|
100 великих авантюристов
Автор-составитель И.А. Муратов
Фридрих Тренк
(1726 — 1794)
Знаменитый
прусский авантюрист. По происхождению дворянин В восемнадцать лет получил
звание королевского адъютанта. По ложному доносу был обвинен в измене
отечеству и заключен в крепость. Через два года бежал в Россию, затем Австрию.
В Пруссии был схвачен и почти девять лет провел в одиночном заключении (1754
—1763), предпринял несколько отчаянных попыток бежать Был помилован Фридрихом.
Занимался торговыми спекуляциями, много путешествовал, выполнял деликатные
поручения австрийского правительства, издавал журнал "Друг человечества
" и газеты Написал увлекательную автобиографию, несколько стихотворений
и повестей Был казнен в Париже во время Великой французской революции
Барон
Фридрих Тренк родился в Кенигсберге В тринадцать лет мальчик знал несколько
языков, увлекался науками, много читал В шестнадцать он поступил в
Кенигсбергский университет Вскоре Тренк был представлен королю Фридриху
Второму как лучший ученик университета Король предложил ему оставить науки и
поступить на военную службу Молодой человек внял совету короля Тренк быстро
прошел лестницу низших офицерских чинов
Король
удостоил восемнадцатилетнего юношу небывалой чести — ввел в свой круг Тренк
получил возможность беседовать с Вольтером, Мопертюи, Иорданом и другими
знаменитостями из окружения короля Молодой офицер был богато одарен от
природы, превосходно образован и воспитан Так что Даже в такой изысканнрй
компании он не потерялся Но, увы, эти же блестящие качества, позволившие
сделать ему стремительную карьеру, принесли ему много страданий
В 1743
году при дворе давались балы по случаю свадьбы принцессы Ульрики со шведским
королем Тренк был одним из самых видных кавалеров на этих празднествах
Красавец-Геркулес был замечен сестрой короля, принцессой Амалией Чувство
оказалось взаимным Вскоре покров стыдливости был отброшен, и Тренк стал, по
его собственным словам, "счастливейшим во всем Берлине смертным".
Влюбленным долгое время удавалось скрывать интимный характер своих отношений.
Король продолжал осыпать Тренка знаками милостивейшего внимания, он высоко
ценил его как образованного офицера, талантливого и верного слугу, и вместе с
тем любил юношу как собственного сына.
В 1744
году началась война с Австрией. Тренк попал в действующую армию, где вскоре
оказался в числе лучших боевых офицеров. Перед ним открывалась блестящая
карьера. Но завистники не могли простить ему стремительного возвышения и
ждали только случая, чтобы расправиться с ним. Вскоре о романе Тренка и
Амалии стало известно королю.
Между
тем военные действия были в полном разгаре. В рядах австрийцев сражался
двоюродный брат Тренка, свирепый вербовщик и предводитель пандуров Франц. В
то время у братьев были добрые родственные отношения, хотя служили они разным
государям. Однажды отряд пандуров совершил дерзкий набег на пруссаков и
захватил денщика и боевых коней Тренка. Узнав об этом, король тотчас
распорядился, чтобы его любимцу выделили пару верховых лошадей с королевской
конюшни. Но в это время уведенные пандурами кони и денщик неожиданно
появились в прусском лагере. Их сопровождал австрийский солдат, который
передал Фридриху Тренку записку от его брата, предводителя панду-ров. "Тренк-австриец,
— писал полковник, — не воюет со своим двоюродным братом, Тренком-пруссаком;
он очень рад, что ему удалось спасти из рук своих гусаров двух коней, которых
они увели у его брата, и возвращает их ему".
Тренк,
получив это послание, доложил о необычном происшествии Фридриху II. Король,
выслушав его рассказ с мрачной миной на лице, сказал. "Коли рам ваш брат
возвратил коней, значит, мои вам не нужны".
Тренк
не подозревал, что против него плетутся интриги Он не заметил гтодвоха, когда
его начальник в разговоре по душам предложил написать брату. В том письме не
было ничего предосудительного, в основном речь шла о делах семейных. Но
ответа Фридрих так и не получил. Однако дело представили таким образом, будто
Тренк вел оживленную переписку с врагом и выдавал ему военные секреты. Король
приказал арестовать офицера и заключить его в крепость Глац, близ границы
Богемии.
Позже Тренк
узнал, что именно начальник рассказал королю о его отношениях с принцессой
Амалией и устроил так, чтобы переписка братьев получила огласку.
