|
100 великих городов
Надежда Алексеевна Ионина
Гонконг
Более
века назад, завершая свое известное плавание на фрегате «Паллада», русский
писатель И.А. Гончаров побывал и в Гонконге. «Поглядев на великолепные домы
набережной, вы непременно дорисуете мысленно вид, который примет со временем
и гора. Китайцам, конечно, не грезилось, когда они в 1842 году по нанкинскому
трактату уступили англичанам этот бесплодный камень во что превратят камень
рыжие варвары».
Гонконг
был захвачен англичанами в 1839—1842-е годы — в период так называемой «первой
опиумной войны» с Китаем. Однако попытка заполучить остров у южных берегов
Китая делалась англичанами еще в 1793 году, когда в Поднебесную империю
направился лорд Макартней — знаменитый британский дипломат. Ему было поручено
в ходе визита к китайскому императору Цянь-луну «настоять на передаче
какого-либо китайского острова для создания там английского форпоста».
Китайцы устроили английской миссии пышный прием, но дали понять, что видят в
гостях лишь новых вассалов Поднебесной империи. На кораблях Макартнея китайцы
укрепили флаги с надписью «данник из английской страны», а королю Георгу III
китайский император посоветовал «трепеща повиноваться и не выказывать
небрежность».
Во
время «первой опиумной войны», когда китайцы попытались ограничить ввоз в
страну бенгальского опиума (путем конфискации и уничтожения его запасов на
складах Гуанчжоу), англичане расценили это как серьезное ущемление своих
интересов. Они предъявили правителю Поднебесной империи ультиматум, в котором
был и прежний пункт «о предоставлении в вечную собственность острова у
берегов Южного Китая». На этот раз требование англичан подкреплялось мощным
флотом, который блокировал устье реки Янцзы. Разбив китайский флот (джонки с
полуголыми матросами), англичане оккупировали Гонконг— небольшой остров, на
котором тогда жило около 6000 человек, издавна промышлявших рыболовством и
пиратством. После этого они продвинулись к Нанкину, где в 1842 году и был
подписан договор, по которому император Китая уступал королеве Великобритании
остров Сянган (китайское название Гонконга).
«Сянган»
означает «бухта ароматов», но о происхождении этого названия до сих пор
ведутся споры. Одни ученые считают, что своим названием остров обязан тем
запахам, которые исходили от груженных пряностями судов, стоявших у причалов
местной гавани. Другие полагают, что оно произошло от многочисленных мелких
предприятий по изготовлению ароматических палочек, которые использовались при
воскурениях в храмах.
С
подписания Нанкинского договора и началась история Гонконга. Тогда никто и
представить не мог, какое блестящее будущее ожидает этот небольшой островок.
Но вскоре одного острова англичанам оказалось мало, и во время «второй
опиумной войны» (1856—1860) они завладели частью полуострова Коулун, который
от Гонконга отделяется проливом.
Окончательно
колония Гонконг обрела свои нынешние границы в мае 1898 года, когда англичане
взяли почти в вековую аренду «новые территории» — примыкающую к Коулуну часть
континента. Эти «новые территории» по площади своей превышали размеры
Гонконга и старого Коулуна больше чем в 10 раз.
Гонконг
стал золотым дном, где с помощью валютных и торговых сделок, а также
благодаря наличию дешевой рабочей силы иностранные монополии делали не просто
хороший, а блестящий бизнес. Даже официальная статистика утверждала, что
только в виде чистой прибыли зарубежные фирмы ежегодно вывозили из Гонконга
500 миллионов долларов. Гонконг был торговым раем, не имевшим себе соперников
нигде в мире. Отсутствие таможенных пошлин позволяло продавать здесь немецкие
фотоаппараты дешевле, чем в Гамбурге; японскую технику — дешевле, чем в
Японии; часы — дешевле, чем в Швейцарии и т.д.
И
действительно, когда-то довольно угрюмый остров Гонконг быстро превратился в
цветущую колонию — гордость ее жителей, предмет восхищения и удивления
туристов. Это и позволило одному из китайских государственных деятелей
сказать: «Мы потеряли голую скалу, а вместо нее получили горы золотые».
