|
100 великих богов
Р. К. Баландин
ЦАЙ-ШЭНЬ
В
древности это был, по-видимому, бог богатства, который со временем
превратился в целую группу богов. Первопричиной такого разделения стало, судя
по всему, разделение китайских чиновников (они-то обычно и становились в этой
стране богачами) на военных и гражданских. По тому же принципу разделялись Цай-шэнь
на две группы. Так их обычно и изображали, когда — для надежности —
поклонялись обоим сразу: вверху располагали в одежде полководца военного Цай-шэня,
а внизу — гражданского в одеянии сановника.
С одним
из таких богов мы уже познакомились в статье о Гуань-ди. Он был одним из
наиболее почитаемых военных богов богатства. Другим был Го Цзыи — тоже
исторический персонаж:
прославленный
полководец и высокопоставленный вельможа. Ему, как гласит легенда, однажды
ночью богиня Чжинюй («Небесная ткачиха», выткавшая ночной небосвод,
прорицательница и покровительница влюбленных) предрекла славную судьбу,
долгую жизнь и всяческое благополучие как небесному духу. С той поры он стал
получать почести и чины, успешно воевать; его сыновья и зятья получили
высокие посты, а один сын женился на принцессе. Учитывая все это, Го Цзыи
почитали еще и как покровителя домашнего очага и божество счастья.
В
качестве и военного и гражданского бога богатства почитался Чжао Гун-мин (у
него было и несколько других
имен), которому
приносились жертвы на алтаре, стоящем на северной террасе. В некоторых
местностях он пользовался большим почетом. Его называли главнокомандующим.
Главным
гражданским богом богатства был Бигань. И у него имелся реальный прообраз:
честный и благородный мудрец, который пытался наставить на путь истинный
жестокого самодура-правителя, принадлежавшего к династии Инь. Несмотря на
угрозу смертной казни, Бигань продолжал отстаивать свои убеждения. И тогда
взбешенный правитель воскликнул: «Я слышал, что сердце мудреца имеет семь
отверстий. Хочу убедиться в твоей мудрости!» По его приказу Биганю рассекли
грудь и вынули сердце. С той поры этого советника-мученика стали почитать за
верность долгу и стойкость в убеждениях.
Каким
образом Бигань превратился в бога богатства, сказать трудно. Он был очень
популярен в народе. По-видимому, его именем клялись при торговых сделках.
Отсюда, возможно, и родилось поверье, что дух этого человека помогает
сохранять и преумножать честно нажитое добро.
У Цай-шэня
предполагалась (не всегда) супруга Цай-му («Матушка богатства») и свита, в
которой важную роль играл бог монет Лю Хай. С этим персонажем тоже связано
немало легенд, хотя в их основе — реальное историческое лицо, крупный чиновник.
Как можно догадаться, он сам не разбогател, а вел очень скромный, достойный
образ жизни (по одной версии — стал отшельником). Согласно легенде, он
чудесным образом избавился от жадности: опустил пояс с привязанной на конце
золотой монетой в колодец, где обитала жаба-жадность, дух стяжательства. Жаба
схватила ртом монету, и Лю Хай таким образом вытащил из колодца жабу, которая
не могла из жадности разжать рот. Иногда бога монет изображали стоящим на
жабе.
Образы
богов богатств ассоциировались в народе с драконами, состоящими из монет или
изрыгающими монеты; с конем, приносящим сокровища; с чудесным деревом, на
котором растут монеты: надо лишь его потрясти, чтобы монеты посыпались, как
осенние листья.
В свиту
бога монет Лю Хая входили два брата-божества Хэ-Хэ, олицетворяющих согласие и
соединение. В одних случаях они держали и потряхивали «монетное дерево», в
других — держали поднос с драгоценностями или даже целый таз сокровищ. Их
постоянные атрибуты — лотос и ларец.
О
происхождении культа Хэ-Хэ в преданиях излагались две версии. Согласно одной,
эти братья от разных отцов вели успешные торговые операции и разбогатели.
Один из них присвоил весь накопленный капитал. С той поры они стали
враждовать и судиться. Так продолжалось до седьмого их перерождения (до
седьмого потомства?), когда благодаря божественному покровительству они не
пришли к единству и согласию.
