«Толерантность означает терпимость, но терпеть можно и сжав зубы»
Мы столкнулись с опасной подменой понятий, когда большинству может навязываться мнение меньшинства
На этой неделе целый ряд религиозных деятелей отличились своими антигуманными заявлениями. В ответ на это первый проректор Казанской православной духовной семинарии игумен Евфимий (Моисеев) в статье, написанной для «БИЗНЕС Online», приглашает к дискуссии о том, каким образом должна пониматься толерантность как один из базовых принципов построения современного гражданского общества.
Игумен Евфимий Фото: «БИЗНЕС Online»
«ЕДИНЫХ, УНИВЕРСАЛЬНЫХ ДЛЯ ВСЕХ ЛЮДЕЙ ПРИНЦИПОВ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
Сегодня практически ни одно выступление официального представителя государства, касающееся межконфессиональных и межнациональных отношений, не обходится без упоминания о толерантности. Так, президент Российской Федерации Владимир Путин, поздравляя 24 мая 2016 года патриарха Кирилла с днем тезоименитства, писал: «На протяжении многих лет Ваше мудрое пастырское слово поддерживает людей, учит добру, милосердию и толерантности, помогает обрести веру».
Очевидно, что в этом случае под толерантностью понимается как уважение к иным религиозным взглядам и мировоззренческим установкам, так и вообще принятие другой личности во всей полноте ее идентичности: пол, возраст, национальность, религия, культура, традиции и т. д.
Несомненно, что понимаемая подобным образом толерантность является важнейшим принципом построения гражданского общества, которое мыслится как общность свободных граждан, объединенных на основе общих ценностей. Эти ценности часто именуют общечеловеческими, хотя, на мой взгляд, точнее было бы называть их гражданскими или общегражданскими, поскольку весь ход развития человечества свидетельствует как раз о том, что единых, универсальных вообще для всех людей принципов не существует и можно говорить только о более или менее единых мировоззренческих принципах в пределах одной цивилизации.
Как бы то ни было, очевидным является тот факт, что невозможно в полной мере уважительно относиться к носителю иного мировоззрения, иной традиции и культуры без уважительного отношения к своей собственной духовной и культурной традиции, без ее глубокого знания и понимания и, конечно же, без своей четко выраженной и уясненной духовной, национальной и культурной идеи. Таким образом, толерантность в положительном смысле этого слова можно определить как проекцию своего мировоззрения вовне: мы (государство, общество, личность) уважительно и терпимо — толерантно — относимся к носителям иных мировоззрений, религиозных взглядов, культур и цивилизаций до тех пор, пока эти иные мировоззрения не представляют угрозы для нашей собственной духовной, этической и культурной традиции, иными словами, не посягают на наш идентификационный суверенитет.
В то же время следует признать, что у понятия «толерантность» существует и ряд отрицательных значений, появившихся в период бытования этого термина в российском социальном и политическом лексиконе.
Термин «толерантность» вошел в российский политический обиход относительно недавно — в конце 1980-х годов прошлого века на волне перестройки. Толерантность в то время была символом «нового мышления», которое предполагало открытость ко всему новому, и противопоставлялась идеологическому догматизму, или мировоззрению, основанному на коммунистической идеологии и предполагавшему господство идеологических штампов и клише.
«ПРЕСЛОВУТЫЕ ГЕЙ-ПАРАДЫ ЧАСТО ИМЕНУЮТ ПАРАДАМИ ТОЛЕРАНТНОСТИ»
Даже самый беглый обзор значений, в которых употребляется слово «толерантность» в наше время, показывает, что среди них присутствуют далеко не только те, которые имеют положительную коннотацию. В целом ряде выступлений отечественных религиозных деятелей, а также в работах ученых-гуманитариев — прежде всего, политологов и социологов — слово «толерантность» часто употребляется отнюдь не в позитивном смысле. Этим термином скорее обозначается равнодушие носителей секулярного мировоззрения по отношению к тем, кто исповедует взгляды, отличные от подобного догматического секуляризма, и особенно религиозные взгляды.
