Харуки мураками новые книги: Автор: Мураками Харуки

Содержание

Он написал убийство: новый роман Харуки Мураками оказался детективом | Статьи

На русском языке вышла новая книга Харуки Мураками «Убийство командора» — меланхоличный детектив с явным привкусом «Великого Гэтсби» и «Алисы в стране чудес». Это первый роман писателя за четыре года, разросшийся на два тома по 400 страниц каждый. Самый популярный японский автор в этом году отметил 70-летний юбилей, но на покой пока не собирается и своих позиций живого классика не сдает. Мураками регулярно попадает в вероятный шорт-лист Нобелевской премии, его книги всё чаще экранизируют в мире, а стартовый тираж долгожданной новинки только на родине превысил миллион экземпляров.

Как часто у писателя, книга написана от первого лица, а имя протагониста сознательно скрыто. Это успешный художник слегка за 30, давно променявший искусство на ремесло. Его хлеб — парадные портреты для бизнесменов, которые он научился выдавать, не халтуря, но и не включая мозги. Однажды его ладно устроенная жизнь идет вразнос. Жена после странного сна заявляет, что не хочет больше с ним жить и вообще у нее другой мужчина. Герой уходит из дома, несколько месяцев скитается по стране, а потом принимает предложение друга присмотреть за отцовским домом. Здесь, в живописном уединении, он пытается вспомнить, что это такое — творчество.

Но глушь обманчива, и о покое художник может лишь мечтать. Он заведет два романа на стороне, обретет несколько новых знакомых (например, соседа с волосами цвета «снежной целины» и эксцентричными просьбами), вскроет древнее святилище на заднем дворе. А главное — найдет на чердаке хорошо запрятанную картину «Убийство командора», неизвестный миру шедевр бывшего хозяина и тоже живописца. Та явно написана по мотивам оперы Моцарта «Дон Жуан», но почему-то выполнена в традиционном японском стиле, а с узнаваемыми персонажами соседствует жуткий незнакомец. Наш художник уверен, что холст скрывает какую-то тайну…

Фото: Издательство Эксмо

С такой завязкой может выйти и недурной хоррор, и детектив, и философская драма. Но Мураками не любит проторённых троп и чистых жанров, вальяжно миксует одно с другим и третьим, обманывая, по обыкновению, все сюжетные ожидания. Уже на первых страницах он отчасти раскрывает финал, пусть и утаивая важные детали. Всю книгу сознательно саботирует выигрышные ходы, томит долгими описаниями, чтобы подвести к длинному диалогу о материях, вроде бы далеких от главной линии. Слог всё тот же — нарочито безыскусный, сентиментальный и приземлённый одновременно. Словом, в «Убийстве командора» есть всё, за что Мураками принято любить и ненавидеть.

В то же время эта книга разительна не похожа на все предыдущие. Ещё никогда писатель не был настолько откровенен в разговоре о том, как он понимает творчество — не ремесленно, а скорее в смысле экзистенциальном, мировоззренческом. Сам творческий процесс в «Убийстве командора» зашифрован довольно прозрачно — от начальной точки (утраты гармонии) и далее по пунктам, через рождение и «убийство» умозрительной идеи, к погоне за метафорой, которая уже ведет к сотворению новой реальности и восстановлению гармонии. Иными словами, Мураками проделал эффектный фокус — обнародовал технологию и предъявил результат работы. В одном тексте.

В пересказе «технология» кажется уж совсем схематичной. Хотя сама книга, в общем-то, о том, что наше сознание — лишь грубая пряжа из воспоминаний, обсессий, увлечений. И что спрядется в итоге, мало зависит от нашей воли. Мураками легко избегает искусствоведческих рассуждений, предпочитая метафоры и аллегории, поэтому пугаться не надо — книга вполне читается как реалистическая проза. В бытовом психологизме классик никогда не был силен, но он вновь и вновь подкупает за счет гипнотизирующих описаний повседневных ритуалов и внутренних монологов. Тут «очеловечен» даже самый инфернальный герой — Безлицый, символ того мистического опыта, для которого не придумали слов.

Любимые книги Харуки Мураками — Брянская областная научная универсальная библиотека им. Ф. И. Тютчева

Харуки Мураками – один из самых известных японских писателей и переводчиков. Его книги переведены на 50 языков и являются бестселлерами как в Японии, так и за пределами его родной страны.

Признание критиков и читателей его художественной и научной литературы принесло ему множество наград в Японии и на международном уровне. Наиболее известными работами Мураками являются «Охота на овец» (1982), «Норвежский лес» (1987), «Хроники заводной птицы» (1994-95), «Кафка на пляже» (2002) и «1Q84» (2009-10). Он также перевел на японский произведения таких писателей, как Раймонд Карвер и Джером Сэлинджер.

Предлагаем познакомиться с любимыми книгами мэтра современной японской литературы:

В интервью журналу Time Харуки Мураками рекомендовал своим поклонникам «Великого Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, эталонный роман эпохи джаза, венчающий литературную карьеру американского прозаика

«Великий Гэтсби», Френсис Скотт Фицджеральд

Описание книги: «Бурные» двадцатые годы прошлого столетия…

Время шикарных вечеринок, «сухого закона» и «легких» денег…

Эти «новые американцы» уверены, что расцвет будет вечным, что, достигнув вершин власти и богатства, они обретут и личное счастье…

Таким был и Джей Гэтсби, ставший жертвой бессмысленной погони за пленительной мечтой об истинной и вечной любви, которой не суждено было сбыться…

«Братья Карамазовы», Ф. И. Достоевский

Как считает Мураками, это один из лучших аллегорических романов, объясняющих суть жизни, быта и морали в царской России XIX столетия.

Описание книги: Книга, которую сам писатель определил как «роман о богохульстве и опровержении его», явилась попыткой «решить вопрос о человеке», «разгадать тайну» человека, что, по Достоевскому, означало «решить вопрос о Боге». Сквозь призму истории провинциальной семьи Карамазовых автор повествует об извечной борьбе Божественного и дьявольского в человеческой душе. Один из самых глубоких в мировой литературе опытов отражения христианского сознания, «Братья Карамазовы» стали в XX в. объектом парадоксальных философских и психоаналитических интерпретаций.

«Долгое прощание», Реймонд Чандлер

Описание книги: Обаятельный и благородный сыщик Филипп Марло раскрывает преступление, совершенное из ревности. Кроме главных героев романа читатели познакомятся с двумя десятками персонажей, каждый из которых надолго останется у них в памяти. Книга издана к 110-летию со дня рождения писателя.

«Над пропастью во ржи», Джером Сэлинджер

Описание книги: И название романа, и имя его главного героя Холдена Колфилда сделались кодовыми для многих поколений молодых бунтарей – от битников и хиппи до современных радикальных молодежных движений.

«Замок», Франц Кафка

Описание книги: Роман «Замок» многопланов и неоднозначен. Чаще всего в нем видят антиутопию, отображение тоталитарного общества, конфликта между государством и личностью. Но Кафка говорит и о проблеме личности, не вписывающейся в окружающий мир. Мир, где она чувствуют себя чужой, не такой, как все…

«Не отпускай меня», Кадзуо Исигуро

Описание книги: Тридцатилетняя Кэти вспоминает свое детство в привилегированной школе Хейлшем, полное странных недомолвок, половинчатых откровений и подспудной угрозы. Это роман-притча, это история любви, дружбы и памяти, это предельное овеществление метафоры «служить всей жизнью».

«Старикам тут не место», Кормак Маккарти

Описание книги: Ветеран Вьетнама отправляется в техасские горы поохотиться на антилоп и обнаруживает следы бандитской разборки – мертвые тела, груз наркотиков и чемоданчик с двумя миллионами долларов. Поддавшись искушению, он забирает деньги – и вскоре вынужден спасаться бегством как от мексиканских бандитов, так и от неумолимо идущего по его следу демонического киллера, за которым, отставая на шаг, движется местный шериф …

Гид по книгам Харуки Мураками: что в них особенного и почему их стоит читать

Харуки Мураками? Что это за писатель такой?

Харуки Мураками нельзя путать с его однофамильцем Рю Мураками. Это совершенно разные люди и писатели. Впрочем, Харуки гораздо более популярен во всём мире. Именно он прежде всего ассоциируется с этой фамилией. Мураками — один из главных современных постмодернистов в литературе.

Всего он написал 14 романов, 12 сборников рассказов, одну книгу детских сказок и пять произведений в жанре нон-фикшен. Его книги переведены более чем на 50 языков и продаются миллионными тиражами. Мураками получил множество японских и международных премий, но Нобелевская премия пока обходит его стороной, хотя почти каждый год он является одним из главных её фаворитов.

Похож ли Мураками на других японских авторов?

Мураками — продолжатель традиций японской литературы и её основоположников вроде Нацумэ Сосэки и Рюноскэ Акутагавы. Однако с подачи нобелевского лауреата Ясунари Кавабаты за ним закрепилась репутация «европейца от японской литературы». Действительно, японская культура и традиции не играют в его книгах той же роли, что в произведениях того же Кавабаты, Юкио Мисимы или Кобо Абэ.

Мураками рос под большим влиянием американской культуры, его любимыми писателями всегда были американцы. Кроме того, Харуки много лет прожил в Европе и США, что также повлияло на его творчество.

Для японской литературы книги Мураками являются уникальным примером того, как японец смотрит на свою родину глазами западного человека.

Действие книг Мураками происходит в основном в современной Японии. Его герои — люди эпохи глобализации и массовой культуры. Если не брать в расчёт японские имена и названия, события романов Мураками могли бы происходить где угодно. Главная характеристика его художественной вселенной — космополитичность. Во многом поэтому его книги настолько популярны во всём мире.

В чём особенности его творчества?

