|
Сто великих научных открытий
Дмитрий Самин
Тайны вселенной
Основные начала геологии
Факт,
что Земля имеет свою историю, был признан уже в незапамятные времена:
космогонии индусов, египтян, евреев, греков рисуют более или менее
грандиозные картины прошлой жизни нашей планеты. Уже в них в сказочной форме
содержатся две основные теории, две антитезы, развивавшиеся затем в течение
многих веков, пока одна из них не одержала победы над своею соперницей.
Основная
идея индийской космогонии — чередование периодов разрушения, уничтожавших
земную оболочку и ее население, с периодами покоя и созидания — высказанная
еще в гимнах Веды, повторяется в сочинениях Кювье, Эли де Бомона, д'Орбиньи и
других. Впрочем, эта идея не только «переживала»; она развивалась и
разрасталась по мере накопления геологических знаний. Теории,
господствовавшие при выступлении Лайеля на ученое поприще, представляют
только вариации на эту древнюю тему.
Но и
противоположная идея — идея медленного развития — тоже стара. Овидий излагает
в своих «Метаморфозах» воззрения Пифагора, заимствованные последним, в свою
очередь у индийских мудрецов, — воззрения, согласно которым ничто не исчезает
и не создается в мире вообще и на Земле в частности, но все изменяется и
превращается в непрерывном процессе развития.
История
геологии — это история попыток облечь эти идеи в научную форму, то есть связать
их с реальными явлениями вместо вымышленных.
Гениальный
Леонардо де Винчи не признавал катаклизмов, выдвигающих и разрушающих
материки, вздымающих горы, истребляющих флору и фауну в мгновение ока.
Медленная, но неустанная деятельность воды, атмосферы, ветра приводит, в
конце концов, к преобразованию земной поверхности. «Берега растут, подвигаясь
в море, рифы и мысы разрушаются, внутренние моря высыхают и превращаются в
реки». Горные породы с остатками растений и животных отложились когда-то в
воде, деятельность которой, по мнению Леонардо, нужно считать главнейшим
геологическим фактором. Он отвергает потоп, будто бы перенесший раковины на
вершины гор в то время, когда море покрывало их на десять локтей, «как
утверждает тот, кто его мерил», и смеется над «другой сектой невежд», по
мнению которых эти раковины образовались действием звезд. В его воззрениях
вполне научно сформулирован принцип униформизма, с помощью которого
значительно позднее было сооружено здание современной геологии.
Но эти
воззрения не имели, да и не могли иметь никакого влияния на современников
Леонардо.
Весь
этот длинный, охватывающий почти три века (XVI—XVIII), период можно назвать
подготовительным периодом геологии. Было доказано: материалы, из которых
состоит земная кора, не перемешаны в беспорядке, а расположены более или
менее однородными слоями или пластами; окаменелости постоянно сопровождают
известные пласты; пласты эти различаются по древности и могут быть
классифицированы сообразно своему возрасту.
От этих
истин перешли, наконец, и к общим геологическим теориям. В восемнадцатом
столетии появляются целых две: нептуническая и вулканическая, или теории
Вернера и Геттона.
Вернер,
основываясь исключительно на минералогических признаках, дал общую
классификацию горных пород, разделив их на первичные, переходные и вторичные.
За исключением первичных, все остальные породы — не исключая гранитов и
базальтов — отложились одна за другой из первобытного океана, хаотической
жидкости — «тепайиит» — содержавшей в растворе всю будущую толщу земной коры.
Отложились, конечно, в виде горизонтальных пластов, но с течением времени
были взбудоражены, исковерканы, изломаны, приподняты, переворочены вследствие
различных причин — главным образом, провалов в подземные пустоты,
образовавшиеся между различными слоями еще во время их отложения из первичной
хаотической жидкости. Таким образом земная поверхность приняла современную
конфигурацию с ее неровностями, морями и материками, горами и долинами.
Теория
Вернера представляет собой первую попытку облечь в научную форму древнюю идею
катастрофизма. Она проводит резкую грань между прошлым и настоящим нашей
планеты.
В свою
очередь и униформизм нашел защитника в лице шотландца Геттона, теория
которого была названа плутонической, или вулканической, так как признавала
подземный огонь одним из важнейших геологических деятелей.