Гонконг
— город современный, но с него никогда не сходит налет экзотики. Да и не
может сойти, ведь слишком много людей кормится этой экзотикой. Для «местного
колорита» остались и рикши: туристы знают, что в Гонконге должны быть рикши,
— и они здесь есть.
Население
Гонконга — необыкновенная смесь рас, оттенков кожи, вероисповеданий и
обычаев, несмотря на то что подавляющее число его жителей (98%) — китайцы.
Особняком живут в городе даньцзя — «водяные люди», несколько десятков тысяч
человек продолжают называть своим домом джонку или сампан. Хотя на многих
лодках сейчас установлены моторы, быт этих людей мало чем отличается от быта
их предков.
Сейчас
уже трудно установить, как давно начали плавать «водяные люди» по
Южно-Китайскому морю, но те, кто жил на берегу, никогда не доверяли им. Еще в
1729 году китайский император издал специальный указ, призывающий жителей
провинции Гуандун относиться к лодочному населению более дружелюбно. Однако
враждебность сохранялась, а люди с берега даже утверждали, что у обитателей
джонок по шесть пальцев на ногах. Древняя легенда рассказывает, что «зеленые
глаза» этих людей могут разглядеть даже драконов в море. Сухопутные братья
назвали их «танка» («яичные люди»), потому что у них никогда не было денег и
все налоги они платили яйцами.
Гонконг
и полуостров Коулун облеплены множеством плавучих городков и деревень,
которые не признают никакой архитектуры. За те годы, что они стоят на воде,
покачиваясь в такт приливам и отливам, здесь не один раз перестраивались
плавучие улицы и переулки. Джонки, стоящие на якоре вдоль и поперек залива,
образуют запутанные улочки и переулки, по которым ловко снуют весельные и
моторные лодки — продовольственные, почтовые и даже катафалки. Эти городки
даже имеют свои названия, и самым крупным из них является Абердин. По
«архитектуре» он ничем не выделяется среди своих собратьев, но в нем имеются
два плавучих ресторана, в которых туристы могут заказать любой вариант
китайской кухни из любого количества блюд.
Когда
во время китайской революции была свергнута власть маньчжурской династии Цин,
Гонконг остался британским, хотя местный пролетариат в последние
революционные годы несколько раз пытался свалить английское владычество.
Серьезные испытания пришлось пережить англичанам в середине 1920-х годов,
когда английская полиция расстреляла демонстрацию китайских студентов в
Шанхае. Тогда гон-конгцы в знак солидарности объявили бессрочную забастовку,
и вся жизнь колонии оказалась парализованной: остановилась работа в порту и
на промышленных предприятиях, а англичане из-за угрозы нападений старались
реже выходить на улицы. Отношение к ним изменилось только во время Второй
мировой войны, когда Гонконг захватила японская армия. Оккупанты вели себя
так жестоко, что английский колониальный режим стал представляться жителям
колонии чуть ли не воплощением справедливости. Симпатии к англичанам
усилились еще и потому, что они страдали вместе с китайцами и вместе боролись
против японцев.
После Второй
мировой войны стал формироваться современный облик Гонконга — экономической
столицы Юго-Восточной Азии, где Запад и Восток «сошли с мест»67 и создали
условия для мирного сосуществования двух цивилизаций.
Но в
начале 1980-х годов над безоблачным, казалось бы, Гонконгом стали сгущаться
тучи. В сентябре 1982 года во время визита в Китай «железной леди» М. Тэтчер
руководитель страны Дэн Сяопин полностью исключил возможность продления (или
возобновления) аренды «новых территорий». «Железная леди» предпочла передать
Гонконг под управление Китая с тем, чтобы постараться на максимально долгий
срок обеспечить в городе его внутреннее самоуправление, экономические и, по
возможности, политические свободы. Она приняла идею Дэн Сяопина «об одной
стране — двух системах» и добилась закрепления ее в совместной
китайско-британской декларации 1984 года. В ночь с 30 июня на 1 июля 1997
года последняя британская колония — Гонконг— превращалась в специальный
административный район в составе Китая.
