|
«НАЧАЛО ОТЕЧЕСТВА»
ГЛАВА II. ВОСХОЖДЕНИЕ И
РАСЦВЕТ
«Уроки» и «уставы» княгини Ольги
Древляне,
предвидя кару за убийство князя и разгром его отряда, решили, чтобы избежать
беды и нашествия, отправить в Киев сватов — предложить овдовевшей княгине
Ольге стать женой древлянского князя Мала.
...Ладьи
с 20 послами пристали под Боричевым спуском, и древляне направились на гору,
к каменному княжескому терему. По преданию, скрыв свои чувства, хитрая Ольга
встретила их как самых дорогих гостей. Послы, выполняя наказ старейшин,
предложили ей выйти замуж за князя Мала. Княгиня отвечала сватам: «Любезна
мне речь ваша, — мужа мне моего уже не воскресить; но хочу воздать вам завтра
честь перед народом своим. Ныне же идите к своей ладье и отдыхайте. Утром я
пошлю за вами, а вы говорите: «Верхом не поедем, пешком не пойдем. Несите нас
в ладье». И вознесут вас в ладье».
Однако
княгиня Ольга обманула древлянских послов и приказала своим дружинникам их
казнить. Такой была, по преданию, первая месть Ольги за смерть мужа.
В тот
же день, опережая расхожую молву, поскакали в древлянский Искоростень Ольгины
гонцы.
«Если
вправду меня просите, — передавала старейшинам киевская княгиня, — то
пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не
пустят меня киевские люди».
Направились
в Киев лучшие древлянские мужи, не зная, что едут на верную смерть.
И снова
Ольга послала гонцов в Искоростень. «Вот уже иду к вам, приготовьте меды
многие у того города, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и
устрою ему тризну».
Все
приготовили древляне, по-прежнему рассчитывая на мирный исход событий. Однако
тризна по Игорю по воле княгини превратилась в кровавую драму.
Только
теперь открылись глаза у доверчивых древлянских мужей. Затворились они в
городах, началась открытая война Киева со всей древлянской землей.
На
следующий год затеяла Ольга большой поход, войско набрала сильное, хорошо
обученное. Лучшие воеводы — Свенельд и Асмуд возглавили полки. Свенельд со
своей дружиной активно включился в борьбу, поскольку размирье лишило его
богатых древлянских даней. Вместе с войском ехал и малолетний сын погибшего
Игоря Святослав — будущий грозный киевский князь.
Навстречу
киевской рати вышло древлянское ополчение. Стали друг против друга. Сигнал к
началу битвы подал Святослав.
Он
бросил в сторону врагов копье, но силенок у него было еще маловато: копье,
пролетев между ушей коня, упало к его копытам.
«Князь
уже начал, — увидев это, сказал Свенельд. — Последуем, дружина, за князем!»
Натиск хорошо обученной дружины был настолько силен, что древлянское
ополчение скоро побежало и остатки его затворились в Искоростене. По
преданию, никак киевляне не могли взять Искоростень и тогда вновь помогла им
хитрость Ольги. Она предложила древлянам выплатить небольшую дань. «Дайте мне
от каждого двора по три голубя да по три воробья. Вы же изнемогли в осаде,
потому и прошу у вас этой малости».
Вновь
обманулись доверчивые древляне. С поклонами отправили Ольге символическую
дань, и княгиня обещала на другой день уйти от города. Но когда стало
смеркаться, она приказала воинам привязать к лапкам голубей и воробьев
тряпочки, пропитанные в горящей смоле, и отпустить их в свои гнезда. Ночью по
всему городу начались пожары. В панике бросились бежать из города древляне, и
дружина Ольги без труда захватила его. Старейшин прогнали, сопротивлявшихся
перебили, а остальных заставили платить непомерно тяжелую дань.
Так
летописец в легендарной форме, сплетая быль и небыль, рассказал о восстании в
древлянской земле и жестоком его подавлении, о борьбе княжеской власти против
последних родовых устоев и племенной знати.
Но древлянское
восстание послужило киевским князьям уроком, который они хорошо усвоили и
сделали из него должные выводы. Размер дани теперь устанавливался строже,
определялось время ее сбора и места, куда она свозилась. «И пошла Ольга с
сыном своим и дружиною по Древлянской земле, устанавливая распорядок даней и
налогов».
В
следующем, 947 году то же самое было сделано и по другим землям
Древнерусского государства. «Отправилась Ольга к Новгороду и установила по
Мете погосты и дани и по Луге — оброки и дани». Псков, Десна, Днепр — всюду
прошла в тот год неутомимая княгиня.
Погосты
— бывшие села и торговые места — становились теперь и административными
центрами княжеского управления. Один из таких погостов на Луге — Городец
раскопан в последние годы ленинградскими археологами. На месте небольшого
родового градка, не имевшего искусственных укреплений, в X веке сооружается
настоящая крепость. Укрепляются склоны холма, насыпаются валы, поверх которых
ставят частоколы. Путь княгини Ольги из Новгорода во Псков проходил по реке
Луге. Ольга была здесь в 947 году, и именно в середине X века сооружаются,
как показали раскопки, укрепления Городца! Обитатели его пользовались для
жилья полуземлянками, стены которых были срублены из бревен и немного
возвышались над землей. Полы жилищ устилались деревянными плахами.
Отапливались дома печками-каменками, дым выходил в дверь или узкие оконца,
прорубленные на стыках бревен.
Весь
городок делился на две части: в одной находились жилые дома, а в другой —
производственные мастерские. Самыми массовыми находками в постройках Городца
были черепки разбитой глиняной посуды. Древнему гончару проще было вылепить
новый горшок, чем латать и склеивать старый. Железные ножи и наконечники
стрел, костяные иглы, шилья, гребни, серебряные монеты, бусы из стекловидной
массы, украшенные затейливым рисунком, — вот мир вещей, окружавших древних
жителей Городца. С X столетия Городец стал административным центром большой
округи, сюда свозили собранные дани и оброки, здесь находилась военная
резиденция: часто приходилось применять силу, чтобы собрать установленную
дань. Здесь же находились ремесленные мастерские, обеспечивающие жителей
городка и окрестностей необходимыми изделиями.
Дани,
полюдье и прочие поборы подрывали устои общины, и многие ее члены, чтобы
уплатить дань сполна и самим как-нибудь просуществовать, были вынуждены идти
в долговую кабалу к своим богатым соседям. Долговая кабала стала важнейшим
источником формирования экономически зависимых людей. Они превращались в
челядь и холопов, гнувших спины на своих хозяев и не имевших практически
никаких прав.
В
феодальном хозяйстве широко применялся труд рабов-холопов, ряды которых
пополнялись пленными, а также разорившимися соплеменниками. Положение холопов
было крайне тяжким — они «ниже хлеба ржаного ели и без соли от последней
нищеты». Феодальные путы цепко держали человека в рабском положении.
Иногда,
вконец отчаявшись и изуверившись во всех земных и небесных надеждах, холопы
пытались разорвать их, поднимали руку на обидчиков-хозяев. Так, в 1066 году,
сообщает Новгородская летопись, был удавлен собственными холопами один из
церковных изуверов епископ Стефан.
Кара
холопу не только за такое, но и за гораздо более мелкое прегрешение была одна
— смерть. По «Русской правде», например, если холоп ударит свободного «мужа»
— феодала, то феодал мог убить обидчика, когда и где бы его ни встретил, даже
если за эту обиду хозяин холопа уже внес положенные по закону 12 гривен
серебра.
Одна
была у холопа надежда. Если был он пленным — «от рати взят», то соплеменники
могли выкупить его. Цена за пленного была высока — 10 златников, полновесных
золотых монет русской или византийской чеканки. Не каждый надеялся, что
заплатят за него такой выкуп. А если раб происходил из своего, русского
рода-племени, тогда ждал он и желал смерти господина. Хозяин мог завещанием
своим духовным, надеясь искупить земные грехи, отпустить холопов на волю.
После этого превращался холоп в пущенника, то есть отпущенного на волю
человека.
Холопы
стояли на низшей ступени сложной уже и в те древние времена лестницы
социальных отношений. Чуть выше их были другие зависимые люди феодального
мира. К ним относились рядовичи — бедняки, заключавшие с феодалом ряд-договор
на многолетнюю тяжелую работу, будь то освоение под пашню дикой лесной
лядины, сбор меда на далеких и диких бортных угодьях или звериный промысел. В
схожем положении оказывались и закупы, попадавшие в зависимость не по
договору, а за то, что брали у феодала долг-купу, обычно зерном.
Число
холопов, рядовичей, закупов пополнялось в основном из обширной группы
сельского населения, которую древние памятники именуют кратко: смерды. Смерды
были самой многочисленной категорией сельского населения Древней Руси. Многие
из них жили на общинных землях, которые еще не были захвачены
вотчинниками-боярами. Лишь верховная власть князя распространялась на них.
Князю и платили общины смердов дань, только княжескую власть над собой
признавали.
Но по
мере того как расходилась вширь и врастала в глубь тогдашней жизни феодальная
собственность, волость за волостью переходили в руки частных феодалов в виде
княжеских пожалований. Положение смердов ухудшалось: теперь не только князю
дань следовало платить, но и боярина содержать с семейством и слугами.
Жизнь
становилась сложнее, дани и оброки увеличивались. Разорение непосильными
поборами смердов-общинников породило еще одну категорию зависимых людей —
изгоев. Изгой — это человек, изгнанный силой тяжелых жизненных обстоятельств
из своего круга, разорившийся, потерявший дом, хозяйство, семью. Название
изгоя происходит, по-видимому, от древнего глагола «гоить», равнозначного в
старину слову «жить». Человек, лишенный своей прежней «жизни», то есть
хозяйства, становился изгоем.
Уже
само возникновение особого слова для обозначения таких людей говорит о
большом числе обездоленных. Изгойство как социальное явление широко
распространилось в Древней Руси, и феодальным законодателям пришлось включить
в своды древних законов статьи об изгоях, а отцам церкви то и дело поминать
их в своих проповедях и посланиях. Таковы были основные категории зависимого
населения Древней Руси. Были, кроме этого, и более мелкие группы — прошенники,
милостники, задушные люди...
Феодальное
хозяйство постепенно усложнялось. В IX— X веках феодальное землевладение еще
не сформировалось окончательно. Для X века по сообщениям письменных
источников мы знаем княжьи города и волости. Ольге принадлежало село Ольжичи,
Владимиру — Берестово. Известны и имения бояр.
Затем в
XI столетии происходит резкий скачок в развитии феодального землевладения.
Меняется система поборов — вместо время от времени собираемых даней
появляются постоянные оброки и подати. Для того чтобы регулярно собирать их,
держать в повиновении угнетенных, необходима была уже не только воинская
сила, но и разветвленный государственный аппарат.
Посадники,
данщики, вирники, мечники, ябетники, огнищане, тиуны, старосты — вот далеко
не полное перечисление должностных лиц, верно служивших феодалам, угнетавших
зависимый люд — смердов, холопов, изгоев, закупов, рядовичей...
|
