Ложь понятие: ЛОЖЬ — это… Что такое ЛОЖЬ?

Ложь — Психологос

Ложь — утверждение, не соответствующее истине, намеренно неистинное утверждение (и этим отличающееся от заблуждения). Ложь является одним из способов, средств обмана.

Не всякий обман — ложь. Психологическая структура лжи основана на сочетании трех факторов: утверждение лица не соответствует истине; лицо осознает неистинность своего утверждения; лицо ставит цель ввести другое лицо в заблуждение.

Феномен лжи широко исследуется в психологии. Современное определение лжи: ложь — умышленное (успешное или нет) утаивание и умышленная фабрикация путем передачи фактической и эмоциональной информации (вербально или невербально) с целью создания (или удержания) в другом человеке убеждения, которое сам передающий считает противным истине (Masip, Ekman, DePaulo).

Способы лжи:

1. Манипулирование качеством информации,
2. Манипулирование количеством информации (минимизация, утаивание — максимизация, фабрикация).
3. Передача двусмысленной, размытой информации,
4. Неуместная информация.

Распознавание лжи

Как правило, когда люди лгут, они испытывают эмоции: чувство вины, страх, стыд, восторг от надувательства и другие. На этом основана работа детектора лжи — устройства, фиксирующего физиологические индикаторы на теле человека (выделение пота, приток крови) при ответе на контрольные вопросы (вопросы касающееся сути разбирательства).

Бытовая ложь

Если муж любуется на жену и говорит ей, что она самая красивая женщина на свете — строго говоря, он ей лжет. Он знает, что наверняка есть женщины и более красивые. Но ему приятно так думать и так ей говорить, и подобная бытовая ложь, поскольку от нее никому не плохо, ложью не называется.

Ложь во спасение

В некоторых случаях считается лучшим солгать, нежели сказать человеку правду. См.→

Детская ложь

С ложью детей когда-нибудь сталкиваются все родители. Для ребенка это один из способов приспособления к жизни в обществе, хотя и неодобряемый. Но причины того, что ребенок говорит неправду, могут быть самыми разными, а что с этим делать — вопрос особый.

дифференциальная диагностика – тема научной статьи по психологическим наукам читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

ОБЗОРЫ

УДК 159.9

ПОНЯТИЕ ЛЖИ: ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ДИАГНОСТИКА

А.С. ЧАХОЯН*

ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет», Иваново

В статье представлено теоретическое исследование, посвященное феномену лжи, который, обладая большой субъективной значимостью, затрагивает ведущие ценностно-смысловые образования личности, ее социальные и нравственные установки. Ложь зачастую рассматривается в тесной связи с моралью в рамках истины как фундаментальной нравственной категории и особой духовной ценности. Рассмотрение лжи как самостоятельного феномена требует разграничения его от обмана и неправды, выделение сущностных характеристик лжи и определение поля ее действия.

Ключевые слова: ложь, обман, неправда.

Ложь, являясь сложным сплетением интенциональных (преднамеренных) аспектов когнитивной и нравственной сферы личности, сопровождает человеческую коммуникацию и реализуется в ней, знаменуя грань между нормой, моралью и правдой как одной из фундаментальных экзи-стенциональных ценностей. Ложь — феномен, присущий личности как социальному субъекту. Вполне объясним интерес исследователей к извечным проблемам правды и лжи. Исследования последних десятилетий XX века характеризуются вновь возрастающим вниманием к концептам «правда» и «истина», неизбежно затрагивающих и вопросы, касающиеся лжи и обмана [15].

Для определения лжи используются различные категории. В обыденном сознании ложь обычно ассоциируется с негативным, социально неодобряемым действием — обманом, который определяют либо как синоним лжи, либо как процесс, порождающий ложь [4].

Д.И. Дубровский, говоря о благонамеренной, экзистенциально приемлемой

© Чахоян А.С., 2015

* Для корреспонденции:

Чахоян Алина Самвеловна, аспирант,

Ивановский государственный университет E-mail: [email protected]

лжи, отмечает, что признание существования различных видов лжи позволяет гораздо более реалистично отобразить и осмыслить природу человека, многомерную панораму противоречий общественной жизни с учетом истории человечества, мирового опыта философии, религии, политической и правовой деятельности и особенно художественной литературы и поэзии, в которых моральные и экзистенциальные проблемы занимают центральное место. «Этот опыт свидетельствует о существовании и неустранимости во все века, у всех народов не только злонамеренного, злодейственного обмана, но и «лжи из человеколюбия», добродетельного обмана, всегда игравшего незаменимую роль в человеческих отношениях» [6, с. 73-84]. Моральный аспект проблемы лжи и религиозной искренности затрагивается также в работе И.А. Ильина, который предпринял попытку философского осмысления неискренности в контексте религиозного опыта [9]. Несмотря на то, что обычно истина и ложь рассматриваются как категории морали, Ф. Ницше, к примеру, рассматривает их во вненравственном смысле. Связывая ложь с интеллектом и понимая ее как механизм естественного отбора в эволюционном развитии человека, Ф. Ницше указывает на введение социальных ограничений,

призванных сохранить существование сообщества и привести ее членов к обязательству лгать согласно конвенциональным нормам [14]. Таким образом, указывая на значимость социально установленных границ лжи, можно выйти на проблему социальной значимости лжи, ее роли в развитии коллективного субъекта.

Подобный взгляд на функциональность лжи присутствует и у Н.А. Бердяева, считающего, что «ложь всегда есть в значительной степени явление социального порядка. Человек лжет, главным образом, другим. И даже когда человек лжет самому себе, то он это делает, имея сознательно и бессознательно в виду других. Человек играет роль перед самим собой, чтобы потом играть эту роль перед другими. Социальные отношения людей наполнены не только злой ложью, порожденной волей к могуществу, но и невинной условной ложью. Невинная условная ложь может быть условием возможности человеческого общежития. Так, например, человек бывает вежлив с другим человеком, которого ненавидит в глубине души. Ложь делается злом, когда воля к преобладанию и могуществу, не личному только, но и коллективному, хочет себя во что бы то ни стало реализовать. Воля к могуществу может быть свойственна индивидууму, но она всегда носит социальный характер» [2, с. 102-108]. В большинстве своих работ Н.А. Бердяев рассматривает общественную значимость лжи, ее роль и влияние на политические процессы и массовое сознание, ее особую функцию формирования идеологии как средства контроля [3, с. 83-91]. Той же точки зрения придерживается Ю.Н. Александров, исследуя концептуальную ложь, основанную на истинных фактах, как средство идеологической борьбы [1].

Вышесказанное характеризует ложь как особый социально-психологический феномен, обладающий особой функциональной значимостью в процессе формирования и динамики коллективных субъектов и отдельных личностей, в контексте межличностного взаимодействия.

Выяснив роль феномена лжи в социальной действительности и реальном взаимодействии людей, следует определить, что же такое ложь. Это приводит нас к проблеме определения понятия ложь и его отличия от обмана и неправды.

Определяя ложь и обман, необходимо учитывать важность принятия во внимание не только самого лжеца, но и жертву обмана. «В одних случаях обман есть злонамеренное действие, где жертва обмана не желала, чтобы ее вводили в заблуждение. В других случаях обман, как указал еще Абд-ар-Рах-ман, автор трактата «Сорванные покровы», является смысловым и содержательным наполнением некоторых социальных действий, профессий и коммуникаций [22].

В повседневной жизни люди часто используют слова «ложь», «неправда», «обман» в качестве синонимов, однако эти понятия с точки зрения психологии имеют различное содержание. «Ложь — это сознательное искажение известной субъекту истины: она представляет собой осознанный продукт речевой деятельности субъекта, имеющий своей целью ввести в заблуждение собеседника. Ложь у психически здорового, нормально развитого человека, как правило, определяется реальными мотивами и направлена на достижение конкретных целей» [8].

«В отличие ото лжи, обман — это полуправда, провоцирующая понимающего ее человека на ошибочные выводы из достоверных фактов: сообщая некоторые подлинные факты, обманщик умышленно утаивает другие, важные для понимания сведения» [8]. «Обман, как и ложь, возникает тогда, когда сталкиваются чьи-либо интересы и нравственные нормы, и там, где для прибегающего к обману человека затруднено или невозможно достижение желательного результата иным путем. Главное, что роднит обман с ложью — это сознательное стремление человека исказить истину» [8].

Неправда — это «высказывание, основанное на искреннем заблуждении говорящего или на его неполном знании о том, о

чем он говорит» [20]. Неправда, как и обман, основывается на неполноте информации, но, в отличие от обмана, говорящий не утаивает известной информации и не преследует иных целей, кроме передачи сообщения, содержащего неполную (или искаженную) информацию (табл. 1).

Таблица 1 Определение понятий лжи, обмана и неправды

Е.П. Ильин считает, что понятия лжи, обмана, вранья относятся к сообщению, в котором факты преднамеренно искажаются или замалчиваются, а не к его субъективному восприятию другим человеком. Ложь, вранье объективны по своей сути. Восприятие же слушателем (реципиентом) правды или неправды, то есть оценка достоверности сообщения — это субъективный процесс, касающийся веры (доверия) человека к источнику информации [10].

К. Мелитан считает ложь признаком безнравственности, так как дети и взрослые начинают лгать тогда, когда в их поступках появляется «что-то нехорошее», что необходимо скрывать от других [12]. В обществе человеку приходится скрывать свое истинное «Я», что неизбежно приводит его ко лжи. Человек лжет, чтобы соблюсти элементарные правила вежливости, или, привыкнув, прибегает ко лжи всегда, когда это для него выгодно.

Если, как мы видим, в работе К. Мелита-на ложь рассматривается с позиции моральных и нравственных норм, то на противоположном полюсе шкалы подходов к данной

проблеме находится психологическая теория О. Липманна о лжи как волевом деянии, направленном на результат [11].

Для любого волевого деяния характерно наличие определенных внутренних или внешних тормозящих моментов. В случае лжи тормозом является одновременное присутствие в сознании лжеца наравне с комплексом ложных представлений комплекса верных, истинных представлений. В борьбе ложных и истинных представлений комплекс ложных представлений побеждает за счет цели и намерения, и тогда человек лжет, или комплекс истинных представлений — за счет моральных представлений и представлений о последствиях, и тогда человек говорит правду [11] (табл. 2).

Таблица 2

Структурная модель лжи как волевого деяния в теории О. Липманна

Комплекс истинных представлений Комплекс ложных представлений

Представления о последствиях Намерения

Моральные представления Цели

Согласно О. Липманну, в некоторых случаях мы можем говорить о наличии лжи с точки зрения морали и нравственности, но не с точки зрения психологии.

Не столь категоричные промежуточные позиции занимают В. Штерн и Ж. Дюпра. В. Штерн определяет ложь как сознательное неверное показание, служащее для того, чтобы посредством обмана других достичь определенных целей [21]. При этом существуют другие виды неверных показаний, которые не являются собственно ложью и, в отличие от которых, лжи присущи три признака:

1) сознание ложности;

2) намерение обмануть;

3) целесообразность (направленность на получение какой-либо выгоды, или избегание невыгоды).

Ложь — сознательное искажение истины; — осознанный продукт речевой деятельности субъекта с целью ввести собеседника в заблуждение

Обман обман — это полуправда, провоцирующая понимающего ее человека на ошибочные выводы из достоверных фактов

Неправда высказывание, основанное на искреннем заблуждении говорящего или на его неполном знании о том, о чем он говорит

Первые два признака отличают ложь от иллюзий воспоминания, а третий — от фантастических неверных показаний.

Ж. Дюпра определяет ложь как психосоциологический акт внушения, при помощи которого стараются умышленно посеять в уме другого какое-либо верование, которое сам внушающий считает противным истине [7, с. 17]. Введение в заблуждение другого человека, внушение ему ложных «верований», согласно Ж. Дюпра, может быть сознательное (продуманное, намеренное) и бессознательное. Эти же два вида лжи выделяют и другие авторы [18].

О. Фрай в своей книге «Детекция лжи и обмана» определяет ложь как успешную или безуспешную намеренную попытку, совершаемую без предупреждения, сформировать у другого человека убеждение, которое коммуникатор считает неверным [19].

«Следует помнить, что ложь не всегда бывает обусловлена тем, что конкретный человек совершил тот или иной проступок. Ложь может быть и защитной реакцией невиновного. Опасение незаслуженного обвинения и наказания нередко толкает подозреваемого на отрицание действительных фактов и ложные утверждения, в которых он ищет средства защиты от ошибочных подозрений» [16].

В отличие от лжи, «обман — это полуправда, провоцирующая человека на ошибочные выводы. Обманщик сообщает только часть подлинных сведений, одновременно он утаивает другую часть важной информации, которая необходима для производства правильного умозаключения» [16].

Неправда, как и обман, основывается на неполноте информации, но, в отличие от обмана, говорящий не утаивает известной информации и не преследует иных целей, кроме передачи сообщения, содержащего неполную (или искаженную) информацию. В данном случае человек верит в реальность существования чего-то, но ошибается. В результате он говорит неправду, сам того не осознавая [13].

Наиболее широкое определение лжи дает Г.Ч. Гусейнов. Он определяет ложь как состояние сознания [5]. Это говорит о тесной связи лжи и того, как люди осознают себя, свои ложные представления и поступки. А.К. Секацкий трактует ложь как манифестацию (проявление) человеческой природы, как устойчивый фон работающего сознания [17].

В целом, можно констатировать, что ложь, обман и неправда являются неизбежными спутниками (социально-психологическими компонентами) жизнедеятельности человека в обществе. Поэтому «любые попытки «исключить» из нашей жизни ложь, обман, неправду являются утопичными, психологически неверными и, в силу этого, бесперспективными» [20].

Проблема лжи рассматривается под различными углами. Античная философия раскрывает феномен лжи через категорию истины, для нового времени характерно описание лжи через этические категории, нравственный опыт и волевой акт. Некоторые современные ученые раскрывают феномен лжи через понятие сознания, то есть ложь понимается как состояние сознания или фон его активной деятельности, представляя собой, по сути, естественное проявление человеческой природы, возникшее в процессе эволюции, с возникновением коллективного субъекта. Единого понимания роли и функций лжи также не наблюдается. Ложь выполняет как положительные, так и отрицательные функции. Несмотря на моральное неодобрение лжи, она не относится к табуированным действиям, знаменуя грань социально дозволенного. Часто ложь рассматривают как способ манипуляции личностью и овеществления партнера по общению. Или же как средство защиты личности (эволюционно приобретенное средство выживания), так и целостности социальных общностей (ложь как результат экстериори-зации совести). Главными признаками лжи являются осознание ложности, намерение ввести в заблуждение и целесообразность, то есть стремление к получению выгоды.

Теоретический анализ проблематики лжи позволяет выявить три основных подхода к определению значения лжи в социально-этическом срезе:

1. Ложь как морально-деструктивный феномен.

2. Ложь как функционально необходимый конструкт социальной системы.

3. Ложь как инструментальный феномен, имеющий ситуативную значимость.

Ложь — фундаментальный фактор социальных и личностных отношений, она неизбежно присутствует во всех формах деятельности коллективных, институциональных и индивидуальных субъектов. Поэтому при рассмотрении лжи как объективного феномена особенно важно рассмотреть понимание лжи разных исследователей, поскольку понимание и различение лжи позволяет очертить ее границы.

Литература

1. Александров Ю.Н. Концептуальная ложь и объективная истина // Журнал «Диалог». -2003.- № 4. — С. 15-19.

2. Бердяев Н.А. Парадокс лжи // Человек. -1999. — № 2. — С. 102-108.

3. Бердяев Н.А. Правда и ложь в общественной жизни. Соч. Т. 4. — Париж, 1990. — С. 83-91.

4. Грачев В.Г., Мельник И.К. Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. Ин-т философии РАН. — М., 1999. — 235 с.

5. Гусейнов Г.Ч. Ложь как состояние сознания // Вопросы философии. — 1989. — № 11. — С. 64-76.

6. Дубровский Д.И. Проблема добродетельного обмана // Философские науки. — 1989. -№ 6. — С. 73-84.

7. Дюпра Ж. Ложь. Пер. с франц. Феокритова П.С. — Саратов: Новь, 1905. — 97 с.

