|
Член-корреспондент РАН В. ЛЕБЕДЕВ, директор
Научного геоинформационного центра РАН, летчик-космонавт СССР, дважды Герой
Советского Союза.
В последнее время много говорят о пилотируемых полетах на
Марс. Прообраз межпланетных кораблей - долговременные орбитальные станции -
"привязаны" к Земле, откуда космонавты получают топливо, еду, воду,
рекомендации, технику и, если понадобится, помощь, вплоть до спасения людей.
Полеты в дальнем космосе потребуют полной автономности, и Земля должна быть
готова передать свои функции экипажу, который как в подводной лодке останется
наедине с техникой в незнакомых условиях и должен уметь обеспечивать
навигацию, просчитывать варианты управления полетом, принимать решения вплоть
до возвращения на Землю. Обычное резервирование и дублирование техники тут не
поможет, успех полета будет полностью зависеть от людей. Но решиться на это
можно не раньше, чем пилотируемые орбитальные станции перестанут нуждаться в
постоянном техническом обслуживании и ремонте, а человек будет ощущать себя
не заложником техники и всей системы обеспечения полета, а хозяином
положения.
Чтобы достичь этого, необходимо при отборе кандидатов в
космонавты ориентироваться не только на выносливых и технически грамотных, но
и на способных мыслить на уровне поставленных задач, умеющих брать
ответственность на себя. Такие разносторонне развитые люди смогут находить
нестандартные решения порой в непредсказуемых условиях. Им легче будет
создать атмосферу взаимообогащающих интересов, чтобы полет стал не только
проверкой крепости их духа и нервов.
Сегодняшняя практика космических полетов показывает, что
космонавты заняты выполнением множества операций, часто рутинных, по
техническому обслуживанию и ремонту бортовых систем, разгрузке грузовых
кораблей. Много усилий тратят на поддержание физической формы и медицинский
контроль. А на осмысление картины мира, открывающейся с орбиты, на поиск
новых знаний через наблюдения и решение исследовательских задач у них почти
не остается времени. Поэтому стимулы к интеллектуальному развитию
деятельности космонавта отсутствуют. Так, на МКС с экипажем из двух человек
из 120 часов рабочего времени в неделю 111 уходит на обеспечение
жизнедеятельности станции и экипажа, так как изначально на космонавтов
рассчитывали как на операторов технических систем, а не на исследователей. В
таких условиях ожидать от них творческой отдачи не приходится, так как они изначально
не обладают такой мотивацией на полет. Но ведь смысл пребывания человека в
космосе как раз в этом и состоит.
Возникло противоречие между провозглашенным статусом
станции как научно-исследовательской лаборатории и практикой ее эксплуатации
в рамках летно-конструкторских испытаний, а место человека в
исследовательских программах оказалось неопределенным. По существу космонавты
нацелены на совершенствование космической техники, проверку и отработку
технических решений, приобретение необходимых навыков. На этом до сих пор и
сосредоточены усилия всех служб, обеспечивающих подготовку и проведение
полета. Космонавты стали посредниками между постановщиками экспериментов и
научной аппаратурой, выполняя контроль и обеспечивая ход экспериментов по
указаниям и подсказкам с Земли.
Чтобы изменить ситуацию и привести ее в соответствие со
статусом станции, одних базовых знаний космонавтам недостаточно. Отбор людей
нужно проводить еще по таким качествам, как живой ум, нестандартность
мышления, изобретательность и широта кругозора, и человечность. Разглядеть их
при формальном подходе не представляется возможным. Это доступно сделать
только специалистам, ученым, психологам в ходе собеседования, а не тем, кто
далек от ощущения этой профессии.
С первых полетов повелось, что в отряд космонавтов
приходят, в основном, летчики и инженеры. Летать мечтают с детства, поэтому
случайных людей в летной профессии немного. Главное в ней - здоровье,
психологическая устойчивость, хорошая реакция, спортивная подготовка и
здравый смысл. Сочетание этих качеств позволяет стать профессионалом высокого
класса.
