Размышления о лжи — Михаил Гефтер
Александр Койре (1892–1964) известен во всем мире как историк науки, один из создателей концепции «научной революции» XVII века. Но наравне с другим выходцем из России, Александром Кожевом (Кожевниковым), он также был популяризатором немецкой философии во Франции, одним из самых острых социальных мыслителей, соединившим немецкую традицию спекулятивной философии и французскую традицию интеллектуальной публичности. «Размышления о лжи» были впервые опубликованы в журнале «Renaissance» в 1943 году.
Никогда не лгали так, как в наше время. Ни так нагло, ни так систематично и постоянно. Кто-то, возможно, скажет, что в этом нет ничего особенного, что ложь стара как мир или по крайней мере как человек, mendax ab initio [1]; что политическая ложь родилась вместе с самой цивилизацией и что история постоянно нас ей учит; и, наконец, если не углубляться в прошлое, что лживая пропаганда Первой мировой войны и предвыборная ложь последовавшей за ней эпохи достигли таких уровней и установили такие рекорды, которые будет очень трудно превзойти.
Пожалуй, все это верно. Или почти все. Безусловно, человек определяется речью, а последняя вводит возможность лжи, и не в обиду Порфирию будет сказано, лгать в гораздо большей степени свойственно человеку, чем смеяться. Верно и то, что политическая ложь существовала всегда, а правила и техники того, что когда-то называли демагогией, а сегодня пропагандой, были систематизированы и кодифицированы тысячи лет назад [2]. И, безусловно, именно плоды этих техник, пропаганда позабытых и покоящихся в пыли империй все еще обращаются к нам сегодня с высоты стен Карнака и скал Анкары.
Несомненно, человек лгал всегда. Лгал самому себе. И другим. Лгал ради удовольствия — удовольствия реализовывать эту удивительную способность «говорить то, чего нет», и создавать собственным словом мир, единственным автором и причиной которого является он сам. Лгал также, чтобы защитить себя: ложь — это оружие. Оружие, предпочитаемое низшим и слабым [3], который, обманывая противника, самоутверждается перед ним и мстит ему [4].
Однако мы не собираемся проводить феноменологический анализ лжи, изучать то место, которое она занимает в структуре человеческого бытия: это составило бы том. Мы бы хотели поразмышлять немного о лжи современной, в особенности о современной политической лжи. Так как, несмотря на ту критику, которая будет сделана в наш адрес, и ту, которая исходит от нас самих, мы все же убеждены в том, что в этой области, quo nihil antiquis [5], современная эпоха, или, точнее, тоталитарные режимы, ввели серьезные новшества.
Инновация, наверное, не тотальна, и тоталитарные режимы лишь довели до конца некоторые тенденции, установки и техники, которые существовали задолго до них. Нет ничего абсолютно нового в этом мире, все имеет свои истоки, свои корни и свое начало; и всякий феномен, понятие и тенденция, доведенные до конца, изменяются и трансформируются в нечто принципиально другое.
Итак, мы настаиваем на том, что никогда не лгали так, как в наше время, и что никогда не лгали столь массово и столь тотально, как сегодня.
Никогда не лгали так… действительно, день за днем, час за часом, минута за минутой потоки лжи изливаются на мир. Речь, текст, газета, радио… весь технический прогресс поставлен на службу лжи.
Современный человек — и здесь мы снова имеем в виду человека в эпоху тоталитарного режима — купается во лжи, дышит ложью, и подчинен лжи [6] в каждый миг своей жизни.
Что касается качества современной лжи — мы хотим поговорить об интеллектуальном качестве — его изменение обратно пропорционально росту ее объема. Впрочем, это само собой разумеется. Современная ложь — именно эпоха, в которой она существует, ее и отличает — создается массово и для массы. А всякая массовая продукция, всякая продукция, в особенности интеллектуальная массовая продукция, предназначенная для массы, вынуждена снижать свои стандарты. И если нет ничего более изощренного, чем техника современной пропаганды, то и нет ничего более топорного, чем содержание ее утверждений, которые изобличают абсолютное и тотальное презрение к истине.
И даже к простому правдоподобию. Презрение, которое соответствует (как считают те, кто его испытывают) умственным способностям тех, к кому оно обращено.
Возникает вопрос — и над этим вопросом действительно задумывались, можно ли в таком случае говорить о «лжи». Действительно, понятие «ложь» предполагает понятие истины, противоположностью и отрицанием которой она является, так же как понятие ошибочного предполагает понятие верного. Но официальные философы тоталитарных режимов единогласно говорят о том, что понятие объективной истины, одной для всех, не имеет никакого смысла и что критерием «истины» является не ее универсальная ценность, но ее соответствие духу расы, нации или класса, ее расовая, национальная или социальная полезность. Продолжая и доводя до конца биологические, прагматистские и националистские теории истины, довершая таким образом то, что очень верно было названо «предательством интеллектуалов», официальные философы тоталитарных режимов отрицают ценность, присущую мысли, которая для них является не светом, а оружием.
Поэтому в своих публикациях (даже в тех, которые считаются научными), в своих выступлениях и, естественно, в своей пропаганде представители тоталитарных режимов редко обременяют себя объективной истиной. Будучи сильнее, чем сам всемогущий Бог, они изменяют на свой лад настоящее и даже прошлое [7]. Исходя из этого, можно было бы сделать вывод — и его иногда делали, — что тоталитарные режимы находятся по ту сторону истины или лжи.
Мы же полагаем, что это не так. Различие между истиной и ложью, воображаемым и реальным, остается вполне действительным даже внутри концепций тоталитарных режимов. То, что изменилось, — это место и роль: тоталитарные режимы основаны на примате лжи.
Место лжи в человеческой жизни весьма любопытно. Правила религиозной морали, по меньшей мере в том, что касается мировых религий, в особенности тех, что берут свои истоки в библейском монотеизме, строго и безоговорочно осуждают ложь. Впрочем, это понятно: их Бог, будучи Богом света и бытия, с необходимостью является также и Богом истины. Следовательно, лгать, т. е. говорить то, чего нет, деформировать истину и скрывать бытие — это грех. И грех очень серьезный: грех гордости и грех против духа; грех, который отдаляет нас от Бога и который противопоставляет нас Ему. Слово праведника, так же как и божественное слово, может и должно быть исключительно словом истины.
Философские морали, кроме некоторых крайне строгих случаев (к примеру, у Канта или Фихте), являются, вообще говоря, гораздо более снисходительными. Более человечными. Бескомпромиссные в том, что касается позитивной и активной формы лжи, suggestio falsi, они гораздо менее принципиальны в отношении ее негативной и пассивной формы: suppressio veri.
Им известно, что, согласно пословице, «не всякую истину стоит говорить». По крайней мере не всегда. И не всем.
В гораздо большей степени, чем морали в основе своей исключительно религиозные, философские морали принимают в расчет то, что ложь выражается в словах [8] и что всякое слово обращено к кому—то [9]. Лгут не «в воздух» [в пространство]. Лгут — как и говорят или не говорят правду — кому-то. Но если истина действительно «кормилица души», то она прежде всего кормилица сильных душ [10]. Для других же она может быть опасна. По меньшей мере в чистом виде. Она даже может их ранить. Необходимо ее дозировать, смягчать, прикрывать. Кроме того, необходимо учитывать последствия ее использования, учитывать, что она может принести тем, кому она будет сказана.
Таким образом, нет общего морального обязательства говорить правду всем. И все не имеют права требовать этого от нас [11].
Нормы общественной морали, морали реальной, которая находит выражение в наших нравах и которая фактически управляет нашими действиями, гораздо более трусливы, чем правила философской морали.
И снова анализ, двигающийся в этом направлении, мог бы далеко нас увести. Grosso modo можно констатировать, что ложь допустима, пока она не мешает нормальному функционированию социальных отношений, пока она «никому не навредила» [13]. Она разрешена, пока она не разрывает социальную связь, объединяющую группу, т. е. пока она осуществляется не внутри группы, «нас», а вне ее: мы не обманываем «своих». А что касается других [14]… в конце концов, не потому ли они «другие»?
Ложь — это оружие. Следовательно, ее использование в борьбе является законным. Было бы даже глупым не делать этого. Однако при условии использовать ее только против врагов и не оборачивать ее против друзей и союзников.
Поэтому, вообще говоря, можно лгать противнику и обманывать врага.
Существует мало таких обществ, как, например, маори, которые настолько благородны, что запрещают использование военных хитростей. Еще меньше существует таких, как квакеры или ваххабиты, которые настолько религиозны, что запрещают любую ложь в отношении другого, чужака, противника. Практически везде считается, что дезинформация [15] допустима во время войны.
Ложь не является рекомендованной в мирных отношениях. Однако (поскольку иностранец является потенциальным врагом) правдивость никогда не считалась главным качеством дипломатов.
Ложь более или менее допускается в торговле: здесь также порядки навязывают нам границы, которые имеют тенденцию становиться все более и более узкими [16]. Тем не менее самые строгие принципы торговли с легкостью допускают ложь, которая используется в рекламе.
Ложь остается, таким образом, допустимой и принятой. Но исключительно допустимой и принятой. В некоторых случаях. Исключением остается война, во время которой использовать ложь становится правильно и хорошо.
Но что если война из состояния исключительного, эпизодического и проходящего превратилась бы в состояние постоянное и нормальное? Очевидно, что ложь из исключительного случая тоже стала бы нормальной, а социальная группа, которая видела бы и ощущала бы себя окруженной врагами, в любой момент, не колеблясь, использовала бы против них ложь. Истина для своих, ложь для других — это стало бы правилом, вошло бы в обычаи рассматриваемой группы.
Далее. Завершим разрыв между «мы» и «они». Преобразуем фактическую враждебность в неприязнь в некотором роде сущностную, фундированную в самой природе вещей [17]. Сделаем наших врагов угрожающими и могущественными. Очевидно, что любая группа, помещенная в мир неустранимых и непримиримых противников, увидела бы пропасть между ними и собой. Пропасть, которую никакая связь, никакое социальное обязательство не могли бы преодолеть [18]. Кажется очевидным, что для такой группы ложь — ложь для «других», разумеется, — не была бы ни просто допустимым поступком, ни даже элементарным руководством для общественного поведения, но она стала бы обязательной и превратилась бы в добродетель.
А неуместная истинность, неспособность лгать, вместо того чтобы быть благородным принципом, стала бы недостатком, признаком слабости и недееспособности.
Анализ, очень краткий и отнюдь не полный, который мы только что провели, не является — ему до этого очень далеко — простым диалектическим упражнением, абстрактным изучением абсолютно теоретической возможности. Совсем наоборот: нет ничего более конкретного и реального, чем социальные группы, схематическое описание которых мы попытались набросать. Не составит труда дать и даже приумножить количество примеров обществ, умственная структура которых по разным показателям демонстрирует главные черты или, лучше сказать, главные нарушения, которые мы только что обозначили [19].
Итак, те показатели, которые мы проследили в нисходящем порядке, выражают, как нам кажется, действие трех факторов.
1. Степень удаленности и противостояния между рассматриваемыми группами. От естественной враждебности к чужаку, потенциальному и даже реальному врагу далеко до священной ненависти, которая вдохновляет сражающихся в религиозных войнах [20].
А от последней так же далеко до биологической жестокости, которая руководит участниками войн расового уничтожения.
2. Соотношение сил, т. е. степень опасности, которая угрожает группе со стороны соседей-врагов. Ложь, как мы уже говорили, — это оружие. И в особенности оружие более слабого: хитрость не используется против тех, кто будет раздавлен без особого риска; наоборот, хитрят для того, чтобы избежать опасности [21].
3. Уровень частоты контактов между группами противни ков и их членами. Действительно, если эти группы, сколь бы враждебными они ни были, никогда не входят в контакт (разве что на поле битвы), если члены одной группы никогда не встречаются с членами другой, у них будет — помимо военных хитростей — очень мало случаев, чтобы лгать другим. Ложь предполагает контакт, она предполагает и требует обмена.
Последнее замечание обязывает нас продолжить анализ. Отнимем у нашей группы возможность существовать автономно. Окунем ее целиком во враждебный мир посторонней группы, погрузим ее в центр враждебного общества, с которым она находится в ежедневном контакте: очевидно, что для рассматриваемой группы способность лгать станет тем нужнее и достоинство лжи будет тем ценнее, чем больше будет увеличиваться и возрастать интенсивность внешнего давления, напряжения между «мы» и «они», «их» неприязнь к «нам», «их» угрозы по отношению к «нам».
Представим крайнюю ситуацию: пусть враждебность будет абсолютной и тотальной. Очевидно, что социальная группа, перемены в которой мы пытаемся проследить, оказывается вынужденной исчезнуть. Исчезнуть фактически или, применяя в совершенстве технику и оружие лжи, исчезнуть в глазах других, ускользнуть от своих противников и скрыться под покровом тайны от угрозы с их стороны.
Теперь все наоборот: ложь для нашей группы, ставшей тайной группой [22], будет больше чем добродетелью. Она станет условием существования, ее привычным, фундаментальным и главным модусом бытия.
В связи с самим фактом тайны некоторые характерные черты, присущие любой социальной группе как таковой, окажутся ярко выраженными и выходящими за любые рамки. Так, например, любое сообщество создает более или менее проницаемую и преодолимую границу между собой и другими. Любое сообщество сохраняет к своим членам привилегированное отношение, устанавливает между ними определенную степень единства, солидарности, «дружбы».
Любое сообщество придает необыкновенную важность сохранению границ, отделяющих нас от «них», и, следовательно, защите символических деталей, которые в некотором роде формируют ее содержание. Любое сообщество, по крайней мере любое живое сообщество, рассматривает принадлежность к группе как привилегию и честь [23] и видит в верности сообществу долг со стороны всех его членов. И, наконец, любое сообщество, поскольку оно укрепляется и достигает определенных размеров, предполагает определенную организацию и определенную иерархию.
Эти черты усугубляются в тайном обществе: граница, продолжая оставаться в определенных условиях преодолимой, становится непроницаемой [24]. Доступ в сообщество превращается в необратимый акт посвящения [25]. Солидарность превращается в страстную и исключительную преданность. Символы приобретают сакральную ценность. Верность сообществу становится высшим, иногда даже единственным долгом его членов. Что касается иерархии, становясь секретной, она также приобретает абсолютную и сакральную ценность.
Дистанция между уровнями возрастает, авторитет становится безграничным, а подчинение perinde ac cadaver — правилом и нормой отношений между членами группы и ее руководителями.
И более того. Всякое тайное общество (которое может быть обществом доктрины или обществом действия), секта или заговор (впрочем, границу между этими двумя типами обществ достаточно трудно обозначить: общество, сконцентрированное на какой-либо деятельности, является или практически всегда становится обществом какой—либо доктрины), является обществом тайны или даже тайн. Мы хотим сказать, что даже в случае общества действия, как, например, гангстерская банда или кулуарный заговор, которое отнюдь не располагает какой-либо тайной или эзотерической доктриной, секреты которой оно было бы обязано охранять, скрывая их от глаз непосвященных, само существование такого сообщества оказывается неразрывно связанным с сохранением тайны и даже двойной тайны: во-первых, тайны ее существования, во-вторых, тайны ее целей и деятельности.
Из этого следует, что высший долг члена тайного общества, поступок, в котором выражается его преданность и верность этому обществу, поступок, которым утверждается и подтверждается его причастность к группе, состоит парадоксальным образом в сокрытии самого его факта [26]. Скрывать то, что есть, и для этого изображать то, чего нет, — таков, следовательно, модус существования, который всякое тайное общество неизбежно навязывает своим членам.
Скрывать то, что есть, изображать то, чего нет… Это предполагает, очевидно, не говорить (никогда) то, что думаешь, и то, во что веришь, и говорить (всегда) обратное. Фактически для любого члена тайного общества слово является лишь средством утаивать свою мысль.
