|
100 великих богов
Р. К. Баландин
ИНДРА
Этого
бога принято сопоставлять с Зевсом, называя богом грозы и молнии,
громовержцем. Но таковы лишь его внешние атрибуты. Он был одним из наиболее
почитаемых богов; в Ведах ему посвящено около трехсот гимнов — больше, чем
любому другому божеству. Вот один из них:
Состязаясь,
спойте прекрасную песнь,
Восхваляющую
Индру...
«Нет
Индры, — иные говорят, — кто
Видел
его? Кого воспевать нам?»
«Вот я,
о песнопевец! Взгляни на меня — я
Превосхожу
мощью все [сущее].
Повеления
дхармы делают меня
Благоденствующим.
Разрушитель, — я разрушаю миры.
Когда
провидцы истины вознеслись ко мне,
Восседающему
одиноко на хребте желанного
[Коня],
мысль моя сердцу возвестила:
«[Ко
мне] взывали друзья и дети».
Очевидно,
речь не идет об олицетворении грозы, грома и молнии — явлении известных,
видимых и слышимых. Сам Индра вынужден обратиться к сомневающемуся, ссылаясь
на «дхамму», священную заповедь, закон. По-видимому, ко времени составления
этого гимна «Ригведы» образ Индры приобрел мистический и аллегорический
характер, перестал быть только воплощением природной стихии, но более общей —
силы, энергии, воинской доблести, мужской потенции.
В одном
из космогонических мифов он показан сыном бога неба и богини земли. В ту пору
они еще были близки друг другу; по-видимому, он появился из бока матери, как
впоследствии Будда. Он оставался небольшим до тех пор, пока не отведал
магического напитка — сомы. Поглощая сому, он стал увеличиваться в размеpax и
вырос настолько, что смог отделить небо от земли, заполнив собой все
пространство между ними. С того времени ему принадлежит воздушная стихия,
область между небом и землей, где встречаются и действуют люди и боги.
Индра —
бог битв и побед — земных и небесных (хотя порой он терпит поражения, но
временные). В космическом плане решающим его сражением является схватка с Вритрой
(«Преградой») — демоном, олицетворяющим косное и хаотичное начало,
препятствующим жизни, движению рек. Для того чтобы бороться с ним и' его
побеждать, явлен на свет Индра.
Прежде
чем выйти «а бой с Вритрой, Индра поставил перед богами условие: признать его
царем. Они согласились Бог-ремесленник Тваштар выковал для него «громовое
копье» (или секиру) Ваджару. Индра осушил три огромных кубка сомы, от чего у
него
добавилось
роста и силы. Пожалуй, прибавилось у него решимости и храбрости: ведь сома —
хмельной напиток. Вполне возможно, что его употребляли арии, идя в бой.
Вритра
— могучий гигантский змей — горный демон, скрывающийся в ущельях, подобно
клубам тумана, имеющий крепости, вооруженный молниями, способный вызвать
бурю, град, задерживать течение вод, останавливать рост растений. Несмотря ни
на что, Индра одолел врага, обрушив на него ваджру и переломив хребет и
распоров брюхо. От удара раскололись скалы. (Нет ли тут '¦ сходства с сильным
землетрясением. Тем более что битва, как сказано, сопровождалась дрожанием
земли.)
Как
видим, Индра совмещал в себе бога стихий и воителя, вполне напоминавшего
земного царя, князя, подвиги которого в памяти предков стали легендарными,
фантастическими. По мнению некоторых исследователей, Индра был сначала
верховным обожествленным предком одного из арийских племен — тритсу, а затем
вошел в число верховных божеств объединенных племен. В подтверждение этого
С.А. Токарев привел несколько текстов из гимнов «Ригведы». «В один день все
их твердыни Индра разрушил силой — семь крепостей. Он наделил Тритсу
имуществом предводителя ану (враждебных племен. — СТ.)». «Эти Тритсу,
подкрепленные Индрой, устремились вниз, как выпушенные потоки...» «Ямуна и Тритсу
поддержали Индру».
По-видимому,
племена под предводительством Индры (или почитавшие его как бога) разгромили
укрепленные поселения воинственных горных племен. Память об этом событии,
расцвеченная народной фантазией, осталась в веках.
В мифе
об Индре и Вритре, как писал индолог У. Борман Браун, «из распоротого брюха Вритры
вышли космические Воды божественной матери, давно жаждавшие освободиться от
заточения. Теперь они вырвались на волю, как стадо мычаших коров, и
устремились через простертое тело бывшего своего господина и притеснителя Вритры
к Индре, чтобы провозгласить его новым своим владыкой. И что удивительно:
Воды были беременны и плодом в их утробе было Солнце.
Теперь
под рукой было все необходимое для сотворения вселенной: земля, небо и
воздушное пространство — три сферы, на которые делился мир человека
ведической эпохи, влага Вод, свет и жар Солнца». Да, перед нами еще одна
космогоническая фантазия. Интересно отметить, что эпизод с бурными водами,
хлынувшими из поверженного тела демона (при разрушении скал), наводит на
мысль о катастрофических водно-селевых потоках, которые происходят в горах и
предгорьях после сильных ливней или мощных землетрясений.
