|
Древние балты занимали территории разные по своему
географическому устройству. К западу находился длинный отрезок Балтийского
моря с продуваемыми ветрами дюнами и яркими песчаными пляжами, украшенный
крошечными блестящими кусочками янтаря. Вдоль морского берега и огромных рек,
втекающих в море, — Вислы, Немана, Даугавы и их притоков — находились
низменности и самые плодородные земли, покрытые наносными отложениями.
На протяжении многих веков морское побережье и эти
огромные реки оказывались важным средством, с помощью которого балты могли
связываться с Центральной и Западной Европой. Далеко на западе, дальше
Восточной Пруссии (современная Мазурия, расположенная на севере Польши),
Восточная Литва и Восточная Латвия были окружены моренной грядой, оставшейся
после последнего обледенения, с множеством озер, скал и песочными почвами.
За ними, на востоке, находились Белорусская возвышенность
и Центрально-Русская гряда, пересекаемая долиной Верхнего Поднепровья и
системой рек Верхневолжья. К югу, на территории современной Южной Белоруссии,
находились возвышенности, которые, как и сегодня, окаймлялись болотистой
территорией бассейна реки Припять. На всем этом пространстве нет высоких гор,
самая высокая точка — 200 или 300 метров над уровнем моря.
Расположенные вдоль Балтийского моря земли относятся к центральноевропейской
климатической зоне. На западе начинается промежуточная зона между
океаническим и континентальным климатом, территории далее на восток сочетают
континентальный климат с достаточно холодной зимой и теплым летом.
Для рассмотренного в настоящей книге периода был
характерен субарктический и субатлантический климат. Субарктический климат,
существовавший примерно в 3000—500 годы до н. э., был несколько более теплым
и менее сырым, чем субатлантический, который сохранился до настоящего
времени.
Растительность оказалась такой же разнообразной, как и
климат в зоне между Центральной и Северной Европой. Существовало огромное
разнообразие древесных пород, лиственных и хвойных. В настоящее время преобладают
сосны и ели, но раньше, в субарктический период, до того как многие районы
расчистили и превратили в сельскохозяйственные угодья, леса состояли в
основном из лиственных деревьев: дубов, лип, кленов, тополей, граба, осины,
березы, ясеня, орешника, ивы.
Лесная фауна отличалась многообразием, совершенно
нехарактерным для северных мест: зайцы, белки, бобры, куницы, бобры, рыси,
кабаны, волки, медведи, зубры, бизоны, лоси и дикие лошади, из них только
последние исчезли во время позднего железного века. Зубры существовали в
ранние исторические времена, бизонов можно было встретить в огромных зарослях
девственных лесов, сохранившихся на территории современной Польши и Южной
Литвы вплоть до XVIII века.
В лесах было полно тетеревов и серых куропаток, в теплое
время года в болотистые места торопились стаи диких уток и гусей. Все эти
звери и птицы, не говоря о рыбе, грибах, орехах, меде и ягодах, служили пищей
для людей, живших на высоких берегах рек, вокруг озер, возле лесов и
занимавшихся земледелием.
Особенно хорошо в этих местах поздней весной и в начале
лета, когда глаз отдыхает на свежей зеленой поросли ржи, на нежно-голубых
цветках льна. По утрам над полями и лугами раздается трель жаворонков, то
тут, то там слышится кукование кукушки, пение множества других птиц и
жужжание насекомых. Неотъемлемая часть пейзажа — аисты, вьющие свои гнезда на
крышах домов.
В некоторых отдаленных деревнях, среди кружева озер и на
краю густых лесов, в стороне от торговых маршрутов и городов, жили люди,
которые до недавнего времени вовсе не стремились приобщиться к благам
цивилизации. Они были так поглощены проблемой выживания, без отдыха работая
на земле и подчиняясь только смене времен года, что их образ жизни, язык,
верования и обычаи практически не менялись.
Их издалека приметные низкие домики с крытыми соломой
крышами, похожие на грибы, гармонично вписывались в окружающий пейзаж. Но
стоит только приблизиться — и увидишь, сколько любви и труда вложено в
украшение домов, оконных ставен, шестов, фронтонов, столбов перед амбарами,
домашних сундуков, прялок и другой утвари.
Вокруг домов росло множество цветов и огромных деревьев,
чаще других встречались липа, клен, вяз и дуб. Примерно 190 дней в году
коровы, овцы, козы и свиньи, собранные со всей деревни, кормились на пастбищах
под присмотром старого пастуха. Он играл на свирели, а его дети на флейтах и
изящных деревянных дудках. Лошадей обычно выпасали по ночам.
В ночном или во время разных посиделок, работы за
материнским веретеном и прялкой длинными зимними вечерами пели народные песни
и рассказывали сказки, которые передавались из поколения в поколение. Песни
сопровождали все виды трудовой деятельности, они пелись по очереди на
несколько голосов. В рефренах передавался ритм движений при трепании и уборке
льна, сушке конопли, жатве.
Жизнь человека начиналась с колыбельных, сопровождалась
свадебными песнями, дайнами (что в переводе и означает «песня»). В архивах
фольклора Литвы и Латвии сохранилось примерно 500 000 коллективных песен.
Остается только сожалеть о тех, что затерялись в веках и были утрачены вместе
с балтийскими территориями. Балты пели песни по любому случаю, их исполнение
считалось таким же обычным и необходимым явлением, как удовлетворение самых
насущных потребностей. И песни их, исполнявшиеся во всех случаях жизни,
отражают ощущение связи людей с матерью-землей и ее созданиями, в которых они
видели ее щедрые дары.
Представление о прошлом можно составить с помощью
доисторических памятников, используя фольклорные и этнографические материалы,
сохранившиеся в наиболее архаических поселениях — там за прошедшие века образ
жизни не очень изменился. Но избранный нами аспект исследования заставляет
сосредоточиться исключительно на археологических находках. Однако я буду привлекать
еще и лингвистические и фольклорные данные.
Среди других земель, заселенных носителями
индоевропейского языка, мир балтов значительно отличается тем, что язык и
фольклор сохранились здесь в удивительно неизменном состоянии, черты древней
культуры не были искажены или уничтожены в ходе многочисленных вторжений и
миграций в доисторический и ранний исторический период, как произошло на
многих территориях Центральной, Восточной и Южной Европы.
Основным предметом нашего внимания станут укрепления на
холмах и погребения — основные памятники балтийской праистории. От
существовавших многочисленных холмовых укреплений на речных побережьях, на
лесистых берегах, осталось необычайно красивое название — «земля фортов».
Здесь же располагались разнообразные поселения, общинные
деревни халколитического, бронзового и раннего железного веков, горы с
замками, акрополи позднего каменного века. Однако археологические находки
последних нескольких сотен лет в основном были собраны не столько в холмовых
укреплениях, сколько в курганных и обычных поселениях. В то время как деревни
и холмовые укрепления, которые постоянно раскапывают на вершинах холмов,
составляют не больше сотни, количество погребений превышает тысячу.
Впервые интерес к находкам на балтийских землях возникает
в XVII—XVIII веках. Период романтизма в XIX веке и крепнущее национальное
самосознание во многом усилили стремление к поискам национальных древностей;
историки, поэты и писатели становятся собирателями, владельцами частных
коллекций. Отправлявшиеся на раскопки археологи во многом обязаны
финансированием и поддержкой образовавшимся в 30-х и 40-х годах XIX века
историческим обществам, обществам изучения древностей (образованы в 1938 году
в Тарту (Дерпт) и в 1944 году в Кенигсберге).
Собиравший в течение многих лет археологические материалы
Е. Тышкевич, и сам участвовавший в раскопках в Литве и Белоруссии,
опубликовал в 1842 году книгу, которую озаглавил «Краткий обзор источников
литовской археологии». Он был хорошо знаком со скандинавской литературой по
археологии и обобщил свой материал в соответствии с методикой этой научной
школы. В 1855 году по его инициативе в Вильнюсе учредили Археологическую
комиссию и музей.
В XIX веке, равно как и в XX столетии, до начала Второй
мировой войны, археологические исследования в Западной Пруссии осуществлялись
силами Прусского музея в Кенигсберге. Результатом стали многочисленные
раскопки по всей территории Западной Пруссии. В периодическом журнале,
выпускавшемся Музеем с 1875-го до 1940 года, публиковались описания
практически всех раскопок.
Начало систематических археологических работ и
классификация материалов в начале XIX века нераздельно связаны с именами
выдающихся археологов О. Тышлера и А. Беценбергера. Поскольку большая часть
Латвии и Литвы оставалась провинциями Российской империи, археологические
изыскания проводились в основном литовцами, латышами, эстонцами и поляками и
во многом зависели от общего направления археологических раскопок,
проводившихся в России.
Основанная в 1918 году «Императорская археологическая
комиссия Петербурга» была центральной организацией, осуществлявшей надзор над
всей территорией России, включая и провинции Балтии. Учрежденное в 1864 году
в Москве Археологическое общество основало Русский археологический конгресс,
проводившийся в различных частях страны. В 1893 году конгресс состоялся в
Вильнюсе, в 1896-м— в Риге, внимание было сосредоточено на древностях
Балтийского региона.
Положительным результатом этих встреч стало основание в
Риге музея, позже, после установления независимости Латвии, его коллекция
была передана Государственному историческому музею.
Хотя внимание русских археологов было в основном
сосредоточено на южной части России, в основном на скифских древностях,
богатые артефактами погребения и холмовые укрепления, относившиеся к
балтийскому каменному веку, также привлекали внимание российских
специалистов. В 1876 году О. Монтелиус прочитал в Бухаресте на конгрессе антропологов
и археологов доклад, посвященный находкам периода каменного века в балтийских
провинциях, в России и Польше. В 1877 году Гревинк, профессор геологии
Тартуского университета, прочитал свой доклад по той же проблеме на IV
Русском археологическом конгрессе в Казани. Другие исследования Гревинка о
языческих погре-бених в Литве, Латвии и Белоруссии (1870) и археологии
Балтийского региона и России (1874) в течение длительного времени были
основополагающими для исследователей.
Хотя большая часть значимых археологических изысканий была
осуществлена в балтийских странах и в России до Первой мировой войны, автор
настоящего труда основывается преимущественно на результатах раскопок,
осуществленных между Первой и Второй мировыми войнами.
В этот период, когда в России в ходе революционных перемен
было уничтожено практически целое поколение опытных археологов, в Западной
Пруссии, Литве и Латвии начались широкомасштабные раскопки. Музеи заполнились
находками из сотен погребений, в основном они поступали в Государственный
исторический музей, находившийся в Риге, в Центральный музей культуры
Витаутаса Великого в Каунасе (теперь — Исторический музей) и во многие другие
местные музеи.
В то же время были изданы многочисленные основополагающие
исследования по археологии западной части Балтийского региона. Правда, в
течение ряда десятилетий полностью игнорировалось изучение территории
Белоруссии и восточной части России, археологические работы возобновились
лишь после Второй мировой войны. Сегодня холмовые укрепления стали предметом
самого пристального внимания.
В странах Балтии после перерыва, связанного с
насильственным присоединением к Советскому Союзу, работы возобновились новыми
поколениями исследователей.
В Западной Пруссии ситуация приняла драматический оборот:
старый Прусский музей перестал существовать, его сокровища исчезли во время
войны, и лишь архивы были переведены в университет Геттингена (Германия).
Северо-западная часть Пруссии, ставшая Калининградской областью, практически
не привлекает внимания российских археологов, в то время как в южной и
восточной частях Западной Пруссии раскопки в основном проводились польскими
учеными.
За последние десятилетия значительные результаты были
получены в древних балтийских судовянских землях (современная территория
севера Польши), где многочисленные раскопки осуществлялись под патронажем
Варшавского и Белостокского археологических музеев, возглавлявшихся И. Антоневичем.
В настоящей книге автор предпринимает первую попытку
обобщить наблюдения о доисторическом периоде, с начала II тысячелетия до н.
э., когда одна из ветвей индоевропейских народов поселилась и начала
постепенно распространять собственные культурные особенности на территории от
Померании (северная часть Польши) до Центральной России в период до XIII века
до н. э. Это время ознаменовалось двумя важнейшими событиями: завоеванием
древних пруссов Тевтонским орденом и зарождением Литовского государства.
Балтийская культура не была изолированной в Европе в
доисторический и ранний исторический период. По своему происхождению и
тенденциям развития она неотделима от остальных стран индоевропейской группы.
Так, благодаря торговле янтарем она была связана с культурами народов
Центральной и Южной Европы еще со времен бронзового века, а в восточной части
оказалась тесно связанной с центральноевропей-ской унетицкой и немецкой, или северноарийской,
культурами.
На балтийскую культуру не повлияла гальштадтская культура,
не была она задета вторжением скифов в VIII и VI—V веках до н. э., нападением
кельтов с запада в III веке до н. э., движением готов, прошедших от
Балтийского моря до Померании в I веке до н. э., а несколько столетий спустя
и по южной территории России.
Восточная часть Балтии контактировала с финно-угорскими
племенами, живущими на территории Западной и Северной России, с киммерийцами
и скифами, проживавшими на севере от Балтийского моря, и со славянами,
обитавшими к северу от Карпатских гор, на протяжении бронзового и раннего
железного веков.
Между II и V веками н. э., благодаря оживленной торговле
янтарем в провинциях Римской империи, необычайно окрепла материальная основа
балтийской культуры.
Территория западной части Балтии превратилась в мощный
культурный центр, его влияние ощущалось на всей территории Северо-Западной
Европы. Это был «золотой век» балтийской культуры, завершившийся вторжением
западных славян в балтийские земли на теперешнюю западную территорию России.
Процесс начался с конца IV века, протекал в течение V века, продолжался до
XII века и позже. В VII веке шли бесконечные войны балтов Приморья со
скандинавскими викингами. До расцвета истории многочисленные балтийские
племена, управлявшиеся влиятельными вождями и землевладельцами, на протяжении
второго «золотого века» занимали ведущее положение в обширной торговой
деятельности между Восточной Европой, Скандинавией, Киевской Русью и
Византией.
Отсутствие конкретных сведений об этом праисторическом
периоде сказалось на распространенном представлении о балтийских странах как
немецких и славянских. Несмотря на то что в археологических и лингвистических
источниках сообщаются разнородные сведения, содержащейся в них информации
оказалось достаточно, чтобы восполнить лакуну в европейской древней истории.
|
