Что такое русофобия: Русофоб — это… Что такое Русофоб?

Русофобия как универсальное объяснение — Ведомости

Слово «русофобия» как универсальное объяснение причин внешнеполитической напряженности окончательно перекочевало в лексикон первых лиц страны с маргинальной еще недавно периферии. Теперь к этому объяснению прибегают не только российский МИД и лояльные Кремлю СМИ, но и сам президент, впервые – и сразу четырежды – употребивший его в ходе своей недавней большой пресс-конференции. Его популярность отражает уровень понимания российской властью происходящего в мире и ее попытки разделить ответственность за свою внешнюю политику со всем населением страны в расчете на мобилизующий эффект.

До 2014 г. упоминаемость слова «русофобия» в российских общественно-политических СМИ (федеральные и региональные пресса, ТВ, онлайн-медиа) была, подсчитала «Медиалогия» для «Ведомостей», минимальной, что закономерно: идея русофобии, как правило, не выходила за пределы националистически настроенных групп. Заметный рост упоминаемости в медиа начался с евромайдана в Киеве, продолжился в момент присоединения Россией Крыма и после начала войны на востоке Украины. За четыре года месячная упоминаемость русофобии в СМИ, по данным «Медиалогии», выросла более чем в 4 раза – с 311 в январе 2014 г. до 1328 в декабре 2018 г., с отдельными пиками в моменты обострения внешнеполитической обстановки. Первый из таких пиков пришелся на март 2014 г., когда в Госдуму был внесен закон, предусматривающий штрафы за «пропаганду русофобии», который, несмотря на рост популярности слова, так и не был принят.

Нынешняя «русофобия» в отличие от «русофобии» националистов – это характеристика исключительно внешних сил: на Украине, в странах Западной и Восточной Европы, США. Тон здесь задает МИД: поиск на его официальном сайте показывает, что в период с 2014 по 2018 г. официальный представитель министерства объяснял какие-то события в мире русофобией 54 раза (особенно часто – в 2018 г., а до того только дважды – в 2007 и 2009 гг.). В целом в разделе «Внешняя политика» «русофобия» встречается 171 раз, в том числе в заявлениях министра Сергея Лаврова и представителей России в Совбезе ООН.

Для президента слово «русофобия» тоже не чужое, но до недавнего времени, как следует из материалов официального сайта президента, ему приходилось его чаще слышать (в основном от лидера КПРФ Геннадия Зюганова, приравнивающего русофобию к антисоветизму), а не произносить. 2018 год стал для Путина в этом смысле переломным: сразу в пяти выступлениях за год президент ссылается на русофобию как объяснение происходящему в мире. На декабрьской пресс-конференции 2018 г. произнес его 4 раза: дважды – характеризуя украинские власти, по одному разу – говоря о западных санкциях из-за отравления Скрипалей и о политиках Восточной Европы.

Что понимает российский политический истеблишмент под русофобией? Сам Путин сравнивал ее с антисемитизмом, а председатель Госдумы Вячеслав Володин объяснял ее «патологической» и «генетической» нелюбовью Запада к славянским народам. В головах представителей власти русские – это евреи XXI в., новая гонимая и стигматизируемая нация, которая отождествляется с государством, объясняет политолог Евгений Минченко. Если это так, то востребованность русофобии свидетельствует о снижении политической адекватности руководства и способности здраво осмыслить происходящее.

«Русофобия» – чисто политическое понятие, выдуманная пропагандистская конструкция, изначально использовавшаяся «патриотами» внутри России для маркировки «национальных врагов», считает профессор Высшей школы экономики Иосиф Дзялошинский. Но если раньше русофобами в стране называли всех, кто не согласен с курсом Путина, то теперь это маркировка уже чисто внешняя. Сегодня Россия в западных СМИ действительно часто упоминается в негативном ключе, но в конкретных событийных контекстах: Украина, Крым, Сирия, провокационные выступления Путина, говорит Дзялошинский. Речь не идет о тотальном неприятии страны и ее жителей, о чем свидетельствуют, например, слова экс-главы МИД Великобритании Бориса Джонсона, который, говоря об антироссийских санкциях, специально пояснял, что действия британских властей направлены против Кремля, а не против россиян. Российские же власти, напротив, стремятся разделить ответственность со всем населением, акцентируя внимание на национальной основе внешней критики российской политики.

У «русофобии» есть и другая важная черта-маркер: это слово, по сути, ставит точку в объяснениях – дальше в проблеме, событиях уже можно и не пытаться разбираться. Аудиторию выводят на линию фронта: либо ты с «нами» – правильными, положительными, либо с плохими «русофобами», что должно служить дополнительным ресурсом для мобилизации сторонников власти и их сплочения в осажденной крепости. Поддержка власти действительно нужна – среди россиян наметились политические разброд и шатания, но вряд ли заклинание про русофобию поможет.

как российские власти увлеклись фейковым понятием :: Мнение :: РБК

Государство = народ

Рассказы о «русофобии» сейчас так быстро распространяются, во-первых, потому что в мире действительно начинают бояться Россию (но не русских) и относиться к ее политическому истеблишменту с нескрываемым презрением. Но разве на то нет причин, если в Великобритании число смертей, связанных с одним лишь «делом Литвиненко», уже приближается к полутора десяткам? И почему тот же президент Эмманюэль Макрон, подвергшийся в российской прессе унизительной травле, должен считать работников Russia Today журналистами?

Читайте на РБК Pro

Во-вторых, находясь внутри западных обществ, можно легко ощутить, насколько велика «дистанция» между Россией и русскими в глазах большинства обывателей. Возможно, Кремлю хотелось бы, чтобы не только президент Путин воспринимался по известной формуле «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России», но и чтобы между Россией и ее гражданами был поставлен такой же знак равенства. Задача российской пропаганды — перенести недоверие и «нелюбовь» к России на русских, сделать отторжение страны проблемой каждого выходца из нее.

Сегодня российские власти апеллируют к самым низменным, националистическим чувствам собственных граждан: они пытаются доказать, что Запад не противостоит России политически и идеологически, а чуть ли не возрождает «славяноненавистничество» времен Третьего рейха. Эта линия соответствует огульному очернению Европы и Америки, которым российская пропаганда радикально отличается от советской. Последняя, если кто помнит, опиралась на противопоставление честных и трудолюбивых граждан западных стран капиталистической верхушке, продажным политикам и военно-промышленному комплексу — сейчас же этих различий не делается: Запад описывается как бездуховное общество, утрачивающее моральные устои и погрязающее во грехе. Россиян учат ненавидеть и бояться окружающего мира, и именно поэтому политики в Москве рассказывают сказки о том, что в этом мире ненавидят русских.

Да, было бы наивно отрицать, что многие народы относятся к русскому народу с недоверием и подозрительностью — и в некоторых случаях с этим сложно что-то поделать. Стоит ли полагать, что нас должны любить в странах Балтии? Или в Польше, участие в разделах которой принимала как имперская, так и коммунистическая Россия (а последняя еще и бессмысленно уничтожила тысячи польских офицеров в Катыни)? Да и на Украине, культуру и язык которой российские власти последовательно уничтожали в XIX веке, даже если не говорить о ситуации с Крымом?

Странные «русофобы»

Однако даже в этих случаях следует иметь в виду довольно примечательные обстоятельства. Латвия, одна из наиболее «русофобских», по мнению Кремля, стран, является абсолютным чемпионом по сохранению доли русских в населении страны: находясь в 1989 году на уровне в 33,9%, она снизилась к 2014-му до 27,3% (а в крайне дружественном и «нерусофобском» Казахстане — с 37,8 до 20,6%). На Украине русский язык остается самым распространенным среди всех постсоветских республик за исключением Белоруссии, и попытки ограничить его использование, посещение российских сайтов или перемещение через границу воспринимаются очень болезненно. Польша, если уж мы ее упомянули, будучи одной из наиболее критично настроенных в отношении российских властей стран, остается чемпионом по выдаче россиянам шенгенских виз, что также не вяжется с ее «русофобией».

Конечно, идея «повязать» всех россиян со своим правительством вполне соответствует образу мышления отечественной элиты. Ей кажется, что стоит только опубликовать предупреждение МИДа о том, что россияне в Черногории могут подвергнуться опасности, как туристический поток иссякнет.

Однако черногорцы, как и большинство европейцев, давно и хорошо поняли отличие представителей российского среднего класса — порядочных и законопослушных людей — от российской власти. И поэтому русские продолжают ехать в только что вступившую в НАТО страну, а европейцы и американцы все глубже осознают, что уникальность России состоит еще и в том, насколько в ней отличаются общество и власть, и потому все чаще относятся к России с негодованием, а к русским, вынужденным уезжать с родины только потому, что они хотят жить свободной и нормальной жизнью, с сочувствием.

Закончу на привычной для современной России — где стремительно восстанавливается культ личности Сталина — ноте. Величайший из живших на Земле во все времена людей (по версии российских граждан) в тяжелые для советского народа дни февраля 1942 года сказал: «Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом…» Эти слова нелишне вспоминать всякий раз, когда слышишь о том, как на Западе сегодня не любят русских, потому что там «смешной» ошибки отождествления русского народа и российской власти давно никто не совершает.

Трудно ли любить Россию во времена моды на русофобию — Российская газета

Любить. Встретить в России невесту, был высланным во Францию накануне свадьбы. Пережить арест невесты, писать ей письма в лагеря. Встречать в Женеве всех высланных или просто приезжающих из России поэтов, писателей и мыслителей. Объяснять Франции Солженицына. Стать героем фильма Андрея Смирнова «Француз». Изъездить Россию вдоль и поперек. Ходить по канавке в Дивеево. Понимать смысл абсолютно русских слов, которые не все русские понимают. Чем должна закончиться такая судьба? Представьте себе — любовью к России. Трезвой, честной и верной. Александр Архангельский назвал книгу о Нива «Русофил». Почему русофилом быть лучше, чем русофобом? Почему надо уметь не только помнить, но и забывать? Как любить другого человека, культуру, страну, не будучи с ними согласным? О феномене Жоржа Нива наш разговор с автором книги.

