|
100 великих авантюристов
Автор-составитель И.А. Муратов
Валентина Ивановна Соловьева
(род в 1951)
Учредитель
фирмы "Властелина", работавшей по принципу пирамиды По низким ценам
предлагала вкладчикам автомобили, квартиры и особняки К концу своей недолгой
деятельности она перешла в основном на депозитные вклады — просто собирала
деньги, обещая огромные проценты Причислила себя к лику святых. После ареста
хозяйки "Властелины" в ее сейфе нашли паспорт Аллы Пугачевой
Там же
сыщики обнаружили то ли расписку, то ли справку о том, что "живая легенда"
эстрады сдала фирме "Властелина" очень большую сумму денег Зачем
она их туда сдала, не указано И так всем ясно Какое-то время "Властелина",
а точнее ее хозяйка — госпожа Соловьева — играла в Москве, Подмосковье и по
всей стране роль той самой прекрасной "тумбочки", в которую если
раз положишь, то потом очень долго сможешь брать деньги без счета
Правда,
продолжалось это недолго — с декабря 1993-го по октябрь 1994-го После этого
Соловьева из благодетельницы вдруг превратилась сначала в беглую, а потом и
заключенную под стражу супермошенницу
Паспорт
Алле Борисовне милиционеры, говорят, вернули быстро, а вот денежки — нет
Валентина
Ивановна Соловьева хоть и причисляет себя сейчас к лику святых, была всегда
женщиной простой Миллиарды рублей и многие тысячи долларов она хранила в
грубых рогожных мешках, потом в картонных упаковочных коробках от сигарет и
телевизоров И жила она, уже будучи миллиардершей, в скромной малогабаритной
двухкомнатной квартирке Из причесок предпочитала самую обычную шестимесячную
завивку Несмотря на солидные габариты, любила пироги, кофты с люрексом и
душевные песни в исполнении известных артистов Особенно уважала Надежду
Бабкину, которой, говорят, она, однажды расчувствовавшись, подарила аж
"Мерседес-600"
Бабкина,
как говорится в одном из многочисленных томов следствия по уголовному делу
"Властелины", была последней, кто посетил Соловьеву в ее доме перед
тем, как уже, объявленная мошенницей, та "ударилась в бега" То ли
даренный "мерседес" певица хотела отдать обратно, то ли вложенные
во "Властелину" свои деньги получить назад, неизвестно
Валентина
Соловьева начинала свою деловую жизнь очень и очень скромно Поначалу она была
скромной кассиршей по фамилии Шанина в маленькой парикмахерской в крошечном
подмосковном городке Ивантеевка
Это уже
потом лившиеся к ней потоки новых вкладчиков приходилось регулировать
специальным нарядам милиции, и деньги она принимала только от коллективов и
по очереди с предварительной записью
Валентина
Ивановна придумала романтическую сказку о том, что появилась она на свет
будто бы в кочевом таборе и была плодом любви трагического мезальянса —
роковой цыганской красавицы и благородного офицера, ставшего потом генералом
и эмигрировавшего в Швейцарию Мать, с позором изгнанная из табора, будто бы
бросила новорожденную на произвол судьбы, и девочка наверняка бы замерзла,
если б ее вдруг не подобрала сердобольная русская женщина, вырастившая
несчастную сиротку, как свою родную дочь
Позже,
когда начали раскручивать дело о пропавших миллиардах "Властелины",
следователи нашли женщину, вырастившую Валентину, в глухой деревне Калужской
области И выяснилось, что она вовсе не приемная, а самая настоящая родная
мать хозяйки "Властелины", которая от своих миллиардов не дала
родительнице ни копейки, и та с великим трудом добывала себе пропитание,
торгуя на рынке укропом
Утирая
слезы, мать Соловьевой рассказывала следователям самую обычную, по-своему
драматическую и вовсе не романтическую историю Жила она в Гомельской области
и в тяжкие послевоенные годы, чтобы не умереть с голоду, завербовалась на
лесозаготовки в Сибирь Потом в поисках лучшей доли добралась аж до Сахалина,
дальше в России ехать некуда — море И не в таборе у романтического костра с
песнями и плясками, а в общежитейском грязном бараке, и не от благородного
офицера, а от случайного солдатика она забеременела и родила дочь Было это
весной 1951 года
Солдат,
как водится, отслужил свое, уехал и пропал Но в конце концов он оказался
лучше тысяч других случайных отцов Через три года вспомнил, одумался и взял
свою невенчанную сахалинскую жену с ребенком к себе в Куйбышев
Рассуждая
в меру своих способностей вместе со следователями о причинах фантастической
деловой карьеры дочери, мать Валентины смогла припомнить лишь одно
существенное обстоятельство, которое на ее взгляд могло повлиять на
умственные способности дочери. Лет в семь или в восемь Валентина по
неосторожности упала в погреб, ударилась там головой о что-то твердое и
потеряла сознание. Вытащив дочь, мать вызвала "скорую", которая
приехала, когда девочка уже очнулась. Врачи сказали что-то вроде обычного:
"до свадьбы заживет" и уехали Больше к медикам мать не обращалась.