1. Почти во всех книгах есть элементы фантастики и сюрреализма. Так, в романе «Страна чудес без тормозов и Конец Света» события происходят в городе, жители которого не имеют теней, а рассказчик читает сны в черепах умерших единорогов. Очень часто в книгах Мураками описываются совершенно обычные люди, с которыми происходят необыкновенные вещи. По словам самого писателя, такой сюжет (обычные люди в необычных обстоятельствах) является для него самым любимым.

2. Многие произведения Мураками — антиутопии. Самый яркий пример — трёхтомная книга писателя «1Q84», название которой отсылает к классике жанра — роману Оруэлла «1984».

3. Романы Мураками — постмодернистские произведения. За какую бы серьёзную тему ни брался писатель, он будет раскрывать её в подчёркнуто отстранённой манере, не занимая какой-то конкретной позиции, а позволяя читателю самому выбрать, что ему важнее и ближе.

4. Музыка. Сам писатель является большим ценителем джаза и известен своей уникальной коллекцией из 40 тысяч джазовых пластинок. По собственному признанию, Мураками слушает джаз по 10 часов в день уже много лет.

В романе «К югу от границы, на запад от солнца» главный герой (как и сам Мураками до начала литературной карьеры) является владельцем джаз-бара. Но Мураками любит не только джаз, но и рок-н-ролл, поэтому его главный роман «Норвежский лес» назван в честь знаменитой песни Norwegian Wood группы The Beatles.

5. В романах Мураками всегда найдётся место животным, в особенности котам и кошкам. В «Охоте на овец» появляется старая кошка, страдающая газами, в «Хрониках заводной птицы» исчезновение кота становится причиной мистических событий, а в романе «Кафка на пляже» главный герой обладает уникальным даром: понимает язык кошек и умеет с лёгкостью общаться с ними. Зачастую образы животных в книгах писателя напрямую связаны со смертью и потусторонним миром.

С чего лучше начинать знакомство с творчеством Мураками?

Если вы относитесь к категории тех читателей, которые стараются охватить творчество писателя в целом, то лучше всего начинать читать Мураками с самых первых его книг: с «Трилогии Крысы», в которую входят романы «Слушай песню ветра», «Пинбол 1973» и «Охота на овец». Своеобразным продолжением этой трилогии является книга «Дэнс, дэнс, дэнс», от написания которой Мураками получил наибольшее удовольствие.

Романы цикла «Трилогия Крысы» объединены персонажем по имени Крыса, который каждый раз оказывается спутником и другом главных героев этих книг. «Слушай песню ветра» — дебютное произведение Мураками, в котором он только нащупывает свой фирменный стиль. В книге нет единого сюжета, зато есть множество ценных мыслей и рассуждений о жизни.

«Пинбол 1973» уже больше похож на работы Харуки Мураками. У главного персонажа этой книги есть странное увлечение — пинбол, которому он отдаётся с особенной страстью. Сюжет этого романа непредсказуем и удивляет своими поворотами.

В романе «Охота на овец» в тела разных людей вселяется душа Овцы, которая полностью заменяет личность человека, но зато дарует ему неограниченные силы и возможности. Цель Овцы — установить в мире царство хаоса и анархии.

«Дэнс, дэнс, дэнс» рассказывает о событиях, которые разворачиваются через несколько лет после действия «Охоты на овец». Герой, потерявший связь с миром и своё подлинное «я», следует совету человека-овцы и начинает танцевать, танцевать и танцевать, чтобы вновь обрести себя. Это философская проза о сложности человеческой личности.

Однако большинство читателей привыкли к тому, чтобы знакомиться с автором по какой-то отдельной книге. В этом случае лучше начать с хитов Мураками: «Норвежского леса» и «Кафки на пляже».

«Норвежский лес» рассказывает историю о дружбе, любви, страданиях и радостях нескольких японских студентов. Важное место в романе занимают протесты 60-х годов, когда студенты всего мира выходили на улицы и бунтовали против современного порядка. Но главная тема романа — любовь и то, как она влияет на людей.

В центре повествования «Кафки на пляже» — два героя: подросток по имени Кафка Тамура и старик Наката. Их судьбы связываются мистическим образом, оба приобщаются к потустороннему миру и живут на грани между реальностью и пространством вне времени. Это типичный для Мураками мистический роман, поднимающий огромное количество философских тем и вопросов.

Если же выбирать самую монументальную книгу писателя, чтобы понять по одному произведению все его главные идеи и стилистические особенности, стоит отметить «1Q84», которая в русском переводе имеет подзаголовок «Тысяча невестьсот восемьдесят четыре».

Книга рассказывает о двух героях — женщине-инструкторе фитнес-клуба и учителе математики. Оба персонажа представляют две разные ветви этой обширной истории. Первая из них связана с альтернативными мирами, а вторая более реалистична, но скрывает глубокий подтекст.

Главное в книге Мураками — то, как две истории переплетаются и связываются между собой в единое послание. Эта трёхтомная эпопея затрагивает многочисленные темы: от любви и религии до конфликта поколений и проблемы самоубийства. По словам писателя, при создании этого «гигантского романа» его вдохновляли «Братья Карамазовы» Достоевского, которых он считает одним из лучших произведений в истории мировой литературы.

Какие книги Мураками незаслуженно недооценены?

У каждого писателя есть книги, о которых знают все. А есть такие, которые либо забыты, либо известны очень узкому кругу фанатов. У Мураками тоже есть такие произведения. Несмотря на малую известность, читать их не менее интересно, чем признанные шедевры.

Романы «Мой любимый sputnik» и «Послемрак» — типичные для Мураками вещи на грани реальности и фантастики, но оба сюжета писатель раскрывает в очень оригинальной манере. Первый связан с таинственным исчезновением главной героини на греческих островах, а второй разворачивается в Токио в течение одной ночи.

Малоизвестна и книга, написанная в жанре нон-фикшен, — сборник автобиографических очерков под названием «О чём я говорю, когда говорю о беге». Название сборника отсылает к творчеству одного из любимых писателей Мураками Реймонда Карвера, чьё произведение «О чём мы говорим, когда говорим о любви» Харуки перевёл с английского на японский.

Произведение представляет собой воспоминания писателя о занятиях марафонским бегом, который, помимо литературы и джаза, является его главным увлечением. По словам Харуки, «искренне писать о беге означает искренне писать о себе».

Зачем читать Мураками?

Мураками — автор, который во всех своих книгах говорит либо о современности, либо о будущем человечества. И он делает это максимально точно. Некоторые его книги можно расценивать как предупреждения обществу. Их следует читать, чтобы не совершать тех ошибок, которые описывает японец.

Его книги читают миллионы людей по всему миру, поэтому творчество Мураками действительно является глобальным и влиятельным.

Кроме того, многое в произведениях автора способно по-настоящему расширять человеческое сознание. В его книгах есть нечто такое, что может шокировать, поражать и восхищать читателя. Мураками — настоящий мастер слова, чей стиль завораживает и доставляет истинное удовольствие.

Кому может понравиться творчество Мураками?

Расцвет творчества Мураками совпал с ростом его популярности среди российских читателей. Эти события пришлись на 90-е годы. Однако, в отличие от многих других авторов, любовь к Мураками не угасла. Он до сих пор остаётся одним из самых читаемых зарубежных авторов в России.

Когда Мураками начинали переводить у нас, его аудиторией были в основном молодые люди с богатым воображением и широкими взглядами. Сейчас эти люди, почти что выросшие на книгах японца, остаются его преданными фанатами, но у книг появились и новые поклонники.

Мураками всё ещё интересен молодёжи, потому что он не отстаёт от времени, а каждый новый роман становится актуальным и современным. Поэтому начать читать Мураками никогда не поздно. Всем людям, живущим сегодняшним днём и при этом устремлённым в будущее, его творчество однозначно придётся по вкусу.

Новая книга Харуки Мураками «Писатель как профессия»

В эти сложные времена, когда вдруг нет нормальной работы или оказался на «удаленке», что остается, как не читать книги о том, как достичь успеха и разбогатеть? Хотя мне хотелось бы посмотреть, что сегодня могут предложить все эти крутые владельцы ресторанов или бизнес- тренеры, которые так высокомерно и уверенно учили нас жить все это время.

Я выбрал автора, который никого никогда не учил, сам всего реально честно добился и остался простым человеком. У него нет особняков и понтов. Он продолжает вести очень скромный образ жизни. И его знают во всем мире.

Новая книга Харуки Мураками «Писатель как профессия» имеет подзаголовок «Я по сути «самый обычный человек». В этой книге он попытался ответить на наиболее частые вопросы, которые ему задают:

-о писательской среде и литературных премиях

-о творческой силе и определении оригинальности

-о выработке своего стиля и характера

-о школе и образовании в Японии

И еще о том, как стать писателем и не сойти с дистанции.

Профессия писателя, действительно, такая же обычная необходимая профессия, как повар, парикмахер, электрик. Преувеличение ее значимости началось в советское время. В другие времена и в других странах писатели никогда не были какими-то особенными и материально благополучными людьми. Поэтому требования, которые предъявляются к другим профессиями и этой не очень отличаются.

Мураками пишет, что начал свою жизнь не как все. Нормальные люди в Японии сначала получают образование, потом находят работу, потом женятся. А он все сделал наоборот: женился, потом с женой открыл джаз-бар, набрав кредитов, с которыми очень долго не мог расплатиться, потом поступил в университет, который с трудом окончил. С баром было много проблем. Они работали с утра до вечера, но потом началась реконструкция здания, и им пришлось искать другое место. Все шло с переменным успехом, к тридцати годам он порядком вымотался. Все изменилось совершенно случайно. Он был на футбольном матче любимой команды, когда вдруг неизвестно откуда в его мозгу промелькнула мысль: «А я мог бы тоже писать книги». И он решил попробовать, даже не зная, о чем будет писать. Поэтому просто писал о своих воспоминаниях, впечатлениях, мыслях. И книга «Слушай песню ветра» совершенно неожиданно для него получила престижную премию для начинающих прозаиков. Она и открыла ему дверь в мир литературы. И, что было совсем неожиданным, стала приносить деньги. Больше премий он не получал.