Судьба вырастает и из анекдота

Мы сейчас чаще ведем разговоры о русофобии, а тут герой — русофил. Причем никогда не теряющий трезвый взгляд на Россию и всегда сохраняющий юмор…

Александр Архангельский: Сегодня, действительно, больше борются с русофобией. И это не только наше занятие. В Швейцарии недавно вышла книга очень известного журналиста Ги Меттана «Россия — Запад: тысячелетняя война. История русофобии». Но борьба со злобной русофобией часто озлобляет нас самих.

Русофилами же становятся не за деньги и не за славу. Ими становятся, как влюбляются. Мы же влюбляемся не потому, что он (она) самый лучший? Любовь возникает потому, что мы совпали. Как два пазла. Так Нива совпал с Россией.

Как это случилось?

Александр Архангельский: Обычно самое главное совпадение, как и настоящая влюбленность, случайно. У Нива не было никаких предпосылок стать русофилом. Никто в его семье не был связан с русским миром, литературой, историей. По материнской линии все математики, по отцовской — латинисты. Дедушка — архитектор и муниципальный политик. И это не Париж, где полно русских эмигрантов, а холмистая, горная французская провинция, где почти невозможна встреча с носителем русского языка. Но она произошла. Не с интеллектуалом — с переплетчиком, занесенным с Кубани во Францию вихрями революции и Гражданской войны. Говорившим с диким оканьем и гэканьем. Маленький Жорж, начав читать рассказы Толстого, произносил «ховорыл». Да еще с французским акцентом. Выходило что-то анекдотическое. Но из этого анекдота, как часто бывает в жизни, родился сюжет судьбы.

Начатое переплетчиком Георгием Георгиевичем довершила встреча с Пьером Паскалем, тоже странная. Застряв в Советской России осколком французской военной миссии, став французским большевиком, историк Паскаль нашел себе здесь особый предмет внимания — протопопа Аввакума.

Русофилами становятся не за деньги и не за славу. Ими становятся, как влюбляются. Любовь возникает потому, что мы совпали. Так Нива совпал с Россией

Вечное напоминание нам, что не только внешние успехи правят миром, но и напряженное внутреннее упорство.

Александр Архангельский: У Паскаля Аввакум как-то совместился с большевизмом как мечтой об апостольской утопии.

И вот Аввакум со своей страстью идти до конца за своей идеей и повел за собой Пьера Паскаля, сделав отцом-основателем французской славистики 20 века и, конечно, русофилом. А Пьер Паскаль повел Жоржа Нива.

У молодого Виктора Шкловского была брошюра «Воскрешение слова». Может быть, надо воскресить слово «русофил». Заляпанное и заметенное, с одной стороны, иронией (быть русофилом в интеллигентской среде это как быть слегка дурачком), а с другой — идеологической пылью (русофил, значит хороший, правильный, «наш»). Вот не «наш», и без иронии.

Нива русофил, не потому что мы прекрасны. А потому что он любит.

Его любовь не слепа. Он очень жестко отзывается о многом в России и русской культуре. Но это жесткость любви. Тому, кого любим, мы иной раз что-то говорим прямее, чем говорят нелюбящие его. Но если говорим с любовью, то у этого иное звучание. Любовь всегда предполагает сожаление о чем-то неполучившемся, и никогда — презрение, которое принижает человека (культуру, страну).

Это просто на словах, но непросто прожить с этим целую жизнь. Не изменив. А Жорж — очень верный человек — с темой своей жизни не расставался никогда. Ни с людьми, ни со страной.

Анти-Кюстин

Нива нам, как исторический подарок? Своего рода анти- де Кюстин, которого Нива вспоминает в книге в связи с «Русским ковчегом» Сокурова. Страна, где «недостатка нет только в контрастах», «самое верное будет признать, что вас окружают дикари», «из домашней мебели меньше всего в ходу у русских кровать», «при такой суровой жизни серьезная литература никому не нужна», «в России разочаровываешься во всем» писал французский маркиз, путешествующий по николаевской России в 1839 году и сильно прославившийся описанием своего путешествия.

Александр Архангельский: Кюстин, изрезанный на такие цитаты — это упрощение. И Кюстин — не русофоб, а язвительный критик, и Нива не розовый мечтатель, а трезвый наблюдатель. Просто у Нива другой способ разговора о стране — с любовью, знанием провинции. Но и все с той же, подчас суховатой, жесткостью, которая отличает французский взгляд от русского.

Быть «филом» уж точно лучше, чем быть «фобом». Хотя есть опасность «розовых очков». «Розовые очки» и безумное восхищение всем чужим вредно. Но когда «русофильство» — часть твоей собственной судьбы… Когда ты трезв и при этом пьян (и это не запой, а греческий пир)…

А еще важно выбрать между влюбленностью и любовью. Влюбленность дает эйфорию, но быстро проходит. Любовь эйфории не дает, но живет всегда. И как мы помним из «Послания к коринфянам» «долготерпит». Терпение не предполагает восторга и идеализации предмета любви, зато склоняет принять человека именно таким, каков он есть. Любовь, кстати, совместима со скепсисом. Потому что скепсис — если он не разъедающий, кислотный — помогает долго терпеть. Ты не ждешь и не требуешь, как в юности, от любви всего и сразу, бесконечной героичности, идеальности. Понимаешь, что человек устроен сложно, что он может быть слаб, но все равно любишь. Без этой взаимной тяги и взаимной скептической любви, мир, который и так висит на волоске, распадется. И нам останется презрение, холод, саморазрушение и сплошная политика. Недаром Жорж заканчивает свой рассказ цитатой Вячеслава Иванова: Россия и Европа — как два легких, и если мы будем дышать ими порознь, задохнемся. По обе стороны границы.

А у нас в России много франко-, англо-, германофилов? Они делают погоду?

Александр Архангельский: Англофилами были Набоков, академик Алексеев. Чуковский был американофилом. Пастернак — европофилом, русским по чувству, еврейским по происхождению, европейским по духу. Лев Толстой превратил русскую культуру в мировое явление. Про всемирную отзывчивость Пушкина Достоевский уже все сказал.

Здесь и сейчас с нами живут великие переводчики, такие как Виктор Голышев. И его англо- и американофилия (не политическая — культурная, любовь к американскому строю слова и способу рассказа о жизни) передается нам поверх всех идеологических и политических разделений. А грекофилы Гаспаров и Аверинцев? А Соломон Апт и Леонид Мотылев?

Ольга Седакова — Дантефил.

Александр Архангельский: Да. А что для нас немецкая философия без Бибихина? Хайдеггер же просто заговорил у нас устами Бибихина.

Жорж заканчивает свой рассказ цитатой Вячеслава Иванова: Россия и Европа — как два легких, и если мы будем дышать ими порознь, задохнемся. По обе стороны границы

Важно не только помнить, но и забывать

«Надо частично запомнить свое прошлое, а частично забыть» — говорит у вас Нива. Неожиданно для книги, построенной на воспоминаниях.

Александр Архангельский: Забвение не менее важно, чем память. Но забыть это не значит вычеркнуть из анналов истории. История — знание, которое, к счастью, не зависит от нашей воли. Вспомним памятник Тысячелетию России в Великом Новгороде. Не желая, например, чтобы Иван Грозный был в череде славных имен России (зло не может быть славным), но и не редактируя историю, создатели памятника взяли Адашева и первую жену Грозного Анастасию Романовну. Так эпоха осталась в символической памяти, а Грозный убран на ее обочину. Мне кажется, это пример идеального забвения. Мы помним то, что было, но не чтим.

Если же говорить о личной жизни, и ужасах, которые в ней присутствуют, то иногда надо позволить простить и себя. Нельзя только гордиться или только стыдиться. Надо прощать. Чтобы двигаться дальше. Недаром моя книжка завершается рассказом Нива о Сандармохе, мемориале памяти, который не скрывает ужасы, но становится объединяющей силой. Память должна объединять. В противном случае мы начнем сводить счеты с историей и будет трудно остановиться.

А наш 1937 год? Наталья Солженицына накануне открытия «Стены скорби» подарила нам удивительно точную формулу отношения к происходящему тогда «Знать. Не забыть. Осудить. И простить».

Александр Архангельский: Ну, забыть об этом — значит предать самих себя. Просто сейчас пришло время более спокойного, научного разговора о 20-м веке. Несколько лет назад вышла книга Олега Хлевнюка «Сталин», не возможная ни в советский, ни в постсоветский период. В ней на первом плане выверенная позиция историка — что знаем — чего не знаем, что было — чего не было. По Хлевнюку доносов было меньше, чем принято об этом говорить. Что не отменяет гнусности и подлости тех, кто доносил.

Мы не можем построить свою модель отношения к истории по модели, к которой иногда прибегают в Восточной Европе: мы хорошие, но к нам пришли плохие (советские) и заставили нас тоже быть плохими. И сразу становится ясно, как быть с коммунистическим прошлым и с теми, кто работал на него. Но к нам точно никто не приходил со стороны и не заставлял. В большинстве семей есть и пострадавшие, и преследовавшие. Нельзя разделиться на чистых и нечистых. Но можно жить и помнить. И что-то себе эмоционально простить. Не допуская амнезии (отрубило и все), но избегая надрыва. Например, проект «Последний адрес» не предполагает, что увидев на домах таблички-напоминания об уведенных из них в 30-е годы людях, мы станем рвать на себе рубаху и посыпать волосы пеплом. Но надо жить среди этих…

…знаков.

