Не переживай переживешь маяковский: писатели и не только о том, что читают почему

Маяковский: в том, что умираю, не вините никого…

Всегдашние разговоры Маяковского о самоубийстве! Это был террор. В 16-м году рано утром меня разбудил телефонный звонок.

Глухой, тихий голос Маяковского: «Я стреляюсь. Прощай, Лилик». Я крикнула: «Подожди меня!» — что-то накинула поверх халата, скатилась с лестницы, умоляла, гнала, била извозчика кулаками в спину. Маяковский открыл мне дверь. В его комнате на столе лежал пистолет. Он сказал: «Стрелялся, осечка, второй раз не решился, ждал тебя». Я была в неописуемом ужасе, не могла прийти в себя. 

<…> Когда в 1956 году в Москву приезжал Роман Якобсон, он напомнил мне мой разговор с ним  в 1920 году. Мы шли вдоль Охотного ряда, и он сказал: «Не представляю себе Володю старого, в морщинах». А я ответила ему: «Он ни за что не будет старым, обязательно застрелится. Он уже стрелялся – была осечка. Но ведь осечка случается не каждый раз!»

Перед тем как стреляться, Маяковский вынул обойму из пистолета и оставил только один патрон в стволе.

Зная его, я убеждена, что он доверился судьбе, думал – если не судьба, опять будет осечка и он поживет еще.

Из воспоминаний Осипа Брика 

Брик Осип Максимович (1888-1945) – писатель, драматург, сценарист, критик. Издал поэмы Маяковского «Облако в штанах» и «Флейта-позвоночник».

15 апреля утром мы приехали в Берлин на Kurfurstenstrasse в Kurfurstenhotel, как обычно. Нас радушно встретила хозяйка и собачка Scheidt. Швейцар передал нам письма и телеграмму из Москвы. «От Володи», — сказал я и положил, не распечатывая, ее в карман. Мы поднялись на лифте, разложились, и тут только я распечатал телеграмму.

<…> 17-го утром мы приехали в Москву. Гроб стоял в Союзе писателей. Огромные толпы приходили прощаться с Володей. Все были очень взволнованы. Никто не ожидал, что Маяковский может застрелиться. 14 апреля – это 1 апреля по старому стилю, и многие, когда мы говорили, что Маяковский застрелился, смеялись, думая, что их разыгрывают.

Я имел разговор с одним рапповцем. Я спросил его – неужели они не могли загрузить Володю работой в Рапе, найти ему должное применение. Он поспешно ответил: как же! Мы условились, что весь стиховой самотек, который будет поступать в журнал «Октябрь», мы будем отсылать ему на просмотр. Больше мне с ним разговаривать было не о чем.

А другой рапповец выразился так: «Не понимаю, почему столько шуму из-за самоубийства какого-то интеллигента». Отвратительно мне было это самодовольство посредственности – что мы, мол, не такие, мы не застрелимся!

Люди не стреляются по двум причинам: или потому, что они сильнее раздирающих их противоречий, или потому, что у них вообще никаких противоречий нет. Об этом втором случае рапповская бездарь забыла.

Из воспоминаний Николая Асеева

Асеев Николай Николаевич (1889-1963) – русский советский поэт, близко общался с Маяковским, некоторое время поэты жили в одной квартире.

В воскресенье 13 апреля 1930 года я был на бегах. Сильно устал, вернулся голодный. Сестра жены Вера, остановившаяся в нашей комнате, — я жил тогда на Мясницкой в доме 21,- сообщила мне, что звонил Маяковский. Но, прибавила она, как-то странно разговаривал. Всегда с ней любезный и внимательный, он, против обыкновения, не поздоровавшись, спросил, дома ли я; и когда Вера ответила, что меня нет, он несколько времени молчал у трубки и потом, вздохнувши, сказал: «Ну что ж, значит, ничего не поделаешь!»