Король
решил преподать урок своему любимцу.
Тренк
жил в общей офицерской комнате, мог совершать прогулки внутри крепости, иными
словами, пользовался определенной свободой. Тем не менее он написал королю
довольно резкое письмо, в котором требовал, чтобы его предали военному суду Прошло
пять месяцев; был заключен мир с австрийцами, место Тренка в гвардии занял
другой. Король словно забыл о нем.
Тренк
тем временем подружился со многими офицерами гарнизона. Он щедро делился
своими сбережениями с приятелями, поэтому, когда заговорил в дружеской
компании о побеге, у него сразу нашлись помощники, а двое офицеров даже
решили бежать вместе с ним. Но их выдал предатель. Одному из заговорщиков
все-таки удалось бежать, другого спасли за взятку на деньги Тренка. Через
несколько лет он встретил предателя в Варшаве и убил его на дуэли.
Еще до
заговора мать Тренка обращалась к королю с просьбой помиловать сына. Тот
пообещал, что ее сын проведет в крепости не более года. Однако, узнав о
побеге, король приказал держать офицера в строгости, о помиловании речи уже
быть не могло. Тренк об этом, естественно, ничего не знал, он еще более
укрепился в мысли бежать
Тренка
заточили в башню, выходившую окнами в сторону города Глаца. Один из знакомых
офицеров крепостного гарнизона подыскал в городе ремесленника, который
согласился за деньги приютить беглеца у себя. Вооружившись перочинным ножом, Тренк
принялся пилить решетку. Вскоре ему добыли подпилок, и работа пошла быстрее.
Покончив с решеткой, он разрезал большую кожаную сумку на ремни, скрепил их
концами, в результате получилась длинная веревка; он привязал к ней несколько
полос, нарезанных из простынь, и смело спустился по самодельной лестнице на
землю. Дело было ночью, шел дождь. Тренк сделал несколько шагов и провалился
в громадную яму, в которую стекали городские нечистоты, увязнув в густой и
смрадной грязи. Он делал отчаянные усилия, чтобы выбраться из нее, но все
больше погружался в болото. Тогда Тренк во весь голос завопил. Его крики
услышал часовой у крепости и доложил о казусе коменданту крепости.
Комендантом
в то время был генерал Фуке (вероятно, француз), человек суровый, бурбон,
проповедник слепого повиновения; когда-то на дуэли его ранил отец Тренка,
австриец Тренк, командир пандуров, тоже чем-то досадил ему во время войны,
так что от одного имени "Тренк" он впадал в бешенство. Фуке
приказал держать беглеца в этой гнусной яме до полудня, чтобы весь гарнизон
мог на него поглазеть. Когда же Тренк оказался снова в башне, ему целый день
не давали воды. Только к ночи прислали двух солдат, которые помогли ему
вымыться.
Тренк
попал под строжайший надзор. Правда, у него еще оставалось около двух тысяч
рублей для подкупа
Через
неделю к нему зашел майор Доо в сопровождении своего адъютанта для осмотра
каземата. Майор разговорился с арестантом, начал читать ему нотации, что он
делает себе только хуже, пытаясь бежать, что король на него разгневан. Тренк
в ответ наговорил майору дерзостей. Доо постарался его успокоить. Улучив
момент, Тренк кинулся на майора, выхватил у него шпагу и бросился вон из
каземата Часовой не успел опомниться, как был сбит с ног и отброшен далеко в
сторону. Но на шум уже спешили солдаты. Они бросились к лестнице и загородили
Тренку дорогу; он начал махать шпагою с таким зверским отчаянием, что перед
ним невольно расступились; четверо солдат были ранены.
Тренк
кинулся к краю крепостной стены и с большой высоты прыгнул в ров. Удачно
приземлившись, он быстро добрался до другой стены, перемахнул ее, но на него
с оружием в руках бросился охранник. Тренк ловко увернулся от штыка и ударом
шпаги рассек часовому лицо, затем попытался перелезть через двухметровый
частокол, окружавший крепость, но нога его застряла между бревнами. Подоспели
солдаты. Тренк защищался, как бешеный тигр, однако его быстро успокоили
сильными ударами ружейных прикладов, после чего отвели в тюрьму.
Теперь
в комнате Тренка постоянно дежурил унтер-офицер с двумя солдатами, а снаружи
всем часовым было приказано не спускать глаз с его окна. Предосторожности эти
были излишни, поскольку Тренк нуждался в серьезном лечении. Проболев месяц,
авантюрист начал готовиться к новому побегу.