Александр Архангельский: Да. Среди знаков, которые не бьют каждую секунду по больному, но и не дают сказать, что этого не было.

Паромщик культур

Жорж Нива помогал устроить судьбу людям, уехавшим или высланным из позднего СССР, в книге есть их замечательные портреты — от Солженицына до Эткинда.

Александр Архангельский: Поколение уезжавших из СССР в 70-80-е годы считалось антисоветским, но иногда на самом деле было советским. Советская реальность была его вторым легким, ну или кислородной маской. И когда они приезжали на Запад, обнаруживалось, что если не подключить советскую кислородную маску, им не хватит воздуха. Многие были не адаптируемы. В книге есть довольно страшный рассказ Нива о Краснове-Левитине, погибшем при непонятных обстоятельствах. Вроде бы и деньги на жизнь у него были, а вписаться в нее он не мог. И так у многих, за редким исключением, когда люди уезжали вовремя, в молодости, и готовясь к этому, как Бродский. Ну или осознанно настраивались жить в вакууме своих великих замыслов и обходиться без больших контактов с окружающей реальностью, как Солженицын. Но не всякий может быть отшельником. Даже культурным.

Так что у разрубивших свою судьбу надвое, могла начаться трагедия, если не помочь им воссоединить свои жизни «до отъезда» и «после». И Нива стал таким воссоединяющим человеком. И Русский кружок, и русский мир Женевы, который он создал, очень многим помог. Эткинду, например, сразу получить постоянное место в университете в Нантере. А Синявскому, живущему советским контекстом и постоянно выясняющему отношения с русской диаспорой, выйти из этого вакуума. И так было не только с «уехавшими», но и с приехавшими в гости, с лекциями. Например, с Валентином Распутиным.

Нива очень точно и не насмешливо называет его «русским неевропейцем». А Астафьева с Распутиным непривычно не «деревенщиками», а писателями-экологистами.

Александр Архангельский: Да. Расскажи сегодняшним молодым про главное общественное деяние Распутина — борьбу за Байкал, и он им покажется абсолютно современным. А у Астафьева в Овсянке мы с Жоржем были. Видели его соседей, и несмотря на все его легенды об Овсянке, понимали, что он там, конечно, был чужой. И эта драма гораздо интереснее рассказанных им легенд.

Жорж и по канавке в Дивеево ходил. Вроде бы протестант со всей его протестантской рациональностью, но с желанием быть с теми, кто тебе интересен. И с живым отношением.

Астафьев, кстати, тоже не европейский был человек, и конфликтный, суровый — но живой. К людям, к культуре лучше подходить не с точки зрения «правильно или неправильно?», а с точки зрения «живой или мертвый?». Нива приемлет все живое. А потом уже разбирается, что из этого ему близко, а что нет.

Нива русофил, не потому что мы прекрасны. А потому что он любит. Иногда он жестко отзывается о многом в России. Но это жесткость любви. Тому, кого любим, мы иной раз что-то говорим прямее, чем говорят нелюбящие его

Стать крестиком на ткани

«Ученому редко выпадает романная жизнь», пишете вы в предисловии. Но у вашего героя она романная. Он любил дочь Ольги Ивинской Ирину, был выслан из СССР накануне ее ареста. Потом война в Алжире, ранение, Сорбонна, диссиденты, Солженицын. И фильм Андрея Смирнова «Француз» — косвенное свидетельство романной жизни героя. И дом Нива в предместье Парижа, где жили мушкетеры и вы — во всем, от рисунка Марка Шагала и литографий гор до того, как он сажает за стол и кормит, оставляет ощущение, что ты попал в роман. Почему вы выбрали для книги жанр саморассказа?

Александр Архангельский: Роман, в том числе автобиографический — это что-то слишком понятное, устоявшееся. Мой же текст сделан в жанровой традиции исповеди, до сих пор находящейся на обочине литературного процесса. Хотя жизни в ней не меньше, а может быть и больше, чем в романе.

Мы живем в короткое время. А жизнь при этом становится все дольше. И вот вопрос, как — не растягивая и не увязая в подробностях — рассказать о долгой и ясной жизни.

Я решил рассказать вот так. Спрятав автора в тень героя. Я в очень многих случаях затирал себя ластиком. Тень так тень. Тень, конечно, в русской, и европейской традиции — отрицательный образ. Но мне кажется, что и положительный. Читатель, ощущая героя как автора, остается с ним один на один. Я — раз я тень — не мешаю, не лезу, не встреваю.

У такого текста есть какая-то — для меня очень важная — энергия неочевидности. Как летчик в «Ночи» у Пастернака «Он потонул в тумане, исчез в его струе, став крестиком на ткани, и меткой на белье».

Прекрасная Ольга Ивинская, последняя муза Пастернака, с Жоржем, еще возможным зятем. Фото: Из личного архива

Но при этом в «Русофиле» много эскизности и непрорисованных деталей. Не «картина маслом».

Александр Архангельский: Ну «картина маслом» это скорее из галереи Измайлово. Моя же книга ближе к современному актуальному искусству, где документ часто превращается в художественное повествование, а художественное повествование в документ. И конечно, тут наброска должно быть больше, чем прописанных деталей.

К тому же мои герои — и Теодор Шанин, и Жорж Нива — сами писали или пишут мемуары. И в них они все и сохраняют до мельчайших деталей. А моя книга рассчитана на то, что вы не знаете, кто такой Жорж Нива.

Я осознанно иду на сочетание эскизности с подробной проговоренностью, на перепады между маленькими и большими эпизодами. Потому что главное для меня — раскрыть характер, миросозерцание, а также способ мыслить и переживать моего героя. Жорж человек сдержанный. Но я не стал по-журналистски выгрызать из него что-то неизвестное, а старательно шел по следам. И если видел, что он что-то не хочет раскрывать, не раскрывал.

И в книге главным становится присутствие героя — здесь, сейчас, с нами.

Александр Архангельский: Да. Это лирическая повесть про то, как я живу — с этим опытом — здесь и сейчас, сию минуту. В ней нет ностальгии. Нет ярости. Но есть глубина и открытые двери.

В книге можно найти замечательные афоризмы. Например, Нива говорит, рассказывая о Солженицыне: «Запад вообще-то ценит бесстрашие и чувство юмора». У вас есть любимый афоризм?

Александр Архангельский: Я избаловался общением с Нива до такой степени, что не очень их фиксирую. Но, пожалуй, мне нравится: трудновато жестко управлять народом, у которого 400 сортов сыра. Вениамин Борисович Смехов мне вчера подсказал, что это рифмуется с афоризмом Жака Ширака: истоки французской демократии в истории ее сыров.

Дружба без срока

Вы долго знаете друг друга, вашу переписку публиковал журнал «Звезда», как возникла ваша дружба?

Александр Архангельский: Моя встреча с Жоржем, как и его встречи с Георгием Георгиевичем и Пьером Паскалем, была случайной, но оказалась закономерной. Когда я работал в журнале «Дружба народов», мы решили напечатать фрагменты книжки Нива о Солженицыне в переводе его покойного друга Симона Маркиша. И я ему об этом написал.

У нас разница в возрасте более четверти века. Но французское поколение, к которому он принадлежит, в чем-то ближе по опыту к нам. Начиная с быта — послевоенного, без современного европейского изобилия (Жорж, в отличие от большинства современных французов, знает, что такое бытовые проблемы) и до войны в Алжире, которая потом рифмовалась с Афганской и Чеченской войной.

Мы с ним смотрим на события и видим нечто схожее. Нам интересно друг с другом. У нас образовалась дружба — настоящая, большая, про которую пишут в книжках.

Жорж Нива и Александр Архангельский: наша дружба из таких, про которые пишут в книжках. Фото: Татьяна Сорокина

Между странами

Давно знакомый с Жоржем Нива Александр Архангельский читал по его приглашению лекции в Женевском университете. И возвращался в Москву.

— В гостях удобнее. Дома часто неудобно. Тебе некогда убираться, ты конфликтуешь с водопроводчиком, с соседями, которых случайно залил, с дворниками, которые то убирают, то не убирают снег, и с ГПУ «Жилищник», каждый год перекрашивающим стены грязной краской. Но дома ты дома. У Пришвина есть замечательное выражение: надо найти хомут по шее. Хомут не должен быть не только слишком жестким, но и слишком свободным. Натрет и в том, и в другом случае.

Мультимедиа

«Редакция Елены Шубиной»

У вашей книги есть аудио- и видеоварианты?

Александр Архангельский: Да. Высказывание (а книга, кино, спектакль, выставка это высказывание) в зависимости от того, каким способом ты его совершаешь, меняет что-то в сути рассказа. Кино дает одну краску, голос героя в наушниках, не позволяющий тебе вмешаться и что-то уточнить — другую. У сказанного появляется другой объем. Не скажу, что это обязательно для всех, но это крайне интересно. А интерес — одно из условий удачи.

6 сентября книга Александра Архангельского «Русофил», изданная «Редакцией Елены Шубиной», будет презентоваться в рамках Московской международной книжной ярмарки в Манеже на 4-й сцене с 18.45 до 19.30. У книги есть аудио- и видеоформаты. Фильм «Русофил» осенью будет показан по телеканалу «Культура».

«Единая Россия» подготовила запрет на въезд за русофобию и оскорбление ветеранов

Депутаты Госдумы от фракции «Единая Россия» разработали законопроект, согласно которому иностранцам, проявившим ненависть или вражду к русскоязычному населению или оскорбившим ветеранов Великой Отечественной войны (ВОВ), запретят въезд в Россию. Документ подготовлен в ответ на случаи проявления русофобии на постсоветском пространстве, сообщил замсекретаря генсовета партии Александр Хинштейн.

