|
100 великих богов
Р. К. Баландин
АПОЛЛОН
С
давних пор этот бог считается покровителем искусства, символом служения
музам. Под другим именем — Феб — он выступает как солнечное божество,
отождествляется с Гелиосом (Солнцем) и его сиянием. В стихотворении Пушкина
Аполлон олицетворяет поэтическое вдохновение:
Пока не
требует поэта
К
священной жертве Аполлон,
В
заботах суетного света
Он малодушно
погружен...
Но лишь
божественный глагол До слуха чуткого коснется, Душа поэта встрепенется, Как
пробудившийся орел...
Правда,
на это Писарев язвительно заметил: мол, поэту, выходит, дозволено совершать
подлости, унижаться, угождать сильным
мира
сего, предаваться порокам, пока он не востребован к «священной жертве»
Аполлоном. Как будто периодическое служение данному богу оправдывает пороки
или даже преступления.
Однако
следует заметить, что и в мифологии образ Аполлона вовсе не так светел и
прекрасен, как принято считать. Одно из признанных олицетворений красоты —
Аполлон Бельведерский — изображает юношу с луком в руках, смотрящего вслед
выпущенной смертоносной стреле. Статуя Праксителя изображает Аполлона Савроктона,
убивающего ящерицу. А на картине Рубенса Аполлон сдирает кожу с несчастного Марсия!
Аполлона
по справедливости изображают то в лавровом венке и с кифарой (лирой) в руках,
то с луком и стрелами. В нем соединились образы природных явлений (лучи
Солнца, которые несут свет и тепло, пробуждают и поддерживают жизнь, но также
способны иссушить почву и растения, вызвать пожары) с чертами, присущими
людям. Более того, судя по его имени, которое по происхождению не является
греческим, он соединил в себе какие-то архаические, «доантичные» черты,
отражая переходный период от примитивной цивилизации к более высокой, изощренной
прежде всего в искусствах.
Не
случайно, по-видимому, местом рождения Аполлона греки считают остров Делос,
расположенный между полуостровами Пелопоннес и Малая Азия. Не исключена связь
образа Аполлона с древней цивилизацией острова Крит, тем более что этот бог
был сыном Зевса (пришедшего с Крита) и богини Лето. По словам греческого
автора II века до н.э. Аполлодора:
«Богиню
Лето, сошедшуюся с Зевсом, Гера преследовала по всей земле, пока та, придя на
остров Делос, не родила вначале Артемиду, а с помощью Артемиды она затем
родила Аполлона.
Артемида,
занявшись охотой, оставалась девой, Аполлон же, научившись искусству
прорицания у Пана, сына Зевса и Рибрис, прибыл в Дельфы, где тогда давала
предсказания богиня Фемида. Так как охранявший вход в прорицалище дракон
Пифон не давал ему проникнуть к расщелине, он убил его и овладел оракулом.
Некоторое время спустя он убил и Тития, который был сыном Зевса и дочери Олхомена
Элары. Последнюю Зевс, после того как сошелся с ней, скрыл под землей, опасаясь
Геры, а выношенного ею в чреве огромного сына Тития вывел из-под земли на
свет. Титий же, прибыв в Пифо и увидев богиню Лето, охваченный страстью, стал
тянуть ее к себе. Богиня позвала на помощь детей, и те расстреляли его из
лука...
Аполлон
убил и Марсия, сына Олимпа. Марсий, найдя свирель, которую бросила Афина
вследствие того, что игра на ней искажала ее лицо, отважился состязаться с
Аполлоном в муси-ческом искусстве. После того как они договорились, что
победитель сможет сделать с побежденным все, что захочет, началось
состязание. Аполлон стал играть на перевернутой кифаре, после чего
потребовал, чтобы Марсий сделал то же. Когда же тот не смог этого сделать,
Аполлон, признанный победителем, подвесил Марсия на высокой сосне и убил,
содрав с него кожу».
Убийство
Аполлоном Пифона логично толковать как победу солнечного света над темными
силами, архаичными поверьями и колдовскими обрядами. Тем более что Аполлон,
согласно мифу, основал на месте древнего прорицалища храм — Дельфийский — и
учредил Пифейские игры, уступавшие по размаху только Олимпийским.
Аполлон
Пифий (такое было дано ему прозвище) почитался как оракул и покровитель
предсказателей, вследствие чего он имел многочисленные святилища в Греции и
Малой Азии. Можно предположить, что Аполлон Пифий олицетворял переход от
пророчеств шаманского типа, основанных на измененном состоянии сознания, на
трансе или наркотическом опьянении, к продуманным предсказаниям, основанным
главным образом на знании и интуиции.