<…> В понедельник четырнадцатого апреля я заспался после усталости и разочарования неудачами предыдущего дня, как вдруг в полусне услышал какой-то возбужденный разговор в передней, рядом с нашей комнатой. Голоса были взволнованные; я встал с постели, досадуя, что прерывают мое полусонное состояние, накинул на себя что-то и выскочил в переднюю, чтобы узнать причину говора. В передней стояла моя жена и художница Варвара Степанова; глаза у нее были полубезумные, она прямо мне в лицо отчеканила: «Коля! Володя застрелился!» Первым моим движением было кинуться на нее и избить за глупый розыгрыш для первого апреля; в передней было полутемно, и я еще не разглядел ее отчаяния, написанного на лице, и всей ее растерянной, какой-то растерзанной фигуры.

Я закричал: «Что ты бредишь?» Ее слов, кроме первых, я точно не помню, однако она, очевидно, убедила меня в страшной правде сказанного.

Я помчался на Лубянский проезд. Был теплый апрельский день, снега уже не было, я мчался по Мясницкой скачками; не помню, как добежал до ворот того двора, где толпились какие-то люди. Дверь из передней в комнату Маяковского была плотно закрыта. Мне открыли, и я увидел.

Головой к двери, навзничь, раскинув руки, лежал Маяковский. Было невероятно, что это он; казалось, подделка, манекен, положенный навзничь. Меня шатнуло, и кто-то, держа меня под локоть, вывел из комнаты, повел через площадку в соседнюю квартиру, где показал предсмертное письмо Маяковского.

Дальше не помню, что было, как я сошел с лестницы, как очутился дома.

Из воспоминаний Николая Денисовского

Денисовский Николай Федорович (1901-1981) – русский советский художник, один из основателей Общества станковистов (ОСТ). Совместно с Маяковским Денисовский создал серию плакатов для Наркомздрава.

14 апреля 1930 года… мне сообщили, что застрелился Маяковский. Я немедленно поехал на Лубянку.

В передней была соседка по квартире и больше никого не было. Он лежал головой к окну, ногами к двери, с открытыми глазами, с маленькой открывшейся точкой на светлой рубашке около сердца. Его левая нога была на тахте, правая слегка спустилась, а корпус тела и голова были на полу. На полу был браунинг. На письменном столе – записка, написанная его рукой. А на спинке стула, около стола, висел его пиджак. Меня просили поехать на Таганку и предупредить дома, чтобы встретить тело. Дома никого не было. Была одна домработница. Л.Ю. и О.М. Брик были за границей. Вскоре привезли тело и положили его на тахту в его комнате. Пока он не застыл окончательно, надо было его переодеть. Непрерывно звонил телефон на Таганку, самые различные люди возмущенно сообщали, что в Москве кто-то распространяет слухи о смерти Маяковского.

Узнавали правду, растерянно умолкали. Постепенно соседняя комната и столовая стали заполняться знакомыми и незнакомыми людьми. Не помню сейчас, кто помог найти чистую рубашку у него в шкафу. Но мне снять с него старую было уже трудно.

Пришлось разрезать. На сердце с левой стороны было пятнышко, рана запеклась кровью. Олеть его я не знал как. Решили оставить в тех же самых брюках и ботинках. По телефону сообщили, что приедут из института мозга и будут брать его мозг…

<…> В день похорон уде невозможно было пройти к гробу, хотя и были пропуска. Митинг происходил во дворе, говорили перед гробом, который уже стоял на грузовике. Я запомнил и слышал с балкона только Кирсанова (прим. ред.: Кирсанов Семен Исаакович — русский советский поэт), который читал «Во весь голос».

Владимир Маяковский — стихи. Читать стихотворения Владимира Маяковского

Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?

• Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
• Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
• Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура. РФ». Куда нам обратиться?
• Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
• Как предложить событие в «Афишу» портала?
• Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»

Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.

Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура. РФ». Куда нам обратиться?

Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.

Электронная почта проекта: [email protected]

Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».

Как предложить событие в «Афишу» портала?

В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all. culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».

Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.

Если вопросы остались — напишите нам.

#персональнйтренер Instagram posts — Gramhir.com

Моя мотивация🌟 Где и как я беру мотивацию🤫 Раньше я периодически страдала от снижения мотивации к тренировкам и другим делам и искала эту мотивацию везде, где только было можно. И я тоже думала, что нет боли — нет победы, как говорят самые популярные лозунги. Но это оказалось неправдой💯% «Самая БЕСПОЛЕЗНАЯ борьба — это борьба с собой. Потому что эта борьба обречена на победу и на провал в равной степени. Один из вас в любом случае выиграет, а другой в любом случае проиграет. Например, проиграет либо та, которая хочет плоский живот, либо та, которая хочет тортик.» (М. Лабковский) Я очень понимаю эту фразу. И даже не то, чтобы понимаю, а я так живу😀 ⭐️ Я выделила для себя 4 правила, чтобы быть достаточно мотивированной в делах: 1. Подходить к делу осознанно. То есть я точно знаю, что хочу и что измениться, когда я это получу. Я точно знаю, какие в этом плюсы, какие минусы. Я точно знаю, что будет, если у меня этого не будет. 2. Не бороться с собой, а искать оптимальное для меня решение. 3. Прислушиваться к себе. Актуальна ли потребность и желание, что стало актуальным ещё, а что ушло на 2 план? 4. Думая о себе, отталкиваться от СЕБЯ, а не окружающих. Это касается всего — работы, тела, семьи, хобби и так далее. . 🙌🏼Я НЕ заставляю себя приводить свою фигуру в порядок или работать.

Я получаю удовольствие от процесса (даже от проявления волевых усилий), потому что, когда я знаю что, как и для чего я делаю, мне легко. Потому что именно я решаю, что у меня есть и что будет. Я выбираю, а не кто-то😜 И это все очень круто🤩 И я, по правде говоря, не называю это мотивацией) Это что-то другое. Это похоже на характер, стиль жизни или мой внутренний стержень, ресурс. В общем, это можно называть как угодно) Главное, что это реально работает 🤠 . #фитнес #мотивация #хабаровскфитнес #персональнйтренер

Маяковский — SovLit.net

Маяковский Владимир Владимирович. . Родился 19 июля (7 июля по старому стилю) 1893 года в Багдади, Грузия. (который позже был назван в его честь Маяковским). Его отец, Владимир Константинович, хотя и имел дворянское происхождение, был лесничий. У юного Владимира были две старшие сестры — Ольга и Людмила. Он пошел в школу в Кутаисе в 1902 году, но небольшой интерес к учебе. К третьему классу Маяковский был в восторге от волнения. митинги, демонстрации и революционные песни .Людмила, которая сейчас учится в Москве, привозила домой легальные и нелегальные политические брошюры.

В 1906 году старший Маяковский умер от заражения крови . Мать Маяковского Александра Алексеевна решила перевезти семью в Москву, чтобы остаться рядом с Людмилой. Чтобы поддержать семью, Ольга и молодой Владимир научились огонь и цветных деревянных предметов , таких как коробки, шкатулки и пасхальные яйца, которые Людимила продавала в магазины.

Маяковский окунулся в политику почти сразу после приезда в Москву.К 14 годам он уже был Действительный член Московской партии большевиков , посыльный, распространитель листовок и наблюдатель. 1 марта 1908 года Маяковский был исключен из школы за неуплату платы за обучение. А 29 марта 1908 года его поймали с стопка революционных воззваний

и арестовано . Маяковский был освобожден условно, а 30 августа 1908 г. поступил в Строгановское художественно-промышленное училище.

Маяковский был снова арестован 21 января 1909 года — на этот раз по ошибке.Его видели в компании какого-то социального Революционеры, которых обвиняли в вымогательствах, (ограблениях банков). Невинность Маяковского была очевидна и была выпущенный.

