|
«Энциклопедия Смерти. Хроники
Харона»
Часть 2: Словарь избранных
Смертей
Умение хорошо жить и хорошо
умереть — это одна и та же наука.
Эпикур
ЮЛИАН ОТСТУПНИК
Флавий Клавдий
(331-363) - римский император
Юлиан
Отступник известен прежде всего своими эдиктами против христиан и
восстановлением в Римской империи культа языческих богов. Умер он достойной
для древнего правителя смертью - от ран, полученных на войне с персами.
Во
время одной из боевых операций на реке Тигр императору, который без оружия
выехал разведать путь, донесли о внезапном нападении с тыла.
"Обеспокоенный
этим сообщением,- пишет римский историк Аммиан Марцелин,- забыв в суматохе
панцирь, с мечом в руке бросился он было на помощь воинам, замыкавшим строй,
но его заставило вернуться известие о новой угрозе: передовые отряды, которые
он покинул, тоже подверглись нападению. Пока император, пренебрегая
опасностью, старался восстановить порядок, левое крыло дрогнуло, и враг,
пустив в ход копья и всевозможные метательные снаряды, яростно набросился на
нас. Когда император появился в первых рядах сражающихся, персы и [боевые]
слоны повернули назад, а вырвавшиеся вперед легко вооруженные воины принялись
наносить удары по их ногам и спинам.
Забыв
об осторожности, Юлиан голосом и жестами указывал на бегущего в ужасе врага;
возбуждая ярость преследователей, он отважно ринулся в бой, а в страхе
разбежавшиеся телохранители закричали, чтобы он поостерегся бегущей толпы,
которая раздавит его, как рухнувшая кровля. И вот тут неизвестно откуда
появившееся шальное кавалерийское копье, оцарапав кожу на руке императора,
пробило ребра и застряло в нижней доле печени. Попытавшись правой рукой
вытащить копье, император почувствовал, что заточенным с обеих концом железом
перерезал себе сухожилия на пальцах, и упал с коня. Присутствовавшие при этом
быстро к нему сбежались, отнесли в лагерь и вверили заботам врачей.
Вскоре
боль немного утихла, император перестал бояться и, мужественно борясь со
смертью, потребовал оружие и коня, чтобы вернуться в бой, вселить в воинов
надежду и показать, как он, пренебрегая собой, тревожится лишь о спасении
других... Однако силы императора были намного слабей, чем воля, он страдал от
потери крови и оставался недвижим. Вскоре покинула Юлиана и надежда на
спасение, так как в ответ на свой вопрос он услышал, что ранен был во Фригии.
А он знал, что именно там ему назначено судьбой погибнуть. Императора
перенесли в палатку..."
Пока
продолжалась битва, умирающий император успел произнести перед соратниками
исповедальный монолог:
"Друзья,
ныне наступил назначенный срок, и я, как честный должник, верну природе свою
жизнь, раз она ее требует. Не думайте, будто я делаю это в скорби и горести,
ведь я хорошо усвоил главную философскую мысль о том, что дух выше тела, и
понимаю, что надо радоваться, а не огорчаться, когда лучшая часть отделяется от
худшей. Знаю и то, что некоторым благочестивым людям небесные боги даруют
смерть как высшую награду. Я совершенно уверен, милость эта оказана мне,
чтобы я не согнулся в тяжких испытаниях, не пал и не унизил себя, ибо, как
мне по опыту известно, все несчастия одолевают людей малодушных и отступают
перед мужественными.
Меня не
гложет раскаяние и не гнетет воспоминание о каком-нибудь тяжком проступке,
который бы я совершил еще в безвестности и ничтожестве или уже как император.
Напротив, думаю, мне удалось сохранить незапятнанной душу, как бы родную
сестру небожителей, ведь гражданскими делами я управлял с умеренностью, а
войны начинал или отвергал, лишь рассмотрев все обстоятельства; впрочем,
мудрое решение и счастливый исход не всегда одно и то же, ибо успех решают
высшие силы.
Я
считал целью справедливого правления пользу и благоденствие подданных и, как
вам известно, всегда стремился к миру, а в своих поступках избегал всякого
произвола, который портит дело и развращает нравы. Я ухожу радостный и
гордый, сознавая, что, каким бы опасностям навстречу на посылало меня
повелевающее мной отечество, я всегда стоял насмерть и умел обуздать бешеную
игру случая. Не постыжусь признаться: я давно знал из вещего прорицания, что
погибну от железа. И я благодарен предвечному божеству за то, что ухожу из
жизни не жертвой тайных козней или тяжкого и длительного недуга, умираю не
смертью преступника, а заслужил достойную кончину в сиянии славы, на полпути
жизни.
Ведь
одинаково труслив и малодушен тот, кто ищет преждевременной смерти, и тот,
кто бежит от нее, когда настал срок. Силы покидают меня, я кончаю; о выборах
нового императора умолчу из осторожности, чтобы по неведению не обойти
достойного и не подвергнуть величайшей опасности того, кого сочту подходящим,
если предпочтение будет отдано другому. Но как верный сын родины желаю вам
найти после меня хорошего правителя".
Кончив
говорить, Юлиан пожелал дать указания о наследстве и попросил найти
распорядителя двора Анатолия. Императору доложили, что Анатолий погиб.
Известие это вызвало у него слезы. Казалось, что мысль о собственной скорой
кончине он воспринял куда спокойнее. Глядя на плачущего императора, заплакали
и остальные. Закаленные, покрытие пылью и кровью воины плакали, как дети.
Юлиан первым пришел в себя и, возвысив голос, пристыдил окружающих:
"Стоит ли скорбеть об императоре, если он соединяется с солнцем и
звездами".
В свите
Юлиана находились два философа - Максим и Приск. Император подозвал их к себе
и повел беседу о величии души. Язык его уже заплетался, но Юлиан продолжал
говорить, пока усилившаяся боль в ране и жар не остановили его. Он попросил
холодной воды, отпил несколько глотков, затем откинулся на походное ложе и
без малейшего стона испустил дух.
Накануне
сражения, когда император поздней ночью вышел из палатки, чтобы принести
жертвы богам, небо пробороздила комета, похожая на пылающий факел. Гадальщики
сочли это плохим предзнаменованием и настоятельно советовали Юлиану не
начинать сражения. Он пренебрег их советами - и погиб.
Смерть
императора, правившего всего два года, могла бы затеряться в анналах
цивилизации, если бы не стала стеной, окончательно отделившей буйное
пиршество античного язычества от строгого поста европейского христианства.
|