Законопроект предусматривает запрет на въезд в Россию иностранцам и лицам без гражданства по нескольким основаниям. «Если возбуждают ненависть, вражду, унижают людей по национальному, расовому, религиозному, языковому признаку, оскорбляют память защитников Отечества, унижают честь и достоинство ветеранов Великой Отечественной войны, оскверняют символы воинской славы России, уничтожают (повреждают) воинские захоронения, памятники, стелы, обелиски и другие мемориалы, увековечивающие память погибших при защите Отечества»,— сказал господин Хинштейн (цитата по сайту «Единой России»).

Также в Россию запретят въезд тем, кто распространяет заведомо ложные сведения о деятельности СССР в годы ВОВ и ветеранах, пропагандируют, демонстрируют, изготавливают нацистскую или экстремистскую символику, отрицают факты, установленные приговором Нюренбергского трибунала.

Изменения планируют внести в закон «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ». По словам Александра Хинштейна, МВД России поддерживает это предложение. При этом он отметил, что «запрет на въезд не означает индульгенцию». «Каждая русофобская выходка должна получать адекватную правовую оценку со стороны властей тех государств, где такое происходит»,— заявил господин Хинштейн.

Ранее МИД России запретил 67-летнему экс-послу Азербайджана в Белоруссии, Молдавии и Пакистане Исфандияру Вагабзаде въезжать в Россию в течение 50 лет. Решение было принято после того, как господин Вагабзаде в оскорбительном тоне высказался о лидере ЛДПР Владимире Жириновском и русском народе. Аналогичное решение было принято против жителя Казахстана участника националистических рейдов Куата Ахметова.

Что стоит за всплеском негодования по поводу ущемления прав соотечественников в Центральной Азии — в колонке заместителя заведующего отделом внешней политики “Ъ” Алексея Наумова «Русские — вперед?»

В «Единой России» подготовили законопроект о защите от русофобии со стороны иностранцев — Политика

МОСКВА, 19 августа. /ТАСС/. Депутаты от фракции «Единая Россия» разработали законопроект, который призван запретить въезд в РФ иностранцам, проявившим ненависть или вражду к русскоязычному населению или же оскорбившим ветеранов Великой Отечественной войны. Об этом журналистам сообщил глава думского комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи, замсекретаря генсовета «Единой России» Александр Хинштейн.

«Законопроект предусматривает запрет на въезд в Россию иностранцев и лиц без гражданства по ряду оснований», — сказал Хинштейн журналистам. В частности, речь идет о людях, которые «возбуждают ненависть, вражду, унижают людей по национальному, расовому, религиозному, языковому признаку, оскорбляют память защитников Отечества, унижают честь и достоинство ветеранов Великой Отечественной войны».

По словам депутата, основаниями для запрета на въезд также станут осквернение символов воинской славы России, причинение вреда воинским захоронениям, памятникам, стелам, обелискам и другим мемориалам в память о погибших при защите Отечества, распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в военные годы, о ветеранах, пропаганда, демонстрация, изготовление нацистской или экстремистской символики, а также отрицание фактов, установленных приговором Нюренбергского трибунала, одобрение преступлений нацистов.

«Впрочем, запрет на въезд не означает индульгенцию. Каждая русофобская выходка должна получать адекватную правовую оценку со стороны властей тех государств, где такое происходит. Как раз об этом министр иностранных дел Сергей Лавров говорил накануне с казахстанским и кыргызстанским коллегами», — напомнил Хинштейн.

Изменения предлагается внести в закон «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ» в части расширения оснований для запрета въезда в Россию. Как утверждает Хинштейн, МВД России полностью поддерживает предложенную депутатами от «Единой России» концепцию законопроекта.

Олимпийская русофобия разбушевалась — МК

Поскольку Олимпийские игры происходят в Японии, будет правильно говорить о русофобии, употребляя японское слово «цунами» — гигантская волна.

Русский интернет полон сообщений об оскорблениях, которые достаются нашим спортсменам, нашей команде и нашей стране. О тех же оскорблениях круглые сутки орёт наше госТВ.

Но как посмотришь с холодным вниманьем вокруг — видишь: и спортивные, и политические комментаторы мусолят одни и те же ничтожные случаи:

— чилийский журналист задал теннисисту провокационный вопрос;

— американский пловец (серебро) сказал про финальный заплыв (где наш взял золото), якобы что-то было нечисто;

— американская гребчиха (не я придумал это слово, по мне «гребёнка» куда лучше), проиграв, заявила: «Смотреть, как команда, которой здесь и быть не должно, уходит с серебром — мерзкое чувство».

Американский пловец сразу извинился, проигравшую американскую гребёнку можно понять, а чилийский журналист вообще никто (о нём никто не знал, пока Медведев его не прославил, потребовав выгнать с Олимпиады).

Важен другой взгляд: наши спортсмены на атмосферу не жалуются, русофобии не замечают, к досадным инцидентам относятся с пониманием. Например, баскетболистка Евгения Фролкина (серебряная медаль) заявила, что на Олимпийских играх в Токио не сталкивалась с негативом со стороны иностранцев по отношению к россиянам. Остальные примеры легко найдёте сами.

Негативные и даже оскорбительные слова о России, о российском спорте тоже легко найти; тот, кто хочет, всегда найдёт; и так представит, будто только плохое о нас и говорят. Но люди, которые годами зарабатывают криками про русофобию, нам понятны и неинтересны.

***

Мы можем огорчаться, обижаться, злиться, жаловаться, клеймить врагов, но всё же понимать: нынешняя волна агрессии против наших спортсменов поднялась после Сочинской олимпиады — после грандиозного допингового скандала, который мы вынуждены были признать. Именно после него команду России лишили права на гимн и флаг, а на всех спортсменов наших стали смотреть с удвоенным подозрением.

Но ведь и раньше наши спортивные чиновники отличались, мягко говоря, неспортивным поведением. И чувство позора нам знакомо давно. Провальная Олимпиада в Ванкувере (2010), Мутко, икра, Русский дом — щеголять роскошью, возить ораву девок в кокошниках, казачий хор — и что? Нас стали уважать?

Икру сожрут, шампанское вылакают, девок одобрят — а в душе у тех, кто на халяву попользуется купеческой роскошью, не любовь и уважение, а презрение и насмешка.

Да и за что уважать? Купец своё угощение выкатывал за свои, а наши чиновники «накрывают поляну» за счёт госбюджета, да ещё, небось, воруют немерено — половина икры и шампанского до Русского дома не доходит, а сразу отправляется в дома (дворцы) руководителей спорта, чиновников РОКа. Это и впрямь был наш злой рок — Российский Олимпийский Комитет.

Чилийско-американские обидчики (чёртова гребёнка!) — конечно, гады, завистники, русофобы. Но поводы для их враждебных высказываний им даём мы. Разве нет?

Когда мы даём повод для восхищения, русофобия исчезает (или так прячется, что её не видно-не слышно).

Поищите русофобские высказывания в Америке, во Франции в 1945-м. Не было русофобии на планете Земля 12 апреля 1961 — со всей мировой русофобией (даже там, где она была) за 108 минут покончил Гагарин.

Мир спорта, да и весь мир восхищали олимпийские чемпионы Владимир Куц, Валерий Брумель, Юрий Власов. А хоккей?!

Власов (в центре) на пьедестале на Олимпийских играх 1960 года в Риме. Фото: en.wikipedia.org

Мы были самые сильные (штанга) и самые умные (полвека шахматной короны с коротким перерывом на Бобби Фишера), и никто не сомневался в законности и честности этих достижений. Нам бы и теперь врать поменьше и обижаться пореже.

Но даже если согласиться, что русофобия захлёстывает Олимп, следует помнить: цунами — «гигантские волны, порождаемые подводными землетрясениями». Это наше допинговое землетрясение докатилось до Токио. А цунами — гигантская волна, которая сокрушает всё, топит и правых и виноватых.

Как бороться с русофобией — СПЧ

Как бороться с русофобией

• Опубликовано 01 Сентября 2021
• 3098 просмотров

Этим летом в российских соцсетях пронеслась волна возмущения русофобскими действиями местных националистов в Киргизии и Казахстане. Истории были громкие, нет смысла их напоминать. После были заявления Россотрудничества, МИДа РФ и усилия наших послов в этих республиках. Отреагировали в Думе и Совете Федерации. Наша комиссия СПЧ по международному сотрудничеству выступила с заявлением – мы напомнили, что у русских такие же права на родной язык, как и у других граждан Киргизии и Казахстана. В Киргизии русский язык — официальный. В Конституции Казахстана сказано, что «в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык».

 

У нас получилось —  власти республик националистов осадили. Киргизская полиция задержала жителя Бишкека, который напал на сотрудницу торгово-развлекательного центра за ее русский. На время следствия он будет месяц содержаться под стражей. Сегодня, 1 сентября, на открытии осенней сессии парламента Казахстана президент Касым-Жомарт Токаев напомнил гражданам страны, что по закону нельзя препятствовать кому-либо говорить на русском в республике.

 

Это серьезные шаги в борьбе с русофобией на постсоветском пространстве. Но не вижу повода успокаиваться. Как показывает опыт, националисты – фанатично упертые персонажи. Для них борьба со всем русским и языком в первую очередь – способ и форма самоутверждения. Без создания в России на законодательном уровне механизма препятствования русофобии и наказания за ее практику вряд ли наши соотечественники в постсоветских республиках будут чувствовать себя защищенными. Конечно, важно определить для нас всех, что такое русофобия. На мой взгляд, это возбуждение негативных чувств, неприязни, ненависти, оскорбительные действия в отношении русской истории, русского языка, культуры и их носителей вне зависимости от гражданства и этнической принадлежности. Это же касается и русского народа и русских людей, где бы они ни находились. Русофобия — это и оскорбительные действия по отношению к государственным символам и атрибутам РФ (герб, флаг, гимн, иная государственная символика как действующая, так и историческая.)

