Мифологический Словарь
СЛАВЯНСКАЯ И
РУССКАЯ МИФОЛОГИЯ
ПЯТНИЦА
персонаж
в восточнославянской и отчасти южнославянской традиции, продолжение
главного женского божества славянского пантеона — Мокоши.
Позднее
культ Пятницы, соединившийся с христианским культом святой Параскевы-Пятницы
у восточных и святой Петки у южных славян, сохраняет некоторые черты
исходного языческого образа в народной демонологии. У восточных
славян П.— персонифицированное представление нечётного дня недели,
следующего за чётным днём, четвергом, посвященным различным ипостасям
громовержца Перуна. В паре Четверг — Пятница, воспроизводящей
более древнюю Перун — Мокошь, особенно ясна взаимная связь
противопоставлений чёт — нечет и мужской — женский. П. иначе
называлась льняницей (покровительницей пряжи и льна, который женщины
начинали мять с 28 октября старого стиля — дня, посвященного Пятнице),
«бабьей святой», занимающейся повоем. В день П. запрещено прясть, по
пятницам нельзя купать детей, кто не постится в святую
пятницу, может утонуть.
По
украинским поверьям, П. ходит исколотая иглами и изверченная веретёнами (до
19 в. на Украине сохранялся обычай «водить П.» — женщину с
распущенными волосами), потому что нечестивые женщины шьют и прядут в
посвященные ей дни (по другому поверью — прядут не лён, а волосы Недели,
отождествляемой или соединяемой с П.). Согласно «Стоглаву» (16 в.) и другим
древнерусским текстам, в день П. женщины не пряли и не стирали («мыли») платья,
а мужчины не пахали, чтобы не запылить П. и не засорить ей глаз. В случае
нарушения запретов П. может покарать болезнями глаз и другими бедами. В
болгарской песне с жалобами на нарушающих запреты, связанные с П.,
обращаются к Илье-громовнику дева Мария и Мария Магдалина.
Соединение
женского мифического персонажа с водой и пряжей отражено в общеславянском
мотиве: в восточнославянском варианте баба-яга задаёт героине работу —
прясть, а та убегает от неё, причём путь погоне преграждает река; в
южнославянском варианте Параська (ср. Параскева-Пятница), взятая в плен
турками, осталась непреклонной и бежала из гарема, охраняемая
ангелом; спасаясь от погони, она превратилась в чистую криницу.
У
восточных славян деревянные скульптуры П. ставились на колодцах,
ей приносили жертвы, бросая в колодец ткани, льняную кудель,
выпряденные нитки и овечью шерсть (название обряда — мокрида —
непосредственно связанной *ток-гъ, от которого образовано имя Мокоши,
соединяющее тивы пряжи и влаги-воды). Сохранясь ранние свидетельства почитания
восточными славянами двенадцати П., которые в своей негативной функции могут
быть соотнесены с двенадцатью лихорадками (в частности есть поверье, что от
лихорадки является тот, кто постится в Пятницу); как двенадцать сестёр вы-.пают
п полуночницы, сходные по функции с Мокошью и Пятницей.
У
восточных, и у южных славян П. (святая Петка) связывается с мышами. В
украинских сказках святая П. вместе с Понедельником и Средой выступает в
качестве трёх персонажей, по функции сходных с тремя Ягишнами — дочерьми
бабы-яги, несущими службу на подступах к городу.
В
духовных стихах Пятница описывается как женщина со свечой, дающая заповедь
поститься в свой день. На старых севернорусских иконах (в частности, на
новгородской иконе второй половины 13 в., предназначенной для женского
монастыря) П. может изображаться на обороте образа богоматери. Типологически
славянские параллели о П. имеют общие черты с таджикской Ви-би-Сешанби
(«госпожа вторник»), а также с мифологическими образами женщин, прядущих
пряжу судьбы, типа греческих мойр, исландских норн, хеттских ткачих.
|