Кандидат
биологических наук В. МУЖЧИНКИН www.nkj.ru
Осенью 2004 года были
опубликованы предварительные результаты раскопок австрало-индонезийской
экспедиции на острове Флорес. Этот индонезийский остров расположен между Явой
и Тимором, южнее Сулавеси, там, где азиатский блок земной коры граничит с австрало-новогвинейским.
Находки, сделанные экспедицией в гроте Лианг-Буа, стали научной сенсацией.
Индонезийский регион памятен одной из первых
антропологических сенсаций. В 1891 году голландский исследователь Э. Дюбуа
нашел на Яве фрагменты скелета обезьяночеловека - питекантропа. Произведенный
тогда в прессе переполох постепенно сменился обязательным присутствием во
всех школьных учебниках подробного рассказа о яванской находке. Обнаружилось,
что подобные питекантропу существа - прямоходящие, ростом около 170 см, с
килограммовым мозгом, способные пользоваться огнем (древнейшим кострищам
более миллиона лет) и изготовлять разнообразный каменный (и, вероятно,
костяной и деревянный) инвентарь, - были распространены на просторах Евразии
и Африки. Сейчас их относят к виду "человек прямоходящий".
Сам остров открыт в XVI веке португальцами, которые дали
ему имя Flores - остров Цветов. На Флоресе археологи копают начиная еще с
1952 года, и уже тогда стало ясно, что здесь в раннем плейстоцене жили люди.
Голландский священник и археолог-любитель Теодор Верховен обнаружил каменные
орудия человека вместе с костями гигантских комодских варанов и некрупных стегодонов
(дальних родственников современных слонов). И вот сейчас в карстовом провале
глубиной 40 метров, заполненном наносами и находящемся в 25 километрах от
берега моря, на высоте 500 метров над теперешним его уровнем, найден почти
полный скелет женщины и останки еще нескольких подобных особей.
Скелет принадлежал нормально сложенной взрослой женщине
ростом всего в метр и весом, по-видимому, 20-30 килограммов. Эти миниатюрные
размеры очень смущают антропологов. Из трех выделяемых сейчас видов рода Homo
(человек умелый Homo habilis, человек прямоходящий Homo erectus и человек
разумный Homo sapiens) найденное существо по всем признакам, кроме размеров,
вписывается в пределы вида "прямоходящий", куда относится и
яванский питекантроп. Но пока для него (точнее, для нее) создан отдельный вид
- человек флорезианский, Homo floresiensis.
Малые размеры человека флорезианского и особенно малые
размеры его мозга неизбежно ведут к продолжению длящейся уже почти два века
дискуссии о важности таких показателей, как величина мозга и всего тела для
оценки возможностей человека.
Четырехсотграммовым мозгом (судя по объему черепной
коробки) обладал флорезианский человек, столько же весит мозг взрослого
шимпанзе и новорожденного современного человека. Интеллектуальные возможности
новорожденного младенца до сих пор плохо поддаются оценке. О возможностях
мозга шимпанзе мы каждый год узнаем что-то новое: этот мозг позволяет
оперировать двумя сотнями слов языка жестов, использовать подручные предметы
в качестве орудий, перенимать навыки сочленов своей социальной группы… Так
что четырехсотграммовый мозг "хоббитов" таит больше возможностей,
чем кажется на первый взгляд. Но точно ли можно найденные в одном слое с
костяком каменные скребки, резаки и проколки считать изделиями именно этих
пигмеев, а не других членов нашего рода Homo? И следующий неизбежный и все
еще безответный вопрос: чем отличаются возможности четырехсотграм мового
мозга флорезианцев от возможностей килограммового мозга их ближайших
родственников и предполагаемых прародителей - питекантропов? Ведь те, в свою
очередь, оказываются по размерам мозга на нижнем пределе нормального веса
этого органа у современного человека. Всем памятен школьный пример с
килограммовым мозгом Анатоля Франса и двухкилограммовым мозгом Тургенева,
писателей, одинаково успешных в творчестве.
С размерами тела разобраться проще, чем с размерами мозга.
Величины роста у представителей современных племен колеблются от менее
полутора метров у заирских мбути (и, возможно, у некоторых групп андаманцев и
филиппинцев) до почти двухметровых центральноафриканских ватусси-тутси, то
есть различаются в полтора раза. В пределах нашего собственного вида можно
найти и популяции, в которых малорослость соединилась с малым размером
головы. Тогда снимаются последние резоны обособлять флорезианских пигмеев от
прочих локальных вариантов человека прямоходящего.
Получается вполне аналогичная картина для вида человек
разумный и вида человек прямоходящий: двойной разброс по объему черепной
коробки и полуторный - по росту. В этом случае флорезианская находка
продлевает пребывание на исторической сцене человека прямоходящего до
полутора миллионов лет, от начала плейстоцена и почти до его конца. Наш
собственный вид, появившись в геологической летописи лишь в последней трети
плейстоцена, почти сразу, судя по последним данным генетических исследований,
распался на два долго сосуществовавших ствола: так называемых неандертальцев
и всех остальных. Причем почти всю свою историю наш вид, человек разумный,
сосуществовал и с широко распространенным человеком прямоходящим.
Здесь мы переходим в область фольклористики. Рассказы о
присутствии в округе неких человекоподобных существ (крупных, мелких,
свирепых, мирных, избегающих контакта с людьми или идущих им навстречу),
населяющих горы, леса или болота, распространены по всему Старому и Новому
Свету. И что любопытно: их описания похожи на реконструкции ископаемых
антропологических находок, с которыми местные жители, беседовавшие с
фольклористами, как правило, незнакомы.
Так, снежный человек в описаниях очевидцев напоминает австралопитека
или гигантопитека. Есть свои "лесные люди" и в Индонезии.
Современные обитатели острова Флорес подробно рассказывают о "эбу-гого".
Название переводится как "всеядные бабушки". Это лесные жители
примерно метрового роста, длинноволосые, с округлыми животиками, длинными
руками и пальцами. Они переговариваются между собой на своем языке тихими
голосами и способны, как попугаи, повторять слова обращающегося к ним
человека. В руках у них никогда не замечали каменных или иных орудий либо
оружия. Они ели все сырым - овощи, фрукты, мясо (в том числе человеческое),
отсюда и эпитет "всеядные" (можно перевести и
"прожорливые"). Когда пришельцам из леса люди предлагали пищу, те
съедали угощение вместе с мисками, изготовленными из тыквы. Эбу-гого иногда
разоряли поля местных жителей, люди эти выходки терпели, но когда лесные
человечки украли и съели младенца, их решили отогнать подальше от жилья. Они
бежали, между прочим, в направлении грота Лианг-Буа, где сделаны нынешние
находки. Жители Флореса утверждают, что в последний раз прожорливых
"бабушек" видели лет сто назад. Триста лет назад, когда на острове
впервые высадились колонисты из Голландии, прожорливые лесные карлики были,
говорят, вполне обычными, а сейчас встретить их в лесу не удается. Может
быть, это и были "хоббиты", дожившие почти до наших дней?
Но вернемся на 18 тысяч лет назад, в разгар последней
ледниковой эпохи, когда значительная часть вод Мирового океана была стянута в
приполярные ледовые щиты. Уровень океана находился ниже современного более
чем на сто метров, шельфы обнажились, обмелела средиземноморская водная
преграда между Африкой и Евразией, Берингия соединяла Евразию с Америками, а
юго-восточный край Евразии почти смыкался с австрало-новогвинейским
материком. Увеличившийся в размерах благодаря обмелению океана остров Флорес
западным краем почти примыкает к Евразии, а восточным далеко вдвинут в
пролив, отделяющий обмелевшее море Банда от австрало-новогвинейского
материка. Посреди этого пролива - увеличившийся в размерах Тимор, так что если
не посуху, то на примитивных плотах и лодках можно было перебраться из
Евразии в нынешнюю Новую Гвинею и Австралию, которая, согласно теперешним
находкам, заселялась человеком около 60 тысяч лет назад. Выходит, по меньшей мере
50 тысяч лет флорезианские пигмеи жили в условиях "проходного
двора", когда через них прокатывались волны будущих аборигенов
Австралии.
С концом ледниковой эпохи и поднятием уровня океана
окраины материков распались на множество островов, и давно прижившимся здесь
популяциям человека разумного пришлось перемещаться на сухие места. Конец
истории новооткрытого вида нашего рода сокрыт, по-видимому, в отложениях
последних десяти тысяч лет на южном краю нынешнего Малайского архипелага.