 

Разработка механизма борьбы с русофобией должна стать первоочередной задачей для нового состава Государственной Думы. Ведь недаром же мы проголосовали за эти изменения в наш основной закон: «Российская Федерация оказывает поддержку соотечественникам, проживающим за рубежом, в осуществлении их прав, обеспечении защиты их интересов и сохранения общероссийской культурной идентичности» (ч. 3, ст. 69 Конституции РФ).

Социальные комментарии Cackle

Парадокс американской русофобии

Чтобы справиться с такой туманной концепцией, как русофобия, требуется определенная интеллектуальная ловкость. Его использование и значение полностью превратились в сегодняшнюю информационную войну.

Яркий тому пример — недавний доклад МИД России. Это небрежно составленный список пренебрежений в американских репортажах о Russiagate, и, честно говоря, он не заслуживает серьезного отношения.Но благодаря рефлексивному крику Москвы о русофобии некоторые критики просто сводят его к «оружию», которое «обелывает деструктивное поведение Кремля».

Русофобия как отклонение встречает всеобщее отрицание ее существования.

Этот термин, однако, заслуживает упоминания, если избавиться от его информационной гадости. Его эффективность заключается в том, как он говорит о национальной идентичности, в построении цивилизационных границ, в том, как «Запад» представляет себе Россию и как по отношению к России «Запад» воображает себя.

В том, что российское правительство использует русофобию в настоящее время, нет ничего нового.

Обвинение русских в русофобии используется с 1867 года, когда Федор Тютчев придумал его, по иронии судьбы по-французски, для наказания российских либералов, демонизировавших самодержавие и «лелеющих Европу». Иван Ильин утверждал, что русофобия лежит в основе стремления европейцев расчленить и эксплуатировать Россию.

Сегодняшний Кремль во многом повторяет Тютчева и Ильина в использовании русофобии для дискредитации своих внутренних и зарубежных критиков и дискурсивной дисциплины российской идентичности.

Новости

Да что там с русофобией?

Подробнее

Но в то же время это не означает, что русофобии не существует. У него есть историческая генеалогия за пределами России, которую нельзя игнорировать. Он берет свое начало в английском языке с начала 19 века. Согласно Оксфордскому словарю английского языка, одним из первых его употреблений был Джон Стюарт Милль в 1836 году.Милль писал, что «настоящей причиной» увеличения британских военных бюджетов было то, что «министры поражены эпидемической болезнью русофобии».

Один из основополагающих документов западной русофобии, фальшивое «Завещание Петра Великого», продолжало иметь резонанс в середине 20-го века, и на него даже ссылался президент Гарри Трумэн в 1948 году для объяснения советской внешней политики.

Что такое русофобия? Это ключевой вопрос.

Не все антироссийские настроения относятся к русофобии.Акцент следует сделать на части слова фобия . Согласно одному определению, фобия — это «иррациональный страх», который «может быть результатом смещения внутреннего конфликта на внешний объект, символически связанный с конфликтом». История антироссийских настроений, которые мы наблюдаем в государствах, находящихся под российским / советским господством, не всегда иррациональна, учитывая их бурную историю.

Принимая фобию как средство вытеснения в качестве основного принципа, я предпочитаю узко определять русофобию, как когда Россия, ее правительство или ее народ позиционируются как цивилизационные угрозы.

Если взять в качестве примера «Руссиагейт», то утверждение о вмешательстве российского правительства в выборы в США в 2016 году не является русофобским. Русофобно утверждать, что Россия «проникла в самые основы нашей демократии».

Когда Россия позиционируется как противоположность «западным ценностям», считается опасной инфекцией в американской политике, отдельные россияне по своей сути рассматриваются как коллективный коллективный разум, выполняющий волю Путина, или когда Россия служит символическим хранилищем для объяснения внутреннего кризиса. это, на мой взгляд, формы русофобии.

Учитывая, что русофобия предполагает иррациональный страх перед «инаковостью» России, насколько это на самом деле связано с Россией?

Дискурсы инаковости всегда являются выражением идентичности и силы. Тенденция изображать Россию вечно отсталой, варварской, деспотической и даже злой является фундаментальной для конструирования себя «Западом». Просто обратите внимание, как воображаемые границы «Европы» или «Запада» сместились за последнее столетие на основе членства в НАТО / ЕС и стремления вступить в него через Россию.

Россия, по словам одного историка, служит «темным двойником», с помощью которого «Запад» смягчает свою собственную тьму и одновременно очерняет русского Другого. Русофобия служит одним из многих дискурсивных механизмов, в которых «Запад» консолидируется, сублимирует внутреннее различие и подтверждает свою универсальность.

Один из самых спорных аспектов русофобии — является ли это формой расизма. Русские — это не раса. Однако русофобия использует расистский язык и концепции.Я все больше склоняюсь к расизму.

Не столько из-за дискриминационных и уничижительных взглядов на русских, сколько из-за того, что русофобская риторика изображает Россию как расу — недифференцированную, исторически неизменную группу в культуре, биологии, ценностях и интересах.

Новости

Россия перевоспитает «промытую» молодежь в патриотических лагерях

Подробнее

Расистский момент лучше всего виден в комментарии бывшего директора Национальной разведки Джеймса Клэппера о том, что «исторические практики русских, которые обычно почти генетически склонны кооптироваться, проникать, завоевывать благосклонность, что угодно, что является типичной российской техникой. «И что это в русских» генах, которые диаметрально противоположны Соединенным Штатам и западным демократиям.”

Такие представления о биологически детерминированном коллективном поведении возводят русских в расовую категорию. Это тоже часть более древней истории представлений о славянских народах в 19 и начале 20 веков как об особой расовой группе, населяющей серую зону американской «белизны».

В основе американской русофобии лежит парадокс. Он гораздо более самовлюбленный, чем его европейские варианты. Как и большинство объектов нарциссизма, Россия одновременно является объектом американского желания и объектом отвращения.Желание в том, что Соединенные Штаты жаждут подобия от России, чтобы подтвердить универсальность американских ценностей.

В то же время Соединенные Штаты отталкивают равнодушные пантомимы России или ее откровенное неприятие американского универсализма.

Россия существует в постоянном пограничном состоянии в американском воображении. Он всегда находится в состоянии становления — становления более демократичным (1860-е, 1905, 1917 или 1990-е годы) или более авторитарным (1880-е, 1920-е, 2000-е годы).

Именно это ожидание вызывает столько тоски и неприязни американцев. Американский дискурс постулирует как синхронную Россию — исторически инертную Россию — так и диахроническую Россию — Россию, которая должна прогрессировать.

Именно этот разрыв между историческим застоем и прогрессом заставляет Россию так легко соскальзывать с объекта американской мании на объект американской угрозы.

Интересно, что отрицание русофобии играет в американском дискурсе ту же роль, что и утверждения о ее повсеместности в России: дисциплинирование политики.

Как сказал в 1947 году британский посланник в Вашингтоне сэр Джон Бальфур в отношении У.С. Нежелание Конгресса одобрить план Маршалла: «Высокий уровень русофобии должен иметь большое значение для сдерживания неразумных и эмоциональных людей».

Этот высокий тон снова звенит в наших ушах. Недоброжелатели часто упрекают русофобию как российскую пропаганду, оправдывая российский нарратив или поведение, или обвиняют клевету в том, что они являются «агентами» или «полезными идиотами» Путина.

Это типичные и банальные претензии на первый взгляд. Но поцарапайте их, и представление о том, что существует русский нарратив, российское поведение или невольные агенты Путина, — вот некоторые из основных троп русофобского ума.

Мнения, выраженные в авторских материалах, не обязательно отражают позицию The Moscow Times.

«Русофобия» — это ярлык, призванный отвести критику от Кремля

В статье, опубликованной на прошлой неделе, российский журналист Леонид Рагозин утверждал, что «русофобия существует и влияет на политику на Западе». Однако движущими механизмами западной политики в первую очередь являются не русофобия в смысле иррационального страха перед Россией, а по большей части основанные на полностью рациональном анализе, — опровергает эксперт по безопасности Ханнес Адомейт .

по Ханнес Адомейт

Принимая во внимание, что тезис Рагозина о том, что «русофобия существует и влияет на политику на Западе» per se не вызывает споров, автор преувеличивает значение этого явления для политики Запада в отношении России и постсоветского пространства. Но что еще более важно, как и Кремль, он бросает русофобию и критику Путина, его внутренней и внешней политики в одну аналитическую сумку.

Два агента ГРУ на вокзале Солсбери перед камерой видеонаблюдения.Фотография Столичная полиция

Он становится жертвой рассказа узкого круга лидеров, многие из которых имеют опыт работы в службах безопасности, о том, что их интересы совпадают с интересами страны в целом. Следствием этого коварного утверждения «Кремль — это Россия» является de facto — идея о том, что любая критика Путина и его узкого круга друзей и соратников изнутри России равносильна измене, а ее внешний вариант является «антироссийским». , основанный на «русофобии».

А что такое русофобия — вообще и в понимании автора? Как и акрофобия (боязнь высоты), русофобия буквально означает боязнь России и всего русского. В какой-то момент автор действительно определяет этот термин как «иррациональный страх всего русского» и, таким образом, де-факто рассматривает его как подкатегорию «ксенофобии». Однако оказывается, что автор на самом деле пишет не о западных страхах перед Россией, не о беспокойстве и беспокойстве относительно направления политики Кремля, а о восприятии западных людей и русской культуры.

