|
100 великих авантюристов
Автор-составитель И.А. Муратов
Елизавета Кингстон
(1720 — 1788)
Английская
авантюристка, дочь полковника английской службы Чадлея. Была фрейлиной при
дворе принцессы валлийской В результате брачной аферы получила солидное
состояние. Много путешествовала. Ее принимали Екатерина II, Иосиф П, Фридрих
Великий. Последние годы жизни провела в Риме и Париже.
В 1738
году при дворе принцессы Уэльской, матери будущего короля Англии Георга II,
появилась 18-летняя фрейлина — дочь английского полковника мисс Елизавета Чадлей,
родом из графства Девоншир. Была она необыкновенной красавицей, обладавшей к
тому же острым и игривым умом. Естественно, ее сразу окружили поклонники
Девушка влюбилась в молодого герцога Гамильтона. Герцог, воспользовавшись
неопытностью Елизаветы, соблазнил ее, но свое обещание жениться на ней не
сдержал.
Огорченная
коварством герцога, Чадлей в 1744 году обвенчалась с влюбленным в нее
капитаном Гарвеем, братом графа Бристоля. Родители Гарвея категорически
возражали против этого брака, к тому же Елизавета хотела сохранить место
фрейлины при дворе королевы, что было невозможно для замужней женщины.
Поэтому свой брак они хранили в строгой тайне. О связи Елизаветы с
Гамильтоном никто не знал, поэтому самые богатые и знатные женихи,
ослепленные красотой девушки, просили ее руки. Все удивлялись, почему девушка
без солидного приданого отказывается от столь выгодных предложений.
Между
тем молодые супруги все чаще ссорились. Елизавета отправилась путешествовать
по Европе. Она побывала в Берлине и Дрездене. В столице Пруссии король
Фридрих Великий, а в столице Саксонии курфюрст и король ; польский Август III
оказали мисс Чадлей (на самом деле миссис Гарвей) теплый прием. Фридрих
Великий настолько был очарован англичанкой, что в течение нескольких лет вел
с ней переписку.
Из-за
нехватки денег Елизавета вынуждена была прервать свое путешествие по Европе.
Вернувшись в Англию, она встретилась с разгневанным мужем, который пригрозил
раскрыть тайну их брака принцессе Уэльской. Однако капитан Гарвей нашел в лице
жены ловкую и смелую противницу.
Елизавете
выяснила, что пастор, который венчал ее с Гарвеем, умер, а церковные книги
прихода перешли к его преемнику, человеку доверчивому и беспечному. Она
встретилась с пастором, и тот ей разрешил посмотреть церковные книги.
Елизавета отвлекла незадачливого церковника разговором и вырвала незаметно
страницу с записью о ее браке с Гарвеем.
Придя
домой, Елизавета объявила мужу, что считает себя свободной, поскольку нет
никаких доказательств того, что она находится в браке. Гарвей после
некоторого размышления внял доводам жены, тем более он уже был влюблен в
другую женщину.
После
смерти старшего брата Гарвей унаследовал титул графа Бристоля и получил
солидное состояние. Вскоре он тяжело заболел. Врачи нашли его положение
безнадежным. Тогда Елизавета Чадлей решила снова стать графиней Бристоль. Под
большим секретом она начала рассказывать подругам о своем тайном браке с
капитаном, утверждая, что от этого брака у нее родился сын. Гарвей, который
неожиданно поправился, узнав о слухах, распускаемых его законной женой, начал
процесс с целью доказать, что никакого тайного брака между ним и фрейлиной не
было. Однако дело приняло неожиданный оборот.
Еще до
того, как была уничтожена церковная запись о браке, в Елизавету влюбился старый
герцог Кингстон. После того как фрейлина рассталась с Гарвеем, она приняла
предложение почтенного герцога. Супруги жили в мире Старый добродушный
Кингстон чувствовал себя на седьмом небе, получив в жены необыкновенную
красавицу, и полностью находился в ее власти. Однако счастье его было
недолгим — в 1773 году он отправился в мир иной. После смерти герцога
выяснилось, что согласно завещанию все громадное состояние герцога переходило
к его вдове! Возмущенные таким решением Кингстона, его родственники возбудили
против Елизаветы сразу два процесса — уголовный и гражданский. Они обвиняли
вдову в двоебрачии и оспаривали законность духовного завещания в ее пользу.
