Разное

Норми моралі це: це що таке, значення, поняття терміну. Норми моралі.

Содержание

Норми права і норми моралі

Особливо важливе місце у системі соціальних норм займають норми права. Проте, аби усвідомити їх особливості, досить важливим є з’ясування питань співвідношення норм права з іншими соціальними нормами, зокрема з нормами моралі.

Спорідненість норм права та інших соціальних норм полягає в тому, що всі вони (і норми права, і норми моралі, і корпоративні норми, і звичаї) відносяться до соціальних норм і мають загальні ознаки останніх. Їх зміст у цілому обумовлений рівнем економічного та культурного розвитку суспільства. Окрім того, як норми єдиної спільноти, норми права та інші соціальні норми, що регулюють однакові суспільні відносини, не можуть значно відрізнятися одна від одної.

Різниця, що існує між нормами права та іншими соціальними нормами, встановлюється за такими критеріями.

За походженням. Так, норми права видаються державними органами, в той час як корпоративні норми виробляються відповідними організаціями, а норми моральності й звичаї виникають поступово у процесі розвитку суспільства

За формою вираження. Норми права фіксуються в офіційно виданих органами держави нормативних актах, їх властивістю є формальна визначеність; такою властивістю не володіють інші соціальні норми, які існують або у свідомості суспільства чи окремих соціальних груп, або можуть бути записані в джерелах, що не мають офіційного характеру

За сферою дії. Норми права регулюють відносини, що піддаються правовому регулюванню та об’єктивно його потребують. Це, як правило, найбільш важливі суспільні відносини. Інші соціальні норми також можуть врегульовувати аналогічну сферу життя. Наприклад, охорона відносин власності здійснюється за допомогою багатьох соціальних норм. З одного боку, є відповідні статті Кримінального кодексу України, Кодексу України про адміністративні правопорушення, Цивільного кодексу України, у яких ці відносини отримали правове врегулювання. З іншого боку, існують моральні правила, відображені у суспільній правосвідомості – «красти погано».

Зрештою, існує й аналогічна корпоративна (релігійна) норма: «не вкради» – одна із заповідей християнського Декалогу. Але є відносини, які врегульовуються лише нормами права, в той час як інші соціальні норми байдужі до них. У той же час норми моралі, звичаї і корпоративні норми регулюють відносини, які часто виходять за межі сфери правового регулювання: відносини дружби, товариства, певні побутові та сімейні відносини тощо.

За територією дії. Норми права поширюють свою дію на всіх осіб, що знаходяться в межах держави. Звичаї і корпоративні норми мають локальний характер, тобто поширюються на відносно вузьке коло осіб (членів організації), а не на визначену територію. Багато норм моралі не знають державних кордонів, хоча моральні уявлення у різних країнах можуть значно відрізнятися

За ступенем деталізації. Норми права, як правила поведінки в конкретних ситуаціях, відрізняються досить великим ступенем деталізації, у той час як норми моралі не містять чітких і деталізованих правил, а є насамперед загальними принципами поведінки

За способом забезпечення. За нормами права, у випадку їх невиконання, стоїть сила державного примусу, тоді як інших соціальних норм дотримуються і виконують їх добровільно, під впливом свідомості та внутрішнього переконання людей.

За тенденціями розвитку. Звичаї і норми моралі з’явилися значно раніше права, вони більш консервативні, складаються не відразу і швидко не зникають. Право ж з’являється тільки на визначеному етапі розвитку суспільства, хоча в сучасних умовах у зв’язку з ускладненням стосунків між людьми роль і значення права, як ефективного засобу соціального управління, збільшується.

Взаємодія норм права та інших соціальних норм полягає у тому, що право має у своїй основі інші соціальні норми, базується на них. Пояснюється це тим, що індивідуальна свідомість людини складається у процесі розвитку переважно під впливом моральних, звичаєвих і корпоративних (наприклад, релігійних) норм. Тому для того, щоб норми права діяли найефективніше, необхідно, аби вони базувалися на неюридичних категоріях та цінностях. Право повинне бути глибоко моральним, відповідати принципам справедливості, інакше воно не одержить визнання у суспільстві. Інші соціальні норми впливають на право як у процесі його творення, так і під час реалізації його приписів.

Мораль – це система норм і принципів, що виникають із потреби узгодження інтересів індивідів один з одним і суспільством (класом, соціальною групою, державою), спрямовані на регулювання поводження людей відповідно до понять добра і зла і підтримуються особистими переконаннями, традиціями, вихованням, силою суспільної думки.

Можна виділити спільні риси моральних та правових норм:

1) вони діють у єдиному полі соціальних зв’язків, тобто є соціальними нормами;

2) переслідують єдину мету — встановлення і підтримка порядку в суспільстві;

3) мають єдине функціональне призначення — впливати на поводження людей, регулювати їхні відношення, формувати масштаби (еталони, стандарти) поводження;

4) адресовані до всіх або до великої групи людей, тобто є правилами поводження загального характеру;

5) мають єдину духовну природу, загальний ціннісний стрижень — справедливість. Навіть у класовій державі норми права були вираженням справедливості, що лежить у підставі норм моралі. Останні, у свою чергу, були обумовлені матеріальним і духовним розвитком суспільства. Але і тоді норми права і норми моралі протистояли сваволі й анархії.

Державний службовець: етика поведінки — Головне управління Пенсійного фонду України в Донецькій області

Кожна професія має свою власну мораль. Особливе місце в системі професійної етики посідає етика державного службовця, оскільки вона значною мірою характеризує взаємовідносини держави і громадянина.

Етика державного службовця і юридична відповідальність — категорії нерозривні. Сьогодні, у разі порушення державним службовцем етичних правил, які втілені у правових нормах, відразу викликає реакцію громадськості.

Таким чином, державне і громадське життя значною мірою залежить від моральних цінностей, що утвердилися в суспільстві, від моральних відносин держави і громадянина, соціальної справедливості, нетерпимості до моральних відхилень особи і державних інституцій.

Поняття службового етикету

Етикет – це зібрання застиглих правил. Він тісно зв’язаний з життям суспільства. Це складова частина культури суспільства.

Етикет службових взаємин, підсумовуючи і розвиваючи духовну культуру людства, є логічним вираженням кращих норм і правил поведінки. Він набуває сенсу обов’язковості повсякденного поважного відношення до людей, безвідносно до чи їхньої посади, чи до суспільного положення. Чемне поводження з жінкою, шанобливе ставлення до старших, дотримання форм вітання, правила ведення розмови, поводження за столом, виконання вимог, пропонованих до одягу – усі ці правила пристойності увібрали в себе загальні представлення про достоїнство людини, про норми взаємин між людьми в службовій сфері.

Етикет службових взаємин – це сукупність найбільш доцільних правил поведінки людей у трудових колективах, обумовлених найважливішими принципами загальнолюдської моралі і моральності.

На початку XX ст. була широко відома “Пам’ятка правил поведінки співробітників установи”, у якій, зокрема, говорилося: “ми проводимо на роботі кращу частину свого життя. Потрібно ж навчитися працювати так, щоб робота була легка і щоб вона була постійною життєвою школою”.

Виконуючи свої службові обов’язки, усі ми стаємо об’єктом уваги інших: як ми входимо, як здороваємося, як сідаємо, їмо, як розмовляємо і як слухаємо, як питаємо і як відповідаємо, усе це викликає обговорення й осуд, указує на придатність чи непридатність на роботі.

На роботі необхідно бути ввічливим у спілкуванні з людьми будь-якого рангу, у службовому приміщенні говорити мало і не голосно. По телефону розмовляти напівголосно і коротко, стежити за культурою мови, ніколи не дозволяти собі сваритися, бути акуратним в усьому. Час – матеріальна цінність і економія свого і чужого робочого часу є ефективне джерело виробничих успіхів усього колективу. Необхідно бути уважним до чужої думки, навіть якщо вона виявиться невірною, а спростовуючи її, бути терплячим, тактичним і ніколи не дратуватися.

Безтактність ранить того, кому вона адресована і принижує того, від кого виходить.

Етикет службових взаємин стосується усіх – і підлеглих і керівників. Його правила і вимоги обов’язкові, тому що сприяють створенню здорового морально-психологічного клімату і гарного настрою. Добре, якщо людина має почуття гумору і цінує його в інших. Ученими доведено, що гарний настрій позитивно впливає на здоров’я людини і підвищує продуктивність його праці. Керівнику завжди необхідно пам’ятати, що

зауваження підлеглому варто робити віч-на-віч. Треба уміти визнати свою помилку, якщо ваше розпорядження виявилося помилковим; уміти заохочувати, уміти карати; бути коректним, не дозволяти собі сперечатися по дріб’язках.

Треба бути доброзичливим у відносіннях з товаришами по службі і підлеглих; вести розмови в делікатній формі.

Співробітник любої установи повинний мати загальну культуру, інтелект, порядність. Однак завжди особливого значення набуває моральний потенціал.

Основною моральною умовою службових взаємин між керівниками і підлеглими є збереження достоїнства інших, так само як і свого власного, тому що справді інтелігентна людина не опускається до неправди, чванства, лицемірства, зазнайства й інших пороків, що принижують і ображають навколишніх його людей, а отже, і самого себе.

Ввічливість – головне правило етикету службових взаємин.

Правила службового етикету рекомендують залишати за межами установи, підприємства свої негоди і неприємності.

У службовому етикеті немаловажну роль грають і такі моральні якості працівника, як сумлінність, добропорядність, чуйність, поважність, коректність, тактовність, точність, делікатність, чуйність, скромність і простота, жаль і милосердя.

Знання службового етикету – один з важливих показників професіоналізму працівника. Саме в етикеті людина постійно, у самих різних ситуаціях засвоює на практиці “золоте правило моральності” – ставитися до інших так, як би ви хотіли, щоб ставились до вас інші. Етикетні правила – це мова культурного спілкування, його зовнішня формула.

Особливістю професійної діяльності є спрямованість інтересів державного службовця на виконання головної мети і сенсу життя – служіння державі. Саме це є джерелом натхнення для власного морального удосконалення. Державний службовець має володіти такими моральними якостями: чесність, порядність, ввічливість, тактовність, вихованість, ерудованість, компетентність, рішучість, уважність тощо.

Вміння поводити себе з людьми належним чином є одним з важливих факторів, який допомагає досягти успіху у службовій діяльності. Існує шість основних принципів, які дозволять це зробити, а саме:

1) пунктуальність,

2) конфіденційність,

3) доброзичливість,

4) увага до оточуючих,

5) зовнішній вигляд,

6) грамотність.

Але навіть найдосконаліше знання етикетних правил не гарантує правильності поведінки людини, якщо вона не здатна до емоційної підтримки співрозмовника. Реальні обставини настільки різноманітні, що ніякі правила та норми не в змозі охопити їх повністю. Визначити певну міру у висловлюваннях і діях, а також у прояві щирого інтересу до іншої людини дозволяє розвинений такт.

Особливий такт і увагу слід приділяти тим, хто проявляє нервозність, страх або ніяковіє. Як правило, така реакція спостерігається у надмірно збуджених, вразливих людей. Ніколи не слід відповідати різкістю на різкість, грубістю на грубість. Спокійна, тверда і доброзичлива манера спілкування – кращий засіб усунення негативної реакції і створення нормальної атмосфери для бесіди.

Основні принципи службового етикету

Службовий етикет – це загальноприйняті (або декларативно встановлені) правила соціальної поведінки у професійному спілкуванні в конкретній організації. Це система норм та атрибутів ділового етикету, притаманна конкретній організації: вимоги до естетизації внутрішнього середовища організації, стиль спілкування; стандарти спілкування, ведення справ з суб’єктами зовнішнього оточення організації; частка заходів щодо формування іміджу організації.

Керівники провідних організацій звертають особливу увагу на питання ділового спілкування. Відомий американський підприємець Дж. Рокфеллер, добре розуміючи значення спілкування для ділової діяльності, казав: “Вміння спілкуватися з людьми – такий же товар, як цукор або кава. Але воно є таким важливим, що я готовий платити за це вміння більше, ніж за будь-яких інший товар у цьому світі”.

Однією з функцій службового етикету є зближення людей з різними соціальними статусами, поліпшення їх взаєморозуміння та взаємоповаги. Етикет сьогодні – це, насамперед, засіб спілкування, засіб регуляції взаємовідносин людей, які спілкуються. Організаційна поведінка в сучасних умовах народжує нові ситуації спілкування, вносить нові етикетні вимоги. Запам’ятати їх всіх неможливо. Життя набагато складніше, аніж правила, і в ньому трапляються такі ситуації, які досить важко передбачити навіть у найповнішому зведенні правил етикету.

Можливо, на сьогодні важливішим є не вивчити правила, а зрозуміти “дух”, сутність та зміст етикету, тобто засвоїти основні принципи. Можна виокремити декілька таких принципів службового етикету, які є надзвичайно важливими для посадових осіб та працівників сільських, селищних рад та їх виконавчих комітетів.

Перший це принцип гуманізму, людяності, який втілюється безпосередньо в моральних вимогах до культури взаємовідносин: ввічливість; тактовність; скромність; точність.

Ввічливість – форма взаємовідносин між людьми, сутність яких – доброзичливість, бажання добра іншій людині. Ввічливість має такі вияви, як уважне ставлення, готовність надати послуги іншій людині. Добре ставлення до людей – це головна основа моральності службового етикету сучасної організації.

Тактовність. У латинській мові слово “такт” означало дотик, почуття. Це те чуття міри, яке підказує людині в певній конкретній ситуації передбачливо не зауважувати помилок від іншої людини, не робити їй зауважень у присутності інших осіб, не ставити запитань, які ставлять співрозмовника в невигідне становище.

Скромність – уміння співвіднести самооцінку з думками людей, які нас оточують, не переоцінювати себе, не підкреслювати своєї значущості та не афішувати своїх переваг, вміти при цьому стримувати себе. Справжня скромність не має нічого спільного зі скутістю, закомплексованістю. Усе це вияви комплексу сором’язливості, що виникають у разі недостатнього володіння навичками вільного культурного спілкування. Особа не знає, як розпочати розмову з іншими, про що говорити, боїться щось або зробити не так, як треба.

Точність – вміння цінувати своє слово, виконувати те, що було обіцяно, своєчасно приходити, не запізнюватися. Існують різні сторони або відтінки ввічливості:

  • коректність;
  • шанобливість, ґречність;
  • люб’язність;
  • делікатність.