Таким образом, он утверждает, что как американские, так и европейские политики долгое время основывали свою политику в отношении России «на идее, что« они [русские] никогда не будут такими, как мы »»; что они представляли «какую-то другую [низшую] цивилизацию»; что они были «неевропейской (читай азиатской и, следовательно, неполноценной) нацией»; и что их внешний вид был «по своей природе (то есть биологически) несовместим с западным подходом к управлению». Напротив, он обвиняет американцев в «романе с восточноевропейским национализмом» и в том, что они и европейцы бездумно и опрометчиво поддерживали «этнонационалистические силы в постсоветских странах», лидеры которых осуществляли антиутопический проект [построения] моноэтнических и одноязычных обществ ».

Запад не только не поощрял этнонационализм в постсоветских странах, но и пытался

препятствовать этому это

Такие утверждения, как и некоторые другие, ошибочны. Запад не только не поощрял этнонационализм, но и пытался его воспрепятствовать. Соответствующий подход был заявлен еще в августе 1991 года в «Цыпленком киевском выступлении» — прозвище выступления тогдашнего президента США Джорджа Буша в Киеве. «Американцы», — сказал он депутатам украинского парламента, «не поддержат тех, кто стремится к независимости, чтобы заменить далекую тиранию [то есть тиранию Москвы] местным деспотизмом.Они не помогут тем, кто пропагандирует суицидальный национализм, основанный на этнической ненависти ».

В соответствии с воззрениями Кремля, Рагозин неверно истолковывает законные цели национального освобождения и независимости (через четыре месяца после выступления 92,26% украинцев проголосовали за выход из Совета Союз) как какой-то антироссийский заговор. По сути, он ex post facto обеспечивает легитимность имперской конструкции Москвы в виде СССР, который, по словам Путина, был просто «Россией, только под другим именем».

Кроме того, автор вносит неубедительный поворот в понимание русофобии, утверждая, что российские ультранационалисты считали Путина «главным русофобом» страны. Как так? Это произошло потому, что президент России «открыл шлюзы для массовой миграции из Средней Азии» [и тем самым] изменил расовый состав крупных российских городов ». Это послужило «часто цитируемым основанием для того, чтобы десятки российских ультранационалистов присоединились к [украинскому правому националистическому батальону]« Азов »и подобным добровольческим формированиям на Украине для борьбы против своих [российских] соотечественников на Донбассе.Однако этот рецензент никогда не сталкивался с подобными доказательствами, и нет никаких подтверждений соответствующих утверждений в исследовании Николая Митрохина о предыстории, составе и деятельности русских националистов в Украине, опубликованном в № 3-4/2019 г. Специалист немецкого журнала Osteuropa .

Руссландверстехер

Каким бы ни был случай с отечественной русофобией внутри страны, как насчет предполагаемых отношений между ее западным эквивалентом и политикой западных правительств в отношении России? Нам говорят, что «основная часть русофобии сегодня выражается в теориях заговора, которые стремятся найти следы России во всем, что происходит под солнцем […], в мифе о всемогущей России, которая вмешивается повсюду, стремясь завоевать мир ‘. Вместо «высокомерия и интеллектуального бессилия, которые охватывают все западное общество», Россия несет ответственность за внутренние проблемы Запада, включая избрание Трампа и результаты референдума о Брексите. Россия была «новым призраком» Запада.

Утверждения Рагозина подкрепляют нарратив Кремля о том, что и ельцинская, и путинская Россия протянули руку партнерства, но что Запад отверг его в настроении триумфализма и высокомерия.

Эта характеристика по сути является синонимом непрекращающихся обвинений тех, кто утверждает, что действительно «понимает» Россию — Russlandversteher на немецком языке — что страна, ее лидер и ее политика «демонизируются» и что США и Европа «Основные СМИ» и самозваные «эксперты», часто из соображений прибыли и карьерного роста, давали своим правительствам ошибочные оценки, которые, в свою очередь, приводили к неправильной, если не опасной и пагубной политике в отношении России.

Рагозин подтверждает эти обвинения, когда пишет, что сторонники теорий заговора «агрессивно пытались вытеснить реальный российский опыт» и что «ошибочная американская политика [способствовала] нынешнему противостоянию между Западом и Россией». Такие утверждения легко подкрепляются нарративом Кремля о том, что и ельцинская, и путинская Россия протянули руку дружбы и партнерства, но что Запад отверг ее после окончания холодной войны в настроении триумфализма и высокомерия.«Путин», как пишет Рагозин, «в самом начале своего правления осознал, что наведение мостов с возглавляемым США Западом […] — безнадежное дело».

Место крушения рейса Mh27 на востоке Украины. Фото Йеруна Аккерманса Flickr.com

Точка зрения «нового пугала» раскрывает суть дела. Вопреки этой точке зрения, движущими механизмами политики Западной России являются в первую очередь не русофобия в смысле иррационального страха перед Россией и российскими вещами, а по большей части основаны на полностью рациональном анализе и восприятии системы Путина, ее внутренней и внешней политики. политики.На самом деле автор несколько раз отдает дань актуальным реалиям. Он признает, что российская пропаганда «грубо использует» обвинение в русофобии, чтобы сыграть роль жертвы, и что Кремль, несмотря на неопровержимые доказательства обратного, отвергает «любые предположения о том, что Россия могла быть причастна к каким-либо правонарушениям», даже если это попытки чтобы повлиять на президентские выборы в США, уничтожение в полете малазийского авиалайнера ракетой «Бук» или газовую атаку в Солсбери. Он также признает, что путинская Россия вела «агрессивную политику» по соседству.

Дело о том, что политика Западной России свидетельствует о слабости того, что паранойя, а не здравый анализ

Случаи официального российского отрицания не ограничиваются тремя упомянутыми Рагозиным. Есть много других. Перефразируя опровержения Кремля, они включают следующее:

• Российские власти не предпринимали и не санкционировали кампании по дезинформации и дестабилизации и не вмешивались ни в выборы в США, ни в выборы в европейских странах (например,грамм. Германия, Франция или Италия) или на референдумах (Brexit и Каталония).
• Российские власти, в том числе ФСБ и военная разведка ГРУ, не только не имели ничего общего с нападением нервно-паралитического газа Новичком на Скрипаля и его дочь, но также не имели никакого отношения к покушению на Александра Литвиненко с применением полония.
• Официальные российские учреждения, в том числе ФСБ, никогда не создавали тщательно продуманных схем применения допинга ни для Олимпийских игр 2012 года в Лондоне, чемпионата мира по легкой атлетике в Москве в 2013 году и Универсиады, проводившихся в Казани в том же году, ни для зимних Олимпийских игр 2014 года в Сочи. Противоречивые утверждения и предполагаемые доказательства, такие как отчеты, заказанные Всемирным антидопинговым агентством (ВАДА), являются политически мотивированными и являются частью антироссийской кампании.
• Что касается конфликта на Украине, то это чисто внутренняя проблема соседней страны. Хотя правда, что на востоке Украины были военные специалисты для выполнения специальных задач, целые российские воинские части никогда не вмешивались в конфликт на Донбассе. Российские военнослужащие, захваченные украинскими вооруженными силами, возможно, были туристами или отдыхали, но не находились на действительной службе.Россия никогда не поставляла оружие, военную технику или боеприпасы в Донецкую (ДНР) и Луганскую (ЛНР) Народные республики; никогда не бомбили украинскую территорию через границу; не играл никакой роли в вербовке наемников или в планировании и проведении военных операций на востоке Украины; не платит войскам, воюющим под флагами ДНР и ЛНР; не предоставляет сепаратистам субсидий и финансовой помощи; и не похищает иностранных граждан, будь то украинцы или граждане других соседних стран, таких как Эстония.
• Тот факт, что российская береговая охрана, организационная составляющая ФСБ, окружила две украинские канонерские лодки и один буксир в Керченском проливе, обстреляла их, вошла в них, вынудила их войти в Керченскую гавань, арестовала их экипажи, некоторые из которых получили ранения, перевезли их в Москву Лефортовская тюрьма, где власти угрожали предать их суду, не была заранее спланированной военной акцией для запугивания Украины и продемонстрировала Западу ее бессилие в конфликте из-за Крыма, Азовского моря и Донбасса, а была адекватная реакция на провокацию со стороны Киева.
• Не было нарушения контракта на поставку газовых турбин Siemens в Крым в обход санкций ЕС, так как они были закуплены на вторичном рынке.
• Российские ВВС никогда не применяли кассетные бомбы в Сирии, в том числе РБК-500 ЗАБ 2,5СМ, который был загружен на российский штурмовик Су-34 на авиабазе Хмеймим и показан на видео Russia Today, когда министр обороны России Шойгу посетил базу. . Он также не использовал зажигательные и термобарические бомбы против гражданских целей, и ни российские, ни сирийские вооруженные силы не наносили удары по больницам или другим медицинским учреждениям и не использовали отравляющий газ.
• Договор о РСМД нарушила не Россия, а США.
• Массовое налоговое мошенничество совершили британский финансист и экономист американского происхождения Билл Браудер и его адвокат и налоговый советник Сергей Магнитский, а не российские чиновники. Последний умер в тюрьме, но это произошло не из-за того, что его забили до смерти тюремные охранники, а из-за сердечной недостаточности, поэтому санкции, принятые Конгрессом США, известные как закон Магнитского, являются не чем иным, как неотъемлемой частью более общей американской анти- Русские заговоры.

