Самостигматизация это: ФГБНУ НЦПЗ. Диссертации. Михайлова Ирина Иосифовна. Самостигматизация психически больных..

Что такое стигма, стигматизация, самостигматизация и как ее избежать.

Стигма (stigma – лат.) означает «признак», «клеймо позора». В современном мире этот термин употребляют в значении «ярлык», «метка». Стереотипное представление о тех или иных явлениях  часто необходимо для определения того, к какой группе относится человек или явление. Стереотипы помогают тем, что обладают обобщенной частью информации о различных явлениях. Тем не менее, рядом со стереотипными представлениями всегда стоят мифы и предрассудки.

Представление о психических заболеваниях и душевнобольных уходит своими корнями еще к тем временам, когда больных не лечили, а содержали в приютах для буйных больных. С этим связано явление стигматизации – восприятием людей с психиатрическим диагнозом (любым!) в соответствии с представлением о «типичных» психически больных. Между тем, явление стигмы, или социального клейма, представляет большую проблему. В обществе психически больных с презрением называют «псих», «больной на голову», «дурак» и т.

п., психиатрическую больницу называют «психушка», «дурдом».

Жить и иметь высокое качество жизни, возможность сохранения семьи и работы в таких условиях достаточно сложно. К сожалению, чаще всего к душевнобольным относятся, исходя из многочисленных предрассудков. Рассмотрим самые распространенные предрассудки, касающиеся психических заболеваний и больных.

1. Психически больные опасны, совершают преступлений больше, чем обычные люди. Такое представление раздуто различными видами  СМИ. Преступления, совершенные психически больными, подробно и долго смакуются на экранах телевизора и в газетах. Кроме того, в случаях совершения тяжелых преступлений, все окружающие тут же задаются вопросом «А не страдает ли преступник психическим расстройством?». В нашем обществе принято объединять понятия «преступление» и «психическое заболевание».   

Во многих случаях к психически больным общество относится как к людям непредсказуемым, вызывающим настороженность, опасность, ненадежность и бесполезность.

Их считают людьми, которые не могут отвечать за себя, иметь свободу мнения и действий. В итоге общество ставит собственную безопасность выше личной свободы и прав больного. Это приводит к стремлению ограничить больных в их правах и дистанцироваться от них.

В реальности — большинство психически больных не представляют опасности для себя и окружающих. Если больной до начала заболевания не имел склонности к агрессии, то и во время болезненного состояния маловероятно, что он ее применит. Число преступлений среди психически больных в процентном соотношении одинаковое с таковым в общей популяции населения. Среди душевнобольных есть много замечательных, добрых и интересных людей, многих из которых можно назвать настоящими личностями.

2. К стигматизации также приводит негативное отношение к психиатрии в целом. Это относится не только к психически больным, но и к психиатрическому лечению, и к врачам-психиатрам. В советские годы нередко свободомыслие приводило в психиатрическую клинику, а отсутствие закона, регулирующего права пациентов, привело к появлению мифа о «карательной психиатрии».

Образ врача-психиатра нередко искажен в представлении многих людей — идеализирован, наделен чуть ли не магическими способностями, либо, наоборот, выставлен в отрицательных красках – как человека, который видит во всех окружающих  больных, пытается «залечить». В СМИ врачи-психиатры часто выступают в роли экспертов, что также вносит свой вклад о появлении стереотипных представлений о врачах-психиатрах и о психиатрии в целом.

Сюда же относится и миф о психотропных препаратах – «Психотропные препараты вредны, «зомбируют», подавляют его волю, вызывают зависимость». Подавляющее большинство психотропных препаратов зависимости не вызывает, исключение составляют транквилизаторы, назначаемые кратковременными курсами. В то же время у препаратов имеются неприятные побочные эффекты, которые поддаются коррекции. Современные препараты имеют меньше побочных эффектов, и они менее выражены.

3. В любом обществе существуют индивидуумы, которые активно, агрессивно, вплоть до жестокости, не принимают тот факт, что психически больные люди имеют одинаковые права на жизнь вместе с другими гражданами. По их представлению психически больные люди, абсолютно все и не зависимо от диагноза, наделяются следующими качествами: низкий интеллект, отрицательные черты характера, тенденция к дегенерации. Такое отношение приводит к стремлению к  любым репрессивным действиям. Пример такого отношения – Адольф Гитлер, который в годы войны, как в Германии, так и в других странах, уничтожил сотни тысяч психически больных.

4.  Шизофрения неизлечима. Больные шизофренией должны всю жизнь проводить в больнице. Такое представление также берет начало со времен отсутствия лекарственной терапии. В то время больные действительно большую часть жизни проводили в больнице.

В реальности — в настоящее время медикаментозное лечение может существенно улучшить состояние психически больного и предотвратить ухудшение состояния в дальнейшем. Все мероприятия по борьбе с психическим расстройством (лекарственная терапия, психотерапия и социальная реабилитация)  нацелены на то, чтобы заболевший не попадал бы повторно в стационар. Это, в свою очередь, направлено на то, чтобы больной не выпадал из общества, из семьи и трудового коллектива, сохраняя при этом достаточное качество жизни. В настоящее время больных, страдающих тяжелыми формами психических расстройств и проводящих большое количество времени в стационаре, примерно 5 % от общего числа психически больных.

5. Психические заболевания – чаще это результат безволия, слабого характера, признак таланта, пробуждения особых способностей, наказание за грехи. Неоднократно все мы слышали высказывания примерно такого содержания: «Вперед, на уборку картошки! И никакой болезни не останется!», «Достаточно просто взять себя в руки», «Все гении – сумасшедшие!» и т.п. В данной ситуации отрицается сам факт биологической природы заболевания. На больного невольно накладывается вина и ответственность за собственную болезнь, и контроль над ее симптомами.

В реальности — психические заболевания, как и соматические (сахарный диабет, бронхиальная астма, язвенная болезнь и др. ), имеют биологические причины и не могут быть преодолены волевым усилием. Сложно себе представить, что физический труд вылечит сахарный диабет или язвенную болезнь, а призыв взять себя в руки сделает глухого слышащим.

В жизни каждого человека нет никакой гарантии, что он никогда не заболеет психическим расстройством. Между тем, у каждого человека есть свое представление о психических заболеваниях. И, заболев, человек начинает относиться к себе, исходя из прошлого опыта отношений. Т.е., проще говоря, как он относился к психически больным, так он и будет относиться к себе, имея психическое расстройство, и многие его проблемы будут вытекать из явления под названием «самостигматизация».

Человек с психическим расстройством замечает, что его возможности снижаются. Меняется его самооценка: он чувствует себя в каком-то отношении «хуже» окружающих. Перед больным возникает вопрос: болезнь снизила его компетентность лишь по сравнению с конкретными людьми (или относительно его самого до болезни) или он перестал соответствовать нормам общества в целом? От ответа на этот вопрос зависит, будет ли больной по-прежнему считать себя представителем «нормального», «здорового» общества, пусть и в другой роли, или встанет на позицию изгоя.

Какие существуют формы самостигматизации? Перечислим ниже:

1. Пациенты этой группы, переживая чувство вины за свою болезнь, начинают преувеличивать свою несостоятельность и постепенно снижают требования к себе. Жизнь таких пациентов начинает протекать под девизом: «Нужно себя беречь, ведь я же тяжелобольной!» либо «Буду бороться с болезнью до конца!». Пациент безо всяких на то оснований оставляет трудовую деятельность или обучение, начинает вести образ жизни с минимальными энергозатратами. В выраженных случаях его общение сводится к минимальному кругу помогающих родственников. «Оздоровительные мероприятия» занимают все его время, не оставляя места ни на что другое. Чувство вины вытесняется таким патологическим «смыслом жизни», как борьба с болезнью, что помогает больному чувствовать себя нормальным членом общества.

2. Пациенты этой группы отличаются тем, что из-за непереносимости для них осознания своего заболевания, они начинают преуменьшать тяжесть своих симптомов и состояния в целом.

Подчеркивая то, что им «до психического заболевания далеко», они противопоставляют себя другим пациентам: «я совершенно здоров по сравнению с этими психами!». Такие пациенты заняты стигматизацией других пациентов. Они крайне неохотно посещают лечебное учреждение, приходят на прием к врачу, а если и посещают отделения дневного пребывания, то скорее под предлогом  того, чтобы «помочь другим» и т.п.

3. Пациенты этой группы приходят к убежденности в том, что среди здоровых им места нет, что их место – в среде психически больных. Образ психически больных индивидуален у каждого пациента, зависит от собственного склада личности и проблем. Пациент представляет других пациентов такими, каков он сам,  с точно такими же проблемами. В таком обществе ему не так одиноко. В последующем, все свои неудачи и промахи такой пациент связывает со своей болезнью и вытекающей из нее несостоятельностью. Например, пациент может считать, что ему невозможно познакомиться с женщиной для близких отношений (найти работу, научиться пользоваться компьютером, самостоятельно проживать и т.

п.), т.к. он – психически больной. Все эмоциональные реакции окружающих такие пациенты также принимают на свой счет и объясняют тем, что «к психически больным плохо относятся». Реальные причины неудач или недоброжелательного отношения упускаются из виду, не анализируются.

К сожалению, второй и третьей формам самостигматизации нередко  способствуют лечение в психиатрических больницах и диспансерах. Происходит это, потому что учреждения обладают полномочиями накладывать социальные ограничения, связанные с болезнью. А это, в свою очередь, легализует «стигму».

Сочетания определенных черт характера и проявлений болезни формируют особые комбинации описанных компонентов, создавая типы самостигматизации.

В каждом из них можно обнаружить в явном или скрытом виде обвинение и оправдание, которые могут быть направлены как на себя, так и на других людей.

I. У лиц, заболевание которых протекало в виде отчетливых обострений, перемежавшихся значительным улучшением состояния, чаще всего наблюдались два противоположных типа самостигматизации.

1. Замкнутые, неуверенные в себе люди в состоянии обострения заболевания оправдывали свою несостоятельность болезнью. В ремиссии они считали себя «типичными» психически больными. На этом основании больные необоснованно снижали требования к себе, а недостаточно позитивное, по их мнению, отношение окружающих считали предвзятым и несправедливым.

2.      Общительные и жизнерадостные люди, напротив, в обострении оказались склонны объяснять свои проблемы предвзятым отношением окружающих. В ремиссии же они оправдывают проявлениями болезни свою иждивенческую позицию.                                                                

II. У лиц с длительными и выраженными проявлениями болезни.

1.      Больные со сниженной самооценкой и склонностью к подозрительности принимали собственные негативные чувства к окружающим за предвзятое отношение окружающих к ним, как к обладателям психиатрического диагноза.

2. Больные шизофренией со сниженным настроением и ярким чувством измененности своей психики испытывали вину перед окружающими за свою болезнь и считали, что люди их обвиняют в том, что они больны. Таким же они считали отношение окружающих и к психически больным в целом.

3. Недавно заболевшие люди пожилого возраста были вынуждены менять представление о себе. В период разрушения существовавшей до болезни самооценки и формирования новой такие люди оказывались между двух социумов: они уже не относили себя к здоровым людям, но еще не отождествлялись с больными. Четкое представление о нормах, которым они должны соответствовать, также временно отсутствовало. Результатом такой самостигматизации являлась сосредоточенность на болезни, не обязательно тяжелой, неуверенность в себе.

4. Активные, жизнерадостные, уверенные в себе люди в периоды плохого самочувствия склонны обвинять окружающих в негативном отношении к себе как к психически больным.

Можно заметить, что людям данной группы свойственна оппозиция по отношению к окружающим. 

III.  Больные относят себя к определенному сообществу, воспринимая его как источник поддержки.

Как правило, люди с такими типами самостигматизации отличаются от остальных общительностью, эмоциональностью, высокой потребностью быть в центре внимания. Их расстройства, как правило, в виде тревоги и депрессии, неглубоки. Три приведенных ниже типа самостигматизации отражают противоположную позицию описанным выше двум группам.

1. Больные с длительными состояниями подавленности и вины относили себя к социуму психически больных.

2. Люди в тревожном и длительном астеническом состоянии склонны относить себя к здоровым людям и дистанцироваться от психически больных.

3. Больные, демонстративный склад характера которых, достигает патологической дисгармонии, связывают с заболеванием лишь те проблемы, в решении которых они Опасность самостигматизации состоит в том,она маскирует от больного его истинную проблему, направляя его усилия по ложному пути. Поэтому для достижения наибольшего успеха в преодолении болезни и выстраивании полноценной жизни, необходим процесс, который называется дестигматизация. Основная цель больного в этом процессе — осознать себя как личность, от болезни не зависящую. Психическая болезнь является серьезной проблемой, она может причинять много тягостных переживаний и нередко диктует свои условия жизни. Но — именно условия, а не цели и ценности, личность характеризующие.

Процесс дестигматизации имеет несколько этапов:

Начальный этап — осознание того, что и при наличии болезни личность человека продолжает существовать. Нередкой ошибкой пациентов является установка-ожидание: вот вылечусь — заживу…Важно понять: живу уже сейчас, каждый день, каждую минуту. Лечение — не цель, а условие, облегчающее состояние, дающее возможность жить, наполняя жизнь своим, желаемым содержанием.

Этап принятия себя  — осознание пациентом того, какая он личность, принятие своей системы ценностей. Это определяет направление будущих изменений. На этом этапе больной осознает границы своей личности, иными словами, учится различать, где сфера его влияния, а где — нет.

Это очень важный и трудный этап, в значительной мере определяющий будущее. Пациент может осознать, что роль беспомощной жертвы гарантирует ему в его представлении безопасность, ограждая от ответственности за самого себя. Осознав это, пациент делает выбор: принять на себя ответственность за свои проявления и жить по возможности полной жизнью или продолжать придерживаться роли «больного».

Финальный этап — осмысление пациентом роли и места болезни в его жизни, что открывает возможности его преобразования, адаптации и реабилитации. Больной в этот период может уже отделять себя и болезнь, учится управлять процессом своей жизни.

Проблема самостигматизации оказывает влияние на то, что у больного растет чувство вины перед родственниками и близкими за все проблемы, которые болезнь привнесла в их жизнь. Если больной знает, что у его родственников достаточно сил и ресурсов для того, чтобы справиться с этой психологической ношей, что у них тоже есть своя жизнь и интересы, то чувство вины может постепенно исчезнуть.  

Семья несет тройное бремя стигмы, к нему относится то, что:

·         Все члены семьи вольно или невольно переживают предвзятое отношение к ним со стороны окружающих.

·         Семья исполняет роль посредника между больным родственником и обществом.

·         Члены семьи также подвержены самостигматизации, испытывают чувство вины за «переданную наследственность», «неправильное воспитание или обращение с больным», «создание неподходящих условий».

Развитию самостигматизации членов семьи также способствуют чувство вины перед больным из-за беспомощности перед его болезнью, затрудненного контакта с ним, частыми обвинениями в их адрес со стороны больного и необходимостью создавать определенные условия для его жизни (а это не всегда возможно или невозможно в полной мере). Какие же наиболее распространенные реакции на эти переживания бывают у членов семьи? К таким реакциям относятся:

— Дистанцирование от больного: происходит полное игнорирование его, как личности со своими потребностями и желаниями. Это, в свою очередь, ведет к непониманию друг друга, неправильному реагированию на поведение больного родственника. И это вновь увеличивает чувство вины, образуя порочный круг.

— Гиперопека: с больного снимается практически вся ответственность за поступки и действия, в каком бы состоянии они не происходили. За больного начинают решать все его проблемы, тем самым постепенно делая его все беспомощнее перед жизненными реалиями.

— Неприязнь к родственнику: в адрес больного сыплются постоянные критические замечания и Родственники, если желают помочь своему близкому, должны за болезнью видеть личность, его стремления и желания, признавать его право на собственную жизнь. Не стоит требовать от него невозможного. Имеет смысл признавать и подчеркивать его возможности и личностные ресурсы, помогать ему их использовать самостоятельно.

Для того, чтобы избавиться от самостигматизации, как больным, так и их родственникам, необходимо повышать свой уровень информированности в области современной психиатрии, искать союзников для совместного решения своих проблем. Не нужно бояться говорить о психическом заболевании, т.к. в большинстве своем люди добры и отзывчивы, и, узнав о ваших проблемах, вам могут оказать дополнительную помощь. Не нужно погружаться полностью в мысли о том, что вы —  самые несчастные на свете, вы не являетесь исключением. На свете много семей, в которых есть психически больные. Логичнее заниматься обменом опытом, взаимовыручкой и помощью друг другу, направленными на преодоление возникших проблем.

Врач психиатр-нарколог                                                                    Е. В. Сховко

 

НарКом — Самостигматизация как фактор превращения личности здорового в личность больного

> Кабинет нарколога > Наркология on-line > Самостигматизация как фактор превращения личности здорового в личность больного Рассматриваются проблемы стигматизации и самостигматизации. Явление самостигматизации представлено как неоднозначный феномен, который, с одной стороны, адаптирует пациента к жизни в условиях болезни, и, с другой стороны, ограничивает возможности реализации им собственного жизненного пути. В этой связи намечаются задачи психологической помощи, регламентирующие профессиональную деятельность медицинского психолога в практическом здравоохранении. Ключевые слова: стигматизация, самостигматизация, роль больного, идентичность, личность. С. Соловьева  Стигматизацией принято считать «предвзятое или негативное отношение окружающих по факту наличия у человека того или иного признака» [22, 31, 37]. Социальные стереотипы в обществе необходимы: общественное мнение призвано и обязано поощрять определенные приемлемые модели поведения и «не подкреплять» неприемлемые. Ритуалы отвержения, провокации чувства вины у тех, чье поведение неприемлемо, призваны обеспечить безопасность общества [2]. Дискриминация по отношению к лицам, страдающим инфекционными заболеваниями, в прошлом, возможно, была оправданной для выживания общества, то же самое может быть верно и для психических расстройств в долечебную эпоху [14]. В медицине понятие стигматизации используется наиболее часто в психиатрии, где оно означает «негативное социальное последствие диагноза психической болезни, связанное со сложившимся в обществе стереотипом воспринимать ее как постыдную, отторгающую, дискриминирующую, которое порождает у заболевшего наряду с чувством стыда, вины, неуверенности, страха оскорбления стремление скрыть свои симптомы, отгородиться и тем самым остаться в стороне от источников возможной поддержки» [22, 31, 32]. Первым комплексным исследованием, посвящённым проблеме стигматизации как формы дискриминации психически больных, стала монография американского социолога Ирвинга Гоффмана «Стигма. Об особенностях искалеченной личности» (1963), в которой автор выделил и описал два принципиально различных типа стигм: «телесные уродства» и «индивидуальные недостатки характера, воспринимаемые как слабость воли», к которым автор причислил спутанность сознания, судимость, наркоманию, гомосексуализм, потерю работы, попытки самоубийства и радикальную политическую позицию [36]. Применительно к российской действительности, как отмечают современные авторы, можно было бы включить в эту группу стигм также алкоголизм и отсутствие постоянного места жительства [15, 25]. Современное определение стигматизации дано М.М. Кабановым и соавторами: «Стигматизация ‒ негативное выделение обществом индивидуума (или социальной группы) по какому-либо признаку с последующим стереотипным набором социальных реакций на данного индивидуума (или представителей данной социальной группы)» [8, 9, 10]. Широко распространенным является представление о том, что «в настоящее время стигматизация при психических расстройствах препятствуют оптимальной социальной адаптации и снижают качество жизни лиц с психическими расстройствами» [40, 41]. Наряду с понятием стигматизации в медицине используется представление о самостигматизации. Понятие самостигматизации как реакции на негативное отношение социального окружения и собственного ранее сформированного представления о душевнобольных было введено в психиатрию В. Link. Согласно ему процесс формирования новой идентичности у психически больного человека имеет определенный механизм развития и включает ряд последовательных этапов, приводящих в конечном счете к «принятию роли душевнобольного». Самостигматизация представляет собой серию запретов, связанных с социальной активностью, которые психически больные накладывают на собственную жизнь с чувством неполноценности и социальной несостоятельности [37]. Самостигматизация определяется как совокупность реакций пациента на проявления психической болезни и статус психически больного в обществе [18, 19]. Проявлениями самостигматизации становятся дистанцирование от общества, чувство вины, стыда [30‒32]. С психологической точки зрения самостигматизация представляет неоднородный по структуре феномен, который включает в себя как фрустрирующие, так и защитные компоненты. Переживание больным несостоятельности и негативные представления о душевнобольных вообще дестабилизируют самооценку, компенсация же осуществляется за счет реакций отказа, оправдания собственной пассивности болезнью и предвзятым отношением окружающих [3, 18, 33, 34]. Проблема стигматизации и дискриминации в психиатрии считается особенно актуальной при хронических психических заболеваниях, преимущественно при шизофрении [4, 5, 10, 13, 21, 25, 33, 35, 38, 39] и нервно-психических заболеваниях, в частности, при эпилепсии [11, 17]. Что же касается психических расстройств, протекающих с эпизодическим и рецидивирующем течением, в частности аффективных нарушений, то исследования стигматизации и дискриминации при них практически отсутствуют [7, 16, 42]. Явление стигматизации и ее последствия для личности наиболее полно изучены в отношении больных шизофренией. Показано влияние стигмы на течение заболевания. Верифицировано представление о том, что «совокупность реакций личности на обладание стигмой наслаиваются на признаки болезненного процесса, что может находить отражение в клинической картине заболевания, например, в клинической картине шизофрении как в продуктивных симптомах острого периода (аффективные и субаффективные расстройства, бредовые и сверхценные идеи преследования, отношения), так и в ремиссии, подчеркивая дефицитарные проявления и углубляя социальную дезадаптацию» [4, 21, 22, 28]. Такие психопатологические феномены, как апатия, социальная отгороженность, с точки зрения авторов, могут быть не только признаками шизофренического дефекта, но и отражать депрессивную реакцию на психотравмирующую ситуацию. Сходство проявлений негативной симптоматики и последствий самостигматизации, по мнению большинства исследователей шизофрении, определяет необходимость разделения этих состояний в клинике для адекватного прогнозирования течения заболевания и разработки лечебных и социореабилитационных мероприятий. Чаще всего именно стигма, а не сами по себе симптомы болезни, как отмечают исследователи, затрудняют для человека получение помощи и устройство в жизни; стигма становится «второй болезнью», и именно она может стать основным препятствием к выздоровлению [3, 4, 21, 29]. Страх стигмы ведет к сокрытию от окружающих и врача симптомов болезни, затягиванию обращения за помощью, неиспользованию имеющихся возможностей по выявлению и лечению, нарастанию изоляции. Сходная роль стигмы выявляется в отношении больных эпилепсией [17]. К факторам, способствующим формированию феномена самостигматизации, относятся «тип течения, длительность заболевания и обусловленные заболеванием изменения личности. Однако фактором, определяющим степень самостигматизации, являются личностные особенности больного» [11]. Функции стигмы изучались у пациентов наркологической клиники. Показано ее неоднозначное влияние  на  поведение  наркозависимых. «если рассматривать девиантные  группы  наркозависимых, можно  заметить,  пишет А.В. Слободская, ‒ что  новые  социальные  связи, появляющиеся в результате интеграции в девиантную  группу,  необходимы  не  только  для  обмена   информацией  или  дружеских отношений,  но  и  для  того,  чтобы  иметь  больше  доступа  к наркотическим  веществам, либо  приобретать  их  по  более  выгодной  цене». Таким  образом,  «стигма может  выступать  своеобразным  связующим звеном.  С  одной  стороны,  группа  предоставляет  индивиду  новые  возможности,  позволяя  удовлетворить  как  социальные  (коммуникация),  так  и  психологические  (эмпатия)  потребности, выступая  своеобразной защитой  от стигм  и  дискриминации.  С другой  стороны  (если  группа  носит  делинквентный  характер)  участие  в  подобной  группе  существенно  упрощает процесс  криминализации  индивида  (нарушение  правовых  норм  совместно  с  другими  индивидами  происходит  более  свободно,  благодаря  процессу  равного  распределения  ответственности)» [24]. Проблема стигмы ставится и в отношении других заболеваний. Показано, что стигматизация и самостигматизация существенно влияют на социальное функционирование и качество жизни лиц с избыточной массой тела и ожирением, больных ВИЧ-инфекцией, онкологическими заболеваниями, туберкулезом [1, 20, 26]. А.Ю. Барковская, Д.В. Протащик, исследуя феномен стигматизации и самостигматизации людей с излишним весом, предлагают «говорить  о наличии двух групп элементов составляющих феномен самостигматизации ‒ фрустрирующих и защитных». Первые названы авторами «фрустрирующими, поскольку отражают эмоциональное состояние, раскрывающееся в своеобразном комплексе негативных переживаний и поведенческих реакций (недовольство своим телом, неуверенность в себе, страх негативных оценок, гнев, чувство вины, стыда, безнадежности и т.д.), что формирует готовность к принятию категории полных людей как недостойных во многих смыслах, безвольных, некрасивых, ленивых, наряду с самоотчуждением в личностной сфере и в сфере глубинных эмоций. Защитными вторая группа элементов названа потому, что индивид рассматривается с позиций способности к адаптации, испытанию реальностью, это психические и практические процессы, посредством которых люди преодолевают внутренние и внешние конфликты, а именно: отрицание наличия проблемы или попытка ей противостоять, бороться с общественными стереотипами, самоидентификация с категорией полных и принятие себя в социальной сфере, согласие с социально-экономическим неравенством и профессиональными ограничениями, оправдание отказа от социальной активности наличием проблемы избыточной массы тела и т.п.» [1]. Фрустрирующие элементы самостигматизации, по мнению авторов, дестабилизирует Я-концепцию, снижают самооценку, защитные ‒ повышают самооценку, предупреждая ситуации,в которых может проявиться несостоятельность личности. В последние десятилетия появились исследования, констатирующие неоднозначную функцию стигматизации по отношению к личности больного: принятие и успешное исполнение «социальной роли больного» дает определенные преимущества в притязаниях на социальную помощь и поддержку, а также является своеобразной «патологической формой адаптации» [18, 19, 24, 30]. При неврозах, как показало исследование И.И. Михайловой, «самостигматизация является одним из способов психологической защиты и используется для снижения напряженности внутреннего конфликта без его разрешения». При некоторых невротических расстройствах явление самостигматизации «снижает потребность в признании окружающими, обеспечивая чувство собственной правоты и превосходства». При шизофрении, по мнению автора, «самостигматизация способствует достижению чувства безопасности больного в симбиотических отношениях путем пассивности или создания у него иллюзии принадлежности к определенному сообществу. При эндогенной депрессии самостигматизация обеспечивает путь отреагирования подавленной агрессии» [18]. В клинике внутренних болезней исследование явления самостигматизации носит фрагментарный и эмпирический характер, между тем соматический диагноз предпочтительнее для потенциального больного как более «социально престижный»; все чаще современные будущие пациенты «выбирают» симптомы заболеваний сердечно-сосудистой системы, среди которых «предпочтительны» симптомы, имитирующие клиническую картину ишемической болезни сердца. Роль беспомощной жертвы гарантирует  безопасность, ограждая от ответственности за самого себя, за неудачи в карьере, в личной жизни, в социальных достижениях.  Приобретение такого социально-значимого «смысла жизни», как борьба с болезнью, помогает больному чувствовать себя нормальным членом общества. С самого начала формирования представлений о стигматизации и самостигматизации в медицине обсуждается проблема «использования стигмы её «владельцем»»: согласно Э. Гоффману, больной может использовать свою стигму и получать от неё так называемые «вторичные выгоды», например, для оправдания своих неудач, не связанных со стигмой [36]. Представление об «условной выгоде» социальных последствий болезни имеет не менее давнюю историю, чем указания на ее негативные последствия. Так, согласно Э. Гоффману, «нормальным (обычным) восприятием и отношением (действиями) к человеку со стигмой, являются: благожелательное социальное действие, призванное смягчить и сгладить наличие у человека стигмы» [36]. Это положение подтверждают многочисленные социально-психологические исследования. Так, например, исследования содержания понятия «инвалид» в общественном сознании показали, что благодаря стойкому стереотипу люди ассоциируют с этим словом необходимость заботиться и помогать людям, подпадающим под это понятие [2, 14]. Традиционно в литературе используется такой термин, как «Вторичная выгода болезни». Как отмечает в этой связи П.Д. Тищенко: «Болезнь характеризуется не только психосоматическим страданием. Заболевание формирует особую органическую систему индивид‒общество. В ней создается особый психосоматический функциональный орган болезни, специфическая, часто более благоприятная для индивида система межличностных отношений». Практически во всех исследованиях стигматизации и самостигматизации, проведенных в отношении пациентов различной нозологической принадлежности, ставится вопрос о соотношении адаптивных и дезадаптивных функций этих явлений. Так, например, нозоцентрическая самоидентификация (самоотождествление с сообществом психиатрических пациентов) в противоположность деидентификации рассматривается как адаптивная личностная реакция пациентов с относительно негрубыми психическими расстройствами. В качестве синонима в отечественной клинической психологии используется термин «реакция личности на болезнь», который представляется более адекватным в связи с задачами психологической реабилитации. Одна из широко обсуждаемых теорий сейчас ‒ это «унитарная теория стигматизации» Haghighat, представляющая собой структурированную модель, пытающуюся охватить одним понятием – «личная выгода» ‒ все аспекты, стоящие за различными видами стигматизации. Рассматриваются возможные психологические механизмы стигматизации и ее последствия для личности больного [19, 27]. Проведенные в последнее время клинические и экспериментально-психологические исследования показали, что «личностно обусловленная самостигматизация характеризуется истеро-ипохондрическими реакциями у достаточно сохранных пациентов»[23]. Согласно некоторым данным, комплекс эмоциональных состояний, которые переживает пациент в связи с заболеванием, как правило, коррелирует с показателями самостигматизации. Если стигма возникает, когда пациент успел уже многое узнать о жизни «нормальных» людей, так как сам всегда причислял себя к ним и, более того, вырос в атмосфере предвзятости и предубеждений в отношении «неполноценных» людей, в ситуации болезни он теряет привычные представления о самом себе, о собственной личности и оказывается перед необходимостью формирования новой психологической идентичности, соответствующей роли больного. И вот, сам став таким, т.е. приобретя какой-нибудь дефект (например, лишившись ног в результате автомобильной аварии), человек должен заново идентифицировать себя [23]. Приобретение стигмы оказывается сильной психотравмирующей ситуацией, связанной с явлением деидентификации, то есть утратой идентификации с социальной группой, с которой ранее пациент себя отождествлял, в виде фиксации на своей предполагаемой неполноценности и принятия роли изгоя общества. В этой связи утрачивается главный ресурс адаптации – социальная поддержка, способность к принятию которой основана на уверенности в принадлежности к определенной социальной группе. Если стигматизированному в этот момент не будет оказана психологическая помощь, возникает высокая степень вероятности обесценивания собственной жизни, лишенной социального контекста, что влечет за собой формирование риска суицидального поведения. Самостигматизация представляет собой не просто реакцию на болезнь, и не только комплекс негативных эмоций по поводу этого факта, а является формированием новой идентичности [23]. Изменения идентичности под воздействием заболевания в наибольшей степени доступны наблюдению за пациентами клиники внутренних болезней. Проведенные исследования описываются врачами-интернистами в терминах «психологических реакций на заболевание» или «внутренней картины болезни». Несмотря на то, что в структуре внутренней картины заболевания выделяются ее компоненты (когнитивный, эмоциональный, мотивационно-волевой, сенситивный), этот феномен, очевидно, нельзя рассматривать как некоторое изолированное образование, которое болезнь «приплюсовывает» к структуре личности пациента. Под воздействием хронического соматического страдания меняется весь психологический мир больного, и эти изменения нельзя рассматривать как простое увеличение интенсивности переживаний тревоги и депрессии или как добавление в картину мира когнитивной «концепции болезни». С приобретением соматического диагноза больной получает ряд преимуществ и возможностей для манипуляций. «Возможным становится оправдание проявлений раздражительности при семейных конфликтах своим заболеванием, использование заболевание в качестве «щита» и «угрозы» одновременно. Непосредственным проявлением самостигматизации является формирование новых правил поведения, когда больной настолько ограничивает себя статусом больного, что создаёт себе особые правила… Болезнь помогает решить проблемы в семье, экономические проблемы, решить проблему социальной изоляции, а также переосмыслить взгляды на жизнь в целом» [23]. По данным Е.Ю. Скрипка, критика к состоянию имеет непосредственное отношение к самостигматизации. Угроза, которая возникает в ситуации соматической болезни, заставляет человека пересматривать весь привычный образ жизни, основанный на значимых индивидуальных ценностях, приводя к более объективному, и, следовательно, депрессивно-окрашенному взгляду на свое существование как конечное, ограниченное в своих возможностях, имеющее условную ценность и мало чем гарантированное. Ситуация соматического заболевания переживается неадекватно реальной опасности и сопровождается тревогой и страхом как естественной психологической реакцией на неопределенность с дефицитом информации и непрогнозируемым исходом. Страх и тревога запускают широкий репертуар индивидуальных эмоциональных переживаний с более или менее выраженными компонентами депрессивной безнадежности и агрессивного протеста; эмоциональные реакции изменяют параметры и результат познавательной деятельности, внося соответствующие изменения в индивидуальную картину мира. Снижение болезненности тревожных переживаний означает, прежде всего, поиск информации, снятие неопределенности, предполагая ориентацию будущего пациента на получение диагноза. У «наивного» пациента, без медицинского образования, имеется более или менее осознанное представление о том, что в медицине существует конечное число болезней, верифицируемых на основании определенного перечня симптомов, которые выявляются конкретными научно-обоснованными методами; он склонен предполагать, что эта классификация носит окончательный характер, охватывая все возможные формы человеческой патологии. Эти представления заставляют будущего больного действовать определенным образом, перечисляя врачу, без учета его специализации, которая имеет объективную тенденцию становиться все более узкой, то, что условный пациент считает проявлениями своей «болезни»; он думает, что предъявляет объективные симптомы, которые врачу остается только проверить научно обоснованными объективными методами, но на самом деле излагает жалобы – эмоционально окрашенные, субъективно представленные психологические или психосоматические  проявления физиологических процессов, которые, в зависимости от способа предъявления, могут быть отнесены врачом как к категории «нормы», так и к патологии. Получив вместо предполагаемого, то есть вполне определенного «диагноза» предложение врача пройти более или менее длительное, травматичное и дорогостоящее обследование, будущий пациент соглашается на него только в том случае, если его «болезнь» в его субъективной психологической реальности в данный момент представляет собой с его точки зрения реальную опасность. если же врач считает возможным сформулировать пациенту предположительный диагноз или очертить наиболее вероятную зону поиска, не отвергая вероятности наличия соматического заболевания, то условный больной превращается в реального пациента: во-первых, компетентный специалист не отверг его «симптомы» как признаки болезни, а его самого принял в качестве больного; во-вторых, «диагноз» снимает неопределенность, а также уровень напряжения и тревоги, поскольку означает для пациента назначение соответствующих лекарств, и, следовательно, излечение от соматического дискомфорта. Происходит стигматизация пациента: из просто человека он превращается в «гипертоника», который отныне должен следить за своим давлением, или в «диабетика», который должен постоянно измерять сахар в крови, или в депрессивного пациента, который должен эмоциональный дискомфорт снимать приемом антидепрессантов. если для врача, приоритетом которого является жизнь, естественно проявлять повышенную настороженность в плане инфаркта, инсульта, суицида или диабетической комы, то подобные установки пациента интерпретируются как проявления его ипохондрии, депрессии или паранойи. Направление на консультацию к психотерапевту или психиатру воспринимается пациентом как намек на наличие у него психического заболевания, и может, в свою очередь, выступать в качестве стигматизации, уже теперь в отношении психической болезни. Таким образом, само явление стигматизации выглядит неизбежным, поскольку врач и пациент, имея разное образование, говорят на разных языках, вкладывая в одни и те же термины разное содержание: врач – клиническое, соответствующее полученному образованию и специализации, пациент – индивидуально-психологическое, в контексте его уникального жизненного опыта, которым он не считает необходимым делиться с врачом. В результате при наличии минимальных проявлений соматической или психосоматической дисфункции на пациента накладываются (или он сам накладывает на себя – самостигматизация) неоправданно жесткие ограничения, существенно снижающие его способность (и его желание, мотивацию) к реализации профессиональных, социальных, индивидуально-психологических ценностей и целей, собственного жизненного пути. Проблема дополняется фактами, указывающими на реальный рост пограничных нервно-психических и психосоматических нарушений. В докладах экспертов ВОЗ, в частности, по психическому здоровью населения различных стран мира, показано, что около 200 стран мира демонстрируют тенденцию к астенизации населения вследствие накопления соматической патологии, а также тенденцию к психопатизации, связанной с накоплением психической патологии. Эксперты ВОЗ отмечают ухудшение состояния здоровья населения этих 200 стран под негативным воздействием экологических, социально-экономических, политических факторов, в частности, в виде локальных военных конфликтов и миграции населения, которая принимает массовый характер [6]. Эти данные находят свое подтверждение в нормативных документах МЗ РФ: констатируется тот факт, что каждый россиянин к 50 годам является носителем как минимум трех хронических соматических заболеваний (в мегаполисах – пяти), к которым присоединяется пограничная нервно-психическая патология, например, в виде вторичных невротических наслоений на основное заболевание. Существуют и другие данные, открытые широкому доступу, которые заставляют «наивного пациента» проявлять настороженность в отношении формирующихся у него хронических соматических заболеваний, количество которых с возрастом должно возрастать. Тенденция дополняется усилиями СМИ и фармацевтических фирм, рекламирующих новые лекарства от всех болезней. В результате значительная часть населения перестает воспринимать себя «практически здоровыми», подтверждая свои психологические ожидания и установки различными формами ограничительного поведения, избавляющего их от решения социальных, профессиональных, личных проблем. Динамичные социально-психологические процессы, предъявляющие повышенные требования к личности человека, не всегда воспринимаются им как «вызов», тренирующий на преодоление трудностей, активизирующий резервы и ресурсы, адаптивные и компенсаторные возможности личности; эмоциональный стресс все реже становится точкой личностного развития и роста. Социальный стресс, особенно в среде социально уязвимых социальных групп, провоцирует психологические реакции «ухода» в виде алкоголизма, наркоманий, нарушений пищевого поведения и других форм аддиктивного поведения. Реакция «ухода в болезнь», приобретающую значение «условной желательности», становится наиболее очевидным решением в том случае, если социальные последствия соматического заболевания имеют для личности пациента большую положительную значимость, чем негативные переживания от дискомфорта вследствие незначительных или умеренных отклонений психосоматических функций в рамках пограничных состояний. Социальная пассивность групп населения трудоспособного и репродуктивного возраста, которые рассматриваются врачами в качестве «практически здоровых», но направляют основные усилия на посещения разнообразных медицинских учреждений, прохождение разнообразных диагностических обследований, завершающиеся в конечном счете получением того или иного диагноза – своеобразной «индульгенции», избавляющей от участия в решении социальных проблем, заставляет исследовать социальнопсихологические аспекты самостигматизации не только в психиатрии, но и в клинике внутренних болезней. Формируются практические основания для применения новых форм психотерапии и психологической помощи «условно здоровым» лицам и пациентам с начальными проявлениями пограничной патологии; центральной категорией этой психологической помощи становятся ценности личности. Ценностные ориентации как важнейшие категории, которые служат интеграции личности, обеспечивают ее полноценное и осмысленное существование. При этом, как отмечает Г. Олпорт, наиболее важными категориями, которые имеет человек, является его личная система ценностей: «Человек живет ими и ради них. Редко он о них думает или взвешивает их; скорее, он чувствует, утверждает и защищает их. Ценностные категории являются настолько важными, что действительность и благоразумие обычно вынуждены приспосабливаться к ним». Принятие на себя «роли больного», обучение существованию в новых условиях с учетом ограничений, накладываемых болезнью, необходимо для сохранения жизни. Эту задачу успешно решают врачи, в том числе с помощью стигматизации пациентов: клиническое мышление, настороженное в плане негативных последствий болезни, рецидивов и осложнений, приучает пациентов к выполнению назначений и рекомендаций медицинских работников. Система ограничений, предписаний, запретов, накладываемых врачом, интериоризируется больным, формируя эффекты самостигматизации. Задача психологической помощи пациентам состоит не в том, чтобы максимально нивелировать процессы стигматизации‒самостигматизации, а в том, чтобы под руководством врача [13], определить необходимую степень этих процессов; клинический психолог ставит перед собой цель не столько избавить пациента от симптомов (эту задачу успешно решает врач), а в том, чтобы помочь больному сохранить свою идентичность, пройти свой собственный жизненный путь, реализуя личные ценности и добиваясь своих целей в рамках единичного уникального существования.   ЛИТеРАТУРА 1. Барковская А.Ю., Протащик Д.В. Социальные причины избыточной массы тела и ожирения порастающего поколения россиян. Социология медицины ‒ реформе здравоохранения. Научные труды IV Всероссийской научно-практической конференции (с международным участием), 3-4 октября 2013 г., Волгоград. Волгоград: Изд-во ВолгГМУ, 2013. 264 с. С. 139‒145. 2. Белинская Е.П., Тихомандридская О.А. Социальная психология личности. М., 2000. 324 с. 3. Гонжал О.А. Клиническая типология самостигматизации при шизофрении: Автореф. дисс. …  канд. мед. наук. Волгоград, 2006. 4. Гурович И. Я., Кирьянова е. М. О программе борьбы со стигмой, связанной с шизофренией // Соц. и клин. психиатрия. 1999. Т. 9, № 3. С. 5–8. 5. Гурович И.Я. Взаимодействие общемедицинской и психиатрической помощи и стигма психиатрических расстройств // Рус. мед. журн. 2001. Т. 9, № 25. С. 1202. 6. Доклад о состоянии здравоохранения в мире. Психическое здоровье: новое понимание, новая надежда. 2001.  По заказу ВОЗ. ООО «Весь мир». 215с. 7. Дубицкая е.А. Стигматизация больных депрессией: Автореф. дисс. … канд. мед. наук. М., 2009. 8. Кабанов М.М. Психосоциальная реабилитация и социальная психиатрия. СПб, 1998. 256 с. 9. Кабанов М.М. Проблема реабилитации психически больных и качество их жизни // Соц. Клин. Психиат. 2001.  № 1. С. 22–27. 10. Кабанов М.М., Бурковский Г. В. Редукция стигматизации и дискриминации психически больных // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им.     В.М. Бехтерева. 2000. № 1. С. 3–8. 11. Кекелидзе З.И., Тюменкова Г.В. Стигматизация больных эпилепсией: методические рекомендации.  М. Изд-во ЗАО Юстицинформ, 2009. 28 с. 12. Кнуф  А.  Стигма:  теория  и  практика // Знание.  Понимание.  Умение.  2006.  №  2.  С.  149‒153. 13. Коцюбинский А.П., Бутома Б.Г., Зайцев В.В. Стигматизация и дестигматизация при психических заболеваниях // Социальная и клиническая психиатрия. 1999. № 3. С. 9‒14. 14. Липай Т.П., Мамедов А.К. Стигматизация как социальный феномен (методология исследования) // Электронное научное издание «Актуальные инновационные исследования: наука и практика». 2011. № 1. 15. Менделевич В.Д. Этика современной наркологии. Казань: Медицина, 2010. 218 с. 16. Менделевич В.Д. Антиципационные механизмы неврозогенеза. Казань: Медицина, 2011. 288 с. 17. Михайлов В.А. Качество жизни, стигматизация и восстановительная терапия больных эпилепсией (клинический и психосоциальный аспекты): Автореф. дисс. …  докт. мед. наук. СПб, 2008. 18. Михайлова И.И. Самостигматизация психически больных: дисс. … канд. мед. наук: М.: Научный центр психического здоровья РАМН, 2005. 211 с. 19. Михайлова И.И., Ястребов В.С. Ениколопов С.Н. Клинико-психологические и социальные факторы, влияющие на стигматизацию психически больных разных нозологических групп // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2002. №7. С. 58‒65. 20. Недзельский  Н.Н.  Поддержка  людей,  живущих  с  ВИЧ.  М.:  ИНФО-ПЛЮС,  2003.  146  с. 21. Положий Б.С., Руженкова В.В. Стигматизация и самостигматизация больных шизофренией и шизоафективным расстройством с суицидальным поведением // Научные ведомости. Серия Медицина. Фармация. 2015. № 4 (201). Выпуск 29. С. 49‒56. 22. Серебрийская Л.Я., Ястребов В.С., Ениколопов С.Н. Социально-психологические факторы стигматизации психически больных // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 2002. №9. С. 59‒68. 23. Скрипка е.Ю. Качественное исследование самостигматизации больных с психическими расстройствами // Молодой ученый. 2012. №7. С. 232‒237. 24. Слободская А.В. Социальные последствия стигматизации // Научное сообщество студентов XXI столетия. Общественные науки: сб. ст. по мат. XX междунар. студ. науч.-практ. конф. № 5(20). URL: http://sibac.info/ archive/social/5(20).pdf  (дата обращения: 28.12.2016). 25. Финзен А. Психоз и стигма: Преодоление стигмы ‒ отношение к предубеждениям и обвинениям [Пер.  И.Я.  Сапожниковой]. М., 2001. 215 с. 26. Хлызина  Ю.С.  Последствия  стигматизации:  бомжи вне  общества  //  Научный  общественно-политический  журнал. 2008.  №  3‒4  (9).  C.  92‒94. 27. Ястребов В. С., Ениколопов С. Н., Михайлова И.И. Самостигматизация больных при основных психических заболеваниях // Журн. невропатол. и психиатр. им. С.С. Корсакова. 2005. Т. 105. № 11. С. 50–54. 28. Ястребов В.С., Гонжал О.А., Тюменкова Г.В., Михайлова И.И. Самостигматизация  при  основных  психических  заболеваниях: методические рекомендации. М.: Изд-во ЗАО Юстицинформ, 2009. 18 с. 29. Agermeyer M.C. Stigmatiesirung psychisch Kranker in der Geselschaft // Psychiatrische Praxis. 2004. 31. 30.  Alvidrez, J., Snowden, L. R., & Kaiser, D.M. The experience of stigma among Black mental health consumers // Journal of Health Care for the Poor and Underserved. 2008.     Vol. 19. P. 874–893. 31. Byrne P. Psychiatric stigma: past, passing and to come // Journal of the Royal Society of Medicine. 1997. Vol. 90. P. 618‒621. 32. Byrne P. Stigma of mental illness and ways of diminishing it // Advances in Psychiatry Treatment. 2000. Vol. 6. P. 65‒72. 33. Corrigan P.W. Self-stigma and the “why try” effect: impact on life goals and evidence-based practices // US National Library of Mental Health [Electronic resource]. Mode of access: http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2694098/ Date of access: 04.01.2012. 34. Corrigan P.W., Watson A.C. The paradox of self-stigma and mental illness // Clinical Psychology: Science and Practice. Bd. 9. 2002. S. 35‒53. 35. David A. Insight and Psychosis // Brit. J Psychiatry. 1990. 156, 6. P. 599‒602. 36. Goffman E. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity. New York: Prentice-Hall, 1963. 37. Link B.G., Phelan J.C. Теория «ярлыков» применительно к психическим расстройствам: последствия прикрепления «ярлыка» / Внебольничная помощь и психиатрическая реабилитация при тяжелых психических заболеваниях. Киев, 2002. С. 427–437. 38. Penn D. L., Guynan K., Daily T. et al. Dispelling the stigma of schizophrenia. What sort of information is best? // Schizophr. Bull. 1994. Vol. 20. P. 567‒574. 39. Peters E., Lowyck B., Hert M.De., Tores K et al. Het beloop van het ziektebeeld bij patienten die een eerste episode van schizofrenie doormaken: een literatuuroverzicht // Tydschrift voor psychiarie. 2001. Vol. 43, N 8. P. 567‒573. 40. Read J., Baker S. Not just sticks and stones: A survey of stigma, taboos and discrimination experienced by people with mental health problems. London, 1996. 41. Sartorius N. One of the last obstacles to better mental health care: the stigma of mental. In: The image of madness [eds.: J. Guimön, W. Fischer, N. Sartorius].  Basle, 1999. P. 96‒105. 42. Sirey J.A. et al. Perceived Stigma as a Predictor of Treatment Discontinuation in Yoang and Older Outpatients With Depression // Am J Psychiatry. 2001. Vol. 158. P. 479‒481.   Контакт:  Светлана Леонидовна Соловьева Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова, кафедра общей, медицинской психологии и педагогики. 193230, Санкт-Петербург, ул. Дыбенко, д.17, e-mail: [email protected]   SELF-STIGMATIZATION AS FACTOR IN TRANSFORMATION OF HEALTHY PERSON’S PERSONALITY INTO PATIENT’S PERSONALITY Svetlana L. Solovieva I.I. Mechnikov Northwest State Medical University, Department of General, Medical Psychology and Pedagogy, 17/1, Dybenko Str., 193230, Saint Petersburg, е-mail: [email protected] The article deals with problems of stigmatization and selfstigmatization.The self-stigmatization phenomenon is presented as controversial, which, on the one hand, helps the patient to adjust to the life under the conditions of a disease, and, on the other hand, limits capacities for completing his/her own life journey. In this regard, tasks in psychological counselling are outlined, which regulate professional activities of the clinical psychologist in health service practices. Key words: stigmatization, self-stigmatization, patient’s role, identity, adjustment, personality. Другие интересные материалы:

