Впечатлительная девушка: vitalidrobishev — LiveJournal
Давным давно эту забавную историю любил рассказывать студентам, преподаватель в ВУЗе. Кажется, тема лекции была «Истерия».
Одна юная особа, лет 18-20, поехала на майские праздники (а дело было в далекие советские времена) с друзьями на природу на пикник: погода была теплая, песни под гитару, ночевка в палатке, винцо и прочие романтические прелести.
И, видимо, свежий воздух так подействовал на юную горожанку, что ночью она увидела страшный сон; причем не просто увидела, но даже в некотором смысле «почувствовала», как ей в рот вползла змея, по пищеводу проникла в желудок и там решила остаться насовсем.
Барышня просыпается и продолжает «ощущать», как змея у нее в животе сворачивается в кольца, устраиваясь поудобнее.
Конечно, по приезде в город она первым делом побежала в поликлинику… и, конечно, никто ее там даже осматривать не стал. Девушка — в больницу, но и там тоже отмахиваются. А змея «живет» внутри, время от времени давая о себе знать легкими передвижениями по органам.
У девушки было много друзей, но довольно скоро ее перестали звать на какие бы то ни было вечеринки, потому как история о змее быстро надоела, а девушка пользовалась любой возможностью посетовать на превратности судьбы и недобросовестных медиков. А одной-то дома еще страшнее…
И вот как-то старая приятельница, которая надолго уезжала из города и, видимо, еще «про змею» не слышала, позвала ее на день рождения. А приятельница училась в медицинском, и, соответственно, большинство ее друзей были студентами-медиками. Ну как не воспользоваться случаем — не каждый день встречаешь такую аудиторию! Разумеется, и на этот раз большинство гостей тихо веселились, слушая историю первомайских приключений, но нашелся один, в лице которого девушка наконец-то нашла внимательного слушателя. Он понимающе кивал, переспрашивал, где именно это случилось и как она чувствует себя теперь. Даже взял номер телефона.
Через несколько дней раздался звонок, и тот самый знакомый (кстати, аспирант-хирург) предложил новой знакомой лечь к ним в больницу.
Разумеется, она согласилась. Дальше все шло, как положено: осмотр, направление на немедленную операцию, наркоз…
Когда пациентка очнулась от наркоза, живот был перевязан, а улыбающийся аспирант продемонстрировал ей уже заспиртованную змею в банке. Не подумайте дурного — он действительно был не только отзывчивым, но и весьма предприимчивым человеком: не знаю уж, как ему удалось договориться в больнице, но под наркозом (настоящим!) девушке сделали легкий надрез на коже живота, потом зашили его, а змею в банке аспирант одолжил у знакомого ветеринара.
Девушка впервые за несколько месяцев почувствовала себя здоровой и счастливой. Как только ей разрешили вставать, она поспешила к телефону (повторяю, времена были советские, никаких мобильников), который находился рядом с гардеробом для посетителей, и принялась обзванивать всех друзей и знакомых: дескать, вы мне не верили, а теперь эту змею отправляют в главный медицинский музей!.. Старичок-гардеробщик отягощенный двумя инвалидностями и большим знанием жизни, слушал внимательно.
А что ему еще делать: посетителей ходит мало, поговорить не с кем, а тут такое интересное рассказывают!.. Когда девушка собралась набрать очередной номер из телефонной книжки, он участливо переспросил: «Что, доченька, и в самом деле змею-то нашли? Ну, конечно, у нас-то врачи хорошие, не то что в других больницах… А когда, говоришь, она в тебя заползла? В мае? Аяяяй… Да, в мае в лесу опасно… Змеи-то, они ведь в мае как раз размножаются — змеята, значит, у них вылупляются в это самое время…»
И тут барышня отчетливо ощутила, что внутри у нее возится уже не одна, а, по крайней мере, пять подросших с мая змей.. Разумеется, из больницы она выписалась гораздо позже… И уже с другого отделения.
Любовь Казарновская: «Я вообще девушка впечатлительная!»
Развлечения
[i][b]В новом психологическом триллере по роману Татьяны Степановой страсти разворачиваются вокруг оперной певицы Марины Зверевой. Приму сыграла Любовь Казарновская, ее протеже – джазового музыканта Корсакова – Александр Домогаров.