Однако мудрый герцог слишком хорошо знал жизнь и оставил состояние не графине
Бристоль, не герцогине Кингстон, а просто мисс Елизавете Чадлей.
Тем не менее
суд мог обратиться к старинному, еще не отмененному в то время, закону, по
которому за двоебрачие ей грозила смертная казнь. В лучшем же случае — клеймо
на левое плечо и длительное тюремное заключение. Служанка Елизаветы,
присутствовавшая при заключении брака, дала показания суду, и противникам Чадлей
удалось выиграть процесс.
Елизавета
была признана законной женой капитана Гарвея, впоследствии графа Бристоля, а
потому второй ее брак с герцогом Кингстоном был объявлен недействительным.
Учитывая смягчающие вину обстоятельства, суд счел возможным не наказывать ее,
но лишил ее герцогского титула и фамилии Кингстон. Правда, последняя часть
судебного приговора почему-то не была соблюдена, и Елизавета повсюду
продолжала подписывать все официальные бумаги титулом без всякого возражения
со стороны английского правительства.
Несмотря
на неблагоприятный исход уголовного процесса, в силу завещания покойного
герцога все громадное состояние было признано собственностью Елизаветы, и она
сделалась одной из богатейших женщин в Европе.
В это
время взошла звезда российской императрицы Екатерины II. О ней стали говорить
в Европе как о великой государыне и необыкновенной женщине. Герцогиня
Кингстон решила снискать расположение русской царицы и тем самым поднять свой
авторитет в Англии.
Через
русского посланника в Лондоне она предложила Екатерине в дар несколько редких
картин знаменитых европейских художников, доставшихся ей по завещанию, как
дань своего глубочайшего и беспредельного уважения. По этому поводу велась
продолжительная дипломатическая переписка между русским послом и канцлером
императрицы Екатерины II. Тем временем герцогиня вступила в переписку с
некоторыми влиятельными лицами при русском дворе. В конце концов императрица,
которой очень хотелось иметь в своем дворце замечательные произведения
живописи, приняла предложение герцогини. И корабль с картинами вскоре отплыл
в Петербург.
Екатерина
II осталась очень довольна подарком, через своего посланника в Лондоне она
благодарила герцогиню в самых лестных и благосклонных выражениях, и Елизавета
могла рассчитывать на радушный прием со стороны русской царицы.
Герцогиня
Кингстон заказала для поездки в Петербург великолепную яхту, отличавшуюся
необыкновенной роскошью, изяществом отделки, комфортом. На этой яхте она
вскоре прибыла в Россию.
Появление
леди Кингстон в Петербурге вызвало большой интерес со стороны знатных особ.
Герцогиня в беседах каждый раз подчеркивала, что дальнее путешествие она
предприняла только для того, чтобы взглянуть на Северную Семирамиду (так
величали Екатерину II в Европе). Императрице были приятны восторженные отзывы
о ней из уст богатой и знатной иноземки, пользовавшейся дружбой Фридриха
Великого Она приняла гостью очень ра-Душно. Русские вельможи последовали ее
примеру Они приглашали леди Кингстон к себе в гости, устраивали в ее честь
праздники, та же в ответ давала обеды и балы на своей яхте. Вскоре англичанка
стала самой желанной и видной гостьей высшего света Петербурга. В
торжественных случаях и на дворцовых выходах она являлась в осыпанной
драгоценными каменьями герцогской короне на голове, следуя традиции
английских дам — надевать вместо модных головных уборов геральдические
короны, соответствующие титулам их мужей
В
Петербурге герцогиню Кингстон считали владетельной особой. Говорили, что она
близкая родственница королевскому дому, а в официальных русских документах ее
называли светлостью и даже высочеством. Императрица приказала отвести для нее
один из лучших домов. В свои пятьдесят шесть герцогиня выглядела прекрасно,
хотя время сердечных побед осталось в прошлом.