По-разному
относились к этому событию сами гонконгцы. По опросам общественного мнения,
40% населения одобряли воссоединение Гонконга с Китаем; 35% его жителей
считали, что колония должна стать независимым государством; 20% ратовали за
то, чтобы Гонконг продолжал спокойно расти и процветать в своем колониальном
качестве. Правда, с возрастом у жителей заметно усиливаются патриотические
чувства, а гордость за преуспевающий Гонконг ослабевает. «Никому не
понравится делить свою квартиру с чужими людьми, теперь же она вся будет
принадлежать одной семье» — так рассуждают пожилые люди.
Как
дурное предзнаменование восприняли некоторые пожар в Выставочном центре
Гонконга, где готовилась церемония передачи. Дым от огня, вспыхнувшего в
одном из служебных помещений, где разместился пресс-центр готовящегося
торжества, заполнил пять этажей. Пожар быстро потушили, и, к счастью, никто
не пострадал, но переполох он вызвал большой. Особенно суетилась служба
безопасности, так как распространялись слухи о неких террористах из
Ирландской республиканской армии, которые якобы проявляли нездоровый интерес
к намечающемуся событию. Ведь участниками торжества являлись английский
наследный принц Чарльз, британский премьер-министр Т. Блэр, председатель КНР
Цзян Цзэминь и премьер Ли Пэн, государственный секретарь США М. Олбрайт и
российский министр иностранных дел Е. Примаков.
В
полдень 30 июня 1997 года из Дома правительства ушел последний британский
губернатор Гонконга К. Пэттен. А в 19.09 по гонконгскому времени за «Здание
принца Уэльского», где размещался штаб английского гарнизона, зашло солнце. В
момент захода под музыку военного оркестра был спущен флаг Великобритании.
Пекин
обещал не менять в течение 50 лет образ жизни бывшей колонии, однако уже
первый год в составе Китая оказался для Гонконга трудным не только в
экономическом плане. В августе 1997 года на Гонконг налетел сильный тайфун,
вызвавший оползни с разрушениями и жертвами. К концу года разразилась эпидемия
«птичьего гриппа», когда сначала пали миллионы кур и уток, а потом болезнь
перекинулась на людей. К счастью, впоследствии она как-то сама собой
прекратилась, но зато вскоре передохла вся рыба — из-за необыкновенно высокой
температуры воды и ее загрязненности. В одночасье разорились рыбные предприятия,
а больницы заполнились пациентами с диагнозом сильного отравления.
В день
ввода в эксплуатацию нового международного аэропорта Чеклапкок вдруг
выяснилось, что он совершенно к этому не готов. Эскалаторы стоят,
кондиционеры затихли, табло не горят, телефоны молчат... Даже компьютеры
выдают что-то несуразное. Все эти катастрофические случаи некоторые расценили
как «логическое следствие» годового пребывания капиталистического Гонконга в
коммунистическом Китае.
Не
обошлось в этом деле и без суеверных предзнаменований. Сами жители убеждены,
что остров Гонконг (с самого момента его заселения людьми) охраняет от всех
невзгод Дракон, который дежурит и на материке, и на «новых территориях». Если
в ясную погоду посмотреть с острова на север, то можно отчетливо увидеть все
изгибы его длинного и сильного тела. Там, где возвышается большая гора,
находится недремлющая голова Дракона. Несколько гор поменьше — это свернутая
кольцами его мускулистая спина...
А
суеверие заключается в том, что незадолго до присоединения Гонконга к Китаю в
силуэте Дракона появилась брешь. В горах, где строители издавна добывали
камень, в одну из сильных гроз раскололся карьер. Ливень подхватил и унес
одну из его стен, а на следующее утро и поползла молва, что Дракон тяжело
ранен и не сможет больше защищать Гонконг. Но молодежная экологическая
организация «Друзья Земли» предлагает насыпать в образовавшуюся брешь камни и
скрепить их деревьями и кустарниками, чтобы не дули в Гонконг недобрые вихри.
|