Коректність – підкреслено офіційна, переважно службова й дещо сухувата, холодна ввічливість, особливе вміння стримувати себе в будь-яких обставинах, конфліктах.

Шанобливість, ґречність – ввічливість, яка підкреслює повагу до людини виявляється у ставленні до літніх людей, зокрема до жінок похилого віку.

Люб’язність – прагнення бути приємним і корисним (виявляється в дріб’язкових послугах, уважності).

Делікатність – ввічливість у поєднанні з особливою м’якістю й глибоким розумінням внутрішнього стану та настрою інших людей.

Другий принцип службового етикету – доцільність дій. Сучасний службовий етикет передбачає, що все у спілкуванні має бути поміркованими простим. Якщо ми не знаємо, як поводити себе в якійсь нестандартній для нас ситуації, то варто керуватись принципом доцільності і зручності. Треба пам’ятати, що зручно повинно бути не тільки нам, а й людям, з якими ми спілкуємося. Реальне життя складне й багатогранне, і тому виникають ситуації, що не регулюються встановленими правилами і нормами. Сучасний службовий етикет не догматичний, він передбачає можливість вибору.

Третій принцип службового етикету – це краса, або естетична привабливість поведінки.

Правила етикету визначаються вимогами естетики, їх логіка не проста; “непристойно, тому що некрасиво”.

Сучасний загальний етикет та службовий етикет державної установи зорієнтовані на єдність форми та змісту вчинків їх посадових осіб та працівників. Тому доброзичливе ставлення до людей має бути естетично оформлене, бо будь-який вишуканий і шляхетний за намірами вчинок може за формою виглядати непривабливо й безглуздо або й втратити свій благородний моральний зміст. Найбільше це виявляється в манерах, жестах, міміці.

Основним принципом поведінки з точки зору службового етикету можна вважати глибоку повагу до інтересів та почуттів інших співпрацівників, усіх громадян, які переступають не лише поріг державної установи місцевого самоврядування, а й контактують у неформальній ситуації.

Чи потрібен захист моралі в аморальному суспільстві

59 відсотків опитаних українців виступають за запровадження моральної цензури, а 37 відсотків школярів готові порушувати закон. Такими є дані опитування Київського інституту проблем управління імені Горшеніна.

Інше соціологічне опитування показує, що майже половина громадян України вважає народних депутатів аморальними, а близько 40 відсотків аморальною називають владу.

До того ж президентські вибори, як дехто каже, яскраво продемонстрували аморальність суспільства загалом. Чи доцільно і коректно в таких умовах узагалі говорити про захист суспільної моралі? Власне, це запитання виникало у Львові під час діалогу, який започаткувала в областях Національна експертна комісія.

Чи можливо втиснути мораль у закон

Доктор історичних наук Богдан Якимович має побоювання, що Національна експертна комісія перетвориться на орган моральної цензури.

«Бажання втиснути мораль у рамки закону часом обертається з точністю до навпаки. Оголена жінка – це порнографія чи елемент виховання? Це дуже делікатна справа – мораль», – каже він.

Доктор юридичних наук, професор Петро Рабінович говорив про норми моралі і права в Європі, про те, що не існує чистої боротьби на захист суспільної моралі. Він не вважає, що Національна експертна комісія може претендувати на роль єдиного органу профілактики моралі.

«Так виходить, згідно з запропонованим законопроектом, що головним інструментом у руках держави для захисту суспільної моралі і навіть профілактики і пропаганди є Національна експертна комісія. Тут зіграли амбіції, і це треба змінити», – вважає він.

Злочинність і корупція як причини аморальності

А ось доктор історичних наук, професор Львівського державного університету внутрішніх справ Микола Гетьманчук причинами аморальності назвав злочинність і корупцію. Він каже, що уникнути її в сучасному світі неможливо.

Як підтвердження своїх слів він навів дані дослідження, згідно з якими 6% опитаних українців довіряють владі, 7% правоохоронцям, 78% церкві. Сьогодні понад 60% громадян втратили надію на те, щоб облаштувати своє життя в країні.

Якщо саме церкві люди довіряють найбільше, то на це мали б звернути особливу увагу духовні особи. Однак почути священиків під час круглого столу не довелось, бо їх просто не запросили.

Як і не було й мистецтвознавців і психологів. Відкритої і цікавої дискусії на тему суспільної моралі у Львові не вийшло.

Національна експертна комісія каже, що зазнає тиску і погроз

Мораль – це те, на що держава не має права посягати, наголосив вкотре у Львові голова Національної експертної комісії України з питань захисту суспільної моралі юрист і економіст Василь Костицький.

Торік експерти оцінили понад 20 тисяч одиниць різноманітної продукції. До експертної комісії звертаються правоохоронці, громадські організації чи прості люди, які просять дати моральну оцінку якійсь продукції, яка, на їхню думку, має негативний вплив і шкодить моральному здоров’ю нації.

Чи не найбільший галас здійнявся у різних мистецьких середовищах, коли комісія засудила пісню «Скрябіна», книжку Олеся Ульяненка, український «Comedy club», газету «Блік», мультсеріал «Сімпсони». Як вислід, група літераторів оголосила війну комісії, і Національна експертна комісія має 6 судових процесів.

За словами Василя Костицького, члени Національної комісії відчувають на собі тиск і зазнають погроз. І це зрозуміло, каже Костицький, бо за випуск певних фільмів у прокатний ринок дають шестизначні суми хабарів.

Україна отримує 2 мільярди доларів за виготовлення дитячої порнографії і є одним із лідерів у цьому. Тому нині багатьом важливо компрометувати комісію, каже Василь Костицький.

Він не виключає, що зі зміною влади в державі захищати мораль у суспільстві буде невигідно.

«У принцип це справа парламенту, і все може бути. Ми не вигідні багатьом. Але в державі політика перебуває у дружніх стосунках із великим капіталом. А великий капітал у будь-якій країні світу намагається виглядати моральним», – сподівається голова Нацкомморалі.

Законопроект «Про зміни до Закону України «Про захист суспільної моралі» обговорюватимуть фахівці у Сімферополі, Запоріжжі, Харкові, Черкасах, Чернігові.

Высокий уровень тестостерона может сделать вас более чувствительным к моральным нормам

Добавки тестостерона действительно могут сделать людей более чувствительными к моральным нормам, говорят исследователи, добавляя, что влияние мужского гормона на поведение сложнее, чем считалось ранее.

Некоторые исследования связывают высокий уровень тестостерона с аморальным поведением.

Новое исследование, проведенное учеными из Техасского университета в Остине, глубже изучило гормональные основы морального мышления.

«Растет интерес к тому, как гормоны фундаментальным образом влияют на моральные суждения, регулируя активность мозга», — сказал Бертрам Гавронски, профессор психологии в Университете штата Остин.

«В той мере, в какой моральное рассуждение хотя бы частично коренится в глубоко укоренившихся биологических факторах, некоторые моральные конфликты может быть трудно разрешить с помощью аргументов».

Предыдущие исследования влияния гормонов на моральные суждения предполагают, что более высокий уровень тестостерона связан с более сильными утилитарными предпочтениями.

Исследователи в новом исследовании, опубликованном в журнале Nature Human Behavior, проверили эту гипотезу в двойном слепом исследовании, в котором тестостерон вводили группе из 100 участников, а плацебо — еще 100 участникам.

«Исследование было разработано, чтобы проверить, влияет ли тестостерон напрямую на моральные суждения и как», — сказала Скайлар Брэннон, аспирант факультета психологии Университета штата Остин.

Исследователи были удивлены, обнаружив, что те, кто получал добавки тестостерона, с меньшей вероятностью действовали для общего блага и вместо этого стали более чувствительными к моральным нормам.

Однако участники с высоким уровнем естественного тестостерона показали обратное, сделав суждения менее чувствительными к моральным нормам.

Авторы считают, что естественный тестостерон может быть связан с определенными моральными суждениями, потому что люди с определенными чертами личности, как правило, имеют разные уровни тестостерона.

Например, люди с высоким уровнем психопатии, как правило, имеют высокий уровень естественного тестостерона и проявляют более низкую чувствительность к моральным нормам.

«Это не означает, что тестостерон является причиной нечувствительности психопатов к моральным нормам. Во всяком случае, кажется, что тестостерон имеет противоположный эффект, повышая чувствительность людей к моральным нормам », — показали результаты исследования.

(Эта история была опубликована из ленты информационного агентства без изменений в тексте.)

Следите за другими историями на Facebook и Twitter

Объективных моральных норм? | The Manila Times

FR.RANHILIO CALLANGAN AQUINO

ONE кажется наивным многим, когда кто-то настаивает на объективности моральных норм. Десятилетия назад в одной популярной песне «You Light Up My Life» кратко изложены нынешние убеждения: «Как это может быть неправильно, если кажется, что это так правильно?» Не так давно я возглавлял дискуссионную группу профессоров аспирантуры, и один из членов группы из ведущего университета Манилы, не моргнув глазом, отверг мораль или этику как не более чем социальные убеждения о приемлемом и неприемлемом поведении и поведении.На самом деле непонятно, что именно миллениалы и их последователи — как бы они себя ни называли — думают о морали. Для некоторых это вопрос чувств. Если это хорошо, это правильно; если это отталкивает, это неправильно. Для других это правило стада: там, где пасется стадо, они пойдут за ним. Это правило большинства применяется к этическим стандартам. Тем не менее, для других моральные нормы являются частью багажа традиций, которые больше не должны отягощать нас, мы, сыновья и дочери эпохи безграничной свободы (по крайней мере, мы так думаем).

Часто более аргументированные возражения против теорий объективных моральных норм порождаются оппозицией религии. Традиционно считалось, что Бог установил закон для человечества. Часто прибегали к мифу — например, к рассказам об Эдеме с их предписаниями. В других случаях это принимало более интеллектуальную форму: рациональный разум человека, насколько это возможно, схватывал Божественный план для всех вещей. Тогда было неизбежно, что с Божьим затмением претензии на объективные моральные нормы были преданы забвению.Сартр является хорошим примером того, что я называю «целенаправленным атеизмом»: если человек действительно свободен определять себя — формулировать свою собственную сущность — и, следовательно, устанавливать для себя закон, тогда не может быть Бога, который приносит о заранее заданном представлении о том, каким должен быть такой человек. Кончина Бога — это онтологическое условие свободы человеческой личности.

Но как «субъективизировать» и «релятивизировать» резню 6 миллионов? Какая моральная теория одобряет геноцид? Не вдаваясь в дебаты об абортах, есть ли серьезно этические аргументы в пользу убийства новорожденного или урезания малыша? А когда у вас есть такой документ, как Всеобщая декларация прав человека, разве это не что иное, как убеждения сильных, навязываемые слабым? Дело в том, что полное изгнание «объективных норм» никогда не бывает успешным как проект.Хабермас убедительно демонстрирует это в своей теории речевого акта. Каждый акт общения предполагает определенные нормы. При написании этой колонки я исхожу из нормы, что я имею право писать ее, поскольку я даю тем, кто ее читает, право согласиться или оспорить ее. Таким образом, само отрицание объективных норм влечет за собой неявное обращение к той или иной «универсальной» норме — отсюда перформативное противоречие.

Никогда еще не было более острой необходимости, чем сейчас, чтобы ясно, что моральные предписания не могут зависеть исключительно от личных склонностей и субъективных предпочтений людей: что некоторые вещи хороши, хотя они могут быть неприятными, а некоторые все не так, хотя они могут «казаться такими правильными». Это входит в каждую дискуссию об абортах, эвтаназии, смертной казни и других «великих» вопросах этики; но это также замешано во многих заявлениях, сделанных во имя инклюзивности, политической корректности, культурного приспособления, гендерного равенства и других мантр, столь дорогих для нашего века.

Один из способов сделать это — пойти по пути дискурсивной этики, которая настаивает на том, что нормы действия, в том числе моральные нормы, будут обязательными только в той мере, в какой они могут удовлетворить каждое возражение, выдвинутое всеми, кого это касается, кто относится к каждому из них. другие на равных в свободном и необузданном дискурсе.Короче говоря, моральная норма, чтобы быть действительной, должна быть настолько защищаемой, чтобы ни одно возражение не могло действительно встать на ее пути — конечно же, это предположение, что люди желают руководствоваться разумом. На самом деле это не слишком отличается от схоластической версии естественного закона, которая сделала «правильный разум» органом для усвоения правил, по которым нужно жить и жить с другими!

Безусловно, каждое убеждение относительно того, как следует действовать, каждая норма или правило поведения и правильного образа жизни, хотя и в достаточной мере подкреплено разумом, чтобы выдерживать вопросы и сомнения, всегда должно допускать привязку к «условию смирения». он: Я смиренно признаю, что с развитым человеческим сознанием и более зрелым пониманием вещей то, чего все мы так твердо придерживаемся сейчас, может на самом деле быть другим.И чтобы это не было пустым слухом о том, что даже Фома Аквинский называет «развитием естественного права», нужно всегда внимательно следить за обоснованными возражениями против позиций, которые сейчас так непреклонно придерживаются, и воодушевленный перспективой укрепления своего положения. далее или уступая требованию квалификации, различия, возможно, даже пересмотра. Говоря языком Марион, это единственный способ избежать поклонения идолам.

Возможно, именно Левинас дает нам выход из того, что многие считают загадкой «объективизирующей» этики.Лицо, на котором начертана команда «Не убий», не является ни явлением, ожидающим моего подтверждения, ни теорией, требующей доказательства. Он вторгается в мой горизонт и заставляет меня признать. Это «прозрение», против которого нет веских аргументов. Это фундаментальный этический момент!

[защита электронной почты]

[защита электронной почты]

[защита электронной почты]

Путеводный свет: соблюдение моральных норм

(. .. продолжение с прошлой недели)

Нетрудно понять, что существуют определенные законы, которые регулируют наши взаимоотношения или человеческое поведение в целом. Они известны как моральные законы или этические принципы. На их основе лежат определенные нормы, кодексы поведения или правила и положения, которым необходимо следовать в жизни в организованном обществе.

Если мы будем следовать этим законам, качество и количество счастья в нашей жизни улучшится, а если мы их нарушим, то нам придется столкнуться с множеством проблем и беспокойств.Соблюдение этих моральных норм имеет огромную ценность, если мы хотим быть довольными собой и хотим построить общество, свободное от трений в человеческих отношениях и напряженности в повседневной жизни.