Ни японских, ни Нобелевской. Ему часто задают вопросы об этом, потому что выдвигали его везде много раз, но он не делает из этого проблемы и говорит, что произведения ведь не зависят от того, дали за них премии или нет. И он прав. Я не мог бы выбрать между Толстым, Чеховым или Кафкой.

В конце концов, как многие наши соотечественники, он уехал в Америку. Но в отличие от наших, которые что-то говорили о свободе, а ехали за материальным благополучием, Мураками уезжал из Японии, которая была на подъеме, ему были гарантированы тиражи, потому что население составляло несколько сотен миллионов. Ему просто стало скучно и захотелось перемен. И у него все получилось.

Во-первых, он поработал в Японии переводчиком. Переводил с английского романы известного писателя, поэтому его сразу приняли.

Во-вторых, его первая книга была издана тиражом в сто тысяч экземпляров, поэтому ему издатели сразу давали визитки.

В третьих, зная английский, он на нем не писал, а обращался к профессиональным переводчикам, сам только проводил корректуру, поэтому он предоставлял свои произведения на хорошем английском как американский автор, а не как японский, пишущий на английском.

Это подтверждает мысль о том, что каждый должен заниматься своим делом и не браться за все сразу. Хороший инженер не всегда может быть хорошим переводчиком, а врач или преподаватель не всегда может разбираться в компьютерных технологиях. Мураками очень критикует японскую систему образования, которая не дает знаний, а натаскивает на бесконечные тесты, но у нас ситуация не лучше.

Мы столкнулись с этим сегодня в дистанционном обучении, когда от бедных преподавателей требуют, чтобы они не только давали знания, проверяли по телефону сотни работ, но еще успевали по всем темам снимать профессиональные качественные видеоролики. Это на кухне, что ли? Не понятно зачем, если у многих людей нет ни интернета, ни компьютеров. А надо еще разбираться в хитросплетениях платформ, на которые, как выясняется, студенты могут присылать работы тремя способами. Это разработчики подстраховались.

Что же касается медицины, то мы так увлеклись внедрением компьютерных технологий, что врачи перестали обращать внимание на пациентов. Им главное заполнить все графы карты. Рекомендации и рецепты выдают не глядя, не интересуясь, а что еще принимает пациент и какие у него сопутствующие заболевания, а инструкции этих новых препаратов вообще никто не читает. Лечение производится по протоколам. А если его нет? Тогда просто боятся брать на себя ответственность. Ужасающее число зараженных медработников, большая часть которых даже не контактировала с инфицированными, говорит не об их героизме, а как отметили китайские эксперты, плохой защищенности и беспечности. И это тоже результат нашего образования. Если мы обучаем на манекенах и по сайтам, то это, наверное, красивее и чище, но будущий врач не видит реального тела пациента и как в реальности выглядит болезнь и ее последствия. Исчезает чувство опасности. Если мы не видим вирус, то не понимаем всей серьезности положения.

Мураками пишет, что сегодня роман тоже может написать любой. Для этого не надо специального образования или жизненного опыта. Один раз может выстрелить. Но потом эти авторы ничего больше не могут предложить и исчезают. Профессия писателя, как любая другая, это бег на длинную дистанцию. Надо работать, искать темы. Здесь тоже важен профессионализм.

На первый взгляд, Мураками пишет, не задумываясь, легко, свободно. Это очень напоминает джаз. Он легко переходит с одной темы на другую, вплетая в сюжет свои мысли и широчайшие знания музыки, живописи, театра, кино.

Он сам заметил, что его произведения, а их уже более тридцати, кроме США пользуются популярностью в России, Индии и странах Юго-Восточной Азии. И всегда, когда там намечаются перемены. Интерес к нему в России вспыхнул в конце девяностых.

Проблема с коронавирусом вызвала сложности в различных отраслях экономики и производства. Больше всего пострадал так называемый малый и средний бизнес, которым нас так упорно призывали заниматься. Сейчас все ждут помощи от государства. Но ведь люди, начиная им заниматься, должны были просчитывать все возможные риски и понимать свою ответственность за дело, которым они занимаются и людей, которые на них работают. Кроме того, у нас обычно занимаются не тем, что обществу нужно, а тем, что проще, и что умеют. Отсюда и огромное количество маленьких магазинов, парикмахерских, все поголовно таксуют. Производить товары никто не хочет, потому что это трудоемко, а прибыль небольшая. Проще привезти откуда-то и продать. Никому не нужна прибыль в перспективе. Нужна сейчас.

Пандемия высветила и отношение к ценностям. Мы жили материальными благами, а первые магазины, которые стали открывать сейчас в Италии — это магазины книг. Они читают! Поэтому спрос на произведения Мураками не падает. Людям нужны не только хлеб и обувь. Им нужны идеи и новые мысли. А они, как писал один классик, материальны. Интеллектуальное развитие общества рождает и новые технологии. А мы пришли к тому, что дети на все вопросы заданий ищут ответы в интернете и не могут написать сочинение о весне. Спрашивают о том, где брать материал?

К какому виду бизнеса отнести творчество Мураками? Индивидуальный предприниматель? Судя по доходам, он может конкурировать со многими нашими предприятиями. И ему повезло. Он нашел дело, которое приносит ему радость творчества и материальные блага. В одном произведении, популярном в девяностые, герой разбогател, производя не нужные, а необходимые вещи.

Может быть, попробовать и нам заняться каждому тем, что мы любим? Может быть, кому-то это окажется необходимым?

Сергей Тарасов

Харуки Мураками — отзывы на произведения

« Кафка на пляже» стал первым из прочитанных мною романов Харуки Мураками. Сразу скажу, что меня книга просто поразила, поглотила, и я не мог оторваться от неё те три дня, что блуждал вместе с её героями по лабиринтам души…

Писать отзыв очень сложно. Ведь книга очень эмоциональна, глубока, философична. В ней каждый образ, каждое мимолётное описание по-своему важны. Да и вообще: словами можно передать далеко не всё….

Но я всё таки попробую.

Во-первых, повествование разделено на два отдалённо связанных сюжета, которые к концу сливаются. И сначала мы знакомимся с 15-ти летним мальчиком, который бежит из дома из-за проклятия, что изрёк его отец. Согласно ему, мальчик убьёт своего отца, переспит со своими матерью и сестрой. Стараясь убежать от этого ужаса, парень оказывается в городе Такамацу, знакомясь по дороге с Сакурой, которая впоследствии стала для него сестрой. Также среди его новых знакомых появляются Осима — неполноценная девушка, считающая себя геем; Саэки-сан, управляющая библиотекой Томура, которая в свою очередь является его матерью. Вторая сюжетная линия показывает нам вначале детство Накаты, случай, из-за которого он теряет память и ум, а затем повествует о его поисках «камня от входа», когда Накате уже 60 лет. Волею судьбы Наката убивает отца Тамуры( парня -ГГ), пускается в длинный и сложный путь, обретая хорошего друга Хосино.

Неспешное развитие запутанного сюжета с каждой страницей всё больше увлекает вглубь, оторваться невозможно. Очень мастерски прописаны типажи и характеры героев, они представляют собой яркий колорит. Психологические портреты поражают своей естественностью: кому-то сочувствуешь, кому-то искренне желаешь зла, а на кого-то попросту наплевать.

Надо сказать, что в книге нет абсолютно ничего лишнего. Библиотека — символ человеческой памяти, где хранится вся информация. Но там тоже следует «убираться, протирать пыль», чтобы книги «не испортились, не пожелтели». Дремучий , таинственный лес — символ лабиринта, это — путь, поиски выхода из сложившейся нелёгкой ситуации. Лес обладает манящей силой, он как будто живой и всё помнит. Вообще, в «Кафке на пляже» всё метафорично, много алегорий, отсылов к разным литературным памятникам, к искусству. Устами главных героев Мураками знакомит нас с произведениями Кафки, японских поэтов и философов, выражает своё мнение относительно культурных ценностей, раскрывает смысл древних мифов, легенд, сказок. Он затрагивает и киноискусство, уделяя много внимания фильмам Франсуа Труффо, мы узнаём и про выдающиеся произведения классической музыки. По правде сказать, эта книга привила мне любовь к Бетховену, Трюффо, японской поэзии.

Отдельно хочется сказать о мастерстве, с которым автор влияет на настроение читателя. Например, когда Джони Уокер потрошит кошек, ест их сердца, а из их душ делает флейты( сплошные метафоры), создаётся просто отвратительное впечатление, как будто сам видишь этот ужас, хочется убить садиста, что и делает Наката.

Роман представляет собой поистине высокодуховное произведение, наполненное философией, дарящее пищу для ума и души. Однако, многие до меня негативно выражались относительно «порнографических описаний». Друзья, во-первых, это не детская литература. Во-вторых, где вы увидели порнографию? Всё довольно выдержано, и секса не более, чем необходимо для сюжета и атмосферы. Духовная культура Японии очень отличается от Европейской, потому и отношение к сексу разнится.

Поражает воображение тема переплетения времён и мест, тема предназначенности, судьбоносности.

Роман оставляет много нерешённых вопросов. Почему Джони Уокер убивал кошек? Да ещё так зверски?

Кто же такой полковник Сандерс?Почему он помогает Хосино и Накате-сану?

Кто такие солдаты влесу?

Куда они отводили Кафку Тамуру?

что же всё-таки случилось на горе с детьми?

Что собой представляет камень от входа? Как он действует? Была ли Сакура сестрой Тамуры?

Почему с неба сыпались селёдки, ставрида и пиявки?

Как Хосино и Наката разговаривали с кошками? И таких вопросов много….