Потом, когда заметила, что по ночам дочь вдруг вскакивала, хваталась за
голову и подолгу плакала, водила ее к бабкам-знахаркам на заговор. Вроде бы
помогло.
"Всем
бы так падать в погреб", — мрачно пошутил один из следователей. Став
миллиардершей, Валентина Соловьева любила рассказывать своим гостям — а у нее
в Подольске собирался чуть ли не весь московский бомонд, сколько и каких
только учебных заведений она в своей жизни не кончила. Начиная со студии при
цыганском театре "Ромэн" и кончая курсами при Прокуратуре РСФСР и
школой американского бизнеса.
На
самом же деле она бросила школу, не кончив и девятого класса. Познакомилась с
молодым человеком по фамилии Шанин и уехала с ним в подмосковную Ивантеевку.
Там она работала кассиршей в маленькой парикмахерской. Родила двоих детей и
была, говорят, счастлива. Но потом уже в сорок лет нашла себе другого мужа и
стала Соловьевой. В 1991 году открыла в Люберцах семейную фирму ИЧП
"Дозатор", занимавшуюся торгово-посредническими операциями. Но не
прошло и года, как с мужем переехала в Подольск и заключила там с
руководством местного электромеханического завода, одного из крупнейших
когда-то предприятий оборонного комплекса страны, договор о посредничестве по
сбыту производимых им конверсионных товаров — холодильников и стиральных
машин Прошло еще несколько месяцев, и, взяв в компанию нескольких руководящих
работников завода, Соловьева создала ИЧП "Властелина", которое
разместилось в здании бывшего заводского профкома. Вот там-то и начала
строиться, быстро ставшая гигантской, ее финансовая пирамида.
А
происходило это так. Валентина Ивановна предложила работникам завода сдать ей
по три миллиона девятьсот тысяч рублей с тем, чтобы через неделю получить
"Москвич", который тогда (это был 1994 год) стоил восемь. И
действительно выполнила эти обещания. Первые счастливчики разъехались на
машинах, приобретенных менее чем за полцены. И вместе с ними по городу, по
области, затем в Москву и по всей России полетела слава о подольской
волшебнице. И потекли к ней денежки все новых и новых вкладчиков, для которых
сроки получения машин были уже другими — месяц, потом три, потом полгода.
Кроме
автомобилей, и снова по смешной цене, Соловьева стала предлагать своим
вкладчикам квартиры и целые особняки. Только с работников подольского электромеханического
завода Соловьева собрала более двадцати миллионов долларов под обещания
построить им дешевое жилье.
К концу
своей недолгой деятельности она перешла в основном на депозитные вклады —
просто собирала деньги, обещая огромный процент. Но уже при условии
минимального вклада не менее 50 миллионов рублей. С мелочью возиться уже не
было времени и сил. Потом этот лимит возрос уже до 100 миллионов. Отдельным
частным вкладчикам такое было не под силу, и люди скидывались, посылали в
Подольск с деньгами представителя, который потом, получив обратно вклад с
"наваром", должен был разделить все между участниками складчины.
Пирамида
"Властелины" заработала В отличие от МММ и других подобных ей
мошеннических фирм, стремившихся расширять круг вкладчиков и тративших
огромные деньги на рекламу, Соловьева делала главную ставку на коллективных
вкладчиков. Зная, как слаб человек и что "все мы —люди", она
засылала своих "агентов влияния" во властные структуры — от
районного до всероссийского масштаба. И особенно в правоохранительные органы,
к помощи которых, когда пирамида рухнет — а это Соловьева предвидела, — она
сможет обратиться в трудный час.