Поддерживаемый Россией повстанец на востоке Украины. Фото Викимедиа

В заключение, эти и многие другие случаи отрицания финансируемых государством убийств, убийств, похищений людей, применения силы через международно признанные границы, активной поддержки сепаратистских сил в соседних странах, усилий по дезинформации и дестабилизации в западных странах, грубых нарушений международное право и массовые нарушения прав человека — это не плод фантазии русофобов, а неопровержимый факт. Конечно, есть люди с иррациональным страхом перед Россией и русским. Автор приводит несколько примеров этого.

Русофобия | SpringerLink

«Автор кропотливо реконструирует и анализирует наиболее заметные проявления русофобии в различных сегментах американского политического класса … [и] убедительно показывает, что враждебные России элиты хранят образы вечного авторитаризма Москвы внутри страны и перманентного империализма за рубежом». — Мировая экономика и Международные отношения.4, 2001, стр. 113-116

«Главы книги посвящены, среди прочего, чеченским войнам, продвижению демократии и энергетической политике. Также важно, что эта интерпретация исходит от политолога российского происхождения, который живет в США и хорошо знает американский дискурс и политику. … Глубокое знание Цыганковым как российских дел, так и лагерей и тенденций в политике США придает значительную ценность этому анализу … это подробное описание и энергичная атака на западную риторику и политику в отношении России будет ценным дополнением и оригинальным вкладом на семинары по таким направлениям, как международная безопасность, постсоветские отношения и внешняя политика США. »- Европа-азиатские исследования

«Несмотря на то, что многие работы об антиамериканизме в России уже существовали, до сих пор отсутствовал подход, сфокусированный на русофобии с американской точки зрения … В [книге] Цыганкова есть недостающий фрагмент … Этот тип анализа. открывает дверь для более подробного сравнительного анализа различных «фобий» в международных отношениях — синофобии, исламофобии, еврофобии и т. д. — и тон этой книги, безусловно, вдохновляет на их дальнейшие исследования, от которых мы все выиграем.»- Critique internationale

«В этой вдохновляющей и проницательной книге Андрей Цыганков показывает, как страх и отвращение к политической системе России как принципиально несовместимой с интересами и ценностями Запада исказили американское народное восприятие России и дезориентировали политику США в отношении бывшего Советского Союза. Для переориентации позиций и политики США Цыганков призывает к взаимодействию, взаимности и терпению как ключам к улучшению отношений с огромной, богатой ресурсами и стратегически важной страной. «- Дэвид С. Фоглсонг, адъюнкт-профессор истории в Рутгерском государственном университете Нью-Джерси и автор книги« Американская миссия и «Империя зла»

».

«Андрей Цыганков — один из самых глубоких аналитиков как рациональных, так и иррациональных аспектов американо-российских отношений. Его исследовательская провокационная книга является незаменимым вкладом в науку и в дебаты о политике США в отношении России». — Профессор Анатол Ливен, Королевский колледж Лондона

От великого религиозного раскола к антипутинской истерии: Меттан, Гай: 9780997896527: Amazon.com: Книги

«… ненависть к Кремлю восходит к наполеоновским

раз … и подталкивание Москвы к Азии — очень серьезная ошибка». — Panorama, Италия

«… разоблачение политических приемов мастерами дезинформации» — Ле Темп, Швейцария

Гай Меттан — журналист и швейцарский политик. Бывший директор и главный редактор главной женевской газеты Tribune de Genève, в настоящее время он является исполнительным директором Женевского пресс-клуба и обозревателем различных швейцарских газет. Член женевского парламента с 2001 года, он был спикером парламента в 2010 году. Автор нескольких книг о Швейцарии и международной Женеве, он написал успешную книгу о западной русофобии, опубликованную издательством Editions des Syrtes в 2015 году. Издания этого названия на русском, сербском и шведском языках в дополнение к этому.

Выдержка. © Печатается с разрешения автора. Все права защищены.

из предисловия:

С самых первых недель моей журналистской стажировки в Journal de Genève, некогда престижной, но ныне не существующей либеральной газете, я узнал значение двойных стандартов, применяемых западными СМИ и западными государственными деятелями, когда они выносят суждения о странах или политике. режимы им не нравятся.Едва я устроился за своим столом, как весной 1980 года в Женеве проходило собрание Всемирной антикоммунистической лиги. В эти выходные прогнозировалась теплая погода, и ни один из местных продавцов ручек не горел желанием пойти освещать встречу. Итак, меня отправили. Там собрались самые ужасные отряды диктаторов и мясников планеты: эмиссары Аугусто Пиночета, аргентинские генералы, а также корейцы, тайваньцы и другие представители тогда еще быстро разраставшихся азиатских диктатур.На бровях этих сановников, которым было неловко в своей гражданской одежде, с глазами, скрытыми за темными очками, как в фильмах категории Б, мне показалось, что все еще несут отпечатки их только что выброшенных кепи. Я вернулся к газете, верно резюмировал увиденное и сказанное, конечно, без всякого надзора, поскольку было воскресенье.

Какая суматоха в понедельник утром! Меня вызвали в офис главного редактора для официального предупреждения. Я совершил ошибку, не зная, что одним из основных акционеров газеты был швейцарский представитель Лиги и что дискриминация была существенной.Не все диктатуры были одинаковыми. Одни были хорошими — прозападными генералами, другие — плохими, в России и Восточной Европе. Вы не сказали «это диктаторы, которые сажают в тюрьмы своих противников и пытают своих политических заключенных», но «это защитники свободного мира, которого они защищают от коммунистической инфекции». Урок номер один, который я никогда не забуду.

Несколько лет спустя, 19 ноября 1985 года, в Женеве состоялся первый саммит Рейган-Горбачев. Лидеры Востока и Запада встретились впервые после войны во Вьетнаме, вторжения Красной армии в Афганистан, европейского ракетного кризиса и запуска Стратегической оборонной инициативы Рональда Рейгана в марте 1983 года.Это был также первый раз, когда Кремль придумал молодого лидера в окружении привлекательной супруги, которая быстро попала на обложки таблоидов и быстро попалась на эту иллюзорную славу. Это было в день моего 29-летия, и я до сих пор хорошо помню огромную надежду, но также и чувство непоследовательности, которое эта встреча породила во мне …

Антироссийское лобби и американская внешняя политика: Цыганков, А .: 0781349606701: Amazon.com: Книги

«Автор тщательно реконструирует и анализирует наиболее заметные проявления русофобии в различных слоях американского политического класса.. . [и] убедительно показывает, что враждебные России элиты хранят образы вечного авторитаризма Москвы у себя дома и перманентного империализма за границей ». — Мировая экономика и Международные отношения, № 4, 2001, с. 113-116

«Главы книги посвящены, среди прочего, чеченским войнам, продвижению демократии и энергетической политике. Также важно, что эта интерпретация исходит от политолога российского происхождения, который живет в США и хорошо знает американский дискурс и политику.Глубокие знания Цыганковым как российских дел, так и лагерей и тенденций в политике США придают значительную ценность этому анализу. . . . это подробное описание и энергичная атака на западную риторику и политику в отношении России станет ценным дополнением и оригинальным вкладом в семинары в таких областях, как международная безопасность, постсоветские дела и внешняя политика США ». — Europe-Asia Studies

«Хотя многие работы об антиамериканизме в России уже существовали, до сих пор не хватало подхода, ориентированного на русофобию с американской точки зрения.. . В [книге] Цыганкова есть недостающий кусок. . . Этот тип анализа открывает дверь для более сравнительного анализа различных «фобий» в международных отношениях — синофобии, исламофобии, еврофобии и т. Д. — и тон этой книги, безусловно, вдохновляет на дальнейшее их исследование, от которого мы все выиграем ». — Critique internationale

«В этой вдохновляющей и проницательной книге Андрей Цыганков показывает, как страх и ненависть к политической системе России, которая в корне несовместима с интересами и ценностями Запада, исказили американское народное восприятие России и сбили с толку U.Политика С. в отношении бывшего СССР. Выступая за переориентацию позиций и политики США, Цыганков призывает к взаимодействию, взаимности и терпению как ключам к улучшению отношений с огромной, богатой ресурсами и стратегически важной страной », — Дэвид С. Фоглсонг, доцент кафедры истории Рутгерса, Государственный университет Нью-Джерси, и автор книги «Американская миссия и« Империя зла »

» Андрей Цыганков — один из самых глубоких аналитиков как рациональных, так и иррациональных аспектов российско-американских отношений.Его исследовательская и провокационная книга является незаменимым вкладом в научные исследования и в дискуссию о политике США в отношении России », — профессор Анатол Ливен, Королевский колледж Лондона

АНДРЕЙ П. ЦЫГАНКОВ — профессор кафедры политологии и международных отношений Государственного университета Сан-Франциско, США.

Три книги по истории и природе русофобии помогают объяснить Russiagate | Коэн Свинкелс

Русофобия — это несколько вещей. Википедия утверждает, что русофобия — это:

разнообразный спектр негативных чувств, антипатий, страхов, отвращения, насмешек и / или предубеждений по отношению к России, русским или русской культуре.В западном мире существует множество клише массовой культуры о России и русских. Многие из этих стереотипов зародились во время холодной войны и использовались в первую очередь как элементы политической войны против Советского Союза. Некоторые из этих предрассудков все еще наблюдаются в обсуждениях отношений с Россией. ( wikipedia )

Но, как объясняет Гай Меттан в своем историческом исследовании «Создание русофобии: от великого религиозного раскола к антипутинской истерии», русофобия — это не просто проявление чувства:

Это это прежде всего выражение баланса сил, отношения власти. Это не только пассивное суждение. Это не просто масса клише и предрассудков. Это также, прежде всего, активное предубеждение, принятое с намерением причинить вред или, по крайней мере, уменьшить другого по отношению к себе самому. В этом смысле русофобия — это тоже расизм: цель состоит в том, чтобы принизить другого с целью лучшего доминирования.

