Мораль и её характерные черты
Мораль — специфический способ регуляции общественной жизни с позиций гуманизма, добра и справедливости, осуществляемый при помощи требований к поведению людей и опирающийся на общественное мнение и внутренние убеждения человека (определение приведено из пособия «Обществознание» под ред. А. В. Опалева).
Более простое определение и пояснение, что такое мораль, дает в своей книге-бестселлере «Истоки морали» знаменитый биолог Франс де Вааль:
«Мораль — это система правил, предписывающих, по существу, две вещи: помогать или по крайней мере не вредить другим людям. Она предписывает заботиться о благе других и ставить интересы общества выше личных. Мораль не отрицает существования личных интересов, но ограничивает следование им общественными интересами.
Это функциональное определение отделяет мораль от обычаев и привычек, таких, как правило пользоваться за столом ножом или вилкой, а не палочками и уж тем более не руками.
Мораль как социальная норма
Объясняя, что такое мораль, Франс де Вааль сравнивает её с другими правилами, регулирующими поведения людей. В обществознании их называют социальными нормами. Кроме морали к ним относят:
— этикет
— обычаи и традиции
— религиозные нормы
— корпоративные нормы
— правовые нормы
Особенности морали
У моральных норм есть общая черта с религиозными нормами — и там и там человек имеет критерием своего поведения совесть. Только в религии ещё имеют значения те или иные церковные предписания. К примеру, сложно найти опору на совесть в решении никогда не есть свинину (принято, например, в исламе и иудаизме), но человек будет это выполнять, потому что такова традиция и требование его религии.
От правовых норм мораль отличает то, что закон прописан и охраняется силой государства. Моральные правила не описаны, они как бы известны всем по умолчанию и за их нарушение наказания не будет, если только общественное мнение осудит человека за аморальное поведение. При этом закон всегда основам на моральных нормах.
Кроме того, моральные нормы отличаются тем, что опираются на базовые ценности людей: мир, любовь, доброта, свобода и т. п.
Подытожим.
Особенности морали:
— опора на совесть
— охраняется силой общественного мнения
— имеет исторический характер
Основные категории морали — это добро и зло, честь и совесть, достоинство человека и долг.
Золотое правило морали (или нравственности), записанное в Библии, но принятое в качестве правила и атеистами, и людьми других конфессий: «Обращайся с другим так, как хочешь , чтобы обращались с тобой».
Здесь, правда, стоит заметить, что для невротичных людей это, как кажется, предельно ясное для понимания правило может обернуться проблемой. К примеру, человек может пребывать в заблуждении, что физически наказывать детей — допустимо и полезно. Доказывать эту точку зрения он будет словами «меня били и спасибо, стал человеком». Разумеется, он будет таким же способом воспитывать собственных детей, потому что «обращайся с другим так, как хочешь, чтобы обращались с тобой». Но в действительности моральную норму он будет таким образом нарушать. Иными словами, мораль, как и любая другая форма мышления человека, весьма противоречива. И те или иные психические искажения человека влияют на трактовки моральных правил.
Выполнить задание на закрепление темы
НОВІТНІ ЛЮДСЬКІ ПРАВА: ПРИЙНЯТИ НЕ МОЖНА ЗАБОРОНИТИ
Ми навчилися літати в небі, як птахи.
Ми навчилися плавати в океані, як риби.
Тепер залишилося навчитися жити на землі, як люди.Б. Шоу
У назві блогу кому між словами кожен з нас поставить самостійно. Це залежатиме від різних факторів і чинників. Вибір, який ми робимо нас не розділяє, а навпаки, підкеслює нашу схожість у відмінностях (поглядів, міркувань, аргументів, пріоритетів, уподобань, розумінь, переконань). Цілком природно, що ми не маємо заготовлених відповідей, не завжди готові до однозначних висновків та раціональних оцінок. Важливо інше – ми не залишимось осторонь від проблем новітнього покоління людських прав і нам не байдуже їхнє вирішення. На цьому нелегкому шляху варто не забувати, що центром всього була, є і буде ЛЮДИНА!
У квітні 2019 року світову спільноту схвилювала важлива подія: в Ізраїлі за допомогою 3D принтера роздрукували живе людське серце. Це був повноцінний орган, повністю придатний до трансплантації із мінімальними ризиками відторгнення. Якщо для медиків його створення стало приводом для святкувань, то для юристів навпаки – підставою узятися до плідної праці. Назріла необхідність забезпечити правове регулювання процесів впровадження та використання нових технологій, особливо, якщо ці технології здатні зберегти життя й здоров’я мільйонів людей. Подібний випадок – не одинокий, право завжди «наздоганяє» людські відносини, що перебувають у стані безперестанного динамічного розвитку. У цьому контексті варто навести латинський юридичний вислів: «humani iuris condicio semper in infinitum decurrit et nihil est in ea, quod stare perpetuo possit» (правове становище людей постійно та нескінченно змінюється, і немає в ньому нічого незмінного).
Життя не стоїть на місці – ми живемо у швидкоплинному світі, який нестримно та багатогранно змінюється. Змінюється й людина… Початок XXI ст. відзначився науковими досягненнями у сфері медицини, техніки, комп´ютерних технологій, в яких реалізувалися потенціал і бажання людини. Завдяки цьому розширилися можливості людини, які надають їй альтернативу у виборі поведінки.
Це пов´язано із започаткуванням нового покоління людських прав, що є логічним процесом постійного розвитку суб´єктивних прав особи. Необхідність правового визнання форми вияву свободи особи є гарантією правомірності дій суб´єкта та спрацювання державного механізму в разі порушення його прав та інтересів людини.Четверте покоління людських прав – це незалежність і альтернативність особи у виборі правомірної поведінки, яка базується на автономії людини, у межах єдиного правового поля, норм моралі та релігії.
До переліку новітніх людських прав належать: евтаназія, зміна статі, трансплантація органів, клонування, одностатеві шлюби, штучне запліднення, вільна від дитини сім’я, незалежне від державного втручання життя за релігійними, моральними поглядами, використання віртуальної реальності, доступ до Інтернету. Каталог людських прав четвертого покоління становлять дві підгрупи: соматичні права та інформаційні права. Як бачимо, новітні людські права стосуються найрізноманітніших сфер суспільних відносин.
Проблема правового закріплення означених можливостей особи ускладнюється і тим, що вперше за період існування людства можна констатувати фактичне заперечення ними норм релігії і моралі. Юристи, філософи, медики, богослови ведуть гучні дискусії стосовно четвертого покоління людських прав. Наука не може передбачити, як реалізація цих можливостей особи позначиться на майбутньому поколінні людей, логічно постає питання: чи не є це негласним медичним експериментом над людською істотою в межах світового процесу глобалізації? Безперечно, це неприпустимо і потребує окремого наукового дослідження у сфері права, адже ігнорування цієї проблеми може мати катастрофічні наслідки для існування людства.
На зародження нового покоління людських прав звертає увагу і церква. Духовні наставники зауважують, що останніми роками спостерігаються такі тенденції у сфері прав людини, які віруючі оцінюють, щонайменше, як подвійні. З одного боку, людські права служать благу і сприяють боротьбі зі зловживаннями, приниженнями особи. Однак, з другого боку, концепцією людських прав приховують образу релігійних і національних цінностей. До комплексу прав та свобод людини поступово інтегруються ідеї, які суперечать не лише християнським, а й традиційним моральним уявленням про людину. Останнє викликає особливе занепокоєння.
Релігія і право – дві нормативні системи зі спорідненим характеристиками, які регулюють різні сторони життя суспільства та протягом тисячоліть взаємодіють у найрізноманітніших формах, а норми моралі — це суспільно встановлені, соціально допустимі або бажані правила поведінки особи в суспільстві. Крім того, гармонійне застосування норм релігії, моралі та права є гарантією встановлення позитивної поведінки особи, оскільки права людини, ураховуючи традиційні цінності суспільства, релігійні й моральні переконання, повинні бути універсальною нормою для кожного члена людського співтовариства.
Розвивати нове покоління людських прав необхідно в напрямі визнання високого статусу особи, що наділена найвищою цінністю — свободою. Свобода людини є складною категорією, яку норма права лише констатує. Це пояснюється тим, що свобода як уявлення виникла раніше за правову норму, вона є основною категорією моральної і релігійної норм, які є первинними (за своїм виникненням) щодо норм права. При цьому право — це тільки констатація і закріплення можливостей особи, релігійні та моральні переконання — це внутрішня сторона поведінки особи, що виявляється у мотиві, меті дії суб´єкта.
Саме тому вчені визначили такі засади формування четвертого покоління людських прав:
- визнання високого статусу особи;
- прагнення єдності норм права, моралі, релігії при визначенні поведінки як правової;
- визнання права на індивідуальність особи, що включає повагу до особливих потреб людини, які надають їй можливість бути несхожою на інших;
- установлення суверенності людини щодо держави.
Це дає змогу особі реалізовувати свої ідеї, погляди, потреби незалежно від інших суб´єктів, але в межах існування єдиного правового поля.
Автономність людини — це суверенна, особиста сфера людини, яка дає їй змогу незалежного волевиявлення, самовизначення, що ґрунтується на альтернативному виборі норм моралі, релігії, права, і має бути гарантовано захищена від втручання інших суб´єктів, зокрема держави. Прикладом реалізації автономності особи є такий судовий прецедент: у листопаді 2008 р. лікарі оголосили, що без пересадки серця 13-річній X. Джонс залишається жити півроку. Проте вона відмовилася від трансплантації, обґрунтувавши своє рішення тим, що краще «померти з гідністю в оточенні рідних і друзів». Батьки її намір підтримали. Медики намагалися оскаржити це рішення, але Високий суд Великої Британії визнав, що діти віку X. Джонс можуть приймати рішення про відмову від лікування. Однак 21 липня 2009 р. британка змінила своє рішення і записалася в лист очікування донорського органу. Уже через тиждень вона отримала нове серце. «Я пам´ятаю, що хотіла померти, — сказала вона. — Але вважаю, що кожен має право змінити своє рішення». Таких прикладів багато.
Таким чином, поява принципово нового покоління людських прав є фактом, що має безліч реальних проявів. Доводиться констатувати, що правове регулювання інституту четвертого покоління людських прав як в Україн, так і за кордоном є проблемним. По-перше, це пов’язано з особливостями самих прав; по-друге, досі серед більшості громадян, зокрема в нашій країні, простежується негативне ставлення до такого роду прав; по-третє, недостатнє правове регулювання таких прав призводить до виникнення проблем у процесі їх практичної реалізації. Поставлено важливі завдання, окреслено серйозні проблеми, які потребують від нас зважених рішень. Але варто пам’ятати найважливіше: в будь-якій ситуації ми повинні залишатись ЛЮДЬМИ!
Кандидат юридичних наук,
доцент кафедри людських прав
Оксана Бунчук
Шлях до кріпацтва (третя частина) — Ціна держави
У третій частині «Шляху до кріпацтва» йдеться про те, що планову економіку не побудувати без диктатури, не переступивши через норми моралі та гуманізм. Адже з погляду колективіста різноманіття поглядів, думок та ідей створює загрозу “спільному добробуту”. Тому неповага до життя й щастя окремої людини, нетерпимість і найгірше пригноблення інакомислення стає виправданим.
Щойно ви почуєте, що людина – лише засіб у справі слугування суспільству чи нації, знайте, це найкоротший шлях до жахіть тоталітаризму.
Немає сумнівів у тому, що «фашистська» система Англії чи Сполучених Штатів суттєво відрізнялася б від німецького чи італійського відповідника. Так само безперечним є факт, що якби перехід до неї не супроводжувався насильством, наші лідери виявилися б набагато кращими. Проте це не означає, що, врешті-решт, наша фашистська система сильно відрізнялася б або виявилася б менш нестерпною, аніж її прототипи. Існують вагомі підстави вважати, що тоталітаризм однозначно рано чи пізно породжує всі ті явища, які ми знаємо як найгірші риси тоталітарної системи.
Подібно до того, як політик-демократ, який поклав собі за мету зробити економіку плановою, незабаром постає перед вибором: перейти до диктатури чи відмовитися від своїх планів, так і тоталітарний лідер повинен буде невдовзі переступити через норми моралі або зазнати поразки. Саме тому безпринципні люди мають вищі шанси на успіх у підкоренні вершин суспільства, що тяжіє до тоталітаризму. Той, хто не бачить цього, досі повністю не усвідомив ширину тієї прірви, яка відокремлює тоталітаризм від суто індивідуалістичної Західної цивілізації.
Тоталітарний лідер повинен згуртувати навколо себе тих, хто готовий добровільно підкорятися тій дисципліні, яку силою нав’язують іншим людям. Те, що соціалізм можна втілити в життя тільки методами, які не схвалює більшість соціалістів, – це, звичайно, урок, засвоєний багатьма суспільними реформаторами в минулому. Старі соціалістичні партії стримувалися їхніми демократичними ідеалами; у цих людей не було жорстокості, необхідної для виконання поставленого завдання. Характерно, що і в Німеччині, і в Італії успіху фашизму передувала відмова соціалістичних партій взяти на себе відповідальність за керування країною. Вони абсолютно не хотіли застосовувати методи, які випливали з поставлених ними завдань. Соціалісти все ще сподівалися на диво, внаслідок якого більшість громадян погодяться з їхнім особливим планом організації всього суспільства. Інші вже засвоїли урок, що в плановому суспільстві питання полягає не в узгодженні дій уряду з думкою більшості людей, а лише з представниками найбільш чисельної групи, члени якої готові ефективно й злагоджено діяти в єдиному напрямі.
Існує три основні причини, чому така чисельна група осіб із досить схожими поглядами формується не з кращих, а з гірших елементів будь-якого суспільства.
По-перше, що вищий рівень освіченості та інтелекту людей, то різноманітніші їхні смаки й погляди. Якщо ми хочемо знайти велику кількість людей з однаковими поглядами, нам потрібно спуститися до прошарків суспільства з низьким рівнем моралі та інтелекту, де переважають більш примітивні інстинкти. Проте це не означає, що в більшості людей низькі моральні стандарти; просто найбільшу групу людей зі схожими цінностями становлять люди з низькими стандартами.
По-друге, оскільки ця група недостатньо велика, щоб втілити в життя задуми вождя, він повинен буде збільшити число своїх прихильників, навертаючи більше людей до своєї простої системи цінностей. Йому потрібно заручитися підтримкою покірних і легковірних людей, які не мають власних переконань, проте готові прийняти готову ідеологію, якщо тільки її достатньо часто й гучно їм втлумачувати. Отже, ряди тоталітарної партії поповнять люди з недосконало сформованими та розпливчастими поглядами, які буде легко похитнути. Запал і емоції цих людей пробудити також буде нескладно.
І, по-третє, щоб остаточно згуртувати своїх послідовників, лідеру потрібно апелювати до спільної людської слабкості. Справді, набагато простіше об’єднати людей навколо негативних почуттів – ненависті до ворога, заздрості до багатших, аніж навколо позитивної мети. Відповідно лідери, які прагнуть абсолютної відданості мас, завжди грають на контрасті між «ми» й «вони». Ворог може бути внутрішнім, як-от «євреї» в Німеччині чи «кулаки» в Росії, або зовнішнім. У будь-якому разі цей метод об’єднання людей має велику перевагу, надаючи лідерові більшу свободу дій, аніж усяка програма, спрямована на досягнення позитивної мети.
Просування кар’єрними щаблями в тоталітарній організації чи партії багато в чому залежить від готовності вчиняти аморально. Принцип «мета виправдовує засоби», який в індивідуалістичній етиці прирівнюють до зречення всіх моральних норм, у колективістській етиці неодмінно стає основним правилом. У буквальному сенсі не існує нічого, чого не був би готовий зробити затятий колективіст задля «спільного блага», адже для нього – це єдиний критерій правильності дій.
Щойно ми визнаємо, що людина – лише засіб у справі слугування цілям вищих сутностей, таких як суспільство чи нація, нам уже не уникнути більшості жахіть тоталітаризму. З погляду колективіста, нетерпимість і жорстоке придушення інакомислення, обман і шпигунство, абсолютна неповага до життя й щастя окремої людини суттєво необхідні й неминучі. Дії, які ображають людські почуття й викликають протест, на кшталт розстрілу заручників чи вбивства старих або хворих, розглядають як прості питання доцільності; примусове переселення сотень тисяч людей стає інструментом політики, схваленим усіма, окрім жертв депортації.
Отже, для того, щоб бути корисною в управлінні тоталітарною державою, людина повинна бути готова переступити через усі знані з дитинства моральні норми задля досягнення поставленої перед нею мети. Тоталітарна партія надасть кожному спеціальну можливість проявити безжалісність і безпринципність. Ані в гестапо, ані в адміністрації концтабору, ані в Міністерстві пропаганди, ані в СС чи СА (та їхніх радянських відповідниках) недоречно виявляти найменшу гуманність. Однак саме через подібні організації пролягає шлях до найвищих посад у тоталітарній державі. Як слушно зазначає видатний американський економіст Френк Найт, влада колективістської держави «повинна буде діяти таким чином незалежно від того, хоче вона цього чи ні; ймовірність перебування при владі людей, які не люблять здійснювати та використовувати владу, дорівнює ймовірності того, що надзвичайно чутлива людина працюватиме наглядачем на рабовласницькій плантації».
Ще одна особливість, на яку варто звернути увагу: колективізм означає кінець істини. Для ефективного функціонування тоталітарної системи недостатньо змусити кожного працювати задля цілей, поставлених тими, хто при владі; важливо, щоб люди визнавали ці цілі своїми власними. Це досягається завдяки пропаганді та повному контролю над усіма джерелами інформації.
Найефективніший спосіб змусити людей прийняти ті цінності, яким вони слугують, як єдино правильні – переконати їх у тому, що насправді це ті самі цінності, яких усі дотримувалися, але неправильно досі розуміли або тлумачили. І найефективніший метод досягнення цієї мети – використання старих слів із новим значенням. Деякі з характерних рис тоталітарних режимів складні для розуміння поверхневого спостерігача й водночас властиві всій інтелектуальній атмосфері таких держав: зокрема, це можна сказати про цілковите спотворення мови.
До всього слово «свобода» страждає найбільше. Це слово так само вільно вживають у тоталітарних державах, як і в інших країнах. Проте насправді можна сказати, що порушення свободи, якою ми її знаємо, завжди відбувалося в ім’я якоїсь нової свободи, обіцяної людям. Навіть серед нас є плановики, які обіцяють нам «колективну свободу». Це збиває нас із пантелику, як і будь-що інше, сказане тоталітарними політиками. Адже «колективна свобода» не передбачає свободу громадян. «Колективна свобода» – це необмежена свобода плановика робити із суспільством те, що йому заманеться. Це свобода влади в найвищому її прояві.
Позбавити незалежної думки переважну більшість населення не важко. Однак і та меншість, яка ще зберегла здатність до критики, повинна також мовчати. Публічна критика чи навіть сумніви повинні бути придушені ще в зародку, бо вони зазвичай ослаблюють режим. Сідні та Беатрис Вебб розповідали про становище на кожному російському підприємстві: «Будь-яке публічне вираження сумніву щодо успішності плану під час роботи вважали актом віроломства і навіть зради через можливий вплив на волю й зусилля інших працівників».
Контроль поширюється навіть на те, що, здається, взагалі не має жодного політичного значення. Так, наприклад, теорію відносності було заборонено як «семітський напад на засади християнської і нордичної фізики», а все тому, що її засади «суперечили догмам діалектичного матеріалізму й марксизму». Кожна діяльність повинна бути виправдана свідомою суспільною метою. Спонтанна некерована діяльність небажана, бо вона може призвести до непередбачених планом наслідків.
Це правило поширюється навіть на ігри та дозвілля. Я пропоную читачеві здогадатися, де саме шахістів офіційно закликали «остаточно покінчити з нейтралітетом шахів. Ми повинні раз і назавжди засудити ідею шахів задля шахів».
Мабуть, найтривожнішим фактом є те, що презирство до інтелектуальної свободи існує не тільки в тоталітарній системі, а й всюди, де панує колективістська ідеологія. Найгірше пригноблення було виправдане, якщо його здійснювали в ім’я соціалізму. Нетерпимість до інакомислення відкрито звеличували. Трагедія колективістської думки полягає в тому, що звеличення інтелекту закінчується його знищенням.
Існує один аспект змін у моральних цінностях, зумовлених розвитком колективізму, що дає особливу поживу для роздумів. Саме ті чесноти, якими англосакси справедливо пишалися і завдяки яким досягли успіху, нині дедалі менше шанують у Великій Британії та Сполучених Штатах. Серед цих чеснот: незалежність і впевненість у своїх силах, особиста ініціативність і відповідальність, опора на добровільну діяльність, невтручання у справи сусідів і повага до інших людей, а також виважена підозріливість до сили й влади.
Майже всі традиції й закони, що формували національний характер і моральну атмосферу Англії та Америки, поступово руйнуються поширенням колективізму і його тяжінням до централізації.
Переклад здійснено коштом читачів проекту “Ціна держави”.