[/b][/i]Завязка у триллера мистическая: Марине Зверевой приснился зловещий сон, она чувствует, что ее жизни угрожает опасность. Подруга отправляет ей на помощь своего внука, детективного писателя Сергея Мещерского (Андрей Егоров). На дачу певицы в Карелию Мещерский едет с другом – бывшим офицером ФСБ Вадимом Кравченко (Андрей Казаков).[b]Рассказывает режиссер сериала Михаил Туманишвили[/b]:– Мы задумывали этот фильм как мелодраматическую историю с элементами детектива. При общем обилии жесткого, кровавого кино мы сняли интеллигентный, но не скучный телефильм. У нас сильный актерский ансамбль, очень порадовала меня Любовь Казарновская. Несмотря на свой звездный статус и мировую известность, Любовь Юрьевна оказалась удивительно светлым и доброжелательным человеком.Она открыта для педагогики и реализует в кино свои актерские способности, которые не до конца может использовать на оперной сцене. Любовь Юрьевна очень подошла на роль Марины Зверевой, она так же эмоционально одарена, как и героиня сериала, правда, Казарновская моложе, чем предполагалось по сценарию, она настоящая женщина, которая желанна и притягательна – и это сделало ее роль еще более противоречивой.
[b]Любовь Казарновская также поделилась с «ВМ» своими впечатлениями от первой кинороли[/b]:– Я не сказала бы, что сниматься в сериале было тяжело. Просто это другая профессия, я все-таки театральная певица, актриса. А работа перед камерой – это как увеличительное стекло.Любое твое движение, слезы, радость видны как под лупой, приходится быть осторожной с эмоциями. А моя героиня – девушка очень экзальтированная, более пафосная и яркая, чем ее окружение. На самом деле на съемках просто не нужно из себя корчить звезду. Почерк настоящего артиста в том и состоит, что он все время готов учиться, не боится спросить совета. Я принимала советы и от режиссера, и от партнеров по площадке – Саши Домогарова, Андрюши Руденского. У них опыт съемок гораздо больше. Они мне говорили: здесь надо сыграть глазами, а здесь убавь эмоции. Вообще атмосфера была очень творческая. И каждый старался, чтобы его партнер выглядел в лучшем свете.[b]– С Александром Домогаровым вам легко работалось? Говорят, у него непростой характер…[/b]– Саша – замечательный партнер, я была потрясена его обходительностью.
Если он и давал советы, то настолько деликатно: «Люб, как тебе кажется, может, мы здесь по-другому встанем? Ты стой и смотри прямо, а я буду играть».[b]– Что особенно запомнилось на съемках?[/b]– Событий было много! Поскольку это мистический триллер, не обошлось без страшных сцен. Например, в первом эпизоде моей героине снится сон, что она спускается в подвал и видит тело человека, берет электропилу, чтобы разрезать его, откидывает с его лица капюшон и вдруг понимает, что это ее лицо! Это так страшно! Во-первых, сам подвал был ужасающим – какая-то «достоевщина» просто! Цемент, грязь, вода, холод. А во-вторых, на площадку привезли дрессированного черного ворона, который устрашающе каркал – даже группа содрогнулась, что уж говорить обо мне – я вообще девушка впечатлительная. Когда сцену наконец сняли, я выбежала из подвала на свет со словами «Господи, спасибо, что я отсюда выбралась!» Еще один леденящий душу момент – когда герой Саши Домогарова играет джазовую импровизацию на рояле, а в клавиши ему подкладывают бритву.
Он обрезается, брызжет кровь. Эта сцена получилась такой натуралистичной, и мы все так боялись за Сашу, чтобы он действительно не поранился! Сложно дались мне мои важные, кульминационные монологи, где вся сцена держится на мне. Один такой монолог длится 7–8 минут, а это громадное время для кино. Я старалась держать напряжение, но очень волновалась.И последнее, что запомнилось, – сцена удушения моей героини, когда мне нужно было полторы минуты не шевелить глазами. Кошмар! Камера так близко, и по закону подлости сразу начинает что-то чесаться, или моргнешь обязательно, или тушь потечет. Когда я наконец справилась с этим эпизодом, вся группа кричала: «Браво!»
Главы 10-14
Резюме
Пока Джейн продолжает восстанавливаться в Незерфилде, Элизабет снова проводит вечер в гостиной с Бингли, Херстами и мистером Дарси. Она наблюдает за очевидными попытками мисс Бингли флиртовать с Дарси, но Дарси, кажется, не тронута ее усилиями. Элизабет воодушевлена обсуждением в группе характеров, особенно контраста между Бингли и Дарси.
Они отмечают, что Бингли импульсивен и впечатлителен, а Дарси руководствуется разумом и размышлениями. Хотя Элизабет часто оспаривает комментарии Дарси, он продолжает находить ее все более и более привлекательной и понимает, что «ни одна женщина никогда не была так очарована им, как она». Только социальный класс некоторых из ее родственников мешает ему заниматься влечением.
На следующий вечер Джейн чувствует себя достаточно хорошо, чтобы присоединиться к группе в гостиной после ужина. Внимание Джейн быстро монополизировано Бингли, в результате чего Элизабет снова смотрит, как мисс Бингли беспокоит Дарси пустой болтовней. В конце концов, мисс Бингли просит Элизабет пройти с ней по комнате, а затем вовлекает Дарси в разговор с ними, который вскоре превращается в спор между Дарси и Элизабет о глупости, слабости и гордыне.