Он
присматривался к солдатам, дежурившим в его комнате. Деньги для подкупа у
него еще были. Тренк подолгу беседовал с солдатами. Кого-то склонял на свою
сторону убеждением, кого-то — подкупом. И вот уже тридцать человек из
гарнизона стали его союзниками. Это был самый настоящий заговор Заговорщики
собирались освободить всех заключенных в крепости, раздать им °РУЖие и уйти
за границу Предводителем Тренк назначил унтер-офицера Николаи. Но однажды его
выдал коменданту австрийский дезертир. Комендант, получив донос, распорядился
немедленно арестовать Николаи, но тот бросился в казарму с криком: "К
оружию, ребята! Нас предали!" Тотчас же заговорщики схватили ружья и порох.
Они попытались освободить Тренка, однако железная дверь его камеры не
поддалась. И тогда великодушный Тренк настоял на том, чтобы друзья оставили
его и спасались сами. Николаи с отрядом вышел из крепости, благополучно
добрался до границы и перешел ее около городка Браунау. Тренку же оставалось
ждать другого случая для побега.
...Среди
офицеров гарнизона был некий Бах, слывший отчаянным дуэлянтом. Дрался он и в
самом деле лихо, редко противник уходил от него целым и невредимым. Этот Бах
иногда дежурил в комнате Тренка. Однажды он начал хвастаться, как накануне
ранил поручика Шелля. "Будь я на свободе, — заметил ему Тренк, — вы бы
со мной не так легко сладили". Бах в ярости вскочил.
В
камере Тренка нашлись два железных прута. Тренк с первого же выпала
чувствительно задел Баха. Тогда тот, без слов, вышел и вскоре вернулся с
двумя саблями под одеждой. "Вот теперь, — сказал он, — посмотрим, на что
ты способен!" Тренка беспокоила судьба Баха, дерзнувшего устроить
поединок с арестантом. Он пытался образумить офицера, но тот ничего не хотел
слышать и атаковал Тренка, так что тому пришлось защищаться. Кончилось тем,
что он распорол Баху руку. Тогда раненый отбросил саблю, кинулся к Тренку и
вскричал: "Ты мой владыка, друг Тренк, ты будешь на воле, я сам это
устрою; это так же верно, как то, что мое имя Бах!"
Таким
образом, безумная дуэль окончилась благополучно. Вечером Бах снова заглянул к
Тренку и заговорил о побеге. Он советовал бежать с одним из офицеров,
дежурившим в комнате Тренка.
На
другой день он привел к узнику поручика Шелля, с которым сражался на саблях. Шелль
и Тренк тотчас разработали план действий. Бах вызвался съездить в соседний
город, где жили родственники Тренка, и достать для него денег.
Дежурство
Шелля выпало на 24 декабря 1744 года. Обговорив детали, они решили бежать 28
числа. Но на обеде у коменданта один из друзей-офицеров случайно узнал, что
поручика Шелля собираются арестовать. Шелль прибежал к Тренку, дал ему саблю
и сказал, что бежать надо немедленно.
Они
вышли из комнаты. Шелль, как дежурный офицер, сказал часовому, что ведет
пленника на допрос. Не успели они сделать и десяти шагов, как столкнулись с
майором и его адъютантом. Шелль в ужасе бросился к крепостному валу и
спрыгнул вниз. Тренк последовал за ним. При падении Шелль вывихнул ногу. Тогда
Фридрих схватил его, перелез через частокол, взвалил офицера на плечо и
двинулся вперед.
Прошло
полчаса, прежде чем за ними организовали погоню. Пушечный выстрел предупредил
население о бегстве арестантов. Шелль похолодел: обычно, если выстрел
раздавался раньше, чем по истечении двух часов после бегства, то смельчаку
редко удавалось дойти до границы.
...Они
брели всю ночь без отдыха, рассчитывая к рассвету выйти к границе. Но утром
услышали все тот же бой часов в Глаце. Около тридцати миль они прошли по
кругу.
Беглецы,
несмотря на голод и усталость, упрямо двигались вперед, пока не вышли к
деревушке. Шелль был в офицерской форме. Этим и решили воспользоваться. Тренк
порезал себе палец, весь обмазался кровью и прикинулся раненым. Перед домами Шелль
легко связал Тренка и повел его, подталкивая, к домам. Он стал звать на
помощь. Вскоре появились два крестьянина; Шелль приказал им запрягать лошадь
в телегу. "Я арестовал вот этого негодяя, — объяснил он, указывая на Тренка,
— он убил мою лошадь, и я, падая, вывихнул ногу, но, как видите, мне удалось
его оглушить и связать. Живо привезите сюда телегу; мне хочется отвезти его в
город, чтобы успеть его повесить, прежде чем он околеет". Тренк делал
вид, что едва стоит на ногах.