Тем не менее, роман читается довольно легко, дарит ощущение какого-то тепла, уюта. После прочтения хочется окунутся туда ещё раз, хочется узнать, что же было дальше с героями?

Из особо понравившихся моментов:

1) Проститутка, рассказывающая во время работы основы философии Гегеля

2) Тема «Кафки на пляже». Картина, музыка, сам Кафка. Здесь тоже далеко не всё понятно

3) Описание кофейни в Такамацу, где Хосино слушал Эрцгерцога

4) Сцена убийства Уокера

5) Описание библиотеки. Как будто сам идёшь между её полками!!!

Вывод: читать можно. Думаю, не всем это понравится, не все её поймут, проникнутся. Однако, это-признанный шедевр японской литературы, имеющий большую художественную ценность. Если вы романтик, идеалист, любитель музыки, живописи, литературы — то вам сюда

П.С. Что-то кончается, что-то начинается. Концовка романа как никакая другая соответствует этому выражению

10 из 10

Харуки Мураками, «Писатель как профессия». Читать фрагмент

В издательстве «Эксмо» вышла новая книга Харуки Мураками «Писатель как профессия», в которой автор в привычной для себя неспешной манере рассказывает, как из владельца небольшого джаз-бара он переквалифицировался в прозаика, можно ли получать большое удовольствие от творческого процесса и каково это вообще: десятилетиями изо дня в день в полном одиночестве сидеть за письменным столом и сочинять романы.

Для начала предлагаем прочесть главу о том, что писателями, как правило, становятся не слишком сообразительные, но очень выносливые люди.

ПИСАТЕЛЬ КАК ПРОФЕССИЯ

В детстве я читал книжку про двух товарищей, отправившихся посмотреть на гору Фудзи. До этого ни один из них ни разу Фудзи не видел. Тот, что поумнее, полюбовался на гору под разными углами с нескольких точек у подножья. «О! — сказал он. — Так вот ты какая, гора Фудзи! Как же ты прекрасна!» — и вернулся домой. Весьма результативная получилась поездка, ничего не скажешь. А второй человек, что поглупее, все смотрел, смотрел, но так ничего и не понял про гору Фудзи. Тогда он решил в одиночестве подняться на нее и так и сделал. Подъем был нелегким, отнял немало времени и сил. Он выдохся, смертельно устал и, только оказавшись на самой вершине, наконец все понял. Не понял даже, а проникся.

Племя прозаиков (как минимум большая его часть) ближе по духу скорее ко второму человеку. То есть, если так выразиться, к тому, что поглупее, который, пока на своих двоих на самую вершину не заберется, не поймет: какая она, Фудзи. Хуже того, может оказаться, что прозаику одного подъема будет недостаточно, чтобы проникнуться; а то еще найдутся такие, кто с каждым новым подъемом будут понимать все меньше и меньше. Такая вот у писателей натура. Получается, что дело здесь вовсе не в результативности. Просто, как ни крути, людям сообразительным и трезвомыслящим некоторые вещи не даны.

Поэтому, даже если вдруг кто-то пришел со стороны, написал роман, удостоился любви критиков и читателей, стал автором бестселлера — прозаики остаются невозмутимыми. Они не чувствуют угрозы. Они не злятся (как мне кажется). А почему? Да потому что им известно: надолго в их профессии мало, ну очень мало кто задерживается. У людей искусства — одни темпы, у интеллектуалов — иные, у ученых, стало быть, тоже другого порядка. Но в долгосрочной перспективе подавляющее большинство и тех, и других, и третьих, по-видимому, не вписываются в темп прозы.

Да, конечно, некоторых прозаиков тоже называют «людьми искусства». Более того, среди прозаиков есть люди весьма сообразительные. Просто их сообразительность — особого, «прозаического» свойства. По моим наблюдениям, на обычной понятливости люди выдерживают в нашей среде не больше десяти лет — своеобразный «срок (профпри)годности», по истечении которого требуется другое, более глобальное и долговечное качество. Иными словами, в какой-то момент от «остроты бритвы» надо переходить к «остроте секача». А затем и к «остроте топора». Тот, кто смог благополучно миновать все эти «переходные моменты», делает качественный скачок и выходит на новый уровень писательского мастерства. Как автор он переживет свой век и останется в истории. А кто не смог — уходит: либо пропадает совсем, либо его присутствие становится почти незаметным. Или перестает расти, водворившись там, куда позволили дотянуться сообразительность и рассудительность. Для прозаика ситуация «водворения» означает работу на холостом ходу. То есть, если говорить в терминах, описывающих эффективность системы, — «снижение полезной работы». Прозаики — как те рыбы, которые если не плывут вперед, то умирают.

Именно поэтому по отношению к писателям (то есть к моим коллегам), кому это дело не надоело (ну-ну), кто его не бросил и продолжает писать по сей день, я испытываю глубокое уважение. Разумеется, у меня есть личное мнение, не всегда лестное, по поводу каждого их произведения. Если оставить мнение за скобками, то я думаю, что такие люди, которые в течение двадцати-тридцати лет профессионально писали, нашли своего читателя, прожили долгую жизнь, — это прозаики, обладающие мощным внутренним ядром. И они заслужили уважение.

Внутренний драйв, не позволяющий тебе остановиться и не писать. Недюжинная выносливость, благодаря которой ты пережил долгие часы работы в полном одиночестве. Наверное, это главные профессиональные качества прозаика, основная необходимая ему профквалификация.

Написать один роман не так трудно. Написать один хороший роман — для некоторых тоже не такая уж сложная задача. В общем, не скажу, что это легко, но не непосильно. Однако продолжать писать в течение многих лет — это очень, очень тяжело. И такое под силу далеко не каждому. Потому что для этого нужно обладать особыми качествами, не только талантом, но и профпригодностью, которая все-таки немножко другое.

Ну и как же понять, профпригоден ты или нет? Как это определить? Только одним способом: прыгнуть в воду и поплыть. Иначе не поймешь, держишься ты на поверхности или тонешь. Грубо говоря, это ведь и есть основной принцип жизни. Жизни, которую можно осмысленно и с пользой (наверное, здесь было бы правильнее использовать сравнительную степень — с большей пользой) прожить и без того, чтобы писать романы. Пусть прозу создают те, кто хочет, кто не может не писать. Пусть пишут и не останавливаются. Таких людей, таких писателей я от самого сердца с радостью приветствую: «Добро пожаловать на ринг!»

Харуки Мураками. Писатель как профессия. Эксмо, 2020. Перевод Елены Байбиковой

Читайте «Литературно» в Telegram, Instagram и Twitter

Это тоже интересно:

Что мы знаем о романе Мураками «Убийство Командора»?

По вопросам сотрудничества пишите на info@literaturno.com

Автор Мураками Харуки — Страница 1

Харуки Мураками — человек, который открыл занавес над Японией и ее жителями для людей со всех уголков планеты. Книги Мураками — окно в мир восходящего солнца. Первые произведения писателя были наполнены жизнью и чувствами, но после взгляда со стороны путешественника он захотел написать сотни великих произведений про свою родину, про жизнь, про людей, про культуру и менталитет.

Популярность в европейских странах пришла не так давно, причину столь быстрого взлета сложно объяснить, можно лишь предположить, что вся суть спрятана в стиле написания и в загадочной Японии.

Творчество Харуки Мураками

Культовый японский писатель в своих произведениях любит затрагивать самые существенные вопросы современной жизни, он мастерски сочетает жанры научной фантастики и детектива, антиутопии и мистики.

Темы его книг разноплановые, однако наиболее выделяются:

тема музыки;
тема упадка традиций в японском обществе;
тема еды;
тема любви и смерти.

Писатель отличается своим виденьем вещей, он непохож на других и читать книги Харуки Мураками — это как попадать в новый, совершенно неизведанный мир.

Краткая биография Харуки Мураками

Родился будущий писатель в 1949 году в Киото в семье филологов. С самого детства мальчик любил уроки зарубежной литературы. В 1968 году поступил в один из самых лучших университетов Японии на факультет театрального искусства. Однако особого интереса к учебному процессу не испытывал. Он считал, скучным и бесполезным проводить время за чтение сценариев. Тем не менее, по окончании получил степень драматурга.

В 1971 году он познакомился со своей будущей женой Еко. В 1974 году открыл собственный джаз-бар в Токио, где проработал управляющим 7 лет. В этом же году решается на написание первого романа. Первой стала книга «Слушай песню ветра», которая была опубликована лишь спустя 5 лет. Роман был хорошо оценен критиками и награжден премией.

Далее вышли такие книги как:

«Норвежский лес»;
«Кафка на пляже»;
«Хроники заводной птицы».

В 2009 году на продажу выставили роман «1Q84», который был распродан за один день. Писатель продолжает радовать читателей своими новыми творениями. Сейчас его книги входят в списки бестселлеров и самых популярных за последние годы. Читайте и вы Харуки Мураками онлайн бесплатно на нашем сайте.