Проблема самостигматизации пациентов МРО и пути её преодоления

Аннотация: Проблема стигматизации и самостигматизации психиатрических пациентов и проводимые мероприятия для её преодоления в Медико-реабилитационном отделении Психоневрологического диспансера №19.

Ключевые слова: стигматизация, самостигматизация, фрустрирующие и защитные функции, вторичная выгода, выученная беспомощность, качество жизни, медико-реабилитационное отделение, полипрофессиональная бригада.

Социальная политика в России в отношении психически больных отличается противоречивостью: с одной стороны, декларируется социальное равноправие психически больного как гражданина, с другой — социальная дискриминация в сочетании с патерналистской медициной серьёзным образом ограничивает автономию и свободу лиц с психическими расстройствами. За носителями психиатрического диагноза закрепляется статус атипичности со всеми сопутствующими ему дискриминирующими практиками социального контроля. Кроме того, кризисные изменения экономического и политического характера, произошедшие в нашей стране, неблагоприятным, провокационным образом отразились на психическом здоровье многих граждан России и усугубили дезадаптацию лиц с психическими расстройствами.

Отчуждение стигматизированных лиц не является привилегией современного общества. Стигма существует с библейских времён, когда сумасшествие, как наказание за грехи стало рассматриваться в рамках религиозной веры и практики. В древности стигматизировались и люди с физическими дефектами — «калеки», а также нищие. Истоки стигматизации кроются в истории формирования социальных ритуалов, способов конструирования социальной реальности, форм социального контроля, проблем идентичности и интеракции. Стигма психически больных возникла в ряду самых первых и имеет древнюю историю, а сам стигматизирующий признак — «психическая болезнь» — изначально предполагает «ненормальность», «инакость».

Таким образом, психиатрическая стигма – это процесс выделения индивида среди других на основании некоторых неприемлемых обществом отклонений от нормы с целью применения соответствующих санкций. Стигматизация психически больных, то есть предубеждённое отношение по факту наличия психиатрического диагноза, является причиной дополнительных страданий этих людей, препятствует включению их в общественную жизнь, ухудшает социальную адаптацию, остаётся наиболее стойким препятствием на пути улучшения качества жизни этих людей.

Стигматизация больных со стороны общества — включает соответствующие практики, используемые в отношении психически больных родственниками, медицинским персоналом психиатрических клиник и больниц непсихиатрического профиля, представителями социальных служб, работодателями, представителями средств массовой информации, работниками образования и страховыми службами. Многие люди с психическими расстройствами подвергаются систематической дискриминации в виде социального отчуждения в большинстве областей их жизни: в семье, на работе, в личной жизни и общественной деятельности, в области здравоохранения и образования, социальных службах и средствах массовой информации. Даже диагностическая процедура в психиатрии оказывается меткой социальной несостоятельности, поэтому лица с психическими расстройствами предпочитают скрывать от окружающих свою болезнь. Существующая система оказания психиатрической помощи также отягощается явлением стигматизации. Пациенты сталкиваются с патерналистским отношением со стороны медицинского персонала, агрессивно-пренебрежительным или гиперпротективным — со стороны членов семьи, а также всевозможными социальными ограничениями, связанными с трудоустройством и реализацией гражданских прав. Стигматизация приводит к тому, что лица с психическими расстройствами, чувствуя себя «изгоями», отличающимися от других, ещё больше изолируются от микросоциального окружения, что ещё больше нарушает социальную адаптацию.

Агрессивное неприятие психически больных общественностью часто обусловлено оценочным недифференцированным восприятием больных как «плохих или опасных людей». Этот аспект стигматизации чаще свойственен лицам молодого возраста, мужчинам и работникам правоохранительных органов. Стигматизация психически больных проявляется в российских средствах массовой информации значительным числом публикаций о насилии, совершаемом лицами с психическими расстройствами и употреблением в тексте уничижительных производных от психиатрических терминов.

Часто психическое заболевание воспринимается как что-то пугающее, постыдное, нереальное, надуманное и неизлечимое; психически больные характеризуются как опасные, непредсказуемые, ненадёжные, нестабильные, ленивые, слабые, никчёмные и/или беспомощные.

Причины стигматизации заключаются в трёх группах потребностей общества:

1. Потребность в сохранении удовлетворительных условий жизни, которые психически больной человек может нарушить своим вмешательством.
2. Потребность в сохранении нормального уровня психического функционирования (прежде всего когнитивного). Страх возникает вследствие веры в возможность передачи аномального хода мышления.
3. Потребность в сохранении эмоциональной стабильности, опасение эмоционального срыва психически больного.

Для преодоления стигмы психической болезни разрабатываются проекты, направленные на выработку социальной толерантности и благосклонности в отношении психически больных. Но не менее важны реакции и отношение к болезни самих пациентов.

Самостигматизация определяется как совокупность реакций пациента на проявления психической болезни и статус психически больного в обществе, которые человек усвоил из общества, интериоризовал и испытал на себе извне настолько сильно, что он чувствует себя в каком-то отношении «хуже» других. Процесс формирования новой идентичности у психически больного человека имеет определённый механизм развития и включает ряд последовательных этапов, приводящих в конечном счёте к «принятию роли душевнобольного». Самостигматизация представляет собой серию запретов, связанных с социальной активностью, которые психически больные накладывают на собственную жизнь с чувством неполноценности и социальной несостоятельности. Проявлениями самостигматизации становятся дистанцирование от общества, чувство вины, стыда. С психологической точки зрения самостигматизация представляет неоднородный по структуре феномен, который включает в себя как фрустрирующие, так и защитные компоненты. Переживание больным несостоятельности и негативные представления о душевнобольных вообще дестабилизируют самооценку, компенсация же осуществляется за счёт реакций отказа, оправдания собственной пассивности болезнью и предвзятым отношением окружающих.

            Важно влияние стигмы на течение заболевания. Верифицировано представление о том, что «совокупность реакций личности на обладание стигмой наслаиваются на признаки болезненного процесса, что может находить отражение в клинической картине заболевания, подчёркивая дефицитарные проявления и углубляя социальную дезадаптацию». Сходство проявлений негативной симптоматики и последствий самостигматизации, по мнению большинства исследователей, определяет необходимость разделения этих состояний в клинике для адекватного прогнозирования течения заболевания и разработки лечебных и социореабилитационных мероприятий. Чаще всего именно стигма, а не сами по себе симптомы болезни, как отмечают исследователи, затрудняют для человека получение помощи и устройство в жизни; стигма становится «второй болезнью», и именно она может стать основным препятствием к выздоровлению. Страх стигмы ведёт к сокрытию от окружающих и врача симптомов болезни, затягиванию обращения за помощью, неиспользованию имеющихся возможностей по выявлению и лечению, нарастанию изоляции.

К факторам, способствующим формированию феномена самостигматизации, относятся тип течения, длительность заболевания и обусловленные заболеванием изменения личности. Однако фактором, определяющим степень самостигматизации, являются личностные особенности больного.

Исследуя феномен стигматизации и самостигматизации людей с психическим заболеванием, предлагают «говорить о наличии двух групп элементов составляющих феномен самостигматизации ‒ фрустрирующих и защитных». Первые «фрустрирующие, поскольку отражают эмоциональное состояние, раскрывающееся в своеобразном комплексе негативных переживаний и поведенческих реакций (недовольство своим телом, неуверенность в себе, страх негативных оценок, гнев, чувство вины, стыда, безнадёжности и т.д.), что формирует готовность к принятию категории больных людей как недостойных во многих смыслах, безвольных, некрасивых, ленивых, наряду с самоотчуждением в личностной сфере и в сфере глубинных эмоций. Защитными вторая группа элементов названа потому, что индивид рассматривается с позиций способности к адаптации, испытанию реальностью, это психические и практические процессы, посредством которых люди преодолевают внутренние и внешние конфликты, а именно: отрицание наличия проблемы или попытка ей противостоять, бороться с общественными стереотипами, самоидентификация с категорией полных и принятие себя в социальной сфере, согласие с социально-экономическим неравенством и профессиональными ограничениями, оправдание отказа от социальной активности наличием проблемы психической болезни и т.п.»

Фрустрирующие элементы самостигматизации дестабилизируют Я-концепцию, снижают самооценку, защитные ‒ повышают самооценку, предупреждая ситуации, в которых может проявиться несостоятельность личности.

Самостигматизация возникает по механизму обратной связи, которая проявляется в трёх формах изменения идентичности больного на личном и социальном уровнях:

□Аутопсихическая форма — отражает изменение личной идентичности.

□ Компенсаторная форма — направлена на её сохранение при осознании больным наличия у него психической болезни.

□Социореверсивная форма связана с изменением социальной идентичности больного.

Компенсаторные механизмы, сохраняющие самооценку больного:

□ оправдание своей несостоятельности болезнью — при аутопсихической форме;

□ подчёркивание больным своего сходства с психически здоровыми лицами путём частичного игнорирования проявлений заболевания и утрирования предполагаемой несостоятельности «типичного» психически больного — при компенсаторной форме;

□ объяснение своей несостоятельности предвзятым отношением окружающих — при социореверсивной форме.

Принятие и успешное исполнение «социальной роли больного» даёт определённые преимущества в притязаниях на социальную помощь и поддержку, а также является своеобразной «патологической формой адаптации», больной может использовать свою стигму и получать от неё так называемые «вторичные выгоды», например, для оправдания своих неудач, не связанных со стигмой. С приобретением диагноза больной получает ряд преимуществ и возможностей для манипуляций. «Возможным становится оправдание проявлений раздражительности при семейных конфликтах своим заболеванием, использование заболевание в качестве «щита» и «угрозы» одновременно. Непосредственным проявлением самостигматизации является формирование новых правил поведения, когда больной настолько ограничивает себя статусом больного, что создаёт себе особые правила… Болезнь помогает решить проблемы в семье, экономические проблемы, решить проблему социальной изоляции, а также переосмыслить взгляды на жизнь в целом». Вторичных выгод становится больше, далее выученная беспомощность становится определяющей стратегией поведения пациентов.

Самостигматизация становится одной из причин низкой комплайентности лиц с хроническими психическими заболеваниями.

Приобретение стигмы оказывается сильной психотравмирующей ситуацией, связанной с явлением деидентификации, то есть утратой идентификации с социальной группой, с которой ранее пациент себя отождествлял, в виде фиксации на своей предполагаемой неполноценности и принятия роли изгоя общества. В этой связи утрачивается главный ресурс адаптации – социальная поддержка, способность к принятию которой основана на уверенности в принадлежности к определённой социальной группе. Известно, что при хроническом психическом расстройстве контакт больного с психиатрическими службами, осознание им необходимости лечения психотропными препаратами нарушают его преморбидное представление о собственной личности, снижают самооценку. Компенсация достигается за счёт предупреждения ситуаций, в которых может проявиться несостоятельность индивида (реакций избегания и отказа), а также создания утрированно негативного образа душевнобольного как выгодного стандарта для сравнения. Данные механизмы препятствуют, с одной стороны, возвращению в сообщество ´здоровых из-за ощущения их собственной ущербности и страха проявить несостоятельность, с другой дистанцируют от психиатрических служб и сообществ пациентов, оставляя человека в социальной изоляции без поддержки и надлежащего лечения.

Бремя стигмы несут не только сами больные, страдающие психическим заболеванием, но и их родственники. При заболевании в семье кого-нибудь из близких, остальные родственники начинают выяснять причины возникновения заболевания, зачастую анализируя при этом свою наследственность  с целью определить, «кто виноват?». Часто они не могут смириться с мыслью о возможности психического заболевания у своего близкого родственника, что может рассматриваться как психологическая защита в ситуации, когда неожиданно, на фоне полного психического здоровья и социального благополучия в семье заболевает один из членов этой семьи. Часто они не всегда адекватно себя ведут по отношению к больным родственникам из-за недопониманием причин и вариантов течения болезненных проявлений у заболевшего близкого. Высокий уровень стигматизации членов семьи больного при их совместном проживании с душевнобольным и осуществлении ухода за ним повышает нагрузку на семью, что в свою очередь может опосредованно может влиять на возникновение очередного рецидива, тем самым повышать частоту повторных госпитализаций.

Работа по снижению самостигматизации в Медико-реабилитационном отделении ПНД №19 проводится комплексно всеми специалистами-участниками лечебно-реабилитационного процесса в рамках Полипрофессиональной бригады. Работа сложная, многокомпонентная, длительная по времени, и не всегда настолько эффективная, как нам хотелось бы.

Врачи-психиатры проводят регулярно беседы и стимулируют активность пациентов в отделении, тесно взаимодействуя с психологами, специалистом по социальной работе, трудинструктором, медицинскими сёстрами

Занятия по психобразованию включают в себя теоретическое информирование о понятии стигматизации и самостигматизации.

В рамках Метакогнитивного тренинга на примерах известных людей с психическими диагнозами (спортсмены, писатели, художники) обсуждаются возможности и ограничения людей с болезнью и без неё, ярко демонстрируется желание и возможность пациентов иметь активную и насыщенную жизнь, внушительные результаты их деятельности. Приводится статистика психиатрических заболеваний в развитых странах и популяции в целом. Пациентов знакомят с условиями формирования таких явлений как стигматизация и самостигматизация, а также их негативными последствиями. Делается сравнение различных групп людей с ограниченными возможностями по другим заболеваниям.

Таким образом происходит переформулирование некоторых установок и убеждений с выводами:

1. При правильном лечении многие пациенты могут вести продуктивную и полноценную жизнь.
2. Психическое заболевание это только один аспект личности человека.
3. Важно правильно информировать о своей болезни окружающих (о симптомах, а не диагнозе).

На групповых занятиях «Эффективное общение» отрабатываются различные коммуникативные навыки, пациенты осваивают темы границ, особенности характера, стили поведения и коппинг-стратегии, способы решения конфликтных ситуаций, учатся слушать и слышать другого, переносить локус внимания с собственной персоны на других людей и на мир в разных его проявлениях.

На мотивационное тренинге и тренинге трудоустройства проводится работа по активизации пациентов, повышению самооценки и уверенности в себе, развитию личностного ресурса, отказа от выгод болезни, изменению мотивации избегания неудач на мотивацию достижения результата. При выявлении потребностей и анализе качества жизни пациенты идентифицируют себя со всеми людьми (и пациентами соматического профиля и здоровыми тоже), что изменяет их представление о себе с образа «я — больной человек» на «я — человек».

Одновременно с групповыми занятиями проводится вовлечение пациентов в различные мероприятия и студийную деятельность отделений, где им предоставляется возможность проявить самостоятельность, принимать решения, помогать другим, организовывать что-то самим. Так практически закрепляется теория и пациенты получают новый опыт достижений, подтверждающий изменяющееся представление о себе.

Важно постоянно искусственно создавать такие ситуации, придумывать новые задачи, активно стимулируя их на различные виды доступной им деятельности, мотивируя на коммуникации и взаимодействие с другими пациентами и здоровыми людьми в лечебном учреждении и вне его! У наших пациентов всегда есть возможность обращения за необходимой помощью и поддержкой после выписки из отделения, и они ей пользуются по мере необходимости.

Хочется отметить самые внушительные результаты и яркие впечатления из опыта:
1. Совместные мероприятия пациентов и здоровых людей. Одно из таких — поездка пациентов на премьерный спектакль в компании здоровых посторонних людей, а так же участие в обсуждении этого спектакля после премьеры. Впечатления пациентов: «мы вообще не чувствовали себя другими», удивление здоровых: «это правда были пациенты из ПНД? «.

2. Посещение ПНД «успешного пациента» (актёра театра и кино, педагога театральной студии, имеющего семью), который приехал провести мастер-класс для театральной группы и неожиданно с порога заявил: «Ребята, я такой же как вы! У меня шизофрения и я много лет живу с этим с помощью специалистов и родных людей. Я горстями пью лекарства и не всегда прекрасно себя чувствую… Но моя жизнь наполнена прекрасным…» Это произвело неизгладимое впечатление, пациенты до сих пор помнят эту встречу, которая сильно изменила их представление о собственных возможностях. Основная часть из этой группы работает или учится, они дружат и тесно общаются вне ПНД без прямого регулярного участия со стороны специалиста.

Вся эта работа требует много времени, творческого подхода и финансовых затрат от специалистов. Этот сложный путь наиболее эффективен для интеллектуально сохранных пациентов разного возраста. 

Выводы:

Работа по снижению самостигматизации — важнейший компонент медико-реабилитационной работы, благодаря которому улучшается качество жизни пациентов во всех сферах их жизни, сокращается количество рецидивов, удлиняется срок ремиссии. Для этого необходимо:

1. Снизить общий уровень стигматизации в обществе: через психообразование общественности (в том числе родственников), через СМИ и культурные проекты с широким участием успешных людей с психиатрическими и другими видами хронических заболеваний.
2. Организовывать для наших пациентов реальные возможности для учёбы и трудоустройства с адекватными условиями.
3. Осуществлять комплексный подход, сочетающий использование фармако- и психотерапевтического вмешательства, программы восстановления когнитивных процессов, психообразование и профессиональную реабилитацию, развитие социальных навыков, а также адресно разработанные дестигматизационные мероприятия.

Литература:

1.Самостигматизация при основных психических заболеваниях: методические рекомендации // Ястребов В.С., Гонжал О.А., ТюменковаГ.В.,Михайлова И.И.; Науч. центр психического здоровья РАМН. —М.,Изд-во ЗАО Юстицинформ, 2009.

2. Взаимодействие общемедицинской и психиатрической помощи и стигма психиатрических расстройств // Гурович И.Я.; Рус. мед. журн. – 2001. – № 9.
3. Психическое здоровье населения и психиатрическая помощь в России // Гурович И.Я.; Соц. и клин. психиатрия. – 2001. – № 1.
4. Психосоциальная терапия и психосоциальная реабилитация.// Гурович И.Я. Шмуклер А.Б., Сторожакова Я.А. – М., 2004.
5. О программе борьбы со стигмой // Гурович И.Я., Кирьянова Е.М.; Соц. и клин. психиатрия. – 1999. – № 3.
6. Проблема стигмы и дискриминации больных шизофренией и их родственников, возможные пути их преодоления // Гурович И.Я., Кирьянова Е.М., ВинидиктоваГ.И.и др.; Соц. и клин. психиатрия. – 2003. – № 3.
7. Психологическме факторы стигматизации психически больных. // Серебрийская Л.Я.; Автореф. дис. … канд. мед. наук. – М., 2005.

8.Некоторые аспекты стигматизации суицидентов специалистами, участвующими в оказании психиатрической помощи. // В.В.Руженкова Белгородский ГНИУ, г. Белгород //// Том 16, № 1, 2014 Тюменский медицинский журнал

9. Стигматизация и дискриминация больных шизофренией // Тюменкова Г.В., Портнова А.А., Кекелидзе З.И.; Рос. психиатр. журн. – 2005. – № 4.
10. Проблема стигмы в российской психиатрии // Ястребов В.С., Михайлова И.И.; Соц. и клин. психиатрия. – 2006.

11.Самостигматизация и качество жизни при шизофрении: корреляционные взаимоотношения. // Е.А. Тараканова, Н.Я. ОруджевВолгоградский государственный медицинский университет

 

12. О некоторых проявлениях стигматизации у пациентов с первым психотическим эпизодом и их родственников и о влиянии стигматизации на частоту и длительность госпитализаций. //В.Г. Косенко, А.В. Солоненко, С.Е. Ермаков, Н.А. Матарова, Ю.В. Гридина, Е.Н. Крюченко; Российский психиатрический журнал № 4, 2009

Ниже вы можете скачать презентацию доклада медицинского психолога Звягельской И.А.

Проблема самостигматизации пациентов

Поделиться ссылкой:

0 0 голоса

Рейтинг статьи

Post Views: 546

Похожее

Стигма • Аутизм.Энциклопедия

Процесс социального «клеймления», то есть восприятия других людей через призму негативных социальных ярлыков (стереотипов). Люди, которых подвергают стигме, могут чувствовать стыд, иметь сниженную самооценку, считать, что они не так важны, как остальные люди.

Различные исследования показали, что люди с аутизмом, чьи особенности поведения могут сильно отклоняться от ожидаемых, сталкиваются со стигматизацией в различных обществах и культурах, причем эта стигматизация распространяется не только на самих людей с расстройствами аутистического спектра (РАС), но и на их родителей и других членов семьи. Для родителей и других близких для детей с РАС лиц характерен процесс «самостигматизации», когда из-за риска негативного отношения окружающих и усвоенных общественных стереотипов они начинают избегать общественных мест, становятся социально изолированными, а также отказываются обращаться в службы и учреждения, которые могут оказать помощь ребенку.

Понятие «стигма» в таком значении было впервые введено социологом Ирвином Гофманом [1]. Согласно Гофману, некоторые качества или особенности человека могут восприниматься в обществе как отклонение от нормы. Процесс стигматизации заключается в том, что носители такого качества выделяются среди других людей и становятся мишенью различных общественных санкций. В результате, индивид с особенностью, которая считается постыдной, сталкивается со стереотипным отношением к себе, и это ограничивает его способность жить полноценной жизнью в обществе и лишает его права на общественное признание.

Швейцарский психиатр Асмус Финзен в своей книге о стигматизации людей с психическими заболеваниями [2] делит все виды стигмы на врожденнаую стигму; стигму вследствие болезни; стигму принадлежности к меньшинству. Нарушения развития, в том числе, аутизм, относятся к врожденной стигме. Сначала ребенок не может понять, что он отличается от других детей, и только по мере взросления (при наличии необходимых когнитивных способностей), в общении с «обычными» детьми и взрослыми он может осознать, что к нему не относятся так же, как к его ровесникам. Часто осознание приходит внезапно, например, когда ребенку отказывают в приеме в школу или в приглашении на праздник с другими детьми. Осознание своей стигматизированности может привести к социальной самоизоляции, «уходу в себя» и занижению собственных способностей и возможностей.

Опыт родных и близких человека с нарушением развития скорее похож на опыт людей с вторым типом стигмы по классификации Финзена, хотя у них и не появляется никакого заболевания. Родители ребенка с аутизмом или другой особенностью развития изначально могут не относиться ни к какой стигматизированной группе и разделять стереотипы о ментальной инвалидности, которые есть в их окружении. После постановки ребенку диагноза родители переживают кризис идентичности, когда им приходится заново формировать представления о своей жизни и о самих себе. Такая ситуация сама по себе связана с серьезной психологической травмой и может требовать психотерапевтической помощи.

Стигма в отношении людей с РАС

Различные исследования показали наличие стигмы в отношении аутизма в разных культурах и обществах. По мнению австралийского социолога Дэвида Грея [3], стигматизация аутизма в первую очередь объясняется «привлекающим внимание и нарушающим социальные нормы поведением». Например, люди с аутизмом могут трясти кистями рук, кричать или причинять себе вред. Они могут не смотреть в глаза другим людям, не говорить, нарушать личное пространство других людей, вызывая у них дискомфорт. При этом большинство людей с аутизмом выглядят обычно и не имеют внешних физических признаков инвалидности, в результате чего их поведение может вызывать еще большую негативную реакцию у окружающих. Именно такое сочетание серьезной инвалидности и внешнего соответствия норме приводит к «уникальному качеству стигмы, которую испытывают семьи аутичных детей» [3].

В рамках одного из крупнейших исследований стигмы в отношении аутизма, проведенного в США [4], было показано, что 502 родителя детей с аутизмом дали интервью о поведении своих детей и опыте семьи. Более 65% детей, по сообщениям родителей, исключались из совместных занятий других детей, и их в той или иной степени избегали. Около 13% детей с аутизмом подвергались физическим издевательствам со стороны сверстников. То же исследование показало, что в 76% случаев одноклассники детей с РАС отзывались о них как о «странных». Помимо прямых издевательств, примерно треть родителей сообщали о том, что их детей дразнили и оскорбляли, в 22% случаев детей называли обидными словами.

Стигма распространялась также на самих родителей, 40% из них сообщили, что отказывались от посещения общественных мест из-за поведения ребенка, связанного с аутизмом, и 32% родителей сообщили, что другие люди отказывались приглашать их на социальные мероприятия из-за их ребенка. Почти 80% родителей сообщили, что стигма в той или иной степени осложняла их жизни. В основном стигма выражалась в стереотипах о том, что люди с аутизмом не могут быть хорошими друзьями, представляют опасность для окружающих или обладают очень низким интеллектом.

Стигме подвергаются не только сами люди с аутизмом, но и их близкие, особенно родители детей с аутизмом. В этом случае можно говорить о так называемой «стигме по ассоциации». Одно из исследований [5] стигмы по ассоциации показало, что родители и члены семьи людей с аутизмом сталкиваются со следующими проявлениями стигмы: обвинения родителей в аутизме ребенка; ожидания, что им должно быть стыдно за диагноз ребенка; предположение, что они плохо справляются с родительскими обязанностями; убеждение, что родителей детей с аутизмом нужно избегать и жалеть.

Культурные и региональные особенности стигмы в отношении аутизма

Исследования показали, что степень и проявления стигмы могут зависеть от культурных особенностей. В первую очередь это касается коллективистских культур (сообществ, в которых приоритетом считается взаимозависимость и следование групповым нормам и ценностям). Такие культуры в среднем проявляют более сильную стигму в отношении людей, отклоняющихся от нормы, по сравнению с индивидуалистскими культурами (в которых больший акцент делается на личных независимости, целях и ценностях). Частично это объясняется тем, что если люди в большей степени зависят от своего сообщества, то члены такого сообщества более внимательно наблюдают за поведением друг друга и за следованием групповым нормам [6].

На стигматизацию аутизма влияют также религиозные взгляды, если они включают представления о психических заболеваниях как об «одержимости», либо последствиях колдовства, сглаза, грехов родителей и т. п. Например, согласно одному исследованию, в Саудовской Аравии родители детей с аутизмом предпочитают обращаться к религиозным целителям, поскольку аутизм считается последствием сглаза со стороны каких-то завистников семьи [7].

Различия в уровне стигмы во многом зависят от доступности услуг для лиц с аутизмом в регионе, количества специалистов в этой области и общего уровня информированности среди населения [8]. Чем выше компетентность и доступность специалистов в обществе, тем больше это общество проявляет понимание в отношении аутизма. Таким образом, ожидаемо, что в более бедных регионах с низким уровнем здравоохранения уровень стигмы будет значительно выше.

Самостигматизация родителей и членов семьи людей с РАС

Самостигматизация, которая также называется «интернализованная стигма» — это процесс, когда негативные стереотипы, в данном случае о людях с аутизмом, принимаются самими людьми или их близкими и становятся частью их собственной психологической идентичности. Согласно одному из определений [9] самостигматизация включает три стадии: 1) информирование о стереотипе, 2) согласие со стереотипом, 3) применение стереотипа по отношению к себе. Самостигматизация является прямым следствием внешней стигматизации, и она уменьшится, если отношение общества станет более позитивным.

Основное последствие самостигматизации — это феномен «зачем пытаться» [9], то есть снижение мотивации и отказ от достижения своих жизненных целей. На практике этот феномен часто выражается в снижении социальных контактов, скрывании своей ситуации от окружающих, отказе от обращений за помощью. Такое поведение, в свою очередь, только усиливает социальную изоляцию и эмоциональные проблемы, возникает своеобразный замкнутый круг. Самостигматизация, таким образом, подрывает психологическое благополучие, снижает качество жизни и, в случае родителей детей с инвалидностью, отрицательно сказывается на уходе за ребенком.