Поэтому они называются значениями. Наше нынешнее плачевное состояние является результатом пренебрежения или нарушения этих ценностей. Мы постепенно утратили человеческий аспект нашей жизни и стали более или менее похожими на машины, в результате чего в нашей жизни нет духа дружбы, сочувствия и любви. Наши знания в области науки, технологий, коммуникативные навыки, управленческие навыки и т. Д. Не смогли принести внутреннего счастья, потому что наш уровень честности, искренности, сердечности, сочувствия, честного долга, дисциплины и взаимного доверия быстро падает.

Другими словами, произошла быстрая эрозия социальных, моральных и семейных ценностей. Дело не в том, что наука и технологии или управленческие навыки стали причиной наших нынешних страданий. С другой стороны, это подпадает под стандарты морали, которые не позволяют даже науке и технологиям, а также управленческим или административным способностям дать нам свои полные плоды.

Более того, дело не в том, что люди не знают, что моральные ценности необходимы для построения счастливого и мирного общества. Люди хотят иметь в своей жизни нравственные качества, но у них нет того духовного знания, которое позволило бы им успешно следовать этим ценностям в своей жизни, и они не знают того вида медитации, которая должна заставить эти ценности оставаться в них и дать им глубокий опыт покоя и счастья.

Таким образом, необходимость этого часа состоит в том, чтобы мы способствовали массовому осознанию людьми таких ценностей, как терпимость, смирение, взаимное уважение, чтобы реализовать нашу мечту о мире, в котором царит мир, счастье и гармония.

(Автор — духовный наставник и популярный обозреватель публикаций в Индии, Непале и Великобритании. Вы можете написать ему по адресу [email protected])

Семь моральных правил, которые предположительно объединяют человечество — Quartz

In В 2012 году Оливер Скотт Карри читал лекции по антропологии в Оксфордском университете. Однажды он организовал среди своих учеников дискуссию о том, является ли мораль врожденной или приобретенной. Одна сторона страстно утверждала, что мораль везде одинакова; другой, что мораль везде была разной.

«Я понял, что, очевидно, никто на самом деле не знает, и поэтому решил выяснить это сам», — говорит Карри.

Семь лет спустя Карри, ныне старший научный сотрудник Оксфордского института когнитивной и эволюционной антропологии, может предложить ответ на, казалось бы, громадный вопрос о том, что такое мораль и как она меняется — или нет — во всем мире.

По его словам, мораль призвана способствовать сотрудничеству. «Люди повсюду сталкиваются с одним и тем же набором социальных проблем и используют одинаковый набор моральных правил для их решения», — говорит он как ведущий автор статьи, недавно опубликованной в Current Anthropology.«Все и везде разделяют общий моральный кодекс. Все согласны с тем, что сотрудничество, продвижение общего блага, — это правильный поступок ».

Для исследования группа Карри изучила этнографические описания этических норм в 60 обществах, используя более 600 источников. Универсальные правила морали таковы:

  1. Помогите своей семье
  2. Помогите своей группе
  3. Верните услугу
  4. Будьте храбрыми
  5. Поручите начальству
  6. Справедливо разделите ресурсы
  7. Уважайте чужую собственность

Авторы рассмотрели семь “ устоявшиеся »типы сотрудничества для проверки идеи о том, что мораль эволюционировала для содействия сотрудничеству, включая семейных ценностей , или почему мы выделяем ресурсы семье; групповая лояльность, или почему мы формируем группы, соблюдаем местные нормы и продвигаем единство и солидарность; социальный обмен или взаимность, или почему мы доверяем другим, отвечаем за одолжения, стремимся отомстить, выражаем благодарность, чувствуем вину и миримся после ссор; разрешение конфликтов посредством соревнований , которые влекут за собой «ястребиные демонстрации доминирования», такие как храбрость или «голубиные проявления подчинения» , такие как смирение или почтение; справедливость, или как разделить спорные ресурсы поровну или пойти на компромисс; и прав собственности , то есть не воровство.

Команда обнаружила, что эти семь форм сотрудничества считались морально хорошими в 99,9% случаев в разных культурах. Карри осторожно отмечает, что люди во всем мире сильно различаются в том, как они расставляют приоритеты в отношении различного кооперативного поведения. Но он сказал, что существует неопровержимое доказательство повсеместной приверженности этим моральным ценностям.

«Я был удивлен, насколько все это было неудивительно, — говорит он. «Я ожидал, что будет много таких фраз, как« будь храбрым »,« не кради у других »и« ответной милостью », но я также ожидал появления множества странных, причудливых моральных правил.«Они действительно находили случайные отклонения от нормы. Например, среди чукезцев, крупнейшей этнической группы в Федеративных Штатах Микронезии, «открыто воровать у других — это достойно восхищения, поскольку это показывает доминирование человека и демонстрирует, что его не запугивают агрессивные силы других». Тем не менее, исследователи, изучавшие группу, пришли к выводу, что семь универсальных моральных правил по-прежнему применимы к такому поведению: «Похоже, это случай, когда одна форма сотрудничества (уважение собственности) превосходит другую (уважение к ястребиной , хотя и не явно храбрость) », — написали они.

Множество исследований посвящено некоторым правилам морали в некоторых местах, но ни одно из них не предприняло попыток изучить правила морали в такой большой выборке обществ. Действительно, когда Карри пытался получить финансирование, его идея неоднократно отвергалась как слишком очевидная или слишком невозможная для доказательства.

Вопрос о том, является ли мораль универсальной или относительной, извечен. В XVII веке Джон Локк писал, что, если вы посмотрите на мир, «вы можете быть уверены, что вряд ли найдется тот принцип морали, который можно назвать, или правило добродетели, о котором можно было бы подумать…».который где-то или где-то не игнорируется и не осуждается общей модой целых обществ людей ».

Философ Дэвид Хьюм не согласился. Он писал, что моральные суждения зависят от «внутреннего чувства или чувства, которое природа сделала универсальным для всего вида», отмечая при этом определенные качества, включая «истину, справедливость, храбрость, умеренность, постоянство, достоинство ума». . . дружба, симпатия, взаимная привязанность и верность »были довольно универсальными.

Критикуя статью Карри, Пол Блум, профессор психологии и когнитивных наук в Йельском университете, говорит, что мы далеки от консенсуса в отношении определения морали.О честности и справедливости или о «максимальном благосостоянии живых существ?» Может быть, дело в откладывании удовлетворения ради долгосрочной выгоды, иначе известном как межвременной выбор, или, может быть, в альтруизме?

Блум также говорит, что авторы исследования Current Anthropology недостаточно объясняют способ, которым мы приходим к моральным суждениям, то есть те роли, которые разум, эмоции, структуры мозга, социальные силы и развитие могут играть в формировании наших представлений о жизни. мораль. Хотя в статье утверждается, что моральные суждения универсальны из-за «совокупности инстинктов, интуиции, изобретений и институтов», пишет Блум, авторы не делают «конкретных заявлений о том, что является врожденным, чему научились и что возникает в результате личного выбора».

Так что, возможно, семь универсальных правил не могут быть исчерпывающим списком. Но в то время, когда часто кажется, что у нас не так много общего, Карри предлагает схему, чтобы подумать, как мы могли бы это сделать.

«Люди — очень племенной вид, — говорит Карри. «Мы быстро делимся на нас и их».

Границы | Морализованное убеждение, связанное со здоровьем, подрывает социальную сплоченность

Введение

Убеждение — важная часть нашей жизни. Мы сталкиваемся с сообщениями, которые побуждают нас купить определенный продукт, проголосовать за политические партии или прожить свою жизнь определенным образом.В то же время мы стараемся постоянно убеждать людей вокруг нас, пытаясь убедить их в нашем собственном мнении, отказаться от определенных нездоровых привычек или присоединиться к определенным группам. Учитывая его повсеместное распространение, неудивительно, что изучение убеждения лежит в основе различных областей исследований, от социальной психологии и политических наук до рекламы и маркетинговых исследований (Knowles and Linn, 2004). До сих пор исследования и теоретические рассуждения относительно убеждения в подавляющем большинстве были сосредоточены на тех, на кого направлено убедительное сообщение (например,г., Петти и Качиоппо, 1986; Олсон и Занна, 1993; Вуд, 2000). Вопрос о том, как убеждение влияет на тех, кто уже соблюдает желаемое поведение или отношение, практически не получил внимания. Я полагаю, что этот вопрос особенно уместен, когда убеждение морализируется и обращается к большим коллективам людей, потому что в таких контекстах убеждение, вероятно, ведет к появлению новых моральных норм. В соответствии с этим предложением, данная статья преследует три цели. Первая цель состоит в том, чтобы поместить убеждение в сферу возникающих моральных норм, тем самым делая его актуальным для внутри- и межгрупповой динамики.Для достижения этой цели настоящая статья отклоняется от традиционного подхода к рассмотрению влияния убеждения на цели, вместо этого сосредотачиваясь на тех, кто уже соблюдает поведение, лежащее в основе убедительного сообщения. Вторая цель — эмпирически проверить ключевую гипотезу, выведенную из вышеприведенной точки зрения, а именно, что те, кто соблюдает морализованные нормы, связанные со здоровьем, будут менее инклюзивными, выражать меньшую солидарность с ними, одобрять неравное обращение и быть более изолированными и дискриминационными по отношению к тем несоблюдение этой нормы.Наконец, третья цель, основанная на теоретическом обосновании и представленных эмпирических выводах, состоит в выработке практических рекомендаций, а также предложений для соответствующих будущих исследований.

Убеждение может привести к появлению моральных норм

Когда думаешь о убеждении, наиболее яркие примеры, вероятно, приходят на ум, касаются маркетинга, где приобретение определенных продуктов занимает центральное место. Исследования показывают, что у людей есть ряд стратегий, чтобы противостоять таким сообщениям (например,г., Сагарин и др., 2002; Ноулз и Линн, 2004; Fransen et al., 2015). Ноулз и Линн (2004) утверждают, что сопротивление является предварительным условием для убеждения, потому что «без сопротивления убеждение, как и проповедь хору, является ненужной болтовней» (стр. Vii). Важно отметить, что когда речь идет о маркетинге, стратегии противодействия убеждению обычно рассматриваются как свойства личности (например, Fransen et al., 2015). Например, Уайт и Даль (2007) показывают, что потребители имеют негативные ассоциации с брендами, которые используются людьми, с которыми они не хотят ассоциироваться.Таким образом, марка машины, которую вы водите, предпочитаемый безалкогольный напиток или телефон, которым вы пользуетесь, может служить основой для того, чтобы отличить себя от других людей (Hollenbeck and Kaikati, 2012).

Более недавним событием являются усилия правительств, направленные на то, чтобы убедить целые группы населения изменить свой образ жизни. Несмотря на то, что он похож на маркетинг в своей цели добиться изменения отношения и поведения, одна отличительная черта, отличающая его от других форм убеждения, — это его потенциал для создания новых социальных норм.В частности, вместо того, чтобы давать категоризацию на основе индивидуальных предпочтений, например относительно автомобиля или телефона, эта форма убеждения ведет к категоризации, основанной на соответствии или отклонении от социальных норм. Это также означает, что сопротивление такому сообщению или его убеждение больше не будет восприниматься как свойство отдельного человека, а как свойство члена группы. Таким образом, в то время как автомобиль, которым вы управляете, или телефон, которым вы пользуетесь, будут восприниматься как вопрос личного выбора и предпочтений, соответствие или отклонение от возникающих групповых норм будет восприниматься как вопрос отношений с группой (Ellemers and van den Бос, 2012).Как следствие, эффекты убеждения будут проявляться не только на индивидуальном, но и на групповом уровне.

К тому же уговоры относительно образа жизни и здоровья не вызовут никакой нормы. По нескольким причинам, которые я подробно расскажу ниже, убеждение относительно здоровья и образа жизни, вероятно, вызовет моральную норму . Рассмотрим пример правительства Нидерландов, объявившего о переходе от традиционного государства всеобщего благосостояния к так называемому обществу участия в обращении короля (Troonrede, 2013). В записке для людей большое внимание уделяется собственной ответственности за здоровый образ жизни и старение. В то же время вред, наносимый обществу нездоровым образом жизни, неоднократно повторяется в публичных дискуссиях и в средствах массовой информации. Это делается, в частности, за счет того, что деньги, потраченные на расходы на здравоохранение, нельзя тратить на лучшее образование или инфраструктуру (Verschoor, 2015). Таким образом, нездоровые люди не только изображаются наносящими вред обществу, неся издержки, но и представляются конфликтом интересов с нулевой суммой.Предыдущие исследования показали, что сосредоточение внимания на собственной ответственности и причинении вреда другим являются элементами общения, которые вызывают рассмотрение проблемы в вопросах с точки зрения морали (Розин, 1999; Малдер, 2008). Кроме того, заметность конфликта интересов с нулевой суммой является важным элементом морального исключения (Opotow, 1990).

Специфика моральных норм

Прежде чем рассматривать влияние моральных норм на отношения между людьми более подробно, важно критически осмыслить общее предположение о том, что общественные дебаты и правительственные убеждения могут привести к появлению новых моральных норм. Мы по своей природе социальные существа, и наше выживание зависит от жизни в группах (De Waal, 1996). Моральные нормы — важнейший инструмент укрепления поведенческих норм внутри групп (Ellemers and van den Bos, 2012). Такие нормы никоим образом не касаются исключительно общечеловеческой морали. Скорее, разные группы могут просто обозначить определенное поведение как правильное или неправильное с моральной точки зрения, тем самым эффективно регулируя поведение отдельных членов группы (Ellemers and van den Bos, 2012). Таким образом, поведение, которое одна группа считает моральным, может считаться нейтральным или даже аморальным для другой группы (Ellemers and van den Bos, 2012).Этот удивительно произвольный характер моральных норм неоднократно демонстрировался в различных исследованиях с использованием различных подходов. Например, Van Bavel et al. (2012) показали, что люди способны трактовать различные вопросы в моральных и неморальных терминах, гибко меняя свою оценку проблемы от испытания к испытанию. Точно так же Райт и др. (2008, исследование 1) попросили участников классифицировать 40 различных вопросов, начиная от упражнений по поводу честности и заканчивая смертной казнью, как моральные или неморальные.Ни один из этих вопросов не был единогласно классифицирован как моральный, и только один был классифицирован всеми участниками как неморальный.