Инженеров по призванию в космонавтике гораздо меньше. Этот
путь нередко выбирают под влиянием семьи, близости места учебы и других
случайных обстоятельств. Но те, кто делает осознанный выбор, склонны к точным
наукам, способны решать сложные задачи, изобретательны и любят технику.
Каждый, кто подходит к выбору профессии осмысленно,
стремится достичь в ней высот: для летчика - это испытание новых летательных
аппаратов, для инженера - руководство крупным проектом. Тех, кто одержим
мечтой стать космонавтом и выбирает эту профессию с дальним прицелом, совсем
уж единицы. Отбирают в отряд тех, кто уже полетал в воинских частях или
проработал года три в качестве сотрудника головной ракетно-космической
корпорации. И при хорошем здоровье не всегда лучшие, но обязательно при
расположении руководства зачисляются в отряд. Поэтому среда космонавтов
складывается из тех, кто оказался ближе к отбору и по своим качествам не
противоречит его требованиям. Чтобы найти людей, действительно имеющих
призвание к этой профессии, пора открыть широкий доступ к ней молодежи.
Только на длительной временной дистанции можно разглядеть тех, кто своими
успехами на школьных олимпиадах, через подготовку по ориентированным
студенческим программам сможет доказать, что их выбор не случаен и они
обладают всем необходимым для этой работы. За 45 лет контуры профессии
космонавта уже определились, и можно говорить о призвании, искать талантливых
и одержимых.
Космонавт - штучная профессия, и готовить их по
"образу и подобию" нельзя. Здесь важно раскрыть возможности
конкретного человека, развить его задатки, склонности, увлечь перспективой,
тогда будет и отдача. Но для этого надо изменить существующую программу подготовки.
При освоении техники (а это процесс длительный) космонавтов надо учить не
только понимать последовательность действий и выдаваемых команд, а проникать
в сущность их прохождения с откликом систем. К тому же они должны быть готовы
к расхождениям в характере показаний приборов, поведения систем на стендах и
тренажерах и в реальном полете, а также к возможным просчетам и ошибкам
Земли. Поэтому космонавтам следует вырабатывать собственный взгляд на
развитие событий и способность принимать решения, изменяющие их ход. Такая
глубина освоения техники даст им уверенность и свободу действий в ситуациях,
когда нет подсказки Земли, а время ограничено.
Однако техническая грамотность в пилотируемом полете -
хоть и необходимое условие, но не решающее. Главное - реализация творческих
возможностей человека, его способность при широте базовых знаний в той или
иной области приобретать новые знания. Поэтому каждый космонавт обязан иметь
собственную программу исследований по влечению, а мир космоса столь богат,
что найти себя там может каждый: полярные сияния, геология, верхняя
атмосфера, ледники, вулканы, океан - выбирай, формируй программу и готовься к
ее выполнению. Но для этого изучай литературу, ищи специалистов в данной
области, устанавливай контакты с организациями, которые заняты этой
проблемой. К тому же необходимо еще на Земле овладеть "космической
географией" по накопленным материалам съемки, охватывающим всю нашу
планету, чтобы в полете не терять время на узнавание, где ты летишь и что
видишь.
Участвуя в экспериментах, мало понимать их смысл, надо
разбираться в областях исследований: в астрофизике, медицине, биологии,
материаловедении и т.д. Тогда космонавт оказывается в иной колее - не
исполнительской, а творческого роста. Если этого нет, трудно сконцентрировать
внимание на изучаемом объекте, чтобы выявить его наилучшие проявления и
донести максимально полную информацию до специалистов и ученых. Здесь могут
появиться истоки и его будущей научной работы, а это труд нелегкий - придется
готовить статьи, доклады, монографии, выступать на конференциях, а значит,
постоянно трудиться. Только пройдя всю дистанцию от постановки задачи до
результата, можно подняться до уровня космонавта в его высоком
предназначении.
