Волхвы на Руси
— У русских славян нет известий об особом сословии жрецов;
в начальной же летописи имеются многочисленные свидетельства о том, что
тайные чары были предметом ведения Волхвы, кудесников, чародеев и др. Под
этими именами начальный летописец разумеет прорицателей и гадальщиков,
поборников исчезающего язычества, которые старались разными чудесами и
предсказаниями пугать суеверный народ, еще не успевший вполне отречься от
своих дохристианских поверий. Самое старейшее известие записано под 912 г.,
где идет речь о Волхвах и кудесниках, из которых один предсказал смерть Олегу
(имена "волхв" и "кудесник" в рассказе представляются
синонимами). Под 1024 г. рассказывается, что в Суздальской земле был голод. Волхвы
стали избивать старух, считая их виновницами голода, и только вмешательство
Ярослава прекратило эту резню. Под 1071 г. сначала идет речь о киевском
волхве, который предсказал, что через пять лет Днепр потечет назад, земля
греческая станет на месте русской, а русская на месте греческой. В народе
нашлись "невегласи" (непросвещенные Христовым учением), которые
слушали В. и поверили его словам; но "вернии" посмеялись, говоря
ему: "бес тобой играет на пагубу". В. пропал ночью без вести. После
этого рассказывается о двух В., появившихся в Ростовской земле во время
голода и возбуждавших народ против женщин, говоря: "си жито держит, а си
мед, а си рыбы, а си скору". Около них собралась большая толпа преданных
людей, всюду по Волге и на Белоозере убивавшая женщин. Ян, сын Вышатича, с
дружиной своей стал преследовать их, но захватить не успел, и только после,
покинутые своими сторонниками, В. были пойманы и приведены к Яну. Под тем же
годом, наконец, летопись говорит о В., который появился в Новгороде при князе
Глебе и обещал пройти реку Волхов, как по суше. Он взволновал народ, но был
убит самим князем. Теми же поборниками, если не язычества, то его суеверий и
преданий, прорицателями и гадателями выставляют В. и летописные известия
позднейшего времени (XII-XVI вв.), слова и речи архипастырей-проповедников,
"Стоглав", "Домострой" и, наконец, так называемые
"ведовские дела", относящиеся к XVII-XVIII вв. (печатные). Кроме
слов: волхв, кудесник и чародей, в летописях встречается множество других
терминов, выражающих с небольшим оттенком одно и то же понятие — человека,
одаренного сверхъестественным познанием сокровенных сил, заговора, гаданий,
ворожбы и чар всякого рода: волшебник, колдун, обаванник, балий, бахарь,
ведун, вещун, знахарь, врачевник, ворожея и др. Если в языческую пору, и даже
в XI в., В. и его действия считались в народе необходимыми и благими, то
впоследствии, с распространением христианства, на В. стали смотреть как на
существо злобное, преисполненное греха и находящееся в близкой связи с
нечистой силой. Этот взгляд сохранился в народе, отчасти и до нашего времени;
в XVIII в. он держался и среди среднего класса населения, а до Петра I был
одинаковым достоянием как царя, так и простолюдина. Сохранились известия, что
даже такие умные и просвещенные по тому времени государи, как Иоанн IV и
Борис Годунов, прибегали к искусству гадателей: первый искал через них
разгадки появления в 1584 г. кометы, а второй спрашивал о своей будущей
судьбе. Памятники старины дают богатый материал и для определения действий
В., предметов их действий и приемов.
К действиям волхвов относились: 1) посягательство на
жизнь, здоровье и ум; 2) снискание любви или предотвращение ее; 3) нанесение
вреда или пользы хозяйству; 4) открытие преступника и 5) предотвращение чувства
боли при пытке.
Таинственную силу чародейства видели или в таких предметах
и приемах, которые поражали воображение странностью или уродливостью формы,
или в предметах и приемах самых обыкновенных, но употребляемых в совокупности
с другими, чуждыми обыденной жизни, или в обратном общепринятому порядке. Всякий
предмет или прием, которых назначение или свойства не были вполне понятны и
известны, подавали повод к подозрению в таинственном их значении. Многие
травы и коренья отчасти служили для леченья, отчасти для колдовства. Травы
употреблялись для этого свежие, толченые, сушеные, но чаще всего в отваре.
