|
Каракорум
— имя, которым назывались два города, существовавшие в
разное время и разных местах в Монголии; один, в VIII в., был столицей
степного Уйгурского царства, другой, в XIII в. — столицей степной Монгольской
монархии. То же имя, по одному известию, прилагалось к высоким горам в
вершинах Орхона, т. е. к Хангайскому хребту (по-тюркски кара — черный, корум
— каменная осыпь). Уйгурский Каракорум находился на лев. берегу Орхона, к юго-вост.
от оз. Угейнор, среди степи Талалхаиндала; монгольский — на прав. берегу
Орхона, на месте, где ныне стоит ламский монастырь Эрдени-цзу, в 70 в. от
уйгурского. Последний был основан уйгурским ханом Буку в VIII в. по Р. Х. и назывался
также Мубалик, "худой город"; с падением Уйгурского царства он
опустел; в Х в. Абаки, основатель Киданского царства, на развалинах Каракорума
поставил памятник с описанием своих побед. Монгольский К. возник вместе с
Монгольской монархией, основанной Чингисханом; при Огодае, втором после Чингиса
кочевом императоре, в 1234 г. были приглашены китайские мастера для постройки
ханского дворца; в 1235 г. город обнесен стенами. Хубилай, четвертый кочевой
император, в 1259 г. перенес свою резиденцию в Кай-пин-фу, близ Пекина. В
1260 г. хан Арик-бог объявил К. независимым от Хубилая, но в том же году Хубилай
осадил город и выморил его голодом, после чего город был забыт. Об уйгурском
Каракоруме сохранились только упоминания в китайских летописях; о монгольском
мы имеем описания очевидцев, китайских и европейских путешественников. Описание
окрестностей К. оставил китаец Чан-те; из европейцев К. посетили папские
послы монахи Плано-Карпини (1246) и Рюйсбрюк, или Рубруквис (1253), и
венецианец Марко Поло (1275). По словам Рюйсбрюка, город был не более
парижского предместья Сен-Дени и распадался на две части: в одной из них был
рынок и жилища сарацинов, т. е. мусульман, в другой жили китайские
ремесленники. В городе, окруженном глиняной стеной, было до 12 языческих
(буддийских?) храмов, 2 мечети и 1 христианская церковь. Недалеко от города
находился ханский дворец, в котором хан проводил по нескольку недель весной и
поздним летом. Остальное время года хан кочевал, проводя лето на высоких
горах в вершинах Орхона и зимуя где-то на С.В., вероятно, в бесснежной долине
р. Толы. Его кочевая ставка называлась шира-ордо, "желтая ставка"
(у Плано-Карпини — Сыра-орда). В китайских письменных памятниках К.
называется Холин, т. е. Хорин; в лапидарных надписях, найденных близ
монастыря Эрдени-цзу — Дахолин, т. е. Да-хорин, — почти тем же именем (Да-хурень,
"великий монастырь"), каким теперь называется Урга. До недавних
открытий ориенталисты не знали точно местоположения древних столиц Монголии.
Впервые мнение, что Каракорум монгольский надо отличать от уйгурского, было
высказано англичанином Юлем; оно подтвердилось последними изысканиями. От
уйгурского города остался вал, внутри которого уцелело только основание
развалившейся башни; вне вала на протяжении 2 ½ вер. можно проследить
улицы бывшего города и места построек. Этим остаткам города современные
монголы дают имя Хара-Хэрэм ("черная ограда"). На месте
монгольского Каракорума следы старых построек также рассеяны на протяжении
около 2 в. и жителями выдаются за остатки города Кетахото. Первый европеец,
описавший развалины Хара-Хэрэм, был русский, Падерин, посетивший их в 1871 г.
Правильный взгляд на местоположение обоих Каракорумов установился только
после экспедиции Ядринцева 1889 г. (на средства Вост.-сибирского отдела
Геогр. общ.) и вызванных его открытиями экспедиций: финляндской (от
Угро-финского общ. в Гельсингфopcе, 1890) и нашей академической, акад.
Радлова (1891). Обе экспедиции издали атласы эстампажей с открытых надписей и
выяснили, что в Хара-Хэрэме находятся только уйгурские, китайские и руноподобные
надписи, но ни одной монгольской, в окрестностях же Эрдени-цзу — только монгольские
и китайские. Важнейшая заслуга Ядринцева — открытие енисейских рун в долине
Орхона. Ранее эти руны были известны только из области Верхнего Енисея;
открытием Ядринцева район распространения енисейских рун сразу раздвинулся на
1000 в. к В. Найденные Ядринцевым трехъязычные надписи сделали возможной
дешифровку енисейских рун, которая около 200 л. не удавалась; остроумию
датского проф. Томсена удалось найти ключ к чтению их; язык надписей оказался
тюркским. Это открытие поставило Томсена рядом с Шампольоном и Гротефендом и
обещает пролить такой же свет на историю Средней Азии, какой чтение иероглифов
и клинописи пролило на историю Египта и Ассирии. Еще более открытий ожидается
от раскопок в обоих К., разрешения на которые от китайского правительства
ожидать в ближайшем будущем невозможно. См. Кошо-Цайдам. Ср. Jule, "The book
of Marco Polo" (Лонд., 1871, т. I, стр. 203); "Zeitschr. d. Gesellschaft
für Erdkunde" (1885, 20, 219); "Известия Имп. русск. геогр. общ."
(
т. IX, № 10, 1873); ст. Падерина о К., "Geogr. Magas."
(1874, стр. 139); D'Ohsson, "Histoire des Mongoles
etc." (Амст., 1852); "Сборник трудов
Орхонской экспедиции" (СПб.,
1892); Abel Rémusat, "Recherches sur la ville d. Karacorum"
(стр. 290).
|