Часто под толерантностью понимается фактический отказ от традиционных ценностей, отход от испокон веков присущих народам России моральных установок, насаждение чуждых нравственных принципов. Неслучайно, например, пресловутые гей-парады часто именуют парадами толерантности.Так, патриарх Кирилл в ходе заседания президиума межрелигиозного совета СНГ в Ереване в 2011 году заявил буквально следующее: «Слово „толерантность“ описывает промежуточный этап в развитии межрелигиозных отношений. Толерантность — это пройденный путь, это реальность, которая осталась за нашей спиной. Толерантность предполагает соблюдение государственных законов, их ненарушение со стороны этнических и религиозных общин в условиях межрелигиозного и многонационального общества, но при этом толерантность не несет в себе положительного заряда. Толерантность в переводе на русский язык означает терпимость, но терпеть можно и сжав зубы. Толерантность может предполагать безразличие по отношению друг ко другу, отсутствие сотрудничества, отсутствие взаимодействия.
Опыт взаимодействия традиционных религий включает в себя такие понятия, как диалог и сотрудничество — это куда больше, чем толерантность».
Впрочем, вероятно, не все общественные деятели готовы разделить подобную точку зрения. В частности, не все согласны с отождествлением толерантности и терпимости. Так, уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина разграничивает эти понятия: «Разумеется, есть определенная традиция понимания слова „терпимость“. Вплоть до середины ХХ века оно трактовалось как пассивная позиция: терпеть — значит, наступать на себя, уступать кому-то. Слово „толерантность“, хотя и используется как синоним „терпимости“, несет в себе другие смыслы. Толерантность — это активное социальное поведение, к которому человек приходит добровольно и сознательно».
«ЗАЧАСТУЮ ПОД ТОЛЕРАНТНОСТЬЮ ПОНИМАЕТСЯ ОТКРОВЕННЫЙ НРАВСТВЕННЫЙ НИГИЛИЗМ»
Не может не беспокоить и то, что зачастую под толерантностью понимается откровенный нравственный нигилизм, полная индифферентность к различным порокам, религиозной истине, к тем ценностям, которые веками формировались народами нашей страны.
Таким образом, в современном российском обществе мы имеем дело с очень широким спектром понимания того, что такое толерантность. Далеко не все государственные, общественные и религиозные деятели едины в понимании этого ключевого для построения гражданского общества термина. Очевидно, что для того, чтобы двигаться по пути гармоничного общественного развития, необходима серьезная общественная дискуссия относительно понимания этого термина и определения его границ. Коль скоро понятие «толерантность» включено в современный политический и общественный лексикон, его нужно наполнить вполне конкретным социально позитивным содержанием, как и многие другие базовые для общества понятия, такие как свобода, любовь, мораль, ответственность. В противном случае мы рискуем столкнуться — а лучше сказать, уже столкнулись — с опасной подменой понятий, вследствие которой большинству может навязываться мнение меньшинства.
Необходимо провести четкую грань, которая отделяла бы толерантность как веротерпимость, уважение к мировоззренческому выбору другой личности от толерантности, понимаемой как попустительство безнравственности, пороку и вседозволенности.
«ЦЕРКОВЬ БЕРЕЖНО ОТНОСИТСЯ К ВНУТРЕННЕМУ МИРУ ЧЕЛОВЕКА И ЕГО СВОБОДЕ ВЫБОРА»
Поскольку понятие «толерантность» напрямую связано с пониманием свободы, хотелось бы сказать несколько слов о понимании свободы в христианстве. Это понимание основывается в первую очередь на словах апостола Павла: «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17). В документе «Основы учения русской православной церкви о свободе, достоинстве и правах человека», принятом Архиерейским собором нашей церкви в 2008 году, сказано: «Свобода есть одно из проявлений образа Божия в человеческой природе. По словам святого Григория Нисского, человек стал боговидным и блаженным, будучи почтен свободой (αὐτεξουσίῳ) („Слово об усопших“). На этом основании в своей пастырской и духовнической практике церковь бережно относится к внутреннему миру человека и его свободе выбора. Подчинение воли человека с помощью манипуляций или насилия некоему внешнему авторитету рассматривается как нарушение порядка, установленного Богом».