По
другой версии, в VII веке родители послали одного из своих сыновей навестить
брата, который служил в столице далеко — более чем за две тысячи километров —
от родных мест. Он вернулся домой через сутки, успев побывать у брата. (Не
могло ли случиться так, что через день после его отбытия его брат вернулся
домой?)
Как
видно на примере богов богатства, китайцам был свойственен крайний рационализм
и реализм. Они предпочитали молить о богатстве не призрачную птицу счастья
или своенравную богиню судьбы, а духов предков, которые обрели славу и
богатство, предполагая, что, следуя таким конкретным примерам, можно стать
богатым. Однако, несмотря на многочисленных богов богатства, среди населения
Китая лишь ничтожно малая доля имела возможность разбогатеть. Наиболее
надежным был расчет не на слепую удачу, а на родственные связи и
приближенность к правящему клану.
История
божественного стрелка И — одна из наиболее популярных в Китае. В ней слились
воедино космогонические представления, предания о культурном герое, мысль о
могуществе человека, противостоящего силам природы. Рассказ о нем начнем
издалека.
В
памятнике древнекитайской литературы «Каталог гор и морей», где причудливо
сплетены реальность и фантастика, сказано: «За Юго-восточным морем, у реки
Благостной, расположено царство Сихэ. [Там] живет женщина по имени Сихэ.
Здесь солнца купаются в водоеме Благостном. Сихэ — жена Предка Выдающегося (Ди-цэюня)
— родила десять солнц». Упомянутая богиня считалась одновременно и матерью и
возницей солнц, которых она вывозила поодиночке в небесной колеснице,
запряженной шестеркой драконов.
Интересен
образ ее мужа Ди-цзюня — небесного правителя (вторая его жена Чан-си родила
12 дочерей-лун). Эти космогонические представления, по-видимому, либо очень
древние, либо, что вероятнее, поэтические, соединились с преданиями о Ди Ку,
тоже небесном владыке с головой птицы и с туловищем обезьяны. Его считали еще
и справедливым идеальным правителем, который «исчислял движение солнца и
луны, встречая и провожая их». Пожалуй, астрономические знания и расчеты Ди-Ку
породили легенду о его сыновьях-солнцах и дочерях-лунах.
Итак,
мифологические братья-солнца, принимавшие облик птиц, жили в царстве Сихэ у
реки Благостной на гигантском дереве фусан. Надоело им соблюдать
установленный порядок, и однажды высыпали они все на небо. То, что для них
было веселой игрой, для людей обернулось ужасной бедой. На земле началась великая
засуха, жара опалила поля, наступил голод. Люди обратились за помощью к
колдунье Нюйчоу. Она уселась на холме и стала произносить заклинания, но
схватилась руками за голову и упала на землю, поверженная и убитая сиянием
десяти солнц. Горели леса, и звери бежали оттуда. Вскипали реки, и водные
чудовища ползли на сушу, набрасываясь на людей. Мольбы людей дошли, наконец,
до Ди-цзюня, и он отправил на землю божественного стрелка И, у которого левая
рука была длиннее правой, что позволяло ему лучше всех справляться с луком. С
ним спустилась с небес и его жена Чанъэ. Оба они стали смертными.
Первым
же выстрелом И поразил одно солнце. Оно лопнуло и упало на землю, рассыпая
искры. Одно за другим лопались солнца, пронзенные стрелами, которых у И было
ровно десять. Не было у него ни одного промаха. Люди ликовали, избавляясь от
нестерпимого губительного зноя. Но мудрейший правитель Яо, сын Ди Ку (Ди-цзюня),
имевший по три зрачка в глазах и постигший ход небесных светил, только он
понял, какая опасность грозит миру: стрелок в охотничьем азарте поразит все
солнца, и наступит вечная ночь. Подошел Яо незаметно к стрелку и вынул у него
из колчана одну стрелу.
На небе
осталось лишь одно солнце, и оно металось в испуге, пытаясь спастись от
последнего выстрела. Потянулся И за последней десятой стрелой, но ее в
колчане не оказалось. Так уцелело Солнце, которое с той поры остерегалось
своевольничать.