Кроме того, успех полета во многом зависит от знания
условий как внутри космического корабля, так и снаружи. Невесомость, микрогравитация,
состав внутренней атмосферы, электромагнитное поле, радиация, акустический
фон, освещенность - надо знать и понимать, как все это влияет на человека и
на проведение исследований, иначе все усилия могут оказаться напрасными, так
как результаты будут искажены под действием этих факторов. Корабль - живой
организм, он имеет свою ауру, которая меняется в зависимости от его
конфигурации, выбросов продуктов сгорания двигателя ми, воздействия на
покрытия станции микрометеоритных потоков солнечной радиации и т.д. Без учета
влияния этих факторов нельзя быть уверенным в достоверности полученных
результатов исследований.
При этом важно знать и свои возможности как наблюдателя:
разрешающую способность глаз, их цветочувствительность, изменчивость на
протяжении длительного полета в зависимости от внутреннего состояния и
внешних условий. Чтобы не обмануться, приняв желаемое за достоверное, надо
уметь распознавать объекты исследования среди множества других и давать их
описания на языке специалистов. Различать океанические течения, вихревые
структуры на фоне ветровой ряби, состояние водной поверхности при разной
освещенности, определять по цвету наличие взвесей и планктона, характер дна и
глубину. Узнавать полярные сияния, эмиссионные слои, "серебристые"
облака, зодиакальный свет на меняющемся фоне горизонта, понимать природу их
возникновения, связь с солнечной активностью и районы возможного появления в
разное время года и суток, находить особенности в этих явлениях и процессах.
Недавно, беседуя в Центре подготовки космонавтов с
космонавтами 13-го набора, с удивлением узнал, что в системе их подготовки
мало что изменилось. До сих пор молодые космонавты лишены возможности
знакомиться с опытом своих товарищей по их послеполетным отчетам, потому что
экипажи их не пишут. И даже с докладом Юрия Гагарина их не знакомят! А ведь
он был не просто первым человеком в космосе - Гагарин был первым его
исследователем, который по тому времени очень полно ответил на многие вопросы
о состоянии невесомости, о звездах, о Земле, о том, что он увидел и
почувствовал там. К сожалению, в дальнейшем эта нацеленность размылась и все
свелось к грамотному выполнению полета, а индивидуальность космонавта
растворилась.
Венцом полета должен быть личный отчет, по которому можно
судить о профессионализме экипажа и каждого космонавта. Это единственный
объективный критерий их уровня и достижений. Однако на его написании так
никто и не настаивает, а желания писать мало кто испытывает. Поэтому их опыт
не обобщается и другим недоступен. Не понимаю, как можно уходить в следующий
полет, не отчитавшись за предыдущий. Если бы отчитываться после полета было
неукоснительным правилом для каждого космонавта - с анализом работы техники,
всех звеньев обеспечения полета, своих успехов и неудач, то это не только
подняло бы их ответственность, но во многом изменило бы отношение к
деятельности космонавтов на борту со стороны разработчиков космической
техники, постановщиков экспериментов, да и общества в целом. По
документированному, а не словесному докладу Государственной комиссии можно
было бы дать оценку каждому, его способности к этой работе и возможности
дальнейшего использования. И космонавты различались бы не по количеству
полетов и времени, проведенному в космосе, а по реальному вкладу в дело. Это
придало бы им уверенность высказывать свою точку зрения и отстаивать ее,
чувствуя себя защищенными от конъюнктуры оценок и предвзятых мнений при
назначении в экипаж.
Чтобы возродить былой интерес общества к пилотируемым
полетам, было бы неплохо восстановить и забытую традицию, когда космонавты
после полета выступали по телевидению, на радио, рассказывая о своем полете,
и с публикациями в прессе. Но для этого космонавт должен быть готов вести
диалог, не просто перечислять названия выполненных им экспериментов, а, как
проводник, приоткрывать тайну устройства мира, который нас окружает,
привлекая людей новизной взгляда и убедительными результатами, а не
голословными заявлениями.
Подготовка к полету дает уникальную возможность сохранить
свой опыт овладения профессией, а в дальнейшем рассказать о самом полете и
личных впечатлениях, если космонавт приобретет привычку вести дневниковые
записи как документ общения с собой. Такая работа требует постоянного
напряжения мысли, тренирует мозг, заставляет анализировать свои поступки,
промахи и делать выводы, учит думать и сопереживать.