8. Знаков В.В. Неправда, ложь и обман как проблемы психологии понимания // Вопросы психологии. — 1993. — № 2. — С. 9-16.

9. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. О лжи и предательстве. Т. 1. -М., 1993. — С. 183-193.

10. Ильин Е.П. Психология общения и межличностных отношений. — СПб.: Питер, 2009. — 576 с.

11. Липманн О., Адам Л. Ложь в праве. Пре-дисл. и пер. Брусиловский А.Е. — Харьков: Юридич. изд-во Украины, 1929. — 48 с.

12. Мелитан К. Психология лжи. — М.: Изд. А. Сомов, 1903. — С. 214.

13. Мягких С.Г., Петров А.М. Некоторые аспекты из области психологии лжи [Электронный ресурс]: http://psychotext.ru/633. html.

14. Ницше Ф. Об истине и лжи во внемораль-ном смысле // Философские науки. — 1997. — № 1. — С. 52-63.

15. Панченко Н.Н. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): дис. … канд. фи-лол. наук. — Волгоград, 1999. — 236 с.

16. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. Научно-практическое руководство. — М.: Изд-во: Юрлитинформ, 2001. -352 с.

17. Секацкий А.К. Онтология лжи. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 2000. — 120 с.

18. Смиричинская В.В. Педагогические условия коррекции детской лжи. Дисс. канд. пед. наук. — М., 1993. — 168 с.

19. Фрай О. Ложь: три способа выявления.-СПб.: Прайм-Еврознак, 2006. — 286 с.

20. Холодный Ю.И. Полиграфы («детекторы лжи») и безопасность. Справочная информация и рекомендации. — М.: Издательский дом «Мир безопасности», 1998. — 95 с.

21. Штерн В. Изучение свидетельских показаний / Проблемы психологии. Ложь и свидетельские показания. — Вып. 1. — Пг.: Ред. изд. Н.Н. Колчев, 1922.

22. Щербатых Ю.В. Искусство обмана. Популярная энциклопедия. — М.: Изд-во Эксмо, 2005. — 720 с.

References

1. Alexandrov Yu.N. Conceptual lies and objective truth. Zhurnal «Dialog» 2003; 4:15-19 (in Russian).

2. Berdyaev N.A. Paradox lies. Chelovek 1999; 2:102-108 (in Russian).

3. Berdyaev N.A. Truth and lies in public life. Soch. T. 4. Paris 1990: 83-91 (in Russian).

4. Grachev V.G., Melnik I.K. Manipulation of personality: the Organization, ways and technologies of the information-psychological influence. In-t filosofii RAN. Moscow 1999: 235 (in Russian).

5. Guseynov G.Ch. Lie as a state of consciousness. Voprosy filosofii 1989; 11:64-76 (in Russian).

6. Dubrovsky D.i. Problem of virtuous cheating. Filosofskiye nauki 1989; 6:73-84 (in Russian).

7. Duprat J. Lie. Per. s frants. Feokritova P.S. -Saratov: Nov’ 1905: 97 (in Russian).

8. Marks V.V. Untruth, lies and deceit as problems of psychology of understanding. Voprosy psikhologii 1993; 2:9-16 (in Russian).

9. Ilyin I.A. axioms of religious experience. On lies and betrayal. Vol. 1. Moscow, 1993: 183193 (in Russian).

10. Ilyin E.P. Psychology of communication and interpersonal relationships. St.-Petersburg: Piter 2009: 576 (in Russian).

11. Lipmann O., Adam l. Lie in law. Predisl. i per. Brusilovskiy A. Ye. — Khar’kov: Yuridich. izd-vo Ukrainy 1929: 48 (in Russian).

12. Melitan K. Psychology of deception. MOscow: Izd. A. Somov 1903: 214 (in Russian).

13. Myagkikh S.G., Petrov A.M. Some aspects of the psychology of deception. [Internet]: http:// psychotext.ru/633.html (in Russian).

14. Nietzsche F. On truth and lies in the extra-moral sense. Filosofskiye nauki 1997; 1:52-63 (in Russian).

15. Panchenko N.N. Means objectification of the concept of «cheating» (on a material of English and Russian languages). Dis. cand. filo-sof. nauk. Volgograd 1999: 236 (in Russian).

16. Ratinov A.R. Forensic Psychology for investigators. Scientific-practical guide. Moscow: Izd-vo: Urlitinform 2001: 352 (in Russian).

17. Sekatsky A.K. Ontology lies. St.-Petersburg: Izd-vo S.-Peterburgskogo un-ta 2000: 120 (in Russian).

18. Smirichinskaya V.V. Pedagogical conditions of correction of the child lies. Diss. cand. ped. nauk. Moscow 1993: 168 (in Russian).

19. Fry O. Lie: three ways to identify. St.-Peters-burg: Praym-Evroznak 2006: 286 (in Russian).

20. Kholodnyy Yu.I. Polygraphs (lie detectors) and security. Background information and recommendations. Moscow: Izdatelsky dom «Mir bezopasnosti» 1998: 95 (in Russian).

21. Stern V. Study testimony. Problemy psik-hologii. Lozh’ i svidetel’skiye pokazaniya. Vyp. 1. Petrogradg: Red. Izd. N.N. Kolchev 1922 (in Russian).

22. Shcherbatykh Yu.V. Art of deception. Popular encyclopedia. Moscow: Izd-vo Eksmo 2005: 720 (in Russian).

THE CONCEPT OF LIES: DIFFERENTIAL DIAGNOSTICS

A.S. CHAKHOYAN

Ivanovo State University, Ivanovo

The paper presents a theoretical study of the phenomenon of lies, which, having a great subjective importance, affects the main value components of the personality, its social and moral system. Lies are often considered in close connection with morality within the truth as a fundamental moral category and special spiritual value. Consideration of lies as an independent phenomenon requires its differentiation from deception and untruth, the selection of essential characteristics of lies and definition of its field.

Keywords: lies, deception, untruth.

Address:

Chakhoyan Alina

graduate student, Ivanovo State University

E-mail: [email protected]

Могут ли нейросети распознать человеческую ложь

Если человек хочет скрыть, что лжет, то он может попытаться сознательно контролировать свои физиологические реакции. Однако согласно исследованиям в области лжи, контролировать все физиологические параметры одновременно и согласованно довольно трудно. Поэтому современные научные методы создания детектора лжи основаны на анализе всей совокупности неосознаваемых физиологических реакций, включая мимические выражения лица. Этот подход дает более полноценное понимание, и именно его используют разработчики нейросетевых детекторов лжи, в том числе мы.

Если же говорить о том, как именно научить нейросеть определять ложь, то тут есть два подхода:

1. дать ей видео, где люди лгут или говорят правду, и разметку для этих данных;
2. заранее выделить признаки, такие как, например, физиологические параметры и мимические выражения лица. На основе этих признаков и разметки видео (т.е. в какой момент человек говорит правду, а когда обманывает), нейросеть может обучиться распознавать те случаи, когда человек преднамеренно лжет.

Но здесь важно осознавать, что, как и полиграф, нейросеть сама по себе не понимает, что такое правда или ложь, и не может самостоятельно определить, что в какой-то момент человек солгал. Нейросеть только показывает, что физиологические параметры человека изменяются в сравнении с его личной «нормой». Уже на основе этих данных человек-оператор, использующий нейросеть, понимает, что в какие-то моменты когнитивная нагрузка человека отличается от его «нормы», и дальнейшая интерпретация этих данных зависит уже от него. Поэтому важно учитывать, что когнитивная нагрузка и физиологические показатели могут отличаться как потому, что человек действительно лжет, так и оттого, что разговор вызывает у него сильный отклик по каким-то другим причинам (например, в его жизни был травмирующий эпизод, связанный с темой беседы).

ЕСЛИ (функция ЕСЛИ)

Функция ЕСЛИ — одна из самых популярных функций в Excel. Она позволяет выполнять логические сравнения значений и ожидаемых результатов.

Поэтому у функции ЕСЛИ возможны два результата. Первый результат возвращается в случае, если сравнение истинно, второй — если сравнение ложно.

Например, функция =ЕСЛИ(C2=»Да»;1;2) означает следующее: ЕСЛИ(С2=»Да», то вернуть 1, в противном случае вернуть 2).

Синтаксис

Функция ЕСЛИ, одна из логических функций, служит для возвращения разных значений в зависимости от того, соблюдается ли условие.

ЕСЛИ(лог_выражение; значение_если_истина; [значение_если_ложь])

Например:

Имя аргумента	Описание
лог_выражение    (обязательно)	Условие, которое нужно проверить.
значение_если_истина    (обязательно)	Значение, которое должно возвращаться, если лог_выражение имеет значение ИСТИНА.
значение_если_ложь    (необязательно)	Значение, которое должно возвращаться, если лог_выражение имеет значение ЛОЖЬ.

Простые примеры функции ЕСЛИ

В примере выше ячейка D2 содержит формулу: ЕСЛИ(C2 = Да, то вернуть 1, в противном случае вернуть 2)

В этом примере ячейка D2 содержит формулу: ЕСЛИ(C2 = 1, то вернуть текст «Да», в противном случае вернуть текст «Нет»). Как видите, функцию ЕСЛИ можно использовать для сравнения и текста, и значений. А еще с ее помощью можно оценивать ошибки. Вы можете не только проверять, равно ли одно значение другому, возвращая один результат, но и использовать математические операторы и выполнять дополнительные вычисления в зависимости от условий. Для выполнения нескольких сравнений можно использовать несколько вложенных функций ЕСЛИ.

В примере выше функция ЕСЛИ в ячейке D2 означает: ЕСЛИ(C2 больше B2, то вернуть текст «Превышение бюджета», в противном случае вернуть текст «В пределах бюджета»)

На рисунке выше мы возвращаем не текст, а результат математического вычисления. Формула в ячейке E2 означает: ЕСЛИ(значение «Фактические» больше значения «Плановые», то вычесть сумму «Плановые» из суммы «Фактические», в противном случае ничего не возвращать).

В этом примере формула в ячейке F7 означает: ЕСЛИ(E7 = «Да», то вычислить общую сумму в ячейке F5 и умножить на 8,25 %, в противном случае налога с продажи нет, поэтому вернуть 0)

Примечание: Если вы используете текст в формулах, заключайте его в кавычки (пример: «Текст»). Единственное исключение — слова ИСТИНА и ЛОЖЬ, которые Excel распознает автоматически.

Распространенные неполадки

Проблема	Возможная причина
0 (ноль) в ячейке	Не указан аргумент значение_если_истина или значение_если_ложь. Чтобы возвращать правильное значение, добавьте текст двух аргументов или значение ИСТИНА/ЛОЖЬ.
#ИМЯ? в ячейке	Как правило, это указывает на ошибку в формуле.

Дополнительные сведения

Вы всегда можете задать вопрос специалисту Excel Tech Community или попросить помощи в сообществе Answers community.

См. также

Операторы вычислений и их приоритеты в Excel

Использование вложенных функций в формуле

Использование функции ЕСЛИ для проверки ячейки на наличие символов

Видео: расширенное применение функции ЕСЛИ

Функция ЕСЛИМН (Microsoft 365, Excel 2016 и более поздних)

Усложненные функции ЕСЛИ: как работать с вложенными формулами и избежать ошибок

Обучающие видео: усложненные функции ЕСЛИ

Подсчет значений на основе одного условия с помощью функции СЧЁТЕСЛИ

Подсчет значений на основе нескольких условий с помощью функции СЧЁТЕСЛИМН

Суммирование значений на основе одного условия с помощью функции СУММЕСЛИ

Суммирование значений на основе нескольких условий с помощью функции СУММЕСЛИМН

Функция И

Функция ИЛИ

Функция ВПР

Полные сведения о формулах в Excel

Рекомендации, позволяющие избежать появления неработающих формул

Поиск ошибок в формулах

Логические функции

Функции Excel (по алфавиту)

Функции Excel (по категориям)

Лживая правда и правдивая ложь

Прежде всего хочется немного развести понятия. Ложь бывает разная: истинная ложь, служащая корыстным целям или избеганию наказания, хвастовство, когда человек выдает себя не за того, кем является или преувеличивает свои достоинства с целью понравиться, добиться внимания без преступных намерений и, наконец, «ложь во спасение», ложь с благой целью. Ведь мы не говорим смертельно больному человеку о его болезни, а наоборот,  подбадриваем, вселяя надежду, стараемся успокоить пожилого родственника, избегая разговоров о том, что может его огорчить, говоря: «Да у меня все в порядке, нет проблем!», наконец, рассказываем маленькому ребенку о Деде Морозе или доброй фее.  Существуют также понятия государственной, военной, профессиональной и др. тайны, для сохранения которой также нельзя говорить правду непосвященным. Есть и «бытовая» повседневная ложь, например, правила хорошего тона, что можно, а что нельзя и в какой форме, говорить в обществе.

Во всех этих случаях, кроме, пожалуй, последнего, задействованные биологические механизмы и процессы, происходящие с человеком, немного разнятся. Но всегда присутствует одно, выброс адреналина, гормона стресса, со всеми присущими вегетативными реакциями: изменение цвета кожи, тембра голоса, тремор рук, потливость, сердцебиение. В дальнейшем, по мере развития ситуации, в случае удавшегося обмана, появляется восторг, эйфория: «Я круче всех!!! Я всех сделал!!!». В крови появляются эндорфины, вещества радости и счастья. В дальнейшем, рано или поздно, просыпается чувство вины и/или страх разоблачения. Здесь – другие гормоны надпочечников. Т.е. – такие своего рода биохимические и эмоциональные качели. То подъем и эйфория, то спад и вина, тревога, страх. Это присуще и «лжи во благо», раскаяние здесь отсутствует, но всегда сохраняется напряжение, риск случайного разоблачения, т.е. постоянный стресс.

  Станет ли человек лгуном, зависит прежде всего от его родителей и от условий, в которых он рос и воспитывался в самый ранний период жизни. В психологии это называется асоциальный тип адаптации. У человека не сформированы базовые понятия добра и зла, разрешенного и запрещенного, хорошего и плохого. Это бывает в случаях, когда родители просто ребенком не занимаются, когда нет четкой общей для всех взрослых схемы поведения (папа наказал, а мама пожалела и дала конфетку; сегодня за что-то похвалили, а через пару дней, за то же самое наказали; у мамы с папой режим и порядок, а у бабушки внук царь и бог), когда родительская семья деструктивна (кто-то является носителем зависимости, отношения строятся на тирании и подчинении, семейные границы слишком жесткие или наоборот размытые). Во всех этих и похожих ситуациях ребенок не получает главного – безусловной родительской любви, принятия и чувства безопасности. Чтобы выжить, ему необходимо приспосабливаться, лавировать, угадывать настроения и реакции значимых взрослых. Он не умеет и боится непосредственно выражать свои чувства. Общение со взрослыми для него – путь по минному полю. Отсюда стремление подстраховаться, спрятаться за неправду, которая может понравиться.

У людей, часто лгущих и хвастающих, самооценка и принятие себя таким, каков есть (самопринятие) низкие. Следствием и является придуманный, сплетенный из лжи «фасад», предъявляемый внешнему миру.

Кроме того, определенную роль в развитии лживости играют и упоминавшиеся ранее эмоциональные качели и выбросы эндорфинов. Это может произойти с человеком, который не умеет наполнить свою жизнь эмоциональными событиями, не умеет получать гормоны радости естественным путем в реальной жизни. Удовольствие, получаемое от лжи сродни удовольствию от любой другой зависимости, алкогольной, наркотической, игровой.

  Отсюда и сложности в перевоспитании вруна. Вообще перевоспитать кого-либо невозможно. Можно только помочь человеку самому изменить себя, пробудить внутреннюю потребность к переменам, к личностному росту. Пока врун доволен сам собою и своей судьбою, он меняться не будет, хоть «обвоспитывай» его. Прежде всего, нужно, чтобы лгун в полной мере сталкивался со всеми негативными, для него самого, последствиями лжи.

  Что делать, если Вас обманывают? Прежде всего успокоиться, выплеснуть первый эмоциональный порыв каким-нибудь социально приемлемым способом. Ведь когда эмоции кипят, разум «отдыхает». Мы так устроены, что рационально мыслить и сильно чувствовать одновременно не можем. Одно полушарие мозга блокирует работу другого.