Крестьяне
пожалели офицера, дали ему хлеба и молока. И вдруг старик, всмотревшись в Шелля,
узнал его и назвал по имени. Накануне по всем окрестным деревням были даны
точные приметы беглецов, к тому же сын старика служил под началом Шелля. Тренк
незаметно отошел к конюшне, чтобы захватить лошадей. К счастью, старик не
выдал их; он подробно рассказал Шеллю, как добраться до границы.
Тренк
вывел из конюшни лошадей.
У самой
границы беглецы неожиданно встретились с поручиком Церботом, посланным за
ними в погоню. К счастью, поручик был один, его солдаты остались в стороне.
"Скачите налево, — успел он крикнуть Тренку и Шеллю, — справа наши
гусары!" — и тотчас умчался. Через несколько минут они были уже в
богемском городке Браунау.
Так
кончилось первое, сравнительно недолгое тюремное заключение Тренка. Он
оказался за границей без денег; мстительный Фридрих II послал своих агентов,
которым было дано специальное поручение — доставить беглеца в Пруссию.
Тренк
добрался до польского города Эльбинга. Получив деньги на почте от матери и
принцессы Амалии, он отправился в Вену, рассчитывая поступить на службу. Но
там его поджидал двоюродный брат Франц, знаменитый предводитель пандуров. В
это время между братьями возникли споры по поводу раздела общего имущества.
Франц подослал к Тренку своих головорезов-пан-дуров. Только удивительная сила
и великолепное владение оружием спасли его от смерти. В конце концов Фридриху
надоело жить в постоянной опасности, он перебрался в Голландию, надеясь
получить место в отдаленной провинции; но счастья там не нашел и отправился в
Россию, где был принят на службу в драгунский полк. Он мог сделать здесь
карьеру, но спокойная жизнь была не для него. После нескольких скандалов в
столичном обществе авантюрист в 1749 году уехал из России.
В это
время в Вене скончался его двоюродный брат, оставивший большое наследство.
Фридрих отправился в Австрию через Швецию, где посетил королеву Ульрику,
сестру принцессы Амалии.
В 1750
году он прибыл в Вену. Прежде всего ему пришлось проститься со своим
лютеранством и перейти в католическую веру, иначе не было никакой надежды
получить наследство. Тренк вел одновременно более 60 процессов с Другими
претендентами на состояние Франца и в итоге получил всего лишь 60 тысяч
флоринов.
В Веке Тренк
поступил на службу, и неизвестно, как сложилась бы его судьба, если бы в это
время не умерла в Данциге его мать. Несмотря на огромный риск, он все же
отправился в прусский город. Там его узнали и бросили в темный карцер Магдебургской
цитадели.
Тренку
отвели крошечную камеру — три метра в длину и два в ширину. Тройная дверь
отделяла камеру от коридора; а на окне была тройная железная решетка Стены
были двухметровой толщины. Прикованная к полу кровать стояла так, чтобы узник
не мог подойти к окну. Тренка посадили на хлеб и воду. Хлеб был такой
скверный, что Фридрих, несмотря на мучивший его голод, съедал только половину
порции (около 200 г). За год Тренк дошел до полного истощения. Отчаяние
охватило его. Он молил своих палачей о милосердии, но ему отвечали, что таков
приказ короля.
Ключи
от камеры хранились у коменданта. Камеру отпирали один раз в неделю, по
средам. После уборки комендант и плац-майор делали тщательный осмотр. Два
месяца Тренк изучал существующие порядки. Ему удалось расположить к себе
охранников. Он узнал, что соседняя с ним камера пустует, дверь ее не заперта.
Значит, если бы удалось проникнуть в эту камеру, то можно было бы выйти в
коридор, выбраться из тюрьмы, переплыть Эльбу, а там рукой подать до
саксонской границы.
Тренк
приступил к работе. Шкаф для посуды и печка крепились к каменному полу
коваными скобами. С помощью этих скоб Тренк доставал из стены кирпичи. После
работы он прилаживал скобы на место. Кирпичи отмечал номерами, чтобы после
работы уложить их в прежнем порядке. Из собственных волос он сделал кисть, и,
размешивая известку на ладони, замазывал ею кирпичную кладку.