Приведенный выше обзор предполагает, что практически любую проблему или поведение можно воспринимать как моральный императив, просто основываясь на индивидуальных убеждениях, групповых нормах или инструкциях экспериментатора. Но проблемы также могут терять или приобретать моральные коннотации с течением времени — процесс, называемый морализацией, когда проблема все чаще рассматривается как моральная или аморализация, когда проблема все чаще рассматривается как неморальная.Розин (1999) описал эти процессы, используя курение сигарет (Rozin and Singh, 1999) и вегетарианство (Rozin et al., 1997) как примеры проблем, которые в последние десятилетия перестали восприниматься как индивидуальный выбор и стали нравственными. Соответственно, развод и гомосексуальность перешли от морализаторства к тому, чтобы восприниматься как личное предпочтение за последние десятилетия (Розин, 1999). Интересно, что Розин (1999, стр. 220) заметил, что люди часто пытаются заявить о новых моральных ценностях, но что «большинство таких заявлений исчезают, не вызывая особых волнений.Таким образом, почему здоровье и образ жизни должны стать новой моральной нормой, а не исчезнуть? Ответ, вероятно, заключается в том, что здоровье и образ жизни включают в себя все факторы, которые были определены как способствующие морализации. Факторами, способствующими успешной морализации, являются представления о том, что поведение, о котором идет речь, находится под самоконтролем людей, и, таким образом, они несут ответственность за демонстрацию или не демонстрацию поведения, и что поведение наносит необоснованный вред другим (Розин, 1999; Малдер, 2008).В дополнение к этому Розин (1999) утверждает, что длительная морализация особенно вероятна для поведения, связанного со стигматизированными и маргинализированными группами. В свете этих стимулирующих факторов здоровье, по-видимому, является главным кандидатом на морализацию. Когда здоровые и подтянутые тела рассматриваются как показатель самоконтроля, самоотречения и силы воли (Bisogni et al., 2002), самоконтроль является проблемой, глубоко укоренившейся в сфере здоровья. Общественные дебаты, посвященные ответственности граждан за здоровый образ жизни, подчеркивают (предполагаемую) контролируемость результатов в отношении здоровья.Более того, нездоровый образ жизни и плохие показатели здоровья непропорционально связаны и статистически более распространены среди лиц с более низким социально-экономическим статусом и лиц с миграционным прошлым (например, Adler and Ostrove, 1999). Иными словами, нездоровый образ жизни и плохие показатели здоровья демонстрируют связь со стигматизированными и маргинализированными группами, тем самым выполняя еще один фактор, повышающий вероятность морализации здоровья. Наконец, представление о плохих результатах в отношении здоровья с точки зрения затрат общества наносит ущерб коллективному значению. Все эти факторы способствуют тому, что здоровье является исключительно подходящей областью для прочной морализации на общественном уровне. Важно отметить, что после того, как поведение становится моральным, оно воспринимается как обязательное для группы (Ellemers and van den Bos, 2012). Таким образом, будет ли человек считаться уважаемым членом группы с уважаемым социальным имиджем, зависит от того, соответствует ли он моральным нормам группы, к которой он принадлежит. В следующем разделе более подробно рассматривается влияние моральных норм на социальные отношения.

Влияние моральных норм на внутри- и межгрупповые процессы

Моральные нормы необходимы для нашей жизни в группах (De Waal, 1996), а групповая идентичность определяется общими моральными нормами (Ellemers and van den Bos, 2012). Моральные нормы диктуют, что должны делать «хорошие» люди (Haidt, 2001), и, следовательно, регулируют поведение отдельных членов группы в группах, их положение в группе и степень их уважения (Ellemers et al. , 2008). Из этого логически следует, что те, кто нарушает моральные нормы, которые считаются обязательными и определяющими для группы, не могут по определению быть хорошими членами группы.Это разделение на моральных и аморальных других можно было бы считать функциональным с эволюционной точки зрения. Например, мораль других считается особенно важной для выживания (Wojciszke, 1994, 2005; De Waal, 1996), и люди действительно кажутся особенно чувствительными к сигналам аморальности со стороны других (Gantman and Van Bavel, 2014, 2015). Это согласуется с теорией управления ошибками (Haselton and Buss, 2000), которая утверждает, что в моральной сфере ложные срабатывания (неверно предполагая, что другой является моральным) обходятся дороже, чем ложноотрицательные (неверно предполагая, что другой является аморальным).Кроме того, негативное поведение воспринимается как более диагностическое, чем позитивное в моральной сфере, в то время как в области компетенций этот паттерн меняется на противоположный (Skowronski and Carlston, 1987, 1989). Таким образом, люди не только будут более бдительны в отношении индикаторов аморальности в других, но как только они действительно обнаружат такие индикаторы, их будет невероятно трудно исправить (Skowronski and Carlston, 1992). Наконец, исходя из функциональной точки зрения, недавнее исследование продемонстрировало, что мораль является еще одной фундаментальной социальной категорией, по которой люди спонтанно классифицируют других (van Leeuwen et al., 2012).

Приведенные выше соображения предполагают, что в целом разделение социальной среды на тех, кто соответствует и отклоняется от моральных норм, является функциональным и приносит пользу нашему выживанию и успешной групповой жизни. Однако в сочетании с выводом о том, что практически любое поведение может быть истолковано с моральной точки зрения, такое разделение может легко возникнуть из более или менее произвольных черт. В таких случаях я бы сказал, что негативные последствия разделения мира на морально хороших и морально плохих людей перевешивают его потенциальные выгоды.Это потому, что быть безнравственным имеет гораздо более серьезные последствия, чем, например, считаться некомпетентным. Эти идеи основаны на различных направлениях теории и исследований, представленных выше, а также на обширных исследованиях моральных убеждений, проведенных Скиткой и др. (2005) и Скитка (2010). Моральные убеждения относятся к «твердой и абсолютной вере в то, что что-то правильно или неправильно, морально или аморально» (Скитка и Маллен, 2002, стр. 36). Хотя моральные убеждения обладают положительным потенциалом, поскольку они являются основными мотивационными катализаторами социальных действий (van Zomeren et al., 2011, 2012; Täuber et al., 2015), у них есть и темная сторона, обнаруженная в последние годы. Например, было показано, что люди воспринимают свои моральные убеждения как обязательные для поведения других и не желают идти на компромисс (Skitka et al., 2015). Естественно, это имеет последствия для того, как люди относятся к другим, придерживающимся различных взглядов. Поскольку моральные вопросы рассматриваются как не подлежащая обсуждению истина, они вызывают ожидание консенсуса со стороны других — таким образом, все должны согласиться со мной (Wright et al., 2013). Именно это ожидание, по мнению Райта и др. (2013, стр. 37), «делает любого, кто не согласен, аутсайдером: членом чужой группы, достойным упрека». В соответствии с этим Haidt et al. (2003) показали, что студенты колледжей, в целом ценившие демографическое разнообразие, сообщали о значительно более низком желании взаимодействовать с другими людьми, которые отличались от них в отношении моральных ценностей. Эти данные свидетельствуют о том, что, поскольку люди рассматривают поведение с моральной точки зрения, они, вероятно, будут клеймить тех, кто не подчиняется этому поведению.В частности, ожидается, что рассмотрение здоровья как моральной проблемы будет связано с более выраженным негативным отношением к тем, кто нарушает моральные нормы. Процессы стигматизации относятся к приписыванию людям негативных атрибутов, за которыми часто следует поведенческая дистанция, дискриминация и изоляция (например, Link and Phelan, 2001; Sikorski et al., 2015).

Аналогично исследованию стигматизации (например, Link and Phelan, 2001; Sikorski et al., 2012, 2015), также исследование моральных убеждений демонстрирует сильную связь между установками и поведением. Например, моральные предписания — которые относятся к готовности действовать на основе моральных убеждений — показали, что они используются для оправдания «любого количества крайних действий» для достижения желаемого результата (Skitka and Mullen, 2002, p. 39). Эти выводы относятся не только к моральным убеждениям. Райт и др. (2008) показали, что простая вера в то, что проблема имеет моральный подтекст, делает людей более нетерпимыми по отношению к другим с другим подходом.Соответственно, Van Bavel et al. (2012) пришли к выводу, что по сравнению с неморальными оценками, моральные оценки одного и того же действия были более быстрыми, более экстремальными и сильнее связаны с убеждением, что абсолютно никто или все не должны участвовать в этом действии. В целом, исследования неизменно демонстрируют, что расхождение в отношении к моральным, по сравнению с неморальным, вопросам вызывает более высокую нетерпимость (Haidt et al., 2003; Skitka et al., 2005; Wright et al., 2008). Такая нетерпимость включает в себя большую предпочтительную социальную и физическую дистанцию ​​от других по своим установкам (Haidt et al., 2003; Wright et al., 2008), более экстремальные оценки (Van Bavel et al., 2012), более низкий уровень доброй воли и сотрудничества в неоднородных по отношению к отношениям группах и большая неспособность выработать процедурные решения для разрешения разногласий (Skitka et al., 2005).

Таким образом, морализация здоровья может подорвать важные показатели социальной сплоченности. Согласно ОЭСР (2011), социальная сплоченность имеет большое значение для инклюзивного роста, и общества считаются сплоченными, когда они «… стабильны, безопасны и справедливы и основаны на поощрении и защите всех прав человека, а также не -дискриминация, терпимость, уважение разнообразия, равенство возможностей, солидарность, безопасность и участие всех людей, включая обездоленные и уязвимые группы и людей.»(ОЭСР, 2011, стр. 53). Показатели в трех исследованиях отражают различные аспекты этого определения, фокусируясь на участии всех людей, включая обездоленные и уязвимые группы и лиц (Исследование 1), на солидарности и равенстве возможностей (Исследования 2a и 2b), и о недискриминации, терпимости и уважении к разнообразию (Исследование 3).

Настоящее исследование

Настоящее исследование направлено на то, чтобы дополнить и расширить предшествующие теории и исследования несколькими способами: во-первых, выйти за рамки стигматизации и дискриминации, связанных с ожирением (Puhl and Brownell, 2001; Puhl and Luedicke, 2012; Flint and Snook, 2014; Sikorski et al., 2015; Flint et al., 2016), текущее исследование предлагает и проверяет, что различные виды поведения, связанные со здоровьем, в той мере, в какой они имеют моральный подтекст, могут и будут служить разделению людей. Во-вторых, выходя за рамки последствий моральных убеждений для межличностных взаимодействий (например, Haidt et al., 2003; Wright et al., 2008; Skitka et al., 2015), текущее исследование предлагает и проверяет важную межгрупповую динамику, которая, как считается, приводит к от морализации и которые, как считается, подрывают социальную сплоченность.Ниже я представляю результаты четырех исследований, в которых измерялись морализация здоровья, стигматизация и различные аспекты социальной сплоченности. Все исследования проверяли одну и ту же основную гипотезу, а именно, что морализация здоровья подрывает социальную сплоченность из-за стигматизации других людей, которые не соответствуют норме, связанной со здоровьем. Исследование 1 было проведено среди студентов, исследования 2a и 2b среди взрослых, а исследование 3 среди сотрудников. Ниже я представлю подробный обзор мер, после чего я подробно расскажу о методах каждого исследования с точки зрения набора, процента откликов и составления представленной здесь выборки.Наконец, я представлю описательную статистику и результаты анализа посредничества, проверяющего ключевую гипотезу для всех исследований. В заключение я резюмирую результаты с помощью метаанализа, следуя Goh et al. (2016).

Обзор переменных

Морализация здоровья

Во всех исследованиях изучалась степень, в которой респонденты воспринимали здоровье как моральную проблему. Формулировки пунктов несколько различались в разных исследованиях, чтобы их можно было адаптировать к соответствующим контекстам исследования.Тем не менее, суть вопросов была одинаковой во всех исследованиях, а именно, считали ли респонденты, что здоровье является обязательным, и как причинение вреда другим, если не соблюдается (Розин, 1999; Малдер, 2008). В Приложении А представлен обзор переменных, использованных в исследованиях, представленных ниже.

Стигматизация

Во всех исследованиях изучалась степень стигматизации и приписывания отрицательных черт респондентами тех, кто отклоняется от нормы здоровья. Формулировки пунктов варьировались в разных исследованиях в зависимости от контекста исследования.Эти материалы были адаптированы из предыдущих исследований стигматизации, в частности, из работы Crandall (1994) о стигматизации жировых отложений. Стигматизация относилась к курильщикам в исследованиях 1 и 2a, к людям с избыточным весом в исследовании 2b и к людям с нездоровым образом жизни в исследовании 3.

Социальная сплоченность

Опираясь на определение социальной сплоченности, данное ОЭСР (2011), различные аспекты социальной сплоченности измерялись в различных исследованиях. Исследование 1 было посвящено инклюзии, исследования 2а и 2b — солидарности и равному обращению, а исследование 3 — инклюзии, недискриминации и исключению.Ниже я подробно расскажу о мерах.

В исследовании 1 основное внимание уделялось инклюзии. Социальная инклюзия часто измеряется с точки зрения предпочтений в отношении индивидуального взаимодействия, например, путем опроса респондентов, согласны ли они, чтобы тучный человек вступил в брак с их семьей или чтобы по соседству проживал психически больной человек (Sikorski et al., 2015 ). Тем не менее, учитывая цель настоящего исследования проиллюстрировать влияние морали на здоровье на социальный уровень, в исследовании 1 социальная инклюзия операционализирована с точки зрения воспринимаемого респондентами совпадения между теми, кто соответствует моральным нормам, и теми, кто отклоняется от них, а также между обществом. и обе группы граждан, использующие межгрупповой пункт «Включение других в шкалу Я» (IOS, Schubert and Otten, 2002).После обширного тестирования этот пункт был признан «легко применимым, всеобъемлющим и очень чувствительным методом оценки явной самокатегории на социальном уровне» (Schubert and Otten, 2002, p. 373). Пункт метафорически отображает межгрупповые отношения в пространственном измерении, тем самым фиксируя центральные аспекты отношений между группами в обществе. В частности, графическое изображение IOS использовалось для измерения воспринимаемого совпадения между курильщиками и некурящими, курильщиками и обществом, некурящими и обществом, больными и здоровыми людьми, больными людьми и обществом, а также здоровыми людьми и обществом (от 1 = полное отсутствие перекрытия, до 7 = почти полное перекрытие).Исследовательский факторный анализ (EFA) с факторингом по главной оси (PAF) с прямым вращением облимина выявил четыре фактора с собственными значениями> 1. Общая объясненная дисперсия составила 47,85%. Пункты морализаторства, связанные с одним фактором (9,07% объяснили отклонение), а пункты анти-курильского отношения (22,45% объяснили отклонение), загруженные по другому фактору. Пункты IOS (отражающие зависимую переменную) загружены двумя факторами. В частности, пункты, относящиеся к включению курильщиков / больных людей в число некурящих / здоровых людей / общества, нагружены одним фактором (12.48% объяснили дисперсию), в то время как пункты, относящиеся к включению некурящих / здоровых людей и общества, были загружены другим фактором (3,85% объяснили дисперсию). На основе этих результатов были рассчитаны следующие шкалы: морализация здоровья (α = 0,73), анти-курящие установки (α = 0,79), включение девиантов (α = 0,74) и включение конформеров ( r = 0,52, ). p <0,001).