 Как только вернется способность рационально и конструктивно мыслить, целесообразно проанализировать свое собственное поведение и видение ситуации. Что я сам в отношениях с человеком, обманувшим меня, делаю не так? Почему он мне не доверяет? Чем я провоцирую обман? Ответив на эти или подобные вопросы самому себе, можно начинать беседы с обманщиком.

Каждый случай обмана и его последствия индивидуальны. С ребенком мы будем говорить  в ином тоне и другими словами, чем со взрослым. А с родным человеком  — иначе, чем с коллегой. Общим является только одно: построение беседы в форме «Я»- высказываний. Не «… Ты врун и негодяй!!!», а «…Мне больно и обидно, что я оказалась обманута. Это привело к таким-то и таким-то последствиям. Мое отношение к тебе изменилось.». В случае «Я» — высказываний мы прежде всего сообщаем о своих чувствах и последствиях проступка, а не обвиняем. Это позволяет оппоненту понять вашу позицию, результаты своего деяния, задуматься о последствиях, а не сразу же кидаться в контратаку. Ведь, как известно, лучшая защита – нападение.

В случае же только подозрений на обман, стоит ограничиться первой частью, анализом своего собственного поведения и эмоциональных реакций. Возможно, выяснения отношений уже не понадобится.

И еще. Пожалуй, не стоит загонять человека в угол своими разоблачениями, если есть желание или необходимость продолжать с ним отношения. Стоит оставить оппоненту поле для маневра и отступления. Самоутверждение в этой ситуации может привести к потере отношений.

Наконец, рассказав о своих негативных чувствах, можно просто простить. При условии раскаяния обманувшего, выраженного не обязательно словесно, а возможно какими-то поступками или эмоциональными реакциями. Всем будет легче.

Возможен ли мир без лжи? Скорее всего, Нет. Как неистребимо желание человека казаться лучше, чем он есть, получить выгоду, избежать проблем. А также пока существуют правила хорошего тона, границы государств, различные секреты. Абсолютно искренен и правдив только новорожденный младенец. Ему некомфортно – он плачет. Как только ребенок начинает говорить и общаться с другими, он обучается лжи. А станет ли она корыстной, преступной или останется в социально приемлемых рамках фантазий и правил поведения в обществе, во многом зависит от родителей и окружения.

 

Как Швейцария противостоит лжи в интернете

Ложная информация, овладев массами, способна стать материальной силой, причем с большим разрушительным потенциалом.

Этот контент был опубликован 04 ноября 2020 года — 09:00 04 ноября 2020 года — 09:00

Жеральдин Вонг Сак Хой

Жеральдин с ее исключительным вниманием к деталям впервые появилась в SWI swissinfo.ch в 2014 году в качестве специалиста по слухам и фейковой информации в социальных сетях в рамках международного исследовательского проекта Pheme. Теперь она координирует проверку фактов и утверждений о Швейцарии и продолжает следить за распространением дезинформации в Интернете.

Больше материалов этого / этой автора | Англоязычная редакция

Skizzomat (illustration)

Понятие fake news появилось задолго до президентских выборов в Америке 2016-го года, но именно Д. Трамп стал стерильно чистым выражением той проблемы, что затем настала называться «альтернативной реальностью», «новой искренностью», а сегодня предъявляет претензии на звание «новой этики».

Пандемия Ковид-19, «взятие Капитолия», погромы в Шарлотсвилле и прочие события показали, что ложная информация, овладев массами, способна стать материальной силой, причем с большим разрушительным потенциалом. В 2020 году, понятное дело, на первый план вышли порой просто фантастические «новости», связанные именно с коронавирусом.

Швейцария не стала исключением. Не слишком понятный вирус, для противодействия которому правительство прервало привычное течение жизни и ввело массу запретов, заставил людей искать ответы на самые разные вопросы. Тут-то и начали появляться теории заговора, находящиеся на грани законного гражданского активизма и преступных насильственных действий.

Эдда Хумпрехт (Edda Humprecht), эксперт в области коммуникаций Университета Цюриха, объясняет, что в «смутные времена мы мало что осознаем, но у нас появляется иллюзия четкого понимания зла и добра, мир в наших глазах делится на черное и белое, а потому так легко найти того козла отпущения, на которого можно все свалить и которого так легко во всем обвинить».

«Труднее всего вызвать эхо в пустой голове»

Швейцарии повезло. Она является лингвистически разделенной страной. Поэтому негативная энергия апологетов теорий заговора не складывается, а дробится. Кумулятивный эффект не возникает.

Низкая степень политической поляризации, традиции недоверия к властям и СМИ вообще, почти всеобщая медийная грамотность и осведомленность общества о том, что такое fake news, снижают степень воздействия дезинформации на население Швейцарии.

До недавнего времени швейцарское политическое руководство проводило в целом либеральный курс, отказываясь устанавливать более строгие правила функционирования социальных сетей и пользования ими. Однако с недавних пор здесь явно наблюдается некий сдвиг.

Стало ясно, что социальные сети не объединяют, а раскалывают людей, нанося удар по традициям рационального диалога и консенсусного поиска истины, столь важным для швейцарских политических традиций. Стоит ли использовать всю мощь законодательного аппарата для борьбы с ненавистью и подстрекательствами как левого, так и правого толка? 

Но проблема сложна и, как показал опыт других стран, не может быть легко решена одной лишь жесткой рукой закона. Ведь тут можно не только задушить технический прогресс. Попытки «взять и запретить» немедленно ведут к проблемам и вопросам, связанным с фундаментальными правами человека на свободу высказываний.

Что хуже, государственная цензура, или цензура крупных IT-компаний, которые могут не объясняя причин «банить» политиков или блокировать какой-то контент, подчиняясь требованиям властей тоталитарных и авторитарных стран?

Сеть Facebook остается сейчас самой популярной социальной сетью в мире и ее политика в области «этических основ» никому не понятна и туманна. Обратной связи от этой сети не добьешься. И тем не менее не стоит зацикливаться только на Фейсбуке и Твиттере. В последнее время едва ли не главным каналом рассылки дезинформации стал мессенджер WhatsApp.

Именно этот инструмент коммуникации стал основным методом доставки информации в так называемые «эхо-камеры», квази-религиозные закрытые группы адептов тех или иных теорий или мнений. И проконтролировать этот поток практически невозможно. К таким выводам пришел швейцарский ННИ изучения проблем СМИ и социума (fög) в 2019 году.

Кредит доверия

Как всякая проблема, вопрос fake news становится стимулом и толчком к разного рода техническим инновациям. Можно ли определять ложь при помощи искусственного интеллекта, тем более, что на фальшивки, состряпанные при помощи технологии deepfakes, пришедшей в мир политики с порносайтов, он уже способен?

Ведь дезинформация не только может вести к гибели людей, но и к резкому падению доходов от рекламы традиционных СМИ, не поспевающих за техническим прогрессом и теряющих в глазах пользователей репутацию надежных источников информации.

В Швейцарии пока нет проблемы массового распространения откровенных фальшивок. Политическая поляризация — да! Но откровенно «гнилых яблок» в этой корзине пока в целом нет. Доверие читателей и пользователей к традиционным, как общественным, так и частным СМИ в Швейцарии (государственных масс-медиа в стране нет) находится на уровне чуть выше среднемирового.

Об этом сообщал Reuters Institute в 2020 году. Эксперты НИИ Fög отмечают, что, в частности, качество освещения швейцарскими СМИ событий, связанных с пандемией, остается в целом тоже на высоком уровне. Дебаты вокруг инициативы NoBillag доказали, что граждане Швейцарии понимают: тезис о том, что «нам не нужна журналистика, все есть в Интернете», является ложным.

Традиционные новостные СМИ — включая общественную (негосударственную) телерадиокомпанию SRG SSR, чьим автономным подразделением является сайт бывшего Швейцарского международного радио SWI Swissinfo.ch, пользовались последний год повышенным доверием пользователей, которые, тем не менее, не готовы платить за новости в сети.

Тем самым нынешняя система солидарного финансирования общественных СМИ, получив от народа добро целых два раза, на референдумах в 2015 и в 2018 гг., остается самой оптимальной. Как общественные СМИ обойдутся с этим кредитом доверия — это уже другой вопрос. 

И тем не менее, возникновение дискурса, свободного от «референта», то есть некоей третьей инстанции, которая является измерительной линейкой, источником общих понятий и, таким образом, некоего общего знаменателя, на основе которого только и возможны рациональные дебаты, подстегиваемое алгоритмами соцсетей стремление в рамках этих дебатов не добраться до истины, но уничтожить своего соперника морально, ведет к конфронтации дискурсов, к их конкуренции, и в итоге, к схлопыванию диалога до монолога: все это является фундаментальной проблемой наших дней.

Бесконечное количество информации равно отсутствию информации равно нулю. Часть становится больше целого. Единичное мнение не есть больше производное от «большого стиля» или «общепризнанного нарратива», но сам «стиль» и «нарратив». Каждый может сказать, что прав только я, а все остальные не правы. Почему? Потому!

Диалог окончен. Cancelled, как сейчас модно говорить. Окрыленные собственной правотой и спутав социальную сеть с живой жизнью, многие левые и правые политики и общественные деятели все чаще призывают к насилию с целью реализации «единственно верной истины».

С правой стороны таким является, например, движение QAnon, с левой — радикальные климатические и зеленые активисты или же движение Antifa. Одно из последствий такой ситуации: изменение баланса сил между национальными государствами, традиционными социумами и глобальными гигантами IT-индустрии.

Твиттер «банит» некоего политика? Но почему технологическая сеть присваивает себе право фильтровать информацию для своих пользователей на основе ей одной известных критериев? Да, сети являются частными компаниями, которые однако вторгаются на территорию общественного блага, пользуясь общественными же благами, начиная от инфраструктуры и заканчивая образованными пользователями. 

Очевидно, что тут возникает проблема скалирования или масштабирования: правила, придуманные для того, чтобы приструнить простого школьника, сетевого дебошира, приобретают совсем иную природу тогда, когда «дебоширом» оказывается человек с ядерной кнопкой. В естественных и инженерных науках парадокс масштабирования известен уже давно. Не исключено, что теперь он должен быть описан и применительно к социологии соцсетей. Как быть и как найти выход из этого противоречия? 

Мариетте Шааке (Marietje Schaake), президент Института политики кибернетической безопасности (Cyber Peace Institute) в Женеве и директор Отдела международной политики Центра кибернетической политики (Cyber Policy Center) Стэнфордского университета, говорит, что «экспертам, властям и журналистам очень сложно сейчас понять, как именно алгоритмы, разработанные социальными сетями, используют и фильтруют информацию, какие данные собираются и кому они потом направляются.

Очевидно одно: эти компании, особенно социальные медиа-платформы и операторы поисковых систем, обладают сейчас огромной властью. У них слишком много власти, особенно у самых крупных игроков. Они способны влиять не только на массы потребителей, но и на массы избирателей. Это становится все более очевидным, и с этой властью необходимо что-то решать уже сейчас». Подробнее разговор с ней в материале ниже.

Статья в этом материале

Ключевые слова:

— Ложь – это относительное понятие.— Это все философские глупости. Ложь и есть ложь, без всяких умных объяснений.

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

Это очень тонкое понятие: все, что вы любите и есть Вы.

Джалаладдин Руми (50+)

Самый верный признак истины — простота и ясность. Ложь всегда сложна, вычурна и многословна.

Лев Николаевич Толстой (100+)

Правда — это то, что сейчас во благо королю. Все остальное ложь и преступление!

Трудно быть богом (Аркадий и Борис Стругацкие) (50+)

Все, в том числе и ложь, служит истине. Тени не гасят солнце.

Франц Кафка (100+)

Женщин следует либо боготворить, либо оставлять. Все прочее — ложь.

Триумфальная арка (Эрих Мария Ремарк) (100+)

Ложь успевает обойти полмира, пока правда надевает штаны.

Уинстон Черчилль (100+)

Все, кто имеет хоть малую долю ума, знают, что если бы я ударил свою жену я бы просто оторвал ей голову. Это все ложь. Я никогда и пальца не поднимал на нее.

Майк Тайсон (50+)

Существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика.

Бенджамин Дизраэли (50+)

Ложь — это правда других людей.

Идеальный муж (Оскар Уайльд) (50+)

Оправдания — это ложь, которую вы говорите самим себе. Прекратите хныкать, жаловаться и вести себя как дети. Оправдания делают человека бедным.

Роберт Кийосаки (30+)

Что такое ложь? | Психология сегодня

Источник: Wikimedia Commons

В детстве большинство из нас учили, что лгать — это плохо и что мы никогда не должны лгать. Нас предупреждали, когда мы слишком далеко отклонялись от истины. Когда люди лгут нам, мы относимся к ним неблагосклонно и относимся к ним соответственно. В культурах по всему миру существуют мощные социальные санкции против лжи. Для такого широко осуждаемого поведения можно было бы ожидать консенсуса в нашем понимании того, что является ложью.

Большинство людей сочли бы меня лжецом, если бы я сказал, что не грабил банк, хотя на самом деле это сделал. Однако некоторые из наших нечестных действий могут быть более изощренными. На днях я встретил знакомого на работе. Когда мы проезжали мимо, он улыбнулся и сказал: «Привет, как дела?» Я улыбнулся в ответ и ответил: «Фантастика, а ты?» Я не был честен. Я совсем не чувствовал себя фантастическим. Я был очень устал и очень раздражен тем, что случилось ранее в тот же день. Вдобавок ко всему, я опаздывал.Я сказал, что был фантастическим человеком, хотя на самом деле я этого не чувствовал. Было ли мое заявление ложью? Как насчет того, чтобы я просто заставил улыбнуться знакомому лицу на улице, даже если я на самом деле не чувствовал себя счастливым — разве это ложь? Следует ли считать ложью все случаи самопрезентации, вводящей в заблуждение?

Вот еще один пример. Когда девушка Джима, Габби, спросила его, чем он занимался прошлой ночью, Джим сказал, что остался дома и смотрел телевизор. Фактически, Джим остался дома и смотрел телевизор, но он также пригласил свою бывшую девушку приехать погулять на вечер.У них был секс, и она провела ночь в доме Джима. Было ли заявление Джима Габби ложью? Конечно, Джим скрывал ключевую информацию, и Джим определенно относился к Габби несправедливо, но действительно ли он солгал? Определение того, была сказана ложь или нет, полностью зависит от того, как человек определяет ложь. Итак, что такое ложь?

Источник: Wikimedia Commons

Словарь Мерриам Вебстер определяет ложь следующим образом: « сделать ложное заявление с намерением обмануть .Это определение очень похоже на определения лжи, которые можно найти в других словарях и авторитетных источниках, поэтому я буду называть его общим определением . Ложь может быть концептуализирована как одна из форм обмана, которая определяется как « действие, заставляющее кого-либо принять как истинное или действительное то, что является ложным или недействительным ». Таким образом, ложь — это всегда форма обмана, но не всякий обман можно считать ложью.

Общее определение лжи может показаться довольно простым, но если немного рассмотреть определение, можно найти явные примеры нечестности, которые кажутся ложью, но на самом деле не соответствуют общепринятому определению.Например, нечестное заявление Джима Габби было определенно неполным, и его заявление явно было сделано с намерением ввести в заблуждение, но то, что он сказал, технически не было ложью. Согласно распространенному определению лжи, Джим не лгал.

Рассмотрим другой пример. Габби хочет пойти в кино с Джимом, но Джим не хочет смотреть фильм. Чтобы не смотреть фильм, Джим говорит Габби, что фильм больше не показывают в кинотеатре, что, по его мнению, является ложью.Позже Габби решает проверить заявление Джима и обнаруживает, что фильм действительно не показывают в кинотеатре. Таким образом, хотя Джим намеревался ввести Габби в заблуждение, его заявление оказалось точным. Джим солгал? Согласно общепринятому определению, поскольку заявление Джима не было ложью, он не лгал.