Самостигматизация оказывает огромное влияние на диагностику и помощь лицам с аутизмом. В первую очередь это касается ранней диагностики и раннего вмешательства. Родители могут избегать диагностики или не соглашаться с диагнозом, в том числе потому, что диагноз станет поводом для стигматизации семьи. Например, одно исследование показало, что в Южной Корее [10] многие семьи боятся, что аутизм, как наследственное заболевание, бросит тень на всех родственников. В результате, родители часто предпочитают, чтобы у ребенка стоял неверный диагноз «психологическое расстройство», из-за чего ребенок не получает необходимой помощи. Другое исследование показало, что в Японии [10] родители и учителя общеобразовательных классов отказываются от бесплатных услуг специального образования, так как считают, что это выделит ребенка и повредит его социальному положению. Очень часто японским педагогам приходится исполнять сложные и запутанные социальные ритуалы, чтобы очень осторожно предложить родителям дополнительную помощь для ребенка.

Один из возможных способов предотвратить самостигматизацию и ее последствия — это вмешательства для родителей и других членов семьи сразу после постановки диагноза ребенку, в которых отдельное внимание уделяется противостоянию стигме. Такая стратегия уже доказала свою эффективность для уменьшения самостигматизации и тенденции избегать обращений за помощью среди людей с различными ментальными расстройствами [11].

См. также: Язык «сначала идентичность», Язык «сначала человек»

Текст: Елизавета Морозова

(1) Goffman E. Stigma: Notes on the Management of the Spoiled Identity. — N.J., Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1963. (2) Финзен Асмус. Психоз и стигма: Пер. с нем. М.,Алетейя, 2001. (3) Gray D. E. Perceptions of stigma: the parents of autistic children. // Sociology of Health and Illness. – 1993. – № 1(15). – P. 102–120. (4) Kinnear S. H. et al. Understanding the Experience of Stigma for Parents of Children with Autism Spectrum Disorder and the Role Stigma Plays in Families’ Lives // Journal of Autism and Developmental Disorders. – 2016. – № 3(46). – P. 942–953. (5) Milačić-Vidojević I., Gligorović M., Dragojević N. Tendency towards stigmatization of families of a person with autistic spectrum disorders // International Journal of Social Psychiatry. – 2014. – № 1(60). – P. 63–70. (6) Papadopoulos C., Foster J., Caldwell K. “Individualism-Collectivism” as an Explanatory Device for Mental Illness Stigma // Community Mental Health Journal. – 2013. – № 3(49). – P. 270–280. (7) Spooner B. The evil eye in the Middle East. In Witchcraft confessions and accusations. / M. Douglas (eds), 1970. (8) Autism Spectrum Disorders eds. D. Amaral, D. Geschwind, G. Dawson, Oxford University Press, 2011. (9) Corrigan P. W., Larson J. E., Rüsch N. Self-stigma and the “why try” effect: impact on life goals and evidence-based practices // World Psychiatry. – 2009. – № 2(8). – P. 75–81. (10) Kim Y.S. et al. Prevalence of Autism Spectrum Disorders in a Total Population Sample // American Journal of Psychiatry. – 2011. – № 9(168). – P. 904–912. (11) Yanos P.T. et al. Interventions targeting mental health self-stigma: A review and comparison. // Psychiatric Rehabilitation Journal. – 2015. – № 2(38). – P. 171–178.

СТИГМАТИЗАЦИЯ И САМОСТИГМАТИЗАЦИЯ ЛИЦ С ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ НЕПСИХОТИЧЕСКОГО УРОВНЯ С СУИЦИДАЛЬНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ STIGMATIZATION AND SELFSTIGMATISATION OF PERSONS WITH NONPSYCHOTIC MENTAL DISORDERS AND SUICIDAL BEHAVIOR

Более трети 35,9% пациентов в преморбиде имели тревожно-мнительные черты,

18,8% – истерические и 15,6% – шизоидные. Реже встречались эмоционально-неустойчивые

– 10,9%, эпилептоидные и астенические – по 7,8% и циклоидные – 3,1%. В 10,9% случаях у

пациентов наблюдался коморбидный алкоголизм (второй клинической стадии) и 6,3%

пациентов – злоупотребляли алкоголем на уровне бытового пьянства. Наркотические

вещества принимала почти треть (29,7%) пациентов, из них 9,4% сочетали их с приемом

лекарств и средств бытовой химии.

У половины – 51,6% обследованных в анамнезе была одна суицидальная попытка, в

остальных случаях – от 2 до 8. Всего пациентами было совершено 139 суицидальных

попыток (2,2 на 1 человека) – 101 истинная и 38 демонстративно-шантажных. Наряду с

суицидальным, у 50% пациентов встречалось аутодеструктивное поведение, целью которого

было устранение эмоционального напряжения, снижение боли при соматическом

заболевании, манипуляция окружающими (били кулаком или головой о стену, реже –

наносили порезы на кожу и сочетанные повреждения). У большинства пациентов – у 73,4%

человек суицидальные попытки были истинными, у 23,4% – демонстративно-шантажными и

у 3,1% наблюдались как истинные, так и демонстративно-шантажные. Почти в половине –

48,9% всех суицидальных попыток суицидогенный конфликт локализовался в личной сфере

и в 36,7% случаях – в семейной, реже – 11,5% – в интимной и 1,6% – в производственной.

Наиболее часто – 48,2% случаев попытка самоубийства совершалась самоотравлением

медикаментами. На втором месте – 28% случаев – самопорезы предплечий. Реже – путем

самоповешения (7,9%), падения с высоты (5,8%) и самоотравления средствами бытовой

химии (4,3%). В остальных 5,8% случаях попытки самоубийства реализовывались

посредством утопления, передозировки наркотическими веществами, порезов шеи, падением

под транспортные средства. Наиболее часто – в 65,5% случае суицидальные попытки

совершались на фоне депрессивного и тревожно-депрессивного состояний, реже – при

импульсивном поведении (25,9%) и астеническом синдроме (8,6%).

Изучение методом опроса испытываемого пациентами изменения отношения к себе со

стороны врачей-психиатров в связи с суицидальным поведением показало, что большинство

– 93,8% его не замечали; 3,1% – оценивали отношение как более сочувственное и 3,1% – как

пренебрежительное. Большинство – 79,6% пациентов также не испытывали изменения

отношения медицинских сестер. Более сочувственное отношение испытывали 6,3%

пациентов, в 7,8% случаях отмечалось усиление контроля, в 3,1% – пренебрежение, а

недоверие и осуждение – по 1,6%. Младший медицинский персонал (84,3%) также не

изменил отношения к пациентам. Только 4,7% из них отмечали более сочувственное

Особенности самостигматизации при исследовании качества жизни лиц, страдающих шизофренией Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИИ

© Н.Я. Оруджев, Е.А. Тараканова, 2010 УДК 616.89-052

Для корреспонденции

Тараканова Елена Александровна — кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии, наркологии и психотерапии с курсом психиатрии, наркологии и психотерапии ФУВ Волгоградского государственного медицинского университета Адрес: 400131, г. Волгоград, пл. Павших борцов, д. 1 Телефон: (8442) 38-50-05 Факс: (8442) 40-81-40 E-mail: [email protected]

Н.Я. Оруджев, Е.А. Тараканова

Особенности самостигматизации при исследовании качества жизни лиц, страдающих шизофренией

ГОУ ВПО «Волгоградский государственный медицинский университет Росздрава»

Volgograd State Medical University

Specific features of self-stigmatization as revealed during investigation of the quality of life of schizophrenic patients

N.Ya. Orudzhev, E.A. Tarakanova

In the present study, investigation of 345 schizophrenic patients using the WHOQOL-100 questionnaire helped gain deeper insights into quality of life of this patient contingent with predominantly medium score assessment by patients of core module and subsphere indices. Based on cluster analysis three main variations of self-stigma are described (sociopathic, sociopersecutory, ambisocial). The evidence obtained may help reveal predictors of formation of a particular type of self-stigmatizing that defines reduction or maintenance of social functioning and quality of life of patients with schizophrenia

Key words: schizophrenia, stigmatization, variations of self-stigmatization, quality of life, social functioning, rehabilitation

На основании обследования 345 больных шизофренией с помощью опросника ВОЗКЖ-100 изучены особенности качества жизни данного контингента с преимущественно средней оценкой пациентами показателей ядерного модуля и субсфер. На основе кластерного анализа описаны 3 основные вариации самостигматизации (социоапатическая, социоперсекуторная, амбисоциальная). Полученные данные могут способствовать выявлению предикторов формирования того или иного типа самостигматизации, определяющего снижение либо сохранение социального функционирования и качества жизни больных шизофренией. Ключевые слова: шизофрения, стигматизация, вариации

самостигматизации, качество жизни, социальное функционирование, реабилитация

В последние годы наряду с «объективными» количественными и качественными характеристиками социального функционирования все большее значение приобретают субъективные переживания пациентами своего жизненного (биологического, психологического и социального) благополучия, получившего определение «качество жизни». Качество жизни — это показатель, интегрирующий большое число физических, психологических, эмоциональных и социальных характеристик больного, отражающий способность человека адаптироваться к проявлениям болезни. Оценка качества жизни дает наиболее полную картину как субъективной удовлетворенности человеком в жизни, так и целостную картину эффективности лечения и реабилитации. Под медицинскими аспектами качества жизни следует понимать влияние самого заболевания (его симптомов и признаков), ограничение функциональной способности в результате заболевания, а также влияние лечения на повседневную жизнедеятельность больного. [15] характеризует медицинские аспекты качества жизни, исходя из трех основных компонентов: функциональная способность (способность осуществлять повседневную деятельность, социальную, интеллектуальную и эмо-

Российский психиатрический журнал № 3, 2010

25

КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИИ

#

циональную функции, создавать экономическую обеспеченность), восприятие (взгляды человека, его суждения о ценности перечисленных компонентов, восприятие общего состояния здоровья, уровня благополучия и удовлетворенности жизнью) и симптомы (как следствие основного или сопутствующего заболевания) и их последствия. Психологические аспекты включают субъективное отношение человека к своему здоровью, степень адаптации пациента к болезни, возможность выполнения им привычных функций. Третий блок проблем, анализируемый при изучении качества жизни психически больных, — социально-экономические аспекты.

По мнению авторов, изучение качества жизни больных шизофренией имеет вполне самостоятельное значение по нескольким причинам. Во-первых, это необходимость изучения корреляций между приемом антипсихотических средств и побочными эффектами такой длительной терапии, приводящей к нонкомплайенсу [13]. Во-вторых, это необходимость пересмотра принципов нешаблонного применения терапии [5]. В-третьих, сам факт наличия психического заболевания (вследствие стигматизации) и прогредиентность шизофренического процесса могут кардинальным образом влиять на социальное функционирование больных и менять их социальный статус после выписки из стационара.

Важно знать, что определяет снижение показателей качества жизни: объективные факторы или субъективная оценка сложившейся ситуации больным. В зависимости от выявления этого преимущественного влияния усилия специалистов должны быть направлены на терапевтические и психотерапевтические мероприятия по работе с больным либо на устранение объективных негативных воздействий (лечение имеющихся заболеваний, работа с родственниками больного, коррекция диспансерного наблюдения). Качество жизни является надежной субъективной характеристикой социального функционирования больных, которую необходимо использовать в практическом здравоохранении [4, 8, 11].

Наряду с изучением качества жизни и социального функционирования больных в психиатрии, актуальной остается проблема отношения общества к психически больным, особенно в свете разработки концепций реабилитации. В отечественной и зарубежной литературе представлены многочисленные описания негативных социальных последствий стигматизации для психиатрических пациентов [9, 10, 12, 17-19].

Ритуализированный механизм стигмы срабатывает в тот самый момент, когда обнаруживается социальное несоответствие человека представлению о нормальности, устоявшимся правилам и порядкам. Это несоответствие описывает Е. Goffman [14] через

понятия виртуальной и актуальной идентичности. В основе виртуальной идентичности лежат определенные социальные ожидания, которые выступают гарантиями нормальности. Если же актуальная социальная идентичность не вписывается в рамки виртуальных ожиданий, происходит негативная, стигматизирующая атрибуция личности, демонстрирующая непреодолимую дистанцию между больным и обществом. В определенный момент у психически больного человека происходит формирование восприятия здоровых людей как «чужих». Это свидетельствует о переходе стигматизации в самостигматизацию [16]. На личностном уровне возникает готовность связать какое-либо явление с наличием психиатрического диагноза. Для своевременного принятия дестигматизационных мер важным является вопрос о скорости формирования «готовности категории» после установления диагноза. Необходимо выявление предикторов клинической и социально-психологической дезадаптации больных вследствие стигматизации для определения контингента, в первую очередь нуждающегося в программах дестигматизации.

На основании результатов отечественных и зарубежных исследований отечественными авторами [6, 7] была создана биопсихосоциальная модель самостигматизации при психических заболеваниях, выявлены ее особенности при наиболее значимых группах психических расстройств. Созданная психологическая типология самостигматизации описывает различные представления больных о своем заболевании и механизмы стабилизации самооценки. Выявлено, что самостигматизация у больных шизофренией может быть элементом психотического статуса, может отражать депрессивные проявления на фоне легких дефицитарных расстройств, а в некоторых случаях является реакцией на психопатологические феномены.

В контексте усиливающегося интереса к проблеме качества жизни психически больных чрезвычайно важным представляется вопрос о роли типа самостигматизации в компенсации или декомпенсации болезненных проявлений.

Обследованы 345 больных, находящихся на лечении в психиатрических стационарах Волгограда и области. Клиническая диагностика проводилась согласно критериям систематики эндогенных психических расстройств в соответствии с МКБ-10. На каждого больного заполнялась формализованная клинико-статистическая карта модифицированного опросника для оценки социального функционирования и качества жизни психически больных [2] в сочетании с дополнением к данному опроснику — картой обследования амбулаторных больных шизофренией с большой длительностью заболевания. На следующем этапе исследования больные самостоятельно заполняли опросник В0ЗКЖ-100 [3].

26

Н.Я. Оруджев, Е.А. Тараканова

Изучение аспектов самостигматизации больных шизофренией проводилось с использованием опросника самостигматизации, разработанного сотрудниками Отдела систем поддержки психического здоровья НЦПЗ РАМН. Анализ ответов на утверждения опросника по самостигматизации выявляет основные направления адаптации к болезненным переживаниям и роли психически больного в обществе.

При изучении качества жизни пациентов (опросник ВОЗКЖ-100) ни по одному из параметров качества жизни не получено диаметрально полярных оценок (очень плохое либо очень хорошее качество жизни). По большинству показателей по сферам ядерного модуля были отмечены средние либо хорошие значения.

Наиболее высокие средние показатели по основным 6 сферам были получены в сфере «Уровень независимости» (14,1±0,166), что являлось характерным и для мужчин (13,69±0,262), и для женщин (14,42±0,213). Под уровнем независимости понимались возможность самостоятельного существования и самообслуживания, передвижения, отсутствие проблем при выполнении повседневных дел и обязанностей, а также отсутствие зависимости от приема лекарств и других видов лечения (последний показатель оказался очень созвучным с медико-социальной характеристикой обследуемых, в которой уже подчеркивалось их нежелание принимать поддерживающую терапию вне стационара).

Хорошие оценки получены также в «Психологической сфере» (13,25±0,163), «Физической сфере» (13,2±0,175), «Духовной сфере» (13,07±0,213). Психологическая сфера включает в себя характеристики эмоциональной сферы больных (положительные и отрицательные эмоции), состояние когнитивного функционирования, собственную самооценку. Физическая сфера подчеркивает важность таких характеристик в формировании уровня социального функционирования и качества жизни, как болевые ощущения (либо их отсутствие) в связи с болезнью, состояние активности или усталости организма. Духовная сфера опросника характеризует личные верования и убеждения человека, которые придают смысл его существованию.

По сферам «Социальные взаимоотношения» и «Окружающая среда» были получены средние оценки — 12,61±0,195 и 12,64±0,114 соответственно. Социальное функционирование включает в себя близкие личные взаимоотношения индивида, возможность оказывать поддержку другим, получать поддержку от окружающих, а также возможность удовлетворять сексуальные потребности. Сфера «Окружающая среда» — самая большая, в ней рассматриваются 8 субсфер жизни: личная свобода и безопасность, жилищные условия и окружающая среда дома, финансовая обеспеченность, возмож-

ности получения информации, а также социальной и медицинской помощи, экологические особенности среды, наличие-отсутствие транспорта.

В результате кластерного анализа данных опросника самостигматизации было получено 5 кластеров утверждений, которые являлись психологическими составляющими феномена самостигматизации. Основные кластеры характеризовались следующим образом: «Самоидентификация себя с категорией душевнобольных в социальной сфере», «Самоотчуждение в личностной сфере и сфере глубинных эмоций», «Оправдание отказа от активности наличием болезни», «Самоидентификация с категорией душевнобольных в профессиональной сфере» и «Готовность к принятию категории психически больных как маргиналов». В целом два из структурных элементов самостигматизации являются фрустрирующими для больного (готовность к принятию категории психически больных как маргиналов, самоотчуждение в личностной сфере и в сфере глубинных эмоций), другие три — защитные (самоидентификация с категорией душевнобольных в социальной сфере, оправдание отказа от активности наличием болезни, самоидентификация с категорией душевнобольных в профессиональной сфере). Первая группа структурных элементов самостигматизации дестабилизирует «Я»-концепцию, снижая самооценку, вторая, напротив, повышает самооценку, за счет самоограничения предупреждает фрустрирующие ситуации, в которых может проявиться несостоятельность индивида [1].

С помощью дальнейшего кластерного анализа утверждения опросника были сгруппированы в 3 основных блока, которые включали в себя определенное сочетание вышеописанных компонентов самостигматизации и формировали 3 основные вариации самостигматизации: социоапатическую, амбисоциальную и социоперсекуторную формы самостигматизации.

Вариация I — социоапатическая форма самостигматизации (107 человек из 345 обследуемых) -отражает изменение личной идентичности больного. Для данного блока характерно гипернозогнози-ческое отношение к заболеванию, которое отражает использование факта болезни для обоснования пассивности и ожидания поддержки, отраженных в характерном поведении. Больной считает, что под влиянием психического заболевания снижаются его внутренняя активность и способность к самореализации. Именно наличием заболевания он оправдывает свою несостоятельность в различных сферах своей жизни, будь то личные взаимоотношения или профессиональная среда. По мнению пациентов с данной вариацией самостигматизации, уже наличие самого психического расстройства как такового оказывает негативное влияние на их двигательную и психическую активность, приводит к тому, что индивид не способен адекватно трудоус-

Российский психиатрический журнал № 3, 2010

27

КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИИ

#

троиться, а в случае трудоустройства — не способен достичь достойных результатов в своей профессиональной нише. В связи с этим пациент априори считает, что он не в состоянии работать (и жить полноценной жизнью) из-за своего заболевания и, как следствие, не предпринимает никаких попыток к улучшению своего социального положения. В то же время, несмотря на мысли о своей болезни, пациент считает, что многие проблемы в его жизни возникают из-за предвзятого отношения к нему окружающих.

Вариация II — амбисоциальная форма самостигматизации (101 человек из 345) — представляет собой коррекцию личностной идентичности путем категоризации окружающих по признаку наличия психического заболевания. Больной формирует представления о психически больных в целом. Он определяет, к какой категории (больных или здоровых) принадлежит сам. Представления о психически больных в данном случае формируются больным как выгодный стандарт для сравнения [7]. В зависимости от личностной ситуации вокруг больного он расценивает свое положение в обществе двояко. В тех ситуациях, когда наличие психиатрического диагноза выгодно для индивида, последний расценивает себя как принадлежащего к этому классу. Он связывает с наличием психического расстройства наличие именно тех проблем, для решения которых необходимо получение квалифицированной помощи со стороны психиатрической службы. В тех же ситуациях, когда положение психически больного в той или иной мере невыгодно индивиду, о наличии расстройства благополучно умалчивается и пациент отождествляет себя с категорией абсолютно здоровых, «нормальных» лиц, даже противопоставляя себя последним, создавая в сознании иллюзию собственного психического благополучия.

Вариация III — социоперсекуторная форма самостигматизации (137 человек из 345) — отражает изменение социальной идентичности. Больной объясняет свои проблемы в различных сферах жизни тем, что окружающие относятся к нему предвзято, как к психически больному. При этом многие обстоятельства жизни больной расценивает с позиций человека, о котором общество знает только нелицеприятное, в связи с чем, по мнению больного, окружающие обвиняют его в несостоятельности, опираясь на наличие психиатрического диагноза. Любые высказывания в свой адрес индивид принимает как обвиняющие. При этом сам пациент уверен в том, что болезнь оказывает только негативное воздействие как на его организм, так и на любое проявление социальной активности. В сознании больного формируется новое, более приемлемое для него, представление о социальных нормах. В то же время больной, уверенный в своей «инакос-ти», считает, что все окружающие его люди (как в

семье, так и в других микросоциумах) замечают его несоответствие «общепринятым стандартам личности», что неизменно приводит к появлению негативного отношения последних к самому больному. Формирование такого негативизма сказывается на обратном восприятии общества больным человеком — развиваются обвиняющие тенденции со стороны психически больного, направленные на окружение. Данный компонент может тем более усиливаться как психотическим состоянием (наличие в клинической картине психического расстройства идей отношения, самообвинения и обвинения, пер-секуторных идей), так и процессуальным дефектом, видоизменяющим эмоционально-волевую и личностную сферу пациента.

При рассмотрении больных с различной оценкой качества жизни в зависимости от вариации самостигматизации была отмечена следующая закономерность. При социоапатическом варианте самостигматизации наблюдалось преобладающее количество пациентов (49,53%), которые оценивали свое качество жизни как плохое. В то же время количество пациентов со средним и хорошим качеством жизни было несколько ниже — 39,25%.

Для амбисоциального варианта самостигматизации более характерным (67,32%) было преобладание пациентов со средним, хорошим и очень хорошим качеством жизни — 17,82; 40,59 и 8,91% соответственно, что свидетельствует о лучшей адаптации данной группы больных к условиям социума. По-видимому, дифференцированная самоидентификация себя как с категорией душевнобольных, так и (в определенно выгодных условиях) с категорией здоровых лиц способствует мобилизации ресурсных состояний психики индивида и приводит к лучшей ресоциализации и реадаптации.

При социоперсекуторной самостигматизации пациенты распределились следующим образом: большую группу (78,1%) составили больные с очень плохим либо плохим качеством жизни — 19,71 и 58,39%. Иначе говоря, данный вариант самостигматизации оказывает преимущественно негативное влияние на формирование уровня качества жизни больных, страдающих шизофренией.

Сопоставление данных, полученных при исследовании самостигматизации больных с данными оценки качества жизни этих же пациентов, позволяет объективизировать самооценку больных и выявить факторы, влияющие как на особенности самостигматизации, так и на качество жизни в целом.

Максимально достоверным в плане формирования того или иного варианта самостигматизации являлся признак «Общее качество жизни», коэффициент информативности которого составил 4 балла. Несомненно, данный признак оказывает прямое влияние на отношение пациентов к своей позиции в жизни и обществе.

28

Н.Я. Оруджев, Е.А. Тараканова

В целом глобальный коэффициент информативности составил 2,33 балла, что подчеркивает наличие выраженных корреляционных связей между факторами оценки качества жизни больных шизофренией и типами самостигматизации данных пациентов.

Анализ связей показателей качества жизни больных и показателей самостигматизации поз-

воляет сделать выводы о наличии определенных корреляционных взаимоотношений этих процессов. Данные сведения необходимы для разработки дифференцированных индивидуальных дестиг-матизационных программ, направленных как на преодоление процесса стигмы, так и, опосредованно, на улучшение качества жизни больных в целом.

Сведения об авторах

Оруджев Назим Яшарович — доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой психиатрии, наркологии и психотерапии с курсом психиатрии, наркологии и психотерапии ФУВ Волгоградского государственного медицинского университета Е-mail:

Тараканова Елена Александровна — кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии, наркологии и психотерапии с курсом психиатрии, наркологии и психотерапии ФУВ Волгоградского государственного медицинского университета E-mail: [email protected]

Литература

1. Гонжал О.А. Типология самостигматизации при шизофрении: Автореф. дис. … канд. мед. наук. — М., 2006.

2. Гурович И.Я., Шмуклер А.Б. Опросник для оценки социального функционирования и качества жизни психически больных // Соц. и клин. психиатрия. — 1998. — Т. 8, № 2. -С. 35-40.

3. Кабанов М.М. Психосоциальная реабилитация и социальная психиатрия. — СПб., 1998. — 256 с.

4. Коцюбинский А.П. Значение психосоциальных факторов в этиопатогенезе шизофрении и социальной адаптации больных: Дис. … д-ра мед. наук. — Л., 1999. — 558 с.

5. Любов Е.Б. Фармакоэпидемиологический и фармакоэко-номический аспекты оказания психиатрической помощи больным шизофренией: Автореф. дис. . д-ра мед. наук. -М., 2002.

6. Михайлова И.И. Ястребов В.С., Ениколопов С.Н. Клинико-психологические и социальные факторы, влияющие на стигматизацию психически больных разных нозологических групп // Журн. неврол. и психиатр. им. С.С. Корсакова. -2002. — № 7. — С. 58-65.

7. Михайлова И.И. Самостигматизация психически больных: Автореф. дис. … канд. мед. наук. — М.. 2005.

8. Петрова Н.Н., Дмитриев А.Ю., Случевская С.Ф. Сравнительный анализ качества жизни больных с нервно-психическими и соматическими расстройствами // Обозр. психиатрии и мед. психол. — 1998. — № 2. -С. 60-62.

9. Рукавишников В.О. Общественное мнение о службах психического здоровья и пациентах, ими обслуживаемых. —

М.: Научно-исследовательский институт профилактической психиатрии ВНЦПЗ АМН СССР, 1990. Рукописное издание.

10. Финзен А. Психоз и стигма. — М., 2001. — 216 с.

11. Шмуклер А.Б. Особенности и динамика социального функционирования и качества жизни психически больных, находящихся под диспансерным наблюдением // Соц. и клин. психиатрия. — 1998. — Т. 8, № 4. — С. 21-29.

12. Byrne P. Psychiatric stigma: past, passing and to come // J. R. Soc. Med. — 1997. — Vol. 90. — P. 618-621.

13. Fenton W., Blyler S, Heinssen R. Determinants of medical compliance in schizophrenia: empirical and clinical findings // Schizophr. Bull. — 1997. — Vol. 23, N 4. — P. 637-651.

14. Goffman E. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity. — Englewood Cliffs, 1963.

15. Katsching H. How useful is the concept of quality of life in psychiatry // Psychol. Med. — 1998. — Vol. 28. — P. 159-164.

16. Link B.G., Struening E.L., Rahav M. On stigma and its consequences: evidence from a longitudinal study of men with dual diagnoses of mental illness and substance abuse // J. Health Soc. Behav. — 1997. — Vol. 38. — P. 177-190.

17. Stengler-Wenzke K,. Angermeyer M.C., Matschinger H. Депрессия и стигма // Обзор современной психиатрии. -2001. — Vol. 7. — P. 1-7.

18. Thompson M, Thompson T. Discrimination against people with experiences of mental illness. — Wellington: Mental Health Commission, 1997.

19. Yastrebov V. Schizophrenia. WPA Series. Evidence and Experience in Psychiatry. — Chichester, 1999. — P. 302-304.

29

Особенности самостигматизации родственников психотических пациентов | Лутова

1. Зверева Н.В., Рощина И.Ф. Проблемы семьи в контексте клинической психологии. Клиническая и специальная психология. 2012;1(1). URL: https://psyjournals.ru/psyclin/2012/n1/49967.shtml.

2. Коцюбинский А.П., Еричев А.Н., Бутома Б.Г. Актуальные задачи организации психиатрической помощи на современном этапе//Обозрение психиатрии и медицинской психологии. 2012;3:9-17.

3. Солоненко А.В. Клинико-психологические аспекты межличностных отношений в семьях пациентов с первым психотическим эпизодом и эффективность семейной психотерапии в повышении уровня социального функционирования пациентов. Автореферат дисс. док. мед. наук. M.: 2009.

4. Судьин С.А. Психически больной и его семья в теории и практике социологии психического здоровья. С.А. Судьин. Н. Новгород: НИСОЦ; 2015.

5. Юрьева Л.Н., Шустерман Т.И. Клинические и психологические особенности дезадаптации у родственников больных с первым психотическим эпизодом. Социальная и клиническая психиатрия. 2009;XIX(2):26-31.

6. Brady N, McCain G. “Living with Schizophrenia: A family perspective”. OJIN: The Online Journal of Issues in nursering. 2004;10(1). Doi:10.3912/OJIN.Vol10No01HirshPsy01

7. Caqueo-Urízar A., Gutiérrez-Maldonado J., Fer-rer-García M., Penalosa-Salazar C., Richards-Araya D., Guarda-Peraita A. Attitudes and burden in relatives of patients with schizophrenia in a middle income country. BMC Family Practice. 2011;12:101.

8. Chang C.C., Yen C.F., Jang F.L., Su J.A., Lin C.Y. Comparing affiliate stigma between family caregivers with different severe mental illness in Taiwan. Journal of Nervous and Mental Disease. 2017;205(7):542-549. https://doi.org/10.1097/NMD.0000000000000671.

9. Charles H., Manoranjitham S.D., Jacob K.S. Stigma and explanatory models among people with schizophrenia and their relatives in Vellore, south India.International Journal of Social Psychiatry. 2007;53:325-332.

10. Dorner K. Der gate Arzt: Lehrbuchderarztlichen-Grundhaltung. Stuttgart. 2001. 334pp.

11. Fernando S.M., Dean F.P., McLeod H.J., Davis E.L. A care burden and stigma in schizophrenia and affective disorders: Experiences from Sri Lanka. Asian Journal of psychiatry. 2017;26:77-81. https://doi.org/10.1016/j.ajp.2017.01.023

12. Gilbert P. Shame, stigma and the family: Skeletins in the cupboard’ and the role of shame. In A. Grisp (Ed.) Every family in the land: Understanding prejudice and discrimination against people with mental illness / Royal Society of Medicine Ltd. 2004. London, UK. P. 123-128.

13. Herman B.F., Jores J.E., Lack of acknowledgement in family Rorschachs of families with a child at risk for schizophrenia. Family Process. 1976;15:289-302.

14. Shi Y., Shao Y., Li H., Wang S., Ying J., Chang M. et al. Correlates of affiliate stigma among family caregivers of people with mental illness: A systematic review and metaanalysis. J Psychiatr. Ment. Health Nurs. 2019;26:49-61. DOI: 10.1111/jpm.12505.

15. Shibre T., Negash A., Kullegren G. et al. Perception of stigma among family member of individuals with schizophrenia and major affective disorders in rural Ethiopia.Soc Psychiatry PsychiatrEpidemiol. 2001;36(6):299-303.

16. Snowden L.R., Yamada A. Cultural differences in access to care. Annu Rev Clin Psychol. 2005;1:143-166.

17. Thara R., Srinivasan T.N. How stigmatizing is schizophrenia in India.IntJSoc Psychiatry. 2000;46:135-141.

18. Yin Y., Zhang W., Hu Z., Jia F., Li Y., Xu H. Experiences of stigma and discrimination among caregivers of persons with schizophrenia in China: A field survey. PLoSONE. 2014;9(9). e108527. Doi:10.1371/journal.pone.0108527

19. Yıldıza M., İncedereb A., Kirasa F., Abut F.B., Kırcalıb A., İpçi K. Development of Self-Stigma Inventory for Families of the patients with schizophrenia (SSI-F): validity and reliability study. Psychiatry and clinical psychopharmacology. https://doi.org/10.1080/24750573.2018.1480858

Этапы, раскрытие информации и стратегии изменения

Аннотация

Люди с психическими заболеваниями давно переживают предубеждения и дискриминацию. Исследователи смогли изучить это явление как стигму и начали изучать способы снижения этой стигмы. Общественная стигма — наиболее заметная форма, которую наблюдают и изучают, поскольку она представляет собой предрассудки и дискриминацию, направленные против группы со стороны большей части населения. Самостигма возникает, когда люди усваивают это общественное мнение и в результате страдают от многочисленных негативных последствий.В этой статье мы более полно определяем понятие самостигмы и описываем негативные последствия самостигмы для людей с психическими заболеваниями. Мы также исследуем преимущества и недостатки раскрытия информации в снижении воздействия стигмы. Кроме того, мы утверждаем, что ключом к борьбе с самостигматизацией является расширение личных прав и возможностей. Наконец, мы обсуждаем индивидуальные и общественные методы снижения самостигмы, программы, проводимые коллегами, а также программы, проводимые поставщиками социальных услуг.

Ключевые слова: Самостигма, снижение стигмы, психические заболевания, расширение прав и возможностей

Чтобы понять предрассудки и дискриминацию, с которыми сталкиваются люди с психическими заболеваниями, исследователи пришли к выводу, что общественная стигма отличается от самостигмы ¹ (Corrigan , 2005).Общественная стигма — это то, что обычно приходит на ум при обсуждении этого явления и представляет собой предрассудки и дискриминацию, направленные на группу со стороны населения. Общественная стигма относится к негативному отношению членов общества к людям с обесцененными характеристиками. Самостигма возникает, когда люди усваивают это общественное отношение и в результате страдают от многочисленных негативных последствий ² . В этой статье мы стремимся более полно определить самостигму, используя для этого сценическую модель.Мы будем утверждать, что ключом к борьбе с самостигматизацией является расширение личных прав и возможностей. Один из способов сделать это — раскрыть информацию, стратегическое решение сообщить другим о своей борьбе за выздоровление. Затем мы обсудим индивидуальные и общественные методы снижения самостигмы.

Определение самостигмы

Признавая роль социальных и межличностных процессов, вовлеченных в создание стигмы, социальные психологи изучают стигму, поскольку она связана с внутренними и последующими поведенческими процессами, которые могут привести к социальной изоляции и остракизму ³ .Стереотипы — это способ, которым люди классифицируют информацию о группах людей. Негативные стереотипы, такие как представления об опасности или некомпетентности, часто связанные с психическим заболеванием, могут быть вредными для людей, страдающих психическими заболеваниями. Большинству людей известны определенные стереотипы, потому что они развиваются из социальных характеристик людей с определенными условиями и определяются ими. Хотя более широкое общество определяет эти стереотипы, люди не обязательно соглашаются с ними.У людей, согласных с негативными стереотипами, развиваются негативные чувства и эмоциональные реакции; это предубеждение. Например, человек, который считает, что люди с шизофренией опасны, может в конечном итоге описать чувство страха перед людьми с серьезным психическим заболеванием. Из этой эмоциональной реакции проистекает дискриминация или поведенческая реакция на негативные мысли и чувства по отношению к человеку из стигматизированной чужой группы. Представители широкой общественности могут по своему выбору держаться подальше от человека с психическим заболеванием из-за своего страха (предубеждений) и убеждений (стереотипов), что человек с психическим заболеванием опасен.

Лица, живущие с такими состояниями, как шизофрения, также уязвимы к поддержанию стереотипов о себе, самостигматизации. Он состоит из одобрения этих стереотипов о себе (например, «я опасен»), предрассудков (например, «я боюсь себя») и, как следствие, самодискриминации (например, самоизоляции). Когда человек усваивает негативные стереотипы, у него могут возникнуть негативные эмоциональные реакции. Низкая самооценка и низкая самооценка являются основными примерами этих негативных эмоциональных реакций ⁴ .Самодискриминация, особенно в форме самоизоляции, имеет множество пагубных последствий, ведущих к снижению использования медицинских услуг, ухудшению состояния здоровья и низкому качеству жизни ^5,6 . Низкая самоэффективность и низкая самооценка также были связаны с неиспользованием возможностей, способствующих трудоустройству и самостоятельной жизни ⁷ . Link et al. ⁸ назвал эту модифицированную теорию маркировки; В отличие от классических представлений о ярлыке (Gove, 1980, 1982) ^9,10 , Линк отметил, что люди, усвоившие стигму психического заболевания, ухудшают течение болезни из-за вреда интернализованного опыта per se .Самостигматизация снижает чувство собственного достоинства, так что надежда на достижение целей подрывается. Таким образом, вред самостигмы проявляется во внутриличностном процессе и, в конечном итоге, в плохих результатах в отношении здоровья и качества жизни ^2,4 .

Сценическая модель самостигмы

Самостигму часто приравнивают к воспринимаемой стигме, признанию человеком того, что общественность имеет предубеждения и будет дискриминировать ее из-за психического заболевания. Обозначение ⁷ .В частности, считается, что предполагаемая девальвация и дискриминация приводят к снижению самооценки и самоэффективности. Мы считаем, что это фактически первый этап прогрессивной модели самостигмы (см.). Таким образом, мы видим, что процесс интернализации общественных стигм проходит через ряд этапов, которые последовательно следуют друг за другом ^2,4,10,11 . В общей модели человек с нежелательным состоянием осознает общественную стигму в отношении своего состояния (осведомленность). Затем этот человек может согласиться с тем, что эти негативные общественные стереотипы верны в отношении группы (Соглашение).Впоследствии человек соглашается с тем, что эти стереотипы применимы к нему / себе (Приложение). Это может привести к вреду, к значительному снижению самооценки и самоэффективности. В отличие от других исследований самостигмы ^13,14 , сценическая модель показывает, что пагубное влияние стигмы на личность проявляется только на более поздних стадиях. Только когда человек применяет стигму, это не наносит вреда самооценке или самоэффективности.

Сценическая модель самостигмы

Одна из задач сценической модели самостигмы состоит в том, чтобы отделить эффекты более поздних стадий от депрессии, которая часто встречается у людей с серьезными психическими заболеваниями ¹⁵ .Другие поэтапные модели поведения предполагают, что на каждую отдельную стадию сильнее всего влияет предыдущая ¹⁶ . Таким образом, чтобы полностью понять вклад стигмы в плохие результаты в отношении здоровья, исследования должны пересекать определенные этапы с общими предшественниками неблагоприятных исходов, такими как симптомы депрессии. Таким образом, влияние интернализованной стигмы на самооценку можно частично исключить из других причин депрессии.

Эффект «зачем стараться»

Связанное с этим последствие самостигматизации — это так называемый эффект «зачем пытаться», при котором самостигматизация мешает достижению жизненной цели ¹¹ .Самостигма действует как барьер на пути к достижению жизненных целей. Однако самооценка и самооценка могут уменьшить пагубные последствия самостигмы. . Снижение самооценки приводит к ощущению, что вы менее достойны возможностей, которые подрывают усилия по достижению независимости, такие как получение конкурентоспособной работы.

«Почему я должен искать работу бухгалтером? Я не заслуживаю такой важной должности. Мои недостатки не должны позволять мне брать такую ​​работу у кого-то более достойного.”

