|
«Энциклопедия Смерти. Хроники
Харона»
Часть 2: Словарь избранных
Смертей
Умение хорошо жить и хорошо
умереть — это одна и та же наука.
Эпикур
ЦЕЗАРЬ Гай Юлий
(100-44 до н.э.) - римский император и
полководец
В день
своей смерти (15 марта) Цезарь колебался, идти ли ему в сенат, но его
уговорил один из друзей. По дороге кто-то из встречных сунул в руку Цезарю
записку с предупреждением о готовящемся против него заговоре. Но император
присоединил ее к другим запискам, которые держал в левой руке,- он собирался
прочитать их в сенате. Однако сделать это он не успел.
"Он
сел, и заговорщики окружили его, словно для приветствия. Тотчас Тиллий Цимбр,
взявший на себя первую роль, подошел к нему ближе, как будто с просьбой, и
когда тот, отказываясь, сделал ему знак подождать, схватил за тогу выше
локтей. Цезарь кричит: "Это уже насилие!" - и тут Каска, размахнувшись
сзади, наносит ему рану пониже горла.
Цезарь
хватает Каску за руку, прокалывает ее грифелем, пытается вскочить, но второй
удар его останавливает. Когда же он увидел, что со всех сторон на него
направлены обнаженные кинжалы, он накинул на голову тогу и левой рукой
распустил ее складки ниже колен, чтобы пристойнее упасть, укрытым до пят; и
так он был поражен двадцатью тремя ударами, только при первом испустив не
крик даже, а стон,- хотя некоторые передают, что бросившемуся на него Марку
Бруту он сказал: "И ты, дитя мое?" (по другой версии: "И ты,
Брут?")
Все
разбежались; бездыханный, он остался лежать, пока трое рабов, взвалив его на
носилки, со свисающей рукою, не отнесли его домой. И среди стольких ран
только одна, но мнению врача Антистия, оказалась смертельной - вторая,
нанесенная в грудь...
У
некоторых друзей осталось подозрение, что Цезарь сам не хотел дольше жить, а
оттого и не заботился о слабеющем здоровье и пренебрегал предостережениями
знамений и советами друзей. Иные думают, что он полагался на последнее
постановление и клятву сената и после этого даже отказался от сопровождавшей
его охраны из испанцев с мечами; другие, напротив, полагают, что он
предпочитал один раз встретиться с грозящим отовсюду коварством, чем в вечной
тревоге его избегать. Некоторые даже передают, что он часто говорил: жизнь
его дорога не столько ему, сколько государству - сам он давно уж достиг
полноты власти и славы, государство же, если что с ним случится, не будет
знать покоя, а только ввергнется во много более бедственные гражданские
войны.
Как бы
то ни было, в одном согласны почти все: именно такого рода смерть была ему
почти желанна. Так, когда он читал у Ксенофонта, как Кир в предсмертном
недуге делал распоряжения о своем погребенье, он с отвращением отозвался о столь
медленной кончине и пожелал себе смерти внезапной и быстрой. А накануне
гибели, за обедом у Марка Лепида в разговоре о том, какой род смерти самый
лучший, он предпочел конец неожиданный и внезапный".
Стоит
еще добавить, что никто из убийц Цезаря не пережил его более, чем на три
года, причем все они умерли не своей смертью. Кто-то предпочел погибнуть в
битве, другие попали в кораблекрушение, а иные закололи себя теми же
кинжалами, на которых когда-то краснела кровь Цезаря.
|