Представьте, что Джим отправляется в прогулку на лодке с большой группой, где ожидается, что каждый пассажир при посадке заплатит 20 долларов. Подлый Джим проскальзывает на борт, не заплатив. Перед началом экскурсии капитан лодки смотрит на Джима и остальных пассажиров и спрашивает: «Есть ли кто-нибудь, кто еще не заплатил?» Джим предпочитает молчать и никогда не платит.Учитывая, что Джим не делал никаких заявлений или высказываний, общее определение лжи будет утверждать, что Джим не лгал.

В другой раз Джим говорит Габби, что ему плохо из-за необходимости отменить их предстоящее свидание, хотя на самом деле он совсем не чувствует себя плохо. Он лжет? Похоже, что это соответствует критерию лжи — сделать ложное заявление с намерением обмануть. Но лжет ли еще и актриса, когда она убедительно говорит публике, что ей грустно, когда она на самом деле счастлива? Когда Мик Джаггер поет: «Я ездил на танке, имел звание генерала, когда бушевал блицкриг и трупы воняли», он тоже лжет? В конце концов, аудитория осознает неправду.Все мы знаем, что на самом деле он не был командиром танка во время Второй мировой войны. И он знает, что мы это знаем. Возможно, общее определение лжи слишком неточно для того, что большинство из нас имеет в виду, когда мы используем слово «ложь».

Источник: Wikimedia Commons

Давайте вернемся к исходному вопросу, который я задал. Что такое ложь? Если мы нарушим общее определение лжи, мы увидим, что для того, чтобы ложь произошла, должны быть выполнены три условия. Во-первых, необходимо сделать заявление. Как правило, утверждения делаются устно, но люди могут делать утверждения с помощью пера, текста, сообщений в Facebook, языка жестов или любой другой системы, в которой мы делимся сигналами или символами, передающими общий смысл.Второе условие — это утверждение не соответствует действительности. То есть информация, представленная в заявлении, должна быть неточным описанием действительности. Это, безусловно, может произойти, когда люди лгут, но ложные утверждения также делаются, когда люди просто не знают или не знают, что такое реальность. Например, Платон и Аристотель утверждали, что Земля была центром Вселенной. Мы бы назвали их дезинформированными, а не лжецами. Третье условие — говорящий имел намерение обмануть.Намерение обычно может быть только предполагаемым, поскольку мы не можем заглянуть в сознание человека и распознать его истинное намерение. Однако намерение обмануть — центральное место в определении лжи большинством людей.

Как видно из моих предыдущих примеров, есть много случаев нечестности, которые могут не соответствовать общепринятому определению лжи, и некоторые случаи, которые подпадают под определение лжи (например, действия), которые не кажутся лжет нам. Некоторые философы находят общее определение лжи слишком ограничительным и выбирают более разрешительные определения, которые обходятся без требования о том, что ложь влечет за собой утверждение, которое не соответствует действительности.Таким образом, общее определение лжи можно изменить как « с целью обмануть ». Согласно этому определению, пропуск информации с целью обмана может рассматриваться как ложь. Точно так же использование технически верных, но намеренно вводящих в заблуждение формулировок также может рассматриваться как ложь. В качестве примера могу сказать, что я учился в Гарварде. Хотя этот язык технически может быть правдой, у людей создается впечатление, что я учился в колледже в Гарварде, тогда как на самом деле я просто поехал туда на послеобеденный тур, когда был в Бостоне.Возможно, это более либеральное определение лжи лучше отражает суть или чувственное ощущение того, что мы имеем в виду, когда заявляем, что кто-то нам солгал. Более широкое определение трактует ложь и обман как синонимы.

Другие взглянули на ложь еще шире, исключив требование, согласно которому ложь является преднамеренным актом обмана. Таким образом, определение лжи становится «, чтобы обмануть ». Они утверждают, что ложь иногда может быть непреднамеренной, например, когда неядовитые бабочки имитируют красочные отметины своих ядовитых собратьев, таким образом оказываясь неприятными птицам.Я думаю, что этот взгляд на ложь слишком широк, чтобы уловить то, что имеет в виду большинство людей, когда заявляют, что кто-то солгал. Согласно этому определению, люди, страдающие бредовыми расстройствами, утверждающие, что за ними шпионят инопланетяне, будут считаться лжецами. Намерение занимает центральное место в нашем понимании морали многих нежелательных поступков, таких как ложь. Например, мы воспринимаем толчок как враждебный, если он преднамеренный, тогда как непреднамеренный толчок рассматривается как невинная ошибка. Возможно, тогда более ограничительное и точное определение лжи принесет больше пользы, чем более широкое.

Известный исследователь обмана Альдерт Врий предложил более ограничительное определение. Он предложил определить ложь как « успешная или неудачная преднамеренная попытка без предупреждения создать у другого человека убеждение, которое коммуникатор считает ложным ». Это определение берет общее определение и добавляет к нему требование о том, что ложь не должна включать предупреждение. Когда люди идут на спектакль, они знают, что актеры будут говорить неправду (предупреждение), поэтому актеров не считают лжецами, когда они создают воображаемых персонажей или роли.Определение Вриджа также требует намерения обмануть, поэтому мимика животных не попадает в категорию лжи. Однако Вридж не требует, чтобы ложь имела форму заявления. Это означает, что любая форма социального сигнала или общения (например, пожимание плечами, мимика и жесты) может считаться ложью, если она предназначена для введения в заблуждение. Некоторые не согласны с определением Вриджа именно потому, что оно отменяет требование делать заявление. Поскольку он, кажется, утверждает, что любая преднамеренная форма ложных сигналов является ложью, некоторые утверждают, что в соответствии с этим определением смерть волос может считаться ложью.

Может быть, нет идеального определения лжи. Возможно, нам нужно просто найти определение, которое наилучшим образом отражает большинство случаев, которые люди рассматривают как примеры лжи. Я думаю, что Вридж сделал что-то очень полезное со своим определением, но я думаю, что оно слишком широкое. Он включает в себя всевозможные виды обмана, которые большинство сочло бы, возможно, нечестными, но не ложью. Если мы добавим к определению Вриджа требование о том, чтобы ложь принимала форму утверждения или другого лингвистического приема, мы могли бы прийти к определению, которое лучше всего отражает то, что большинство людей имеют в виду, когда говорят, что некоторые лгали.

Я предлагаю определить ложь как успешное или неудачное преднамеренное манипулирование языком без предупреждения, чтобы создать у другого человека убеждение, которое коммуникатор считает ложным . Включение языковых манипуляций может повлечь за собой ложные утверждения, утверждения, которые искажают или искажают факты, утаивание информации или даже молчание, когда это молчание используется как подразумеваемое утверждение (например, молчание, когда его спрашивают: «Кто-нибудь видел мой кошелек?») ).Это определение также включает вопросы, предназначенные для обмана (представьте, что человек, убивший и похоронивший свою супругу, спрашивает: «Кто-нибудь видел мою жену?»). Согласно этому определению, некоторые жесты считаются языком, если они используются в качестве замены слов (например, поднятие двух пальцев на вопрос, сколько напитков вы выпили), в то время как другие жесты, такие как гневное потрясение кулаком, не считаются .

Как видите, многие определения лжи терпят неудачу, поскольку они стремятся идеально охарактеризовать эту неуловимую концепцию.Важно, чтобы мы стремились к общему пониманию лжи. Общие определения предлагают большую пользу, особенно в сфере моральных оценок, поскольку они проводят четкое различие между этическим и неэтичным. Если мы надеемся установить стандарты для разрешенных видов неправды и тех форм нечестности, которые будут наказаны, мы должны начать с определения характеристик каждого из них. Если у нас будут моральные запреты и социальные санкции против лжи, мы все должны четко понимать, что такое ложь.

BBC — Этика — Ложь

Ложь и правдивость

Лежащий

Ложь, вероятно, является одним из наиболее распространенных неправильных действий, которые мы совершаем (один исследователь сказал, что «ложь — неизбежная часть человеческой натуры»), поэтому стоит потратить время на размышления об этом.

Большинство людей сказали бы, что ложь всегда неправильно, за исключением случаев, когда для этого есть веская причина — а это значит, что это не всегда неправильно!

Но даже у людей, которые думают, что ложь — это неправильно, есть проблема… Рассмотрим случай, когда ложь означала бы, что 10 других лжи не будут сказаны. Если 10 лжи хуже 1 лжи, то, казалось бы, было бы хорошо сказать первую ложь, но если лгать всегда неправильно, то лгать первую неправильно …

Благодарность

Никто, кто сегодня пишет о лжи, не может сделать это, не признав огромного долга перед этой новаторской книгой: Ложь: моральный выбор в общественной и частной жизни , Сисела Бок, 1978 г.

Что такое ложь?

Ложь — это форма обмана, но не все формы обмана являются ложью.

Ложь дает некоторую информацию, полагая, что она не соответствует действительности, с намерением таким образом обмануть.

У лжи есть три основных признака:

• Ложь передает некоторую информацию
• Лжец намеревается обмануть или ввести в заблуждение
• Лжец считает, что они «говорят» неправду

Есть некоторые особенности, которые люди считают частью лжи, но на самом деле не являются необходимыми:

• Ложь не означает ложную информацию
• Необязательно говорить ложь с плохим (злонамеренным) намерением — белая ложь — это пример лжи, сказанной с добрыми намерениями

Это определение гласит, что ложь делает ложью то, что лжец намеревается обмануть (или, по крайней мере, ввести в заблуждение) человека, которому он лжет.Он ничего не говорит о том, является ли предоставленная информация правдой или ложью.

Это определение охватывает обычные случаи лжи, а также эти два нечетных случая:

• случай, когда кто-то непреднамеренно предоставляет правдивую информацию, полагая, что он говорит неправду
  • Я хочу себе последнюю порцию пирога, поэтому солгу, что в нем червяк. Когда позже я ем этот кусок пирога, я обнаруживаю, что в нем действительно есть червяк
• Случай, когда я никого не обманываю, потому что знают, что я всегда вру

Ложь и заявления

Некоторые философы считают, что ложь требует какого-то утверждения; они говорят, что лжец действительно должен говорить, писать или жестикулировать.

Сиселла Бок, автор большой философской книги о лжи, определяет ложь как:

Другие расширяют определение и включают бездействие в ответ на вопрос, зная, что это обманет спрашивающего.

Другие включают «жизнь во лжи»; те случаи, когда кто-то ведет себя так, что вводит остальных в заблуждение относительно их истинной природы.

Почему неправда?

Есть много причин, по которым люди думают, что ложь — это неправильно; Какие из них лучше всего подходят вам, будет зависеть от того, как вы относитесь к этике.

• Ложь — это плохо, потому что в целом правдивый мир — это хорошо: ложь снижает доверие между людьми:
  • Если бы люди, как правило, не говорили правду, жизнь стала бы очень сложной, поскольку никому нельзя было доверять, и ничему из того, что вы слышали или читали, нельзя было доверять — вам нужно было бы все выяснить для себя
  • Недоверчивый мир также вреден для лжецов — лгать бесполезно, если все это делают
• Ложь — это плохо, потому что она относится к тем, кому лгут, как к средству достижения цели лжеца, а не как к ценной цели сами по себе.
  • Многие думают, что относиться к людям как к средству, а не как цели — неправильно
• Ложь — это плохо, потому что она мешает человеку, которому лгут, принять свободное и осознанное решение по рассматриваемому вопросу.
  • Ложь заставляет людей основывать свои решения на ложной информации
• Ложь — это плохо, потому что ее нельзя разумно превратить в универсальный принцип
  • Многие люди думают, что что-то следует принимать как этическое правило только в том случае, если его можно применять в каждом случае
• Ложь — это плохо, потому что это фундаментальная моральная ошибка
  • Есть вещи в корне плохие — ложь — одно из них
• Ложь — это плохо, потому что хорошие люди этого не делают
  • Хорошее поведение демонстрирует достоинства хороших людей
• Ложь — это плохо, потому что она развращает лжеца
  • Ложь может стать привычкой, и если человек регулярно допускает одну форму проступка, он вполне может привыкнуть к проступкам в целом
• Некоторые религиозные люди утверждают, что ложь — это плохо, потому что она злоупотребляет данным Богом даром человеческого общения.
  • Бог дал человечеству речь, чтобы они могли точно делиться своими мыслями — ложь делает противоположное
• Некоторые философы говорят, что ложь — это плохо, потому что язык важен для человеческого общества и предполагает правдивое его использование.
  • Когда люди используют язык, они фактически «заключают договор», чтобы использовать его определенным образом — один из пунктов этого контракта — не использовать язык обманным путем

Какой вред приносит ложь?

Ложь, очевидно, причиняет вред человеку, которому лгут (большую часть времени), но она также может навредить лжецу и обществу в целом.

Человек, которому лгут, страдает, если не узнает, потому что:

• Они лишены контроля над своим будущим, потому что
  • Они больше не могут делать осознанный выбор в отношении рассматриваемой проблемы
  • Они не полностью информированы о возможных курсах действий
  • Они могут принять решение, которое иначе не приняли бы
• Они могут пострадать в результате лжи

Человек, которому лгут, страдает, если узнает, потому что:

• С ними плохо обращаются — их обманывают, ими манипулируют и считают человеком, не заслуживающим правды
• Они видят нанесенный ущерб
• Они сомневаются в своей способности оценивать истину и принимать решения
• Они становятся недоверчивыми и неуверенными, и это тоже подрывает их способность делать свободный и осознанный выбор
• Они могут мстить

Лжец ранен, потому что:

• Он должен помнить ложь, которую он сказал
  • Он должен действовать в соответствии с ложью
  • Ему, возможно, придется больше лгать, чтобы его не разоблачили
• Он должен опасаться тех, кому он солгал
• Его долгосрочное доверие находится под угрозой
  • Ему, вероятно, будет причинен вред, если он узнает
  • Если его узнают, люди с большей вероятностью солгут ему
  • Если он узнает, ему вряд ли поверят в будущем
• Его собственное мнение о своей целостности нарушено
• Ему может быть легче снова солгать или совершить другие плохие поступки

Те, кто говорит «хорошую ложь», обычно не страдают от этих последствий, хотя в некоторых случаях они могут это сделать.

Общество пострадало, потому что:

• Общий уровень правдивости падает — других людей могут поощрять лгать
• Ложь может стать общепринятой практикой в ​​некоторых кругах
• Людям становится сложнее доверять друг другу или общественным институтам
• Социальная сплоченность ослаблена
• В конце концов, никто не сможет поверить никому, и общество рухнет

Когда можно лгать?

Философ Сиссела Бок предложила процесс проверки того, может ли ложь быть оправданной.Она называет это испытанием на публичность:

Если бы мы применили этот тест в качестве мысленного эксперимента, мы бы собрали группу из всех, кого затрагивает конкретная ложь — лжецов, тех, кому лгала, и всех, на кого ложь может повлиять.

Затем мы выдвигаем все наши аргументы в пользу конкретной лжи и затем спрашиваем «присяжных» из соответствующих и разумных лиц, оправдана ли эта ложь.

Но что мы могли делать в реальном мире?

• Сначала проверьте нашу совесть и спросите, оправдана ли ложь
• Во-вторых, спросите друзей, коллег или людей со специальными этическими знаниями, что они думают о конкретном случае.
• В-третьих, проконсультируйтесь по этому поводу с независимыми лицами

Этот вид теста наиболее полезен при рассмотрении того, что мы можем назвать «публичной» ложью — когда учреждение рассматривает, насколько правдиво сказать о проекте — например, медицинском эксперименте, или предполагаемой войне, или экологическом развитии.

Один руководитель заметил этому писателю, что полезным тестом на оправданность действия, в котором он не был уверен, было представить, что напишет пресса после, если они обнаружат, что он сделал, и сравнят это с тем, что он сказал заранее.

В большинстве случаев личной лжи в небольшом масштабе нет возможности сделать что-либо, кроме как посоветоваться с нашей собственной совестью — но мы должны помнить, что наша совесть обычно склоняется в нашу пользу.

Хороший способ помочь своей совести — это спросить, как бы мы себя чувствовали, если бы мы стали жертвами лжи.Это, конечно, не надежно, но может быть полезно.

Бок описывает некоторые факторы, которые следует учитывать при размышлениях о лжи:

• Существуют ли правдивые альтернативы лжи для решения конкретной проблемы?
• Какие моральные оправдания существуют для этой лжи и какие контраргументы могут быть выдвинуты против этих оправданий?
• Что общественное жюри разумных людей скажет об этой лжи?