От первого лица Singular: Stories (9780593318072): Murakami, Haruki, Gabriel, Philip: Books

« Вся фантастика — волшебство . Эта мысль часто приходила мне в голову, когда я читал First Person Singular , новую блестящую книгу рассказов Харуки Мураками. . . . Как бы вы ни называли творчество Мураками — магическим реализмом, сверхъестественным реализмом — он пишет как загадочный бродяга, подвергая своих читателей по всему миру важнейшим и космическим (да, космическим!) Вопросам, которые может вызвать только искусство: что значит нести багаж идентичности? Кто это у меня в голове по отношению к внешнему, так называемому реальному миру? Является ли человек, которым я был много лет назад, тем, кем я являюсь сейчас? Может ли обезьяна украсть имя?. . . [Мураками позволяет] своему голосу входить в повествование, создавая конфессиональный тон, который напомнил мне поздние работы Элис Манро. . . . Описывать, как эти истории становятся успешными, — все равно что пытаться точно описать, почему более чем 50 лет спустя песня Beatles по-прежнему звучит свежо ».
—Дэвид Минс, The New York Times Book Review

“ от первого лица Singular знаменует собой яркое и блестящее возвращение в форму. . . . Перед нами напряженная и плотная, напряженная и завораживающая, остроумная и чудесная группа из восьми историй.. . . Все рассказывается от первого лица, в большинстве своем рассказчики, оглядывающиеся с выгодной позиции среднего возраста на юношеский опыт, навязчивые идеи или встречи. И слабых в этой связке нет. Истории перекликаются с озабоченностью Мураками. Ностальгия и тоска по ярким, запоминающимся моментам юной взрослости. Сила и хрупкость памяти; как формируется идентичность. . . одновременно непримиримая и хрупкая природа «я». Вина, стыд и сожаление о допущенных ошибках. . . . Сила музыки производить неизгладимые впечатления.. . . Темы становятся своего рода метром, на котором все рассказы строят свои особые, перекликающиеся ритмы. . . . Эта завораживающая коллекция станет прекрасным знакомством с Мураками для всех, кто еще не попал под его чары; его легион преданных поклонников сожрет его и попросит еще ».
—Присцилла Гилман, The Boston Globe

«Харуки Мураками — мастер завораживающей чесалки головы. Его художественная литература, длинная или короткая, подчеркивает сущностную странность и непостижимость жизни.. . . Восемь историй в от первого лица Singular [. . .] — это классический Мураками, наполненный множеством повторяющихся навязчивых идей — джазом, классической музыкой, Битлз, бейсболом и воспоминаниями о запутанной юной любви. . . . Прямолинейные рассказы Мураками, как и его более сложные романы, поднимают экзистенциальные вопросы о восприятии, памяти и значении всего этого, хотя он — противоположность деспотизма и редко предлагает ответы. . . . Что все это такое, его часто восхищенные и сбитые с толку персонажи задаются вопросом неоднократно — и заразительно.. . . «Признания обезьяны Синагавы» — выдающийся фильм, который особенно понравится читателям, очарованным сюрреалистическими поворотами Мураками, стирающими грань между мечтой и реальностью. . . . [A] выигрышная коллекция ».
—Heller McAlpin, NPR

«Харуки Мураками часто кажется наиболее комфортным в своих сборниках рассказов, циклически проходя через свои различные фиксации, не обремененные повествовательной механикой его романов. от первого лица Singular не является исключением, предлагая размышления о непостоянстве памяти при быстром переходе от бейсбола к битломании к говорящей обезьяне в духе Кафки.
— Крис Стэнтон, Стервятник

«Для новых читателей от первого лица Singular — это ускоренный курс по знакомству с Мураками. . . . [Эти рассказы] пропитаны любовью к музыке, особенно к джазу, классике и Битлз, которая отражается во всех его работах. Есть статья о его знаменитой страсти к бейсболу (предположительно, во время просмотра игры он вдохновился на то, чтобы стать писателем), и другая, в которой рассказывается о возвращении говорящей обезьяны, которую он впервые написал около 15 лет назад.Однако больше всего эти истории, несомненно, принадлежат Мураками, поскольку в них используются его фирменные темы времени и памяти, ностальгии и юной любви. Для них, как и для большинства его произведений, характерно столкновение повседневного реализма с сюрреалистическим и возвышенным ».
—Александр Нюрнберг, The Times (Великобритания)

«Мураками всю жизнь воплощал в себе одержимость музыкой, в том числе в своем потрясающем First Person Singular . . . . Произведения здесь отражают увлечение автора Beatles и Моцартом, бейсболом и поэзией, трансгрессивным сексом и мимолетными романами, приправленными долей американской поп-культуры.Все это здесь, рассказывается разными голосами, от невозмутимого поэта до магического реалиста и песенного критика. Повсюду появляются герцог Эллингтон, Чарли Паркер и другие великие джазовые музыканты. . . . Но его вкусы очень разнообразны: «Битлз» тоже снимаются в эпизодах, а страсть автора к классической музыке подпитывает тонкий, волнующий «Карнавал». . . . Энциклопедические знания Мураками о музыке выходят на первый план, отражаясь в ярких образах ».
—Hamilton Cain, Oprah Daily

« от первого лица Singular понравится поклонникам [Мураками] и послужит прекрасным введением для новичков, повторяя многие жуткие сценарии его более ранних работ.. . . В «Cream», открывающей историю сборника, влюбленный молодой человек идет на фортепианный концерт в горах Кобе и никого там не находит. В тревожных эпизодах, которые можно найти в рассказе Фланнери О’Коннор, он встречает машину, передающую христианское послание о том, что все умрут и будут сурово осуждены за свои грехи. . . . Кафкианская заглавная история коллекции является самой сильной из-за ее заметной своевременности. . . . Эти восемь историй, рассказанных от первого лица, без извинений принадлежат Мураками.. . [и] напомнит читателям, почему работа Мураками уникальна ». — Лиланд Чеук, The Washington Post

« Вступить в First Person Singular — значит перейти из нашего настоящего момента в затерянную страну, разграниченную старыми воспоминаниями. . . . [История] «Признания обезьяны Синагава» так же увлекательна, как и все, что я читал во время этой пандемической изоляции. . . . Сборник блестяще завершается допросом. Мужчина сидит в баре, и незнакомец начинает ругать его за событие, о котором он не помнит.. . . Мураками, кажется, говорит, что несмотря на все наши воспоминания, именно вещи, которых мы не помним, могут преследовать нас больше всего. В конце концов, память сама по себе является еще одним пороговым пространством, в котором мы переживаем то и другое одновременно. Аналогичным образом, завершение First Person Singular требует размышлений обо всем, что мы только что прочитали о жизнях этих персонажей, и обо всем, что мы не читали »- Эндрю Эрвин, The Brooklyn Rail

« [Мураками] первый и, прежде всего, замечательно доступный рассказчик.Его книги — это интимное приглашение насладиться его постоянно непредсказуемым, но удивительно убедительным воображением. . . . Мураками пишет с такой уверенностью, что неправдоподобное становится правдоподобным, а диковинное — захватывающим. Каждая история завораживает ». — Терри Хонг, Christian Science Monitor
« Я четыре истории из восьми, которые составляют First Person Singular , и я не могу перестать думать об их красоте, их очаровании и их странности. . »
— Патрик Рапа, The Philadelphia Inquirer

«Истории в новом сборнике Харуки Мураками, First Person Singular , имеют своего рода фрактальную природу — вы читаете рассказ японца средних лет, в котором Японец средних лет рассказывает вам историю (иногда в этой истории он рассказывает другие истории).Вы втягиваетесь в спираль, и вскоре вы попадаете в тот странный мир, где существует множество его историй, место, полное его любимых вещей (джаз, бейсбол, Битлз, хотя на этот раз на удивление мало кошек), но все же безошибочно странное, существующий под небольшим, необъяснимым углом к реальности ».
—Петра Майер, NPR

«Увлекательная коллекция Мураками предлагает ускоренный курс его уникального стиля и видения, сочетающего страсть к музыке и бейсболу и ностальгию по молодежи с изображениями юной любви и моментами магического реализма.. . Дар Мураками вызывающий воспоминания, непрозрачный магический реализм сияет в «Чарли Паркер играет Босса-Нова», в котором обзор вымышленного альбома вдыхает новую жизнь в призрак великого джаза, и «Признания обезьяны Синагавы», где говорящая обезьяна размышляет с путником о любви и принадлежности. Мураками находит достаточно материала в юной любви и сексе, продемонстрированных в «На каменной подушке», в котором короткое свидание молодого человека с коллегой, ничем не примечательное само по себе, обретает некоторую степень бессмертия после того, как она отправляет ему свои стихи по почте.. . Эти блестящие истории свидетельствуют о таланте и творческом потенциале Мураками ».
– Publishers Weekly (Звездный обзор)

« Будь то в его романах эпического масштаба или в его более коротких произведениях, большая часть привлекательности Мураками всегда исходила из обольстительного пути. в которой его персонажи реагируют на дико фантастические события самым прозаичным образом, всегда готовые принять, как повороты повседневной жизни могут сливаться с более смелыми альтернативными реальностями. В этих восьми историях мы видим это явление самым обезоруживающим образом. в «Признаниях обезьяны Синагавы», где обезьяна входит в сауну удаленного отеля и спрашивает рассказчика, не хочет ли он, чтобы ему помыли спину.. . Клей, который скрепляет смешанные реальности Мураками — в этих историях и, по сути, во всех его художественных произведениях — это всегда любовь рассказчика к чему-то (женщине, песне, бейсбольной команде, моменту из прошлого), что является одновременно и жизнью. щедрый и глубоко меланхоличный. Мастерская короткометражка ».
—Билл Отт, Книжный список (помеченный обзор)

«Невозможно вести разговор о литературной литературе последних 50 лет, не упоминая Харуки Мураками, и от первого лица в единственном числе напоминает нам, почему.. . . Как один из знаменосцев современного магического реализма, Мураками глубоко проник в сердца и умы как своих персонажей, так и своих читателей. В First Person Singular он предлагает восемь новых историй, все рассказанные от первого лица — отсюда и название — возможно, как мемуары, а возможно, вымысел. Например, «Сборник стихов Якульт Ласточки» рассказывает об любящем бейсбол писателе по имени Харуки Мураками, который размышляет о своей любимой команде и связях, которые связывают нас вместе. Мураками всегда стирает границы, и здесь читатель сам решает, что реально.Искажая реальность, автор создает особую близость к своей аудитории, и он признает эту связь с умом и изяществом ».
—Eric Ponce, BookPage

«Новый сборник рассказов мастера странного, загадочного поворота сюжета … Музыка всегда рядом с пряжей Мураками, хотя всегда с неожиданным поворотом: Чарли Паркер входит в игру. мечта сказать одному молодому человеку, что смерть довольно скучна и бессмысленна … Персонажи Мураками, как правило, безразличны, протестуют против своего уродства и заурядности, озадачены или напуганы вещами как они есть.Но большинство из них философски относятся даже к этим обычным вещам, как и рассказчик этой прекрасной истории с оттенком Битлз, который размышляет, почему поп-песни важны и информативны в юности, когда наша жизнь наиболее счастлива. . . Незаменимое дополнение к библиотеке любого фаната Мураками ».
— Киркус ( Звездный обзор )

« Многогранный и плодовитый Мураками собирает восемь историй от первого лица, которые подтверждают его навязчивые идеи — американская поп-музыка и магический реализм, бейсбол и секс. — пока что открывают новую литературную почву.От беспорядочной связи до воображаемого альбома Чарли Паркера и массажиста-обезьяны — японский маэстро выявляет странности повседневности, обнажая конфликты, тлеющие внутри нас ».
– Опра Дейли

ХАРУКИ МУРАКАМИ родился в Киото в 1949 году и сейчас живет недалеко от Токио. Его работы переведены более чем на пятьдесят языков, и последняя из его многочисленных международных наград — литературная премия Ганса Христиана Андерсена, предыдущими лауреатами которой были Карл Уве Кнаусгард, Изабель Альенде и Салман Рушди.