Однако к лету 1909 года Маяковский был снова в тюрьме , на этот раз потому, что он попал в зону наблюдения, направленную на грузинского революционера, причастного к экспроприации и организации успешного побега из тюрьмы. Маяковский был упорный заключенный. В отчете надзирателя за август 1909 года говорится:

. Владимир Владимирович Маяковский… своим поведением подстрекает других заключенных к неповиновению тюремным надзирателям, настойчиво требует свободного доступа во все камеры, выдавая себя за «представителя» заключенных; всякий раз, когда выпускают из его камеры чтобы сходить в туалет или в уборную, он не выходит из камеры на полчаса, расхаживая взад и вперед по коридору.

Маяковский был переведен из тюрьмы в тюрьму и в итоге оказался в одиночной камере в камере 103 пгт Бутырки. Тюрьма.Именно здесь он написал свое первое стихотворение.

Маяковский был судим в сентябре 1909 года и признан виновным. Однако, будучи несовершеннолетним, он снова отделался условным сроком.

Предложение о браке Давид Бурлюк

Уже проявив талант к рисованию, Маяковский бросил политику и решил заняться искусством. В 1911 году он поступил в Московский институт живописи, скульптуры и архитектуры.На этот раз его учеба прошла успешно. Здесь он познакомился и попал под влияние художника-авангардиста Давида Бурлюка , который познакомил Маяковского с модернистской живописью и поэзией. В сентябре 1912 года, отказавшись от скучной программы Музыка Рахкманинова, Маяковский написал и прочитал Бурлюку стихотворение. Бурлюк якобы воскликнул, «Да ты ведь поэтический гений! » И в этот момент, утверждает Маяковский, он решил заниматься только поэзией.

В декабре 1912 года Маяковский, Бурлюк, Хлебников и Крученых опубликовали манифест футуристов под названием « Пощечина». Перед лицом общественного вкуса . В нем требовали выбросить за борт Пушкина, Толстого и др. После всего, «Академия и Пушкин менее понятны, чем иероглифы». . Блок, Горький, Куприн, Ремизов, Бунин и другие также вызывают презрение, будучи отмеченными как «незначительные». Манифест «требует» уважения к поэтам. права:

• Увеличить объем словарного запаса поэта с произвольными и производными словами.
• Почувствовать непреодолимую ненависть к языку существовавшие до своего времени.
• С ужасом оттолкнуть их гордое чело Венок дешевой славы, который Ты сделал из выключателей для бани.
• Стоять на скале слова «мы» среди моря криков и возмущение.

Первые два опубликованных стихотворения Маяковского, Ночь («Ночь») и Утро («Утро»), также появились в 1912 г.

Для рекламы своих «хэппенингов» футуристы прибегали к различным трюкам: Маяковский в желтой куртке , и Бурлюк с нарисованной на щеке веткой дерева и птицей. Эти трюки достались двум исключенным из Институт.

В 1913 году Маяковский, Бурлюк, Хлебников и другие футуристы предприняли поездку по губернии, чтобы привлечь внимание к их новый стиль. Маяковский был звездой этих шоу не только из-за его громкого баса и захватывающего стиля. чтения, но также из-за его природного таланта как спорщика и способности участвовать в остроумных ответах.

Вернувшись в Москву, Маяковский поставил свой первый сборник, достаточно скромно озаглавленный «Я», и пьесу под названием: Владимир Маяковский: Трагедия . Спектакль был поставлен в декабре 1913 года с участием, как вы уже догадались, Владимира. Маяковский в главной роли. По сути, спектакль представляет собой серию образных монологов о поэте и его творчестве. восприятие. В нем поэт одновременно идеализируется и развенчивается. Обожающие женщины приносят ему свои слезы в качестве подарков, умоляя его принять их; и все же он спит на подстилке из навоза, ожидая, когда подъедут колеса поезда и отрежут ему голову.В Прологе Маяковский заявляет:

Я открою вам простыми словами, как мычание, наши новые души, светящиеся, как дуги уличных фонарей. Я слегка коснусь твоих голов пальцами, и ты отрастишь губы для огромных поцелуев и язык для всех народов родные. И я, ковыляя в своей злой душе, отправлюсь к своему трону со звездными дырами, висящими на разорванном своде. Я лягу, яркий, в своей ленивой одежде, на мягком ложе из настоящего навоза, и тихо, целуя железные колени, колесо паровой машины схватит меня за шею и сожмет.

