|
Серия «100 великих»: Сто великих тайн
Николай Николаевич Непомнящий
Андрей Юрьевич Низовский
ТАЙНЫ ИСТОРИИ
КТО СТРЕЛЯЛ В ДЖОНА КЕННЕДИ?
22
ноября 1963 года в 11 часов 38 минут самолет военно-воздушных сил США номер
один без происшествий приземлился в аэропорту Лавфилд в Далласе. На
ярко-голубом небе сверкало беспощадное техасское солнце. В тени было больше
30 градусов. Метеослужбы в который раз ошиблись: накануне они обещали дождь и
туман. Супруга мэра Далласа, Элизабет Кэбелл, Дизи, сопровождала Жаклин
Кеннеди. Джекки улыбалась — жена президента должна много улыбаться, особенно
в Америке. Она была великолепна, эта Джекки. Ненавидевшая носить головные
уборы, в этот день она возложила на свои волосы маленькую розовую шляпку.
Дамам Далласа — потенциальным избирательницам — не понравилось бы, если бы
миссис Кеннеди предстала перед ними с непокрытой головой. Жаклин это знала.
Жена
президента должна все знать. Перед тем как покинуть отель «Техас» в Форт-Уэрте,
она долго колебалась. Что надеть? Розовый костюм или легкое платье с
леопардовым манто? Ей очень нравилось это великолепное манто, подарок
императора Эфиопии Хайле Селассие. Но она вдруг вспомнила шутливое замечание
мистера Мухаллима, посла Сомали в Вашингтоне: «Только не надевайте леопарда.
Иначе все женщины Техаса захотят последовать вашему примеру и начнется
ужасная резня, а мы пытаемся спасти этого зверя от исчезновения...» Крики
толпы, собравшейся в аэропорту для встречи Джона Фитцжеральда Кеннеди, почти
заглушили звуки оркестра. Джон Кеннеди появился в проеме дверей самолета
также улыбаясь, всматриваясь в эту кричащую толпу, едва сдерживаемую
металлическими заграждениями. И в ответ на его улыбку энтузиазм толпы
удвоился.
Последняя
поездка Джона Ф. Кеннеди началась утром в четверг, 21 ноября 1963 года. В это
утро перед завтраком президент Соединенных Штатов «поправил свой
ортопедический корсет, надел одежду, приготовленную слугой, завязал неброский
галстук, пристегнув его булавкой с монограммой «РТ», положил в карман своего
портфеля из черной кожи, где лежали 26 долларов ассигнациями, водительское
удостоверение штата Массачусетс № 053332 Р и золотую медаль Святого
Кристофа». С обычной канцелярской лаконичностью — распространяющейся и на
президента Соединенных Штатов — в водительское удостоверение были занесены
особые приметы владельца: рост 1 метр 83 сантиметра, цвет волос — шатен (код
4), глаза серые (код 6), дата рождения 29 мая 1917 года. Вертолет перелетел
через лужайку Белого дома и понес президента и миссис Кеннеди в сторону
военно-воздушной базы Эдварде: двенадцать минут полета. Президент согласился,
чтобы его маленький сын Джон — все его звали Джон-Джон — проводил их до
самолета. Малыш был несказанно рад такому подарку. Когда вертолет приземлился
и родители стали целовать его на прощанье, Джон-Джон не сводил глаз с
президентского самолета, ослепительно блестевшего на солнце. «Я хочу лететь
на нем!» — закричал он.
Ему
объяснили, что это невозможно. Естественно, малыш залился слезами. Президент
поцеловал его в последний раз и в сопровождении жены направился к трапу.
Самолет оторвался от полосы в 11.00 и в 13.30 приземлился в СанАнтонио,
первом пункте техасского маршрута президента. Всего было запланировано четыре
остановки: Сан-Антонио, Хьюстон, Даллас и Остин. Перед поездкой стоял вопрос:
останавливаться в Далласе или нет? Кеннеди решил: немыслимо быть в Техасе и
не посетить Даллас. Он никогда не бежал ни от трудностей, ни от опасности.
Когда в Каракасе Никсону стали присылать угрозы мятежники, туда поехал
Кеннеди. Его видели возле Берлинской стены. Он ездил в страны и города, где
было немало врагов США, но, остановив автомобиль, бесстрашно выходил к людям.
В своем дневнике он написал: «Человек должен делать то, что он хочет,
несмотря на личные обстоятельства... и опасности, потому что это — основной
принцип морали человека». Первая остановка была в Сан-Антонио.