Расчет
мошенницы был точным. Не прошло и двух лет, как по спискам
"Властелины" (если бы они велись) можно было бы чуть ли не
составлять адресный справочник административных и правоохранительных
учреждений. Деньги текли рекой не только из городов России, но и с Украины,
из Белоруссии и Казахстана.
Люди,
наблюдавшие столпотворение вкладчиков у дверей офиса "Властелины" в
Подольске, могли лишь предполагать, какие гигантские суммы шли в руки
Соловьевой. К концу рабочего дня большие коробки с наличностью громоздились
вдоль стен кабинета Соловьевой рядами в три этажа.
Уже
потом из материалов следствия стало известно, что в день Соловьева собирала
до 70 миллиардов рублей
Узнав,
что муж Соловьевой работает в ее фирме шофером и грузчиком, многие удивлялись
— не низковата ли должность для супруга генерального директора7 Они просто не
знали, что грузил и возил он мешки и коробки с пачками денег.
Соловьева
вела массовую обработку и столичной интеллигенции. И прежде всего — известных
артистов. В ее дом и в подольский концертный зал "Октябрьский"
стремились из Москвы лучшие творческие силы столицы — Е. Шифрин и Е.
Петросян, В. Лановой и И Кобзон, А. Пугачева и Ф. Киркоров. Не говоря уже об
упоминавшейся любимице Соловьевой Н. Бабкиной.
Говорят,
что была договоренность о том, что во время своих гастролей в Москве к ней
приедет и сам Майкл Джексон. Но не приехал. Не успел — ее посадили.
В свое
время у деревни Остафьево под Подольском была усадьба князей Вяземских. Там
бывали Гоголь и Грибоедов, Жуковский и Карамзин. По аллеям старого парка
гулял А. С Пушкин. В наши дни разместившийся в здании бывшего барского дома
исторический музей пришел в полный упадок. И вдруг по милости поселившейся
рядом Соловьевой музей получил и новую мебель, и оборудование, и автомобиль, и
деньги на премии сотрудникам.
Золотой
дождь вдруг пролился и на подольскую школу для детей с недостатками
физического и умственного развития. Группа подольских школьников на деньги
"Властелины" съездила в ФРГ. А ко дню учителя все школы Подольска
получили в подарок магнитофоны, телевизоры, радиоприемники, а учителя —
денежные премии. Церкви Святой Троицы Соловьева помогла с ремонтом и купила
новые колокола.
Все эти
явно рекламные расходы окупались для "Властелины" поступавшими к
ней деньгами новых вкладчиков.
Но к
осени 1994 года отлаженный механизм пирамиды Соловьевой начал давать сбои Первыми
это почувствовали вкладчики, для которых наступил срок получения машин,
квартир и денежного "навара". Выплаты стали проходить с перебоями
Многим говорили, что в связи с временными трудностями сейчас денег нет, но
они обязательно будут потом, и предлагали перезаключить договор с отсрочкой
еще раз удвоенной выплаты, но только через полгода. Многие соглашались Впрочем,
иного выхода им никто не предлагал
В конце
августа 1994 года к офису Властелины приехали представители Московского
управления по борьбе с организованной преступностью и потребовали вернуть
вложенные ими деньги. Но охрана "Властелины" к Соловьевой их не
пропустила. Крепкие москвичи вступили с охранниками в драку, в которой
досталось и нескольким случайно подвернувшимся вкладчикам.
Через
несколько дней прокуратура области возбудила по этому поводу уголовное дело.
Но затем его спустили на тормозах.
После
этой истории выплаты вкладчикам были приостановлены вообще. Но не всем. С
высокопоставленными сотрудниками правоохранительных органов, которые
вкладывали средства по примеру своих подчиненных, Соловьева рассчиталась.
Остальным она продолжала объяснять, что у фирмы "временные трудности".
Пока о
близком крахе "Властелины" знали лишь немногие, неискушенные люди
все еще продолжали сдавать ей свои деньги. А другие, уже разочаровавшиеся,
создали очередь, чтобы забрать свои вклады обратно и желательно с процентами.