Обеспокоенный своим увлечением Элизабет, Дарси решает уделять ей меньше внимания, пока она остается в Незерфилде. Тем временем Джейн чувствует себя лучше, и Джейн, и Элизабет очень хотят вернуться домой.
Миссис Беннет сопротивляется отправке им кареты, поэтому они берут карету Бингли и уезжают в воскресенье, через пять дней после прибытия Джейн в Незерфилд. Хотя миссис Беннет недовольна тем, что они так быстро покинули Незерфилд, мистер Беннет рад, что они снова дома.
На следующий день после того, как Джейн и Элизабет вернулись домой, их отец объявляет, что днем к ним прибудет посетитель. Посетитель — Уильям Коллинз, двоюродный брат мистера Беннета и человек, который унаследует Лонгборн после смерти мистера Беннета. Поместье влечет за собой , а это означает, что по условиям наследования оно должно достаться наследнику мужского пола. Поскольку все дети г-на Беннета — женщины, имущество по закону переходит к следующему ближайшему родственнику мужского пола: г-ну Коллинзу. Мистер Беннет указывает своей жене и дочерям, что мистер Коллинз, как наследник, «может выгнать вас всех из этого дома, как только захочет», когда мистер Беннет умрет.
Мистер Коллинз демонстрирует любопытную смесь напыщенности и подобострастия.
Он гордится своим положением настоятеля прихода в Хансфорде и покровительством леди Кэтрин Де Бург, и он без колебаний подробно высказывается о своем (или леди Кэтрин Де Бург) мнении. В то же время, однако, он демонстрирует безжалостно почтительную манеру поведения, подробно извиняясь, например, когда оскорбляет миссис Беннет, намекая, что они не могут позволить себе иметь повара в штате. Мистер Беннет находит своего кузена абсурдным и забавляется им, в то время как Китти и Лидия шокированы заявлением мистера Коллинза о том, что он никогда не читает романы. Когда вместо этого он пытается читать им проповеди Фордайса, Лидия оскорбляет его, начиная говорить о чем-то другом.
Анализ
Прибытие мистера Коллинза выдвигает на передний план вопрос о наследстве и помогает читателям понять навязчивую идею миссис Беннет выдать своих дочерей замуж. Она не хочет, чтобы ее дочери выходили замуж только из-за престижа и богатства, которые это может им принести, хотя это и привлекательно.
Наоборот, за зацикленностью миссис Беннет на замужестве стоит более насущная сила — следствие. Поскольку у мистера Беннета нет наследников мужского пола, после его смерти его имущество перейдет к мистеру Коллинзу, а не к какой-либо из его дочерей. Поскольку мистер Беннет неправильно распорядился своими деньгами, его жена и дочери будут почти без средств к существованию, когда он умрет, если только девочки Беннета не выйдут замуж. Следовательно, миссис Беннет надеется найти богатого мужа по крайней мере для одной из своих дочерей, чтобы не только об этой дочери позаботились, но и о миссис Беннет и любых незамужних сестрах.
Одно из удовольствий от чтения Остин — наблюдать за ее замечательным умением превращать персонажей в уникальных личностей с помощью самых обычных действий или событий. В этих главах, например, особый интерес представляет развитие характеров Дарси и мистера Коллинза. Личности обоих мужчин раскрываются в сходных действиях — написании писем, разговоре и чтении, — но хотя их деятельность одинакова, способ, которым они занимаются, различается у каждого человека, тем самым иллюстрируя различия в их личностях.
До появления таких устройств, как телеграф или телефон, написание писем было очень важным способом общения, о чем свидетельствует большое количество писем и ссылок на письма, встречающиеся в Гордость и предубеждение . Как отмечают Дарси и Бингли, стиль письма отражает образ мышления этого человека. Так что для такого импульсивного и изменчивого человека, как Бингли, естественно писать, как описывает его сестра, «самым небрежным образом, какой только можно вообразить. Он пропускает половину своих слов, а остальное замарывает».
Однако стиль письма Дарси совсем другой. Он заявляет, что пишет «довольно медленно» и что его письма «обычно длинные». Мисс Бингли отмечает, что он пишет ровно, а Бингли заявляет, что Дарси «пишет нелегко. Он слишком много изучает слова из четырех слогов». Эти характеристики стиля письма Дарси укрепляют и расширяют то, что читатели уже собрали о нем: Дарси любит все обдумывать и осторожен при выборе или принятии решений, даже при выборе правильного слова для написания.
