|
Мифологический Словарь
СЛАВЯНСКАЯ И
РУССКАЯ МИФОЛОГИЯ
ЯРИЛА
Ярило
(рус), Ярыло (белорус), славянский мифологический и ритуальный персонаж,
связанный с идеей плодородия, прежде всего весеннего, сексуальной мощи.
Имя Ярилы
производится от корня «яр-» (*jar), с которым соотносятся представления о яри
как высшем проявлении производительных сил, обеспечивающем максимум
плодородия, прибытка, урожая. Я. принадлежит особая роль в
сельскохозяйственной обрядности, особенно весенней. Единственное
свидетельство, относящееся к Белоруссии (конец первой половины 19 в.),-—
описание ритуала, приурочивавшегося к 27 апреля, центральной фигурой
которого был Ярила.
Его
изображала женщина, наряженная молодым красивым босоногим мужчиной в белой
рубахе; в правой руке она держала человеческую голову, в левой — ржаные
колосья, на голове был венок из полевых цветов. Девушку, изображавшую Я.,
сажали на белого коня, привязанного к столбу. Вокруг неё девицы в венках
водили хоровод (иногда по засеянной ниве) и пели песни. Сохранилось начало
одной из них: «Волочился Ярила по всему свету, полю жито родил, людям детей
плодил. А где он ногою, там жито копною, а куда он взглянет, там колос зацветает».
Иные
источники относятся к великорусским данным. Они также описывают празднество,
посвященное Я.; в частности, одно ив ранних свидетельств («Жизнеописание
Тихона 3адонского») описывает, каким образом в 1765 был положен конец этим
празднествам. Главным героем праздника, называвшегося Ярило и отмечавшегося
ежегодно перед заговеньем Петрова поста (вплоть до вторника самого поста) в
Воронеже, на площади за старыми воротами, куда сходились городские я
окрестные сельские жители на ярмарку, был «юноша в бумажном колпаке,
украшенном бубенцами, лентами и цветами, с набеленным и нарумяненным лицом,
изображавший собой Ярило».
Под его
руководством происходили неистовые пляски. Тут же совершались игры, угощение,
пьянство, кулачные драки, кончавшиеся увечьями, а иногда и убийствами. В
увещании воронежцам Тихон писал: «Из всех обстоятельств праздника сего видно,
что древний некакий был идол, называемый именем Ярило, который в сих странах
за бога почитаем был. /.../ А иные праздник сей /.../ называют игрищем»;
далее, со ссылкой на старину, сообщается, что люди ожидают этот праздник как
годовое торжество, одеваются в лучшее платье и предаются бесчинству.
Другие
свидетельства также сообщают о гуляниях с песнями и плясками, продолжающимися
иногда всю ночь вокруг костров, горевших на возвышенном месте. Нередко
отмечается, что эти гуляния, кое-где называемые ярилками (ярильным днём и т.
д.), носили «разнузданный характер», что молодые девицы приходили на них «поневеститься».
Эротический аспект культа Ярилы проявляется в отмечаемом в некоторых местах
обычае хоронить Я. («погребать Я.», «погребать Ярилину плешь»). Обычно это
делалось на холме, на особом месте, называемом Ярилина плешь. Есть сведения,
что кое-где изготавливали из глины фигуры Я. и Ярилихи, которые потом
разбивались п сбрасывались в воду. На вопрос о том, кем был Я., известен
ответ: «Он, Ярила, любовь очень одобрял». Образ плеши Ярилы отсылает и к
фаллической теме и к мотиву старости (плешивый старик). В этом контексте
проясняется противопоставление молодого и старого Я., как называют два
смежных праздника, из которых один отмечается за неделю до Иванова дня (см.
Купала), а другой — непосредственно перед Ивановым днём.
Эротическая
символика Ярилы проявляется и в непристойностях, сопровождающих его праздник,
в речениях, пословицах, загадках [ср.: «Выбежал Ярилко из-за печного столба,
начал бабу ярить, только палка стучит» (помело); «Шла плешь на гору, шла
плешь под гору... Ту же плешь на здоровье съешь» (блины) и т. п.]. Для
ритуалов, связанных с Я., правдоподобно реконструируется карнавальная
нейтрализация противопоставлений жизнь (рождение) — смерть, молодость —
старость, иногда и мужской — женский. Наличие двух Я. отсылает к теме
божественных близнецов, сыновей Неба, а связь Я. с конём делает оправданным
сравнение двух Я. с др.-инд. Ашеинами или др.-греч. Диоскурами.
Я.
трудно отделять от некоторых других персонажей подобного типа (ср. Герман,
Кострома и т. п.) или носящих сходное имя. В этой связи обращает на себя
внимание Яровит у балтийских славян и некоторые топономастические данные (ср.
Ярун, название идола, упоминаемое в Переяславском летописце, при Ярун, имени
воеводы, Ярынь, река в басе. Припяти и т. п.). У сербов кое-где именем Japuno
обозначают праздник и изготовляемую к нему ритуальную куклу. Я. близок более
поздний ритуально-мифологический образ
Юрия —
Егория (св. Георгия), открывающий приход весны.
Характерно,
что при всей популярности Я. как ритуального персонажа вплоть до 20 в. он
никогда не зачислялся в разряд богов, и официальные источники не упоминают
его вообще среди русских божеств. Напротив, он выступает как персонаж
неофициальной «низшей» обрядности с сильным развитием обсценных черт. Тем не
менее, многое говорит в пользу исконного божественного статуса Ярилы. Как
предполагают, это имя служило эпитетом, определявшим, видимо, громовержца
Перуна, который, как и ряд других аналогичных персонажей, сочетал в себе
функции бога плодородия с воинскими функциями.
|