В те
дни Соловьева работала так: с утра она принимала вклады, днем, подсчитав
полученные деньги, она часть оставляла себе, а часть раздавала особо
настойчивым вкладчикам. Люди успокаивались и снова начинали ей верить. Но уже
не все. Милиционеры и бандиты понимали, что если Соловьева вдруг скроется, то
отданных ей своих денег они не получат никогда. Поэтому сотрудники МВД
установили за Соловьевой наружное наблюдение. Бандиты же тем временем
пытались договориться о возврате вкладов с "крышей" Властелины. Но
безуспешно. Официальных же заявлений в прокуратуру от вкладчиков о
мошенничестве Соловьевой к тому времени пока еще не поступало.
В
начале октября 1994 года давно приглядывавшаяся к Соловьевой налоговая
инспекция попробовала повторить уже предпринимавшиеся ранее попытки заглянуть
в ее бухгалтерию. И тут снова сработали ее связи. Инспекторов осадили.
Преодолеть барьеры частной охраны ИЧП "Властелина", а также
дружеских и деловых связей Соловьевой в кругах власть имущих удалось, в конце
концов, лишь офицерам налоговой полиции.
Едва
взглянув на дела "Властелины" изнутри, они так и ахнули — типичная
мошенническая финансовая пирамида. Да еще какая!
Выяснилось,
что фирма, официально заявлявшая о том, что крупный процент по вкладам она
выплачивает за счет доходов от удачных вложений собранных денег в разного
рода прибыльные производственные и коммерческие предприятия, в
действительности абсолютно никакой инвестиционно-коммерческой деятельности не
вела и не ведет. Более того — в это трудно поверить — но, ворочая
миллиардами, Соловьева практически не имела ни серьезной бухгалтерии, ни
точного реестра всех своих вкладчиков. Это ей было не нужно. Она знала, что
вскоре пирамида рухнет.
"Властелина"
была просто гигантским насосом по выкачиванию денег из доверчивых людей.
Причем насосом одноразового действия, изначально рассчитанным на то, что как
только он засорится, его просто выбросят.
Система
была предельно проста. Получали деньги с новых вкладчиков, часть собранной
суммы оставляли себе, остальное шло на выплаты тем, кто сдал раньше. На
следующий день снова собирали, часть прикарманивали, остальное отдавали. И
так далее.
7
октября 1994 года прокуратура Подольска возбудила уголовное дело по обвинению
фирмы "Властелина" в мошенничестве. В бумагах фирмы не оказалось ни
одного документа, свидетельствовавшего о том, что при огромной задолженности
перед вкладчиками она обладает хотя бы какими-то реальными источниками для ее
покрытия, кроме нового сбора денег.
В
страхе перед разоблачением Соловьева бросилась искать кого-то, кто дал бы ей
спасительный кредит. Была она, говорят, даже в Белом доме. Но никто ей ничего
не дал. И в то же время встревоженные быстро распространявшимися слухами о
неплатежеспособности фирмы валом пошли вкладчики. Они требовали не обещаний,
не новых расписок, подтверждающих готовность Соловьевой выплатить в будущем
пусть даже и еще раз удвоенный процент по вкладу, а реального расчета в
установленный договором срок.
Тогда,
кстати, выяснилось, что люди, сдававшие Соловьевой свои деньги, при
подписании договора в большинстве своем не обращали внимания на содержавшуюся
в нем очень странную оговорку: "Все возникающие спорные вопросы при
исполнении данного договора решаются сторонами путем переговоров без
обращения в органы арбитража и суда" — Валентина Ивановна Соловьева была
женщиной очень предусмотрительной.
Но те
"органы" обратились к ней сами. От первой серьезной встречи с ними
Соловьева, мягко говоря, уклонилась. И довольно своеобразно. В ночь с 19 на
20 октября 1994 года вместе с мужем и детьми она скрылась, ударилась в бега.
Через десять дней для расследования дела "Властелины" была создана
специальная следственно-оперативная группа. Валентину Соловьеву объявили в
розыск, который длился семь месяцев.
И чего
только за это время о ней не говорили и не писали! И что она, мол, убита и
труп ее растворен в кислоте, и о пластической операции, произведенной в Германии.