Вице-президент
Джонсон и губернатор Коннолли сопровождали президента и Джекки в поездке по
городу. Во второй половине дня на военно-воздушной базе Брукс Кеннеди
торжественно открыл медицинскую аэрокосмическую школу. Затем отправился в
Хьюстон, где выступил на митинге в местном университете. Затем с огромным
успехом выступил перед активистами Лиги граждан Латинской Америки с
объяснением своей политики и объявил о программе «Союз за професс». Президент
был любезен: он попросил Джекки сказать несколько слов по-испански, «чтобы
выразить мою мысль более ясно». Ее выступление вызвало бурю восторгов. Потом
последовал обед в честь конгрессмена Альберта Томаса и перелет в Форт-Уэрт,
где в отеле «Техас» Джону и Джекки предстояло переночевать. После окончания
телевизионной передачи Джон Кеннеди перечитал речь, которую он должен был на
следующий день произнести в Далласе. Он положил листки с текстом на стол,
разделся, лег в постель и заснул.
Это
была последняя ночь, которую ему Бог дал провести в этом мире. Ровно в 7.30 в
пятницу, 22 ноября, Джордж, слуга президента, вошел в холл номера 850 отеля
«Техас» и разбудил Кеннеди, постучав в дверь его комнаты. Пока Кеннеди был
занят утренним туалетом, Джордж приготовил его одежду: серо-голубой костюм с
пиджаком на двух пуговицах, темно-синий галстук и белую рубашку в тонкую
серую полоску. Коридорный принес заказанный завтрак. Для президента: апельсиновый
сок, тосты, кофе, яйца всмятку; для Джекки, которая еще спала, — стакан
апельсинового сока, тосты, кофе, все на подогреваемом подносе. Слуга нашел
президента уже чисто выбритым и одетым, разговаривающим со своим помощником,
генералом Годфри Макхьюгом. «Ничего нового», — сказал генерал, передавая
президенту кипу газет и две страницы с телеграфными сообщениями о событиях во
Вьетнаме и Камбодже. «Даллас морнинг ньюс» осталась верна своей репутации: на
всю страницу была напечатана статья под шапкой «Добро пожаловать в Даллас,
мистер Кеннеди!», но содержание статьи никак нельзя было назвать доброжелательным.
Настал час отъезда. Президентский кортеж отправился на военновоздушную базу Карсуэлл.
Конечно,
Даллас — это не весь Техас. Но Даллас есть Даллас. На аэродроме Джону и Джекки
пришлось пожать сотни Рук. Самолет оторвался от полосы в 11.24, а в 11.40 уже
коснулся бетона посадочной полосы аэропорта в Лавфилде. Его сопровождал
моторизованный эскорт полицейского управления Далласа. В 400 метрах впереди
ехал пилотный автомобиль службы безопасности, предупреждавший полицейские
посты на дороге о приближении президента. За ним следовали шесть
мотоциклистов, которые должны были Держать толпы встречающих на дистанции. Затем
— головная машина без отличительных знаков. За ее рулем сидел шеф полиции
Карри. С ним находились два агента службы безопасности, Соррелс и Лоусон, и
шериф округа Декер. Они должны были наблюдать за людьми и зданиями по пути
следования. За ними в 15— 20 метрах, двигался президентский автомобиль,
открытый «линкольн» модели 1961 года с двумя откидными скамейками между
передними и задними сиденьями. В этот день, так как погода стояла хорошая, Лоусон
распорядился снять плексигласовую крышу. Президент занимал правое заднее
сиденье, слева от него сидела Джекки.
Губернатор
Коннолли устроился на правом откидном сиденье, миссис Коннолли — на левом.
Вел машину специальный агент службы безопасности Уильям Грир. Рядом с Гриром
сидел специальный агент Рой Келлеман, который, кроме других обязанностей,
должен был «обеспечивать радиосвязь с головным автомобилем эскорта, следить
за окрестностями и находиться рядом с президентом при каждой остановке».
Президентскую машину сопровождали четыре мотоциклиста, по два с каждой
стороны. За «линкольном» следовал восьмиместный открытый «кадиллак» 1955 года
с восемью агентами секретной службы: двое на переднем сиденье, двое — на
заднем и по два человека на ступеньках с правой и с левой стороны. За «кадиллаком»
ехал автомобиль вице-президента Джонсона, открытый четырехдверный «линкольн».
Вице-президент занимал правое заднее сиденье, миссис Джонсон — среднее и
сенатор Ярборг — левое. На переднем сиденье находились специальный агент Янгблад
и водитель Джеке, полицейский дорожной полиции штата Техас. И наконец целая
кавалькада машин с политическими деятелями, фотографами, журналистами, личным
врачом президента — адмиралом Джорджем Бакли.