Ложь и этическая теория

Ложь и этическая теория

Различные этические теории подходят к лжи по-разному.Проще говоря, те, кто следуют консеквенциалистским теориям, озабочены последствиями лжи, и если ложь приведет к лучшему результату, чем правдивость, они будут утверждать, что лгать — это хорошо. Спросят:

«Приведет ли рассказ правды или ложь к лучшим последствиям?»

Напротив, специалист по этике, ориентированный на выполнение служебных обязанностей, будет утверждать, что даже если ложь имеет лучшие последствия, лгать все равно морально неправильно.

Консеквенциалисты (утилитаристы) и ложь

Консеквенциалисты оценивают правильность или неправильность того или иного действия, глядя на последствия, вызванные этим действием. Так что, если конкретная ложь дает лучший результат, чем молчание, то было бы неплохо сказать это. И если конкретная ложь приводит к худшему результату, чем молчание, сказать это будет плохим поступком.

В этом есть определенная привлекательность с точки зрения здравого смысла, но это также довольно непрактично, поскольку требует от человека заранее продумать вероятные хорошие и плохие последствия лжи, которую он собирается сказать, и уравновесить хорошее и плохое.Это сложно сделать, потому что:

• последствия трудно предсказать
• измерить хорошее и плохое сложно
  • как мы решаем, что хорошо, а что плохо?
  • для кого это хорошо или плохо?
  • какую систему измерения мы можем использовать?
  • какие последствия актуальны?
  • сколько времени следует использовать для оценки последствий?
• Требуется, чтобы человек одинаково ценил всех участников и не придавал особой ценности собственным желаниям.
• он требует, чтобы человек рассмотрел последствия для общества в целом лжи, а также последствия для тех, кто действительно причастен.

Таким образом, большинство утилитарных мыслителей не применяют его в каждом конкретном случае, а используют теорию для выработки некоторых общих принципов — возможно, таких как:

• Лежать плохо, т.к.
  • причиняет вред людям
  • снижает общее уважение общества к истине;
• , но есть некоторые случаи — белая ложь или ложь из милосердия — когда солгать можно.

Это пример «утилитаризма правил»; рассмотрение каждого действия в отдельности — это «акт-утилитаризм».

Эти две формы утилитаризма могут привести к разным результатам: утилитарист-акт может сказать, что ложь в конкретном случае действительно привела к наилучшим результатам для всех участников и для общества в целом, в то время как утилитарист-правящий может утверждать, что Поскольку ложь сделала общество менее счастливым местом, было неправильно лгать даже в этом конкретном случае.

Деонтологи

Деонтологи основывают свое моральное мышление на общих универсальных законах, а не на результатах конкретных действий. (Слово происходит от греческого слова deon , что означает долг.)

Таким образом, действие является правильным или неправильным, независимо от того, приводит ли оно к хорошим или плохим последствиям.

Деонтологи не всегда соглашаются с тем, как мы приходим к «моральным законам» или что такие законы, но один общепринятый моральный закон — «не лги».

И если таков закон, то ложь всегда неправильно — даже если правдивость приведет к гораздо лучшим последствиям: так что, если я солгу террористическому отряду смерти о местонахождении людей, на которых они охотятся, и таким образом спасу их жизни. На самом деле я поступил неправильно, потому что нарушил правило, согласно которому ложь — это неправильно.

Большинство из нас согласятся, что нерушимое правило против лжи будет неработоспособным, но более сложное правило (возможно, со списком исключений) могло бы быть чем-то, с чем мы могли бы жить.

Этика добродетели

Этика добродетели смотрит на то, что делают хорошие (добродетельные) люди. Если честность — это достоинство в конкретной системе, то ложь — это плохо.

Сложность этого подхода возникает, когда добродетельный человек лжет из-за другой добродетели (возможно, из сострадания). Решением может быть рассмотрение того, что сделал бы идеальный человек в конкретных обстоятельствах.

Другие виды лежания

Другие виды лежания

Психологические оговорки

Этот законнический прием делит высказывание на две части: первая часть вводит в заблуждение, две части вместе верны — однако только первая часть произносится вслух, вторая часть является «умственной оговоркой».

Вот несколько примеров:

• «Я никогда не изменял жене» (кроме прошлого четверга)
• «Я тортов не крал» (в четверг днем)
• «Я не трогал картину» (но моя перчатка прикоснулась)

Современному человеку это устройство кажется возмутительным, но несколько веков назад оно широко использовалось.

Один из распространенных случаев умственной оговорки был в суде, когда человек давал клятву говорить правду и ожидал, что Бог накажет их, если они солгали.

Если бы они украли несколько овец во вторник, они могли спокойно сказать суду: «Я не крал этих овец», если они добавили в уме «в понедельник». Поскольку считалось, что Бог знает каждую мысль, Бог услышит как ментальную оговорку, так и публичное заявление, и поэтому ему не лгут.

Сиссела Бок говорит, что это устройство рекомендовано врачам одним учебником. Если, например, лихорадочный пациент спрашивает, какая у него температура, врачу рекомендуется ответить: «Сегодня у вас нормальная температура», сделав мысленную оговорку, что это нормально для человека в точном физическом состоянии пациента.

Ложь тем, у кого нет права на правду

Голландский философ и юрист Гуго Гроций (1583–1645) учил, что ложь на самом деле не является неправильной, если человек, которому лгут, не имеет права на истину.

Это проистекает из его идеи, что неправильное или несправедливое действие становится неправильным, поскольку оно нарушает чьи-то права. Если кто-то не имеет права на правду, его права не нарушаются, если ему говорят неправду.

Этот аргумент, похоже, учит тому, что сказать грабителю, что у вас нет денег, не является неэтичной ложью (хотя это очень неразумно), и неэтичной ложью сказать отряду смерти, что у вас нет денег. не знаю, где скрывается их потенциальная жертва.

На практике большинство людей сочли бы это очень законным и «мелким шрифтом» аргументом и не сочли бы это большим оправданием для лжи, за исключением некоторых крайних случаев, которые, вероятно, могут быть оправданы другими основаниями.

Ложь лжецам

Если кто-то вам лжет, имеете ли вы право лгать ему взамен? Неужели лжец потерял право говорить правду? Человеческое поведение предполагает, что мы менее обязаны быть правдивыми по отношению к лжецам, чем к людям, которые поступают с нами честно.

Большинство философов-моралистов сказали бы, что вы не вправе лгать другому человеку, потому что они солгали вам.

С этической точки зрения, во-первых, ложь остается ложью, даже если она рассказана лжецу.

Во-вторых, хотя можно считать, что лжец потерял право говорить правду, общество в целом по-прежнему сохраняет в некотором роде право на то, что его члены должны использовать язык правдиво.

Но разве это простительная ложь? Старая поговорка «две ошибки не делают правильного» предполагает, что это не так, и ясно, что даже если лжец потерял право говорить правду, все другие причины, по которым ложь — это плохо, остаются в силе.

Но есть реальное изменение этики ситуации; Дело не в том, что ложь лжецу простительна, а в том, что сам лжец не в моральном положении, чтобы жаловаться на то, что ему лгут.

Но — и это большое «но» — даже это, вероятно, применимо только в определенном контексте — если я скажу вам ложь о количестве моих детей, это не дает вам права лгать мне о времени следующего поездом в Лондон, хотя мне было бы очень трудно пожаловаться, если бы вы солгали мне о количестве детей в вашей семье.

Это также не оправдывает ложь кому-либо, потому что вы знаете, что они являются постоянными лжецами — опять же, все другие аргументы против лжи остаются в силе.

Обман по взаимному согласию

Бывают случаи, когда два человека (или группы людей) добровольно совершают взаимный обман, потому что думают, что это принесет им пользу. Сисела Бок говорит об этом так:

Примером этого являются переговоры, в которых обе стороны лгут друг другу («это моя лучшая цена», «тогда мне придется оставить это») понятным для всех участников способом.

Ложь, которая не обманывает, — это не греховная ложь … или нет?

Если обе стороны знают, что заявление лжеца НЕ предназначено для того, чтобы восприниматься как окончательное и важное изложение истины, то оно не может считаться греховной ложью, потому что нет намерения обмануть.

Есть много случаев, когда ни один разумный человек не ожидает, что сказанное им будет действительно правдивым.

Это может позволить нам избавиться от таких вещей, как:

• Лесть: «Ты прекрасно выглядишь»
• Благодарность: «это именно то, что я хотел»
• Условные обозначения в формальном языке: «искренне ваш», «рад познакомиться»
• Торг: «моя лучшая цена — 500 фунтов стерлингов»
• Обобщение: «В Манчестере всегда дождь»
• Реклама: «#### белеет».
  • Если вера в рекламу может привести к плохим последствиям — например, в медицинской рекламе — это не будет считаться ложью без вины.
• Анекдоты: «Были англичанин, ирландец и шотландец»
• Непредсказуемые ситуации: «сегодня дождя не будет»
• Спортивные советы: «Пеглег непобедим в гонке 3:30»
• Ложные отговорки: «он на встрече»
• Придумывание трюков: «У меня ничего нет в рукаве»

Не всегда легко увидеть разницу между этими утверждениями и белой ложью.

Между прочим, веб-команда по этике разошлась во мнениях относительно статуса лжи, которая не обманывает — ваши мысли очень приветствуются.

Белая ложь

Белая ложь — это ложь, которая не предназначена для того, чтобы причинить вред человеку, которому лгут, — на самом деле она часто предназначена для того, чтобы принести ему пользу, заставляя его чувствовать себя хорошо или предотвращая обиду.

Например, я иду на званый обед, и моя хозяйка спрашивает, как мне нравится приготовленное ею блюдо. Правильный ответ таков: «Я думаю, что это ужасно на вкус», но если я скажу «это вкусно», это будет чистой ложью. Большинство людей одобрили бы эту невиновную ложь и сочли бы говорить правду плохим поступком.(Но эта ложь приносит некоторый вред — хозяйка может захотеть приготовить это блюдо еще раз, и поэтому будущим гостям придется от этого пострадать.)

Белая ложь обычно включает в себя большинство из этих функций:

• они не предназначены для нанесения вреда человеку, которому солгал
• они не предназначены для причинения вреда кому-либо другому
• они фактически никому не вредят (или причиняют лишь незначительный вред)
• ложь о чём-то морально тривиальном
• им не говорят так часто, что они обесценивают то, что вы говорите

Белая ложь — не совсем хорошая вещь:

• человек, которому лгут, лишен информации, которая может оказаться полезной, даже если сочтет ее неприятной
• человеку, говорящему ложь, может быть легче лгать в будущем, и он может стереть границу между белой ложью и более заслуживающей порицания ложью

Белая ложь ослабляет общее предположение о том, что ложь является неправильной, и может облегчить человеку ложь, направленную на причинение кому-либо вреда, или может облегчить уклонение от разговора правды, которую необходимо сказать, — например, при высказывании При оценке работы удобнее не говорить кому-то, что его работа не соответствует стандартам.

Эмпирическое исследование концепции лжи

Арико, А. Дж., И Фаллис, Д. (2013). Ложь, проклятая ложь и статистика: эмпирическое исследование концепции лжи. Философская психология, 26 (6), 790–816.

Артикул Google ученый

Остин, Дж. Л. (1962). Как работать со словами . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google ученый

Карсон, Т. Л. (2006). Определение лжи. Ноус, 40 (2), 284–306. DOI: 10.1111 / j.0029-4624.2006.00610.x.

Артикул Google ученый

Карсон, Т. Л. (2010). Ложь и обман: теория и практика (1-е изд.) . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Книга Google ученый

Коулман, Л., И Кей, П. (1981). Семантика прототипа: английское слово lie. Язык, 57 (1), 26. DOI: 10.2307 / 414285.

Артикул Google ученый

Динел, М. (2011). Сеть обмана: неограйсовский взгляд на типы словесного обмана. Международный обзор прагматики, 3 (2), 139–167.

Артикул Google ученый

Динел, М.(2015). Намерение обманывать, наглая ложь и обманчивая импликатура: понимание лжи на стыке семантики и прагматики. Межкультурная прагматика, 12 (3), 309–332. DOI: 10.1515 / IP-2015-0016.

Артикул Google ученый

Фаллис, Д. (2009). Что врет? Философский журнал, 106 (1), 29–56.

Артикул Google ученый

Фаллис, Д.(2010). Является ли ложь ложью, если все знают, что это ложь? Рочестер, штат Нью-Йорк: Сеть исследований в области социальных наук. Получено с https://papers.ssrn.com/abstract=1668919.

Грайс, Х. П. (1975). Логика и разговор. В Р. Дж. Стейнтоне (ред.), Перспективы философии языка: Краткая антология (стр. 271–288). Торронто: Broadview Press.

Грайс, П. (1991). Учится в словах . Кембридж: Издательство Гарвардского университета.

Google ученый

Махон, Дж. Э. (2008). Два определения лжи. Международный журнал прикладной философии , 22 (2), 211–230.

Артикул Google ученый

Махон, Дж. Э. (2016). Определение лжи и обмана. В Э. Н. Залта (Ред.) Стэнфордская энциклопедия философии (весна 2016 г.). Получено с http: // plato.stanford.edu/archives/spr2016/entries/lying-definition/.

Марсили Н. (2016). Ложь обещаниями. Международный обзор прагматики, 8, 271–313.

Артикул Google ученый

Мейбауэр, Дж. (2005). Ложь и ложные обвинения. Прагматический журнал, 37, 1373–1399.

Артикул Google ученый

Мейбауэр, Дж.(2011). О лжи: преднамеренность, импликатура и неточность. Межкультурная прагматика, 8 (2), 277–292. DOI: 10.1515 / iprg.2011.013.

Артикул Google ученый

Мейбауэр, Дж. (2014). Находится в интерфейсе семантика-прагматика . Берлин: Де Грюйтер Мутон.

Книга Google ученый

Мейбауэр, Дж.(2015). Konzepte des Lügens. Zeitschrift Für Sprachwissenschaft, 34 (2), 175–212. DOI: 10.1515 / zfs-2015-0010.

Артикул Google ученый

Мейбауэр, Дж. (2016a). Темы в лингвистике лжи: ответ Марте Динель. Межкультурная прагматика, 13 (1), 107–123. DOI: 10.1515 / IP-2016-0004.

Артикул Google ученый

Мейбауэр, Дж.(2016b). Понимание наглой лжи. Международный обзор прагматики, 8 (2), 247–270.

Артикул Google ученый

Новек, И. А., и Ребул, А. (2008). Экспериментальная прагматика: поворот Грайса в изучении языка. Тенденции в когнитивных науках, 12 (11), 425–431. DOI: 10.1016 / j.tics.2008.07.009.

Артикул Google ученый

Ройзман, Э., И Хаган, Дж. П. (2017). Тень и дерево. В Ж.-Ф. Боннефор и Б. Тремольер (ред.), Моральные выводы (стр. 56–74). Лондон: Рутледж.

Google ученый

Rutschmann, R., & Wiegmann, A. (2017). Нет необходимости в намерении обмануть? Бросить вызов традиционному определению лжи. Философская психология, 30 (4), 434–453. DOI: 10.1080 / 09515089.2016.1277382.

Артикул Google ученый

Сол, Дж. (2012). Ложь, введение в заблуждение и то, что говорится: исследование философии языка и этики (1. опубликовано в мягкой обложке.) . Оксфорд: Oxford Univ. Нажмите.

Книга Google ученый

Соренсен Р. (2007). Лысая ложь! Ложь без намерения обмануть. Pacific Philosophical Quarterly, 88 (2), 251–264.DOI: 10.1111 / j.1468-0114.2007.00290.x.

Артикул Google ученый

Стокке, А. (2013). Ложь, обман и введение в заблуждение. Философский компас, 8 (4), 348–359. DOI: 10.1111 / phc3.12022.

Артикул Google ученый

Турри, А., и Турри, Дж. (2015). Правда о лжи. Познание, 138, 161–168.DOI: 10.1016 / j.cognition.2015.01.007.

Артикул Google ученый

Вибан, Э. (2017). Не буквальная ложь. Erkenntnis , 1–14. DOI: 10.1007 / s10670-017-9880-8.

