|
100 великих богов
Р. К. Баландин
ЭРОТ (КУПИДОН,
АМУР)
Этот
бог любви («эрос» — любовь) обычно изображается резвым, шаловливым
мальчуганом, вооруженным луком и стрелами. Раны, причиняемые им, не
смертельны, но могут быть болезненными, мучительными, хотя нередко вызывают
сладостное чувство или блаженство утоленной страсти.
Эрота
древние греки считали богом не рожденным, а извечным в одном ряду с Хаосом,
Геей и Тартаром. Он олицетворял могущественную силу, влекущую одно живое
существо к другому, дарующую наслаждение, без которого не могут существовать
и совокупляться, порождая все новые особи, ни боги, ни люди, ни животные.
Эрот — это великая сила притяжения двух полов, сила всемирного тяготения
любви.
Но
существовал и другой вариант его происхождения, более поздний. Согласно этой
версии, Эрот — сын Афродиты и Гермеса или Ареса, а то и самого Зевса. Были и
другие предположения о родителях Эрота. Поэты при этом сходились в одном: бог
любви всегда остается ребенком и посылает свои золотые разящие стрелы
своевольно, не считаясь с доводами рассудка.
Гесиод
писал:
И,
между всеми богами прекраснейший, — Эрос. Сладкоистомный — у всех он богов и людей
земнородных Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
Философы
не ограничивали область владычества Эрота богами, людьми и животными.
Древнегреческий мыслитель Эмпе-докл полагал, что в природе поочередно
одерживает верх то Любовь, то Вражда, причем первая сводит все в единство,
побеждая Вражду. Тем самым Эрот становится олицетворением космических сил
единения, устремленности к слиянию. Благодаря ему не прерывается ткань жизни
и сохраняется единство мироздания.
Однако
в античных текстах Эрот нередко выступает как сила, пробуждающая примитивную
«животную» страсть. По словам Платона, Эрот «всегда беден и вопреки
распространенному мнению совсем не красив и не нежен, а груб, неопрятен,
необут и бездомен; он валяется на голой земле под открытым небом, у дверей,
на улице...» Впрочем, далее следует оговорка: оказывается, Эрот тянется к прекрасному
и совершенному, храбр и силен; он мудрец и невежа, богач и бедняк.
По
свидетельству Диогена Лаэртского, стоики утверждали: «Вожделение — это
неразумное стремление... Любовь — это вожделение, не подобающее достойным
людям, ведь это намерение сблизиться с кем-то из-за бросающейся в глаза
красоты». А Эпикур отчетливо разделил: «Когда мы говорим, что удовольствие
есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствия, заключающиеся в
чувственном наслаждении... но мы разумеем свободу от телесных страданий и
душевных тревог. Нет, не попойки и кутежи непрерывные, не наслаждения
мальчиками и женщинами... рождают приятную жизнь, но трезвое рассуждение,
исследующее причины всякого выбора... и изгоняющее [лживые] мнения, которые
производят в душе величайшее смятение».
В таком
случае Эрот предстает как сила слепая, бездумная и отчасти безумная,
способная ввергнуть человека в бездну разврата, тревог и страданий. Правда,
Платон выказал редкое для более поздних философов доверие к мудрости природы:
«Соитие мужчины и женщины... дело божественное, ибо зачатие и рождение суть
проявления бессмертного начала в существе смертном». Он проницательно отметил
многоликость Эрота: «Мы просто берем одну какую-то разновидность любви и,
закрепляя за ней название общего понятия, именуем любовью». И соединял
могущество Эрота с божественным вдохновением творчества: «Все, что вызывает
переход из небытия в бытие, — творчество, и, следовательно, создание любых
произведений искусства и ремесла можно назвать творчеством...»
Платон
отделял Эрота небесного от пошлого. Последний обуревает людей ничтожных,
которые «любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души... заботясь
только о том, чтобы добиться своего, и не задумываясь, прекрасно ли это».
Эрот не-
бесной
Афродиты соединялся Платоном с любовью мужчин к юношам; в ней он видал подлинное
постоянство, торжество силы и ума, высоких идеалов, духовное единство. Хотя
не меньше примеров благородных, возвышенных, самоотверженных отношений между
любящими женщинами и мужчинами.