Таким образом, все, что говорится, — ложно. Всякое слово, по меньшей мере всякое публично произнесенное слово, является ложью. Только то, что не говорят, или то, что по меньшей мере открывают только «своим», является или может быть истинным [27].
Следовательно, истина всегда эзотерична и скрыта.
Она всегда недоступна для публичного, вульгарного и профанного. И даже для того, кто посвящен не полностью.
Всякий член тайного сообщества, заслуживающий своей роли, имеет о ней полное представление. Именно поэтому он никогда не поверит тому, что он услышит на публике от человека из своего собственного сообщества. И в особенности он никогда не примет за истину нечто, что будет публично объявлено его руководителем. Так как не к нему будет обращаться его руководитель, но к «другим», к тем «другим», которых он должен ослеплять, оставлять в дураках и обманывать [28].
Таким образом, и это еще один парадокс, именно в отказе верить тому, что говорится и объявляется, выражается доверие члена тайного сообщества своему руководителю.
Нам, наверное, могли бы возразить, что наш анализ, каким бы верным он ни был, отходит в сторону. Тоталитарные правительства, увы, подобны тайным обществам, окруженным грозными и могущественными противниками и вынужденным в силу этого искать защиты во лжи, вынужденным прятаться и скрываться [29].
И даже «единые партии», которые составляют основу тоталитарных режимов, не могут, скажут нам, иметь ничего общего с сообществами заговорщиков: ведь они действуют среди бела дня. Поэтому их цель, состоящая далеко не в том, чтобы закрыться и отгородиться от других, но в том — и цель эта явная и очевидная, — чтобы поглотить всех этих «других», объединить и охватить всю нацию (или расу) целиком.
К тому же можно было бы оспорить и связь, которую мы хотим установить между тоталитаризмом и ложью. Можно было бы сослаться на то, что, вместо того чтобы прятать и скрывать цели, близкие и далекие от их действий, тоталитарные правительства всегда провозглашали их urbi et orbi (на что ни у одного демократического правительства никогда не хватало смелости) и что смешно обвинять во лжи кого-нибудь, кто, например, как Гитлер, объявил публично (и даже написал черным по белому в Mein Kampf) программу, которую затем он реализовывал пункт за пунктом.
Все это, пожалуй, верно, но лишь отчасти.
Именно поэтому те возражения, которые мы только что сформулировали, не кажутся нам хоть сколько-нибудь решающими.
Действительно, Гитлер (так же как и другие главы тоталитарных государств) публично объявил всем свою программу действий. Но как раз потому, что он знал, что в нее не поверят «другие», его заявления не были приняты всерьез непосвященными. Именно говоря им истину, он был уверен, что обманет и усыпит бдительность своих противников [30].
Здесь действует старая макиавеллиевская техника лжи второго уровня, самая извращенная из всех, в которой сама истина становится безупречным и простым инструментом дезинформации [31]. Очевидно, что эта «истина» не имеет ничего общего с истиной.
Верно и то, что ни государства, ни тоталитарные партии не являются тайными обществами в прямом смысле этого слова и что они действуют публично. И как раз посредством публичности они являются в буквальном смысле слова заговорами среди бела дня. В этом и состоит нововведение, о котором мы говорили ранее.
Заговор среди бела дня — новая и любопытная форма сообщества, нацеленного на действие, присущая эпохе демократии, эпохе цивилизации масс, не окруженной угрозой и, следовательно, не нуждающейся в том, чтобы скрываться. Как раз наоборот: будучи вынужденной действовать на массы, завоевывать массы, объединять и организовывать массы, она нуждается в том, чтобы показываться на свет и даже концентрировать этот свет на самой себе и в особенности на своих руководителях. Члены одного и того же сообщества не нуждаются в том, чтобы прятаться, наоборот, они могут афишировать свою причастность к сообществу, «партии», они могут делать его видимым и узнаваемым другими и даже ими самими с помощью внешних знаков, эмблем, значков, ношения повязок или даже формы, с помощью ритуальных действий, совершаемых на публике. Но поскольку они являются членами тайного общества (и несмотря на то что, как мы только что сказали, заговор среди бела дня неизбежно стремится стать организацией масс), они сохранят дистанцию между собой и другими.
Принятие внешних признаков причастности к «партии» лишь подчеркнет оппозицию и сделает более четкой границу, которая отделяет их от окружающих. Верность сообществу останется главной добродетелью для его членов. Внутренняя иерархия «партии» будет иметь вид и структуру военной организации, а правило non servatur fides infidelibus будет соблюдаться еще более тщательно. Так как, если заговор среди бела дня и не является тайным обществом, то, тем не менее, он представляет собой общество тайны.
Победа, т. е. успех заговора, не уничтожит те характерные черты, которые мы указали. Она ограничится ослаблением одних, но зато усилит другие и, в частности, укрепит чувство превосходства нового правящего класса, его убежденность в причастности к элите, аристократии, абсолютно отделенной от массы [32].
Тоталитарные режимы являются не чем иным, как подобного рода заговорами, имеющими свой исток в ненависти, страхе и зависти; заговорами, питаемыми желанием мести, доминирования и грабежа.
Это заговоры, которые преуспели или, лучше сказать (и это важно), частично преуспели: преуспели в том, чтобы заставить признать себя в своих странах, завоевать власть, захватить государство. Но которые, однако, не преуспели (пока еще) в том, чтобы реализовать поставленные перед собой цели [33], и которые поэтому они продолжают замышлять.
Можно было бы задаться вопросом о том, не является ли понятие заговора среди бела дня противоречием in adjecto. Заговор предполагает тайну и секрет. Как он может совершаться среди бела дня?
Безусловно, всякий заговор предполагает тайну, тайну, которая непосредственно касается его целей. Целей, которые он должен скрыть как раз для того, чтобы быть в состоянии их достигнуть, и которые известны только тем, кто «в» заговоре. Но заговор среди бела дня не составляет никакого исключения из этого правила, так как (и мы только что это сказали), не будучи тайным обществом, он тем не менее является обществом тайны.
И все-таки каким образом общество подобного рода, т.
е. общество, которое действует публично, которое стремится к организации масс и пропаганда которого адресована массам, было бы способно сохранить тайну? Вопрос является совершенно легитимным. Но ответ не настолько труден, насколько это может показаться сначала. Более того, он прост, поскольку есть только один способ хранить тайну: не раскрывать ее или раскрывать ее только тем, относительно кого мы уверены, — элите посвященных.
Следовательно, логично, что в заговоре среди бела дня эта элита, единственная, кто осведомлен на счет реальных целей заговора, формируется руководителями и ведущими членами «партии». И поскольку последняя осуществляет публичные действия и руководители ее действуют публично и обязаны публично излагать свою доктрину, а также создавать публичный дискурс и делать публичные заявления, следовательно, сохранение тайны предполагает постоянное применение правила: всякое публичное высказывание является криптограммой и ложью. Ею является и теоретическое высказывание, и политическое обещание; и официальная теория [34] или религия, и требование, закрепленное договором.
Non servatur fides infidelibus остается главным правилом. Посвященные это знают. Посвященные и те, кто достойны ими быть. Они понимают, расшифровывают и различают то, что скрывает истину.
Другие — противники, масса, включая массу, примыкающую к сообществу, — принимают публичные заявления за истину и тем самым проявляют себя недостойными узнать тайную истину и стать частью элиты.
Посвященные, члены элиты, посредством знания, интуитивного и непосредственного [35], понимают сокровенную и глубокую мысль руководителя, знают тайные и реальные цели движения. Поэтому их отнюдь не смущают противоречия и беспочвенность его публичных заявлений: они знают, что их целью является обман массы, противников, «других», и они восхищаются руководителем, который так хорошо применяет и использует ложь. Что касается других, тех, которые верят, они показывают своим доверием свою нечувствительность к противоречиям, неподверженность сомнениям и неспособность мыслить.
Установка, которую мы только что описали, свойственная всем тоталитарным режимам и в особенности, разумеется, тоталитарному режиму par excellence, т. е. гитлеровскому режиму [36], явно предполагает понятие человека, антропологию. Но принципиальное отличие тоталитарной антропологии от антропологии демократической и либеральной состоит отнюдь не в опрокидывании ценностей, каковое, унижая мысль, ум, разум, поставило бы на вершину человеческого бытия темные, «теллургические» силы инстинкта и крови.
Тоталитарная антропология скорее настаивает на важности, на роли и примате действия. Но она ни в коем случае не презирает разум [37]. Или по меньшей мере то, что она презирает или, точнее, ненавидит — это исключительно его высшие формы, интуитивный разум, теоретическая мысль, нус, как его называли греки. Что касается разума дискурсивного, разума рассуждающего и рассчитывающего, она никоим образом не пренебрегает его ценностью [38]. Как раз наоборот. Она ставит его так высоко, что отказывает в нем большинству смертных.
В тоталитарной антропологии человек не определяется мыслью, разумом, суждением как раз потому, что, согласно ей, абсолютное большинство людей лишены его. Впрочем, можно ли в этом случае продолжать говорить о человеке? Нет. Так как тоталитарная антропология не признает существование человеческой сущности, единой и общей для всех [39], для нее не существует разницы в степени между одним человеком и «другим человеком», но существует разница в природе. Старое греческое определение, которое определяет человека как zoon logicon, основано на двусмысленности: не существует необходимой связи между логосом-разумом и логосом-словом, как нет и общей меры для человека как животного разумного и человека как животного говорящего. Так как животное говорящее является прежде всего животным легковерным, а животное легковерное — это как раз то, которое не думает [40].
Для тоталитарной антропологии мысль, т. е. разум, различие между верным и ложным, решение и суждение — это вещи очень редкие и мало распространенные в мире.
Это дело элиты, а не массы. Что касается последней, она ведома или, лучше сказать, сломлена под действием инстинкта, страсти, чувств и озлобленности [ressentiment]. Она не умеет думать. Или хотеть. Она умеет только подчиняться и верить [41].
Она верит всему, что ей говорят. Лишь бы ей это говорили достаточно настойчиво. И только бы потворствовали ее страстям, ненависти и страхам. Таким образом, бесполезно стараться остаться по эту сторону границ правдивости: наоборот, чем больше, чем массовее, чем резче лгут, тем больше поверят и скорее последуют. Бесполезно также и стараться избежать противоречия: масса никогда не заметит его. Бесполезно пытаться согласовывать то, что говорят одним, с тем, что говорят другим: никто не поверит тому, что говорится другим, и все поверят тому, что говорится именно им [42]. Бесполезно добиваться когерентности: у массы нет памяти [43]. Бесполезно скрывать от нее истину: она совершенно неспособна ее воспринять. Бесполезно даже скрывать от нее то, что ее обманывают: масса никогда не поймет, что речь идет о ней, что речь идет о приемах, которые применяются к ней [44].
Именно на эту антропологию опирается пропаганда членов заговора среди бела дня, и успех, который она одерживает, объясняет совершенно нечеловеческое презрение сторонников тоталитарного режима — мы имеем в виду членов элиты, которая в курсе, — к массе [45], как к массе противников, так и к массе единомышленников. К массе, т. е. ко всем, кто им верит и кто за ними идет, а также к тем, кто, не следуя за ними, все же им верит. Мы не собираемся оспаривать обоснованность этой установки. Она нам кажется достаточно легитимной. С другой стороны, представители и руководители тоталитарных режимов имеют все возможности, чтобы судить об интеллектуальной и моральной ценности их единомышленников и их жертв.
Мы ограничимся простой констатацией того, что если успех заговора сторонников тоталитарного режима может считаться экспериментальным доказательством их антропологической доктрины, а также идеальной эффективности основанных на ней методов обучения и образования, то это доказательство ценно только для их стран и их народов.
Оно не имеет ценности для других, особенно для демократических стран, которые, будучи исключительно недоверчивыми, показали себя неподдающимися тоталитарной пропаганде, так как в этих странах эта пропаганда, хотя она и поддерживалась локальными заговорами, в конечном счете смогла обмануть только одну партию, которая называла себя «социальной элитой». Таким образом (и это последний парадокс, который по сути таковым не является), именно народные массы этих как будто вырождающихся и слабеющих, согласно самим принципам тоталитарной антропологии, демократических стран оказались принадлежащими к высшей категории человечества и состоящими из мыслящих людей, в то время как именно тоталитарные псевдоаристократии представляют собой категорию низшую, категорию людей легковерных и немыслящих.
Перевод с фр. С.А. Шолоховой
Примечания
1. Букв. [человек], лгущий с самого начала. Койре создает выражение mendax ab initio, соединяя латинское выражение
ab initio (с начала) и глагол mendax (как в Mendax in uno, mendax in omnibus — Солгавший в одном лжет во всем).
Прим. перев.2. Уже в диалогах Платона, и особенно в «Риторике» Аристотеля, мы находим важный анализ психологической структуры и, следователь но, техники, пропаганды.
3. Обманывая своего противника или своего господина, более сла-бый оказывается «сильнее», чем он.
4. Обман — это также унижение, что объясняет зачастую беспричинную ненависть со стороны женщин и рабов.
5. «В отношении которой у древних не было ничего подобного» (Прим. перев.).
6. Тоталитарный режим сущностно связан с ложью. Поэтому во Франции никогда не лгали так, как тогда, когда, провозгласив движение к тоталитарному режиму, маршал Петен заявил: «Я ненавижу ложь!»
7. Необходимо изучить с этой точки зрения преподавание истории тоталитарных режимов и их инвариантов. Новые учебники по истории во французских школах могли бы предоставить широкое поле для размышлений.
8. Понятие «слово» взято в данном случае в самом широком смысле выражения и предложения.
Очевидно, что можно лгать и не открывая рта.9. Религиозные нормы морали делают истину обязательной по отношению к Богу, но не к людям. Они запрещают лгать «перед Богом» (
devant Dieu) и «людям» (aux hommes).10. Это представление иногда встречается даже в религиозных нормах морали.
Du lait aux enfants, du vin aux adultes [цитата из Павла].11. Мы должны говорить правду тем, кого уважаем — равным себе или превосходящим нас. И наоборот, отказ в истине предполагает отсутствие уважения, почтения.
12. «Джентльмен не врет». Правдивость — это аристократическая добродетель, связанная с понятием чести. Для раба — это не добродетель, но долг, обязательство.
13. Лицемерие общепринятых форм общественного поведения: учтивость, вежливость и др. не являются ложью.
14. «Свои» имеют право на истину, а «другие» — нет.
15. В значении обмана.
16. Слова «торговец» и «лжец» были когда—то синонимами. «Не обманешь — не продашь» — гласит старая славянская пословица.
Сегодня принято, что для торговца «честь — лучшая политика».17. Лучший способ довести оппозицию до конца — это сделать ее биологической. Не случайно фашизм стал расизмом.
18. Состояние войны — это нормально… Враждебность внешнего мира… Таковы постоянные идеи, которые тоталитарные общества внушают своим народам.
19. Приведем для примера то, как тренируется лгать молодой спартанец или молодой индиец, менталитет маррана или иезуита.
20. Именно менталитет [психология] религиозной войны отражает знаменитую формулу:
non servatur fides infidelibus.21. Ложь — это оружие; оно не используется, если нам не угрожают и если мы не пытаемся избежать опасности. Из этого следует, что сообщество примет правило лгать, только если, будучи более слабым, оно будет атаковано или преследуемо. Если же — нет, то изменений не происходит, даже в случае джайнистской секты и Парси. Сформированное общество является абсолютно и строго закрытым.
22. Изучение тайного общества обычно пренебрегалось социологией.
Пожалуй, мы знаем относительно хорошо тайные общества Экваториальной Африки; зато мы не знаем ничего или почти ничего о тайных обществах, которые существовали и существуют в Европе. Или, если даже иногда мы знаем их историю, остается неизвестной типологическая структура этих обществ, важность которой признавал практически только Зиммель.23. Конечно, существуют такие группы, как, например, сообщества париа, которые сами рассматривают причастность к сообществу как несчастье или бесчестие. Эти группы в итоге, как правило, исчезают. Но пока они существуют, они рассматривают любой побег как предательство.