Но дневник дневнику - рознь. Я говорю не о хронике внешних
событий, а о процессе осознания того, с чем сталкиваешься и что
преодолеваешь, с поиском своего места в жизни. К этому надо готовиться на
Земле, так как вести систематические записи на борту себя не заставишь, если
не будешь увлечен и способен находить новое ежедневно и ежечасно. С одной
стороны, это оправдает твое напряжение, а с другой - облегчит жизнь в дальнем
полете. Ведь никто не проанализирует тебя лучше, чем ты сам, тем более трудно
обманывать себя в дневнике. Такой документ чрезвычайно важен как память, на
него всегда можно опереться, с кем бы ни общался потом. Всех интересует
человек: его переживания, взаимоотношения, преодоления, увлечения, слабости,
мир каждого, который неповторим. Эту потребность души американцы вменили в
обязанность своему космонавту Лерою Чиао, участнику 10-й экспедиции на МКС,
считая, что по его дневникам они смогут понять что-то в поведенческих
проблемах космонавта в дальних полетах. Но это бессмыслица - ожидать от
человека искренности, если он знает, что в его мир вторгнется чужой взгляд.
Нельзя свести сложное в человеке к его проекции.
Только увлеченный человек при решении общей задачи всегда
будет бороться за результат, если же нет - при первых неудачах откажется от
борьбы, найдя себе оправдание. Стоит один раз уступить, потянется другая
уступка, и все - больше не будет сил добиваться нового, открывать его для
себя и других. Потухнет взгляд и творческий настрой, начнешь скисать и тянуть
лямку до конца полета, но это мучительно трудно, в худшем случае это может
привести и к психологическому срыву, а значит, к досрочному прекращению полета.
Правда, устремленность в работе нередко вызывает
противодействие, желание утрамбовать, подогнать под общие правила. И надо
быть готовым к этому, здесь каждый выбирает сам - пойти на поводу
обстоятельств или отстаивать себя. Но эти трудности несравнимы с перспективой
твоего роста как личности, их неизбежность со временем осознаешь как шелуху
недопонимания, которая слетит, утвердив главное - твой характер и
индивидуальность. Поднявшись на свою вершину, становишься заметен, кому-то
можешь нравиться или нет, но мастерство дает признание, выделяет.
К полету очень важно готовить не только себя, но и семью:
к общению с тобой и твоими товарищами, где мы, как экипаж, неразделимы. Это
умение понимать близкого человека на расстоянии, чувствовать взаимоотношения
на борту, вовремя поддержать шуткой, воспоминаниями, встречей с друзьями, не
разделяя, а объединяя, - огромное подспорье в длительных полетах. Оно создает
более комфортную среду, защищая от проявления эгоизма, зависти,
соперничества.
Для нового поколения космонавтов звездопад закончился - и
к лучшему, так как свои звезды придется ковать самим. Это огромный труд, но
заслуга будет личной, а не политизированно-наносной. Однако появились другие
трудности, связанные с шелестом денег, и здесь важно удержаться от подмены
человеческих ценностей чрезмерным прагматизмом. Кроме того, непозволительно
затаптывать дорогу в космос, силой влияния превращая профессию в клановую,
подобно престижным профессиям на Земле. Иначе мы ломаем дух
первооткрывателей, разрушаем благородство соперничества достойных на пути в
космос.
Бывает и так, что человек не соответствует достижениям, в
которых участвовал, потому что это не было смыслом его жизни, а привлекла
романтика. В таком случае он, оставаясь приложением к историческим вехам
космонавтики, привыкая к этому, оказывается неспособным к общению на должном
уровне со специалистами и обществом. Состояние полета быстро проходит, а
внутреннее содержание вдруг оказывается слабым, и, если не зацепился в своем
развитии тем, что тебя заинтересовало и увлекло, остается лишь рассказывать о
том, что ты когда-то летал, видел, делал. Упустив возможности для приложения
сил, которые дает пребывание в отряде, человек приходит в тупик. И тогда его
работа как космонавта завершится к 50-ти годам, в расцвете сил, если он не
проложил дорогу к своей послеполетной деятельности.