Тем временем мистер Коллинз также пишет письмо, в котором представляется не только мистеру Беннету, но и читателям Остин. Впечатление, которое производит письмо, состоит в том, что автор представляет собой любопытную смесь высокомерия и подобострастия. Мистер Коллинз в одном предложении извиняется за разрыв между семьями, а затем хвастается своей покровительницей и своим положением священника. Затем он снова начинает извиняться за потенциальное оскорбление дочерей Беннет. Независимо от того, извиняется он или хвастается, мистер Коллинз выражает свои чувства очень длинными и сложными предложениями.
Так же, как их стиль письма отражает различные аспекты характеров Дарси и мистера Коллинза, стиль речи двух мужчин тоже. Дарси, который медленно пишет и осторожен в выборе слов, медлит с речью и говорит рассудительно, так что ни одно слово не кажется легкомысленным. Однако интересно отметить, как быстро Элизабет может спровоцировать этого сдержанного человека на стремительные дебаты. Когда мисс Бингли пытается привлечь его внимание, пока он пишет письмо Джорджиане, он отвечает краткими заявлениями или молчанием. Однако, как только Элизабет делает замечание, Дарси начинает подробно отвечать, легко соответствуя ее интеллекту и остроумию. Его реакция на Элизабет показывает, как ему нравится бросать вызов ее острому уму.
Стиль речи мистера Коллинза, с другой стороны, такой же бессвязный, как и сдержанный Дарси. Как и в своем письме, г-н Коллинз излагает свои мысли длинными запутанными предложениями, которые варьируются от бесконечных извинений за воображаемое неуважение до властного морализаторства за какое-то предполагаемое нарушение правил поведения.
В то время как Дарси обычно требует, чтобы кто-то вовлек его в разговор, мистеру Коллинзу такое приглашение не нужно. На самом деле, он обычно произносит пространные монологи о своем мнении или мнении леди Кэтрин Де Бург, мало заботясь о том, что другие могут подумать или захотеть сказать. Похоже, что единственный человек, которого мистеру Коллинзу слушать интереснее, чем он сам, это леди Кэтрин.
Остин завершает откровения персонажей Дарси и мистера Коллинза в этих главах, показывая различные подходы мужчин к чтению. Обширная библиотека Дарси в Пемберли описана ранее в романе, что указывает на то, что Дарси и его семья любят книги и чтение. Кроме того, мисс Бингли отмечает, что Дарси предпочитает чтение в одиночестве социальной активности карт. Как и в случае с его письмом сестре, мисс Бингли почти невозможно отвлечь Дарси от его книги. Наконец, она может привлечь его внимание, когда просит Элизабет присоединиться к ней в прогулке по комнате. Подобно тому, как Дарси отвлекается от своей сдержанности при разговоре с Элизабет, он также отвлекается от чтения ею, поскольку он «бессознательно закрыл свою книгу», чтобы наблюдать, как она перемещается по комнате.
У мистера Коллинза, с другой стороны, совершенно иное отношение к книгам. Его неприятие романов и, как следствие, ограничение его знакомства с книгами контрастирует с постоянно растущей библиотекой Дарси. Вдобавок, пока Дарси читает молча, мистер Коллинз с готовностью соглашается читать Беннетам вслух. Вместо того, чтобы выбрать то, что понравится всем, г-н Коллинз выбирает сборник проповедей и читает их «с очень монотонной торжественностью». Его стиль чтения столь же внушительный и нелепый, как его стиль речи или письма. Точно так же стиль чтения Дарси отражает его сдержанные и отчужденные манеры.
Глоссарий
piquet карточная игра для двоих, в которую играют 32 карты.
он . . . остальные пятна Бингли пишет так быстро, что чернила оставляют пятна на бумаге, размывая его слова.
панегирик высокая или гиперболическая (преувеличенная) похвала; похвала.
похвально достойно похвалы; похвальный; похвально.
поспешность большая поспешность; опрометчивость.
стремительность стремительность в действиях или движениях; скорость.
внушающий страх внушающий благоговение; очень впечатляет.
увещевание акт аргументации с лицом серьезно, возражая против действий или намерений этого лица; протест.
одобрение официальное одобрение, санкция или похвала.
шотландский эфир шотландская песня или мелодия.
ролик зажигательный шотландский танец.
счастья счастья; блаженство.
весело весело; счастливо; весело; радостно.
Когда дамы удаляются после обеда чтобы уйти. У женщин и мужчин был обычай разделяться на время после обеда. Мужчины курили сигары, пили и обсуждали бизнес или другие темы, «неподходящие» для женских ушей, в то время как женщины разговаривали и ждали, когда к ним присоединятся мужчины.
Я разошлю свои открытки Я разошлю приглашения.
благоприятный благоприятно склонный или расположенный; милостивый.
постскриптум примечание или абзац, добавляемый под подписью в письме или в конце книги или выступления как запоздалая мысль или для предоставления дополнительной информации.