Винсент, Дж. М., и Кастельфранки, К. (1981). Об искусстве обмана: как солгать, говоря правду. В Х. Паррет, М. Сбиза и Дж. Вершуерен (редакторы), Возможности и ограничения прагматики (стр. 749–777).Амстердам: Джон Бенджаминс.

Вигманн, А., Самланд, Дж., И Вальдманн, М. Р. (2016). Ложь, несмотря на то, что сказал правду. Познание, 150, 37–42. DOI: 10.1016 / j.cognition.2016.01.017.

Артикул Google ученый

Wiegmann, A., & Willemsen, P. (2017). Как правда может превратить большую ложь: эмпирическое исследование лжи путем ложного обвинения.В: G. Gunzelmann, A. Howes, T. Tenbrink и E. J. Davelaar (Eds.), Proceedings of the 39th Annual Conference of the Cognitive Science Society (стр. 3516–3621). Остин, Техас: Общество когнитивных наук.

Ложь и правдивость у детей: от идеи к действию

Ложь — распространенное социальное явление. Это происходит регулярно в различных социальных контекстах для множества целей. Для детей существует два типа лжи, которые имеют большое значение в процессе их социализации.Один тип — это ложь, которая нарушает моральные правила, поскольку им обычно говорят, чтобы приносить пользу себе за счет других. Из-за антисоциальной природы этого вида лжи, воспитатели и учителя не одобряют его с самого раннего возраста. Другой тип лжи — это ложь, которая рассказывается с намерением помочь, а не причинить вред другому человеку (например, имитируя симпатию к нежелательному подарку перед дарителем), и поэтому носит просоциальный характер. Хотя философы и теологи давно спорят о том, следует ли морально санкционировать просоциальную ложь (Bok, 1978), в повседневной практике такая ложь рассказывается часто (DePaulo & Bell, 1996; DePaulo & Kashy, 1998) и часто влечет за собой положительные ценности ( Нюберг, 1993).Некоторые теоретики, такие как Sweetser (1987), даже предположили, что в некоторых ситуациях просоциальная ложь не только социально приемлема, но и вовсе не ложь.

Исследование просоциальной лжи

В отличие от обширной литературы по антиобщественной лжи, существует очень ограниченное количество исследований по развитию лжи из вежливости. Исследования по этой проблеме должны предложить уникальную перспективу для понимания социального развития детей из-за многогранного характера просоциальной лжи.Более конкретно, чтобы предпринять соответствующие действия в ситуации вежливости, нужно оценить и обдумать как моральные, так и общественные общепринятые правила, касающиеся межличностного взаимодействия. Туриэль и его коллеги (Helwig & Turiel, 2002; Nucci & Turiel, 2000; Smetana & Turiel, 2003; Turiel, 2002) обнаружили, что моральные и социальные общепринятые правила являются отличительными областями в сфере социальной жизни и социальной мысли. Моральные правила касаются того, что правильно, а что неправильно, а также регулируют, как люди должны вести себя по отношению друг к другу, основываясь на принципах благосостояния и справедливости.Напротив, общепринятые общепринятые правила касаются единообразия, которое определяет социальные ожидания в отношении соответствующего поведения в конкретном обществе и выполняет функции социальной координации. Обычно эти правила касаются социальных мыслей и действий людей в их соответствующих сферах. Например, моральные правила запрещают убийство другого человека, в то время как общепринятые правила могут требовать от человека правильной одежды на официальном общественном мероприятии.

Вежливость, однако, присуща обеим сторонам.В ситуации вежливости необходимо оценить и обдумать применимость различных моральных и социальных общепринятых правил, чтобы предпринять морально и социально приемлемые действия. Что еще более важно, ситуация вежливости выдвигает на первый план внутренние противоречия в системе правил либо в моральной, либо в общепринятой области соответственно. В моральной сфере забота о благополучии других и необходимость избегать причинения вреда должна побуждать человека говорить просоциальную ложь (например, «Мне очень нравится твой подарок» или «Ты отлично выглядишь в этом платье») вместо того, чтобы говорить откровенную ложь. правда (е.ж., «Мне не нравится твой подарок» или «Ты выглядишь толстой в этом платье»). Однако ложь или ложное заявление с намерением обмануть долгое время считалось серьезным нравственным нарушением философами и теологами, такими как Св. Августин (1952), Кант (1949) и Бок (1978), потому что ложь посягает на право получателя лжи на информацию и свободу выбора (Grice, 1980; Krupfer, 1982). Детей также приучили придерживаться этого взгляда на ложь с самого раннего возраста (Cameron et al., 2001; Wilson et al., 2003).

В общественно-традиционной сфере также существуют противоречивые правила, касающиеся межличностного общения, особенно в случае явной вежливости. С одной стороны, Грайс (1980) предположил, что одним из самых фундаментальных правил, регулирующих межличностное общение, является Максим качества. Этот принцип требует, чтобы говорящие информировали, а не дезинформировали своих коммуникативных партнеров, что обычно считается случаем, когда люди вступают в беседу.Просоциальная ложь явно попирает эту максиму. С другой стороны, Лакофф (1973) предположил, что при межличностном общении также должно соблюдаться правило вежливости, которое требует, чтобы говорящие были дружелюбны со своими коммуникативными партнерами. В ситуации вежливости это правило призывает людей не говорить откровенную правду, чтобы установить или поддерживать дружеские отношения с другим.

Существующие данные свидетельствуют о том, что многие взрослые не испытывают особых трудностей в разрешении конфликтов, вызванных ситуацией вежливости.Как правило, они допускают, что необходимость быть вежливым и избегать причинения вреда другим перевешивает необходимость говорить правду. По этой причине взрослые не только поддерживают просоциальную ложь (Lee & Ross, 1997), но и регулярно ее рассказывают (DePaulo & Bell, 1996; DePaulo & Kashy, 1998). Напротив, для детей ситуация вежливости представляет собой проблему для детей, которые все еще находятся в процессе усвоения моральных и социально-традиционных правил своего общества. Разрешение конфликтов между этими правилами предъявляет к ним дополнительные требования.Хотя ситуация вежливости может быть проблемой для развивающихся детей, она предлагает естественную возможность для исследователей развития понять, способны ли дети идти на стратегические компромиссы в социальных ситуациях, когда правила вступают в конфликт, а также как они выбирают и применяют правила. адаптивно в разных социальных ситуациях.

На сегодняшний день существует только три исследования, в которых изучается реальное поведение детей в ситуации вежливости. Талвар и Ли (2002b) использовали задачу «Обратный румянец», в которой экспериментатор имел заметный след помады на носу.Ребенка попросили сфотографировать экспериментатора, но перед тем, как сделать снимок, экспериментатор спросил: «Хорошо ли я выгляжу для фотографии?» Результаты показали, что 89% детей в возрасте от 3 до 7 лет заявили, что экспериментатор выглядел нормально. Однако, когда экспериментатор ушел, дети сказали другому взрослому, что экспериментатор на самом деле выглядел неважно. Таким образом, исследователи пришли к выводу, что маленькие дети могут лгать просоциальную ложь в обстановке вежливости. Однако, поскольку детей не спрашивали о том, почему они сказали такую ​​ложь, неясно, учитывали ли дети в исследовании противоречивые правила, вызванные ситуацией, когда решали солгать.Кроме того, среди детей, которые лгали, было неясно, лгали ли они, чтобы щадить чувства экспериментатора (просоциальная ложь) или чтобы избежать возможных негативных последствий, если была сказана правда (ложь самозащиты).

В другом исследовании (Fu & Lee, 2007) китайских детей в возрасте от 3 до 6 лет просили оценить рисунки, плохо нарисованные единомышленниками. Большинство детей, за исключением самых маленьких, давали рисункам более положительные оценки перед единомышленниками, чем когда единомышленники отсутствовали.Таким образом, как и западные дети, китайские дошкольники, казалось, также воздерживались от откровенной правды другим (т.е. картинки были плохо нарисованы). Однако, поскольку детей не спрашивали об их мотивации к завышению оценок, неясно, сделали ли они это на благо единомышленника (например, щадя чувства единомышленника) или для себя (например, избегая негативных последствий, если правда сказали).

В третьем исследовании Талвар, Мерфи и Ли (2007) использовали парадигму неутешительных подарков для изучения просоциальной лжи детей.Дети играли в игру, в которой им обещали подарок в виде подарочной корзины с различными игрушками и подарками. После задания дети получили нежелательный подарок в виде мыла вместо игрушки, и даритель спросил их, понравился ли им подарок. В этой ситуации детям приходилось согласовывать свое желание лучшего подарка с конкурирующими социальными и моральными требованиями быть вежливыми. Когда их спросили, понравился ли им подарок, большинство детей неправдиво ответили, что им понравился разочаровывающий подарок, несмотря на то, что они сказали своим родителям, что им не нравится подарок.Дети школьного возраста лгали чаще, чем дошкольники. Однако в этом исследовании также не проводилось систематического исследования оправдания детской лжи. Таким образом, снова неясно, были ли некоторые дети более мотивированы лгать для самозащиты (например, избегать негативных ответов от дарителя, если была сказана правда) или для того, чтобы быть вежливыми и защищать чувства дарителя.

В отличие от недостаточного количества исследований реального просоциального лживого поведения детей, есть некоторые, хотя и ограниченные, исследования концептуального понимания детьми просоциальной лжи.Что касается детской концепции просоциальной лжи, Ли и Росс (1997) обнаружили, что подростки в возрасте от 12 до 14 лет и студенты колледжей менее склонны классифицировать неправдивые утверждения как ложь, когда они говорят с намерением помочь другому человеку, чем когда им говорят. вред. Их результаты подтвердили теоретическое утверждение Свитсера (1987) о том, что неправдивые заявления, преднамеренно сделанные для того, чтобы помочь другому человеку и быть вежливым, не могут считаться ложью. Напротив, Bussey (1999) сообщил, что большинство детей в возрасте от 4 до 11 лет классифицируют все типы неправдивых утверждений как ложь, независимо от их антисоциального или антисоциального характера.Это открытие предполагает возможное изменение в развитии концепции просоциальной лжи в подростковом возрасте.

Что касается моральных суждений, Bussey (1999) обнаружил, что дети в дошкольном и начальном школьном возрасте склонны отрицательно оценивать просоциальную ложь. Тем не менее, начиная с 4-летнего возраста, их оценка просоциальной лжи не была столь негативной, как оценка обмана или антиобщественной лжи. Брумфилд, Робинсон и Робинсон (2002) далее обнаружили, что дети в возрасте от 4 до 9 лет могут предложить персонажу рассказа солгать о том, что ему понравился нежелательный подарок, чтобы даритель поверил, что подарок понравился.Дети также решили, что даритель будет счастлив, услышав ложь. Результаты Broomfield et al. (2002) были воспроизведены в Китае (Zeng, 2004). Однако Уолпер и Валтин (1992) обнаружили, что дети начали давать положительную оценку просоциальной лжи только в конце начальной школы. Эти данные, взятые вместе, предполагают, что концептуальное понимание детьми просоциальной лжи начинается в дошкольном возрасте и развивается на протяжении всего детства. Похоже, они способны учитывать противоречивые правила, вызванные ситуацией вежливости, при оценке просоциальной лжи, но только в позднем детстве дети, кажется, позволяют потребности быть вежливыми и избегать причинения вреда чужим чувствам, преобладающей над потребностью говорить правду.Следует отметить, что этот вывод является предварительным, потому что вышеупомянутые исследования не исследовали детей относительно основных причин их оценок.

Ни в одном исследовании не изучалась взаимосвязь между детскими представлениями о просоциальной лжи и их реальным лживым поведением. Исследование общей взаимосвязи между социальными и моральными представлениями детей и их реальным поведением имеет большое значение, потому что конечная цель социализации состоит в том, чтобы дети не только знали морально, что правильно, а что неправильно, и с точки зрения общепринятых правил, что уместно, а что неуместно, но и что они действуют соответственно.Существующие исследования с участием детей и взрослых, касающиеся моральных дилемм Колберга, а также антисоциальной лжи, показали либо слабую связь между моральными знаниями людей и моральными действиями, либо ее отсутствие (Arnold, 1989; Blasi, 1980; Talwar et al., 2002, 2004; Thoma & Отдых, 1986). Множественные теории предоставили множество объяснений того, почему люди не действуют в соответствии со своими концептуальными знаниями о моральных или социальных правилах (Arsenio & Lemerise, 2004; Crick & Dodge, 1994; Huesmann, 1998; Rest, 1986; Walker, 2002). , включая ситуации, связанные с агрессией (Crick & Dodge, 1994; Huesmann, 1998) или просоциальным поведением (например,г., Отдых, 1986). Основным фактором, способствующим этому разъединению, является различие в интерпретации гипотетических ситуаций, используемых для оценки моральных и социальных знаний , и интерпретаций реальных ситуаций, которые требуют морально и социально приемлемого поведения . Это особенно верно для ситуаций, когда могут применяться противоречивые моральные и социальные правила. Например, в ситуации вежливости люди могут интерпретировать необходимость быть вежливым и избегать причинения вреда другому как первоочередную задачу и, таким образом, гипотетически отстаивать необходимость лгать просоциального характера в такой ситуации.Однако, столкнувшись с такой же ситуацией в реальности, они могут интерпретировать ситуацию как требующую только для удовлетворения потребности быть правдивыми и, таким образом, говорить правду. В качестве альтернативы, люди могут интерпретировать гипотетическую ситуацию как озабоченную потребностью в правдивой, но реальной жизненной ситуации, чтобы заботиться о необходимости быть вежливым и избегать причинения вреда другому. В обоих случаях возникает разрыв между концептуальным знанием и действием.

Таким образом, чтобы эмпирически исследовать связь между концептуальными знаниями детей о просоциальной лжи и их фактическим лживым поведением, необходимо предпринять два методологических приема.Во-первых, необходимо изучить детские интерпретации гипотетических историй о вежливости, которые используются для оценки их понимания просоциальной лжи. Во-вторых, необходимо также получить детские интерпретации своих действий в ситуации вежливости. Такие методологические меры не принимались в предыдущих исследованиях, что оставляет пробелы в наших знаниях о: (а) возрасте, в котором дети начинают понимать ситуацию вежливости как ситуацию, когда нужно учитывать необходимость быть правдивым и необходимость быть вежливыми и избегать причинения вреда другому, (б) возраст, в котором они начинают лгать по просоциальным причинам, и, что наиболее важно, (в) связано ли детское концептуальное понимание просоциальной лжи с их фактическим поведением в вежливости ситуация.Настоящее исследование было проведено с целью восполнить пробел в литературе и ответить на эти три важных вопроса.

В настоящем исследовании мы оценили концептуальное понимание китайскими детьми просоциальной лжи и откровенной правды в ситуации вежливости в 7, 9 и 11 лет. Эти три возрастные группы были выбраны потому, что существующие исследования показали, что концептуальные знания детей о просоциальной лжи, по-видимому, претерпевают систематические изменения в течение этого периода (например,г., Брумфилд и др., 2002; Бусси, 1999; Уолпер и Валтин, 1992; Цзэн, 2004). Кроме того, эта тенденция в развитии, по-видимому, схожа между западными и китайскими детьми (см. Broomfield et al., 2002 и Zeng, 2004). Китайским детям были прочитаны рассказы, в которых герои рассказов сталкиваются с ситуациями вежливости (например, с получением нежелательного подарка). Герои рассказа делали правдивые или неправдивые заявления. Детей попросили классифицировать утверждения как ложь или правду. Также их попросили дать положительную или отрицательную оценку заявлениям и обосновать свои оценки.Детей также просили ответить на контрольные истории, в которых персонаж получает желаемый подарок, ему он нравится и говорит правду или ложь о нем. Эти контрольные истории использовались для того, чтобы категоризация детей и моральные суждения в отношении лжи или правды о нежелательных дарах не были просто ответами на правдивые и неправдивые заявления в целом.

Кроме того, мы также поместили детей в реальную жизненную ситуацию, когда они сами должны решить, говорить правду или лгать.В этой ситуации детям преподносили нежелательный подарок, а затем даритель спрашивал, нравится ли им подарок. Этот метод был модифицированной версией парадигмы нежелательных подарков, впервые предложенной Саарни (1984) и Коул (1986) для изучения использования правил выразительного отображения детьми, и адаптированной для изучения лжи детей Талваром Мерфи и Ли (2007). Нежелательная ситуация с подарком была выбрана, потому что это ситуация, которая часто встречается в жизни детей (например, получение плохо сидящего вязаного свитера от бабушки и дедушки в качестве подарка на день рождения), и дети с самого раннего возраста социализируются, чтобы скрыть свое истинное чувство неприязни в такой ситуации. ситуации.Действительно, с 4 лет дети уже способны скрывать свое невербальное (Cole, 1986; Saarni; 1984) или вербальное поведение (Talwar, Murphy, & Lee, 2007), чтобы казаться довольными полученным нежелательным подарком.

Учитывая предыдущие результаты, мы ожидали, что дети в нашем исследовании также будут притворяться вербально и рассказывать дарителю просоциальную ложь о том, что им понравился нежелательный подарок. Эта склонность ко лжи усиливается с возрастом. Что касается детской концепции просоциальной лжи, основанной на результатах Bussey (1999) и Lee and Ross (1997), мы предсказали, что дети в целом будут классифицировать неправдивые утверждения, сказанные в просоциальных целях, как ложь, и эта тенденция будет уменьшаться с возраст.Что касается детских оценок просоциальной лжи, основанной на результатах Bussey (1999) и Walper and Valtin (1992), то по мере увеличения возраста дети будут более склонны оценивать просоциальную ложь менее негативно, чем ложь, рассказываемую не-просоциальной. причины. Кроме того, с возрастом дети будут все больше взвешивать относительную важность правдивости по сравнению с вежливостью и избегать причинения вреда другому при оценке и использовать последнее, а не первое для обоснования своих оценок.Наконец, что наиболее важно, ожидалась значительная связь между детскими представлениями о просоциальной лжи и их реальным поведением. Мы предположили, что эта возможная связь может быть установлена, когда мотивы детей для своих действий согласуются с обоснованиями, лежащими в основе их моральных суждений. По этой причине после того, как дети в настоящем исследовании сказали правду или ложь, их спросили о причинах их действий. Мы ожидали, что взаимосвязь между концептуальным пониманием детьми просоциальной лжи и их реальным поведением будет сильнее, когда забота о вежливости и избегание причинения вреда другим будет мотивировать как их оценки, так и действия.

«Еда для завтрака» — это ложь

Нет веских причин, по которым нельзя есть на завтрак котлету с курицей и пармезаном. Это то, что я решил в прошлом году, когда проснулся однажды утром с похмелья и голод, желая очень специфического сочетания сэндвича из жареной куриной котлеты, плавленой моцареллы и томатного соуса. «Еда для завтрака» как категория внезапно стала похожей на дресс-код моей средней школы: излишне чопорный и предопределенный людьми, правила которых мне больше не следует соблюдать.

Я боролся с этой идеей, вызывая средства, чтобы встать с постели.Почему курица для завтрака казалась мне такой безвкусной, когда яичный бутерброд — аналогичное сочетание белка, молочного жира, жира и углеводов — казался таким безобидным? Если бы я подошел к прилавку в моем местном магазине рогаликов, где на обед готовят сэндвичи с курицей и парм, смогу ли я даже заказать один в девять утра? Если мне это удастся, откроет ли это ящик Пандоры гедонизма запретной пищи, из которого я никогда не смогу вернуться? Почему еда для завтрака вообще была едой для завтрака?

Мой напутственный разговор с самим собой был напрасным.Когда я заказывал, официантка, похоже, не заботилась о моем смелом уходе от бесполезных ограничений американского завтрака. Я съел свой бутерброд с безудержной радостью. С детства я больше всего не любил хлопья, овсянку и йогурт, что всегда противоречило мне концепции завтрака. Теперь я знал, что был прав с самого начала. Глупо было утверждать, что для первого приема пищи подходят только определенные продукты.

Прочтите: Самая спорная еда дня

«Еда для завтрака» может быть произвольным понятием в Америке, но это особенное понятие: хлопья с молоком, чашка йогурта, яйца, кексы, фрукты, овсянка, сок.Может быть, блины или вафли на выходных, если у вас есть немного свободного времени. Есть некоторые региональные вариации, такие как рогалики или печенье, но меню, как правило, гораздо более предсказуемо, чем обед или ужин. И хотя американский завтрак не является целостным с точки зрения питания или философии, то, как в стране готовят утреннюю трапезу, не является ошибкой. Современный завтрак в Соединенных Штатах рассказывает о более чем столетнем культурном перевороте.

Американский завтрак начинается в Европе, которая обеспечивала нормы питания, импортированные ранними колонизаторами.Там первая трапеза дня появилась после вековых запретов католической церкви. «В Англии и Западной Европе был период времени, когда завтрак был чем-то связан с обжорством», — говорит Хизер Арндт Андерсон, автор книги « Breakfast: A History ». Все изменилось с протестантской Реформацией, когда утренняя еда стала более допустимой, если не такой захватывающей или даже отличной от всего остального, что люди ели. Отсутствие холодильника означало, что еда обычно была кислой и прохладной.В Германии пивной суп был обычным явлением.

В начале Америки завтрак оставался делом удобства для большинства людей: хлеб; консервы из мяса; перепрофилированные остатки; и такие вещи, как яйца, которые было легко приготовить и которые регулярно доступны сельским семьям, говорит Арндт Андерсон.

По словам Кришненду Рэя, профессора пищевых исследований в Нью-Йоркском университете, это соответствует тому, сколько людей в мире все еще приближается к первому приему пищи. «Бедные люди повсюду, особенно в таких местах, как Индия и Китай, после еды едят одну и ту же пищу», — говорит он.«Строгая дифференциация блюд — это отчасти американская вещь, но отчасти — дело восходящей мобильности». Еда на завтрак, как концепция, — это роскошь. Когда колониальная Америка превратилась в более устойчивую культуру с отчетливыми классовыми признаками, завтрак начал меняться вместе с ней.

Сначала это развитие было медленным. Америка была растущей страной, но технологические ограничения как в общении, так и в приготовлении пищи означали, что утренняя трапеза была в значительной степени региональной проблемой, продиктованной урожаем и скотом, а также остатками вчерашнего дня.По крайней мере, в одном смысле студент колледжа, просыпающийся после ночного отдыха и съедающий два куска неохлажденной пиццы, быстро стареющей в своей коробке для доставки, на самом деле просто участвует в том, что исторически значило завтрак для миллиардов людей.

Тревога, с которой сейчас американцы обычно относятся к употреблению дневной неохлажденной пищи, начала развиваться, когда промышленная революция изменила способы хранения продуктов питания, рабочий день и культурные представления о здоровье. Возможно, никто не нес более непосредственной ответственности за эти сдвиги, чем братья Келлогг, которые разработали кукурузные хлопья в конце 1800-х годов в результате работы Джона Харви Келлогга в его санатории в Батл-Крик в Мичигане.Келлог был врачом и приверженцем церкви адвентистов седьмого дня, которая выступала за мягкую вегетарианскую диету и воздержание от таких вещей, как кофеин и алкоголь.

Хотя исторические рассказы обычно подчеркивают, что кукурузные хлопья были созданы, чтобы уводить людей от сексуальных мыслей, Арндт Андерсон говорит, что они также служили другим целям адвентистов. «Это было связано с пользой для здоровья от употребления небольшого количества зерна, чтобы сделать ваше утро конституционным», — говорит она. Келлог был «действительно заинтересован в том, чтобы люди какали».

Кукурузные хлопья, возможно, не были бы столь важны, если бы не несколько других результатов индустриализации: распространение рекламы и быстро расширяющаяся доступность холодильного оборудования (для молока) и дешевых подсластителей (чтобы сделать кукурузные хлопья против мастурбации доступными для детей) . По словам Рэя, в первой половине 20-го века в США начинают укореняться элементы классного завтрака. Охлаждение было роскошью, и хотя ингредиенты в хлопьях могли быть дешевыми и питательными, фирменные версии всегда были дорогими.«Самая дорогая часть производства хлопьев — это запихивать их в глотку с помощью рекламы», — объясняет он. «Я не думаю, что зерновые были бы успешными без массовой пропаганды отрасли». Утренняя тарелка Cheerios и возможность покупать особые продукты только на завтрак стали признаком изысканности.

Прочтите: Последний вздох хлопьев для завтрака

Зерновые, наряду со многими другими упакованными продуктами для завтрака, имели еще один фактор в свою пользу: как технологические инновации изменили рабочую силу в Америке.«Промышленная революция действительно стандартизировала время, в которое люди работают», — говорит Арндт Андерсон. Это также помогло стандартизировать время, когда они ели, и сколько времени у них было на приготовление и употребление пищи. Официальный труд также увеличил продолжительность поездок на работу и, в конечном итоге, привел к интеграции женщин — бывших домохозяек или домашней прислуги — в рабочую силу в огромном количестве после Второй мировой войны.

С этими сдвигами произошло постепенное вытеснение традиционных продуктов для завтрака, таких как бекон и яйца, с рабочей недели на поздний завтрак по выходным.Эти продукты, которые долгое время считались быстрыми и удобными, «утром относительно трудоемки», — говорит Рэй. Промышленно производимые продукты для завтрака, такие как хлопья, йогурт и овсянка быстрого приготовления, резко сократили время и усилия, необходимые работающим женщинам, чтобы прокормить свою семью, а стремительно растущее содержание сахара и красочные талисманы сделали их доступными для большинства детей (и, следовательно, , самые озабоченные мамы).

В 1980-х годах паника, связанная с питанием, из-за потребления жиров помогала цементировать подслащенные промышленные зерновые и молочные продукты в качестве утренних деликатесов.Хотя отношение Америки к диетическим жирам в последние годы снизилось, моралистические опасения по поводу того, является ли какой-либо завтрак «хорошим», нелегко разобрать, и 10 минут, когда людям, возможно, придется хлопнуть чобани перед работой, не лучшее время для пересмотра часто противоречивые свидетельства. Яйца, например, преувеличенно превозносятся как полноценный суперпродукт и как сердечный приступ в скорлупе. Но Рэй говорит, что диетическое объяснение того, как мы едим по утрам сейчас, скудно: «Нет веских причин, по которым мы должны есть утром столько сахара или чего-то холодного.«На самом деле, ценность завтрака — это не совсем точная наука. Его роль в качестве «самой важной еды дня»? Весь маркетинг.

Даже несмотря на то, что среднестатистическое американское представление о завтраке излишне жесткое, оно вряд ли изменится в ближайшее время. Поспешное приготовление завтрака и запутанное понимание американцами сбивающих с толку новостей о питании делают еду устойчивой к изменениям. «Еда — это область привычки», — говорит Рэй, и это особенно верно в отношении утреннего приема пищи.«Люди только просыпаются, им нужна их система доставки кофеина, им нужны хлопья, и они не хотят слишком много думать об этом». Он заметил, что завтраки в американском стиле распространились по таким местам, как Индия и Китай, во многом так же, как они захватили эту страну в 20-м веке: как смесь удобства и классового маркера, в то время как рабочая сила модернизируется.

Потребовалась промышленная революция, пара мировых войн и женская лихорадка, чтобы заставить Соединенные Штаты перейти к меню завтрака, которое они имеют сегодня, и, вероятно, потребуется такой же сейсмический сдвиг, чтобы освободить американцев от их рутины хлопьев или йогурта в любом случае. осмысленно.Но это не значит, что вы не можете освободить свой разум, пока вы можете найти ближайший магазин сэндвичей, готовый приготовить что-нибудь из своего меню в течение всего дня.

Большая ложь стратегического планирования

Все руководители знают, что стратегия важна. Но почти все также находят это пугающим, потому что это заставляет их противостоять будущему, о котором они могут только догадываться. Хуже того, выбор стратегии влечет за собой принятие решений, которые явно ограничивают возможности и варианты. Руководитель вполне может опасаться, что неправильные решения разрушат его или ее карьеру.

Естественная реакция — сделать задачу менее сложной, превратив ее в проблему, которую можно решить с помощью проверенных и проверенных инструментов. Это почти всегда означает потратить недели или даже месяцы на подготовку всеобъемлющего плана относительно того, как компания будет инвестировать в существующие и новые активы и возможности для достижения цели — скажем, увеличения доли рынка или доли на каком-то новом. План обычно сопровождается подробными таблицами, в которых прогнозируются затраты и доходы на довольно далекое будущее.К концу процесса все меньше боятся.

Это действительно ужасный способ выработки стратегии. Это может быть отличный способ справиться со страхом перед неизвестным, но страх и дискомфорт являются неотъемлемой частью выработки стратегии. На самом деле, если вы полностью довольны своей стратегией, велика вероятность, что она не очень хороша. Вы, вероятно, попали в одну или несколько ловушек, о которых я расскажу в этой статье. Вам нужно чувствовать себя неуютно и опасаться: настоящая стратегия заключается в том, чтобы делать ставки и делать трудный выбор.Цель не в том, чтобы исключить риск, а в том, чтобы увеличить шансы на успех.

В этом мировоззрении менеджеры признают, что хорошая стратегия — это не результат часов тщательных исследований и моделирования, которые приводят к неизбежному и почти идеальному выводу. Напротив, это результат простого и довольно грубого процесса обдумывания того, что нужно сделать, чтобы достичь того, чего вы хотите, а затем оценки того, реально ли попытаться. Если руководители примут это определение, то, возможно, просто возможно, они смогут сохранить стратегию там, где она должна быть: вне зоны комфорта.

Комфортная ловушка 1: Стратегическое планирование

Практически каждый раз, когда используется слово «стратегия», оно сочетается с некоторой формой слова «план», например, в процессе «стратегического планирования» или итогового «стратегического плана». Тонкое скольжение от стратегии к планированию происходит потому, что планирование — это вполне выполнимое и удобное упражнение.

Сосредоточьте свою энергию на ключевых решениях, влияющих на лиц, принимающих решения о доходах, то есть на клиентах.

Стратегические планы обычно выглядят примерно одинаково.Обычно они состоят из трех основных частей. Первый — это видение или заявление о миссии, в котором излагается относительно высокая и амбициозная цель. Второй — это список инициатив, таких как запуск продуктов, географическое расширение и строительные проекты, которые организация будет выполнять для достижения цели. Эта часть стратегического плана имеет тенденцию быть очень организованной, но при этом очень длинной. Длина списка обычно ограничивается только доступностью.

Третий элемент — это преобразование инициатив в финансовые результаты.Таким образом, план хорошо согласуется с годовым бюджетом. Стратегические планы становятся описательной внешней частью бюджета, часто прогнозируя финансовые результаты за пять лет, чтобы выглядеть «стратегическими». Но руководство обычно берет на себя обязательства только до первого года; в контексте второго-пятого года «стратегический» на самом деле означает «импрессионистский».

Возможно, это упражнение способствует более продуманному и тщательному составлению бюджета. Однако не следует путать ее со стратегией. В планировании обычно не указывается, что организация решает не делать и почему.Это не ставит под сомнение предположения. И его доминирующая логика — доступность; план состоит из тех инициатив, которые соответствуют ресурсам компании.

Ошибочное планирование стратегии — обычная ловушка. Даже члены совета директоров, которые должны держать менеджеров честными в отношении стратегии, попадают в это. В конце концов, это в основном нынешние или бывшие менеджеры, которым безопаснее контролировать планирование, чем поощрять стратегический выбор. Более того, Уолл-стрит больше интересует краткосрочные цели, описанные в планах, чем долгосрочные цели, которые являются фокусом стратегии.Аналитики внимательно изучают планы, чтобы оценить, смогут ли компании достичь своих квартальных целей.

Ловушка комфорта 2: мышление, основанное на затратах

Ориентация на планирование плавно ведет к мышлению, основанному на затратах. Затраты прекрасно поддаются планированию, потому что в целом они находятся под контролем компании. Для подавляющего большинства расходов компания играет роль заказчика. Он решает, сколько сотрудников нанять, сколько квадратных футов недвижимости сдать в аренду, сколько машин приобрести, сколько рекламы транслировать и так далее.В некоторых случаях компания может, как и любой клиент, отказаться от покупки определенного товара или услуги, и поэтому даже расходы на выходное пособие или отключение могут быть под ее контролем. Конечно, есть исключения. Государственные органы сообщают компаниям, что им необходимо перечислить налог на заработную плату для каждого сотрудника и купить определенный объем услуг по соблюдению нормативных требований. Но пресловутые исключения подтверждают правило: затраты, возлагаемые на компанию другими лицами, составляют относительно небольшую часть общей картины затрат, и большинство из них являются производными от затрат, контролируемых компанией.(Например, налоги на заработную плату взимаются только тогда, когда компания решает нанять сотрудника.)