С другой стороны, снижение самоэффективности может привести к тому, что результат« зачем пытаться »основан на убеждении, что человек не способен достичь жизненной цели.

«Почему я должен пытаться жить самостоятельно? Я не умею делать такую ​​независимость. У меня нет навыков, чтобы управлять собственным домом ».

«Зачем пытаться» — это вариант модифицированной теории навешивания ярлыков ⁸ , согласно которой социальное неприятие, связанное со стигматизацией, способствует низкой самооценке. Модифицированная теория навешивания ярлыков также предполагает избегание как поведенческое последствие девальвации.Когда люди ощущают девальвацию, они могут избегать ситуаций, в которых ожидается неуважение со стороны общественности.

Преодоление самостигмы

Есть парадокс самостигмы ¹² . Некоторые люди с психическим заболеванием усваивают его и страдают от ущерба самооценке, самоэффективности и потерянным целям. Однако многие другие, похоже, не обращают внимания на его эффекты и не сообщают о боли. Тем не менее, третья группа особенно интересна; люди, которые, кажется, справедливо возмущены несправедливостью стигмы.Именно эта третья группа могла бы предложить противоядие от самостигмы: расширение личных возможностей. Расширение прав и возможностей людей кажется эффективным способом снижения самостигматизации, поощрения людей к вере в то, что они могут достичь своих жизненных целей, и предотвращения дальнейших негативных последствий, возникающих в результате самостигматизации. Расширение прав и возможностей — это в некотором смысле обратная сторона стигмы, включающая власть, контроль, активность, праведное негодование и оптимизм. Исследования показали, что расширение прав и возможностей связано с высокой самооценкой, повышением качества жизни, усилением социальной поддержки и повышением удовлетворенности программами взаимопомощи ^17,18,19 .Таким образом, расширение прав и возможностей — это широкий способ снижения стигмы. В оставшейся части статьи мы описываем конкретные механизмы, связанные с расширением прав и возможностей людей, как способы снижения самостигмы.

Раскрытие информации: первый шаг

Многие люди борются с самостигмой, оставаясь в туалете; они могут скрыть свой стыд, не позволяя другим людям узнать о своем психическом заболевании. Один из способов пропагандировать стигму и противостоять стыду — это открыто заявить о себе; чтобы другие люди узнали о психиатрическом анамнезе человека.Исследования любопытно показали, что «выход из шкафа» с психическим заболеванием связан со снижением негативного воздействия самостигматизации на качество жизни, тем самым побуждая людей двигаться к достижению своих жизненных целей ²⁰ . Когда люди открыто рассказывают о своем состоянии, уменьшается беспокойство и беспокойство по поводу секретности, они могут вскоре найти сверстников или членов семьи, которые поддержат их даже после того, как узнают об их состоянии, и они могут обнаружить, что их открытость способствует чувству власти и контроля над своим состоянием. живет ²¹ .Тем не менее, откровение о своем состоянии может иметь негативные последствия. Открытость может вызвать дискриминацию со стороны представителей общественности, любые рецидивы могут быть более широко известны, чем предпочтительны, и, следовательно, более стрессовыми, а в некоторых случаях раскрытие информации может быть более изолированным. Например, в Индии документальное подтверждение психического заболевания является основанием для развода, что некоторые сочтут формой институциональной стигмы ^22,23 . Человек с психическим заболеванием в Индии может испытывать двойной стресс из-за угрозы развода и дальнейшей общественной дискриминации.Решение о раскрытии информации — это, в конечном счете, очень личное решение, тесно связанное с культурным контекстом, которое требует тщательного рассмотрения потенциальных выгод и последствий.

Выход — это не решение ни черных, ни белых. Существуют стратегии, различающиеся по степени риска при раскрытии информации, которые кратко изложены в ^24,25 . В крайнем случае, люди могут оставаться в шкафу из-за избегания общества. Это означает, что нужно держаться подальше от ситуаций, когда люди могут узнать о чьем-то психическом заболевании.Вместо этого они общаются только с другими людьми, страдающими психическим заболеванием. Это защитный (никто не узнает о стыде), но, очевидно, также очень ограничительный. Другие могут решить не избегать социальных ситуаций, а вместо этого хранить свой опыт в секрете. Альтернативный вариант — выборочное раскрытие. Выборочное раскрытие означает, что существует группа людей, которым раскрывается личная информация, и группа, от которой эта информация хранится в секрете. Хотя избирательное раскрытие информации может иметь преимущества, такие как увеличение числа поддерживающих сверстников, все же существует секрет, который может представлять собой источник стыда.Люди, которые выбирают неразборчивое раскрытие информации, отказываются от секретности. Они не прилагают активных усилий, чтобы скрыть историю своего психического здоровья и переживания. Следовательно, они предпочитают игнорировать любые негативные последствия того, что люди узнают о своем психическом заболевании. Рассказывать о своем опыте — значит рассказывать людям о психических заболеваниях. Цель здесь — найти людей, которые поделятся прошлой историей и текущим опытом психических заболеваний. Вещание имеет дополнительные преимущества по сравнению с неразборчивым раскрытием информации.А именно, это укрепляет их чувство власти над переживанием психических заболеваний и стигматизации.

Иерархия стратегий раскрытия информации

Методы снижения стигмы

Существуют и другие стратегии, которые люди, живущие с психическими заболеваниями, могут использовать, чтобы справиться с негативными последствиями самостигматизации. В первую очередь необходимо озвучить предостережение. Пытаясь помочь людям научиться преодолевать самостигму, правозащитники должны убедиться, что они не предполагают, что стигма является виной человека, что самостигма — это своего рода «изъян», как и другие психиатрические симптомы, которые человеку необходимо исправить.Стигма — это социальная несправедливость и ошибка общества. Следовательно, его искоренение является обязанностью и должно быть приоритетом этого общества. Тем временем люди с психическими заболеваниями могут захотеть научиться жить с этой стигмой или отделить ее от других. Но исцеление от него зависит от сообщества, в котором он живет. Следовательно, стирание общественной стигмы может быть широким решением проблемы стигмы. Здесь мы говорим о более узконаправленных усилиях по оказанию помощи людям, которых беспокоит внутренняя стигма.

В настоящее время разрабатываются ручные подходы к снижению самостигматизации людей с психическими заболеваниями.Одним из многообещающих подходов является интервенция ²⁶ «Прекращение самостигматизации», в которой используется групповой подход для снижения самостигматизации. Мероприятие проводится в группе на 9 занятий с материалами, охватывающими просвещение по вопросам психического здоровья, когнитивно-поведенческими стратегиями для воздействия на интернализацию общественных стигм, методами укрепления семейных и общественных связей и методами реагирования на общественную дискриминацию. Когнитивно-поведенческие стратегии основаны на выводах из когнитивной терапии ²⁷ , которые формулируют самостигму как иррациональные самоутверждения (например, «Я, должно быть, глупый человек, потому что я впадаю в депрессию.»), Которую человек пытается оспорить (« Большинство других людей не думают, что депрессивные люди глупы »). Подобные вызовы приводят к противодействию — лаконичным заявлениям, которые люди могут использовать в следующий раз, когда поймают себя на самостигматизации. «Вот и я снова. То, что я впал в депрессию прошлой осенью, не означает, что я глуп и неспособен справиться с работой. У меня есть проблемы, как и у всех ». Пилотное исследование вмешательства показало, что внутренняя стигма снизилась, а воспринимаемая социальная поддержка увеличилась после участия в еженедельной программе вмешательства ²⁶ .

Хорошим примером подхода на уровне общества, который также может принести пользу отдельному человеку, является программа «Нашим собственным голосом», разработанная Национальным альянсом по психическим заболеваниям в США. Это вмешательство включает ручной групповой подход к целевым группам населения в целом. Отзывы людей с психическими заболеваниями являются ключом к снижению стигмы в этой программе. Участниками вмешательства могут быть медицинские работники, церковные общины, студенты и т. Д.Исследования показали его эффективность в снижении негативного отношения к людям с психическими заболеваниями в длинной и короткой версиях ¹¹ . Если такие программы помогут снизить общественную стигму в отношении психических заболеваний, уменьшатся возможные предрассудки, которые человек с психическим заболеванием воспринимает и интернализирует, что косвенно влияет на самостигму. Кроме того, люди, дающие отзывы в рамках программы, чувствуют себя уполномоченными той активистской ролью, которую они играют в отстаивании своих интересов, тем самым снижая самостигматизацию по мере реализации программы.

Поддержка со стороны сверстников

Программы, управляемые потребителями, предлагают людям с серьезными психическими заболеваниями еще один способ усилить чувство поддержки. ²⁸ . Подобные группы предоставляют широкий спектр услуг, включая поддержку для тех, кто только что выходит, отдых и обмен опытом, которые укрепляют чувство общности в рамках более широкой враждебной культуры, а также пропагандистские / политические усилия по дальнейшему продвижению групповой гордости ²⁸ . За последнее столетие несколько сил объединились, чтобы стимулировать оказание услуг потребителям для лиц с психическими расстройствами.Некоторые отражают неудовлетворенность службами психического здоровья, которые лишают людей возможности оказывать услуги в ограничительных условиях. Другие представляют собой естественную тенденцию людей искать поддержки у других со схожими проблемами. В последнее время были разработаны различные программы обслуживания потребителей, в том числе: центры помощи при обращении, жилищные программы, услуги для бездомных, ведение дел, кризисное реагирование, получение пособий, услуги по борьбе со стигматизацией, информационно-пропагандистская деятельность, исследования, техническая помощь и программы трудоустройства ^{28 , 30} .Результаты качественной оценки программ, управляемых потребителями, показали, что участники этих программ сообщили об улучшении самостоятельности и независимости; навыки и знания преодоления трудностей; и чувство расширения возможностей ³⁰ . В будущих исследованиях необходимо выделить активные ингредиенты услуг, управляемых потребителями, которые приводят к положительным изменениям.

Выводы

Стигма — это порождение общества, которое социальные психологи называют предрассудками и дискриминацией.К сожалению, некоторые люди с серьезными психическими заболеваниями усваивают стигму и страдают от серьезных ударов по самооценке и самоэффективности. Однако самостигма не является неизбежным проклятием. Люди в стигматизированной группе не обязательно обращают эту стигму на себя. Рассмотрим исследование о расизме, влияющем на афроамериканское сообщество. Классические психологические модели считали, что самооценка афроамериканцев ниже, чем у белых американцев, поскольку первые усвоили предубеждения и предрассудки в отношении них, которые преобладали в культуре ^31,32 .Исследования постоянно не показывают этого, и на самом деле могут предложить обратное; Афроамериканцы могут иметь более высокую самооценку, чем белые американцы ^{33,34,35,36,37,38} . Как это может быть? Афроамериканцы сообщают, что они знают о предрассудках белых американцев, но не верят, что они действительно применимы к ним самим. Фактически, многие афроамериканцы сообщают, что невежество белых американцев может быть личным призывом к сплочению их личного чувства расширения прав и возможностей и призывом к их сообществу.

Урок, кажется, применим и к самостигматизации психических заболеваний.Усвоение предрассудков и дискриминации не является необходимым следствием стигмы. Многие люди признают стигму несправедливой и вместо того, чтобы поддаться ей, воспринимают изменение как личную цель. Многие другие вообще не подозревают об этом явлении или не заинтересованы в нем. Однако есть люди, которые, кажется, применяют предрассудки к себе и страдают пониженной самооценкой и самоэффективностью. Эти люди могут извлечь выгоду из структурированных программ, чтобы научиться бросать вызов иррациональным утверждениям, отравляющим их самоидентификацию.Им может быть полезно присоединиться к группам сверстников, успешно преодолевших стигму. Они могут извлечь выгоду из стратегической программы по борьбе со своей стигмой. Необходимо продолжить исследования для выявления и оценки программ, которые способствуют расширению прав и возможностей за счет самостигмы.

Этапы, раскрытие информации и стратегии изменения

Аннотация

Люди с психическими заболеваниями давно переживают предубеждения и дискриминацию. Исследователи смогли изучить это явление как стигму и начали изучать способы снижения этой стигмы.Общественная стигма — наиболее заметная форма, которую наблюдают и изучают, поскольку она представляет собой предрассудки и дискриминацию, направленные против группы со стороны большей части населения. Самостигма возникает, когда люди усваивают это общественное мнение и в результате страдают от многочисленных негативных последствий. В этой статье мы более полно определяем понятие самостигмы и описываем негативные последствия самостигмы для людей с психическими заболеваниями. Мы также исследуем преимущества и недостатки раскрытия информации в снижении воздействия стигмы.Кроме того, мы утверждаем, что ключом к борьбе с самостигматизацией является расширение личных прав и возможностей. Наконец, мы обсуждаем индивидуальные и общественные методы снижения самостигмы, программы, проводимые коллегами, а также программы, проводимые поставщиками социальных услуг.

Ключевые слова: Самостигма, снижение стигмы, психические заболевания, расширение прав и возможностей

Чтобы понять предрассудки и дискриминацию, с которыми сталкиваются люди с психическими заболеваниями, исследователи пришли к выводу, что общественная стигма отличается от самостигмы ¹ (Corrigan , 2005).Общественная стигма — это то, что обычно приходит на ум при обсуждении этого явления и представляет собой предрассудки и дискриминацию, направленные на группу со стороны населения. Общественная стигма относится к негативному отношению членов общества к людям с обесцененными характеристиками. Самостигма возникает, когда люди усваивают это общественное отношение и в результате страдают от многочисленных негативных последствий ² . В этой статье мы стремимся более полно определить самостигму, используя для этого сценическую модель.Мы будем утверждать, что ключом к борьбе с самостигматизацией является расширение личных прав и возможностей. Один из способов сделать это — раскрыть информацию, стратегическое решение сообщить другим о своей борьбе за выздоровление. Затем мы обсудим индивидуальные и общественные методы снижения самостигмы.

Определение самостигмы

Признавая роль социальных и межличностных процессов, вовлеченных в создание стигмы, социальные психологи изучают стигму, поскольку она связана с внутренними и последующими поведенческими процессами, которые могут привести к социальной изоляции и остракизму ³ .Стереотипы — это способ, которым люди классифицируют информацию о группах людей. Негативные стереотипы, такие как представления об опасности или некомпетентности, часто связанные с психическим заболеванием, могут быть вредными для людей, страдающих психическими заболеваниями. Большинству людей известны определенные стереотипы, потому что они развиваются из социальных характеристик людей с определенными условиями и определяются ими. Хотя более широкое общество определяет эти стереотипы, люди не обязательно соглашаются с ними.У людей, согласных с негативными стереотипами, развиваются негативные чувства и эмоциональные реакции; это предубеждение. Например, человек, который считает, что люди с шизофренией опасны, может в конечном итоге описать чувство страха перед людьми с серьезным психическим заболеванием. Из этой эмоциональной реакции проистекает дискриминация или поведенческая реакция на негативные мысли и чувства по отношению к человеку из стигматизированной чужой группы. Представители широкой общественности могут по своему выбору держаться подальше от человека с психическим заболеванием из-за своего страха (предубеждений) и убеждений (стереотипов), что человек с психическим заболеванием опасен.

Лица, живущие с такими состояниями, как шизофрения, также уязвимы к поддержанию стереотипов о себе, самостигматизации. Он состоит из одобрения этих стереотипов о себе (например, «я опасен»), предрассудков (например, «я боюсь себя») и, как следствие, самодискриминации (например, самоизоляции). Когда человек усваивает негативные стереотипы, у него могут возникнуть негативные эмоциональные реакции. Низкая самооценка и низкая самооценка являются основными примерами этих негативных эмоциональных реакций ⁴ .Самодискриминация, особенно в форме самоизоляции, имеет множество пагубных последствий, ведущих к снижению использования медицинских услуг, ухудшению состояния здоровья и низкому качеству жизни ^5,6 . Низкая самоэффективность и низкая самооценка также были связаны с неиспользованием возможностей, способствующих трудоустройству и самостоятельной жизни ⁷ . Link et al. ⁸ назвал эту модифицированную теорию маркировки; В отличие от классических представлений о ярлыке (Gove, 1980, 1982) ^9,10 , Линк отметил, что люди, усвоившие стигму психического заболевания, ухудшают течение болезни из-за вреда интернализованного опыта per se .Самостигматизация снижает чувство собственного достоинства, так что надежда на достижение целей подрывается. Таким образом, вред самостигмы проявляется во внутриличностном процессе и, в конечном итоге, в плохих результатах в отношении здоровья и качества жизни ^2,4 .

Сценическая модель самостигмы

Самостигму часто приравнивают к воспринимаемой стигме, признанию человеком того, что общественность имеет предубеждения и будет дискриминировать ее из-за психического заболевания. Обозначение ⁷ .В частности, считается, что предполагаемая девальвация и дискриминация приводят к снижению самооценки и самоэффективности. Мы считаем, что это фактически первый этап прогрессивной модели самостигмы (см.). Таким образом, мы видим, что процесс интернализации общественных стигм проходит через ряд этапов, которые последовательно следуют друг за другом ^2,4,10,11 . В общей модели человек с нежелательным состоянием осознает общественную стигму в отношении своего состояния (осведомленность). Затем этот человек может согласиться с тем, что эти негативные общественные стереотипы верны в отношении группы (Соглашение).Впоследствии человек соглашается с тем, что эти стереотипы применимы к нему / себе (Приложение). Это может привести к вреду, к значительному снижению самооценки и самоэффективности. В отличие от других исследований самостигмы ^13,14 , сценическая модель показывает, что пагубное влияние стигмы на личность проявляется только на более поздних стадиях. Только когда человек применяет стигму, это не наносит вреда самооценке или самоэффективности.

Сценическая модель самостигмы

Одна из задач сценической модели самостигмы состоит в том, чтобы отделить эффекты более поздних стадий от депрессии, которая часто встречается у людей с серьезными психическими заболеваниями ¹⁵ .Другие поэтапные модели поведения предполагают, что на каждую отдельную стадию сильнее всего влияет предыдущая ¹⁶ . Таким образом, чтобы полностью понять вклад стигмы в плохие результаты в отношении здоровья, исследования должны пересекать определенные этапы с общими предшественниками неблагоприятных исходов, такими как симптомы депрессии. Таким образом, влияние интернализованной стигмы на самооценку можно частично исключить из других причин депрессии.

Эффект «зачем стараться»

Связанное с этим последствие самостигматизации — это так называемый эффект «зачем пытаться», при котором самостигматизация мешает достижению жизненной цели ¹¹ .Самостигма действует как барьер на пути к достижению жизненных целей. Однако самооценка и самооценка могут уменьшить пагубные последствия самостигмы. . Снижение самооценки приводит к ощущению, что вы менее достойны возможностей, которые подрывают усилия по достижению независимости, такие как получение конкурентоспособной работы.

«Почему я должен искать работу бухгалтером? Я не заслуживаю такой важной должности. Мои недостатки не должны позволять мне брать такую ​​работу у кого-то более достойного.”

С другой стороны, снижение самоэффективности может привести к тому, что результат« зачем пытаться »основан на убеждении, что человек не способен достичь жизненной цели.

«Почему я должен пытаться жить самостоятельно? Я не умею делать такую ​​независимость. У меня нет навыков, чтобы управлять собственным домом ».

«Зачем пытаться» — это вариант модифицированной теории навешивания ярлыков ⁸ , согласно которой социальное неприятие, связанное со стигматизацией, способствует низкой самооценке. Модифицированная теория навешивания ярлыков также предполагает избегание как поведенческое последствие девальвации.Когда люди ощущают девальвацию, они могут избегать ситуаций, в которых ожидается неуважение со стороны общественности.

Преодоление самостигмы

Есть парадокс самостигмы ¹² . Некоторые люди с психическим заболеванием усваивают его и страдают от ущерба самооценке, самоэффективности и потерянным целям. Однако многие другие, похоже, не обращают внимания на его эффекты и не сообщают о боли. Тем не менее, третья группа особенно интересна; люди, которые, кажется, справедливо возмущены несправедливостью стигмы.Именно эта третья группа могла бы предложить противоядие от самостигмы: расширение личных возможностей. Расширение прав и возможностей людей кажется эффективным способом снижения самостигматизации, поощрения людей к вере в то, что они могут достичь своих жизненных целей, и предотвращения дальнейших негативных последствий, возникающих в результате самостигматизации. Расширение прав и возможностей — это в некотором смысле обратная сторона стигмы, включающая власть, контроль, активность, праведное негодование и оптимизм. Исследования показали, что расширение прав и возможностей связано с высокой самооценкой, повышением качества жизни, усилением социальной поддержки и повышением удовлетворенности программами взаимопомощи ^17,18,19 .Таким образом, расширение прав и возможностей — это широкий способ снижения стигмы. В оставшейся части статьи мы описываем конкретные механизмы, связанные с расширением прав и возможностей людей, как способы снижения самостигмы.

Раскрытие информации: первый шаг

Многие люди борются с самостигмой, оставаясь в туалете; они могут скрыть свой стыд, не позволяя другим людям узнать о своем психическом заболевании. Один из способов пропагандировать стигму и противостоять стыду — это открыто заявить о себе; чтобы другие люди узнали о психиатрическом анамнезе человека.Исследования любопытно показали, что «выход из шкафа» с психическим заболеванием связан со снижением негативного воздействия самостигматизации на качество жизни, тем самым побуждая людей двигаться к достижению своих жизненных целей ²⁰ . Когда люди открыто рассказывают о своем состоянии, уменьшается беспокойство и беспокойство по поводу секретности, они могут вскоре найти сверстников или членов семьи, которые поддержат их даже после того, как узнают об их состоянии, и они могут обнаружить, что их открытость способствует чувству власти и контроля над своим состоянием. живет ²¹ .Тем не менее, откровение о своем состоянии может иметь негативные последствия. Открытость может вызвать дискриминацию со стороны представителей общественности, любые рецидивы могут быть более широко известны, чем предпочтительны, и, следовательно, более стрессовыми, а в некоторых случаях раскрытие информации может быть более изолированным. Например, в Индии документальное подтверждение психического заболевания является основанием для развода, что некоторые сочтут формой институциональной стигмы ^22,23 . Человек с психическим заболеванием в Индии может испытывать двойной стресс из-за угрозы развода и дальнейшей общественной дискриминации.Решение о раскрытии информации — это, в конечном счете, очень личное решение, тесно связанное с культурным контекстом, которое требует тщательного рассмотрения потенциальных выгод и последствий.

Выход — это не решение ни черных, ни белых. Существуют стратегии, различающиеся по степени риска при раскрытии информации, которые кратко изложены в ^24,25 . В крайнем случае, люди могут оставаться в шкафу из-за избегания общества. Это означает, что нужно держаться подальше от ситуаций, когда люди могут узнать о чьем-то психическом заболевании.Вместо этого они общаются только с другими людьми, страдающими психическим заболеванием. Это защитный (никто не узнает о стыде), но, очевидно, также очень ограничительный. Другие могут решить не избегать социальных ситуаций, а вместо этого хранить свой опыт в секрете. Альтернативный вариант — выборочное раскрытие. Выборочное раскрытие означает, что существует группа людей, которым раскрывается личная информация, и группа, от которой эта информация хранится в секрете. Хотя избирательное раскрытие информации может иметь преимущества, такие как увеличение числа поддерживающих сверстников, все же существует секрет, который может представлять собой источник стыда.Люди, которые выбирают неразборчивое раскрытие информации, отказываются от секретности. Они не прилагают активных усилий, чтобы скрыть историю своего психического здоровья и переживания. Следовательно, они предпочитают игнорировать любые негативные последствия того, что люди узнают о своем психическом заболевании. Рассказывать о своем опыте — значит рассказывать людям о психических заболеваниях. Цель здесь — найти людей, которые поделятся прошлой историей и текущим опытом психических заболеваний. Вещание имеет дополнительные преимущества по сравнению с неразборчивым раскрытием информации.А именно, это укрепляет их чувство власти над переживанием психических заболеваний и стигматизации.

Иерархия стратегий раскрытия информации

Методы снижения стигмы

Существуют и другие стратегии, которые люди, живущие с психическими заболеваниями, могут использовать, чтобы справиться с негативными последствиями самостигматизации. В первую очередь необходимо озвучить предостережение. Пытаясь помочь людям научиться преодолевать самостигму, правозащитники должны убедиться, что они не предполагают, что стигма является виной человека, что самостигма — это своего рода «изъян», как и другие психиатрические симптомы, которые человеку необходимо исправить.Стигма — это социальная несправедливость и ошибка общества. Следовательно, его искоренение является обязанностью и должно быть приоритетом этого общества. Тем временем люди с психическими заболеваниями могут захотеть научиться жить с этой стигмой или отделить ее от других. Но исцеление от него зависит от сообщества, в котором он живет. Следовательно, стирание общественной стигмы может быть широким решением проблемы стигмы. Здесь мы говорим о более узконаправленных усилиях по оказанию помощи людям, которых беспокоит внутренняя стигма.

В настоящее время разрабатываются ручные подходы к снижению самостигматизации людей с психическими заболеваниями.Одним из многообещающих подходов является интервенция ²⁶ «Прекращение самостигматизации», в которой используется групповой подход для снижения самостигматизации. Мероприятие проводится в группе на 9 занятий с материалами, охватывающими просвещение по вопросам психического здоровья, когнитивно-поведенческими стратегиями для воздействия на интернализацию общественных стигм, методами укрепления семейных и общественных связей и методами реагирования на общественную дискриминацию. Когнитивно-поведенческие стратегии основаны на выводах из когнитивной терапии ²⁷ , которые формулируют самостигму как иррациональные самоутверждения (например, «Я, должно быть, глупый человек, потому что я впадаю в депрессию.»), Которую человек пытается оспорить (« Большинство других людей не думают, что депрессивные люди глупы »). Подобные вызовы приводят к противодействию — лаконичным заявлениям, которые люди могут использовать в следующий раз, когда поймают себя на самостигматизации. «Вот и я снова. То, что я впал в депрессию прошлой осенью, не означает, что я глуп и неспособен справиться с работой. У меня есть проблемы, как и у всех ». Пилотное исследование вмешательства показало, что внутренняя стигма снизилась, а воспринимаемая социальная поддержка увеличилась после участия в еженедельной программе вмешательства ²⁶ .

Хорошим примером подхода на уровне общества, который также может принести пользу отдельному человеку, является программа «Нашим собственным голосом», разработанная Национальным альянсом по психическим заболеваниям в США. Это вмешательство включает ручной групповой подход к целевым группам населения в целом. Отзывы людей с психическими заболеваниями являются ключом к снижению стигмы в этой программе. Участниками вмешательства могут быть медицинские работники, церковные общины, студенты и т. Д.Исследования показали его эффективность в снижении негативного отношения к людям с психическими заболеваниями в длинной и короткой версиях ¹¹ . Если такие программы помогут снизить общественную стигму в отношении психических заболеваний, уменьшатся возможные предрассудки, которые человек с психическим заболеванием воспринимает и интернализирует, что косвенно влияет на самостигму. Кроме того, люди, дающие отзывы в рамках программы, чувствуют себя уполномоченными той активистской ролью, которую они играют в отстаивании своих интересов, тем самым снижая самостигматизацию по мере реализации программы.

Поддержка со стороны сверстников

Программы, управляемые потребителями, предлагают людям с серьезными психическими заболеваниями еще один способ усилить чувство поддержки. ²⁸ . Подобные группы предоставляют широкий спектр услуг, включая поддержку для тех, кто только что выходит, отдых и обмен опытом, которые укрепляют чувство общности в рамках более широкой враждебной культуры, а также пропагандистские / политические усилия по дальнейшему продвижению групповой гордости ²⁸ . За последнее столетие несколько сил объединились, чтобы стимулировать оказание услуг потребителям для лиц с психическими расстройствами.Некоторые отражают неудовлетворенность службами психического здоровья, которые лишают людей возможности оказывать услуги в ограничительных условиях. Другие представляют собой естественную тенденцию людей искать поддержки у других со схожими проблемами. В последнее время были разработаны различные программы обслуживания потребителей, в том числе: центры помощи при обращении, жилищные программы, услуги для бездомных, ведение дел, кризисное реагирование, получение пособий, услуги по борьбе со стигматизацией, информационно-пропагандистская деятельность, исследования, техническая помощь и программы трудоустройства ^{28 , 30} .Результаты качественной оценки программ, управляемых потребителями, показали, что участники этих программ сообщили об улучшении самостоятельности и независимости; навыки и знания преодоления трудностей; и чувство расширения возможностей ³⁰ . В будущих исследованиях необходимо выделить активные ингредиенты услуг, управляемых потребителями, которые приводят к положительным изменениям.

Выводы

Стигма — это порождение общества, которое социальные психологи называют предрассудками и дискриминацией.К сожалению, некоторые люди с серьезными психическими заболеваниями усваивают стигму и страдают от серьезных ударов по самооценке и самоэффективности. Однако самостигма не является неизбежным проклятием. Люди в стигматизированной группе не обязательно обращают эту стигму на себя. Рассмотрим исследование о расизме, влияющем на афроамериканское сообщество. Классические психологические модели считали, что самооценка афроамериканцев ниже, чем у белых американцев, поскольку первые усвоили предубеждения и предрассудки в отношении них, которые преобладали в культуре ^31,32 .Исследования постоянно не показывают этого, и на самом деле могут предложить обратное; Афроамериканцы могут иметь более высокую самооценку, чем белые американцы ^{33,34,35,36,37,38} . Как это может быть? Афроамериканцы сообщают, что они знают о предрассудках белых американцев, но не верят, что они действительно применимы к ним самим. Фактически, многие афроамериканцы сообщают, что невежество белых американцев может быть личным призывом к сплочению их личного чувства расширения прав и возможностей и призывом к их сообществу.

Урок, кажется, применим и к самостигматизации психических заболеваний.Усвоение предрассудков и дискриминации не является необходимым следствием стигмы. Многие люди признают стигму несправедливой и вместо того, чтобы поддаться ей, воспринимают изменение как личную цель. Многие другие вообще не подозревают об этом явлении или не заинтересованы в нем. Однако есть люди, которые, кажется, применяют предрассудки к себе и страдают пониженной самооценкой и самоэффективностью. Эти люди могут извлечь выгоду из структурированных программ, чтобы научиться бросать вызов иррациональным утверждениям, отравляющим их самоидентификацию.Им может быть полезно присоединиться к группам сверстников, успешно преодолевших стигму. Они могут извлечь выгоду из стратегической программы по борьбе со своей стигмой. Необходимо продолжить исследования для выявления и оценки программ, которые способствуют расширению прав и возможностей за счет самостигмы.

влияние на жизненные цели и научно обоснованные практики

Мировая психиатрия. 2009 июн; 8 (2): 75–81.

PATRICK W. CORRIGAN

¹ Иллинойский технологический институт, Чикаго, Иллинойс 60616, США

¹ Иллинойский технологический институт, Чикаго, Иллинойс 60616, США

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Abstract

Многих людей с психическими заболеваниями беспокоит самостигма и последующие процессы, которые сопровождают эту стигму: низкая самооценка и самооценка. «Зачем пытаться» — это всеобъемлющий интересующий здесь феномен, охватывающий самостиигму, посреднические процессы и их влияние на поведение, связанное с целью. В этой статье анализируется литература, объясняющая «зачем пытаться», с особым акцентом на социально-психологические модели. Самостигма состоит из трех этапов: осознание стереотипа, согласие с ним и применение его к себе.В результате этих процессов у людей снижается самооценка и снижается самооценка. Людей отговаривают использовать возможности, которые имеют основополагающее значение для достижения жизненных целей, из-за заниженной самооценки и самоэффективности. Люди также могут избегать доступа и использования научно обоснованных практик, которые помогают достичь этих целей. Последствия самостигмы и эффекта «зачем пытаться» можно уменьшить с помощью услуг, которые способствуют расширению прав и возможностей потребителей.

Ключевые слова: Самостигма, психическое заболевание, общественная стигма, самооценка, самоэффективность, расширение прав и возможностей

Социальная интеграция, восстановление и реинтеграция в общество взаимозаменяемо рекламируются как основные принципы системы психического здоровья в новое тысячелетие 1, 2,3, 4.Общим для этих идей является достижение поставленных перед собой целей, которые улучшают чувство благополучия. Такие цели определены здесь и сейчас и сформулированы с точки зрения реальных интересов всех взрослых, как с ограниченными возможностями, так и без них. Соответствующие области включают: профессию, жилье, образование, здоровье и благополучие, отношения и отдых, а также устремления, основанные на вере. Функциональные ограничения из-за инвалидности негативно влияют на способность полностью достигать целей в этих областях.Участие в научно обоснованной практике способствует достижению жизненных целей. Стигма, по-видимому, пагубно влияет на достижение цели и подрывает положительный эффект от практики, основанной на фактах.

Как стигма влияет на личные жизненные цели? Стигма и ее последствия подразделяются на две формы: общественная и самостигма. В соответствии с социально-психологической моделью общественная стигма описывается в терминах стереотипов, предрассудков и дискриминации. Социальные психологи рассматривают стереотипа как структуры знаний, которые большинство членов одной социальной группы усваивает о людях в разных группах 5.Стереотипы о психическом заболевании включают в себя вину, опасность и некомпетентность 6. Тот факт, что большинство людей знает набор стереотипов, не означает, что они согласны с ними 5, 7. Люди, которые предубеждены , поддерживают эти уничижительные стереотипы («Это правильно, все люди с психическими заболеваниями склонны к насилию! ») и в результате вызывают негативные эмоциональные реакции (« Они все меня пугают! ») 8, 9. Предрассудки приводят к дискриминации , поведенческой реакции 10. Дискриминация, исходящая от общества. стигма возникает по трем причинам: потеря возможностей (напр.ж., отказ от найма или аренды квартиры), принуждение (власти принимает решения, потому что считается, что человек не может этого сделать) и сегрегация (то, что раньше переводило людей в государственные больницы, теперь проявилось как гетто с психическими заболеваниями , особенно ярко выраженный во многих городских условиях) 11. Эта цепочка стереотипов, предрассудков и дискриминации представляет собой общественную стигму, то, как широкая общественность воспринимает людей с серьезными психическими заболеваниями и реагирует на них. Это следует отличать от самостигмы и эффекта «зачем пытаться», который лежит в основе данной статьи.

МОДЕЛЬ «ПОЧЕМУ ПЫТАТЬСЯ»

Эффект «зачем пытаться» включает три компонента: самостигму, возникающую из стереотипов; посредники, такие как чувство собственного достоинства и самоэффективность; и достижение жизненной цели или ее отсутствие. Важная программа исследований представила самостигму и часть эффекта «зачем пытаться» как модифицированную теорию навешивания ярлыков 12, 13. Люди, усвоившие стереотипы о психических заболеваниях, испытывают потерю самооценки и самоэффективности 12, 14, 15 , 16, 17, 18. Люди с психическим заболеванием, живущие в культуре с преобладающими стереотипами о психических заболеваниях, могут предвосхищать и усваивать отношения, отражающие обесценивание и дискриминацию.Девальвация описывается как осознание того, что публика не принимает человека с психическим заболеванием. Последующее исследование было направлено на расширение модифицированной теории маркировки 19, 20, 21. Само-девальвация более полно описывается так называемыми «тремя А» самостигмы: осведомленность , согласие и применение .

Чтобы испытать самостигму, человек должен знать стереотипы, описывающие стигматизируемую группу (например, люди с психическим заболеванием виноваты в своем расстройстве) и соглашаться с ними (это верно, люди с психическими заболеваниями на самом деле должны виноват в их беспорядке).Однако этих двух факторов недостаточно для обозначения самостигмы. Третий А — это приложение . Человек должен применять стереотипы к себе (я психически болен, поэтому я должен быть виноват в своем расстройстве) 21. Эта точка зрения представляет собой стигму как иерархические отношения; Человек с психическим заболеванием должен сначала знать о соответствующих стереотипах, прежде чем соглашаться с ними и применять самостигматизацию к себе. Обратите внимание, что определение самостигмы, представленное на рисунке, ограничивается перцептивно-когнитивными процессами.Как утверждал Гоффман 22, стигма, по сути, является сигналом, который вызывает последующие предрассудки и дискриминацию.

САМООЦЕНКА И САМОЭФФЕКТИВНОСТЬ

В соответствии с модифицированной теорией навешивания ярлыков, деморализация, возникающая в результате самооценки, ведет к снижению самооценки. В свою очередь, опосредующая роль самооценки по нескольким показателям достижения цели была проверена и подтверждена в четырех исследованиях 23, 24, 25, 26; Показатели достижения цели включают уменьшение симптомов и качество жизни. Показатели условной самооценки были положительно связаны с финансовыми и академическими проблемами 25.Розенфилд и Низ-Тодд 25 также показали, что определенные области качества жизни — удовлетворенность работой, жильем, здоровьем и финансами — были связаны с самостигмой, а также с самооценкой. Самостигма и самооценка также были связаны с реальным обращением за помощью, что является важным объектом исследования из-за его последствий 26.

Эффект «зачем пытаться» развивает модифицированную теорию навешивания ярлыков за счет включения еще одного важного посредника, которым является самоэффективность. Самоэффективность — это когнитивный конструкт, который представляет уверенность человека в успешных действиях в конкретных ситуациях 27.Было показано, что низкая самоэффективность связана с неспособностью искать работу или возможности для самостоятельной жизни, в которых люди с психическими заболеваниями могли бы преуспеть в противном случае 12, 13, 18, 20, 25, 28, 29. Рассмотрим результаты двух исследований в качестве примеров. . В первом, Карпинелло и др. 30 показали, что люди с психическим заболеванием с низкой степенью уверенности в управлении различными обстоятельствами, связанными с их психическим заболеванием, оказались безуспешными в отдельных попытках реализовать соответствующие цели.Во-вторых, путь между стигмой, эффективностью и достижением цели предполагался в исследовании людей с серьезными психическими отклонениями 29. Результаты показали, что некоторая степень самостигмы была связана с самоэффективностью, что тогда соответствовало низкому качеству жизни, прокси цели.

Модифицированная теория маркировки описывает поведенческие последствия девальвации; а именно, человек может избегать ситуаций, в которых он / она будет чувствовать публичное неуважение из-за самостигмы и низкой самооценки.Поведенческие последствия в модели «зачем пытаться» превышают такие понятия, как социальное избегание. Люди, которые согласны со стигмой и применяют ее к себе, могут чувствовать себя недостойными или неспособными справиться с остротами конкретных жизненных целей. Можно подумать, что подобные убеждения возникают из-за того, что человеку действительно не хватает базовых социальных и инструментальных навыков для достижения определенного стремления. С другой стороны, неуверенность может отражать сомнения, возникшие в результате согласия с конкретными стереотипами и определения себя с точки зрения этих стереотипов.«Зачем мне вообще пытаться устроиться на работу? Кто-то вроде меня — некомпетентный из-за психического заболевания — не мог успешно выполнять свои служебные обязанности ».