лаконичный краткий или лаконичный в речи или выражении; используя несколько слов.
пороть бить ремнем, палкой или кнутом, особенно в качестве наказания.
беззаконный показывающий беззаконие; злой; несправедливый.
дочерний , подходящий или причитающийся сыну или дочери.
рукоположение рукоположение (официальное учреждение) в отношении религиозного служения.
покровительство поддержка, поощрение или спонсорство со стороны покровителя.
предлагаемая оливковая ветвь мирная жертва.
с’ночи [архаичный] в неделю.
суровость резкость или резкость нрава.
приветливость приятность и легкость в общении.
снисходительность акт снисходительности или добровольного нисхождения на уровень, считающийся более низким, человека, с которым имеешь дело; быть милостиво готовым сделать что-то, что считается ниже своего достоинства.
беседы длинные и формальные трактовки предмета или предметов в устной или письменной форме; лекции; трактаты; диссертации.
кадриль карточная игра, популярная в восемнадцатом веке, в которую играют четыре человека.
фаэтон легкая четырехколесная повозка девятнадцатого века, запряженная одной или двумя лошадьми, с передними и задними сиденьями и, как правило, с откидным верхом спереди.
Ее представили? Мисс Де Бур официально представлена королеве?
циркулирующая библиотека библиотека, которая выдает книги для использования где-либо еще, иногда за ежедневную плату.
назойливый [Устарело] беспокоить; раздражать.
оскорбление открытое или преднамеренное оскорбление; пренебрежительно к собственному достоинству.
ЛЕДИ ПОБЕЖДАЕТ — Sports Illustrated Vault
СОДЕРЖАНИЕ
ОРИГИНАЛЬНЫЙ МАКЕТ
Ее лицо красивое, как у ребенка. Костная структура, поддерживающая ее 115 фунтов, тонкая до хрупкости. Ее поведение на публике раньше называлось женственным. Она грациозна, нежна, скромна и тиха. Даже когда она бежит, в ее движениях не просматривается неприличной поспешности. Кажется, что она не столько бежит, сколько быстро течет. Свирепая интенсивность проявляется только в результатах. Эвелин Эшфорд была первой женщиной, которая пробежала стометровку менее чем за две секунды (рекорд Америки 10,9 секунды).0) и 200 менее чем за 22 секунды (американский рекорд 21,83). В 1979 году на II Кубке мира в Монреале она обыграла мировых рекордсменов из Восточной Германии в бегах на 100 и 200 метров. А две недели назад на III Кубке мира в Риме она выиграла те же два этапа и стала единственным двукратным победителем соревнований.
Хотя Эшфорд в настоящее время является выдающейся женщиной-спринтером в мире, ее восхождение не было гладким. В 1980 году, прервав учебу в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе более чем на год и имея за плечами месяцы тяжелой выносливости и тренировок с отягощениями, Эшфорд была готова к Московской Олимпиаде, готова выиграть одну, две, может быть, даже три или четыре золотые медали. готова стать первой американской женщиной-спринтером со времен Вильмы Рудольф, Эдит МакГуайр и Вайомии Тайус, которая поднимется на верхнюю ступеньку трибуны победы и всегда будет источником вдохновения для молодых спортсменов, как Рудольф и Тайус были для нее. После этого, согласно сценарию, она может подумать о том, чтобы уйти на пенсию, вернуться в школу, родить детей, когда-нибудь завести магазин одежды и никогда больше не испытывать давление конкуренции на уровне мирового уровня.
Но этот сценарий был отложен. Из-за своей концентрации Эшфорд одной из последних согласилась с тем, что в 1980 году в США не будет Олимпийских игр.
Она отказывалась в это верить. Когда этот факт, наконец, стал неизбежным, ее мир рухнул вокруг ее ушей. Она выдержала более года полной самоотдачи, тренировок два раза в день, поднятия тяжестей три раза в неделю, беспокойства о том, как заплатить штраф за парковку, не говоря уже об аренде, не сломив ее духа, но бойкот сломал ее. «Думаю, лучше всего это можно описать так: я чувствовала, будто из меня вырвали душу», — говорит она.
Некоторое время она продолжала вяло тренироваться. Она побывала на трех встречах в Японии, просто чтобы было чем заняться. Но в мае, во время забега на 100 м на соревнованиях Pepsi в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, она потянула правое подколенное сухожилие, и на этом ее олимпийский год закончился. Разорение было полным. Шок сменился депрессией. По словам ее мужа Рэя Вашингтона, она плакала «каждые 15 минут».
В августе Эвелин и Рэй решили поехать из Лос-Анджелеса в Детройт, родной город Рэя, на воссоединение семьи, а затем в Майами, чтобы увидеть родителей Эвелин.