Говорили и о том, что вместе с семьей под надежной охраной Соловьева спокойно
живет то ли в Париже, то ли на секретной вилле МВД под Москвой. Рассказывали,
что для ее поисков МВД привлекало даже экстрасенсов, по указаниям которых
милиционеры в поисках ее трупа перекапывали газоны, дворы и подвалы старых
домов.
История
семи месяцев ее подполья, как и все, что всегда окружало Соловьеву,
представляет собой мешанину из правды и полуправды, слухов, фантазий, тонкой
и грубой преднамеренной лжи, заманчивых обещаний и надежд, шантажа и угроз с
уголовщиной, приправленной эффектными акциями показной благотворительности.
Продолжая
настаивать на своей абсолютной честности, Соловьева объясняла причину своего
побега тем, что "свои люди" в милиции вовремя сообщили ей о том,
что в состав группы, которая будет вскоре производить ее арест, включен
человек, имеющий задание убить ее "при попытке к бегству".
Зачем?
Для того, чтобы своими разоблачениями она не смогла скомпрометировать
связанных с ней высокопоставленных работников правоохранительных органов.
Могло
ли такое быть? Чисто теоретически — да. Практически — маловероятно. Тем более,
что еять и другая, противоположная версия возможной линии поведения в этом
деле милиции и других правоохранительных органов. Любителями слухов широко
обсуждалась версия о том, что Соловьева вовсе никуда не убегала, а просто на
время спряталась от слишком настойчивых вкладчиков, и милиционеры ее не
только не ищут, а наоборот охраняют.
Зачем?
А для того, чтобы дать ей возможность подсобрать и отдать стражам порядка
вложенные ими во "Властелину" денежки. Потому что, если Соловьеву
посадят или не дай Бог убьют, денег им не видать.
Тоже
теоретически и такой вариант возможен. И на нем, как и на первом, сама
Соловьева сыграла и играть продолжает. И связи не помогли.
Поняв,
что скандал вот-вот разразится, она, естественно, обратилась к заранее и
весьма благоразумно финансово повязанным ею друзьям из правоохранительных
органов: "Спасайте, иначе погорите сами. И вложенные деньги потеряете, и
звезды на погонах, и должности!"
И
кое-кто, вероятно, действительно старался ей помочь. Ведь явно же не случайно
несколько операций по ее выслеживанию и захвату, в частности на квартире суперпрестижного
дома на Кутузовском проспекте, сорвались. Пришли, а там пусто. Очень похоже
было, что ее предупредили.
Когда
пожар разоблачений разгорелся и стало ясно, что даже те люди в
правоохранительных органах, которые, может быть, и захотели бы помочь
Соловьевой, уже сделать ничего не могут, она включила тот первый из уже
упомянутых нами вариантов. Заявила, что пала жертвой заговора
правоохранительных органов, которые разрушили ее процветающее дело, и только
они виноваты в том, что "Властелина" не может выполнять свои
обязанности перед вкладчиками.
Потом
Соловьева написала письмо председателю комитета по безопасности
Государственной думы Илюхину, в котором представила подробный список, по
сколько миллионов и кто из генералов и полковников МВД и госсоветников
юстиции ей принес в надежде сорвать большой куш. Тогда же собственноручно она
изобразила всех их на рисунке, приобщенном ныне к ее уголовному делу.
В одном
из писем своим вкладчикам она писала:
"...Причина
трудностей в том, что со мной захотели рассчитаться некоторые
высокопоставленные работники правоохранительных органов. На меня оказывают
очень сильное давление с тем, чтобы помешать мне выполнить свои обязательства
перед вами. С подачи следователей мне приклеили ярлык "мошенницы",
что меня глубоко оскорбляет и нарушает мои права. Я никого никогда не
обманывала и не собиралась этого делать ни за что.
Если
мне дадут возможность продолжить работу, я гарантирую, что рассчитаюсь с
каждым из вас в течение недели!
Автомашины
буду выдавать сама по одной тысяче каждый день. Все квартиры, приобретенные
для вас, будут предоставлены вам в течение двух месяцев с момента
возобновления работы фирмы и безо всяких доплат.
Меня
поддерживает только вера в Господа Бога, ваше доверие и сознание того, что я
смогу рассчитаться со всеми вами, независимо от положения и ранга.
Да
храни вас и меня Господь Бог"...