Полгода
он работал с утра до ночи. За это время он успел разобрать двухметровую
стену, отделявшую его от соседней камеры до.последнего ряда кирпича.
Охранники помогали ему, чем могли: принесли кусок железа, старый нож с
деревянной ручкой. Солдат Гефгардт, который решил бежать со службы, начертил
план тюрьмы, затем привлек к делу некую Эсфирь Гейман, у которой кто-то из
родни тоже сидел в крепости. Она подкупила двух солдат и во время их
дежурства разговаривала с Тренком. Авантюрист соорудил из щеп, отколотых от
кровати, длинную гибкую палку, наподобие удилища. Он выставлял эту палку в
окно, и ее конец опускался до земли. Таким образом ему удалось втащить к себе
нож, подпилок, бумагу.
Фридрих
передал Эсфирь письма: два — родственникам, которые должны были прислать ему
деньги, а одно — министру, графу Пуэбла, немало сделавшему для Тренка. Граф
хорошо принял Эсфирь, после чего отослал ее к своему секретарю, Вейнгартену.
Секретарь оказался еще любезнее, забросал Эсфирь вопросами, и женщина в
порыве откровенности выложила ему весь хитро задуманный, стоивший Тренку
неимоверных трудов, план побега. Вейнгартен, отпустив Эсфирь, сразу же
доложил о готовящемся побеге начальству.
С
участниками заговора расправились жестоко. Гефгардт успел предупредить Тренка,
что вскоре его переведут в новую камеру. Король приезжал в Магдебург и
одобрил все, что было приготовлено для опасного преступника. Тренк уже
собирался бежать, когда в камеру вошли люди, завязали ему повязкой глаза и
вывели в коридор.
Когда
он открыл глаза, то увидел двух кузнецов, возившихся с массивными цепями на
полу камеры. Этими цепями приковали Тренка за ноги к кольцу, вделанному в
стену. Тяжелые цепи позволяли узнику делать не более двух-трех шагов вправо и
влево от громадного кольца. Тренка раздели, обвили его талию толстым железным
обручем, к которому была прикреплена цепь, имевшая на конце железную палку в
полметра длиной; к концам этой палки приковали цепями его руки.
В
камеру едва проникал свет. В одному углу камеры, размером три на два с
половиной метра, был каменный выступ, наподобие скамьи, на нем узник мог
сидеть, прислонившись затылком к стене. Напротив кольца, к которому были
прикованы цепи, находилось полукруглое окно, со вставленными в три ряда частыми
решетками. Стены были совсем сырые, и сверху, со свода, капала вода. В
течение первых трех месяцев одежда Тренка не просыхала.
Новую
камеру выстроили в откосе крепостного рва специально для Тренка. Над окном на
стене он разобрал свое имя, выложенное из крупных красных кирпичей. Ему точно
хотели сказать: "Читай свое имя и казнись!"
В
камере была выкопана могила. На ней лежала плита с его именем и с
изображением черепа и скрещенных под ним костей. Камера запиралась двойной
дубовой дверью, за ней была небольшая комнатка с окном и тоже с двойной
дверью.
Это
сооружение окружал ров с двойным частоколом четырехметровой высоты, что
исключало общение с часовыми.
В
первый день авантюристу принесли деревянную кровать, матрац и шерстяное
одеяло. Плац-майор пообещал, что хлеба ему будут давать вдоволь.
Набравшись
сил, Тренк стал подумывать о побеге. Двери хотя и были двойные, массивные, но
деревянные. Значит, замки можно вырезать...
Но
прежде следовало освободиться от цепей. Тренк рванул правую руку, и хотя
почти изувечил ее, но все же протащил через кольцо кандалов. Он попытался
высвободить левую руку, но на ней кольцо было уже. Тренк выломал кирпич из
скамьи, разбил его и осколками принялся спиливать заклепку кольца. Заклепка
поддалась не сразу. Наконец он вынул ее из гнезда и разогнул кольцо. Руки его
были свободны. Освободившись от обруча, стягивавшего тело, и других цепей, Тренк
бросился к двери и ощупал ее. Он вырезал внизу небольшую дырку, по которой
определил, что дверь была всего в дюйм толщины. Правда, предстояло открыть
четыре двери — две в камере и две в передней, но Тренк рассчитывал справиться
с этим делом за один день...