Пока они путешествовали по стране, Эвелин думала о прошлом и будущем, целях и разочарованиях и о том, куда ей идти дальше. «Пока мы ехали, я думал: «Может быть, так и должно было случиться, может быть, это судьба». Я думал о том, чтобы уйти и больше не бегать».
«Эвелин было что терять больше, чем большинству людей, потому что у нее был реальный шанс выиграть золото», — говорит Пэт Уинслоу Коннолли, бывший олимпийский пятиборец, вторая жена Гарольда Коннолли, олимпийского чемпиона 1956 года в метании молота, и подруга Эшфорда. тренер в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и с тех пор. «Это не было похоже на обычного человека, который просто надеялся попасть в команду. У Эвелин был шанс сделать больше, чем у Эдвина Мозеса, больше, чем у [Ренальдо] Неемии. У нее был шанс выиграть две золотые медали точно и еще две». в эстафетах, если все пойдет хорошо. Так что это было еще более разрушительным ».
Однако к сентябрю прошлого года, когда Эвелин и Рэй вернулись в Лос-Анджелес, она была готова начать все сначала, но на этот раз с другой целью.
Она снова побежит, но никогда больше не посвятит всю свою жизнь бегу. Она вернется в школу, но не в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, где она была смутно неудовлетворенной специализацией по социологии. Скорее она отправится в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе на другой конец города, где сможет попробовать свои силы в предметах, которые ее действительно интересуют, — дизайне и тканях. Она подходила к каждому году по мере его поступления. Она будет думать о 19Олимпиаде-84 в 1984 году. Никогда больше ее физическое и психическое благополучие не будет зависеть от прихоти политика или кого-либо еще.
«Мы решили, Пэт, Рэй и я, что мы пойдем вперед и будем тренироваться в этом году, чтобы посмотреть, что произойдет. спорт в то время. В то время я все еще ни о чем не заботился. Думаю, мне потребовалось около двух месяцев, чтобы снова начать что-то чувствовать, снова почувствовать себя живым».
Первым соревнованием Эшфорда в закрытом сезоне 1981 года стал Albuquerque Invitational.
Когда она прибыла в аэропорт Альбукерке, до ее вылета оставалось всего час, и никто не встретил ее. Ее единственными мыслями было добраться до Колизея Тингли. Оказавшись там, она пробежала самый быстрый 60-ярдовый рывок в своей жизни, 6:65, который побил двухлетний мировой рекорд Чандры Чизборо в закрытых помещениях.
сделать это.’ С тех пор я начал воодушевляться».
В Альбукерке также состоялась встреча, на которой Эшфорд представил «костюм»: три унции облегающей смеси лайкры и полиуретана производства Descente, японской компании, производящей гоночные костюмы для конькобежцев, в том числе Эрика Хайдена. На самом деле именно тогда, когда Эвелин и Пэт Коннолли восхищались Хейденом в его элегантном золотом костюме по телевидению во время Олимпийских игр в Лейк-Плэсиде, впервые возникла идея костюма.
«Пэт сказала. Этот костюм выглядит очень быстрым. Я думаю, вам стоит попробовать его достать», — вспоминает Эвелин. «Я сказал: «Пэт, я никогда не надену эту вещь. Ни за что».
Но вмешалась судьба, и Эшфорд передумал. Весной 1980 года в Японии она встретила представителя Descente и вслух спросила, может ли компания сделать костюм для бега. Компания сделала их две, одну красную и одну черную, обе с длинными рукавами и длинноногие. Хотя Эвелин Эшфорд может быть застенчивой, она не ханжа и очень стильная. Она любит придумывать дизайн и шьет одежду сама, когда у нее есть время. Эвелин примерила свой новый черный костюм на вечеринке в Санта-Монике в декабре. Она добавила сапоги, золотые цепочки и ремень («Вы знаете, образ в стиле диско»), и когда это оказалось сногсшибательным успехом, она решила надеть его на встречу в помещении. Как она говорит: «Остальное уже история».
«Он не очень тесный, он уютный», — говорит она. «Он движется, когда я двигаюсь. Я чувствую ветер, когда я бегу. Это приятно. Это быстро».
Descente в восторге от ажиотажа, который вызвал его дизайн, но еще не решил, что с этим делать. По оценкам компании, в США костюм будет стоить не менее 300 долларов.
Тем временем Descente изготовила для Эвелин летние модели без рукавов коричневого, синего, фиолетового и цвета ржавчины.