Последний
находился почти в трехстах метрах от головы кортежа. Население пригородных
районов Далласа, рассказывал Кеннет 0'Доннел, не казалось ни враждебным, ни
особенно возбужденным. Конечно, размахивали руками, «но с некоторой
сдержанностью, как мне показалось». Автомобиль проехал Мейн-стрит. Выехали на
площадь Дейли-плаза. Вокруг ее треугольника, вершина которого ныряла под
железнодорожный виадук, располагалось старое, в неоготическом стиле, здание
дворца правосудия с прилепившимся сбоку бетонно-стеклянным кубом нового
здания суда. Чуть дальше возвышалась мрачная глыба архива, и напротив него —
блок уродливых, исключительно функциональных сооружений кубической формы, где
находились различные конторы и частные склады школьных принадлежностей. По
площади, чтобы въехать под виадук, кортежу предстояло проехать по
зигзагообразному пути. Сначала, выехав с Мейн-стрит, надо было под прямым
углом повернуть направо на Хьюстон-стрит, затем налево под острым углом на Эльм-стрит.
После этих виражей кортеж должен был проехать прямо под окнами склада
учебников. Затем путь лежал мимо откоса холма, поросшего травой, наверху
которого блестели рельсы железной дороги, под которой сквозь туннель должен
был проехать президентский кортеж. 12.29. В головном автомобиле начальник
полиции Карри направил машину на Эльм-стрит, повернув почти на 120 градусов.
Билл Грир в свою очередь начал крутить руль своего «линкольна». Выполняя
маневр, он был вынужден почти остановиться перед складом школьных учебников.
Такая
же проблема встала перед водителем машины вице-президента, Джексона, который
даже выругался, увидев поворот: «Черт, придется почти повернуть назад».
«Линкольн» уже направлялся к виадуку. Было жарко. Очень жарко. В головном
автомобиле агент Лоусон напряженно всматривался в приближавшийся виадук.
Наверху, у перил моста, он видел толпу. Это прокол службы безопасности. Лоусон
энергично замахал рукой полицейскому, чтобы тот разогнал этих людей. Тот,
конечно, ничего не понял. Нелли Коннолли показала Джекки на виадук: «Мы почти
приехали. Это сразу за ним». Оставалось ехать всего пять минут до
Коммерческого центра, где президент Кеннеди должен был присутствовать на
банкете, доход от которого шел в фонд демократической партии. С левой стороны
пятилетний мальчик поднял руку, приветствуя президента. Джон Ф. Кеннеди
улыбнулся ему и тоже поднял руку. Было ровно 12 часов 30 минут. У Абрахама (Эба)
Запрудера в Далласе был магазин модной одежды «Дженнифер Джуниор». Этим утром
Запруд ер, высококлассный портной, позволил себе часовой перерыв в работе. Не
каждый день он мог собственными глазами увидеть президента Соединенных
Штатов. Около половины первого Запрудер, вооружившись восьмимиллиметровой
любительской кинокамерой, вышел на Эльм-стрит и у склада школьных учебников
увидел охранника Роя Трали. Тот стоял у входа в здание. С этого места он мог
видеть перекресток Хьюстон-стрит и Эльм-стрит. Запрудер был знаком с Трали.
Они разговорились. Абрахам признался Трали, что хотел бы потратить как можно
меньше пленки: «Эта «кодак-хром» стоит так дорого, по 50 центов за метр.
Кроме того, без конца приходится перезаряжать камеру, а зевнешь — и Кеннеди
под носом...» Затем он объявил Трали, что пойдет поищет выгодный ракурс для
съемки.
Он
обнаружил его двадцатью метрами дальше — «на площадке перед небольшой аркадой
над лужайкой, спускающейся к Эльм-стрит». Там он и остановился «прямо в
центре между перекрестком и мостом, по которому проходила автострада». Несколько
зевак расположились на травке лужайки как на пикнике. Довольный Запрудер стал
ждать. Было 12 часов 30 минут и несколько секунд, когда машина президента въехала
в поле зрения объектива этого кинолюбителя и Эб нажал ручку пуска своей
камеры. С этого момента он вошел в историю. Через несколько дней имя Абрахама
Запрудера стало знаменитым на весь мир. Он — единственный — снял на пленку
убийство Джона Ф. Кеннеди. «Линкольн» приближался к Эбу Запрудеру,
разворачиваясь к его объективу, со скоростью 17,5 километра в час. Вот
автомобиль президента проезжает под большим деревом. Минует его. Запрудер
медленно ведет за ним камеру направо — один из тех «проходов», которыми
кинолюбители, если он удастся, потом очень гордятся. Непредвиденное
препятствие: между голубым «линкольном» президента и объективом камеры
возникает дорожный щит.
Именно
в это мгновение раздался первый выстрел. «Сухой резкий щелчок». Что бы это
значило? Естественно, не один Запрудер задал себе этот вопрос. В машине
президента Нелли Коннолли, жена губернатора, обернулась. Ошеломленная, она
смотрит на президента. Конвульсивным движением тот поднимает руки к шее.