Низменный
Эрот доступен всякому здоровому организму (и не обязательно только человеку).
Возвышенный — осеняет избранных, как вдохновение, экстаз. Любовь материальная
воплощается в слиянии двух тел, совокуплении, после которого она пропадает.
Любовь возвышенная не ограничивается этим, вызывая целое соцветие эмоций,
сохраняющихся постоянно, изменчивых и разнообразных. Возвышенный Эрот
подводит человека к евангельской заповеди: «Возлюби ближнего как самого себя»
(или еще сильнее!).
...В
Древнем Риме Эрот (Купидон) получил имя Амур («Любовь») и стал особенно
популярен. Апулей создал легенду, в которой рассказано о стремлении
человеческой души в образе Психеи («психе» — душа) обрести Любовь. «С помощью
Зефира, — пишет А.Ф. Лосев, пересказывая легенду, — Амур получил в жены
царскую дочь Психею. Однако Психея нарушила запрет никогда не видеть лица
своего загадочного супруга. Ночью, сгорая от любопытства, она зажигает
светильник и восхищенно смотрит на юного бога, не замечая горячей капли
масла, упавшей на нежную кожу Амура. Амур исчезает, и Психея должна вернуть
его себе, пройдя множество испытаний. Преодолев их и даже спустившись в аид
за живой водой, Психея после мучительных страданий вновь обретает Амура,
который просит у Зевса разрешения на брак с возлюбленной и примиряется с
Афродитой, злобно преследовавшей Психею».
Какой
потаенный смысл этой истории? Можно предположить, что она повествует о
«слепоте» первоначального любовного влечения, вызванного неосознанными
эмоциями. Попытка рассудка понять суть любви приводит к тому, что она
исчезает. Возникают мучительные сомнения, переживания, конфликты: так чувства
мстят рассудку за вторжение в их царство. Но истинная любовь преодолевает эти
препятствия и торжествует — уже навсегда.
Чуть
более двух тысячелетий назад римский поэт Публий Овидий Назон так описал
триумф Амура:
О,
почему мне постель такою кажется жесткой,
И
покрывало мое плохо лежит на софе?
И
почему столь долгую ночь провел я бессонно,
И,
беспокойно вертясь, тело устало, болит?
Я бы
почувствовал, думаю, будь я терзаем Амуром,
Или
подкрался хитрец, скрытым искусством вредит?
Да, это
так. Уже в сердце сидят тонкоострые стрелы;
Душу мою
покорив, лютый терзает Амур...
Да,
признаю, Купидон, я твоей стал новой добычей,
Я
побежден и себя власти твоей предаю.
Битва
совсем не нужна. Милосердия, мира прошу я.
Нечем
хвалиться тебе; я, безоружный, разбит...
Свежий
улов твой — я, получивши недавнюю рану,
В
пленной душе понесу груз непривычных оков
Ум
здравый сзади с руками в цепях поведут за тобою,
Стыд,
да и все, что вредить станет могучей Любви...
Спутники
будут твои Безумие, Ласки и Страсти;
Будут
упорно толпой все за тобою ходить.
Этим-то
войском людей и богов постоянно смиряешь,
Этой
поддержки лишась, станешь бессилен и наг...
Амура
(Купидона, Эрота) воспевали поэты во все времена; о нем рассуждали философы.
Оказалось, что у этого божества не одно и не два, а множество обличий, хотя
высокий Эрос, как всякая вершина, доступен далеко не каждому: надо быть
достойным его.
Однако
за последние десятилетия с торжеством технической цивилизации многоликий Эрот
уступает место примитивному механическому сексу, удовлетворяющему только
половое влечение. Стало популярным выражение «заниматься любовью», а не
любить. Приходится говорить о триумфе не Амура, а низменного Эрота,
соединенного не с Психеей, а с удовлетворением физиологической потребности.
Так современное общество потребления расправляется с древнейшим божеством,
одухотворяющим жизнь природы.
|