24. Классический тип тайного общества — это группа, в которую получают доступ через обряд посвящения, имеющий обычно несколько ступеней. Тайные общества, предполагающие передачу причастности к ней по наследству, тоже существуют, однако они очень редки, и, кроме того, эти группы также предполагают обряды посвящения. По сути, в этих обществах именно посвящение является тем, что передается по наследству или закрепляется по праву наследства.
25. Группы посвященных не обязательно являются тайными обществами.
26. Дело обстоит совершенно иначе в сообществе религиозной или открытой политической пропаганды, сообществе, участники которого принимают или ищут жертву, чтобы засвидетельствовать свою веру, для которых жертва является средством пропаганды и действия.
27. Поэтому необходимо тщательно отличать публичное заявление от передачи более или менее тайной и полной эзотерической истины для посвященных или кандидатов в посвященные.
28. Верить эзотерическим данным и утверждениям — значит свидетельствовать о самой недостаточности посвящения, дисквалифицировать себя.
29. Известно, однако, до какой степени тоталитарные режимы культивируют у своих союзников и своих народов психологию преследуемого праведника, избранного народа, окруженного миром врагов, которые ущемляют его права и угрожают его существованию: характерное разворачивание реальной ситуации, которое питает приступы неполноценности тоталитарных государств.
30. Техника лжи второго уровня, как это прекрасно известно, широко использовалась бисмарковской дипломатией. Ее использование одновременно с использованием простой лжи, целью которой было спутать противника, характеризует тоталитарную дипломатию.
31. Дезинформация противников; зато «свои», посвященные и те, кто заслуживает ими быть, находят в этом объявление и выражение истины.
32. Можно назвать ее «аристократией лжи», если эти слова вяжутся друг с другом. На самом деле элита лжи является с необходимостью лживой элитой, какократией, но отнюдь не аристократией.
33. Для тех, кто умеет читать: цель подчинить весь мир ясно сформулирована в
Mein Kampf.34. Теория — это тоже пропаганда, распространяемая, правда, непосвященными, которые в нее верят.
35. Для посвященного или для того, кто считает себя таковым, устанавливается некоторого рода мистический контакт между ним и руководителем.
36. Итальянский фашизм, хотя tempor prior, является лишь слабым подобием, если не карикатурой, на гитлеровский тоталитаризм.
37. Она презирает человека, а точнее, тоталитарного человека сf. Avord R. Tyrannie et mepris des homes // France Libre. 1942. № 16.
38. Как это возможно? Тоталитаризм, который официально (т. е. предположительно и ложно) дискредитирует разум и рациональную систему, отдавая приоритет видимости и органическим связям, фактически запускает самый жесткий механизм.
39. Между членами элиты и остальными людьми,
homo sapiens и homo credulus, для тоталитарной антропологии существует столько же различия, сколько для гностической антропологии между материальными и воздушными или в аристотелевской антропологии между свободным человеком и рабом.40. Животное мыслящее стремится к мышлению; животное легковерное — к уверенности.
41. Credere, obedire, combatterre — таков долг народа. Мышление — удел вождя.
42. Техника такой лжи действует согласно принципу «Вот крылья у меня — я птица! Я мышь и из мышей природных» (Пер. А. Измайлова —
Прим.
перев.). Ее преимущество в том, что она возбуждает ложное доверие, которое равноценно (в эмоциональном плане) ложному посвящению, которое дает обманутым (ложное) удовлетворение верить, что они — исключение, что они посвящены в «тайну», испытывать чувство превосходства и, следовательно, удовольствия, видя, что «другие» поддаются лжи.
43. «Итальянцы — это скандинавы», — объявил однажды Муссолини, после того как в течение нескольких лет он публично и письменно высмеивал гитлеровский расизм.
44. Именно поэтому Гитлер мог излагать свою теорию лжи в
Mein Kampf. Очень немногие из его читателей поняли, что он говорил о них.45. Понятие массы приобретает, таким образом, смысл в некотором роде качественный и функциональный: «масса» определяется неспособностью мыслить, а последняя проявляется и обнаруживается и посредством того факта, что масса верит доктринам, учениям, обещаниям фюрера, дуче и других вождей тоталитарных режимов. Очевидно, что взятое в этом смысле понятие «масса» более не обозначает социальную категорию, но категорию интеллектуальную и то, что члены «массы» отбираются зачастую из «социальной элиты».
Источник: Койре А. Размышления о лжи / пер.С.С. Шолоховой под ред. А.В. Ямпольской // Ежегодник феноменологической философии. 2013. C. 223-244.
Притча о Правде и Лжи — Высоцкий. Полный текст стихотворения — Притча о Правде и Лжи
Булату Окуджаве
Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек,
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне,
Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась — и осталась довольна вполне.
И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
Баба как баба, и что её ради радеть?!
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту и другую раздеть.
Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз;
Деньги взяла, и часы, и ещё документы,
Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась.
Только к утру обнаружила Правда пропажу —
И подивилась, себя оглядев делово:
Кто-то уже, раздобыв где-то чёрную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так — ничего.
Правда смеялась, когда в неё камни бросали:
«Ложь это всё, и на Лжи одеянье моё…»
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами её.
Тот протокол заключался обидной тирадой
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну, а сама пропилась, проспалась догола.
Полная Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах,
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла —
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Некий чудак и поныне за Правду воюет,
Правда в речах его правды — на ломаный грош:
«Чистая Правда со временем восторжествует —
Если проделает то же, что явная Ложь!»
Часто, разлив по сту семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь.
Могут раздеть — это чистая правда, ребята;
Глядь — а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь — на часы твои смотрит коварная Ложь.
Глядь — а конём твоим правит коварная Ложь.
Ведущий белорусского телеканала заявил о лжи коллег на фоне протестов :: Политика :: РБК
Обстановка в Минске 19 июня 2020г. (Фото: AP)
Телеведущий белорусского государственного канала ОНТ Артемис Ахпаш обвинил своих коллег в «откровенной лжи» о происходящих в стране событиях.
Соответствующее обращение Ахпаш опубликовал в Instagram.
«Для меня вы ничем не лучше, а то и хуже тех представителей «правоохранительных органов», которые ни за что «пакуют» людей в автозаки», — написал Ахпаш.
Ахпаш отметил, что, когда на улицах белорусских городов «ОМОН «паковал» вышедших на улицы граждан, по ОНТ показывали [программу] «100-летний юбилей российского цирка».
После обращения телеведущего белорусские СМИ, в том числе «Белновости» и Newsbel.by, заметили, что страница Ахпаш пропала с сайта ОНТ. По данным «Белновости», раньше страница Ахпаша была размещена на сайте телеканала в разделе «Команда ОНТ». В подтверждение издание опубликовало скриншот прошлой страницы. Сейчас страницы телеведущего в указанном разделе нет.
Позднее, 21 июня Ахпаш написал, что не является политическим обозревателем и выразил только свою точку зрения. «Я — ведущий развлекательного жанра. И, по возможности, продолжу свою деятельность в этом жанре, но только вне государственного телевидения», — сообщил он.
Вся правда о лжи в офисе | Карьера | DW
Коллега справа рассказывает очередную сказку о причинах своего опоздания. Коллега слева сочиняет опус для начальства, приукрашивая свои успехи. В некоторых ситуациях немного лжи может даже ускорить карьерный рост. В других — разом перечеркнуть все перспективы. Где же лежат границы офисного зла?
По данным исследования, проведенного профессором Оксфордского университета Йоханесом Абелером (Johannes Abeler) совместно с немецким Научно-исследовательским институтом рынка труда (Forschungsinstitut zur Zukunft der Arbeit), на работе мы врем гораздо чаще, чем дома. «Дом — это место, где человек ведет себя наиболее естественно, — объясняет ученый в интервью DW. — Если я вру дома, то вру именно я. А на работе это, конечно, тоже я, но уже в роли, скажем, банкира». Профессор уверен, что договориться с собственной совестью гораздо проще, если можно переложить вину на внешние факторы.
В «роли» сотрудника компании врать куда легче, чем дома
Впрочем, по утверждению психологов, ложь — это необязательно плохо.
Похвалить новый костюм секретарши, фасон которого вышел из моды десятилетия назад, отказаться от обеда с чересчур любопытными коллегами, сославшись на жуткую занятость, — обман такого рода вреда не причинит.
Авторы книги «Если я честен, я вру особенно хорошо» («Wenn ich ehrlich bin, dann lüg ich richtig gut») Уте Эрхардт (Ute Ehrhardt) и Вильгельм Йонен (Wilhelm Johnen) уверены, что одна из целей подобных высказываний — сохранить мир в коллективе. Так что, с точки зрения офисной морали, осторожничать с критикой и сыпать комплиментами — вовсе не ложь, а социальная норма.
Преувеличить — не соврать
Но что скрывать: чаще офисные вруны беспокоятся вовсе не о душевном спокойствии коллег, а о собственном продвижении по службе. Начинается все еще с поиска работы. Детективному агентству ConDetect из земли Северный Рейн-Вестфалия периодически приходится разбираться, насколько правдиво то или иное резюме. По данным агентства, в большинстве случаев обман, на который пускаются кандидаты на вакансии, довольно-таки безобиден.
«Например, человек что-то слышал о программе Excel, а теперь утверждает, что владеет ею в совершенстве. Либо давно забытый школьный английский превращается в «беглый» иностранный», — привел пример совладелец агентства Йохен Майсман (JochenMeismann) изданию Spiegel.de.
Эксперты по вопросам карьеры уверены, что преувеличивать собственные достоинства в резюме или на собеседовании — нормально, в конце концов, задача кандидата — показать себя с лучшей стороны. «Если ваша квалификация соответствует требованиям компании не на 100, а на 80 процентов, можно немного приукрасить ситуацию. Правда, с тем расчетом, что вы сможете быстро овладеть недостающими навыками», — комментирует Уте Эрхардт. А вот добавлять в резюме несуществующие достижения и места работы не стоит: если правда откроется, о должности можно забыть навсегда.
Офисное разоблачение
«Мой коллега купил квартиру и утверждает, что заработал на нее сам. Но мы пришли в компанию в одно время и зарабатываем одинаково, так что я точно знаю, что это не так.
И не понимаю, для чего он вообще мне это рассказывает!» — возмущается Вера, сотрудница проектного бюро.
А кто не слышал отговорок: «Понятия не имею, как это случилось!» или «Я не получал вашего письма»? Когда врут вам в лицо — это, конечно, неприятно. Но стоит ли пытаться разоблачить обманщика, яростно размахивая перед ним копией факса или протоколом последнего совещания?
«Конечно, все зависит от ситуации. Тем не менее, лучше не спешить с выводами, а разобраться в причинах и масштабах обмана. А вывести коллегу на чистую воду не сложно — стоит только начать задавать уточняющие вопросы. 95 процентов врунов на них сразу споткнутся», — рассказывает Вильгельм Йонен в интервью DW.
Расплата неизбежна?
Именно разоблачение — самая большая опасность офисного вранья. Лжецов не любят даже те, кто и сам не без греха, и негативные последствия часто непропорционально велики: от показного недоверия коллег до увольнения. «Если вас поймали на лжи, самый простой способ выкрутиться — списать все на собственную ошибку или недопонимание и в следующий раз поступать умнее», — советует Вильгельм Йонен.
Попахивает криминалом? Такая ложь может стоить карьеры!
Есть, правда, и другая проблема. «Нам с детства внушают, что врать нельзя, и это уже неотъемлемая часть нашей морали. Поэтому когда мы лжем, то осознаем, что поступаем неправильно и чувствуем себя при этом плохо», — поясняет Йоханес Абелер. Вот и выходит, что даже если о лжи никто и никогда не узнает, она, тем не менее, наносит ущерб нашему представлению о самих себе: как ни крути, солгав, считать себя честным человеком уже не сможешь.
Так стоит ли врать на работе? До тех пор, пока ваша ложь не вредит коллегам либо компании в целом и не принимает криминальный характер, ничего страшного в ней нет, утверждают психологи. На практике, впрочем, даже без злого умысла воспользоваться этим «мягким навыком» бывает не просто. «Я, например, очень плохой врун: если пытаюсь кого-то обмануть, у меня сразу краснеют уши. Поэтому я предпочитаю всегда говорить правду. И другим советую», — делает вывод профессор Йоханес Абелер.
В КС настаивают, что их решение о лжи в декларациях легитимно. Однако Венецианская комиссия его раскритиковала | Громадское телевидение
Об этом заявили на официальной странице Конституционного суда в Facebook.
Там отметили, что судьи КС изучают ряд критических замечаний от Венецианской комиссии для учета при дальнейшем выработке решений.
Однако добавили, что «с целью предотвращения манипулирования вокруг этого вопроса» подчеркивают, что решение является легитимным и подлежащим исполнению с учетом заключения Венецианской Комиссии.
В КС также указали, что авторитетные органы Совета Европы не пришли к выводу о необходимости изменения его состава судей.
«Наоборот, они отметили, что органы государственной власти должны уважать конституционную роль Конституционного Суда Украины и должны выполнять его решения. В то же время отдельные политики в СМИ подают свою трактовку выводу Венецианской Комиссии в выгодном им свете, искажая при этом истинную сущность его содержания », ㅡ говорится в заявлении.
А что сказали в Венецианской комиссии?
Венецианская комиссия (комиссия Совета Европы «За демократию через право») опубликовала заключение, в котором раскритиковала аргументацию судей КС в мотивировочной части, порядок разрешения конфликта интересов по заявленным отводам судей, возможные последствия относительно принятого законодательства по борьбе с коррупцией и относительно других вопросов.
Комиссия отметила, что решение КСУ «неполное» и «неубедительное», имеет серьезные недостатки и не соответствует стандартам четкого обоснования в конституционных процедурах. Также в решении увидели возможный конфликт интересов.
Решение Конституционного суда
27 октября КС признал неконституционной статью 366-1 Уголовного кодекса, которая предусматривает ответственность для чиновников и судей в форме штрафа или лишения свободы за представление заведомо ложных сведений в декларации.
До того времени чиновники за недостоверное декларирование могли получить от 5 до 10 лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью до 3 лет.
Также 27 октября КСУ закрыл доступ к электронным декларациям чиновников, а НАПК лишил ключевых полномочий. НАБУ и Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции просили принять законопроект о восстановлении ответственности за недостоверную информацию в декларациях до конца декабря, иначе чиновников нельзя будет привлечь к ответственности за ложь в декларациях 2020 года.
Отметим, что депутаты восстановили ответственность за ложь в декларациях, но без возможности тюремного заключения.
как развивается скандал между Францией и англосаксонскими странами из-за AUKUS и субмарин — РТ на русском
Президент Франции Эммануэль Макрон обвинил премьер-министра Австралии Скотта Моррисона во лжи из-за разрыва контракта на строительство французских подлодок для Канберры. В ответ Моррисон сообщил, что не обманывал Макрона и говорил ему ещё в июне, что субмарины Франции не будут удовлетворять нужды австралийской стороны. Эти заявления прозвучали после контактов Макрона с президентом США Джо Байденом, премьером Великобритании Борисом Джонсоном и самим Моррисоном.
По мнению экспертов, выпад французского лидера в сторону премьер-министра Австралии говорит о том, что прошедшие переговоры Франции с тремя англосаксонскими странами не смогли сгладить ситуацию вокруг создания AUKUS.
Президент Франции Эммануэль Макрон обвинил премьер-министра Австралии Скотта Моррисона во лжи из-за разрыва контракта на строительство французских подводных лодок для Канберры.
«Я не думаю, я знаю это», — заявил Макрон, отвечая на вопрос австралийского журналиста Бивена Шилдса на полях саммита G20, солгал ли австралийский премьер.