Нелли Коннолли сказала потом комиссии Уоррена: «Я услышала... ужасный звук,
он раздался справа... я повернула голову и взглянула через свое правое плечо...
и я увидела президента, держащегося двумя руками за шею... ни звука, ни
крика. Потом, почти сразу, раздался второй выстрел, который также попал в
Джона». Губернатор Коннолли так рассказал комиссии о происшедшем (это
выступление записано на магнитофонную ленту): «Я услышал звук, который сразу
принял за винтовочный выстрел. Автоматически я повернулся направо... но я
смог увидеть президента только краем глаза... Тогда я начал поворачиваться,
чтобы посмотреть назад через левое плечо... но не успел закончить движение. Я
только повернул голову прямо, и в этот момент что-то ударило меня в спину...»
Таким образом
губернатор и миссис Коннолли категорично утверждают: пуля, ранившая Коннолли
в спину, попала в него после того, как первый выстрел поразил президента в
шею. Всю картину ошеломленный Запрудер наблюдал в видоискателе своей камеры.
На пленке ясно видно, как из-за щита, на мгновение заслонившего машину
президента от Запрудера, появился губернатор Коннолли. Он смотрит вправо.
Спустя одну шестую секунды — через три кадра — в кадре появился президент, до
того скрытый щитом. Его лицо искажено гримасой. Лицо Коннолли остается
невозмутимым. Левая рука президента лежит на отвороте пиджака, но правая уже
поднимается к шее. Кадры кинопленки Запрудера были пронумерованы. Президент
начал поднимать правую руку к шее на 225-м кадре. Там же губернатор Коннолли
начинает поворачивать голову налево. Это, конечно, тот момент, о котором он
говорил комиссии Уоррена. В 1966 году, посмотрев фильм Запрудера и имея перед
собой увеличенные снимки каждого кадра, он заявил репортерам журнала «Лайф»:
«Я смотрел вправо, когда лимузин был за щитом. Теперь я поворачиваюсь. Я
помню, что разворачивался влево, когда в меня попала пуля. Вы можете видеть
гримасу на лице президента. И ничего не видите на моем. Здесь не может быть
никаких сомнений. Я не был еще ранен». После первого выстрела Келлерман
повернул голову направо, в направлении звука, и увидел руки президента,
поднятые к шее. Он сразу крикнул водителю: «Быстро вперед, в нас стреляют! Он
схватил микрофон и передал головной машине: «В нас попали. Немедленно ведите
нас в госпиталь». В этот момент Грир утопил в пол педаль акселератора.
Кинопленка, снятая Эбом Запруд ером, свидетельствует, что вся трагедия
длилась 16 секунд. На месте покушения царило «полное замешательство» Одни
упали на землю, другие кричали. «Полицейские размахивали оружием, кудато
бежали люди из службы безопасности, энергично расталкивая толпу со своего
пути, их автоматы были направлены в небо». Полицейские окружили молодого
светловолосого человека. Понемногу на Эльм-стрит вернулось спокойствие. Люди
начали обсуждать случившееся. Молодого блондина, разобравшись, отпустили. Но
где убийца? Откуда стреляли? Здесь и начинается тот узел проблем, который
позднее назвали «тайной Кеннеди».
Их
десятки и даже сотни. Остановимся на нескольких самых интригующих загадках.
Пересматривая обстоятельства дела в период между 1976 и 1978 годами, комиссия
Палаты представителей выдвинула обвинение в том, что вскрытие, произведенное
в военно-морском госпитале на следующий день после убийства, не
соответствовало профессиональным стандартам. Мозг и другие полученные в
результате вскрытия материалы были переданы секретарю Кеннеди. Когда же их
принял на хранение Национальный архив, оказалось, что мозг отсутствует. Не
явилось ли это устранением улик? Комиссия Уоррена пришла к мнению, что
Кеннеди был поражен двумя пулями, посланными сверху и сзади — это совпадало с
официальной версией об Освальде как убийце-одиночке. Однако новое обследование
полицейской магнитофонной записи показало, что было четыре выстрела, причем
один из них прозвучал спереди и справа от машины президента! И он оказался
смертельным, снеся полчерепа, именно от этой пули голова Кеннеди дернулась
назад, и это видно на пленке Запрудера...
Какими
бы ни были дальнейшие выводы, ясно одно — Кеннеди убила мафия (что бы мы ни
вкладывали в это слово), организовав заговор Правда, до сих пор невозможно объяснить,
почему профессиональные гангстеры обратились к такому малоподходящему
кандидату, как Освальд, а затем убрали его с помощью такого же несчастного
исполнителя, как Руби. Так или иначе, правительство США до сих пор скрывает
важную информацию. «Думаю, мы никогда ничего не узнаем, — говорит член Палаты
представителей Луис Стоке, — маловероятно, что эту тайну когда-нибудь раскроют».
|