Влияние самостиигмы на самооценку также приводит к ответам «зачем пытаться». Человек, который усвоил стереотипы вроде «психически больные не имеют ценности, потому что им нечего предложить, и они только истощают общество», будет бороться за сохранение позитивной самооценки. Самооценка здесь — это нечто большее, чем негативные самооценки, которые наблюдаются у людей с депрессивными симптомами.Это напрямую связано с применением унизительного стереотипа по отношению к самому себе. «Зачем мне вообще пытаться жить самостоятельно? Кто-то вроде меня просто не стоит вложения, чтобы добиться успеха ».

Неясно, совпадают ли эти конструкции — самооценка и самоэффективность — в качестве оценочных компонентов самостигмы или являются независимыми по своему воздействию. Результаты одного исследования подтвердили последнее, а именно, что самооценка и самоэффективность были независимо связаны с удовлетворением финансовых целей 15.Вполне возможно, что человек может чувствовать себя эффективным в конкретной ситуации, которая не влияет на самооценку. Человек может быть уверен, что приступит к работе каждый день, но считает, что это не особенно важная часть работы; в результате эти эффекты эффективности будут иметь незначительное влияние на самооценку 27.

ПОЛНОМОЧИЯ

К этому моменту модель самостигмы и социально-психологических построений описывает негативных процессов, которые возникают из-за самостигмы. Расширение личных возможностей — это параллельный позитивный феномен , задуманный как посредник между самостигмой и поведением, связанным с достижением цели.Результаты исследовательского факторного анализа 261 ответа дали пять факторов, которые описывают конструкт 31, 32, 33. Четыре из этих факторов определяют содержание идеи: сила и бессилие; общественная активность; праведный гнев по поводу дискриминации; оптимизм и контроль над будущим. Пятый фактор — хорошая самооценка и самооценка — демонстрирует возможность закрепить один конец континуума самостиигмы с самооценкой и самоэффективностью на другом. Это демонстрирует фундаментальный парадокс, объясняющий два конца континуума 34.Некоторые люди усваивают стигматизированное сообщение и страдают пониженной самооценкой и пониженной самоэффективностью. Другие, похоже, подпитываются теми же стереотипами и получают силу в ответ на них 31, 35. Люди с этим чувством власти более уверены в достижении индивидуальных целей. Они также играют более активную роль в лечении, разрабатывая меры вмешательства, которые соответствуют их представлениям о сильных и слабых сторонах и потребностях.

Какие есть доказательства того, что расширение прав и возможностей — это оборотная сторона самостигмы? В нескольких исследованиях изучалась корреляция между расширением прав и возможностей и другими психосоциальными показателями, включая самооценку, самоэффективность и меры надежды и выздоровления.Роджерс и др. 31 обнаружили, что расширение прав и возможностей связано с высокой самооценкой, качеством жизни, социальной поддержкой и удовлетворением программами взаимопомощи. Другое исследование 35 обнаружило связь между ориентацией на самого себя и со стороны сообщества с расширением прав и возможностей и неизменной самооценкой. Самоориентация была связана с социальной поддержкой и качеством жизни. В шведском исследовании расширение прав и возможностей было связано с качеством жизни, неповрежденными социальными сетями и высоким социальным функционированием 36. Расширение прав и возможностей было также связано с большинством аспектов выздоровления от серьезных психических заболеваний 37, 38 и обратно коррелировало с снижением самооценки из-за самооценки. стигма и социальная изоляция после борьбы с депрессией 20.

Два фактора, кажется, объясняют, почему некоторые люди реагируют на стигму низкой самооценкой, в то время как другие реагируют с праведным негодованием 34. Люди, которые считают стереотип, соответствующий самостигме, законным страдают большим вредом для самоуважения и самоуважения. -эффективность. Те, кто не согласен со стереотипами, скорее всего, будут безразличны или справедливо рассержены вместо самостигмы. Групповая принадлежность также влияет на реакцию на стигму. Можно подумать, что люди, которые идентифицируют себя со стигматизированными группами или иным образом принадлежат к ним, могут усвоить негатив, направленный на эту группу, и, следовательно, иметь худшие последствия для самостигмы.Однако исследования показывают, что люди, которые развивают позитивную идентичность, взаимодействуя с членами своей группы, могут развить более позитивное самовосприятие 39, 40. В результате они с меньшей вероятностью испытают снижение самооценки и самоэффективности.

ДОСТИЖЕНИЕ ЦЕЛЕЙ И ПРАКТИКИ, ОСНОВАННЫЕ НА ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ

До сих пор на Рисунке 1 достижение цели довольно упрощенно рассматривалось как прямой результат либо снижения самооценки и самоэффективности, либо расширения прав и возможностей. В этой модели отсутствует сопутствующее влияние услуг, которые, как ожидается, на основе достаточных исследований будут способствовать достижению многих целей.Однако самостиигма также может повлиять на практику, основанную на фактах. Исследования в различных областях психического здоровья определили научно-обоснованные приоритеты, в том числе психиатрию 41, 42, социальную работу 43 и психологию 44. Вмешательства для взрослых с психическими заболеваниями, которые прошли строгие проверки, включают использование лекарств, настойчивое лечение в общине (что помогает люди с психическими расстройствами живут самостоятельно) 45, поддерживаемая занятость и образование (предоставить человеку основные ресурсы и поддержку, чтобы он или она мог получить / сохранить работу или достичь образовательных целей) 46, а также семейное психообразование и поддержку (помочь членам семьи разработать методы, которые уменьшить стрессовые взаимодействия между родственниками) 47.Практика, основанная на фактических данных, также включает комплексное лечение двойного диагноза: психическое заболевание и злоупотребление психоактивными веществами 48, 49.

Как стигма может влиять на идеи, представленные на Рисунке 1? «Зачем пытаться» еще раз развивает модифицированную теорию навешивания ярлыков, выделяя влияние низкой самооценки и самоэффективности на участие в услугах 26. «Почему я должен пробовать профессиональную реабилитацию? Я не могу участвовать в такой услуге ». «Почему я должен получать образование? Кто-то вроде меня не достоин такой цели ».Точно так же расширение прав и возможностей увеличивает использование услуг и достижение цели. Люди, которые определяют свои собственные цели и в результате сами выбирают из жизненных возможностей, скорее всего, будут более энергичными и полными надежд в отношении своего лечения и личных устремлений. Совместные и самоуправляемые услуги способствуют расширению прав и возможностей и продвижению к достижению цели 50.

УСТРАНЕНИЕ ЭФФЕКТА «ПОЧЕМУ ПОПЫТАЙТЕСЬ?» С ПОМОЩЬЮ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

Адвокаты давно осознали пагубные последствия стигмы и начали разрабатывать стратегии, направленные на противодействие им.Затем исследователи объединились с защитниками, чтобы оценить влияние конкретных стратегий. Модель «зачем пытаться», описанная здесь, также может быть полезной эвристикой для выявления и последующей оценки подходов к модификации самостигмы.

Расширение прав и возможностей — особенно актуальный и важный механизм для изменений, потому что он предписывает, что «можно сделать», чтобы повлиять на цели, а не «что не следует делать» для достижения этих целей. Такой позитивный подход к изменению поведения обычно более успешен, чем сосредоточение внимания на дисфункции, направленном на изменение 27.Цель здесь не в том, чтобы избавиться от стигмы, а в том, чтобы способствовать расширению прав и возможностей, что способствует достижению жизненных целей и участию в научно обоснованной практике, связанной с этими целями. Начались исследования по изучению стратегий и вмешательств, которые способствуют расширению прав и возможностей таким образом 51, 52. Здесь обсуждаются некоторые примеры.

Услуги, управляемые потребителями

Расширение прав и возможностей считается центральным для сервисов, управляемых потребителями, поскольку его отношения с этими услугами являются сложными и рекурсивными.Два компонента услуг, управляемых потребителями, имеют очевидное отношение к расширению прав и возможностей и эффекту «зачем пытаться». Принцип равноправия представляет отношения между членами без какой-либо иерархии. Как коллеги, никто не рассматривается как подчиненный, и всем предлагается участвовать в обслуживании, управляемом потребителем, таким образом, чтобы наилучшим образом удовлетворить их потребности и интересы. С этой перспективой связан вспомогательный принцип . Люди в качестве помощников являются помощниками, делясь со сверстниками стратегиями и ресурсами, которые они сочли полезными для достижения жизненных целей, заблокированных психическим заболеванием.Подобные переживания повышают самоэффективность человека; человеку напоминают, что он или она компетентен во многих важных социальных ситуациях из-за жизненного опыта. Принцип помощника также повышает самооценку; у человека есть успешный опыт, который усиливает его или ее чувство собственного достоинства в обществе.

Потребительские услуги обычно принимают одну из трех форм 53. Первая — это пунктов доверия 54, 55. Такие программы предлагают места, куда люди с психическими заболеваниями могут приходить и уходить без угроз и требований более традиционных амбулаторных больных. Сервисы.Второй тип обслуживаемых потребителем услуг — это услуги поддержки и наставничества 56, 57. Одним из таких примеров является GROW, которая разработала 12-шаговую письменную программу, которая проводит участников через различные «стадии на пути к выздоровлению». Третий тип услуг, управляемых потребителями, — это образовательные программы , которые стремятся научить участников базовым социальным навыкам и навыкам преодоления трудностей, необходимым для личного успеха 58. В программах такого рода часто особое внимание уделяется защите интересов, навыкам, которые необходимы людям для воздействия на их индивидуальные услуги. план, а также профиль услуг в их сообществе 59.В целом, исследование показало, что частота различных видов услуг, обслуживаемых потребителями, в США резко возросла: в одном недавнем национальном опросе было выявлено 7467 индивидуальных примеров 60.

Групповая идентичность

Как предлагалось ранее в документе, еще один способ влиять на себя -стигма и эффект «зачем пытаться» проявляются через групповую идентичность. Люди занимаются деятельностью, которая напрямую затрагивает их групповую идентичность в повседневной жизни, например участвовать в лечении, в группах взаимопомощи или в деятельности по защите психического здоровья.Недавнее исследование 21 обнаружило положительную корреляцию между групповой идентификацией и самоэффективностью у людей с психическими заболеваниями. То же исследование не показало такой корреляции с самооценкой. Однако это сложные отношения. В другом исследовании 61 групповая идентификация не предсказывала самооценку или расширение прав и возможностей после контроля депрессии, но групповая идентификация была отрицательно связана с самооценкой.

Данные других социально-психологических исследований подтверждают идею о том, что групповая идентификация может быть палкой о двух концах, в данном случае для членов стигматизированных этнических меньшинств 62.В одном исследовании 63 женщинам, получившим отрицательный отзыв о выступлении мужчины-оценщика, впоследствии сказали, что оценщик был либо сексистским, либо несексистским. Женщины с низкой гендерной идентификацией показали более высокую самооценку в условиях сексизма, потому что они могли приписать отрицательную обратную связь сексизму своего оценщика. Однако это не помогло женщинам с высокой гендерной идентичностью, которые показали низкую самооценку в обоих случаях. Следовательно, когда социальная идентичность является ключевым аспектом самооценки человека, люди становятся более уязвимыми перед угрозами стигматизации, связанными с этой групповой идентичностью.Во втором исследовании 63 латиноамериканские студенты были случайно представлены тексту, описывающему распространенные предубеждения против их внутренней группы, или контрольной статье. В контрольной группе исходная идентификация этнической группы была положительно связана с самооценкой. Однако в группе, испытывающей угрозу стигматизации, групповая идентификация была связана с депрессивным аффектом и низкой самооценкой.

Эти очевидные противоречия можно объяснить разными причинами. Если люди идентифицируют себя со своей внутренней группой и в то же время относятся к ней с большим уважением, групповая идентификация, вероятно, будет связана с высокой самооценкой.Если, наоборот, человек отрицательно относится к своей группе, сильная групповая идентификация может привести к снижению самооценки. Эти положительные и отрицательные взгляды могут отражать воспринимаемую легитимность 61. С точки зрения снижения самостигмы и расширения прав и возможностей людей с психическими заболеваниями, поэтому важно признать риски отождествления с отрицательно оцененной внутренней группой. Вместо этого целью должно быть построение позитивной групповой идентичности. Только последнее может помочь людям преодолеть самостигму.

Выход

Многие люди с серьезными психическими расстройствами предпочитают избегать самостигмы, тем самым уменьшая эффект «зачем пытаться», сохраняя в секрете свой опыт психических заболеваний и соответствующее лечение. Выбор участия в услугах, управляемых потребителями, предполагает личное решение об открытии публики со своим психическим заболеванием 64. Это может быть узкое решение, позволяющее лишь горстке людей в сервисе, управляемом потребителем, узнать о своем происхождении.И наоборот, это может быть один маленький шаг к полному отсутствию, когда человек с серьезным психическим заболеванием рассказывает о своем опыте. Обратите внимание, что откровение может включать в себя раскрытие не только личного опыта с психическим заболеванием, но и контактов с системой лечения. Знание о том, что кто-то принимает «таблетку от психического заболевания», может быть таким же стигматизирующим, как и осознание того, что человек иногда находится в депрессии.

Затраты и преимущества выхода зависят от личных целей и решений.Следовательно, только люди, столкнувшиеся с этими решениями, могут учитывать затраты, выгоды и последствия. К заметным недостаткам откровенного откровения относятся неодобрение со стороны коллег, соседей, товарищей по церкви и других людей, когда они узнают о психиатрическом бэкграунде человека. В свою очередь, это неодобрение ведет к социальному избеганию. Преимущества включают в себя чувство благополучия, которое возникает, когда человек больше не чувствует, что должен оставаться в туалете. Это не исчерпывающий список; люди могут выявить дополнительные последствия при индивидуальном рассмотрении затрат и выгод.

Выход — это не решение черных или белых, основанное на предположении, что человек либо ушел, либо нет. Фактически, исходящие решения могут быть реализованы множеством вариантов. В этнографическом исследовании 146 человек с психическими заболеваниями Герман 64 определил несколько конкретных способов раскрытия информации. Основываясь на другом качественном исследовании с участием сторонников психического здоровья 65, 66, ее работа резюмировала четыре уровня раскрытия информации.

На самом крайнем уровне люди могут оставаться в туалете , избегая социального уклонения .Это означает, что нужно держаться подальше от ситуаций, когда люди могут узнать о чьем-то психическом заболевании. Вместо этого они общаются только с другими людьми, страдающими психическим заболеванием. Вторая группа может решить не избегать социальных ситуаций, а вместо этого хранить свой опыт в секрете от ключевых агентов. При использовании выборочного раскрытия люди различают группу других лиц, которым раскрывается личная информация, от группы, от которой эта информация хранится в секрете. Люди с психическими заболеваниями могут рассказывать коллегам по работе о своей инвалидности, но предпочитают не раскрывать подобную информацию соседям.

Хотя избирательное раскрытие информации может иметь преимущества, такие как увеличение числа поддерживающих сверстников, это все еще секрет, который может представлять собой источник стыда 20. Люди, которые выбирают неизбирательного раскрытия информации , полностью отказываются от секретности. Они предпочитают игнорировать любые негативные последствия того, что люди узнают об их психическом заболевании. Следовательно, они не прилагают активных усилий, чтобы скрыть историю своего психического здоровья и переживания. Распространение своего опыта означает целенаправленное и стратегическое информирование людей о психических заболеваниях.Цель здесь — найти людей, которые поделятся прошлой историей и текущим опытом психических заболеваний. Вещание имеет дополнительные преимущества по сравнению с неразборчивым раскрытием информации. А именно, это воспитывает чувство власти над переживанием психических заболеваний и стигматизации.

ВЫВОДЫ

«Зачем пытаться» — это сложная конструкция, которая была определена здесь в терминах четырех взаимодействующих процессов. Это начинается как личная реакция на стереотипы о психическом заболевании; люди, которые каким-то образом усваивают эти отношения.Глубина самостигмы зависит от того, осознают ли люди такое отношение и согласны с ним, а затем применяют ли эти стереотипы к себе. Такие личные приложения подрывают чувство собственного достоинства и самооценки человека. Такого рода декременты не способствуют развитию у человека поведения, связанного с жизненными целями. В результате люди с психическими заболеваниями решают не использовать возможности, которые ускорили бы работу, жилье и другие личные стремления. «Зачем пытаться» также полезно для понимания того, как нежелание получать услуги в области психического здоровья влияет на жизненные возможности.

В качестве альтернативы реакция на стигму может вызвать расширение личных возможностей, уверенность в том, что эти стереотипы не помешают достижению индивидуально определенных целей. Как правило, эти модели самостигмы полезны для понимания стратегий изменений, направленных на уменьшение воздействия стигмы. В частности, принципы расширения прав и возможностей предполагают изменения человека и системы психического здоровья, которые атакуют самостиигму и способствуют достижению цели. К ним относятся услуги, предоставляемые потребителями, которые способствуют развитию личной идентичности со сверстниками с психическими заболеваниями.Они также включают явные решения о выходе.

Благодарности

Николаса Рюша поддержала Международная стипендия Марии Кюри Европейского Союза.

Ссылки

1. Президентская комиссия по психическому здоровью «Новая свобода». Выполнение обещания: преобразование психиатрической помощи в Америке. Вашингтон: Типография правительства США; 2003.

2. Главный хирург США. Психическое здоровье: отчет главного хирурга.Вашингтон: Министерство здравоохранения и социальных служб США; 1999.

3. Министерство труда США. Поправки к Закону о реабилитации (PL 105-220) Вашингтон: Министерство труда США; 1998.

4. Управление служб наркологической и психиатрической помощи. План действий SAMHSA: трансформация систем психического здоровья. Вашингтон: Управление служб психического здоровья и злоупотребления психоактивными веществами; 2006.

5. Майор Б. О’Брайен, LT. Социальная психология стигмы. Энн Рев Психол. 2005; 56: 393–421.[PubMed] [Google Scholar] 6. Корриган П. У., Кляйнлайн П. Влияние стигмы психических заболеваний. В: Корриган П.В., редактор. О стигме психических заболеваний: практические стратегии исследований и социальных изменений. Вашингтон: Американская психологическая ассоциация; 2005. С. 11–44. [Google Scholar] 7. Рюш Н., Ангермейер М.С., Корриган П.В. Стигма психических заболеваний: концепции, последствия и инициативы по снижению стигмы. Eur Psychiatry. 2005; 20: 529–539. [PubMed] [Google Scholar] 8. Devine PG. Предрассудки и внегрупповое восприятие.В: Тессер А., редактор. Продвинутая социальная психология. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1995. С. 467–524. [Google Scholar] 9. Хилтон Дж. Л., фон Хиппель В. Стереотипы. Энн Рев Психол. 1996. 47: 237–271. [PubMed] [Google Scholar] 10. Крокер Дж., Майор Б., Стил С. Социальная стигма. В: Гилберт Д.Т., Фиске С.Т., редакторы. Справочник по социальной психологии, Vol. 2 (4-е изд.) Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1998. С. 504–553. [Google Scholar] 11. Корриган П.В. О стигме психических заболеваний: практические стратегии исследований и социальных изменений.Вашингтон: Американская психологическая ассоциация; 2005. [Google Scholar] 12. Ссылка BG. Понимание эффектов маркировки в области психических расстройств: оценка последствий ожидания отвержения. Am Soc Rev.1987; 52: 96–112. [Google Scholar] 13. Ссылка BG. Психологический статус пациента, работа и доход: изучение последствий психиатрической маркировки. Am Soc Rev.1982; 47: 202–215. [PubMed] [Google Scholar] 14. Link BG, Cullen FT, Frank J. Социальное неприятие бывших душевнобольных: понимание того, почему ярлыки имеют значение.Am J Soc. 1987. 92: 1461–1500. [Google Scholar] 15. Марковиц Ф.Е. Влияние стигмы на психологическое благополучие и удовлетворенность жизнью людей с психическими заболеваниями. J Health Soc Behav. 1998. 39: 335–347. [PubMed] [Google Scholar] 16. Ритшер Дж. Б., Отилингам П. Г., Грахалес М. Внутренняя стигма психического заболевания: психометрические свойства новой меры. Psychiatry Res. 2003; 121 (Приложение 18): 31–49. [PubMed] [Google Scholar] 17. Ритшер Дж. Б., Фелан Дж. К.. Внутренняя стигма предсказывает подрыв морального духа среди амбулаторных психиатрических больных.Psychiatry Res. 2004. 129: 257–265. [PubMed] [Google Scholar] 18. Розенфилд С. Маркировка психических заболеваний: влияние получаемых услуг и предполагаемой стигмы на удовлетворенность жизнью. Am Soc Rev.1997; 62: 660–672. [Google Scholar] 19. Corrigan PW, Watson AC, Barr L. Самостигма психических заболеваний: последствия для самооценки и самоэффективности. J Soc Clin Psychol. 2006; 25: 875–884. [Google Scholar] 20. Рюш Н., Хёльцер А., Герман К. Самостигма у женщин с пограничным расстройством личности и женщин с социальной фобией.J Nerv Ment Dis. 2006; 194: 766–773. [PubMed] [Google Scholar] 22. Гоффман Э. Стигма: заметки об управлении испорченной идентичностью. Энглвудские скалы: Прентис-холл; 1963. [Google Scholar] 23. Марковиц Ф.Е. Моделирование процессов выздоровления от психического заболевания: взаимосвязь между симптомами, удовлетворенностью жизнью и самооценкой. J Health Soc Behav. 2001; 42: 64–79. [PubMed] [Google Scholar] 24. Оуэнс Т.Дж. Два измерения самооценки: взаимное влияние положительной самооценки и самоуничижения на проблемы подростков.Am Soc Rev.1994; 59: 391–407. [Google Scholar] 25. Розенфилд С., Низ-Тодд С. Почему модельные программы работают: факторы, предсказывающие субъективное качество жизни хронических психически больных. Hosp Commun Psychiatry. 1993; 44: 76–78. [Google Scholar] 26. Фогель Д.Л., Уэйд Н.Г., Хааке С. Измерение самостигмы, связанной с обращением за психологической помощью. J Couns Psychol. 2006. 53: 325–337. [Google Scholar] 27. Бандура А. Анатомия стадий изменений. Am J Health Prom. 1997; 12: 8–10. [PubMed] [Google Scholar] 28. Гекас В.Социальная психология самоэффективности. Ann Rev Soc. 1989; 15: 291–316. [Google Scholar] 29. Ваут Р., Клейм Б., Вирц М. Самоэффективность и расширение прав и возможностей как результаты самостигматизации и совладания с шизофренией. Psychiatry Res. 2007; 150: 71–80. [PubMed] [Google Scholar] 30. Carpinello SE, Knight E, Markowitz FE. Разработка шкалы уверенности в психическом здоровье: показатель самоэффективности у людей с диагнозом психических расстройств. Psychiatr Rehab J. 2000; 23: 236–243. [Google Scholar] 31. Роджерс Э.С., Чемберлин Дж., Эллисон МЛ.Созданная потребителем шкала для измерения расширения прав и возможностей пользователей психиатрических услуг. Psychiatr Serv. 1997; 48: 1042–1047. [PubMed] [Google Scholar] 32. Корриган П.В. Расширение прав и возможностей и серьезные психические заболевания: партнерство в лечении и возможности сообщества. Психиатр Кварт. 2002. 73: 217–228. [PubMed] [Google Scholar] 33. Нельсон Дж., Лорд Дж., Очока Дж. Расширение прав и возможностей и психическое здоровье в сообществе: рассказы психиатрических потребителей / выживших. J Comm App Soc Psychol. 2001. 11: 125–142. [Google Scholar] 34.Корриган PW, Watson AC. Парадокс самостигмы и психического заболевания. Clin Psychol: Sci Pract. 2002; 9: 35–53. [Google Scholar] 35. Корриган П. У., Фабер Д., Рашид Ф. Конструктивная обоснованность расширения прав и возможностей потребителей психиатрических услуг. Schizophr Res. 1999. 38: 77–84. [PubMed] [Google Scholar] 36. Ханссон Л., Бьёркман Т. Расширение прав и возможностей людей с психическими заболеваниями: надежность и валидность шведской версии шкалы полномочий. Scand J Caring Sci. 2005; 19: 32–38. [PubMed] [Google Scholar] 37.Корриган П.В., Зальцер М., Ральф РО. Исследование факторной структуры шкалы оценки извлекаемости. Шизофр Бык. 2004; 30: 1035–1041. [PubMed] [Google Scholar] 38. Корриган П.В., Гиффорт Д., Рашид Ф. Восстановление как психологический конструкт. Commun Ment Health J. 1999; 35: 231–239. [PubMed] [Google Scholar] 39. Портер JR, Вашингтон RE, Рашид Ф. Самобытность и самооценка меньшинства. Ann Rev Soc. 1993; 19: 139–161. [Google Scholar] 40. Frable DES, Wortman C, Joseph J. Прогнозирование самооценки, благополучия и стресса в когорте геев: важность культурной стигмы, личной видимости, сообществ и позитивной идентичности.J Личный. 1997. 65: 599–624. [PubMed] [Google Scholar]

41. Американская психиатрическая ассоциация. Практические рекомендации по лечению психических расстройств: Compendium 2006. Вашингтон: Американская психиатрическая ассоциация; 2006.

42. Корриган П.В., Мюзер К.Т., Бонд Г.Р., редакторы. Принципы и практика психиатрической реабилитации: эмпирический подход. Нью-Йорк: Гилфорд; 2008. [Google Scholar] 43. Гиббс Л., Гамбрилл Э. Доказательная практика: контраргументы на возражения. Res Soc Work Pract.2002; 12: 452–476. [Google Scholar] 44. Президентская рабочая группа Американской психологической ассоциации по доказательной практике. Доказательная практика в психологии. Am Psychol. 2006. С. 271–285. [PubMed] 45. Салиерс М.П., ​​Цемберис С. АКТ и выздоровление: интеграция научно обоснованной практики и ориентации на выздоровление в настойчивых терапевтических группах по месту жительства. Commun Ment Health J. 2007; 43: 619–641. [PubMed] [Google Scholar] 46. Бонд Г.Р., Беккер Д.Р., Дрейк Р.Э. Внедрение поддерживаемой занятости как доказательной практики.Psychiatr Serv. 2001. 52: 313–322. [PubMed] [Google Scholar] 47. Диксон Л., Макфарлейн В. Р., Лефли Х. Доказательная практика оказания услуг семьям людей с психическими расстройствами. Psychiatr Serv. 2001; 52: 903–910. [PubMed] [Google Scholar] 48. Дрейк Р. Э., Эссок С. М., Шенер А. Реализация услуг двойной диагностики для клиентов с тяжелыми психическими заболеваниями. Psychiatr Serv. 2001. 52: 469–476. [PubMed] [Google Scholar] 49. Дрейк RE, Mueser KT, Mueser KT, Brunette MF. Ведение людей с сопутствующими тяжелыми психическими заболеваниями и расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ: последствия для программы.Мировая психиатрия. 2007. 6: 131–136. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 50. Адамс-младший, Дрейк RE. Совместное принятие решений и практика, основанная на фактах. Commun Ment Health J. 2006; 42: 87–105. [PubMed] [Google Scholar] 51. Корриган П.В. Am Rehab. Осень; 2004. Руководство по расширению личных прав и возможностей людей с психическими расстройствами; С. 10–21. [Google Scholar] 52. Корриган PW, Гарман AN. Соображения для исследования расширения прав и возможностей потребителей и психосоциальных вмешательств. Psychiatr Serv.1997. 48: 347–352. [PubMed] [Google Scholar] 53. Клей С., Шелл Б., Корриган П. У., редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. [Google Scholar] 54. Schell B. Mental Health Client Action Network (MHCAN), Санта-Крус, Калифорния. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 67–91. [Google Scholar] 55. Эльканич Ю.М.Портлендская коалиция лиц, имеющих психиатрическую метку. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 92–107. [Google Scholar] 56. Кек Л., Масси С. РОСТ В Иллинойсе. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 141–158. [Google Scholar] 57. Уайткрафт Дж., Скотт Дж., Роджерс Дж.Связь друзей, Филадельфия, Пенсильвания. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 159–176. [Google Scholar] 58. Хикс Л. БРИДЖЗ в Теннесси: Восстановление индивидуальных мечтаний и целей через образование и поддержку. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005 г.С. 197–209. [Google Scholar] 59. Сангстер Ю. Адвокатура безлимитная, Inc., Коннектикут. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 179–196. [Google Scholar] 60. Идентификатор Голдстрома, Кэмпбелл Дж., Роджерс Дж. А. Национальные оценки групп взаимопомощи в области психического здоровья, организаций самопомощи и служб, обслуживаемых потребителями. Управление и политика в области психического здоровья и исследований служб психического здоровья, специальный выпуск: депрессия в первичной медицинской помощи.2006; 33: 92–103. [PubMed] [Google Scholar] 61. Рюш Н., Либ К., Бохус М. Самостигма, расширение прав и возможностей и предполагаемая законность дискриминации среди женщин с психическими заболеваниями. Psychiatr Serv. 2006; 57: 399–402. [PubMed] [Google Scholar] 62. Майор Б. Новые взгляды на стигму и психологическое благополучие. В: Левин С., Ван Лаар Ц., редакторы. Стигма и групповое неравенство: социально-психологические перспективы. Филадельфия: Лоуренс Эрлбаум; 2006. С. 193–210. [Google Scholar] 63. Маккой С.К., майор Б. Идентификация группы смягчает эмоциональные реакции на предполагаемые предубеждения.Pers Soc Psychol Bull. 2003. 29: 1005–1017. [PubMed] [Google Scholar] 64. Герман Нью-Джерси. Возврат отправителю: реинтеграционные стратегии управления стигмой бывших психиатрических пациентов. J Contemp Ethnography. 1993; 22: 295–330. [Google Scholar] 65. Корриган П.В., Лундин Р., редакторы. Не называйте меня чокнутым! Как справиться со стигмой психического заболевания. Чикаго: Recovery Press; 2001. [Google Scholar] 66. Корриган PW, Мэтьюз AK. Стигма и разоблачение: последствия для выхода из туалета. J Ment Health. 2003. 12: 235–248.[Google Scholar]

влияет на жизненные цели и научно обоснованные практики

World Psychiatry. 2009 июн; 8 (2): 75–81.

PATRICK W. CORRIGAN

¹ Иллинойский технологический институт, Чикаго, Иллинойс 60616, США

¹ Иллинойский технологический институт, Чикаго, Иллинойс 60616, США

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Abstract

Многих людей с психическими заболеваниями беспокоит самостигма и последующие процессы, которые сопровождают эту стигму: низкая самооценка и самооценка.«Зачем пытаться» — это всеобъемлющий интересующий здесь феномен, охватывающий самостиигму, посреднические процессы и их влияние на поведение, связанное с целью. В этой статье анализируется литература, объясняющая «зачем пытаться», с особым акцентом на социально-психологические модели. Самостигма состоит из трех этапов: осознание стереотипа, согласие с ним и применение его к себе. В результате этих процессов у людей снижается самооценка и снижается самооценка. Людей отговаривают использовать возможности, которые имеют основополагающее значение для достижения жизненных целей, из-за заниженной самооценки и самоэффективности.Люди также могут избегать доступа и использования научно обоснованных практик, которые помогают достичь этих целей. Последствия самостигмы и эффекта «зачем пытаться» можно уменьшить с помощью услуг, которые способствуют расширению прав и возможностей потребителей.

Ключевые слова: Самостигма, психическое заболевание, общественная стигма, самооценка, самоэффективность, расширение прав и возможностей

Социальная интеграция, восстановление и реинтеграция в общество взаимозаменяемо рекламируются как основные принципы системы психического здоровья в новое тысячелетие 1, 2,3, 4.Общим для этих идей является достижение поставленных перед собой целей, которые улучшают чувство благополучия. Такие цели определены здесь и сейчас и сформулированы с точки зрения реальных интересов всех взрослых, как с ограниченными возможностями, так и без них. Соответствующие области включают: профессию, жилье, образование, здоровье и благополучие, отношения и отдых, а также устремления, основанные на вере. Функциональные ограничения из-за инвалидности негативно влияют на способность полностью достигать целей в этих областях.Участие в научно обоснованной практике способствует достижению жизненных целей. Стигма, по-видимому, пагубно влияет на достижение цели и подрывает положительный эффект от практики, основанной на фактах.

Как стигма влияет на личные жизненные цели? Стигма и ее последствия подразделяются на две формы: общественная и самостигма. В соответствии с социально-психологической моделью общественная стигма описывается в терминах стереотипов, предрассудков и дискриминации. Социальные психологи рассматривают стереотипа как структуры знаний, которые большинство членов одной социальной группы усваивает о людях в разных группах 5.Стереотипы о психическом заболевании включают в себя вину, опасность и некомпетентность 6. Тот факт, что большинство людей знает набор стереотипов, не означает, что они согласны с ними 5, 7. Люди, которые предубеждены , поддерживают эти уничижительные стереотипы («Это правильно, все люди с психическими заболеваниями склонны к насилию! ») и в результате вызывают негативные эмоциональные реакции (« Они все меня пугают! ») 8, 9. Предрассудки приводят к дискриминации , поведенческой реакции 10. Дискриминация, исходящая от общества. стигма возникает по трем причинам: потеря возможностей (напр.ж., отказ от найма или аренды квартиры), принуждение (власти принимает решения, потому что считается, что человек не может этого сделать) и сегрегация (то, что раньше переводило людей в государственные больницы, теперь проявилось как гетто с психическими заболеваниями , особенно ярко выраженный во многих городских условиях) 11. Эта цепочка стереотипов, предрассудков и дискриминации представляет собой общественную стигму, то, как широкая общественность воспринимает людей с серьезными психическими заболеваниями и реагирует на них. Это следует отличать от самостигмы и эффекта «зачем пытаться», который лежит в основе данной статьи.

МОДЕЛЬ «ПОЧЕМУ ПЫТАТЬСЯ»

Эффект «зачем пытаться» включает три компонента: самостигму, возникающую из стереотипов; посредники, такие как чувство собственного достоинства и самоэффективность; и достижение жизненной цели или ее отсутствие. Важная программа исследований представила самостигму и часть эффекта «зачем пытаться» как модифицированную теорию навешивания ярлыков 12, 13. Люди, усвоившие стереотипы о психических заболеваниях, испытывают потерю самооценки и самоэффективности 12, 14, 15 , 16, 17, 18. Люди с психическим заболеванием, живущие в культуре с преобладающими стереотипами о психических заболеваниях, могут предвосхищать и усваивать отношения, отражающие обесценивание и дискриминацию.Девальвация описывается как осознание того, что публика не принимает человека с психическим заболеванием. Последующее исследование было направлено на расширение модифицированной теории маркировки 19, 20, 21. Само-девальвация более полно описывается так называемыми «тремя А» самостигмы: осведомленность , согласие и применение .

Чтобы испытать самостигму, человек должен знать стереотипы, описывающие стигматизируемую группу (например, люди с психическим заболеванием виноваты в своем расстройстве) и соглашаться с ними (это верно, люди с психическими заболеваниями на самом деле должны виноват в их беспорядке).Однако этих двух факторов недостаточно для обозначения самостигмы. Третий А — это приложение . Человек должен применять стереотипы к себе (я психически болен, поэтому я должен быть виноват в своем расстройстве) 21. Эта точка зрения представляет собой стигму как иерархические отношения; Человек с психическим заболеванием должен сначала знать о соответствующих стереотипах, прежде чем соглашаться с ними и применять самостигматизацию к себе. Обратите внимание, что определение самостигмы, представленное на рисунке, ограничивается перцептивно-когнитивными процессами.Как утверждал Гоффман 22, стигма, по сути, является сигналом, который вызывает последующие предрассудки и дискриминацию.

САМООЦЕНКА И САМОЭФФЕКТИВНОСТЬ

В соответствии с модифицированной теорией навешивания ярлыков, деморализация, возникающая в результате самооценки, ведет к снижению самооценки. В свою очередь, опосредующая роль самооценки по нескольким показателям достижения цели была проверена и подтверждена в четырех исследованиях 23, 24, 25, 26; Показатели достижения цели включают уменьшение симптомов и качество жизни. Показатели условной самооценки были положительно связаны с финансовыми и академическими проблемами 25.Розенфилд и Низ-Тодд 25 также показали, что определенные области качества жизни — удовлетворенность работой, жильем, здоровьем и финансами — были связаны с самостигмой, а также с самооценкой. Самостигма и самооценка также были связаны с реальным обращением за помощью, что является важным объектом исследования из-за его последствий 26.

Эффект «зачем пытаться» развивает модифицированную теорию навешивания ярлыков за счет включения еще одного важного посредника, которым является самоэффективность. Самоэффективность — это когнитивный конструкт, который представляет уверенность человека в успешных действиях в конкретных ситуациях 27.Было показано, что низкая самоэффективность связана с неспособностью искать работу или возможности для самостоятельной жизни, в которых люди с психическими заболеваниями могли бы преуспеть в противном случае 12, 13, 18, 20, 25, 28, 29. Рассмотрим результаты двух исследований в качестве примеров. . В первом, Карпинелло и др. 30 показали, что люди с психическим заболеванием с низкой степенью уверенности в управлении различными обстоятельствами, связанными с их психическим заболеванием, оказались безуспешными в отдельных попытках реализовать соответствующие цели.Во-вторых, путь между стигмой, эффективностью и достижением цели предполагался в исследовании людей с серьезными психическими отклонениями 29. Результаты показали, что некоторая степень самостигмы была связана с самоэффективностью, что тогда соответствовало низкому качеству жизни, прокси цели.

Модифицированная теория маркировки описывает поведенческие последствия девальвации; а именно, человек может избегать ситуаций, в которых он / она будет чувствовать публичное неуважение из-за самостигмы и низкой самооценки.Поведенческие последствия в модели «зачем пытаться» превышают такие понятия, как социальное избегание. Люди, которые согласны со стигмой и применяют ее к себе, могут чувствовать себя недостойными или неспособными справиться с остротами конкретных жизненных целей. Можно подумать, что подобные убеждения возникают из-за того, что человеку действительно не хватает базовых социальных и инструментальных навыков для достижения определенного стремления. С другой стороны, неуверенность может отражать сомнения, возникшие в результате согласия с конкретными стереотипами и определения себя с точки зрения этих стереотипов.«Зачем мне вообще пытаться устроиться на работу? Кто-то вроде меня — некомпетентный из-за психического заболевания — не мог успешно выполнять свои служебные обязанности ».