И это делает русофобию специфическим для Запада явлением. Он исходит из тех же категорий, которые Эдвард Саид определил для ориентализма: преувеличение различия, утверждение превосходства Запада и обращение к стереотипным аналитическим сеткам.Конечная стратегия русофобского дискурса состоит в том, чтобы предоставить полноценный, бесконечно регулируемый предмет, достаточно сложный для ученых, занимающихся теоретическими построениями о России, но популярный среди журналистов, стремящихся сделать это доступным для всех.

И это делает русофобию политическим оружием , используемым различными группами с особыми интересами, которые вместе составляют антироссийское лобби. Именно этому лобби посвящена книга Андрея Цыганкова: Русофобия: антироссийское лобби и американская внешняя политика:

В лобби входили три видные группы: военные ястребы, либеральные ястребы и сторонники восточноевропейского национализма.Каждый из них продвигал свои собственные программы, и у каждого было свое видение целей России и Америки. (стр. 34)

Центральной целью [антироссийского] лобби было сохранение и укрепление власти Америки в мире после холодной войны посредством имперской или гегемонистской политики. Лобби рассматривало Россию с ее огромной ядерной мощью, энергетическими запасами и важным геостратегическим положением как главное препятствие на пути к достижению этой цели […] Для многих в Лобби русофобия стала полезным инструментом для оказания давления на Россию и контроля над ее политикой.

Хотя для одних идея подрыва и, возможно, расчленения России была личной, для других это была необходимость власти, продиктованная реалиями международной политики. Согласно этому доминирующему видению, в этом «новом американском веке» просто не было места для силовых конкурентов, и Америке было суждено в конечном итоге взять под свой контроль потенциально угрожающие военные возможности и энергетические резервы других […] Россия должна была либо согласиться на помощь США в сохранении своего статуса мировой державы, или они будут вынуждены согласиться.Ему пришлось либо следовать американской интерпретации мировых дел и разработать политическую и экономическую систему, достаточно открытую для американского влияния, либо жить как государство-изгой, обвиняемое в пагубном поведении и в постоянном страхе за свое выживание в мире, ориентированном на Америку. . Что касается гегемонистской элиты США, другого выхода у них не было. (стр. 22)

Оружие производится и используется. Русофобия не исключение. Антироссийское лобби использует огромное количество аналитических центров, НПО, политических предпринимателей и т. Д.для достижения своих целей:

Лобби также стремилось получить политический доступ, готовя меморандумы аналитических центров, налаживая связи с Конгрессом и давая показания в Конгрессе, а также предоставляя частные консультации членам исполнительной и законодательной власти. Свидетельские показания лиц, связанных с известными консервативными и либеральными аналитическими центрами, такими как Институт Гувера, The Heritage Foundation и Фонд Карнеги за международный мир, часто служили укреплению имиджа России как все более авторитарной и открытой для сотрудничества с опасными режимами. подорвать международные позиции США.(стр. 25)

За пределами США Лобби стремилось вовлечь антироссийские элиты в Восточной Европе и антикремлевскую оппозицию в России. Связи лобби с восточноевропейскими националистами простираются до времен холодной войны. Некоторые влиятельные члены американского политического класса также являются выходцами из этого региона и не разделяют американских интересов от интересов поддержки вывода Восточной Европы из-под влияния Кремля. (стр. 25)

Вера американского истеблишмента в то, что Россия «сбилась с пути» и должна быть остановлена, пока не стало слишком поздно, со временем усилилась, отчасти в результате согласованных действий различных специализированных НПО. Организации, в повестке дня которых стоит бросить вызов России, — это, в частности, Американский комитет мира на Кавказе (ACPC), Freedom House, Фонд Джеймстауна, Национальный фонд демократии и Фонд Сороса. (стр. 26)

Такие организации, как Freedom House, Human Rights Watch, Национальный фонд за демократию и Фонд защиты демократий, принимали активное участие в формировании политической системы России. Помимо того, что они сосредоточили внимание на ответственности России за нарушения прав человека в Чечне, они продвигали имидж России как растущей неосоветской диктатуры, в которой не осталось места для оппозиции (стр.26)

См. Здесь мой собственный обзор более 130 организаций и проектов, действующих в рамках антироссийского лобби, производящих и / или распространяющих антироссийский контент:

. Цыганков объясняет:

Хотя исторически Соединенные Штаты не выражали враждебности по отношению к России и ее народу, американские элиты после холодной войны вооружились русофобскими взглядами. риторика для продвижения своей повестки дня.Их относительный успех стал возможным благодаря нескольким взаимосвязанным условиям, действующим на международном, внутреннем и политическом уровнях. Таблица 2.2 суммирует эти условия. (стр. 38)

Книга Цыганкова вышла в свет в 2009 году. С тех пор дела пошли только хуже, гораздо хуже: Russiagate превратил русофобию в общественную истерию.

В своей книге 2018 года Война с Россией? От Путина и Украины до Трампа и Russiagate, Стивен Коэн, почему эта новая холодная война, в которой мы находимся, даже более опасна, чем старая холодная война.Ниже я резюмирую девять основных причин, которые он приводит в своей книге:

1. Политический центр нового ХО находится непосредственно на границах России, от стран Балтии и Украины до Грузии. Больше не существует советского блока, который когда-то служил буферной зоной между НАТО и Россией. Любой инцидент — умышленный или случайный — может спровоцировать настоящую войну.
2. В прошлом CW войны через доверенных лиц в «третьем мире» обычно были незначительными, с непосредственным участием американских или российских войск практически полностью. В новом CW прокси-войны ведутся в центральных геополитических регионах (например, на Украине, в Сирии), и в них действительно участвует значительное количество войск России и США.
3. Западная демонизация лидера России беспрецедентна. Путин представлен как головорез-убийца, а не как приемлемый партнер по переговорам.
4. Демонизация Путина вызвала повсеместное очернение самой России со стороны русофобов. В основе дипломатии лежит идея о том, что у обеих сторон есть законные интересы внутри страны и за рубежом. Теперь эта основа полностью исчезла: Россия рассматривается как единственная сторона, ответственная за новый CW.
5. «Большинство старых защитных механизмов по ХО — механизмы сотрудничества и взаимно соблюдаемые правила поведения, которые развивались на протяжении десятилетий для предотвращения горячей войны сверхдержав — испарились или сильно испортились»
6. Утверждения, такие как идея о том, что Россия установила марионетку в качестве президента США или то, что Россия напала на американскую демократию — беспрецедентны и мешают политикам, журналистам и интеллектуалам критически высказываться о роли США в новом CW.
7. В отличие от старого CW, где сторонники разрядки имели примерно равный доступ к основным СМИ, МСМ играют ключевую и прискорбную роль в разжигании нового CW, не допуская инакомыслия и быстро превращая обвинения в широко признанные факты путем простого повторения. .
8. В средствах массовой информации, Конгрессе, Демократической партии или Представителях, аналитических центрах, университетах, на низовом уровне, в бизнесе и т. Д. Нет значительного противодействия роли Америки в новом CW.
9. В настоящее время существует общепринятый миф о том, что Россия слишком слаба, слишком бедна, слишком хрупка, слишком изолирована, чтобы поддерживать постоянный новый CW.А значит, Россия легко капитулирует. Но Россия не бедна экономически, не беззащитна в военном отношении и не изолирована в международном плане.

Повествования о внешней политике России | Европейский центр исследований в области безопасности им. Джорджа К. Маршалла

Whataboutism — это нарратив о том, что другие державы занимаются той же деятельностью, в которой они обвиняют Россию. В течение исследуемого периода российские официальные лица часто прибегали к какому-либо высказыванию, в том числе когда критиковали Соединенные Штаты и его союзников за вмешательство в выборы в России.В мае 2019 года Совет Федерации опубликовал заявление, в котором отмечалось, что «Вашингтон, его союзники и партнеры используют доступные инструменты, в том числе информационные, политические, административные, дипломатические, организационные, технические и финансовые, для незаконного вмешательства в суверенные дела России. , в том числе в период подготовки и проведения избирательных кампаний различного уровня в России ». ⁶ Это заявление было явно разработано, чтобы подчеркнуть эквивалентность между U.Деятельность С. в 2019 году и обвинения в попытках России повлиять на выборы в США в 2016 году.

Российские официальные лица также отметили нарушения свободы прессы в Западной Европе и сравнили действия российской полиции против протестующих с действиями французской полиции против протестующих, чтобы показать, что действия России ничем не отличаются от действий стран, которые регулярно обвиняют Россию в нарушении прав человека. и международные нормы. Например, Владимир Путин особо выделил ограничения на вещание RT во Франции, отметив: «Мы слышим от наших западных коллег, что распространение информации бесплатное.. . это один из важнейших принципов демократии. . . . Государства не должны препятствовать распространению информации по административным каналам, а должны выдвигать свою точку зрения и позволять людям решать для себя, где правда, а где ее фальсификация ». ⁷ Комментируя действия европейского правительства против протестующих внутри страны, спикер Государственной Думы Вячеслав Володин сказал: «В отличие от Франции и Германии, Россия никогда не использует водометы, слезоточивый газ или резиновые гранулы для разгона протестующих.” ⁸

Whataboutism также используется для отклонения критики в отношении деятельности России по военному и политическому влиянию за рубежом. В апреле 2019 года, говоря о поддержке Россией правительства Венесуэлы, министр иностранных дел России Сергей Лавров сказал: «Что они подразумевают под наглыми замечаниями о том, что странам [за пределами] Западного полушария не разрешено иметь там какие-либо интересы? Но что делают Соединенные Штаты? Взгляните на карту военных баз США: весь мир усеян красными пятнами, каждая из которых представляет довольно серьезную опасность.