Леди
Кингстон настолько понравился оказанный ей прием в столице, что она решила
поселиться в Петербурге. Ей очень хотелось получить звание статс-дамы, что
должно было возвысить ее в общественном мнении. Правда, чтобы получить звание
статс-дамы, которое государыня давала с большой разборчивостью, необходимо
было иметь недвижимость в России. Англичанка купила в Эстляндии имение,
обошедшееся ей в 74 тысячи серебряных рублей. Имение было названо Чадлейским
или Чадлейскими мызами. Сделавшись владелицей, судя по цене, довольно
значительного имущества в России, герцогиня Кингстон принялась хлопотать о
получении звания придворной статс-дамы. Однако Екатерина II, несмотря на
доброе расположение к герцогине, ответила отказом, мотивируя его тем, что
иностранка не может стать статс-дамой.
Леди
Кингстон постигло страшное разочарование. К тому же оказалось, что ее новое
имение не стоит тех денег, которые были за него заплачены. В это время
герцогине предложили в Чадлейских мызах устроить винный завод, который давал
бы огромную прибыль. Герцогиня согласилась.
Распростившись
с Екатериной II, она отбыла на яхте во Францию и высадилась в приморском
городе Кале. Жители городка встретили ее с восторгом, что удивило гостью.
Когда леди Кингстон сошла на берег, девушки преподнесли ей цветы. Местная
знать дала в лучшем отеле города завтрак в ее честь Столь торжественная
встреча объяснялась просто- ее агенты пустили слух, что самая богатая женщина
Европы собирается навсегда поселиться в Кале и использовать свои огромные
средства на благо ее жителей.
На
следующий день к герцогине Кингстон начали приходить с визитами знаменитые
горожане. Гостья же с восторгом вспоминала о днях, проведенных в Петербурге,
рассказывала о Екатерине II и русских вельможах, об обширных владениях,
приобретенных ею в России Она подчеркивала, что очень близко сошлась с
российской императрицей, причем последняя считала день, проведенный без
общества леди Кингстон, скучным.
Жители
Кале с восхищением внимали этим историям. Англичане, навестившие герцогиню в
Кале, не только повторяли ее рассказы, но и приукрашивали их. Поэтому на
туманном Альбионе заговорили о необыкновенной благосклонности, которую
английской леди удалось снискать у Екатерины II. Однако герцогине вскоре
наскучила однообразная жизнь в Кале. Мысль о сближении с российской императрицей
не покидала ее. К тому же требовалось осмотреть приобретенные владения и
выяснить причину их плачевного состояния. Она решила в Чадлейских мызах
ввести английскую систему хозяйствования, сделать свое имение образцовым и
таким образом прославиться в России Помимо этих мыз, у герцогини был большой
дом в Петербурге и солидные земельные наделы вблизи столицы. В 1782 году она
снова отправилась в Россию, на этот раз по суше в сопровождении
многочисленной свиты Ее путь пролегал через Германию и Австрию Она была
знакома с фаворитом российской императрицы Григорием Потемкиным и надеялась
на его поддержку
В
столице Австрии ее поразила роскошь местных вельмож. Она была принята
императором Иосифом II. Из Вены Елизавета написала письмо одному из
влиятельнейших литовско-польских магнатов князю Карлу Радзивиллу, в котором
извещала о своем намерении побывать у него в гостях. С князем Елизавета
познакомилась в Риме, когда тот находился в изгнании. Герцогиня была также
близка и со знаменитым Стефаном Зановичем, который странствовал по Европе под
разными именами, а в 1773 году, в Черногории, выдавал себя даже за покойного
императора Петра III При первом знакомстве с Елизаветой он выдал себя за
одного из потомков древних владетельных князей Албании. Он был облачен в
богатый албанский костюм, расшитый золотом и украшенный бриллиантами.
Елизавета пленилась его смелым умом и находчивостью и делала ему щедрые
подарки. По словам самой герцогини, Занович был "лучшим из всех Божьих
созданий" и до того пленил ее, что заставил забыть Гамильтона. Она даже
намеревалась выйти за него замуж...
Получив
ее письмо, Радзивилл ответил самым любезным приглашением. Местом свидания с
герцогиней князь назначил деревеньку Берг, неподалеку от Риги. За несколько дней
здесь был построен просторный дом для англичанки. Елизавета переночевала в
нем, а на другой день к ней приехал Радзивилл. Кортеж князя состоял из сорока
экипажей, причем в каждый была запряжена шестерка превосходных коней. В этих
экипажах прибыли гости. За вереницей экипажей следовало шестьсот лошадей, на
которых восседали конюхи, пикинеры, ловчие, стремянные, доезжачие и шляхтичи,
служившие у Радзивилла. Других лошадей они держали за поводья, а на сворах
было при них до тысячи гончих собак. Радзивилл прибыл на богатом арабском
скакуне, в сбруе с золотой отделкой, украшенной драгоценными каменьями. Князя
окружали казаки и гусары
За
несколько миль от города посреди леса был выстроен городок, где поселились
гости. Празднество началось с фейерверка, затем на озере неподалеку
разыгралось сражение двух кораблей. На один этот вечер Радзивилл истратил 50
тысяч фунтов стерлингов.
Герцогиня
провела у князя две недели Она посетила его знаменитый родовой замок в Несвиже,
участвовала в ночной охоте на кабана. Леди Кингстон утверждала, что Радзивилл
был страстно влюблен в нее еще со времени знакомства в Риме, просил ее руки,
но она отказалась вступить с ним в брак, не желая прозябать в "дикой
стране, среди сарматов, которые одеваются в звериные шкуры".
Она
распрощалась с князем и отправилась в Петербург. На этот раз ее ждало
разочарование. Екатерина II приняла гостью вежливо, но без прежней теплоты.
Отношения со двором ограничились сухим официальным представлением.
Императрица не приглашала ее в свой избранный круг, а петербургская знать не
устраивала в ее честь праздников. Ее винный завод в Эстляндии не приносил ей
никаких прибылей Более того, ввиду разных упущений в ведении дел на этом
заводе на герцогиню наложили штрафы, так что сразу после приезда ее в
Петербург к ней явился полицейский офицер, который представил ее документы о
платежах, которые ей необходимо было сделать в соответствии с указом казенной
палаты Пробыв в Петербурге несколько дней и не застав Потемкина, на чье
покровительство она рассчитывала, герцогиня Кингстон вернулась в Кале на
нанятом французском коммерческом судне и решила обосноваться в этом городке.
В 1786 году Елизавета переехала в Париж, где наняла на улице Кокрон
великолепную гостиницу, а неподалеку от Фонтенбло купила замок Сент-Ассиз,
заплатив за него 1 400 000 ливров. В этом роскошном замке герцогиня прожила
всего неделю. Она скоропостижно умерла от разрыва сердца 23 августа 1788 года
на шестьдесят девятом году жизни.
Баронесса
Оберкирх, встречавшаяся с герцогиней Кингстон за несколько Дней до ее смерти,
писала- "Она действительно женщина необыкновенная, она поверхностно
знала чрезвычайно много, так как проводила время с людьми умными, образованными,
бывшими в ту пору знаменитостями во всей Европе Хотя она могла только слегка
касаться того или другого ученого или вообще важного вопроса, но говорила
превосходно и картинно"
После
смерти герцогини ее состояние, по самым скромным меркам, оценивалось в три
миллиона фунтов стерлингов, хотя она и тратила доставшееся ей от мужа
наследство без счета Леди Кингстон чувствовала какое-то особое влечение к
столице России В завещании она даже указала, что если умрет поблизости от
Петербурга, то ее следует похоронить в этом городе, ибо она желает, чтобы
прах ее покоился в том месте, куда при жизни стремилось ее сердце Она
завещала Екатерине II головной убор из бриллиантов, жемчуга и разных
самоцветных каменьев
|
