100 великих авантюристов
Автор-составитель И.А. Муратов
Лжедмитрий II
(? —1610)
Самозванец
неизвестного происхождения. Его называли Тушинским вором. С 1607 года выдавал
себя за якобы спасшегося царя Дмитрия (Лжедмитрия I). В 1608—1609 годах
создал Тушинский лагерь под Москвой, откуда безуспешно пытался захватить
столицу. С началом открытой польской интервенции бежал в Калугу, где был убит
Объявившийся
в Стародубе в середине 1607 года Лжедмитрий II был личностью, совсем не
подходящей для трона. "Мужик грубый, обычаев гадких, в разговоре сквернословный",
— так аттестовал его польский ротмистр Самуэль Маскевич Происхождение сего
мужа воистину "темно и скромно" — то ли школьный учитель из
белорусского местечка Шклова, то ли русский выходец, то ли попович, то ли
крещеный еврей, то ли даже еврей некрещеный (что уж совсем невероятно). Его
появление некоторые историки объясняют желанием польских панов посеять смуту
в московском государстве.
Рассказывают,
что самозванец, вышедший из литовских владений в московское государство, по
наущению агента жены Мнишека, Меховицкого, не решился сразу объявить себя
царем. Сначала он называл себя московским боярином Нагим и распространял в Стародубе
слухи, что Дмитрий спасся. Когда же его с пособником, подьячим Алексеем
Рукиным, стародубцы подвергли пытке, последний показал, что называющий себя
Нагим и есть настоящий Дмитрий. Он принял повелительный вид, грозно махнул
палкой и закричал- "Ах вы сякие дети, я государь"
Стародубцы
и путивльцы бросились к его ногам и запричитали "Виноваты, государь, не
узнали тебя; помилуй нас. Рады служить тебе и живот свой положить за
тебя". Он был освобожден и окружен почестями. К нему присоединились Заруцкий,
Меховиц-кий, с польскорусским отрядом, и несколько тысяч северцев. С этим
войском Лжедмитрий взял Карачев, Брянск и Козельск В Орле он получил
подкрепление из Польши, Литвы и Запорожья
В мае
1608 года войскам самозванца удалось одержать победу над Шуйским под
Волховом. В этой битве воинством Лжедмитрия командовал украинский князь Роман
Ружинский, приведший под знамена нового "царя" тысячи завербованных
им в Речи Посполитой добровольцев. Вскоре самозванец подошел к Москве и
расположился в Тушине, в 12 верстах от столицы (угол, образуемый рекой
Москвой и притоком ее Сходней), отчего и получил кличку "тушинского
вора".
Почти
полтора года продолжался тушинский период российской смуты. В лагере
самозванца оказались не только польские, украинские, белорусские и русские
авантюристы, но и представители знати — противники Шуйского. В их числе
следует упомянуть и ростовского митрополита Филарета Никитича Романова,
нареченного патриархом (кажется, даже против его воли). Лжедмитрий призывал
на свою сторону народ, отдавая ему земли "изменников" бояр и
позволяя даже насильно жениться на боярских дочерях. Лагерь вскоре
превратился в укрепленный город, в котором было 7000 польских воинов, 10000 казаков
и несколько десятков тысяч вооруженного сброда.
Главная
сила "Тушинского вора" состояла в казачестве, которое стремилось к
установлению казачьей вольности "У нашего царя, — писал один из
служивших у него поляков, — все делается, как по Евангелию, все равны у него
на службе". Но когда в Тушине объявились родовитые люди, то сразу стали
возникать споры о старшинстве, появилась зависть и соперничество друг с
другом.
В
августе 1608 года часть освобожденных по ходатайству Сигизмунда поляков
попала в расположение тушинцев Находившаяся в их числе Марина Мнишек, после
уговоров Рожинского и Сапеги, признала Лжедмитрия II своим мужем и, была с
ним тайно обвенчана. Сапега и Лисовский присоединились к Лжедмитрию. Казаки
продолжали стекаться к нему, так что у него было до 100000 человек войска.
В
столице и окрестных городах влияние самозванца неуклонно росло. Ему
подчинились Ярославль, Кострома, Вологда, Муром, Кашин и многие другие
города.
Поляки
и русские воры, которых отправляли по городам, вскоре настроили против себя
русский народ. Сначала самозванец обещал тарханные грамоты, освобождавшие
русских от всяких податей, однако жители вскоре увидели, что им придется
давать столько, сколько захотят с них брать. Из Тушина высылались сборщики
подати, а через некоторое время туда же отправлял своих сборщиков из-под
Троицы Сапега.
Поляки
и русские воры образовывали шайки, которые нападали на села, грабили их,
издевались над людьми. Такие поступки ожесточили русский народ, и он уже не
верил в то, что в Тушине настоящий Дмитрий.
После
неудачи Сапеги перед Троицкой лаврой положение "царька" Лжедмитрия
пошатнулось; отдаленные города стали от него отрекаться. Очередная попытка
захватить Москву не имела успеха; с севера надвигался Скопин со шведами, в
Пскове и Твери тушинцы были разбиты и бежали. Москва была освобождена от
осады.
Поход
Сигизмунда III под Смоленск еще больше ухудшил положение Лжедмитрия — поляки
стали переходить под знамена своего короля. Самозванец, переодевшись
крестьянином, бежал из стана. В укрепленной Калуге его приняли с почестями. В
Калугу прибыла и Марина Мнишек, под охраной, выделенной Сапегой, Лжедмитрий
жил в почете. Без надзора польских панов чувствовал себя свободнее. Ему вновь
присягнули Коломна и Кашира.
Тем
временем армия Сигизмунда III продолжала безуспешно осаждать Смоленск, а
молодой полководец Скопин-Шуйский сумел снять осаду с Троице-Сергиевой лавры.
И вдруг Скопин-Шуйский умер, по слухам, отравленный женой одного из царских
братьев, князя Дмитрия. Последний был назначен командующим армией,
отправленной на подмогу Смоленску.
Под Клушином,
в 150 километрах от Москвы, 24 июня 1610 года войско Шуйского было
разгромлено поляками под началом коронного гетмана Станислава Жулкевского.
Путь на Москву был открыт. Жулкевский подступал к ней с запада, самозванец —
с юга. Лжедмитрий взял Серпухов, Боровск, Пафнутьев монастырь и дошел до
самой Москвы. Марина остановилась в Николо-Угрешском монастыре, а самозванец
— в дворцовом селе Коломенском. Вновь, как в тушинские времена, до Кремля
было рукой подать и царский престол был пуст (Шуйский 17 июля был
"сведен" с трона, а затем насильно пострижен в монахи).
Однако
и на этот раз история отвела калужскому "царьку" лишь незавидную
роль. Его появление заставило московских бояр выбирать из двух зол меньшее.
17 августа Жулкевский заключил с ними договор, по которому на московский
престол должен был вступить сын Сигизмунда III королевич Владислав. Москва, а
потом и многие другие русские города присягнули на верность царю Владиславу Жигмонтовичу.
Отныне введенный в Москву польский гарнизон стал непреодолимым препятствием
для самозванца. Жулкевский, впрочем, пытался уладить дело миром. От имени
короля он обещал Лжедмитрию в случае поддержки королевского дела отдать город
Самбор или Гродно. Но, возмущенно писал гетман в своих мемуарах, "он не
думал тем довольствоваться, а тем более его жена, которая, будучи женщиной амбициозной,
довольно грубо бормотала: "Пусть Его Величество король уступит Его
Величеству царю Краков, а царь Его Величество уступит королю Его Величеству
Варшаву". Тогда Жулкевский решил попросту арестовать их, но Марина с
"царьком" 27 августа бежали в Калугу, сопровождаемые 500 казаками
атамана Ивана Мартыновича Заруцкого, который впервые выступил на их стороне.
Он
погиб вследствие мести крещенного татарина Урусова, которого подверг
телесному наказанию. 11 декабря 1610 года, когда Лжедмитрий, полупьяный, под
конвоем толпы татар выехал на охоту, Урусов рассек ему саблей плечо, а
младший брат Урусова отрубил ему голову. Смерть его произвела страшное
волнение в Калуге; все оставшиеся в городе татары были перебиты донцами. Сын
Лжедмитрия II был провозглашен калужцами царем.
|