Макрон также дал ответ на вопрос, может ли он теперь доверять Моррисону.
«Посмотрим, что он (премьер Австралии. — RT) сделает, — сказал французский лидер. — Просто я хочу сказать: когда кого-то уважаешь, ты должен быть искренним и вести себя в соответствии с этой ценностью».
Моррисон, в свою очередь, заявил журналистам, что не обманывал Макрона и говорил ему ещё в июне, что французские подводные лодки не смогут удовлетворять нужды австралийской стороны.
Напомним, отношения Франции с Австралией, а также с США и Великобританией обострились после того, как эти три англосаксонские страны 15 сентября объявили о создании оборонного партнёрства AUKUS и Вашингтон пообещал Канберре передать технологии для строительства собственных атомных подводных лодок. На этом фоне австралийская сторона заявила о своём решении расторгнуть контракт на поставку 12 французских ударных субмарин класса Attack. Париж посчитал этот шаг предательством со стороны своих союзников, назвав это «ударом в спину».
После переговоров
Стоит отметить, что обвинение Макрона в адрес премьера Австралии прозвучало после встречи французского лидера с Джо Байденом, которая состоялась на прошлой неделе. Тогда глава Белого дома заявил, что Вашингтон повёл себя «неуклюже» в отношении Парижа при формировании оборонного партнёрства AUKUS.
«Думаю, в сложившейся ситуации мы действовали, скажем так, неуклюже. Не очень-то изящно», — сказал Байден.
По словам американского лидера, у него «сложилось впечатление, что Франция задолго была уведомлена о срыве соглашения».
«Клянусь, я не знал, что это было не так», — подчеркнул он.
Глава Белого дома также отметил, что Франция — «крайне ценный» партнёр для США и «сильная держава сама по себе».
Также по теме
«Эрозия многосторонних отношений»: к чему могут привести разногласия между Францией и США на фоне скандала вокруг AUKUSНа фоне ситуации с оборонным союзом AUKUS Париж заявил о серьёзном кризисе в отношениях с Вашингтоном, который долгое время «обманывал…
«Мы слишком многого добились вместе, разделив беды и радости и разделяя общие ценности, чтобы что-то могло разрушить наши отношения», — заявил Байден.
Макрон, в свою очередь, отметил, что сейчас очень важно сделать так, чтобы подобное, как в ситуации вокруг AUKUS и подлодок, «наверняка не могло повториться в будущем».
Уже после встречи с американским лидером президент Франции подчеркнул, что Париж и Вашингтон находятся в процессе восстановления доверия.
«Мы сейчас восстанавливаем доверие. В вопросе доверия, как в любви: заявления — это хорошо, но доказательства — лучше», — приводит его слова телеканал BFM TV.
Помимо переговоров с США, Франция также провела обсуждение ситуации вокруг AUKUS и подлодок с Великобританией и Австралией.
28 октября состоялся телефонный разговор Макрона с Моррисоном впервые после отказа Канберры от контракта с Парижем на поставку подводных лодок. Французский лидер подчеркнул, что одностороннее решение австралийской стороны отказаться от сделки в пользу другого проекта подорвало отношения доверия между двумя странами. По словам Макрона, Австралия должна предложить конкретные действия по пересмотру двусторонних контактов.
- Елисейский дворец
- AFP
- © Ludovic MARIN / POOL
Позже, по итогам саммита G20 в Риме Макрон сообщил на пресс-конференции, что обсудил с премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном ситуацию вокруг AUKUS. Как отметил французский лидер, он сказал Джонсону, что поведение Лондона относительно формирования нового оборонного партнёрства трёх англосаксонских стран не было поведением союзника.
В ожидании компенсаций
По мнению старшего научного сотрудника Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Владимира Оленченко, выпад Макрона в сторону Моррисона говорит о том, что прошедшие переговоры Франции с США, Австралией и Великобританией, а также «реверансы главы Белого дома» в адрес Парижа не смогли сгладить ситуацию вокруг AUKUS.
«Хотя и имели место контакты Парижа с Вашингтоном, Канберрой и Лондоном на высшем уровне по поводу оборонного союза и подводных лодок, а также наблюдалось стремление Байдена нивелировать конфликт, он всё же продолжается. Об этом свидетельствуют недавние заявления Макрона и австралийского премьера. Но тезис французского лидера о лжи был адресован не только Австралии, но и США с Великобританией», — отметил эксперт в беседе с RT.
Оленченко считает, что своей довольно жёсткой риторикой Макрон хочет показать англосаксонским партнёрам, что, «несмотря на их экивоки в сторону Парижа», французская сторона остаётся при своём мнении и намерена его отстаивать.
Также по теме
«Раскол коллективного Запада»: как оборонный союз AUKUS может повлиять на отношения ЕС и англосаксонского содружестваФранция выступила против переговоров о свободной торговле ЕС с Австралией из-за скандала вокруг оборонного союза AUKUS, заключённого…
«Франция продолжает считать, что создание AUKUS, которое повлекло за собой аннулирование заказа на подлодки, — это чистой воды обман и предательство. И Макрон на полях саммита G20 ещё более откровенно расставил все точки над i, конкретизировав свою позицию», — сказал аналитик.
Схожее мнение в комментарии RT высказал и ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Сергей Фёдоров. По его словам, президент Франции хочет показать, что его страна не позволит относиться к ней с пренебрежением, игнорируя её интересы.
«Ведь, по сути, три англосаксонских государства наглым образом не посчитались с Парижем. И это было крайне неприятно и даже оскорбительно для французской стороны, поскольку речь идёт о союзниках по НАТО. Макрон же сейчас показывает, что его республика — равноправный игрок наряду с США, Австралией и Великобританией на международной арене», — отметил он.
Оленченко пояснил, что публичность заявлений, с которыми Макрон выступил перед австралийскими журналистами, говорит о том, что Париж ждёт от Канберры извинений и компенсаций за нанесённый ущерб.
«Этого же Франция ожидает и от США с Великобританией, которые сыграли в этом немаловажную роль. Кроме того, Макрон за счёт таких намёков стремится укрепить свой авторитет как внутри страны, так и на международной арене, показывая, что не примет просто к сведению позицию англосаксонских стран и ждёт от них конкретных шагов по восстановлению доверия в двусторонних контактах», — заявил эксперт.
- Флаг Франции
- Reuters
- © Benoit Tessier
Как пояснил Фёдоров, Париж, возможно, надеется на участие в тендере закупки вооружений для Австралии.
«Австралийцы говорили, что планируют потратить значительные средства на покупку военной техники. Не исключено, что французам помогут выиграть в этой гонке, чтобы они забыли неприятности вокруг срыва контракта на приобретение Канберрой французских субмарин. Однако это всё равно не покроет те убытки, которые Париж понесёт из-за отмены сделки», — считает аналитик.
Однако Вашингтон, Канберра и Лондон в любом случае хотели бы «спустить на тормозах» этот конфликт, заметил Оленченко.
По мнению эксперта, новое оборонное партнёрство англосаксонских стран и разрыв контракта с Францией на поставку подлодок Австралии ещё долго будут камнем преткновения между союзниками и свидетельством того, что никакого консолидированного Запада нет.
«Сейчас это стало очевидно даже для тех, кто ещё смог сохранить веру в единство западных стран: Вашингтон и его ближайшие соратники выберут всегда свои интересы, а не интересы партнёров», — заключил Оленченко.
Интересные факты о ЛЖИ
Каждый человек много и охотно лжет. Иногда на подсознательном уровне, прибегая к лести или используя так называемую «ложь во спасение». А вот раскусить, что кто-то обманывает его самого, может только в 44 случаях из ста.
На самом деле распознать того, кто кривит душой, легко: достаточно внимательно понаблюдать за человеком во время разговора. Перед тем как дать ответ на вопрос, лжец поначалу обдумает его, иногда переспросив, а затем ответит поспешно и, как правило, лаконично. Закрытые ладони, попытка убрать руки в карманы также свидетельствуют о неискренности человека. И, конечно, бесспорным доказательством, что ваш собеседник привирает, можно считать бегающие глазки.
Лгунов также выдают отдельные словечки и обороты, которые они используют в речи. Например, если человек начинает фразу со слов «честно говоря», «откровенно говоря» или «если говорить начистоту», то в ее продолжении он гарантированно соврет.
Почти 70% женщин, упоминая о своем весе, «худеют» на несколько килограммов. Еще большее количество скрывают или приукрашивают свой паспортный возраст.
Среди мужчин принято скрывать семейное положение и наличие детей (например, при общении с прекрасной незнакомкой) и намного преувеличивать истинный размер доходов (при общении с друзьями, партнерами, знакомыми и однокашниками, с которыми не виделись целую вечность).
61% дам предпочтут, чтобы мужчина польстил им по поводу внешности, вместо того чтобы услышать жестокую, но правду.
Мужчины — более изощренные лжецы, чем женщины. Среднестатистический мужчина врет 5-8 раз на дню. Женщина за это время успевает сказать неправду только трижды.
Если дети до определенного возраста остаются более-менее честными с окружающими, подростки привирают много и охотно. 98% из них признались, что хотя бы раз обманывали родителей.
Самых искусных любителей приврать не может уличить во лжи даже детектор. Практика показывает, что этот прибор во многом несовершенен. Его может обмануть практически любой человек – если будет владеть одной из специально разработанных методик.
Медики считают склонность к постоянному вранью болезнью. В науке она описана как синдром Мюнхгаузена.
По исследованию социологов, горожане лгут намного чаще, чем жители сельской местности. Возможно, потому, что обитателю большого города приходится чаще подстраиваться под обстоятельства.
Ученые также выяснили, что желание лгать пропадает у человека с возрастом. Это связано с тем, что он наконец-то принимает себя таким, какой есть, а необходимость что-то доказывать окружающим у него все более отпадает.
Социологи провели интересный эксперимент над австралийскими врачами. Они попросили их помыть руки, а затем спросили, действительно ли медики позаботились о собственной гигиене. 73% опрошенных ответили «да», хотя в реальности помыли руки только 9%.
Врать, глядя собеседнику в глаза, — серьезное испытание даже для профессионального лжеца. Неудивительно, что многие обманщики используют современные средства связи, чтобы сказать неправду. По наблюдениям американского ученого Джерри Хэнкока над своими студентами, почти 40% из них любят врать по телефону, столько же пользуются для передачи недостоверной информации Интернетом: Скайпом, электронной почтой, сообщениями в соцсетях.
Самой безобидной ложью можно назвать склонность некоторых людей приукрасить историю и дополнить ее не существовавшими подробностями, чтобы сделать более интересной. Этим грешит примерно половина из нас и не считает этот поступок враньем.
Только 2% участников соцопросов считают, что ложь может быть во благо. Остальные относятся к любой лжи только негативно.
Автор: Bill4iam
Правда о лжи
Практикующие психологи обычно считают, что их офисы — это безопасные места, места, где пациенты могут чувствовать себя комфортно, делясь своими самыми глубокими, сокровенными мыслями и чувствами без осуждения, и работают над разрешением и исцелением. Тем не менее, удивительно высокий процент пациентов — если не почти все — признают, что они либо лгали, либо не были полностью правдивы со своими терапевтами.
«Это не просто обычное явление, это повсеместно», — отмечает Барри Фарбер, доктор философии, профессор программы клинической психологии Педагогического колледжа Колумбийского университета и редактор журнала Journal of Clinical Psychology: In Session .«Ложь неизбежна в психотерапии», — говорит он.
Иногда все скрывают правду, будь то рассказ подруге о том, что цвет действительно ей нравится, или оправдание того, почему вы опоздали на ужин к родственникам. «Мы всегда решаем, что сказать и что скрыть от других», — говорит Фарбер. И время, проведенное в кабинете терапевта, похоже, не исключение.
Фарбер не просто строит предположения — он изучал эту тему десятилетиями. При опросе 547 клиентов психотерапевтов 93 процента заявили, что сознательно солгали своему терапевту хотя бы один раз ( Counseling Psychology Quarterly , Vol.29, No 1, 2016). Во втором опросе 84 процента заявили, что эта нечестность продолжается на регулярной основе.
И хотя терапевты могут подозревать, что они могут сказать, когда пациенты не правдивы, исследования показывают, что это не так. В исследовании Фарбера 73 процента респондентов сообщили, что «правда об их лжи никогда не подтверждалась в терапии». Только 3,5 процента пациентов признали ложь добровольно, и еще в 9 процентах случаев терапевты раскрыли неправду, отмечает Фарбер, который сообщает об этом и связанных исследованиях в новой книге «Секреты и ложь в психотерапии» с соавтором. -авторы Мэтт Бланшар, доктор философии, и Мелани Лав, магистр медицины.«Похоже, что терапевты не особенно хороши в обнаружении лжи», — говорит Фарбер.
О чем не говорится
Пациенты склонны лгать или не быть полностью правдивыми своим терапевтам по широкому кругу вопросов, но исследователи были удивлены некоторыми из наиболее распространенных областей дезинформации. «Темы, о которых чаще всего лгали, были очень тонкими», — отмечает соавтор Бланшар, клинический психолог из Нью-Йоркского университета. Более половины респондентов (54 процента) в первом исследовании сообщили, что минимизируют психологический стресс во время терапии, делая вид, что чувствуют себя более счастливыми и здоровыми, чем они были на самом деле.Авторы сообщают, что это минимизирование было почти в два раза чаще, чем все другие формы нечестности. Вторая наиболее распространенная ложь — аналогичная первой, хотя и несколько более целенаправленная — заключалась в минимизации серьезности их симптомов, о чем сообщили 39% участников выборки.
Третьей по частоте ложью было сокрытие или сокрытие мыслей о самоубийстве, о чем сообщил 31 процент респондентов, а четвертой была минимизация или сокрытие неуверенности и неуверенности в себе. (См. Список наиболее распространенной лжи на следующей странице.В целом, шесть из 20 наиболее распространенных лжи касались самого опыта лечения клиентов, например, притворства, будто терапия эффективна.
Зачем врать?
Клиенты тратят значительную часть своих ресурсов (как времени, так и денег) на терапию, так что же является стимулом для сокрытия правды? Исследователи говорят, что все зависит от самой лжи. Для большого процента клиентов, которые либо сводят к минимуму свои страдания, либо говорят, что терапия идет лучше, чем они на самом деле думают, это, вероятно, комбинация вещей.«Это« минимизация стресса »или поведение более счастливым или здоровым, чем они могут на самом деле чувствовать, может происходить из-за нежелания расстраивать терапевта или быть замеченным как жалобщик», — говорит Бланшар. «Но это также может быть способом защитить себя от болезненного осознания того, насколько плохи вещи на самом деле. Есть идея, что« разговор о том, как я делаю, заставляет меня чувствовать себя более подавленным »или что они не могут признать болезненная ситуация для себя, не говоря уже о том, чтобы сказать это вслух ».
Для пациентов, которые скрывают мысли о самоубийстве или употреблении наркотиков, основной причиной, вероятно, является страх последствий, если правда все-таки откроется.«Около 70 процентов людей, которые скрывали мысли о самоубийстве, беспокоились о том, что их отвезут в больницу, но большинство из них, похоже, не были склонны к суициду до такой степени, что большинство клиницистов были бы вынуждены предпринять такие действия», — говорит Бланшар. «Многие клиенты просто не понимали причины госпитализации».
То же самое может быть верно и в отношении употребления наркотиков, когда пациенты обеспокоены тем, что их принудят к реабилитации. «Сказать вам, что я курю травку — не такая уж большая проблема, но я не уверен, что захочу рассказать вам о привычке к кокаину или оксиконтину, которую я выработал», — говорит Фарбер.
Кроме того, существует идея стыда, особенно в том, что касается секса. «Многие клиенты стыдятся и вынуждены лгать или скрывать правду на эту тему», — говорит соавтор Мелани Лав. «Также было опасение, что терапевт может осудить их или просто не понять, откуда они пришли».