Эвелин — старшая из пяти детей Виетты и Сэмюэля Эшфордов, старшего старшего сержанта ВВС. Она родилась в Шривпорте, штат Луизиана, на одном из многих постов ее отца; она утверждает, что никогда не считала все места, где жила. Окинава и Марокко выделяются в ее памяти, но различные базы в Штатах, как правило, стираются. Когда Сэмюэл Эшфорд был во Вьетнаме, Эвелин, которой тогда было 13 лет и она жила в Афинах, штат Алабама, впервые пробежала. «Я не была хороша в играх с мячом, в метании вещей, — говорит она, — но я была довольно гибкой и могла бегать. Я могла отбить мяч в питчер и отбить его до первой базы. «Моя учительница по физкультуре заметила, что я могу бегать, поэтому организовала команду по легкой атлетике. Она ничего не знала о тренировках и тренировках, поэтому мы не тренировались. Мы просто шли на соревнования и бегали. Когда ты молодой, ты никогда не устаешь.
Все время чувствуешь себя хорошо».
В следующем, 1972 году, был сделан еще один шаг, и Эвелин не участвовала в соревнованиях до тех пор, пока в 1975 году не стала старшеклассницей Розвилльской школы недалеко от Сакраменто. Учитель физкультуры снова заметил ее скорость. Это направило ее в команду мальчиков по легкой атлетике, а девочек не было, и она стала одной из лучших школьных спринтеров Калифорнии. Она пробежала 100 ярдов на портативном 10.3, и этого было достаточно, чтобы получить стипендию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.
Первый год обучения Эшфорд в кампусе Уэст-вуд был также первым годом Пэт Коннолли в качестве главного тренера женской университетской команды по легкой атлетике. Ранее, в 1972-73, в качестве неоплачиваемого волонтера с бюджетом в 300 долларов. она собрала команду женского клуба, но в следующем году уволилась, чтобы развестись и реорганизовать свою жизнь. Два года спустя Коннолли попросили вернуться. К тому времени она снова вышла замуж за Гарольда Коннолли и родила пятимесячного сына Адама.
«Я не знал ни одной из девушек, хотя слышал о парочке», — говорит Коннолли. «Поэтому я заставил всех попробовать делать все. Я даже не заметил Эвелин. Она была маленькой [ее рост 5 футов 5 дюймов] и застенчивой, первокурсницей. Я заставил их пробежать 100 ярдов на время. Я стоял там на траве, а она побежала по дорожке в своих балетках. Я посмотрел на нее и подумал: «О, мальчик, вот и бегун». Потом я посмотрел на часы и не поверил времени [10.8]. Я извинился. Я сказал: «Думаю, я испортил тебе время. Не могли бы вы запустить его еще раз для меня? и она сделала. И это было то самое время. Она была сенсационной, сырой, совершенно одна, без формального коучинга или чего-то еще».0003
Потому что Коннолли, рослая голубоглазая блондинка 38 лет, сама побывала на трех Олимпиадах, сначала как бегунья на 800 метров (Однажды, годы спустя, в самолете Коннолли сидела рядом с Гавриилом Коробковым, известным советским тренером. Он сказал ей: «Вы знаете, мы думали, что это очень забавно, что американцы должны послать метателя диска, чтобы пробежать 800 метров»), а позже, как пятиборец, она была ориентирована на Олимпийские игры.
И поскольку 1976 год был олимпийским годом, она нацелила свою команду на олимпийские испытания, а не на межвузовские чемпионаты, к ужасу некоторых людей в спортивном отделе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Шесть членов ее команды дошли до испытаний, а двое — Эшфорд и Карин Смит, метательница копья — попали в олимпийскую команду. Эшфорд квалифицировалась третьей в сотне после Бренды Морхед и Чизборо, двух фаворитов из штата Теннесси. В Монреале она вышла в финал своего соревнования, в котором заняла пятое место.
«Она вернулась после Монреаля с открытыми глазами», — говорит Коннолли. «Я думаю, что она была голодна, и я сыграл на этом».
В следующем, 1977 году, Эшфорд выиграла спринт «дабл-дабл» — 100 и 200 — как в студенческом чемпионате, так и в чемпионате AAU, и с этого момента она и Коннолли нацелились на Москву в 1980 году.
После В сезоне 1978 года Коннолли и Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе временно расстались, подумала она. Но, как оказалось, расставание было постоянным.
Пэт теперь была свободна — то есть когда она не видела семерых детей, которых они с Гарольдом накопили в разных браках, — чтобы сосредоточиться на Эшфорде и Московской Олимпиаде. Она заметила, что многие чемпионы по легкой атлетике, а не только спринтеры, показали свои лучшие результаты в год, следующий за годом исключительно тяжелых тренировок. Имея это в виду, она убедила Эвелин бросить школу 19 января.79 и взять на себя удвоенную тренировочную нагрузку. «Я сказал ей:« Я не знаю, как вы собираетесь выступать в этом году, но вы должны рискнуть, чтобы 1980 год был легким, просто чтобы оставаться свежим и острым». »
Как оказалось, сезон 1979 года сложился очень удачно, кульминацией которого стали победы на втором этапе Кубка мира над Марлис Гёё√†√∂‚Аö√†√áhr и Маритой Кох, восточногерманскими мировыми рекордсменками в 100 (10,88) и 200 (21,71) соответственно. Разница: восемь месяцев по утрам на стадионе Дрейк в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе; после обеда по холмам и пляжам Санта-Моники и Венеции, бегая по песку и по воде; и вечера в различных тренажерных залах и клубах здоровья.