Отвар предлагался в питье, в ванну, но преимущественно для таинственного
обливания, подливания и переливания (пути). В большинстве случаев знахари не
называли трав, и последние были более известны под именем "зелья"
или "зилля". В напечатанных до сих пор "ведовских делах"
упоминаются матул, папоротник, трава богородицкая и др.
Из животных годными к чародейству признавались такие,
которые возбуждали отвращение своим наружным видом: жаба, змея (особенно ее
кожа), лягушка и др. Особенная сила признавалась за некоторыми металлами.
Так, золото входило в состав лекарственных снадобий. Железо считалось
символом крепости и закапывалось под порогом дома, чтобы сообщить железную
крепость здоровью жильцов. Вода служила для прекращения засухи, для узнавания
виновника кражи, посредством особого приема ее измерения, и т. п.
Наконец, сам человек, члены его тела, пища, питье, одежда
и все предметы домашнего обихода представляли богатый материал для
колдовства. Всем перечисленным предметам таинственная сила волшебства
придавалась при посредстве особых наговоров, заклинаний, заговоров, шептов
(нашептываний), гаданий и т. д. Существовали особые сборники этих шептов,
которые в народе известны под именем "черных книг", как-то: "Волховник",
"Чаровник", "Мысленник", "Астролог",
"Путник", "Аристотелевы врата" и др. Был и до сих пор
встречается целый ряд народных лечебников, составлявших, по большей части,
достояние врачевников, знахарей.
В., как защитники язычества и хранители его суеверий и
обрядов, с самых первых времен у нас Христианства должны были возбудить
против себя гонения и со стороны духовенства, и со стороны княжеской власти.
Уже в Церковном уставе Владимира Св. положено наказание волхвам и чародеям —
сожжение, которое подтверждено и уставом князя Всеволода, княжившего в
Новгороде с 1117 по 1132 гг. Новгородская летопись под 1227 годом сохранила
известие о сожжении четырех волхвов. В начале XV в. (1410 г.) в Пскове сожгли
двенадцать "женок вещих". Сжигали волхвов и чернокнижников, по
свидетельству Кошихина, и в его время (в царствование Алексея Михайловича), а
ворожей закапывали в землю по грудь. Но в том же XVII веке, как видно из дел,
прибегали и к ссылке волхвов и ворожей в дальние места и заключению в
монастыри, после предварительного пребывания в застенке на пытке. Кнут,
клеймо и ссылка, а в маловажных делах один кнут — служили наказанием для В. и
в течение всего XVIII века. Вместе с тем и сам простой народ прибегал к разным
средствам для защиты от вредного влияния волхвов. Средства эти он отчасти
заимствовал из обрядов языческих, пользуясь заговорами против "ярых
волхвов, слепых знахарей" и т. д., таинственной силой трав и, наконец,
призывая против одних колдунов на помощь других. В эпохи общественных
бедствий, как-то: засухи или обилия дождей, народная месть жестоко
преследовала В., подвергая их большей частью сожжению, особенно в XVI и XVII
вв. См. также слова: Гадание, Заговор, Ведун, Ворожея, Знахарь.
Ср. "Сказания русского народа" Сахарова, т. I;
его же, "Сказание о русском чернокнижии"; "О христианском
влиянии" Буслаева; "Ведун и ведьма" Афанасьева в
учено-литературном Альманахе на 1851 г., изд. Щепкиным, и отдельно, М., 1851;
его же, "Колдовство на Руси в старину", в "Современнике"
(1851, т. 26); Потебня, "О мифическом значении некоторых обрядов и
поверий", гл. III: змей, волк, ведьма (в "Чтениях Московского
Общества Истории и Древностей", 1865 г., № 4); Костомаров, "Очерк
домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях"
(СПб., 1887); Мордовцев, "Русские чародеи и чародейки прошлого
века" (в журнале "Заря", 1871 год, № 1); Есипов,
"Колдовство в XVII и XVIII вв. по архивным данным" (в "Древней
и Новой России", 1878 г., №№ 9, 10 и 11); A. H. Труворов, "Волхвы и
ворожеи" (из дела Ф. Шакловитого, в "Историческом Вестнике",
1889 г., № 6).
|