Некоторые пациенты также были обеспокоены тем, что, если они признаются своим терапевтам в определенных мыслях или чувствах, это окажет огромное влияние на остальную часть их терапии.«Некоторые клиенты думают, что если я сообщу своему терапевту, что время от времени у меня возникнет мысль о самоубийстве, это будет все, о чем он захочет говорить, и мы никогда не доберемся ни до чего другого», — говорит Фарбер.
Для терапевтов также важно понимать разницу между секретом и ложью. Эти два связаны, но отличаются друг от друга, говорит Эллен Маркс, доктор философии, младший психолог из Службы здравоохранения Университета Висконсин-Мэдисон, которая проводила исследования в этой области. «Хотя оба они могут включать в себя некоторый уровень обмана, секрет — это бездействие, а ложь — это обман», — отмечает она.
Это может быть важным отличием, добавляет она, особенно когда речь идет о клиентах, которые раскрывают секреты во время терапии или предпочитают хранить их при себе. Согласно исследованию Маркс, 41 процент клиентов скрыли хотя бы один секрет, а 85 процентов раскрыли хотя бы один секрет ( Journal of Counseling Psychology , Vol. 66, No. 1, 2019).
«Мы должны признать, что хранить секреты не всегда плохо», — говорит она. «Нам нужно отказаться от наших ожиданий, что клиенты поделятся с нами всем.«Вместо этого, — говорит она, — сосредотачиваясь на том, чем пациенты действительно хотят поделиться, и делая терапевта надежным доверенным лицом,« если и когда придет время, у клиента будет возможность поделиться секретом ».
Движение вперед
Итак, что психологи могут поделать с ложью в терапии? «В некоторых случаях лучше всего ничего не делать», — говорит Фарбер. Например, по его словам, терапевт может захотеть промолчать, «если клиент прямо сказал вам, что ему или ей нужно действовать в своем собственном темпе по этой конкретной теме, и он не хочет, чтобы его бросали в обсуждение чего-то сложного. до того, как он или она будут готовы, или если у вас есть ощущение, что поиск истины — даже осторожный — означает, что клиент может полностью отказаться от терапии.«Терапевт также может обнаружить, что с незначительной ложью, например, почему клиент опоздал на сеанс, лучше разбираться, только если она повторяется снова или является частью шаблона, который необходимо устранить.
Но есть шаги, которые терапевты могут предпринять, чтобы проводить сеансы в правильном порядке, а своих клиентов — как можно более честными.
Будьте в курсе процесса раскрытия информации. «Клиенты упомянули, что они хотят, чтобы терапевты были более активными в объяснении процесса раскрытия», — говорит Лав, стажер-психолог в Университете Темпл.«Они хотели бы, чтобы терапевт обрисовал в общих чертах, что могло бы случиться, если бы они говорили на эту тему». Помощь в объяснении того, почему раскрытие информации важно для лечения и что клиент может получить от этого, а также изучение идеи о том, что клиенты могут испытывать определенные эмоции, побуждающие к избеганию, — все это может иметь ключевое значение.
Это общение можно и нужно начинать рано, даже в процессе приема, — говорит Лав. «Важно учитывать температуру того, к чему могут быть готовы клиенты, и закладывать основы того, какие типы тем вы, возможно, затрагиваете, — отмечает она.
Пациентам, которые могут беспокоиться о том, чтобы обсуждать любые мысли о самоубийстве, особенно ясно и открыто объяснение ограничений конфиденциальности может быть особенно полезным. Знание того, что запускает процесс госпитализации, может помочь тем, кто беспокоится об этом шаге, если у них возникают суицидальные мысли. Помогите пациентам быть в безопасности и комфортно, обучая их тому, что может или не может потребовать более высокого уровня ухода.
Задавайте прямые вопросы. Клиенты часто готовы обсуждать практически все, но не решаются сделать первый шаг, особенно в отношении темы, которую они считают постыдной.По словам Фарбера и его соавторов, терапевты, которые не вводят сложные темы, могут (непреднамеренно) сообщить клиенту, что эти области закрыты. Вместо этого, пишут они, терапевты должны «моделировать для клиентов, что все темы обсуждаются в терапии».
Исследования подтверждают это. «В нашем втором опросе 46 процентов клиентов заявили, что были бы более честными, если бы терапевт задавал прямые вопросы», — говорит Бланшар. «Как терапевты, мы не хотим, чтобы нас считали назойливыми, потому что это не наша работа — быть допрашивающими, но бывают случаи, когда терапевту может потребоваться направить клиента к раскрытию информации прямыми вопросами.«
В некоторых случаях вопросы, вызывающие простой ответ «да» или «нет», могут быть самым простым способом продвижения вперед. «Нас могут научить задавать открытые вопросы, но это не всегда лучший подход», — добавляет Бланшар.
Обеспечение положительной обратной связи, когда клиенты более открыты, также важно, особенно когда речь идет о снижении некоторого стыда, который может быть связан с раскрытием информации по темам, которые могут быть восприняты как табу. В конечном итоге, говорят авторы, это укрепит отношения между пациентом и терапевтом.
Будьте внимательны к тому, как вы оторвались. Подлинность важна, особенно в терапии, поэтому важно, чтобы пациенты воспринимали ее как понимающую и искреннюю. «По большей части терапевтам необходимо уравновешивать любопытство с принятием и пониманием ограничений клиентов на раскрытие информации в любой момент», — отмечают авторы. Может помочь удобный и аутентичный язык, равно как и осознание собственного тона. Психотерапевт, который производит впечатление слишком нетерпеливого или чрезмерно эмоционально реагирующего, или, наоборот, который действует совершенно безразлично, как будто тема болтается, может заставить пациента отключиться.
Некоторые из женщин-респондентов опроса сообщили, что они обеспокоены тем, что их терапевты-женщины будут особенно критически относиться к тому, что они могут раскрыть. «Одним из самых желанных вмешательств было нормализация того, что говорить на определенные темы в терапии — это нормально, и обоснование того, почему это может быть полезно», — объясняет Лав.
Вернитесь к определенным темам. Пациенты, как правило, оставляют то, что Фарбер называет «комментарием о дверной ручке», небрежным комментарием в конце сеанса, который указывает на более глубокую тему.«Хороший терапевт чувствителен к такому типу комментариев и заметит, что к нему, возможно, стоит вернуться в будущем», — говорит Фарбер.
Потребность в повторном обращении к сложным темам также может измениться со временем, поскольку некоторые пациенты захотят подождать, пока они перейдут на терапию, прежде чем они почувствуют себя комфортно, обсуждая такие темы; другие будут давать небольшое указание на то, что они могут что-то скрывать, и ждать, чтобы увидеть, как отреагирует терапевт. По словам Фарбера, это может помочь начать с более широкой темы и сузить ее на основе сигналов пациента — например, спросить больше об отношениях в целом, прежде чем вдаваться в подробности о сексуальных проблемах, или обсудить симптомы депрессии, прежде чем говорить конкретно о суицидальных мыслях.
Терапевту также может потребоваться учесть язык тела или другие сигналы, указывающие на то, что пациент может быть не совсем правдивым по теме. «Обратите внимание, если вы заметили, что клиент чувствует себя некомфортно по определенной теме, и затем дождитесь подходящего момента, чтобы поговорить об этом», — советует Бланшар. «Многое происходит вокруг глаз человека, поэтому я часто смотрю чьи-то глаза на реакцию и замечаю, регистрируется ли что-то, чем он или она, возможно, не захочет делиться».
Признайте трудности. Терапия — непростая задача, и иногда терапевтам нужно воспользоваться моментом и обратиться к этому факту как к себе, так и к своим пациентам. «Иногда бывает трудно добраться до сложной части», — говорит Фарбер. Часто важно иметь дело с сопротивлением теме до самой темы. «Может быть полезно сказать:« Нам следует поговорить об этом больше, это кажется важным »или даже:« Я понимаю, что может быть сложно говорить об этом — давайте не будем говорить об этой проблеме, но почему об этом трудно говорить. Это.’»
Для пациентов, которые могут быть обеспокоены тем, что их реакции могут вызвать нежелательные действия терапевта (например, госпитализацию из-за суицидальных мыслей или рекомендации по реабилитации из-за алкогольной или наркотической зависимости), особенно важно решить эти проблемы заранее. «Мы должны внимательно относиться к тому, как решать эти проблемы», — говорит Фарбер.
Чистая прибыль
Кажется неизбежным, что пациенты будут лгать своим терапевтам, но есть и светлая сторона, говорит Бланшар.«Со временем и терпением мы можем создать условия, в которых клиентам будет комфортно раскрывать свои чувства».
И иногда, возможно, неправда может сыграть свою роль в терапевтическом процессе.
«Хотя мы чаще всего считаем сокрытие и ложь неизбежно проблематичными, в минимальных дозах такое поведение не только неизбежно, но и может помочь людям создать более эффективные повествования о своей жизни», — говорит Фарбер. «Это, в свою очередь, улучшает их самоощущение и способность взаимодействовать с другими.«
Фактически, большинство терапевтов должны быть готовы признать, что они могут никогда не знать, что происходит в сознании пациента. Даже когда может быть очевидно, что клиент что-то скрывает, в конечном итоге это его или ее собственная прерогатива — делиться или не делиться. «Наказание не в наших интересах — клиенты имеют право лгать своим терапевтам все, что они хотят», — говорит Бланшар. «Честное раскрытие информации лежит в основе всей психотерапии, но если кто-то чувствует, что ему нужно солгать, это также может быть важно.«
Что хорошего в лжи? | Высшее хорошее
Вы учите детей лгать?
Верю. Все время. И вы тоже! Если вы похожи на большинство американских родителей, вы указываете на подарки под елкой и утверждаете, что их туда положил человек по имени Санта-Клаус. Но ваш преднамеренный обман, вероятно, выходит за рамки Санты, Зубной феи или Пасхального кролика.
Сколько из нас говорят нашим детям (или студентам), что все в порядке, хотя на самом деле все совершенно неправильно, чтобы сохранить чувство безопасности? Вы были честны во всем, что касается, скажем, вашей личной жизни или того, что происходит на работе? Вы хвалите рисунки, которые приносят домой из школы, и считаете их ужасными?
Рекламное объявление ИксMeet the Greater Good Toolkit
От GGSC на вашу книжную полку: 30 научно обоснованных инструментов для благополучия.
Мы не лжем, чтобы защитить наших детей от грубой правды. Мы фактически учим их лгать, например, когда мы просим их выразить восхищение носками-трубочками от тети Джуди или не очень вкусным тушеным мясом дяди Боба.
Это то, что ученые называют «просоциальной ложью» — ложью, рассказываемой для чьей-то выгоды, в отличие от «антисоциальной лжи», которая рассказывается исключительно для вашей личной выгоды.
Большинство исследований показывают, что у детей появляется способность лгать примерно в трехлетнем возрасте.К пяти годам почти все дети могут (и будут) лгать, чтобы избежать наказания или работы по дому, а меньшинство время от времени лгут просоциальной лжи. В возрасте от семи до одиннадцати лет они начинают надежно лгать, чтобы защитить других или улучшить их самочувствие, и они начнут считать просоциальную ложь оправданной. Они не просто лгут, чтобы угодить взрослым. На сегодняшний день исследования показывают, что они мотивированы сильным чувством сочувствия и сострадания.
Почему так должно быть? Что происходит в сознании и теле детей, что позволяет этой способности развиваться? Что эта дуга развития раскрывает о людях и как мы заботимся друг о друге? Это то, что начала открывать недавняя волна исследований.
В совокупности это исследование указывает на одну мысль: иногда ложь может раскрыть лучшие качества людей.
Как мы учимся лгать
Сначала способность лгать отражает веху в развитии: маленькие дети усваивают «теорию разума», которая является психологическим способом описания нашей способности отличать наши собственные убеждения, намерения, желания и знания от того, что может быть умы других людей. Антисоциальная ложь появляется у детей раньше, чем просоциальная ложь, потому что она намного проще с точки зрения развития; в основном это требует понимания того, что взрослые не могут читать ваши мысли.
Но просоциальная ложь требует большего, чем просто теория разума. Для этого требуется способность распознавать страдание другого человека (сочувствие) и желание облегчить это страдание (сострадание). Более того, это даже связано с ожиданием того, что наши слова или действия могут причинить страдания в гипотетическом будущем. Таким образом, просоциальная ложь отражает развитие по крайней мере четырех различных человеческих способностей: теории разума, сочувствия, сострадания и сочетания памяти и воображения, которое позволяет нам предвидеть последствия наших слов.
Как мы узнаем, что у детей есть все эти способности? Могли ли они просто лгать, чтобы избавиться от негативных последствий правды? Или, может быть, они просто ленивы; легче солгать, чем быть честным?
В статье, опубликованной в 2015 году, гарвардский психолог Феликс Варнекен попросил взрослых показать детям младшего возраста две нарисованные ими картинки — одну довольно хорошую, а другую — ужасную. Если взрослые не проявляли особой гордости за картину, дети честно говорили, хорошая она или плохая.Если взрослые грустили из-за того, что они плохие художники, большинство детей поспешили бы заверить ее, что это не слишком ужасно. Другими словами, они сказали белую ложь; чем старше они были, тем больше вероятность того, что дети сочли плохой рисунок хорошим. Если сказать правду этим плохим артистам, не было никаких негативных последствий; дети просто хотели, чтобы эти незнакомцы чувствовали себя лучше.
Другими словами, говорит Уорнекен, это чувство сопереживания, которое побуждает детей лгать без обиняков.Фактически, дети пытаются разрешить две противоречивые нормы — честность и доброту — и примерно к семи годам, как показывают его исследования, они начинают последовательно переходить на сторону доброты. Это отражает все более изощренные моральные и эмоциональные рассуждения.
«Когда правильно отдавать предпочтение чувствам другого человека над правдой?» — говорит Уорнекен. «Скажем, если кто-то что-то приготовит для вас, и это будет невкусным. Что ж, если они поступают в кулинарную школу, то, честно говоря, просоциальная вещь — это то, что они могут стать лучше.Но если они просто приготовили его самостоятельно только для тебя, то, может быть, лучше солгать и сказать, что это вкусно ».
Это хороший знак с точки зрения развития, когда дети проявляют способность производить такие вычисления. Действительно, существует множество свидетельств того, что мы склонны рассматривать просоциальную ложь как более нравственный выбор. Например, кажется, что люди ведут себя более просоциально — более благодарны, более великодушны, более сострадательны — в присутствии изображений, изображающих глаза. Хотя можно было бы ожидать, что люди будут меньше лгать под глазами, на самом деле это, похоже, влияет на то, какую ложь они говорят: когда японские исследователи давали студентам возможность заставить кого-то почувствовать себя ложью, они с гораздо большей вероятностью сделали это с помощью лжи. пара глаз смотрит на них сверху вниз.
Нет глаз? Они с большей вероятностью скажут холодную, суровую правду!
Как меняется ложь по мере нашего роста
Это нравственное самосознание, кажется, растет вместе с самоконтролем и когнитивными способностями ребенка.
Другое исследование, опубликованное в прошлом году в журнале Journal of Experimental Child Psychology , показало, что «дети, которые лгали просоциальной лжи, имели более высокие показатели рабочей памяти и тормозящего контроля». Это особенно помогло им контролировать «утечку информации» — термин психологов для обозначения несоответствий в фальшивой истории.
Чтобы сказать просоциальную ложь, детскому мозгу нужно жонглировать множеством мячей — бросьте один, и ложь обнаружится. Некоторые дети просто лучше жонглируют правдой, чем другие. Просоциальная ложь не только не отражает лень, но и требует гораздо больше когнитивных и эмоциональных усилий, чем установление правды. Фактически, одна статья 2014 года показала, что уставшие взрослые гораздо реже занимаются просоциальной ложью.
Исследования других исследователей показывают, что по мере взросления детей взаимосвязь между теорией разума и нечестностью начинает меняться.Маленькие дети с высоким уровнем теории разума будут говорить больше антиобщественной лжи, чем сверстники. Эта картина меняется с возрастом: дети старшего возраста, у которых есть более сильная теория разума, начинают меньше лгать антисоциальной лжи — и больше просоциальной.
Дети также постепенно становятся более склонными к тому, чтобы говорить «синюю ложь» по мере того, как они продвигаются в подростковом возрасте: альтруистическая ложь, иногда рассказываемая лжецом, которая предназначена для защиты группы, такой как семья или одноклассники. (Подумайте: ложь о преступлении, совершенном братом или сестрой, или обман учителя о чужом плохом поведении.)
Хотя взрослые могут (и учат) детей вежливой лжи — а в лабораторных условиях взрослые могут научить детей рассказывать им — Уорнекен считает, что успешная просоциальная ложь с большей вероятностью является побочным продуктом развития других способностей, таких как сочувствие. и самоконтроль. Когда дети приобретают эти навыки, они начинают говорить и белую, и синюю ложь.
Но как другие люди почувствуют, если эта ложь будет обнаружена?
Связывающая ложь
По мере взросления дети также развивают способность обнаруживать ложь и отличать эгоистичных от самоотверженных.Различие сводится к намерению, которое, как показывают исследования, можно распознать по характерным признакам на лице и голосе лжеца.
В исследовании, опубликованном в прошлом году, исследователи использовали систему кодирования движений лица, разработанную Полом Экманом, чтобы отобразить лица детей, когда они лгали, что было полезно либо им самим, либо другим. Команда из Университета Торонто и Калифорнийского университета в Сан-Диего обнаружила, что два разных вида лжи вызывают заметно разные выражения лиц.
«Просоциальная ложь отражает развитие по крайней мере четырех различных человеческих способностей: теории разума, сочувствия, сострадания и сочетания памяти и воображения, которое позволяет нам предвидеть последствия наших слов».—
Просоциальная ложь (которая в данном случае включала восторг от разочаровывающего подарка) выдавалась выражениями, похожими на радость — «приподнятая губа с правой стороны», намекающая на едва скрываемую улыбку, и мигание, связанное с счастьем.На лицах детей, лгавших, чтобы скрыть проступок, были признаки презрения, в основном легкая морщинка на губах, которая не сводилась к ухмылке.
Это почти наверняка тот случай, когда мы подсознательно улавливаем эти признаки (вместе с подсказками голосом лжеца), когда ловим кого-то на лжи. Но исследования показывают, что последствия поимки кого-то на просоциальной лжи часто сильно отличаются от последствий антисоциальной лжи или «черной лжи», как их иногда называют. Фактически, обнаружение просоциальной лжи может повысить доверие и социальные связи.
В серии из четырех исследований 2015 года, проведенных Wharton School, участники играли в экономические игры, в которых использовались различные виды доверия и обмана. Неудивительно, что исследователи обнаружили, что черная ложь подрывает доверие. Но если участники увидели, что обман носит альтруистический характер, доверие между игроками действительно возрастало. В сложном математическом исследовании 2014 года сравнивалось влияние черной и белой лжи на социальные сети. И снова черная ложь вбила клинья в социальные сети. Но белая ложь имела прямо противоположный эффект — ужесточила социальные связи.Несколько исследований показали, что люди быстро прощают белую ложь и даже ценят ее.
Эти различия обнаруживаются при сканировании мозга — и то, как различные типы лжи влияют на мозг, может фактически повлиять на поведение в будущем. Исследовательская группа во главе с Нилом Гарретом из Принстонского университета поставила 80 людям финансовую задачу, которая позволяла им зарабатывать деньги за счет другого человека, если они продолжали лгать.
«Мы обнаружили, что люди начали с маленькой лжи, но постепенно, в ходе эксперимента, лгали все больше и больше», — пишут они.Когда они сканировали мозг участников, они обнаружили, что активность снижается (в основном в миндалевидном теле) с каждой новой ложью.
Не все лгали или лгали в собственных интересах. Один вариант эксперимента позволял участникам лгать, чтобы другой участник получил больше денег, а поведение и сканирование мозга этих людей выглядели совсем иначе. Нечестность в пользу других не разрасталась так же, как эгоистичная ложь; в то время как люди лгали для других, ложь не становилась больше и частее, как в случае с черной ложью.И это не вызвало такой же паттерн активности миндалевидного тела, который, как показали предыдущие исследования, загорается, когда мы размышляем о безнравственных поступках. (Их методы более подробно описаны в видео ниже.)
Короче говоря, сопротивляемость мозга обману оставалась стабильной после того, как участники говорили просоциальную ложь, в то время как корыстная ложь, казалось, уменьшала ее, превращая черную ложь в скользкую дорожку.
Результат всего этого исследования? Не вся ложь одинакова, и этот факт мы, кажется, осознаем глубоко в своем сознании и теле.Мы действительно можем научить детей лгать, как косвенно своим поведением, так и явно своими словами; но некоторые из этих лжи помогают сплотить наши семьи и друзей и вызвать чувство доверия. Другие виды лжи разрушают эти узы.
Все это может показаться слишком сложным, даже больше, чем простой рецепт не лгать. Проблема запрета «не лгать» заключается в том, что дети могут ясно видеть, что ложь повсеместна, и по мере взросления они обнаруживают, что не вся ложь имеет одинаковую мотивацию или влияние.Как мы должны понимать эти нюансы и сообщать о них нашим детям?
На самом деле, аргумент в пользу просоциальной лжи — это тот же аргумент против черной лжи: чувства других людей имеют значение, а сочувствие и доброта должны быть нашими ориентирами.
Топ-10 книг о лжи и лжецах | Джордж Оруэлл
Почему вы верите в то, во что верите? Вы знаете? Вам интересно? Мы всегда удивляемся, почему мы поверили лжи. Но задумывались ли вы когда-нибудь, почему вы верите в истину ? Люди все время говорят вам правду, и вы им верите; и если в какой-то момент вы столкнетесь с доказательствами того, что история, в которую вы верили, действительно была правдой, вы никогда не задаетесь вопросом, почему вы вообще в нее поверили.
Но, может, стоит.
Мы живем в век информации, и передача информации стала незаметной и скоростной. Наш мир построен и поддерживается информационными империями; ложь, правда, восприятие, мнение, некоторые полезные, некоторые разрушительные, некоторые вдохновляющие, некоторые манипулирующие; как мы можем понять, что есть что, что реально и с какой целью они нам преподносятся? И это вообще новая проблема? Наша индивидуальная реальность всегда строилась на ошибочном восприятии, смешанном с внушениями и ожиданиями, замаскированными предубеждениями, а затем приукрашенными консенсусом.Истина в том, что вера формирует нашу прожитую реальность так же часто, как наша прожитая реальность формирует нашу веру, и где-то в этом решающем различии кроется ответ на вопрос: почему мы верим?
Моя новая книга «Правда о лжи» — это история лжи и известных мошенничеств, в которой делается попытка с помощью эволюционной психологии расшифровать феномены и механизмы веры: почему мы лжем, почему мы верим и как, если вообще, различаются действия . Он предлагает, чтобы некоторые из наших самых заветных институтов были версиями тех же самых изношенных минусов, и бросает вызов классическому понятию «лох».Он направлен на то, чтобы поставить под сомнение все, что, как вы думали, вы знали о том, что вы знаете, и действительно ли вы это знаете.
Завораживающие истории о лжи не являются простыми, прямолинейными или моралистическими. Настоящая ложь и ее последствия непросты; они не просто разрушают, они создают. Они дуалистичны по своей природе и бесконечно сложны. Вы не можете отделить правду от лжи в аккуратных переулках, как бы это ни было удобно. Они так не работают, и мы тоже. И все лучшие писатели (и лжецы) это знают.Вот 10 моих любимых.
1. Полное собрание сочинений Шекспира
Вы когда-нибудь замечали, как каждая пьеса Шекспира основана на лжи? Некоторых больше, чем других. В частности, такие комедии, как «Двенадцатая ночь» или «Как вам это понравится». Люди лгут, недопонимания изобилуют, наступает веселье. Но трагедии и романы тоже связаны с ложью и лжецами. Я знаю, что «Ромео и Джульетта» — очевидный пример, но мне это не нравилось. Итак, Отелло, это была интересная история любви о лжецах.Вы должны спросить, помимо более сложных мотивов, кто на самом деле был влюблен в кого? Я не уверен, что по этому поводу есть консенсус.
2. Безумие дураков Роберта Трайверса
Итак, как делает , мы работаем? Что ж, непоследовательно и с большим противоречием, согласно одному из блестящих теоретиков эволюции нашего времени, который утверждает, что самообман был выбран для каждого уровня биологической жизни, от микроскопического до нас, читателей, потому что, чтобы лгать другим, мы сначала должны обладать способностью лгать себе.«Безумие дураков» — это эволюционная биология в лучшем виде; насыщенный лабораторными науками и психологией, но прекрасно читаемый.
3. Игра на уверенность Марии Конниковой
Тоже замечательно, но определенно не для пляжного чтения. Игра на уверенность очень плотная. Конникова подробно рассказывает, как и почему аферистам удается делать то, что они делают; и она чертовски детализирована в процессе. Объясняя преступный ум и методы, она рассказывает историю, возможно, каждого лжеца, вора и афериста за последние несколько столетий — и она очень яркая.Я не согласен почти со всеми ее выводами о большем , почему s , но Конникова действует на совершенно другом уровне; ее разум — машина. Я бы не пошел против нее в викторине в пабе.
4. Величайшая ложь истории Уильяма Вейра
Это сборник, и хотя может помочь вам в викторине в пабе, я бы не назвал его скучным. Например, на момент штурма в 1789 году во французской тюрьме Бастилия на самом деле проживало всего семь заключенных, и они жили в относительном комфорте.Другой? Пол Ревир никого не предупреждал о своей знаменитой полуночной поездке — он первым попал в плен к британцам. Это увлекательное чтение, полное удивительных исторических заблуждений.
5. Библия
Я никогда в жизни не читал такой пачки лжи. Даже название просто грандиозное. Одно только христианство имеет как минимум 450 совершенно разных версий (50 разных версий только на английском языке). Настоящая Библия .
6.«Американские боги» Нила Геймана
И хотя мы говорим о богах и лжецах, эта книга на самом деле не о них. Они просто в этом. Речь идет о путешествии по Америке, войне между божествами и поистине эпической афере. И настоящая магия заключается в том, насколько ловко Гейман исследует, что значит быть дураком, что значит быть лжецом и что значит быть американцем.
7. Великий Гэтсби Ф. Скотта Фицджеральда
Это совсем другое исследование того, что значит быть американцем, но, как и американские боги, все в этой истории лжецы.Точно так же это рассказ о лжи; в данном случае ложь Америки. Тот старый каштан, который говорил нам, что мы можем напортачить и начать все сначала. Мы могли быть кем угодно и кем угодно. Мы могли сделать что угодно, иметь что угодно, сказать что угодно, мы могли бы просто придумать все это по ходу дела, и это не будет ложью — потому что Америка . Однако все это никогда не было правдой.
8.Кто боится Вирджинии Вульф, Эдвард Олби
Напиться и напасть на ваших гостей ужина — это человек, но изобрести ребенка и продолжать рисовать на протяжении десятилетий — это… многовато. Мы все говорим себе ложь, но Джордж и Марта действительно идут ва-банк. Их званый обед начинается неудобно, а затем быстро переходит в пьяный кошмар, разоблачающий не только их собственную ложь и самообман, но и их юных гостей. Под видом пьесы о пьяном, ухудшающемся браке, на самом деле это аллегория об истине, иллюзиях и крушениях, которые мы наносим миру, когда отказываемся проводить различие между ними.
9. Девятнадцать восемьдесят четыре Джорджа Оруэлла
Большой Брат знает все, видит все, контролирует все и может создавать или удалять информацию по своему желанию. Суть антиутопического романа Оруэлла неприятно знакома, не могу понять почему. Оруэлл писал, что «мифы, в которые верят, имеют тенденцию становиться правдой», и что фашистские злоупотребления властью могут превращаться в прямое злоупотребление реальностью. Звучит страшно; Мне нужно посмотреть, что об этом скажет Facebook.
10.Престиж Кристофера Приста
Два фокусника на сцене в Лондоне на рубеже веков одержимы друг другом и делают ужасные вещи друг другу, себе и реальности в целом. Спустя сто лет их правнуки пытаются разгадать то, что между ними произошло. Написано в виде букв между ними; Роман рассказывается с точки зрения нескольких рассказчиков, и все они совершенно ненадежны. Это история о множестве точек зрения и иллюзий, о секретах и лжи; и правда намного хуже, чем вымысел.
Правда о лжи: Таксономия обмана, мистификаций и противозаконных действий Аджи Раден опубликована Atlantic. Чтобы поддержать Guardian и Observer, закажите свою копию на сайте guardianbookshop.com. Может взиматься плата за доставку.
Рецензия Аджи Радена «Правда о лжи» — история обмана, мистификаций и махинаций | Книги общества
Примерно в возрасте 18 месяцев младенцы начинают прятаться. Они прячут еду, которая им не нравится, и устраивают приступы фальшивого плача. Другими словами, они узнали, что реальность — это не то, что высечено в камне, это то, что можно выполнить, переделать или даже заставить полностью исчезнуть.Это, как полагает Аджа Раден, великий фундаментальный момент жизни, по сути, всей нашей жизни. С этого момента мы проводим время на цыпочках, путешествуя по границе между истинным и ложным, с головокружительным чувством того, как мало остается выбора между ними.
Отсюда Раден отправляет нас в увлекательную экскурсию по мистификациям и махинациям. Она не говорит здесь о маленьких выдумках, о взрослой версии прятания шпината под тарелкой, а скорее о чванстве, способном сбить с толку целую группу сверстников.Что-то вроде скандала с Берни Мэдоффом, долгой аферы, которая длилась три десятилетия и вовлекла множество очень богатых людей, которые поверили преступнику, когда он пообещал сделать их еще богаче, не объясняя, как. Фактически, и по собственному признанию Мэдоффа, он управлял финансовой пирамидой на 65 миллиардов долларов, в которой деньги новых инвесторов использовались для погашения оценок, которые участвовали в игре дольше. Все было прекрасно и красиво, пока не настал день, когда у него кончилось свежее мясо, и вся эта шаткая конструкция рухнула.
Зачем кому-то — особенно умным и богатым — попадаться на такую очевидную чушь? Раден объясняет это тем, что, по большому счету, нам выгодно доверять информации. Если бы мы чувствовали себя обязанными проверить знания, прежде чем поверить в них, большинству из нас пришлось бы потратить не менее десяти лет нашей взрослой жизни на то, чтобы убедиться, что Земля действительно круглая (при условии, что наша математика даже подходила для этого). Раден ни на мгновение не предполагает, что Земля на самом деле плоская, просто мы научились полагаться на коллективный разум и решения большинства как способ сократить кучу утомительных ворчаний.В случае с Мэдоффом инвесторы считали, что его схема должна быть хорошей просто потому, что так думали многие другие люди, включая генеральных директоров и голливудских звезд.
Вот почему самые убедительные мистификации начинаются с крупицы правды. Возьмите змеиное масло. Китайские рабочие, построившие американскую трансконтинентальную железную дорогу в XIX веке, естественно, обращались к своим аптекам, чтобы успокоить свои разбитые суставы и загорелую кожу. Змеиный жир, сделанный из топленого жира черных водяных змей, был чрезвычайно богат омега-3 и оказывал противовоспалительное действие.Вскоре известия о его эффективности распространились по всему покрытому волдырями западу. Спрос превысил предложение (лекарство пришлось импортировать из Китая, поскольку в Северной Америке нет черных водяных змей), в результате чего стало появляться любое количество подделок. Лучшее — или худшее — было от Кларка Стэнли, который изобрел Змеиное масло Стэнли, вскарив гремучую змею (ужасно легкую на Омега-3) и пробормотав что-то о том, как хопи поклялись этим. Со временем Стэнли даже не стал заморачиваться с эссенцией змеи, а просто разлил в бутылки минеральное масло и скипидар и наклеил на них причудливую этикетку.И сразу же вы получаете оригинальное — или, скорее, поддельное — змеиное масло, продаваемое сотнями тысяч бутылок по всей Северной Америке 1890-х годов.