В исследованиях 2a и 2b основное внимание уделялось солидарности и равному обращению. Были измерены три конструкта, а именно желание респондентов проявить солидарность , их ожидание солидарности со стороны других и их одобрение неравного обращения с отклонившимися от нормы здоровья.В частности, респондентов попросили указать, в какой степени, по их мнению, разные группы девиантов должны платить больше медицинских страховок по сравнению с теми, кто соответствует норме здоровья. По семибалльной шкале 1 обозначал больных, курильщиков, людей с избыточным весом и людей с нездоровым образом жизни, 4 отражал мнение респондентов о том, что обе группы должны платить равную сумму, а 7 указали, что здоровые люди, некурящие, люди с нормальный вес, а людям, ведущим здоровый образ жизни, стоит платить больше.Эта мера была центрированной по среднему значению, так что полученная шкала отражала одобрение равной оплаты на ноль и одобрение девиантов, платящих больше, более высокими значениями. Таким образом, в целом измеряемые конструкции были закодированы таким образом, что более высокие значения отражают большую (ожидания) солидарности и большую поддержку равенства.

В обоих исследованиях EFA с PAF с прямым вращением облимина выявило пять факторов с собственными значениями> 1. Два пункта, загруженных на фактор морализации здоровья (2.59 и 6,32% объяснили дисперсию в исследованиях 2a и 2b соответственно), три пункта об отношении к курению и борьбе с жиром (6,18 и 10,61% объяснили дисперсию для исследований 2a и 2b соответственно), четыре пункта о готовности проявить солидарность ( 8,83 и 27,16% объяснили дисперсию для Исследования 2a и 2b соответственно), три пункта — ожидания солидарности (14,09 и 13,16% объяснили отклонение для Исследования 2a и 2b, соответственно), и четыре пункта по фактору — платят больше (28,29 и 3,01%. объяснил дисперсию для Исследования 2a и 2b, соответственно).На основе этих результатов были рассчитаны шкалы для морализации здоровья ( r = 0,40, p <0,001 и r = 0,40, p <0,001 для Исследования 2a и 2b, соответственно), анти-курящего отношения (α = 0,74, исследование 2a), антижировое отношение (α = 0,79, исследование 2b), готовность проявить солидарность (α = 0,87 и α = 0,86 для исследований 2a и 2b, соответственно), ожидание других проявить солидарность с собой (α = 0,86 и α = 0,79 для исследований 2a и 2b соответственно), а также одобрение респондентами неравного обращения с отклоняющимися от нормы здоровья (α = 0.79 и α = 0,79 для исследований 2a и 2b соответственно).

В исследовании 3 основное внимание уделялось включению и равному обращению. Восприятие респондентами того, что коллеги, ведущие здоровый и нездоровый образ жизни, принадлежат к одной, а не к разным группам, было измерено с помощью четырех пунктов, адаптированных из Gaertner et al. (1993). Чтобы избежать эффектов социальной желательности, респондентов не спрашивали, участвуют ли они в дискриминации и изоляции. Вместо этого респондентов попросили выразить свое согласие с такими утверждениями, как «Коллеги, ведущие нездоровый образ жизни, часто подвергаются несправедливому обращению на рабочем месте.«Воспринимаемая дискриминация и исключение коллег, ведущих нездоровый образ жизни, оценивалась с помощью пяти и трех пунктов (адаптировано из Kesseler et al., 1999 и Morrison et al., 1999, соответственно). Чтобы интерпретация конструктов была сопоставимой в разных исследованиях, пункты, относящиеся к дискриминации и исключению, были закодированы в обратном порядке. Таким образом, более высокие значения шкал в этом исследовании отражают восприятие принадлежности к одной группе (категоризация), равного обращения (перекодирование дискриминации) и включения (перекодирование исключения).EFA с PAF с прямым ротацией облиминов выявило пять факторов с собственными значениями> 1. Четыре пункта касались фактора морализации здоровья (8,06% объясненной дисперсии), семь пунктов касались негативного отношения к людям с нездоровым образом жизни (34,77% объяснили дисперсию), пять пунктов — по дискриминация (4,65 объясненной дисперсии), четыре пункта по классификации (5,89% объясненная дисперсия) и три пункта по исключению (3,80% объясненная дисперсия). На основании этих результатов были рассчитаны шкалы морализации здоровья (α = 0.75), негативное отношение к коллегам, ведущим нездоровый образ жизни (α = 0,85), воспринимаемая дискриминация коллег с нездоровым образом жизни (α = 0,86), категоризация (α = 0,78) и кажущееся исключение коллег с нездоровым образом жизни (α = 0,86) .

Материалы и методы

Исследование 1

Исследование проводилось в лаборатории авторского факультета. Чтобы не допускать дискриминации, исследование не рекламировалось как специально предназначенное для некурящих. В общей сложности 271 студент пришел в лабораторию для участия в исследовании в обмен на кредитный курс.Респонденты были размещены в отдельных кабинках, где им была представлена ​​анкета через компьютер. Респонденты были проинформированы о том, что опрос касался их мнения о здоровье и образе жизни, что участие в исследовании было добровольным, что их индивидуальные ответы будут полностью анонимными и что заполнение анкеты займет примерно 10 минут. На основании этой информации респондентов просили дать информированное согласие. Прежде чем перейти к анкете, респонденты ответили на следующий вопрос: «Считаете ли вы себя курильщиком или некурящим?» (1 = «Я считаю себя курильщиком», 2 = «Я считаю себя некурящим»).На основании классификации респондентов, представленных самими респондентами, только те, кто считал себя некурящими, были представлены с указанными здесь показателями. Респонденты, которые идентифицировали себя как курильщики ( N = 39), были перенаправлены на исследование, в котором изучалась степень, в которой те, кто отклоняется от нормы здоровья (например, курильщики), чувствуют себя морально оцененными другими, и как это влияет на их мотивацию подчиняться нормам здоровья. норма здоровья (т.е. бросить курить) в будущем. Двести тридцать два студента идентифицировали себя как некурящие (135 женщин, 97 мужчин; M возраст = 22.22, SD возраст = 2,70) и заполнили анкету, как указано выше.

Исследование 2a

респондента были набраны из комиссии по общественному транспорту. Произвольно выбранная выборка из 4310 человек из этой панели получила приглашение принять участие в опросе о здоровье и образе жизни. В приглашении недвусмысленно подчеркивалось, что это исследование было проведено университетом автора и что участие было добровольным. Доступ к анкете можно получить по ссылке, указанной в электронном письме.Исследование было представлено с использованием инструмента для онлайн-опросов Qualtrics. В начале исследования респонденты были проинформированы о том, что их индивидуальные ответы будут полностью анонимными и что заполнение анкеты займет около 10 минут. На основании этой информации респондентов просили дать информированное согласие перед тем, как перейти к анкете. В общей сложности анкетирование заполнили 1100 человек, что составляет 25,52% ответов. Прежде чем перейти к мерам, респонденты ответили на следующий вопрос: «Считаете ли вы себя курильщиком или некурящим?» (1 = «Я считаю себя курильщиком», 2 = «Я считаю себя некурящим»).На основании классификации респондентов, представленных самими респондентами, только те, кто считал себя некурящими, были представлены с указанными здесь показателями. Респонденты, которые идентифицировали себя как курильщики ( N = 112), были перенаправлены в исследование, в котором изучалась степень, в которой те, кто отклоняется от нормы здоровья, чувствуют себя морально оцененными другими, и как это влияет на их мотивацию соответствовать норме здоровья в будущем. . Результаты для этого образца в настоящее время записываются. Из 955 респондентов, которые указали, что они некурящие, 189 заполнили менее одной трети анкеты и поэтому не были учтены при анализе данных.В результате была получена выборка из 766 некурящих (365 женщин, 401 мужчина; M в возрасте = 57,85, SD в возрасте = 14,17), ответы которых представлены здесь.

Исследование 2b

респондента были набраны из комиссии по общественному транспорту. Произвольно выбранная выборка из 4310 человек из этой панели получила приглашение принять участие в опросе о здоровье и образе жизни. В приглашении недвусмысленно подчеркивалось, что это исследование было проведено университетом автора и что участие было добровольным.Доступ к анкете можно получить по ссылке, указанной в электронном письме. Исследование было представлено с использованием инструмента для онлайн-опросов Qualtrics. В начале исследования респонденты были проинформированы о том, что их индивидуальные ответы будут полностью анонимными и что заполнение анкеты займет около 10 минут. На основании этой информации респондентов просили дать информированное согласие перед тем, как перейти к анкете. В общей сложности вопросник заполнили 1300 человек, что соответствует 30 респондентам.16%. Прежде чем приступить к измерениям, респонденты ответили на следующий вопрос: Считаете ли вы себя… »(1 = человек с нормальным весом, 2 = человек с небольшим избыточным весом, 3 = человек с избыточным весом, 4 = человек с много лишнего веса). Из выборки 455 (43,1%) идентифицированы как люди с нормальным весом, 352 (33,3%) идентифицированы как лица с небольшим избыточным весом, 212 (20,1%) идентифицированы как люди с избыточным весом и 37 (3,5%) идентифицированы как люди с избыточным весом. много лишнего веса.Респонденты, которые идентифицировали себя как лиц с избыточным весом и много лишним ( N = 249), были перенаправлены на исследование, в котором изучалась степень, в которой те, кто отклоняется от нормы здоровья, чувствуют себя морально оцененными другими, и как это влияет на их мотивацию соответствовать к норме здоровья в будущем. Результаты для этого образца в настоящее время записываются. Для целей настоящей статьи был составлен файл данных о респондентах, которые идентифицировали себя как имеющие нормальный вес и немного избыточный, и из этой выборки в анализ данных были включены только те респонденты, которые считались имеющими нормальный вес на основе при ИМТ менее 25.Это пороговое значение оставило n = 447 респондентам для анализа данных. Обратите внимание, что из этих 447 респондентов с объективно нормальным весом на основании ИМТ <25 74 (16,6%) отнесли себя к категории имеющих немного избыточный вес. Точно так же из 265 респондентов, которые объективно имели избыточный вес, на что указывает ИМТ> 25, 35 (8,6%) отнесли себя к категории людей с нормальным весом. Окончательная выборка составила 447 респондентов с нормальным весом (ИМТ <25; N = 447; 223 женщины, 224 мужчины; M возраст = 56 лет.43, SD возраст = 14,94).

Исследование 3

Исследование проводилось среди немецких сотрудников. Респондентов набирали с помощью системы снежного кома, используя социальные сети и профессиональную сеть ассистента-исследователя. Всего анкетирование заполнили 293 человека. Респонденты были проинформированы о том, что опрос касался их мнения о здоровье и образе жизни на работе, что участие в исследовании было добровольным, что их индивидуальные ответы будут полностью анонимными и что заполнение анкеты займет около 10 минут.На основе этой информации респондентов просили дать информированное согласие, прежде чем переходить к вопросам. Респонденты, заполнившие менее трети анкеты, не учитывались при анализе. Обратите внимание, что в исследовании 3 статус респондентов с точки зрения соответствия или отклонения от нормы ведения здорового образа жизни был более неоднозначным, чем в исследованиях 1, 2a и 2b, поскольку предварительный скрининг не проводился. Чтобы свести к минимуму эту двусмысленность и максимизировать сопоставимость исследования 3 с предыдущими исследованиями, были проведены дополнительные анализы.В частности, респонденты указали, считают ли они свой образ жизни здоровым, по пятибалльной шкале от 1 (очень нездоровый) до 3 (ни нездоровый, ни здоровый) до 5 (очень здоровый). В среднем респонденты считали свой образ жизни здоровым ( M = 3,63, SD = 0,74), что значительно выше средней точки шкалы: t (189) = 11,84, p <0,001. Из общей выборки 123 респондента считали свой образ жизни здоровым и очень здоровым, а 67 респондентов считали свой образ жизни нездоровым, нездоровым и нездоровым.Ни один респондент не считал свой образ жизни очень нездоровым. Чтобы сохранить сопоставимость между исследованиями, для анализа были выбраны только респонденты, считающие свой образ жизни здоровым и очень здоровым, в результате чего окончательная выборка состояла из 123 респондентов (82 женщины, 41 мужчина; M возраст = 36,80, SD). возраст = 15,10; M владение = 8,42, SD владение = 10,92).

Результаты

Описательная статистика

Описательная статистика нравственности, негативного отношения к тем, кто отклоняется от нормы здоровья, а также показатели социальной сплоченности представлены в таблице 1.В целом уровни морализации во всех исследованиях были одинаковыми. Чтобы получить больше информации о распространенности морализаторства, я рассматривал согласие и твердое согласие с утверждениями, относящимися к морализации здоровья, как к высокому уровню морализации; нейтральность, несогласие и сильное несогласие рассматривались как умеренный или низкий уровень морали. Это приводит к очень схожему проценту респондентов, сильно морализующих о здоровье в разных исследованиях, а именно: 22,80, 24,00, 21,00 и 20,30% в исследованиях 1, 2a, 2b и 3 соответственно.На Рисунке 1 представлен обзор пропорций.

ТАБЛИЦА 1. Описательная статистика показателей морализации, стигматизации и социальной сплоченности.