А
подмосковные сыщики после неудачных поисков беглой Соловьевой обратились в
конце концов за помощью к коллегам из ФСБ. И бывшие чекисты не подвели. На
Тверской у Белорусского вокзала 7 июля 1995 года ее наконец-то взяли.
И еще
полтора года разбирались следователи в хитросплетениях искусных
психологических ловушек фирмы "Властелина" и откровенной лжи ее
хозяйки.
На
одном из этапов следствия она попросила изменить ей меру пресечения (то есть
выпустить из-под ареста) под залог в триллион рублей. Сказала, что эти деньги
в ее распоряжении имеются.
"Хорошо,
— ответили ей, — передайте вашим людям на свободе, у которых есть этот
триллион, пусть переведут его на расчетный счет Ассоциации пострадавших
вкладчиков. Как только деньги будут перечислены, вы сможете уехать
домой". И на этом дело кончилось. Больше к вопросу об освобождении
Соловьева не возвращалась.
Измученные
следователи признавались журналистам, что допрашивать Соловьеву было мучительно
и бессмысленно. Она или молчала, или лгала, пытаясь привлечь на свою защиту
максимально большее количество самых разных людей. Начиная с бывшего
председателя Совета Федерации и до рядовых следователей, которые, по словам
Соловьевой, якобы били ее и пили водку во время допроса.
В
действительности же следователи провели гигансткую работу, проверив около
двадцати двух тысяч индивидуальных и коллективных заявлений вкладчиков
"Властелины" из семидесяти двух регионов России, сдавших ей в
разное время 604 764 686 000 рублей. Проверили и данные о ее связях более чем
с семьюдесятью различными предприятиями и ста семьюдесятью банками и их
филиалами по всей стране. Полученные ответы лишь укрепили их изначальное
мнение о том, что создание фирмы "Властелина" — классическая
финансовая пирамида, мошенническая операция по выкачиванию денег из чрезмерно
доверчивых граждан.
Никакой
серьезной коммерческой работы, даже с автозаводами, автомобили которых
Соловьева для затравки действительно по дешевке выдала своим первым вкладчикам,
она не вела. Немногие существующие документы, а главное, свидетели
рассказывали, как тех счастливчиков, вызванных в Подольск для получения
"Москвичей", сажали в автобус и везли в рядовой торговый центр
АЗЛК. Там приехавший вместе с ними человек Соловьевой раскрывал имевшийся при
нем чемодан с наличными деньгами и расплачивался за машины на общих
основаниях. Получив от него ключи от новеньких "Москвичей" и
пожелания счастливого пути, никаких вопросов о том, как же при этом
"Властелина" сводит концы с концами, радостные вкладчики себе и
другим, естественно, не задавали.
Сама же
Соловьева, помимо баек о собственной коммерческой деятельности, рассказывала
следователям и о том, что ее фирма рухнула лишь потому, что доверилась некому
весьма процветающему коммерческому банку. Он будто бы взял у нее наличными
для очень перспективного вложения в нефтедобычу 370 миллиардов рублей и
обещал через полгода вернуть долг с большим "наваром" из расчета
100% в месяц. То есть она получила бы три триллиона рублей. Этого хватило бы
для расчета по всем долгам "Властелины". А их у нее набралось на
один триллион рублей. Сама же Соловьева говорила, что вместе с обещанной
прибылью должна и была готова отдать людям машин, квартир и денег аж на
четыре триллиона. Она уверяла, что непременно сделала бы это, если бы
коварный банк ее не обманул.
Проверили
и это. Ложь. И Шумейко, имя которого Соловьева приплетала к этой мифической
сделке, оказался ни при чем. Так что в конце концов она была вынуждена
принести ему официальные извинения. А главное — никакой сделки не было. Не
брал тот банк от "Властелины" никаких наличных денег. А в четырех
других банках, где у "Властелины" действительно были открыты счета,
следователи обнаружили в общей сложности лишь 181 719 100 рублей. Проверка
этих счетов показала, что открыты они, судя по всему, были главным образом
для создания видимости бурной коммерческой деятельности
"Властелины". И если возил муж Соловьевой в банки на своей машине
мешки и ящики наличных денег, то главным образом для того, чтобы их там профессионально
пересчитывали и обменивали на более удобные "Властелине" крупные
купюры в официальной банковской упаковке. Куда потом отправлялись эти купюры,
по сей день неизвестно.