В то же самое время реализация подлинной свободы в христианстве неразрывно связана с познанием истины: «И познаете Истину, и Истина сделает Вас свободными» (Ин. 8:32), а также с преодолением собственной греховности: «Всякий, делающий грех, раб есть греха» (Ин. 8:34). Однако следует отметить, что сам принцип свободы выбора в мировоззренческой и религиозной сфере предполагает возможность — а иногда и необходимость — духовного поиска. Результат этого поиска зависит от многих факторов — от особенностей личности, от обстоятельств, в которых живет человек, и этот результат невозможно предсказать заранее. По непостижимому промыслу Всеблагого Бога человеку может быть попущено на этом пути подвергнутся заблуждениям, впасть во многие грехи, допустить ошибки, пережить зло, узнать неправду, испытать нравственные и физические страдания. Все это является обратной стороной свободы.
«Однако с точки зрения христианства подлинно свободен тот, кто идет путем праведной жизни и ищет общения с Богом, источником абсолютной истины. Напротив, злоупотребление свободой, выбор ложного, безнравственного образа жизни в конце концов разрушает саму свободу выбора, так как ведет волю к порабощению грехом. Только Бог, являясь источником свободы, может поддерживать ее в человеке. Те, кто не желает расставаться с грехом, отдают свою свободу дьяволу — противнику Бога, отцу зла и несвободы. Признавая ценность свободы выбора, церковь утверждает, что таковая неизбежно исчезает, когда выбор делается в пользу зла. Зло и свобода несовместимы», — отмечается в уже цитированном выше документе.
«МАРГИНАЛИЗАЦИЯ РЕЛИГИОЗНОГО СОЗНАНИЯ ТАИТ В СЕБЕ ОГРОМНЫЕ ОПАСНОСТИ НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ НАШЕГО ОБЩЕСТВА, НО И ДЛЯ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»
Таким образом, в реализации принципа толерантности недопустимо попустительство злу в любых его проявлениях. Важно отметить, что и в христианском мировоззрении, и в мировоззрениях, основанных на вероучении традиционных религий России, проводится четкая грань между вещами, к которым следует относиться уважительно или по меньшей мере снисходительно, и теми, которые нельзя принимать ни при каких обстоятельствах. Для любой традиционной религии принципиальными являются неразрывная связь между духовностью и нравственностью, понимание того, что система моральных координат базируется на Божественных заповедях — абсолютных с религиозной точки зрения нравственных константах, прямо вытекает из них. Это, в свою очередь, свидетельствует о ключевой роли религиозного фактора в жизни общества, поскольку без духовной, религиозной основы мораль как таковая становится абсолютно отвлеченным — относительным — понятием, а это в конечном итоге ведет к деградации личности и распаду общества.
Подводя итог всему сказанному, хотел бы подчеркнуть, что то, какое мировоззрение — религиозное или безрелигиозное, будет определять сознание наиболее активной части общества, от этого во многом будет зависеть и его будущее. Маргинализация религиозного сознания таит в себе огромные опасности не только для нашего общества, но и для всего человечества. Мы хорошо это видим на примере западных стран.
Многонациональный народ России сделал выбор в пользу построения гражданского общества. Убежден, что важным условием его развития является открытый и честный диалог не только между представителями разных конфессий, но и между носителями разных типов мировоззрения — религиозного и нерелигиозного. Такой диалог должен вестись, с одной стороны, без прозелитизма, с другой — без попыток маргинализовать оппонента. В таком случае в этом соперничестве не будет проигравших.