Не из
первичной хаотической жидкости и не сразу отложились породы, составляющие
современную земную кору, — учил Геттон, — они представляют итог многочисленных
последовательных процессов. Были материки, которые разрушались действием вод;
продукты этого разрушения отлагались на дне океанов; снова вздымались в виде
материков действием подземного огня и снова разрушались и размывались... Современные
толщи слоистых пород — от самых древних до новейших — вовсе не первичный
осадок: все это производные, позднейшие образования, результаты многократных
вспучиваний и разрушений земной коры. Силы, действовавшие при этом,
продолжают и ныне действовать, разницы между прошлым и настоящим нет; в
истории мира неизвестно начала, не видно конца; настоящее — только момент в
бесконечном и однородном процессе развития вселенной.
В числе
участников образования земной коры огромную роль играли, по мнению Геттона,
вулканические силы. Он доказал огненное происхождение гранита и высказал
мысль, что многие из осадочных водных пород изменились впоследствии под
влиянием жара (так называемые метаморфические породы). Это — два важных
приобретения, которыми наука обязана шотландскому ученому.
Как
общая теория, его учение немногим превосходило вернеровское, — даром что
исходило из совершенно противоположного принципа. Основная идея Геттона —
единство прежних и нынешних сил природы — совершенно справедлива, но, высказанная
в такой общей форме, она не объясняла происходящих в реальности явлений.
Теории Геттона
и Вернера возбудили ожесточенную, продолжительную и бесплодную войну нептунистов
с вулканистами, окончившуюся к общему удовольствию после того, как самые упорные
бойцы обоих лагерей должны были согласиться, что земная кора прошла, так
сказать, и огонь, и воду, и что она состоит из огненных (гранит, базальт и
др.), водных (песчаники, известняки и пр.) и метаморфических (кристаллические
сланцы) пород.
Все
сильнее и сильнее сказывалась потребность в общей теории, которая связала бы
накапливавшиеся материалы универсальной схемой, давая в то же время ответ на
частные, конкретные, определенные вопросы, возникавшие при ближайшем
ознакомлении с фактами. Такую теории создал английский ученый Лайель.
Чарлз
Лайель (1797—1875) родился в графстве Форфар, в Шотландии, в отцовском имении
Киннорди.
На
четвертом году жизни Лайель выучился читать, а на восьмом поступил в школу
доктора Дэвиса в городе Рингвуд. На девятом году его перевели в школу доктора
Радклиффа в Солсбери — модную школу, где сыновья местных влиятельных людей
обучались латыни. Проучившись два года в школе Радклиффа, Лайель был
переведен в школу доктора Бэли в Мидгерсте. Это училище резко отличалось от предыдущих
— оно не имело такого семейного, домашнего характера.
Расставшись
с училищем, Лайель поступил в Оксфордский университет. Мало-помалу геология
заняла господствующее место в его занятиях. Он стал предпринимать целые
путешествия с геологической целью. Так, в 1817 году он посетил остров Стаффа,
где осматривал Фингалову пещеру, прославленную среди эстетов песнями Оссиана,
среди геологов — замечательными базальтовыми столбами, весьма любопытным
геологическим явлением. В следующем году он ездил с отцом, матерью и двумя
сестрами во Францию, Швейцарию и Италию.
Пять-шесть
лет после окончания курса в Оксфорде Лайель беспрестанно совершал поездки по
Англии и материку, имея возможность проверить и закрепить собственным
наблюдением сведения, почерпнутые из книг. Много почерпнул Лайель в личном
общении с наиболее выдающимися геологами Европы. Наконец, осмотр коллекций и
музеев служил хорошим дополнением к материалу, почерпнутому в книгах, в поле
и в беседах с учеными.
В 1822
году Лайель предпринял поездку в Винчелзи — местность, весьма интересную в
геологическом отношении, так как здесь он мог наблюдать обширное пространство
суши, сравнительно недавно освободившейся из-под моря.
В 1823
году он предпринял экскурсию в Суссекс и на остров Уайт, где изучил отношения
некоторых слоев, остававшиеся до тех пор неясными. Следующий год Лайель
посвящает геологическим экскурсиям по Англии.
Довольно
скоро в одном из журналов появилась его статья, в которой он излагает свое
кредо, основную идею своих дальнейших работ.
Но
Лайель еще не оценил всех трудностей предстоявшей ему работы Он думал, что
его роль будет ограничена, главным образом, ролью компилятора. Он решил
написать учебник геологии, обыкновенный компилятивный учебник, краткий свод
накопившихся в науке материалов, разумеется, иначе освещенных, чем у
предыдущих исследователей. Оказалось, однако, что написать компиляцию
невозможно, а можно и должно сделать нечто большее.