Помимо
тех ста восьмидесяти миллионов рублей, которые были обнаружены на счетах в
четырех банках, следователям удалось найти и описать имущество
"Властелины" — включая два строившихся коттеджных поселка — на
общую сумму в 30 миллиардов рублей.
У самой
Соловьевой в ее крошечной, принадлежащей местному совхозу, квартирке в
поселке Остафьево имущества оказалось всего ничего — на 18 миллионов рублей,
плюс еще небольшая двухкомнатная квартира на Рязанском проспекте в Москве,
оформленная на ее муже. Еще одна двухкомнатая квартира числится за ее дочерью
в поселке Лесные поляны. За Л.В. Соловьевым числится также подержанный
"Москвич-2141", тот самый, на котором в основном и возили мешки и
ящики с деньгами.
Есть в
той милицейской описи и еще квартиры в Москве:
• девятикомнатная
на Сретенском бульваре стоимостью 400 000 долларов США;
• три
трехкомнатные у Белорусского вокзала по 120 000 долларов каждая;
•
четыре двухкомнатные в Митино и Северном Бутово по 59 000 долларов каждая.
Для
кого предназначалось это жилье, пока не ясно.
Итак,
на 30 миллиардов имущества, арестованного по описи, долгов у
"Властелины" по версии следователей на триллион рублей, а по
признанию самой Соловьевой аж на все четыре. То есть найдено у Соловьевой в
лучшем случае лишь три процента от того, что ей надлежит отдать людям. В
худшем — менее одного.
Где все
остальные деньги? Этого, скорее всего, мы не узнаем. Так же как вполне могут
остаться без ответа и многие другие поставленные в связи с этим делом
любопытные и весьма щекотливые вопросы.
Почему,
например, из множества очень высокопоставленных лиц, публично с подачи
Соловьевой названных Илюхиным, причастными к делу "Властелины", в
суд на него за клевету подал лишь один Шумейко, а остальные помалкивают?
Почему К Боровой, так горячо взявшийся поначалу защищать вкладчиков
"Властелины" и ее хозяйку, которую запросто называл тогда Валей,
вдруг потерял к этому делу всякий интерес? А в недавнем разговоре, говорят,
даже сделал вид, что забыл ее фамилию.
Почему
в нарушение общепринятых установленных законом норм и правил содержания и допроса
подследственных заключенную хозяйку "Властелины" вызывал к себе для
личного разговора министр внутренних дел Куликов?
Сама
Соловьева рассказывала сокамерницам байки о том, что министр якобы целовал ей
ручки. Врет она, конечно. Не стал бы министр целовать ей руки Но вот о чем он
все-таки мог с нею говорить? Очень любопытно. И почему об этом не знают члены
специально созданной по делу Соловьевой следственно-оперативной группы,
которым подолгу службы положено знать о ней все7
Сможет
ли суд ответить хотя бы на часть этих вопросов, о многих из которых под
градом едва ли не каждодневных скандальных сенсаций люди постепенно забывают
или уже забыли?
Будет
ли достаточно убедительно опровергнута еще одна из получивших широкое
хождение версий о том, что воистину бешеные деньги, присвоенные Соловьевой,
давно уже конвертированы и спрятаны, или умело вложены? И что при грозящем ей
за мошенничество наказании от трех до десяти лет тюрьмы она, отсидев
положенное, вполне еще успеет воспользоваться ими. И будет иметь возможность
поделиться наследием "Властелины" не только со своими родными и
близкими — может, маму, наконец, вспомнит, — но и еще кое с кем.
Пока же
в ожидании суда в следственном изоляторе в Капотне Соловьева рассказывает,
что собирается написать о своей жизни роман. И ни в чем не признаваясь и не
раскаиваясь, по-прежнему обещая всем все вернуть сполна, пишет на волю
обещания типа того, что рассылала своим вкладчикам, пока была в бегах:
"...Мне
необходима ваша помощь сейчас! И молю Бога как истинная православная дочь
российская, не перед судом и следствием я должна отчитаться, а перед каждым
из вас. А если со мной и детьми что-нибудь произойдет — это будет дело рук и
души наших с вами общих врагов, тех, у которых руки давно в крови народной.
Ваша
Валентина-Великомученица".
|
