Школьная травля: Как происходит школьная травля, или буллинг

Содержание

Как происходит школьная травля, или буллинг

«Афиша Daily» поговорила с бывшими жертвами и зачинщиками школьной травли об их опыте, а также узнала у психолога, как травля влияет на личность и можно ли избавиться от ее последствий.

Школьная травля, или буллинг, — одна из самых распространенных форм психологического насилия, которая, тем не менее, до сих пор воспринимается как нечто естественное и нормальное. Согласно анализу 80 исследований по теме школьного буллинга, в среднем каждый третий подросток в возрасте от 12 до 18 лет становится участником травли в той или иной роли, в то же время кибербуллинг (травля в интернете. — Прим. ред.) менее распространен — с ним сталкиваются 15% подростков.

Как правило, такой опыт не проходит бесследно. В одном из исследований медицинских последствий травли отмечается, что бывшие жертвы чаще страдают в зрелом возрасте агорафобией (боязнь открытых пространств. — Прим. ред.), тревожными расстройствами и паническими атаками. У чистых агрессоров наблюдается повышенный риск диссоциального расстройства личности, которое характеризуется импульсивностью, агрессивностью, игнорированием социальных норм и проблем с формированием привязанности. «Афиша Daily» узнала у бывших жертв школьной травли, что им пришлось пережить, и спросила у зачинщиков, зачем они это делали.

Алиса, 20 лет

«Мне кричали в спину, что я лесбиянка, а потом игнорировали»

Меня с детства называли полной, хотя у меня был только по-детски пухлый живот, за который и дразнили. Одно из ранних школьных воспоминаний: я подстриглась, вышла к доске, а меня засмеяли. В начальной школе я во всем хотела быть первой: петь, танцевать, читать стихи. Но в постановки меня всегда брали последней или не брали вообще. Впрочем, настоящие проблемы начались в 8-м классе, когда моя семья переехала из Красноярска в Сочи и я пошла там в престижную школу.

Я влюбилась в девушку — это казалось странным, хотя чувства были взаимными. Я поделилась с подругой, а она рассказала своему парню-гопнику, после чего о моих отношениях узнали все.

Каждое утро по дороге в школу я проходила мимо площадки, где тусила компания с гопником-заводилой, и мне кричали в спину: «Эй, лесбиянка, может, тебе девочку вызвать?» Каждый раз, собираясь в школу, я думала: «Хоть бы никого не встретить, просто дойти до класса и сесть за парту». Я стала часто опаздывать на первый урок. Но все равно, даже если я заходила в класс после звонка, одноклассники поворачивались ко мне и кто-нибудь обзывался — на учителя внимания никто не обращал.

Во время перемен я не выходила одна из класса — только если за компанию с кем-нибудь. Но в какой-то момент со мной перестали общаться вообще все. Бойкота никто не объявлял — просто перестали разговаривать. Например, я задаю вопрос — а меня в ответ игнорируют или обзывают. Еще надо мной «шутили»: выбрасывали учебники из окна, клали бычки в портфель, писали записки про меня. Однажды я шла с мамой — и мне плевали в спину.

С главным обидчиком, заводилой, мы жили в одном подъезде. Наедине он меня не унижал, но когда я спросила его, почему он издевается надо мной, он сказал, что это потому, что я живу неправильно, не по понятиям. Когда я спросила, кто эти понятия определяет, он ответил, что если я живу в обществе, то должна соответствовать.

Со мной продолжала общаться только одна одноклассница. Мы жили в одном подъезде, и после школы она звонила и приглашала в гости, и я почему-то шла, хотя в школе она тоже меня не замечала. Видимо, боялась, что и ее травить начнут.

В нашем классе были и другие ребята, над которыми жестоко подшучивали одноклассники. Как правило, приходили их родители и выясняли отношения, и на этом примере я поняла, что родителей нельзя втягивать в конфликт: они уйдут, а я останусь наедине с обидчиками.

Перед 9-м классом я попросила маму перевести меня в другую школу. Объяснить ей, почему мне хочется сменить школу, я не могла и каждый раз думала: сейчас скажу, вот сейчас признаюсь — а потом решала, что сама справлюсь, разберусь, я же молодец. В Сочи, чтобы сменить школу, нужны были деньги — там просто так это не делается, поэтому мама ждала более веских аргументов, чем «мне в школе плохо, неприятно». Когда я выросла и рассказала маме о травле, она все не могла понять, почему же мне было страшно с ней поделиться, а в школу, где меня унижали каждый день, я ходить не боялась.

В 9-м классе стало еще хуже. Я сидела на задней парте в наушниках, на голове — капюшон. Или вторая поза — лицом утыкалась в сложенные на парте руки. Бывало, я прогуливала уроки, шла на площадку, покупала себе бутылку пива и в одиночестве пила. Я прогуляла в 9-м классе примерно месяц — учителя маме даже записки не написали, они вообще писали только тогда, когда надо было сдать деньги. Учеба меня не интересовала совершенно: все кругом занимались с репетиторами, у меня же были двойки, и мне было все равно.