Попередня частина … Наступна частина
Уся книга в PDF або ePub
«Шлях до кріпацтва» в малюнках
3.4. Верховенство права | Конституційний Суд України
№№ 15/04, 2/05, 5/05, 17/10, 23/10, 16/11, 20/11, 3/12, 1/15, 2/17, 3/17, 1/18, 5/18, 7/18, 10/18, 3(І)/19, 3/19, 6/19, 1-р/20, 7-р/20, 5-р(ІІ)/20
Відповідно до частини першої статті 8 Конституції України в Україні визнається і діє принцип верховенства права. Верховенство права – це панування права в суспільстві. Верховенство права вимагає від держави його втілення у правотворчу та правозастосовну діяльність, зокрема у закони, які за своїм змістом мають бути проникнуті передусім ідеями соціальної справедливості, свободи, рівності тощо. Одним з проявів верховенства права є те, що право не обмежується лише законодавством як однією з його форм, а включає й інші соціальні регулятори, зокрема норми моралі, традиції, звичаї тощо, які легітимовані суспільством і зумовлені історично досягнутим культурним рівнем суспільства. Всі ці елементи права об’єднуються якістю, що відповідає ідеології справедливості, ідеї права, яка значною мірою дістала відображення в Конституції України.
Таке розуміння права не дає підстав для його ототожнення із законом, який іноді може бути й несправедливим, у тому числі обмежувати свободу та рівність особи. Справедливість – одна з основних засад права, є вирішальною у визначенні його як регулятора суспільних відносин, одним із загальнолюдських вимірів права. Зазвичай справедливість розглядають як властивість права, виражену, зокрема, в рівному юридичному масштабі поведінки й у пропорційності юридичної відповідальності вчиненому правопорушенню.
(абзаци другий, третій підпункту 4.1 пункту 4 мотивувальної частини)
Верховенство права, будучи одним з основних принципів демократичного суспільства, передбачає судовий контроль над втручанням у право кожної людини на свободу.
(абзац чотирнадцятий підпункту 4.1 пункту 4 мотивувальної частини)
Конституційний Суд України вважає, що встановлення законодавцем недиференційованого покарання та неможливість його зниження не дозволяє застосовувати покарання до осіб, які вчинили злочини невеликої тяжкості, з урахуванням ступеня тяжкості вчиненого злочину, розміру заподіяних збитків, форми вини і мотивів злочину, майнового стану підсудного та інших істотних обставин, що є порушенням принципу справедливості покарання, його індивідуалізації та домірності.
(абзац шостий пункту 5 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України у справі за конституційним поданням Верховного Суду України щодо відповідності Конституції України (конституційності) положень статті 69 Кримінального кодексу України (справа про призначення судом більш м’якого покарання) від 2 листопада 2004 року № 15-рп/2004
На думку Конституційного Суду України, розмір податкової застави виходячи із загальних принципів права повинен відповідати сумі податкового зобов’язання, що забезпечувало б конституційну вимогу справедливості та розмірності. Розмірність як елемент принципу справедливості передбачає встановлення публічно-правового обмеження розпорядження активами платника податків за несплату чи несвоєчасну сплату податкового зобов’язання та диференціювання такого обмеження залежно від розміру несплати платником податкового боргу.
(абзац третій підпункту 4.3 пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного суду України у справі за конституційним поданням 48 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) положень пункту 1.17 статті 1, статті 8 Закону України “Про порядок погашення зобов’язань платників податків перед бюджетами та державними цільовими фондами” від 24 березня 2005 року № 2-рп/2005
Із конституційних принципів рівності і справедливості випливає вимога визначеності, ясності і недвозначності правової норми, оскільки інше не може забезпечити її однакове застосування, не виключає необмеженості трактування в правозастосовній практиці і неминуче призводить до сваволі.
(абзац другий підпункту 5.4 пункту 5 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного суду України у справі за конституційним поданням 51 народного депутата України щодо відповідності Конституції України (конституційності) положень статті 92, пункту 6 розділу Х “Перехідні положення” Земельного кодексу України (справа про постійне користування земельними ділянками) від 22 вересня 2005 року № 5-рп/2005
Одним із елементів верховенства права є принцип правової визначеності, у якому стверджується, що обмеження основних прав людини та громадянина і втілення цих обмежень на практиці допустиме лише за умови забезпечення передбачуваності застосування правових норм, встановлюваних такими обмеженнями. Тобто обмеження будь-якого права повинне базуватися на критеріях, які дадуть змогу особі відокремлювати правомірну поведінку від протиправної, передбачати юридичні наслідки своєї поведінки.
(абзац третій підпункту 3.1 пункту 3 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України у справі за конституційним поданням Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини щодо відповідності Конституції України (конституційності) абзацу восьмого пункту 5 частини першої статті 11 Закону України „Про міліцію“ від 29 червня 2010 року № 17-рп/2010
Елементами верховенства права є принципи рівності і справедливості, правової визначеності, ясності і недвозначності правової норми, оскільки інше не може забезпечити її однакове застосування, не виключає необмеженості трактування у правозастосовній практиці і неминуче призводить до сваволі (абзац другий підпункту 5. 4 пункту 5 мотивувальної частини Рішення Конституційного Суду України від 22 вересня 2005 року № 5-рп/2005). Принцип правової визначеності означає, що „обмеження основних прав людини та громадянина і втілення цих обмежень на практиці допустиме лише за умови забезпечення передбачуваності застосування правових норм, встановлюваних такими обмеженнями. Тобто обмеження будь-якого права повинне базуватися на критеріях, які дадуть змогу особі відокремлювати правомірну поведінку від протиправної, передбачати юридичні наслідки своєї поведінки“ (абзац третій підпункту 3.1 пункту 3 мотивувальної частини Рішення Конституційного Суду України від 29 червня 2010 року № 17-рп/2010).
(речення перше, друге абзацу другого підпункту 4.1 пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України у справі за конституційним зверненням громадянина Багінського Артема Олександровича щодо офіційного тлумачення положень частини першої статті 14-1 Кодексу України про адміністративні правопорушення (справа про адміністративну відповідальність у сфері забезпечення безпеки дорожнього руху) від 22 грудня 2010 року № 23-рп/2010
На основі системного аналізу оспорюваних положень кодексів Конституційний Суд України дійшов висновку, що вони ґрунтуються на принципі верховенства права, зокрема на таких його складових, як ефективність мети і засобів правового регулювання, розумність та логічність закону.
(абзац четвертий пункту 5 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України у справі за конституційним зверненням товариства з обмеженою відповідальністю „Пріма-Сервіс“ ЛТД щодо офіційного тлумачення положення пункту 7 частини третьої статті 129 Конституції України та за конституційним поданням 54 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) окремих положень частини шостої статті 12, частини першої статті 41 Кодексу адміністративного судочинства України, частини другої статті 197 Цивільного процесуального кодексу України, а також частини восьмої статті 81-1 Господарського процесуального кодексу України (справа про фіксування судового процесу технічними засобами) від 8 грудня 2011 року № 16-рп/2011
Конституційний Суд України виходить із того, що додержання конституційних принципів соціальної і правової держави, верховенства права (стаття 1, частина перша статті 8 Основного Закону України) обумовлює здійснення законодавчого регулювання суспільних відносин на засадах справедливості та розмірності з урахуванням обов’язку держави забезпечувати гідні умови життя кожному громадянину України.
(абзац восьмий підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України у справі за конституційними поданнями 49 народних депутатів України, 53 народних депутатів України і 56 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) пункту 4 розділу VII „Прикінцеві положення“ Закону України „Про Державний бюджет України на 2011 рік“ від 26 грудня 2011 року № 20-рп/2011
Одним із елементів верховенства права є принцип пропорційності, який у сфері соціального захисту означає, зокрема, що заходи, передбачені в нормативно-правових актах, повинні спрямовуватися на досягнення легітимної мети та мають бути співмірними з нею.
(абзац третій підпункту 2.2 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України у справі за конституційним поданням правління Пенсійного фонду України щодо офіційного тлумачення положень статті 1, частин першої, другої, третьої статті 95, частини другої статті 96, пунктів 2, 3, 6 статті 116, частини другої статті 124, частини першої статті 129 Конституції України, пункту 5 частини першої статті 4 Бюджетного кодексу України, пункту 2 частини першої статті 9 Кодексу адміністративного судочинства України в системному зв’язку з окремими положеннями Конституції України від 25 січня 2012 року № 3-рп/2012
Складовими принципу верховенства права є, зокрема, правова передбачуваність та правова визначеність, які необхідні для того, щоб учасники відповідних правовідносин мали можливість завбачати наслідки своїх дій і бути впевненими у своїх законних очікуваннях, що набуте ними на підставі чинного законодавства право, його зміст та обсяг буде ними реалізовано (абзац третій пункту 4 мотивувальної частини Рішення Конституційного Суду України від 11 жовтня 2005 року № 8-рп/2005).
(речення друге абзацу першого підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України у справі за конституційним зверненням Мартинова Володимира Володимировича щодо офіційного тлумачення положень частини другої статті 469 Митного кодексу України від 31 березня 2015 року № 1-рп/2015
Конституційний Суд України вважає, що принцип правової визначеності вимагає чіткості, зрозумілості й однозначності правових норм, зокрема їх передбачуваності (прогнозованості) та стабільності.
(абзац шостий пункту 2.1 мотивувальної частини)
Рішення Великої палати Конституційного Суду України у справі за конституційним поданням 49 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) пункту 7 частини другої статті 42 Закону України «Про вищу освіту» від 20 грудня 2017 року № 2-р/2017
Згідно із принципом правової визначеності як одним із елементів принципу верховенства права обмеження основних прав людини та громадянина і втілення цих обмежень на практиці допустимі, зокрема, за умови забезпечення передбачуваності застосування правових норм, якими встановлюються такі обмеження.
(абзац другий підпункту 2.5 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Великої палати Конституційного Суду України у справі за конституційним поданням 49 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) частини дев’ятої статті 61, частини третьої статті 105 Закону України „Про вибори народних депутатів України“, пункту 3 розділу II „Прикінцеві та перехідні положення“ Закону України „Про внесення змін до Закону України „Про вибори народних депутатів України“ щодо виключення кандидатів у народні депутати України з виборчого списку партії у багатомандатному окрузі“ (справа про виключення кандидатів у народні депутати України з виборчого списку політичної партії) від 21 грудня 2017 року № 3-р/2017
Конституційний Суд України вважає, що принцип правової визначеності вимагає від законодавця чіткості, зрозумілості, однозначності правових норм, їх передбачуваності (прогнозованості) для забезпечення стабільного правового становища людини.
(абзац дев’ятий підпункту 4.3 пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Великої палати Конституційного Суду України у справі за конституційними поданнями 48 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) положень абзаців тринадцятого, чотирнадцятого пункту 32 розділу І Закону України „Про внесення змін до Податкового кодексу України та деяких законодавчих актів України щодо податкової реформи“ та Верховного Суду України щодо відповідності Конституції України (конституційності) положення абзацу першого підпункту 164.2.19 пункту 164.2 статті 164 Податкового кодексу України (справа про оподаткування пенсій і щомісячного довічного грошового утримання) від 27 лютого 2018 року № 1-р/2018
На думку Конституційного Суду України, особи розраховують на стабільність та усталеність юридичного регулювання, тому часті та непередбачувані зміни законодавства перешкоджають ефективній реалізації ними прав і свобод, а також підривають довіру до органів державної влади, їх посадових і службових осіб. Однак очікування осіб не можуть впливати на внесення змін до законів та інших нормативно-правових актів.
Конституційний Суд України наголошує, що принцип верховенства права передбачає внесення законодавчих змін із визначенням певного перехідного періоду (розумного часового проміжку між офіційним оприлюдненням закону і набранням ним чинності), який дасть особам час для адаптації до нових обставин. Тривалість перехідного періоду при зміні правового регулювання суспільних відносин має визначати законодавець у кожній конкретній ситуації з урахуванням таких критеріїв: мети закону в межах правової системи і характеру суспільних відносин, що ним регулюються; кола осіб, до яких застосовуватиметься закон, і їх здатності підготуватися до набрання ним (його новими положеннями) чинності; інших важливих обставин, зокрема тих, що визначають час, необхідний для набрання чинності таким законом.
(абзаци четвертий, п’ятий підпункту 4.1 пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Великої палати Конституційного Суду України у справі за конституційним поданням 49 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) пункту 12 розділу І Закону України „Про внесення змін та визнання такими, що втратили чинність, деяких законодавчих актів України“ від 28 грудня 2014 року № 76‒VIII від 22 травня 2018 року № 5-р/2018
Конституційний Суд України вважає, що принцип юридичної визначеності як один із елементів верховенства права не виключає визнання за органом публічної влади певних дискреційних повноважень у прийнятті рішень, однак у такому випадку має існувати механізм запобігання зловживанню ними.
(абзац другий підпункту 2.3 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Великої палати Конституційного Суду України у справі за конституційним поданням Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини щодо відповідності Конституції України (конституційності) окремих положень абзацу першого пункту 40 розділу VI „Прикінцеві та перехідні положення“ Бюджетного кодексу України від 11 жовтня 2018 року № 7-р/2018
Відповідно до принципу верховенства права держава має запровадити таку процедуру апеляційного перегляду справ, яка забезпечувала б ефективність права на судовий захист на цій стадії судового провадження, зокрема давала б можливість відновлювати порушені права і свободи та максимально запобігати негативним індивідуальним наслідкам можливої судової помилки.
(абзац дев’ятий підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Великої палати Конституційного Суду України у справі за конституційним поданням Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини щодо відповідності Конституції України (конституційності) положень частини першої статті 294, статті 326 Кодексу України про адміністративні правопорушення від 23 листопада 2018 року № 10-р/2018
Юридична визначеність дає можливість учасникам суспільних відносин завбачати наслідки своїх дій і бути впевненими у своїх легітимних очікуваннях (legitimate expectations), зокрема у тому, що набуте ними на підставі чинного законодавства право буде реалізоване.
Юридичною визначеністю обумовлюється втілення легітимних очікувань, тобто досягнення бажаного результату шляхом вчинення правомірних дій з огляду на заздалегідь передбачені ймовірні наслідки.
Втілення легітимних очікувань унеможливлюється, зокрема, у випадку, коли особа не може досягнути прогнозованого результату внаслідок зміни юридичного регулювання у такі строки, що не є розумними та обґрунтованими.
(абзаци другий – четвертий підпункту 2.2 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Перший сенат) у справі за конституційною скаргою товариства з обмеженою відповідальністю „МЕТРО КЕШ ЕНД КЕРІ УКРАЇНА“ щодо відповідності Конституції України (конституційності) положень абзаців двадцять четвертого, двадцять п’ятого, двадцять шостого розділу I Закону України „Про внесення змін до Податкового кодексу України щодо уточнення деяких положень та усунення суперечностей, що виникли при прийнятті Закону України „Про внесення змін до Податкового кодексу України щодо покращення інвестиційного клімату в Україні“ від 23 березня 2017 року № 1989–VIII від 5 червня 2019 року № 3-р(І)/2019 № 3-р(І)/2019
Конституційний Суд України виходить з того, що принцип юридичної визначеності як складова конституційного принципу верховенства права є сукупністю вимог до організації та функціонування системи права, процесів правотворчості та правозастосування у спосіб, який забезпечував би стабільність юридичного становища індивіда. Зазначеного можна досягти лише шляхом законодавчого закріплення якісних, зрозумілих норм.
(абзац третій підпункту 3.3 пункту 3 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційними поданнями Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини та 65 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) положень пункту 5 частини першої статті 3, абзацу третього частини третьої статті 45 Закону України „Про запобігання корупції“, пункту 2 розділу II „Прикінцеві положення“ Закону України „Про внесення змін до деяких законів України щодо особливостей фінансового контролю окремих категорій посадових осіб“ від 6 червня 2019 року № 3-р/2019
Враховуючи зміст статті 8 Конституції України та практику Конституційного Суду України, верховенство права слід розуміти, зокрема, як механізм забезпечення контролю над використанням влади державою та захисту людини від свавільних дій державної влади.
Верховенство права як нормативний ідеал, до якого має прагнути кожна система права, і як універсальний та інтегральний принцип права необхідно розглядати, зокрема, в контексті таких основоположних його складових: принцип законності, принцип поділу державної влади, принцип народного суверенітету, принцип демократії, принцип юридичної визначеності, принцип справедливого суду.
…
Таким чином, верховенство права означає, що органи державної влади обмежені у своїх діях заздалегідь регламентованими та оголошеними правилами, які дають можливість передбачити заходи, що будуть застосовані в конкретних правовідносинах, і, відповідно, суб’єкт правозастосування може передбачати й планувати свої дії та розраховувати на очікуваний результат.
(абзаци третій, четвертий, шостий пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 62 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) Указу Президента України „Про дострокове припинення повноважень Верховної Ради України та призначення позачергових виборів“ від 20 червня 2019 року № 6-р/2019
У контексті статті 8 Конституції України юридична визначеність забезпечує адаптацію суб’єкта правозастосування до нормативних умов правової дійсності та його впевненість у своєму правовому становищі, а також захист від свавільного втручання з боку держави.
Юридичну визначеність необхідно розуміти через такі її складові: чіткість, зрозумілість, однозначність норм права; право особи у своїх діях розраховувати на розумну та передбачувану стабільність існуючого законодавства та можливість передбачати наслідки застосування норм права (законні очікування).
Таким чином, юридична визначеність передбачає, що законодавець повинен прагнути до чіткості та зрозумілості у викладенні норм права. Кожна особа відповідно до конкретних обставин має орієнтуватися в тому, яка саме норма права застосовується у певному випадку, та мати чітке розуміння щодо настання конкретних правових наслідків у відповідних правовідносинах з огляду на розумну та передбачувану стабільність норм права.
(абзаци четвертий – шостий підпункту 4.1 пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 62 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) Указу Президента України „Про дострокове припинення повноважень Верховної Ради України та призначення позачергових виборів“ від 20 червня 2019 року № 6-р/2019
Законні очікування є одним із проявів справедливості у праві й передбачають юридичну визначеність правового регулювання щодо суб’єктів права. В аспекті статті 8 Конституції України юридична визначеність означає несуперечливість такого регулювання та недопустимість його зміни з порушенням засадничих принципів права.
У контексті верховенства права юридична визначеність спрямована на забезпечення чіткості змісту норм права. Законні очікування – невід’ємна частина юридичної визначеності – виникають унаслідок законодавчої діяльності парламенту і полягають у тому, що якщо особа очікує досягнення певного результату, діючи відповідно до норм права, то має бути гарантований захист цих очікувань.
(абзаци третій, четвертий підпункту 4.2 пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 62 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) Указу Президента України „Про дострокове припинення повноважень Верховної Ради України та призначення позачергових виборів“ від 20 червня 2019 року № 6-р/2019
Конституційний Суд України зазначає, що кожна особа влаштовує своє життя з усвідомленням того, що правове регулювання вимагає стабільності й органи державної влади не можуть свавільно вносити зміни, які порушують засадничі принципи права. Отже, очікування індивіда у зв’язку зі зміною законодавчого регулювання є правомірними, якщо вони є розумними та існує можливість заподіяння шкоди від порушення таких очікувань.
Конституційний Суд України підкреслює, що під час правового регулювання суспільних відносин, пов’язаних зі здійсненням, зокрема, соціальної політики, у зв’язку з прийняттям нових законів або внесенням змін до чинних органи державної влади мають надавати особам можливість адаптуватися до нової правової ситуації, щоб їх законні очікування були захищені. Таким чином, законні очікування як складова принципу верховенства права є одним із основних критеріїв конституційної оцінки норм права.
(абзаци шостий, сьомий підпункту 4.2 пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 62 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) Указу Президента України „Про дострокове припинення повноважень Верховної Ради України та призначення позачергових виборів“ від 20 червня 2019 року № 6-р/2019
Основна мета верховенства права полягає, насамперед, в обмеженні влади держави над людиною, у забезпеченні від довільного втручання держави та її органів у певні сфери життєдіяльності людини.
(абзац перший підпункту 4.3 пункту 4 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 62 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) Указу Президента України „Про дострокове припинення повноважень Верховної Ради України та призначення позачергових виборів“ від 20 червня 2019 року № 6-р/2019
Враховуючи зміст статті 8 Конституції України, розвиваючи практику Конституційного Суду України, верховенство права слід розуміти, зокрема, як механізм забезпечення контролю над використанням влади державою та захисту людини від свавільних дій державної влади.
Верховенство права як нормативний ідеал, до якого має прагнути кожна система права, і як універсальний та інтегральний принцип права необхідно розглядати, у тому числі, в контексті основоположних таких його складових, як принцип законності, принцип поділу влади, принцип народного суверенітету, принцип демократії, принцип юридичної визначеності, принцип справедливого суду.
(абзаци третій, четвертий підпункту 3.1 пункту 3 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 49 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) окремих положень розділу І, пункту 2 розділу ІІІ „Прикінцеві положення“ Закону України „Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо пенсійного забезпечення“ від 2 березня 2015 року № 213‒VIII від 23 січня 2020 року № 1-р/2020
У такому контексті верховенство права означає, що органи державної влади не можуть діяти свавільно та зобов’язані дотримуватись правил, які даватимуть можливість передбачити заходи, що будуть застосовані в конкретних правовідносинах. На підставі зазначеного особа може передбачати й планувати свої дії та розраховувати на очікуваний результат.
(абзац шостий підпункту 3.1 пункту 3 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 49 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) окремих положень розділу І, пункту 2 розділу ІІІ „Прикінцеві положення“ Закону України „Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо пенсійного забезпечення“ від 2 березня 2015 року № 213‒VIII від 23 січня 2020 року № 1-р/2020
У контексті статті 8 Конституції України юридична визначеність забезпечує адаптацію суб’єкта правозастосування до нормативних умов правової дійсності та його впевненість у своєму правовому становищі, а також захист від свавільного втручання з боку держави у сферу його прав.
Юридичну визначеність необхідно розуміти через такі її складові: чіткість, зрозумілість, однозначність норм права; право особи у своїх діях розраховувати на розумну та передбачувану стабільність існуючого законодавства та можливість передбачати наслідки застосування норм права (легітимні очікування).
Таким чином, юридична визначеність передбачає, що законодавець повинен прагнути чіткості та зрозумілості у викладенні норм права. Кожна особа залежно від обставин повинна мати можливість орієнтуватися в тому, яка саме норма права застосовується у певному випадку, та мати чітке розуміння щодо настання конкретних юридичних наслідків у відповідних правовідносинах з огляду на розумну та передбачувану стабільність норм права.
(абзаци четвертий – шостий підпункту 3.2 пункту 3 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 49 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) окремих положень розділу І, пункту 2 розділу ІІІ „Прикінцеві положення“ Закону України „Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо пенсійного забезпечення“ від 2 березня 2015 року № 213‒VIII від 23 січня 2020 року № 1-р/2020
Вимогою верховенства права є дотримання принципу юридичної визначеності, що обумовлює однакове застосування норми права, недопущення можливостей для її довільного трактування.
Юридична визначеність норми права є ключовою умовою забезпечення кожному ефективного судового захисту незалежним судом.
(абзаци перший, другий підпункту 2.3 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Велика палата) у справі за конституційним поданням 55 народних депутатів України щодо відповідності Конституції України (конституційності) статті 375 Кримінального кодексу України від 11 червня 2020 року № 7-р/2020
„Верховенство права“ (правовладдя) як невідокремний елемент системи цінностей, що їх покладено в основу сучасного європейського правопорядку, належить до тріади принципів спільної спадщини європейських народів поряд із такими її складниками, як правдива демократія й людські права. <…> Українська формула правовладдя як засади національного конституційного ладу є двоскладовою: відповідно до першого складника „верховенство права в Україні визнається“, відповідно до другого – „верховенство права в Україні діє“. Що стосується першого – імперативу визнання правовладдя державою, то Україна виконала його як на міжнародному рівні (шляхом приєднання до Статуту Ради Європи та ратифікації Конвенції про захист прав людини і основоположних свобод 1950 року), так і на національному (шляхом унормування принципу верховенства права передусім у розділі І „Загальні засади“ Конституції України, завдяки чому він сукупно з іншими принципами цього розділу визначає український конституційний лад, а також шляхом унормування цього принципу у звичайних законах держави як керівного для діяльності різних органів державної влади). Другий складник „верховенства права“ (правовладдя) висуває імператив його дієвості, тобто ефективності, чим, власне, і здійснюється забезпечення його практичної значущості. Ідеться насамперед про сукупність національних інституцій, механізмів і процедур, що є доконечними для того, щоб особа була спроможною володіти людською гідністю та захистити себе від свавільних дій держави (її органів і посадових осіб). Цей складник спрямовано здебільшого на вимогу щодо наявності в політичній та юридичній системах держави тих інституційних (структурних) елементів, що в поєднанні з відповідними юридичними процедурами забезпечують інституційний та процесовий механізми верховенства права (правовладдя). <…>
(абзац перший підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Другий сенат) у справі за конституційною скаргою громадянки України Левченко Ольги Миколаївни щодо відповідності Конституції України (конституційності) припису пункту 5 розділу ІІІ „Прикінцеві положення“ Закону України „Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо пенсійного забезпечення“ від 2 березня 2015 року № 213–VIII від 18 червня 2020 року № 5-р(II)/2020
Особливу роль у системі інституційного забезпечення „верховенства права“ (правовладдя) відведено судовій владі загалом, а зокрема – конституційному й адміністративному видам судочинства. Саме ці два види судочинства покликані забезпечувати узгоджений характер усієї юридичної системи в умовах співіснування суперечливих норм, завдяки чому досягається дієвість верховенства права (правовладдя), тобто його ефективність.
(речення десяте, одинадцяте абзацу першого підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Другий сенат) у справі за конституційною скаргою громадянки України Левченко Ольги Миколаївни щодо відповідності Конституції України (конституційності) припису пункту 5 розділу ІІІ „Прикінцеві положення“ Закону України „Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо пенсійного забезпечення“ від 2 березня 2015 року № 213–VIII від 18 червня 2020 року № 5-р(II)/2020
Принцип юридичної визначеності є істотно важливим у питаннях довіри до судової системи загалом та дієвості верховенства права (правовладдя).
Одним зі складових елементів загального принципу юридичної визначеності є вимога (як принцип) передбачності приписів права.
(речення друге абзацу першого, речення перше абзацу другого підпункту 2.1.1 підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
<…> припис, надаючи законодавцеві свободу вибору – ухвалювати або не ухвалювати „новий закон“ <…>, створював умови, коли кожен із варіантів вибору спричинявся б до відмінних (або навіть протилежних) наслідків для громадян, залишаючи їх на тривалий час у невідомості, непевності (стані невизначеності) щодо можливих для себе наслідків.
(речення четверте абзацу третього підпункту 2.1.1 підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Другий сенат) у справі за конституційною скаргою громадянки України Левченко Ольги Миколаївни щодо відповідності Конституції України (конституційності) припису пункту 5 розділу ІІІ „Прикінцеві положення“ Закону України „Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо пенсійного забезпечення“ від 2 березня 2015 року № 213–VIII від 18 червня 2020 року № 5-р(II)/2020
Складовим елементом загального принципу юридичної визначеності як вимоги верховенства права (правовладдя) також є принцип правомірних (легітимних) очікувань, який, за тлумаченням Венеційської Комісії, „виражає ідею, що органи публічної влади повинні додержуватися не лише приписів актів права, а й своїх обіцянок та пробуджених очікувань“ (спеціальне Дослідження Венеційської Комісії „Мірило правовладдя“, CDL-AD(2016)007, пункт ІІ.В.5.61).
(речення перше підпункту 2.1.2 підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
<…> виникнення у певної категорії громадян (конкретно – прокурорів) відчуття краху легітимних очікувань, що є несумісним з вимогою юридичної визначеності як складовим елементом принципу верховенства права (правовладдя). Конституційний Суд України звертає увагу на те, що недотримання законодавцем принципу юридичної визначеності як складового елемента принципу верховенства права (правовладдя) спричинило неоднакове застосування судами припису <…>.
(речення шосте, сьоме підпункту 2.1.2 підпункту 2.1 пункту 2 мотивувальної частини)
Рішення Конституційного Суду України (Другий сенат) у справі за конституційною скаргою громадянки України Левченко Ольги Миколаївни щодо відповідності Конституції України (конституційності) припису пункту 5 розділу ІІІ „Прикінцеві положення“ Закону України „Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо пенсійного забезпечення“ від 2 березня 2015 року № 213–VIII від 18 червня 2020 року № 5-р(II)/2020
«Гайдамаки», «гілляки» та Моральний трибунал
Чи не повинні ми нарешті визначитися щодо тонкого питання, якою має бути мораль країни, що воює ?
Кліп, знятий на хіт групи «Гайдамаки» — не пускають в ефір. В ньому нібито знайшли пропаганду війни. Так заявив головний «гайдамака» на одному з телеканалів.
Що є, то є: в кліпі «Укроп» маленький хлопчик розмахує пластмасовою шабелькою, і лунають слова: «Ховайся, москалю, допоки живий».
Але що означає «пропаганда війни» у країні, де війна вже йде? І чому не можна називати ворога на ім’я? І виховувати дітей захисниками Батьківщини?
Якщо придивитися, у нас пропаганда війни — у кожній соціальній рекламі. У нас вона в заставках телепередач. Заклик захищати Вітчизну – це завжди заклик до війни. А розповідь про героїв – пропаганда насильства. Пацифізм в умовах бойових дій – це зрада і дезертирство.
Але у нас є і Стаття 37 Конституції. А там чорним по білому записано: «пропаганда війни, насильства, розпалювання міжетнічної, расової та релігійної ворожнечі» заборонена. І це дає підстави умовному Шуфричу відмовлятися визнавати Путіна агресором (щоб не розпалювати міжнаціональну ворожнечу), а нам не дозволяє сказати: «йди-но ти з країни!» Онуфрію, який не підвівся, аби вшанувати пам’ять загиблих воїнів АТО («неповага до релігійних святинь»?). Лорак і Повалій можуть принижувати країну, виступаючи на блакитних вогниках людожерського режиму, і нічого їм не закинеш. Поплічники Януковича, підправивши за кордоном фізіономії, просторікують на наших телеекранах про світ — і їх не притягнеш.
Володимир Путін та ОнуфрійХіба все це не завдає суспільству моральної шкоди? Хіба не розбещує молодь гірше порнографії? Хіба не ображає нас у найщиріших і найсвятіших наших почуттях?
Що вважати пропагандою фашизму: емблему батальйону «Айдар», в якій комусь привиділася свастика, або схвалення (нехай навіть мовчазне) гітлерівської по суті політики російської влади?
SunSay Фото: cultprostir.uaВідправляти на Євробачення від України Андрія SunSay Запорожця, який симпатизує сепаратистам, але гарно заспвав у півфіналі відбору, чи ні?
У нас є Закон «Про захист суспільної моралі», де на пальцях роз’яснено, що таке добре, і що таке погано, як повинен чинити пристойний громадянин, а яка поведінка вважається девіантною. Здавалося б, ці норми викристалізовані на століття.
Але за два роки революції та війни у нас змінилося багато того, що здавалося раніше непорушним. А норми моралі, на відміну від законів, — річ, яка чуйно реагує на тектонічні зміни у суспільстві.
І ми губимося. То – спускаємо підлість. То – рубаємо з плеча.
Адже є інша сторона медалі: коли нетерпимість набуває карикатурних форм.
Чи морально, скажімо, носити сьогодні георгіївську стрічку? Ні. А як бути зі знімками, де відомі українські політики з колорадськими бантами на грудях святкують День Перемоги, але… 5 років тому, задовго до Майдану і анексії Криму? Це зрада? А адже під час відбору на посади це фігурує як компромат… Або, наприклад, в оформленні однієї зі станцій Київського метро використані мотиви тієї самої ненависної стрічки. Чи не ображає це почуття українців? Збивати її терміново зубилом чи ні?
Ганна Герман та Юлія ТимошенкоЧи не повинні ми якось визначитися у цьому тонкому питанні: якою має бути мораль воюючої країни?
Наприкінці минулого року Мінкульт склав «чорний список» російських артистів та інших діячів, які становили загрозу національній безпеці України». Сьогодні у списку – 83 імені. Всім їм заборонений в’їзд на територію України, а спеціальним законом — прокат фільмів і показ передач за їхньою участю.
Віталій Капранов, патріот і просто дуже культурна людина, в телеінтерв’ю задався питанням: а чи був сенс у такому об’ємному списку «нерукоподаваних»? Чи не дозволяє сховатися в «натовпі» дійсно страшенним українофобам і фашистам (на зразок Охлобистіна), яких від сили з десяток набереться?
Чи становить реальну загрозу безпеці України» 88-річна старушенція Бистрицька, яка підписала, навряд чи вже аналізуючи, про що йдеться, лист на підтримку Путіна? Чи бурятський балетмейстер японського походження, відправлений за рознарядкою з центру танцювати балет перед головорізами Донецька?
Росія – вже майже тоталітарна держава. А в такій, як писав фахівець з психології нацизму Бруно Беттельгейм, навіть нейтралітет сприймається як зрада. Звідси і сотні вірнопідданих підписів.
Кадр з фільму Іронія долі, або з легким паромГоворив Капранов і про те, що автоматична заборона фільмів за участю «персон нон грата» залишила за бортом непогані картини. Про «Іронію долі», поставленої Рязановим, який переживав за Україну та з участю співчуваючих їй Ахеджакової і Брильської – хто тільки не писав. Але є ще і «Соляріс» Тарковського, що потрапляє під заборону через Наталію Бондарчук. А Тарковський не просто геніальний режисер, у нього ще й українські корені. Дід, Олександр Тарковський, був українським поетом, письменником та істориком, ходив в одне училище з Садовським і Саксаганським, вважався вихованцем Карпенка-Карого (заміж за якого вийшла сестра Тарковського). У 1880-му виступив з листом до Костомарова на підтримку української мови…
Чи не висічемо ми самі себе, як унтер-офіцерська вдова?
Зрозуміло, що йдеться тут не про художні цінності фільмів і не про талант артистів. А про акт захисту суспільної моралі. А якщо так, то хто має вирішувати: місце російському фільму в «чорному» чи у «білому» списку? Спеціаліст в галузі культури або в області моралі?
У Держкіно для відсіву «шкідливих» фільмів існує експертна комісія (членом якої і є Капранов). Але хто туди відбирав експертів і які аргументи вирішують долю фільмів, пересічному громадянину невідомо. Та й сам список 83-х хтось складав. Тільки хто? Законом це право надано Мінкульту (за поданням СБУ). Але яким чином з 500 прізвищ (список їх, як повідомляв сайт міністерства, був поданий якимись громадськими організаціями) було відібрано спочатку 117, а після вивчення в СБУ — 83, залишилося загадкою.
Чи немає тут якоїсь державної таємниці?
Мабуть, тільки Нацрада з телебачення і радіомовлення відкрила карти: на офіційному сайті можемо прочитати все «за» і «проти», що лунали під час «розбору польотів» каналу НТН з його «Кривавою вольницею».
Ми не піддаємо сумніву справедливість таких заходів. Але коли йдеться про критерії моралі, громадянському суспільству потрібно знати, від кого вони виходять. Чи уповноважений нам вказувати, що морально, а що ні, міністерський клерк чи службіст СБУ?
У багатьох цивілізованих країнах це право надано судам. Там будь-яка людина, яка вважає, що фільм, реклама або просто чиясь негідна поведінка завдає шкоди моральності, може подати позов. Якщо йдеться про фрази «пропаганда війни» у Конституції, то трактувати її має наш КС. Але чи ми можемо довірити ці делікатні питання нашим аморальним судам?
Є ще церква. Але у різних релігій норми моралі різняться. А у нас, так взагалі: одна православна конфесія славить героїв, інша проклинає.
А тому не будемо моралізував, а запропонуємо реінкарнувати Нацкоммор – Експертну комісію з питань захисту суспільної моралі, яча наводила жах на креативну молодь . Тільки не як держструктуру, а як громадське формування. Така собі «РНБОУ з моральних конфліктів», громадський Моральний трибунал. Виберемо туди достойних людей, як відбирали в комісію з призначення директора НАБУ. Це можуть бути ті, кого називаємо моральними авторитетами: священики, наприклад, Гузар і Філарет, історики та філософи — як Грицак і Попович, письменники — як Курков і Андрухович, колишні політзеки, борці за незалежність — як Лук’яненко і Глузман. Люди, які чогось досягли в житті. І жодних політиків та олігархів.
І нехай обговорюють гарячі теми у прямому ефірі. І не тільки кліпи і телепередачі, а й поведінку політиків. Чи вважати, скажімо, виправданим склянкометання в опонентів або айкідо по генеральській голові? Чи є ознакою духовної зрілості плакати у наметовому містечку депутата Капліна зі словами: «Яценяку на гілляку»? І багато іншого…
Один з авторів цих рядків якось запитав колишнього главу Нацкоммору Костицького, чому комісія промовчала, коли президент бухнув на адресу прем’єра: «Набрала боргів, як сучка бліх»? Чи це в межах норми? «Ми не схвалюємо, — сказав Костицький, — але це поза межами нашої компетенції».
А може, треба в компетенцію вписати? Можливо, вердикт старійшин когось охолодить? Щоб хами і зрадники хоч трохи почувалися вигнанцями.
Ну гаразд, нехай висновки Ради не матимуть сили вироку, мораль — не право. Але статус експертної оцінки, яка не підлягає оскарженню, чому б їм не надати? Тоді, маючи ці висновки під рукою, кожен ображений у своїх почуттях громадянин може відправлятися в суд і відшкодовувати моральну шкоду.
Критики спочилого у бозі Нацкоммору переконані: ніякої «суспільної моралі» не існує. Кожен вільний у виборі норм поведінки. У західному суспільстві так і є. Але там свобода йде пліч-о-пліч з толерантністю і повагою до прав інших людей. У нас з цим завжди було туго, а війна взагалі все змішала.
У складні часи право вирішувати — що морально, а що ні — зазвичай силою присвоюють собі люди, які сповідують моральну нетерпимість, коли закидати камінням який-небудь гей-парад – святе діло. Або, навпаки – практикуючі моральний релятивізм: коли «війна все спише». Або те й інше одночасно: коли для інших все заборонено, а собі, коханому, все можна. І потім повертатися з такої варварської моралі у пристойне товариство ой як довго!
Євген Якунов, Віктор Мішковський. Київ
У початковому тексті цієї публікації були допущені некоректні висловлювання стосовно Олексія Мочанова, Руслани Лижичко, Тетяни Монтян, які наразі прибрано. Приносимо вибачення відомим особам за те, що через недбалість у доборі метафор читач міг зрозуміти, нібито мав місце факт, коли названі особи «робили селфі з Захарченком», в той час, як автори риторичним запитанням лише хотіли привернути увагу до того, що в суспільстві не вироблене однозначне визначення, що є моральним у спілкуванні з представниками «ДНР-ЛНР», а що ні. Автори приносять вибачення Олексію Мочанову, Руслані Лижичко, Тетяні Монтян і щиро шкодують, що була допущена прикра неточність.
Медведчук через суд хоче заборонити книгу Кіпіані про Василя Стуса
Кум Путіна та нардепа ОПЗЖ Віктор Медведчук через суд намагається заборонити книгу історика, публіциста Вахтанга Кіпіані про українського поета-дисидента Василя Стуса. Про це пише УП.
Позовні вимоги Віктора Медведчука, який домагається заборони книги «Справа Василя Стуса», у видавництві Vivat вважають неприхованою спробою прямого тиску на свободу слова і друку в Україні.
Судове засідання в Дарницькому районному суді Києва за позовом Медведчука проти журналіста та історика Вахтанга Кіпіані та видавництва Vivat призначене на 10 липня. Саме тоді й можуть винести рішення.
Реклама партнерів
«10 липня може бути оголошене судове рішення – своєрідний “вирок” свободі слова та науці. У разі програшу ми будемо подавати апеляцію, адже ані автор, ані видавництво Vivat не порушували закон, норми моралі та тим паче чиїсь особисті немайнові права. Довести це принципово для нас. В той час, коли Віктор Медведчук “захищає свої честь, гідність та ділову репутацію”, ми захищаємо право суспільства на пошук історичної правди.
Ми впевнені: вимоги Віктора Медведчука – це неприхована спроба прямого тиску на свободу слова і друку в Україні, яскравий прояв боротьби із інакомисленням. Взагалі цей процес виглядає як другий суд над Стусом. Пан Медведчук свого часу цей процес програв. Ми маємо намір відстояти свою позицію до кінця і готові в разі потреби дійти до Європейського суду з прав людини», – заявила гендиректорка Vivat Юлія Орлова.
Зазначимо, що Медведчук позивається до суду щодо захисту честі, гідності та ділової репутації та просить суд заборонити видання (виготовлення) та розповсюдження книги «Справа Василя Стуса» та поширення будь-якої інформації про книгу в ЗМІ та в інтернеті.
Окрім цього, він просить стягнути з Кіпіані та видавництва Vivat витрати на сплату судового збору та визнати частину інформації, наведеної в книзі, недостовірною. Медведчук, зокрема, просить визнати недостовірними вирвані із контексту, фрази як-то: «…розпинав поета (мається на увазі Василя Стуса), – призначений державою адвокат Медведчук» або «… шістка комуністичної системи Медведчук…» та кілька інших.
Довідково: Віктор Медведчук був державним захисником українського поета Василя Стуса. Його часто звинувачують у порушенні норм адвокатської етики під час цього процесу. Сам він своєї провини не визнає.
Книга «Справа Василя Стуса» Вахтанга Кіпіані вийшла друком у травні 2019 року та отримала низку премій. Книга на 90% складається з архівних документів. Думки автора побудовані на фактах, які містяться, в тому числі, в фактологічній частині книги.
Як писав Львівський портал, торік у вересні в український кінопрокат вийшов біографічний фільм «Заборонений», який теж розповідає історію боротьби Василя Стуса. Довкола цієї стрічки також виник скандал – із фільму прибрали епізод з останнім судом Стуса, під час якого тодішній адвокат Стуса, а тепер олігарх та політик Віктор Медведчук, зрадив поета і визнав його провину.
Після цього тодішній прем’єр Володимир Гройсман доручив Мінкульту та Держкіно розібратися, чому з фільму «викинули» згадку про Медведчука. Згодом знімальна група пообіцяла дозняти сцену зі згадкою про Медведчука.
Дізнавайтеся першими найважливіші і найцікавіші новини Львова – підписуйтеся на наш Telegram-канал та на сторінку у Facebook.
Фото: Громадське
Відмінити або змінити Закон «Про захист суспільної моралі»
Пропоную внести зміни, або відмінити цей жахливий закон, що повертає нас у часи СРСР. А саме в частині заборони порнографії і кримінальної відповідальності за неї. Секс є невід’ємною частиною людського життя. Чомусь нікому не спадає на думку садити в тюрму за показ того, як люди їдять, сплять та інше.
Шановні громадяни, прочитайте цей Закон і ви знайдете такі норми:
1).»порнографія — вульгарно-натуралістична, цинічна(?), непристойна фіксація статевих актів, самоцільна, спеціальна демонстрація геніталій, антиетичних(?) сцен статевого акту, сексуальних збочень, зарисовок з натури(?), які не відповідають моральним критеріям, ображають честь і гідність людини (?), спонукаючи негідні інстинкти(?)»
— Кожна доросла людина САМА визначає що для неї є «антиетичним» і «непристойним»! І без «негідних інстинктів» людство вимре!
2).»Забороняється виробництво і ввезення в Україну творів, зображень, інших предметів порнографічного характеру з метою збуту чи розповсюдження, їх виготовлення, перевезення чи інше переміщення, реклама, збут чи розповсюдження. Обіг, демонстрація та прокат друкованих видань, кіно-, аудіо-, відео-, радіо-, телепродукції, матеріалів на електронних носіях, інших видів продукції, що пропагують порнографію»
-це означає ТЮРМУ для людини, що записала собі порнофільм на флешку або диск!
3).»Ввезення на територію України, виготовлення (виробництво), зберігання з метою розповсюдження та розповсюдження продукції, здійснення послуг і проведення видовищних заходів сексуального характеру здійснюються виключно за умови наявності спеціального
дозволу (ліцензії) на кожний вид діяльності. «
-це ще одна «КОРМУШКА для чиновників»
Шановні громадяни, порнографію дивляться практично ВСІ. Зараз це НЕЛЕГАЛЬНО. Не дамо владі мати формальний привід посадити людину у тюрму!Це не ЗЛОЧИН! По цьому принципу пішла влада Росії, щоб мати змогу пересадити неугодних і тепер ми бачимо, до чого це призвело.
Продвижение или запрет? Моральные нормы, ожидаемые эмоции и проэкологическое поведение сотрудников
Основные моменты
- •
На основе теории двойного наследования была построена новая исследовательская модель.
- •
Совпадение предписывающих моральных норм и моральных ценностей влияет на проэкологическое поведение.
- •
Ожидаемые эмоции могут значительно способствовать экологическому поведению сотрудников.
- •
Обеспечение теоретической и эмпирической поддержки экологического менеджмента.
Реферат
Применяя теорию двойного наследования к организационному контексту, исследование построило модель систематического исследования, основанную на взаимосвязи между моральными нормами, моральными ценностями и проэкологическим поведением, и интерпретировало факторы влияния, оказываемые сотрудниками на поддержку окружающей среды. экологическое поведение с точки зрения эволюционной психологии.Результаты показали, что механизмы воздействия соответствия между предписывающими моральными нормами и моральными ценностями на внутреннее про-экологическое поведение сотрудников и внешнее про-экологическое поведение. Более того, на основе мыслей о том, что эмоции воплощают истинное содержание индивидуальной психологии адаптации к нормам в процессе выбора поведения, как ожидаемая гордость, так и ожидаемая вина были включены в вышеупомянутые механизмы и описательную моральную норму в качестве граничного условия для соответствия « предписывающие моральные нормы — моральные ценности », чтобы повлиять на ожидаемую гордость и ожидаемую вину сотрудников.Проведя исследование 954 сотрудников фирм, результаты показали, что соответствие «предписывающих моральных норм и моральных ценностей» положительно способствует внутреннему проэкологическому поведению сотрудников, предвосхищение гордости и предвосхищение вины опосредует связь между соответствием «предписывающих моральных норм и моральных ценностей». ценности »и внутреннее проэкологическое поведение. Описательные моральные нормы отрицательно смягчали положительный эффект соответствия «предписывающих моральных норм моральным ценностям» и предвкушения гордости.Сдерживающий эффект низких описательных моральных норм был сильнее, чем эффект высоких описательных моральных норм в деталях. Результаты позволили сделать некоторые интересные выводы, которые имели большое теоретическое и управленческое значение.
Ключевые слова
Теория двойного наследования
Совпадение «предписывающих моральных норм — моральных ценностей»
Описательные моральные нормы
Ожидаемые эмоции
Проэкологическое поведение
Сокращения
Моральные нормы — Моральные нормызначения
IPEBСобственное экологическое поведение
EPEBВнешнее экологическое поведение
Рекомендуемые статьи Цитирующие статьи (0)
Полный текст© 2020 Elsevier Ltd.Все права защищены.
Рекомендуемые статьи
Цитирующие статьи
Перейти к основному содержанию ПоискПоиск
- Где угодно
Поиск Поиск
Расширенный поиск- Войти | регистр
- Подписка / продление
- Учреждения
- Индивидуальные подписки
- Индивидуальные продления
- Библиотекари
- Тарифы, заказы и платежи
- Завершено Чикагский пакет
- Полный цикл и охват содержимого
- Файлы KBART и RSS-каналы
- Разрешения и перепечатка
- Инициатива развивающихся стран Чикаго
- Даты отправки и претензии
- Часто задаваемые вопросы библиотекарей
- Агенты
- Тарифы, заказы, и платежи
- Полный пакет Chicago
- Полный охват и содержание
- Даты отправки и претензии
- Часто задаваемые вопросы об агенте
- Партнеры по издательству
- О нас
- Публикуйте с нами
- Недавно приобретенные журналы
- Издательская часть tners
- Новости прессы
- Подпишитесь на уведомления eTOC
- Пресс-релизы
- СМИ
- Книги издательства Чикагского университета
- Распределительный центр в Чикаго
- Чикагский университет
- Положения и условия
- Заявление об издательской этике
- Уведомление о конфиденциальности
- Доступность Chicago Journals
- Доступность университета
- Следуйте за нами на facebook
- Следуйте за нами в Twitter
- Свяжитесь с нами
- Медиа и рекламные запросы
- Открытый доступ в Чикаго
- Следуйте за нами на facebook
- Следуйте за нами в Twitter
моральных норм и ценностей | Международная энциклопедия Первой мировой войны (WW1)
Введение ↑
Влияние Первой мировой войны на нормы и ценности гражданских лиц, комбатантов и социальных групп, составлявших воюющие страны в военное время, было множественным и неоднозначным.Как показывает этот обзор основных европейских воюющих держав, война повлияла на восприятие «трансгрессивных», от фронта боевых действий до тыла. Структурные факторы, такие как класс, пол, политическая идеология и религия, помогали и препятствовали изменению ценностей. Концепция габитуса, разработанная социологом Пьером Бурдье (1930–2002), может помочь понять такие приливы и отливы норм и ценностей в Европе во время Первой мировой войны. Habitus, рассматриваемый как сеть явных и неявных предположений, населенная отдельными людьми и социальными группами, обеспечивает основу, в рамках которой в данном эссе рассматриваются пять основных тем, от сексуальной этики до приемлемых форм насилия в обществе.Мы начнем с рассмотрения разрушения семейной жизни и его влияния на родительский авторитет, на социальные кодексы поведения детей и на то, как на это повлияло отсутствие многих отцов.
Второй раздел также касается растущей автономии молодежи в военное время и того, как это повлияло на сексуальные нравы молодежи и других социальных групп. Отдельные, но связанные с ними моральные паники возникли в отношении армий, проституции и венерических болезней. Точно так же оценка самообладания — в том, что человек потребляет, пьет или даже курит — лежит в основе третьего раздела, который показывает, насколько это хорошо резонирует с этикой добровольцев военного времени, особенно в Великобритании и Ирландии.В отношениях между потребителями, частным рынком и государством также были свои нормы справедливости, которые мы рассматриваем в четвертом разделе. «Спекулянты» были не только экономической реальностью, но и признаком чувства несправедливости. В пятом и последнем разделе мы рассматриваем тонкие способы, с помощью которых вопиющее насилие Первой мировой войны, как его называет Хизер Джонс, в свою очередь изменило нормы, касающиеся наказания за военную недисциплинированность, антиимперскую агитацию и революцию. Гуманизм военного времени был противовесом этим тенденциям.Тем не менее, с ее грубой эгалитаризмом, война ужесточила нормы и косвенно выделила категории расходуемых жизней.
Война, семья, власть и нормативные допущения ↑
Любое рассмотрение вопроса о влиянии войны на властные отношения в европейских семьях должно начинаться с признания базовой устойчивости семьи как социальной ячейки и центра привязанности перед лицом потрясений войны и во время ее неопределенных последствий. С некоторой степенью адаптации узы брака и родства, даже если они были поочередно обременительными или утешительными в довоенном мире, обычно сохранялись и впоследствии обеспечивали основу для реинтеграции в нормальное состояние.Как отмечает Марта Ханна, количество супружеских пар, которые развелись в конце войны — в тех юрисдикциях, где разрешался гражданский развод — действительно увеличилось, но подавляющее большинство женатых мужчин вернулись домой к своим женщинам и детям. Конечно, даже в тех случаях, когда развод разрешен законом, он часто был недоступен для многих пар по финансовым причинам или из-за стигматизации. Страх перед британскими солдатами, которые вернутся, чтобы терроризировать своих женщин и детей, повторялся в 1919-20 годах, и некоторые действительно действовали именно так, как показывает Морин Хили на примере Вены. [1] Тем не менее, даже с учетом других форм неформального или фактического разлучения, пары (и их семьи) обычно жили с разной степенью удовлетворенности в воссоединившихся домохозяйствах, их обстоятельства менялись в зависимости от экономических ресурсов и степени физического или психологического состояния. нанесение телесных повреждений возвращающемуся солдату. Однако властные отношения в семьях часто подвергались испытаниям Первой мировой войной. Отношения вращались не только вокруг вопроса авторитета отца, но и авторитета матери по отношению к детям и иждивенцам; насильственное отсутствие отцов в течение длительного времени остро ощущалось в то время и оказывало влияние на нормы и ценности, касающиеся молодежи.Приказ подчиняться и уважать старейшин был испытан даже до предела обстоятельствами войны, особенно в случае центральных держав с 1916 года, когда экономический кризис охватил тыл.
Во-первых, к вопросу о браке и войне. Катерин Ролле считает, что в случае Лондона, Парижа и Берлина «структура семьи и домашнего хозяйства была серьезно нарушена войной». [2] Большая часть солдат срочной службы состояла в браке: более половины во французском случае, по крайней мере треть, если не больше, в германской и итальянской армиях и более 40 процентов в случае империи Габсбургов. . [3] Еще до призыва в армию в 1916 году некоторые британские отцы пошли добровольцами. Еще более остро стоит то, что война в целом оставила примерно шесть миллионов сирот по всему миру, по одному миллиону в случаях только Франции и Германии. [4] В некоторых частях Европы, особенно в бедных сельских периферийных районах, женщины, возможно, уже привыкли к сезонной миграции мужчин. Городской или сельский, не все мужья были любящими и ответственными или по ним одинаково не хватало.По крайней мере, во время войны отцы обычно отсутствовали в течение длительного времени из-за постоянного опасения, что они могут вообще не вернуться или вернуться в какой-то степени недееспособными. Отсутствие авторитетных мужских фигур в сочетании с другими факторами бросает вызов традиционным нормам поведения молодежи, особенно мальчиков и молодых мужчин, даже несмотря на то, что это явление не было исключительно городским или мужским.
Сначала казалось, что отделение детей от их отцов укрепляет идею его авторитета и центральной роли в жизни семьи.Отцы, от которых обычно ожидалось быть твердыми, но любящими, в момент разлуки часто побуждали к более открытым проявлениям эмоций, которые глубоко затрагивали мальчиков и девочек, которые были их свидетелями. «Наплыв слез в социальное пространство, — как пишет Манон Пиньо об этих ретроспективных отчетах, — явился первой трещиной в традиционном социальном и эмоциональном кодексе сдержанности». [5] Как и в случае с самими парами, огромное количество писем выражает отцовскую заботу и сыновнюю преданность, во многих отношениях сохраняя и подтверждая семейную роль мужа и отца как отцовских семей, укрепляя дисциплину над детьми за счет поддержки авторитета мать. [6] Завещательные письма, написанные солдатами из страха перед смертью на военной службе и часто хранимые дома на случай худшего, содержали поддержку, советы и инструкции из загробного мира. В основном, это были экономические соображения и конкурирующее влияние на молодежь в форме давления со стороны сверстников или новых возможностей зарабатывания денег, которые мешали родительскому контролю. По крайней мере, на время некоторые молодые люди получили практическую свободу от родителей благодаря войне.
В семьях рабочего класса отсутствие отцов совпало с возможностью подростковой молодежи зарабатывать больше денег, работая на военной промышленности.Такие возможности зависят от местоположения и пола. Как показывает Маттео Эрмакора для Фриули, северо-восточного альпийского пограничного региона Италии, который поначалу был тылом для итальянской армии, местные жители глубоко обеспокоены тем, как военная работа может повлиять на крестьянских девушек. Местные священники писали, что молодые женщины, долгое время привыкшие к тяжелому физическому труду на земле, теперь перенимают «мужские» модели поведения. Ослабление родительского контроля позволяло девочкам баловаться «ненормативной лексикой, провокационными стилями моды и, прежде всего, сексуальными отношениями с солдатами», согласно этому конкретному источнику. [7] В случае Германии, когда с наступлением репы зимы 1916-17 гг. Сильно пострадала нехватка продовольствия, молодые женщины и девушки с большей вероятностью оставались дома своими матерями, чтобы помогать по хозяйству. фронт. Матерям приходилось все больше и больше времени стоять в очереди за едой или выкапывать горючее. Несмотря на фактическое снижение заработной платы, молодые люди мужского пола с независимым доходом стали в относительном выражении лучше, чем матери, которые все больше зависели от них. Эти молодые люди, в первую очередь озабоченные материальными потребностями своих матерей и братьев и сестер, также постепенно заявляли о своем праве потреблять и участвовать в коммерческом досуге, причем делать это менее сдержанно, чем до войны.Узы власти, сковавшие маленьких детей в Германии, также ослабли. С 1915 года система образования начала скрипеть под требованиями военного времени. Военная педагогика (включающая современные великие события), благотворительная и патриотическая мобилизация отнимали школьное время. Когда с 1916-17 гг. Повседневная борьба за выживание стала проблемой, школы действительно могли служить убежищем для измученных детей, но были также продлены каникулы, чтобы сэкономить на свете и тепле; уроки часто вели старые или менее квалифицированные учителя, которые сами боролись за выживание.Прогулки резко возросли. Как указывает Эндрю Донсон, на улицах немецких городов и поселков городские дети и молодежь теперь проводили большую часть увеличивающегося количества свободного времени, которое у них было, с заметным уменьшением количества присмотра взрослых по сравнению с годами до 1914 года. хотя бы потому, что сами полицейские силы были рассредоточены из-за призыва в армию своих сотрудников. [8]
Неудивительно, что в этих отчаянных обстоятельствах преступность среди несовершеннолетних значительно выросла.Суды по делам несовершеннолетних, которые были созданы перед Первой мировой войной в Германии в качестве меры социальной реформы, сначала зафиксировали снижение числа судебных преследований в начале войны из-за якобы «Духа 1914 года» и повышения социальной сплоченности. Начиная с 1915 года, это стало неясным. Сначала дети воровали реквизит для военных игр, а потом все чаще воровали, чтобы восполнить нехватку предметов первой необходимости. С 1914 по 1918 год судебное преследование молодежи увеличилось в четыре раза, а осуждение детей — вдвое, даже если перегруженная полиция лишь настаивала на судебном преследовании более серьезных дел. [9] По мере обострения борьбы за выживание возникли преступные группировки или так называемые «дикие клики», которые воровали еду и уголь. В марте 1917 года в Гамбурге были зарегистрированы банды от 30 до 50 мальчиков, иногда даже до двенадцати лет. [10] Ощущение кризиса социальных норм во время войны вскоре усугубилось жестокими уличными играми и фантазиями мужчин из среднего класса. молодежь в Германии. Когда пять школьников в Данциге совершили массовые кражи из своей школы, чтобы дополнить свою деятельность по изготовлению бомб, прокурор согласился, что ненормальные времена и «нынешние военные психозы» означают, что их действия «не могут быть признаны нормальными преступлениями. [11] Шокирующе для общественного мнения, что банда из пятидесяти до шестидесяти мальчиков оставила след криминального ущерба бизнесу на западно-прусском курорте и игорном городке Зоппот в межсезонье весной 1915 года. Беженцы из Восточной Пруссии. «сказки, как утверждали мальчики, подтолкнули их к игре в эту« русскую »игру. Проблемы с преступностью и беспокойной молодежью не ограничивались Германией, но также были зарегистрированы в столице Австрии Вене. [12] Число беглецов по всей Европе увеличилось.В то же время в Российской империи резко возросло количество преступлений, совершаемых несовершеннолетними, увеличившись на 284 процента в период с 1910 по 1916 год. [13]
Личное поведение, сексуальность и регулирование нравственности ↑
Нормы и ценности, связанные с личным поведением и регулированием сексуальности, также испытали влияние военного времени. Одним из таких изменений было изменение во время войны норм, касающихся ухаживания и сексуальной ориентации молодежи. Эндрю Донсон утверждает, что в ходе войны молодые мужчины и женщины постепенно «отбирали у взрослых контроль над ключевым ритуалом перехода и сами писали правила ухаживания. [14] Ухаживание под присмотром было важной частью респектабельности до войны, особенно для среднего класса, который руководил системой обзвона под присмотром для защиты чести всех участников. Добрачный секс несколько более терпимо относился к рабочему классу. Война подорвала такие условности в значительной степени из-за возросшего бремени, лежащего на домашних родителях (то есть матерей), и снижения контроля над общественными местами, где могла собираться молодежь обоих полов. Школьные власти и консервативные комментаторы в Берлине были шокированы непристойным подтекстом таких собраний, но ни они, ни официальная Sittenpolizei , ни полиция морали, патрулировавшая общественные места, не смогли эффективно их предотвратить.Снижение возраста призыва с двадцати до восемнадцати предоставило новый статус мальчикам-подросткам, равно как и разрешение шестнадцатилетним и семнадцатилетним добровольцам служить в армии. В случае с молодыми мужчинами в форме видимая привязанность к девушкам, даже к девушкам моложе себя, например, публичные поцелуи, обычно допускалась, но не поощрялась в отход от довоенных норм. [15] Эквивалентный страх в Великобритании случился в начале войны и был обозначен как «лихорадка хаки», когда воцарились опасения, что молодые женщины ведут распущенный образ жизни в тылу с солдатами-стажерами.В ответ на это были введены женские полицейские патрули. [16]
Связанный с этим вопрос о так называемых «младенцах войны» привлек внимание к проблеме внебрачных детей. Как указывает Сьюзен Р. Грейзел, пронаталистские опасения, которые во многих обществах предшествовали войне, в сочетании с ура-патриотизмом военного времени могут превзойти традиционную мораль. Пресса и общественное мнение предполагали, что использование секса по обоюдному согласию для вознаграждения мужчин по своей сути является патриотичным и хорошим, хотя его следует практиковать предпочтительно в рамках брака.Там, где в результате беременности рождались внебрачные дети (считающиеся «незаконнорожденными» в глазах закона и современных моральных кодексов), в военное время в Великобритании разгорелись споры о том, осуждать или мириться с этим явлением. Сам факт дискуссии сам по себе был отклонением военного времени от кодексов респектабельности мирного времени, даже если на практике, например, семьи рабочего класса часто демонстрировали определенную степень прагматизма в таких вопросах. Французское правительство также столкнулось с такими проблемами: оно было достаточно гибким, чтобы разрешить брак по доверенности и даже посмертный брак для солдат и женщин, когда настоятель умер, оставив внебрачных детей, новый закон, регулирующий статус женщин и детей и, следовательно, облегчавший их доступ к государственные выплаты после войны. [17]
Противоборствующие силы традиционной морали и военной целесообразности явно проявили себя в случае берлинской школьной учительницы Маргарет Личи. Когда в 1915 году она стала незамужней матерью из-за романа с женатым коллегой-учителем, Личи потеряла средства к существованию, а позже во время войны снова была трудоустроена учителем из-за нехватки квалифицированных специалистов. Такая практическая терпимость в мирное время была бы сомнительной. [18] Хотя в военном Берлине число всех рождений снизилось, доля рождений вне брака оставалась неизменной и составляла 22–23 процента.В Лондоне доля внебрачных рождений немного выросла с низкого базового уровня в 4 процента до войны до 5,4 процента к 1917 году. Показатели незаконнорожденных в Париже выросли с четверти в начале войны до почти трети к 1917 году. подрыв из-за войны, вызванной рождаемостью, сам по себе был серьезной проблемой для правительств: правительственная комиссия Германии рекомендовала Вильгельму II, немецкому императору (1859-1941) в 1917 году предоставить больше яслей и более агрессивно преследовать заблудших отцов для содержания.Такая политика указывает на пассивную терпимость к внебрачным рождениям — для большего демографического блага. [19]
Если, как утверждает Сьюзен Грейзел, табу на рождение вне брака ослабло в военное время, такое изменение нравов было весьма условным, а не универсальным и могло быть отменено. Моральная паника по поводу сексуальности в военное время повторялась снова и снова, но в основном они были сформулированы вокруг таких вопросов, как государственные пособия супругам, не состоящим в браке, и озабоченность по поводу моральной и общественной гигиены, связанной с проституцией, угрозой венерических заболеваний и призраками. гомосексуального «другого» (обычно мужского).Между тем выплата пособий при разлучении с семьей женщинам и детям всех зачисленных мужчин, независимо от правового статуса союза супружеской пары, была прагматическим признанием правительствами реальности жизни. Как указывает Марта Ханна, режимы призыва во Франции, Германии и Италии обязывали государство помогать семьям тех, кого оно вынудило завербовать. В более широком смысле, в Британии и ее доминионах, которые сначала полностью полагались на добровольцев, непринятие таких мер оказалось бы серьезным препятствием для добровольного вербовки отцов и мужчин в стабильные отношения, законные или нелегальные.Однако такая пассивная терпимость к сожительству вызвала споры и вызвала протесты в Канаде, Италии и других странах. Для британского аристократа лорда Миддлтона (Годфри Уиллоуби, 10-й барон Миддлтон (1847-1924)) обеспечение благосостояния гражданским женам «[нанесло удар] в самое сердце нравственности». [20] Таким образом, британская система разделения основывалась на определенной степени морального контроля за верностью жен мужчинам на войне (и предполагаемой легкомыслием). Проведенное Сьюзан Педерсен исследование государственных расследований раздельного проживания показывает, что власти возбудили 41 836 дел по обвинению в неправомерном поведении в период с 1916 по 20 год, что привело к прекращению выплаты пособий примерно 13 418 женщинам, которые, в свою очередь, составляли около 1 процента всех женщин, получающих такие пособия. [21] Работа женщин на фабриках также подвергалась моралистическому контролю со стороны женщин более высокого сословия, будь то надзиратели за социальным обеспечением, введенные в Великобритании в 1915-1916 годах, или французский эквивалент surintendantes . «Леди-надзиратели», как их называли в британском случае, в некоторых случаях могли быть благосклонным лицом, помогая женщинам уравновесить конкурирующие требования и защищая их от запугивания надзирателей-мужчин. Как отмечает Лаура Ли Даунс, забота о моральной гигиене характеризовала работу руководителей: защита здоровья женщин осуществлялась с упором на будущее вынашивание детей, чтобы работа женщин не подрывала доминирующие материнские нормы и ожидания в обществе. [22]
Влияние войны на нормы, касающиеся гомосексуализма, кажется двойственным, но их, по сути, карательный характер сохранился. Мужское товарищество по оружию делало охрану приемлемых границ гомосоциальных привязанностей еще более насущной. Судебный процесс по делу о клевете Ноэля Пембертона (1881-1948) в Лондоне в мае-июне 1918 года вызвал моральную панику по поводу ненадежных «сексуальных извращенцев», которые легко подчинялись воле врага. С другой стороны, Джейсон Кроутхамель показал, как в случае с немецкой армией существовала некоторая практическая терпимость к мужской близости в качестве противоядия от напряжения военного времени, при условии, что определенные нормы не нарушались открыто.Кроме того, как показывает Лиза З. Сигель, мужские фантазии о подражании женским атрибутам или о развлечениях, связанных с переодеванием, например, среди военнопленных, слишком легко отклоняются как юмор, но на самом деле они дают передышку от норм господствующей мужественности. . [23]
Последняя область, в которой нормы и ценности секса были проверены войной, связанной с проблемой проституции, использованием проституток солдатами и связанной с этим проблемой венерических заболеваний.Обращение солдат к проституткам во время войны, несомненно, не было чем-то новым для Первой мировой войны. В войне, где было мобилизовано так много женатых мужчин и когда культурная мобилизация общества часто подчеркивала чистоту национального дела, однако, широко распространенная терпимость к проституции вблизи фронта боевых действий, а также в зонах за линией фронта и вблизи тыловые склады не могли не усилить страхи перед национальным унижением. Некоторые военные ведомства были менее разорваны в этом вопросе и более снисходительны, чем другие, даже если все в конце концов были вынуждены проявить некоторый прагматизм.Французские maisons tolérées или регулируемые публичные дома стояли на одном конце политического спектра, тогда как более честная американская военная иерархия проводила официальную политику в июле 1918 года, запрещая мужчинам вообще посещать проституток. Женщины, которые не были проститутками сами по себе, но отчаянно нуждались в деньгах, еде или товарищеских отношениях, также могли заниматься сексом с солдатами в регионах, где они дислоцировались. Зоны оккупации, такие как Брюссель, были местом широкомасштабной проституции, приводя к ужасающим случаям эксплуатации молодых женщин и девочек. [24] Несмотря на свою благородную цель, американская армия, как и другие армии, чувствовала себя обязанной бороться с болезнями, передаваемыми половым путем, негласно признавая, что полное подавление проституции нецелесообразно. Проблемы проституции и венерических заболеваний (ВБ) переплетались с фронтами тыла и войной через проницаемые границы между ними; солдаты в отпуске могли отправиться в такие города, как Париж, или, в случае театров Ближнего Востока и Средиземноморья, Каир или Александрию, таким образом, чтобы это способствовало передаче норм (а также распространению болезней).Так называемый бунт васса в районе красных фонарей Каира в Страстную пятницу 1915 года произошел, когда солдаты ANZAC в отпуске обыскали этот район в гневе на алкоголь и больных проституток. Этот инцидент, ставший в неловкое положение для военных властей и шокирующий уважаемым общественным мнением в стране, привел, что показательно, к немногим наказаниям для мужчин, а скорее к более строгому контролю над публичными домами. В целом, мужчинам грозило наказание не столько за использование проституток, сколько за то, что они действовали безответственно. Неспособность пройти рекомендованное лечение в официальных профилактических пунктах постфактум оставляла военнослужащего открытым для военного трибунала.Женщины в Великобритании, у которых был венерический диабет, подлежали судебному преследованию в соответствии с Законом о защите государства и другими постановлениями за секс с солдатом. Семьям британских солдат, заразившихся ВД, пришлось сократить семейные пособия на время его госпитализации. Это обнищание невиновных увеличивало наказание за нерегулируемую сексуальную активность со стороны солдат, включая публичный позор семьи. [25] В целом может показаться, что нормы и ценности военного времени включали в себя что-то вроде традиционных двойных стандартов в отношении сексуальных проступков мужчин и женщин.Мужчин наказывали обычно только тогда, когда удовлетворение их сексуального желания угрожало военной сплоченности посредством болезни. Поэтому высшей ценностью в сфере сексуальности солдат было сохранение группового здоровья, чтобы максимальное количество здоровых мужчин могло сражаться и, при необходимости, умереть, преследуя военные цели.
Воздержание, алкоголь, ценности и потребление ↑
Помимо сексуальной морали, в обществах военного времени возникли более широкие вопросы о самоконтроле и моральной ценности воздержания и потребления алкоголя, еды и досуга.Сначала, в августе 1914 года, общества, казалось, очистили себя от того, что казалось легкомысленным или отвратительным удовольствиям. Большинство людей воздерживались от демонстративного потребления, а в Берлине действовал запрет на танцы и развлекательные шоу. Однако в случае Германии, начиная с 1915 года, молодые люди с более высокой по сравнению с другими заработной платой имели возможность снова потреблять досуг и жаждали возможности сделать это. Как утверждает Эндрю Донсон, «удовольствие» было средством преждевременного утверждения статуса взрослого. Часто ходили рассказы о явном потреблении табака и алкоголя молодыми людьми.«Чувство» молодежи из рабочего класса, которая теперь имеет деньги, чтобы быть потребителями, оскорбило чувства среднего класса, основанные на осмотрительности и бережливости. Один взрослый баварский сельский житель заметил, что молодое поколение становится «более дерзким и аморальным». [26] Схожая реакция была встречена возросшей покупательной способностью женщин, занятых в сфере вооружений, в Великобритании и Франции. В ответ военное командование в определенных областях Германии приняло меры по ограничению коммерческого досуга такой молодежи, меры, которые пользовались широкой поддержкой взрослого населения, за исключением тех коммерческих интересов, которые непосредственно затрагивались.Начиная с октября 1915 года в Касселе, местные военные командиры объявили прусское осадное положение, чтобы запретить молодежи посещать пабы и кинотеатры. Мюнхен и Гамбург последовали их примеру с запретом курения молодежи. Как и следовало ожидать, эти усилия привели к неоднозначным результатам, и некоторые запреты были отменены. Ободренные жалобами населения на то, что у них слишком много денег и слишком мало здравого смысла, власти решили в 1916 году нанести удар непосредственно по доходам молодых рабочих, введя систему обязательных сбережений для наемных работников, которые зарабатывали более 24 марок в месяц.Государство признавало, что мудрые советы или приказы родителей больше не принимались во внимание. Реакция на эти Sparzwänge или планы сбережений была яростной, и, что примечательно, молодые рабочие в Брауншвейге и Ганновере сумели повернуть вспять планы властей с помощью забастовки сочувствия (которая включала столкновения с полицией) в мае 1916 года. [27 ]
Вопрос об алкоголе был весьма спорным в различных обществах до Первой мировой войны и был причиной целого ряда движений за социальные реформы под лозунгами воздержания или трезвенничества.В военное время злоупотребление алкоголем считалось не только эгоистичным, но и непатриотичным. Реформаторы заявили, что выпивка была не только пустой тратой денег, но и отрицательно сказывалась на производительности труда и приводила к несчастным случаям. Употребление алкоголя также может лишить женщин пола, которых опасались влиятельные мужчины: «хотя это звучит ужасно», — писал архиепископ Кентерберийский Рэндалл Дэвидсон (1848-1930) военному министру лорду Герберту Горацио Китченеру (1850-1916) в октябре 1914 года. , по сообщениям, женщины из рабочего класса напивались из-за своих выходных пособий. [28] По вопросу об алкоголе продолжалось перетягивание каната между силами добровольчества и принуждения, между теми, кто хотел призывать к самоограничению, и теми, кто считал нужным ввести его по закону. Силы трезвенничества в целом были самыми сильными в англоязычных воюющих странах, Великобритании, ее доминионах и Соединенных Штатах, вероятно, из-за сочетания идей либеральных реформ и широко протестантских культур. В англоязычной Канаде за военнослужащими на тренировках также наблюдали и судили за их культуру употребления алкоголя. [29] Однако в винодельческих странах, в частности во Франции, культура производства алкоголя была иной, и во многих случаях местный виноград и урожай были важной частью местной идентичности. С помощью государства производители вина в окрестностях Безье (в департаменте Эро на средиземноморском побережье Франции) с гордостью поделились с войсками частью своего с трудом добытого урожая в качестве патриотического долга. [30] Совершенно контркультурно, царь Николай II (1868-1918) закрыл винокурни и запретил водку в Российской империи в начале войны. [31] Политика имела неприятные последствия из-за повсеместного уклонения от производства, незаконной дистилляции и резкого падения налоговых поступлений. В Великобритании и Соединенных Штатах были самые эффективные антиалкогольные движения и наблюдались наиболее жесткие меры государственного регулирования употребления алкоголя в военное время, кульминацией которых стал эксперимент Соединенных Штатов с полным запретом, известным как сухой закон. Конгресс принял Восемнадцатую поправку к Конституции вскоре после вступления Америки в войну в 1917 году, частично руководствуясь аргументами о том, что, хотя американцы жертвовали своими телами за границей, все американцы должны жертвовать алкоголем.Ратифицированный необходимыми тридцатью шестью штатами к январю 1919 года, он вступил в силу годом позже. [32]
Частично находясь под влиянием своего валлийского нонконформистского протестантского происхождения, Дэвид Ллойд Джордж (1863-1945), который последовательно занимал посты канцлера казначейства, министра боеприпасов, а с декабря 1916 года премьер-министром в кабинетах военного времени, был наиболее заметным политическим лидером. связанных с государственной политикой, направленной на воздержание в военное время. В апреле 1915 года, еще будучи канцлером, Ллойд Джордж незабываемо заявил в Вестминстере, что «Мы [Великобритания] сражаемся с Германией, Австрией и Пирком, и величайший из этих трех смертоносных врагов — Пирк.” [33] Британская антиалкогольная кампания отличалась духом волюнтаризма, даже если он был подкреплен правовыми ограничениями, затрудняющими доступ к алкоголю. Объявление о том, что король Георг V (1865-1936) не будет пить (и не будет подавать напитки в своих дворцах) до конца войны, помогло сделать воздержание нормативным, не в последнюю очередь, когда англиканские, нонконформистские и католические религиозные лидеры последовали его примеру и воодушевили население делать то же самое. Женщины содержали добровольные столовые, предлагая мужчинам в отпуске здоровую пищу и альтернативу пабу. [34] С точки зрения политики, британское правительство создало Центральный контрольный совет для регулирования торговли спиртными напитками. Часы работы паба были сокращены, а «угощение» — покупка порций выпивки — было запрещено, что привело к общему изменению в поведении британской публики в отношении употребления алкоголя. [35]
В Ирландии, которая в 1914 году все еще входила в состав Соединенного Королевства, существовавшие ранее конфессиональные движения за воздержание как среди ольстерских протестантов, так и среди ирландских католиков поощряли воздержание как моральный и патриотический долг.Для ирландских националистов сопротивление стереотипам в англоязычном мире о «пьяных ирландцах» было частью стратегии доказать, что Ирландия достойна самоуправления. Пионерская ассоциация полного воздержания Святого Сердца, основанная в Дублине в 1898 году священником-иезуитом отцом Джеймсом Калленом (1841-1921), набрала католиков, которые обязались не пить и возмещать грехи, вызванные чрезмерным употреблением алкоголя. Залогодатели стали называть «пионерами» и носили отличительные значки. Один из таких пионеров, ирландский священник-иезуит Вилли Дойл (1873-1917) пытался стать капелланом ирландской дивизии британской армии на Западном фронте в 1915 году.Известный физически храбрым и преданным людям, терпящим бедствие на поле боя, Дойл погиб в Четвертой битве при Ипре 16 августа 1917 года, его тело так и не было восстановлено: для его посмертных поклонников его вера в воздержание была единой с его самопожертвованием на поле битвы. [36] Пасхальное восстание 1916 года изменило ирландскую националистическую политику, отметив сдвиг националистических взглядов в сторону требований независимости от Великобритании, а не просто самоуправления в Соединенном Королевстве.Ирландские республиканцы также могли ссылаться на воздержание как на часть националистической идентичности. Томас Кент (1865-1916), казненный в Корке 9 мая 1916 года за участие в восстании, позаботился о том, чтобы передать свой значок воздержания капеллану армейских казарм, когда он столкнулся с расстрельной командой. Отказавшись от предложения стимулятора, Кент, как сообщается, заявил: «Я был полностью трезвенником всю свою жизнь и полностью трезвенником, я умру. Я выполнил свой долг как солдат Ирландии, и через несколько мгновений я надеюсь увидеть лицо моего Бога. [37] Воздержание, следовательно, созвучно более широким тропам мужского патриотического самопожертвования во время войны. Ирландских женщин тоже можно было призвать к моральному действию. Перспектива женского избирательного права, наконец реализованная в ограниченной форме в Великобритании и Ирландии в 1918 году, обострила этот призыв. Протестантский совет по вопросам трезвости Ольстера, базирующийся в Белфасте, перед выборами в декабре 1918 года опубликовал большую рекламу в газете (католической националистической) Irish Independent , призывая женщин использовать свой голос, чтобы «выиграть войну на пьяных», и предлагая эту выпивку. был худшей опасностью для мужчин, чем милитаризм, так как один разрушал тела, тогда как питье «разрушало мужские и женские души.” [38]
В целом война усилила регулирование алкоголя во всем мире, как правило, из соображений военной эффективности. Контроль за алкоголем во время войны в основном осуществлялся на национальном уровне: исключением была патерналистская региональная система, управляемая европейскими державами для ограничения доступа к алкоголю в африканских колониях. [39] Марк Шрад упомянул «волну глобального запрета», вызванную войной и достигшую своего апогея с введением в действие Сухого закона в США в 1920 году (где он официально продолжался до 1933 года). [40] Табак, напротив, не вызывал такого же осуждения. Во время Первой мировой войны сигареты превратились из популярных предметов в патриотические, став повсеместным «подарком мужчинам». Несмотря на то, что они были признаны предметом роскоши, правительства по-прежнему прилагали значительные усилия для обеспечения поставок табачных изделий солдатам и городам военной промышленности, поскольку сигареты рассматривались как важный элемент отвлечения внимания и, следовательно, морального духа. Мужчины нашли причину винить относительно новизну курения женщин в общественных местах — табу, которое исчезло со временем. [41] В Германии курение городской молодежи мужского пола даже привлекло внимание властей в рамках пресечения демонстративного потребления молодыми рабочими, что вызвало жалобы от табачных лавок в Мюнхене и Гамбурге, которые были вынуждены ввести ограничение по возрасту. [42] Что касается наркотиков, таких как немедикаментозное использование морфина и кокаина, Первая мировая война вызвала в Великобритании «наркотическую панику» из-за опасений по поводу продажи наркотиков канадским войскам в Фолкстоне и солдатам. в лондонском Вест-Энде.Беспокойство по поводу употребления наркотиков солдатами вывело контроль над наркотиками из колониальной сферы и сделало его неотложным вопросом национальной безопасности в Великобритании, Германии, Канаде и других странах. Результатом стал транснациональный надзор за международными соглашениями о наркотиках в рамках новой Лиги Наций (как это конкретно предусмотрено в статье 295 Версальского договора). [43] Война подтолкнула к вмешательству государства и международных организаций для обеспечения соблюдения норм личного поведения.
«Справедливость», социальная мораль и распределение ресурсов ↑
Требования современной промышленной войны предполагают новую степень культурной мобилизации для войны между воюющими странами.Сам язык жертвоприношения был мобилизован как часть того, что Джон Хорн называет «социальной моралью военного времени — или набором взаимных моральных суждений о вкладе различных групп в общенациональные усилия». выступая в качестве арбитра между конкурирующими требованиями. [44] Обвинения в том, что некоторые слои общества защищены от рисков войны и что жертвы ради общего блага не распределяются должным образом, могут подорвать легитимность военных усилий и самого государства.Крестьяне и наблюдатели из среднего класса часто выражали негодование по поводу квалифицированных рабочих, которых привозили с фронта (или не допускали туда) для выполнения работы на жизненно важных военных производствах в условиях военной дисциплины дома. Нормы и ценности обществ военного времени отражали и помогали формировать враждебность, проявляемую к тем, кто чрезмерно нажился на войне, а также к тем лицам и группам, которые, казалось, уклонялись от своих обязанностей в целом. Вести себя «как будто войны не было» было предосудительно с моральной точки зрения.Довоенные социальные нормы, конечно, также осуждали праздность и безответственность, но то, как средства массовой информации и широкая общественность реагировали на случаи уклонения и потакания своим слабостям в военное время, отражало грубый эгалитаризм, посредством которого «справедливость» могла быть мобилизована и справедливо. и несправедливо, в последнем случае, чтобы нацеливаться на непопулярные группы и демонизировать других как «врагов внутри». Война также сняла определенные табу во имя «справедливости»: социальный язык морали и напряженность из-за скудных ресурсов, таких как еда, подпитывали динамику, которая узаконивала практику доносов (например, предполагаемых спекулянтов или якобы нелояльных солдатских жен) до степени, ненормальной в мирное время.
Образ военного спекулянта никогда не подводил, вызывая гнев как солдат, так и мирных жителей. Адриан Грегори утверждает, что в случае с Великобританией «к 1917 году спекуляция стала широко распространенным термином злоупотребления, центральным понятием в дискурсе войны». [45] Вопрос относительной жертвы был здесь центральным. Грегори утверждает, что, хотя спекулянты действительно существовали, инфляция военного времени отчасти объясняла восприятие мошенничества в магазинах. Воспринимаемая жестокая практика, будь то в местных магазинах или со стороны арендодателей, была не только злодейской, но и непатриотичной, особенно когда ее жертвами становились семьи военнослужащих.Так, во время арендной забастовки в Глазго в 1915 году женщины и дети несли плакат с лозунгом «Мы сражаемся с помещиками-гуннами». [46] Денонсация, конечно, часто была тесно связана с экономическим отчаянием. Рассматривая дело Управления по наблюдению за войной Австро-Венгерской империи (kuk Kriegsüberwachungsamt), Тамара Шеер показывает, что, хотя на доносы со стороны других имперских подданных часто влияла нехватка продовольствия, информаторы обычно подкрепляли свои обвинения ссылкой на национальность осуждаемое лицо.Намек на то, что этническое происхождение сделало человека потенциально или активно нелояльным, сыграло на неуверенности администрации Габсбургов в отношении стабильности их многоэтнической территории. [47] В своем исследовании спекулянтов на войне во Франции Франсуа Булок оценивает доказательства феномена сверхприбыли и исследует культурные тропы, окружавшие его обсуждение. Фигура спекулянта может быть либо стереотипным крупным промышленником, например производителем оружия, либо местным бизнесменом.В случае с мясниками из Перигё именно хвастовство их жен о своей удаче стало последней каплей для некоторых недовольных покупателей, которые написали властям письма с осуждением. [48] Булок проводит различие между «profitants de guerre» [получателями прибыли], категорией, которую он считает сравнительно честной за счет предоставления товаров или услуг, пользующихся особым спросом в военное время, и менее скрупулезными «profiteurs de guerre» [спекулянты войной], которые накопили богатство за счет потребителей и были законными объектами возмущения. [49] Сами солдаты жаловались на то, что их эксплуатирует гражданское население в тылу, которого некоторые обвиняли в том, что они цепляются за свои деловые отношения с ними. Донос стал более приемлемым способом поведения. Патриотизм военного времени также давал возможность потакать обидам и сводить счеты так, как это было бы менее прилично в мирное время.
В ответ на такие волны общественного гнева, которые угрожали подорвать политически полезные ценности справедливости и солидарности во время войны, Великобритания, Германия и Франция в 1915-1916 годах ввели специальные налоги на непредвиденные доходы предприятий, которые взимались, когда налоговые органы могли обосновать претензии. необоснованной прибыли. [50] Симптомой того времени были оживленные дискуссии о роли туристических курортов, особенно элитных курортов и спа, в странах, находящихся в состоянии войны. Стигматизация коснулась таких курортов в целом, поскольку демонстративное потребление полностью противоречило нормам и ценностям военного времени. Например, курортный город Виши в центральной Франции продолжал привлекать в военное время состоятельную клиентуру, в том числе богатых иностранцев, а также был одним из крупнейших госпиталей во Франции для выздоровления солдат.Петиция об исключении военных раненых из некоторых умных районов города ради богатых гостей вызвала бурю негодования, когда ее обнародовали в 1916 году: отвращенные солдаты написали мэру города, осудив ее как логово безнравственности для недостойных богатых. [51] В рамках капиталистической системы различные экстренные расширения полномочий государства в отношении частных доходов ознаменовали собой значительный разрыв с довоенными нормами и ценностями, относящимися к свободному предпринимательству и частной собственности. Некоторые из этих изменений сохранились и после войны в сфере налогообложения физических и юридических лиц.Однако солидарность не была тем объединением общества, как могло бы показаться. Адриан Грегори утверждает, что большая часть требований о равенстве жертвы — например, умерших сыновей или материального комфорта — не имела чистого эффекта в виде укрепления социальных связей; скорее, это было на самом деле слегка разъедающим их, поскольку никакие две жертвы, принесенные разными солдатами, гражданскими лицами, семьями или социальными группами, никогда не могли быть полностью приравнены. Это неуравновешенное уравнение было лаконично резюмировано в названии, которое британский военный художник Кристофер Невинсон (1889-1946) дал своему портрету «спекулянта» под названием Он нажил состояние, но дал сына (см. Рисунок). [52] Солдаты, в свою очередь, возмутились попытками мирных жителей создать иерархию жертвоприношений, поскольку они были готовы принести в конечном итоге свою жизнь. [53] Война сделала социальные группы и отдельных лиц более бдительными и обиженными друг на друга, питая охоту на козлов отпущения в те моменты кризиса, который случился для всех воюющих сторон, например, в 1917 году или снова в 1918-19 годах в случай побежденных или разочарованных наций, таких как Германия, Австрия, Венгрия и Италия.
Массовое насилие, массовая смерть и социальные нормы ↑
Боевые действия Первой мировой войны по-разному характеризовались трансгрессивным насилием, которое нарушало или изменяло существующие нормы, касающиеся ведения войны, включая место гражданских лиц в ней. [54] Более того, граница между фронтом боевых действий и тылом была относительно непроницаемой из-за потока информации и контактов посредством писем и домашних листовок. Старшие получили представление о том, что Первая мировая война, в отличие от Второй мировой войны, была отмечена четким разделением между гражданским населением, а опыт насилия в исторической науке в значительной степени заменен более точным описанием того, как продолжалась Первая мировая война. стерло различие между солдатом и гражданским.Мирные жители подвергались насилию и опасности. Прямые и преднамеренные нападения на мирных жителей во время вторжений и в зонах оккупации, война на море, военно-морская и сухопутная блокада, влияющая на снабжение продовольствием, воздушные бомбардировки вражеских городов и гражданских целей и, в случае с Арменией, попытки геноцида, — все это показывает опасные отношения гражданских лиц с войной. Наконец, военная промышленность эффективно милитаризовала значительную часть рабочей силы, в том числе женщин, тем самым увеличивая соблазн рассматривать такие отрасли и их рабочих как военные цели.Как отмечает Хизер Джонс, Первая мировая война «стерла зарождающиеся культурные и правовые различия между гражданскими лицами и комбатантами». Хотя такое размытие не было новым в 1914-1918 годах, «масштаб размытия этого различия, который европейское население в то время считал беспрецедентным». [55] Более тонко, общий призыв, продолжительность и характер войны послужили созданию, утверждает Джонс, «новой иерархии, которая отдавала предпочтение идеалам мужского« воина », а не гражданскому гражданству.Война усилила идеологическое различие между солдатом и гражданским населением, так что «продовольствие, оборудование, транспорт и медицинское обслуживание [солдата] были защищены раньше, чем у гражданского населения». [56] Кроме того, война приучила население к массовому насилию и убийствам, даже если вопрос о том, насколько «нормальным» она стала, остается открытым. На самом базовом уровне «массовые убийства» в военное время касались убийства значительной части военного формирования или большого числа гражданских лиц; реакция людей на масштаб смерти как на исключительную и их категоризацию ее как ненормальной и аберрантной сама была обусловлена их культурными ожиданиями и нормами.Тем не менее, как утверждает Алан Крамер, либо в то время, либо после того, как «смерть 12 процентов солдат Соединенного Королевства, 15 процентов немецких и 16 процентов французских солдат представляла собой массовое убийство по любым стандартам». [57] Эта реальность, очевидная для солдат и их семей, нормализовала массовую смерть и насилие, или нормы и ценности, которые рассматривали этот масштаб разрушения как отклоняющийся от нормы, оказались устойчивыми?
В целом, для многих из тех, кто находится у власти, война подняла военную полезность как основную ценность над ценностью гуманитарной деятельности или уважением норм, связанных с мирной жизнью гражданского населения.Безжалостный приоритет военных перед гражданским населением в решениях, касающихся сокращения продовольственных запасов в центральных державах Германии и Австро-Венгрии, является лишь одним особенно ярким примером этого. Царский режим в России подорвал собственную легитимность, предъявив требования к гражданскому населению, которые вызвали протесты женщин за средства к существованию, включая забастовку, вызвавшую революцию в Петрограде в феврале 1917 года. В целом, солдаты и рабочие на военных предприятиях получали лучшие пайки, чем мирные жители, особенно уязвимые. Взрослые.Как старший командующий австро-венгерской армией сказал начальнику генерального штаба Артуру Фрейхеру Арцу фон Штрауссенбургу (1857-1935) в начале 1918 года: «Армия должна есть, она должна получать то, что ей нужно… Это вопрос безразличие, умрут ли еще несколько стариков во внутренних районах ». [58] Недоедание способствовало ошеломляющему уровню смертности в психиатрических учреждениях Саксонии на севере Германии (до одной трети пациентов в 1917 году), что сделало этих психиатрических пациентов, как выразился Крамер, «первыми преднамеренными жертвами голода. [59] Крамер утверждает, что сама Война вызвала некоторые «подземные сдвиги в менталитете» в ряде областей, одной из которых была категоризация расходуемых человеческих жизней. [60] На фоне массовой смерти и нехватки ресурсов, вызванной войной, появилась книга, опубликованная в 1920 году юристом Карлом Биндингом (1841-1920) и психиатром Альфредом Хошем (1865-1943) под названием « Разрешение на уничтожение». Life Unworthy of Life , о принудительной эвтаназии для людей с психическими расстройствами.Такой грубый утилитаризм встретил сопротивление и в значительной степени вернулся на обочину медицинского и юридического мышления в Германии 1920-х годов только для того, чтобы нацистский режим позволил ему действовать во имя евгеники и биологического расизма в 1939 году. [61]
Однако в таком огрублении норм не было немецкой особенности. Правительства и армии по всему миру жестко расправлялись с дезертирами, инакомыслящими и чужаками. Зоны оккупации были особенно подвержены распаду более «цивилизованных» норм войны, как сказал Джонатан Э.Гумц показал пример австро-венгерской оккупации Сербии. [62] Военное положение осадного положения и военные кодексы предусматривали чрезвычайную государственную власть над гражданами, даже если в номинально либеральных государствах, а также в других, это были официально лишь временные отклонения от правовых норм, оправданные чрезвычайным военным положением. Очевидно, что применение таких мер часто доводило эти нормы до предела. Из шести тысяч британских «абсолютистов», отказывающихся от военной службы по соображениям совести, которые отказались даже сотрудничать с военными трибуналами, которые могли предоставить освобождение от военной службы, семьдесят умерли, находясь в исправительном режиме, который включал каторжные работы. [63] В чисто военной сфере итальянская армия была известна особенно жестоким применением казней для наказания предполагаемого дезертирства. В 1917 году итальянская армия провела не только 750 казней за коллективную военную недисциплинированность, но и провела политику, известную как «истребление». Подражая римской практике коллективных наказаний, один человек из десяти (или некоторое произвольное количество мужчин) из подразделения-нарушителя подвергался образцовому наказанию, обычно смертной казни — политике, в соответствии с которой были казнены 250 итальянских солдат. [64]
Использование фотографии в военное время буквально увеличивало количество злоупотреблений, совершаемых государствами против гражданского населения противника. Распространены фотографии австро-венгерских повешенных сербских гражданских лиц, обвиненных в сопротивлении на различных этапах вторжения и оккупации Сербии. Казнь империей как изменнического гражданского лица италоязычного имперского подданного Чезаре Баттисти (1875-1916) 12 июля 1916 года в Тренто также отражала логику образцового и публичного наказания.Социалистический член имперского парламента в Вене от Тироля, Баттисти избежал службы империи в военное время, перейдя в нейтральную Италию. Сражаясь итальянским солдатом с 1915 года против Австро-Венгрии, Баттисти хотел, чтобы его родной регион Трентино был включен в состав Италии. После того, как он был схвачен в бою, он был расценен властями Габсбургов как дважды изменник, а после военного трибунала был повешен как гражданский предатель, лишив его статуса вражеского комбатанта. Для Ванды Уилкокс судьба Баттисти была «смертью как зрелищем с местью»; его труп был сфотографирован рядом с ухмыляющимся палачом, чтобы усилить оскорбление и предостеречь мятежных националистов внутри империи. [65] Британия также нарушила довоенные нормы в своей реакции на Пасхальное восстание в Ирландии в 1916 году, а не только в отношении относительно предсказуемой казни пятнадцати человек в мае 1916 года. Скорее, для подавления восстания британцы использовали зрелищная и несоизмеримая сила, развертывающая артиллерию на улицах города. В результате городской войны в Дублине в апреле 1916 года погибло около 450 мирных жителей и были полностью разрушены большие участки в центре города, в результате чего образовался «Ипр в Дублине».«Хотя в глазах британцев действия повстанцев оправдывали этот ответ, сами действия правительства нанесли удар в самое сердце общепринятых взглядов на государство как на источник безопасности. Опасаясь дальнейшего ущерба для легитимности британского государства в Ирландии, премьер-министр Великобритании Герберт Х. Асквит (1852-1928) и его правительство с опозданием подтвердили примат гражданского правительства, остановив казнь повстанцев и, что очень важно, Асквит заявил в мае 1916 года, что Британское правительство будет нести финансовую ответственность за реконструкцию Дублина и компенсацию его гражданам, как это произошло должным образом, в необычном случае, когда правительство выплачивает военный ущерб своим гражданам за ущерб, который в значительной степени нанесло само государство. [66]
Этот мрачный каталог грубых норм и злоупотребления властью — не вся история ценностей, лежащих в основе человеческого опыта во время Первой мировой войны и после нее. Гуманные ценности, возможно, отступили, но не были уничтожены войной. Основав в Гааге в апреле-мае 1915 года Международную женскую лигу за мир и свободу (WILPF), активисты-интернационалисты-феминистки и пацифисты попытались выступить против господствовавших в то время воинственных ценностей.Американская активистка Джейн Аддамс (1860-1935) совершила поездку по Европе, чтобы продвигать повестку дня Гаагской женской конференции, получив аудиенцию у Папы Бенедикта XV (1854-1922), который аналогичным образом пытался внедрить контркультурные ценности мира и солидарности на протяжении всего конфликта. [67] Транснациональная гуманитарная мобилизация ускорилась в ответ на гуманитарные кризисы десятилетия 1914-24 годов, мобилизовав не только таких известных фигур, как британец Эглантайн Джебб (1876-1928), основатель фонда «Спасите детей» в 1919 году, и Норвежский исследователь и защитник прав беженцев Фритьоф Нансен (1861-1930), а также армия наземных медсестер и добровольцев, женщин и мужчин, для которых, по словам Бруно Кабанеса, «защита всех жертв войны» как солдат, так и гражданских лиц, [было] абсолютной необходимостью. [68] Джулия Ирвин отмечает, что помощь «могла и послужила другим целям», но в то же время ценности народного сострадания, которые она пыталась направить, служили противовесом динамике разрушения, вызванной войной. [69] Пацифисты 1920-х гг. Часто сами были взяты из таких категорий моральных свидетелей, как медсестры и ветераны. [70] Среди юристов-международников польский еврейский адвокат Рафаэль Лемкин (1900-1959) использовал термин геноцид в 1944 году, как показывает Аннет Беккер, из долгих размышлений о геноциде армян 1915-17 годов, хотя это было только полностью сформулированы перед лицом Второй мировой войны. [71]
Заключение ↑
В любой период история чувствительности неуловима, и баланс влияния Первой мировой войны на нормы и ценности европейских обществ дает неоднозначные результаты. Социальный язык морали и дискурсы справедливости и совместной жертвы были, как мы видели, центральными в сплоченной социальной мобилизации на войну. Однако для сплочения, казалось, требовались негодяи из тыла, и война породила грубый эгалитаризм с явно выраженной исключительностью.Люди и социальные группы выступали против предполагаемых врагов таким образом, который часто отрицал справедливость. Расцвело написание писем о денонсации. Между тем, когда казалось, что «спекулянты» преуспевают или когда государство плохо распределяет продукты, в результате пострадала легитимность государства, как это было в царской России, Германии и Австро-Венгрии. Личное потребление, которое долгое время было политизировано, теперь разыгрывалось как испытание на приверженность военным усилиям. Что касается властных отношений, патриархальная семья оказалась стойкой, оставаясь основным объектом привязанности для отдельных людей, даже когда отцы были увезены на войну.Некоторые женщины и молодежь получили новую степень автономии, прежде всего благодаря доступу к относительно хорошо оплачиваемой работе, связанной с войной. Родительский надзор ослаб из-за давления военного времени, которое привело к появлению новых социальных практик в отношении ухаживания, а также создало больше возможностей для озорства несовершеннолетних. Массовое насилие войны — как видно из войны на истощение — повлияло на нормы тыла из-за пористости границы между военными и тыловыми фронтами. Коллективные наказания в армиях за нарушение норм, касающихся нападений на гражданских лиц в военное время, особенно в зонах оккупации, означало, что в целом Первая мировая война ужесточила нормы и расширила категории жизней, считающихся расходуемыми во имя военной необходимости. .Тем не менее, сама Первая мировая война вызвала гуманитарное пробуждение таких групп, как медсестры-добровольцы, нейтральные очевидцы геноцида и ветераны, и это лишь некоторые из тех, кто будет работать, чтобы облегчить страдания, исправить ошибки и обеспечить мир в стране. межвоенный период и далее. Таким образом, влияние войны на нормы и ценности европейских обществ было неоднозначным и не обязательно указывало на адскую катастрофу Второй мировой войны. Тем не менее грубый эгалитаризм, основанный на опыте Первой мировой войны, с его невозможным поиском равноправных жертв, был в целом причиной отчуждения внутри обществ, не в последнюю очередь для стран, которые оказались побежденными или разочарованными во время войны. переход к миру после 1918 г.
Героид Барри, Национальный университет Ирландии
Редактор раздела: Майкл Гейер
Моральные нормы в управленческой этике
Автор
Abstract
Культура и ценности сообщества формируют его поведение при поддержке всех норм, правил и институтов, созданных для этой цели. Деловая среда ориентирована на ответственность за успех компании.Эта философия лежит в основе деловой этики, конкретных систем правил, дополняемых, а не заменяемых правовыми нормами. Однако ответственность за бизнес может вступать в противоречие с общей моралью общества, общества в целом, создавая «этический парадокс». Гармонизация этих интересов создает моральную организацию, основанную на определенном наборе принципов, ценностей и проблем. Внедрение этических норм в деловой распорядок требует согласованной программы и инструментов, из которых проще всего использовать этический кодекс.Эти кодексы особенно полезны для разрешения моральных конфликтов или конфликтов интересов, практического руководства поведением менеджеров и сотрудников. Называемые либо кодексами этики, либо кодексами поведения, они приняты многими крупными компаниями в мире. В этом документе представлены функции и цели этических кодексов, которые все больше присутствуют в деловой среде, и предлагается модель такого кодекса, который рассматривает весь спектр проблем и потенциальных конфликтов.
Рекомендуемое цитирование
Скачать полный текст от издателя
Исправления
Все материалы на этом сайте предоставлены соответствующими издателями и авторами. Вы можете помочь исправить ошибки и упущения.При запросе исправления укажите дескриптор этого элемента: RePEc: ovi: oviste: v: 11: y: 2011: i: 1: p: 772-777 . См. Общую информацию о том, как исправить материал в RePEc.
По техническим вопросам, касающимся этого элемента, или для исправления его авторов, заголовка, аннотации, библиографической информации или информации для загрузки, обращайтесь:. Общие контактные данные провайдера: https://edirc.repec.org/data/feoviro.html .
Если вы создали этот элемент и еще не зарегистрированы в RePEc, мы рекомендуем вам сделать это здесь.Это позволяет связать ваш профиль с этим элементом. Это также позволяет вам принимать потенциальные ссылки на этот элемент, в отношении которых мы не уверены.
У нас нет библиографических ссылок на этот товар. Вы можете помочь добавить их, используя эту форму .
Если вам известно об отсутствующих элементах, цитирующих этот элемент, вы можете помочь нам создать эти ссылки, добавив соответствующие ссылки таким же образом, как указано выше, для каждого элемента ссылки. Если вы являетесь зарегистрированным автором этого элемента, вы также можете проверить вкладку «Цитаты» в своем профиле RePEc Author Service, поскольку там могут быть некоторые цитаты, ожидающие подтверждения.
По техническим вопросам, касающимся этого элемента, или для исправления его авторов, названия, аннотации, библиографической информации или информации для загрузки, обращайтесь: Георгиу Габриэла (адрес электронной почты указан ниже). Общие контактные данные провайдера: https://edirc.repec.org/data/feoviro.html .
Обратите внимание, что исправления могут занять пару недель, чтобы отфильтровать различные сервисы RePEc.
Изучение важности этических принципов и моральных норм i
Форузан Акрами и Махмуд Аббаси * Департамент биоэтики, медицинской этики и Центра исследований права, Тегеран, Иран * Для переписки: Махмуд Аббаси, Кафедра биоэтики, Центр исследований медицинской этики и права, Иран, Тел .: + 98-912-5173894, Электронная почта: [адрес электронной почты защищен]Образец цитирования: Akrami F, et al.Изучение важности этических принципов и моральных норм в областях клинической практики и общественного здравоохранения. Ann Med Health Sci Res. 2018; 8: 11-15
Эта статья в открытом доступе распространяется в соответствии с условиями некоммерческой лицензии Creative Commons Attribution (CC BY-NC) (http://creativecommons.org/licenses/by-nc/4.0/) , который разрешает повторное использование, распространение и воспроизведение статьи при условии, что оригинальная работа правильно процитирована и повторное использование ограничено в некоммерческих целях.По вопросам коммерческого повторного использования обращайтесь [адрес электронной почты защищен]
Аннотация
Предпосылки и цель: Политика в области здравоохранения и практика общественного здравоохранения всегда сталкивались с дилеммами относительно надлежащей степени достижения своей цели и конфликтов с индивидуальными свободами в своей деятельности. Это исследование было направлено на изучение важности этических принципов и моральных норм в клинической практике и практике общественного здравоохранения. Методы: В этом исследовании проводился целенаправленный поиск литературы на английском языке в исходных базах данных, включая ISI, Scopus, Embase и PubMed, за период 1980-2016 гг., А затем были проанализированы соответствующие статьи. Результаты: В отличие от мероприятий общественного здравоохранения, направленных на поддержание и улучшение здоровья населения, из-за ориентированного на пациента подхода клинической практики его деятельность сосредоточена в основном на лечении или реабилитации. Таким образом, принцип уважения автономии пациента играет центральную роль в клинической практике. Но в области общественного здравоохранения принцип справедливости играет центральную роль в сокращении неравенства в результатах в отношении здоровья. Более того, помимо распределения возможностей, преимуществ и ресурсов, необходимо укрепление автономии людей в отношении здорового выбора, а не ограничение автономии. Заключение: Органы общественного здравоохранения, взявшие на себя обязательство внедрять этику в свою практику, должны создавать организационный контекст с этической основой. Настоятельно рекомендуется создать основы этики общественного здравоохранения для принятия решений в отношении политики и вмешательств в области общественного здравоохранения.
Ключевые слова
Этика; Моральные нормы; Клиническая практика; Здравоохранение; Политика здравоохранения; Правосудие
Введение
Новые подходы к здоровью и социальной ответственности должны разрабатываться для обеспечения научного и технологического достижения способствуют справедливости и полезности для человечества.Текущее состояние здоровья в разных частях мира очень хорошее. беспокойство. Всеобщая декларация о биоэтике и правах человека рассматривает здоровье как социальное и человеческое благо, поскольку лучше доступ и улучшенный уровень высококачественного медицинского обслуживания рекомендуется как можно больше доступа к безопасной питьевой воде. [1,2]
Дэниелс заявляет, что здоровье имеет особое моральное значение, так как это позволяет людям реализовывать свои возможности в жизни и преимущество здравоохранения за пределами клинического контекста и больницы, включая политику общественного здравоохранения.[2] Здоровье относится к чему-то больше, чем биологическая неисправность или функциональные нарушения, такие как как движение, зрение или слух. Даже если боли нет считается препятствием для соответствующей биологической функции, это противоречит здоровью; следовательно, сексуальная дисфункция [3] и бесплодие тоже. Таким образом, здоровье — это отражение нравственного беспокойства, и все это имеет решающее значение для стабильности человеческого существование на протяжении всей своей жизни. [4]
Более 100 лет назад общественное здравоохранение было основано организованная система, направленная на улучшение здоровья населения, а чем индивидуальное здоровье.[5] В отличие от медицинской практики, которая в первую очередь в отношении пациентов, практика общественного здравоохранения фокусируется на здоровье населения. Основные цели общественного здравоохранения: профилактика заболеваний и укрепление здоровья, а не лечение пациентов. [6,7] Согласно нынешнему классическому определению Институт медицины (IOM): «Общественное здоровье — это то, что мы, как сообщества, делайте это коллективно, чтобы обеспечить условия, в которых люди могут быть здоровыми ». [8] Это определение относится к коллективному усилия », но в то же время относится к цели обеспечения условия, в которых люди могут быть здоровыми.Общественное здоровье это не только традиционная практика правительства по защите общественности против неминуемых угроз, но на более фундаментальном уровень, это совместное поведение и доверительные отношения в сообществах и в равной степени широкая повестка дня для решения сложных социальные, поведенческие и экологические условия, влияющие на здоровье. Биоэтика помогает медицинским работникам и политикам выявлять моральные дилеммы в области здравоохранения и биомедицинских исследований и предлагает этические принципы и правила, которыми они руководствуются.Принимая во внимание общественное здравоохранение ориентировано на население, эта область всегда была сталкиваясь с дилеммами относительно надлежащей степени достижения его цель и противоречит свободам личности в своей деятельности. Следовательно, существует необходимость в систематической этической структуре. который направляет профессионалов в принятии решений, планировании и оценка вмешательств в области общественного здравоохранения. [9] Но что в Вопрос в том, уместен ли доминирующий либеральный подход к медицинской этике и в практике общественного здравоохранения.Оно имеет широко признано, что ответ на этические вопросы в общественное здравоохранение требует иного подхода, чем традиционная медицинская этика. [5] Поскольку настоящее исследование направлено на изучить важность этических принципов и моральных норм в области клинической практики и общественного здравоохранения, в то время как устраняет их различия.
В данном исследовании поиск литературы проводился на английском языке с использованием следующие ключевые слова в основных базах данных, включая ISI, Scopus, PubMed и Embase в период 1980-2016 гг., А также затем были проанализированы статьи по теме.
(«Общественное здравоохранение / этика» [термины MeSH]) ИЛИ «государственная политика / этика »[Термины MeSH]) ИЛИ« Управление общественным здравоохранением / этика »[термины MeSH]) НЕ« исследования »[термины MeSH]) И («Этика / стандарты» [термины MeSH]) ИЛИ «нормативная этика» [Условия MeSH]).
Определения
Прикладная этика стремится интерпретировать общие нормы, чтобы отреагировать на них. конкретные проблемы и называть эту область прикладной этикой из-за тот факт, что это относится к использованию общих норм при размышлении о вопросы, проблемы и политика в разных профессиях и учреждения, а также правительства.Общие объятия морали моральные нормы, которые считаются фундаментальными нормами для биомедицинская этика. Большинство моральных теорий так или иначе включены эти принципы и кодексы традиционной медицинской этики указал на некоторые из этих принципов. Вышеупомянутые принципы, которые включать принцип уважения автономии, милосердия, непричинения вреда и справедливость; выступают в качестве аналитической основы и считается отправной точкой биомедицинской этики. Эти принципы должны действовать как общие руководящие принципы для установления большего количества конкретные правила.Принципы и правила являются общими требованиями и норм, и главное отличие в том, что моральные правила больше специализированные по содержанию и более ограниченные по содержанию объема по сравнению с этическими принципами. Принципы милосердие и непричинение вреда играют центральную роль в история врачебной этики. Напротив, уважение к автономии и справедливость игнорируется в традиционной медицинской этике и имеет стали более заметными в последнее время.Фактически профессиональная этика в медицина должна дать применимость к общим этическим нормам в область медицинской деятельности. Например, такие правила как информированное согласие и конфиденциальность в медицине уходят корнями в более общие этические требования, такие как уважение к пациенту автономия и защитить их от вреда. Другими словами, вышеперечисленные правила медицинской этики являются результатом применения более общие принципы, которые не могут применяться за пределами медицинские и исследовательские возможности.[10]
Этика государственной политики обеспечивает совещательную основу и процесс публичного обоснования, так что поставка и распределение скудных ресурсов для конкретных вмешательств являются политическими вопросы, которые необходимо решать в сфере политики. Этот процесс предполагает широкое взаимодействие между заинтересованными сторонами сообщества и общественность в развитии политического консенсуса и поддержка деятельности в области общественного здравоохранения. Хотя общественное здравоохранение ценности и этический кодекс могут быть частью общественного обсуждения на политике, обоснования в каждом конкретном случае основываются по анализу преимуществ и недостатков определенных вариантов, и интересы и моральные требования всех затронутых сторон.[10]
Этика общественного здравоохранения — относительно новая область прикладной этики. и связан с этическими последствиями широкого спектра мероприятия, направленные на сохранение и улучшение здоровья населения. Этика общественного здравоохранения — это область, охватывающая как настоящие, так и этические аспекты. соображения в политике здравоохранения и науке о здоровье. [11] этика общественного здравоохранения исследует эволюцию и влияние различных восприятие понятия «народ» как политическая группа с определенные обязательства, обязательства и правовые отношения, а также разнообразное культурное и моральное понимание.[12]
Статья 25 Всеобщей декларации прав человека прямо признает право на здоровье. Статья 12 Международный пакт о гражданских и политических правах подразумевает необходимо признать «право каждого на наивысшее достижимое уровень физического и психического здоровья »правительства. Итак, защита здоровья населения — одна из важнейших задач. цели государства. В большинстве стран система наблюдения организован на национальном уровне, что означает, что это государство обязанность.Однако эти системы страдают от множества патологии, влияющие на их работоспособность. [13,14] У штатов есть позитивные обязательства по улучшению здоровья населения и, конечно же, сокращение очевидного и предотвратимого социального неравенства. Следовательно, основы этики общественного здравоохранения, а также справедливая защита и учет негативных прав граждан для невмешательства необходимо сделать упор на позитивные права. Общественные этика здоровья должна также учитывать функции общества здоровье в сфере социальной справедливости.[15]
Американская ассоциация общественного здравоохранения считает 10 основных функции, необходимые для выполнения функций общественного здравоохранения, [16] что является причиной того, что различные этические рамки были предложено в Таблица 1 .
1. | Отслеживайте состояние здоровья для выявления проблем со здоровьем в сообществе. |
2. | Диагностируйте и исследуйте проблем со здоровьем и опасностей для здоровья в сообществе. |
3. | Информируйте, просвещайте и расширяйте возможности человек по вопросам здоровья. |
4. | Мобилизовать общественных партнерств для выявления и решения проблем со здоровьем. |
5. | Разработка политики и планов , поддерживающих индивидуальные и общественные усилия в области здравоохранения. |
6. | Обеспечьте соблюдение законов и нормативных актов, защищающих здоровье и обеспечивающих безопасность. |
7. | Свяжите человек с необходимыми личными медицинскими услугами и обеспечьте предоставление медицинских услуг, когда они недоступны по другим причинам. |
8. | Обеспечьте компетентными кадрами в области общественного здравоохранения и личного здравоохранения. |
9. | Оцените эффективность, доступность и качество индивидуальных и местных медицинских услуг. |
10. | Исследование для новых идей и инновационных решений проблем со здоровьем. |
Таблица 1: Американская ассоциация общественного здравоохранения; «10 Essential Public Здравоохранение »_2010. [17]
Показатели общественного здравоохранения показывают, что общественное здоровье морально значимое действие на этических основах.Все еще кажется что некоторые меры общественного здравоохранения считаются угрозой для моральные нормы, такие как автономия, неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность.
Чиновникам здравоохранения приходится принимать бесчисленные решения в поддержании и защите здоровья людей, предотвращении болезни, инвалидность и смерть, а также укрепление здоровья населения. Вопросы и этические проблемы возникают при кодификации обоих законы и политики, а также решения по неуказанным делам.[12] Для например, какой закон или политика касаются нарушений конфиденциальности и конфиденциальность могут наилучшим образом защитить общественность здоровье и права людей с инфекционными заболеваниями? И если это разрешено законом или политикой, но не обязательно, как нарушение конфиденциальности в виде раскрытия информации третьим лицам стороны, такие как сексуальные партнеры, при определенных обстоятельствах морально оправдано для чиновников общественного здравоохранения? Какие еще факторы, в том числе моральные факторы, связанные с этим решением и общественными органы здравоохранения, какими моральными соображениями могут оправдать решения?
Этические соображения в области общественного здравоохранения
Кодекс этики общественного здравоохранениябыл создан в 2002 году по результатам голосования. общества лидеров общественного здравоохранения, состоящего из представителей нескольких организаций, занимающихся общественным здравоохранением.В цель заключалась в том, чтобы «выделить этические принципы, вытекающие из отличительные характеристики общественного здравоохранения ». [ Таблица 2 ]. В наличие нескольких этических принципов, лежащих в основе кодекса, является фундаментальная вера во взаимозависимость людей как «сущность общества». Это убеждение выражается не только в усилия общественного здравоохранения «по обеспечению здоровья всех сообществ», но также признать неразрывную связь между отдельными здоровье и коллективная жизнь.Авторы этого кода считают важно «для общественного здравоохранения и других американских институтов. с миссией общественного здравоохранения ». Также они подчеркнули, что это считаться полезными и актуальными для учреждений и люди, чья работа эффективна для общественного здравоохранения, даже те, у кого нет «четкой миссии общественного здравоохранения». [10] Хотя этические принципы кодекса служат полезным руководством для практических решение в области общественного здравоохранения, о чем говорится в кодексе, не обеспечить достаточное общественное обоснование политики общественного здравоохранения и меры.Такое обоснование исходит из запроса для ряда общих моральных ценностей и норм, встроенных в социальных институтах, включая право, а также этические принципы в кодексе.
1. | Общественное здравоохранение должно в первую очередь устранять основные причины болезней и требования к здоровью с целью предотвращения неблагоприятных последствий для здоровья. |
2. | Общественное здравоохранение должно обеспечивать здоровье сообщества таким образом, чтобы уважать права отдельных лиц в сообществе. |
3. | Политика, программы и приоритеты общественного здравоохранения должны разрабатываться и оцениваться с помощью процессов, обеспечивающих возможность участия членов сообщества. |
4. | Общественное здравоохранение должно защищать или работать над расширением прав и возможностей бесправных членов сообщества, обеспечивая доступность основных ресурсов и условий, необходимых для здоровья, для всех людей в сообществе. |
5. | Общественному здравоохранению следует искать информацию, необходимую для реализации эффективных политик и программ, защищающих и укрепляющих здоровье. |
6. | Учреждения общественного здравоохранения должны предоставлять сообществам имеющуюся у них информацию, необходимую для принятия решений по политике или программам, и должны получать согласие сообщества на их реализацию. |
7. | Учреждения общественного здравоохранения должны действовать своевременно в соответствии с имеющейся у них информацией в рамках ресурсов и полномочий, данных им общественностью. |
8. | Программы и политика общественного здравоохранения должны включать в себя различные подходы, которые предвосхищают и уважают различные ценности, верования и культуры в обществе. |
9. | Программы и политика общественного здравоохранения должны осуществляться таким образом, чтобы максимально улучшить физическую и социальную среду. |
10. | Учреждения общественного здравоохранения должны защищать конфиденциальность информации, которая может нанести вред отдельному человеку или сообществу, если будет опубликована. Исключения должны быть обоснованы высокой вероятностью причинения значительного вреда отдельному лицу или другим лицам. |
11. | Учреждения здравоохранения должны обеспечивать профессиональную компетентность своих сотрудников. |
12. | Учреждения общественного здравоохранения и их сотрудники должны участвовать в сотрудничестве и взаимодействовать таким образом, чтобы укреплять доверие общества и повышать эффективность учреждения. |
Таблица 2: Принципы этической практики общественного здравоохранения (Public Общество лидеров здравоохранения). [18]
Чилдресс и др., Концептуализировали общие моральные соображения представляют этику в практике общественного здравоохранения [ Таблица 3 ].Эти соображения, которые часто называют моральными нормами с ценностями, принципами, правилами и аналогичным образом может интерпретироваться по-разному в разных этических рамках. Однако Чайлдресс и Бернхейм утверждают, что моральное содержание общественного здоровья в значительной степени, если не полностью, ими. [12,17]
1. | Производственные выгоды |
2. | Предотвращение, предотвращение и устранение вреда |
3. | Обеспечение максимального баланса пользы над вредом и другими затратами (часто называемой полезностью) |
4. | Справедливое распределение выгод и бремени (справедливое распределение) и обеспечение участия общественности, включая участие затронутых сторон (процессуальная справедливость) |
5. | Уважение автономного выбора и действий, включая свободу действий |
6. | Защита частной жизни и конфиденциальности |
7. | Выполнение обещаний и обязательств |
8. | Раскрытие информации, а также откровенное и правдивое высказывание (часто сгруппированы по принципу прозрачности) |
9. | Построение и поддержание доверия |
Таблица 3: Моральные аспекты общественного здравоохранения.[18]
Вмешательства и цели общественного здравоохранения связаны с этическими принципы, особенно милосердие и непричинение вреда (полезность) и справедливость. Общественное здравоохранение — инструментальный и неотъемлемый общественное благо само по себе, потому что оно позволяет обществу действовать. В виде в результате общественное здравоохранение следует принципу благотворительности. При обсуждении благотворительности и справедливого правосудия распределение благ в обществе требует внимания к особым риск для людей пострадать от болезней и причинить вред.[12,17]
Принцип справедливости — фундаментальное моральное оправдание для социального института общественного здоровья [4]. Людям нужна справедливость стандарты, когда они в состоянии совершить акт благотворительности или введение затрат. Термин «распределительная справедливость» подразумевает справедливую, справедливое распределение с обоснованными критериями социальной принципы сотрудничества. [18]
Различия в значимости моральных норм в области клинической практики и здравоохранения
Во-первых, общественное здравоохранение уделяет внимание не только здоровью людей. но также пытается улучшить здоровье населения.Во-вторых, общественные здоровье фокусируется на предотвращении и сокращении вреда, болезней и смерть, а не лечение болезни, и, в-третьих, общественное здравоохранение требует коллективных усилий, требует действий правительства и его цели не могут быть достигнуты индивидуальными усилиями. [7,11] Более того, общественное здравоохранение по своей сути консеквенциалистски. [7] Хотя в обеих сферах деятельности благотворительность является конечная цель, общественное здравоохранение сосредоточено на профилактике и здоровье продвижение, всегда сталкивался с моральными конфликтами в этой сфере с деятельностью индивидуальных свобод и автономии ограничения.[5,17] Но из-за ориентированного на пациента подхода в клиническая практика, деятельность в основном направлена на лечение или реабилитация и отношения между врачом и пациентом, так что принцип уважения автономии и уважения ее правила, такие как информированное согласие, конфиденциальность и конфиденциальность стать более заметным. Однако из-за различий в подходов к этим двум областям, в общественном здравоохранении принцип справедливости, в том числе справедливого распределения для справедливого распределения преимуществ и трудностей программы, равный доступ, сокращение неравенство в результатах для здоровья и процедурная справедливость в форма участия всех сторон, влияющих на принятие решений процесс является центральным.[5,17,19,20] Следовательно, общественное здравоохранение меры включают регистрацию данных, сбор, наблюдение и проводятся исследования здоровья населения. [5] Различия в клиническая практика и практика общественного здравоохранения, а также применение моральных Нормы в этих сферах сведены в Таблицу 4 .
Клиническая практика | Практика общественного здравоохранения |
---|---|
Ориентация на пациента | ориентировано на население |
Медицинские вмешательства для лечения существующего заболевания | Программы и мероприятия по укреплению здоровья населения и благополучия людей |
предоставлено государственными и частными практикующими врачами | Предоставлено правительствами |
Уход за услугами оказывает ограниченное количество специалистов с аналогичной клинической подготовкой (например,г., врачи и медсестры) | Эффективную команду дополняет все более разнообразная группа практиков, включая должностных лиц общественного здравоохранения, эпидемиологов, статистиков, врачей, экономистов, бихевиористов и политиков |
Обычно одинарное усилие | коллективные усилия, обычно через правительство, для привлечения общественности |
Ориентация на автономию пациента | Общественные блага преобладают над автономией личности |
Ориентация на справедливость обычно слабая и обычно указывает на справедливые моральные качества | Акцент на справедливости подчеркивает социальную справедливость или право на медицинское обслуживание, а также неравенство в доступе и результатах. |
Клиническая практика и исследования | Функции общественного здравоохранения, наблюдение, статистика естественного движения населения, реестр и отчетность по заболеваниям и травмам, а также сбор данных, расследование вспышек, отслеживание контактов и обеспечение санитарного просвещения и других профилактических мероприятий, а также проведение исследований, связанных с общественным здравоохранением. |
Таблица 4: Различия в значимости моральных норм в области клинической практики и общественного здравоохранения.
Обсуждение
Общественное здравоохранение как социальная деятельность включает множество форм коллективных действий и все чаще состоит из индивидуальных и пересекающиеся организационные сети, в том числе правительственные и частные агентства, коммерческие и некоммерческие организации, специалисты из многих дисциплин и граждан, которые работают над улучшением здоровье людей и условия жизни сообщества с течением времени.
Построение отношений между должностными лицами общественного здравоохранения и общественности и завоевание их доверия — это не просто средство, а скорее часть основы работы в области общественного здравоохранения.Специально для публики медицинские вмешательства на уровне местного сообщества, такие как вмешательства, направленные на снижение поведенческих, социальных и экономических рисков факторы многомерны, требуют много времени и зависят в контексте. Кампании общественного здравоохранения по сокращению потребления табака использование в молодежи являются примерами сложных, многогранных программ которые нуждаются в союзе и партнерстве, а также в многочисленных социальные институты, такие как государственная система образования, чтобы эффективно изменить поведение и социальные нормы, связанные с курением среди подростки.В этой атмосфере общественного здравоохранения этический анализ включает в себя что-то помимо профессиональных, организационных и гражданские обязанности. Помимо защиты общественного здоровья и социальных и государственная работа, выполнение некоторых норм, может фактически быть средством или даже предпосылкой для достижения общественного здоровья. [12] Определение здоровья Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) поскольку «состояние физического, психического и социального благополучия» требует широкий подход к общественному здоровью, хотя благополучие в этом определении сводится к здоровью.[4] Например, сильное данные указывают на значительную роль социальной несправедливости в состояние здоровья и нарушения прав человека как «неблагоприятные влияние на биопсихосоциальное благополучие ». Следовательно, уменьшая этика общественного здравоохранения только для разрешения моральных конфликтов и отвечать на моральные дилеммы — ошибка. [12]
Некоторые исследования посвящены изучению принципов медицинской этики. и общественное здравоохранение в национальных правилах и архивах, но не делал различий между ними.[21] Тем не менее, использование политическая власть со стороны правительства, особенно в патерналистских или обязательной политики, поднимает важные этические вопросы в демократическое общество и необходимость этического обоснования проблем, которые, как ожидается, будут рационально приняты публикой. Как уже отмечалось, акцент общественного здравоохранения на общественные интересы всегда противопоставлял эту область индивидуальной автономии. Наименьшее нарушение автономии в политике общественного здравоохранения и программы, как моральная норма, исходит из принципа уважения к автономии.В отличие от клинической этики и ее упор на уважение автономии пациента, социальная справедливость фундаментальное моральное оправдание общественного здравоохранения учреждение. [4] Термин «социальная справедливость» является общим термином в область общественного здравоохранения. [22] Последние теории справедливости, включая теорию возможностей и теорию благополучия сосредоточиться на предварительных возможностях для благополучия или благополучия сам. Другими словами, свобода действий, возможности, обеспечение образования и укрепление автономии и их ресурсы считаются оборудованием для благополучия.Из с этой точки зрения задача правосудия — обеспечить адекватный уровень шести основных параметров благополучия, включая здоровье, рассуждение, самоопределение, привязанность, личная безопасность и уважение ко всем. [4,18] При описании этих теорий справедливость нечто большее, чем обращение к принципам распределения. Кроме того, понимание справедливости выходит за рамки их распределения. доля для каждого человека и в равной степени относится к характеру отношения между людьми.Например, опасения о социальной стигме, неуважении, отсутствии организаций и социальные функции для адекватной защиты существующих мощностей самоопределения являются одними из вопросов, поднимаемых в области правосудия как для отдельных лиц, так и для групп. [23] Эти теории справедливости заявляют, что недостаточно распределять возможности, преимущества и ресурсы и свобода выбора для здорового поведения, но те верят в воспитание способностей к рассуждению и укрепление автономии людей для здорового выбор.[4,18] Бьюкенен утверждает, что цель улучшения здоровье населения достигается за счет расширения автономии через продвижение концепции справедливости, которая определяется как развитие человеческого процветания. [24] В нашем исследовании под названием политико-нравственные основы системы здравоохранения страны, мы определили эгалитаризм как доминирующую теорию без явное внимание к усилению автономии людей как измерение человеческого благополучия для достижения социальной справедливости.[25]
Заключение
В отличие от деятельности общественного здравоохранения, направленной на достижение классической цели сохранения и улучшения здоровья населения, благодаря ориентированному на пациента подходу в клинической практике, его деятельность направлена в основном на лечение или реабилитацию. Таким образом, принцип уважения автономии пациента играет важную роль. центральная роль в клинической практике. Но в области общественного здравоохранения принцип справедливости играет центральную роль в сокращении неравенства в результатах для здоровья.Также в исследованиях общественного здравоохранения, в том числе системы эпиднадзора, в связи с заботой о здоровье населения, в автономии преобладают общественные интересы и справедливость. Следовательно, политикам здравоохранения для достижения целей общественного здравоохранения следует оставить принятие решений без учета других государственных политик, которые влияет на здоровье и самочувствие.
Наконец, должностные лица общественного здравоохранения обязались учитывать этические нормы. в своей практике должны создавать организационный контекст с этическое основание.Это можно сделать, связав стандарты производительности моральным принципам и поощрению сотрудников к интеграции этики в своей работе путем разработки измеримых цели и результаты, основанные на ценностях и принципах общественного здоровье. Помимо этого, рекомендуется создать систему общественного здравоохранения. этические основы принятия решений и планирования в общественных местах политика и вмешательства в области здравоохранения, решительно.
Благодарности
Это исследование является частью докторской диссертации в области биоэтики.Авторы выражаем признательность ученым, участвовавшим в подготовке данной работы.
Конфликт интересов
Все авторы сообщают об отсутствии конфликта интересов.
Ссылки
- Межправительственный комитет по биоэтике (IBC). Всеобщая декларация о биоэтике и правах человека. Принято Генеральной конференцией Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры в 2005 г.
- Дэниэлс Н.Справедливое здоровье: справедливое удовлетворение потребностей в области здравоохранения. 1-е изд. США: Издательство Кембриджского университета, США. 2008.
- Джангхорбан Р., Роудсари Р.Л., Тагипур А., Аббаси М. Текущее состояние показателей сексуального здоровья и прав в Иране: обзор. Журнал Красного Полумесяца Ирана, 2015 г .; 17.
- Пауэрс М., Фейден Р.Р. Социальная справедливость: моральные основы общественного здоровья и политики здравоохранения. 1-е изд. США: Oxford University Press, 2006. .
- Kass NE. Этические основы общественного здравоохранения.Am J Public Health, 2001; 91: 1776-1782.
- Доусон Ангус. Этика общественного здравоохранения: сброс параметров. 1-е изд. Доусон Ангус, редактор. США: Издательство Кембриджского университета, США. 2011; 1-19 с,
- Фаден Р., Шебая С. Этика общественного здравоохранения. Стэнфордская энциклопедия философии. Издание летом 2010 года: Э. Залта; 2010.
- Институт медицины. Будущее общественного здравоохранения в 21 веке: Комитет по обеспечению здоровья населения в 21 веке; National Academy Press 2003.
- Канекар А., Битто А. Обучение кадров общественного здравоохранения, связанное с этикой общественного здравоохранения: возникающая потребность в США. Иран Дж. Общественное здравоохранение, 2012 г .; 41: 1-8.
- Джеймс СТ, Сейдж М, Дилленберг Дж, Гиллори В.Дж. Этический кодекс общественного здравоохранения. Am J Public Health, 2002; 92: 1057-1059.
- Доусон А. Этика общественного здравоохранения. 1-е изд. США: Издательство Кембриджского университета, США. 2011.
- Чайлдресс Дж., Бернхейм Р. Введение: Основы этики общественного здравоохранения.В: Бернхейм Р., Чилдресс Дж., Мельник А., Бонни Р. (ред.). Основы этики общественного здравоохранения. 1-е изд. США: Jones & Bartlett Publishers. 2015; 1-20.
- Bielecki A, Nieszporska S. Предложение философских основ системы здравоохранения. Медицина Здравоохранение Фил. 2016; 1-13.
- Bielecki A, Stocki R. Системный теоретический подход к организации здравоохранения на национальном уровне. Кибернетика и системы, 2010; 41: 489-507.
- McCullough LB, Ashton CM.Методика преподавания этики в клинических условиях: клиническое руководство по медицинской этике. Теор Мед, 1994; 15: 39-52.
- Американская ассоциация общественного здравоохранения (APHA). 10 Основные услуги общественного здравоохранения, 2010 г.
- Чайлдресс Дж. Ф., Фаден Р. Р., Гааре Р. Д., Гостин Л. О., Кан Дж., Бонни Р. Дж. И др. Этика общественного здравоохранения: картографирование местности. Журнал права, медицины и этики, 2002; 30: 170-178.
- Маркманн Г, Шмидт Х, Софаер Н, Штрих Д.Применение этики общественного здравоохранения на практике: систематическая основа. Границы общественного здравоохранения, 2015 г .; 3:23.
- Суэйн Г.Р., Бернс К.А., Эткинд П. Готовность: медицинская этика против этики общественного здравоохранения. J Практика управления общественным здравоохранением, 2008 г .; 14: 354-357.
- Аббаси Махмуд, Мадждзаде Реза, Зали Алиреза, Карими Аббас, Акрами Форузан. «Эволюция основ этики общественного здравоохранения: систематический обзор моральных ценностей и норм в политике общественного здравоохранения». Медицина, здравоохранение и философия.Ноябрь 2017 г .: https://doi.org/10.1007/s11019-017-9813-y.
- Аббаси М., Сейф-Фаршад М., Киани М. Моральные аспекты законов и постановлений, регулирующих систему здравоохранения в Иране. Тенденции в науках о жизни, 2015 г .; 4: 145-153.
- Хофрихтер Р. Здоровье и социальная справедливость: политика, идеология и неравенство в распространении болезней. Сан-Франциско: Wiley. 2003.
- Фаден Р., Касс Н. Э., Пауэрс М. СПИД, Женщины и следующее поколение: На пути к морально приемлемой государственной политике тестирования на ВИЧ беременных женщин и новорожденных.Иллюстрированное изд. Oxford University Press, Нью-Йорк, США. 1991.
- Бьюкенен ДР. Содействие справедливости и автономии в государственной политике для уменьшения последствий ожирения для здоровья. Kennedy Inst Ethics J, 2015; 25: 395-417.
- Акрами Ф., Аббаси М., Карими А., Майдзаде Р., Шахривари А., Зали А. Анализ политико-моральных основ системы здравоохранения Ирана на основе теорий справедливости. Журнал медицинской этики и истории медицины, 2017; 10: (В печати).
Моральные нормы и нормативность
Введение
Сейчас я веду интересный диалог с моральным элиминативистом.Приверженцы этого метаэтического взгляда желают исключить любой моральный дискурс, поскольку они считают, что использование морального языка вовлекает говорящего в неизбежную ошибку. Эта ошибка, по сути, является ошибкой, которую Дж. Л. Маки якобы обнаружил в своей много цитируемой книге Этика: изобретая правильное и неправильное, , и является ошибкой предположения о существовании таинственных, неприродных свойств добродетели и правильности.
Мой друг не хочет отказываться от всех нормативных формулировок, поскольку он все еще хочет иметь возможность участвовать в социальных и политических дискуссиях о том, что мы должны делать.Его намерение состоит в том, чтобы заменить моральную нормативность некой неморальной нормативностью в нашем социальном дискурсе. Наши дискуссии заставили меня задуматься о взаимоотношениях между моральными и неморальными нормами, а также о том, что у них общего и чем они отличаются. Результаты моих размышлений приведены ниже. Я думаю, что лучше всего могу описать свой результат как общую теорию нормативности.
Что такое нормативность?
Что является нормативным, относительно системы.Существует множество типов нормативных систем, включая закон, этикет, моду, игру, благоразумие и мораль. Каждая нормативная система определяется целью, набором правил, которые определяют разрешенные и запрещенные действия, а также положительные и отрицательные последствия для определенных действий.
В каждой нормативной системе слово «может» означает диапазон допустимых действий в рамках этой системы, а слово «следует» означает действие, которое достигает заявленной цели системы.
Рассмотрим игру в шахматы. Цель игры в шахматы — победить соперника, поставив мат его королю. Как мы понимаем утверждение: «Вы можете переместить своего Короля на одно свободное место вперед, назад, влево или вправо»?
Используя приведенный выше пример, мы анализируем оператор can следующим образом:
В соответствии с нормативной системой шахмат и с учетом того, что ваш король находится в любой позиции, вам разрешено переместить своего короля на одно свободное место вперед, назад, влево или вправо.
Переходя теперь к предписаниям, как мы понимаем это нормативное утверждение: «Вы должны двигать своего короля вперед»?
Мы анализируем это «следует» следующим образом:
Учитывая нормативную систему шахмат и то, что вы хотите выиграть партию и ваш король находится на позиции e7 [скажем], а другие фигуры соответствуют диаграмме Z [скажем], переместите вашего короля вперед.
Рассмотрим другой пример, на этот раз использующий нормативную систему этикета.Правила этикета действуют как социальная смазка и спасают человека, обижающего других.
Еще раз, операторы ‘can’ устанавливают диапазон разрешенных вариантов. Например, «Вы можете подать их из различных супов на первое блюдо» означает:
С учетом нормативной системы этикета в Австралии и того, что вы пригласили гостей на ужин [скажем], вам разрешено подавать им различные супы на первое блюдо.
Когда человека просят дать совет относительно надлежащего этикета в данной социальной ситуации, в формулировке «следует» указывается лучший выбор. «Обеденный стол следует накрыть салфетками с золотым тиснением», например, понимается как:
Учитывая нормативную систему этикета в Австралии и то, что вы пригласили гостей на ужин [скажем] и хотите произвести на них впечатление, накройте обеденный стол салфетками с золотым тиснением.
Переходя к другой нормативной системе, императивы, основанные на осмотрительности, служат для удовлетворения интересов благоразумного человека.Когда вы спрашиваете совета у знающего друга, ответ «Вам следует сесть на поезд» понимается как:
Учитывая нормативную систему осмотрительности и то, что вы хотите попасть в город как можно быстрее и дешевле [скажем], садитесь на поезд.
Каждый из этих анализов в рамках рассмотренных выше нормативных систем может быть дан в терминах условных императивов. Возьмем, опять же, игру в шахматы.
Императив «Ты должен двигать своего короля вперед» может быть проанализирован как вывод структурированного силлогизма, в котором условное условие связывает императив с конкретной нормативной системой и за которым следует набор заявленных допущений.
- Условно :
Если вы играете в рамках нормативной системы шахмат и хотите выиграть партию, и ваш король находится на позиции e7, а другие фигуры соответствуют диаграмме Z, вам следует переместить своего короля вперед.
- Предположение 1 :
Вы играете в рамках нормативной системы шахмат.
- Предположение 2 :
Вы хотите выиграть игру.
- Предположение 3 :
Ваш король находится на позиции e7, а другие фигуры на диаграмме Z.
- Заключительный приказ :
Вы должны двигать своего короля вперед.
С точки зрения логики здесь важно указать, что условное аналитически истинно, в то время как каждое из заявленных предположений принимается как условно истинное.
Моральные нормы
Переходя теперь к моральным нормам, эти виды норм функционируют как социальные, связывающие общественное поведение и могут быть проанализированы с использованием той же схемы, приведенной выше. Например, представьте, что вам звонят из местного дома пропавших собак с просьбой сделать от вас пожертвование.Вы спрашиваете своего партнера, что вам следует делать. Они советуют пожертвовать от десяти до десяти тысяч долларов.
Мы можем проанализировать совет вашего партнера так:
Учитывая нормативную этическую систему и то, что вас попросили сделать пожертвование в помощь осиротевшим собакам, вы можете сделать пожертвование от десяти до десяти тысяч долларов.
Возможно, пожертвование в десять долларов — это минимально допустимый уровень для человека в ваших обстоятельствах, который может считаться этичным, и, возможно, пожертвование на сумму более десяти тысяч долларов будет посягать на благополучие ваших детей, перед которыми у вас также есть моральные обязательства.Затем вы нажимаете на своего партнера для более определенной суммы. Поразмыслив, они советуют пожертвовать пятьсот долларов. Как и раньше, их императив можно проанализировать как:
Учитывая нормативную систему этики и то, что вы хотите оптимально выполнять свои моральные обязательства и что вас попросили сделать пожертвование в помощь осиротевшим собакам, пожертвуйте пятьсот долларов.
Обратите внимание, что в этом анализе, против Канта, моральные императивы не являются категориальными императивами.То есть они не соответствуют априори . Более того, в нормативных системах определенного типа могут существовать варианты. Например, в футбольной игре существуют различные футбольные лиги, каждая со своим набором правил, наград и штрафов. Футболист может выбрать, в какой футбольной лиге он будет играть. Фактически, они могут выбрать нормативную систему, перед которой они будут нести ответственность. То же самое и с этическими системами. Моральный агент принимает набор моральных норм, по которым они будут жить.
Рассмотрим, например, католическую деонтологическую систему этики. Моральный императив «Ты должен говорить правду» может быть проанализирован как вывод из следующего силлогизма:
- Условно :
Если вы являетесь моральным деятелем в рамках нормативной системы католической деонтологической этики и если вы хотите действовать морально и можете сказать правду или совершить ложь, вы должны говорить правду.
- Предположение 1 :
Вы — моральный деятель в рамках нормативной системы католической деонтологической этики.
- Предположение 2 :
Вы хотите действовать морально.
- Предположение 3 :
Вы можете сказать правду или солгать.
- Заключительный приказ :
Ты должен сказать правду.
Рассмотрим теперь альтернативную систему этики; консеквенциалистская утилитарная система. Моральный императив «Вы должны солгать» можно проанализировать как заключение следующего силлогизма:
- Условно :
Если вы являетесь моральным деятелем в рамках нормативной системы консеквенциалистской утилитарной этики и если вы хотите действовать морально и можете солгать, чтобы предотвратить катастрофические страдания, вы должны солгать.
- Предположение 1 :
Вы — моральный деятель в рамках нормативной системы консеквенциалистской утилитарной этики.
- Предположение 2 :
Вы хотите действовать морально.
- Предположение 3 :
Вы можете солгать, чтобы предотвратить катастрофические страдания.
- Заключительный приказ :
Вы должны солгать.
Моральный релятивизм
Эти примеры иллюстрируют, как каждая система нормативной этики включает набор аксиом типа, показанного выше как Условный , и ряд переменных, в которых все мы обозначены как моральные агенты, действующие в рамках ее системы норм, похвалы и осуждения.В каждой системе Предположение 1 считается применимым ко всем нам.
Можно подумать, что приведенный здесь анализ ведет к метаэтическому культурному релятивизму, когда приемлемость морального суждения соотносится с нормами социальной группы, к которой принадлежит говорящий. Это ошибочное мнение. Для культурного релятивиста аксиома, подобная описанной в Условном выше, является приемлемой или неприемлемой по отношению к социальной группе. В приведенном здесь анализе, хотя верно, что каждая социальная группа принимает нормативную систему, приемлемость нормативной системы не зависит от ее принятия данной социальной группой или этой социальной группой.Кроме того, культурный релятивист считает, что предположение истинно по отношению к социальной группе, к которой принадлежит моральный агент. Однако, согласно анализу, приведенному здесь, приемлемость предположения не зависит от принадлежности к социальной группе. Те же самые соображения применимы и при отрицании представления о том, что этот анализ ведет к метаэтическому субъективизму, когда приемлемость морального суждения зависит от норм, принятых индивидуумом.
Как же тогда моральный агент принимает или отвергает набор аксиом (т.е. набор условных обозначений ) и Допущение 1 различных нормативных систем? В случае двух проиллюстрированных выше этических нормативных систем, например, католический деонтолог на практике отвергает нормативную систему консеквенциалистского утилитариста и наоборот. В более широком масштабе сторонник каждой нормативной этической системы, будь то интуиционист, теоретик божественного приказа, неоаристотелевец, рационалист и т. Д., Отвергает все другие противоположные нормативные системы.
Моя цель здесь состояла в том, чтобы показать, как нормы морали вписываются в более широкий ландшафт нормативных систем, и проанализировать моральные предписания с точки зрения встроенных правил и условий. Считаете ли вы этот анализ адекватным и полезным? В чем вы видите его недостатки?
Авторские права © 2015, 2016 Лесли Аллан
Впервые опубликовано 19 декабря 2015 г.
Незначительная редакция 28 февраля 2016 г. (Заменено «моральное одобрение» на «хочу действовать нравственно»)
Чем совпадают моральные и неморальные нормы? Насколько они разные? Прокомментируйте этот пост в Google+
AHRC Культура и интеллектуальный проект: нормы и моральная психология
Второй подпроект, проводимый с октября 2007 г. по октябрь 2010 г., будет сосредоточен на психологической основе нашего представления, усвоения и понимания моральных и неморальных норм.
Нормы и моральная психология веками интересовали философов. Однако философы не спешили увязывать эти опасения с эмпирическими исследованиями. И теоретики в других дисциплинах слишком часто действовали изолированно — конечно, в той работе, которая есть, не хватало богатого, междисциплинарного сотрудничества, которого заслуживают эти темы. Проект исследует, какой свет может пролить действительно междисциплинарная точка зрения на природу норм, характер моральных эмоций, роль настроения в моральном суждении, роль разума в моральном суждении, происхождение морали и другие фундаментальные вопросы философии. этика.
Вопросы здесь включают: Что такое нормы? Как мы представляем моральные нормы? Какова структура психологических систем, участвующих в приобретении, обработке, соблюдении и обеспечении соблюдения моральных норм? Насколько универсальна моральная психология в культурном отношении? Насколько это культурно изменчиво? Как моральные нормы передаются в культуре? Что мы можем узнать о моральных нормах, исходя из природы передачи корлурала? Как эмпирические работы по моральной психологии взаимодействуют с нормативными теориями этики и метаэтической теорией?
17-19 сентября 2010 — Конференция по культуре
и разум: нормы и моральная психология , связанные с AHRC Проект «Культура и разум»Эта открытая конференция является второй из трех конференций, связанных с проектом AHRC «Культура и разум».Конференция — заключительное мероприятие, связанное со второй фазой проекта, которая исследует, что светит междисциплинарный и кросс-культурный подход. Перспектива может пролить свет на такие темы, как природа норм, характер моральных эмоций, роль чувств в моральном суждении, роль разума в моральном суждении и происхождение морали.