|
Сто великих тайн Древнего мира
Николай Николаевич Непомнящий
Древняя Европа
ТРОЯ - СПОРЫ ВОКРУГ ЛЕГЕНДАРНОГО
ГОРОДА
Между молотом и наковальней
Греки
бронзового века — ахейцы, создавшие микенскую цивилизацию,— поддерживали
тесные отношения с Троей еще с середины II тысячелетия до нашей эры. В этом
убеждает анализ керамики — важнейшего товара древности.
Греческая
керамика микенской эпохи, то есть микенская или ахейская керамика, появляется
на западном побережье Малой Азии около 1500 г. до н.э. Вскоре местные
ремесленники в большом количестве подделывают «заморские штучки» — греческую
утварь.
Новейшие
находки археологов свидетельствуют, что микенское влияние наиболее ощутимо в Милете,
Эфесе, Клазоменах, а также в Трое. Иного и нельзя было ожидать. В это время
Троя становится важным торговым центром Восточного Средиземноморья — крупным
портом и основным перевалочным пунктом в торговле с народами Причерноморья.
Итак, с
середины II тысячелетия до н.э. микенские греки поддерживали тесные отношения
с Троей. Правда, можно лишь в общих чертах представить себе, как они
складывались до знаменитой «Грмеровской войны». Археолога пока не отыскали
городские архивы Микен. Гораздо лучше нам известны официальные документы
хеттов. Вот и получается, что историю микенской Греции — Ахиявы, как она
именуется в хеттских сообщениях, нам приходится изучать лишь по артефактам,
найденным в Микенах, а также письмам, которые отправляли из канцелярий Хаттусы,
хеттской столицы, в Микены.
Причина
кроется в разном уровне развития письменной культуры. Если хетты давно
использовали удобную клинопись, то микенские греки овладели письменностью —
линейным письмом Б, — самое раннее, в XV веке до н.э. Они переняли его у
критян после завоевания Кносса и приспособили к своему языку. Однако критская
грамота считалась слишком вульгарной для переписки с царями соседних стран.
Поэтому вся их дипломатическая корреспонденция, очевидно» велась на общепринятой
тогда клинописи. По крайней мере, правители Микен, переписываясь с хеттами,
прибегали именно к помощи клинописи, как можно понять из некоторых упоминаний
в текстах писем, отправленных царями хеттов.
В одном
из этих писем хеттский царь Хатгусили II очень осторожно, уповая на
понимание, сетует царю Ахиявы, что тот не мог дать решительный отпор проискам
некоего Пиямараду. Речь идет о внуке царя Арзавы, небольшого государства на
западном берегу Малой Азии со столицей в Апасе (Эфесе). Его страна постоянно
враждовала с хеттами, и в конце концов царь бежал в Ахияву, спасаясь от
хеттской угрозы. Его внук, как явствует из письма, строил хеттам козни на
всем побережье Малой Азии — от Вилусы (Вили-Илион-Троя) и Лазбы (Лесбос) до Миллаванды
(Милет). Воины Пиямараду нападали на Вилусу и Лазбу, уводили их жителей в
рабство и доставляли в Миллаванду — город, который был своего рода форпостом
микенских греков в Малой Азии. Хатгусили хотел бы расправиться со своим
врагом, но не мог схватить его, ибо тот всякий раз уплывал на корабле в Ахияву.
Из письма видно, что правитель микенских греков хорошо осведомлен о набегах Пиямараду
на Малую Азию.
Тем не менее
в своем письме, полном жалоб и сетований, хеттский царь Хатгусили неизменно
называет царя Ахиявы «своим братом», пусть это обращение и звучит всякий раз
формально.
Такой
титул ставит правителя Ахиявы — «друга врага моего» — вровень с египетским
фараоном и самим царем хеттов. Судя по этому письму, хетты и микенцы давно
уже пребывали в переписке друг с другом. Были в их отношениях и напряженные
моменты, были и более счастливые времена, однако поддерживались они всегда.
К
сожалению, письма самих микенских властителей, адресованные «хеттскому
брату», до сих пор так и не найдены в архивах Хаттусы. Поэтому мы можем лишь
по косвенным фактам реконструировать отношения между двумя странами.
Из всех
возможных фактов остановимся на одном — географических названиях. В Микенах и
других городах Греции найден целый ряд глиняных табличек с надписями,
сделанными линейным письмом Б, где так или иначе упомянуты выходцы из Малой
Азии. Сведения о них приводит немецкий историк Иоахим Латач на страницах
вышедшей в 2001 г. книги «Троя и Гомер». Выпишем эти названия и обсудим их.
1) Tros
и Troia = «троянец» и «троянка». Данные слова встречались трижды: один раз в Кноссе,
на Крите; дважды — в Пилосе, на Пелопоннесе. Кроме того, жители Трои
упоминаются в большом архиве глиняных табличек, найденном в 1994—1995 гг. при
раскопках в Фивах.
2) Imrios
= «житель (острова) Имброс»; это слово встречено один раз в Кноссе.
3) Lamniai
= «женщины (острова) Лемноо; упоминание о них много раз встречалось в Пилосе.
4) Aswiai
= «азиатки»; слово много раз встречалось в Кноссе, Пилосе и Микенах.
Очевидно, имеются в виду женщины из региона, называемого хеттами Ассува и
имеющего отношение к Ассу в Троаде (город Асе лежал к югу от Трои напротив
острова Лесбос).
5) Kswiai
= «женщины с (острова) Хиос»; много раз встречалось в Пилосе.
6) Milatiai
= «женщины Милета» и Knidiai = «женщины Книда»; упоминание о них много раз
встречалось в Пилосе и Кноссе.
Что
можно сказать о контексте этих слов? Из неге можно понять, что всякий раз
речь идет о чужеземцах, попавших в Ахияву. Там, где упомянуты женщины, — о
работницах, привезенных из Малой Азии. Все названия свидетельствуют о том,
что жизнь микенских греков задолго до Троянской войны была тесно связана с
Малой Азией, островами, лежащими у ее берегов, и Троей. Очевидно, греки
нередко совершали разбойничьи походы, нападая на побережье Малой Азии и
соседние острова и вывозя оттуда добычу — пленников
Косвенным
доказательством того можно считать жалобу одного из пострадавших царьков
могучему правителю хеттов Муваталли II, датируемую примерно 1300 годом до
н.э. Он пишет, что Пиямараду напал на Лазбу и увел оттуда ремесленников в Миллаванду.
Впрочем,
ясно и другое. В разбойничьи походы ради добычи рабов пускались и хетты. Это
было общепринятой практикой того времени. Микенские греки не являли из нее
никакого исключения. Правда, обращает на себя внимание один момент.
Согласно
хеттским документам — ими мы располагаем в гораздо большем количестве, чем
документами, написанными линейным письмом Б, — такие разбойничьи походы
ограничивались лишь территорией Малой Азии. Пока не обнаружено никаких
упоминаний о женщинах, увезенных в рабство из Ахиявы, — например из Пилоса,
Микен или «семивратных Фив». То есть наблюдается односторонняя экспансия: с
запада на восток, из Ахиявы в Малую Азию, но никак не наоборот.
В XIII
в. до н.э. эта экспансия, или, говоря старинным языком, грабительские набеги,
стала обыденным явлением, напоминающим натиск норманнов на Францию, Британию
и Ирландию в IX в.н.э. Это видно, например, из договора между хеттским царем Тудхалийей
IV и его вассалом Саусгамувой из Амурру, заключенного в 1220 г. до н.э. В нем
хеттский царь требует не только торговой блокады Ахиявы, но и решительно
исключает ее правителя из традиционной «формулы царей», в которой упоминались
«цари Хатти, Египта, Вавилона, Ассирии и Ахиявы». Такой жест, несомненно,
означал не только охлаждение и недовольство политикой греков, но и самую
настоящую вражду с ними, положившую начало войне.
|