Небольшое
отступление. Существует целое направление толкователей мифов, которые исходят
из фрейдистских представлений (он и сам, как известно, издал соответствующую
работу — «Тотем и табу»). Такая позиция, сводящая все на свете главным
образом к сексуальным символам и подтекстам, привлекательна тем, что не
требует обширных и разнообразных знаний, напряжения ума. Все упрощается до
предела: меч или копье (или та же ваджара) превращаются в фаллический символ
(да и змея, при желании, тоже), удар, рассекающий скальд — в намек на
совокупление, и так далее. Возможны достаточно изощрённые догадки и выдумки.
Конечно,
в ряде случаев подобный подход оправдан. Но чаще всего — в виде исключения, а
не правила. Дело в том, что в древности к сексуальным проблемам относились не
так, как во времена 3. Фрейда или в наши дни. Невротиков и сексуальных маньяков,
а также импотентов тогда было значительно меньше, а отношения между полами
вовсе не считались приоритетными, преобладающими над остальными жизненными
проблемами. Выражали свои чувства и желания люди достаточно просто и ясно,
без замысловатых подтекстов и ущемленных подсознательных потребностей.
Фрейдизм был основан на наблюдениях за горожанами, мещанами, буржуа, имеющими
психические отклонения, страдающими неврозами и навязчивыми идеями. Подобных
субъектов в древности было ничтожно мало (если они вообще были), и никакого
значения в жизни общества они не имели. А в мифах о пустяках речь не идет.
Они выражают коллективные переживания отдельных племен и народов и, добавим,
массовое сознание и коллективное подсознание, но не эмоции отдельных
сексуально озабоченных индивидуумов.
Серьезные
мифологи склонны выделять в приведенном выше мифе об Индре и Вритре две темы:
историческую и космогоническую (мы еще можем добавить натуралистическую,
связанную с описанием землетрясений и селей). Победа динамичного, активного,
жизнеутверждающего начала над косным, инертным, пассивным — это и есть победа
Индры над Вритрой. Только после этого в мире устанавливается порядок, и
Солнце встает над водами и землей.
Однако
со временем Индра начинает изображаться почти исключительно в образе
мужественного мужчины, обладающего за- ¦ мечательными достоинствами, но и не
лишенного недостатков. Его родственные связи с другими богами весьма путаны и
противоречивы. В «Махабхарате» он представлен царем — великолепным и
могущественным, но далеко не всесильным, который подчас может уступать в
мудрости некоторым людям. На этот раз в поединке с Вритрой он терпит
поражение: гигантский змей проглатывает его, и только помощь Вишну спасает
Индру.
Многочисленные
воинские и любовные похождения Индры, порой напоминающие сюжеты волшебных
сказок, помогают понять представления о мире и человеке, смысле и содержании
жизни, которые вырабатывались в касте кшатриев — воинов и правителей. Ведь
именно они считали Индру своим главным богом-покровителем. То, что
божественный напиток сома упоминается чаще всего в связи с именем Индры, тоже
проще всего объясняется тем, что воины перед битвой «для храбрости»
употребляли сому. Напрашивается предположение: культ Индры становился в
обществе особенно популярным в периоды войн (особенно — победоносных) и
вообще возвышения каты кшатриев.
Считалось,
что при разделе мира Индре был определен Восток — благодатный край,
охраняемый священным белым слоном. В другой версии, царство Индры находится
на небесах, это — Свар-га («Небо»), райская обитель богов и героев. Столица
ее — Амара-вати («Обитель бессмертных»), где возвышается великолепный дворец
Индры. В нем бессмертные наслаждаются музыкой и танцами; в парке растут
деревья, исполняющие желания, и среди них волшебное дерево с золотой корой,
источающее необыкновенные ароматы, которые вызывают состояние блаженства. В
свои небесные чертоги Индра приглашает порой смертных героев; сюда попадают
души отважных воинов, павших на поле битвы, оставаясь до тех пор, пока не суждено
будет им вновь возродиться на земле, воплотившись в новых героев.
Может
показаться странным, что в небесных райских чертогах, в потустороннем краю
блаженства и безмятежности правит доблестный воин, олицетворение действий,
мужской силы, активности, постоянной готовности к битвам. По-видимому, для воинственных
ариев имела огромное значение вера в «жизнь после жизни», бессмертие души и
награду в мире ином за геройскую смерть. Такая вера помогала преодолевать
страх смерти или даже искать гибели славной, геройской, дабы очутиться в
царстве райских наслаждений. Покровитель воинов Индра был своеобразным
гарантом пребывания — пусть лаже временного — павших в сражении героев в
небесных его чертогах.
Особый
интерес представляет связь имени Индры с сомой. Эта тема заслуживает
отдельного обсуждения.
|