От первого лица Singular

Я почти никогда не ношу костюмы. В лучшем случае, может быть, два-три раза в год, потому что редко возникают ситуации, когда мне нужно одеваться. Иногда я могу надеть повседневную куртку, но без галстука или кожаных туфель. Такой образ жизни я выбрал для себя, так что все сложилось.

Но иногда, даже когда в этом нет необходимости, я все же решаю надеть костюм и галстук.Почему? Когда я открываю свой шкаф и проверяю, какая там одежда (я должна это сделать, иначе я не знаю, какая у меня одежда), и смотрю на костюмы, которые я почти никогда не носила, рубашки все еще в полиэтиленовых пакетах химчистки и с галстуками, которые выглядят совершенно новыми, без каких-либо следов использования, я начинаю извиняться перед этой одеждой. Потом примеряю их, чтобы посмотреть, как они выглядят. Я экспериментирую с различными завязками, чтобы понять, помню ли я, как это делать. Включая одну, делающую правильную ямочку.Единственный раз, когда я все это делаю, — это когда я одна дома. Если здесь есть кто-то еще, мне придется объяснять, что я задумал.

Как только я начинаю надевать одежду, мне кажется, что снимать ее сразу же — пустая трата времени, поэтому я выхожу на время в таком наряде. Гуляю по городу в костюме и галстуке. И это очень хорошо. У меня такое ощущение, что меняются даже выражение лица и походка. Это воодушевляющее ощущение, как будто я временно отошла от повседневности. Но после часа роуминга эта новизна исчезает.Я устаю носить костюм и галстук, галстук начинает чесаться и слишком туго, как будто меня душит. Кожаные туфли слишком сильно и громко щелкают, когда ударяются о тротуар. Итак, я иду домой, снимаю кожаные туфли, снимаю костюм и галстук, переодеваюсь в изношенный комплект спортивных штанов и толстовки, плюхаюсь на диван и чувствую себя расслабленным и умиротворенным. Это моя маленькая часовая секретная церемония, совершенно безобидная — или, по крайней мере, не то, за что я должен чувствовать себя виноватым.

От первого лица Singular: Stories (Random House Large Print) (9780593396544): Мураками, Харуки, Габриэль, Филипп: Книги

« Вся фантастика — волшебство .Эта мысль часто приходила мне в голову, когда я читал First Person Singular , новую блестящую книгу рассказов Харуки Мураками. . . . Как бы вы ни называли творчество Мураками — магическим реализмом, сверхъестественным реализмом — он пишет как загадочный бродяга, подвергая своих читателей по всему миру важнейшим и космическим (да, космическим!) Вопросам, которые может вызвать только искусство: что значит нести багаж идентичности? Кто это у меня в голове по отношению к внешнему, так называемому реальному миру? Является ли человек, которым я был много лет назад, тем, кем я являюсь сейчас? Может ли обезьяна украсть имя?. . . [Мураками позволяет] своему голосу входить в повествование, создавая конфессиональный тон, который напомнил мне поздние работы Элис Манро. . . . Описывать, как эти истории становятся успешными, — все равно что пытаться точно описать, почему более чем 50 лет спустя песня Beatles по-прежнему звучит свежо ».
—Дэвид Минс, The New York Times Book Review

“ от первого лица Singular знаменует собой яркое и блестящее возвращение в форму. . . . Перед нами напряженная и плотная, напряженная и завораживающая, остроумная и чудесная группа из восьми историй.. . . Все рассказывается от первого лица, в большинстве своем рассказчики, оглядывающиеся с выгодной позиции среднего возраста на юношеский опыт, навязчивые идеи или встречи. И слабых в этой связке нет. Истории перекликаются с озабоченностью Мураками. Ностальгия и тоска по ярким, запоминающимся моментам юной взрослости. Сила и хрупкость памяти; как формируется идентичность. . . одновременно непримиримая и хрупкая природа «я». Вина, стыд и сожаление о допущенных ошибках. . . . Сила музыки производить неизгладимые впечатления.. . . Темы становятся своего рода метром, на котором все рассказы строят свои особые, перекликающиеся ритмы. . . . Эта завораживающая коллекция станет прекрасным знакомством с Мураками для всех, кто еще не попал под его чары; его легион преданных поклонников сожрет его и попросит еще ».
—Присцилла Гилман, The Boston Globe

«Харуки Мураками — мастер завораживающей чесалки головы. Его художественная литература, длинная или короткая, подчеркивает сущностную странность и непостижимость жизни.. . . Восемь историй в от первого лица Singular [. . .] — это классический Мураками, наполненный множеством повторяющихся навязчивых идей — джазом, классической музыкой, Битлз, бейсболом и воспоминаниями о запутанной юной любви. . . . Прямолинейные рассказы Мураками, как и его более сложные романы, поднимают экзистенциальные вопросы о восприятии, памяти и значении всего этого, хотя он — противоположность деспотизма и редко предлагает ответы. . . . Что все это такое, его часто восхищенные и сбитые с толку персонажи задаются вопросом неоднократно — и заразительно.. . . «Признания обезьяны Синагавы» — выдающийся фильм, который особенно понравится читателям, очарованным сюрреалистическими поворотами Мураками, стирающими грань между мечтой и реальностью. . . . [A] выигрышная коллекция ».
—Heller McAlpin, NPR

«Харуки Мураками часто кажется наиболее комфортным в своих сборниках рассказов, циклически проходя через свои различные фиксации, не обремененные повествовательной механикой его романов. от первого лица Singular не является исключением, предлагая размышления о непостоянстве памяти при быстром переходе от бейсбола к битломании к говорящей обезьяне в духе Кафки.
— Крис Стэнтон, Стервятник

«Для новых читателей от первого лица Singular — это ускоренный курс по знакомству с Мураками. . . . [Эти рассказы] пропитаны любовью к музыке, особенно к джазу, классике и Битлз, которая отражается во всех его работах. Есть статья о его знаменитой страсти к бейсболу (предположительно, во время просмотра игры он вдохновился на то, чтобы стать писателем), и другая, в которой рассказывается о возвращении говорящей обезьяны, которую он впервые написал около 15 лет назад.Однако больше всего эти истории, несомненно, принадлежат Мураками, поскольку в них используются его фирменные темы времени и памяти, ностальгии и юной любви. Для них, как и для большинства его произведений, характерно столкновение повседневного реализма с сюрреалистическим и возвышенным ».
—Александр Нюрнберг, The Times (Великобритания)

«Мураками всю жизнь воплощал в себе одержимость музыкой, в том числе в своем потрясающем First Person Singular . . . . Произведения здесь отражают увлечение автора Beatles и Моцартом, бейсболом и поэзией, трансгрессивным сексом и мимолетными романами, приправленными долей американской поп-культуры.Все это здесь, рассказывается разными голосами, от невозмутимого поэта до магического реалиста и песенного критика. Повсюду появляются герцог Эллингтон, Чарли Паркер и другие великие джазовые музыканты. . . . Но его вкусы очень разнообразны: «Битлз» тоже снимаются в эпизодах, а страсть автора к классической музыке подпитывает тонкий, волнующий «Карнавал». . . . Энциклопедические знания Мураками о музыке выходят на первый план, отражаясь в ярких образах ».
—Hamilton Cain, Oprah Daily

От первого лица Singular: Stories — Kindle edition Мураками, Харуки, Габриэля, Филиппа. Литература и художественная литература Электронные книги Kindle @ Amazon.com.

От первого лица Singular

Новая книга Харуки Мураками «First Person Singular» поступит в продажу 6 апреля

Знаменитый японский писатель Харуки Мураками возвращается к своим фирменным повествованиям от первого лица в своем последнем сборнике рассказов «First Person Singular». Большинство историй, представленных в этом новом выпуске, изначально были опубликованы в японском журнале Bungakukai в период с 2018 по 2020 годы, но теперь они впервые были переведены на английский Филиппом Габриэлем.

Сборник состоит всего из восьми рассказов, включая заглавный рассказ «Единственное лицо от первого лица», который ранее не публиковался.Это пятый сборник рассказов Мураками, который будет выпущен во всем мире в твердом переплете, электронной книге и аудиокниге 6 апреля 2021 года.

Хотя рассказы обозначены как художественные произведения, в которых представлены моменты сюрреализма, в которых фантазия и реальность сливаются воедино, в некоторых из них сложнее отличить правду от выдумки. Такие пьесы, как «Сборник стихов Якульт Ласточкин» — серия причудливых эпиграмм, явно нацарапанных, пока Мураками смотрел, как его любимая бейсбольная команда проигрывает матч за матчем — представляют собой странную смесь автобиографии и искусства.