Тот факт, что люди продолжали клясться, что Змеиное масло Стэнли облегчает их боли, является свидетельством, пишет Раден, нашей самой человеческой потребности верить. В более сумасшедшем масштабе она рассказывает историю о том, как Animal Planet в 2013 году показала документальный фильм, в котором говорилось, что русалки существуют на самом деле. Не то чтобы они были сексуальными рыбками, а скорее, что они были водными животными, которые произошли от ранних прибрежных гоминидов много миллионов лет назад, точно так же, как дельфины и киты, как известно, произошли от ранних прибрежных псовых.Все попались на это, в том числе и сама Раден. Более того, она продолжала верить в это даже после того, как в газетах начали появляться заголовки вроде «Нет, русалок не существует». По ее словам, она мечтала о возможности того, чтобы где-нибудь в мире, лишенном чар, остался уголок, где все еще царили магия и тайна.
Правда о лжи претендует на звание «систематики» обмана, мистификаций и противозаконных действий, но на самом деле это не так.«Таксономия» — одно из тех слов, которые звучат важно и полуофициально. Но Раден никогда не пытается внести свои истории в какую-либо систему отношений или ранжирования (даже такую, которая работает только потому, что мы все согласились с ее существованием). Вместо этого мы получаем кучу анекдотов, от первоначальной схемы Понци 1920-х годов до уловок и уловок крупных фармацевтических компаний, которые привели к нынешнему опиоидному кризису. Все это чрезвычайно интересно и, конечно, занимательно, но не совсем серьезное и научное расследование, в которое Раден хотел бы, чтобы вы поверили.
Правда о лжи: Таксономия обмана, мистификаций и противозаконных действий публикуется Atlantic (9,99 фунтов стерлингов). Чтобы поддержать Guardian и Observer, закажите свою копию на сайте guardianbookshop.com. Может взиматься плата за доставку.
Все о лжи (Честно!) — Science NetLinks
Введение
Этот ресурс предоставляет некоторую информацию об искусстве и науке лжи.
Вспомните случай, когда вы солгали.
Почему ты это сделал? Как вы себя чувствуете? Что случилось?
Хотим мы это признать или нет, но ложь — это часть жизни. Каждый из нас сказал неправду или две, будь то:
- выберись из неприятностей («Я этого не делал»)
- не оскорбляйте чьи-то чувства («Ты отлично выглядишь!»)
- получаем то, что хотим («Я закончил домашнее задание, иду в кино»).
К сожалению, некоторые люди делают это чаще, чем другие. И они лгут не только о мелочах, но и о больших вещах.
В следующих разделах вы узнаете все о лжи — что это такое, почему вы это делаете и как узнать, когда кто-то вам лжет.
Что такое ложь?
- Ложное заявление, умышленно представленное как истинное. («Моя комната чистая».)
- Что-то, предназначенное для того, чтобы обмануть или произвести неправильное впечатление. («Мне очень жаль, что вы не попали в команду».)
Почему мы лжем?
Многие эксперты считают ложь естественной склонностью человека.Точно так же, как дети учатся ходить, говорить и плакать, мы также учимся лгать в очень раннем возрасте.
Основная причина, по которой люди всех возрастов лгут, заключается в том, чтобы избежать наказания или получить то, что они хотят.
К счастью, по мере взросления мы понимаем, что ложь может иметь множество болезненных последствий. Со временем мы узнаем, что одни ложь могут сойти с рук, в то время как другие не сойдут с рук.
Сочувствие — ключ к лжи
Ложь осуществляется через общение.Как люди, мы общаемся разными способами, как вербально (разговор, звуки), так и невербально (мимика и жесты тела).
Другой важный компонент общения — это способность сопереживать или понимать, что другой человек может думать или чувствовать. Сочувствие необходимо, чтобы лгать, потому что вы должны понимать мысли и чувства другого человека, чтобы заставить его поверить в вашу ложь.
Например, друг просит вас помочь с его домашним заданием, но вы знаете, что в конце концов она просто расскажет о своих проблемах.Поскольку вы понимаете, что она ценит вашу дружбу и не хочет обидеть свои чувства, вы можете солгать, например: «Я бы очень хотел вам помочь, но у меня есть дела по дому».
Животные, растения и лежащие
Могут ли животные лгать? А как насчет растений? Ну и да, и нет.
Как и люди, животные могут общаться как вербально, так и невербально. Но ученые обнаружили, что только высшие приматы (гориллы и шимпанзе) обладают способностью сочувствовать.Поскольку их способность к вербальному общению ограничена, гориллы и шимпанзе не лгут вербально.
А поскольку растения не общаются, они не могут «лгать». Однако как животные, так и растения используют форму лжи, называемую обманом . Чтобы выжить в дикой природе, многие животные и растения полагаются на маскировку или изменение своего внешнего вида, чтобы обмануть хищников или привлечь добычу.
Ученые определили, что большинство животных и растений не подозревают, что они обманывают.
Однако среди приматов были обнаружены признаки сознательного обмана. Исследования показали, что шимпанзе прячут пищу друг от друга и ищут пищу, которая была спрятана. Это доказывает, что обман является сознательным — что каждый шимпанзе обладает эмпатической способностью чувствовать, что другой может думать и делать.
Разговор
Наша способность говорить повысила нашу способность к общению и, следовательно, к лжи.
Ложь может заставить людей не доверять друг другу и может поставить под угрозу сотрудничество, необходимое для поддержания здорового общества.
К счастью, болезненные последствия того, что вас поймали на лжи — необходимость столкнуться с гневом, неприятием, унижением или позором со стороны других — помогают свести ложь к минимуму.
Кто лжет?
Когда человек лжет, его или ее тело может претерпевать физические изменения, такие как:
учащенное сердцебиение, заикание
Повышенное потоотделение при дыхании
более высокая высота голоса нерегулярные движения лица / тела
Другие индикаторы, которые могут указывать на то, что кто-то лжет, включают:
избегать зрительного контакта, ерзать руками, кистями и пальцами
уменьшение мигания рта / прикосновения к лицу
чесание головы
Хотя многие из этих общих «индикаторов» ассоциируются с ложью, не все лгущие демонстрируют их.Что еще более важно, не все люди, которые их демонстрируют, лгут.
Трудно сказать
Три десятилетия научных исследований подтверждают вывод о том, что людям трудно определить, лжет ли кто-то или нет. Было обнаружено, что люди могут отличить правду от лжи только в 55% случаев — это немного лучше, чем делать случайные предположения.
Почему так сложно обнаружить лжецов?
Одна точка зрения состоит в том, что наша склонность к верить другим сильнее, чем наша склонность к недоверию им.Возможно, мы с большей вероятностью увидим истину, потому что наличие этой тенденции делает личные взаимодействия более успешными и способствует социальному прогрессу.
Интересно, что исследования показали, что некоторые люди могут заметить разницу в 70% случаев. Обычно это полицейские и агенты секретных служб, которым ежедневно приходится отличать правду от лжи. Некоторые особые люди, которые могут отличать разницу в 80% случаев, научились обращать пристальное внимание на невербальные сигналы и изменения в словоупотреблении.
Поймать лжеца
Полиция и другие правоохранительные органы, испытывая трудности с определением того, кто лжет, а кто нет, пытались найти надежные научные методы обнаружения лжецов. Вот несколько примеров:
Проверка на полиграфе
Эта машина была впервые разработана полицией в 1930-х годах, чтобы попытаться определить, лгут ли подозреваемые преступники. Процесс включал прикрепление к телу человека трубок, манжет и металлических пластин для измерения изменений дыхания и артериального давления.И хотя некоторые эксперты предполагают, что сегодня полиграфы имеют точность не менее 96 процентов, другие предполагают, что нервозность и страх, которые человек испытывает при подключении к устройству, вызывают симптомы, похожие на симптомы лжи. Эти люди считают результаты проверки на полиграфе недостоверными.
Тепловизор
Технология тепловидения основана на концепции, согласно которой, когда человек лежит, кровоток вокруг глаз увеличивается. Эта машина, впервые разработанная для идентификации террористов в аэропортах, была поставлена под сомнение, поскольку полет может заставить многих людей нервничать и вызывать физические симптомы, похожие на симптомы лжи.
Отпечатки мозга
Другая недавняя технология обнаружения лжи, снятие отпечатков пальцев, предполагает надевание шлема с различными электродами на голову человека для измерения определенных мозговых волн, которые показывают, знаком ли предполагаемый преступник с определенными объектами, такими как пистолет, использованный при ограблении. Однако эта технология не может отличить преступника от того, кто только что наблюдал за происходящим преступлением.
Обнаружение лжи — Будьте проще!
Несмотря на то, что люди и машины не очень хорошо оснащены, чтобы определять, лжет ли кто-то, научные эксперты предполагают, что сосредоточение внимания на трех областях может помочь вам повысить ваши шансы обнаружить ложь:
Речевые шаблоны
Если вам интересно, лжет ли кто-то, обратите внимание на словесные изменения, например:
- больше пауз
- медленная речь
- заикание
- повышенный участок
Также обратите внимание на то, что говорит человек, поскольку люди, которые лгут, обычно дают:
- меньше фактов и подробностей
- меньше информации о времени и месте
Ложь также часто говорят не так, как в обычной речи:
- более структурированный
- от начала до конца в хронологическом порядке
Выражение лица
Наблюдение за лицом человека, когда он или она говорит, может многое сказать вам о том, лжет ли человек, поскольку трудно контролировать выражения лица и эмоции, стоящие за ними.
Несколько признаков на лице, на которые следует обратить внимание, которые могут указывать на то, что кто-то лжет:
- выражений, которые не соответствуют сказанным словам (говорят: «Я люблю тебя» с сердитым взглядом)
- выражений, которые не совпадают по времени с словами (говорят «Замечательно!» И не улыбаются, пока не появятся несколько секунд спустя)
Вот еще несколько признаков того, что человек лжет:
- скрытие эмоций (отсутствие эмоций)
- маскировка настоящих эмоций ложными
- показывает эмоции, когда ничего не чувствуется
Эксперты также рекомендуют сосредоточить внимание на глазах и лбу, которые сложнее контролировать, чем рот и щеки.Именно в этих областях легче обнаружить искренние эмоции.
Движения тела
Когда человек пытается солгать, он или она часто испытывают стресс из-за того, что сказать и как это сказать. Человек также обычно пытается скрыть свои эмоции на лице. В результате человек не осознает и не контролирует сообщения, которые посылает его или ее тело.
Этот стресс, который испытывает человек, когда ему приходится лгать, можно увидеть насквозь:
- нервные движения
- метчик лап
- глубокое дыхание
- сильный зрительный контакт
- чрезмерно контролируемые движения
Помните, что словесные, мимические и телесные знаки — это всего лишь предположения о том, что человек может лгать.Ваша интуиция и способность сопереживать — лучшие инструменты, которые вам нужно использовать.
Правдивая ложь
Последний момент, который следует учитывать при размышлениях о лжи: что такое правда? Есть ли «абсолютная правда»?
Один эксперт предполагает, что некоторые люди, которые много лгут, могут на самом деле поверить в то, что их ложь — это правда («настоящая ложь»). Таким образом, утверждение может быть верным для человека, который его делает, и ложным для других людей и в действительности.
Насколько это запутанно?
В результате часто бывает так же трудно определить, что правда, а что нет.Все, что мы можем сделать, это осознавать и продолжать пытаться увидеть разницу.
Источники:
ABC Online. Прирожденные лжецы . Получено с http://www.abc.net.au/science/features/liars/default.htm.
Новости науки онлайн. Обнаружение обмана , т. 166 (5).
Словарь американского наследия . (2000). Нью-Йорк: Houghton Mifflin Co.
Обзор: «Лживая жизнь взрослых» Елены Ферранте
Симоне Норонья«Чтобы терпеть существование, мы лжем, и мы лжем прежде всего самим себе», — отметила Елена Ферранте в интервью 2002 года.«Ложь защищает нас, смягчает страдания, позволяет избежать ужасающих моментов серьезных размышлений, они разбавляют ужасы нашего времени, они даже спасают нас от самих себя». Для Ферранте ложь, которую люди рассказывают друг другу и себе в повседневной жизни — Я счастлив ; Я люблю свою жену ; Я не знал, что делаю — это «милые сказки» или «мелкая ложь». В моменты, когда чувство вины и стыда угрожают нашей совести, когда они расшатывают наши самые глубокие убеждения о том, кто мы есть, мелкая ложь мешает нам слишком пристально смотреть на себя.
По словам Ферранте, художественная литература — это тоже ложь, но ложь, «сделанная специально, чтобы всегда говорить правду». Ложь, которую рассказывает фантастика — когда-то человек говорил и делал то или это, — не мотивирована личными интересами. Художественная литература — это иллюзия, которая воздействует на наше чувство реальности, чтобы обнажить цену, которую мы платим за нашу мелкую ложь: художественная литература показывает нам, что нарциссизм и неуверенность в себе побуждают нас причинять боль другим; что мы быстро предаем людей, которые нам доверяют; эта любовь может быть более разрушительной, чем ненависть.Центральное место в теории художественной литературы Ферранте как акта установления истины занимает ее убежденность в том, что истина проявляется ярче, когда ее можно увидеть сквозь пелену лжи вымысла.
Художественная литература Ферранте изобилует лжецами всех возрастов, от незащищенных детей из ее неаполитанского квартета до страждущих взрослых из ее ранних романов.Что мы можем узнать о соединении жизни и вымысла из художественного произведения о лжи? Новый роман Ферранте, Лживая жизнь взрослых , повествует о подростке по имени Джованна, который узнает, что взрослые в ее жизни лгали ей.Она также узнает, что содержание их лжи менее интригующе, чем их стили лжи — преувеличение, упущение, оправдание, запутывание, — которые различаются по своему мастерству, а также по удовольствию и боли, которые они доставляют. Все лгут иначе, чем сама ложь The Lying Life of Adults , которая предлагает нам оценить ложь не только как моральную проблему, но и как эстетический вызов — спросить, можно ли когда-нибудь превратить ложь в форму искусства.
Из выпуска за декабрь 2018 года: открытое письмо Елене Ферранте — кем бы вы ни были.
Мы могли бы задать этот вопрос всем, кто пишет Ферранте.Ее художественная литература изобилует лжецами всех возрастов, от незащищенных детей из ее любимого неаполитанского квартета, до страдающих взрослых из ее ранних романов, до самой Елены Ферранте, авторской персоны, которая утверждает, что прибегает ко лжи, чтобы защитить себя. В отличие от неаполитанского квартета, который охватывает более полувека жизни двух друзей, The Lying Life of Adults занимается юностью — временем, когда обман и самообман становятся все более масштабными, а взросление означает научиться ловить себя. и другие лгут.Все, что влечет за собой — избавление от детских иллюзий, признание лицемерия взрослых, страдание от романтического разочарования — стандартная плата за проезд в романах подросткового возраста. Но для Ферранте, роман которого наполняет знакомые переживания пылким, нереальным мерцанием, взросление также включает в себя обучение тому, как развивать талант к обману, который приближается к таланту написания художественной литературы.