Труднее
понять, чем вызвано столь варварское, неоправданно жестокое отношение
Аполлона к Марсию: состязание в музицировании оборачивается истязанием!
Осмыслить
это помогает отчасти другой миф, согласно которому Аполлон одержал победу
прежде всего потому, что он не только играл на музыкальном струнном
инструменте, но и пел при этом. Он добавил к мелодии слова, определенный
смысл, в отличие от лишь эмоционального исполнения Марсия.
Учтем и
то, что Марсий принадлежал к сонму архаичных богов (смерть его оплакивали
нимфы, сатиры, силены и наяды). По мнению А.Ф. Лосева: «В мифе о состязании
Аполлона и Марсия отразился начальный этап борьбы божественных антагонистов
Аполлона и Диониса». Тем более что Дионис являлся прежде всего богом
плодородия растительности и виноделия, был покровителем земледельцев, тогда
как Аполлон выступал как покровитель родовой аристократии.
Таким
образом, победа Аполлона в социальном плане демонстрирует силу окрепшей
аристократии, установившей свою власть над земледельцами; в общем, горожане
возобладали над сельскими кителями, крестьянами. В искусстве это отразилось
как вытеснение изначального народного (этнографического) «любительского»
искусства более сложными и четко организованными видами «профессионального»
пения, музицирования, стихосложения.
Аполлон
Мусагет назывался так, ибо покровительствовал музам, которые, в свою очередь,
олицетворяли обособившиеся области духовной деятельности. Вот как
охарактеризовал их римс^ кий поэт Магний Авзоний (IV в.):
Клио
прежних времен дела вещает потомству, Мельпомена трагический вопль исторгает
печали, Радует Талия шуткой, веселым словцом и беседой, Сладкую песню поет с
тростникового флейтой Эвтерпа, Терпсихора кифарой влечет, бурей чувств
владея, С плектром в руке Эрато чарует и словом, и жестом, Песни времен
героических в книге хранит Каллиопа, Звезды небес изучает Урания, неба
вращенье, Жестами все выражая. Полигимния славит героев.
Несколько
странно, что покровитель муз, божество гармонии был в то же время охранником
посевов и стад. Возможно, и в этом проявились его архаичные черты, отражающие
те времена, когда представители воинской знати, а не сами пастухи и земледельцы,
стали охранять определенные территории от нападения врагов. Правда, младенец
Гермес исхитрился украсть его собственное стадо, но Аполлону в конце концов
удалось вернуть угнанных коров.
Как
писала А.А. Тахо-Годи: «Мощная Фигура светлого солнечного бога, стреловержца,
карающего чудовищ, Мусагета («Водителя Муз»), вдохновенного певца, мудрого
прорицателя и врачевателя, покровителя пастухов, строителя городов и
основателя законодательств, никак не могла окончательно вытеснить
оборотня-волка, истребителя пастушечьих стад, фитомор-фного демона, мрачного
убийцу людей, насылателя смертельных болезней, разрушителя городов».
Выходит,
этому богу не чуждо ничто человеческое. Справедливости ради надо сказать, что
его злодеяния не беспричинны. Так, он насылает мор на войска, осадившие Трою,
потому что покровительствует ее защитникам (так проявляется его негреческое
происхождение). В этом случае его стрелы девять дней поражают лагерь ахейцев,
неся чуму.
Наиболее
страшное деяние Аполлона — убийство (вместе со своей сестрой Артемидой) всех
детей Ниобы: семь юношей и семь девушек (в мифах число их колеблется от шести
до десяти). Но и в этом случае он вступился за честь своей матери, над
которой насмехалась Ниоба.
Судя по
всему, богиня Лето и Ниоба, подобно Аполлону, негреческого происхождения. На
Крите был город, названный именем Лето, а в Ликии (Малая Азия) — посвященный
ей храм. Она почиталась как олицетворение нежной, безропотной матери, которую
прославили ее двое божественных детей — сын и дочь. В отличие от нее Ниоба
была многодетной, однако ее сыновья и дочери ничем не прославились.
Соперничество между ними носит, можно сказать, социально-философский характер
— что предпочтительней и достойней: иметь много детей заурядных или немного —
выдающихся.
Аполлон
способен не только насылать болезни, но и излечивать людей. Его сын Асклепий,
которого обучал в детстве мудрый кентавр Хирон, стал богом врачевания. Об
этом сообщает Аполлодор, невольно показывая Асклепия как искусного земного
врача, который, «накопив в этом занятии большой опыт... не только спасал от
смерти, но и воскрешал уже умерших». Для этого он использовал полученную от
Афины кровь Горгоны.
«Зевс
испугался, — продолжает Аполлодор, — как бы люди не стали спасать друг друга,
позаимствовав у этого врачевателя его искусство, и поразил его своим перуном.
Разгневанный этим Аполлон перебил всех киклопов, выковавших Зевсу перун. За
это Зевс намеревался ввергнуть его в Тартар, но, уступая просьбам богини
Лето, приказал Аполлону прослужить год у смертного человека». Пришлось проштрафившемуся
богу испытать на себе все тяготы человеческой жизни, став пастухом.
Это
была не единственная распря между Зевсом и Аполлоном. Последний принимал
участие в заговоре на Олимпе, вместе с Посейдоном пытаясь низвергнуть отца с
трона. За это Зевс повелел им служить в человеческом облике у троянского
царя. Существует предание о соперничестве Аполлона с Зевсом: сын решил
победить отца в искусстве, в котором не имел себе равных. Он пустил стрелу,
однако Зевс быстрей ее пронесся на то же расстояние. Мораль сей притчи: не
тягайся с сильнейшим.
Важен
сам факт претензий Аполлона. Значит, не все спокойно на Олимпе, и боги не
пребывают в вечном блаженстве. Одни из них становятся могущественней, власть
других слабеет. «Следует вспомнить при этом, — писала Тахо-Годи, — ряд
пророчеств Геи о наступлении конца Зевсова могущества. Да и вообще регулярная
смена поколений богов неизбежна, иначе остановится мифологическая история,
отражающая реальные социально-исторические сдвиги родового общества».
Впрочем,
мифологическая история богов Древней Греции и Рима действительно
остановилась. Изменения общественного бытия и сознания привели к полной
замене религиозных представлений: настала эпоха христианства. Но боги Греции
и Рима не ушли в небытие. И причиной тому было прежде всего, можно сказать,
искусство Аполлона.
Дело в
том, что в одном Аполлон безусловно превзошел Зевса — в стремлении к
прекрасному и светлому во всем — в науках, философии, искусствах. Культура
Древней Греции, пронизанная религиозными идеями и образами, легла в основу
европейской культуры вообще.
В
результате боги античности, лишившись своей религиозной сути, стали служить
людям в качестве художественных образов. Греческое искусство, по словам
Гегеля, «впервые после тысячелетий брожения духа обрело красоту внешнего
облика и светлую жизнерадостную ясность содержания, сразившие временную
гармонию человека с природой и его политическим миром».
Многие
исследователи склонны считать отрицательные черты Аполлона наследием архаичных
времен, в частности матриархата. «На стадии олимпийской или героической
мифологии, — писал А.Ф. Лосев, — в этом мрачном божестве, с его властью над
жизнью и смертью, выделяется определенное устойчивое начало, из которого
вырастает сильная гармоническая личность великого бога эпохи патриархата. Он
помогает людям, учит их мудрости и искусствам, строит им города, охраняет от
врагов...»
Правда,
следовало бы учесть, что строительным делом его вынуждает заняться Зевс в
наказание, а учит он своих сыновей Асклепия и Орфея. И его легендарные
атрибуты — лира и лавровый венок, ставшие символами высших достижений в
лирике (лира) и в соревнованиях, в творчестве — связаны с эпизодами, которые
вряд ли украшают и возвышают образ Аполлона. Соревнование в музицировании —
со зверским убийством Мар-сия. А любовь Аполлона к лавру вызвана его страстью
к прекрасной нимфе Дафне. Пораженный стрелой бога любви Эрота, Аполлон
захотел овладеть Дафной, которая пыталась убежать от него (кстати сказать,
его отвергла и прорицательница Кассандра, а были неверны Коронида, мать
Асклепия, и Марпесса). Когда она поняла, что ей не удастся ускользнуть от его
объятий, она превратилась в лавровое дерево, из ветвей которого и свил
Аполлон венок.
Надо
заметить, что и в любви к Дафне и страсти к прекрасному юноше Гиакинфу
(Гиацинту) Аполлон не вполне честными способами постарался избавиться от
соперников. Таким образом из века в век переходили мифы не только о
прекрасных, но и о жестоких или коварных деяниях Аполлона. Если бы его
отрицательные качества были «пережитками старины», то вряд ли о них стали бы
вспоминать представители более молодых поколений сказителей, поэтов,
писателей.
Учтем и
то, что в давние времена многие из тех, что мы считаем страшными
преступлениями, не считались таковыми. И то, что за оскорбление матери
Аполлона несчастная Ниоба заплатила жизнями своих детей, могло не вызывать
возмущения представителей эллинской цивилизации. Но самое главное, что образ
Аполлона с его противоречивыми чертами получается очень жизненным, и не
столько божественным, сколько человеческим; не схемой, идеей, олицетворением
определенных стихий или человеческих качеств, социальных функций, а живой,
страстной личностью.
|