Он
решил бежать в среду, 4 июля, сразу после осмотра камеры.
Как
только проверяющие ушли, Тренк сбросил цепи, схватил нож и начал вырезать
замки у дверей. С первой дверью справился за час, на вторую потребовалось
времени гораздо больше.
Третья
дверь была открыта к заходу солнца. Оставалась последняя наружная дверь, и Тренк
энергично принялся за работу. Но тут сломался нож, причем отломившийся клинок
выпал наружу. Все было кончено.
В
отчаянии Тренк схватил нож и обломком лезвия вскрыл себе вены на руках и на
ногах. Он лежал и спокойно ждал смерти... Эта предсмертная дремота должна
была казаться ему райским блаженством после всех перенесенных ужасов, после
крушения надежд1. Он очнулся, когда услышал, что его кто-то зовет.
"Барон Тренк, барон Тренк!" Это был его друг, гренадер Гефгардт,
ухитрившийся незаметно проскользнуть на гребень вала. "Я вам доставлю
все, что нужно, все инструменты. Не унывайте, положитесь на меня, я выручу
вас..."
Тренк,
раздумав умирать, остановил кровь и перевязал раны.
Появившиеся
охранники не сразу смогли понять, почему двери открыты. Затем они увидели
окровавленного Тренка, в одной руке он держал кирпич, в Другой — сломанный
нож. Узник страшным голосом закричал: "Уходите, Уходите прочь! Скажите
коменданту, что я на все решился, что я не намерен дольше жить в этих цепях!
Пусть он пришлет солдат, и пусть они размозжат мне голову! Я никого не впущу
сюда! Я убью полсотни, прежде чем ко мне проберется хоть один!"
Плац-майор
послал за комендантом. Тренк надеялся, что с него снимут Цепи, сделают
послабления. Однако подоспевший комендант велел схватить узника, но гренадеры
отказались выполнять приказ. Тогда плац-майор вступил в переговоры. Когда они
закончились безрезультатно, комендант отдал приказ идти на штурм. Но первый
же гренадер свалился без сознания к ногам узника. Наконец, обессилев, Тренк
все-таки сдался. Ему сделали перевязку, привели в чувство. Цепей на него не
надевали, позволили отлежаться несколько дней, но затем снова заковали в
кандалы. Поставили новые двери, обитые железом.
Тренк
отдыхал и собирался с силами. Он помнил, что у него есть на свободе надежный
друг — Гефгардт. Верный гренадер перебросил в камеру тонкую медную проволоку
и по ней передал Тренку множество полезных вещей: подпилки, ножи, бумагу,
карандаш. Тренк написал письма друзьям в Вену с просьбой выслать денег на имя
Гефгардта. Солдат передал ему эти деньги в кружке с водой.
Тренк
аккуратно распилил кандалы и цепи. Он выдернул гвоздь из пола и обточил его в
виде отвертки. Теперь можно было быстро развинчивать и ввинчивать винты на
оковах и в дверях камеры. Железные опилки он смешивал с хлебным мякишем и
этой замазкой перед осмотром заделывал пропилы. Гефгардт доставил ему свечку
и огниво. Тренк намеревался поднять пол камеры и сделать подкоп, ведущий за крепостной
вал.
Пол
состоял из сложенных в три ряда дубовых плах, толщиной в три дюйма, и был
сколочен 12-дюймовыми гвоздями. Одним из гвоздей, словно долотом, Тренк и
начал орудовать. К его счастью, под полом оказался мелкий сыпучий песок.
Гренадер передал полотнище, из которого Тренк наделал длинных кишковидных
мешков; в этих мешках он передавал песок Гефгард-ту. Разумеется, что такую
работу можно было вести только в те дни, когда гренадер стоял на часах у
камеры авантюриста, то есть один раз в две-три недели.
Гефгардт
принес ему небольшой пистолет, порох, пули, ножи, ружейный штык. Все это Тренк
прятал под полом. Стены его темницы были углублены в грунт примерно на метр;
он скоро подрыл стену и теперь вел подкоп в направлении крепостного вала.
Прошло
восемь месяцев. Тренк попросил отправить Гефгардта письмо, а тот отдал его
своей жене. Женщина так волновалась, что ее поведение на почте вызвало
подозрения. Письмо перехватили. Стало ясно: Тренк опять что-то замышляет. В
камере провели тщательный обыск. Плотники осмотрели пол, кузнецы — оковы, но
ничего не нашли. Окно заделали еще одним рядом кирпичей. Заключенному учинили
допрос, требуя выдать сообщников. Причем допрос велся в присутствии всего
гарнизона. Но Фридрих молчал. Солдаты и офицеры отдали должное его мужеству,
и вскоре среди них у Тренка появились друзья.
Сразу
после допроса у Тренка отобрали кровать, а цепей добавили, так что теперь он
мог только сидеть прислонившись к стене. Тренк тяжело заболел и в течение
двух месяцев находился на грани жизни и смерти.
Поправившись,
он первым делом подкупил трех офицеров, которые принесли в его камеру свечи,
газеты, книги. По распоряжению одного из друзей-офицеров узнику надели якобы
гораздо более прочные поручни, на самом же деле они были просторнее прежних,
так что Тренк мог без особого труда высвобождать руки.
Получив
план крепости, он решил прорыть новый ход, длиной не менее десяти метров, до
подземной галереи, окружавшей крепостной ров. Старый ход был проложен под
ногами часовых, и те могли услышать подозрительные шумы под землей. Теперь Тренк
работал каждую ночь: песок из нового лаза он бросал в старый лаз.
И
все-таки ночью охранники на крепостном валу услышали шорох под землей, о чем
немедленно доложили начальству. К счастью для Тренка, осмотр его камеры
произвели днем, поэтому ничего не нашли. Часовым сделали выговор, мол, это
был всего лишь крот. Но вскоре часовой вновь услышал шорох под ногами. Тренк
в это время как раз заканчивал свой лаз. Он едва успел спрятать под полом
пистолет, свечки и другие вещи, как двери отворились и проверяющие увидели на
полу камеры целую гору песка...
Тренка
снова допросили в присутствии всего гарнизона, пытаясь выявить сообщников.
"Очень
просто, — отвечал узник на грозные окрики начальства, — мне помогает сам
сатана; он мне и доставил все, что было нужно. По ночам мы с ним играем в
трынку; он и свечку с собой приносит! Вы так и знайте, что бы вы ни делали,
он сумеет выручить меня из вашей темницы!"
Обыскав
его, ничего не нашли, а под полом посмотреть не догадались. Тренком овладело
сумасшедшее желание поиздеваться над своими истязателями. Когда они вышли из
камеры, он их окликнул: "Вы забыли самое главное!" Те вернулись, а
он подал им подпилок со словами: "Вот видите, вы только что вышли, а
дьявол, мой приятель, уже успел подсунуть мне новый подпилок". Только
они вышли, он вновь их окликнул и показал нож и деньги. Должно быть, на этот
раз они решили, что без дьявола здесь не обошлось, и поспешили ретироваться,
а Тренк расхохотался им вслед.
Долгое
время он ничего не предпринимал. За ним пристально следили. Наконец ему
удалось подкупить офицеров гарнизона, которые сообщили ему важные сведения: в
Магдебурге в казематах находилось несколько тысяч хорватов, плененных во
время войны с Австрией. Тренк задумал взбунтовать этих хорватов, ворваться с
ними в арсенал, захватить там оружие, затем напасть на крепость, овладеть ею
и преподнести ее в подарок Австрии! Тренк написал друзьям в Вену, вкратце
изложил им свой план и попросил денег. Но друзья арестовали гонца и сообщили
о заговоре магдебургскому коменданту. Начальство крепости решило не предавать
огласке это дело, в противном случае король не пощадил бы не только Тренка,
но и само начальство...
Тренк
опять взялся за подкоп. Один из его преданных друзей-офицеров снабдил его
необходимыми инструментами. Тренк решил схитрить: тщательно заделав настоящий
подкоп, он начал рыть лаз совсем в другом месте. При этом он постарался как
можно громче шуметь и стучать во время работы, так что его возня была
услышана часовыми. Проверяющие застали его за работой; Целая гора песка
лежала в его камере. Начальство не обратило внимания на странное
несоответствие между размерами огромной кучи и маленького хода. Песок вынесли
из камеры, а Тренку только этого и надо было.
Комендант
Магдебурга вскоре сошел с ума, и на его место был назначен Молодой наследный
принц Гессен-Кассельский. Узнав историю несчастного Тренка, он распорядился
снять с него цепи и облегчить его участь. Тренк в свою очередь дал ему слово
не предпринимать новых попыток побега, пока принц будет комендантом. Но через
полтора года принц, после смерти своего °тца, вынужден был уехать, и Тренк
оказался вновь свободен от обязательств.