Влияние самостиигмы на самооценку также приводит к ответам «зачем пытаться». Человек, который усвоил стереотипы вроде «психически больные не имеют ценности, потому что им нечего предложить, и они только истощают общество», будет бороться за сохранение позитивной самооценки. Самооценка здесь — это нечто большее, чем негативные самооценки, которые наблюдаются у людей с депрессивными симптомами.Это напрямую связано с применением унизительного стереотипа по отношению к самому себе. «Зачем мне вообще пытаться жить самостоятельно? Кто-то вроде меня просто не стоит вложения, чтобы добиться успеха ».

Неясно, совпадают ли эти конструкции — самооценка и самоэффективность — в качестве оценочных компонентов самостигмы или являются независимыми по своему воздействию. Результаты одного исследования подтвердили последнее, а именно, что самооценка и самоэффективность были независимо связаны с удовлетворением финансовых целей 15.Вполне возможно, что человек может чувствовать себя эффективным в конкретной ситуации, которая не влияет на самооценку. Человек может быть уверен, что приступит к работе каждый день, но считает, что это не особенно важная часть работы; в результате эти эффекты эффективности будут иметь незначительное влияние на самооценку 27.

ПОЛНОМОЧИЯ

К этому моменту модель самостигмы и социально-психологических построений описывает негативных процессов, которые возникают из-за самостигмы. Расширение личных возможностей — это параллельный позитивный феномен , задуманный как посредник между самостигмой и поведением, связанным с достижением цели.Результаты исследовательского факторного анализа 261 ответа дали пять факторов, которые описывают конструкт 31, 32, 33. Четыре из этих факторов определяют содержание идеи: сила и бессилие; общественная активность; праведный гнев по поводу дискриминации; оптимизм и контроль над будущим. Пятый фактор — хорошая самооценка и самооценка — демонстрирует возможность закрепить один конец континуума самостиигмы с самооценкой и самоэффективностью на другом. Это демонстрирует фундаментальный парадокс, объясняющий два конца континуума 34.Некоторые люди усваивают стигматизированное сообщение и страдают пониженной самооценкой и пониженной самоэффективностью. Другие, похоже, подпитываются теми же стереотипами и получают силу в ответ на них 31, 35. Люди с этим чувством власти более уверены в достижении индивидуальных целей. Они также играют более активную роль в лечении, разрабатывая меры вмешательства, которые соответствуют их представлениям о сильных и слабых сторонах и потребностях.

Какие есть доказательства того, что расширение прав и возможностей — это оборотная сторона самостигмы? В нескольких исследованиях изучалась корреляция между расширением прав и возможностей и другими психосоциальными показателями, включая самооценку, самоэффективность и меры надежды и выздоровления.Роджерс и др. 31 обнаружили, что расширение прав и возможностей связано с высокой самооценкой, качеством жизни, социальной поддержкой и удовлетворением программами взаимопомощи. Другое исследование 35 обнаружило связь между ориентацией на самого себя и со стороны сообщества с расширением прав и возможностей и неизменной самооценкой. Самоориентация была связана с социальной поддержкой и качеством жизни. В шведском исследовании расширение прав и возможностей было связано с качеством жизни, неповрежденными социальными сетями и высоким социальным функционированием 36. Расширение прав и возможностей было также связано с большинством аспектов выздоровления от серьезных психических заболеваний 37, 38 и обратно коррелировало с снижением самооценки из-за самооценки. стигма и социальная изоляция после борьбы с депрессией 20.

Два фактора, кажется, объясняют, почему некоторые люди реагируют на стигму низкой самооценкой, в то время как другие реагируют с праведным негодованием 34. Люди, которые считают стереотип, соответствующий самостигме, законным страдают большим вредом для самоуважения и самоуважения. -эффективность. Те, кто не согласен со стереотипами, скорее всего, будут безразличны или справедливо рассержены вместо самостигмы. Групповая принадлежность также влияет на реакцию на стигму. Можно подумать, что люди, которые идентифицируют себя со стигматизированными группами или иным образом принадлежат к ним, могут усвоить негатив, направленный на эту группу, и, следовательно, иметь худшие последствия для самостигмы.Однако исследования показывают, что люди, которые развивают позитивную идентичность, взаимодействуя с членами своей группы, могут развить более позитивное самовосприятие 39, 40. В результате они с меньшей вероятностью испытают снижение самооценки и самоэффективности.

ДОСТИЖЕНИЕ ЦЕЛЕЙ И ПРАКТИКИ, ОСНОВАННЫЕ НА ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ

До сих пор на Рисунке 1 достижение цели довольно упрощенно рассматривалось как прямой результат либо снижения самооценки и самоэффективности, либо расширения прав и возможностей. В этой модели отсутствует сопутствующее влияние услуг, которые, как ожидается, на основе достаточных исследований будут способствовать достижению многих целей.Однако самостиигма также может повлиять на практику, основанную на фактах. Исследования в различных областях психического здоровья определили научно-обоснованные приоритеты, в том числе психиатрию 41, 42, социальную работу 43 и психологию 44. Вмешательства для взрослых с психическими заболеваниями, которые прошли строгие проверки, включают использование лекарств, настойчивое лечение в общине (что помогает люди с психическими расстройствами живут самостоятельно) 45, поддерживаемая занятость и образование (предоставить человеку основные ресурсы и поддержку, чтобы он или она мог получить / сохранить работу или достичь образовательных целей) 46, а также семейное психообразование и поддержку (помочь членам семьи разработать методы, которые уменьшить стрессовые взаимодействия между родственниками) 47.Практика, основанная на фактических данных, также включает комплексное лечение двойного диагноза: психическое заболевание и злоупотребление психоактивными веществами 48, 49.

Как стигма может влиять на идеи, представленные на Рисунке 1? «Зачем пытаться» еще раз развивает модифицированную теорию навешивания ярлыков, выделяя влияние низкой самооценки и самоэффективности на участие в услугах 26. «Почему я должен пробовать профессиональную реабилитацию? Я не могу участвовать в такой услуге ». «Почему я должен получать образование? Кто-то вроде меня не достоин такой цели ».Точно так же расширение прав и возможностей увеличивает использование услуг и достижение цели. Люди, которые определяют свои собственные цели и в результате сами выбирают из жизненных возможностей, скорее всего, будут более энергичными и полными надежд в отношении своего лечения и личных устремлений. Совместные и самоуправляемые услуги способствуют расширению прав и возможностей и продвижению к достижению цели 50.

УСТРАНЕНИЕ ЭФФЕКТА «ПОЧЕМУ ПОПЫТАЙТЕСЬ?» С ПОМОЩЬЮ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

Адвокаты давно осознали пагубные последствия стигмы и начали разрабатывать стратегии, направленные на противодействие им.Затем исследователи объединились с защитниками, чтобы оценить влияние конкретных стратегий. Модель «зачем пытаться», описанная здесь, также может быть полезной эвристикой для выявления и последующей оценки подходов к модификации самостигмы.

Расширение прав и возможностей — особенно актуальный и важный механизм для изменений, потому что он предписывает, что «можно сделать», чтобы повлиять на цели, а не «что не следует делать» для достижения этих целей. Такой позитивный подход к изменению поведения обычно более успешен, чем сосредоточение внимания на дисфункции, направленном на изменение 27.Цель здесь не в том, чтобы избавиться от стигмы, а в том, чтобы способствовать расширению прав и возможностей, что способствует достижению жизненных целей и участию в научно обоснованной практике, связанной с этими целями. Начались исследования по изучению стратегий и вмешательств, которые способствуют расширению прав и возможностей таким образом 51, 52. Здесь обсуждаются некоторые примеры.

Услуги, управляемые потребителями

Расширение прав и возможностей считается центральным для сервисов, управляемых потребителями, поскольку его отношения с этими услугами являются сложными и рекурсивными.Два компонента услуг, управляемых потребителями, имеют очевидное отношение к расширению прав и возможностей и эффекту «зачем пытаться». Принцип равноправия представляет отношения между членами без какой-либо иерархии. Как коллеги, никто не рассматривается как подчиненный, и всем предлагается участвовать в обслуживании, управляемом потребителем, таким образом, чтобы наилучшим образом удовлетворить их потребности и интересы. С этой перспективой связан вспомогательный принцип . Люди в качестве помощников являются помощниками, делясь со сверстниками стратегиями и ресурсами, которые они сочли полезными для достижения жизненных целей, заблокированных психическим заболеванием.Подобные переживания повышают самоэффективность человека; человеку напоминают, что он или она компетентен во многих важных социальных ситуациях из-за жизненного опыта. Принцип помощника также повышает самооценку; у человека есть успешный опыт, который усиливает его или ее чувство собственного достоинства в обществе.

Потребительские услуги обычно принимают одну из трех форм 53. Первая — это пунктов доверия 54, 55. Такие программы предлагают места, куда люди с психическими заболеваниями могут приходить и уходить без угроз и требований более традиционных амбулаторных больных. Сервисы.Второй тип обслуживаемых потребителем услуг — это услуги поддержки и наставничества 56, 57. Одним из таких примеров является GROW, которая разработала 12-шаговую письменную программу, которая проводит участников через различные «стадии на пути к выздоровлению». Третий тип услуг, управляемых потребителями, — это образовательные программы , которые стремятся научить участников базовым социальным навыкам и навыкам преодоления трудностей, необходимым для личного успеха 58. В программах такого рода часто особое внимание уделяется защите интересов, навыкам, которые необходимы людям для воздействия на их индивидуальные услуги. план, а также профиль услуг в их сообществе 59.В целом, исследование показало, что частота различных видов услуг, обслуживаемых потребителями, в США резко возросла: в одном недавнем национальном опросе было выявлено 7467 индивидуальных примеров 60.

Групповая идентичность

Как предлагалось ранее в документе, еще один способ влиять на себя -стигма и эффект «зачем пытаться» проявляются через групповую идентичность. Люди занимаются деятельностью, которая напрямую затрагивает их групповую идентичность в повседневной жизни, например участвовать в лечении, в группах взаимопомощи или в деятельности по защите психического здоровья.Недавнее исследование 21 обнаружило положительную корреляцию между групповой идентификацией и самоэффективностью у людей с психическими заболеваниями. То же исследование не показало такой корреляции с самооценкой. Однако это сложные отношения. В другом исследовании 61 групповая идентификация не предсказывала самооценку или расширение прав и возможностей после контроля депрессии, но групповая идентификация была отрицательно связана с самооценкой.

Данные других социально-психологических исследований подтверждают идею о том, что групповая идентификация может быть палкой о двух концах, в данном случае для членов стигматизированных этнических меньшинств 62.В одном исследовании 63 женщинам, получившим отрицательный отзыв о выступлении мужчины-оценщика, впоследствии сказали, что оценщик был либо сексистским, либо несексистским. Женщины с низкой гендерной идентификацией показали более высокую самооценку в условиях сексизма, потому что они могли приписать отрицательную обратную связь сексизму своего оценщика. Однако это не помогло женщинам с высокой гендерной идентичностью, которые показали низкую самооценку в обоих случаях. Следовательно, когда социальная идентичность является ключевым аспектом самооценки человека, люди становятся более уязвимыми перед угрозами стигматизации, связанными с этой групповой идентичностью.Во втором исследовании 63 латиноамериканские студенты были случайно представлены тексту, описывающему распространенные предубеждения против их внутренней группы, или контрольной статье. В контрольной группе исходная идентификация этнической группы была положительно связана с самооценкой. Однако в группе, испытывающей угрозу стигматизации, групповая идентификация была связана с депрессивным аффектом и низкой самооценкой.

Эти очевидные противоречия можно объяснить разными причинами. Если люди идентифицируют себя со своей внутренней группой и в то же время относятся к ней с большим уважением, групповая идентификация, вероятно, будет связана с высокой самооценкой.Если, наоборот, человек отрицательно относится к своей группе, сильная групповая идентификация может привести к снижению самооценки. Эти положительные и отрицательные взгляды могут отражать воспринимаемую легитимность 61. С точки зрения снижения самостигмы и расширения прав и возможностей людей с психическими заболеваниями, поэтому важно признать риски отождествления с отрицательно оцененной внутренней группой. Вместо этого целью должно быть построение позитивной групповой идентичности. Только последнее может помочь людям преодолеть самостигму.

Выход

Многие люди с серьезными психическими расстройствами предпочитают избегать самостигмы, тем самым уменьшая эффект «зачем пытаться», сохраняя в секрете свой опыт психических заболеваний и соответствующее лечение. Выбор участия в услугах, управляемых потребителями, предполагает личное решение об открытии публики со своим психическим заболеванием 64. Это может быть узкое решение, позволяющее лишь горстке людей в сервисе, управляемом потребителем, узнать о своем происхождении.И наоборот, это может быть один маленький шаг к полному отсутствию, когда человек с серьезным психическим заболеванием рассказывает о своем опыте. Обратите внимание, что откровение может включать в себя раскрытие не только личного опыта с психическим заболеванием, но и контактов с системой лечения. Знание о том, что кто-то принимает «таблетку от психического заболевания», может быть таким же стигматизирующим, как и осознание того, что человек иногда находится в депрессии.

Затраты и преимущества выхода зависят от личных целей и решений.Следовательно, только люди, столкнувшиеся с этими решениями, могут учитывать затраты, выгоды и последствия. К заметным недостаткам откровенного откровения относятся неодобрение со стороны коллег, соседей, товарищей по церкви и других людей, когда они узнают о психиатрическом бэкграунде человека. В свою очередь, это неодобрение ведет к социальному избеганию. Преимущества включают в себя чувство благополучия, которое возникает, когда человек больше не чувствует, что должен оставаться в туалете. Это не исчерпывающий список; люди могут выявить дополнительные последствия при индивидуальном рассмотрении затрат и выгод.

Выход — это не решение черных или белых, основанное на предположении, что человек либо ушел, либо нет. Фактически, исходящие решения могут быть реализованы множеством вариантов. В этнографическом исследовании 146 человек с психическими заболеваниями Герман 64 определил несколько конкретных способов раскрытия информации. Основываясь на другом качественном исследовании с участием сторонников психического здоровья 65, 66, ее работа резюмировала четыре уровня раскрытия информации.

На самом крайнем уровне люди могут оставаться в туалете , избегая социального уклонения .Это означает, что нужно держаться подальше от ситуаций, когда люди могут узнать о чьем-то психическом заболевании. Вместо этого они общаются только с другими людьми, страдающими психическим заболеванием. Вторая группа может решить не избегать социальных ситуаций, а вместо этого хранить свой опыт в секрете от ключевых агентов. При использовании выборочного раскрытия люди различают группу других лиц, которым раскрывается личная информация, от группы, от которой эта информация хранится в секрете. Люди с психическими заболеваниями могут рассказывать коллегам по работе о своей инвалидности, но предпочитают не раскрывать подобную информацию соседям.

Хотя избирательное раскрытие информации может иметь преимущества, такие как увеличение числа поддерживающих сверстников, это все еще секрет, который может представлять собой источник стыда 20. Люди, которые выбирают неизбирательного раскрытия информации , полностью отказываются от секретности. Они предпочитают игнорировать любые негативные последствия того, что люди узнают об их психическом заболевании. Следовательно, они не прилагают активных усилий, чтобы скрыть историю своего психического здоровья и переживания. Распространение своего опыта означает целенаправленное и стратегическое информирование людей о психических заболеваниях.Цель здесь — найти людей, которые поделятся прошлой историей и текущим опытом психических заболеваний. Вещание имеет дополнительные преимущества по сравнению с неразборчивым раскрытием информации. А именно, это воспитывает чувство власти над переживанием психических заболеваний и стигматизации.

ВЫВОДЫ

«Зачем пытаться» — это сложная конструкция, которая была определена здесь в терминах четырех взаимодействующих процессов. Это начинается как личная реакция на стереотипы о психическом заболевании; люди, которые каким-то образом усваивают эти отношения.Глубина самостигмы зависит от того, осознают ли люди такое отношение и согласны с ним, а затем применяют ли эти стереотипы к себе. Такие личные приложения подрывают чувство собственного достоинства и самооценки человека. Такого рода декременты не способствуют развитию у человека поведения, связанного с жизненными целями. В результате люди с психическими заболеваниями решают не использовать возможности, которые ускорили бы работу, жилье и другие личные стремления. «Зачем пытаться» также полезно для понимания того, как нежелание получать услуги в области психического здоровья влияет на жизненные возможности.

В качестве альтернативы реакция на стигму может вызвать расширение личных возможностей, уверенность в том, что эти стереотипы не помешают достижению индивидуально определенных целей. Как правило, эти модели самостигмы полезны для понимания стратегий изменений, направленных на уменьшение воздействия стигмы. В частности, принципы расширения прав и возможностей предполагают изменения человека и системы психического здоровья, которые атакуют самостиигму и способствуют достижению цели. К ним относятся услуги, предоставляемые потребителями, которые способствуют развитию личной идентичности со сверстниками с психическими заболеваниями.Они также включают явные решения о выходе.

Благодарности

Николаса Рюша поддержала Международная стипендия Марии Кюри Европейского Союза.

Ссылки

1. Президентская комиссия по психическому здоровью «Новая свобода». Выполнение обещания: преобразование психиатрической помощи в Америке. Вашингтон: Типография правительства США; 2003.

2. Главный хирург США. Психическое здоровье: отчет главного хирурга.Вашингтон: Министерство здравоохранения и социальных служб США; 1999.

3. Министерство труда США. Поправки к Закону о реабилитации (PL 105-220) Вашингтон: Министерство труда США; 1998.

4. Управление служб наркологической и психиатрической помощи. План действий SAMHSA: трансформация систем психического здоровья. Вашингтон: Управление служб психического здоровья и злоупотребления психоактивными веществами; 2006.

5. Майор Б. О’Брайен, LT. Социальная психология стигмы. Энн Рев Психол. 2005; 56: 393–421.[PubMed] [Google Scholar] 6. Корриган П. У., Кляйнлайн П. Влияние стигмы психических заболеваний. В: Корриган П.В., редактор. О стигме психических заболеваний: практические стратегии исследований и социальных изменений. Вашингтон: Американская психологическая ассоциация; 2005. С. 11–44. [Google Scholar] 7. Рюш Н., Ангермейер М.С., Корриган П.В. Стигма психических заболеваний: концепции, последствия и инициативы по снижению стигмы. Eur Psychiatry. 2005; 20: 529–539. [PubMed] [Google Scholar] 8. Devine PG. Предрассудки и внегрупповое восприятие.В: Тессер А., редактор. Продвинутая социальная психология. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1995. С. 467–524. [Google Scholar] 9. Хилтон Дж. Л., фон Хиппель В. Стереотипы. Энн Рев Психол. 1996. 47: 237–271. [PubMed] [Google Scholar] 10. Крокер Дж., Майор Б., Стил С. Социальная стигма. В: Гилберт Д.Т., Фиске С.Т., редакторы. Справочник по социальной психологии, Vol. 2 (4-е изд.) Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1998. С. 504–553. [Google Scholar] 11. Корриган П.В. О стигме психических заболеваний: практические стратегии исследований и социальных изменений.Вашингтон: Американская психологическая ассоциация; 2005. [Google Scholar] 12. Ссылка BG. Понимание эффектов маркировки в области психических расстройств: оценка последствий ожидания отвержения. Am Soc Rev.1987; 52: 96–112. [Google Scholar] 13. Ссылка BG. Психологический статус пациента, работа и доход: изучение последствий психиатрической маркировки. Am Soc Rev.1982; 47: 202–215. [PubMed] [Google Scholar] 14. Link BG, Cullen FT, Frank J. Социальное неприятие бывших душевнобольных: понимание того, почему ярлыки имеют значение.Am J Soc. 1987. 92: 1461–1500. [Google Scholar] 15. Марковиц Ф.Е. Влияние стигмы на психологическое благополучие и удовлетворенность жизнью людей с психическими заболеваниями. J Health Soc Behav. 1998. 39: 335–347. [PubMed] [Google Scholar] 16. Ритшер Дж. Б., Отилингам П. Г., Грахалес М. Внутренняя стигма психического заболевания: психометрические свойства новой меры. Psychiatry Res. 2003; 121 (Приложение 18): 31–49. [PubMed] [Google Scholar] 17. Ритшер Дж. Б., Фелан Дж. К.. Внутренняя стигма предсказывает подрыв морального духа среди амбулаторных психиатрических больных.Psychiatry Res. 2004. 129: 257–265. [PubMed] [Google Scholar] 18. Розенфилд С. Маркировка психических заболеваний: влияние получаемых услуг и предполагаемой стигмы на удовлетворенность жизнью. Am Soc Rev.1997; 62: 660–672. [Google Scholar] 19. Corrigan PW, Watson AC, Barr L. Самостигма психических заболеваний: последствия для самооценки и самоэффективности. J Soc Clin Psychol. 2006; 25: 875–884. [Google Scholar] 20. Рюш Н., Хёльцер А., Герман К. Самостигма у женщин с пограничным расстройством личности и женщин с социальной фобией.J Nerv Ment Dis. 2006; 194: 766–773. [PubMed] [Google Scholar] 22. Гоффман Э. Стигма: заметки об управлении испорченной идентичностью. Энглвудские скалы: Прентис-холл; 1963. [Google Scholar] 23. Марковиц Ф.Е. Моделирование процессов выздоровления от психического заболевания: взаимосвязь между симптомами, удовлетворенностью жизнью и самооценкой. J Health Soc Behav. 2001; 42: 64–79. [PubMed] [Google Scholar] 24. Оуэнс Т.Дж. Два измерения самооценки: взаимное влияние положительной самооценки и самоуничижения на проблемы подростков.Am Soc Rev.1994; 59: 391–407. [Google Scholar] 25. Розенфилд С., Низ-Тодд С. Почему модельные программы работают: факторы, предсказывающие субъективное качество жизни хронических психически больных. Hosp Commun Psychiatry. 1993; 44: 76–78. [Google Scholar] 26. Фогель Д.Л., Уэйд Н.Г., Хааке С. Измерение самостигмы, связанной с обращением за психологической помощью. J Couns Psychol. 2006. 53: 325–337. [Google Scholar] 27. Бандура А. Анатомия стадий изменений. Am J Health Prom. 1997; 12: 8–10. [PubMed] [Google Scholar] 28. Гекас В.Социальная психология самоэффективности. Ann Rev Soc. 1989; 15: 291–316. [Google Scholar] 29. Ваут Р., Клейм Б., Вирц М. Самоэффективность и расширение прав и возможностей как результаты самостигматизации и совладания с шизофренией. Psychiatry Res. 2007; 150: 71–80. [PubMed] [Google Scholar] 30. Carpinello SE, Knight E, Markowitz FE. Разработка шкалы уверенности в психическом здоровье: показатель самоэффективности у людей с диагнозом психических расстройств. Psychiatr Rehab J. 2000; 23: 236–243. [Google Scholar] 31. Роджерс Э.С., Чемберлин Дж., Эллисон МЛ.Созданная потребителем шкала для измерения расширения прав и возможностей пользователей психиатрических услуг. Psychiatr Serv. 1997; 48: 1042–1047. [PubMed] [Google Scholar] 32. Корриган П.В. Расширение прав и возможностей и серьезные психические заболевания: партнерство в лечении и возможности сообщества. Психиатр Кварт. 2002. 73: 217–228. [PubMed] [Google Scholar] 33. Нельсон Дж., Лорд Дж., Очока Дж. Расширение прав и возможностей и психическое здоровье в сообществе: рассказы психиатрических потребителей / выживших. J Comm App Soc Psychol. 2001. 11: 125–142. [Google Scholar] 34.Корриган PW, Watson AC. Парадокс самостигмы и психического заболевания. Clin Psychol: Sci Pract. 2002; 9: 35–53. [Google Scholar] 35. Корриган П. У., Фабер Д., Рашид Ф. Конструктивная обоснованность расширения прав и возможностей потребителей психиатрических услуг. Schizophr Res. 1999. 38: 77–84. [PubMed] [Google Scholar] 36. Ханссон Л., Бьёркман Т. Расширение прав и возможностей людей с психическими заболеваниями: надежность и валидность шведской версии шкалы полномочий. Scand J Caring Sci. 2005; 19: 32–38. [PubMed] [Google Scholar] 37.Корриган П.В., Зальцер М., Ральф РО. Исследование факторной структуры шкалы оценки извлекаемости. Шизофр Бык. 2004; 30: 1035–1041. [PubMed] [Google Scholar] 38. Корриган П.В., Гиффорт Д., Рашид Ф. Восстановление как психологический конструкт. Commun Ment Health J. 1999; 35: 231–239. [PubMed] [Google Scholar] 39. Портер JR, Вашингтон RE, Рашид Ф. Самобытность и самооценка меньшинства. Ann Rev Soc. 1993; 19: 139–161. [Google Scholar] 40. Frable DES, Wortman C, Joseph J. Прогнозирование самооценки, благополучия и стресса в когорте геев: важность культурной стигмы, личной видимости, сообществ и позитивной идентичности.J Личный. 1997. 65: 599–624. [PubMed] [Google Scholar]

41. Американская психиатрическая ассоциация. Практические рекомендации по лечению психических расстройств: Compendium 2006. Вашингтон: Американская психиатрическая ассоциация; 2006.

42. Корриган П.В., Мюзер К.Т., Бонд Г.Р., редакторы. Принципы и практика психиатрической реабилитации: эмпирический подход. Нью-Йорк: Гилфорд; 2008. [Google Scholar] 43. Гиббс Л., Гамбрилл Э. Доказательная практика: контраргументы на возражения. Res Soc Work Pract.2002; 12: 452–476. [Google Scholar] 44. Президентская рабочая группа Американской психологической ассоциации по доказательной практике. Доказательная практика в психологии. Am Psychol. 2006. С. 271–285. [PubMed] 45. Салиерс М.П., ​​Цемберис С. АКТ и выздоровление: интеграция научно обоснованной практики и ориентации на выздоровление в настойчивых терапевтических группах по месту жительства. Commun Ment Health J. 2007; 43: 619–641. [PubMed] [Google Scholar] 46. Бонд Г.Р., Беккер Д.Р., Дрейк Р.Э. Внедрение поддерживаемой занятости как доказательной практики.Psychiatr Serv. 2001. 52: 313–322. [PubMed] [Google Scholar] 47. Диксон Л., Макфарлейн В. Р., Лефли Х. Доказательная практика оказания услуг семьям людей с психическими расстройствами. Psychiatr Serv. 2001; 52: 903–910. [PubMed] [Google Scholar] 48. Дрейк Р. Э., Эссок С. М., Шенер А. Реализация услуг двойной диагностики для клиентов с тяжелыми психическими заболеваниями. Psychiatr Serv. 2001. 52: 469–476. [PubMed] [Google Scholar] 49. Дрейк RE, Mueser KT, Mueser KT, Brunette MF. Ведение людей с сопутствующими тяжелыми психическими заболеваниями и расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ: последствия для программы.Мировая психиатрия. 2007. 6: 131–136. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 50. Адамс-младший, Дрейк RE. Совместное принятие решений и практика, основанная на фактах. Commun Ment Health J. 2006; 42: 87–105. [PubMed] [Google Scholar] 51. Корриган П.В. Am Rehab. Осень; 2004. Руководство по расширению личных прав и возможностей людей с психическими расстройствами; С. 10–21. [Google Scholar] 52. Корриган PW, Гарман AN. Соображения для исследования расширения прав и возможностей потребителей и психосоциальных вмешательств. Psychiatr Serv.1997. 48: 347–352. [PubMed] [Google Scholar] 53. Клей С., Шелл Б., Корриган П. У., редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. [Google Scholar] 54. Schell B. Mental Health Client Action Network (MHCAN), Санта-Крус, Калифорния. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 67–91. [Google Scholar] 55. Эльканич Ю.М.Портлендская коалиция лиц, имеющих психиатрическую метку. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 92–107. [Google Scholar] 56. Кек Л., Масси С. РОСТ В Иллинойсе. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 141–158. [Google Scholar] 57. Уайткрафт Дж., Скотт Дж., Роджерс Дж.Связь друзей, Филадельфия, Пенсильвания. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 159–176. [Google Scholar] 58. Хикс Л. БРИДЖЗ в Теннесси: Восстановление индивидуальных мечтаний и целей через образование и поддержку. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005 г.С. 197–209. [Google Scholar] 59. Сангстер Ю. Адвокатура безлимитная, Inc., Коннектикут. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 179–196. [Google Scholar] 60. Идентификатор Голдстрома, Кэмпбелл Дж., Роджерс Дж. А. Национальные оценки групп взаимопомощи в области психического здоровья, организаций самопомощи и служб, обслуживаемых потребителями. Управление и политика в области психического здоровья и исследований служб психического здоровья, специальный выпуск: депрессия в первичной медицинской помощи.2006; 33: 92–103. [PubMed] [Google Scholar] 61. Рюш Н., Либ К., Бохус М. Самостигма, расширение прав и возможностей и предполагаемая законность дискриминации среди женщин с психическими заболеваниями. Psychiatr Serv. 2006; 57: 399–402. [PubMed] [Google Scholar] 62. Майор Б. Новые взгляды на стигму и психологическое благополучие. В: Левин С., Ван Лаар Ц., редакторы. Стигма и групповое неравенство: социально-психологические перспективы. Филадельфия: Лоуренс Эрлбаум; 2006. С. 193–210. [Google Scholar] 63. Маккой С.К., майор Б. Идентификация группы смягчает эмоциональные реакции на предполагаемые предубеждения.Pers Soc Psychol Bull. 2003. 29: 1005–1017. [PubMed] [Google Scholar] 64. Герман Нью-Джерси. Возврат отправителю: реинтеграционные стратегии управления стигмой бывших психиатрических пациентов. J Contemp Ethnography. 1993; 22: 295–330. [Google Scholar] 65. Корриган П.В., Лундин Р., редакторы. Не называйте меня чокнутым! Как справиться со стигмой психического заболевания. Чикаго: Recovery Press; 2001. [Google Scholar] 66. Корриган PW, Мэтьюз AK. Стигма и разоблачение: последствия для выхода из туалета. J Ment Health. 2003. 12: 235–248.[Google Scholar]

влияет на жизненные цели и научно обоснованные практики

World Psychiatry. 2009 июн; 8 (2): 75–81.

PATRICK W. CORRIGAN

¹ Иллинойский технологический институт, Чикаго, Иллинойс 60616, США

¹ Иллинойский технологический институт, Чикаго, Иллинойс 60616, США

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Abstract

Многих людей с психическими заболеваниями беспокоит самостигма и последующие процессы, которые сопровождают эту стигму: низкая самооценка и самооценка.«Зачем пытаться» — это всеобъемлющий интересующий здесь феномен, охватывающий самостиигму, посреднические процессы и их влияние на поведение, связанное с целью. В этой статье анализируется литература, объясняющая «зачем пытаться», с особым акцентом на социально-психологические модели. Самостигма состоит из трех этапов: осознание стереотипа, согласие с ним и применение его к себе. В результате этих процессов у людей снижается самооценка и снижается самооценка. Людей отговаривают использовать возможности, которые имеют основополагающее значение для достижения жизненных целей, из-за заниженной самооценки и самоэффективности.Люди также могут избегать доступа и использования научно обоснованных практик, которые помогают достичь этих целей. Последствия самостигмы и эффекта «зачем пытаться» можно уменьшить с помощью услуг, которые способствуют расширению прав и возможностей потребителей.

Ключевые слова: Самостигма, психическое заболевание, общественная стигма, самооценка, самоэффективность, расширение прав и возможностей

Социальная интеграция, восстановление и реинтеграция в общество взаимозаменяемо рекламируются как основные принципы системы психического здоровья в новое тысячелетие 1, 2,3, 4.Общим для этих идей является достижение поставленных перед собой целей, которые улучшают чувство благополучия. Такие цели определены здесь и сейчас и сформулированы с точки зрения реальных интересов всех взрослых, как с ограниченными возможностями, так и без них. Соответствующие области включают: профессию, жилье, образование, здоровье и благополучие, отношения и отдых, а также устремления, основанные на вере. Функциональные ограничения из-за инвалидности негативно влияют на способность полностью достигать целей в этих областях.Участие в научно обоснованной практике способствует достижению жизненных целей. Стигма, по-видимому, пагубно влияет на достижение цели и подрывает положительный эффект от практики, основанной на фактах.

Как стигма влияет на личные жизненные цели? Стигма и ее последствия подразделяются на две формы: общественная и самостигма. В соответствии с социально-психологической моделью общественная стигма описывается в терминах стереотипов, предрассудков и дискриминации. Социальные психологи рассматривают стереотипа как структуры знаний, которые большинство членов одной социальной группы усваивает о людях в разных группах 5.Стереотипы о психическом заболевании включают в себя вину, опасность и некомпетентность 6. Тот факт, что большинство людей знает набор стереотипов, не означает, что они согласны с ними 5, 7. Люди, которые предубеждены , поддерживают эти уничижительные стереотипы («Это правильно, все люди с психическими заболеваниями склонны к насилию! ») и в результате вызывают негативные эмоциональные реакции (« Они все меня пугают! ») 8, 9. Предрассудки приводят к дискриминации , поведенческой реакции 10. Дискриминация, исходящая от общества. стигма возникает по трем причинам: потеря возможностей (напр.ж., отказ от найма или аренды квартиры), принуждение (власти принимает решения, потому что считается, что человек не может этого сделать) и сегрегация (то, что раньше переводило людей в государственные больницы, теперь проявилось как гетто с психическими заболеваниями , особенно ярко выраженный во многих городских условиях) 11. Эта цепочка стереотипов, предрассудков и дискриминации представляет собой общественную стигму, то, как широкая общественность воспринимает людей с серьезными психическими заболеваниями и реагирует на них. Это следует отличать от самостигмы и эффекта «зачем пытаться», который лежит в основе данной статьи.

МОДЕЛЬ «ПОЧЕМУ ПЫТАТЬСЯ»

Эффект «зачем пытаться» включает три компонента: самостигму, возникающую из стереотипов; посредники, такие как чувство собственного достоинства и самоэффективность; и достижение жизненной цели или ее отсутствие. Важная программа исследований представила самостигму и часть эффекта «зачем пытаться» как модифицированную теорию навешивания ярлыков 12, 13. Люди, усвоившие стереотипы о психических заболеваниях, испытывают потерю самооценки и самоэффективности 12, 14, 15 , 16, 17, 18. Люди с психическим заболеванием, живущие в культуре с преобладающими стереотипами о психических заболеваниях, могут предвосхищать и усваивать отношения, отражающие обесценивание и дискриминацию.Девальвация описывается как осознание того, что публика не принимает человека с психическим заболеванием. Последующее исследование было направлено на расширение модифицированной теории маркировки 19, 20, 21. Само-девальвация более полно описывается так называемыми «тремя А» самостигмы: осведомленность , согласие и применение .

Чтобы испытать самостигму, человек должен знать стереотипы, описывающие стигматизируемую группу (например, люди с психическим заболеванием виноваты в своем расстройстве) и соглашаться с ними (это верно, люди с психическими заболеваниями на самом деле должны виноват в их беспорядке).Однако этих двух факторов недостаточно для обозначения самостигмы. Третий А — это приложение . Человек должен применять стереотипы к себе (я психически болен, поэтому я должен быть виноват в своем расстройстве) 21. Эта точка зрения представляет собой стигму как иерархические отношения; Человек с психическим заболеванием должен сначала знать о соответствующих стереотипах, прежде чем соглашаться с ними и применять самостигматизацию к себе. Обратите внимание, что определение самостигмы, представленное на рисунке, ограничивается перцептивно-когнитивными процессами.Как утверждал Гоффман 22, стигма, по сути, является сигналом, который вызывает последующие предрассудки и дискриминацию.

САМООЦЕНКА И САМОЭФФЕКТИВНОСТЬ

В соответствии с модифицированной теорией навешивания ярлыков, деморализация, возникающая в результате самооценки, ведет к снижению самооценки. В свою очередь, опосредующая роль самооценки по нескольким показателям достижения цели была проверена и подтверждена в четырех исследованиях 23, 24, 25, 26; Показатели достижения цели включают уменьшение симптомов и качество жизни. Показатели условной самооценки были положительно связаны с финансовыми и академическими проблемами 25.Розенфилд и Низ-Тодд 25 также показали, что определенные области качества жизни — удовлетворенность работой, жильем, здоровьем и финансами — были связаны с самостигмой, а также с самооценкой. Самостигма и самооценка также были связаны с реальным обращением за помощью, что является важным объектом исследования из-за его последствий 26.

Эффект «зачем пытаться» развивает модифицированную теорию навешивания ярлыков за счет включения еще одного важного посредника, которым является самоэффективность. Самоэффективность — это когнитивный конструкт, который представляет уверенность человека в успешных действиях в конкретных ситуациях 27.Было показано, что низкая самоэффективность связана с неспособностью искать работу или возможности для самостоятельной жизни, в которых люди с психическими заболеваниями могли бы преуспеть в противном случае 12, 13, 18, 20, 25, 28, 29. Рассмотрим результаты двух исследований в качестве примеров. . В первом, Карпинелло и др. 30 показали, что люди с психическим заболеванием с низкой степенью уверенности в управлении различными обстоятельствами, связанными с их психическим заболеванием, оказались безуспешными в отдельных попытках реализовать соответствующие цели.Во-вторых, путь между стигмой, эффективностью и достижением цели предполагался в исследовании людей с серьезными психическими отклонениями 29. Результаты показали, что некоторая степень самостигмы была связана с самоэффективностью, что тогда соответствовало низкому качеству жизни, прокси цели.

Модифицированная теория маркировки описывает поведенческие последствия девальвации; а именно, человек может избегать ситуаций, в которых он / она будет чувствовать публичное неуважение из-за самостигмы и низкой самооценки.Поведенческие последствия в модели «зачем пытаться» превышают такие понятия, как социальное избегание. Люди, которые согласны со стигмой и применяют ее к себе, могут чувствовать себя недостойными или неспособными справиться с остротами конкретных жизненных целей. Можно подумать, что подобные убеждения возникают из-за того, что человеку действительно не хватает базовых социальных и инструментальных навыков для достижения определенного стремления. С другой стороны, неуверенность может отражать сомнения, возникшие в результате согласия с конкретными стереотипами и определения себя с точки зрения этих стереотипов.«Зачем мне вообще пытаться устроиться на работу? Кто-то вроде меня — некомпетентный из-за психического заболевания — не мог успешно выполнять свои служебные обязанности ».