Рассказчики в других сказках остаются безымянными, но вскоре вы обнаруживаете, что они имеют поразительное сходство с самим Мураками — все мужчины, часто среднего возраста, с некоторыми из них, у которых такое же влечение к джазовой музыке и бейсболу. Возникает вопрос: действительно ли рассказы вымышлены или это мемуары другого рода?

Вы можете решить для себя, купив собственный экземпляр. А если вы убежденный поклонник Мураками, не забудьте взглянуть на эти футболки с тематикой Мураками от Uniqlo.

Больше из Time Out

Возьмите наш опрос Time Out Index и расскажите нам, на что похожа жизнь в Токио.

FamilyMart Japan теперь имеет собственную линию одежды

Получите неограниченное количество поездок на метро и скидки на 99 достопримечательностей Токио с этим проездным.

Что это за апельсин Sumo Citrus из Японии — и насколько он хорош?

Открытый цифровой монолит в teamLab Planets Tokyo превращается в столп огня

Хотите первым узнать, что круто в Токио? Подпишитесь на нашу рассылку новостей , чтобы получать последние новости из Токио и Японии.

Восемь способов взглянуть на Харуки Мураками

Каменная подушка

Давайте теперь обратимся к одноразовой встрече (слово переводчика) и исследуем природу эротического блаженства — расстояние между прикосновением и памятью. Тон, как и во всех рассказах в этой книге, осенний, и провалы памяти открыто признаются. Молодая женщина пишет стихи танка, и когда она и ее возлюбленный оказываются обнаженными в объятиях друг друга, она предупреждает его, что, когда она достигает оргазма, она выкрикивает имя другого человека.Его это устраивает, но он просит ее откусить полотенце, потому что стены тонкие.

«Любить кого-то — все равно что иметь психическое заболевание, на которое не распространяется медицинская страховка», — объясняет она. (Опять же, мы вернулись в какое-то место, которое мы забыли, достаточно молоды, чтобы искать, чтобы почувствовать дикость реальности, точно так же, как мы могли бы чувствовать себя, слушая Патти Смит — возможно, самую преданную поклонницу Мураками — поющую «Танцы босиком».)

История «Каменная подушка» перетекает в мгновение спустя годы, когда рассказчик находит потрепанную книгу, принадлежащую молодой женщине, и читает несколько стихотворений, открывая одну из чрезвычайно красивых арий Мураками:

« Однако, если мы будем благословлены, несколько слов могут остаться рядом с нами.Ночью они поднимаются на вершину холма, заползают в небольшие ямки, вырытые по форме их тел, молчат и позволяют бурным ветрам времени проноситься мимо. Наконец рассветает, дикий ветер стихает, и уцелевшие слова тихо выглядывают с поверхности. По большей части у них тихие голоса — они застенчивы и имеют только двусмысленные способы выражения. Тем не менее, они готовы выступить в качестве свидетелей. Как честные, справедливые свидетели. Но для того, чтобы создать эти стойкие, долготерпеливые слова или найти их и оставить позади, вы должны безоговорочно пожертвовать своим телом, своим собственным сердцем.Вы должны положить шею на холодную каменную подушку, освещенную зимней луной ».

Обезьяна

Пожалуй, самая разоблачительная история в книге — это продолжение более ранней, широко антологизированной пьесы «Обезьяна Синагава», впервые опубликованной в The New Yorker в 2006 году. В ней обезьяна крадется по Токио и крадет имена. — буквально воруют их, чтобы жертвы не могли вспомнить свои имена. «Это болезнь, от которой я страдаю», — говорит обезьяна, когда ее наконец поймали и допросили.«Как только я фиксирую имя, я ничего не могу с собой поделать. Не просто имя, заметьте. Я увижу имя, которое меня привлекает, и тогда мне придется его заполучить. Я знаю, что это неправильно, но я не могу себя контролировать ».

Все жертвы — молодые женщины, которых обезьяна находит желанной, и, учитывая критику, иногда высказываемую в отношении мужского взгляда в работах Мураками, может возникнуть соблазн прочитать продолжение «Признания обезьяны Синагава» как чрезмерная попытка искупления, уверенность в том, что побуждение было вызвано искренним восхищением — любовью, а не распутством.

«Я превращаю имя любимой женщины в часть себя», — говорит обезьяна рассказчику за холодным пивом в отеле в префектуре Гунма. Это «совершенно чистый, платонический акт. Я просто тайно питаю огромную любовь к этому имени внутри меня. Как легкий ветерок, дующий над лугом. Тем не менее, по его словам, он решил остановиться.

Перед автором ощущается более серьезная задача: исследовать более ранние творческие импульсы, исследовать взаимосвязь между его собственной жизнью и действием колдовства жизней из ничего.Это течение, которое проходит через всю фантастику — музыкальное трепетание между реальным и воображаемым. Какой лучший способ переделать, не отвергая полностью, свое прошлое «я», чем переоценить свои творения, своих вымышленных призраков?

Рецензия: Рассказы Харуки Мураками «Единственное число от первого лица»

На полке

Singluar от первого лица

Харуки Мураками
Кнопф: 256 страниц, $ 28

Если вы покупаете книги, ссылки на которые есть на нашем сайте, The Times может получать комиссию от книжного магазина.org, гонорары которой поддерживают независимые книжные магазины.

Харуки Мураками упал в колодец.

Его совершенно обычные герои среднего возраста, готовящие макароны, часто оказываются на дне колодцев, оказываются в ловушке на несколько дней, как главный герой из «Убийства Коммендатора», или спускаются по лестнице на некоторое время для размышлений, как Тору Окада в «The Заводная птичья хроника ». Колодцы служат порталами в творчестве Мураками, туннелями в память и забвение. Теперь Мураками обнаружил, что застрял в сырой темноте, настолько погруженный в полное воспоминание о предыдущей работе, что не может увидеть свой путь в будущее.

Его новый сборник рассказов «Единственное лицо от первого лица» основан на предпосылке типа «Две истины и ложь». Некоторые рассказы якобы взяты непосредственно из реальной жизни мега-романиста. Другие — стандартная художественная литература о Мураками: вежливая и очаровательная говорящая обезьяна чистит спину в ванне рёкана; студент колледжа в 1960-х вступает в свой первый любовный роман; Любитель джаза вспоминает фэнтезийный альбом Чарли Паркера. «Мемуары или художественная литература?» задняя крышка спрашивает. «Читатель решает.”

Реальный вопрос: заботится ли читатель? Каждая история подобна наполнителю зелени в продуктовом букете: жесткая и непривлекательная, фоновый корм, нечеткая органика. Они похожи на копии копий старых работ Мураками; вся специфика и живость размывается. Женщин растирают до безликих комочков, мужчин сдувают карикатуры — лопаются воздушные шары. Единственный призыв к читателю — это название бренда на обложке.

Мураками никогда не был отшельником с популярной репутацией, но появился его пятый сборник рассказов и 22-я книга «First Person Singular», поскольку он, кажется, более чем когда-либо готов превратить в товар свой более чем культовый статус.В ноябре он опубликует глянцевую книгу о своей впечатляющей коллекции футболок. Как Билли Эйлиш и поместье Жана-Мишеля Баския до него, он только что выпустил линию футболок с японским мегамаркетингом Uniqlo (все было быстро распродано). Его авторский веб-сайт, который когда-то был типичной едой, теперь превратился в машину, предназначенную для того, чтобы раскрыть личную жизнь Мураками его читателям: нажмите здесь, чтобы увидеть аннотированную фотографию его письменного стола, а там — коллекцию снимков из Токио, «чтобы американские читатели почувствовали себя Япония.«Если Мураками из старых произведений произвел революцию в японских историях, импортировав американскую культуру, то сегодняшний Харуки превратился в ключевой экспортный продукт.

К сожалению, его досягаемость теперь превосходит его воображение. Мураками много лет засевает поля на своих полях, и они уже остались под паром. Пыльный, унылый, неприветливый для жизни.

Я говорю это как законченный Мураками, преданный поклонник его человеконенавистнической магии. Из всех людей профессор математики дал мне моего первого Мураками, неисправленную гранку-доказательство «Исчезнувшего слона» — наркотика, открывающего путь к его разновидности сюрреализма, который отказывается признать его сюрреалистичностью.Оттуда я записал «The Wind-Up Bird Chronicle» и «Norwegian Wood» — два полюса его художественной литературы — и пробирался к его творчеству и отказывался от него. «Кафка на берегу» и «Милая спутница» освободили мои представления о личности персонажей и предвосхитили литературу разобщения, представленную недавно романистами, такими как Кэтрин Лейси и Кэти Китамура.

Но после мечтательной эдипальной редукции 2005 года «Кафка на берегу» Мураками выпустил оскорбительно обременительные хроники — «1Q84», «Бесцветный Цукуру Тадзаки и его годы паломничества» и «Убийство комендатора» — попытки воссоздать захватывающее, похожее на лабиринт качество игры. «Заводная птичья хроника».Каждый из них исполнил запатентованный прием Мураками: влюбленный мужчина на пороге 40 лет, часто странно увлеченный поразительно молодой женщиной, отправляется на поиски смысла набора неразличимых, вероятно, бессмысленных «подсказок», чтобы разгадать психоэмоциональную проблему. тайну постигает только он. Эти головоломки были новаторскими, когда Мураками впервые опубликовал их три десятилетия назад, но нововведение, появившееся десятками разных способов, — это просто повторение.

