|
«НАЧАЛО ОТЕЧЕСТВА»
ГЛАВА II. ВОСХОЖДЕНИЕ И
РАСЦВЕТ
Дани и полюдье
В IX—X
веках Древняя Русь уже стала типичным раннефеодальным государством.
Политическое господство феодалов — бояр и князей — обеспечивалось дружинной
военной организацией. Дружина не только, как мы подчас думаем, сопровождала
князя в походах. Она все время находилась рядом с ним. Дружинники часто и
живут на княжеском дворе, и едят с князем за одним столом — хмельные
дружинные пиры были неотъемлемой частью феодального быта. С дружинниками
князь «держал совет» обо всех делах — о войне и мире, походах и посольствах,
размерах дани и раздачах земель, казнях и помилованиях. Вместе с дружинниками
он составлял грамоты-указы, вершил суд по «закону русскому».
Дружина
делилась на несколько частей. Вершила государственные дела и вместе с князем
управляла землей «старшая» дружина, в которую входили «великие бояре»,
владевшие богатыми землями, многочисленной челядью, роскошными хоромами, а
часто имевшие и свои военные отряды.
А
«руками» князя была энергичная «молодшая» дружина. Младшие дружинники на деле
реализовали то, что «уставлялось» князем и боярами, замышлялось на пирах и
долгих «свещаниях», — собирали дань, управляли княжеским хозяйством,
охраняли покой правителя, живя на княжеском подворье, а во время
войн составляли ударную силу княжеского войска.
И
наконец, еще одну, непостоянную группу дружины составляли набиравшиеся во
время войн и походов воины «от сохи» — крестьяне, ремесленники.
По мере
того как все новые и новые земли «становились под руку» киевского князя,
дружина пополнялась за счет местной племенной знати, быстро воспринимавшей
киевские феодальные порядки.
Дружина
верно служила князю и для угнетения трудовых масс. Основной формой
эксплуатации зависимого люда в те времена был сбор дани. Большую часть зимы
князь и дружина проводили в «полюдье» — ездили по городам, крупным селам,
собирая с городских и крестьянских общин-вервей серебро, меха, продовольствие
и различные товары. Съестные припасы шли на содержание дружины, а другие
товары отправляли в Киев, а оттуда весной везли на продажу в Царьград и
другие города Европы и Азии. На вырученные деньги покупали оружие, дорогие
ткани, драгоценные украшения, восточные пряности, редкие диковины и спешили в
Киев — порадовать князя, бояр, княгиню да боярынь...
Размеры
дани с земель бывали разными. Иногда они устанавливались точно, иногда нет.
Как правило, дань зависела от числа крестьянских дворов в той или иной
местности. Каждый «дым» (двор) обязан был вносить определенную долю в
общинную подать. Но подчас, «уставив дань», то есть определив ее размеры,
движимые алчностью князья требовали все больше и больше подношений. А если
требования не выполнялись, в ход шла военная сила, начинался по селам и
городам кровавый «правеж» дружинных отрядов. В дело вступала княжеская
дружина, силой отбирая у крестьян-смердов последние запасы.
Год от
года возраставший феодальный гнет все чаще вызывал протесты, а то и открытые
восстания против произвола. Сведения об одном из первых таких восстаний
сохранились в легендарном сказании о гибели киевского князя Игоря Старого в древлянской
земле.
Игорь
сел на киевское княжение после смерти Олега. Летописная легенда называет его
сыном Рюрика, который, умирая, якобы передал «Игоря детска», то есть ребенка,
своему ближайшему сподвижнику Олегу. Прошли годы, Игорь вырос и стал
сначала соправителем Олега, а после его смерти — полновластным хозяином
Киева.
Правил
он больше 30 лет. Началом его продолжительного княжения стала война с
древлянами, которые, воспользовавшись смертью всесильного Олега, хотели было
отложиться от Киева и «затворились» от Игоря в укрепленных городах. В 914
году Игорь разгромил древлян и «возложил на них дань больше прежней».
Сбор
дани с древлян был пожалован Игорем одному из ближних бояр-воевод Свенельду.
С той поры ежегодно дружина Свенельда добывала «дани многие» с древлянской
земли.
Прошло
30 лет. Зимой 945 года, уже после того, как Свенельд в очередной раз обобрал
древлян, Игорь Старый тоже надумал поживиться чем-нибудь в древлянских
городах. К этому подтолкнули князя настойчивые обиженные разговоры в
собственной дружине. Богатый «улов» Свенельда вызвал недовольство среди
приближенных киевского князя, оставшихся в тот год без большой добычи.
«Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, — жаловались они, — а мы наги!
Пойдем, князь, с нами за данью, да и ты добудешь и мы». Поддавшись
настойчивым уговорам, старый князь — ему было уже больше 60 лет — отправился
в древлянские земли за новой данью.
У древлянского
князя Мала не было сил для борьбы с Игорем, поэтому еще одна дань была
выплачена сполна и разорители ушли восвояси. Длинный караван двинулся в Киев.
Но алчность и жадность не оставили Игоря и его дружинников, а, наоборот,
разгорелись. И скоро созрело у Игоря такое решение: караван отправить дальше,
а самому с небольшим отрядом вернуться в древлянский город Искоростень и еще
потребовать дани.
Древлянские
дозорные с изумлением увидели, что Игорь опять идет в их землю. Древляне
закрыли крепостные ворота Искоростеня и решили на этот раз не покоряться и
больше не терпеть княжеских притязаний и поборов. «Как повадится волк за
овцой, — говорили они, — то утащит все стадо, если не убьют его; так и у нас,
если не убьем его, то всех нас погубит». Было решено выслать к Игорю послов и
попытаться уговорить его довольствоваться собранным и уйти в Киев.
«Зачем
идешь опять? — спросили послы. — Собрал ведь уже всю дань».
Но
Игорь потребовал открыть ворота города. Тогда древляне решили вступить в
военную борьбу с князем. Из нескольких ворот Искоростеня выскочили жители,
вооруженные дубинами и ножами. Горстка дружинников вместе с Игорем вскоре
была окружена и большей частью перебита. Схватив князя Игоря, разгневанные
древляне подвергли его мучительной казни — привязали к двум согнутым
деревьям, а затем отпустили их.
|