Поиск путей укрепления единства является ключевым вопросом для любого социума, а тем более для такого, в котором каждый член имеет множество возможностей для личностной идентификации. В этом смысле толерантность призвана стать инструментом, который должен объединить людей разных религиозных убеждений, национальностей, культур и традиций в единую гражданскую нацию. Однако этот инструмент будет эффективным только в случае достижения консенсуса относительно понимания толерантности в российском обществе и принципов ее реализации.
Игумен Евфимий (Моисеев)
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Карта сайта
- Главная
- Местная власть
- Местная администрация
|
|
Поиск по сайту
AaВерсия для слабовидящих
Взаимная терпимость и снисходительность | Journal Review
Мы, американцы, склонны думать, что наша демократия исключительна, это оплот, она устойчива и, возможно, нерушима. Но демократия — это огромный институт, основанный на взаимозависимости людей. Как и любые здоровые отношения, их внутренняя сила возрастает, когда они усердно работают над сохранением своих основных ценностей. Скорее всего, он будет процветать, когда он делит компанию с друзьями-единомышленниками. По этой причине нам может быть полезно проверить нашу демократию. Насколько хорошо она выдерживает стресс-тест, которому она подвергается в период поляризации, травм после пандемии и эрозии демократии во всем мире?
Скептически относитесь к заявлениям об уязвимости демократии? В 2019 году Wall Street Journal опубликовал «Глобальный кризис демократии». В то время как в 2006 году в мире было 86 демократий, это своего рода взрыв по сравнению с 10, существовавшими в 1900 году. Но за последнее десятилетие каждая шестая демократия потерпела крах, сообщил Ларри Даймонд из WSJ.
Демократия не склонна падать. Смерть в результате переворота — редкость. Он умирает скорее как дерево, постепенно, гниет изнутри, обезвоживается, голодает, подвергается нападению жуков, поэтому Freedom House, группа защиты демократии, политических прав и гражданских свобод, измеряет демократию количеством гражданских свобод. и свободы, которые нация сохраняет или отказывается.
Как люди, мы знаем, что всем организациям нужны общие ценности, видение и совместная работа. Мы читаем книги о том, как лучше укреплять брак или родителей, и теперь у нас есть возможность обсудить и рассмотреть работу, которую мы, граждане маленького городка, можем сделать для защиты и укрепления нашей демократии. Демократы округа Монтгомери спонсируют обсуждение книги Стивена Левицкого и Дэниела Зиблатта «Как умирают демократии» 24 мая. Независимо от того, присоединитесь ли вы к обсуждению, книгу стоит прочитать.
Левицкий и Зиблатт открывают его призывом к партийным привратникам не допустить завоевания доверия кандидатами, использующими автократический и авторитарный язык и политику. Большинство из нас не партийные привратники. Мы избиратели, пытающиеся жить своей жизнью и сохранять свои свободы. После первого аргумента биоков требуется немного времени, чтобы закончить, прежде чем они перейдут к тому, что актуально для тех из нас, кто сидит на крыльце и за кухонным столом.
Что находится в нашем локусе контроля? Нас сохранили два неписаных принципа, о которых говорят Левицкий и Зиблатт, — взаимная терпимость и институциональная терпимость. Мы можем понять, что граждане иногда придерживаются конкурирующих ценностей и что демократия — это не система, в которой победитель получает все. Взаимная терпимость означает согласие на постепенные изменения.
«Демократия — это шлифовка, — пишут авторы, — которая требует «переговоров, компромиссов и уступок. Неудачи неизбежны, победы всегда частичны». Они признают, что эти ограничения разочаровывают, но те, кто привержен демократии, принимают такой способ правления. Взаимная терпимость означает отказ от языка войны и создание врагов друг другу. Если нет, мы можем оказаться, как пишут Левицкий и Зиблатт, в том же положении, в котором США оказались после Гражданской войны с 600 000 погибших, и задаться вопросом: «Что мы могли сделать, чтобы предотвратить это?»
В течение десятилетия после Гражданской войны США пошатнулись от потерь, но все еще оставались глубоко разделенными. В книге рассказывается, как разногласия по поводу рабства настолько поляризовали американцев, что даже Конгресс отказался от взаимной терпимости и институциональной терпимости. За три десятилетия до войны в Конгрессе произошло более 125 случаев насилия. Это насилие читается как символ столь же могущественный, как «Четыре всадника Апокалипсиса» Джона Готтмана. Другие симптомы его внутренней болезни включают более широкое использование исполнительной власти, переполнение судов, изменение правил игры, например, кто может голосовать, затыкание СМИ и ослабление или подкуп оппонентов, говорят авторы.
Все это для введения однопартийной системы. Две партии едва ли представляют разнообразие ценностей и целей в США. Это отсутствие взаимной терпимости, под которым мы подразумеваем, что «пока наши соперники играют по конституционным правилам, мы признаем, что они имеют право на существование, борьбу за власть и управление». Это работает с терпением, когда мы «осуществляем контроль, сдержанность и терпимость», хотя у нас может быть законное право делать все возможное, чтобы уничтожить или подорвать другого. Это готовность не прибегать к управлению исполнительными указами, заполнению двора или постоянному флибустьерству. Это может означать гораздо больше, например, не собирать счета с посторонними законами, чтобы играть грязно на том, как представитель проголосовал или добился победы. Все это тактики, которые одна из двух американских партий чаще использовала за последние четыре десятилетия.
Гражданская война сломала американскую демократию, отмечают авторы. В эпоху после Реконструкции южные штаты прибегали к однопартийным системам, потому что, как писал сенатор от Южной Каролины Джон К. Кэлхун: «Мы (белые американцы) обменялись бы с ними (черными американцами) условиями», и наша нация стала бы «постоянной обитель беспорядка, анархии, бедности, нищеты и убожества». Жестокая дискриминация свидетельствует о глубокой поляризации, препятствовавшей взаимной терпимости и терпению. К сожалению, терпимость возродилась только после того, как Резерфорд Б. Хейс отменил Закон о реконструкции. Цена для черных американцев была радикальной: лишение избирательных прав, подчинение законам Джима Кроу и сегрегация. Трудно признать, что понадобилось еще одно столетие, чтобы кропотливая работа демократии обернулась потерями огромной части нашего населения. Тем не менее, мы упорствуем, потому что по-прежнему верим, что демократия — это лучший инструмент, который у нас есть для защиты и обеспечения гражданских свобод.
Лига женщин-избирательниц поддерживает беспристрастное обсуждение. Присоединяйтесь к обсуждению с 18:00 до 20:00. 24 мая на пивоварне Backstep. Если вам нужна копия книги, несколько копий осталось через Майка Рейди. Свяжитесь с ним по адресу [email protected].
Лига женщин-избирательниц, беспартийная, многопрофильная организация, поощряет информированное и активное участие в правительстве, работает над повышением понимания общественностью основных вопросов политики и влияет на государственную политику посредством образования и защиты интересов. Все мужчины и женщины приглашаются присоединиться к LWV, где практическая работа по защите демократии ведет к улучшению общества. Для получения информации посетите веб-сайт www.lwvmontcoin.org или страницу Лиги женщин-избирательниц округа Монтгомери в Facebook.
Мысли о терпении и терпимости
Главная » Мысли о терпении и терпимости
«Никогда не упускай возможности заткнуться» — это была поговорка в нашем регионе, когда я рос. Акт «заткнуться» был просто проявлением терпения.
Терпение не является ни кардинальной, ни теологической добродетелью, но это добродетель. И иногда кажется, что его не хватает в эти беспокойные времена.
Терпение — ключевой элемент другой добродетели второго порядка: терпимости. Не то чтобы толерантность не упоминалась и не обсуждалась; это. Но слишком часто его неправильно понимают или представляют в ложном свете.
Терпеть что-то значит считать это неправильным (или быть с этим несогласным), но по какой-либо причине или причинам воздерживаться от действий в соответствии с этим различением. Слишком часто в современном дискурсе толерантность практически означает принятие ранее отвергнутой позиции или убеждения. Чтобы считаться толерантным, иногда недостаточно избегать выражения яростного несогласия; нужно одобрять или делать вид, что одобряешь то, что отвергаешь.
Как это ни парадоксально, мир иногда нетерпим к терпимости старой школы. Ожесточенность и гиперпартийность нашей нынешней политической культуры является печальным примером этого. В наших политических крайностях нет терпимости с одной стороны без некоторой капитуляции с другой стороны.
Почти все согласны с тем, что это вредно для здоровья. Что мы можем с этим сделать, менее ясно.
Терпение может помочь. Если мы подумаем о терпении как о проистекающем из терпимости, то может показаться, что мы слишком многого требуем. Но если мы подумаем о толерантности как о продукте терпения, то внезапно обнаружим, что у нас есть активный путь для достижения этой цели — толерантности.
Как и во многих других случаях, о терпении легче сказать, чем сделать, особенно когда речь идет об охране нашего языка. Инерция и общее отвращение, которое большинство людей испытывают к физическому противостоянию, облегчают физический отказ от него, а не словесный. Расстояние между мыслью и телесным движением кажется больше, чем расстояние между мыслью и словом. Невролог может с этим поспорить, но мне, конечно, так кажется.
Много лет назад первая леди Нэнси Рейган продвигала программу по борьбе с наркотиками под лозунгом «Просто скажи нет». Высмеиваемый в некоторых кругах, он оказался относительно эффективным (особенно по сравнению с «мне это не понравилось, и я не вдохнул»).
Когда дело доходит до практического подхода к терпению, хорошим началом будет перефразирование совета бывшей первой леди: «Просто не надо».
Не говори так. Не делай этого. Воздержаться.
Божье долготерпение Есть исключение. В некоторых случаях гнев и нетерпимость ведут нас к молчанию и бездействию. В таких случаях снисходительность означает, что мы должны подтолкнуть себя к тому, чтобы вежливо (если не обязательно сердечно) поприветствовать неприятного гостя. Мы обмениваемся рукопожатием из вежливости, если не из любви или дружбы. В таких случаях снисходительность приводит к учтивым действиям.
До сих пор я писал о человеческой выдержке. Но и Бог долготерпит. В Послании к Римлянам 2:3-4 св. Павел пишет:
Итак, ты думаешь, осуждая тех, кто занимается такими вещами, а сам делаешь их, что ты избежишь суда Божия?
Или ты низко ценишь его бесценную доброту, снисходительность и терпение, не зная, что благость Божия приведет тебя к покаянию?
Не раз св. Павел упрекает людей, нетерпеливо ожидающих возвращения Иисуса, предупреждая, что, поступая так, они рано или поздно навлекут на себя суд. Павел объясняет задержку щедростью и милостью Бога, который дал каждому в мире время услышать благую весть и покаяться. Это действительно великое терпение.
Мы сами призваны воздерживаться в гораздо меньших масштабах, что, по крайней мере, для меня большое облегчение.
Тонкая линияСтоит отметить, что терпение дает нам возможность прощать. Он обеспечивает точку остановки для эмоционального порыва к гневу, обиде и длительной обиде. Время терпения может переместить нас в прошлое и во время, когда большая перспектива и некоторая эмоциональная дистанция позволяют прощать, не впадая в глубокую яму гнева, яму, из которой может быть трудно выбраться после того, как она была пройдена. заняты.
Терпение также дает нам время подумать о благочестивом, любящем упреке, если того требует ситуация. Это также дает нам время найти кого-то, кто подтвердит нашу озабоченность и будет сопровождать нас, если действительно потребуется упрек (как описано в Матфея 18:15-16).
Терпение почти можно охарактеризовать как хорошие манеры. Но это гораздо больше. Классификация снисходительности как простой манеры снижает значение применяемой дисциплины.