РИСУНОК 1. Распространенность сильной морали по сравнению с умеренной или низкой моралью в отношении здоровья в разных исследованиях.

Уровни стигматизации, а также показатели социальной сплоченности также были схожими в разных исследованиях. В исследовании 1 респонденты считали, что те, кто отклоняется от нормы здоровья, значительно меньше вовлечены в общество и свою группу конформеров, чем те, кто соответствует норме здоровья, t (231) = -0.14,42, р <0,001. В исследованиях 2a и 2b уровень желания респондентов проявить солидарность был несколько ниже, чем их ожидания солидарности. Теоретически это имеет смысл, поскольку респонденты соответствуют норме здоровья и, таким образом, могут чувствовать себя вправе солидарно с другими, в то же время не чувствуя себя обязанным проявлять солидарность с теми, кто отклоняется от нормы здоровья. Однако разные средние уровни могут быть также просто связаны с тем, что цели вопросов различались; в то время как выражение солидарности относится к солидарности с теми, кто отклоняется от нормы здоровья, в частности, ожидание солидарности относится к «другим» в целом.Респонденты в обоих исследованиях 2a и 2b одобрили более высокие выплаты отклоняющимся, значительно превышающие равную оплату, t (765) = 55,93, p <0,001 и t (446) = 42,17, p <0,001. Показатели социальной сплоченности в исследовании 3 показали те же уровни, что и в других исследованиях.

Анализ посредничества

Для проверки ключевой гипотезы этого исследования о том, что морализация здоровья ухудшает социальную сплоченность из-за стигматизации тех, кто отклоняется от нормы, связанной со здоровьем, были проведены простые медиации с z-стандартизованными переменными с использованием модели 4 с 5000 повторными выборками (предварительно определенные , Макрос PROCESS, Hayes, 2012).Для простоты изложения и во избежание накопления альфа-ошибок индикаторы социальной сплоченности были сведены в одну шкалу в тех исследованиях, в которых использовалось более одного индикатора. Это было сделано таким образом, чтобы более высокие значения показателей социальной сплоченности отражали большую вовлеченность, большую солидарность и более равное обращение. В частности, в исследовании 1 было только включение в качестве индикатора, и поэтому оно осталось неизменным. В исследованиях 2a и 2b было три показателя, два из которых касались солидарности, а один — равного обращения.Коллапс по этим трем показателям дал надежную шкалу из 11 пунктов (α = 0,81 и α = 0,81 в исследованиях 2a и 2b, соответственно). Более высокие значения итоговой шкалы отражают большую социальную сплоченность. В исследовании 3 было три показателя социальной сплоченности, два из которых касались исключения, а один — неравного обращения. Коллапс по этим трем показателям дал надежную шкалу из 12 пунктов (α = 0,86). Более высокие значения итоговой шкалы отражают большее включение и более равное отношение.Первым интересным отношением была модель посредника, то есть взаимосвязь между морализацией здоровья и стигматизацией (РС). В таблице 2 представлен обзор модели посредника в различных исследованиях. Как видно, морализация здоровья была связана со значительно большей стигматизацией тех, кто отклоняется от связанных со здоровьем норм во всех исследованиях, независимо от того, относится ли норма к курению, весу или образу жизни.

ТАБЛИЦА 2. Статистика для модели медиатора (взаимосвязь между морализацией и стигматизацией).

Следующей интересной взаимосвязью была модель зависимых переменных, то есть связь между морализацией и социальной сплоченностью (MSC) при учете стигматизации как потенциального посредника. В таблице 3 представлен обзор модели зависимых переменных в различных исследованиях. В частности, социальная сплоченность была значимо и отрицательно связана со стигматизацией во всех исследованиях, независимо от стигматизации в отношении курильщиков, людей с избыточным весом или людей с нездоровым образом жизни.Морализация здоровья оставалась важным предиктором социальной сплоченности в исследованиях 2a и 2b, но не в исследованиях 1 и 3. В соответствии с этими выводами, прямое отрицательное влияние морализации на социальную сплоченность было очевидным в исследованиях 2a и 2b, CI 95 % (-0,294, -0,148) и CI 95% (-0,329, -0,149) соответственно. Напротив, в исследованиях 1 и 3 не было очевидного прямого влияния морализации на социальную сплоченность, CI 95% (-0.197, 0,055) и ДИ 95% (-0,203, 0,078) соответственно. Важно отметить, что предполагаемое косвенное влияние морали на здоровье на социальную сплоченность через стигматизацию было очевидным во всех исследованиях. В таблице 4 представлен обзор соответствующей статистики.

ТАБЛИЦА 3. Статистика для модели зависимых переменных (взаимосвязь между морализацией и социальной сплоченностью при контроле стигматизации).

ТАБЛИЦА 4. Статистика косвенного воздействия морализации на социальную сплоченность через стигматизацию.

Мета-анализ

Наконец, чтобы предоставить более полный обзор и оценить общую надежность сообщаемых взаимосвязей, я провел мини-метаанализ, следуя рекомендациям Goh et al. (2016). В частности, был проведен отдельный анализ отношений между предиктором и посредником (морализация здоровья и стигматизация), между предиктором и зависимой переменной (морализация здоровья и социальная сплоченность), а также между медиатором и зависимой переменной (стигматизация и социальная сплоченность, SSC).В таблице 5 обобщены результаты. Использовались фиксированные эффекты, в которых средний размер эффекта (в данном случае средняя корреляция) взвешивался по размеру выборки. Все корреляции были преобразованы по методу Фишера z (см. Mrz в таблице 5), а затем преобразованы обратно в корреляции для представления (см. Mr в таблице 5). В четырех исследованиях связи между здоровым РС, здоровым МСК и SSC были очень значимыми. Это дает некоторую уверенность в результатах, представленных здесь.Рисунок 2 суммирует метааналитические ассоциации между предиктором, посредником и зависимой переменной.

ТАБЛИЦА 5. Связь морализации здоровья со стигматизацией (MS) и социальной сплоченностью (MSC), а также стигматизации с социальной сплоченностью (SSC).

РИСУНОК 2. Сводка метааналитических ассоциаций между предиктором, посредником и зависимой переменной.

Обсуждение

Я начал с предположения, что убеждение относительно здоровья и образа жизни актуально для внутри- и межгрупповой динамики, потому что оно ведет к появлению новых моральных норм на социальном уровне.В частности, я предположил, что общественный дискурс о здоровье, подчеркивающий собственную ответственность и причиняемый другим вред, наряду с сильной связью здоровья с самоконтролем и более широким распространением плохих результатов в отношении здоровья среди маргинализированных групп общества, — все это способствовало прочной морализации. здоровье (Розин, 1999). Основываясь на выводах из моральной психологии, я ожидал, что морализация здоровья будет связана со стигматизацией граждан, отклоняющихся от нормы морального здоровья, и со снижением уровня социальной сплоченности.Четыре исследования подтвердили это предположение. Чем больше те, кто соответствует норме здоровья — некурящие, люди с нормальным весом и работники, ведущие здоровый образ жизни — морализируют здоровье или образ жизни, тем сильнее они стигматизируют тех, кто отклоняется от нормы — курильщиков, людей с избыточным весом, больных людей и сотрудников с ограниченными возможностями. нездоровый образ жизни, связанный с меньшей вовлеченностью, меньшей солидарностью и одобрением неравного обращения. Все эти результаты являются индикаторами социальной сплоченности, которая считается весьма актуальной для инклюзивного роста общества (OECD, 2011).Прогнозируемые процессы наблюдались в выборках разного возраста, национальности и контекста.

Результаты совпадают с результатами исследований, показывающих, что люди с ожирением подвергаются стигматизации и дискриминации в различных условиях, таких как школы, общественные места и на рабочем месте (Puhl and Brownell, 2001; Puhl and Luedicke, 2012; Flint and Snook, 2014; Sikorski) et al., 2015; Flint et al., 2016). Тем не менее, они значительно расширяют предыдущие теоретические рассуждения и исследования, демонстрируя процессы, подрывающие социальную сплоченность по ряду аспектов, связанных со здоровьем.Таким образом, помимо стигматизации и дискриминации, связанных с ожирением, основной посыл настоящего исследования заключается в том, что любое связанное со здоровьем состояние или поведение, которое приобретает моральный оттенок, может и будет служить разделению людей. Кроме того, выходя за рамки последствий моральных убеждений для межличностных взаимодействий (например, Haidt et al., 2003; Wright et al., 2008; Skitka et al., 2015), текущее исследование подчеркивает межгрупповую динамику, проистекающую из морализации, стимулируя предположительно законное разделение общества на тех, кто соответствует и отклоняется от возникающих моральных норм.

Некоторые мысли о причинно-следственных связях

Хотя результаты, представленные здесь, согласуются с введенным теоретическим обоснованием, используемые исследовательские планы не позволяют сделать причинно-следственные выводы о взаимосвязях, находящихся под пристальным вниманием. Основываясь на предшествующих теориях о последствиях морализации (например, Розин, 1999), я предсказал, что те, кто отклоняется от моральных норм, будут восприниматься негативно, что отражается в повышении уровня стигматизации (например, Crandall, 1994). Повышенный уровень стигматизации, в свою очередь, служит узакониванием неравного обращения и исключения (например,г., Haidt et al., 1993; Райт и др., 2008; Sikorski et al., 2015). Как указано в дополнительном анализе, модели посредничества работают одинаково хорошо, когда стигматизация посредника и зависимая переменная социальной сплоченности меняются местами. Что это значит? Действительно, оба процесса правдоподобны. Обоснование моего исследования отражает модели атрибуции на стадии принятия решения (например, Heider, 1958), которые рассматривают наблюдателей как «наивных ученых». Предполагается, что в попытке прийти к заключениям о причинно-следственной связи событий наблюдатели сначала приписывают управляемость, которая тесно связана с моралью: если результат считается контролируемым, то кто-то, не сумевший достичь результата, будет считаться аморальным (например.г., Вайнер, 1986). На втором этапе наблюдатели назначают ответственность, что отражается в стигматизации. На заключительном этапе назначается вина, что выражается в исключении, слабой солидарности и дискриминации, как описано в настоящем исследовании.

Однако исследователи стигмы также предположили, что — особенно в внелабораторных условиях — люди не обязательно проходят стадии по порядку (Shaver, 1985). Это потому, что «присвоение моральной ответственности — это социальное суждение, основанное на личных этических стандартах, по которым оценивается поведение агента» (см.Мантлер и др., 2003, стр. 142). Иными словами, когда наблюдатель придерживается определенных этических или моральных стандартов, он может иметь сильную предвзятость, существовавшую ранее (Alicke, 2000; ср. Mantler et al., 2003). Затем они сначала сосредоточились на виновности отклоняющегося поведения агента. В этом случае наблюдатели сначала «решат», что, например, курильщик или человек с избыточным весом должен платить больше за медицинскую страховку. Только тогда наблюдатели могли бы пройти через этапы назад, чтобы подтвердить свое суждение и свои ранее существовавшие личные предубеждения, например, думая, что курильщики и люди с избыточным весом ленивы и не обладают самоконтролем.Таким образом, стигматизация займет второе место в этом процессе и последует за неравным обращением как post-hoc легитимации для этого неравного обращения. Поддерживая эту последовательность, Mantler et al. (2003, стр. 150) обнаружили, что в своих исследованиях «последовательность атрибуции все больше зависела от личных предубеждений и социальных установок». Это согласуется с выводом о том, что описанные здесь модели посредничества работают одинаково хорошо при переключении посредника и зависимой переменной.

В практическом смысле приведенные выше соображения предполагают, что те, кто соответствует моральной норме, могут либо сначала клеймить, а затем дискриминировать тех, кто отклоняется от морали, либо сначала дискриминировать, а затем клеймить тех, кто отклоняется от моральной нормы.Для тех, кого исключают или подвергают дискриминации, порядок, вероятно, не имеет большого значения. Скорее, вопрос причинно-следственной связи может быть наиболее актуальным с точки зрения определения наиболее многообещающих путей вмешательства. Что касается вмешательств, важно осознавать, что процесс морализации может разворачиваться в обоих направлениях: он предполагает, что уместны как ослабление ответственности за плохие результаты в отношении здоровья в общественном дискурсе, так и противодействие изоляции, дискриминации и иному лечению.В той мере, в какой здоровье представлено в моральных терминах — как это неоднократно демонстрировалось (например, Weiner et al., 1988; Weiner, 1995; Rozin, 1999; Townend, 2009) — оно заслуживает порицания исключительно из-за ассоциации одной стадии с другой. Нравственность подразумевает управляемость, управляемость подразумевает ответственность, а ответственность подразумевает виновность (например, Weiner, 1995; Mantler et al., 2003). В частности, кажется важным исследовать вмешательства, стили общения и формулировки убедительных сообщений, которые снижают автоматическую связь здоровья с моралью через предпосылки ответственности и управляемости (например,г., Weiner, 1995; Mantler et al., 2003). В то же время следует не поощрять признание того факта, что люди могут сначала исключать других, а только потом заниматься узаконивающими познаниями, такими как стигматизация, исключение и неравное обращение с людьми, отклоняющимися от нормы здоровья. Неравное обращение и изоляция граждан, не соответствующих нормам здоровья, необходимо признать и не поощрять. Это важная задача, особенно в отношении стремления правительств и сообществ к более здоровому населению, о чем свидетельствует приведенный ниже пример о бездымных городских районах.

Кто отвечает за здоровье?

Текущее исследование подчеркивает, что, пытаясь принести пользу своим гражданам, сообщества могут усугубить существующие различия. Рассмотрим установленную разницу в показателях здоровья в зависимости от социально-экономического статуса (например, Adler and Ostrove, 1999): чем больше у кого-то дохода и лучше образование, тем здоровее он будет. Хотя причины этой взаимосвязи окончательно не определены, последствия можно легко сформулировать: те, кто уже страдает от плохого состояния здоровья, менее здорового питания и большого количества курильщиков, столкнутся с изоляцией, меньшей солидарностью и призывами платить больше за здоровье. страхование.Пропорционально, группа, на которую наиболее негативно повлияет растущая мораль о здоровье, — это граждане с низким социально-экономическим статусом. Город в северной части Нидерландов стремится стать первым в Нидерландах свободным от табачного дыма городом. Хотя само по себе это звучит как похвальная цель, это также означает, что непропорционально много бедных жителей больше не смогут посещать центральные районы города. Это показывает, что к общественному здравоохранению нужен гораздо более детальный подход.В нем также подчеркивается еще одна проблема морализации здоровья: хотя она возлагает на граждан полную ответственность за состояние здоровья, она одновременно освобождает правительства и учреждения от ответственности за состояние здоровья граждан и социальную сплоченность.