Он
подкопался под стену и стал рыть дальше. Однажды он так сильно нажал ногой на
один из камней этой стены, что громадная плита сорвалась и наглухо загородила
ход Тренк лежал, как в футляре Через несколько минут Тренку стало нечем
дышать, он лишился чувств. Как он не погиб — остается загадкой. Пролежав
какое-то время в обмороке, Тренк очнулся, снова начал с отчаянием скрести
песок, пока не очутился перед роковым камнем. Он быстро вырыл под ним яму,
куда опустил сам камень; вверху появилось отверстие, через которое стал
поступать воздух Оставалось только расширить это отверстие и пролезть в него
После этого происшествия камера показалась узнику настоящим раем
Тренк
провел в заключении восемь лет. Последний подкоп ему долго не удавалось
закончить, главным образом потому, что состав гарнизона крепости часто
менялся и ему приходилось тратить много времени на знакомство с новыми людьми
Наконец дело было сделано. Тогда Тренку захотелось поразить короля
благородством, заставить его склониться перед величием духа бедного арестанта
и помиловать его. Он попросил к себе плац-майора и сделал следующее
заявление: в присутствии коменданта крепости и всего гарнизона он, Тренк, в
любое время и в любой час дня войдет в свою камеру, его закроют на все замки,
а затем его увидят на гребне крепостной стены. Он докажет, что имел
возможность бежать, но пренебрег ею, о чем просит сообщить королю и
ходатайствовать о его помиловании.
Начальство,
встревоженное новой выходкой Тренка, вступило с ним в переговоры. Комендант
крепости, герцог Фердинанд Брауншвейгский, обещал ему свое покровительство,
но просил его, не выходя на крепостную стену, показать и объяснить, каким
образом он собирается это сделать. Тренк долго колебался, сомневаясь в
искренности данных ему обещаний, но наконец решился и объяснил все, выдал
свои инструменты, показал подкоп. Начальство ошеломленно смотрело,
расспрашивало, переспрашивало, даже спорило: это казалось невероятным
Комендант доложил о Тренке королю и просил помиловать его. Фридрих,
смягчившись, обещал помилование, но отложил исполнение своего обещания на
целый год.
Тренк
вышел из темницы в 1763 году. Ему было всего 37 лет Вся его дальнейшая жизнь,
подробно описанная в его записках, является продолжением того же почти
фантастического романа Из Магдебургской тюрьмы он отправился в Австрию; здесь
наследники Тренка-пандура засадили его на полтора месяца в тюрьму Но затем
его оправдали и даже произвели в майоры.
В 1765
году он поселился в Ахене и женился на дочери бургомистра. Он занимался
торговлей, издавал журнал "Друг человечества" и популярную газету, писал
стихи и повести. С 1774 по 1777 год путешествовал по Европе, побывал во
Франции, в Англии, подружился со знаменитым Франклином, который звал его в
Америку; но Тренк отказался от этого лестного предложения и продолжал
виноторговлю, которая тогда процветала. Но ему и тут не было суждено найти
покоя: он нарвался на мошенников и разорился
Тренк
вернулся в Вену, где рассчитывал на благосклонность Марии-Тере-зии Но
знаменитая государыня скоро скончалась Австрийское правительство часто давало
ему деликатные поручения Это приносило авантюристу неплохой доход К тому же
Фридрих II вернул конфискованные покойным королем имения в Пруссии. Тренк
удалился в свое венгерское поместье в Цвербах и здесь лет шесть с успехом
хозяйничал Желая поправить свое финансовое положение, он издал мемуары,
имевшие успех у читателей В 1787 году Тренк, наконец, вернулся на родину,
увидел Кенигсберг и свою возлюбленную, принцессу Амалию Она обещала ему свое
покровительство, взяла на себя устройство судьбы его детей; но дети его
вскоре умерли. Тренк продолжал писать, издал брошюрки о Французской революции;
но они не понравились в Вене, автора их схватили и заточили в тюрьму, а потом
выгнали из Австрии. Тренк отправился в Париж и попал туда в самый разгар
Великой французской революции в 1791 году. Он рассчитывал на свою
популярность, но ошибся: его никто не знал, и он скоро впал в нищету. Кого-то
из членов комитета общественной безопасности вдруг осенила догадка, что Тренк
прусский шпион; его немедленно заключили в тюрьму; это было его последнее
тюремное заключение, которое закончилось для него на эшафоте. Он погиб под
ножом гильотины в июле 1794 года, в один день с незабвенным поэтом Андре
Шенье.
|