Случается, что в публичных выступлениях некоторые из
летавших в космос, чтобы поддержать гаснущий ореол былых свершений,
расцвечивают свои достижения небывалыми подробностями и даже склонны осуждать
действия своих товарищей. К сожалению, они не понимают, что, привлекая
внимание публики таким образом, принижают нашу профессию. Это еще раз
подчеркивает важность проблемы отбора космонавтов.
После окончания каждого полета космонавт не знает, когда
полетит в следующий раз. Это время может длиться годами, и его надо не
упустить, чем-то заполнить. Если не увлек себя творчеством, останется одно -
продолжать совершенствоваться в технической и спортивной подготовке. При этом
появится масса забот, которые создадут ощущение большой занятости, а на самом
деле ты оказываешься в положении ожидающего в очереди на следующий полет,
растянутой на годы потерь. В таком случае ты - вечный ученик и ничего нового
не привнесешь, какой бы полет ни ждал.
Способствует этому то, что до сих пор нет четкого
определения профессии космонавт. К примеру, мореплаватель отличается от
моряка тем, что осваивает нехоженые просторы морей и океанов. В понятии
"космос" заключена вся Вселенная вместе с нами и нашим миром.
Космонавт - тот же мореплаватель, а мы уподобили его моряку. Отталкиваясь от
Земли, он уходит в неизведанное, как в свое время землепроходцы, которые
прошли Сибирью до Тихого океана. Их описания - уникальные документы,
ориентиры в земном пространстве.
К сожалению, неправильная расстановка акцентов в
предназначении долговременных орбитальных станций затормозила не только
творческий рост космонавтов, но и развитие научных исследований на
беспилотных аппаратах. Погоня за увеличением длительности пилотируемых
полетов привела к тому, что научный выход станций "Салют", "Мир",
МКС оказался низким. Это произошло потому, что до сих пор нет четкого
представления, какие эксперименты целесообразно поручать человеку, а какие
проводить без него. Ведь человек, подменяя возможности автоматики, не только
способствует повышению надежности работы систем станции и научной аппаратуры,
но своим присутствием значительно удорожает исследования и снижает чистоту
условий их проведения. Неслучайно главный конструктор межпланетных станций
"Венера", "Марс", кораблей, доставивших на Землю лунный
грунт, Г. Н. Бабакин говорил: "Может быть, я пристрастен, но я не знаю,
чего не могут автоматы". Только определившись с кругом задач,
недоступных автоматическим аппаратам, поймем, что должен взять на себя
человек с уникальным сочетанием пытливого ума и умений, позволяющих ему
находить решения в непредвиденных ситуациях, корректируя каждый последующий
шаг анализом предыдущих.
Несмотря на то, что в космос уже летают туристы, будет
большим заблуждением считать, что профессия космонавта переходит в разряд обычных.
Нельзя путать ближний космос, где мы связаны с Землей, с проникновением в его
даль. Поэтому те, кто будет удаляться от Земли, никогда не станут рядовыми
космоса, и выбирать их предстоит из тех, кто в полетах у Земли докажет свое
право олицетворять нашу планету. Таких людей надо готовить уже под эгидой
ООН, чтобы они укрепились верой в общечеловеческие ценности, несмотря на свою
национальную и государственную принадлежность.
Планируя полеты на Марс, нужно понимать, что Человечество
значительно изменилось по сравнению с началом эры освоения космоса, и азартом
политических амбиций его не проведешь, как и демонстрацией технических
возможностей и выносливости человека. Пока мы не добьемся единства взглядов
на будущее, ожидаемый результат не сможет компенсировать ущерб от духа
соперничества в стремлении доказать всем свое превосходство. Проникновение
человека во Вселенную должно находиться в согласии с развитием
общечеловеческого сознания. Иначе своими поспешными устремлениями мы скорее
разрушаем жизнь несовершенным разумом, удаляясь от главной цели - жить лучше
и спокойнее, а не в вечной погоне, теряя себя как носителей добра и таланта.
|