Один из примеров, который может проиллюстрировать такой процесс, можно найти в недавней либерализации европейского рынка сахара. Эта либерализация приведет к более высокому использованию сахаров в продуктах питания, которые ранее строго регулировались в Европейском союзе, таких как изоглюкоза и кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы.Поскольку эти сахара связаны с диабетом и ожирением, исследователи выпустили четкие предупреждения о том, что Европейский Союз «может ожидать резкого роста ожирения и диабета» (Jacobsen, 2016). Этот пример может отражать перенос ответственности правительства на ответственность граждан, где ослабление правил для сахара соответствует убеждению, что потребители несут личную ответственность за покупку или отказ от покупки продуктов, содержащих сироп. Таким образом, моральный дискурс о здоровье и образе жизни потенциально усугубляет проблемы, которые необходимо решать, освобождая политиков и корпорации от ответственности за людей.Таким образом, текущее исследование указывает на особую ответственность правительств, политиков и институтов за тщательное рассмотрение их распространения норм, чтобы случайно не разделить общество. Пример Нидерландов служит примером этого понятия: ключевой чертой провозглашенного общества участия является солидарность с другими (Troonrede, 2013). Как единодушно демонстрируют представленные здесь исследования, восприятие здоровья как моральной нормы на самом деле подрывает именно эту цель. Вместо того, чтобы демонстрировать большую солидарность, разделенное общество проявляет себя как поддерживающее неравное обращение, исключение других и меньшую солидарность.

Роль институтов и правительств в коммуникации документально подтверждена предыдущими исследованиями. Например, Latner et al. (2007) показали, что средства массовой информации, телевидение и печатная пресса способствуют развитию и поддержанию стигматизирующего отношения к детям с ожирением. В связи с этим Рич и Эванс (2005) критикуют социальную конструкцию и публичное представление определенных фактов и знаний об ожирении, в то время как «при более внимательном рассмотрении таких определений можно найти мало» (стр. 341).Таким образом, было показано, что общественный дискурс вызывает озабоченность и «моральную панику» в отношении ожирения (Flint et al., 2016), что способствует стигматизации и дискриминации детей и взрослых с ожирением. Текущее исследование показывает, что ожирение, безусловно, не единственная сфера, связанная со здоровьем, затронутая подобным дискурсом, но и другие области также затронуты. К сожалению, такие области могут быть довольно расплывчатыми, например, когда речь идет о многогранном образе жизни, или совершенно несправедливыми, например, когда речь идет о больных.Морализация здоровья может вызвать чрезмерно исключительную призму, подталкивающую тех, кто подчиняется, осуждать всех, кто, кажется, бросает вызов норме. Это говорит о том, что влияние морализованного дискурса и убеждения является более серьезным и распространенным, чем мысли, со стигматизацией и дискриминацией, которые затем затрагивают гораздо больше людей в обществе, помимо людей с избыточным весом.

Ограничения и пути будущих исследований

В свете вышеизложенных соображений, многообещающим направлением для будущих исследований является систематическое изучение предшественников морализации.Предыдущие исследования показали, что люди могут толковать практически любую проблему в моральных и неморальных терминах, когда их об этом просят (Van Bavel et al., 2012), и что люди расходятся во мнениях относительно того, какие вопросы они трактуют в моральных или неморальных терминах ( Райт и др., 2008). Однако, насколько мне известно, систематическое понимание того, как и почему люди в конечном итоге рассматривают одни проблемы через призму морали, а другие как предпочтительные, отсутствует. Действительно, Скитка (личное общение с автором) считал вопрос о предшествующих моральных убеждениях «вопросом на миллион долларов».Между тем, некоторые исследования показали, что моральные эмоции, такие как отвращение, могут вызывать морализацию (Wisneski and Skitka, 2017), тем самым подтверждая предположение Розина (1999) о том, что морализация осуществляется как когнитивным, так и эмоциональным путями. Обратите внимание, что, как и в предыдущем обсуждении моделей атрибуции на стадии принятия решения, здесь также оказывается, что морализация вызывает отвращение, так же как отвращение может вызывать морализацию. Поскольку измерение управляемости играет важную роль в возникновении моральных эмоций, таких как отвращение, презрение и возмущение (Rudolph and Tscharaktschiew, 2014), оно, по-видимому, обеспечивает мощный рычаг для предотвращения стигматизации и неоправданного нарушения социальной сплоченности как через когнитивные, так и аффективный маршрут.

Хотя планы экспериментальных исследований будут ценным дополнением к описанным здесь исследованиям, будущие исследования также должны включать продольные и межкультурные исследования. Я основывал свои теоретические рассуждения на правдоподобных предположениях о возрастающей морализации здоровья, которые подтверждаются предыдущими исследованиями (например, Rozin, 1999; Townend, 2009). Однако вопрос о том, действительно ли морализация растет, и с какой скоростью, и какие различия существуют между культурами в отношении морализации здоровья, не может быть рассмотрен на основе исследовательских проектов, используемых в текущем исследовании.Я показал, что среди разнообразных выборок из разных национальностей и возрастов распространенность морализаторства составляла около 20 процентов. Таким образом, пятая часть респондентов, по-видимому, высоко оценивает здоровье. Во-первых, кажется полезным изучить, что отличает 20 процентов высоких морализаторов от остальных. Почему одни люди морализируют здоровье и образ жизни, в то время как другие не испытывают к этому побуждения? Очевидно, этот вопрос связан с упомянутым выше поиском предшественников морализации. Примерно 20 процентов высоких морализаторов также предполагают, что эффекты, которые мы наблюдали в исследованиях, представленных здесь, не являются простым сходством с другими.эффекты несходства, когда люди дискриминируют других, отличных от них самих. В будущих исследованиях может потребоваться выяснить, воспроизводятся ли эти показатели распространенности в разных странах и культурах, но можно также использовать их экспериментально. В выборке, которая неоднократно подвергается морализаторским посланиям о здоровье, доля высоких морализаторов со временем должна увеличиваться. По той же логике, доля высоких морализаторов может уменьшиться после многократного воздействия неморализующих сообщений о здоровье, тем самым, вероятно, определив ценные пути вмешательства.

Во-вторых, вопрос о причинно-следственной связи можно было бы решить более сложным образом с помощью лонгитюдных исследований. Кажется правдоподобным предположить, что в контекстах или культурах, где морализация здоровья все еще находится в зачаточном состоянии, те, кто соответствует норме здоровья, пройдут через модели стадии принятия решения в указанном здесь порядке. Однако, когда морализация здоровья становится более распространенной и распространенной, порядок может измениться и пойти по обратному пути (как показано в Приложении B), поскольку личные предубеждения определяют общественное мнение (например,г., Алике, 2000; Mantler et al., 2003). Наконец, текущее исследование может быть ценным образом дополнено исследованиями, выходящими за рамки самоотчетов и поведенческих намерений. Исследования, в которых рассматриваются более объективные измерения и реальное поведение, например, путем измерения расстояния, когда он сидит рядом с кем-то, отклоняющимся от моральных норм, связанных со здоровьем (Haidt et al., 2003; Wright et al., 2008), или сотрудничества и способности решать конфликты в группах, состоящих из людей, соответствующих моральным нормам, связанным со здоровьем, или отклоняющихся от них (Skitka et al., 2005) были бы уместными следующими шагами. Ниже я выделяю еще один интересный вопрос, касающийся субъективных интерпретаций здоровья и образа жизни.

Субъективные представления о здоровье и образе жизни

Дополняя и расширяя предыдущие исследования, текущее исследование показало, что собственное здоровье и образ жизни имеют значение для прогнозирования стигматизации и важных показателей социальной сплоченности. Описанные здесь исследования основывались на самооценке более или менее объективного соответствия нормам здоровья, таким как отказ от курения, нормальный вес или здоровый образ жизни.Однако эти самоотчеты также вызывают ряд интригующих вопросов. Наиболее очевидный из них касается вопроса о том, действительно ли представление о том, что у человека хорошее здоровье и здоровый образ жизни, основано на реальности. Находит ли предполагаемый консенсус о том, что является здоровым, на самом деле отражением в понимании здоровья нормальными людьми? Кроме того, образ жизни включает в себя множество различных аспектов, некоторые из которых люди могут весить больше, чем другие. Таким образом, на какие из этих аспектов люди полагаются, решая, является ли их образ жизни здоровым? Образ жизни — это конструкция с множеством различных аспектов, касающихся упражнений, питания, сна, потребления алкоголя и так далее.Несомненно, большинство людей лучше справляются с некоторыми из этих аспектов, чем с другими. Таким образом, какое значение люди придают этим аспектам при рассмотрении своего собственного, а также иного образа жизни? Если люди действительно используют свой собственный образ жизни в качестве основы для морализации, таким образом стремясь морализировать те атрибуты, которые они выполняют сами (Pinker, 2008), тогда должны быть большие различия в аспектах образа жизни, используемых для стигматизации других. И, в связи с предыдущим вопросом, как люди будут оценивать других, которые соответствуют одним, но отклоняются от других аспектов здорового образа жизни? А как насчет человека с избыточным весом, который тренируется три раза в неделю и является вегетарианцем? А что насчет курильщика, который никогда не употребляет алкоголь? А как насчет человека с нормальным весом, который много пьет и плохо ест? При последнем описании типичный человек, который приходит на ум, — это молодой человек, возможно, студент или молодой специалист, и это резюмирует большую проблему нравственности в отношении здоровья и образа жизни: многие люди ничего не делают для определенных аспектов своего образа жизни.Например, молодые люди в среднем стройнее и здоровее, чем пожилые люди, несмотря на то, что они, как известно, чрезмерно употребляют алкоголь и плохо питаются во время учебы в университете. Таким образом, в то время как их состояние здоровья может быть хорошим, их усилия по сохранению здоровья могут быть незначительными. Это иллюстрирует проблему, присущую морализации, а именно то, что часто результаты, а не усилия обеспечивают основу для морального суждения: люди, воспринимающие других через призму морали, редко задумываются о том, сколько попыток похудеть или бросить курить сделал другой человек.

Заключение

Предоставляя первые доказательства негативных последствий, проистекающих из морализации здоровья, настоящее исследование показывает, что добрые намерения правительств по убеждению целых групп населения вести более здоровый образ жизни могут дорого обойтись, особенно когда в дискурсе подчеркивается мораль. Морализация здоровья и образа жизни подрывает социальную сплоченность, создавая разрыв между теми, кто соответствует нормам здоровья, и теми, кто отклоняется от них. Настоящее исследование дополнило и расширило предыдущие исследования, показав негативные последствия морализации здоровья по ряду аспектов (вес, курение, образ жизни) и на социальном уровне.В то же время я наметил ряд многообещающих маршрутов для последующих исследований, которые могут устранить некоторые ограничения представленных здесь исследований и могут решить важные вопросы, связанные с влиянием морали на здоровье на индивидуальном, организационном и социальном уровнях. . Одним из наиболее актуальных направлений будущих исследований является влияние морали на здоровье на принятие решений политиками. Убеждение в том, что здоровье — это личный выбор и находится под контролем граждан, что подразумевает его мораль, может освободить политиков и учреждения от их ответственности перед гражданами.Они могут делать выводы и принимать решения, которые в конечном итоге негативно влияют на граждан, тем самым подрывая социальную сплоченность и достижение важных общественных целей.

По общему признанию, выводы настоящего исследования звучат пессимистично. Однако представленные здесь идеи также позволяют вывести некоторые рекомендации на уровне учреждений, работодателей и отдельных граждан. Во-первых, рассказывайте о здоровье и образе жизни инклюзивным образом, используя градации, а не суждения «либо-либо».Другими словами, избегайте изображать здоровье и образ жизни как нечто абсолютное и предпочитайте изображать это как нечто, к чему люди могут постепенно приблизиться. Во-вторых, избегайте представления здоровья и образа жизни с точки зрения вреда, причиненного другим, и особенно избегайте подчеркивания конфликтов с нулевой суммой, поскольку они тесно связаны с моральной изоляцией (Opotow, 1990). В-третьих, осознавайте свои собственные предубеждения и основы своих моральных убеждений. Подумайте, сколько усилий вы приложили, чтобы придерживаться норм здорового образа жизни.Также подумайте, сколько усилий приложили другие, чтобы вести здоровый образ жизни, и постарайтесь не путать результат с усилиями.

Заявление об этике

Это исследование было проведено в соответствии с рекомендациями Комиссии по этике лаборатории поведенческих исследований факультета экономики и бизнеса (Университет Гронингена) с письменного информированного согласия всех испытуемых. Все субъекты дали письменное информированное согласие в соответствии с Хельсинкской декларацией. Протокол был одобрен этической комиссией лаборатории поведенческих исследований.

Взносы авторов

ST: Я являюсь единственным автором представленной рукописи, разработал исследование, собрал, проанализировал и интерпретировал данные. Я написал рукопись и несу ответственность за все аспекты работы.

Финансирование

Это исследование было поддержано индивидуальным грантом, предоставленным ST (№ 451-15-035) Нидерландской организацией научных исследований (NWO).

Заявление о конфликте интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Автор хотел бы поблагодарить Киру Шеперс и Хендрике Линке за их поддержку при сборе данных.