В 1828
году он предпринял со своим приятелем Мурчисоном продолжительную геологическую
экскурсию во Францию, Италию и Сицилию.
Главной
целью этой экспедиции было ближайшее ознакомление с осадками третичной эпохи.
По имеющейся теории между третичной и современной эпохой был пробел, перерыв.
«Ход событий изменился», старый мир погиб, уничтоженный какой-нибудь
катастрофой, и воздвигся новый.
Прежние
экскурсии Лайеля заставили его усомниться в справедливости этих заключений;
теперь же он решился проверить свои сомнения, изучив третичные осадки на всем
протяжении от Франции до Сицилии.
Исследования
его совершенно уничтожили прежние воззрения. Сравнивая третичные окаменелости
с современными, он сделал вывод, что они представляют одно неразрывное целое:
третичные осадки, климат, население незаметно переходят в современные. Ничто
не говорит в пользу громадных общих катастроф, разрывающих цепь явлений;
напротив, все свидетельствует о медленном непрерывном и однородном процессе
развития.
Понятно,
какое громадное значение имели эти выводы для теории униформизма. Катастрофисты
теряли свою главную опору: существование резкого перерыва между настоящим и
прошлым.
Первый
том «Основных начал геологии» Лайеля вышел в свет в 1830 году, второй — в
1832-м, третий — в 1833-м.
Трудно
определить в нескольких словах значение этой книги. Оно не укладывается в
краткую формулу, не выражается в ярких открытиях. Вся его книга в целом
представляет открытие. В книге Лайеля деятельность современных сил природы
впервые явилась в своем настоящем свете. Он показал, что, во-первых, работа
этих «слабых» агентов приводит в действительности к колоссальным результатам,
продолжаясь в течение неопределенного времени, и, во-вторых, что она
действительно продолжается в течение неопределенного времени, незаметно
сливаясь с прошлым. Изучению современных сил посвящены первый и второй тома
«Основных начал».
Теория
метаморфизма, зародыш которой мы находим у Геттона, была разработана Лайелем
и приведена в связь с его общей системой. Среди горных пород, составляющих
земную кору, видную роль играют толщи кристаллических сланцев, обнаруживающих
признаки огненной (кристаллическое слоение) и водяной (слоистость) работ.
Согласно теории Лайеля, «возраст каждой метаморфической формации бывает
двоякий: сначала мы должны сообразить период, когда она появилась как водяной
осадок в виде ила, песка, мергеля или известняка, а потом — определить время,
когда она получила кристаллическое строение.
Сообразно
с этим определением один и тот же пласт может быть весьма древний
относительно времени своего осаждения и новый относительно того периода, в
который он получил метаморфический характер». И в этом случае нет надобности
приписывать прежде действовавшим силам особую энергию не в пример нынешней
спокойной эпохе. Осадочные породы издревле и теперь менялись и меняются под
влиянием плутонических агентов одинаковой напряженности. Но древние отложения
дольше подвергались влиянию этих агентов, оттого и изменились сильнее. На
первый взгляд эти сильные изменения кажутся результатом столь же сильных
причин; однако детальное изучение обнаруживает в них только итог большого
числа действий, таких же, как нынешние.
Наконец,
не менее полно и основательно исследовал Лайель вопрос о роли органических
агентов в истории земной коры. Он уничтожил прежнее мнение о перерывах в
истории органического мира — об уничтожении и возникновении целых фаун и
флор, — доказав (для третичной эпохи), что при более тщательном исследовании
мы открываем и здесь постепенность развития, гармонирующую с постепенным
преобразованием неорганической среды.
Система
Лайеля положила начало геологии как строгой индуктивной науке. Метод его был
воспринят в силу своей внутренней необходимости. Физическая геология,
поставленная им на твердую почву, продолжала развиваться с поразительной
быстротой. Чем глубже и тщательнее исследовали современные явления, тем ярче
освещалась история земной коры, что, конечно, подстегивало исследователей. Во
Франции, в Германии старые теории еще держались более или менее искусственно
влиянием академических ученых, но наряду с ними развивалось и новое
направление. В 50-60-х годах теория униформизма завоевала господство повсюду.
Геология
ушла далеко со времени первого издания «Основных начал». Но можно сказать
одно: наука устремилась по пути, проложенному Лайелем.
|