Этим летом методы тренировок были те же, но цель другая. «Я просто хочу бежать как можно быстрее в этом году», — сказал Эшфорд в июле. «Я знаю, что если я это сделаю, у меня будет мировой рекорд. Я действительно думаю о 100, потому что я знаю, что если мое время упадет до 100, 200 автоматически последуют за ним. Может быть, и 400 тоже. не знаю. Но сейчас я чувствую себя хорошо. Мои результаты в этом году всегда были там, где я хочу».
Рэй и Эвелин обедали в Гамбургер-Хамлет в Вествуд-Виллидж перед отъездом в Европу и на соревнования, предшествующие чемпионату мира. Пока Эвелин говорила, Рэй, который изучал искусство в Калифорнийском государственном университете в Лос-Анджелесе, творил из подручных материалов. «Это грязный гамбургер», — заметил он. «Я продолжаю пытаться украсить его, и он продолжает двигаться».
«Я не думаю, что мировой рекорд будет установлен на чемпионате мира», сказала Эвелин. «Из-за всего давления. Это, вероятно, произойдет раньше. Чемпионат мира — не идеальные условия».
Рэй оторвался от работы над гамбургером. «Ну, а если бы это случилось на чемпионате мира, что бы вы сделали?»
«Я бы в бреду», сказала она.
«Полагаю, вы бы сказали, что здесь этого не должно было случиться», — поддразнил он.
Эвелин закатила глаза и проигнорировала его. «Мне не хочется говорить, что я хочу установить мировой рекорд, потому что я думаю, что это сглазит меня», — сказала она. «Люди будут этого ожидать, но этого не произойдет, и тогда люди скажут: «Она не знает, о чем говорит».
Как оказалось, она не ставила никаких рекордов ни перед третьим чемпионатом мира, ни в победах на 100 и 200 в Риме. А за ужином после встречи она была подавлена, несмотря на свой триумф. «Я хотела установить мировой рекорд в этом сезоне, — сказала она. Подруга-бегунья, которая хорошо ее знает, считает, что она не будет удовлетворена собой, пока не достигнет одной или обеих из двух целей: золотой олимпийской медали или мирового рекорда.
Эшфорд не очень бойкий собеседник, и она тщательно обдумывает то, что говорит.
Ее ответы на вопросы часто даются частями с длинными паузами между ними, как будто она надеется, что никто не заметит, что она замолчала. Спрашивающий, который не желает ждать, никогда не узнает, что у него на уме, потому что, если спрашивающий не будет продолжать тему, шансов, что Эвелин тоже не будет. Однако в одном вопросе Эшфорд откровенно многословен.
«Наркотики. Это то, что нужно сделать прямо сейчас», — говорит она. «Я слышал, как люди говорили, что именно поэтому я так быстро бегаю. «Должно быть, она принимает наркотики, она, должно быть, принимает стероиды». Люди действительно верят, что для того, чтобы преуспеть, вы должны что-то принимать. И я этого не понимаю. Я действительно не понимаю. Черт! Это действительно сводит вас с ума. делают то, что делают русские. Вы все время слышите: «Они все на стероидах, они все на наркотиках». Я думаю, что это много дерьма. Это просто оправдание тех людей, что они плохо бегают. Это отговорка. Ты не знаешь, что ты можешь сделать, и с наркотиками ты никогда не узнаешь.
Я верю в женщин, я верю в Сам я верю в свое тело. Я верю, что могу бегать быстрее, не употребляя наркотики, чем люди, употребляющие наркотики, потому что так меня сюда поставили».
Указывая на свою голову, она продолжает: «Я полностью верю, что она здесь, вот где она, и я доказала себе это в 1979 году. это произошло».
Коннолли, пришедший на тренерскую работу из пятиборья, где стероиды использовались задолго до спринта, чувствует то же самое. Она достигла точки в своей спортивной карьере, когда ей пришлось решать, принимать ли стероиды, чтобы оставаться конкурентоспособной. Она предпочла уйти в отставку.
«Тренеры говорят молодым впечатлительным девушкам, что это то, что вам нужно, если вы хотите делать то, что хотите», — говорит Коннолли. «Женщина, принимающая стероиды, — урод. У нее растут волосы, у нее прекращаются менструации и так далее. Мы, Эвелин и я, хотим доказать, что нормальная, естественная женщина, которая не урод, может быть лучшей. Моя дочь, которой три года, будет большой.