Восемь историй в «Единственном лице от первого лица» объединяет убийственное отсутствие любопытства.В первом рассказе «Сливки» неназванный молодой человек получает приглашение на фортепианный концерт; когда он приезжает, концертное пространство закрывается и пустует. По дороге домой он встречает человека, бормочущего о «круге с множеством центров», который затем исчезает. Точка? «То, что произошло в тот день, было непостижимо, необъяснимо, и в восемнадцать лет это оставило меня в недоумении и озадаченности». ХОРОШО. Заглавная история следует за Мураками, возможно, в бар, где «друг друга» ругает его за якобы «ужасный, ужасный поступок», который он совершил.Он уходит, и «меня накатила волна недоумения и замешательства». Я не упускаю подробностей; это действительно все, что есть.

Таков смысл остальной части коллекции: мужчины пожимают плечами и бормочут: «Это было странно». (Только «Признания обезьяны Синагава» оправдывают свое обещание.) В отличие от лучших из произведений Мураками, в которых странные совпадения опускают жизни персонажей, втягивая их в обширные подпольные заговоры, которые переориентируют их (и наши) отношения с «нормальным» »,« First Person Singular »сталкивается с странностями, а затем уходит, слегка сбитый с толку.

Но чистая дремота — не самое страшное нарушение коллекции. Отношение Мураками к женщинам отвратительно. Он не считает женщин взаимозаменяемыми и ничем не примечательными ни в чем, кроме их внешности: из всех женщин в этих восьми этажах только у одной есть имя. Последний сборник Мураками «Мужчины без женщин», по крайней мере, транслирует его намерения. «First Person Singular» даже не является прикрытием.

В «На каменной подушке» главный герой объясняет свои краткие отношения с поэтом; он «не может даже вспомнить ее имя или ее лицо», но помнит «ее красивую круглую грудь, маленькие твердые соски» и другие анатомические детали, которые читатель найдет менее интересными, чем рассказчик.«With the Beatles» — это еще одна безымянная женщина, которая «выглядела великолепно. Она не была высокой, но у нее были длинные черные волосы, стройные ноги и прекрасный аромат ». Она убивает себя за кадром. «Карнавал» выкатывает еще один, на этот раз названный F *; «Из всех женщин, которых я знал до сих пор, она была самой уродливой. ^» Он продолжает рассказывать о ее внешности на нескольких страницах, отмечая только ее характер, что она была« дружелюбной и прямой ». Она тоже встречает жестокий конец.

Безымянность, особенно в коллекции, которая играет с представлениями об авторстве, сама по себе не является таким уж тяжким преступлением.Но в целом коллекция пренебрежительно относится к женщинам как к созданиям интеллекта и свободы воли, и настолько склонна подчеркивать собственное невежество, что ощущается не столько стилистическим ходом, сколько простым отказом видеть женщин в трех измерениях. Написав длинную цепочку гиперсексуализированных девочек-подростков, Мураками должен надеяться, что мы прочитаем все это как вымысел и притворимся, что вопрос «это мемуары» — всего лишь литературный трюк.

К счастью для нации, творчество Мураками слишком долго определялось для американских читателей. Вымысел должен быть причудливым, если он хочет понять реальную жизнь.В 2017 году одна из этих женщин, Миеко Каваками, автор книги «Грудь и яйца» и названная наследницей самого Мураками, настаивала на том, что в его произведениях «большое количество женских персонажей существуют исключительно для выполнения сексуальной функции». Он отрицал это обвинение, но «First Person Singular» его подтверждает. И как ответил Каваками: «Женщины больше не хотят молчать».

Мураками сейчас ужасен | Неделя

Нельзя выразить это красиво: Харуки Мураками сейчас ужасен.

Я говорю это как один из самых больших поклонников романиста.В течение многих лет я был тем человеком, который восклицал: «Подождите, вы не читали Мураками !? и переходите к тому, чтобы передать список того, что читать и в каком порядке (начните с Хроники Ветреной Птицы, не пренебрегайте его рассказами). Но с публикацией его последнего романа «Убийство комендатора» на английском языке во вторник я должен наконец признать, что защищать Мураками становится все труднее и труднее. В этот момент кажется, что он просто заполняет пространства Мураками Бинго, пренебрегая реальным увлекательным повествованием.

Постоянный фаворит Нобелевской премии по литературе, Мураками — один из самых любимых писателей в мире, его работы опубликованы более чем на 50 языках. Он единственный переводчик, который может собирать полуночные выпускные вечеринки в Соединенных Штатах. В прошлом году в его родной Японии альбом Killing Commendatore получил сногсшибательный первый тираж — 1,3 миллиона копий. Мураками больше, чем известен, скажем, своим прозаическим стилем или богато сюжетными повествованиями, Мураками любят за созданный им жанр, его собственный взгляд на магический реализм, узнаваемый по таким образам, как макароны, кошки, гнетущее чувство одиночества и секретные миры, которые сосуществуют в нашем собственном или рядом с ним.

Это формула, которая хорошо работала для него на протяжении десятилетий, хотя после того, как я закончил Killing Commendatore в эти выходные, я не мог не оглянуться на три последних романа Мураками и задаться вопросом … были ли они вообще хорошими? В то время как предшественники Killing Commendatore , 1Q84 (опубликовано на английском языке в 2011 году) и Colorless Tsukuru Tazaki and His Years of Pilgrimage (опубликовано на английском языке в 2014 году) получили в целом положительные отзывы в США.С., обе книги были глубоко несовершенными: Colorless Tsukuru Tazaki — смутное исследование последствий ложного обвинения в изнасиловании, больше интересующееся воздействием на жертву-мужчину, чем мотивами его подруги , и 1Q84 громоздкий дверной ограничитель, отчаянно нуждающийся в редакторе. Где была глубина Wind-Up Bird ? Или краткость A Wild Sheep Chase ?

Killing Commendatore — по крайней мере, лучший из последних романов Мураками — он логичен и не внешне оскорблен — хотя он все же уступает худшим тенденциям автора.Созданный очень грубо по образцу The Great Gatsby , роман следует за неназванным художником-портретистом в течение девяти месяцев, которые он живет в горах, будучи разлученным со своей женой. Тем не менее, на протяжении 700 страниц вы глубоко прочувствуете длину Commendatore; Отрывки изложения излишни, и мучительно медленное построение действия заставляет задуматься о стратегии Мураками, заключающейся в отсутствии «какого-либо плана», когда он начинает новую книгу. Более того, тропы, которые служили восхитительным ароматом в его ранних работах, начинают казаться практически мемами в их внешнем виде, почти как механические включения автора.Из 19 полей на доске Гранта Снайдера «Харуки Мураками Бинго» я насчитал 16, прочитав Убийственный командор, включая «странный секс», «высохший колодец» и «необычное имя». К тому времени, когда был упомянут «секретный проход», я практически закатил глаза.

В то время как Мураками никогда не был известен как блестящий прозаик, на уровне предложения за предложением Убить Коммендатора — это, к сожалению, не впечатляющая попытка: «Посмотрите достаточно глубоко в любого человека, и вы найдете что-то сияющее внутри», рассказчик размышляет, хотя и не очень глубоко.Загадочный сосед Меньшики, похожий на Гэтсби, всегда «слабо улыбается». Мураками 12 раз употребляет вариации сравнения «как кошка». Определенные обороты фраз указывают на то, что у автора все еще есть уникальный глаз, которым он может повернуть мир: ночь такая тихая, «как если бы я был на дне глубокого моря», «облака» — как какие-то блуждающие духи из прошлого … «В поисках утраченных воспоминаний» — но слишком часто утро бывает «холодным», кофе «черным, как безлунная ночь», а тишина «слишком тихой».

Мураками годами изо всех сил пытался писать трехмерных женщин, и его худшие наклонности достигли апогея в «Убийстве комендатора», в котором 36-летний главный герой насилует свою жену во сне и неоднократно сексуализирует свою 13-летнюю девушку. старая соседка, Мария.Очевидно, не обращая внимания на критику использования женских персонажей в качестве реквизита или игнорируя их, Мураками заставляет рассказчика «Убийственного комендатора» неоднократно восхищаться телом Марии, без каких-либо последствий для развития персонажа или сюжета. «Я видел, какие у нее красивые ноги», — однажды замечает рассказчик. «Ее объемные колготки не могли скрыть этого. Когда она немного повзрослеет, эти ноги привлекут взгляды многих мужчин». В другой момент Мария подробно обсуждает свое разочарование в размере бюстгальтера с рассказчиком, который заверяет ее: «Я уверен, что они станут больше».«Комментарии не имеют никакого смысла в повествовании, заставляя задуматься об их бесплатности. Анонимность века или ее отсутствие больше похоже на ворчание любителя винила луддита. Вы можете почувствовать, как Мураками исследует природу искусства — и свое собственное ремесло — в определенных отрывках, но выводы, к которым он приходит, вряд ли являются новаторскими: «получить настоящий портрет», — размышляет рассказчик, — «мне нужно было открыть для себя историю, которую нужно нарисовать.Только это могло сдвинуть дело с мертвой точки ». Мураками флиртует с тем же безупречным магическим реализмом, который делал такие уникальные романы, как Sputnik Sweetheart : обнаружив давно потерянную картину на чердаке, рассказчик начинает слышать звон колокола. как будто вызывая его из-под груды тяжелых камней перед его домом. Но хотя это самая богатая часть книги, легчайшее применение причудливого, Мураками затем приходит к главному герою, который преследует физическое проявление заглавной буквы. Я «Идея», которая более чем деспотична.

Для исторического веса Мураками добавляет черту нацистов и Нанкинское изнасилование, дополнения, которые больше похожи на поспешно изложенную предысторию, чем на существенный побочный сюжет. В их включении отсутствует, например, та же интрига, что и в разделах о японской монгольской колонии, Маньчжоу-Го, в Wind-Up Bird, месте как реальном, так и каким-то образом не там, где кровавые деяния японцев проявляются как проклятия у себя дома.

Харуки мураками новые книги: Автор: Мураками Харуки | новинки 2021