Также автором

Затраты удобны, потому что их можно спланировать с относительной точностью. Это важное и полезное упражнение. Многие компании получают ущерб или уничтожаются, когда позволяют своим расходам выйти из-под контроля. Проблема в том, что ориентированные на планирование менеджеры, как правило, применяют знакомые удобные подходы с точки зрения затрат и к доходной части, рассматривая планирование доходов как практически идентичное планированию затрат и как равноправный компонент общего плана и бюджета.Слишком часто результатом является кропотливая работа по составлению планов доходов: продавец за продавцом, продукт за продуктом, канал за каналом, регион за регионом.

Но когда запланированный доход не отображается, менеджеры сбиваются с толку и даже огорчаются. «Что еще мы могли сделать?» они задаются вопросом. «Мы потратили тысячи и тысячи часов на планирование».

Есть простая причина, по которой планирование доходов не дает такого желаемого результата, как планирование затрат. Что касается затрат, решение принимает компания.Но за прибыль несут ответственность клиенты. За исключением редких случаев монополий, клиенты могут по собственному желанию решать, отдавать ли доход компании, ее конкурентам или вообще никому. Компании могут обмануть себя, думая, что доходы находятся под их контролем, но поскольку они не поддаются знанию и не контролируются, планирование, составление бюджета и прогнозирование — это импрессионистское упражнение.

Конечно, краткосрочное планирование доходов намного проще для компаний, имеющих долгосрочные контракты с клиентами.Например, для поставщика деловой информации Thomson Reuters большая часть годового дохода поступает от многолетних подписок. Единственная переменная сумма в плане доходов — это разница между продажей новой подписки и отменой в конце существующих контрактов. Точно так же, если у компании есть длинные невыполненные заказы, как у Boeing, она сможет более точно прогнозировать выручку, хотя проблемы с Boeing Dreamliner демонстрируют, что даже «твердые заказы» не переводятся автоматически в будущий доход.В более долгосрочной перспективе вся выручка контролируется заказчиком.

Таким образом, суть в том, что предсказуемость затрат фундаментально отличается от предсказуемости доходов. Планирование не может и не приведет к волшебному появлению доходов, а усилия, которые вы тратите на создание планов доходов, отвлекают от гораздо более сложной работы стратега: поиска способов привлечь и удержать клиентов.

Комфортная ловушка 3: Основы самореферентной стратегии

Эта ловушка, пожалуй, самая коварная, потому что она может заманить в ловушку даже менеджеров, которые, успешно избежав ловушек планирования и затрат, пытаются построить реальную стратегию.При определении и формулировании стратегии большинство руководителей принимают одну из ряда стандартных рамок. К сожалению, два из самых популярных могут побудить неосторожного пользователя разработать стратегию, полностью основанную на том, что компания может контролировать.

В 1978 году Генри Минцберг опубликовал влиятельную статью в Management Science, в которой представил новую стратегию , концепцию , которую он позже популяризировал для более широкой неакадемической бизнес-аудитории в своей успешной книге 1994 года «Взлет и падение стратегического планирования».Понимание Минцберга было простым, но действительно мощным. Он проводил различие между преднамеренной стратегией, , которая является преднамеренной, и новой стратегией, которая не основана на первоначальном намерении, а состоит из реакции компании на различные непредвиденные события.

В планировании обычно не указывается, что организация решает не делать и почему. Это не ставит под сомнение предположения.

Мышление Минцберга было основано на его наблюдении, что менеджеры переоценивают свою способность предсказывать будущее и планировать его точным и технократическим способом.Проводя различие между преднамеренной и возникающей стратегией, он хотел побудить менеджеров внимательно следить за изменениями в своей среде и вносить соответствующие коррективы в свою преднамеренную стратегию. Кроме того, он предупредил об опасностях придерживаться фиксированной стратегии перед лицом существенных изменений в конкурентной среде.

Все это в высшей степени разумный совет, которому следовало бы последовать каждому менеджеру. Однако большинство менеджеров этого не делают. Вместо этого большинство используют идею о том, что стратегия возникает по мере развития событий, как оправдание для объявления будущего настолько непредсказуемым и изменчивым, что нет смысла делать выбор стратегии, пока будущее не станет достаточно ясным.Обратите внимание, насколько утешительна такая интерпретация: больше нет необходимости принимать тревожные решения о непознаваемых и неконтролируемых вещах.

Если немного углубиться в логику, можно обнаружить в ней некоторые опасные недостатки. Если будущее слишком непредсказуемо и нестабильно, чтобы делать стратегический выбор, что может заставить менеджера поверить в то, что оно станет значительно менее предсказуемым? И как этот менеджер сможет распознать момент, когда предсказуемость достаточно высока, а волатильность достаточно низка, чтобы начать делать выбор? Конечно, посылка несостоятельна: не будет времени, когда кто-то может быть уверен, что будущее предсказуемо.

Дополнительная литература

Таким образом, концепция эмерджентной стратегии просто стала удобным предлогом для избегания трудных стратегических выборов, для воспроизведения в качестве «быстрого последователя» вариантов, которые кажутся успешными для других, и для отражения любой критики за то, что они не выдвигаются жирным шрифтом. направление. Простое следование выборам конкурентов никогда не даст уникального или ценного преимущества. Ничего из этого не имел в виду Минцберг, но это обычный результат его концепции, потому что он играет в зоне комфорта менеджеров.

В 1984 году, через шесть лет после первоначальной статьи Минцберга, посвященной эмерджентной стратегии, Биргер Вернерфельт написал «Ресурсный взгляд на фирму», в котором выдвинул еще одну концепцию стратегии, которую с энтузиазмом восприняли. Но только в 1990 году, когда С.К. Прахалад и Гэри Хэмел написали одну из самых читаемых статей HBR за все время, «Основные компетенции корпорации», о том, что взгляд Вернерфельта на фирму, основанный на ресурсах (RBV), был широко популяризирован среди менеджеров.

RBV считает, что ключом к конкурентному преимуществу фирмы является обладание ценными, редкими, неподражаемыми и незаменимыми способностями.Эта концепция стала чрезвычайно привлекательной для руководителей, поскольку она, казалось, предполагала, что стратегия заключается в выявлении и развитии «основных компетенций» или «стратегических возможностей». Обратите внимание, что это удобно в сфере познаваемого и контролируемого. Любая компания может создать технический отдел продаж, лабораторию разработки программного обеспечения или дистрибьюторскую сеть и объявить это своей ключевой компетенцией. Руководители могут с комфортом инвестировать в такие возможности и контролировать весь опыт.В пределах разумного они могут гарантировать успех.

Проблема, конечно, в том, что возможности сами по себе не побуждают клиента покупать. Это могут сделать только те, кто создает уравнение превосходной ценности для определенной группы клиентов. Но клиенты и контекст одновременно непознаваемы и неконтролируемы. Многие руководители предпочитают сосредотачиваться на способностях, которые наверняка можно развить. А если они не принесут успеха, вину могут взять на себя капризные клиенты или иррациональные конкуренты.

Побег из ловушек

Легко определить компании, попавшие в эти ловушки.(См. Выставку «Вы застряли в зоне комфорта?»). В этих компаниях совет директоров, как правило, очень доволен планировщиками и тратит много времени на анализ и одобрение своей работы. Обсуждения на собраниях руководства и совета имеют тенденцию сосредотачиваться на том, как выжать больше прибыли из существующей выручки, а не на том, как генерировать новую выручку. Основные показатели касаются финансов и возможностей; те, которые касаются удовлетворенности клиентов или доли рынка (особенно изменения последней), отходят на второй план.

Как компании могут избежать этих ловушек? Поскольку проблема коренится в естественном отвращении людей к дискомфорту и страху, единственным выходом из этого является принятие дисциплины в отношении выработки стратегии, которая примирит вас с переживанием некоторого беспокойства. Это включает обеспечение соответствия процесса разработки стратегии трем основным правилам. Соблюдать правила непросто — зона комфорта всегда манит — и это не обязательно приведет к успешной стратегии. Но если вы сможете им следовать, вы, по крайней мере, будете уверены, что ваша стратегия не будет плохой.

Правило 1. Делайте стратегию простой.

Сосредоточьте свою энергию на ключевых решениях, влияющих на лиц, принимающих решения о доходах, то есть на клиентах. Они решат потратить свои деньги на вашу компанию, если ваше ценностное предложение лучше, чем у конкурентов. Два варианта определяют успех: решение о том, где играть (на каких конкретных клиентов ориентироваться) и решение о том, как выиграть (как создать убедительное ценностное предложение для этих клиентов). Если клиент не входит в сегмент или область, в которой компания предпочитает играть, он, вероятно, даже не узнает о доступности и характере его предложения.Если компания все же установит контакт с этим клиентом, от выбора способа выиграть будет зависеть, сочтет ли он уравнение целевой ценности предложения убедительным.

Эта статья также встречается в:

Если стратегия основана только на этих двух решениях, не нужно будет создавать длинные и утомительные документы по планированию. Нет причин, по которым выбор стратегии компании не может быть изложен на одной странице простыми словами и концепциями. Характеристика ключевых выборов, таких как, где играть и как выиграть, сохраняет дискуссию на почве и повышает вероятность того, что менеджеры будут заниматься стратегическими проблемами, с которыми сталкивается фирма, а не отступать в свою зону комфорта при планировании.

Правило 2: Признайте, что стратегия — это не совершенство.

Как уже отмечалось, менеджеры подсознательно чувствуют, что стратегия должна обеспечивать точность и предсказательную силу планирования затрат — другими словами, она должна быть почти идеальной. Но, учитывая, что эта стратегия ориентирована в первую очередь на прибыль, а не на затраты, совершенство — невозможный стандарт. Поэтому в лучшем случае стратегия сокращает шансы на ставки компании. Менеджеры должны усвоить этот факт, чтобы не бояться процесса разработки стратегии.

Основные сведения

• Что такое стратегия?

  Конкурентная стратегия Характерная черта

  Во-первых, это не операционная эффективность.

Для того, чтобы это произошло, советам директоров и регулирующим органам необходимо укрепить, а не опровергнуть представление о том, что стратегия предполагает ставку. Каждый раз, когда совет директоров спрашивает менеджеров, уверены ли они в своей стратегии, или регулирующие органы заставляют их подтверждать тщательность их процессов принятия решений по стратегии, это ослабляет фактическое принятие стратегии.Несмотря на то, что советы директоров и регулирующие органы хотят, чтобы мир был познаваемым и управляемым, это просто не то, как это работает. Пока они не примут это, они получат планирование вместо стратегии — и множество отговорок по поводу того, почему не появился доход.

Правило 3. Сделайте логику понятной.

Единственный верный способ повысить эффективность вашего стратегического выбора — это проверить логику вашего мышления: чтобы ваш выбор имел смысл, во что вы должны верить о клиентах, об эволюции вашей отрасли, о конкуренции, о твои возможности? Очень важно записать ответы на эти вопросы, потому что человеческий разум естественным образом переписывает историю и будет заявлять, что мир развернулся в основном так, как было запланировано, вместо того, чтобы вспоминать, как на самом деле были сделаны стратегические ставки и почему.Если логику записать, а затем сравнить с реальными событиями, менеджеры смогут быстро увидеть, когда и как стратегия не дает желаемого результата, и смогут внести необходимые корректировки — как и предполагал Генри Минцберг. Кроме того, наблюдая с определенной степенью строгости, что работает, а что нет, менеджеры смогут улучшить процесс принятия стратегических решений.

По мере того, как менеджеры будут применять эти правила, их страх перед стратегическим выбором будет уменьшаться. Это хорошо, но только до определенного момента.Если компания полностью довольна своим выбором, она рискует упустить важные изменения в своей среде. Я утверждал, что планирование, управление затратами и сосредоточение внимания на возможностях являются опасными ловушками для разработчика стратегии. Тем не менее, эти действия необходимы; ни одна компания не может пренебрегать ими. Ведь если стратегия заставляет клиентов отдавать компании свои доходы, планирование, контроль над расходами и возможности определяют, можно ли получить доход по цене, выгодной для компании.Однако человеческая природа такова, какова она есть, планирование и другие виды деятельности всегда будут доминировать над стратегией, а не служить ей — если только не будут предприняты сознательные усилия, чтобы предотвратить это. Если вас устраивает стратегия вашей компании, скорее всего, вы не прилагаете этих усилий.

Версия этой статьи появилась в выпуске Harvard Business Review за январь – февраль 2014 г.

Что такое группа Ли?

Что такое группа? Математики изобрели концепцию группы для захвата сущность симметрии.Совокупность симметрий любого объекта — это группа, и каждая группа — это симметрии некоторого объекта. E 8 — довольно сложная группа: это симметрии определенного 57-мерный объект, а E 8 сам 248-мерный! E 8 еще более особенный: это группа Ли , что означает, что он также имеет красивая геометрическая структура. Теория групп нашла широкое применение. Это было используется для определения возможной структуры кристаллов и имеет глубокие последствия для теории молекулярной вибрации.Законы сохранения физики, такие как сохранение энергии и сохранение электрического заряда, все возникает из симметрий в уравнениях физики. И один из самых простых группы, известные как «мультипликативная группа по модулю N», используется каждый раз вы отправляете безопасную информацию через Интернет. Для введения в группы, требующие небольшого математического образования, см. Группы и симметрия пользователя Дэвид Фармер. Что такое группа Ли? Группы Ли лежат на пересечении двух фундаментальных полей математика: алгебра и геометрия.Группа Ли — это прежде всего группа. Во-вторых, это гладкое многообразие, которое представляет собой особый вид геометрического объект. Круг и сфера — примеры гладких многообразий. Наконец, алгебраическая структура и геометрическая структура должна быть точно совместимой. Неформально группа Ли — это группа симметрий, в которой симметрии непрерывны. В круге есть непрерывная группа из симметрии: вы можете повернуть круг на произвольно малую величину и выглядит так же. Это, например, контрастирует с шестиугольником.Если повернуть шестиугольник на небольшую величину, он будет выглядеть другой. Только вращения, кратные одной шестой части полный оборот — это симметрии шестиугольника. Группы Ли изучались норвежским математиком Софусом Ли на конец 19 -й в. Ли был заинтересован в решении уравнения. В то время методы решения уравнений были в основном набор хитростей. Типичным инструментом было умное изменение переменных, из-за которых одна из переменных выпадет из уравнения.Основная идея Ли заключалась в том, что когда это произошло, к основной симметрии уравнений, и той, что лежит в основе этого симметрия была тем, что сейчас называется группой Ли. Группы Ли повсеместно встречаются в математике и во всех областях науки. наука. Связан с любой системой, которая имеет непрерывную группу симметрии — это группа Ли. Основные строительные блоки групп Ли: простые Ли группы. Классификация этих групп начинается с классификация сложных простых алгебр Ли.Это были классифицирован Вильгельмом Киллингом и Эли Картаном в 1890-х годах. Картан построил все простые алгебры Ли, соответствующие простые корневые системы: A n , B n , C n и D n (n = 1,2,3 ….) и исключительных : G 2 , F 4 , E 6 , E 7 и Е 8 . Исключительные имеют размеры 14, 52, 78, 133 и 248 соответственно. Для группы Ли индекс n называется индексом ранг группы, которая является мерой того, насколько велика группа.В некотором смысле E 8 самая сложная группа Ли. Хотя A 1000 , например, конечно больше чем E 8 , математики знают как описать представления A n на каждые n , так что ничего особенного о А 1000 . Все A n , B n , C n и D n хорошо изучены, поэтому остающаяся проблема состоит в том, чтобы заняться исключительными группами.Все 5 исключительных группы нужно рассматривать отдельно, и E 8 — самый сложный из них. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Имя * Email * Сайт Комментарий *