Влияние самостиигмы на самооценку также приводит к ответам «зачем пытаться». Человек, который усвоил стереотипы вроде «психически больные не имеют ценности, потому что им нечего предложить, и они только истощают общество», будет бороться за сохранение позитивной самооценки. Самооценка здесь — это нечто большее, чем негативные самооценки, которые наблюдаются у людей с депрессивными симптомами.Это напрямую связано с применением унизительного стереотипа по отношению к самому себе. «Зачем мне вообще пытаться жить самостоятельно? Кто-то вроде меня просто не стоит вложения, чтобы добиться успеха ».

Неясно, совпадают ли эти конструкции — самооценка и самоэффективность — в качестве оценочных компонентов самостигмы или являются независимыми по своему воздействию. Результаты одного исследования подтвердили последнее, а именно, что самооценка и самоэффективность были независимо связаны с удовлетворением финансовых целей 15.Вполне возможно, что человек может чувствовать себя эффективным в конкретной ситуации, которая не влияет на самооценку. Человек может быть уверен, что приступит к работе каждый день, но считает, что это не особенно важная часть работы; в результате эти эффекты эффективности будут иметь незначительное влияние на самооценку 27.

ПОЛНОМОЧИЯ

К этому моменту модель самостигмы и социально-психологических построений описывает негативных процессов, которые возникают из-за самостигмы. Расширение личных возможностей — это параллельный позитивный феномен , задуманный как посредник между самостигмой и поведением, связанным с достижением цели.Результаты исследовательского факторного анализа 261 ответа дали пять факторов, которые описывают конструкт 31, 32, 33. Четыре из этих факторов определяют содержание идеи: сила и бессилие; общественная активность; праведный гнев по поводу дискриминации; оптимизм и контроль над будущим. Пятый фактор — хорошая самооценка и самооценка — демонстрирует возможность закрепить один конец континуума самостиигмы с самооценкой и самоэффективностью на другом. Это демонстрирует фундаментальный парадокс, объясняющий два конца континуума 34.Некоторые люди усваивают стигматизированное сообщение и страдают пониженной самооценкой и пониженной самоэффективностью. Другие, похоже, подпитываются теми же стереотипами и получают силу в ответ на них 31, 35. Люди с этим чувством власти более уверены в достижении индивидуальных целей. Они также играют более активную роль в лечении, разрабатывая меры вмешательства, которые соответствуют их представлениям о сильных и слабых сторонах и потребностях.

Какие есть доказательства того, что расширение прав и возможностей — это оборотная сторона самостигмы? В нескольких исследованиях изучалась корреляция между расширением прав и возможностей и другими психосоциальными показателями, включая самооценку, самоэффективность и меры надежды и выздоровления.Роджерс и др. 31 обнаружили, что расширение прав и возможностей связано с высокой самооценкой, качеством жизни, социальной поддержкой и удовлетворением программами взаимопомощи. Другое исследование 35 обнаружило связь между ориентацией на самого себя и со стороны сообщества с расширением прав и возможностей и неизменной самооценкой. Самоориентация была связана с социальной поддержкой и качеством жизни. В шведском исследовании расширение прав и возможностей было связано с качеством жизни, неповрежденными социальными сетями и высоким социальным функционированием 36. Расширение прав и возможностей было также связано с большинством аспектов выздоровления от серьезных психических заболеваний 37, 38 и обратно коррелировало с снижением самооценки из-за самооценки. стигма и социальная изоляция после борьбы с депрессией 20.

Два фактора, кажется, объясняют, почему некоторые люди реагируют на стигму низкой самооценкой, в то время как другие реагируют с праведным негодованием 34. Люди, которые считают стереотип, соответствующий самостигме, законным страдают большим вредом для самоуважения и самоуважения. -эффективность. Те, кто не согласен со стереотипами, скорее всего, будут безразличны или справедливо рассержены вместо самостигмы. Групповая принадлежность также влияет на реакцию на стигму. Можно подумать, что люди, которые идентифицируют себя со стигматизированными группами или иным образом принадлежат к ним, могут усвоить негатив, направленный на эту группу, и, следовательно, иметь худшие последствия для самостигмы.Однако исследования показывают, что люди, которые развивают позитивную идентичность, взаимодействуя с членами своей группы, могут развить более позитивное самовосприятие 39, 40. В результате они с меньшей вероятностью испытают снижение самооценки и самоэффективности.

ДОСТИЖЕНИЕ ЦЕЛЕЙ И ПРАКТИКИ, ОСНОВАННЫЕ НА ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ

До сих пор на Рисунке 1 достижение цели довольно упрощенно рассматривалось как прямой результат либо снижения самооценки и самоэффективности, либо расширения прав и возможностей. В этой модели отсутствует сопутствующее влияние услуг, которые, как ожидается, на основе достаточных исследований будут способствовать достижению многих целей.Однако самостиигма также может повлиять на практику, основанную на фактах. Исследования в различных областях психического здоровья определили научно-обоснованные приоритеты, в том числе психиатрию 41, 42, социальную работу 43 и психологию 44. Вмешательства для взрослых с психическими заболеваниями, которые прошли строгие проверки, включают использование лекарств, настойчивое лечение в общине (что помогает люди с психическими расстройствами живут самостоятельно) 45, поддерживаемая занятость и образование (предоставить человеку основные ресурсы и поддержку, чтобы он или она мог получить / сохранить работу или достичь образовательных целей) 46, а также семейное психообразование и поддержку (помочь членам семьи разработать методы, которые уменьшить стрессовые взаимодействия между родственниками) 47.Практика, основанная на фактических данных, также включает комплексное лечение двойного диагноза: психическое заболевание и злоупотребление психоактивными веществами 48, 49.

Как стигма может влиять на идеи, представленные на Рисунке 1? «Зачем пытаться» еще раз развивает модифицированную теорию навешивания ярлыков, выделяя влияние низкой самооценки и самоэффективности на участие в услугах 26. «Почему я должен пробовать профессиональную реабилитацию? Я не могу участвовать в такой услуге ». «Почему я должен получать образование? Кто-то вроде меня не достоин такой цели ».Точно так же расширение прав и возможностей увеличивает использование услуг и достижение цели. Люди, которые определяют свои собственные цели и в результате сами выбирают из жизненных возможностей, скорее всего, будут более энергичными и полными надежд в отношении своего лечения и личных устремлений. Совместные и самоуправляемые услуги способствуют расширению прав и возможностей и продвижению к достижению цели 50.

УСТРАНЕНИЕ ЭФФЕКТА «ПОЧЕМУ ПОПЫТАЙТЕСЬ?» С ПОМОЩЬЮ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

Адвокаты давно осознали пагубные последствия стигмы и начали разрабатывать стратегии, направленные на противодействие им.Затем исследователи объединились с защитниками, чтобы оценить влияние конкретных стратегий. Модель «зачем пытаться», описанная здесь, также может быть полезной эвристикой для выявления и последующей оценки подходов к модификации самостигмы.

Расширение прав и возможностей — особенно актуальный и важный механизм для изменений, потому что он предписывает, что «можно сделать», чтобы повлиять на цели, а не «что не следует делать» для достижения этих целей. Такой позитивный подход к изменению поведения обычно более успешен, чем сосредоточение внимания на дисфункции, направленном на изменение 27.Цель здесь не в том, чтобы избавиться от стигмы, а в том, чтобы способствовать расширению прав и возможностей, что способствует достижению жизненных целей и участию в научно обоснованной практике, связанной с этими целями. Начались исследования по изучению стратегий и вмешательств, которые способствуют расширению прав и возможностей таким образом 51, 52. Здесь обсуждаются некоторые примеры.

Услуги, управляемые потребителями

Расширение прав и возможностей считается центральным для сервисов, управляемых потребителями, поскольку его отношения с этими услугами являются сложными и рекурсивными.Два компонента услуг, управляемых потребителями, имеют очевидное отношение к расширению прав и возможностей и эффекту «зачем пытаться». Принцип равноправия представляет отношения между членами без какой-либо иерархии. Как коллеги, никто не рассматривается как подчиненный, и всем предлагается участвовать в обслуживании, управляемом потребителем, таким образом, чтобы наилучшим образом удовлетворить их потребности и интересы. С этой перспективой связан вспомогательный принцип . Люди в качестве помощников являются помощниками, делясь со сверстниками стратегиями и ресурсами, которые они сочли полезными для достижения жизненных целей, заблокированных психическим заболеванием.Подобные переживания повышают самоэффективность человека; человеку напоминают, что он или она компетентен во многих важных социальных ситуациях из-за жизненного опыта. Принцип помощника также повышает самооценку; у человека есть успешный опыт, который усиливает его или ее чувство собственного достоинства в обществе.

Потребительские услуги обычно принимают одну из трех форм 53. Первая — это пунктов доверия 54, 55. Такие программы предлагают места, куда люди с психическими заболеваниями могут приходить и уходить без угроз и требований более традиционных амбулаторных больных. Сервисы.Второй тип обслуживаемых потребителем услуг — это услуги поддержки и наставничества 56, 57. Одним из таких примеров является GROW, которая разработала 12-шаговую письменную программу, которая проводит участников через различные «стадии на пути к выздоровлению». Третий тип услуг, управляемых потребителями, — это образовательные программы , которые стремятся научить участников базовым социальным навыкам и навыкам преодоления трудностей, необходимым для личного успеха 58. В программах такого рода часто особое внимание уделяется защите интересов, навыкам, которые необходимы людям для воздействия на их индивидуальные услуги. план, а также профиль услуг в их сообществе 59.В целом, исследование показало, что частота различных видов услуг, обслуживаемых потребителями, в США резко возросла: в одном недавнем национальном опросе было выявлено 7467 индивидуальных примеров 60.

Групповая идентичность

Как предлагалось ранее в документе, еще один способ влиять на себя -стигма и эффект «зачем пытаться» проявляются через групповую идентичность. Люди занимаются деятельностью, которая напрямую затрагивает их групповую идентичность в повседневной жизни, например участвовать в лечении, в группах взаимопомощи или в деятельности по защите психического здоровья.Недавнее исследование 21 обнаружило положительную корреляцию между групповой идентификацией и самоэффективностью у людей с психическими заболеваниями. То же исследование не показало такой корреляции с самооценкой. Однако это сложные отношения. В другом исследовании 61 групповая идентификация не предсказывала самооценку или расширение прав и возможностей после контроля депрессии, но групповая идентификация была отрицательно связана с самооценкой.

Данные других социально-психологических исследований подтверждают идею о том, что групповая идентификация может быть палкой о двух концах, в данном случае для членов стигматизированных этнических меньшинств 62.В одном исследовании 63 женщинам, получившим отрицательный отзыв о выступлении мужчины-оценщика, впоследствии сказали, что оценщик был либо сексистским, либо несексистским. Женщины с низкой гендерной идентификацией показали более высокую самооценку в условиях сексизма, потому что они могли приписать отрицательную обратную связь сексизму своего оценщика. Однако это не помогло женщинам с высокой гендерной идентичностью, которые показали низкую самооценку в обоих случаях. Следовательно, когда социальная идентичность является ключевым аспектом самооценки человека, люди становятся более уязвимыми перед угрозами стигматизации, связанными с этой групповой идентичностью.Во втором исследовании 63 латиноамериканские студенты были случайно представлены тексту, описывающему распространенные предубеждения против их внутренней группы, или контрольной статье. В контрольной группе исходная идентификация этнической группы была положительно связана с самооценкой. Однако в группе, испытывающей угрозу стигматизации, групповая идентификация была связана с депрессивным аффектом и низкой самооценкой.

Эти очевидные противоречия можно объяснить разными причинами. Если люди идентифицируют себя со своей внутренней группой и в то же время относятся к ней с большим уважением, групповая идентификация, вероятно, будет связана с высокой самооценкой.Если, наоборот, человек отрицательно относится к своей группе, сильная групповая идентификация может привести к снижению самооценки. Эти положительные и отрицательные взгляды могут отражать воспринимаемую легитимность 61. С точки зрения снижения самостигмы и расширения прав и возможностей людей с психическими заболеваниями, поэтому важно признать риски отождествления с отрицательно оцененной внутренней группой. Вместо этого целью должно быть построение позитивной групповой идентичности. Только последнее может помочь людям преодолеть самостигму.

Выход

Многие люди с серьезными психическими расстройствами предпочитают избегать самостигмы, тем самым уменьшая эффект «зачем пытаться», сохраняя в секрете свой опыт психических заболеваний и соответствующее лечение. Выбор участия в услугах, управляемых потребителями, предполагает личное решение об открытии публики со своим психическим заболеванием 64. Это может быть узкое решение, позволяющее лишь горстке людей в сервисе, управляемом потребителем, узнать о своем происхождении.И наоборот, это может быть один маленький шаг к полному отсутствию, когда человек с серьезным психическим заболеванием рассказывает о своем опыте. Обратите внимание, что откровение может включать в себя раскрытие не только личного опыта с психическим заболеванием, но и контактов с системой лечения. Знание о том, что кто-то принимает «таблетку от психического заболевания», может быть таким же стигматизирующим, как и осознание того, что человек иногда находится в депрессии.

Затраты и преимущества выхода зависят от личных целей и решений.Следовательно, только люди, столкнувшиеся с этими решениями, могут учитывать затраты, выгоды и последствия. К заметным недостаткам откровенного откровения относятся неодобрение со стороны коллег, соседей, товарищей по церкви и других людей, когда они узнают о психиатрическом бэкграунде человека. В свою очередь, это неодобрение ведет к социальному избеганию. Преимущества включают в себя чувство благополучия, которое возникает, когда человек больше не чувствует, что должен оставаться в туалете. Это не исчерпывающий список; люди могут выявить дополнительные последствия при индивидуальном рассмотрении затрат и выгод.

Выход — это не решение черных или белых, основанное на предположении, что человек либо ушел, либо нет. Фактически, исходящие решения могут быть реализованы множеством вариантов. В этнографическом исследовании 146 человек с психическими заболеваниями Герман 64 определил несколько конкретных способов раскрытия информации. Основываясь на другом качественном исследовании с участием сторонников психического здоровья 65, 66, ее работа резюмировала четыре уровня раскрытия информации.

На самом крайнем уровне люди могут оставаться в туалете , избегая социального уклонения .Это означает, что нужно держаться подальше от ситуаций, когда люди могут узнать о чьем-то психическом заболевании. Вместо этого они общаются только с другими людьми, страдающими психическим заболеванием. Вторая группа может решить не избегать социальных ситуаций, а вместо этого хранить свой опыт в секрете от ключевых агентов. При использовании выборочного раскрытия люди различают группу других лиц, которым раскрывается личная информация, от группы, от которой эта информация хранится в секрете. Люди с психическими заболеваниями могут рассказывать коллегам по работе о своей инвалидности, но предпочитают не раскрывать подобную информацию соседям.

Хотя избирательное раскрытие информации может иметь преимущества, такие как увеличение числа поддерживающих сверстников, это все еще секрет, который может представлять собой источник стыда 20. Люди, которые выбирают неизбирательного раскрытия информации , полностью отказываются от секретности. Они предпочитают игнорировать любые негативные последствия того, что люди узнают об их психическом заболевании. Следовательно, они не прилагают активных усилий, чтобы скрыть историю своего психического здоровья и переживания. Распространение своего опыта означает целенаправленное и стратегическое информирование людей о психических заболеваниях.Цель здесь — найти людей, которые поделятся прошлой историей и текущим опытом психических заболеваний. Вещание имеет дополнительные преимущества по сравнению с неразборчивым раскрытием информации. А именно, это воспитывает чувство власти над переживанием психических заболеваний и стигматизации.

ВЫВОДЫ

«Зачем пытаться» — это сложная конструкция, которая была определена здесь в терминах четырех взаимодействующих процессов. Это начинается как личная реакция на стереотипы о психическом заболевании; люди, которые каким-то образом усваивают эти отношения.Глубина самостигмы зависит от того, осознают ли люди такое отношение и согласны с ним, а затем применяют ли эти стереотипы к себе. Такие личные приложения подрывают чувство собственного достоинства и самооценки человека. Такого рода декременты не способствуют развитию у человека поведения, связанного с жизненными целями. В результате люди с психическими заболеваниями решают не использовать возможности, которые ускорили бы работу, жилье и другие личные стремления. «Зачем пытаться» также полезно для понимания того, как нежелание получать услуги в области психического здоровья влияет на жизненные возможности.

В качестве альтернативы реакция на стигму может вызвать расширение личных возможностей, уверенность в том, что эти стереотипы не помешают достижению индивидуально определенных целей. Как правило, эти модели самостигмы полезны для понимания стратегий изменений, направленных на уменьшение воздействия стигмы. В частности, принципы расширения прав и возможностей предполагают изменения человека и системы психического здоровья, которые атакуют самостиигму и способствуют достижению цели. К ним относятся услуги, предоставляемые потребителями, которые способствуют развитию личной идентичности со сверстниками с психическими заболеваниями.Они также включают явные решения о выходе.

Благодарности

Николаса Рюша поддержала Международная стипендия Марии Кюри Европейского Союза.

Ссылки

1. Президентская комиссия по психическому здоровью «Новая свобода». Выполнение обещания: преобразование психиатрической помощи в Америке. Вашингтон: Типография правительства США; 2003.

2. Главный хирург США. Психическое здоровье: отчет главного хирурга.Вашингтон: Министерство здравоохранения и социальных служб США; 1999.

3. Министерство труда США. Поправки к Закону о реабилитации (PL 105-220) Вашингтон: Министерство труда США; 1998.

4. Управление служб наркологической и психиатрической помощи. План действий SAMHSA: трансформация систем психического здоровья. Вашингтон: Управление служб психического здоровья и злоупотребления психоактивными веществами; 2006.

5. Майор Б. О’Брайен, LT. Социальная психология стигмы. Энн Рев Психол. 2005; 56: 393–421.[PubMed] [Google Scholar] 6. Корриган П. У., Кляйнлайн П. Влияние стигмы психических заболеваний. В: Корриган П.В., редактор. О стигме психических заболеваний: практические стратегии исследований и социальных изменений. Вашингтон: Американская психологическая ассоциация; 2005. С. 11–44. [Google Scholar] 7. Рюш Н., Ангермейер М.С., Корриган П.В. Стигма психических заболеваний: концепции, последствия и инициативы по снижению стигмы. Eur Psychiatry. 2005; 20: 529–539. [PubMed] [Google Scholar] 8. Devine PG. Предрассудки и внегрупповое восприятие.В: Тессер А., редактор. Продвинутая социальная психология. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1995. С. 467–524. [Google Scholar] 9. Хилтон Дж. Л., фон Хиппель В. Стереотипы. Энн Рев Психол. 1996. 47: 237–271. [PubMed] [Google Scholar] 10. Крокер Дж., Майор Б., Стил С. Социальная стигма. В: Гилберт Д.Т., Фиске С.Т., редакторы. Справочник по социальной психологии, Vol. 2 (4-е изд.) Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1998. С. 504–553. [Google Scholar] 11. Корриган П.В. О стигме психических заболеваний: практические стратегии исследований и социальных изменений.Вашингтон: Американская психологическая ассоциация; 2005. [Google Scholar] 12. Ссылка BG. Понимание эффектов маркировки в области психических расстройств: оценка последствий ожидания отвержения. Am Soc Rev.1987; 52: 96–112. [Google Scholar] 13. Ссылка BG. Психологический статус пациента, работа и доход: изучение последствий психиатрической маркировки. Am Soc Rev.1982; 47: 202–215. [PubMed] [Google Scholar] 14. Link BG, Cullen FT, Frank J. Социальное неприятие бывших душевнобольных: понимание того, почему ярлыки имеют значение.Am J Soc. 1987. 92: 1461–1500. [Google Scholar] 15. Марковиц Ф.Е. Влияние стигмы на психологическое благополучие и удовлетворенность жизнью людей с психическими заболеваниями. J Health Soc Behav. 1998. 39: 335–347. [PubMed] [Google Scholar] 16. Ритшер Дж. Б., Отилингам П. Г., Грахалес М. Внутренняя стигма психического заболевания: психометрические свойства новой меры. Psychiatry Res. 2003; 121 (Приложение 18): 31–49. [PubMed] [Google Scholar] 17. Ритшер Дж. Б., Фелан Дж. К.. Внутренняя стигма предсказывает подрыв морального духа среди амбулаторных психиатрических больных.Psychiatry Res. 2004. 129: 257–265. [PubMed] [Google Scholar] 18. Розенфилд С. Маркировка психических заболеваний: влияние получаемых услуг и предполагаемой стигмы на удовлетворенность жизнью. Am Soc Rev.1997; 62: 660–672. [Google Scholar] 19. Corrigan PW, Watson AC, Barr L. Самостигма психических заболеваний: последствия для самооценки и самоэффективности. J Soc Clin Psychol. 2006; 25: 875–884. [Google Scholar] 20. Рюш Н., Хёльцер А., Герман К. Самостигма у женщин с пограничным расстройством личности и женщин с социальной фобией.J Nerv Ment Dis. 2006; 194: 766–773. [PubMed] [Google Scholar] 22. Гоффман Э. Стигма: заметки об управлении испорченной идентичностью. Энглвудские скалы: Прентис-холл; 1963. [Google Scholar] 23. Марковиц Ф.Е. Моделирование процессов выздоровления от психического заболевания: взаимосвязь между симптомами, удовлетворенностью жизнью и самооценкой. J Health Soc Behav. 2001; 42: 64–79. [PubMed] [Google Scholar] 24. Оуэнс Т.Дж. Два измерения самооценки: взаимное влияние положительной самооценки и самоуничижения на проблемы подростков.Am Soc Rev.1994; 59: 391–407. [Google Scholar] 25. Розенфилд С., Низ-Тодд С. Почему модельные программы работают: факторы, предсказывающие субъективное качество жизни хронических психически больных. Hosp Commun Psychiatry. 1993; 44: 76–78. [Google Scholar] 26. Фогель Д.Л., Уэйд Н.Г., Хааке С. Измерение самостигмы, связанной с обращением за психологической помощью. J Couns Psychol. 2006. 53: 325–337. [Google Scholar] 27. Бандура А. Анатомия стадий изменений. Am J Health Prom. 1997; 12: 8–10. [PubMed] [Google Scholar] 28. Гекас В.Социальная психология самоэффективности. Ann Rev Soc. 1989; 15: 291–316. [Google Scholar] 29. Ваут Р., Клейм Б., Вирц М. Самоэффективность и расширение прав и возможностей как результаты самостигматизации и совладания с шизофренией. Psychiatry Res. 2007; 150: 71–80. [PubMed] [Google Scholar] 30. Carpinello SE, Knight E, Markowitz FE. Разработка шкалы уверенности в психическом здоровье: показатель самоэффективности у людей с диагнозом психических расстройств. Psychiatr Rehab J. 2000; 23: 236–243. [Google Scholar] 31. Роджерс Э.С., Чемберлин Дж., Эллисон МЛ.Созданная потребителем шкала для измерения расширения прав и возможностей пользователей психиатрических услуг. Psychiatr Serv. 1997; 48: 1042–1047. [PubMed] [Google Scholar] 32. Корриган П.В. Расширение прав и возможностей и серьезные психические заболевания: партнерство в лечении и возможности сообщества. Психиатр Кварт. 2002. 73: 217–228. [PubMed] [Google Scholar] 33. Нельсон Дж., Лорд Дж., Очока Дж. Расширение прав и возможностей и психическое здоровье в сообществе: рассказы психиатрических потребителей / выживших. J Comm App Soc Psychol. 2001. 11: 125–142. [Google Scholar] 34.Корриган PW, Watson AC. Парадокс самостигмы и психического заболевания. Clin Psychol: Sci Pract. 2002; 9: 35–53. [Google Scholar] 35. Корриган П. У., Фабер Д., Рашид Ф. Конструктивная обоснованность расширения прав и возможностей потребителей психиатрических услуг. Schizophr Res. 1999. 38: 77–84. [PubMed] [Google Scholar] 36. Ханссон Л., Бьёркман Т. Расширение прав и возможностей людей с психическими заболеваниями: надежность и валидность шведской версии шкалы полномочий. Scand J Caring Sci. 2005; 19: 32–38. [PubMed] [Google Scholar] 37.Корриган П.В., Зальцер М., Ральф РО. Исследование факторной структуры шкалы оценки извлекаемости. Шизофр Бык. 2004; 30: 1035–1041. [PubMed] [Google Scholar] 38. Корриган П.В., Гиффорт Д., Рашид Ф. Восстановление как психологический конструкт. Commun Ment Health J. 1999; 35: 231–239. [PubMed] [Google Scholar] 39. Портер JR, Вашингтон RE, Рашид Ф. Самобытность и самооценка меньшинства. Ann Rev Soc. 1993; 19: 139–161. [Google Scholar] 40. Frable DES, Wortman C, Joseph J. Прогнозирование самооценки, благополучия и стресса в когорте геев: важность культурной стигмы, личной видимости, сообществ и позитивной идентичности.J Личный. 1997. 65: 599–624. [PubMed] [Google Scholar]

41. Американская психиатрическая ассоциация. Практические рекомендации по лечению психических расстройств: Compendium 2006. Вашингтон: Американская психиатрическая ассоциация; 2006.

42. Корриган П.В., Мюзер К.Т., Бонд Г.Р., редакторы. Принципы и практика психиатрической реабилитации: эмпирический подход. Нью-Йорк: Гилфорд; 2008. [Google Scholar] 43. Гиббс Л., Гамбрилл Э. Доказательная практика: контраргументы на возражения. Res Soc Work Pract.2002; 12: 452–476. [Google Scholar] 44. Президентская рабочая группа Американской психологической ассоциации по доказательной практике. Доказательная практика в психологии. Am Psychol. 2006. С. 271–285. [PubMed] 45. Салиерс М.П., ​​Цемберис С. АКТ и выздоровление: интеграция научно обоснованной практики и ориентации на выздоровление в настойчивых терапевтических группах по месту жительства. Commun Ment Health J. 2007; 43: 619–641. [PubMed] [Google Scholar] 46. Бонд Г.Р., Беккер Д.Р., Дрейк Р.Э. Внедрение поддерживаемой занятости как доказательной практики.Psychiatr Serv. 2001. 52: 313–322. [PubMed] [Google Scholar] 47. Диксон Л., Макфарлейн В. Р., Лефли Х. Доказательная практика оказания услуг семьям людей с психическими расстройствами. Psychiatr Serv. 2001; 52: 903–910. [PubMed] [Google Scholar] 48. Дрейк Р. Э., Эссок С. М., Шенер А. Реализация услуг двойной диагностики для клиентов с тяжелыми психическими заболеваниями. Psychiatr Serv. 2001. 52: 469–476. [PubMed] [Google Scholar] 49. Дрейк RE, Mueser KT, Mueser KT, Brunette MF. Ведение людей с сопутствующими тяжелыми психическими заболеваниями и расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ: последствия для программы.Мировая психиатрия. 2007. 6: 131–136. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 50. Адамс-младший, Дрейк RE. Совместное принятие решений и практика, основанная на фактах. Commun Ment Health J. 2006; 42: 87–105. [PubMed] [Google Scholar] 51. Корриган П.В. Am Rehab. Осень; 2004. Руководство по расширению личных прав и возможностей людей с психическими расстройствами; С. 10–21. [Google Scholar] 52. Корриган PW, Гарман AN. Соображения для исследования расширения прав и возможностей потребителей и психосоциальных вмешательств. Psychiatr Serv.1997. 48: 347–352. [PubMed] [Google Scholar] 53. Клей С., Шелл Б., Корриган П. У., редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. [Google Scholar] 54. Schell B. Mental Health Client Action Network (MHCAN), Санта-Крус, Калифорния. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 67–91. [Google Scholar] 55. Эльканич Ю.М.Портлендская коалиция лиц, имеющих психиатрическую метку. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 92–107. [Google Scholar] 56. Кек Л., Масси С. РОСТ В Иллинойсе. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 141–158. [Google Scholar] 57. Уайткрафт Дж., Скотт Дж., Роджерс Дж.Связь друзей, Филадельфия, Пенсильвания. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 159–176. [Google Scholar] 58. Хикс Л. БРИДЖЗ в Теннесси: Восстановление индивидуальных мечтаний и целей через образование и поддержку. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005 г.С. 197–209. [Google Scholar] 59. Сангстер Ю. Адвокатура безлимитная, Inc., Коннектикут. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 179–196. [Google Scholar] 60. Идентификатор Голдстрома, Кэмпбелл Дж., Роджерс Дж. А. Национальные оценки групп взаимопомощи в области психического здоровья, организаций самопомощи и служб, обслуживаемых потребителями. Управление и политика в области психического здоровья и исследований служб психического здоровья, специальный выпуск: депрессия в первичной медицинской помощи.2006; 33: 92–103. [PubMed] [Google Scholar] 61. Рюш Н., Либ К., Бохус М. Самостигма, расширение прав и возможностей и предполагаемая законность дискриминации среди женщин с психическими заболеваниями. Psychiatr Serv. 2006; 57: 399–402. [PubMed] [Google Scholar] 62. Майор Б. Новые взгляды на стигму и психологическое благополучие. В: Левин С., Ван Лаар Ц., редакторы. Стигма и групповое неравенство: социально-психологические перспективы. Филадельфия: Лоуренс Эрлбаум; 2006. С. 193–210. [Google Scholar] 63. Маккой С.К., майор Б. Идентификация группы смягчает эмоциональные реакции на предполагаемые предубеждения.Pers Soc Psychol Bull. 2003. 29: 1005–1017. [PubMed] [Google Scholar] 64. Герман Нью-Джерси. Возврат отправителю: реинтеграционные стратегии управления стигмой бывших психиатрических пациентов. J Contemp Ethnography. 1993; 22: 295–330. [Google Scholar] 65. Корриган П.В., Лундин Р., редакторы. Не называйте меня чокнутым! Как справиться со стигмой психического заболевания. Чикаго: Recovery Press; 2001. [Google Scholar] 66. Корриган PW, Мэтьюз AK. Стигма и разоблачение: последствия для выхода из туалета. J Ment Health. 2003. 12: 235–248.[Google Scholar]

влияет на жизненные цели и научно обоснованные практики

World Psychiatry. 2009 июн; 8 (2): 75–81.

PATRICK W. CORRIGAN

¹ Иллинойский технологический институт, Чикаго, Иллинойс 60616, США

¹ Иллинойский технологический институт, Чикаго, Иллинойс 60616, США

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Abstract

Многих людей с психическими заболеваниями беспокоит самостигма и последующие процессы, которые сопровождают эту стигму: низкая самооценка и самооценка.«Зачем пытаться» — это всеобъемлющий интересующий здесь феномен, охватывающий самостиигму, посреднические процессы и их влияние на поведение, связанное с целью. В этой статье анализируется литература, объясняющая «зачем пытаться», с особым акцентом на социально-психологические модели. Самостигма состоит из трех этапов: осознание стереотипа, согласие с ним и применение его к себе. В результате этих процессов у людей снижается самооценка и снижается самооценка. Людей отговаривают использовать возможности, которые имеют основополагающее значение для достижения жизненных целей, из-за заниженной самооценки и самоэффективности.Люди также могут избегать доступа и использования научно обоснованных практик, которые помогают достичь этих целей. Последствия самостигмы и эффекта «зачем пытаться» можно уменьшить с помощью услуг, которые способствуют расширению прав и возможностей потребителей.

Ключевые слова: Самостигма, психическое заболевание, общественная стигма, самооценка, самоэффективность, расширение прав и возможностей

Социальная интеграция, восстановление и реинтеграция в общество взаимозаменяемо рекламируются как основные принципы системы психического здоровья в новое тысячелетие 1, 2,3, 4.Общим для этих идей является достижение поставленных перед собой целей, которые улучшают чувство благополучия. Такие цели определены здесь и сейчас и сформулированы с точки зрения реальных интересов всех взрослых, как с ограниченными возможностями, так и без них. Соответствующие области включают: профессию, жилье, образование, здоровье и благополучие, отношения и отдых, а также устремления, основанные на вере. Функциональные ограничения из-за инвалидности негативно влияют на способность полностью достигать целей в этих областях.Участие в научно обоснованной практике способствует достижению жизненных целей. Стигма, по-видимому, пагубно влияет на достижение цели и подрывает положительный эффект от практики, основанной на фактах.

Как стигма влияет на личные жизненные цели? Стигма и ее последствия подразделяются на две формы: общественная и самостигма. В соответствии с социально-психологической моделью общественная стигма описывается в терминах стереотипов, предрассудков и дискриминации. Социальные психологи рассматривают стереотипа как структуры знаний, которые большинство членов одной социальной группы усваивает о людях в разных группах 5.Стереотипы о психическом заболевании включают в себя вину, опасность и некомпетентность 6. Тот факт, что большинство людей знает набор стереотипов, не означает, что они согласны с ними 5, 7. Люди, которые предубеждены , поддерживают эти уничижительные стереотипы («Это правильно, все люди с психическими заболеваниями склонны к насилию! ») и в результате вызывают негативные эмоциональные реакции (« Они все меня пугают! ») 8, 9. Предрассудки приводят к дискриминации , поведенческой реакции 10. Дискриминация, исходящая от общества. стигма возникает по трем причинам: потеря возможностей (напр.ж., отказ от найма или аренды квартиры), принуждение (власти принимает решения, потому что считается, что человек не может этого сделать) и сегрегация (то, что раньше переводило людей в государственные больницы, теперь проявилось как гетто с психическими заболеваниями , особенно ярко выраженный во многих городских условиях) 11. Эта цепочка стереотипов, предрассудков и дискриминации представляет собой общественную стигму, то, как широкая общественность воспринимает людей с серьезными психическими заболеваниями и реагирует на них. Это следует отличать от самостигмы и эффекта «зачем пытаться», который лежит в основе данной статьи.

МОДЕЛЬ «ПОЧЕМУ ПЫТАТЬСЯ»

Эффект «зачем пытаться» включает три компонента: самостигму, возникающую из стереотипов; посредники, такие как чувство собственного достоинства и самоэффективность; и достижение жизненной цели или ее отсутствие. Важная программа исследований представила самостигму и часть эффекта «зачем пытаться» как модифицированную теорию навешивания ярлыков 12, 13. Люди, усвоившие стереотипы о психических заболеваниях, испытывают потерю самооценки и самоэффективности 12, 14, 15 , 16, 17, 18. Люди с психическим заболеванием, живущие в культуре с преобладающими стереотипами о психических заболеваниях, могут предвосхищать и усваивать отношения, отражающие обесценивание и дискриминацию.Девальвация описывается как осознание того, что публика не принимает человека с психическим заболеванием. Последующее исследование было направлено на расширение модифицированной теории маркировки 19, 20, 21. Само-девальвация более полно описывается так называемыми «тремя А» самостигмы: осведомленность , согласие и применение .

Чтобы испытать самостигму, человек должен знать стереотипы, описывающие стигматизируемую группу (например, люди с психическим заболеванием виноваты в своем расстройстве) и соглашаться с ними (это верно, люди с психическими заболеваниями на самом деле должны виноват в их беспорядке).Однако этих двух факторов недостаточно для обозначения самостигмы. Третий А — это приложение . Человек должен применять стереотипы к себе (я психически болен, поэтому я должен быть виноват в своем расстройстве) 21. Эта точка зрения представляет собой стигму как иерархические отношения; Человек с психическим заболеванием должен сначала знать о соответствующих стереотипах, прежде чем соглашаться с ними и применять самостигматизацию к себе. Обратите внимание, что определение самостигмы, представленное на рисунке, ограничивается перцептивно-когнитивными процессами.Как утверждал Гоффман 22, стигма, по сути, является сигналом, который вызывает последующие предрассудки и дискриминацию.

САМООЦЕНКА И САМОЭФФЕКТИВНОСТЬ

В соответствии с модифицированной теорией навешивания ярлыков, деморализация, возникающая в результате самооценки, ведет к снижению самооценки. В свою очередь, опосредующая роль самооценки по нескольким показателям достижения цели была проверена и подтверждена в четырех исследованиях 23, 24, 25, 26; Показатели достижения цели включают уменьшение симптомов и качество жизни. Показатели условной самооценки были положительно связаны с финансовыми и академическими проблемами 25.Розенфилд и Низ-Тодд 25 также показали, что определенные области качества жизни — удовлетворенность работой, жильем, здоровьем и финансами — были связаны с самостигмой, а также с самооценкой. Самостигма и самооценка также были связаны с реальным обращением за помощью, что является важным объектом исследования из-за его последствий 26.

Эффект «зачем пытаться» развивает модифицированную теорию навешивания ярлыков за счет включения еще одного важного посредника, которым является самоэффективность. Самоэффективность — это когнитивный конструкт, который представляет уверенность человека в успешных действиях в конкретных ситуациях 27.Было показано, что низкая самоэффективность связана с неспособностью искать работу или возможности для самостоятельной жизни, в которых люди с психическими заболеваниями могли бы преуспеть в противном случае 12, 13, 18, 20, 25, 28, 29. Рассмотрим результаты двух исследований в качестве примеров. . В первом, Карпинелло и др. 30 показали, что люди с психическим заболеванием с низкой степенью уверенности в управлении различными обстоятельствами, связанными с их психическим заболеванием, оказались безуспешными в отдельных попытках реализовать соответствующие цели.Во-вторых, путь между стигмой, эффективностью и достижением цели предполагался в исследовании людей с серьезными психическими отклонениями 29. Результаты показали, что некоторая степень самостигмы была связана с самоэффективностью, что тогда соответствовало низкому качеству жизни, прокси цели.

Модифицированная теория маркировки описывает поведенческие последствия девальвации; а именно, человек может избегать ситуаций, в которых он / она будет чувствовать публичное неуважение из-за самостигмы и низкой самооценки.Поведенческие последствия в модели «зачем пытаться» превышают такие понятия, как социальное избегание. Люди, которые согласны со стигмой и применяют ее к себе, могут чувствовать себя недостойными или неспособными справиться с остротами конкретных жизненных целей. Можно подумать, что подобные убеждения возникают из-за того, что человеку действительно не хватает базовых социальных и инструментальных навыков для достижения определенного стремления. С другой стороны, неуверенность может отражать сомнения, возникшие в результате согласия с конкретными стереотипами и определения себя с точки зрения этих стереотипов.«Зачем мне вообще пытаться устроиться на работу? Кто-то вроде меня — некомпетентный из-за психического заболевания — не мог успешно выполнять свои служебные обязанности ».

Влияние самостиигмы на самооценку также приводит к ответам «зачем пытаться». Человек, который усвоил стереотипы вроде «психически больные не имеют ценности, потому что им нечего предложить, и они только истощают общество», будет бороться за сохранение позитивной самооценки. Самооценка здесь — это нечто большее, чем негативные самооценки, которые наблюдаются у людей с депрессивными симптомами.Это напрямую связано с применением унизительного стереотипа по отношению к самому себе. «Зачем мне вообще пытаться жить самостоятельно? Кто-то вроде меня просто не стоит вложения, чтобы добиться успеха ».

Неясно, совпадают ли эти конструкции — самооценка и самоэффективность — в качестве оценочных компонентов самостигмы или являются независимыми по своему воздействию. Результаты одного исследования подтвердили последнее, а именно, что самооценка и самоэффективность были независимо связаны с удовлетворением финансовых целей 15.Вполне возможно, что человек может чувствовать себя эффективным в конкретной ситуации, которая не влияет на самооценку. Человек может быть уверен, что приступит к работе каждый день, но считает, что это не особенно важная часть работы; в результате эти эффекты эффективности будут иметь незначительное влияние на самооценку 27.

ПОЛНОМОЧИЯ

К этому моменту модель самостигмы и социально-психологических построений описывает негативных процессов, которые возникают из-за самостигмы. Расширение личных возможностей — это параллельный позитивный феномен , задуманный как посредник между самостигмой и поведением, связанным с достижением цели.Результаты исследовательского факторного анализа 261 ответа дали пять факторов, которые описывают конструкт 31, 32, 33. Четыре из этих факторов определяют содержание идеи: сила и бессилие; общественная активность; праведный гнев по поводу дискриминации; оптимизм и контроль над будущим. Пятый фактор — хорошая самооценка и самооценка — демонстрирует возможность закрепить один конец континуума самостиигмы с самооценкой и самоэффективностью на другом. Это демонстрирует фундаментальный парадокс, объясняющий два конца континуума 34.Некоторые люди усваивают стигматизированное сообщение и страдают пониженной самооценкой и пониженной самоэффективностью. Другие, похоже, подпитываются теми же стереотипами и получают силу в ответ на них 31, 35. Люди с этим чувством власти более уверены в достижении индивидуальных целей. Они также играют более активную роль в лечении, разрабатывая меры вмешательства, которые соответствуют их представлениям о сильных и слабых сторонах и потребностях.

Какие есть доказательства того, что расширение прав и возможностей — это оборотная сторона самостигмы? В нескольких исследованиях изучалась корреляция между расширением прав и возможностей и другими психосоциальными показателями, включая самооценку, самоэффективность и меры надежды и выздоровления.Роджерс и др. 31 обнаружили, что расширение прав и возможностей связано с высокой самооценкой, качеством жизни, социальной поддержкой и удовлетворением программами взаимопомощи. Другое исследование 35 обнаружило связь между ориентацией на самого себя и со стороны сообщества с расширением прав и возможностей и неизменной самооценкой. Самоориентация была связана с социальной поддержкой и качеством жизни. В шведском исследовании расширение прав и возможностей было связано с качеством жизни, неповрежденными социальными сетями и высоким социальным функционированием 36. Расширение прав и возможностей было также связано с большинством аспектов выздоровления от серьезных психических заболеваний 37, 38 и обратно коррелировало с снижением самооценки из-за самооценки. стигма и социальная изоляция после борьбы с депрессией 20.

Два фактора, кажется, объясняют, почему некоторые люди реагируют на стигму низкой самооценкой, в то время как другие реагируют с праведным негодованием 34. Люди, которые считают стереотип, соответствующий самостигме, законным страдают большим вредом для самоуважения и самоуважения. -эффективность. Те, кто не согласен со стереотипами, скорее всего, будут безразличны или справедливо рассержены вместо самостигмы. Групповая принадлежность также влияет на реакцию на стигму. Можно подумать, что люди, которые идентифицируют себя со стигматизированными группами или иным образом принадлежат к ним, могут усвоить негатив, направленный на эту группу, и, следовательно, иметь худшие последствия для самостигмы.Однако исследования показывают, что люди, которые развивают позитивную идентичность, взаимодействуя с членами своей группы, могут развить более позитивное самовосприятие 39, 40. В результате они с меньшей вероятностью испытают снижение самооценки и самоэффективности.

ДОСТИЖЕНИЕ ЦЕЛЕЙ И ПРАКТИКИ, ОСНОВАННЫЕ НА ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ

До сих пор на Рисунке 1 достижение цели довольно упрощенно рассматривалось как прямой результат либо снижения самооценки и самоэффективности, либо расширения прав и возможностей. В этой модели отсутствует сопутствующее влияние услуг, которые, как ожидается, на основе достаточных исследований будут способствовать достижению многих целей.Однако самостиигма также может повлиять на практику, основанную на фактах. Исследования в различных областях психического здоровья определили научно-обоснованные приоритеты, в том числе психиатрию 41, 42, социальную работу 43 и психологию 44. Вмешательства для взрослых с психическими заболеваниями, которые прошли строгие проверки, включают использование лекарств, настойчивое лечение в общине (что помогает люди с психическими расстройствами живут самостоятельно) 45, поддерживаемая занятость и образование (предоставить человеку основные ресурсы и поддержку, чтобы он или она мог получить / сохранить работу или достичь образовательных целей) 46, а также семейное психообразование и поддержку (помочь членам семьи разработать методы, которые уменьшить стрессовые взаимодействия между родственниками) 47.Практика, основанная на фактических данных, также включает комплексное лечение двойного диагноза: психическое заболевание и злоупотребление психоактивными веществами 48, 49.

Как стигма может влиять на идеи, представленные на Рисунке 1? «Зачем пытаться» еще раз развивает модифицированную теорию навешивания ярлыков, выделяя влияние низкой самооценки и самоэффективности на участие в услугах 26. «Почему я должен пробовать профессиональную реабилитацию? Я не могу участвовать в такой услуге ». «Почему я должен получать образование? Кто-то вроде меня не достоин такой цели ».Точно так же расширение прав и возможностей увеличивает использование услуг и достижение цели. Люди, которые определяют свои собственные цели и в результате сами выбирают из жизненных возможностей, скорее всего, будут более энергичными и полными надежд в отношении своего лечения и личных устремлений. Совместные и самоуправляемые услуги способствуют расширению прав и возможностей и продвижению к достижению цели 50.

УСТРАНЕНИЕ ЭФФЕКТА «ПОЧЕМУ ПОПЫТАЙТЕСЬ?» С ПОМОЩЬЮ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

Адвокаты давно осознали пагубные последствия стигмы и начали разрабатывать стратегии, направленные на противодействие им.Затем исследователи объединились с защитниками, чтобы оценить влияние конкретных стратегий. Модель «зачем пытаться», описанная здесь, также может быть полезной эвристикой для выявления и последующей оценки подходов к модификации самостигмы.

Расширение прав и возможностей — особенно актуальный и важный механизм для изменений, потому что он предписывает, что «можно сделать», чтобы повлиять на цели, а не «что не следует делать» для достижения этих целей. Такой позитивный подход к изменению поведения обычно более успешен, чем сосредоточение внимания на дисфункции, направленном на изменение 27.Цель здесь не в том, чтобы избавиться от стигмы, а в том, чтобы способствовать расширению прав и возможностей, что способствует достижению жизненных целей и участию в научно обоснованной практике, связанной с этими целями. Начались исследования по изучению стратегий и вмешательств, которые способствуют расширению прав и возможностей таким образом 51, 52. Здесь обсуждаются некоторые примеры.

Услуги, управляемые потребителями

Расширение прав и возможностей считается центральным для сервисов, управляемых потребителями, поскольку его отношения с этими услугами являются сложными и рекурсивными.Два компонента услуг, управляемых потребителями, имеют очевидное отношение к расширению прав и возможностей и эффекту «зачем пытаться». Принцип равноправия представляет отношения между членами без какой-либо иерархии. Как коллеги, никто не рассматривается как подчиненный, и всем предлагается участвовать в обслуживании, управляемом потребителем, таким образом, чтобы наилучшим образом удовлетворить их потребности и интересы. С этой перспективой связан вспомогательный принцип . Люди в качестве помощников являются помощниками, делясь со сверстниками стратегиями и ресурсами, которые они сочли полезными для достижения жизненных целей, заблокированных психическим заболеванием.Подобные переживания повышают самоэффективность человека; человеку напоминают, что он или она компетентен во многих важных социальных ситуациях из-за жизненного опыта. Принцип помощника также повышает самооценку; у человека есть успешный опыт, который усиливает его или ее чувство собственного достоинства в обществе.

Потребительские услуги обычно принимают одну из трех форм 53. Первая — это пунктов доверия 54, 55. Такие программы предлагают места, куда люди с психическими заболеваниями могут приходить и уходить без угроз и требований более традиционных амбулаторных больных. Сервисы.Второй тип обслуживаемых потребителем услуг — это услуги поддержки и наставничества 56, 57. Одним из таких примеров является GROW, которая разработала 12-шаговую письменную программу, которая проводит участников через различные «стадии на пути к выздоровлению». Третий тип услуг, управляемых потребителями, — это образовательные программы , которые стремятся научить участников базовым социальным навыкам и навыкам преодоления трудностей, необходимым для личного успеха 58. В программах такого рода часто особое внимание уделяется защите интересов, навыкам, которые необходимы людям для воздействия на их индивидуальные услуги. план, а также профиль услуг в их сообществе 59.В целом, исследование показало, что частота различных видов услуг, обслуживаемых потребителями, в США резко возросла: в одном недавнем национальном опросе было выявлено 7467 индивидуальных примеров 60.

Групповая идентичность

Как предлагалось ранее в документе, еще один способ влиять на себя -стигма и эффект «зачем пытаться» проявляются через групповую идентичность. Люди занимаются деятельностью, которая напрямую затрагивает их групповую идентичность в повседневной жизни, например участвовать в лечении, в группах взаимопомощи или в деятельности по защите психического здоровья.Недавнее исследование 21 обнаружило положительную корреляцию между групповой идентификацией и самоэффективностью у людей с психическими заболеваниями. То же исследование не показало такой корреляции с самооценкой. Однако это сложные отношения. В другом исследовании 61 групповая идентификация не предсказывала самооценку или расширение прав и возможностей после контроля депрессии, но групповая идентификация была отрицательно связана с самооценкой.

Данные других социально-психологических исследований подтверждают идею о том, что групповая идентификация может быть палкой о двух концах, в данном случае для членов стигматизированных этнических меньшинств 62.В одном исследовании 63 женщинам, получившим отрицательный отзыв о выступлении мужчины-оценщика, впоследствии сказали, что оценщик был либо сексистским, либо несексистским. Женщины с низкой гендерной идентификацией показали более высокую самооценку в условиях сексизма, потому что они могли приписать отрицательную обратную связь сексизму своего оценщика. Однако это не помогло женщинам с высокой гендерной идентичностью, которые показали низкую самооценку в обоих случаях. Следовательно, когда социальная идентичность является ключевым аспектом самооценки человека, люди становятся более уязвимыми перед угрозами стигматизации, связанными с этой групповой идентичностью.Во втором исследовании 63 латиноамериканские студенты были случайно представлены тексту, описывающему распространенные предубеждения против их внутренней группы, или контрольной статье. В контрольной группе исходная идентификация этнической группы была положительно связана с самооценкой. Однако в группе, испытывающей угрозу стигматизации, групповая идентификация была связана с депрессивным аффектом и низкой самооценкой.

Эти очевидные противоречия можно объяснить разными причинами. Если люди идентифицируют себя со своей внутренней группой и в то же время относятся к ней с большим уважением, групповая идентификация, вероятно, будет связана с высокой самооценкой.Если, наоборот, человек отрицательно относится к своей группе, сильная групповая идентификация может привести к снижению самооценки. Эти положительные и отрицательные взгляды могут отражать воспринимаемую легитимность 61. С точки зрения снижения самостигмы и расширения прав и возможностей людей с психическими заболеваниями, поэтому важно признать риски отождествления с отрицательно оцененной внутренней группой. Вместо этого целью должно быть построение позитивной групповой идентичности. Только последнее может помочь людям преодолеть самостигму.

Выход

Многие люди с серьезными психическими расстройствами предпочитают избегать самостигмы, тем самым уменьшая эффект «зачем пытаться», сохраняя в секрете свой опыт психических заболеваний и соответствующее лечение. Выбор участия в услугах, управляемых потребителями, предполагает личное решение об открытии публики со своим психическим заболеванием 64. Это может быть узкое решение, позволяющее лишь горстке людей в сервисе, управляемом потребителем, узнать о своем происхождении.И наоборот, это может быть один маленький шаг к полному отсутствию, когда человек с серьезным психическим заболеванием рассказывает о своем опыте. Обратите внимание, что откровение может включать в себя раскрытие не только личного опыта с психическим заболеванием, но и контактов с системой лечения. Знание о том, что кто-то принимает «таблетку от психического заболевания», может быть таким же стигматизирующим, как и осознание того, что человек иногда находится в депрессии.

Затраты и преимущества выхода зависят от личных целей и решений.Следовательно, только люди, столкнувшиеся с этими решениями, могут учитывать затраты, выгоды и последствия. К заметным недостаткам откровенного откровения относятся неодобрение со стороны коллег, соседей, товарищей по церкви и других людей, когда они узнают о психиатрическом бэкграунде человека. В свою очередь, это неодобрение ведет к социальному избеганию. Преимущества включают в себя чувство благополучия, которое возникает, когда человек больше не чувствует, что должен оставаться в туалете. Это не исчерпывающий список; люди могут выявить дополнительные последствия при индивидуальном рассмотрении затрат и выгод.

Выход — это не решение черных или белых, основанное на предположении, что человек либо ушел, либо нет. Фактически, исходящие решения могут быть реализованы множеством вариантов. В этнографическом исследовании 146 человек с психическими заболеваниями Герман 64 определил несколько конкретных способов раскрытия информации. Основываясь на другом качественном исследовании с участием сторонников психического здоровья 65, 66, ее работа резюмировала четыре уровня раскрытия информации.

На самом крайнем уровне люди могут оставаться в туалете , избегая социального уклонения .Это означает, что нужно держаться подальше от ситуаций, когда люди могут узнать о чьем-то психическом заболевании. Вместо этого они общаются только с другими людьми, страдающими психическим заболеванием. Вторая группа может решить не избегать социальных ситуаций, а вместо этого хранить свой опыт в секрете от ключевых агентов. При использовании выборочного раскрытия люди различают группу других лиц, которым раскрывается личная информация, от группы, от которой эта информация хранится в секрете. Люди с психическими заболеваниями могут рассказывать коллегам по работе о своей инвалидности, но предпочитают не раскрывать подобную информацию соседям.

Хотя избирательное раскрытие информации может иметь преимущества, такие как увеличение числа поддерживающих сверстников, это все еще секрет, который может представлять собой источник стыда 20. Люди, которые выбирают неизбирательного раскрытия информации , полностью отказываются от секретности. Они предпочитают игнорировать любые негативные последствия того, что люди узнают об их психическом заболевании. Следовательно, они не прилагают активных усилий, чтобы скрыть историю своего психического здоровья и переживания. Распространение своего опыта означает целенаправленное и стратегическое информирование людей о психических заболеваниях.Цель здесь — найти людей, которые поделятся прошлой историей и текущим опытом психических заболеваний. Вещание имеет дополнительные преимущества по сравнению с неразборчивым раскрытием информации. А именно, это воспитывает чувство власти над переживанием психических заболеваний и стигматизации.

ВЫВОДЫ

«Зачем пытаться» — это сложная конструкция, которая была определена здесь в терминах четырех взаимодействующих процессов. Это начинается как личная реакция на стереотипы о психическом заболевании; люди, которые каким-то образом усваивают эти отношения.Глубина самостигмы зависит от того, осознают ли люди такое отношение и согласны с ним, а затем применяют ли эти стереотипы к себе. Такие личные приложения подрывают чувство собственного достоинства и самооценки человека. Такого рода декременты не способствуют развитию у человека поведения, связанного с жизненными целями. В результате люди с психическими заболеваниями решают не использовать возможности, которые ускорили бы работу, жилье и другие личные стремления. «Зачем пытаться» также полезно для понимания того, как нежелание получать услуги в области психического здоровья влияет на жизненные возможности.

В качестве альтернативы реакция на стигму может вызвать расширение личных возможностей, уверенность в том, что эти стереотипы не помешают достижению индивидуально определенных целей. Как правило, эти модели самостигмы полезны для понимания стратегий изменений, направленных на уменьшение воздействия стигмы. В частности, принципы расширения прав и возможностей предполагают изменения человека и системы психического здоровья, которые атакуют самостиигму и способствуют достижению цели. К ним относятся услуги, предоставляемые потребителями, которые способствуют развитию личной идентичности со сверстниками с психическими заболеваниями.Они также включают явные решения о выходе.

Благодарности

Николаса Рюша поддержала Международная стипендия Марии Кюри Европейского Союза.

Ссылки

1. Президентская комиссия по психическому здоровью «Новая свобода». Выполнение обещания: преобразование психиатрической помощи в Америке. Вашингтон: Типография правительства США; 2003.

2. Главный хирург США. Психическое здоровье: отчет главного хирурга.Вашингтон: Министерство здравоохранения и социальных служб США; 1999.

3. Министерство труда США. Поправки к Закону о реабилитации (PL 105-220) Вашингтон: Министерство труда США; 1998.

4. Управление служб наркологической и психиатрической помощи. План действий SAMHSA: трансформация систем психического здоровья. Вашингтон: Управление служб психического здоровья и злоупотребления психоактивными веществами; 2006.

5. Майор Б. О’Брайен, LT. Социальная психология стигмы. Энн Рев Психол. 2005; 56: 393–421.[PubMed] [Google Scholar] 6. Корриган П. У., Кляйнлайн П. Влияние стигмы психических заболеваний. В: Корриган П.В., редактор. О стигме психических заболеваний: практические стратегии исследований и социальных изменений. Вашингтон: Американская психологическая ассоциация; 2005. С. 11–44. [Google Scholar] 7. Рюш Н., Ангермейер М.С., Корриган П.В. Стигма психических заболеваний: концепции, последствия и инициативы по снижению стигмы. Eur Psychiatry. 2005; 20: 529–539. [PubMed] [Google Scholar] 8. Devine PG. Предрассудки и внегрупповое восприятие.В: Тессер А., редактор. Продвинутая социальная психология. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1995. С. 467–524. [Google Scholar] 9. Хилтон Дж. Л., фон Хиппель В. Стереотипы. Энн Рев Психол. 1996. 47: 237–271. [PubMed] [Google Scholar] 10. Крокер Дж., Майор Б., Стил С. Социальная стигма. В: Гилберт Д.Т., Фиске С.Т., редакторы. Справочник по социальной психологии, Vol. 2 (4-е изд.) Нью-Йорк: Макгроу-Хилл; 1998. С. 504–553. [Google Scholar] 11. Корриган П.В. О стигме психических заболеваний: практические стратегии исследований и социальных изменений.Вашингтон: Американская психологическая ассоциация; 2005. [Google Scholar] 12. Ссылка BG. Понимание эффектов маркировки в области психических расстройств: оценка последствий ожидания отвержения. Am Soc Rev.1987; 52: 96–112. [Google Scholar] 13. Ссылка BG. Психологический статус пациента, работа и доход: изучение последствий психиатрической маркировки. Am Soc Rev.1982; 47: 202–215. [PubMed] [Google Scholar] 14. Link BG, Cullen FT, Frank J. Социальное неприятие бывших душевнобольных: понимание того, почему ярлыки имеют значение.Am J Soc. 1987. 92: 1461–1500. [Google Scholar] 15. Марковиц Ф.Е. Влияние стигмы на психологическое благополучие и удовлетворенность жизнью людей с психическими заболеваниями. J Health Soc Behav. 1998. 39: 335–347. [PubMed] [Google Scholar] 16. Ритшер Дж. Б., Отилингам П. Г., Грахалес М. Внутренняя стигма психического заболевания: психометрические свойства новой меры. Psychiatry Res. 2003; 121 (Приложение 18): 31–49. [PubMed] [Google Scholar] 17. Ритшер Дж. Б., Фелан Дж. К.. Внутренняя стигма предсказывает подрыв морального духа среди амбулаторных психиатрических больных.Psychiatry Res. 2004. 129: 257–265. [PubMed] [Google Scholar] 18. Розенфилд С. Маркировка психических заболеваний: влияние получаемых услуг и предполагаемой стигмы на удовлетворенность жизнью. Am Soc Rev.1997; 62: 660–672. [Google Scholar] 19. Corrigan PW, Watson AC, Barr L. Самостигма психических заболеваний: последствия для самооценки и самоэффективности. J Soc Clin Psychol. 2006; 25: 875–884. [Google Scholar] 20. Рюш Н., Хёльцер А., Герман К. Самостигма у женщин с пограничным расстройством личности и женщин с социальной фобией.J Nerv Ment Dis. 2006; 194: 766–773. [PubMed] [Google Scholar] 22. Гоффман Э. Стигма: заметки об управлении испорченной идентичностью. Энглвудские скалы: Прентис-холл; 1963. [Google Scholar] 23. Марковиц Ф.Е. Моделирование процессов выздоровления от психического заболевания: взаимосвязь между симптомами, удовлетворенностью жизнью и самооценкой. J Health Soc Behav. 2001; 42: 64–79. [PubMed] [Google Scholar] 24. Оуэнс Т.Дж. Два измерения самооценки: взаимное влияние положительной самооценки и самоуничижения на проблемы подростков.Am Soc Rev.1994; 59: 391–407. [Google Scholar] 25. Розенфилд С., Низ-Тодд С. Почему модельные программы работают: факторы, предсказывающие субъективное качество жизни хронических психически больных. Hosp Commun Psychiatry. 1993; 44: 76–78. [Google Scholar] 26. Фогель Д.Л., Уэйд Н.Г., Хааке С. Измерение самостигмы, связанной с обращением за психологической помощью. J Couns Psychol. 2006. 53: 325–337. [Google Scholar] 27. Бандура А. Анатомия стадий изменений. Am J Health Prom. 1997; 12: 8–10. [PubMed] [Google Scholar] 28. Гекас В.Социальная психология самоэффективности. Ann Rev Soc. 1989; 15: 291–316. [Google Scholar] 29. Ваут Р., Клейм Б., Вирц М. Самоэффективность и расширение прав и возможностей как результаты самостигматизации и совладания с шизофренией. Psychiatry Res. 2007; 150: 71–80. [PubMed] [Google Scholar] 30. Carpinello SE, Knight E, Markowitz FE. Разработка шкалы уверенности в психическом здоровье: показатель самоэффективности у людей с диагнозом психических расстройств. Psychiatr Rehab J. 2000; 23: 236–243. [Google Scholar] 31. Роджерс Э.С., Чемберлин Дж., Эллисон МЛ.Созданная потребителем шкала для измерения расширения прав и возможностей пользователей психиатрических услуг. Psychiatr Serv. 1997; 48: 1042–1047. [PubMed] [Google Scholar] 32. Корриган П.В. Расширение прав и возможностей и серьезные психические заболевания: партнерство в лечении и возможности сообщества. Психиатр Кварт. 2002. 73: 217–228. [PubMed] [Google Scholar] 33. Нельсон Дж., Лорд Дж., Очока Дж. Расширение прав и возможностей и психическое здоровье в сообществе: рассказы психиатрических потребителей / выживших. J Comm App Soc Psychol. 2001. 11: 125–142. [Google Scholar] 34.Корриган PW, Watson AC. Парадокс самостигмы и психического заболевания. Clin Psychol: Sci Pract. 2002; 9: 35–53. [Google Scholar] 35. Корриган П. У., Фабер Д., Рашид Ф. Конструктивная обоснованность расширения прав и возможностей потребителей психиатрических услуг. Schizophr Res. 1999. 38: 77–84. [PubMed] [Google Scholar] 36. Ханссон Л., Бьёркман Т. Расширение прав и возможностей людей с психическими заболеваниями: надежность и валидность шведской версии шкалы полномочий. Scand J Caring Sci. 2005; 19: 32–38. [PubMed] [Google Scholar] 37.Корриган П.В., Зальцер М., Ральф РО. Исследование факторной структуры шкалы оценки извлекаемости. Шизофр Бык. 2004; 30: 1035–1041. [PubMed] [Google Scholar] 38. Корриган П.В., Гиффорт Д., Рашид Ф. Восстановление как психологический конструкт. Commun Ment Health J. 1999; 35: 231–239. [PubMed] [Google Scholar] 39. Портер JR, Вашингтон RE, Рашид Ф. Самобытность и самооценка меньшинства. Ann Rev Soc. 1993; 19: 139–161. [Google Scholar] 40. Frable DES, Wortman C, Joseph J. Прогнозирование самооценки, благополучия и стресса в когорте геев: важность культурной стигмы, личной видимости, сообществ и позитивной идентичности.J Личный. 1997. 65: 599–624. [PubMed] [Google Scholar]

41. Американская психиатрическая ассоциация. Практические рекомендации по лечению психических расстройств: Compendium 2006. Вашингтон: Американская психиатрическая ассоциация; 2006.

42. Корриган П.В., Мюзер К.Т., Бонд Г.Р., редакторы. Принципы и практика психиатрической реабилитации: эмпирический подход. Нью-Йорк: Гилфорд; 2008. [Google Scholar] 43. Гиббс Л., Гамбрилл Э. Доказательная практика: контраргументы на возражения. Res Soc Work Pract.2002; 12: 452–476. [Google Scholar] 44. Президентская рабочая группа Американской психологической ассоциации по доказательной практике. Доказательная практика в психологии. Am Psychol. 2006. С. 271–285. [PubMed] 45. Салиерс М.П., ​​Цемберис С. АКТ и выздоровление: интеграция научно обоснованной практики и ориентации на выздоровление в настойчивых терапевтических группах по месту жительства. Commun Ment Health J. 2007; 43: 619–641. [PubMed] [Google Scholar] 46. Бонд Г.Р., Беккер Д.Р., Дрейк Р.Э. Внедрение поддерживаемой занятости как доказательной практики.Psychiatr Serv. 2001. 52: 313–322. [PubMed] [Google Scholar] 47. Диксон Л., Макфарлейн В. Р., Лефли Х. Доказательная практика оказания услуг семьям людей с психическими расстройствами. Psychiatr Serv. 2001; 52: 903–910. [PubMed] [Google Scholar] 48. Дрейк Р. Э., Эссок С. М., Шенер А. Реализация услуг двойной диагностики для клиентов с тяжелыми психическими заболеваниями. Psychiatr Serv. 2001. 52: 469–476. [PubMed] [Google Scholar] 49. Дрейк RE, Mueser KT, Mueser KT, Brunette MF. Ведение людей с сопутствующими тяжелыми психическими заболеваниями и расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ: последствия для программы.Мировая психиатрия. 2007. 6: 131–136. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 50. Адамс-младший, Дрейк RE. Совместное принятие решений и практика, основанная на фактах. Commun Ment Health J. 2006; 42: 87–105. [PubMed] [Google Scholar] 51. Корриган П.В. Am Rehab. Осень; 2004. Руководство по расширению личных прав и возможностей людей с психическими расстройствами; С. 10–21. [Google Scholar] 52. Корриган PW, Гарман AN. Соображения для исследования расширения прав и возможностей потребителей и психосоциальных вмешательств. Psychiatr Serv.1997. 48: 347–352. [PubMed] [Google Scholar] 53. Клей С., Шелл Б., Корриган П. У., редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. [Google Scholar] 54. Schell B. Mental Health Client Action Network (MHCAN), Санта-Крус, Калифорния. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 67–91. [Google Scholar] 55. Эльканич Ю.М.Портлендская коалиция лиц, имеющих психиатрическую метку. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 92–107. [Google Scholar] 56. Кек Л., Масси С. РОСТ В Иллинойсе. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 141–158. [Google Scholar] 57. Уайткрафт Дж., Скотт Дж., Роджерс Дж.Связь друзей, Филадельфия, Пенсильвания. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 159–176. [Google Scholar] 58. Хикс Л. БРИДЖЗ в Теннесси: Восстановление индивидуальных мечтаний и целей через образование и поддержку. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005 г.С. 197–209. [Google Scholar] 59. Сангстер Ю. Адвокатура безлимитная, Inc., Коннектикут. В: Clay S, Schell B, Corrigan PW, редакторы. Самостоятельно, вместе: программы сверстников для людей с психическими заболеваниями. Нэшвилл: издательство Университета Вандербильта; 2005. С. 179–196. [Google Scholar] 60. Идентификатор Голдстрома, Кэмпбелл Дж., Роджерс Дж. А. Национальные оценки групп взаимопомощи в области психического здоровья, организаций самопомощи и служб, обслуживаемых потребителями. Управление и политика в области психического здоровья и исследований служб психического здоровья, специальный выпуск: депрессия в первичной медицинской помощи.2006; 33: 92–103. [PubMed] [Google Scholar] 61. Рюш Н., Либ К., Бохус М. Самостигма, расширение прав и возможностей и предполагаемая законность дискриминации среди женщин с психическими заболеваниями. Psychiatr Serv. 2006; 57: 399–402. [PubMed] [Google Scholar] 62. Майор Б. Новые взгляды на стигму и психологическое благополучие. В: Левин С., Ван Лаар Ц., редакторы. Стигма и групповое неравенство: социально-психологические перспективы. Филадельфия: Лоуренс Эрлбаум; 2006. С. 193–210. [Google Scholar] 63. Маккой С.К., майор Б. Идентификация группы смягчает эмоциональные реакции на предполагаемые предубеждения.Pers Soc Psychol Bull. 2003. 29: 1005–1017. [PubMed] [Google Scholar] 64. Герман Нью-Джерси. Возврат отправителю: реинтеграционные стратегии управления стигмой бывших психиатрических пациентов. J Contemp Ethnography. 1993; 22: 295–330. [Google Scholar] 65. Корриган П.В., Лундин Р., редакторы. Не называйте меня чокнутым! Как справиться со стигмой психического заболевания. Чикаго: Recovery Press; 2001. [Google Scholar] 66. Корриган PW, Мэтьюз AK. Стигма и разоблачение: последствия для выхода из туалета. J Ment Health. 2003. 12: 235–248.[Google Scholar]

Множество последствий самостигмы

Ярлык «Психическое заболевание» является одним из самых стигматизирующих. Большинство людей с психическими заболеваниями в какой-то момент сталкиваются со стигмой из внешних источников, будь то друзья, члены семьи, работодатели или медицинские работники. Однако что еще более разрушительно, это когда мы усваиваем эту стигму и начинаем верить в предписанные нам негативные стереотипы. Это самостигма.

Эмоциональное воздействие самостигмы часто может быть сильнее, чем симптомы самой болезни.Это подрывает нашу самооценку, самоэффективность и взгляды на жизнь. Стыд и смущение, укоренившиеся в нас, могут заставить нас отказываться говорить о нашем состоянии. Это может ограничить понимание и осознание, позволяя нашей самостигматизации становиться еще сильнее.

Без вмешательства этот порочный круг может привести к худшим результатам для людей, которые борются. Таким образом, понимание и устранение самостигмы является важной частью исцеления и выздоровления от психического заболевания.

Типы самостигмы

Перечень внутренних стигматических психических заболеваний-29 (ISMI-29) измеряет самостигму по четырем категориям, в том числе:

1. Отчуждение: Чувство смущения, стыда, неполноценности или разочарования в себе из-за болезни.Чувство, что твоя болезнь — твоя вина. Вера в то, что психическое заболевание разрушило вашу жизнь. Ощущение того, что другие неспособны понять вас.
2. Поддержка стереотипов: Применение стереотипов к себе, например, люди с психическими заболеваниями склонны к насилию, не могут жить хорошо или приносить удовлетворение, не могут делать некоторые типичные вещи (например, жениться, работать стабильно, вносить вклад в общество ) и не могут принимать решения сами.
3. Опыт дискриминации: Ощущение дискриминации, покровительства, игнорирования или несерьезности; вера в то, что другие не захотят отношений с вами; чувство неспособности многого добиться.
4. Социальная изоляция: Избегайте сближения с людьми, у которых нет психических заболеваний, общения или разговоров о себе, потому что вы чувствуете себя обузой, неуместны или неадекватны, как потенциальное затруднение для близких.

Последствия самостигмы

Самостигма имеет самые разные последствия. Это может быть препятствием на пути к выздоровлению, усиливать депрессию, снижать самооценку, уменьшать ориентацию на выздоровление, ограничивать полномочия и, среди прочего, усиливать воспринимаемую девальвацию и дискриминацию.Исследование также показало сильную корреляцию между одиночеством и самостигмой.

Самосаботаж
Многие люди с психическими заболеваниями ведут себя саботажно, потому что самостигма заставляет их ожидать неудач. Примером может служить отказ или прекращение приема лекарства, потому что мы не верим, что оно подействует или что нам станет лучше. Может быть эмоционально легче справиться с преднамеренной неудачей, чем пытаться добиться успеха и потерпеть неудачу.

Мы также можем намеренно повредить отношениям или разорвать их, потому что ожидаем их провала.Самостигма может заставить нас усомниться в жизнеспособности отношений, потому что «кому мы можем нравиться?» Каким бы нелогичным это ни казалось, саботаж может быть способом защитить себя. Ожидание неудачи ведет к пагубным действиям, предпринимаемым для защиты от дальнейшей самостигматизации. Мы можем саботировать деятельность или отношения сейчас, чтобы избежать их более болезненного отказа в будущем.

Руминация
Многие люди, страдающие психическими заболеваниями, борются с размышлениями о негативных мыслях.Кроме того, мы можем обобщить наш опыт стигмы. Если мы несколько раз сталкивались со стигматизацией, мы можем предположить, что другие, кто не стигматизирует, также имеют стигматизирующие взгляды на нас.

Суицидальные идеи
Некоторые формы самостигмы могут быть опасными для жизни. Один из самых распространенных примеров — это ощущение, что вы — обуза, что вашей семье было бы лучше без вас. Это может привести к суицидальным мыслям, что и случилось со мной. Это основная причина, по которой люди с психическими заболеваниями замкнуты и изолированы.Боль или чувство вины могут быть мучительными. Это может быть легко спровоцировано замечаниями близких, например: «Я должен сделать все за тебя». Для нас не редкость слышать такие выражения разочарования от наших опекунов.

Устранение самоуничижения

Есть много способов справиться с самостигматизацией. Исследование показало, что двумя ведущими подходами к снижению самостигмы были попытки:

1. Изменить стигматизирующие убеждения и отношения личности и
2. Повышение навыков преодоления чувства собственного достоинства за счет повышения самооценки, расширения прав и возможностей и обращения за помощью.

Эти подходы можно применить в клинических условиях, но с самостигмой часто лучше всего бороться посредством поддерживающего взаимодействия с близкими. Заявления и действия людей, которые заботятся о нас, обычно оказывают на нас большее влияние, хорошее или плохое.

Это несколько советов для близких, которые помогут вести разговор, поскольку они пытаются помочь нам справиться с самостигматизацией.

Попытайтесь понять
Не стоит недооценивать силу самостигмы. Постарайтесь определить и понять его возможные последствия.Предположите, что ваш любимый человек испытывает самостигму, учитывая ее распространенность и пагубные последствия. Многие из нас не хотят говорить о стигме, не говоря уже о самостигме. Мы не хотим признавать, что стигма влияет на нас так же сильно, как и сама.

Также подумайте, не могли ли вы сделать стигматизирующие комментарии, даже если непреднамеренно, в адрес любимого человека. Будьте готовы признать такое поведение и извиниться за него.

Используйте факты
Соберите факты и ресурсы, чтобы доказать, что распространенные примеры стигмы не соответствуют действительности.Например, вопреки широко распространенным стигматизирующим взглядам, люди с психическими заболеваниями чаще становятся жертвами преступлений, чем преступниками. Самостигму, основанную на стигме, которую можно объективно опровергнуть, легче решить, чем с субъективными источниками стигмы. Обсудите распространенные примеры стигмы и самостигмы, чтобы показать, что вы знакомы, и признать, что ваш любимый человек может их испытывать. Вы также можете отметить общие эмоциональные реакции, вызванные стигмой, а именно грусть и гнев.

Отвечайте вдумчиво
Имейте в виду, что разговоры о самостигме часто больше связаны с тем, как она заставляет чувствовать себя любимым человеком, а не с тем, разумно ли им верить в правдивость стереотипа.Будьте предельно осторожны в отношении делегитимации, уменьшения или отклонения эмоций, говоря такие утверждения, как «ты не должен так себя чувствовать» или «почему ты так чувствуешь?» Такое заявление может вызвать эмоционально-защитную реакцию.

Слушайте
Когда ваш любимый человек готов обсудить свою стигму, вы должны просто послушать. Если есть тишина или если ответ кажется естественным, используйте активное слушание. Самое главное, сопереживайте и подтверждайте их эмоции. Взаимодействие со сверстниками, включая разговоры о стигме, может помочь нормализовать чувства, связанные с самостигмой, и позволить «совместное» сопротивление стигме.

Не забывайте
Самостигма может сохраняться, несмотря на выздоровление. Может быть, это потому, что мы знаем, что всегда есть риск рецидива психического заболевания. Эта возможность может оставить в нашем сознании опасение, что «стигма была правильной с самого начала», если у нас случится рецидив.

Итак, как мне справиться с этой тенью самостигмы? Я знаю, что возможен не только рецидив, но и выздоровление. Меня успокаивает, зная, что я выздоровел раньше, и я могу сделать это снова, если у меня случится рецидив. И, выздоравливая раньше, теперь у меня есть инструменты и план действий, которые помогут мне быстрее выздороветь.Выздоровление — лучший способ доказать, что стигма ошибочна.

Кэтрин Понте, бакалавр, доктор медицины, магистр делового администрирования, CPRP, адвокат в области психического здоровья, писатель, предприниматель и юрист. Она жила с тяжелым биполярным расстройством I типа с психозом и длительными периодами суицидальной депрессии в течение 20 лет. Сейчас она счастливо выздоравливает. Кэтрин — основательница ForLikeMinds, онлайн-сообщества поддержки сверстников при психических заболеваниях. Она является преподавателем Программы восстановления и общественного здоровья факультета психиатрии Медицинской школы Йельского университета.Кэтрин также является основателем BipolarThriving: Bipolar Recovery Coaching и создателем поздравительных открыток для психиатрических отделений, которые посещают и раздают поздравительные открытки пациентам психиатрических отделений. Она является членом правления NAMI-New York City и Fountain House. Кэтрин является автором книги ForLikeMinds: «Психологические сведения о выздоровлении» и ежемесячным участником блога NAMI. Уроженка Торонто, Канада, Кэтрин называет Нью-Йорк и Кэтскиллс своим домом. Ее жизненная миссия — поделиться своей надеждой и вдохновить других поверить в возможность выздоровления от психического заболевания и помочь им достичь этого.