Квартет начал интенсивно, в жестоком, рабочем районе Неаполя, но The Lying Life of Adults начинается среди образованных, богатых и миролюбивых.Отец Джованны — учитель престижной средней школы и честолюбивый марксистский интеллектуал, «неизменно вежливый человек», любви и восхищения которого она отчаянно жаждет. Ее мать преподает греческий и латынь, корректирует любовные романы. Лучшие друзья Джованны, хорошенькая Анджела и поэтическая Ида, — дочери лучших друзей ее родителей, богатых Мариано и Костанцы. Кажется, что все довольны своим буржуазным счастьем — до того дня, когда Джованна, которой тогда было 12 лет, подслушивает разговор между ее матерью и отцом.
Джованна вспоминает этот разговор из неустановленного подарка: «За два года до отъезда из дома мой отец сказал моей матери, что я очень уродлив». У нас нет причин сомневаться в ее рассказе. «Эти слова, — говорит она нам, -« остались зафиксированы »в ее сознании как жестокое осуждение ее полового тела и плохой успеваемости в школе. Но вскоре мы обнаруживаем, что то, что на самом деле сказал ее отец, было хуже: она «становилась похожей на его сестру», свою отчужденную тетю Витторию, «призрак детства, худощавый демонический силуэт», чью вульгарность и жестокость ее благородный отец ненавидел как сколько себя помнит Джованна.
Перевернув историю квартета о восходящей мобильности, Джованна спускается из своего дома на самом высоком холме Неаполя в промышленный район, где живет Виттория, с твердым намерением узнать правду об отчуждении своей тети. Ее отец умоляет ее «положить воск в уши, как Одиссей». Но Джованна слушает, как Виттория рассказывает мучительную историю своей любви к женатому мужчине по имени Энцо, их роман разоблачил отец Джованны, уже не героический человек, а пуританский мелкобуржуазный оппортунист.Виттория описывает возвышенное чувство «траха», «привязанность к удовольствиям, столь отчаянно плотское», что Джованна оказывается в шокирующем возбуждении. «Скажи своему отцу: Виттория сказала, что если я не буду трахаться так, как она трахалась с Энцо, мне бессмысленно жить», — требует ее тетя. Мы знаем, что заявление Виттории — ложь, но Джованна слишком подавлена удовольствием, которое вызывает ложь, чтобы увидеть это. Морализующая ложь ее отца и эротизирующая ложь ее тети вырисовываются перед ней, как Сцилла и Харибда.Чтобы безопасно перемещаться между ними, она должна развивать свой собственный стиль обмана.
Для Ферранте ложь, как и литература, привязана к разным жанрам, каждый из которых имеет свои языковые условности. Родителям Джованна преуменьшает свое восхищение Витторией, вырезая описания своего визита. Для Виттории, с которой она начинает регулярно встречаться, она начинает «почти непреднамеренно придумывать» что-то о своих родителях, хотя и не хочет быть слишком «романистической». Анджеле и Иде она безрассудно лжет о Виттории, почти давая ей «способность летать по ночному небу или изобретать волшебные зелья.Квартет позволил своему повествователю, писателю Лену, перемещаться между несколькими разными жанрами повествования: басни, романс, реалистический роман. Лживая жизнь взрослых предлагает читателям тот же творческий эксперимент. «Я не умница, но я прочитала много романов», — говорит Джованна о своем образовании лжи. «Вместо моих собственных слов на ум приходят фразы из книг».
Прочтите: Елена Ферранте и цена писательской деятельности
Книги, с которых она начинает, — это эпические произведения, которые ее отец любит цитировать.Затем ее ложь начинает переключаться между басней и романтикой, с их заколдованными предметами (она воображает браслет, который Виттория дает ей как обладающим магией) и сказочными архетипами (она изображает Витторию как злую ведьму). Однако чем больше Джованна лжет, тем больше она раскрывает свои зарождающиеся способности восприятия и повествования. Ее внутренний мир, ее воображение становятся критичными, мятежными, и она начинает видеть «упорядоченный мир» своих родителей с пугающей ясностью. Она обнаруживает, что более мелодраматическая конфигурация лжи (напоминающая более поздние книги квартета) испортила счастье ее семьи.Это давний роман ее интеллектуального отца с Костанцей, который он безыскусно оправдывает «стремлением искупить свою вину, перечисляя свои великие причины, свою боль и страдания». Это импровизация ее матери из «маленьких ностальгических речей» о доброте, честности и верности ее отчужденного мужа.
Джованна считает эту ложь «оскорбительной», и ее корыстная сентиментальность отталкивает ее не меньше, чем ее, в конечном счете, романтическую пошлость Виттории. Ферранте предполагает, что часть обучения лжи — это научиться судить о лжи на основе ее эстетических достоинств.По мере взросления необходимо отбросить некоторые разновидности лжи: мы слишком много знаем, чтобы приспособиться к их очевидной лжи, их клише, их неспособности примирить нас с трудноразрешимыми реальностями жизни. Что заставляет взрослых казаться такими низкорослыми, так это то, что никто из них не отличается элегантностью или воодушевлением, воображением или оригинальностью. Как не новеллисты — учителя классиков, корректоры романсов — их ложь заимствует образы из произведений, которые они создают и потребляют: романтическая идеализация, пассивность перед страстью, чувство обреченности.Тем не менее, как вскоре понимает Джованна, ложь, созданная их литературной культурой, слишком редуцирующая, чтобы придать смысл ее стремлению понять свое внезапное отчуждение от своей жизни.
t лжет жизнь взрослых — это не эпопея, басня или роман, как романы, которые корректирует мать Джованны. Это не bildungsroman или Künstlerroman , как квартет. Это роман разочарования, как однажды описал эту категорию литературный критик Георг Лукач: роман, который лишает юную героиню основных социальных отношений, чтобы поднять ее внутреннюю сущность до «статуса полностью независимого мира».С момента своего истока в «Утраченных иллюзиях » Бальзака и «Воспитание сентиментальности» Флобера , жанр исследует борьбу человека за адаптацию личных фантазий и иллюзий к враждебному ему внешнему миру. Слово, которое Ферранте использует для описания этого чувства диссонанса, — estraneità : «посторонний», «невмешательство» или, как красиво переводит Энн Голдштейн, «отчуждение». Когда Джованна обнимает своего отца, но не находит утешения в его знакомом аромате, ее охватывает «чувство отчуждения, которое вызывало страдание, несовместимое с удовлетворением» — страдание от разрыва с семьей, от потери общего мира; и удовлетворение тем, как ее расстояние позволяет ей по-новому увидеть своих родителей и тетю, ее внешний взгляд проясняется ее внутренним состоянием бездомности.
Вторая половина романа показывает, как отчуждение может позволить Джованне слепо, неуверенно приближаться к более возвышенным формам лжи, чем то, что предлагали ее родители. Катализатор — Роберто, классический любовный интерес Ферранте. Он блестящий религиовед, неаполитанский мальчик, который в молодости добился успеха в Милане, но остается верным своему происхождению; он помолвлен с привлекательной, хотя и безвкусной девушкой из района Виттории. Когда она встречает Роберто, Джованна, которой сейчас почти 15, говорит ему, что читает книгу о «поисках утраченного времени», и он хвалит ее интеллект.Она говорит себе ложь, которая легко приходит ко всем подросткам: «Станьте его другом, только в этом, и покажите ему, что где-то внутри меня, неизвестно даже мне самому, я обладаю качествами, в которых он нуждается».
Прочтите: Как Энн Гольдштейн перевела неаполитанские романы Елены Ферранте на английский язык
Разворачивается остро прустовская история фантазий и желаний. Назовите такую ложь самообманом увлечения. Ферранте знает, что это редко длится долго, но пока это длится, это позволяет Джованне жить во лжи, которая только усиливает желание, которое они стремятся подавить.Вокруг Роберто Джованна излучает ауру интеллектуальной чистоты, сострадания и мудрости и стремится быть таким же хорошим, каким она считает его. Его работа посвящена «угрызениям совести», которые он описывает ей не как нравственную скрупулезность, а как «иголку, которая должна была протянуть нить через разрозненные фрагменты нашего существования». То, что он ее подведет, неизбежно — с момента их встречи мы знаем, что он никогда не оправдает ее иллюзий. Но ее увлечение позволяет ей обнаружить, что сожаление, о котором говорит Роберто, является ключом к тому, что делают некоторые лжецы, как некоторые романы.Они создают видимость единого «я», сглаживая болезненные и неусвояемые грани нашей истории; они предлагают ложное чувство утешения, которое мы принимаем, стремясь не слишком пристально смотреть на себя.
Какой роман лучше всего превратит ложь в искусство, а вымысел — в правдивую ложь, а не просто утешение? Ни эпос, ни романс, ни прустовский роман, который стремится создать единое «я» из фрагментов существования. Ответ можно найти в самом начале Лживая жизнь взрослых , когда Джованна описывает грядущую историю.
Я ускользнул и все еще ускользаю в пределах этих строк, которые предназначены для того, чтобы рассказать мне историю, в то время как на самом деле я ничто, ничто свое, ничто, что действительно началось или действительно было доведено до конца: только запутанный узел, и никто, даже тот, кто в данный момент пишет, не знает, содержит ли он правильную нить для рассказа или это просто путаница страданий без искупления.
Все, что предполагает предложение, — что «я», говорящее изнутри вымысла, неуловимо; это письмо похоже на плетение ткани, которая скрывает и раскрывает жизнь внизу; что эта ткань никогда не искупит жизненные страдания — это описание собственного вымысла Ферранте.
Роман ссылается на квартет, когда он закрывается, и Джованна (читатель) и ее поэтическая подруга Ида (писатель) вместе уезжают в Венецию, пообещав стать «взрослыми, как никто никогда раньше». С одной стороны, финал можно было прочитать иронично, как версию захватывающей клише подростковой иллюзии о том, что бегство из дома освободит нас от связывающих уз. С другой стороны, объятие дружбы над семьей и романтикой могло означать начало высшей и совершенно правдивой лжи: написание самого романа, совместное исследование прошлого двумя людьми — как Джованной-лгуньей, так и «той, кто в данный момент пишу.«Является ли тот, кто пишет, старшая Джованна или ее подруга Ида, ясно слышно отголоском взаимосвязанных главных героев квартета, Лилы и Лену.
Конец Лживая жизнь взрослых предполагает, что способ считаться с «путаницей страдания» — это литературное партнерство — что этот удивительно сбивающий с толку роман разочарования — продукт милости, оказанной лжецу писателем. . Только правдивая ложь писателя может отразить мелкую ложь лжеца с ясным видением, необходимым для подтверждения глубины ее прошлого.Только писатель знает, как вызвать желание; сочувствуйте ошибочным суждениям; укорять невнимательность; разочаровывать милосердно. Художественная литература Ферранте всегда напоминает нам, что иногда вам нужен кто-то другой, чтобы помочь собрать разрозненные фрагменты вашего существования. Писатель — это друг, который может найти нить вашей истории, когда вы слишком ослеплены своей ложью, чтобы понять ее самостоятельно. Она может дать вам необходимое начало и конец — если не в жизни, то в художественной литературе.
Эта статья появится в печатном издании за сентябрь 2020 года под заголовком «Ложь как форма искусства.”
ПОВЕДЕНИЕ; Правда о лжи: они много говорят о лжеце
Prevaricate. Однозначно. Фиб. Называйте это как хотите, он все равно врет. А врать, как всем известно, просто плохо и неправильно.
Лжецам даже обещали жестокое и вечное наказание. Данте в своем «Инферно» бросил их в восьмой круг ада вместе с другими фальсификаторами, поставив их на одну моральную ступень ниже жестоких преступников. Их грех? Умышленный и расчетливый обман, преступление, очевидно, худшее, чем спонтанные преступления страсти.
На самом деле, немногие виды человеческого поведения парадоксально рассматриваются как ложь. Мы учим наших детей, что это неправильно, но каждый день лжем во имя вежливости. Мы считаем ненадежными тех, кто лгает слишком часто или широко, а тех, кто лжет слишком мало, мы можем назвать бесхитростными. И хотя мы обычно ожидаем, что маркетологи и политики лгут, мы не щадим их для морального возмущения, когда они это делают.
Но ложь слишком интересна, чтобы отдавать ее на откуп моральной экспертизе. Ложь может быть не такой сексуальной или откровенной, как сны, но она может многое рассказать нам о психологии своих владельцев.
В обмане не может быть ничего исключительно человеческого: некоторые эксперты говорят, что шимпанзе могут обмануть соперников. Но ложь требует чего-то особенного, что пока кажется единственной прерогативой людей: теории разума. Чтобы эффективно лгать, нужно иметь представление о том, что у других есть разум и их можно обмануть.
К 4 годам большинство детей приобретают способность обманывать других — навык, необходимый для выживания. Например, показав тюбик конфет Smarties, наполненный карандашами, четырехлетние дети могут представить, что другие дети, не знающие этого трюка, ошибочно предположат, что в тюбике есть конфеты.Другими словами, эти нормальные четырехлетние дети узнали, что других можно обмануть ложными убеждениями.
Некоторые болезни мозга, такие как аутизм, мешают этому навыку. Большинство аутичных детей не справляются с задачей ложного убеждения, и, как следствие, им будет трудно обмануть других.
Конечно, большинство из нас овладело навыком лжи. И ложь, как и секреты, редко бывает так интересна, как психологические причины, стоящие за ней.
Моя пациентка ужасно смутилась, рассказав, что прятала на кухне особые продукты для себя вдали от других членов семьи.По ее словам, это был секрет, который она никому не рассказывала, потому что из-за этого она выглядела эгоистичной и коварной.
Но секрет скрывал гораздо более важный факт: она росла с подавленной матерью, которая беспорядочно кормила ее и ее сестру. Таким образом, накопление было ее способом справиться с лишениями. Когда она это поняла, секрет перестал быть постыдным.
Для некоторых цель лжи — улучшить самочувствие. Один успешный бизнесмен сказал мне, что он постоянно преувеличивал свои достижения.Он завышал свои контрольные баллы и заявлял, что выигрывал спортивные соревнования, тогда как на самом деле он занимал только второе или третье место.
У него, как и у других с нарциссическим расстройством личности, был постоянный страх быть разоблаченным как мошенничество, чувство, которое никакое достижение не могло облегчить. Ложь для него была средством поднять его хрупкую самооценку.
Пожалуй, самые интересные лжецы — это люди с антиобщественным расстройством личности. У антисоциальных людей несовершенная совесть или ее отсутствие, что позволяет им совершать всевозможные озорства с небольшим чувством вины или без нее.
Они могут быть внешне обаятельными, но им часто не хватает сочувствия, и им легко лгать, воровать или проявлять насилие. Они часто лгут, чтобы заполучить то, что им не принадлежит, или избежать беспорядка.
Что интригует, так это то, что у антисоциальных людей эмоциональные и биологические реакции принципиально отличаются от других. Например, исследователи обнаружили, что у антисоциальных субъектов снижена реакция на выражение лица печали или страха и что их реакция на страх обычно притупляется.
Это может частично объяснить, почему антисоциальные люди кажутся не испуганными наказанием или не могут извлечь уроки из негативных последствий своего собственного поведения.
В отличие от нормальных людей, которые испытывают тревогу, когда они лгут, антисоциальные люди могут лгать совершенно спокойно. А поскольку они испытывают слабое физиологическое возбуждение, они часто могут обмануть тест на полиграфе, который обнаруживает периферические признаки беспокойства, такие как учащенное сердцебиение.
Встревоженные рассказчики правды, тем временем, могут легко потерпеть неудачу просто потому, что они нервничают, ставя под сомнение достоверность полиграфа.
Недавно некоторые исследователи попытались обнаружить ложь с помощью изображений мозга. Доктор Даниэль Ланглебен из Пенсильванского университета использовал функциональные МРП для изучения мозговой активности 18 нормальных добровольцев. Им сказали либо солгать, либо сказать компьютеру правду о том, есть ли у них игральная карта.
Доктор Ланглебен обнаружил, что активность в двух областях мозга, передней поясной коре и верхней лобной извилине, увеличивается, когда испытуемые лгут.