Однажды я на месяц уехала в Красноярск. И тогда одноклассница взломала мою страницу в «ВКонтакте» и написала на моей стене, что я лесбиянка. Я не стала выяснять отношения, просто удалила запись, но взлом страницы — это прямо совсем перебор.

Учиться я начала, только когда вернулась в Красноярск. После переезда одноклассники из Сочи начали добавляться ко мне в друзья. Я стала смелее: начала писать им, что они сломали мне жизнь и превратили ее в ад. Они отвечали, что это были всего лишь шутки.

В новой школе я скрывала свою ориентацию — смириться с тем, что мне нравятся и мальчики, и девочки, я не могла до 11-го класса. Однажды я начала встречаться с одноклассницей и как-то в переписке с одноклассником описалась, что у меня есть «она» вместо «он». Одноклассник в курилке пристал: «Ну, рассказывай». А я так боялась повторения травли, меня трясло, но от страха я внезапно выложила все. Он посмотрел на меня: «Ну и что? Это твоя жизнь, делай что хочешь». Так же спокойно отнеслись и другие одноклассники. Это помогло мне принять себя.

Елена, 30 лет

«Я была главным врагом «нормальных» девочек»

Я училась в селе, в Ленинградской области. В классе было 25 человек — мальчиков и девочек примерно поровну. В начальной школе я не особенно старалась, и моя мама сказала, что не против, если я учиться не буду совсем, потому что дояркой она меня всегда устроит. Я так испугалась, что стала отличницей и оставалась ею до конца одиннадцатого класса.

Проблемы появились в 6-м классе, когда начался пубертатный период. Одни девочки созрели раньше: начали краситься, ходить на дискотеки и встречаться с мальчиками — то есть стали «нормальными» девочками. Таких в классе было всего две, зато у них была целая свита, которая хотела соответствовать. А другие — я и еще три или четыре неудачницы — стали «ненормальными». Я хорошо училась, а к дискотекам была равнодушна, к тому же возмущалась этой иерархией, поэтому попала в немилость и стала главным врагом «нормальных» девочек.

Оскорбления были стандартными: заучка, ботаник, а еще почему-то меня иногда называли фисташкой. Сейчас все эти ругательства кажутся глупыми и детскими, но тогда это задевало. Еще у меня постоянно пытались списать, а если я отказывала, то травля усиливалась. Однажды я дала списать, а потом нашла у себя ошибку и исправила. В итоге получила более высокую оценку. После школы меня догнали две девочки, которые стали кричать и толкать меня. Это было унизительно и обидно.

Учителя ко мне относились очень хорошо, потому что я была одной из немногих в нашей школе, кто хорошо учился, но о травле не догадывались. Я не показывала вида, хорошо мне или плохо. В школе я почти ни с кем не общалась. Подруга была всего одна — такая же заучка, как и я. Мы поддерживали друг друга, и из-за этой дружбы я не чувствовала себя одинокой.

В девятом классе стало лучше. Приближались экзамены, все понимали, что после них класс разделится — многие уйдут в колледжи и техникумы. Мои обидчицы сами пришли мириться: «Ну что, будем общаться?» Я посмотрела на них и сказала: «Нет». В шестом классе я бы радовалась их инициативе, а в девятом, когда по школьным меркам прошла целая вечность, дружба с ними мне была уже не нужна. Нейтральным наше общение стало только во время экзаменов.

Потом я перешла в более сильную математическую школу, и с одной из главных обидчиц мы даже стали приятельницами. В 11-м классе она передо мной извинилась: «Я не знаю, что на меня нашло — гормоны, мальчики. Прости». Сейчас я думаю, что, возможно, она возненавидела меня потому, что я понравилась, сама того не зная, симпатичному ей мальчику.

Практически всю школу меня сопровождало полное ощущение неуверенности в себе: в своей внешности, в том, как звучит голос. Преследовал страх, что я делаю что-то не так. Наверное, это до конца не ушло. Если я вливаюсь в новый коллектив, то веду себя очень тихо: сижу и молчу. Еще мне до сих пор проще общаться с мальчиками, а с девочками отношения строить трудно. Возможно, поэтому мне интересны виды спорта, где девочек не очень много: бег на длинные дистанции, триатлон и мультиспорт.

Анна, 28 лет

«Я считала, что имею право унижать одноклассника только потому, что он противный»

Я жила в Москве, а училась в Подмосковье. Школа была платной и престижной, и я была там новенькой, но у меня была поддержка — одноклассник. Наши мамы дружили, а он перешел в школу за несколько месяцев до меня и уже завоевал авторитет. В третьем классе к нам пришел мальчик: худой, неприятный, странный, от него всегда пахло табаком, а еще поговаривали, что он курил в свои 9 лет. Его волосы были жирными — казалось, что он не моет голову. И мы с другом начали над ним издеваться. Я не помню наших шуток, но мне казалось, что я имею право его унижать, потому что он был противным.

Однажды мы остались в классе втроем. Противный мальчик сидел за партой, перебирал свои тетради, а мы с другом ходили вокруг него и говорили какие-то гадости. Потом я запустила руки в волосы мальчика и стала чуть ли не вырывать их — мне даже нравилось, что ему больно. А потом я взяла и ударила мальчика лицом об стол: кажется, из носа потекла кровь, он заплакал, а мне стало стыдно. Я поняла, что я плохая, что я жестокая, а он хоть и противный, но слабый. До этого момента я всегда гордилась тем, что не боялась драться с мальчиками, что была сильной и побеждала, что защищала слабых. А тут я поняла, что хуже всех, что я злая.

Слабого мальчика скоро выгнали из школы: кажется, его родители скрыли какое-то психическое заболевание, которое никак не сочеталось с учебой в престижной школе. В последний день, когда родители уводили его, он плакал и кричал мне при всем классе, что я буду следующей. Так и произошло, кстати. То ли в конце восьмого, то ли в начале девятого класса травили уже меня — за стукачество. Я почему-то решила, что решать конфликты нужно не дракой, а привлечением взрослых, и сказала учителю, что меня обидели. Заводилой в травле стал мой бывший коллега по издевательствам.

Уже взрослой я пыталась найти в соцсетях мальчика, над которым издевалась, и извиниться, но я даже фамилии его толком не помню, хотя хорошо помню запах и красное заплаканное лицо. Этот опыт повлиял на меня таким образом, что я не могу смотреть, как бьют людей, даже понарошку. И злобных комментариев я тоже нигде не пишу.

Николай, 36 лет

«Мы издевались над всеми слабыми ребятами»

Я учился в сельской школе, и мы издевались над забитыми и слабохарактерными людьми. В школе драки были нормой. Я дрался каждый день — не всегда побеждал, но все равно все знали, что лезть ко мне не стоит. А кто-то не мог дать отпор, защитить себя — вот над такими и подтрунивали. Им мимоходом могли доставаться подзатыльники, но в основном унижения были моральные: мелкие поручения и обзывательства.

Например, у нас был парень по кличке Рыба — он мало ел и был очень худым. Часто мы приходили на обед и говорили: «Рыба, ты сегодня в пролете» — и забирали его порцию. Он пожимал плечами, пил чай и уходил. Сейчас об этом стыдно вспоминать, особенно из-за того, что Рыба умер от пневмонии пару лет назад.

Кого-то, например, просили перенести портфель в другой класс. Кому-то в портфель накладывали червяков, опарышей, личинок огромных жуков — их мы выкапывали в школьном огороде. Были еще и совсем детские шутки: намажешь руки мелом и хлопнешь по спине.

Тогда была мода — ходить в школу с дипломатами. И вот мой друг взял дрель на уроке труда и просверлил несколько дырок в дипломате одного мальчика, сказав: «Катафоты (светоотражатели, которые, например, часто крепятся на велосипед. — Прим. ред.) вставишь, будешь ходить и светиться».

Был еще огромный парень Бен — добродушный, сильный. Он был единственным, кого били втроем, а не один на один, как было принято. Просто он был такой большой, что в одиночку с ним было не справиться. При этом Бен вообще не сопротивлялся — просто отходил в сторону, сдачи не давал.

В нашем классе было трое заводил, и я не был самым-самым. Например, я никогда не издевался над девочками, а вот мой товарищ так задавил двух некрасивых одноклассниц, что они обращались к нему только со словами «мой господин».

Еще была одна у нас развитая не по годам девочка с большой грудью. Она сидела как раз перед моим товарищем, и он оттягивал застежку ее лифчика и отпускал — поясом бюстгальтера ее било по спине. Она злилась, жаловалась, а однажды взяла четыре учебника в руки и с разворота дала ему ими по голове.

Почему мы это делали? Тогда это казалось естественным и нормальным, а нам было интересно. Стадное чувство. Наверное, это неправильно. Но, с другой стороны, общество жестоко, детское общество ожесточеннее втройне: не ты — так тебя, нужно уметь заслужить авторитет.

Травля, или буллинг, — это регулярное целенаправленное агрессивное поведение по отношению к кому-то в условиях неравенства силы или власти. Она встречается в любом коллективе (тюремном, армейском, школьном), куда людей определили не потому, что они хотят там быть, а по какому-то случайному признаку, например возрасту.

Буллинг — это социальный инструмент, который позволяет выстроить иерархию, распределить статусы и разрешить неопределенность. Занимающий лидирующую позицию агрессор повышает статус через использование физического или социального превосходства — например, через унижение и побои. При этом кто-то становится объектом преследования и занимает самую низкостатусную позицию, а все остальные размещаются в промежутке между ним и агрессором и более-менее успокаиваются. Такая определенность предоставляет безопасное пространство для всех, кроме тех, за чей счет это происходит.

Исследования Дана Ольвеуса (норвежский психолог, специализирующийся на теме школьной травли. — Прим. ред.) и других психологов показывают, что травля вредна для всех ее участников. Чем дольше длится буллинг и чем меньше ему противостоят дети и взрослые, тем более привычным, нормативным для всех его участников он становится.

Ребенок, которого обижают, привыкает к унижениям, начинает думать, что он недостоин более уважительного отношения, он не рассчитывает на признание со стороны сверстников, поэтому у него снижается самооценка, из-за чего могут проявляться также психосоматические симптомы.

Ребенок, занимающийся буллингом, понимает, что насилие сходит ему с рук, и не учится выстраивать отношения другим образом: агрессия может становиться его основным методом взаимодействия с миром, и у него появляется убеждение, что прав тот, у кого сила, а сила может быть не обязательно физической, это также власть, статус, богатство родителей и так далее. Соответственно, такой ребенок старается удержать власть за собой, а при встрече с кем-то более высокостатусным ожидает подавления и унижения в свой адрес.

Непрекращающаяся травля негативно действует и на свидетелей этих эпизодов, потому что они выбирают не противодействовать, поскольку их пугает перспектива оказаться на месте жертвы. В то же время они нередко переживают стыд за свое бездействие.

Травля обычно начинается в начальной школе, ее пик приходится на возраст младших подростков — 10–12 лет, а потом идет на спад. По-разному травля происходит у мальчиков и девочек. Мальчики чаще используют вербальную и физическую агрессию, а девочки — косвенную, например, распространяют унизительные слухи.

Учителя не всегда справляются с ситуациями буллинга: отчасти они не воспринимают это как свою задачу, потому что их этому не учили. Вроде бы классный руководитель должен отвечать за психологический климат в классе, но часто он не владеет необходимыми для этого инструментами, компетентностью, мотивацией. Некоторым учителям может быть даже удобно, когда в классе есть козел отпущения: дети на нем вымещают агрессию, а учитель в этом случае не становится объектом негативного внимания. Кроме того, акцент на экзаменах оставляет все меньше времени и сил на выстраивание личных отношений с учениками. Притом что дети очень много времени проводят в школе и нуждаются в отношениях со сверстниками и учителями, а такой «конвейер» повышает эмоциональное напряжение.

Для того чтобы вовремя включиться в ситуацию, родителям нужно в целом быть в курсе, что у ребенка происходит с друзьями в школе: созванивается ли он с одноклассниками, переписывается ли в соцсетях, ходит ли в гости, общается ли в чатах. Если все это есть — значит, в классе у ребенка все в порядке. Если же ребенок ходит один, грустит, ему не у кого спросить домашнее задание, некого пригласить на день рождения, то важно понять, что происходит. Не факт, что это травля, — могут быть и другие сложности. В любом случае родителю полезно представлять, как примерно устроены отношения в классе, обсуждать их с ребенком, интересоваться ими не только в момент, когда все становится сложно.

Для подростков очень важны статусы. Оптимально, когда ребенок имеет разный опыт в разных группах и понимает многомерность отношений: скажем, в классе его ценят за то, что он хорошо рисует, а на физкультуре он не лучший. Для любого ребенка важен опыт успешности, и не каждый может получить его в школе: хорошо, когда для этого есть дополнительные среды — секции, кружки, группы по интересам.

Также важную роль играет интернет. С одной стороны, он может стать ресурсом для тех, у кого очное общение не складывается по каким-то причинам. С другой стороны, он становится и новой средой для всевозможной агрессии, в частности — травли. Кибербуллинг отчасти схож с традиционной травлей, но имеет и ряд отличий. Например, при очной травле ребенок знает, что есть опасное пространство (школьный автобус, класс, туалет), которого лучше избегать. При кибербуллинге жертва не знает, когда она подвергнется нападению, не понимает, кто обидчик и какая информация о жертве ему доступна, — то есть он находится в ситуации уязвимости везде и круглосуточно.

Для того чтобы прекратить буллинг в школьном классе, нужна согласованная активность учителей, школьного психолога и поддержка родителей. Справиться с последствиями травли и помочь ребенку вне школы может психолог — на индивидуальных встречах, тренингах или в рамках подростковой психотерапевтической группы, где в безопасной обстановке можно обсуждать школьные ситуации и учиться новым способам поведения.

В советское время о травле было не принято говорить. Травля вообще достаточно новый термин в психологии образования, хотя как явление она была всегда. Существует ряд мифов о том, почему она полезна, но в целом сейчас довольно много говорят о насилии и противодействии насилию, поэтому и с травлей ситуация должна поменяться.

Травля в школе

Теги:
Рекомендации специалистов
7-12 лет
подросток

Согласно недавнему исследованию ВОЗ, Россия занимает одно из лидирующих позиций в отношении травли в школе. Среди детей одиннадцатилетнего, возраста 23% девочек и 27% мальчиков объявили, что подвергались унижениям два или более раз в месяц. Вопрос травли редко освещается на школьных собраниях. Зачастую учителя и родители относятся к этому периоду школьной жизни, как «само пройдет», «сам виноват», «сами разберутся». При этом, когда подросток приходит из школы с порванными учебниками и разбитым носом, а самоубийство видится ему единственным способом спасения от травли, задавать вопросы и выяснять «кто виноват?» уже слишком поздно. «Я – Родитель» решил поговорить на эту сложную тему.

Что такое травля?

Пик травли неслучайно приходится на возраст 11-12 лет. Именно в этот период у ребенка возникает необходимость осознать себя, свое место в коллективе, и нередко это происходит через противопоставление себя другим, когда большая часть класса или весь класс начинает травить кого-то одного.

В научной терминологии подобная ситуация называется школьный моббинг. Роли распределяются следующим образом: есть мобберы – те, кто травит, они разделяются на зачинщиков и преследователей (основная масса детей, которая под руководством зачинщиков осуществляет травлю), жертвы, кто терпит обиды и принимает удар на себя, наблюдатели – те, кто внешне не принимает явно выраженной позиции. По сути, своим молчанием они поощряют травлю, никак ей не препятствуя. Стоит отметить, что часто дети-наблюдатели про себя осуждают поведение агрессивных одноклассников, но ничего не предпринимают, боясь стать следующей жертвой. Еще одна роль — спасатели – те, кто может повлиять на ситуацию и изменить её.

Также важно отметить и ситуацию другого типа психологического давления, когда один человек идет против другого. К примеру, в классе два ярко выраженных лидера и каждый бьется за авторитет среди сверстников. Эта ситуация называется буллинг. Средством достижения цели в моббинге/буллинге является распространение слухов, запугивание, изоляция, оскорбления и унижения, физическое насилие.

Откуда берется детская агрессия?

Откуда же берется детская агрессия и что должно произойти с ребенком, чтобы он превратился в зачинщика-агрессора? Чаще всего агрессивное поведение в коллективе является результатом эмоционального отвержения ребенка в семье, особенно если оно было связано с применением систематического физического наказания. Проще говоря, если с ребенком родители мало говорили, уделяли ему недостаточно внимания, но при этом за провинности наказывали ремнем или подзатыльниками, то он начинает считать, что сила – главное человеческое качество и главное оружие в спорах. Для такого ребенка становится целью признание его силы в коллективе, ему необходимо, чтобы его боялись, а ту злобу, которую он затаил на самых близких людей – родителей, он вымещает на сверстниках.

Вторая причина детской агрессии – советы родителей «Дай сдачи!» «Покажи свое место!» «Если они тебя задирают, значит ты сам даешь повод». В результате подобных рекомендаций у ребенка возникает следующий вывод: «Прав тот, кто сильнее». И он действительно начинает давать сдачи. Агрессия порождает новую агрессию, а проблемы при этом остаются нерешенными: кроме совета «дай сдачи» другая помощь от родителей не приходит, одноклассники продолжают травить, а больше обратиться не к кому.

В-третьих, статистика подтверждает, что приступы агрессии нередки для нежеланных и нелюбимых детей. Родители могут не говорить об этом напрямую, но по поведению взрослых информация легко считывается ребенком, и он начинает доказывать то, что имеет право на существование, и пытается завоевать родительскую любовь довольно агрессивными методами: бросить песок на обеденный стол, порезать ножницами новое мамино платье. В результате, ребенок получает внимание родителя, пусть и в негативном ключе, но внимание. Понимая, что поведением подобного рода можно добиться внимания, продолжает тестировать агрессивные действия на одноклассниках.

И еще один пример, когда родители гиперопекают своего ребенка, не давая при этом ему принимать самостоятельные решения, ограничивая его в общении со сверстниками, подавляя его желания во имя благой цели – вырастить «правильного» со всех точек зрения человека.

Тогда ребенок под давлением накапливает в себе агрессию в результате «угнетенности», которую он приобрел при постоянном «нельзя», «не надо», «не стоит». В определенный момент ребенок решает отстоять своё «Я» и единственной стратегией оказывается агрессивное нападение.

На самом деле, причин появление агрессии может быть еще больше, мы перечислили только основные из них. Главное – понять для себя, что агрессия у ребенка не может возникнуть сама по себе.

Ребенок-агрессор, который является зачинщиком и травит одноклассников, ждет любви, которую он не добрал в своей собственной семье.

Агрессивные дети нуждаются в понимании и поддержке взрослых, поэтому главная наша задача заключается не в том, чтобы поставить «точный» диагноз, или «приклеить ярлык», а в оказании посильной и своевременной помощи ребенку.

Решение проблемы

В ситуациях школьной травли спасателями могут стать сами взрослые. И здесь не стоит перекладывать ответственность на воспитателей, учителей, завучей и директоров школ. Заинтересованность, в первую очередь, должна идти от родителей ребенка, который является моббером или, напротив, жертвой травли. Не стоит думать, что проблема может разрешится самостоятельно. Не может. Не разрешится.

«Я-Родитель» не раз говорил о полном отказе от физических наказаний в воспитательных целях для детей и подростков. Для того чтобы ребенок был социально «продвинут» и имел возможность в сложной ситуации обратиться за помощью к взрослым, спросить совета, научиться разрешать конфликтные ситуации с помощью диалога, необходимо создавать внутри семьи социально-благополучную среду. Для этого ребенок должен чувствовать, что является полноправным членом семьи: к его мнению прислушиваются, никто из родителей не нарушает его личностных границ излишним контролем, ему доверяют и пр.

Если же в семье растет агрессор или жертва, то родители должны наладить диалог с ребенком и правильно выстроить разговор, чтобы прекратить травлю.

«Если тебя гонят, все равно ни за что нельзя бежать»

Итак, если ваш ребенок– жертва, то нужно действовать немедленно. Поговорите с ним о том, что ни в коем случае нельзя поддаваться на провокации со стороны агрессора. Дайте понять ребенку, что, оскорбляя и унижая, нападающий хочет показать силу, но на самом деле демонстрирует слабость, беспомощность и защищается таким образом от внутренних комплексов и проблем. Обижать легко того, кто обижается. Агрессор ждет реакции, поэтому лучшим разрешением конфликта будет полное игнорирование. Если сдержать себя ребенку сложно, отрепетируйте с ним фразы-рикошеты для агрессора, которые смогут полностью нейтрализовать конфликт на начальном этапе.

Например, если ребенка обвиняют в «стукачестве», то он не должен плакать и доказывать что-то, а должен спокойно ответить: «Я этого не делал и не собираюсь отвечать за то, чего не совершал».

Если ребенка дразнят очкариком, толстяком и другими прозвищами, то он может спокойно ответить: «А я буду все равно обращаться к тебе по имени», «А я, в отличие от тебя, умею общаться вежливо».

Можно также попробовать подружиться с задирой, например, предложить ему помощь в подготовке домашнего задания. Может быть, он окажется не таким уж и неприятным человеком, а новый друг поможет ему избавиться от комплексов.

Главное – дать понять ребенку, что нужно всегда сохранять спокойствие, а в каких-то ситуациях просто молчать.

Со своей стороны попробуйте также увлечь вашего ребенка чем-то новым, помогите ему создать круг интересов, выявить таланты, благодаря которым он сможет выделиться или побороть внутренние проблемы. Если действительно имеет место лишний вес, то почему бы не записать ребенка в зал и пересмотреть рацион всей семьи. Это будет полезно не только вашему малышу, но и вам самим. Если ребенок стеснителен и не уверен в себе – курсы актерского мастерства и техники речи помогут в преодолении страха зрительской аудитории, а впоследствии страха в общении с одноклассниками – агрессорами. Не подвергайте малыша постоянной опеке и в общении с ним не предпринимайте авторитарных решений. Попробуйте поговорить с ним не просто о том, какие оценки он принес в дневнике, а о том, как прошел его день в школе, кто из учителей ему больше нравится и почему он так считает, какие в классе девчонки и чем занимаются мальчишки.

Таким образом, вы сможете понимать, о чем думает ваш ребенок, что его на самом деле тревожит и как вместе разрешить конфликты, если они имеются.

«Если гонишь ты, пойми, что ты делаешь на самом деле»

Если ваш ребенок – агрессор, то при общении с ним необходимо называть вещи своими именами. Все ситуации, которые имели место быть, необходимо категорично проговорить с детьми-агрессорами. Для многих зачинщиков конфликта «травля» является некоторой игрой. Здорово пошутить над кем-то, подчеркнуть его недостатки, толкнуть или ударить – это заряд эмоций, которые необходимо выплеснуть, чтобы почувствовать свою силу. Необходимо дать понять агрессору (без нотаций и нравоучений), что на самом деле его так называемые шутки — это «травля», жестокое обращение с человеком и оно недопустимо. Иногда достаточно просто назвать травлю травлей, чтобы явление тут же сошло на нет. Очень важно, чтобы взрослый при этом был однозначен в оценке.

Если конфликт зашел слишком далеко, необходимо обратиться к специалистам.

Владлена Ворона

Хорошо ли ребенку в школе

Часто родители не знают, что происходит с ребенком, пока он в школе, нравится ли ему в классе. Пройдя этот тест, вы узнаете какие отношения у вашего ребенка с одноклассниками и нравится ли ему школьная жизнь.

Пройти тест

фактов о травле | StopBullying.gov

В этом разделе собрана основная информация о травле, в том числе:

Определение
Исследование травли
Статистика издевательств
Запугивание и самоубийство
Законы о борьбе с травлей

Определение травли

В 2014 году Центр по контролю за заболеваниями и Министерство образования выпустили первое федеральное определение травли. Определение включает три основных элемента:

нежелательное агрессивное поведение
наблюдаемый или предполагаемый дисбаланс мощности
повторение или высокая вероятность повторения агрессивного поведения

Это определение помогает определить, является ли инцидент запугиванием или другим типом агрессивного поведения, или тем и другим.

Исследования травли

Предотвращение травли — это растущая область исследований, в которой исследуются сложности и последствия травли. Важные области для дополнительных исследований включают в себя:

Распространенность травли в школах
Распространенность киберзапугивания в онлайн-пространстве
Как травля влияет на людей
Факторы риска для людей, которые подвергаются издевательствам, для людей, которые запугивают других, или для тех и других
Как предотвратить травлю
Как средства массовой информации и их освещение влияют на издевательства

Что мы узнали о запугивании

Запугивание затрагивает всю молодежь, в том числе тех, кто подвергается издевательствам, тех, кто издевается над другими, и тех, кто становится свидетелем издевательств. Последствия издевательств могут продолжаться и во взрослой жизни.
Нет ни одного профиля молодого человека, причастного к издевательствам. Молодые люди, которые запугивают, могут иметь хорошие социальные связи или быть маргинализованными, а также могут подвергаться травле со стороны других. Точно так же те, над кем издеваются, иногда запугивают других.
Решение проблемы издевательств не простое. Наиболее многообещающие подходы к предотвращению издевательств решают проблему со многих сторон. Они вовлекают все школьное сообщество — учащихся, семьи, администраторов, учителей и персонал, такой как водители автобусов, медсестры, столовая и персонал приемной — в создание культуры уважения. Нулевая терпимость и изгнание не являются эффективными подходами.
Прохожие или те, кто видит издевательства, могут иметь огромное значение, когда вмешиваются от имени того, кто подвергается издевательствам.
Исследования также показали, что взрослые могут помочь предотвратить травлю, рассказывая детям о травле, поощряя их заниматься любимым делом, демонстрируя доброту и уважение и обращаясь за помощью.

Статистика запугивания

Вот федеральная статистика запугивания в Соединенных Штатах. Источники данных включают Показатели школьной преступности и безопасности: 2019 г.(Национальный центр статистики образования и Бюро юстиции) и Система надзора за рискованным поведением молодежи 2017 г. (Центры по контролю и профилактике заболеваний).

Насколько распространены издевательства

Около 20% учащихся в возрасте 12-18 лет подвергались издевательствам по всей стране.
Учащиеся в возрасте 12–18 лет, сообщившие о том, что над ними издевались, сказали, что, по их мнению, те, кто издевался над ними:
- Имела возможность влиять на восприятие себя другими учащимися (56%).
- Обладал большим социальным влиянием (50%).
- Были физически сильнее или крупнее (40%).
- Было больше денег (31%).

Издевательства в школах

По всей стране 19% учащихся 9–12 классов сообщают, что подвергались издевательствам на школьной территории за 12 месяцев до проведения опроса.
Следующие проценты учащихся в возрасте 12-18 лет подвергались издевательствам в разных местах школы:
- Коридор или лестничная клетка (43,4%)
- Аудитория (42,1%)
- Кафетерий (26,8%)
- На территории школы (21,9%)
- Онлайн или текст (15,3%)
- Ванная или раздевалка (12,1%)
- В другом месте в здании школы (2,1%)
Приблизительно 46% учащихся в возрасте 12-18 лет, подвергшихся издевательствам в течение учебного года, уведомили взрослых в школе об издевательствах.

Киберзапугивание

Среди учащихся в возрасте 12-18 лет, которые сообщили, что подвергались издевательствам в школе в течение учебного года, 15 % подвергались издевательствам в Интернете или посредством текстовых сообщений.
По оценкам, 14,9% старшеклассников подвергались издевательствам с помощью электронных средств в течение 12 месяцев, предшествовавших опросу.

Виды издевательств

Учащиеся в возрасте 12–18 лет подвергались различным видам издевательств, в том числе:

- Быть предметом слухов или лжи (13,4%)
- Высмеивают, обзывают или оскорбляют (13,0%)
- Толкнули, толкнули, споткнули или плюнули (5,3%)
- Исключение/исключение (5,2%)
- Угрожают причинением вреда (3,9%)
- Другие пытались заставить их делать то, чего они не хотели (1,9%)
- Имущество было уничтожено намеренно (1,4%)

Государственная и местная статистика

Перейдите по этим ссылкам для получения государственных и местных данных по следующим темам:

Издевательства на территории школы, 9–12 классы
Киберзапугивание, 9-12 классы

Международная статистика

По данным Статистического института ЮНЕСКО:

Одна треть молодежи земного шара подвергается издевательствам; этот показатель колеблется от 7% в Таджикистане до 74% в Самоа.
Низкий социально-экономический статус является основным фактором травли молодежи в богатых странах.
Молодежь, рожденная иммигрантами в богатых странах, чаще подвергается травле, чем местная молодежь.

Запугивание и самоубийство

Связь между запугиванием и самоубийством сложна. СМИ должны избегать чрезмерного упрощения этих вопросов и намеков или прямого заявления о том, что издевательства могут привести к самоубийству. Факты говорят о другом. Неверно и потенциально опасно представлять травлю как «причину» или «причину» самоубийства или предполагать, что самоубийство является естественной реакцией на травлю.

Исследования показывают, что постоянное издевательство может привести к возникновению или усугублению чувства изоляции, отверженности, изоляции и отчаяния, а также депрессии и беспокойства, которые могут способствовать суицидальному поведению.
Подавляющее большинство молодых людей, над которыми издеваются, не склонны к суициду.
Большинство молодых людей, которые умирают в результате самоубийства, имеют несколько факторов риска.
Для получения дополнительной информации о взаимосвязи между травлей и самоубийством прочитайте «Взаимосвязь между травлей и самоубийством: что мы знаем и что это значит для школ» CDC.

Законы о борьбе с травлей

Во всех штатах есть законы о борьбе с травлей. Когда травля также является домогательством и происходит в школьном контексте, школы обязаны реагировать на нее в соответствии с федеральными законами.

Запугивание и домогательства в школах

Хотя запугивание иногда рассматривается как «часть взросления» или «дети остаются детьми», представьте себе ребенка, над которым издеваются каждый день, будь то физически, социально или посредством киберзапугивания. Подумайте о Ребекке Седвик, 12-летней девочке, которая покончила жизнь самоубийством во Флориде после года издевательств со стороны двух девочек. Для Ребекки издевательства были настолько серьезными и мучительными, что она покончила с собой.

Учащимся нужна школа, в которой царит позитивный климат, в котором они чувствуют себя в безопасности.

Или рассмотрим 8-летнего мальчика, который пишет Санта-Клаусу о своей сестре-близнеце, которую запугивают из-за ее веса: «Дорогой Санта… Я хотел (с дистанционным управлением) машину и вертолет, но я этого больше не хочу. . Дети в школе все еще придираются к моей сестре, и это несправедливо… Я молилась, чтобы они остановились, и ей нужна твоя помощь».

Запугивание является распространенной формой насилия среди молодежи, особенно в школьной среде. Как показано в приведенных выше примерах, он определяется агрессивное поведение (т. е. преднамеренное и подлое поведение), которое повторяется неоднократно в течение времени и в контексте дисбаланса сил . Хотя и то, и другое вредно для молодежи, между буллингом и агрессией существует важное различие: если время от времени происходит конфликт или драка между двумя детьми одинаковой силы, размера и социального статуса, это агрессия, а не буллинг.

Издевательства в школах часто происходят в неструктурированных школьных условиях, например, на игровой площадке во время перемены.

Большинство детей школьного возраста подвергаются издевательствам в той или иной форме из-за неравного баланса власти и влияния, который так распространен в молодежных отношениях и группах сверстников. Исследования показывают, что издевательства и домогательства в школах увеличиваются в позднем детстве и достигают пика в раннем подростковом возрасте, особенно в средней школе, и обычно происходят в неструктурированных условиях, таких как столовая, коридоры и игровая площадка во время перемен.

Учащимся нужна школа, в которой царит позитивная атмосфера, в которой они чувствуют себя в безопасности. Это снижает их собственный стресс и потенциальную агрессию, позволяя им сосредоточиться на обучении, необходимом для достижения успеха в жизни.

К счастью, есть действия, которые учащиеся и школьный персонал могут предпринять, чтобы предотвратить издевательства и домогательства в школах и создать более благоприятный школьный климат. На культуру школьного насилия нельзя повлиять, работая только с хулиганами и жертвами. Для этого требуются последовательные и совместные действия всех — учащихся, школьного персонала, администраторов и родителей.

Щелкните здесь, чтобы узнать больше о силе положительного школьного климата.

Детали программы

Типы издевательств

Чтобы лучше понять, как можно приложить позитивные усилия, важно понимать различные типы издевательств:

Физический: Связан с доминированием и является наиболее распространенной формой агрессии и издевательств среди мальчиков (по сравнению с отношениями). Поведение может включать удары, пинки и угрозы насилием.
Реляционный: Включает манипулирование социальным положением или репутацией и является наиболее распространенной формой агрессии и издевательств среди девочек (по сравнению с физическими). Поведение может включать распространение слухов и социальную изоляцию. Нажмите здесь, чтобы узнать больше об агрессии в отношениях.
Кибер: Включает использование электроники для причинения вреда другим. Этот тип издевательств может быть особенно вредным, потому что преступников труднее идентифицировать, они могут быстрее и импульсивнее распространяться среди более широкой аудитории, а физические доказательства издевательств не могут быть легко удалены из киберпространства. Жертвы киберзапугивания часто также являются жертвами традиционного офлайн-запугивания. Нажмите здесь, чтобы узнать больше о киберзапугивании.

Независимо от типа травли, есть несколько ключевых ролей, которые обычно участвуют в поведении.

хулиган имеет преимущество в силе по сравнению с жертвой, независимо от того, является ли хулиган физически сильнее, популярнее и/или более влиятельным в обществе.
прохожих или других сверстников, ставших свидетелями издевательства, играют особенно важную и, возможно, недооцененную роль в издевательствах.

Определенные подгруппы подростков могут подвергаться более высокому риску издевательств. Кликните сюда, чтобы узнать больше.

Факты и статистика о травле и домогательствах в школах

От 21 до 49 % подростков сообщают, что подвергались издевательствам в прошлом году
70,6% молодых людей являются свидетелями издевательств.
В исследовании 2010 года 20% девочек и 25% мальчиков заявили, что подвергались издевательствам, издевательствам над другими или тому и другому в течение последнего месяца.
В том же исследовании 90% учеников третьего-пятого классов сказали, что им жаль учеников, над которыми издеваются, но сочувствие часто не выливается в действия.
Исследование, проведенное в 2009 году, показало, что по крайней мере 20,8% молодых людей в США подвергались физическим издевательствам, 53,6% подвергались словесным издевательствам, 51,4% подвергались социальным издевательствам и 13,6% подвергались киберзапугиванию по крайней мере один раз в течение двух месяцев.
Жертвы кибербуллинга часто не сообщают о своей виктимизации и в восемь раз чаще носят оружие в школу.
Исследование, проведенное в 2011 году, показало, что запугивание в возрасте 14 лет предопределяло насильственные приговоры в возрасте от 15 до 20 лет, самосообщение о насилии в возрасте от 15 до 18 лет, низкий статус работы в возрасте 18 лет и употребление наркотиков в возрасте от 27 до 32 лет.

Связанные программы CVP

Ежедневное предотвращение агрессии в школах (ПОХВАЛЕНИЕ)
Друг другу