Дополнительные материалы

Дополнительные материалы к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.00909/full#supplementary-material

Список литературы

Адлер Н. Э., Острове Дж. М. (1999). Социально-экономический статус и здоровье: что мы знаем и чего не знаем. Ann. Акад. Sci. 896, 3–15. DOI: 10.1111 / j.1749-6632.1999.tb08101.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Алике, М. Д. (2000). Виновный контроль и психология обвинения. Psychol. Бык. 126, 556–574. DOI: 10.1037 / 0033-2909.126.4.556

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бизони, К. А., Коннорс, М., Дивайн, К. М., и Собал, Дж. (2002). Кто мы и как питаемся: качественное исследование идентичностей в выборе продуктов питания. J. Nutr. Educ. Behav. 34, 128–139. DOI: 10.1016 / S1499-4046 (06) 60082-1 ​​

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Де Ваал, Ф. Б. (1996). Добродушный (№ 87). Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Эллемерс, Н., Пальяро, С., Баррето, М., и Лич, К. В. (2008). Что лучше быть моральным, чем умным? Влияние норм морали и компетентности на решение работать над повышением статуса группы. Дж.Чел. Soc. Psychol. 95, 1397–1410. DOI: 10.1037 / a0012628

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эллемерс, Н., и ван ден Бос, К. (2012). Мораль в группах: о социально-регулирующих функциях правильного и неправильного. Soc. Чел. Psychol. Компас 6, 878–889. DOI: 10.1111 / spc3.12001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Флинт, С. В., Чадек, М., Кодряну, С. К., Ивич, В., Зомер, К., и Гомою, А. (2016). Дискриминация из-за ожирения при приеме на работу: «Тебя не наняли!». Границы психологии 7: 647. DOI: 10.3389 / fpsyg.2016.00647.

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Флинт, С. В., Снук, Дж. (2014). Ожирение и дискриминация: следующая «большая проблема»? Внутр. J. Дискримин. Закон 14, 183–193. DOI: 10.1177 / 1358229114534550

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Франсен М. Л., Смит Э. Г. и Верлег П. В. (2015). Стратегии и мотивы сопротивления убеждению: интегративная структура. Фронт. Psychol. 6: 1201. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.01201

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гертнер, С. Л., Довидио, Дж. Ф., Анастасио, П. А., Бахман, Б. А., и Руст, М. С. (1993). Общая модель внутригрупповой идентичности: повторная категоризация и уменьшение межгрупповой предвзятости. Eur. Rev. Soc. Psychol. 4, 1–26. DOI: 10.1080 / 14792779343000004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гантман, А.П., и Ван Бавель, Дж. Дж. (2014). Моральный всплывающий эффект: усиление восприятия морально значимых стимулов. Познание 132, 22–29. DOI: 10.1016 / j.cognition.2014.02.007

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Го, Дж. Х., Холл, Дж. А., и Розенталь, Р. (2016). Мини-мета-анализ ваших собственных исследований: некоторые аргументы в пользу того, почему и как это сделать. Soc. Чел. Psychol. Компас 10, 535–549. DOI: 10.1111 / spc3.12267

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хайдт, Дж., Коллер, С. Х., и Диас, М. Г. (1993). Аффект, культура и мораль, или есть собаку неправильно? J. Pers. Soc. Psychol. 65, 613–628. DOI: 10.1037 / 0022-3514.65.4.613

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хайдт, Дж., Розенберг, Э., и Хом, Х. (2003). Дифференциация разнообразия: моральное разнообразие не похоже на другие виды. J. Appl. Soc. Psychol. 33, 1–36. DOI: 10.1111 / j.1559-1816.2003.tb02071.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Haselton, M.Г. и Басс Д. М. (2000). Теория управления ошибками: новый взгляд на предубеждения при чтении мыслей между мужчинами и женщинами. J. Pers. Soc. Psychol. 78, 81–91. DOI: 10.1037 / 0022-3514.78.1.81

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хайдер, Ф. (1958). Психология межличностных отношений. Нью-Йорк, Нью-Йорк: John Wiley & Sons, 332.

Google Scholar

Холленбек, К. Р., Кайкати, А. М. (2012). Использование потребителями брендов для отражения своего настоящего и идеального «я» на Facebook. Внутр. J. Res. Отметка. 29, 395–405. DOI: 10.1016 / j.ijresmar.2012.06.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кесселер, Р. К., Микельсон, К. Д., и Уильямс, Д. Р. (1999). Распространенность, распределение и психическое здоровье коррелируют с предполагаемой дискриминацией в Соединенных Штатах. J. Health Soc. Behav. 40, 208–230. DOI: 10.2307 / 2676349

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ноулз, Э. С., и Линн, Дж. А. (редакторы) (2004). Сопротивление и убеждение. Mahwah, NJ: Psychology Press.

Google Scholar

Латнер, Дж. Д., Розуолл, Дж. К., и Симмондс, М. Б. (2007). Стигма детского ожирения: связь с телевидением, видеоиграми и журналами. Изображение тела 4, 147–155. DOI: 10.1016 / j.bodyim.2007.03.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Линк, Б.Г., и Фелан, Дж. К. (2001). Осмысление стигмы. Annu. Ред.Soc. 27, 363–385. DOI: 10.1146 / annurev.soc.27.1.363

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мантлер Дж., Шелленберг Э. Г. и Пейдж Дж. С. (2003). Атрибуция тяжелого заболевания: являются ли управляемость, ответственность и обвинение разными конструкциями? Кан. J. Behav. 35, 142–152. DOI: 10,1037 / h0087196

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Моррисон, М.А., Моррисон, Т.Г., Поуп, Г.А., и Замбо, Б.Д. (1999). Исследование мер современного и старомодного сексизма. Soc. Инд. Res. 48, 39–50. DOI: 10.1023 / A: 1006873203349

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Малдер, Л. Б. (2008). Разница между наказанием и вознаграждением в воспитании моральных соображений при принятии социальных решений. J. Exp. Soc. Psychol. 44, 1436–1443. DOI: 10.1016 / j.jesp.2008.06.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

OECD (2011). Перспективы глобального развития 2012: социальная сплоченность в меняющемся мире. Париж: Издательство ОЭСР

Google Scholar

Олсон, Дж. М., и Занна, М. П. (1993). Отношение и отношение меняются. Annu. Rev. Psychol. 44, 117–154. DOI: 10.1146 / annurev.ps.44.020193.001001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Опотов, С. (1990). Моральное исключение и несправедливость: введение. J. Soc. Выпуски 46, 1–20. DOI: 10.1111 / j.1540-4560.1990.tb00268.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петти, Р.E. и Cacioppo, J. T. (1986). Выработка вероятностной модели убеждения. Adv. Exp. Soc. Psychol. 19, 123–205. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60214-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пуль, Р. М., и Лудике, Дж. (2012). Виктимизация на основе веса среди подростков в школьных условиях: эмоциональные реакции и способы совладания с трудностями. J. Youth Adolesc. 41, 27–40. DOI: 10.1007 / s10964-011-9713-z

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рич, Э.и Эванс Дж. (2005). «Жирная этика» — дискурс ожирения и телесная политика. Soc. Теория здоровья 3, 341–358. DOI: 10.1057 / palgrave.sth.8700057

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Розин П., Марквит М. и Стоесс К. (1997). Морализация и вегетарианство: преобразование предпочтений в ценности и вызов отвращения. Psychol. Sci. 8, 67–73. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.1997.tb00685.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Розин, П.и Сингх Л. (1999). Морализация курения сигарет в США. J. Consum. Psychol. 8, 321–337. DOI: 10.1207 / s15327663jcp0803_07

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рудольф У., Чарактшев Н. (2014). Атрибуционный анализ моральных эмоций: наивные ученые и обычные судьи. Emot. Ред. 6, 344–352. DOI: 10.1177 / 1754073914534507

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сагарин, Б.Дж., Чалдини Р. Б., Райс В. Э. и Серна С. Б. (2002). Рассеивание иллюзий неуязвимости: мотивы и механизмы сопротивления убеждению. J. Pers. Soc. Psychol. 83, 526. DOI: 10.1037 / 0022-3514.83.3.526

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шуберт Т. В. и Оттен С. (2002). Перекрытие себя, внутренней и внешней группы: наглядные меры самокатегории. Самоидентификация 1, 353–376. DOI: 10.1080 / 152988602760328012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бритва, К.Г. (1985). Атрибуция вины: причинность, ответственность и виновность. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Springer-Verlag.

Сикорский К., Луппа М., Ангермейер М. К., Шомерус Г., Линк Б. и Ридель-Хеллер С. Г. (2015). Связь ИМТ и социальной дистанции по отношению к тучным людям опосредована сочувствием и пониманием. Soc. Sci. Med. 128, 25–30. DOI: 10.1016 / j.socscimed.2015.01.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сикорски, К., Луппа, М., Брэлер, Э., Кениг, Х. Х., Ридель-Хеллер, С. Г. (2012). Дети, взрослые и пожилые люди с ожирением в глазах широкой общественности: результаты репрезентативного исследования стигмы и причин ожирения. PLoS One 7: e46924. DOI: 10.1371 / journal.pone.0046924

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Скитка, Л. Дж. (2010). Психология нравственного убеждения. Soc. Чел. Psychol. Компас 4, 267–281. DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2010.00254.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Скитка, Л. Дж., Бауман, К. В., и Саргис, Э. Г. (2005). Моральные убеждения: еще один фактор, способствующий силе отношения, или что-то еще? J. Pers. Soc. Psychol. 88, 895–917. DOI: 10.1037 / 0022-3514.88.6.895

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Скитка, Л. Дж., И Маллен, Э. (2002). Понимание суждений о справедливости в реальном политическом контексте: проверка модели защиты ценностей рассуждений о справедливости. чел. Soc. Psychol. Бык. 28, 1419–1429. DOI: 10.1177 / 014616702236873

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Скитка, Л. Дж., Уошберн, А. Н., Карсел, Т. С. (2015). Психологические основы и последствия морального убеждения. Curr. Opin. Psychol. 6, 41–44. DOI: 10.1016 / j.copsyc.2015.03.025

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сковронски Дж. Дж. И Карлстон Д. Э. (1987). Социальное суждение и социальная память: роль диагностических сигналов в негативности, позитивности и предубеждениях. J. Pers. Soc. Psychol. 52, 689–699. DOI: 10.1037 / 0022-3514.52.4.689

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сковронски Дж. Дж. И Карлстон Д. Э. (1989). Негативность и предвзятость при формировании впечатления: обзор объяснений. Psychol. Бык. 105, 131–142. DOI: 10.1037 / 0033-2909.105.1.131

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сковронски Дж. Дж. И Карлстон Д. Э. (1992). Пойманы с поличным: когда впечатления, основанные на высоко диагностическом поведении, не поддаются противоречию. Eur. J. Soc. Psychol. 22, 435–452. DOI: 10.1002 / ejsp.2420220503

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тойбер, С., ван Зомерен, М., и Кутлаца, М. (2015). Следует ли подчеркивать или преуменьшать моральную суть климатических проблем в публичном дискурсе? Три способа успешно справиться с обоюдоострым мечом морального общения. Клим. Изменить 130, 453–464. DOI: 10.1007 / s10584-014-1200-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тауненд, Л.(2009). Морализация ожирения: новое имя для старого греха? Crit. Soc. Политика 29, 171–190. DOI: 10.1177 / 0261018308101625

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ван Бавел, Дж. Дж., Пакер, Д. Дж., Хаас, И. Дж., И Каннингем, В. А. (2012). Важность морального построения: моральное и неморальное построение вызывает более быстрые, более экстремальные и универсальные оценки одних и тех же действий. PLoS One 7: e48693. DOI: 10.1371 / journal.pone.0048693

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Леувен, Ф., Парк, Дж. Х., Пентон-Воак, И. С. (2012). Еще одна фундаментальная социальная категория? Спонтанная категоризация людей, придерживающихся или нарушающих моральные нормы. J. Exp. Soc. Psychol. 48, 1385–1388. DOI: 10.1016 / j.jesp.2012.06.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Зомерен, М., Постмес, Т., и Спирс, Р. (2012). О коллективных последствиях убеждения: интеграция морального убеждения с моделью коллективных действий социальной идентичности. руб. J. Soc. Psychol. 51, 52–71. DOI: 10.1111 / j.2044-8309.2010.02000.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Зомерен, М., Постмес, Т., Спирс, Р., и Беттаче, К. (2011). Могут ли моральные убеждения побудить более обеспеченных людей бросить вызов социальному неравенству? Расширение модели социальной идентичности коллективных действий. Групповой процесс. Intergroup Relat. 14, 735–753. DOI: 10.1177 / 1368430210395637

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Verschoor, W.(2015). De Participatiesamenleving — это niet van vandaag of gisteren [Общество участия не сегодня и не вчера]. Подиум Bioethiek 22, 8–10.

Вайнер, Б. (1986). «Атрибуция, эмоции и действие», в Справочнике по мотивации и познанию : основы социального поведения , ред. Р. М. Соррентино и Э. Т. Хиггинс (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Гилфорд), 281–312.

Google Scholar

Вайнер, Б. (1995). Судебные решения об ответственности: основа теории социального поведения. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.

Google Scholar

Вайнер Б., Перри Р. П. и Магнуссон Дж. (1988). Атрибуционный анализ реакций на стигмы. J. Pers. Soc. Psychol. 55, 738–748. DOI: 10.1037 / 0022-3514.55.5.738

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уайт К. и Даль Д. В. (2007). Все ли чужие группы созданы равными? Потребительская идентичность и диссоциативное влияние. J. Consum. Res. 34, 525–536. DOI: 10.1086 / 520077

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вишнески, Д.К., Скитка Л. Дж. (2017). Морализация через моральный шок: изучение эмоциональных предшественников морального убеждения. чел. Soc. Psychol. Бык. 43, 139–150. DOI: 10.1177 / 0146167216676479

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Войцишке Б. (1994). Множественные значения поведения: построение действий с точки зрения компетентности или морали. J. Pers. Soc. Psychol. 67, 222–232. DOI: 10.1037 / 0022-3514.67.2.222

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Войцишке, Б.(2005). Нравственность и компетентность в личностном и самовосприятии. Eur. Rev. Soc. Psychol. 16, 155–188. DOI: 10.1080 / 10463280500229619

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вуд, W. (2000). Изменение отношения: убеждение и социальное влияние. Annu. Rev. Psychol. 51, 539–570. DOI: 10.1146 / annurev.psych.51.1.539

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Райт, Дж., Каллум, Дж., И Шваб, Н. (2008). Когнитивные и аффективные аспекты морального убеждения: последствия для поведенческих и поведенческих мер межличностной толерантности. чел. Soc. Psychol. Бык. 34, 1461–1476. DOI: 10.1177 / 0146167208322557

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Райт, Дж. К., Гранджин, П. Т., и МакУайт, К. Б. (2013). Метаэтическое обоснование наших моральных убеждений: свидетельство метаэтического плюрализма. Philos. Psychol. 26, 336–361. DOI: 10.1080 / 09515089.2011.633751

CrossRef Полный текст | Google Scholar

.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *