Разное

История морали: Энциклопедия

Содержание

История морали

1. Возникновение и развитие морали Основные концепции возникновения морали

Мораль – одна из самых древних форм человеческого сознания. Она возникает вместе с человеческим сообществом: как только один человек начинает «относиться»к другому человеку, их отношения обретают ту или иную формуморальности или аморальности. С этим согласны все этические учения.Однако по вопросу происхождения морали имеются определенные разногласия (рис. 10).

Концепции возникновения морали

Рис. 10

Религиозная концепция. Утверждает, чтомораль дается человеку от Бога, высшим основанием морали считает«божественный закон», имеющий вечный характер, и поэтому нравственная природа человека неизменна. Религиозная концепция происхождения морали строится на авторитарных началах: моральные требования в виде Божественного закона даны человеку высшим авторитетом — Богом и сформулированы в десяти библейских заповедях.

Справедливость закона должна постигаться не разумом, а безоговорочной Верой в Бога; моральный долг определяется Любовью к Богу; а потеря Надежды (на Бога) расценивается как величайший грех.

Натуралистические концепции. Исходят из того, что мораль изначально заложена в человеке самой природой.К ним относятся следующие концепции:

  • социал-дарвинизм,который считает, что действующие в мире животных законы борьбы за существование действуют и в человеческом обществе, поэтому происхождение нравственности следует искать в избирательной способности самой жизни,в борьбе за существование, в наличии морального чувства у животных;

  • евгеника,которая объясняет социальные формы поведения, в том числе и моральные, свойствами, наследуемыми человеком от родителей; поэтому добрые или злые качества прирождены ему и не поддаются изменению;

  • психоаналитическая концепция происхождения морали, базирующаяся на фрейдизме и определяющая поведение личностинеподвластными сознанию психическими процессами,в основе которых лежат врожденные бессознательные влечения.

Социологизаторская концепция. Связывает существование морали исключительнос развитием общества: истоки нравственности она усматривает в социально-исторических и материально-экономических условиях и потребностях общества, а саму нравственность рассматривает как ответ на эти потребности(социально-исторический детерминизм),

что неизбежно ведет кавторитаризму.

Культурологическая концепция. Она является наиболее рациональной и современной. Для нее характерен обобщающий, интегративный подход: не отрицая ни биопсихической природы нравственности, ни роли религии в ее развитии, ни ее социальных оснований, предполагая изначальную включенность морали в исторический процесс, эта концепция связывает ее происхождение и развитие сконкретными социокультурными условиями.

Историческое развитие морали (в рамку)

С глубокой древности и до наших дней для развития морали характерны специфические особенности, зависящие от определенных социокультурных условий.

Нравы архаичного периода

  1. Коллективный характер жизни и труда определяет в качестве основополагающих принципов первобытные равенство

    иколлективизм, ставшие источником чувства «принадлежности» людей того времени.

  2. Регламентация поведения людей закреплялась в первых моральных требованиях: запретах в форме табу, вобычаяхи традициях,впростейших нравственных нормах, направленных на сохранение и благополучие рода.

  3. Положительные моральные качества, способствуя выживанию и усилению рода, приводят к тому, что начинает побеждать не сильнейший, а «моральнейший». Наряду с положительными моральными качествами формируются и отрицательные, которые также сохранятся в истории человечества. Так моральные нормы превращаются в важнейший фактор человеческого существования.

История морали и нравов | Этика

Архив для категории: История морали и нравов

Современная мораль является единой и всемировой, хотя она и учитывает некоторые национальные особенности стран и распространенные религиозные доктрины. Развитие морали и этики происходит в нескольких направлениях. Современная мораль во многом публична. Мировая глобализация привела к возникновению проблем, связанных с отношениями между собой крупных территорий, стран и больших групп людей – наций, народов, между гражданами государства и властью. Отдельные люди начинают выполнять …

История развития морали в России начинается уже в устных и письменных произведениях Древней Руси. Это нашло отражение во многих сказаниях, былинах, повестях, летописях и житейских наставлениях, которые датируются 10-13 веками. В этих произведениях поднимались серьезные моральные проблемы, к которым относились проблема добра и зла, обоснование норм и правил поведения, проблема долга человека, проблема поиска смысла жизни и счастья. С принятием …

Демократичное общество провозглашает личность, как главную ценность во имя которой должны работать все государственные институты. Главный принцип демократического государства – принцип гуманизма, который предусматривает расцвет личности, обеспечение ее правами и свободами, высокие нравственные принципы по которым строится жизнь общества. Основная базовая ценность демократии – свобода личности. Основные права, которые гарантирует человеку демократичное общество: право на жизнь, свободу и личную собственность. …

Особой по своему содержанию является мораль при тоталитаризме. Основными признаками тоталитарного общества является непомерно высокая роль государства во всех сферах общественной жизни — оно устанавливает жесткий контроль в экономике, политике, культуре.

Базой существования такого государства есть особая идеология, которая опирается на разработанные догмы. Идеология тоталитаризма внушает человеку мысль о господстве в его жизни интересов государства. В обществе действует установка …

С развитием капиталистических отношений феодальные сословные моральные принципы сменил буржуазный индивидуализм. Это было более прогрессивно по сравнению с зависимостью от феодального покровителя и необходимостью заботы о существовании своего сословия. Индивидуализм предоставил человеку больше свободы для личностного развития и самосовершенствования. Индивидуализм был чертой раннего буржуазного общества, в период первоначального накопления капитала. Главенствующая идея буржуазного общества – личный материальный успех, развитие частного …

Феодальное общество складывалось из замкнутых групп, во главе, которых стоял покровитель – патер, а все остальные находились в его зависимости. Главной была зависимость крепостных от своего феодала. Зависимыми были также члены разных орденов, рыцари, вассалы, цеховые мастера. Мораль феодального общества была полной противоположностью морали античного общества. Ее акцент сменился с личности, как носителя нравственности в сторону внешних факторов, не зависящих …

История родоплеменного общества закончилась с появлением имущественного неравенства и социального расслоения общества. Появился класс господ, наделенных в обществе властью и богатством и класс угнетенных рабов, задачей которых было обеспечивать нужды и потребности этих господ. Возникло рабовладельческое общество. В этом обществе стала зарождаться новая мораль, которая оправдывала наличие неравенства и зависимого положения рабов. У этой морали было два направления: мораль …

Родоплеменное общество появилось на заре развития человечества. Оно характеризовалось зарождением основных ремесел, ведением натурального хозяйства и коллективным проживанием членов одного рода. В таких условиях люди формировали простые правила общения, основанные на взаимопомощи, чувстве общности и родства. Коллектив воспринимался как большая семья. Родоплеменная мораль формировалась на простых эмоциональных и чувственных образах. Она носила преимущественно конкретный характер и не имела абстрактных понятий. Нравственность …

Математика может оценить движущие силы истории и морали

Что может дать математика такой гуманитарной науке, как история? Как считают ученые, математика может прояснить вопрос о движущих силах исторического развития. Для этого математики должна предложить ряд моделей, а историки со своей стороны — независимые данные для проверки моделей.

Сегодня наиболее приняты модели, где основным параметром являются численность населения, социальное расслоение общества и финансовые потоки между государством и различными социальными слоями. Не менее важно, что теперь в эти модели начали включать и такой, казалось бы, эфемерный параметр, как моральные нормы. О математических моделях истории рассказывает профессор Университета Коннектикута, США Петр Турчин.

— Давайте спросим себя, а возможна ли математическая история? Во-первых, построить математическую модель для истории — это не так сложно. Мы действительно придумываем какие-то аксиомы, из них выводим уравнения, решаем уравнения, делаем какие-то прогнозы. Самое интересное начинается с этого момента: как эти прогнозы проверяются с помощью эмпирических данных? Чтобы понять, возможна ли математическая история или это просто набор достаточно произвольных моделей, нам нужно знать, сможем ли мы проверять наши гипотезы с помощью данных. И выясняется, что да, выясняется, что в истории существует гигантское количество данных, с помощью которых мы можем все наши теории проверять.

Приведу два примера. Летописи, конечно, чрезвычайно ценный источник информации, но как все профессиональные историки знают, к ним нужно подходить очень и очень аккуратно. Есть источники более объективные. Скажем, возьмем теорию вековых циклов. Там существует несколько важных переменных параметров, скажем, плотность населения и социополитическая нестабильность. Как мы можем оценить количественным путем эти две переменные? Известно из современной медицины, что когда дети недоедают, они плохо растут. То же самое было и в истории. У нас сейчас имеется потрясающий набор скелетных данных, который охватывает многие века. По последним подсчетам ученых — это было два миллиона скелетов в разных лабораториях, музеях и так далее. Так вот мы видим, что рост колеблется согласованно с теми самыми вековыми циклами, то есть в периоды, когда популяция достигает пика — в ней живут невысокие люди. И этот эффект очень большой: иногда колебание составляет три-четыре сантиметра. Происходит давление населения на ресурсы. Это один пример.

По поводу политической нестабильности. Тут нам очень помогают клады монет. Дело в том, что монеты датируются очень хорошо, на многих монетах отчеканен год, когда они были выпущены. Мы можем достаточно точно определить, когда клад был зарыт. Для многих регионов существуем перепись кладов, которые были найдены. Например, в Московской области сотни кладов, они переписаны и нам известны более-менее промежутки, когда эти клады были зарыты. Так вот выяснилось, что существует очень хорошая корреляция между периодами нестабильности и количеством кладов за десятилетие, которые были зарыты и потом не востребованы. Понятно, почему. Во-первых, люди зарывают клады в ситуации, когда гражданская война, бандитизм или вторжение чужой армии из-за слабости государства, в общем, все боятся и зарывают деньги. Если бы все обошлось, то клады бы отрыли, но если хозяева погибли или, скажем, были вынуждены эмигрировать куда-то, то эти клады остаются в земле. И вот эти наслоения по времени дают нам динамическую картину политической нестабильности.

Так что вот археологические данные, исторические данные дают нам богатые материалы для того, чтобы проследить за динамикой развивающихся обществ в истории. И таким образом они дают нам возможность проверять прогнозы наших теорий, которые мы строим, которые пытаются объяснить, почему какие-то государства приходят в упадок, почему мировые религии возникают и распространяются.

Что я хочу сразу сказать, я совершенно не согласен с выводами Фоменко. Мы не пытаемся опровергнуть какие-то факты, которые историки доказали. Речь идет именно о том, чтобы понять, почему происходят какие-то процессы, которые описаны стандартными историческими методами. Возьмите любую историю падения империи, Рима, скажем. На эту тему существуют десятки гипотез. Как мы можем помочь историкам? С помощью научных методов мы не можем изучать единичные явления, как падение Рима, но мы можем изучать класс таких явлений, как падение великих империй. Если мы сможем разработать теории, которые покажут, какие причины на самом деле обуславливают падение империи, тем самым мы можем и помочь объяснить и падение Рима, как частный пример.

— На сегодняшний день наиболее разработаны демографические методы изучения истории, то есть то, что связано с ростом населения: население растет, еды становится меньше, наступает кризис, и население снижается – это так назывемые демографические такие циклы.

— Я бы сказал, что вековые, демографические циклы — это колебание не только в количестве населения, это также колебания в социальной структуре. Это колебание в силе государства, это колебание развития торговли, это гражданские войны, внешние вторжения, которые обусловлены ослаблением государства. Так что здесь речь идет не только о демографии. Здесь на самом деле мы говорим о каких-то базисных ритмах истории.

— Есть какие-то математически подтвержденные причины гибели империй?

— Вот как раз демографически-структурная теория, о которой мы говорили, она и является очень важным фактором, который объясняет падение империи. В частности, Рима. Вам может показаться странным, но Рим «падал» не один раз. Периоды децентрализации происходили с периодом примерно двести-триста лет, как по демографически-структурной теории они и должны были происходить. И в конечном итоге последний раз Рим не смог восстановиться. Вы говорили о демографическом компоненте, но государство может развалиться и без перенаселения. Кроме перенаселения, это — перепроизводство элиты. Это очень важный момент. Представьте себе, что вы находитесь в ситуации, где население достигло пика, уже никаких свободных нераспаханных земель нет. У нас гораздо больше ртов и рук, чем есть возможность их прокормить и дать им работу. В такой ситуации элиты, которые обычно были землевладельцами, находятся в самой лучше фазе существования. Потому что те продукты, которые им нужны, которые они потребляют, они становятся дешевыми из-за обилия производителей, а то, что они производят на своей земле, становится очень дорогим – еда. И эти ножницы работают в их пользу. И в это время элиты жируют, я не побоюсь этого слова, и они тоже начинают размножаться, потому что появляются соблазны поделить свою землю между двумя сыновьями, что не делалось раньше. И вот этот фактор ведет к перепроизводству элиты и ее расслоению.

Можно математически показать, что когда происходит этот процесс перепроизводства элиты, какие-то ее члены становятся очень богатыми и собирают гигантские владения. Но масса элиты в это время начинает беднеть и не может поддерживать свой элитный статус. Ключевая группа, которая движет всеми революциями — младшие сыновья, которые не могут поддерживать свой элитный статус, но они хотят это делать. Крестьяне с военной точки зрения не очень способны настаивать на своих правах, потому что, представьте себе, крестьянскую армию рыцарская конница уничтожала в течение двух часов. А вот дети элиты, которые были тренированы и психологически готовы, они являются самым страшным порохом для внутренних войн, которые и происходят, когда происходит кризис государства. То же самое происходит с государством. По разным причинам государство теряет способность поддерживать бюджет. Демографическая теория объясняет финансовый крах государства внутренними причинами. А именно, когда у нас идет рост населения, особенно рост элит, что происходит: во-первых, население «давит» на ресурсы, избыточный продукт съедается, потому что много населения, поэтому избыточного продукта становится все меньше и меньше — а это то, что государство может изъять в виде налогов.

Когда население «давит» на ресурсы, избыток становится таким маленьким, что падает собираемость налогов. А расходы государства растут, потому что государство, особенно в индустриальное время, было очень часто инструментом элит. Элиты ожидали, что государство предоставит им разного рода доходные места. Теперь представьте себе, у нас перепроизводство элиты, масса младших сыновей, которые хотят устроиться либо священниками, либо офицерами, либо государственными чиновниками и так далее, и все они хотят получать содержание от государства. Государство тратит все больше и больше, а получает все меньше и меньше, это и приводит к финансовому краху государства.

— Скажите, можно ли учитывать в моделях этические моменты?

На самом деле к вопросам морально-нравственным можно подойти с научной точки зрения. Можно доказать такую теорему: если у нас есть общество, где все люди ведут себя чисто рационально, такое общество не может существовать, оно распадется на отдельных индивидов, потому что каждый будет, грубо говоря, тянуть одеяло на себя и никаких общественных благ не будет производиться. То есть должны быть какие-то экстрарациональные причины поведения людей. Они тоже рациональны, но с точки зрения группы. Нормы – это общественно обусловленные правила поведения, которые позволяют обществу существовать. Если мы следуем этим нормам, и, например, платим за проезд в автобусе, это будет рациональное поведение на уровне общества. Такое поведение лучше назвать экстрарациональным.

Если не существует норм социального поведения — альтруистических норм, если какой-то процент людей не будет придерживаться этих норм, то общество существовать не сможет. Грубо говоря, те группы людей, у которых были нормы, которые поддерживали производство общественных благ, например, коллективная защита или коллективное нападение, эти группы побеждали те группы, у которых таких норм не было. И в результате в процессе эволюции остались только те группы, в которых такие нормы существуют.


История и мораль

XXI век начался с «примирений» и «извинений». Европа примиряется и извиняется за прошлые войны, конфликты, недоразумения и т. д. и т. п. Немцы, воевавшие с французами на протяжении веков, теперь примиряются с ними. Немцы извиняются за фашистский режим, за его преступления перед человечеством. Поляки требуют от России извинений за пакт Молотова – Риббентропа, заключенный между Германией и СССР 23 августа 1939 г. Короче говоря, пошла полоса извинений и примирений. Правда, извиняются и примиряются не народы, а правительства. Правда и то, что не все правительства намерены извиняться. И правильно делают, ибо они понимают, что не несут никакой ответственности за действия прошлых правительств.

Призывы к примирению и извинению имеют чисто политический подтекст, ничего общего не имеющий с реальными историческими процессами. Политики, призывающие к примирению и извинению, не могут не понимать, что политика не связана с моралью, что в политике, кроме интересов, ничего нет, и каждое государство защищает свои интересы. Так было раньше, так происходит и в нашу глобализирующуюся эпоху. Это касается не только политики, но и истории в целом. В данной статье я попытаюсь показать, что к прошлой истории человечества нельзя подходить с позиции морали.

* * *

Понятие истории обозначает два разных феномена: история как объективный процесс и история как наука об объективном процессе.

История как объективный процесс

История людей как процесс состоит из прошлого, настоящего и будущего. Нет прошлого без настоящего и настоящего без будущего. Нет будущего без настоящего и прошлого. Настоящее есть связующее звено между прошлым и будущим. В повседневной жизни люди озабочены не только настоящим, но и будущим в личностном и общественном плане. Они создают материальные и духовные ценности и хотят, чтобы эти ценности были переданы будущим поколениям. Следовательно, история как процесс едина. Этот процесс имеет континуистский характер, и поэтому, исходя из настоящего, мы можем анализировать прошлое.

Чем занимались люди в прошлом? Тем же, чем сейчас занимаются. Прежде всего они создавали материальные ценности, так как во все времена люди в первую очередь должны удовлетворять свои материальные потребности, иначе говоря, воспроизводить себя как биологические существа. Поэтому они использовали находившиеся в их распоряжении производительные силы для производства необходимых материальных благ. Нелишне напомнить в этой связи слова Маркса о том, что производительные силы образуют основу всей истории людей, «потому что всякая производительная сила есть приобретенная сила, продукт предшествующей деятельности. Таким образом, производительные силы – это результат практической энергии людей, но сама эта энергия обусловлена теми условиями, в которых люди находятся, производительными силами, уже приобретенными раньше, общественной формой, существовавшей до них, которую создали не эти люди, а предыдущее поколение. Благодаря тому простому факту, что каждое последующее поколение находит производительные силы, приобретенные предыдущим поколением, и эти производительные силы служат ему сырым материалом для нового производства, – благодаря этому факту образуется связь в человеческой истории, образуется история человечества, которая тем больше становится историей человечества, чем больше выросли производительные силы людей, а следовательно, и их общественные отношения»[1].

Условно общество можно разбить на четыре большие сферы: экономическую, социальную, политическую и духовную. Они не только взаимосвязаны, но и взаимообусловливают друг друга. Разве экономическая сфера существует без людей – носителей классовых, групповых и иных отношений? А разве не эти же люди являются носителями форм общественного сознания? Очевидно, на все эти вопросы следует дать утвердительный ответ.

Сферы общественной жизни структурно меняются, совершенствуются, развиваются, то есть они вариантны. В экономической сфере, например, на протяжении всей человеческой истории произошли такие изменения, что их даже трудно представить, качественные изменения произошли в производительных силах. Произошел скачок от каменного века к современным автоматическим системам, компьютерной технике и инновационным технологиям. Совершенно другой вид приобрели коммуникативные средства: современный транспорт быстро и комфортно доставляет пассажиров в любую часть земного шара, а благодаря телевидению и интернету современные люди получают в считанные секунды любую интересующую их информацию. Комфортную жизнь современного общества не сравнить, скажем, с жизнью людей ХVI в. Л. Февр, исследуя главные аспекты французской цивилизации, пишет, что «жизнь в те времена – постоянное сражение. Со стихиями. С враждебной и почти дикой еще природой… В семье умирает ребенок, два ребенка, пять детей в нежном возрасте, унесенные неведомыми болезнями, которые не умеют отличить одну от другой, которые никто не умел тогда ни распознавать, ни лечить…»[2]. С изменением производительных сил изменились и производственные отношения, приобретшие транснациональный характер.

Не меньше изменений произошло и в духовной сфере. С продвижением общества по пути социального прогресса изменялась духовная жизнь людей. У них появлялось больше возможностей для духовного обогащения. Если, например, в средние века в Европе грамотные люди в основном были заняты изучением Библии, то в ХVIII в. они читали не только Библию, но и множество других книг. А современный человек в своем распоряжении имеет не только печатную продукцию, но и телевидение, радио и т. д.

Претерпели качественные изменения политическая и социальная сферы.

Но вместе с тем сферы жизни общества инвариантны, то есть постоянны в том смысле, что возложенные на них функции постоянны на протяжении всей мировой истории. Кстати, заметим в этой связи, что функции философии тоже в основном сохранились (прежде всего речь идет о мировоззренческих функциях), если ее не сводить к упражнениям в области языка или текста, как это делают аналитические философы, постструктуралисты, постмодернисты и прочие ликвидаторы философии. Какие бы изменения ни претерпела политическая сфера, ее главной функцией остается властное регулирование отношений между обществом и государством, между государством и человеком, между различными классами, государствами и т. д. Как бы ни совершенствовалась экономика, как бы ни менялись производственные отношения и производительные силы, главной функцией экономики всегда было и будет производство материальных ценностей.

В процессе создания материальных и духовных ценностей происходит столкновение различных интересов: личных, этнических, национальных, классовых, государственных и др. Эти столкновения нередко разрешались насильственным путем, прежде всего военными средствами. Надо сказать, что многие философы их рассматривали как обычное и нормальное состояние общества. Правда, другие осуждали войны, справедливо считали, что они приносят народам огромные бедствия. Хочу подчеркнуть, что на войну, как и на любой другой социальный феномен, нельзя смотреть как на абсолютное зло или абсолютное добро. Одно дело – агрессивная война, то есть война, направленная на завоевание чужого государства, на лишение его независимости, и совсем другое дело – война оборонительная. В истории было огромное множество как агрессивных, так и оборонительных войн. Я возьму в качестве примера оборонительной войны войну Карфагена против Рима. Вот что говорит карфагенский полководец Ганнибал своим войскам перед началом боевых действий против римлян, речь его была передана римским историком Титом Ливием: «Мы начинаем войну, мы грозною ратью надвигаемся на Италию; мы потому уже должны обнаружить в сражении более смелости и стойкости, чем враг, что надежда и бодрость всегда в большей мере сопутствуют нападающему, чем отражающему нападение. К тому же нас воспламеняет и подстрекает гнев за нанесенное нам возмутительное оскорбление: они ведь потребовали, чтобы им выдали для казни первым делом меня, предводителя, затем и вас, осадивших Сагунт, и собирались, если бы нас им выдали, предать нас самым жестоким мучениям! Этот кровожадный и высокомерный народ воображает, что все принадлежит ему, все должно слушаться его воли. Он считает своим правом предписывать нам, с кем нам вести войну, с кем жить в мире. Он назначает нам границы, запирает нас между гор и рек, не дозволяя переходить их, и сам первый переступает им же положенные границы. “Не переходи Гибера!” – “Не буду.” – “Не трогай Сагунта!” – “Да разве Сагунт на Гибере?” – “Нужды нет; не смей двигаться с места!” – “Стало быть, тебе мало того, что ты отнял у меня мои исконные провинции, Сицилию и Сардинию? Ты отнимаешь и Испанию, если я уступлю ее тебе, грозишь перейти в Африку?.. Нигде не оставлено нам ни клочка земли, кроме той, которую мы отвоюем с оружием в руках”»[3].

Таким образом, история как объективный процесс находится в постоянном изменении и совершенствовании, и люди, творящие ее, тоже изменяются и развиваются. Они решали те задачи, которые перед ними выдвигала жизнь. Они руководствовались определенными моральными нормами и принципами, соответствовавшими их кодексу поведения и образу жизни и в целом – их реальной действительности. Иначе говоря, каждое поколение решает свои задачи, исходя из реальной, а не виртуальной ситуации. И ни одно последующее поколение не имеет права обвинять предыдущее в аморальности и нечестности. Оно также не обязано извиняться за ошибки или преступления предыдущих поколений. Было бы глупо и неисторично сегодня, например, винить в антигуманизме Аристотеля, назвавшего раба одушевленным орудием.

История как наука

В отличие от истории как процесса история как наука субъективна в том смысле, что ее создают историки. Их задача заключается в том, чтобы на базе исторических фактов объективно реконструировать историческое прошлое и создать его теоретическую картину. Но на самом деле это очень трудно. Поэтому подлинная история очень часто не совпадает с реконструированной историей. Наполеону приписывают известные слова: «Мы делаем историю, а историки ее переписывают». Действительно, люди делают историю, а историки ее переписывают. Почему так получается? Есть много причин гносеологического и иного характера. Но главная причина заключается в том, что при изучении исторических фактов и событий историки подходят к ним аксиологически, то есть ангажированно или конъюнктурно. Под ангажированностью я подразумеваю вовлеченность исследователей в общественную жизнь. Это естественно: ведь они имеют дело с историей людей, а не с историей животных. Все обществоведы так или иначе ангажированы, они сформировались в определенной социальной среде, имеют определенные мировоззренческие позиции, и поэтому у них формируется определенное отношение к тому, что исследуют. Правда, эта ангажированность у одних обществоведов проявляется имплицитно, а у других – эксплицитно.

Конъюнктура – это приспособление к существующему политическому режиму. Любое государство так или иначе оказывает воздействие на исследователей общественной жизни, потому что оно прежде всего защищает свои интересы, и если считает, что его интересам угрожает та или иная научная позиция ученого, то оно может ее просто-напросто запретить. На это обращал внимание еще Т. Гоббс. «Я не сомневаюсь, – писал он, – что если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему-либо праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии»[4].

Многие историки из конъюнктурных соображений начинают переписывать историю, идут на сделку с совестью, забывают о кодексе чести ученого, о научной беспристрастности, искажают факты, события, делают все для того, чтобы понравиться власть имущим. Труды таких историков не имеют никакой научной ценности, но они обслуживают правящие круги, и те награждают их соответствующим образом.

Как уже отмечалось, задача историка – теоретическая реконструкция исторического прошлого. Такая реконструкция нужна, во-первых, для того, чтобы народ помнил свою историю, ибо народ без истории не есть народ в подлинном смысле этого слова. Только тот народ имеет право называться историческим, который помнит своих предков, воздает им должное и, используя их наследство, идет дальше. У каждого народа формируется определенный архетип на протяжении всей его истории, и пока есть этот архетип, народ продолжает жить и работать. Но формирование архетипа невозможно без исторической памяти, а наличие этой памяти во многом зависит от историков. Если они представляют историю как цепь сплошных ошибок и преступлений предыдущих поколений, то у нового поколения сформируется исключительно негативное отношение к собственному прошлому. И это новое поколение в конце концов растворится в других народах. Поэтому на историках лежит огромная ответственность по формированию исторического мировоззрения. Историю надо излагать объективно и беспристраст-но, любой факт следует рассматривать в контексте эпохи, а не в контексте современности. Нельзя осовременивать историю. Нельзя к ней подходить с позиций современности, с позиций моральных ценностей.

Между тем такой морализаторский подход навязывается многими современными западными политиками и историками. В качестве примера возьму два исторических факта, оказавших на историю XX в. огромное влияние и интерпретирующихся, в основном, в конъюнктурном и моральном контексте. Речь идет о приходе к власти фашистов в Германии и о пакте Молотова – Риббентропа.

Западные историки и политики приход Гитлера к власти объявляют как нечто случайное и внешнее в европейской истории и поэтому критикуют его с моральных позиций. Действительно, гитлеровский режим развязал Вторую мировую войну. Она унесла жизни более 50 млн человек, были разрушены сотни тысяч городов и сел, с обжитых мест депортировались миллионы людей, экономики многих стран и прежде всего СССР были отброшены на десятки лет назад. Война породила многие болезни, которыми заболевали и от которых умирали сотни тысяч людей. В психологическом плане она принесла огромные бедствия. Вторая мировая война – самая страшная за всю историю человечества, и те, кто ее развязал, совершили тяжкое преступление перед человечеством. Поэтому они получили заслуженное наказание на Нюрнбергском процессе.

Но современные западные политики и историки обращают внимание на следствие и замалчивают причины прихода фашистов к власти. Иначе говоря, они видят следствие, но не видят причин. Они разрывают причинно-следственные связи и отношения при изучении недавнего прошлого Европы, тем самым создают ложную картину исторического прошлого и вводят в заблуждение современное поколение.

Руководствуясь принципом историзма, напомню читателю события, предшествовавшие победе фашизма в Германии. В 1914 г. разразилась Первая мировая война. Поводом послужило убийство в Сараеве наследника австро-венгерского престола Франца-Ферди-нанда и его жены. Но это только повод. Причины же заключались в разделе и переделе мира. В войну были втянуты десятки государств, но главными действующими лицами выступали Австро-Венгрия, Германия, Англия, Франция и Россия, которая после победы Октябрьской революции объявила Декрет о мире и перестала воевать.

Каждая воюющая сторона преследовала свои собственные интересы. В свое время В. И. Ленин дал блестящий анализ причин развязывания Первой мировой войны. Он спрашивал и сам же отвечал: «Из-за чего ведется данная война?.. Англия, Франция и Россия воюют за сохранение награбленных колоний и за грабеж Турции и пр. Германия за то, чтобы отнять себе колонии и самой ограбить Турцию и пр.»[5] Таким образом, воюющие державы защищали свои эгоистические интересы и с этой целью устроили мировую бойню.

Но Германия проиграла войну и была вынуждена пойти на перемирие 11 ноября 1918 г. Затем состоялась Парижская мирная конференция (она открылась 18 января 1919 г. в Версальском дворце). Итоги этой конференции оказались катастрофическими для Германии. «По Версальскому мирному договору Германия возвращала Франции Эльзас-Лотарингию (в границах 1870), Бельгии – округа Мальмеди и Эйпен, Польше – Познань, часть Поморья и другие территории Западной Пруссии; г. Данциг (Гданск) был объявлен вольным городом, г. Мемель (Клайпеда) передан в ведение держав-победительниц (в феврале 1923 присоединен к Литве). .. Небольшой участок силезской территории отходил к Чехословакии… Германия обязывалась соблюдать независимость Австрии, признавала независимость Чехословакии и Польши. Германская часть левобережья Рейна и полоса правого берега шириной в 50 км подлежали демилитаризации. Колонии Германии были поделены между главными державами-победительницами. Сухопутная армия Германии была ограничена 100 т. ч., установлены также ограничения в вооружениях. Германия обязалась платить репарации»[6].

Германия была оскорблена и унижена. Бывший вице-канцлер Третьего рейха Франц фон Папен писал: «…по-видимому, очень немногие понимают, до какой степени режим Гитлера являлся естественным следствием карательных статей Версальского договора… Многие годы немцы были вынуждены трудиться в условиях экономической трясины, порожденной репарациями… Приход к власти Гитлера и его движение являлись в первую очередь реакцией на безнадежность существования. За подобное положение дел в Германии державы-победительницы должны нести справедливую долю ответственности»[7]. В Берлине прошли массовые демонстрации, но победителей это нисколько не волновало. Они забыли о том, что немцы внесли огромный вклад в европейскую культуру, что за войну несет ответственность не только Германия, но и сами победители.

Германия переживала ужасные времена. После принятия конституции в Веймаре в 1919 г. была установлена буржуазно-демократическая республика со всеми вытекающими отсюда последствиями, и таким образом монархия была заменена республикой. Но это не спасло немцев от фашизма. Более того, как пишет тот же Франц фон Папен, победители навязали немцам республиканский строй и тем самым ускорили фашизацию Германии. Непрерывные парламентские дискуссии, постоянные трения между разными политическими партиями не способствовали решению насущных социальных и экономических проблем. Крупные промышленники предупреждали, что если власть не перейдет от парламента к авторитарному кабинету, то германию ждет катастрофа. Партия Гитлера постепенно становится доминирующей, о чем свидетельствуют всеобщие выборы, состоявшиеся в июле 1932 г. Сторонники Гитлера набрали 13,7 млн голосов, «в результате чего они получили 230 депутатских мест вместо прежних 110»[8]. В конце концов 30 января 1933 г. Гитлер стал канцлером Германии. Причем он оказался во главе немецкого правительства не в результате государственного переворота, а демократическим путем. Его предвыборную кампанию финансировали немецкие промышленники. «Некоторые промышленники, такие как Тиссен, Кирдор и Шредер, видимо, совместно с некоторыми деятелями из-за границы, предоставили в распоряжение нацистов значительные средства, поскольку видели в них союзников в своей борьбе с угрозой большевизма»[9]. Махровый антикоммунизм буржуазии и буржуазных партий, несомненно, тоже сыграл свою роль в победе фашистов. И сам Гитлер поставил своей целью, с одной стороны, «возродить Германию», а с другой – бороться всеми средствами против коммунизма.

Нередко утверждается, что если бы не Гитлер, то фашисты не пришли бы к власти. Однако это абсолютно неверно. Гитлер, конечно, сыграл свою зловещую роль в истории Германии. Он своей демагогией привлек на свою сторону большинство немецкого народа, призывал к равноправию всех слоев населения Германии. Как пишет Франц фон Папен, в те времена все страны пережили «период борьбы трудящихся за признание и равноправное положение в обществе. В Германии их борьба приняла особенно острые формы после того, как инфляция обрекла средние классы и зажиточных рабочих на пролетарское существование. Эта социальная катастрофа, которая особенно сильно задела старое чиновничество, сыграла решающую роль в распаде буржуазной системы ценностей. Главным достижением Гитлера должно считаться не то, что он обратил внимание на последствия такого распада – многие другие люди тоже их заметили, – а скорее тот факт, что ему удалось создать демагогическую идеологию, пропаганда которой давала выход инстинктивным стремлениям и негодованию неорганизованных масс. Он требовал, чтобы рабочий считался равноправным членом общества и каждый человек был обязан трудиться на общее благо»[10].

Но Гитлер этим не ограничился. Он «добавил к этому еще националистические и патриотические призывы, которые упали на плодородную почву. Наши бывшие противники отказывались пойти даже на постепенное смягчение ограничений, наложенных Версальским договором. Они предпочитали навсегда перевести Германию в разряд ущемленных в своих правах второстепенных государств и нетерпимо относились к ее шагам по постепенному восстановлению равноправия. Но материальные последствия выплаты репараций, инфляции и территориальных потерь были еще не самой тяжкой ношей, которую приходилось нести немцам. Состояние духовной подавленности, в котором они оказались, явилось более важным фактором изменения их политических настроений, и чем дальше оно продолжалось, тем сильнее становилась реакция»[11].

Не было бы Гитлера, нашелся бы другой, потому что сложившиеся обстоятельства не могли не породить именно такого руководителя, каким оказался Гитлер.

Фашисты после прихода к власти решительно взялись за наведение порядка в Германии. Прежде всего они ликвидировали безработицу, особенно среди молодежи. Были приняты и другие меры по стабилизации экономики. В результате довольны были рабочие, ремесленники, служащие, крестьяне. Довольны были крупные промышленники, финансировавшие избирательные кампании Гитлера. Одним словом, в экономическом плане почти все слои немецкого населения выражали свое удовлетворение фашистским режимом. И их мало волновали обрушившиеся на профсоюз и коммунистов политические репрессии.

Таким образом, приход фашистов к власти является закономерным следствием Версальского мирного договора. Западные державы привели Гитлера к власти, и они несут ответственность за развязывание Гитлером Второй мировой войны.

В истории как объективном процессе нет сослагательного наклонения, так как прошлое невозможно вернуть. Но в исторической науке вполне можно использовать сослагательное наклонение как теоретическое допущение. Мы тоже воспользуемся этим допущением. Представим себе на минутку, что победители в Первой мировой войне не навязали бы Германии унизительные условия капитуляции. Совершенно ясно, что тогда не сложились бы социально-экономические, политические и духовные обстоятельства для формирования фашистского движения, поддержанного большинством немцев. Тогда можно поставить вопрос: могли бы поступить иначе победители? На этот вопрос, к сожалению, приходится отвечать отрицательно. Дело в том, что во все времена победители навязывали побежденным свои условия, потому что они защищают свои интересы. Проиграл – плати. Такова логика войны как политического феномена. И нельзя винить руководителей государств-победителей в том, что они плохо поступили с побежденной Германией. Они могли смягчить условия капитуляции, но это мало что изменило бы. Нельзя к ним предъявлять какие-то моральные требования, потому что, к сожалению, в войне нет морали. Ведь высшей моральной ценностью является жизнь человека, тем не менее миллионы людей гибнут в войнах. А война, как писал Клаузевиц, есть продолжение политики иными средствами, а в политике нет морали. В ней, кроме интересов, ничего нет.

Теперь возьмем второй факт – пакт Молотова – Риббентропа. Напомню предысторию подписания этого пакта. Во второй половине 30-х гг. стало очевидно, что гитлеровская Германия, проводя националистическую политику, обязательно развяжет Вторую мировую войну. Но западные державы вместо того, чтобы обуздать агрессивные планы Гитлера, всячески потворствовали его военным планам. Кульминацией предательской политики Запада стал Мюнхенский сговор Великобритании и Франции. 29 сентября 1938 г. правительства этих стран подписали соглашение с Гитлером и Муссолини, приведшее к фактической ликвидации Чехословакии как независимого государства. Часть территории Чехослова- кии (Судетская область) была передана Германии. Польша тоже отхватила себе кусок чехословацкой земли.

Советский Союз неоднократно обращался к правительствам Франции и Великобритании с предложением заключить пакт о совместных действиях против Германии. В августе 1939 г. в Москве велись переговоры военных делегаций Франции, Великобритании и СССР. С самого начала было ясно, что ни Франция, ни Великобритания не хотят вместе с Советским Союзом противодействовать агрессивным намерениям Гитлера. Как оказалось, глава английской военной делегации адмирал Дракс вообще не имел письменных полномочий вести переговоры. «Адмирал Дракс, – пишет американский историк У. Ширер, – не имел письменных полномочий, но секретные инструкции, как действовать на встречах делегаций в Москве, у него, безусловно, были. Ему предписывалось “вести переговоры очень медленно и следить за тем, как идет обсуждение политических вопросов”, пока не будет заключено политическое соглашение. Разъяснилось, что конфиденциальную военную информацию нельзя сообщать русским, пока не будет подписан политический договор. Секретные английские и французские документы со всей очевидностью свидетельствуют о том, что правительство Чемберлена было твердо намерено затянуть изложение военных обязательств каждой страны, особенно своей собственной, в предполагаемом трехстороннем договоре о взаимной помощи»[12]. Запад, как это не раз бывало в отношениях с Россией[13], хотел спровоцировать Гитлера на войну с Советским Союзом и тем самым выйти сухим из воды. Но у него ничего не получилось. Гитлер за полтора месяца оккупировал Францию. Несладко пришлось во время Второй мировой войны и Великобритании.

Переговоры в Москве военных делегаций Франции, Великобритании и СССР завершились безрезультатно.

Отвратительно вели себя польские руководители. Они категорически заявили, что не пропустят на свою территорию Красную Армию для оказания Польше военной помощи в случае вторжения Германии в Польшу.

Руководители Советского Союза не могли сидеть спокойно и наблюдать, как военные действия приближаются к границам СССР. И когда Гитлер предложил пакт о ненападении, то они, естественно, положительно отреагировали на это предложение. Тот же Ширер пишет: «22 августа наркоминдел Молотов встретился с английским и французским послами, чтобы объяснить им переданное накануне вечером сообщение о том, что СССР и Германия согласились подписать договор о ненападении и что министр иностранных дел Риббентроп прибудет 23 августа в Москву для завершения переговоров. Он подчеркнул, что Советское правительство согласилось на переговоры с Германией только тогда, когда убедилось, что западные союзники не хотят вступать в военный союз с СССР»[14].

Пакт Молотова – Риббентропа имел исключительно важное значение для Советского Союза. Это был гениальный дипломатический ход. Благодаря этому пакту СССР расширил свои границы, вернул исконно российские земли, укрепил свою обороноспособность и в конце концов спас весь мир от фашизма.

Но если бы даже не было пакта Молотова – Риббентропа, Гитлер все равно захватил бы Польшу, чья территория ему нужна была для нападения на СССР.

А теперь применим сослагательное наклонение и представим себе, что было бы, если бы Советский Союз не подписал этот пакт. Можно теоретически допустить три варианта. Вариант I. Западные державы договариваются с Германией о совместной войне с СССР. Они выигрывают войну, и Советский Союз перестает существовать. Вариант II. Гитлер нападает на Советский Союз, который еще не был готов к войне. Запад занимает выжидательную позицию, Гитлер выигрывает войну и заключает союз с западными державами. Вариант III. Гитлер после победы над Советским Союзом нападает на Англию, затем на США и становится властелином всего мира. Совершенно очевидно, что ни один из этих вариантов не устраивает СССР. Поэтому cоветское руководство во главе со Сталиным принимает единственно верное решение: надо заключить пакт о ненападении с фашистской Германией, расширить свои границы и подготовиться к войне. В том, что Германия рано или поздно нападет на СССР, Сталин и его окружение нисколько не сомневались. Ведь Гитлер уже в своей книге «Mеin Kampf» выдвигал сумасбродную идею о завоевании восточных земель, то есть России.

На Западе утверждают, что Вторая мировая война началась 1 сентября с нападения на Польшу. Это неверно. На самом деле Вторая мировая война началась 29 сентября 1938 г., когда Франция и Англия предательски сдали Гитлеру Чехословакию. Утверждают также, что пакт Молотова – Риббентропа развязал руки Гитлеру, что СССР также напал на беззащитную Польшу. Это тоже неверно. Красная Армия перешла польскую границу 17 сентября, когда уже Польша как государство фактически перестала существовать.

Теперь об «аморальности» пакта Молотова – Риббентропа. Этот пакт относится к сфере политики, а не морали. В политике, повторяю еще раз, нет никакой морали. Мораль обращена к личности, то есть к части, а политика – к народу, государству, то есть к целому. И если государству, народу угрожает опасность, то приходится жертвовать личностью. И это не зависит от политиков, это закон политики. В политике, как уже отмечалось, кроме интересов ничего нет. Я не считаю аморальным мюнхенский сговор: западные державы защищали свои интересы, а не интересы Чехословакии. Конечно, никакой аморальности нет в пакте Молотова –Риббентропа: советские руководители защищали прежде всего интересы своего государства, а не интересы какой-нибудь другой страны, и поэтому они пошли на подписание такого пакта. Этот пакт вошел в историю как выдающийся документ по защите своих интересов. Соединенные Штаты Америки, по словам американского историка Гора Видала, после Второй мировой войны провели сотни военных операций[15], ведут их по настоящее время и не собираются ни перед кем извиняться.

Итак, история – это не только созидание, не только строительство городов, производство машин, станков и других материальных ценностей. Это не только создание высоких форм искусства, гениальных художественных произведений, не только наслаждение жизнью и т. д., но и разрушения, войны, насилие, гибель миллионов людей, уничтожение многих ценностей и т. д. и т. п. И если руководствоваться логикой извинений, то вся история превратится в сплошные извинения. Причем эти извинения могут привести к насилию, войнам и конфликтам. Поэтому не извинениями нужно заниматься, не мораль нужно проповедовать, а извлекать уроки из прошлого и делать все для того, чтобы народы и государства сотрудничали в общих интересах.


[1] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – т. 27. – С. 402.

[2] Февр, Л. Бои за историю. – М., 1991. – С. 296.

[3] Историки античности / под ред. М. Томашевской. – М., 1989. – Т. 2. Древний Рим. – С. 163–164.

[4] Гоббс, Т. Избранные произведения: в 2 т. – М., 1964. – Т. 2. – С. 133.

[5] Ленин, В. И. Полн. собр. соч. – Т. 30. – С. 83.

[6] Советский энциклопедический словарь / под ред. А. М. Прохорова. – М., 1985. – С. 211.

[7] Папен, Ф. фон. Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии 1933–1947. – М., 2005. – С. 7.

[8] Папен, Ф. фон. Указ. соч. – С. 194.

[9] Там же. – С. 251.

[10] Там же. – С. 253.

[11] Папен, Ф. фон. Указ соч. – С. 254.

[12] Ширер, У. Англо-французские переговоры с Советским Союзом летом 1939 года // От Мюнхена до Токийского залива. Взгляд с Запада на трагические страницы истории Второй мировой войны: сб. / сост. Е. Я. Трояновская. – М., 1992. – С. 33.

[13] В XIX в. Россия всегда помогала Франции, Пруссии и Англии, когда им угрожали внутренняя или внешняя опасность. Но когда России угрожала какая-либо опасность, то они никакого внимания на это не обращали. Более того, в 1853 г. Англия и Франция помогали Турции в войне против России. И Россия потерпела поражение. Философско-историческое обоснование такого враждебного отношения к России дал замечательный русский мыслитель XIX в. Н. Я. Данилевский в книге «Россия и Европа».

[14] Ширер, У. Указ. соч. – С. 45.

[15] См.: Видал, Г. Почему нас ненавидят. Вечная война ради вечного мира. – М., 2003.

Золотое правило морали (фильм, 2010) — смотреть онлайн трейлер, описание и список актеров

Доктор философии о золотом правиле морали и его происхождении. Телеканал «Культура» продолжает приглашать в свою студию видных учёных современности. В новой лекции проекта вас ждут рассуждения профессора философии об основном моральном принципе, известном человечеству на протяжении тысячелетий. Откуда оно появилось и как менялось? В каком виде встречается в текстах разных времён? Ответы на эти и другие вопросы ищите в лекции цикла «Academia».

Сюжет

«Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» — эта цитата из Евангелия сегодня считается универсальным золотым правилом морали, характерным для большинства мировых культур и конфессий. Рубен Апресян, заведующий сектором этики Института философии РАН, проводит анализ этого правила, раскладывая его на составляющие и отыскивая их в значимых для человечества исторических текстах. Доктор философии уже много лет исследует эту тему, изучая разные источники, в которых основной этический принцип встречается в урезанных или в деградированных формах. Он изучает тексты самых разных жанров: законы и кодексы, эпические произведения, философские трактаты, житейские поучения, притчи и другие. Временной промежуток их появления охватывает примерно тысячу лет.

В ходе лекции Рубен Апресян расскажет о конкретных примерах, найденных им в литературе. Первым будет рассмотрен эпизод из «Илиады» Гомера, когда Гектор обращается к Ахиллу во время битвы и говорит о том, что в случае победы отдаст тело врага его соратникам. В итоге победу одерживает Ахилл и вместо того, чтобы надругаться над телом Гектора, поступает благородно, отдав останки его отцу.

Не обойдётся лекция и без разговора об Аристотеле и Ветхом Завете. Отдельно будет упомянута формулировка раввина Гиллеля, который практически описал учение пророка Моисея при помощи золотого правила морали. В конце лекции Рубен Апресян обратится к его наиболее известной версии, сформулированной в Евангелии от Матфея.

Передача подойдёт для тех, кто интересуется гуманитарными науками, историей религии, философией. Если вы хотите углубиться в исследование этой науки, лекция Рубена Апресяна может стать хорошим началом её изучения.

Причины посмотреть

▪ Узнайте, откуда появился главный этический принцип человечества и как он проявлялся в важных исторических текстах в разное время.
▪ Ознакомьтесь с важным исследованием известного современного философа меньше чем за час.

Интересные факты

▪ В 2011 году цикл программ «Academia» был признан Союзом журналистов России лучшим просветительским телепроектом.
▪ Философ Рубен Апресян работает с такими темами как происхождение морали, нормативная и прикладная этика, философские проблемы войны, образования, ненасилия, толерантности, любви.
▪ В 2012 году Рубен Апресян был признан почётным доктором Упсальского университета (факультет теологии).
▪ Золотое правило морали в тех или иных формах встречается в текстах Сократа, Платона, Аристотеля, Сенеки и других философов. Оно также представлено в иудаизме, христианстве, исламе, конфуцианстве, индуизме.
▪ 143 лидера основных религиозных течений признали золотое правило этики частью «Декларации о глобальной этике» 1993 года, которая была представлена в Чикаго на собрании парламента мировых религий.
▪ Золотое правило нравственности неоднократно критиковалось, в том числе Фридрихом Ницше и Иммануилом Кантом. Одной из наиболее серьёзных претензий является применение правила в жизни. Как узнать, какого конкретно отношения к себе хотят другие? Очевидный способ — задать вопрос, но это нельзя сделать, если есть предположение, что другие не достигли определенного и соответствующего уровня понимания человеческого взаимодействия.

Осознание в истории принципов нравственности и морали как нормы права Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

СЛОВО1 ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ|

1УДК 340.114 ББК 67.1

ОСОЗНАНИЕ В ИСТОРИИ ПРИНЦИПОВ НРАВСТВЕННОСТИ И МОРАЛИ КАК НОРМЫ ПРАВА

А. Ф. Шелухин

Аннотация. В статье автор кратко исследует мнения некоторых исторических религиозных философов — Соломона, Гомера, Конфуция, Цицерона, Пифагора, Гераклита, Сократа, Платона, Будды, Моисея, Иисуса, Джорджа Вашингтона и некоторых современных деятелей о месте норм нравственности и морали в жизни общества, как нормы права. Цель краткого исторического исследования состоит в том, чтобы найти преемственность взглядов передовых личностей как в прошлом, так и в настоящем, подтвердить, что без реализации норм нравственности и морали, как нормы права, невозможно развитие современного общества и решение всех задач, которые оно ставит перед собой. Статья построена на исследовании и сравнении изречений философов и иных деятелей о необходимости развития общества через благо каждого члена общества и всех землян. В результате данного исследования установлено, что в историческом прошлом законы включали нравственные и моральные нормы поведения, принятые и используемые большинством членов общества. Нравственные и моральные нормы поведения также использовали в тех случаях, когда невозможно было разрешить спор по существу в судах на основании принятых законов. Сделан вывод о необходимости придать нормам нравственности и морали силу Закона, отразив это в Конституции государства, ввести эти нормы в ранг государственной идеологии, разработать и включить обязательную дисциплину с названием «Нравственность» в средние и высшие образовательные учреждения для обучения нормам нравственности и морали. Обученный нравственным и моральным нормам поведения гражданин должен применять эти нормы поведения в соответствии со своей свободной волей. Проникновение нравственности и морали во все сферы нашей современной жизни приведет к активному развитию всего общества. Выбор остается за каждым.

Ключевые слова: история, добро, зло, нравственность, мораль, норма права, закон.

UNDERSTANDING IN HISTORY THE PRINCIPLES OF MORALITY AND ETHICS AS RULES OF LAW

A. F. Shelukhin

Abstract. The article explores a short study of certain historical, religious philosophers such as Solomon, Homer, Confucius, Cicero, Pythagoras, Heraclitus, Socrates, Plato, Buddha, Moses, George Washington and present public figures views on moral and ethical standards and values in the social life as rules of law. The aim of this short historical study is to find out the continuity in views of progressive-minded personalities both in the present and in the past, showing that in modern world the development of society and its problem solving are impossible without moral and ethical standards implementation as the rule of law. The article is based on studies of philosophers and other figure’s sayings and on their comparing of public’s necessity in development through the benefit of every member and all earthlings of the society. The article summarizes that Law force should be given to standards of morality and morals reflecting it in the Constitution of the state, enter these norms into a rank of the

state ideology, develop and include obligatory discipline called „Morality» in secondary and higher educational institutions for teaching the standards of morality and ethics. The citizen who is trained ethically and morally should apply these standards of behavior in accordance with his free will. With penetration of moral and ethical standards in all the spheres of our modern life can guarantee an active progress of the whole society. Each member of the society can make his own choice.

Keywords: history, kindness, evil, ethics, morality, rule of law, the law.

Не знать истории — значит всегда быть ребенком

Цицерон

Всегда хорошо там, где есть человечность (человеколюбие, мораль)

Конфуций [цит. по: 1, с. 36]

Понятия добра и зла, нравственности и безнравственность всегда волновали человеческие умы. Практически во всех религиозных доктринах освещается проблема добра и зла, не обходит эту тему философия, психология, педагогика. Множество литературных и иных произведений затрагивают эту тему.

Добро и зло — два противоположных, не существующих друг без друга понятия. Тема добра и зла будоражит человека с момента появления у него разума, заставляет искать ответы на извечные смысловые вопросы. Она отражена в трудах древнегреческих мыслителей Сократа, Платона, Аристотеля, в философско-этических учениях И. Канта, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, в русской философии — в произведениях Л. Толстого, В. Соловьева, Н. Бердяева. Без осознания этих понятий невозможен и рост сознания человека.

Добро объединяет в себе все положительное для развития человека и ассоциируется с понятием морали. Зло выражает совокупность всех негативных явлений, которые подлежат осуждению и преодолению: обман, подлость, жестокость, предательство, неуважение к другому, эгоизм и другие. Тема добра и зла затрагивает ежеминутно каждого человека, он решает в своей жизни, как поступить, проявить себя через добро или через зло.

Религиозная теория признает источником добра высшую вселенскую силу — Бога, а зло рассматривается как грех, противоположность божественному велению. Как во всем этом разобраться, ведь принимает решение сам человек для собственных действий, в соответствии со своей свободной волей?

Но было и время, когда сильные мира сего, имевшие деньги и власть, не могли смириться с действиями мыслителей, философов, просто граждан, распространявших учение о добре и зле, истину, необходимую для развития всего человечества, потому что они мешали исполнению эгоистических желаний этих людей, стоящих у власти. И они клеветали на надоедливых философов, требовавших воплощения истины в жизнь, добивались даже их казни, сжигали на кострах.

Да и сейчас тенденция та же самая, хотя без крайностей, но с истиной общество борется иными способами. И в наши дни добро также продолжает бороться со злом.

В своей беседе 18 декабря 2009 г. оценку современного состояния нравственности дает Илларион: «Есть очень много людей, которые не приемлют самые простые истины. Истины, которые уже ни у кого не вызывают сомнения. Например, такую: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Или такую: «Не желай зла ближнему», «Не завидуй», «Не кради», «Не прелюбодействуй», «Не убивай!»

Кажется, что эти истины не должны вызывать сомнений. Однако все, что происходит вокруг вас, все, что освещается вашими средствами массовой информации, является как раз отражением фактов, противоречащих этим истинам. Выходит, что истины существуют сами по себе, а человеческое общество живет само по себе, по своим законам и по своему усмотрению.

Посмотрите на средние века. Сколько людей сжигалось на кострах и подвергалось пыткам. Вам кажется сейчас, что это негуманно и является проявлением невежества. Однако посмотри-

те на историю давностью менее нескольких десятков лет. Вспомните концентрационные лагеря в Германии, вспомните массовые репрессии в России. Вспомните Первую и Вторую мировые войны. Жертвами этих проявлений человеческого невежества стали миллионы людей.

Человечество, в основной своей массе, остается таким же невежественным, как в средние века. Есть индивидуумы, которые поддерживают внутренние стандарты поведения и образ мыслей на Божественном уровне. А есть индивидуумы, которые открыто насмехаются над Богом, над Верой.

Это — возврат средневековья. Это — массовое падение нравов и культуры» [2].

Встает вопрос: а можно ли зло когда-нибудь побороть?

Давайте же слегка коснемся истории осознания обществом значения нравственности и морали в жизни всех граждан и государства, да и самой жизни на Земле.

Начнем краткое исследование с самых древних источников, дошедших до нас, — это притчи царя Соломона (ок. 960-ок. 935 до н. э.). Читая их, поражаешься, как царь Соломон учил свой народ различным нравственным поступкам во всех сферах жизни, одновременно наставляя их, что несоблюдение нравственных принципов ведет человека к греху и небытию. Да и сам Соломон не просто сидел на троне, а активно развивал жизнь в государстве своем, поэтому и остался в народной памяти.

Можно привести один из впечатляющих исторических примеров применения норм морали и нравственности мудрецом Соломоном в судебной деятельности, когда существующие нормы права невозможно было применить, — это суд над двумя женщинами, одна из которых подменила своего мертвого ребенка на живого другой женщины. На суде каждая из женщин настаивала, что живой ребенок — ее. И сказал в данной необычной ситуации царь Соломон: «Вот меч, рассеките ребенка и отдайте каждой из них половину». И одна женщина сказала спокойно: «Пусть так и будет — ни мне, ни тебе». А другая закричала в страхе: «Нет! Лучше отдайте его другой, только был бы он жив». Выслушав их, царь Соломон произнес: «Отдайте ребенка той, которая испугалась, что он умрет. Она — его мать» [цит. по: 3, с. 4]. Как мы видим, даже в те далекие времена в суде активно

использовались нормы нравственности. Значит, уже нормы нравственности были в обиходе простой жизни граждан и государственных делах.

Далее в вопросе о том, что такое добро и зло, в чем значения нравственности и ее применения в обществе, мы обратимся к ранним источникам нашей цивилизации, к Гомеру (конец II в. до н. э.). Уже в то время нравственность и справедливость были не просто словами, но обычаем жизни, и именно они в дальнейшем закреплялись нормой закона. А это значит, что такие понятия, как нравственность, мораль, существовали значительно раньше и они уже были критерием принятия законов и самой жизни общества.

В. С. Нерсесянц в своем учебнике «Философия права» указывает, что «Уже во времена «гомеровской Греции» эллины оперируют, в частности, такими понятиями, как правда, справедливость, обычай, обычное право, честь, почетное право-притязание, закон. Божественная по своей природе справедливость у Гомера выступала в качестве объективного основания и критерия правового. И только то, что соответствовало тогдашним взглядам на справедливость, воспринималось как право. Лишь благодаря легитимации в контексте представлений о справедливости то или иное притязание становилось правовым и входило в обычай, общепринятые нормы поведения» [4].

Нравственность — первооснова жизни. Если мы не соблюдаем нравственный закон, то мы обрекаем себя, свою семью, государство и все человечество на деградацию и вымирание.

В своей монографии о нравственности Г. Г. Матюшин дает такое определение нравственным отношениям: «Нравственные отношения есть специфический способ регуляции в морали, выражающийся через систему моральных норм, принципов, правил и ценностей — это завершившийся процесс становления моральной системы для определенной группы людей» [5, с. 9].

В другой своей работе Г. Г. Матюшин приводит классификацию нравственных отношений, устанавливая межличностные нравственные отношения и социально-нравственные отношения. В межличностных нравственных отношениях в качестве субъектов отношений выступают отдельные граждане, а в социально-нравственных отношениях выступают не просто граждане, а различные группы, социумы, то есть в социуме рабочих одни нравственные

отношения, у крестьян, предпринимателей, государственных служащих другие моральные и нравственные отношения и принципы [6, с. 5].

Эти закрепленные в конкретном социуме моральные и нравственные принципы могут не стыковаться с моральными и нравственными принципами в других социумах, поэтому в истории мы видим, что возникают различные социальные конфликты.

Христианство толкует значение слова «нравственность» как «набор нравов. Нрав -способ поведения. Нравственность лежит в сфере деятельности людской и есть исполнение правил поведения в обществе» [7].

Одним из видных философов, мудрецов, который стал исследовать нормы нравственности, и учить им своих учеников, является Конфуций (551-499 до н. э.). Конфуций считал необходимым следовать основным принципам нравственности: «человеческое начало», «любовь к людям», «человеколюбие», «милосердие», «гуманность», «правда», «справедливость», «здравый смысл», «благоразумие», «мудрость», «рассудительность, искренность», «доброе намерение», «непринужденность и добросовестность».

Конфуций говорил, что путь человека — это путь Долга, соблюдения нравственных принципов. «Тот, кто воспитывает в себе свои лучшие основные свойства и проявляет их, веря во взаимность, тот не далек от истинного пути, от закона духовной жизни. Чего не хотите, чтобы делали вам, того не делайте и вы другим» [цит. по: 3, с. 26, 27].

Хотя Конфуций заверял, что сам не является автором нового учения, все было раньше возвещено древними мудрецами и жило в сознании народа, а он только возвращает мудрость Князя Чжоу, жившего пятьюстами годами раньше, эту мудрость он почерпнул, редактируя шесть классических китайских трудов, написанных Императором Вэном: «Книга Поэзии», «Книга Ритуалов» (Ли Цзи), «Книга Истории», «Книга Перемен» («И-Цзин»), «Книга Документов» (Шу Цзин) и «Книга Песен» (Ши Цзин).

Однажды Конфуция спросили, не надо ли упростить его учение, и он сказал: «Мое учение есть учение, завещанное нам нашими праотцами. Я не имею права ни прибавить к нему, ни убавить чего-либо. Я передаю его во всей первобытной чистоте. В отношении к моему учению я

то же, что сеятель к сеемым им семенам. Может ли сеятель придать семени иную форму или заставить его дать раньше определенного времени росток, всход или жатву? Дело сеятеля — посадить семена в землю, поливать их, заботиться о них — все прочее не в его власти… Мое учение не прямой, обычный путь, оно неизменно, как Небо, которое есть его творец, и текло, как поток, от древних времен Яо и Шуна» [1, с. 310].

Конфуций утверждает: «Тот, кто искренен в своей человечности, тот не совершит зла». «Благородный муж думает о добродетели, а низкий жаждет корысти» [1, с. 112]. «Благородный муж знает долг, а низкий знает выгоду» [1, с. 123].

Развивая основы нравственности в обществе, Конфуций считал, что верность и преданность делам государства выше собственных личных интересов, и только потом следует заботиться о своем благе. Человек должен лишить себя соблазнов быть лукавым, лживым, лицемерным, невежественным и быть всегда благородным.

Конфуций предвосхищал мысли Аристотеля и Платона о качестве руководителя государства, утверждая, что руководителем государства должен быть мудрец.

Он говорил: «Любовь — это есть начало и конец всех вещей, а без самой любви не могут существовать люди, предметы; человек высшей духовной сущности ясно понимает, что, когда он постигает тайны высокой любви, он будет одним из самых мудрых в мире людей» [1, с. 368].

Конфуций так напутствовал учеников: «Умейте различать добро и зло, разумность от глупости, расторопность от невежественности, глубину знания от незнания, такой человек обладает всеми свойствами Неба» [1, с. 374].

В. С. Нерсесянц в учебнике «Философия права» ссылается на слова древнеримского оратора, политика, философа Цицерона (10643 до н. э.), которые перекликаются со словами Гомера: «Законы, принимаемые в том или ином государстве, должны быть не только справедливыми, но и соответствовать установленному в нем строю, традициям и обычаям предков. Важное значение закону отводится не только к стремлению принуждать силой и угрозами, но и закону свойственно также и стремление кое в чем убеждать (О законах, II, 14)» [4, с. 429].

Будучи выходцем из знатной римской семьи, Цицерон приобрел в народе заслуженную попу-

лярность на государственной службе за отстаивание интересов нравственности. Он же и ввел в оборот новый термин «мораль», как обобщенное, многофункциональное слово при нацеленности человека на добро. «Мораль — принятые в обществе представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном, добре и зле, а также совокупность норм поведения, вытекающих из этих представлений» (Википедия).

Продолжая многовековые традиции, существовавшие в обществе, когда понятия о добре, нравственности, морали лежали в основе принимаемых законов, Цицерон отводит составлению, изданию и исполнению нравственных законов важное значение в жизни общества: «Мы должны быть рабами законов, чтобы стать свободными».

Высказываясь неоднократно о нравственности и морали, Цицерон, давая напутствие молодежи, говорил: «Любовь следует измерять не так, как измеряют ее молодые, то есть по силе страсти, но по ее верности и прочности».

В развитии нравственности в западной культуре В. С. Нерсесянц отмечает роль древнегреческого философа, математика Пифагора (580-500 до н. э.): «Пифагор и его последователи стоят у истоков того в дальнейшем широко распространившегося и влиятельного представления, что жизнь людей должна быть реформирована и приведена в соответствие с выводами философии о справедливости и праве, о «надлежащей мере» и правилах человеческих (моральных) взаимоотношений» [4, с. 401]. «Глубина и новизна пифагорейского взгляда состояла в том, что под понятиями «надлежащая мера» и соразмерность они усмотрели известную пропорцию (числовую по своей природе), т. е. некое приравнивание, словом — равенство. Это сыграло важную роль в формировании идей правового равенства, равной меры права, формального равенства» [4, с. 401].

Пифагор создал из своих учеников философ-ско-нравственную ячейку, она постепенно разрасталась и включала в себя огромное число его последователей. Реализовывая принципы нравственности, все последователи Пифагора большое внимание уделяли дружбе между собой, они разделили свои богатства между друзьями, создав прототип нравственной общины.

Очень интересны взгляды Гераклита (530470 до н. э.), для которого, как и других фило-

софов античности, характерно рассмотрение правовой проблематики и вообще всех земных, человеческих дел и отношений в неразрывной связи и единстве с глобальными, космическими процессами. Отсюда и трактовка полисных законов как отражения космического порядка, знание о справедливости.

Гераклит так представляет происхождение нравственности в законах: «Ведь все человеческие законы питаются единым божественным, который простирает свою власть, насколько желает, всему довлеет и над всем одерживает верх». Божественный закон как источник человеческих законов. Без такого божественного масштаба у людей не было бы и самого представления о справедливости [8, с. 39-52].

Деятельность древнегреческого философа Сократа (469-339 до н. э.) — поворотный момент античной философии, обращение ее к рассмотрению человека. Ближайшую цель Сократ видит в стремлении положить конец моральной анархии и политическому разложению родных Афин и вообще Греции, а реформу теоретической философии считает необходимым средством для достижения нравственно-общественных задач.

Сократ считал, что каждый может быть добродетельным, если будет знать, что такое добро и что такое зло. Ведь человек творит зло, потому что не знает, что такое добро. Сократ часто утверждал, что добро и польза — понятия равносильные, говорящие об одном и том же, Сократ считал основными добродетелями в человеке умеренность, справедливость, храбрость, благоразумие, скромность. Он считает, что нравственность — приобретенное качество души и человек развивает ее в себе сам.

Можно сделать вывод из утверждений Сократа, что нравственность — добродетель -продукт воспитания, и надо побуждать граждан ко всему прекрасному, отказаться от зла.

В центре всего сократовского философствования стоят вопросы о нравственных добродетелях, моральных качествах человека. По существу, учение Сократа — это философия морали, этики. Сократ критикует охватившую афинян страсть к стяжательству личному обогащению, сутяжничеству, интригам, некомпетентности правящих, их пренебрежение к разуму, доброте, свободе, в своих беседах Сократ требует ак-

тивности граждан для осуществления добра в полисной жизни.

Регулирующая роль знания, по Сократу, безусловна и абсолютна: «…нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствия, и все прочее».

Сократ — убежденный сторонник такого устройства государства-полиса, при котором безусловно господствуют справедливые по своей природе законы. Сократ замечает, что правитель или военачальник должен заботиться не о себе, но прежде всего о благополучии своих подданных и солдат. Те же, кто используют власть в своекорыстных целях, заслуживают сурового наказания.

Подобная пропаганда в безнравственном обществе в своих беседах философского видения жизни и привела в дальнейшей к трагическим последствиям в жизни Сократа. На суде и в беседах после суда Сократ заявлял, что он сделал свое дело и нисколько в этом не раскаивается.

Платон (428 или 427 до н. э. — 348 или 347 до н. э.) — древнегреческий философ, ученик Сократа, учитель Аристотеля.

В диалоге «Пир» Платон придерживался мнения, что «всякое бесчестие разрушает любовь, и только любовь имеет во всем силу», «из любви к прекрасному возникают разные блага для богов и людей». В диалоге «Законы» Платон указывает на то, что человек безнравственный, он отстаивает только свое: «Вот все, что нас делает такими: гнев, страсть, наглость, невежество, корыстолюбие, трусость» [9, с. 4].

Говоря о преодолении негативного воспитания, Платон в «Законах» указывает, что «…в государствах у молодых людей должно войти в привычку занятие прекрасными телодвижениями и прекрасными песнями. …Мерило мусиче-ского искусства — удовольствие. Однако прекраснейшей я признаю ту Музу, что доставляет наслаждение не первым встречным, но людям наилучшим, получившим достаточно хорошее воспитание, в особенности ту Музу, которая доставляет его человеку, выделяющемуся своей добродетелью и воспитанием» [9, с. 5].

Продолжая свои утверждения к книге «Законы», говоря о нравственном управлении государством, Платон говорит: «Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Там же, где закон — владыка над правителями, а

они — его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги» [9, с. 10].

Критикуя безнравственный подход к составлению законодателем законов, Платон указывает, что законодатель позабыл о силе убеждения: «Издавая законы, можно пользоваться двумя средствами — убеждением и силой, насколько это возможно при невежественности и невоспитанности толпы; обычно законодатели пользуются только вторым средством» [9, с. 11].

Повышенные требования нравственности выдвигает Платон как к самим государственным служащим, так и к их семьям: «.надо, чтобы лица, законно домогающиеся правительственных должностей, предоставили достаточное доказательство добродетели как своего рода, так и своей собственной, начиная с детства и вплоть до времени избрания» [9, с. 16].

Платон делает маленькое обобщение: «Говоря в целом, честь наша состоит в том, чтобы следовать лучшему и улучшать худшее, если оно еще может стать совершеннее. Словом, жизнь, причастная добродетели, душевной или телесной, приятнее жизни, причастной пороку» [9, с. 13].

Платон, подводя для себя краткий итог различий между справедливостью и несправедливостью, говорит: «Так вот, теперь я могу ясно и прямо определить, как я понимаю различие между справедливостью и несправедливостью. Тираническое господство в душе ярости, страха, удовольствия, страдания, зависти и страстей я считаю несправедливостью вообще, все равно, наносит это кому-нибудь вред или нет» [9, с. 27].

Будда, Моисей, Мухаммед, Иисус — все они говорили об определенных принципах, на которых должно строиться здоровое общество. Заповеди и принципы «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй», «не делай в отношении других всего того, что не желаешь себе самому» и т. д. существуют тысячелетия в философиях и многих религиях мира, но всегда ли мы их придерживаемся в нашей современной жизни, начиная с государства и самого гражданина?

Будда (ок. 623-543 до н. э.) считал, что моральные заповеди даны Богом и их необходимо безусловно исполнять в жизни, и только соблюдение нравственности дает путь для развития человека: «Счастлив и разумен тот, кто с са-

мой ранней своей юности сохранил в себе добродетель» [10, с. 4]; «Человек может быть назван разумным только в том случае, если он не питает ни к кому злобы и не проявляет признаков гнева» [10, с. 12]; «Тот, кто пытается показать себя добродетельным, а на самом деле является хитрым, двуличным, распутным, тот и оскверняет добродетельный путь, а такой человек является низким и коварным» [10, с. 14]; «Злой человек постоянно страдает, потому что он втайне осознает, что творит зло вместо добра, такой человек еще больше будет страдать, если он окажется в несчастье» [10, с. 64]; «Зло и глупость связаны между собой и не могут друг без друга обходиться» [10, с. 86].

Будда очень интересно подходит к решению вопроса о роли в жизни человека добра и зла: «Мы не можем до конца утверждать, хорош этот мир или плох, что лучше в этом мире -страдания или блага, богатство или бедность, все это пока для нас остается тайной, которую необходимо постигать человеку в течение всего своего жизненного пути» [10, с. 103].

В Пятикнижии Моисея формировалась хозяйственная этика древних евреев (заповеди), в которой акцент сделан на правах человека. Дается критика ростовщичества и долгового рабства соплеменников. Содержащиеся в Пятикнижии нормы поведения древних евреев -заповеди, начертанные Богом на «скрижалях завета», были даны Моисею на горе Синай. В числе десяти заповедей содержатся шесть нравственных норм поведения: почитание родителей, запрет убийства, кражи, прелюбодеяния, лжесвидетельства, посягательства на чужую собственность.

Характерной чертой Моисеева закона является его всеохватность. Все области человеческой деятельности и все действия человека, даже самые далекие от чисто духовных вопросов, соотносятся с нормами и правилами, которые считаются полученными с Неба. Это относится и к той сфере, которую мы называем областью хозяйственной деятельности и экономических отношений.

Общество давно уже активно осознает и в основном стремится применять основные заповеди, данные Иисусом 2000 лет назад: «Бог есть любовь», «Возлюбите ближнего, как самого себя»… Это одни из древнейших правил

нравственности.

Моралисты внедрили в сознание людей ложные представления, что любить себя — это грех, это эгоизм. Но эта ложная, опасная теория. Пока мы не будем себя любить, мы не сможем испытать любви к другим. Но если мы любим себя, то все наши действия охвачены любовью, и мы сможем любить и других.

Во всех религиях присутствует золотое правило, данное Иисусом. Данное правило — основа нравственности в поведении человека.

«И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними, ибо в этом закон» (Мф. 7:12; Лк. 6:31), хотя есть множество людей, которые не хотят к этому прислушиваться.

В настоящее время межличностные конфликты возникают, кажется, из ничего, и в дальнейшем могут перерасти в межгосударственные конфликты, и мы иногда удивляемся, что сами участники конфликтов не видят, что ими попираются нравственные нормы поведения.

Литературный критик К. А. Кокшенева в журнале «Москва», анализируя создавшуюся ситуацию в России в отношении нравственности, пишет, что «наша культура здесь и вправду где-то на уровне «около нуля»» и «если в ближайшее время не произойдет очищение и наполнение позитивными смыслами национального эфирного пространства, если не будет активно проявлена культурная воля государства и остановлено культурное одичание наших граждан, говорить о модернизации общества станет просто кощунственно!» [11, с. 180].

В рамках данного краткого исследования можно сделать следующий вывод: необходимо возвести понятие Нравственности в ранг Закона и государственной идеологии; ввести учебную дисциплину «Нравственность» как обязательный предмет обучения в школе и в высших учебных заведениях. В настоящее время в государственных образовательных учреждениях мы не имеем обязательной дисциплины, которая бы обучала подрастающее поколение нравственности. А преподаватели Московского педагогического государственного университета (МПГУ) могут разработать учебную программу как для высшего учебного заведения, так и для среднего образования.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Мудрость Конфуция [Текст] / под ред. В. Бу-тромеева. — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2011.

2. Микушина, Т. Н. Слово Мудрости — 11. Илларион [Текст] / Т. Н. Микушина. — Омск. 2010.

3. Юрчук, В. В. Соломон. Жизнь, учение, мысли, изречения, афоризмы [Текст] / В. В. Юрчук. — 3-е изд. — Минск: Современное слово, 2006.

4. Нерсесянц, В. С. Философия права: учебник для вузов [Текст] / В. С. Нересянц. — М.: Норма, 1998.

5. Матюшин, Г. Г. Нравственные отношения в советском и российском обществах [Текст]: моногр. / Г. Г. Матюшин. — М.: РИЦ МГГУ, 2012.

6. Матюшин, Г. Г. Социально-нравственные отношения в России начала XXI века [Текст]: моногр. / Г. Г. Матюшин. — М.: РИЦ МГГУ, 2011.

7. Нравственность и духовность [Электронный ресурс] // Азбука веры. — Режим доступа: http://azbyka.rU/1/nravstvennost_i_duhovnost (дата обращения: 12.09.2016).

8. Маковельский, А. Досократики [Текст] / А. Маковельский. — Казань, 1919. — Ч. 3.

9. Платон. Избранное. Пир. Законы [Текст] / Платон. — М.: АСТ, 2006.

10. Юрчук, В. В. Будда. Жизнь, учение, мысли, изречения, афоризмы [Текст] / В. В. Юрчук.

— 5-е изд. — Минск: Современное слово, 2006.

11. Кокшенева, К. А. О сбережении человека [Текст] / К. А. Кокшенева // Москва. — 2010.

— № 1. — С. 175-181.

12. Безант, А. Древняя мудрость [Текст] / А. Безант. — М.: Феникс, 2005.

13. Материалисты Древней Греции [Текст]. М., 1955.

14. Шелухин, А. Ф. Конфуций о просвещении [Текст] / А. Ф. Шелухин // Образование и право. — 2015. — № 5. С. 166-168.

REFERENCES

1. Butromeev V. (Ed.) Mudrost Konfutsiya. Moscow: OLMA Media Grupp, 2011.

2. Mikushina T. N. Slovo Mudrosti — 11. Illarion. Omsk. 2010.

3. Yurchuk V. V. Solomon. Zhizn, uchenie, mysli, izrecheniya, aforizmy. Minsk: Sovremennoe slovo, 2006.

4. Nersesyants V. S. Filosofiya prava: uchebnik dlya vuzov. Moscow: Norma, 1998.

5. Matyushin G. G. Nravstvennye otnosheniya v sovetskom i rossiyskom obshchestvakh: monogr. Moscow: RITs MGGU, 2012.

6. Matyushin G. G. Sotsialno-nravstvennye ot-nosheniya v Rossii nachala XXI veka: monogr. Moscow: RITs MGGU, 2011.

7. Nravstvennost i dukhovnost. In: Azbuka very. Available at: http://azbyka.ru/1/ nravstvennost_i_duhovnost (accessed: 12.09.2016).

8. Makovelskiy A. Dosokratiki. Kazan, 1919. Part 3.

9. Plato. Izbrannoe. Pir. Zakony. Moscow: AST, 2006. (in Russian)

10. Yurchuk V. V. Budda. Zhizn, uchenie, mysli, izrecheniya, aforizmy. Minsk: Sovremennoe slo-vo, 2006.

11. Koksheneva K. A. O sberezhenii cheloveka. Moskva. 2010, No. 1, pp. 175-181.

12. Bezant A. Drevnyaya mudrost. Moscow: Fe-niks, 2005.

13. Materialisty Drevney Gretsii. Moscow, 1955.

14. Shelukhin A. F. Konfutsiy o prosveshchenii. Obrazovanie ipravo. 2015, No. 5, pp. 166-168.

Шелухин Александр Федорович, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета e-mail: [email protected]

Shelukhin Alexander F., PhD in Jurisprudence, Associate Professor, Civil disciplines Department, Institute of social and humanitarian education, Moscow State University of Education e-mail: [email protected]

Некрасивая история. Кокорин и Мамаев снова с нами, и есть ли в этом мораль

https://ria.ru/20190907/1558398473.html

Некрасивая история. Кокорин и Мамаев снова с нами, и есть ли в этом мораль

Некрасивая история. Кокорин и Мамаев снова с нами, и есть ли в этом мораль — РИА Новости, 07.09.2019

Некрасивая история. Кокорин и Мамаев снова с нами, и есть ли в этом мораль

Нужно отдать должное: история с вполне, кстати, ожидаемым условно-досрочным освобождением двух обыкновенных, можно с полным на то основанием даже сказать… РИА Новости, 07.09.2019

2019-09-07T08:00

2019-09-07T08:00

2019-09-07T08:10

авторы

александр кокорин

павел мамаев

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdn24.img.ria.ru/images/155839/92/1558399245_0:46:1577:934_1920x0_80_0_0_9c5136f0ffccca03c047e39a675622ea.jpg

Нужно отдать должное: история с вполне, кстати, ожидаемым условно-досрочным освобождением двух обыкновенных, можно с полным на то основанием даже сказать «бытовых», пьяниц и дебоширов — по степени хайпа, как выясняется, вполне способна переплюнуть даже выборы в Московскую городскую думу. Причем для этого не понадобятся ни организационные таланты Алексея Навального, ни даже деньги Михаила Борисовича Ходорковского. По крайней мере, такого количества телевизионных и пишущих, причем преимущественно именно столичных, журналистов ни ИТК № 4, что в Белгородской области, ни местный районный суд раньше никогда не видели.Да и позже, хочется верить, не увидят: не самое вдохновляющее зрелище, надо честно признать.Причем, что самое в этом деле обидное, из него даже и морали-то никакой при всем желании не извлечь. Нет, какие-то вялые попытки тут, безусловно, были и будут в дальнейшем, но вот только, как его ни крути в руках, но стул, которым прилетело от пьяного футболиста трезвому чиновнику, — это просто стул, а никак не предмет демократического сопротивления режиму. И вовсе не инструмент политической и/или идеологической борьбы.Это — просто обычный стул. Впрочем, давайте все-таки по порядку.В минувшую пятницу Алексеевский районный суд Белгородской области наконец-то удовлетворил ходатайства осужденных за хулиганство Александра Кокорина и Павла Мамаева об условно-досрочном освобождении из исправительной колонии. И, как сообщил заместитель местного Алексеевского межрайонного прокурора Дмитрий Пакалов, дословно: «Прокуратура поддержала позицию защиты. Осужденные зарекомендовали себя с положительной стороны, сразу были трудоустроены, получили два поощрения. Позиция прокуратуры и суда совпала, обжаловать решение суда не намерены». Представитель ФСИН в ходе судебного заседания также выступил за освобождение футболистов, заявив, что «наказание возымело действие, и они давно исправились». А еще, по словам высокопоставленного чиновника службы исполнения наказаний, — простите, это так прекрасно, что надо цитировать: «Больше половины заключенных, которые раньше просто сидели и курили, благодаря футболистам стали вести здоровый, спортивный образ жизни».Вот, собственно говоря, и все.Вся эта взрывающаяся разнообразными медийными фейерверками история как начиналась с махровейшей и пошлейшей бытовухи с блек-джеком и девушками с пониженной социальной ответственностью, так не менее лютой пошлостью с «твердо вставшими на путь исправления осужденными Мамаевым и Кокориным», получившими аж целых «два поощрения», и закончилась: и как-то глупо было бы от нее чего-либо более внятного — с точки зрения даже банального осмысления — ожидать. Равно как и наивно ожидать, что эта история хоть кого-то чему-то научит.Хотя бы просто потому, что, собственно, ни Кокорин, ни Мамаев не являются какими-то уж изначальными «злодеями», «отморозками» или вообще парнями с криминальными наклонностями: людей с таким же психотипом любой желающий легко может встретить, просто прогулявшись по вечерним столичным барам томным осенним вечерком. Да и, в общем-то, не только столичным — будем справедливы к регионам. Причем никакое такое «мажорство получающих гигантские суммы футболистов» тут тоже особенно ни при чем. Наоборот, чем ближе к «рабочим окраинам», тем их, этих парней, ищущих себе по вечерам (или ночам) неприятности и приключения, будет только больше, — и это просто реальность, данная нам в ощущениях. Спорить тут совершенно бессмысленно, ибо эта самая обычная грубая реальность за окном выглядит все равно, к сожалению, убедительнее любых аргументов, которые предлагают нам массмедиа и интернет. И вот эти вот конкретные двое парней эти «неприятности» просто очень долго и очень упорно искали. А как нам говорит наш исторический опыт, чеканно сформулированный еще в текстах советских песен, «кто хочет — тот добьется, кто ищет — тот всегда найдет». Впрочем, не менее чеканное «украл — выпил — в тюрьму» из знаменитой советской кинокомедии — тоже, наверное, из виду как-то уж совсем не стоило б в данном случае упускать.Ну и какая тут может быть, извините, общественная мораль?Сейчас, по прошествии времени, когда эта некрасивая история наконец подходит к своему логическому завершению, становится уже окончательно и кристально ясно, что Мамаев, братья Кокорины и все их прочие «подельники» — ни в коем случае не «герои», не «злодеи» и даже ни в коем разе не «жертвы системы»: все, что они с собой сделали, сделали с собой они исключительно сами.Как говорят в таких случаях в армии — «это залет, боец». А если говорить по сути, то это просто талантливые в своей области, но при этом дурно воспитанные и предельно инфантильные подростки: и проблема тут только в одном — деточки выросли, а повзрослеть как-то забыли. Это, извините, примерно так же смешно, как от актера, привыкшего играть самые разнообразные «чужие эмоции» и сделавшего это своей профессией, за которую ему, извините, деньги платят, требовать «искренности в политике».Просто для того, чтобы потом в ком-то не «разочаровываться», не надо им для начала незаслуженно «очаровываться»: можно подумать, до мордобоя в «Кофемании» Кокорин и Мамаев были настолько образцовыми молодыми людьми, что все последующее могло вызвать у взыскательной публики обморок и культурный шок вкупе с когнитивным диссонансом. Парни к «успеху» шли долго и настойчиво.Теперь же всего лишь будет весьма занимательно понаблюдать, удастся ли им выбраться из этой неприятной субстанции, в которую они сами себя загнали, назад в нормальную жизнь. Винить-то тут, кроме себя, в принципе, вообще некого. И гордиться тоже особенно нечем: повторимся — весьма некрасивая история.С какой стороны на нее только ни посмотри.Тем не менее, хочется это кому или нет, но Кокорин и Мамаев — теперь снова с нами.И хотелось бы верить, что вот это, последнее предложение (или предположение) — оно все-таки про футбол.

https://ria.ru/20190906/1558397450.html

https://rsport.ria.ru/20190906/1558393108.html

https://rsport.ria.ru/20190906/1558381998.html

https://rsport.ria.ru/20190906/1558382573.html

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2019

Дмитрий Лекух

https://cdn24.img.ria.ru/images/149509/08/1495090819_181:67:578:464_100x100_80_0_0_10df651e25142e410c2ae93b1bae61bf.jpg

Дмитрий Лекух

https://cdn24.img.ria.ru/images/149509/08/1495090819_181:67:578:464_100x100_80_0_0_10df651e25142e410c2ae93b1bae61bf.jpg

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

https://cdn22.img.ria.ru/images/155839/92/1558399245_0:89:1577:1273_1920x0_80_0_0_abd22c98b6ec1dba5bb5a7bf976e577c.jpg

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Дмитрий Лекух

https://cdn24.img.ria.ru/images/149509/08/1495090819_181:67:578:464_100x100_80_0_0_10df651e25142e410c2ae93b1bae61bf.jpg

авторы, александр кокорин, павел мамаев

Нужно отдать должное: история с вполне, кстати, ожидаемым условно-досрочным освобождением двух обыкновенных, можно с полным на то основанием даже сказать «бытовых», пьяниц и дебоширов — по степени хайпа, как выясняется, вполне способна переплюнуть даже выборы в Московскую городскую думу. Причем для этого не понадобятся ни организационные таланты Алексея Навального, ни даже деньги Михаила Борисовича Ходорковского. По крайней мере, такого количества телевизионных и пишущих, причем преимущественно именно столичных, журналистов ни ИТК № 4, что в Белгородской области, ни местный районный суд раньше никогда не видели.

Да и позже, хочется верить, не увидят: не самое вдохновляющее зрелище, надо честно признать.

Причем, что самое в этом деле обидное, из него даже и морали-то никакой при всем желании не извлечь. Нет, какие-то вялые попытки тут, безусловно, были и будут в дальнейшем, но вот только, как его ни крути в руках, но стул, которым прилетело от пьяного футболиста трезвому чиновнику, — это просто стул, а никак не предмет демократического сопротивления режиму.

И вовсе не инструмент политической и/или идеологической борьбы.

Это — просто обычный стул.

Впрочем, давайте все-таки по порядку.

6 сентября 2019, 14:57Бей. Беги!Спецвыпуск. Кокорин и МамаевСуд освободил футболистов Кокорина и Мамаева по УДО. Как это происходило и что их ждет теперь на свободе обсуждал с коллегами главный редактор портала «Р-Спорт» Александр Калмыков, а также присоединившиеся по телефону корреспондент отдела силовых ведомств РИА Новости Александр Дьячков и собственный корреспондент «Р-Спорт» Тарас Барабаш

В минувшую пятницу Алексеевский районный суд Белгородской области наконец-то удовлетворил ходатайства осужденных за хулиганство Александра Кокорина и Павла Мамаева об условно-досрочном освобождении из исправительной колонии. И, как сообщил заместитель местного Алексеевского межрайонного прокурора Дмитрий Пакалов, дословно: «Прокуратура поддержала позицию защиты. Осужденные зарекомендовали себя с положительной стороны, сразу были трудоустроены, получили два поощрения. Позиция прокуратуры и суда совпала, обжаловать решение суда не намерены». Представитель ФСИН в ходе судебного заседания также выступил за освобождение футболистов, заявив, что «наказание возымело действие, и они давно исправились». А еще, по словам высокопоставленного чиновника службы исполнения наказаний, — простите, это так прекрасно, что надо цитировать: «Больше половины заключенных, которые раньше просто сидели и курили, благодаря футболистам стали вести здоровый, спортивный образ жизни».

Вот, собственно говоря, и все.

Вся эта взрывающаяся разнообразными медийными фейерверками история как начиналась с махровейшей и пошлейшей бытовухи с блек-джеком и девушками с пониженной социальной ответственностью, так не менее лютой пошлостью с «твердо вставшими на путь исправления осужденными Мамаевым и Кокориным», получившими аж целых «два поощрения», и закончилась: и как-то глупо было бы от нее чего-либо более внятного — с точки зрения даже банального осмысления — ожидать.

Равно как и наивно ожидать, что эта история хоть кого-то чему-то научит.

6 сентября 2019, 14:16ФутболРамзан Кадыров прокомментировал УДО Кокорина и Мамаева

Хотя бы просто потому, что, собственно, ни Кокорин, ни Мамаев не являются какими-то уж изначальными «злодеями», «отморозками» или вообще парнями с криминальными наклонностями: людей с таким же психотипом любой желающий легко может встретить, просто прогулявшись по вечерним столичным барам томным осенним вечерком. Да и, в общем-то, не только столичным — будем справедливы к регионам. Причем никакое такое «мажорство получающих гигантские суммы футболистов» тут тоже особенно ни при чем. Наоборот, чем ближе к «рабочим окраинам», тем их, этих парней, ищущих себе по вечерам (или ночам) неприятности и приключения, будет только больше, — и это просто реальность, данная нам в ощущениях. Спорить тут совершенно бессмысленно, ибо эта самая обычная грубая реальность за окном выглядит все равно, к сожалению, убедительнее любых аргументов, которые предлагают нам массмедиа и интернет. И вот эти вот конкретные двое парней эти «неприятности» просто очень долго и очень упорно искали. А как нам говорит наш исторический опыт, чеканно сформулированный еще в текстах советских песен, «кто хочет — тот добьется, кто ищет — тот всегда найдет». Впрочем, не менее чеканное «украл — выпил — в тюрьму» из знаменитой советской кинокомедии — тоже, наверное, из виду как-то уж совсем не стоило б в данном случае упускать.

Ну и какая тут может быть, извините, общественная мораль?

Сейчас, по прошествии времени, когда эта некрасивая история наконец подходит к своему логическому завершению, становится уже окончательно и кристально ясно, что Мамаев, братья Кокорины и все их прочие «подельники» — ни в коем случае не «герои», не «злодеи» и даже ни в коем разе не «жертвы системы»: все, что они с собой сделали, сделали с собой они исключительно сами.

6 сентября 2019, 10:55

Газзаев уверен, что Кокорин и Мамаев вернутся в большой футбол

Как говорят в таких случаях в армии — «это залет, боец».

А если говорить по сути, то это просто талантливые в своей области, но при этом дурно воспитанные и предельно инфантильные подростки: и проблема тут только в одном — деточки выросли, а повзрослеть как-то забыли.

Ну а с точки зрения социума здесь вывод может быть только один, и это всего лишь иллюстрация к библейскому «не сотвори себе кумира»: «известный человек» — это не профессия и не призвание. По крайней мере, даже поклонники таланта Мамаева и Кокорина любят их не за личные качества, а исключительно за умение играть в мяч ногами, и не нужно от них требовать чего-то эдакого еще.

Это, извините, примерно так же смешно, как от актера, привыкшего играть самые разнообразные «чужие эмоции» и сделавшего это своей профессией, за которую ему, извините, деньги платят, требовать «искренности в политике».

Просто для того, чтобы потом в ком-то не «разочаровываться», не надо им для начала незаслуженно «очаровываться»: можно подумать, до мордобоя в «Кофемании» Кокорин и Мамаев были настолько образцовыми молодыми людьми, что все последующее могло вызвать у взыскательной публики обморок и культурный шок вкупе с когнитивным диссонансом. Парни к «успеху» шли долго и настойчиво.

Теперь же всего лишь будет весьма занимательно понаблюдать, удастся ли им выбраться из этой неприятной субстанции, в которую они сами себя загнали, назад в нормальную жизнь. Винить-то тут, кроме себя, в принципе, вообще некого. И гордиться тоже особенно нечем: повторимся — весьма некрасивая история.

6 сентября 2019, 11:04

Возвращение блудных сынов нашего футбола. Кокорин и Мамаев выходят по УДО

С какой стороны на нее только ни посмотри.

Тем не менее, хочется это кому или нет, но Кокорин и Мамаев — теперь снова с нами.

И хотелось бы верить, что вот это, последнее предложение (или предположение) — оно все-таки про футбол.

границ | Эволюционные истоки морали: идеи нечеловеческих приматов

Введение

Созерцание закона как естественного социального явления быстро обнаруживает, что его нельзя свести к чисто рациональным процессам и явным рассуждениям. В основе этого лежит наше чувство морали (хотя и не идентичное), склонность различать действия, решения и намерения между правильными и правильными и неправильными или неправильными (Long and Sedley, 1987).Эта оценка может быть результатом обдумывания, но также и результатом автоматических непосредственных механизмов, таких как интуиция, которые выражаются различными моральными эмоциями, мотивациями и предпочтениями, которые часто имеют ощущение высокой срочности (Weaver et al., 2014).

Социологи традиционно считали мораль недавним, чисто культурным нововведением, по-видимому, необходимым для того, чтобы держать под контролем нашу в остальном жестокую природу (например, обзор Long and Sedley, 1987; de Waal, 2006; Haidt, 2013).В поддержку этой гипотезы можно сказать, что то, что считается моральным в данной культуре или обществе, или то, что предписывают соответствующие системы законов, действительно может быть весьма разнообразным. Однако, несмотря на эту вариативность содержания того, что считается моральным в культурах, есть также элементы, которые кажутся универсальными, как в отношении непосредственных механизмов, регулирующих моральное поведение, так и в отношении содержания моральных норм. Например, Barrett et al. (2016) обнаружили, что в разных обществах, включая небольшие общества, люди принимают во внимание причину действия агента для моральных суждений, но они также обнаружили независимые вариации при рассмотрении конкретного содержания, например.g., вред или кража, или о том, как контент влияет на умышленность. Более того, даже если конформистская передача могла бы в принципе стабилизировать различные формы поведения и нормы (Chudek and Henrich, 2011), в некоторых видах контента наблюдается сильная канализация (например, чтобы не причинять вред другим или участвовать в родительских инвестициях). с большей готовностью считаются моральными, чем другие (van Schaik, 2016).

Вездесущие ключевые элементы человеческой морали, обсуждаемые в этой статье, — это просоциальная забота и конформизм, а также моральное содержание добрых дел, недопущения причинения вреда другим и недопущения несправедливости и инцеста (van Schaik, 2016).Важно отметить, что эти элементы выражаются не только тогда, когда человек лично вовлечен, то есть в индивидуалистическом или диадическом контекстах, но и в отсутствие личного участия, то есть в сторонних контекстах. Например, моральное поведение не только включает в себя побуждение соответствовать правилам и нормам своего собственного сообщества, но также вызывает сильные чувства, что и другим следует поступать так же. Повсеместное присутствие этих элементов морали в человеческих обществах предполагает, что у морали есть развитое ядро, которое, следовательно, должно поддаваться функциональному и сравнительному эволюционному анализу sensu Tinbergen (Tinbergen, 1963; Bateson and Laland, 2013).

Такой эволюционный анализ утверждает, что всякий раз, когда развивались универсальные близкие механизмы, они должны были выполнить определенную адаптивную функцию. В первом разделе этой статьи мы будем утверждать, что адаптивная функция нашей развитой морали заключалась в том, чтобы сделать возможным в высшей степени взаимозависимый образ жизни плейстоценовых охотников-собирателей.

Эволюционный анализ человеческой морали также включает изучение ее филогенетического происхождения, к которому мы обратимся во втором разделе.В то время как полноценная человеческая мораль, включающая явные моральные рассуждения и оценки, вполне может быть уникальной для людей, некоторые из ее элементов или строительных блоков не являются таковыми, и мы можем использовать данные, полученные от нечеловеческих приматов, чтобы проследить эволюционную историю каждого из них. их отдельно. Первым очевидным и очень популярным шагом является изучение человекообразных обезьян, в частности шимпанзе и бонобо (например, de Waal, 2006), чтобы исследовать возможное присутствие определенного строительного блока у наших ближайших родственников.Однако более широкий и информативный сравнительный подход состоит в картировании наличия или отсутствия каждого из этих строительных блоков или признаков в более широком наборе видов, чтобы затем проверить, какой фактор лучше всего предсказывает этот образец распределения (MacLean, 2016). Если конкретный случай человека соответствует такому выявленному образцу, это позволяет нам определить эволюционный контекст появления этой черты. Таким образом, этот подход в идеале позволяет не только идентифицировать , что признак является или не является уникальным для человека, но также , почему он присутствует в данном наборе видов, включая людей.

Охотники-собиратели: эволюционный контекст возникновения человеческой морали

Как вид, люди на протяжении 95% своего эволюционного прошлого были охотниками-собирателями плейстоцена (Hill et al., 2011). Несмотря на то, что мы не можем путешествовать во времени и наблюдать за тем, как жили эти люди, несколько оставшихся обществ охотников-собирателей по всему миру позволяют нам заглянуть в наше эволюционное прошлое, предоставляя полезные модели для реконструкции давления наследственного отбора. Любопытно, что, несмотря на зачастую значительное географическое расстояние и принципиальную вариативность, эти общества довольно однородны (Marlowe, 2005), и поэтому общности между ними, вероятно, являются репрезентативными для эволюционного контекста, в котором развивалась человеческая социальность в целом и, следовательно, мораль.

Кочевые охотники-собиратели живут в очень взаимозависимых эгалитарных обществах (Marlowe, 2005). Хотя некоторые люди могут быть более влиятельными, чем другие, основные решения обычно принимаются коллективно. Фактически, если какой-то человек пытается подняться до позиции лидера посредством принудительного лидерства, чтобы доминировать над остальной группой, большинство попытается предотвратить это (Boehm, 2012). Охотники-собиратели образуют социально признанные парные узы (т. Е. Браки) и демонстрируют заметное разделение труда по половому признаку: женщины собираются, а мужчины совместно охотятся, ловят рыбу или собирают мед (Marlowe, 2007).Ниша кормодобывания требует навыков и часто требует интенсивного сотрудничества. Эти навыки передаются в обществе и формируются в результате кумулятивной культурной эволюции (Dean et al., 2014; Hill et al., 2014), и женщинам требуется до 25 лет, а мужчинам — еще дольше, чтобы стать полностью эффективными собирателями. Социальная структура и сети охотников-собирателей на самом деле, по-видимому, оптимизируют эффективную передачу культурных знаний. Оба пола могут расходиться друг с другом, но взрослые братья и сестры часто проживают вместе.Большинство людей в группе не связаны между собой, и прочные связи с не родственниками играют важную роль в распространении навыков и знаний (Hill et al., 2011; Migliano et al., 2017).

Жизни охотников-собирателей характеризуются высоким уровнем взаимозависимости почти во всех контекстах и ​​в разных временных масштабах. Совместное использование пищи имеет жизненно важное значение на временной шкале (охотники, но также и собиратели могут возвращаться с пустыми руками), от недель до месяцев (в случае болезни или травмы) и от лет до десятилетий (семьи с растущими детьми не производят достаточно продукции). и полагаться на младших и старших членов лагеря: Sugiyama and Chacon, 2005; Kaplan et al., 2009; Hill et al., 2011). Собранная еда, как правило, распределяется между семьями, но мед и мясо, в частности от крупных животных, на которых охотятся совместно, делятся со всеми другими семьями в лагере (Wood and Marlowe, 2013). Как правило, едой делятся с теми, кто в ней нуждается, но также предпочтительно с теми, кто разделял ее в прошлом. Таким образом, крайне важно, чтобы кто-то заработал хорошую репутацию и поддерживал других без всяких просьб, чтобы обеспечить себе поддержку, когда они сами в этом нуждаются.Таким образом, хорошая репутация жизненно важна, потому что рано или поздно такая потребность возникнет. Мужчины могут получить статус, проявив щедрость (Gurven et al., 2000; Marlowe, 2010) и участвуя в скоординированных коллективных действиях, например, во время войны, совместной охоты, сбора или переезда в лагерь.

В основе сотрудничества лежат не только средства к существованию и собирательство, но и воспитание детей. Для матери практически невозможно успешно вырастить ребенка в одиночку, и она получает широкую поддержку от других, в частности от отцов, бабушек и старших братьев и сестер, а также от других членов лагеря (Hrdy, 2009).Фактически, люди квалифицируются как кооперативных заводчиков , репродуктивная система также известна у некоторых других животных, таких как многие виды птиц, а также волки или каллитрихидные обезьяны. У всех этих видов, включая человека (Sear and Mace, 2008), родители получают значительную помощь в выращивании своего потомства, и как рост, так и выживание потомства зависят от наличия помощников. Кооперативное разведение обычно развивается в суровых условиях, из-за чего матерям становится все труднее выращивать свое потомство в одиночку (Burkart et al., 2017б). Когда наши предки-гоминины переселялись в саванну, пища чаще была разбросана и спрятана под землей, чем раньше. Это потребовало не только большего сотрудничества во время сбора пищи и более сложных методов обработки пищи (например, приготовление пищи: Wrangham, 2009), но и затруднило самим матерям возможность самостоятельно выращивать свое потомство. Это резко контрастирует со всеми другими человекообразными обезьянами, у которых матери воспитывают свое потомство самостоятельно и хорошо умеют это делать. Кроме того, большой мозг требует большого количества энергии, особенно в онтогенезе (Kuzawa et al., 2014). Таким образом, было бы экономно предполагать, что наши предки уже довольно рано начали заниматься систематической материнской заботой, поскольку в противном случае эволюция нашего большого мозга была бы невозможна (Isler and van Schaik, 2012).

Человеческую мораль можно понимать как прямую адаптацию к образу жизни охотников-собирателей, поскольку она обеспечивает и стабилизирует взаимозависимость (см. Также van Schaik et al., 2014). Согласно этой гипотезе, один из ключевых элементов морали, просоциальная предрасположенность, имеет решающее значение для поддержания совместного питания с незрелыми и взрослыми.Хорошая репутация служит страховкой для того, чтобы о вас позаботились в случае необходимости, а также для того, чтобы вас выбрали в качестве помощника или партнера по сотрудничеству. Отсюда следует сильная забота о своей репутации, включая управление репутацией. Второй элемент, стремление соответствовать, имеет решающее значение в нише, где скоординированные или синхронизированные действия жизненно важны для выживания. Кроме того, стремление соответствовать требованиям помогает приобрести множество сложных навыков, которые составляют нашу экологическую нишу, посредством социального обучения. Когда навыки и знания непрозрачны, i.е., когда неочевидно, как отдельные шаги, вовлеченные в деятельность, приводят к общей цели, доверительное копирование даже кажущихся бесполезными элементов является обязательным (Henrich and Broesch, 2011; Dean et al., 2014).

Таким образом, высшую функцию человеческой морали и ее ключевые элементы можно легко понять как адаптацию к образу жизни охотников-собирателей. Но являются ли эти элементы уникальными для людей, или некоторые из них или, возможно, их предшественники также могут быть обнаружены у других приматов, и если да, то почему? Эти вопросы важны, потому что лучшее понимание филогенетического происхождения элементов морали у нечеловеческих видов может помочь оценить функциональную гипотезу о том, что человеческая мораль эволюционировала для решения проблем, присущих фундаментально взаимозависимому образу жизни.

Эволюционное происхождение строительных блоков морали

Строительные блоки морали включают как механизмы, так и содержание. Для ясности мы обсуждаем их отдельно (механизмы: раздел «Просоциальная озабоченность» и раздел «Соответствие»; содержание: раздел «Социальные нормы I: универсальное, биологически закрепленное содержание» и раздел «Социальные нормы II: произвольные, культурно изменчивые нормы»). Однако связи между ними существуют и будут рассмотрены в соответствующих разделах. Важный вопрос для полноценной морали, применимой ко всем строительным блокам, заключается в том, выражаются ли они только в индивидуалистическом или диадическом контекстах, или же они также присутствуют в контекстах третьих сторон.Например, может ли просоциальное беспокойство у данного вида быть обнаружено только между действующим лицом и реципиентом, или же не вовлеченные третьи стороны (т. Е. Не вовлеченные сторонние наблюдатели) также оценивают просоциальное взаимодействие между действующим лицом и реципиентом как морально приемлемое ? Эта сторонняя точка зрения является всеобъемлющим признаком человеческой морали в целом, и поэтому мы также сосредоточимся на этом конкретном аспекте при рассмотрении свидетельств, полученных от животных, не являющихся людьми.

Социальный интерес

Одним из ключевых элементов человеческой морали является просоциальная забота, т.е.е. озабоченность не только своим собственным, но и благополучием других, также называемая поведенческими экономистами предпочтениями в отношении других (Fehr and Fischbacher, 2003). В приматологической литературе это часто называют проактивной просоциальностью, чтобы подчеркнуть, что соответствующее поведение, такое как, например, совместное использование пищи, не является результатом домогательства со стороны получателя, попрошайничества или даже преследования, а что оно инициируется спонтанно. актер без срабатывания других лиц (Jaeggi et al., 2010).

За последнее десятилетие проактивная просоциальность широко изучалась у ряда видов приматов. Ранние исследования показали, что он отсутствует у шимпанзе, которые являются независимыми селекционерами, но присутствует у маленьких мартышек, которые, как и люди, являются совместными селекционерами (Cronin, 2012; Marshall-Pescini et al., 2016). Важно отметить, что даже несмотря на то, что эволюция кооперативного разведения основана на инклюзивных преимуществах приспособленности (Burkart et al., 2017b), родственный отбор и родство как таковой не может объяснить, почему одни приматы проявляют проактивную просоциальность, а другие нет.Во-первых, мартышки могут проявлять проактивную просоциальность по отношению к не связанным с ними членам группы и даже к незнакомцам, которые являются потенциальными членами группы (Burkart et al., 2007). Во-вторых, очень родственные диады мать-потомство у независимо размножающихся приматов, включая шимпанзе (Ueno and Matsuzawa, 2004), не способны проявлять проактивную просоциальность.

Более поздние исследования просоциальности дали более неоднозначные результаты, в том числе потому, что разные методологии затрудняют сравнение исследований и видов (Burkart and Rueth, 2013).Поэтому в крупном сравнительном исследовании сравнивалась проактивная просоциальность у 15 видов приматов с использованием точно такой же методологии и, таким образом, были получены напрямую сопоставимые данные. Филогенетический анализ показал, что степень общей материнской заботы (то есть объем помощи, которую матери получают от других при воспитании младенцев, при кооперативном разведении обнаруживается в более высоком диапазоне значений) действительно является лучшим предиктором проактивной просоциальности в парадигме группового обслуживания. , в то время как размер мозга или другие социально-экологические факторы не могут объяснить значительную степень межвидовой изменчивости (Burkart et al., 2014).

Соответственно, шимпанзе, наши ближайшие родственники, имели низкие показатели просоциальности. Тем не менее, их оценка не была нулевой, что соответствует сообщениям о случайной целевой помощи для этого вида (Warneken and Tomasello, 2015; но см. Tennie et al., 2016), а также о случайном обмене пищей или предупреждении других об опасности. Помимо просоциальности, целевая помощь также имеет важный когнитивный компонент, который особенно силен у обезьян с большим мозгом (Burkart et al., 2017а). В высшей степени релевантным тестовым примером являются бонобо, свидетельства проактивной просоциальности которых весьма неоднозначны (Tan and Hare, 2013; Tan et al., 2015, 2017), но которые, к сожалению, не попали в межвидовую выборку исследования групповой службы. .

В целом, среди приматов проактивная просоциальность возрастает с увеличением объема материнской заботы, обнаруживаемой у вида, и достигает высшей точки в совместных селекционерах. Поскольку люди также квалифицируются как кооперативные селекционеры, весьма скупо будет заключить, что наша просоциальность также является просто результатом кооперативного разведения, т.е.е., такая же закономерность применима как к нечеловеческим, так и к человеческим приматам (Burkart et al., 2014).

До сих пор проактивная просоциальность приматов в основном изучалась с диадической точки зрения. Однако у людей он также охватывает сторонний контекст. В исследованиях социальной оценки выясняется, избегают ли испытуемые, после наблюдения за тем, как целевые индивиды взаимодействуют с другими, антисоциальных целевых индивидов (и, таким образом, демонстрируют негативный уклон) или предпочитают просоциальных и кооперативных целевых индивидов (положительный уклон).Например, младенцы уже предпочитают агентов, которые помогают, а не мешают другим (Hamlin et al., 2007). Такие исследования также все чаще проводятся с животными, кроме человека, как описано в Abdai and Miklósi (2016). Например, в исследовании, смоделированном после Hamlin et al. (2007) бонобо неожиданно отдали предпочтение не помощникам, а препятствующим (Крупенье, Заяц, 2018). Абдаи и Миклоши (2016) отмечают, что в исследованиях социальной оценки животных все еще существуют значительные концептуальные и процедурные проблемы, в частности, чтобы четко продемонстрировать предубеждения в пользу позитивности.Предубеждения негативности могут быть таксономически гораздо более распространенными, чем предубеждения позитивности, поскольку необходимость избегать вреда универсальна, а необходимость сотрудничества встречается реже. Доказательства предубеждений в пользу позитивности (которые соответствуют стороннему взгляду на просоциальность), по-видимому, также присутствуют у нескольких видов приматов, кроме человека, но они более неуловимы из-за методологических проблем, включая использование людей, а не сородичей в качестве целевых особей (см. Abdai and Миклоши, 2016).

Важный аспект человеческой просоциальности напрямую вытекает из того факта, что мы оцениваем людей на основе их просоциального поведения по отношению к другим.Решая, вести себя просоциально или нет, мы очень чутко относимся к потенциальной аудитории. Таким образом, мы сильно заботимся не только о том, в какой степени другие ведут себя просоциально, но и о том, воспринимают ли другие нас, , как просоциальных и, следовательно, надежных партнеров (Goffman, 1959). В играх с диктатором, которые используются бихевиористскими экономистами для количественной оценки предпочтений в отношении других, люди обычно вносят ненулевую сумму денег, даже если они могут оставить эти деньги себе без каких-либо негативных последствий, в соответствии с упреждающими предпочтениями в отношении других (Fehr и Фишбахер, 2003).Однако, когда в ту же игру играют и на лист для ответов добавляются стилизованные подсказки, эти «наблюдающие глаза» вызывают увеличение просоциальных пожертвований в таких играх, что отражает нашу серьезную озабоченность репутацией (Nettle et al., 2013b). В соответствующих экспериментах с шимпанзе такой же эффект не был обнаружен, и авторы пришли к выводу, что крайняя чувствительность человека к сигналам потенциального наблюдения за видовой принадлежностью, по-видимому, отсутствует у шимпанзе (Nettle et al., 2013a, см. Также Engelmann et al., 2012).

Эти данные позволяют предположить, что шимпанзе, возможно, не лучший вид для поиска подобных эффектов. Скорее, эти эффекты, вероятно, будут наиболее вероятными у обычно просоциальных видов, таких как совместное разведение мартышек. Поэтому мы изучили влияние аудитории на просоциальное поведение у этого вида в натуралистическом контексте, то есть в активном обмене пищей с неполовозрелыми (Brügger et al., 2018). Мартышки живут семейными группами, и все члены вносят свой вклад в воспитание младенцев.Когда младенцы маленькие, их несут все члены группы, а в больших и устоявшихся группах их иногда возвращают только матери для кормления грудью. Когда младенцы становятся старше и употребляют в пищу твердую пищу, все члены группы делятся едой с недоношенными. Это совместное использование пищи может принимать форму активного совместного использования пищи, т. Е. Еда предлагается незрелым без предварительного попрошайничества, даже если они даже не подозревают, что был найден ценный продукт питания. Чтобы проверить влияние аудитории на активное совместное использование пищи, мы количественно оценили совместное использование пищи помощниками с неполовозрелыми детьми, когда они были наедине с потомством в отдельной комнате или когда присутствовала остальная часть семьи.Если бы они делились едой, чтобы повысить свою репутацию хороших помощников, можно было бы ожидать, что они будут делиться больше, когда присутствовала аудитория, чем когда они были наедине с потомством. Мартышки были чувствительны к публике, но в противоположном направлении, чем ожидалось: они показали на больше, чем на проактивных обменов едой в отсутствие публики. Этот эффект на самом деле согласуется с хорошо зарекомендовавшим себя эффектом апатии стороннего наблюдателя (Latané and Darley, 1969) или диффузии ответственности (Bierhoff, 2017) у людей.Таким образом, у мартышек, возможно, было больше общего, потому что они чувствовали себя более «ответственными» за удовлетворение потребностей незрелых, когда никого не было рядом, но в любом случае эти результаты показывают, что они не использовали эту ситуацию для управления репутацией.

Подводя итог, можно сказать, что подлинная проактивная просоциальная забота присуща не только людям, но мы также видим ее и у других приматов, в частности у тех, кто, как люди, участвуют в кооперативном разведении. Тем не менее, на сегодняшний день нет убедительных доказательств того, что приматы учитывали бы просоциальное поведение других или нет.Таким образом, у приматов отсутствует сторонняя точка зрения на просоциальность.

Соответствие

Второй ключевой элемент человеческой морали — конформизм. Конформность можно концептуализировать по-разному (Van Leeuwen et al., 2015; Whiten and van de Waal, 2016a), от копирования большинства до копирования нового поведенческого варианта при отказе от личного предпочтения ранее приобретенного поведенческого варианта. копирует только большинство, но делает это с непропорциональной вероятностью.Эмпирических доказательств такой диспропорциональной тенденции у людей (Acerbi et al., 2016), а также среди животных (Aplin et al., 2017) мало. Однако у приматов появляется все больше свидетельств других форм соответствия.

Несмотря на то, что шимпанзе иногда неохотно отказываются от своих личных предпочтений в отношении усвоенного поведения (Hrubesch et al., 2009), другие исследования показали, что особая техника добычи, засеянная в группе, будет распространяться внутри этой группы. Любопытно, что даже люди, которые независимо открыли альтернативное решение, будут склонны придерживаться засеянного раствора, который был наиболее распространен в группе (Whiten et al., 2005, 2007). Аналогичная картина была обнаружена и у обезьян-капуцинов (Dindo et al., 2009). Таким образом, в зависимости от конкретного контекста, приматы могут быть консервативными (т. Е. Придерживаться своего личного решения) или конформистами (Hopper et al., 2011).

Возможно, самое яркое свидетельство конформности у нечеловеческих приматов было получено от верветок. Иммигрирующие самцы, которые в группе своего происхождения развили сильное предпочтение одного типа новой пищи (искусственно окрашенная синяя или розовая кукуруза идентичного вкуса), сразу же изменили свои предпочтения после иммиграции в группе, где большинство людей предпочитало другой цвет (van de Waal et al., 2013; Whiten and van de Waal, 2016a). Функция такого информационного соответствия, скорее всего, быстро адаптируется к местным знаниям новой группы. Сильное информационное соответствие также позволяет наивным людям в социальном плане обучаться когнитивно непрозрачным навыкам, в которых причинная роль каждого отдельного шага в достижении общей цели неочевидна. Таким образом, предпочтение социальных знаний частным знаниям или стремление подчиняться можно понять в угоду личным интересам, т. Е.е., чтобы получить достоверную информацию о мире.

Интересный феномен, который ставит под вопрос, все ли конформность приматов информационен, недавно был зарегистрирован в той же популяции верветок. В одной из исследовательских групп небольшое количество подчиненных женщин отделились, чтобы сформировать свою собственную группу. В исходной родительской группе особи предпочитали синюю кукурузу. Однако, поскольку самки из будущей отколовшейся группы были подчиненными, у них не всегда был доступ к предпочтительной пище, и поэтому они также неоднократно брали пробы розовой кукурузы, причем некоторые из них съели даже больше розовой, чем синей кукурузы в родительской группе.После группового деления все эти ранее подчиненные самки теперь могли свободно выражать свои предпочтения в новой группе осколков и продолжали демонстрировать сильное предпочтение синей кукурузы (даже через 4 месяца они ели синюю кукурузу в 100% случаев). Таким образом, они по-прежнему соответствовали предпочтениям родительской группы, даже несмотря на то, что они больше не были окружены людьми из родительской группы, и даже несмотря на то, что не было никакой разницы во вкусе между голубой и розовой кукурузой (на самом деле, некоторые даже не знали тот или иной цвет был неприятен).Таким образом, предпочтения, устанавливаемые посредством социального обучения, могут обладать замечательной устойчивостью, по крайней мере, у верветок, и авторы предлагают понятие социальной конформности, то есть, что люди действуют как другие для достижения социальной функции и просто «похожи на других», скорее чем для получения информационной выгоды (van de Waal et al., 2017). Фактически, большее сходство с другими может способствовать групповой интеграции, и все больше данных свидетельствует о том, что приматы действительно предпочитают других, более похожих на них самих, в качестве социальных партнеров (Paukner et al., 2009; Массен и Коски, 2014; Capitanio et al., 2017; Ruch et al., 2018).

В целом, на индивидуальном уровне у нечеловеческих приматов можно найти несколько примеров конформности, что может привести к информационным и, возможно, также социальным выгодам. Но как насчет сторонней точки зрения? Сторонняя точка зрения становится очевидной в нормативном соответствии, которое состоит не только из стремления индивида подчиняться (индивидуальная точка зрения), но и из ожидания других, что индивид приближается к нормам своей группы (точка зрения третьей стороны).В целом, как мы рассмотрим ниже, нормативное соответствие отсутствует у нечеловеческих приматов, но ситуация может быть несколько более дифференцированной, в зависимости от конкретной нормы, о которой идет речь. Поэтому в следующих разделах мы обращаемся к конкретному содержанию потенциальных норм у приматов, проводя фундаментальное различие между (предполагаемыми) социальными нормами, имеющими универсальное и предположительно биологически закрепленное содержание, и произвольным и культурно изменчивым содержанием.

Социальные нормы I: универсальное, биологически закрепленное содержание

Содержание морали — это нормы, которые пронизывают все аспекты человеческой жизни и систематически направляют наше поведение (Гельфанд и Джексон, 2016).Общеизвестно, что социальные нормы трудно определить. В широком смысле они относятся к неявным или явным правилам, предписывающим поведение, нарушение которого влечет за собой социальные санкции. Они варьируются от более или менее обязательных (например, не убивать или есть палками) до просто здравого смысла, как в условностях. Их содержание может быть произвольным и, следовательно, культурно изменчивым, или универсальным и биологически закрепленным. Эти два различия часто пересекаются, но не всегда. Например, отказ от убийства, скорее всего, является обязательным и универсальным в большинстве обществ, но также более произвольные нормы, такие как снятие обуви перед входом в дом, могут быть обязательными в данном обществе.Однако универсальные нормы обычно являются обязательными в большинстве обществ (более подробное обсуждение природы норм см. Также Rudolf von Rohr et al., 2011).

Идентификация универсальных моральных норм у людей все еще продолжается (например, Barrett et al., 2016), но они минимально включают содержание , не причиняющего вреда младенцам, избегая несправедливости, заботясь о собственном потомстве и избегая инцеста . Некоторые данные свидетельствуют о том, что они могут присутствовать, по крайней мере, в диадическом, но иногда даже в стороннем контексте и у нечеловеческих приматов.В диадических контекстах они наблюдаются, когда партнеры по взаимодействию ожидают друг от друга определенного поведения в соответствии с потенциальной нормой, тогда как в сторонних контекстах сторонние наблюдатели, которые наблюдают взаимодействия между другими диадами, ожидают, что эти диадные партнеры будут взаимодействовать таким образом. , и испытывать неодобрение или даже проявлять моралистическую агрессию в случае нарушения этого ожидания.

Например, у шимпанзе (но также и у многих других приматов) младенцы обычно обладают высоким уровнем толерантности и почти никогда не получают вреда от других.Однако существуют исключения, которые в конечном итоге включают даже детоубийство (Townsend et al., 2007). Натуралистические наблюдения показывают, что прохожие, которые наблюдают за вредным поведением, часто демонстрируют сильную реакцию (Goodall, 1971; de Waal, 1991), например лай ваа (звуки протеста: Clay et al., 2016), и даже прямое вмешательство в форме полицейской деятельности ( Рудольф фон Рор и др., 2012). Вредное поведение по отношению к младенцам вызывает особенно сильные реакции (Goodall, 1977; Townsend et al., 2007), такие как вмешательство и защита пары мать-младенец несколькими членами группы, иногда достигающая высшей точки в очень драматических ситуациях.Такое поведение согласуется с сильной реакцией стороннего наблюдателя на детоубийство. Однако важно отметить, что эти свидетели не являются полностью безразличными, поскольку они (например, другие матери с зависимым потомством) все еще могут иметь очень сильную индивидуальную заинтересованность в предотвращении детоубийства со стороны групповых самцов. Поэтому мы представили содержащимся в неволе шимпанзе видеоклипы детоубийства, совершенного совершенно незатронутыми третьими сторонами (аналогами в дикой природе). Шимпанзе действительно четко отреагировали на это нарушение нормы: они уделили этим клипам гораздо больше внимания по сравнению с контрольными видеороликами, изображающими сцены охоты (смертельная агрессия против маленьких гетероспецифичных обезьян), уход за шерстью и растрескивание орехов или проявление агрессии между взрослыми шимпанзе.Однако это нарушение ожиданий, очевидное во время просмотра, также не привело к более высокому уровню возбуждения. В совокупности эти результаты предполагают, что шимпанзе действительно сильно реагируют на нарушение предполагаемой нормы «не причиняйте вреда младенцам», включая выражения, похожие на возмущение, но только если это происходит внутри группы. Как действительно сторонние наблюдатели, они все еще, кажется, обнаруживают такое предполагаемое нарушение нормы, но это не сопровождается явным неодобрением (например, без возбуждения и без лая; Рудольф фон Рор и др., 2015). Стоит отметить, что и у людей мораль имеет тенденцию быть узкой в ​​том смысле, что мы сильнее ощущаем нарушения норм внутри группы (Fessler et al., 2015, но см. Piazza and Sousa, 2016), и что наказание за нарушение норм является часто не альтруизитичен (Guala, 2012).

Матери верветок тоже, похоже, ожидают, что другие не причинят вреда их детенышам, и взрослые самцы ведут себя соответствующим образом (Hector et al., 1989). В эксперименте самцы верветы проявляли меньшую агрессию по отношению к младенцу, если мать младенца могла их видеть, по сравнению с тем, когда она не видела.Кроме того, матери были более агрессивны по отношению к мужчинам после разлучения, когда они наблюдали, как мужчина агрессивно ведет себя по отношению к младенцу через одностороннее зеркало. Таким образом, матери-верветки, по-видимому, оценивают самцов по их поведению по отношению к младенцам (и могут действовать соответственно из-за незначительного полового диморфизма размеров), а самцы корректируют свое поведение по отношению к младенцам в зависимости от того, могут ли их видеть матери. Но опять же, матери не считаются сторонними наблюдателями, потому что они очень заинтересованы в благополучии своих младенцев.

Неприятие неравенства — еще один контент, особенно тесно связанный с моралью (Decety and Yoder, 2017). Это может принимать форму неблагоприятного неприятия несправедливости, т. Е. Отвращения к несправедливому обращению, например, к получению на меньшего вознаграждения за такой же объем работы по сравнению с партнером, который является эгоцентричным. В качестве альтернативы, это может быть выгодное неприятие несправедливости, то есть отвращение к получению вознаграждения, которое на выше , чем вознаграждение партнера, которое, следовательно, является аллоцентрическим.У людей обе формы уже можно наблюдать у 3-летних малышей (Ulber et al., 2017). Об отвращении к неравенству также сообщалось у различных видов приматов (см. Обзор в Talbot et al., 2016; Ulber et al., 2017; но см. Engelmann et al., 2017), но только в эгоцентрической форме (но см. Brosnan et al. др., 2010).

Неблагоприятное неприятие несправедливости согласуется с индивидуалистическим взглядом на собственную выгоду, тогда как выгодное неприятие несправедливости включает заметный просоциальный элемент и является особенно сильным показателем озабоченности по поводу справедливости как таковой .Однако оба типа неприятия несправедливости включают личное участие, которое может автоматически вызвать корыстную предвзятость, которая может затмить предпочтения справедливости. Эту методологическую проблему можно преодолеть путем количественной оценки неприятия неравенства в контексте третьих сторон. В контексте третьих сторон вопрос заключается в том, предпочитают ли люди справедливость в отношениях между третьими сторонами, и, следовательно, корыстные предубеждения больше не мешают. Это может быть предпочтение справедливого распределения вознаграждений (т.е., пятьдесят на пятьдесят в диадах), но также и предпочтение распределений, учитывающих заслуги и богатство, которое, как было показано, уже присутствует у маленьких детей (Kanngiesser, Warneken, 2012; Paulus, 2014). Нам не известно о каких-либо работах по этому поводу среди нечеловеческих приматов.

Последним универсальным и биологически детерминированным содержанием человеческих социальных норм является избегание инцеста. Избегание инцеста часто трактуется как культурное табу (Turner and Maryanski, 2015), и у нас есть сильное стороннее отношение к нему, например, включая негодование и отвращение в случае секса между братьями и сестрами (Fessler and Navarrete, 2004).Тем не менее, избегание инцеста практикуется и у нечеловеческих приматов (Bischof, 1975; Pusey and Wolf, 1996), и особенно сильно у каллитрихидных обезьян (мартышек и тамаринов: Saltzman, 2003; Saltzman et al., 2004). Например, братья и сестры каллитрихид противоположного пола могут содержаться в течение многих лет без участия их в воспроизводстве или сексуальном поведении, а также отцы не проявляют сексуального интереса к своим репродуктивно зрелым дочерям. Эти предпочтения особенно адаптивны в социальной системе каллитрихид, потому что потомки обоих полов часто остаются в своей родной группе в течение длительных периодов времени и помогают воспитывать своих младших братьев и сестер.Но опять же, в отличие от людей (Fessler and Navarrete, 2004), нет никаких доказательств того, что другие члены группы или даже не задействованные третьи стороны будут возражать против того, чтобы близкие родственники имели сексуальные отношения (хотя мы не знаем о каких-либо прямых проверках этой идеи. ).

Взятые вместе, нечеловеческие приматы часто имеют четкие представления о том, как другие должны с ними взаимодействовать. Фактически, мы можем легко добавить другие примеры, такие как ожидание доминантов относительно того, как подчиненные должны вести себя по отношению к ним, или как партнер должен вести себя во время игрового взаимодействия.Таким образом, естественные социальные правила кажутся повсеместными у приматов и, фактически, у других стадных видов, но в большинстве случаев существенным ограничением является то, что эти правила применяются только к фактическим или потенциальным партнерам, но не в контексте третьих сторон, когда речь идет о сторонних наблюдателях. Исключения могут быть найдены в некоторых специфических контекстах, таких как показанный в случае детоубийства у шимпанзе, которые демонстрируют сильную реакцию стороннего наблюдателя, если нарушения норм происходят внутри их социальной группы, но не тогда, когда они происходят у совершенно незнакомых особей.Подобные реакции не исключены и у других видов приматов, восприимчивых к детоубийству мужского пола (van Schaik and Janson, 2000).

Социальные нормы II: произвольное, культурно изменчивое содержание

Произвольные, культурно изменяющиеся нормы являются особенно заметными элементами человеческой морали и, по крайней мере, частично ответственны за традиционное представление о морали как чисто культурном нововведении (de Waal, 2006; Haidt, 2013). Тем не менее культурные поведенческие вариации также описаны для нечеловеческих приматов и других животных (Whiten and van de Waal, 2016b).Поведенческие инновации могут распространяться через социальное обучение внутри популяций, что приводит к культурным различиям в поведенческих репертуарах, и они особенно велики у видов больших обезьян, таких как шимпанзе (Whiten et al., 2017) и орангутанги (van Schaik et al., 2009) . Эти культуры отличаются от человеческих культур тем, что они не кумулятивны и не символичны (Gruber et al., 2015).

Как подробно описано в разделе Конформность, такие культуры приматов могут поддерживаться сильным информационным и, возможно, социальным соответствием.Тем не менее, они не подтверждены нормативным соответствием. Другими словами, люди могут стремиться соответствовать другим членам группы даже в случае произвольного, культурно изменчивого поведения (например, употребление розовой кукурузы вместо синей кукурузы у зеленых монет: van de Waal et al., 2013 или использование специального инструмента методы у шимпанзе: Luncz and Boesch, 2014), но члены группы, которые выполняют поведение большинства, похоже, не заинтересованы в том, подчиняются ли другие или нет, не говоря уже о том, чтобы демонстрировать признаки негодования или даже наказания неконформеров.Это также может объяснить, почему конформность может отсутствовать и в культурном поведении, как, например, в уходе за собой шимпанзе (Wrangham et al., 2016).

Выводы

Нашей целью было дать обзор современного состояния исследований эволюционного происхождения морали (см. Также van Schaik et al., 2014). Мы сделали это, проанализировав как его конечную функцию у нашего собственного вида, так и исследуя филогенетическое происхождение элементов человеческой морали у нечеловеческих приматов.

Мы предполагаем, что высшая функция человеческой морали лучше всего понимать как прямую адаптацию, которая сделала возможным фундаментально взаимозависимый образ жизни наших предков-охотников-собирателей. Несмотря на то, что полноценная мораль, скорее всего, уникальна для людей, некоторые из ее ключевых элементов можно найти у нечеловеческих приматов и некоторых других животных. Наша цель состояла в том, чтобы дать обзор появления таких элементов у нечеловеческих приматов, понять, при каких условиях они возникли во время эволюции, и лучше очертить, в чем уникальность человеческой морали (рис. 1).Поэтому мы сосредоточились на двух ключевых компонентах морали: просоциальной заботе и конформинге и содержании естественных и произвольных культурных норм. Эти элементы, возможно, необходимы и имеют решающее значение для возникновения морали, но их недостаточно. Дополнительные элементы включают язык (обсуждается ниже), ограниченность (Baumgartner et al., 2012; Fessler et al., 2015) и, возможно, коалиционную психологию (DeScioli and Kurzban, 2013). В отношении элементов, обсуждаемых в этой статье, есть данные, полученные от приматов, не относящихся к человеку, а иногда и от других животных.Содержание может быть в значительной степени видоспецифичным, адаптированным к социальным потребностям данного вида. Таким образом, эволюционный взгляд на моральное поведение предполагает, что в отношении содержания может быть полезно различать человеческую мораль, мораль шимпанзе, мораль мартышки и так далее.

Рисунок 1. Наличие элементов морали у нечеловеческих приматов.

Интересно, что некоторые из этих элементов морали не обязательно наиболее распространены у наших ближайших родственников, человекообразных обезьян.В частности, ключевой элемент просоциальной озабоченности сильнее у приматов, которые демонстрируют большее сходство в социальной структуре с людьми, а именно у совместно разводимых каллитрихидных обезьян. Жизнь людей очень сильно отличается от жизни других человекообразных обезьян в современных обществах, как и у охотников-собирателей. По сравнению с обезьянами, не являющимися людьми, каждая сфера нашей жизни построена на высоком уровне взаимозависимости (van Schaik and Burkart, 2010; Tomasello, 2016), от средств к существованию (собирательство пищи) и институциональной деятельности до воспитания детей.Тем не менее, высокая степень взаимозависимости характерна не только для людей, но также присутствует и у других приматов, в частности, у каллитрихид, совместно разводящих обезьян, которые также выращивают свое потомство с помощью всех членов группы (Hrdy, 2009). Таким образом, похоже, что некоторые из элементов морали конвергентно развивались у высоко взаимодействующих, взаимозависимых видов (таких как люди и каллитрихидные обезьяны), но не у более индивидуалистичных видов (таких как шимпанзе). Основываясь на сравнительных исследованиях, мы утверждали, что взаимозависимость во время выращивания младенцев является ключевой, но другие придают большее значение роли взаимозависимости во время кормодобывания (Tomasello et al., 2012; Томаселло и Гонсалес-Кабрера, 2017). Заметим, однако, что последнее могло возникнуть только тогда, когда в контексте совместной заботы о потомстве возникла некая базовая проактивная просоциальность, которая способствует сотрудничеству и обмену (van Schaik and Burkart, 2010).

Очевидно, что совместное разведение каллитрихидных обезьян не обладает полноценной человеческой моралью, возможно, потому, что более требовательные к познанию элементы морали оказываются далеко за пределами возможностей этих маленьких обезьян с мозгом.Систематический сравнительный анализ подтверждает, что когнитивные способности приматов, кроме человека, коррелируют с размером мозга, и люди тоже соответствуют этому шаблону (Burkart et al., 2017a). Соответственно, большие обезьяны с очень большим мозгом обладают множеством замечательных когнитивных способностей, и действительная рабочая гипотеза состоит в том, что у наших предков было уникальное совпадение двух элементов, которые обеспечили полноценную мораль: сильные когнитивные способности, поддерживаемые большим мозгом и унаследованные. от наших общих предков с другими человекообразными обезьянами, с одной стороны, и с другой стороны, наша сильная просоциальная озабоченность, которая была добавлена ​​конвергентно, потому что наши предки начали заниматься совместной заботой о младенцах через некоторое время после того, как они отошли от другой линии происхождения больших обезьян ( Burkart et al., 2009; Буркарт и ван Шайк, 2016). Например, человекообразные обезьяны, но не каллитрихиды, по-видимому, проявляют невыгодное неприятие несправедливости, поскольку они расстраиваются, когда получают меньшее вознаграждение по сравнению с социальным партнером (Talbot et al., 2016). Это говорит о том, что они точно отслеживают усилия друг друга и получаемое за это вознаграждение. Однако только когда это когнитивное предварительное условие сочетается со стабильной просоциальной заботой о других (как это имеет место только в нашем собственном виде), мы можем также увидеть невыгодное неприятие неравенства или отвращение с точки зрения невиновного наблюдателя к неравенству между двумя людьми. социальные партнеры.

Поразительный образец для всех этих элементов состоит в том, что, хотя они присутствуют по крайней мере у некоторых видов приматов, они фундаментально ограничены индивидуальной точкой зрения у нечеловеческих приматов (рис. 1). Мы можем представить себе три возможных, неисключительных объяснения появления сторонней точки зрения в человеческой морали. Во-первых, сторонняя точка зрения может просто потребовать еще более сложных умственных способностей и, возможно, языка. Тем не менее, сторонняя точка зрения даже не используется систематически шимпанзе, для которых имеется все больше свидетельств весьма впечатляющих умственных способностей (Krupenye et al., 2016). Точно так же случай человеческих психопатов предполагает, что язык как таковой , по крайней мере, не является достаточным условием для полноценной человеческой морали (Hare, 1999).

Второе возможное объяснение происхождения сторонней точки зрения, в частности, в случае конформности, возникает перед лицом растущих доказательств ассортативных предпочтений у приматов (см. Также Haun and Over, 2015 для аналогичного аргумента). Эти данные свидетельствуют о том, что приматы в целом предпочитают партнеров, похожих на них самих (Paukner et al., 2009; Массен и Коски, 2014; Capitanio et al., 2017; Ruch et al., 2018). В ситуациях высокой взаимозависимости на уровне группы важно, чтобы люди имели надежные отношения со всеми членами группы, что может привести к тому, что эго будет отдавать предпочтение поведению группы. Однако это также может означать, что сами члены группы теперь заинтересованы в том, чтобы новички соответствовали им, то есть нормативным ожиданиям. Другими словами, сходство, например, в голосовом общении, может превратиться в признак принадлежности и сотрудничества (Cohen et al., 2012; Ruch et al., 2018) и сигнализируют о готовности человека быть надежным членом группы, что важно для всех членов группы. Для человека это приведет к возрастающему желанию соответствовать не только по информационным, но и по социальным причинам (van de Waal et al., 2017). У других членов группы это приведет к нормативному ожиданию того, что конкретный человек действительно соответствует. Это объяснение также согласуется с исследованиями, которые находят лишь слабые доказательства идеи о том, что групповые нормы являются единственным или основным объяснением сторонних моральных суждений у людей (Krasnow et al., 2012; Delton and Krasnow, 2017), или что наказание, основанное на нормах, не обязательно альтруистично (Guala, 2012).

Наконец, точка зрения третьей стороны могла просто возникнуть как побочный продукт возрастающей важности косвенной взаимности, которая является важным элементом экологической взаимозависимости людей, собирающих корм. Косвенная взаимность критически подразумевает наблюдение и оценку взаимодействий между третьими сторонами, чтобы оценить пригодность каждого участника в качестве получателя просоциальных действий и, следовательно, в качестве партнера в обменах.Как только такие оценки третьих сторон передаются другим участникам сети сотрудничества посредством языка, они могут легко приобрести тот же эмоциональный статус, что и суждения о прямых партнерах, то есть вторых сторонах.

Таким образом, язык мог сыграть решающую роль в развитии полноценной человеческой морали. Во-первых, как только что утверждалось, это усиливает важность влияния на репутацию, потому что плохое поведение может быть предано гласности через сплетни для всей группы. Таким образом, язык, вероятно, является ключевым фактором нашей одержимости репутацией (см. Также van Schaik, 2016), и что даже самые тонкие признаки того, что за вами наблюдают, могут значительно повлиять на наше поведение (Nettle et al., 2013б). Во-вторых, язык позволяет вести переговоры и, следовательно, формировать формальные, явные и институционализированные правила, и, таким образом, может привести к культурно измененному содержанию социальных и моральных норм. В связи с этим язык и основанная на языке моральная рефлексия вполне могут быть ответственны за вывод о том, что действительно независимая сторонняя точка зрения (то есть, включая также внегрупповые контексты) встречается только у людей. Неотраженные моральные суждения, эмоции и предпочтения, как правило, весьма ограниченны: люди спонтанно больше всего заботятся о своей группе, особенно когда мы находимся под принуждением (Baumgartner et al., 2012; Де Дреу и др., 2015; Фесслер и др., 2015). Это предвзятость внутри группы можно преодолеть, если нам удастся рассматривать людей вне группы, по крайней мере, как потенциальных членов группы, но также с помощью явных, основанных на языке моральных рассуждений.

Наконец, через язык сами спонтанные поведенческие предрасположенности могут вторично стать содержанием нормы через репрезентативное переописание ранее существовавших поведенческих тенденций (Karmiloff-Smith, 1992). Выше мы проиллюстрировали это на примере избегания инцеста, поведенческой предрасположенности, присутствующей у животных, которая у людей также принимает форму культурного табу (Turner and Maryanski, 2015).Однако репрезентативное переописание также происходит в случае поведенческих механизмов морали per se , таких как просоциальная озабоченность. В этом случае наша просоциальная озабоченность может оказаться результатом чисто культурных процессов, связанных с языком, тогда как тесты на просоциальность приматов показали, что это, скорее, простой конвергентный результат кооперативного размножения, общая закономерность, которая применяется в широком смысле.

Таким образом, мы обнаруживаем, что человеческая мораль играла важную адаптивную функцию у наших предков, охотников-собирателей, поскольку она поддерживала чрезвычайно взаимозависимый образ жизни.Тем не менее, человеческая мораль не была изобретена на пустом месте у наших предков-гомининов, но могла основываться на обширном наборе предварительных адаптаций. Критическим переходом было преобразование этих элементов, чтобы они появлялись не только в индивидуалистическом и второстепенном контекстах, но и в истинно сторонних созвездиях. Основываясь на данных из литературы по поведению и познанию приматов, мы только начинаем понимать, как возник этот переход и, следовательно, нормативность. Многие новые гипотезы возникают в результате этих усилий, и их необходимо будет проверить в будущем.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Это исследование было поддержано грантами SNF 105312-114107 и 310030_130383 для JB и Janggen Poehn Stiftung для RB.

Список литературы

Abdai, J., and Miklósi, Á. (2016). Происхождение социальной оценки, социального подслушивания, формирования репутации, оценки имиджа или чего угодно. Фронт. Psychol. 7: 1772. DOI: 10.3389 / fpsyg.2016.01772

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аплин, Л. М., Шелдон, Б. К., и МакЭлрит, Р. (2017). Конформность не увековечивает неоптимальные традиции в дикой популяции певчих птиц. Proc. Natl. Акад. Sci. СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. 114, 7830–7837. DOI: 10.1073 / pnas.1621067114

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Barrett, H.C., Bolyanatz, A., Crittenden, A.N., Fessler, D.M., Fitzpatrick, S., Gurven, M., et al. (2016). Маленькие общества демонстрируют фундаментальные различия в роли намерений в моральном суждении. Proc. Natl. Акад. Sci. США 113, 4688–4693. DOI: 10.1073 / pnas.1522070113

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баумгартнер, Т., Гётте, Л., Гюглер, Р., и Фер, Э. (2012). Ментализирующая сеть управляет воздействием ограниченного альтруизма на соблюдение социальных норм. Hum. Brain Mapp. 33, 1452–1469. DOI: 10.1002 / HBM.21298

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бирхофф, Х.-В, и Романн, Э. (2017). «Diffusion von Verantwortung», в Handbuch Verantwortung , ред. Л. Хайдбринк, К. Лангбен и Дж. Ло (Берлин: Springer), 911–931.

Google Scholar

Бишоф, Н.(1975). «Сравнительная этология предотвращения инцеста», в Biosocial Anthropology , ed R. Fox (Лондон: Malaby Press), 37–67.

Google Scholar

Бём, К. (2012). Моральные истоки: эволюция добродетели, альтруизма и стыда . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: основные книги.

Броснан, С. Ф., Талбот, К., Альгрен, М., Ламбет, С. П., и Шапиро, С. Дж. (2010). Механизмы, лежащие в основе реакции на несправедливые исходы у шимпанзе, Pan troglodytes. Anim.Behav. 79, 1229–1237. DOI: 10.1016 / j.anbehav.2010.02.019

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брюггер, Р. К., Каппелер-Шмальцридт, Т., и Буркарт, Дж. М. (2018). Обратное влияние аудитории на помощь в совместном разведении обыкновенных мартышек. Biol. Lett. 14: 20180030. DOI: 10.1098 / RSBL.2018.0030

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Буркарт, Дж. М., Аллон, О., Амичи, Ф., Фихтель, К., Финкенвирт, К., Хешль, А., и другие. (2014). Эволюционное происхождение человеческого гипер-сотрудничества. Нац. Commun. 5: 4747. DOI: 10.1038 / ncomms5747

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Буркарт, Дж. М., Фер, Э., Эфферсон, К., и ван Шайк, К. П. (2007). Другое касается предпочтений нечеловеческих приматов: обыкновенные мартышки обеспечивают еду альтруистично. Proc. Natl. Акад. Sci. США, 104, 19762–19766. DOI: 10.1073 / pnas.0710310104

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Буркарт, Дж.М., Хрди, С. Б., и ван Шайк, К. П. (2009). Совместное разведение и когнитивная эволюция человека. Evol. Антрополь. 18, 175–186. DOI: 10.1002 / evan.20222

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Буркарт, Дж. М., Шубигер, М. Н., и ван Шайк, К. П. (2017a). Эволюция общего интеллекта. Behav. Brain Sci. 40, 1–65. DOI: 10.1017 / S0140525X16000959

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Буркарт, Дж. М., ван Шайк, К., и Гриссер, М. (2017b). В поисках единства в разнообразии: человеческое сотрудничество по уходу за детьми в сравнительной перспективе. Proc. Биол. Sci. 284: 2017 1184. DOI: 10.1098 / rspb.2017.1184

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Буркарт, Дж. М., и ван Шайк, К. П. (2016). Возвращаясь к последствиям кооперативного разведения. J. Zool. 299, 77–83. DOI: 10.1111 / jzo.12322

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Капитанио, Дж.П., Блози, С. А., Снар, Дж., Стюард, А., и МакКоуэн, Б. Дж. (2017). «Птицы перья собираются вместе» или «противоположности притягиваются»? Поведенческие реакции и темперамент предсказывают успех спаривания макак-резусов в лабораторных условиях. г. J. Primatol. 79, 1–11. DOI: 10.1002 / ajp.22464

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чудек, М., и Хенрих, Дж. (2011). Коэволюция культуры и генов, психология норм и появление человеческой просоциальности. Trends Cogn. Sci. 15, 218–226. DOI: 10.1016 / j.tics.2011.03.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Клэй, З., Раво, Л., де Ваал, Ф. Б., и Зубербюлер, К. (2016). Бонобо ( Pan paniscus ) громко протестуют против нарушений социальных ожиданий. J. Comp. Psychol. 130, 44–54. DOI: 10.1037 / a0040088

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коэн, Э., Аткинсон, К. Д., Дедиу, Д., Dingemanse, M., Kinzler, K., Ladd, D.R., et al. (2012). Эволюция сотрудничества на основе тегов у людей: аргументы в пользу акцента. Curr. Антрополь. 53, 588–616. DOI: 10.1086 / 667654

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кронин, К. А. (2012). Просоциальное поведение животных: влияние социальных отношений, общения и вознаграждения. Anim. Behav. 84, 1085–1093. DOI: 10.1016 / j.anbehav.2012.08.009

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дин, Л.Г., Вейл, Г. Л., Лаланд, К. Н., Флинн, Э., и Кендал, Р. Л. (2014). Накопительная культура человека: сравнительная перспектива. Biol. Ред. 89, 284–301. DOI: 10.1111 / brv.12053

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дреу, К. К., Дюссель, Д. Б., и Фельден, Ф. С. (2015). В межгрупповом конфликте самопожертвование сильнее среди просоциальных индивидов, а узкий альтруизм проявляется особенно среди людей, подвергшихся когнитивному налогообложению. Фронт. Psychol. 6: 572. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.00572

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Делтон, А. В., Краснов, М. М. (2017). Психология сдерживания объясняет, почему членство в группе имеет значение для наказания третьей стороны. Evol. Гм. Behav. 38, 734–743. DOI: 10.1016 / j.evolhumbehav.2017.07.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

де Ваал, Ф. Б. М. (1991). Чувство социальной регулярности шимпанзе и его связь с чувством справедливости человека. г. Behav. Sci. 34, 335–349. DOI: 10.1177 / 00027642

003005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

де Ваал, Ф. Б. М. (2006). Приматы и философы . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Диндо М., Уайтен А. и де Ваал Ф. Б. (2009). Конформность внутри группы поддерживает различные традиции кормодобывания у обезьян-капуцинов ( Cebus apella ). PLoS ONE 4: e7858. DOI: 10,1371 / журнал.pone.0007858

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Энгельманн, Дж. М., Клифт, Дж. Б., Херрманн, Э. и Томаселло, М. (2017). Социальное разочарование объясняет поведение шимпанзе в задаче неприятия неравенства. Proc. R. Soc. В 284: 20171502. DOI: 10.1098 / rspb.2017.1502

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Энгельманн, Дж. М., Херрманн, Э., Томаселло, М. (2012). Пятилетние дети, но не шимпанзе, пытаются управлять своей репутацией. PLoS ONE 7: e48433. DOI: 10.1371 / journal.pone.0048433

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фер Э. и Фишбахер У. (2003). Природа человеческого альтруизма. Природа 423, 785–791. DOI: 10.1038 / nature02043

CrossRef Полный текст

Фесслер Д. М., Барретт Х. К., Кановски М., Стич С., Холбрук К., Хенрих Дж. И др. (2015). Моральная ограниченность и контекстуальная случайность в семи обществах. Proc. R. Soc.В 282: 20150907. DOI: 10.1098 / rspb.2015.0907

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фесслер, Д. М. Т., и Наваррете, К. Д. (2004). Стороннее отношение к инцесту между братьями и сестрами: доказательства гипотез Вестермарка. Evol. Гм. Behav. 25, 277–294. DOI: 10.1016 / j.evolhumbehav.2004.05.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гоффман Э. (1959). Представление себя в повседневной жизни . Гарден-Сити, Нью-Йорк: Даблдэй / Якорь.

Гудолл, Дж. (1971). В тени человека. Бостон, Массачусетс: Houghton Mifflin Harcourt.

Google Scholar

Грубер Т., Цубербюлер К., Клеман Ф. и ван Шайк К. (2015). У обезьян есть культура, но они могут не знать об этом. Фронт. Psychol. 6:91. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.00091

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гурвен М., Аллен-Араве В., Хилл К. и Уртадо М. (2000). «Это прекрасная жизнь»: свидетельство щедрости аче Парагвая. Evol. Гм. Behav. 21, 263–282. DOI: 10.1016 / S1090-5138 (00) 00032-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хайдт, Дж. (2013). Моральная психология двадцать первого века. J. Моральное образование. 42, 281–297. DOI: 10.1080 / 03057240.2013.817327

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Заяц, Р. Д. (1999). Без совести: тревожный мир психопатов среди нас . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.

Google Scholar

Хаун, Д.Б. М. и Овер Х. (2015). «Как я: основанный на гомофилии взгляд на человеческую культуру», в «Культурная эволюция: общество, технология, язык и религия» , ред. П. Дж. Ричерсон и М. Х. Кристиансен (Кембридж, Массачусетс: MIT Press), 75–85.

Google Scholar

Гектор, А. К., Сейфарт, Р. М., и Роли, М. Дж. (1989). Родительская забота со стороны мужчин, выбор самки и эффект аудитории у верветок. Anim. Behav. 38, 262–271. DOI: 10.1016 / S0003-3472 (89) 80088-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Генрих, Дж.и Брош Дж. (2011). О природе сетей передачи культурных ценностей: данные из фиджийских деревень об адаптивном обучении. Philos. Пер. R. Soc. Лондон. B Biol. Sci. 366, 1139–1148. DOI: 10.1098 / rstb.2010.0323

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hill, K., Walker, R. S., Boičević, M., Eder, J., Headland, T., Hewlett, B. S., et al. (2011). Модели совместного проживания в обществах охотников-собирателей демонстрируют уникальную социальную структуру человека. Наука 331, 1286–1289.DOI: 10.1126 / science.1199071

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хилл, К., Вуд, Б. М., Баджо, Дж., Уртадо, А. М., и Бойд, Р. Т. (2014). Интенсивность межполосного взаимодействия охотников-собирателей: значение для совокупной культуры. PLoS ONE 9: e102806. DOI: 10.1371 / journal.pone.0102806

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хоппер, Л. М., Шапиро, С. Дж., Ламбет, С. П., и Броснан, С. Ф. (2011). Социально поддерживаемые пищевые предпочтения шимпанзе указывают на консерватизм и конформизм. Anim. Behav. 81, 1195–1202. DOI: 10.1016 / j.anbehav.2011.03.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хрды, С. (2009). Матери и другие: эволюционные истоки взаимопонимания . Кембридж: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Hrubesch, C., Preuschoft, S., and van Schaik, C.P. (2009). Овладение навыками препятствует принятию наблюдаемых альтернативных решений среди шимпанзе ( Pan troglodytes ). Anim. Cogn. 12, 209–216. DOI: 10.1007 / s10071-008-0183-y

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ислер, К., и Ван Шайк, К. П. (2012). Как наши предки прорвались сквозь серый потолок: сравнительные свидетельства кооперативного размножения ранних гомо. Curr. Антрополь. 53, S453 – S465. DOI: 10.1086 / 667623

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джегги, А., Буркарт, Дж. М., и ван Шайк, К. П. (2010). О психологии сотрудничества у людей и других приматов: естественная история совместного питания и экспериментальные доказательства просоциальности. Philos. Пер. R. Soc. B Biol. Sci. 12, 2723–2735. DOI: 10.1098 / rstb.2010.0118

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каплан, Х. С., Хупер, П. Л., и Гурвен, М. (2009). Эволюционные и экологические корни социальной организации человека. Philos. Пер. R. Soc. B Biol. Sci. 364, 3289–3299. DOI: 10.1098 / rstb.2009.0115

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кармилов-Смит, А. (1992). За пределами модульности: развивающий подход к когнитивной науке .Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Крупенье, К., Кано, Ф., Хирата, С., Калл, Дж., И Томаселло, М. (2016). Человекообразные обезьяны ожидают, что другие люди будут действовать в соответствии с ложными убеждениями. Наука 354, 110–114. DOI: 10.1126 / science.aaf8110

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кузава, К. В., Чугани, Х. Т., Гроссман, Л. И., Липович, Л., Музик, О., Хоф, П. Р. и др. (2014). Метаболические затраты и эволюционные последствия развития человеческого мозга. Proc. Natl. Акад. Sci. США 111, 13010–13015. DOI: 10.1073 / pnas.1323099111

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Латане Б. и Дарли Дж. М. (1969). Наблюдатель «Апатия ». г. Sci. 57, 244–268.

Google Scholar

Лонг, А.А., Седли, Д.Н. (1987). Эллинистические философы. I: Переводы основных источников с философскими комментариями; II: Греческие и латинские тексты с примечаниями и библиографией .Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Luncz, L.V., и Boesch, C. (2014). Традиция преобладает над тенденцией: соседние сообщества шимпанзе сохраняют различия в культурном поведении, несмотря на частую иммиграцию взрослых самок. г. J. Primatol. 76, 649–657. DOI: 10.1002 / ajp.22259

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марлоу, Ф. (2007). Охота и собирательство: разделение труда людей на добычу пищи по половому признаку. Cross Cult. Res. 41, 170–195. DOI: 10.1177 / 1069397106297529

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марлоу, Ф. (2010). Хадза: Охотники-собиратели Танзании . Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

Google Scholar

Маршалл-Пескини, С., Дейл, Р., Кервель-Шометт, М., и Рэндж, Ф. (2016). Критические вопросы экспериментальных исследований просоциальности у нечеловеческих видов. Anim. Cogn. 19, 1–27. DOI: 10.1007 / s10071-016-0973-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Массен, Дж.Дж. М., Коски С. Е. (2014). Перьевые шимпанзе сидят вместе: дружба шимпанзе основана на гомофилии в личности. Evol. Гм. Behav. 35, 1–8. DOI: 10.1016 / j.evolhumbehav.2013.08.008

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мильяно, А. Б., Пейдж, А. Е., Гомес-Гарденьес, Дж., Салали, Г. Д., Вигье, С., Дайбл, М., и др. (2017). Характеристика сетей охотников-собирателей и значение для совокупной культуры. Нац. Гм. Behav. 1: 0043.DOI: 10.1038 / s41562-016-0043

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Неттл Д., Харпер З., Кидсон А., Стоун Р., Пентон-Воак И.С. и Бейтсон М. (2013b). Эффект наблюдающих глаз в игре «Диктатор»: дело не в том, сколько вы отдаете, а в том, что вы видите, чтобы что-то дать. Evol. Гм. Behav. 34, 35–40. DOI: 10.1016 / j.evolhumbehav.2012.08.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паукнер А., Суоми С. Дж., Висалберги Э. и Феррари П.Ф. (2009). Обезьяны-капуцины проявляют привязанность к людям, которые им подражают. Наука 325, 880–883. DOI: 10.1126 / science.1176269

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паулюс, М. (2014). Ранние истоки человеческой благотворительности: изменения в развитии дошкольников, живущих с бедными и богатыми людьми. Фронт. Psychol. 5: 344. DOI: 10.3389 / fpsyg.2014.00344

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Piazza, J., и Соуза, П. (2016). Когда на карту поставлена ​​несправедливость, моральные суждения не являются ограниченными. Proc. R. Soc. В 283: 20152037. DOI: 10.1098 / rspb.2015.2037

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рух Х., Цюрхер Ю. и Буркарт Дж. М. (2018). Функция голосовой аккомодации у человека и других приматов. Biol. Ред. . 92, 996–1013. DOI: 10.1111 / brv.12382

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рудольф фон Рор, К., Буркарт, Дж.М., и ван Шайк, К. П. (2011). Эволюционные предшественники социальных норм у шимпанзе: новый подход. Biol. Филос. 26, 1–30. DOI: 10.1007 / s10539-010-9240-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рудольф фон Рор, К., Коски, С. Е., Буркарт, Дж. М., Коус, К., Фрейзер, О. Н., Зилтенер, А., и др. (2012). Беспристрастное вмешательство третьей стороны в жизнь содержащихся в неволе шимпанзе: отражение озабоченности сообщества. PLoS ONE 7: e32494. DOI: 10.1371 / journal.pone.0032494

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рудольф фон Рор, К., ван Шайк, К. П., Кисслинг, А., и Буркарт, Дж. М. (2015). Реакция очевидцев шимпанзе на детоубийство. Hum. Nat. 26, 143–160. DOI: 10.1007 / s12110-015-9228-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зальцман, Вт (2003). «Репродуктивная конкуренция среди самок обыкновенных мартышек ( Callithrix jacchus ): непосредственные и конечные причины», в Половой отбор и репродуктивная конкуренция у приматов , ред.Б. Джонс (Норман, Оклахома-сити: Американское общество приматологов), 197–229.

Google Scholar

Зальцман В., Пик Р. Р., Салпер О. Дж., Лидл К. Дж. И Эбботт Д. Х. (2004). Начало множественного кооперативного размножения в семьях обыкновенных мартышек после замены размножающегося самца. Anim. Behav. 68, 59–73. DOI: 10.1016 / j.anbehav.2003.07.020

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сир Р. и Мейс Р. (2008). Кто держит детей в живых? Обзор влияния родственников на выживание детей. Evol. Гм. Behav. 29, 1–18. DOI: 10.1016 / j.evolhumbehav.2007.10.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сугияма, Л. С., и Чакон, Р. (2005). Реакция несовершеннолетних на домашнюю экологию среди йора в перуанской Амазонии. Детство охотников-собирателей: эволюционные, развивающие и культурные перспективы. Нью-Брансуик, Нью-Джерси: Aldine Transaction, 237–261.

Google Scholar

Талбот, С.Ф., Прайс, С.А., Броснан, С.Ф.(2016). «Несправедливые реакции у животных», Справочник по теории и исследованиям социальной справедливости (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Springer), 387–403.

Google Scholar

Тан, Дж., Кветуэнда, С., Хейр, Б. (2015). Предпочтение или парадигма? Бонобо не проявляют никакого отношения к другим в стандартной задаче просоциального выбора. Поведение 152, 521–544. DOI: 10.1163 / 1568539X-00003230

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тинберген, Н. (1963).О целях и методах этологии. Zeitschr. Tierpsychol. 20, 410–433. DOI: 10.1111 / j.1439-0310.1963.tb01161.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Томаселло, М. (2016). Естественная история нравственности человека . Гарвард, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Томаселло, М., Мелис, А. П., Тенни, К., Вайман, Э., и Херрманн, Э. (2012). Два ключевых шага в эволюции человеческого сотрудничества. Curr. Антрополь. 53, 673–692. DOI: 10.1086 / 668207

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Townsend, S. W., Slocombe, K. E., Thompson, M. E., and Zuberbühler, K. (2007). Детоубийство диких шимпанзе по инициативе самки. Curr. Биол. 17, R355 – R356. DOI: 10.1016 / j.cub.2007.03.020

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тернер Дж. Х., Марьянски Э. (2015). Инцест: истоки табу. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж.

Google Scholar

Ульбер, Дж., Хаманн, К., Томаселло, М. (2017). Маленькие дети, но не шимпанзе, не склонны к невыгодному и выгодному неравенству. J. Exp. Child Psychol. 155, 48–66. DOI: 10.1016 / j.jecp.2016.10.013

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван де Ваал, Э., Борго, К., и Уайтен, А. (2013). Мощное социальное обучение и соответствие формируют решения диких приматов о добыче пищи. Наука 340, 483–485. DOI: 10.1126 / science.1232769

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван де Ваал, Э., ван Шайк, К. П., и Уайтен, А. (2017). Устойчивость экспериментально отобранных диетических традиций у диких зеленокожих: данные группового деления. г. J. Primatol. 79: e22687. DOI: 10.1002 / ajp.22687

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван Левен, Э. Дж. К., Кендал, Р. Л., Тенни, К., и Хаун, Д. Б. М. (2015). Соответствие и его аналог. Anim. Behav. 110, e1 – e4. DOI: 10.1016 / j.anbehav.2015.07.030

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Шайк, К.П. (2016). Приматы Истоки человеческой природы . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Джон Уайли и сыновья.

Google Scholar

ван Шайк, К. П. М. А., Джоасморо, Р., Нотт, К. Д., и Моррог-Бернард, Х. К. (ред.) (2009). «Повторное посещение культур орангутанов», в Orangutans: Georgraphic Variation in Behavioral Ecology and Conservation (New York, NY: Oxford University Press), 299–309.

Google Scholar

ван Шайк, К. П., и Буркарт, Дж. М. (2010).«Обратите внимание на разрыв: совместное разведение и развитие наших уникальных особенностей», в Mind the Gap: Tracing the Origins of Human Universals , ред. П. М. Каппелер и Дж. Силк. (Гейдельберг: Springer), 477–496.

Google Scholar

ван Шайк, К. П., Буркарт, Дж. М., Джегги, А., и Рудольф фон Рор, К. (2014). «Мораль как биологическая адаптация — эволюционная модель, основанная на образе жизни людей-собирателей», в Эмпирически обоснованная этика: мораль между фактами и нормами , ред.Кристен, Дж. Фишер, М. Хуппенбауэр, К. Таннер и К. ван Шайк (Cham: Springer International Publishing), 65–84.

Google Scholar

ван Шайк, К. П., и Янсон, К. Х. (2000). Детоубийство мужчинами и его последствия. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Варнекен Ф. и Томаселло М. (2015). «Развитие и эволюционное происхождение человеческой помощи и обмена», в Oxford Handbooks Online , ред.А. Шредер и В. Г. Грациано (Оксфорд, Великобритания: Oxford University Press), 100–113. DOI: 10.1093 / oxfordhb / 9780195399813.013.007

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уивер, Г. Р., Рейнольдс, С. Дж., И Браун, М. Е. (2014). Моральная интуиция: соединение текущих знаний с будущими организационными исследованиями и практикой. J. Manag. 40, 100–129. DOI: 10.1177 / 0149206313511272

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Whiten, A., Goodall, J., McGrew, W.К., Нисида, Т., Рейнольдс, В., Сугияма, Ю. и др. (2017). «Культуры шимпанзе», в The Animal Ethics Reader , ред. С. Дж. Армстронг и Р. Г. Ботцлер (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж), 182–184.

Google Scholar

Уайтен, А., Спитери, А., Хорнер, В., Бонни, К. Э., Шапиро, С. Дж., И де Ваал, Ф. Б. М. (2007). Передача множества традиций внутри и между группами шимпанзе. Curr. Биол. 17, 1–6. DOI: 10.1016 / j.cub.2007.05.031

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Белого, А., и ван де Ваал, Э. (2016a). Выявление и анализ соответствия у животных в дикой природе: дальнейший анализ данных приматов. Anim. Behav. 122, e1 – e4. DOI: 10.1016 / j.anbehav.2016.04.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Whiten, A., and van de Waal, E. (2016b). Социальное обучение, культура и «социокультурный мозг» человеческих и нечеловеческих приматов. Neurosci. Biobehav. Ред. . 82, 58–75. DOI: 10.1016 / j.neubiorev.2016.12.018

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Wrangham, R.(2009). И вспыхнет пламя: как приготовление пищи сделало нас людьми . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: основные книги.

Wrangham, R. W., Koops, K., Machanda, Z. P., Worthington, S., Bernard, A. B., Brazeau, N. F., et al. (2016). Распространение социальных обычаев шимпанзе объясняется матрилинейными отношениями, а не конформизмом. Curr. Биол. 26, 3033–3037. DOI: 10.1016 / j.cub.2016.09.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Как люди стали нравственными существами | Наука

В своей новой книге « Моральное происхождение » эволюционный антрополог Кристофер Бём предполагает, что человеческая мораль возникла вместе с охотой на крупную дичь.Базовые книги; Дженни Круто

Почему люди проявляют доброту к другим, даже к тем, кто не в их семье, если они не получают от этого никакой пользы? Щедрость без взаимной щедрости не способствует развитию основного эволюционного стремления к выживанию и воспроизводству.

Кристофер Бём, эволюционный антрополог, директор Исследовательского центра Джейн Гудолл в Университете Южной Калифорнии. В течение 40 лет он наблюдал за приматами и изучал различные человеческие культуры, чтобы понять социальное и моральное поведение.В своей новой книге « Моральное происхождение » Бем предполагает, что человеческая мораль возникла вместе с охотой на крупную дичь. Он объясняет, что когда охотники-собиратели объединялись в группы, выживание сводилось к одному ключевому принципу — сотрудничать или умереть.

Прежде всего, как вы определяете альтруизм?

По сути, альтруизм предполагает щедрость вне семьи, то есть щедрость по отношению к людям, не являющимся родственниками.

Почему альтруизм так сложно объяснить с точки зрения эволюции?

Типичная банда охотников-собирателей того типа, который был универсальным в мире 15 000 лет назад, имеет несколько братьев или сестер, но почти все остальные не связаны между собой.Тот факт, что они так много делятся, является генетическим парадоксом. Вот все эти посторонние люди, которые делятся информацией, не будучи счетчиками фасоли. Вы ожидаете, что те, кто лучше всех умеет жульничать и брать, но не давать, выйдут вперед. Их гены должны расти, в то время как гены альтруизма исчезнут. Но на самом деле мы достаточно развиты, чтобы делиться между собой группами.

Что Чарльз Дарвин сказал об этом «парадоксе альтруизма»?

Чарльз Дарвин был глубоко озадачен тем фактом, что молодые люди добровольно уходят на войну и умирают за свои группы.Это явно не соответствовало его общей идее естественного отбора как индивидов, преследующих свои собственные интересы.

Он придумал групповой отбор как ответ на этот парадокс. Как это сработало, если в одной группе больше альтруистов, чем в другой, она превзойдет другую группу и превзойдет ее по воспроизводству. У групп с меньшим количеством альтруистов будет меньше выживших. Следовательно, альтруизм будет распространяться за счет эгоизма.

Проблема с групповым отбором заключалась в том, что очень трудно понять, как он может стать достаточно сильным, чтобы превзойти отбор между индивидуумами.Вам нужно ужасно много войн и геноцида, чтобы действительно работать групповой отбор.

А что Дарвин сказал о происхождении человеческой совести?

На самом деле он взял совесть, отложил ее в сторону как нечто особенное, а затем фактически сказал: «Я вскидываю руки. Я не могу сказать вам, как это могло развиваться. Что я могу вам сказать, так это то, что любое существо, которое станет таким же умным и отзывчивым, как люди, естественно, будет иметь совесть.”

Перенесемся на полтора века вперед — где мы сейчас находимся в понимании истоков человеческой морали и совести?

Ну, на эту тему довольно много книг. Но почти все они являются аргументами эволюционного замысла; то есть они просто смотрят на мораль и видят, как она функционирует и как она могла быть генетически полезной для людей. Моя книга — первая попытка взглянуть на естественную историю моральной эволюции. В какое время и как произошли события, которые привели нас к нравственности? В каком-то смысле это новая область исследований.

Не могли бы вы рассказать нам о базе данных, которую вы создали, чтобы сделать свои выводы?

Утверждалось, что все живущие сегодня люди-охотники-собиратели были настолько политически маргинализированы, что их действительно нельзя сравнивать с доисторическими людьми, которые охотились и собирали. Я думаю, что это в корне неверно.

С 1970-х годов мы узнали, что скорость изменения климата в позднем плейстоцене была просто невероятной. Таким образом, 50 000 лет назад было много маргинализации, как и сегодня.Как и сегодня, некоторые из них, несомненно, были политическими в том смысле, что при ухудшении климата все будет в дефиците, и охотничьи банды будут сражаться друг с другом за ресурсы.

Я изучил все возможные сообщества охотников-собирателей, которые были изучены. Я просто избавился от всех тех, кого никогда не могло быть в плейстоцене — конных охотников, которые приручили лошадей, которых они получили от испанцев, индейцев, торгующих мехом, которые начали покупать ружья и убивать пушных зверей, и некоторых очень иерархичных людей, которые развили вдоль северо-западного побережья Северной Америки.На данный момент я очень внимательно просмотрел около 50 оставшихся обществ, ища то, что в основном разделяет их. Затем я проецирую образцы общего поведения на тот период, когда люди были культурно современными. Теперь это возвращает нас только к 45 000, может быть, 100 000 лет назад. Если вы вернетесь за пределы этого, то возникнут проблемы, потому что вы не имеете дело с тем же мозгом и той же культурной способностью.

Примерно когда у людей появилась совесть?

Пригвоздить свидание очень опасно, потому что каждому ученому будет что сказать по этому поводу.Но позвольте мне дать вам некоторые вероятности. Во-первых, не может быть никаких сомнений в том, что у людей была совесть 45000 лет назад, что является консервативной датой, с которой согласны все археологи для того, чтобы мы стали культурно современными. Совесть и нравственность идут рука об руку с современной культурой. Теперь, если вы хотите угадать, сколько было до этого, ориентир, который я считаю наиболее убедительным, — это появление охоты на крупную дичь, которая произошла примерно четверть миллиона лет назад.

Согласно вашей теории, как развивалась человеческая совесть?

Люди начали охотиться на крупных копытных или копытных.Они были очень преданы охоте, и это была важная часть их существования. Но моя теория заключается в том, что у вас не может быть альфа-самцов, если вы собираетесь иметь охотничью команду, которая равномерно делится мясом, чтобы вся команда оставалась сытой. Чтобы разделить мясо внутри группы людей, которые по своей природе довольно иерархичны, вы должны в основном растоптать иерархию и убрать ее с дороги. Я думаю, что это процесс.

Моя гипотеза состоит в том, что, когда они начали охоту на крупную дичь, они должны были начать действительно наказывать альфа-самцов и сдерживать их.Это создавало давление отбора в том смысле, что, если вы не могли контролировать свои альфа-склонности, вас убили или сбежали из группы, что было примерно то же самое, что быть убитым. Таким образом, самоконтроль стал важной чертой для людей, добившихся репродуктивного успеха. А самоконтроль превращается в совесть.

За какой период времени понадобилось развиться?

Что ж, Эдвард О. Уилсон говорит, что требуется тысяча поколений, чтобы новая эволюционная особенность могла развиться.У людей это могло произойти до 25000 лет. Что-то столь сложное, как совесть, вероятно, заняло больше времени. В нем есть некоторые навороты, которые являются полной загадкой, например, покраснение от стыда. Никто не имеет ни малейшего представления, как это развивалось. Но я бы сказал несколько тысяч поколений и, возможно, от 25000 до 75000 лет.

Каким образом мораль продолжает развиваться?

Об этом очень сложно сказать. Сделаю несколько предположений.Доисторически психопатов, вероятно, было легко идентифицировать, и с ними разбирались, как и приходилось иметь дело, путем их убийства. И сегодня может показаться, что в большом анонимном обществе многие психопаты действительно имеют полную свободу действий и могут размножаться. Возможно, нам потребуется предпринять дальнейшие моральные шаги на уровне культуры, чтобы справиться с ростом психопатии в нашем населении. Но это будет через тысячи лет.

Безусловно, нравственность развивается на культурном уровне. Например, в прошлом году американские СМИ внезапно стали очень и очень интересоваться хулиганами, как и школьные чиновники.Наш социальный контроль сейчас сосредоточен гораздо больше, чем когда-либо, на издевательствах. Это была главная тема для охотников-собирателей. Так что в некотором смысле можно сказать, что наша моральная эволюция на культурном уровне довольно внезапно вернулась к древней теме.

Антропология

Истоки нравственности | Психология сегодня

Новая книга Патрисии Черчленд, Touching a Nerve , представляет собой удобочитаемую комбинацию личных анекдотов и философских размышлений о значении нейробиологии.Она смешивает очаровательные рассказы своего детства в сельской Британской Колумбии с проницательными размышлениями о душе, смерти мозга, агрессии, сексе, войне, свободе воли и сознании. Я планирую использовать эту книгу как дополнительный ресурс во вводном курсе философии разума в следующем семестре. Обучение стандартным философским мысленным экспериментам о том, чем должен быть разум, игнорируя доказательства того, как он на самом деле работает, равносильно обучению алхимии вместо химии или астрологии вместо астрономии.

Патрисия Черчленд — пионер нейрофилософии, попытки использовать нейробиологию для разработки теорий о знании, реальности и этике. Ее новая книга показывает плодородие и доступность этого захватывающего подхода к философии. Черчленд ценит центральное место и незаменимость философских вопросов для жизни людей, но дает основания полагать, что на них можно ответить понятным, полезным и научно обоснованным способом. Иногда философию критикуют за то, что она дает непонятные ответы на неразрешимые проблемы, но Черчленд показывает, как ее можно использовать для предоставления основанных на фактах ответов на проблемы, которые по своей сути трудны, но открыты для реального прогресса.

Моя любимая глава в книге посвящена мозговым процессам, лежащим в основе нравственности. Черчленд избегает упрощенного объяснения происхождения популярной в настоящее время этики, например:

Мораль происходит от религии.

Мораль генетическая.

Мораль — это социальная конструкция.

Нравственность является результатом рационального выбора.

Вместо этого она описывает, как мораль является результатом сложного взаимодействия генов, нейронных процессов и социальных взаимодействий.У всех организмов есть гены, которые позволяют им выживать и воспроизводиться, но у млекопитающих также есть гены, вырабатывающие химические окситоцин и вазопрессин, которые побуждают их заботиться о своем потомстве. У некоторых млекопитающих, таких как люди, одни и те же химические вещества побуждают животных устанавливать долгосрочные отношения и заботиться друг о друге.

Такая забота — это биологический корень нравственности, который также имеет множество социальных корней. Ценные социальные практики, такие как сотрудничество, могут развиваться, когда люди заботятся друг о друге.Ранние люди жили небольшими группами примерно по 100 человек, но расширение групп в результате сельского хозяйства и развития интеллектуальных идеалов расширило сострадание, сочувствие и сочувствие за пределы непосредственной группы людей. В конце концов были сформулированы этические теории, превратившие заботу о других в универсальные принципы, как, например, в доктринах, согласно которым мораль основана на правах всех людей или на последствиях, влияющих на всех.

Черчленд резюмирует свои взгляды, говоря, что моральные нормы формируются четырьмя взаимосвязанными мозговыми процессами: заботой, распознаванием психологических состояний других, изучением социальных практик и решением проблем в социальном контексте.Следовательно, мораль имеет как нервное, так и социальное происхождение. Попытки улучшить общество, сделав его более восприимчивым к потребностям людей, должны учитывать все эти процессы.

Краткая история нравственности

За последний год по Соединенным Штатам прокатился дух иконоборчества. Десятки статуй были сняты или свергнуты людьми, возмущенными предполагаемыми моральными недостатками людей, изображенных в камне и бронзе. Они утверждают, что Христофор Колумб виновен в геноциде.У Джорджа Вашингтона были рабы. Не говоря уже о моральном самодовольстве топплеров, есть ли у них дело?

Ответ: нет. Аргумент, что такие люди, как Колумб и Вашингтон, виновны в моральной низости и, следовательно, недостойны нашего уважения и восхищения, неизбежно основан на идее о том, что концепции правильного и неправильного двадцать первого века существовали с самого начала человечества. и не изменится в будущем.

Но взгляд на историю морали показывает, насколько абсурдна эта идея.Каждый последующий век старался соответствовать разным и, как правило, более высоким моральным стандартам. Не понять этого — значит совершить «временную ограниченность», историографическое заблуждение, навязывающее прошлому стандарты и взгляды на настоящее. Более мудрый и правдивый подход прекрасно воплощен в первой строке великолепного романа Л. П. Хартли The Go-Between : «Прошлое — чужая страна: там все по-другому».

Многие мифы содержат идею о том, что люди — это падшие ангелы, когда-то жившие в раю.Жан-Жак Руссо всего два с половиной столетия назад писал: «Человек родился свободным, и всюду он скован цепями».

Но люди не падшие ангелы; мы восставшие обезьяны. Мы ни разу не жили в раю; мы жили в естественном состоянии, где, как заметил Томас Гоббс, мы существовали в мире «постоянного страха и опасности насильственной смерти», где «жизнь была отвратительной, жестокой и короткой».

Сегодня мы были на Луне и исследовали глубины атома. Мы живем гораздо дольше, зачастую без болезней и боли и на таком уровне достатка, который даже для самых бедных был бы немыслим в любой предыдущей эпохе.Уровень войны и преступности намного ниже тех, которые были известны до двадцатого века. История человечества в долгосрочной перспективе сильно шла вверх, отчасти благодаря все более строгому и более широкому моральному кодексу. Конечно, в краткосрочной перспективе мораль иногда приходит в упадок. Текущий призыв судить о людях по цвету их кожи, а не по характеру, является тому примером.

Действительно, люди всегда были моральным видом, потому что мы — социальный вид. Представители социальных видов нуждаются в уважении и уважении со стороны других членов общества.Вполне вероятно, что моральные правила, такие как последние семь из десяти заповедей, существовали задолго до того, как были написаны книги Исход и Второзаконие, и, действительно, задолго до того, как была изобретена сама письменность. Ни одно общество, которое допускает убийство, воровство и прелюбодеяние как нечто само собой разумеющееся — по крайней мере, в рамках этого общества — не может долго выжить.

Во времена охотников-собирателей общества были небольшими, вероятно, не более 100 человек в группе, обычно гораздо меньше. Поскольку большинство охотников-собирателей обычно кочуют, у них мало собственности.Социальное давление обычно было всем, что нужно, чтобы держать людей в подчинении.

Но когда возникло сельское хозяйство, около 10 000 лет назад, общества стали более сложными. Государства росли, а люди внутри них становились менее связанными друг с другом. По мере развития новых технологий люди начали специализироваться на гораздо более широком спектре профессий. Это, в свою очередь, привело к развитию рынков, поскольку люди начали торговать как внутри каждого государства, так и с соседними. Начали развиваться социальные классы.Все это требовало более сложных юридических кодексов и более формальных процедур для их соблюдения, чем кодексы, подобные Десяти заповедям.

Самый старый из известных — это Кодекс Ур-Намму, шумерского царя, датируемый примерно 2100 годом до нашей эры. Он показывает два класса людей: свободных и порабощенных. В нем перечислены различные преступления и наказания, которые должны быть назначены за каждое из них. Вину или невиновность часто определяли «испытанием водой». Обвиняемого связывали и бросали в реку. Если он выжил, он был невиновен.

Кодекс Хаммурапи, датируемый тремя веками позже, известен гораздо лучше, и у нас есть его более полный текст. Во многом это касается того, что сегодня можно назвать договором. В других положениях подробно говорится о семейном праве. Кодекс включал один из самых ранних примеров презумпции невиновности и позволял обвиняемому и обвиняемому представлять доказательства судье, что является важным достижением.

Кодекс описывает три уровня общества: землевладельцы, свободные люди и рабы.И код был сильно смещен в пользу первой категории. Например, наказание за нападение на кого-то из низшего класса было намного легче, чем за нападение на кого-то более высокого по социальной лестнице. Женщин сурово наказывали за прелюбодеяние, а мужчинам разрешали романы со своими слугами и рабами.

Ранние моральные кодексы применялись только к членам группы, к которой они принадлежали. Группа, которая жила в соседней долине, была честной добычей, и войны, несомненно, были обычным явлением во времена охотников-собирателей, точно так же, как это было среди американских индейцев неолита до прихода европейцев и остается обычным явлением сегодня в таких местах, как Новая Гвинея.Как писал сэр Вальтер Скотт:

Старое доброе правило, простой план
Они должны брать тех, у кого есть власть
И они должны держать тех, кто может.

Все великие империи прежних времен были построены на завоеваниях, которые стали возможными благодаря превосходным военным технологиям и дисциплине. И такое завоевание могло быть очень выгодным.

Когда римляне завоевали провинцию, не только были взяты такие ценности, как золото и серебро, но и большая часть населения была порабощена и продана на римских невольничьих рынках.Праздновались победы; победоносные генералы маршировали по улицам Рима с добычей и рабами, которые они взяли.

Это начало существенно меняться только в девятнадцатом веке. Слово «империализм» — с его негативными коннотациями в отношении расширения за счет других, менее могущественных государств — было введено в употребление в 1881 году, в разгар «борьбы за Африку» между европейскими державами. Американская аннексия Филиппин у Испании после испано-американской войны в 1898 году встретила широкое сопротивление в этой стране, и Теодор Рузвельт утверждал, что страна сделала это только для того, чтобы подготовить Филиппины к самоуправлению.К 1916 году, менее чем через 20 лет, архипелаг был полностью самоуправляемым.

Антиимпериалистические настроения в Америке быстро стали настолько сильными, что Соединенные Штаты были единственной страной среди главных участников двух мировых войн, которая не приобрела территории в результате этих войн. С окончанием Второй мировой войны империализм прекратил свое существование почти повсюду, за исключением советской оккупации Восточной Европы. Сегодня только авторитарные режимы считают вторжение на территорию другой страны приемлемой государственной политикой.

Кодекс Хаммурапи часто предписывал суровые физические наказания. Врачу, убившему пациента, могли отрезать руки, но если пациент был рабом, хозяину раба просто полагалась компенсация. Многие преступления карались смертью, часто умышленно мучительной и длительной. Римляне считали распятие настолько жестоким методом, что римские граждане были освобождены от него, поэтому святого Павла обезглавили. В средние века еретиков сжигали на кострах. Предателей еще в семнадцатом веке вешали, вытаскивали и четвертовали.

Казни также, согласно современным представлениям, были на удивление обычным явлением. В начале семнадцатого века путешественник из Дрездена в Прагу, расстояние менее 100 миль, насчитал более 140 виселиц, на которых вешали воров, а убийц ломали на колесах и оставляли гнить.

Только в конце восемнадцатого века возникла идея, что казни должны быть быстрыми. Узел палача был разработан в это время для того, чтобы осужденный умер почти мгновенно от перелома шеи, а не медленно от удушения.Гильотина обеспечивала мгновенное обезглавливание.

В девятнадцатом веке количество преступлений, караемых смертной казнью, значительно сократилось (обычно до изнасилования, убийства и государственной измены), и публичные казни в основном прекратились. В 1870-х годах Норвегия стала первой западной страной, которая вообще прекратила казнить людей (хотя она ненадолго восстановила смертную казнь в 1945 году для казни Видкуна Квислинга и других нацистских пособников). В двадцатом веке количество стран, отменивших (или прекративших применение) смертной казни, резко возросло.

Жестокое обращение с людьми и животными имеет долгую историю. Римляне устраивали гладиаторские игры как массовое развлечение, и многие участники погибли на арене для развлечения римских масс. Когда христианство с его верой в священность человеческой жизни стало государственной религией в четвертом веке, гладиаторские игры исчезли.

Однако жестокое обращение с животными, например, травля медведя и быка, когда животное привязывали к столбу и нападали на него охотничьими собаками в яме, оставалось популярным.Эта практика пришла в упадок в семнадцатом и восемнадцатом веках, но они не были запрещены в Западной Европе или Соединенных Штатах до девятнадцатого века. Коррида и петушиные бои сегодня остаются законными в некоторых странах.

Только в конце девятнадцатого века были созданы такие организации, как Американское общество по предотвращению жестокого обращения с животными, которое лоббировало законодательные средства правовой защиты. Популярные художественные произведения, такие как Black Beauty , пропагандируют против жестокого обращения с животными.После того, как двигатель внутреннего сгорания заменил тягловых животных в начале двадцатого века, жестокое обращение с животными стало вызывать почти всеобщий ужас.

Раньше от жестокости страдали не только животные. Практика кастрирования талантливых мальчиков-певцов, чтобы сохранить их красивый высокий голос, была широко распространена в шестнадцатом и семнадцатом веках. К 1740-м годам с этой целью в Европе кастрировали до 4000 мальчиков в год. К концу века эта практика исчезла, но последний раз кастраты использовались в 1903 году (в хоре Сикстинской капеллы).

До наших дней рабы были основным предметом торговли во многих частях мира. Целая треть населения древнего мира была порабощена, а рабы не имели никаких законных прав. Рабство вымерло в Западной Европе после падения Римской империи на Западе, но в значительной степени оно было заменено крепостным правом, которое было не намного лучше. Однако Восточная Европа оставалась эпицентром работорговли. Действительно, столько восточноевропейцев было продано в рабство в Византийскую империю, а затем и в Османскую империю, что само слово «раб» происходит от народа этого региона, славян.

С европейской экспансией в Новый Свет, африканское рабство быстро распространилось. Он существовал уже века: захваченные рабы продавались на восточном побережье континента арабским торговцам для отправки на Ближний Восток, где рабство существовало дольше всего. Он не был официально отменен в Саудовской Аравии до 1962 года.

Когда в 1732 году родился Джордж Вашингтон, рабство было законным во всем мире. Идея о том, что рабство является морально неправильным, начала развиваться, в основном среди квакеров (хотя самый известный квакер этой страны, Уильям Пенн, сам владел рабами).Большинство людей, если вообще задумывались над этим, думали, что родиться рабом — это не моральный вопрос, а личное несчастье, например, серьезный врожденный дефект.

Идея о том, что рабство действительно является моральной проблемой, возникла только в 1750-х годах и быстро и широко распространилась. Первой юрисдикцией в мире, запретившей рабство, был Вермонт в 1780 году. В Массачусетсе, где, в отличие от Вермонта, было значительное количество рабов, в следующем году верховный суд штата постановил, что формулировка преамбулы новой конституции штата гласит: «Все мужчины рождаются свободными и равными »несовместимо с рабством.Первое в мире общество манумиссии было основано в Филадельфии в 1780 году.

Многим южным плантаторам, таким как Вашингтон, по мере того, как движение против рабства набирало силу, все больше не нравилось рабство, но они не видели экономического выхода. Многие, в том числе Вашингтон, по своей воле освобождали рабов.

К 1827 году рабство исчезло во всех северных штатах, и то же самое могло бы произойти и в южных штатах, если бы хлопкоочиститель Эли Уитни не производил хлопок, трудоемкую культуру, чрезвычайно прибыльную.Из-за хлопка — безусловно, крупнейшего экспорта страны к середине девятнадцатого века — потребовалась величайшая война в американской истории, чтобы избавить Соединенные Штаты от того, что к тому времени все, кроме корыстных, считали моральной мерзостью.

Люди могут жить в соответствии с моральными ценностями мира, в котором они живут, а не какого-то будущего мира. Колумб был мертв 514 лет, а Вашингтон — 221. Они могли жить согласно моральным ценностям двадцать первого века не больше, чем мы можем жить согласно ценностям двадцать четвертого или двадцать седьмого, какими бы они ни были. оказаться.

Обвинение людей прошлого в несоблюдении моральных норм, которых не существовало в их время, само по себе является нарушением важного морального стандарта: запрета на установление вины постфактум.

Джон Стил Гордон специализируется на истории бизнеса и финансов и является автором книг, в том числе книги Благословение Гамильтона: необычайная жизнь и времена нашего национального долга.

Фото: Лето 2020: Свержение Христофора Колумба (BASTIAAN SLABBERS / NURPHOTO / GETTY IMAGES)

Городской журнал — это издание Манхэттенского института политических исследований (МИ), ведущего аналитического центра свободного рынка.Вы заинтересованы в поддержке журнала? Как 501 (c) (3) некоммерческая организация, пожертвования в поддержку MI и City Journal полностью не облагаются налогом в соответствии с законом (EIN # 13-2912529). ПОЖЕРТВОВАТЬ

Откуда взялась мораль?

Прочтите о различных объяснениях происхождения нашей морали.

«Почему я должен думать о других? На эти высшие моральные вопросы, как и на все высшие вопросы, может быть отчаянно трудно ответить, поскольку каждый студент философии знает .Я лично считаю, что единственно возможный ответ на этот вопрос — гуманистический, потому что мы по своей природе социальные существа; мы живем в сообществах; и жизнь в любом сообществе, начиная с семьи и кончая, будет намного счастливее, полнее и богаче, если члены будут дружелюбны и готовы сотрудничать, чем если бы они были враждебны и обижены ».

Маргарет Найт, Мораль без религии

Обсуждая, что правильно, а что неправильно, или принимая решения, мы часто не беспокоимся о том, откуда взялись наши моральные ценности.Нас больше интересует, что они из себя представляют и как их применять в той или иной ситуации. Вот где совершается настоящая моральная работа: в живой жизни. Однако, если мы остановимся и задумаемся об их происхождении, мы будем склонны доверять нашему воспитанию или образованию. Но откуда взялись моральные ценности наших родителей и учителей, их родителей и учителей? Один из ответов на это состоит в том, что моральные ценности происходят из религий, передаются через священные тексты и религиозные авторитеты, и что даже ценности нерелигиозных людей были заимствованы из религиозной истории вокруг них.Некоторые люди опасаются, что общий отход от религиозной веры приведет к некоторому нравственному упадку в обществе. Но гуманист будет утверждать, что моральные ценности не зависят от религии, и во все более светском обществе утверждать, что так оно и есть, является потенциально опасной идеей. Некоторые люди говорят, что доверяют своей « совести » в качестве ориентира: ощущение, что есть что-то вроде голоса в наших головах, который помогает нам решить, что делать, и влияет на наше настроение после того, как мы сделали выбор, в зависимости от того, чувствуем ли мы, что мы сделали. правильная или неправильная вещь.Некоторые люди думают, что наша совесть имеет божественный источник, но гуманист может ответить, что такие инстинкты и эмоции имеют более естественное происхождение. По мнению гуманистов, наши моральные инстинкты и ценности не происходят откуда-то за пределами человечества. Истоки нравственности лежат внутри человека. Нравственность — это продукт нашей биологической и культурной эволюции . Изучая истоки морали, мы не найдем ответов на вопросы о том, как мы должны действовать, а также о том, есть ли у нас моральные обязанности и перед кем (мы поговорим об этом позже на этой неделе).Однако мы найдем объяснение тому, как возникли наша моральная интуиция и наше чувство морального долга.

4,5

91 Обзоры

«Естественная история человеческой морали» Майкла Томаселло

«Естественная история человеческой морали» предлагает наиболее подробный на сегодняшний день отчет о развитии человеческой моральной психологии.Основываясь на обширных экспериментальных данных, сравнивающих человекообразных обезьян и человеческих детей, Майкл Томаселло реконструирует, как ранние люди постепенно стали ультра-кооперативным и, в конечном итоге, нравственным видом.

Было два ключевых эволюционных шага, каждый из которых был основан на

«Естественная история человеческой морали», предлагающем на сегодняшний день наиболее подробный отчет об эволюции человеческой моральной психологии. Основываясь на обширных экспериментальных данных, сравнивающих человекообразных обезьян и человеческих детей, Майкл Томаселло реконструирует, как ранние люди постепенно стали ультра-кооперативным и, в конечном итоге, нравственным видом.

Было два ключевых эволюционных шага, каждый из которых основывался на новом способе, позволяющем индивидуумам действовать вместе в качестве множественного агента «мы». Первый шаг произошел, когда экологические проблемы вынудили первых людей собирать пищу вместе или умереть. Чтобы координировать эту совместную деятельность, люди развили когнитивные навыки совместной намеренности, гарантируя, что оба партнера вместе знают нормативные стандарты, регулирующие каждую роль. Чтобы снизить риск, отдельные лица могут взять на себя четкое совместное обязательство, что «мы» вместе собираем добычу и вместе распределяем добычу как равноправные партнеры, основываясь на общих чувствах доверия, уважения и ответственности.Второй шаг произошел по мере роста человеческого населения и усложнения разделения труда. Возникли отдельные культурные группы, которые требовали от членов лояльности, соответствия и культурной самобытности. Становясь членами нового культурного «мы», современные люди развили когнитивные навыки коллективной интенциональности, что привело к культурно созданным и объективированным нормам правильного и неправильного, которые все в группе считали законными моральными принципами для любого, кто был бы одним из «нас». .

В результате этого двухэтапного процесса современные люди обладают как второстепенной моралью для личного общения с отдельными людьми, так и групповой «объективной» моралью, которая обязывает их к моральному сообществу в целом.

Взлет и падение моральных представлений с 1900 по 2007 год

Abstract

Тенденции культурной значимости морали в англоязычном мире в -х годах годов, отраженные в изменении использования морального языка, были исследованы с помощью базы данных Google Книги (английский язык). Относительные частоты 304 моральных терминов, организованных в шесть проверенных наборов, соответствующих общей морали и пяти моральным областям, предложенным теорией моральных основ, были нанесены на карту за период с 1900 по 2007 год.Каждый набор моральных языков отображал уникальные, часто нелинейные исторические траектории. Слова, передающие общую мораль (например, добро, зло, мораль, зло), и слова, представляющие мораль, основанную на Чистоте, подразумевающие святость и заражение, резко снизились по частоте с 1900 по 1980 год, когда они резко восстановились. Групповая мораль, подчеркивающая групповую лояльность, неуклонно росла на протяжении 20 -х годов века. Основанная на вреде мораль, сосредоточенная на страдании и заботе, резко выросла после 1980 года. Основанная на авторитете мораль, которая подчеркивает уважение к иерархии и традициям, достигла пика в период социальных потрясений конца 1960-х годов.Не было устойчивой тенденции к тому, чтобы моральный язык становился более индивидуалистическим или менее основанным на заботе о социальном порядке и сплоченности. Эти различные временные ряды предполагают, что меняющийся моральный ландшафт 20 -го годов можно разделить на пять отдельных периодов и пролить свет на реморализацию и моральную поляризацию последних трех десятилетий.

Образец цитирования: Уилер М.А., МакГрат М.Дж., Хаслам Н. (2019) Мораль двадцатого века: рост и падение моральных концепций с 1900 по 2007 год.PLoS ONE 14 (2): e0212267. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0212267

Редактор: Чжицян Цай, Мемфисский университет, США

Поступила: 23 января 2018 г .; Одобрена: 30 января 2019 г .; Опубликовано: 27 февраля 2019 г.

Авторские права: © 2019 Wheeler et al. Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Файл данных доступен в OSF по адресу https://osf.io/epvf7/?view_only=9209c66791f4449d906fc5a9f25023f5.

Финансирование: Это исследование финансировалось австралийским исследовательским советом, грантом DP170104948. Спонсор не принимал участия в разработке исследования, сборе данных, анализе, решении опубликовать или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили, что никаких конкурирующих интересов не существует.

Введение

Моральные суждения и интуиция занимают важное место в повседневной жизни. Они насыщают новости, социальные сети и обычные разговоры и споры. Все чаще они занимают видное место в академической литературе. Нравственность стала одним из основных направлений междисциплинарных исследований [1], которые интенсивно исследуются, среди прочего, в областях экономики [2], философии [3] и эволюционной биологии [4].

В психологическом исследовании морали двумя ключевыми интеллектуальными достижениями стали «интуиционистский поворот» [1] и появление плюралистических взглядов.Первое развитие отражает растущее признание важности эмоций и интуиции в моральном суждении в отличие от рационализма более ранних подходов, таких как подход Колберга [5]. Последнее развитие явилось результатом кросс-культурных исследований, которые расширили сферу морали за пределы индивидуалистических соображений о вреде и справедливости [6], включив в них ценности, связанные с социальностью и духовностью [7]. Идея о том, что мораль не является монолитной, нашла наиболее влиятельное воплощение в форме теории моральных основ (MFT) [8, 9].При первом предложении MFT Хайдт и Джозеф [10] стремились классифицировать автоматические и интуитивные эмоциональные реакции, которые обычно возникают при моральной оценке в разных культурах, и определили пять психологических систем (или основ): вред, справедливость, внутренняя группа, авторитет и чистота. .

Каждая моральная основа имеет определенный набор связанных забот, пороков и добродетелей. Фонд вреда включает в себя заботу о жестокости, страданиях других и добродетели сострадания, заботы и доброты.Справедливость охватывает вопросы несправедливости, несправедливого обращения, взаимности, равенства, обмана и прав личности. Фонд Ingroup озабочен лояльностью и обязательствами по членству в группе, самопожертвованием и предательством. Авторитет относится к социальному порядку, обязательству подчиняться иерархическим отношениям, а также послушанию и уважению к авторитету и традициям. Фонд Чистоты чувствителен к заражению, как физическому, так и духовному, и охватывает вопросы святости, самоконтроля, а также добродетели невинности и целостности [1, 9].Грэм, Хайдт и Носек [11] предположили, что основы образуют два кластера моральных основ более высокого порядка. Вред и справедливость, два фонда Индивидуализация , сосредоточены на правах автономной личности. Ingroup, Authority и Purity, три фонда Binding , коллективно нацелены на сплоченность группы.

Многие исследования использовали структуру MFT для изучения идеологического политического разрыва между либеральной и консервативной моралью или моральными ценностями [6, 9, 11].Например, Graham et al. [11] обнаружили, что политические либералы одобрили основы индивидуализации вреда и справедливости, тогда как консерваторы одобрили все пять основ (включая более высокую поддержку трех обязательных основ по сравнению с либералами). На сегодняшний день MFT применяется ко многим различным исследовательским вопросам и контекстам. Например, многочисленные исследования изучали корреляты индивидуальных различий одобрения основ [12], то, как одобрение изменяется в зависимости от реляционного контекста [13], или как передаются моральные суждения, специфичные для оснований [14].Обширность и количество этой работы показывает, что MFT дает представление о моральной сфере [15].

Одно в значительной степени неизведанное измерение моральных основ — историческое. Практически все предыдущие исследования изучали использование фондов в определенный момент времени, и только в одном исследовании изучались временные изменения. Гартен и его коллеги [16] исследовали изменения в использовании моральных основ в политических выступлениях США с 1988 по 2012 год. Garten et al. исследовали связанные с моральными устоями слова, которые демократы и республиканцы использовали рядом со словом «гей».Они обнаружили, что республиканцы значительно чаще использовали слова, связанные с чистотой, чем демократы, и продемонстрировали значительный рост языка чистоты в период с 1996 по 2004 год по сравнению с предыдущими восемью годами. Более широкий и фундаментальный вопрос заключался бы в том, чтобы спросить, изменились ли и каким образом основы в своей культурной значимости за историческое время.

Крупномасштабные вопросы культурного уровня такого рода идеально подходят для методологий «больших данных» в моральной психологии [17], таких как исследования обширных лингвистических корпусов, которые были названы примерами «культуромики» [18].Популярным инструментом для такого анализа является Google NGram Viewer, который позволяет пользователям собирать частоты слов из корпуса оцифрованных книг Google Книг. Эти частоты представляют собой долю любого заданного входного слова в корпусе в любой данный год, что позволяет отслеживать подъемы и спады относительной частоты — индекса культурной значимости или популярности — в течение длительных периодов времени. Психологические исследователи использовали этот инструмент для изучения исторических изменений от третьего лица к местоимениям первого лица [19–21] и изменения концепций, связанных с возрастными стереотипами [22] и счастьем [23].Гринфилд [24] продемонстрировал изменение частот слов в англоязычных книгах, изданных с 1800 по 2000 год, от «нас» к «мне» и выявил другие закономерные изменения, свидетельствующие о движении от коллективистских сельских ценностей к более индивидуалистическим и городским. Цзэн и Гринфилд [25] воспроизвели этот сдвиг в книгах на китайском языке, обнаружив, что количество слов, связанных с материализмом и индивидуализмом, увеличилось в период с 1970 по 2008 год, тогда как количество слов, связанных с коллективистскими ценностями, уменьшилось.

Подобные выводы, по-видимому, указывают на важные макроуровневые изменения культурных норм и ценностей.Однако ни один из них до сих пор не исследовал непосредственно изменения в самой морали. Единственным исключением является пара исследований Кесебира и Кесебира [26], в которых изучались изменения моральных добродетелей с течением времени путем регистрации частоты употребления слов, связанных с моральным превосходством и добродетелью, в американском корпусе Google Книг с помощью программы NGram Viewer. Их первое исследование зафиксировало уменьшение общего количества слов, связанных с добродетелью (например, мораль, совесть, характер). Их второе исследование изучило пятьдесят добродетелей более специфического характера (например,g., честность, доброта, надежность), показывая значительное снижение 74% этих добродетелей в течение 20 -х годов века. Эти исследования выявляют важные исторические тенденции в культурной значимости некоторых моральных концепций, но ограничены в своем внимании только позитивными (добродетельными) концепциями, они сосредоточены на конкретных терминах, а не на более широких моделях, связанных с теоретическими объяснениями морали, и их акцент на линейных изменениях. траектории (т. е. увеличивается или уменьшается), а не более сложные нелинейные модели.

Основываясь на прошлой работе, в настоящем исследовании изучались исторические сдвиги в культурной значимости множества областей морали, о чем свидетельствуют изменения в относительной частоте употребления больших наборов моральных терминов в базе данных Google NGram англоязычных книг. Каждая из пяти моральных основ и общей морали была представлена ​​большими подтвержденными наборами отдельных слов, и модели совокупных изменений в каждом наборе были изучены за период с 1900 по 2007 годы. сложные и нелинейные модели изменений в сфере морали на протяжении 20 -х годов века, модели, которые еще предстоит отобразить.Целью анализа было условно связать эти культурные траектории с более широкими историческими условиями и разделить -е годы годов на периоды, основанные на характерных конфигурациях определенных моральных сфер.

Хотя исследование было в первую очередь поисковым, оно основывалось на трех исследовательских вопросах. Во-первых, мы спросили, уменьшилась ли общая мораль (т.е. слова, относящиеся непосредственно к добру и злу, этике и злу) в течение 20 -х годов века в соответствии с выводами Кесебира и Кесебира [26].Во-вторых, мы спросили, имеют ли моральные основы, связанные с социальной сплоченностью и порядком (связывающие основы), тенденцию к снижению относительной частоты, тогда как те, которые связаны с индивидуальным благосостоянием и правами (индивидуализированные основы, соответственно), имеют тенденцию к увеличению. Это ожидание согласуется с прошлыми выводами о повышении показателей индивидуализма и падении показателей коллективистских ценностей в течение 20 -х годов века [19, 20, 24, 25, 27], а также с заявлениями историков и социальных теоретиков.Выдающийся историк Эрик Хобсбаум [28], например, утверждал, что «культурную революцию последнего двадцатого века лучше всего можно понять как победу личности над обществом, или, скорее, разрыв нитей, которые в прошлом ткали. человека в социальные структуры ». В-третьих, на уровне индивидуальных моральных устоев, в исследовании спрашивалось, стала ли мораль, основанная на вреде, более заметной после правозащитной революции 1960-х годов [29], как предложил Хаслам [30] в своей работе о «ползучести понятий».В этой работе утверждается, что значения связанных с вредом психологических понятий, таких как жестокое обращение, издевательства и травма, расширились в ответ на рост культурной чувствительности к вреду за последние полвека, рост, который, как ожидается, будет отмечен в растущей значимости мораль, основанная на вреде.

Метод

Шесть наборов терминов (целые слова или основы слов), представляющих различные формы морального дискурса, были взяты из Словаря основ морали, созданного Грэхемом и др. (2009) для использования с программой Linguistic Inquiry and Word Count (LIWC) [31].Пять словарей соответствовали моральным основам (по одному на каждое основание: Вред, Справедливость, Группа, Авторитет, Чистота) и один — «общей морали» [11]. Словари моральных основ разделили термины на термины положительной «добродетели» и термины отрицательного «порока», каждый из которых представляет отличительное содержание ценимых и недооцененных концепций в рамках соответствующих основ, предназначенных для измерения различных способов, которыми люди обсуждают свои интуиции, связанные с их фундаментом. Развитие словаря [11] включало как расширяющую, так и сокращающую фазу.На этапе расширения шесть исследователей создали ассоциации, синонимы и антонимы для основных понятий для каждой из основ: вред и забота, справедливость и взаимность, внутренняя группа и лояльность, авторитет и уважение, чистота и святость. Слова, которые имели лишь отдаленное родство или имели первичное значение без моральной коннотации (например, «просто»), были удалены во время фазы сокращения. Словари были проверены четырьмя оценщиками, оценивающими отрывки, содержащие подмножество слов на предмет контекстной релевантности.

Несколько терминов из словарей моральных основ (20 из 295; 6,8%) появились более чем в одном словаре. Они были удалены, так что все словари моральных основ содержали только неперекрывающиеся термины (средний размер словаря = 55 слов; диапазон от 39 [Ingroup] до 80 [Purity]). Общий словарь морали содержал более широкий набор из 41 морально насыщенного термина. Двенадцать из этих терминов также появились в одном из словарей моральных основ, но эти частично совпадающие термины были сохранены в общем наборе морали, потому что его временная траектория не могла напрямую сравниваться с траекторией моральных основ.Окончательная выборка из 304 уникальных терминов, организованных в шесть наборов, приведена в таблице S1.

Относительные частоты каждого из 304 терминов в базе данных Google Книги с 1900 по 2007 год были взяты из Google NGram Viewer. Использовался корпус по умолчанию «English 2012», представляющий книги на английском языке, изданные в любой стране. Информация о распределении страны публикации и об изменениях в этом распределении за период исследования недоступна. Большинство книг было взято из университетских библиотек, а база данных включает полтриллиона английских слов.Эта база данных содержит данные о частотах до 2008 года, но данные за этот год показали существенные отклонения от предшествующих тенденций и поэтому были исключены. Относительные частоты были рассчитаны со сглаживанием ± 3 года, чтобы уменьшить неровность временных рядов, поскольку целью анализа было выявить изменения частоты слов в течение продолжительных периодов времени, а не краткосрочные колебания. NGram напрямую не генерирует частоты для основ слов, которые составляют примерно половину (51.0%) из 304 условий. Для каждого из этих терминов NGram использовался для выбора трех наиболее часто используемых целых слов в течение периода исследования (на основе средней относительной частоты за 108 лет), и относительные частоты этих трех терминов были агрегированы, как подробно описано ниже.

Данные относительной частоты, сгенерированные NGram, были масштабированы перед дальнейшим анализом. Год, в котором каждое слово достигло своей наивысшей относительной частоты, получил оценку 100, а все остальные годы были масштабированы таким образом, чтобы их оценка представляла процент от этого пикового значения.В случае терминов, которые были основами слов, а не целыми словами, частоты трех наиболее часто встречающихся представителей целого слова были суммированы, и эти суммированные баллы затем пересчитывались тем же методом. Этот процесс гарантировал, что каждая основа слова получила отдельную серию оценок, масштабируемых так же, как и все термины слова. Таким образом, был создан набор данных, содержащий 304 термина за каждый из 108 лет, где значения представляли относительную частоту каждого термина в процентах от его наибольшего повышения за этот период.

Затем масштабированные члены в каждом наборе были усреднены для каждого года и были нанесены их траектории (временные ряды). Эти средние значения имеют прямую интерпретацию: если значение на 10 пунктов выше в одном году, чем в другом, то средний срок в наборе был на 10% от максимальной относительной частоты выше в первом, чем во втором. Другие методы масштабирования терминов (например, стандартизация отдельных терминов перед их усреднением) не позволят такой простоты интерпретации.Таким образом, полученные усредненные графики представляют широкие и систематические тенденции, агрегированные по большому количеству терминов, для концептуально связанных форм морального языка, которые изменяют культурную значимость в течение исторического времени.

Результаты

Перед тем, как представить наш описательный анализ данных, мы провели предварительную проверку внутренней согласованности шести наборов моральных терминов за 108 лет и временной согласованности их временных рядов. Надежность Спирмена Брауна, основанная на случайных корреляциях с разделением половин, показала превосходную внутреннюю согласованность для пяти наборов (Авторитет =.93, вред = 0,90, внутренняя группа = 0,98, чистота = 0,99, общая мораль = 0,99). Однако набору справедливости в целом не хватало согласованности, что приводило к отрицательной корреляции половинной дроби, равной -,82. Этот вывод не означает, что набор «Справедливость» обязательно будет непоследователен при поперечной оценке использования языка, просто его слова не демонстрируют последовательных моделей исторических изменений. Анализ автокорреляций каждого из шести временных рядов показал, что их изменение во времени было в высшей степени предсказуемым, а не случайным.Автокорреляции с четырехлетним лагом — самым коротким лагом за пределами диапазона сглаживания ± 3 года, который искусственно раздувает автокорреляции при более коротких лагах — были самыми низкими для Справедливости (0,60) и варьировались от 0,70 для Власти до 0,81 для Вреда. и 0,90 для Ingroup и General Morality. В целом, за важным исключением Справедливости, наборы моральных терминов продемонстрировали внутреннюю и временную согласованность.

Описательная статистика, корреляции с годом и взаимные корреляции между шестью наборами моральных терминов за 108 лет представлены в таблице 1 (все корреляции являются корреляциями Пирсона с критическим значением p <.01 ввиду большого количества вычисленных корреляций). Корреляции с годом показывают широкие линейные временные тенденции в каждом наборе, а взаимные корреляции показывают степень, в которой временные ряды для разных наборов имеют схожие или разные общие траектории. Стандартные отклонения показывают, что фонды "Справедливость", "Авторитет" и "Вред" имели относительно низкую изменчивость с течением времени, тогда как фонды Ingroup и Purity и словарь общей морали имели более существенную изменчивость.

Шесть наборов моральных терминов претерпели заметно разнонаправленные изменения в течение -х годов века. Фонд Ingroup продемонстрировал общий рост, Вред и Справедливость были относительно стабильными, в то время как Авторитет и особенно Чистота и Общая мораль снизились. Интересно, что временные взаимосвязи между моральными основами не соответствовали типичному поперечному паттерну ассоциаций между фондами индивидуализации (вред и справедливость) и связывания (ингруппа, авторитет и чистота) [32].Несмотря на то, что оба являются индивидуализирующими фондами, Вред и Справедливость были отрицательно связаны (потенциально указывая на замену одного на другой с течением времени), и хотя Авторитет и Чистота были положительно связаны друг с другом, они оба были отрицательно связаны с моралью Ingroup. Ingroup был положительно связан с фондом индивидуализированной справедливости, а вред — с фондом Binding Purity. Хотя их интерпретация осложняется недостатками измерения набора терминов «Справедливость», эти результаты показывают, что исторические изменения культурной значимости моральных основ не структурируются более общими изменениями в связывающей и индивидуализирующей морали.Опять же, такие открытия не обязательно ставят под сомнение согласованность связывающих и индивидуализирующих группировок, предложенных теоретиками моральных основ. Эти группировки могут отражать ковариационную структуру индивидуальных различий в морали, оцененных в определенный момент времени, но не структуру временных изменений морали на уровне культуры.

Чтобы ответить на наш первый исследовательский вопрос, мы исследовали траекторию набора общей морали, который содержал набор морально нагруженных терминов (например,g., плохой, характер, этика *, зло, добро, аморальное *, моральное *, принципиальное *, праведное *, ценность *, неправильное *). Рис. 1 показывает резкое снижение с 1900 по 1980 год, что согласуется с общим упадком в языке добродетелей, ранее выявленным Кесебиром и Кесебиром [26]. Однако за этим спадом следует не менее крутой подъем, который не был отмечен в той более ранней работе. Фактически, моральный контент в базе данных Google Книги неуклонно снижался на протяжении 20 -х годов века до точки перелома примерно в 1980 году.Последующее возрождение морального языка может указывать на возрождение социального консерватизма в англоязычном мире примерно в это время, возглавляемого такими фигурами, как Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, и проявляющееся в продолжающихся «культурных войнах» и растущей политической поляризации [8]. .

Наш второй вопрос исследования касался исторических изменений в широких индивидуализирующих и связывающих моральных измерениях, представленных группировками пяти моральных основ. Однако отсутствие внутренней согласованности набора терминов основы справедливости и отсутствие устойчивых положительных ассоциаций между фондами внутри каждой группы означало, что этот вопрос не мог быть осмысленно решен.Короче говоря, одна из двух основ индивидуализации имела серьезные ограничения измерения, а основы привязки не образовывали внутренне связной группы. Поэтому второй вопрос исследования не рассматривался, и мы приступили к независимому исследованию временных рядов для пяти моральных оснований.

Временные ряды для каждой моральной основы представлены на рис. 2. Пять траекторий очень различимы. Вред демонстрирует плавное снижение примерно до 1960 года, перемежающееся заметным краткосрочным повышением во время двух мировых войн, а затем резко возрастает примерно с 1980 года.Этот образец соответствует ожиданиям, основанным на третьем вопросе исследования. Справедливость, поддерживаемый Хармом фондом Индивидуализации, имеет относительно ровную траекторию, но начинает снижаться в конце 1970-х годов, так что два фонда имеют противоположные тенденции в последние три десятилетия периода исследования. Проблемные свойства измерения набора условий справедливости делают это несоответствие рискованным для интерпретации. Ingroup показывает относительно стабильный рост на протяжении всего столетия. Авторитет снижается примерно до 1950 года, затем резко возрастает до конца 1960-х годов, а после этого наблюдается столь же поразительное падение.Неспособность Ingroup и Authority подняться в непосредственной близости от мировых войн, как и Вред, может вызывать удивление, поскольку во время крупных конфликтов можно ожидать усиления озабоченности по поводу лояльности и послушания. Чистота резко снижается с 1900 по 1980 год, а затем возрастает по схеме, отражающей траекторию общей морали.

Чтобы формализовать эти описания формы шести моральных временных рядов, мы провели серию регрессионных анализов с аппроксимацией кривой. Для каждой серии были запущены три модели: первая включала только линейный эффект времени, вторая добавляла квадратичный эффект, а третья добавляла кубический эффект.Тесты значимости этих моделей вызывают подозрение из-за сглаживания временных рядов, но объясненная дисперсия, добавляемая каждым эффектом (см. Таблицу 2), предлагает руководство по интерпретации паттернов, описанных выше. В сериях «Общая мораль» и «Чистота» преобладают сильные линейные спады в сочетании с меньшими криволинейными (квадратичными) эффектами, отражающими их отскоки после 1970-х годов. Ряд Ingroup показывает сильный линейный рост без криволинейных трендов. Вред и справедливость преобладают криволинейные (квадратичные) тенденции: первая вогнутая и возрастающая в конце 20-го, -го, -го века, а вторая — выпуклая и падающая в этот период.Авторитет показывает наиболее сложную кривую с доминирующим кубическим членом, чтобы отразить ограниченный рост и падение фундамента в период с 1950 по 1980 год. В целом, моральные временные ряды характеризуются надежными криволинейными моделями, а также линейными, квадратичными и кубическими членами в совокупности. составляют очень высокую долю их дисперсии ( M = 81,8%).

Для дальнейшего изучения закономерностей, наблюдаемых для пяти моральных основ, были рассчитаны отдельные индексы для совокупности их положительных и отрицательных терминов («добродетели» и «пороки»).Корреляция между добродетелями и пороками внутри основ была сильной для Чистоты ( r = 0,99), Вреда ( r = 0,71) и Власти ( r = 0,67), но относительно слабой или отрицательной для Справедливости (). r = 0,44, p <0,001) и Ingroup ( r = -,25, p <0,01). Проверка 10 временных рядов позволила сделать несколько выводов, касающихся пяти фондов. Во-первых, взлет и падение авторитета по обе стороны в конце 1960-х годов особенно отмечены для его порочных терминов (например,g., неповиновение *, неповиновение *, несогласие *, бунтарь *). Во-вторых, пороки справедливости (например, неравный *, несправедливый *, несправедливый *) демонстрируют образец, очень похожий на пороки Власти, но в значительной степени замаскированный, когда первые были объединены с добродетелями Справедливости. Они резко растут примерно с 1955 по 1970 год, а затем резко падают. Наконец, достоинства и недостатки Ingroup обнаруживают разные временные ряды. Термины порока внутри группы (например, враг *, иностранный *, иммигрант *, террор *) относительно статичны или постепенно снижаются с 1900 до середины 1960-х годов, а затем резко возрастают.Термины внутригрупповой добродетели (например, община, семья, группа, нация), напротив, резко выросли с 1900 года примерно до 1970 года, а затем несколько снизились.

Обсуждение

Временные закономерности, выявленные в ходе нашего анализа, не согласуются с простым описанием линейных подъемов или падений культурной значимости морали на протяжении 20 -х годов века. Хотя фундаментальные моральные термины, собранные в словаре общей морали, продемонстрировали резкий спад, совместимый с широким сокращением культурной значимости морали, этот упадок не был неумолимым и резко повернулся вспять примерно с 1980 года.Согласно базе данных Google Книги, по крайней мере, культура, проявленная в англоязычных книгах, существенно деморализовалась за последнее столетие, но также и повторно морализировалась в более недавнем прошлом. Это обращение вспять поразительного упадка морального языка, нелинейный эффект, выявленный в виде совокупности 41 морально насыщенного термина, является важным уточнением более ранних выводов о том, что отдельные моральные термины, связанные с добродетелью, имеют тенденцию к снижению относительной частоты [26]. .

Более сложное повествование об индивидуалистической морали, постепенно заменяющей мораль, основанную на социальном порядке и сплоченности, также неполно.Несмотря на теоретическое противодействие [32], основы связывания и индивидуализации не образовали двух взаимосвязанных групп. Ни одна из основ индивидуализации (вред и справедливость) не продемонстрировала линейной тенденции к росту в период с 1900 по 2007 год, вопреки предыдущим результатам по другим показателям индивидуализма, таким как рост использования местоимений от первого лица и материалистические ценности [19, 20, 24, 25, 27 ], хотя нелинейная тенденция Харма показала значительный рост в конце -х годов века, что согласуется с предсказанием и аргументом Хаслама [30] относительно «ползучести понятий».Временные ряды «Вред и справедливость» также были отрицательно коррелированы, что не согласуется с тем, что основы индивидуализации являются последовательным набором, по крайней мере, в том, что касается моделей исторических изменений. Однако недостатки в оценке набора условий справедливости затрудняют уверенную интерпретацию отрицательной корреляции.

Трем связующим фондам также не хватало согласованности как группе, и у них не было последовательной тенденции к упадку в течение 20 -х годов века. Purity продемонстрировала такое снижение, отражая уменьшение — по крайней мере, примерно до 1980 года — значимости морали, основанной на святости, но мораль Ingroup демонстрировала неуклонный рост, а авторитет демонстрировал сложную нелинейную траекторию.Таким образом, наши результаты не подтверждают точку зрения о том, что индивидуализирующая и связывающая мораль показали полный рост и падение, соответственно. Максимум, что можно было бы утверждать в этом отношении, — это то, что одна форма Индивидуализирующей морали (Вред) и одна форма Связующей морали (Чистота) демонстрируют эту закономерность, и первый подъем был очевиден только примерно с 1980 года. Таким образом, ключевой вывод нашего исследования заключается в том, что пять моральных основ имеют уникальные, часто нелинейные траектории, которые нельзя объединить в более широкие группы.Кажется, что каждая форма морали, зафиксированная в фундаменте, имеет свой собственный неповторимый исторический образец.

Хотя наш вывод о том, что основам индивидуализации и связывания не хватало эмпирической согласованности, поскольку группировки могут быть приняты как свидетельство против валидности самих группировок, мы бы предостерегли от такого вывода. Хотя индивидуализация и привязка могут не точно отражать ковариационную структуру исторических изменений морали на культурном уровне, они все же могут достоверно описывать структуру ковариации в морали, оцениваемую в определенный момент времени и / или оцениваемую на уровне индивидуальных различий.Существует множество свидетельств того, что основы индивидуализации и связывания эмпирически согласованы в других исследовательских контекстах и ​​по-разному связаны с дополнительными факторами, такими как политическая ориентация [11, 15]. Следовательно, мы не считаем, что наши открытия представляют собой фундаментальный вызов теории моральных устоев.

Сложные закономерности, выявленные пятью моральными основами, можно условно объединить в пять исторических периодов. Первый период, охватывающий 1900 год до Первой мировой войны и соответствующий завершающим этапам Belle Époque, представляет собой период либерализации, проиллюстрированный сокращением основ Чистоты и Авторитета.Второй межвоенный период, который включает в себя два конвульсивных конфликта и Великую депрессию, прерывает этот процесс либерализации. Связующие основы, особенно Чистота и Ингруппа, в этот период поднимаются, а затем падают, что предполагает озабоченность по поводу защиты сплоченности и неприкосновенности групповой идентичности.

Третий период, примерно с конца Второй мировой войны до примерно 1968 года, можно интерпретировать как надвигающийся кризис власти. Параллельно возникают три основы: Авторитет и Справедливость (оба особенно для порочных терминов) и Ingroup (особенно в терминах добродетели).Этот связанный рост означает растущую озабоченность культуры непослушанием, бунтом, несправедливостью и неравенством в сочетании с растущим вниманием к лояльности по отношению к группам. Четвертый период, примерно с 1968 по 1980 год, представляет собой вторую либерализацию. Связующие основы (особенно Власть и Чистота) резко снижаются, а Вред начинает неуклонно расти, что указывает на растущую озабоченность страданиями, заботой и защитой уязвимых.

Пятый период, примерно с 1980 г. до конца периода исследования в 2007 г., включает относительно внезапный сдвиг в значимости моральных концепций.Точка перегиба примерно соответствует началу более чем десятилетнего непрерывного консервативного правления в англоязычных регионах США и Великобритании. Моральное содержание все больше насыщает базу данных, и связывающие основы — особенно Purity, но также Ingroup и Authority — обращают вспять их предыдущий упадок. Основы индивидуализации, возглавляемые Хармом, продолжают расти, так что и индивидуалистический, и социальный порядок, и мораль, основанная на сплоченности, растут параллельно, что предполагает более широкую повторную морализацию.Это положительно коррелированное усиление обычно антагонистической морали левых и правых политических сил может указывать на усиление моральной поляризации и конфликта [8].

Исторические предположения подобного рода можно выдвигать только с большой осторожностью. При выводе о культурных тенденциях на основе данных Google Ngram необходимо соблюдать осторожность. Хотя корпус, взятый из Google Книг, является самым большим из имеющихся в настоящее время, его выборка имеет несколько ограничений. Во-первых, корпус отражает то, что было опубликовано, не обязательно то, что широко популярно среди широкой публики, и не относится к какой-то одной национальной «культуре».Во-вторых, некоторые исследователи предположили, что корпус Google Ngram English постепенно включал все больше научной литературы на протяжении 20 -х годов века [33]. Это не обязательно подрывает способность данных, представленных в настоящем исследовании, освещать широкие культурные тенденции, и тот факт, что некоторые формы морального языка увеличились в течение 20 -х годов века, возможно, противоречит ожиданиям, что моральный язык будет снижается с увеличением включения относительно нейтральных научных отчетов.В-третьих, поскольку набор данных представляет собой книги, опубликованные на английском языке в течение столетия, когда относительное культурное влияние основных англоязычных стран увеличивалось или уменьшалось (например, рост США по сравнению с Великобританией), возможно, что некоторые из наблюдаемых исторических тенденций в нашем исследовании смешаны с национальными различиями. Наконец, в-четвертых, некоторые исследования показали, что между экзогенными событиями и их эффектами, описанными в литературе, существует временная задержка до десяти лет [34]. В будущих исследованиях можно было бы попытаться воспроизвести наши результаты с другими корпусами, которые потенциально могут иметь другие временные отношения с экзогенными переменными, например, те, которые собирают отчеты новых СМИ, а не книги.

Хотя «Основы морали» и прилагаемый к нему словарь «Основы морали» является широко используемой и понятной таксономией моральных приоритетов, существуют и другие подходы к категоризации в моральной сфере. Дальнейшие исследования с использованием словарей, основанных на альтернативных моральных схемах, таких как Модель моральных мотивов Янова-Булмана и Карнеса [35], могут усилить исторические закономерности, предлагаемые нашими данными, или пролить свет на другие траектории морального языка.

Выводы

Настоящее исследование дополняет растущий объем количественных исследований исторических изменений в человеческой культуре.Он расширяет предыдущие работы своим тщательным и систематическим вниманием к многочисленным аспектам морали. Динамические изменения в значимости нравственности в течение годов, которые он обнаруживает, являются сложными, сопротивляющимися простым линейным повествованиям о непрерывных подъемах и падениях. Похоже, что с начала прошлого века наблюдается постепенное снижение культурной значимости морали в целом, но с начала 1980-х годов также наблюдается энергичный подъем. На более детальном уровне разные моральные основы имеют заметно разные траектории, которые коррелируют с крупными социальными конфликтами и событиями.Понимание исторических различий в моральных суждениях и ценностях может помочь осветить социальные проблемы в настоящем и те, которые еще не возникли.

Ссылки

  1. 1. Хайдт Дж., Кесебир С. Нравственность. В: Фиске С.Т., Гилберт Д.Т., Линдзи Г., редакторы. Справочник по социальной психологии, Vol. 5. Нью-Йорк: Уайли; 2010. Стр. 797–832.
  2. 2. Гинтис Х, Боулз С., Бойд Р., Фер Э. Моральные чувства и материальные интересы: основы сотрудничества в экономической жизни.Кембридж: MIT Press; 2005.
  3. 3. Prinz JJ. Эмоциональное построение морали. Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета; 2008.
  4. 4. Докинз Р. Заблуждение о Боге. Лондон: Бантам; 2006.
  5. 5. Кольберг Л. Этап и последовательность: когнитивно-развивающий подход к социализации. В кн .: Гослин Д.А., редактор. Справочник по теории и исследованиям социализации (стр. 347–480). Чикаго: Рэнд МакНелли; 1969. С. 347–480.
  6. 6. Хайдт Дж.Новый синтез в моральной психологии. Наука. 2007; 316: 998–1002. pmid: 17510357
  7. 7. Шведер Р.А., Мач Н.К., Махапатра М., Парк Л. «Большая тройка» морали (автономия, общность и божественность) и «большая тройка» объяснений страдания. В: Брандт А., Розин П., ред. Нравственность и здоровье. Нью-Йорк: Рутледж; 1997. С. 119–169.
  8. 8. Хайдт Дж. Праведный разум: почему хороших людей разделяют политика и религия. Нью-Йорк: Пантеон; 2012.
  9. 9.Хайдт Дж., Грэм Дж. Когда мораль противостоит справедливости: консерваторы обладают моральной интуицией, которую либералы могут не признать. Soc Justice Res. 2007; 20: 98–116.
  10. 10. Хайдт Дж., Джозеф К. Интуитивная этика: как изначально подготовленная интуиция порождает культурно изменчивые добродетели. Дедал. 2004; 133: 55–66.
  11. 11. Грэм Дж., Хайдт Дж., Носек Б.А. Либералы и консерваторы опираются на разные наборы моральных устоев. J Pers Soc Psychol. 2009; 96: 1029–1046.pmid: 19379034
  12. 12. ван Леувен Ф., Кениг Б.Л., Грэм Дж., Парк Дж. Х. Моральные проблемы в Соединенных Штатах: ассоциации с переменными жизненного цикла, распространенностью патогенов, когнитивными способностями урбанизации и социальным классом. Evol Hum Behav. 2014; 35: 464–471.
  13. 13. Симпсон А., Лахам С.М., Фиске А.П. Неправильность в различных отношениях: влияние контекста отношений на моральное суждение. J Soc Psychol. 2016; 156: 594–609. pmid: 26751010
  14. 14. Уилер М.А., Лахам С.О чем мы говорим, когда говорим о морали: использование деонтологических, консеквенциалистских и эмоциональных формулировок в оправданиях моральных нарушений, связанных с конкретным основанием. Перс С. Психол Б. 2016; 42: 1206–1216.
  15. 15. Грэм Дж., Хайдт Дж., Колева С., Мотил М., Айер Р., Войчик С. и др. Теория моральных основ: прагматическая обоснованность морального плюрализма. Adv Exp Soc Psychol. 2013; 47: 55–130.
  16. 16. Гартен Дж., Бограти Р., Гувер Дж., Джонсон К.М., Дехгани М. Мораль между строк: определение моральных настроений в тексте.Материалы семинара IJCAI 2016 по компьютерному моделированию отношений; 2016.
  17. 17. Гувер Дж., Дехгани М., Джонсон К., Илиев Р., Грэм Дж. В диких условиях: аналитика больших данных в моральной психологии. В: Грей К., Грэм Дж., Редакторы. Атлас моральной психологии (стр. 525–536). Нью-Йорк: Гилфорд; 2018. С. 525–536.
  18. 18. Мишель Дж., Шен Ю.К., Эйден А.П., Верес А., Грей М.К., команда Google Книг и др. Количественный анализ культуры с использованием миллионов оцифрованных книг.Наука. 2011; 331 (6014): 176–182. pmid: 21163965
  19. 19. Хамамура Т., Сюй Ю. Изменения в китайской культуре, исследуемые через изменения в использовании личных местоимений. J Cross Cult Psychol. 2015; 46: 930–941.
  20. 20. Твенге Дж. М., Кэмпбелл В. К., Джентиле Б. Увеличение индивидуалистических слов и фраз в американских книгах, 1960–2008 гг. PLOS ONE. 2012; 7: e40181. pmid: 22808113
  21. 21. Ю Ф, Пэн Т., Пэн К., Тан С., Чен С.С., Цянь X и др. Изменение культурных ценностей в использовании местоимений.J Cross Cult Psychol. 2016; 47: 310–316.
  22. 22. Мейсон С.Е., Кунц CV, МакГилл К.М. Oldsters and Ngrams: Возрастные стереотипы во времени. Psychol Rep.2015; 116: 324–329. pmid: 25650642
  23. 23. Оиши С., Грэм Дж., Кесебир С., Галинья И. Концепции счастья во времени и культурах. Pers Soc Psychol B. 2013; 39: 559–577.
  24. 24. Гринфилд ПМ. Изменяющаяся психология культуры с 1800 по 2000 год. Psychol Sci. 2013; 24: 1722–1731. pmid: 23925305
  25. 25.Цзэн Р., Гринфилд ПМ. Культурная эволюция в Китае за последние 40 лет: использование программы просмотра Google Ngram для изучения последствий социальных и политических изменений для культурных ценностей. Int J Psychol. 2015; 50: 47–55. pmid: 25611928
  26. 26. Кесебир П., Кесебир С. Культурная значимость моральных качеств и добродетели в Америке двадцатого века снизилась. J Posit Psychol. 2013; 7: 471–480.
  27. 27. Сантос ХК, Варнум М.Э., Гроссман И. Глобальный рост индивидуализма.Psychol Sci. 2017; 28: 1228–1239. pmid: 28703638
  28. 28. Хобсбаум Э. Возраст крайностей: короткий двадцатый век, 1914–1991. Нью-Йорк: Винтаж; 1994.
  29. 29. Пинкер С. Лучшие ангелы нашей природы: история насилия и человечности. Лондон: Пингвин; 2011.
  30. 30. Хаслам Н. Ползание понятий: психология расширяет концепции вреда и патологии. Psychol Inq. 2016; 27: 1–17.
  31. 31. Пеннебейкер Дж. В., Бут Р. Дж., Фрэнсис Мэн.LIWC2007: лингвистический запрос и подсчет слов. Остин, Техас: liwc.net; 2007.
  32. 32. Грэм Дж., Носек Б.А., Хайдт Дж., Айер Р., Колева С., То же самое PH. Отображение области морали. J Pers Soc Psychol. 2011; 101: 366–385. pmid: 21244182
  33. 33. Печеник Э.А., Данфорт СМ, Доддс П.С. Характеристика корпуса Google Книги: строгие ограничения на выводы о социокультурной и лингвистической эволюции. PLOS ONE. 2015; 10: e0137041. pmid: 26445406
  34. 34. Бентли Р.А., Ачерби А., Ормерод П., Лампос В.Книги усредняют предыдущее десятилетие экономических бедствий. PLOS ONE. 2014; 9: e83147. pmid: 24416159
  35. 35.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *