|
100 великих богов
Р. К. Баландин
ВЕЛЕС (ВОЛОС)
В
летописи его называют «скотием богом». Имя его тоже указывает на это.
Одновременно он был покровителем достатка, богатства, которое традиционно
связывалось с количеством скота. Как отметил Б.А. Рыбаков, вплоть до
Средневековья на Руси слово «скот» означало и домашних животных, и имущество;
«скотолюбие было синонимом корыстолюбия, «скотником» называли финансового
чиновника, посредника между посадником и старостой, а «скотницей» — казну.
Может
показаться странным, что когда киевский князь Владимир пожелал идеологически
объединить своих подданных, он приказал водрузить в столице идолы Перуна, Хорса,
Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Макоши, но по какой-то причине не включил в
тот ряд Белеса. Чем можно объяснить такую «забывчивость»? Неужели к этому
времени (980 г.) он стал занимать второстепенное место в славянском пантеоне?
В 907
году, по свидетельству летописца, в Византии русские «кляшаси. оружьем своим
и Перуном богом своим и Волосом скотием богом». То же повторилось в 971 году:
«Да имеем клятву от бога, в него же веруем и от Перуна и от Волоса скотия
бога». Безусловно, за несколько лет общественное сознание в ту эпоху не могло
столь резко измениться, чтобы оказался забытым бог, который до этого стоял
рядом с самим Перуном.
Представляется
вполне правдоподобным объяснение, предложенное Рыбаковым: «Единственный
допустимый вывод о различии между Перуном и Волосом по этим выпискам из
договоров с греками тот, что в составе русских посольств 907 и 971 гг. были
как дружинники, клявшиеся грозным Перуном, как и купцы, дававшие клятву
своему богу богатства Волосу Ни о каком противопоставлении двух богов нет и
речи».
Так-то
оно так, но почему-то упомянуты два бога, а не один, тем более что князь
Владимир не счел нужным воздать должное Велесу, хотя и выделил менее значимых
божеств. По-видимому, в те времена уже обозначился существенный отрыв
княжеского двора, дружинников (среди которых было много наемников-варягов,
чьи покровители и оказались, пожалуй, среди идолов, установленных на вершине
холма) от прочего люда, включая купцов. В народе почитали главным образом
Велеса; его идол стоял в нижней части Киева, и уже этим своим положением в
определенной степени противопоставлялся воинственному Перуну и его
«дружинным» богам.
Подобное
географическое разделение двух богов отражало еще одно их различие: Перун
царствовал вверху, в небесах, тогда как Велес оставался божеством сугубо
земным и даже отчасти подземным: ведь ему в жертву приносили животных при
погребальном обряде. В мифологии балтийских племен Вело превратился в бога
царства мертвых.
Литовское
божество Велняс тоже может называться «скотием» и даже изображалось с рогами
и копытами. Но в отличие от Велеса, Велняс представлен существом вредным,
похищающим стада у Перкунаса, который вынужден отбивать их у него. Тут все
вроде бы перевернуто, поставлено с ног на голову. Возникает вопрос: откуда
могли появиться у воинственного Перкунаса (Перуна) стада? По-видимому, они
были захвачены в качестве добычи или присвоены, когда этот бог стал
главенствовать как князь. Вот и приходится Велнясу (Велесу) угонять
отобранные стада обратно, за что его и наказывает верховный властитель.
Не
исключено, что в придании Велесу черт «отрицательного героя»,
противопоставленного сиятельному небесному Перуну, сыграло свою роль христианство.
В Евангелии Христу противостоит Велиар — демон небытия и разрушения (литовцы
называли Велняса еще и Велинасом). Однако у восточных славян такое
сопоставление не пользовалось популярностью, и Велес оставался в народных
верованиях покровителем скота, а значит, символом благополучия, зажиточной
жизни, достатка.
Интересна
и плодотворна гипотеза, связывающая культ Велеса-Волоса с почитанием лесного
мохнатого великана медведя. Будем иметь в виду, что «медведь» — не подлинное
имя зверя, а его характеристика как «мёд ведающего»; называли его еще и
«хозяином», а также, по-видимому, «волосом» (волохатым, косматым), связывая с
его мохнатой шкурой представление о звериной силе и власти над животными.
«Намечается
следующая эволюция образа Волоса, — пишет Б.А Рыбаков, — первоначально, в
охотничьем неолитическом обществе (когда культ медведя уже частично оттеснил лосих-рожаниц),
Волос мог быть хозяином леса, божеством охотничьей добычи, выступавшим в
медвежьем обличье. Возможно, что само имя его было лишь нарицательным
иносказанием, вызванным табу на подлинное имя...»
Действительно,
обожествленного медведя первобытные охотники не называли по имени, чтобы не
потревожить его, а предпочитали намекать на него, а потому Волос вполне для
этого подходил (да и Велес намекает на великого бога леса, если только такую
догадку можно принимать всерьез).
«Поскольку
скотоводство развилось из охоты, из отлова и выращивания дикого молодняка, то
при переходе к скотоводству хозяин леса и повелитель лесного зверья мог быть
переосмыслен в покровителя домашнего зверья, стал «скотьим богом» в прямом
смысле слова», — пишет Рыбаков.
Высказано
предположение, что и волхвы, языческие ведуны, и колдуны, тоже изначально
воспринимались как «волохатые», волосатые, потому что совершали шаманские
ритуалы, надевали медвежью шкуру или маску, как бы оборачиваясь в Волоса.
Популярность в народе волхвов могла стать дополнительным стимулом к
сохранению культа Волоса-Белеса.
С
принятием и распространением христианства созвучие имен языческого бога и
святого Власия Севастийского привело к тому, что на местах капищ, где
поклонялись Велесу, стали возводиться церкви Св. Власия, которого в
соответствии с древней традицией теперь считали покровителем скотоводства.
День
этого святого (24 февраля) называли «коровьим» или «воловьим» праздником;
скотину поили крещеной водой и кормили хлебом, приговаривая: «Святой Власий,
дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков».
В
«Слове о полку Игореве» сказитель Боян назван внуком Велеса. Возможно,
почитался Велес-Волос на Руси как божество, хранящее предания далекой
древности, покровитель волхвов и ведунов, обладающих не только знаниями, но и
поэтическим даром.
|