А
стрелок И совершил еще немало подвигов. Он убил чудовищного красного
быка-людоеда яюя, имевшего копыта лошади, голову дракона и лицо человека. На
юге страны свирепствовал зверочеловек Цзочи («Буравящий клык»), вспарывавший
всех своим огромным клыком. Зная о необычайной меткости стрелка И, Цзочи
прикрылся большим щитом, но стрела пронзила насквозь щит и убила чудовище. На
севере страны у реки Сюшуй встретил он девятиголового змея, изрыгавшего огонь
и воду из своих пастей. Ровно семь стрел потребовалось И, чтобы сразить все
головы змея. Затем подстрелил он птицу Дафэн («Тайфун»), вызывающую ураган
взмахами своих крыльев, тело которой не могла пронзить стрела. Но сметливый И
привязал к стреле прочную шелковую нить. Попав стрелой в грудь птицы, он за
нить притянул ее к земле и здесь разрубил мечом. На озере Дунтниху он
стрелами и мечом убил гигантского удава-людоеда.
Сразился
И с огромным, как буйвол, и свирепым, как тигр, кабаном, обитавшим в Тутовом
лесу. Его шкуру не могли пробить стрелы, но И нашел выход: прострелил ему
ноги, после чего заколол мечом и принес в жертву Владыке Небес. Однако Ди-цзюнь
не принял его жертвы, потому что был разгневан на стрелка за то, что тот убил
так много его сыновей-солнц. Дя-цзюнь запретил И с его супругой возвращаться
на небо, сделав их навсегда смертными.
Стрелок
не стал умолять Верховного Владыку о милости. Но жена стрелка была в
отчаянии. Она потребовала от И, чтобы он достал элексир бессмертия.
Отправился И в страну, где правила Си-ванму («Владычица Запада»), которая
могла насылать болезни, стихийные бедствия и смерть, но и владела снадобьем
бессмертия (по одной из версий, его толкли в ступах зайцы). В ее владениях у
горы Куньлунь, как сообщает «Каталог гор и морей», Нефритовый ключ орошает
Дерево Бессмертия, расцветающее раз в пять лет пятью цветами. Там же
начинается и река Бессмертия. Но, судя по всему, для обретения бессмертия
нужен был особый элексир, а не только плоды этого дерева или вода этого
ручья.
Немало
препятствий пришлось преодолеть И, прежде чем он достиг дворца Си-ванму. Она
благосклонно приняла знаменитого героя и велела принести ему элексир
бессмертия в тыкве-горлянке. Два человека, выпив его, обретали бессмертие на
земле, а один, выпив все, становился бессмертным божеством. Хотел И разделить
это зелье со своей женой. Но, когда он уснул, она опорожнила тыкву и
вознеслась на небо. Там она попала на Луну, но в виде жабы, которую можно
разглядеть с земли.
Загрустил
стрелок И, стал грубым и раздражительным. Только одного своего слугу Фэнмэна
он удостоил дружбой и стал обучать стрельбе из лука. Когда научился Фэнмэн
стрелять почти как учитель, захотелось ему прослыть самым искусным стрелком
на свете. Решил он погубить учителя. Однажды он отправился с И на тренировку,
взяв больше стрел, чем учитель. Фэнмэн стал посылать в небо стрелу за
стрелой, а И, стреляя вдогонку, сбивал их. Когда у И кончились стрелы, Фэнмэн
прицелился учителю прямо в лицо и пустил стрелу. Она застряла во рту И, и тот
упал. Подошел к нему коварный ученик и затрясся от ужаса: учитель лежал и
смеялся, а выплюнув стрелу, сказал: «Вот почему я не научил тебя ловить
стрелу зубами».
Попросил
Фэнмэн у И прощения, но злобу в душе затаил. Подговорив слуг и сделав дубину
из персикового дерева, которое поражает нечистую силу, он вместе с ними напал
на своего учителя и убил его. Так бесславно погиб великий герой. Но память о
нем сохранилась, и его стали почитать люди как бессмертного бога, спасающего
от засух, наводнений и прочих бедствий.
|