Виктор Шкловский так охарактеризовал пьесу:

Поэт растянулся на сцене, держась за руки, пока карточный игрок держит свои карты. Вот Маяковский, двойка, тройка, валет, король. Игра сделана на любовь. Игра проиграна.

Основной реакцией публики на спектакль стали насмешки .

Первая мировая война разразилась в 1914 году, но как единственный сын вдовы, Маяковский сначала был освобожден от призыва.Он был в конце концов был призван в армию, но никогда не выполнял никаких военных обязанностей.

Его первое крупное стихотворение Облако в Шанахе («Облако в штанах») появилось в 1915 году. любовь и поэзия в смелых, новых, резких образах с использованием «депоэтизированного» языка улиц. В нем Маяковский презирает высокий образ поэта; он отказывается быть «милым. Не мужчиной, а облаком в штанах». Вместо этого автор говорит, что он всего лишь человек », плюнул из грязной ночи на ладонь нищего.»Поэзия дается нелегко. Скорее, написание стихов, исходящих от «глупой рыбки воображения», вызывает «волдыри на мозгу». Он описывает поэтов ‘ рабочий:

Затем после того, как они очистят рифмы
при варке супа с птицами и цветами
язык немой по пыльной дороге тащит
Потому что у него нет возможности говорить, кричать

Маяковский также вносит революцию в работу:

Убери руки из карманов пешеходов!
хватайте камни, бомбы, ножи, все, что сможете найти
и те из вас, у кого нет рук
ударил лбом.
Марш голодных
кривая,
худой грязный, полный паразитов
Март!

Летом 1915 года Маяковский встретил самую большую любовь своей жизни — Лиля Брик . Видимо, ее муж Осип не возражал против романа и фактически вскоре стал издателем и литературным соратником Маяковского. Стихотворение Флейтапозвоночик («Костяная флейта») (1916), посвящена Лиле. Он закончил дореволюционные годы с Война и Мир («Война и мир»), реакция на ужасы войны, и Chelovek («Человек»), затрагивая космические страдания, вызванные разочарованной любовью.Эта последняя работа ставится первой. на нынешней земле, затем на небесах, а затем обратно на землю будущего, где жадный мещанин еще правила.

«Маяковский вошел в революцию, как войдет в свой дом», — отметил Шкловский. Он пошел в Смольный в Петроград и был очевидцем большевистского переворота. Красные моряки прошли маршем по Зимнему дворцу, скандируя одно из Лозунги Маяковского:

Еш ананасы, рябчики жуй
Дых твои последние приходят, буржуи!

(«Ешьте ананасы, жуйте перепелов
Наступает твой последний день, буржуй! «)

В то время как Маяковский изготовил огромное количество лозунгов, плакатов и плакатов на политические и утилитарные темы для Революционное правительство он по-прежнему настаивал на том, что новое время требует новых художественных форм. Следовательно, у него было мало Используйте для поэтов Пролеткульта и их общепринятый стиль. Он отмахнулся от них, как от тех, кто « патчил» Выцветший фрак Пушкина . »

В честь первой годовщины большевистской революции подарил легендарный режиссер Всеволод Мейерхольд . Следующая пьеса Маяковского, Mysteriya Buff («Mystery Bouffe»), изображение торжества «нечистого». (пролетарии) над «Чистым» (Буржуазным).Сам Маяковский сыграл в постановке главную роль. Последующий постановки спектакля 1920 и 1921 годов были наполнены акробатическими и цирковыми трюками и использовали до 350 актеров и танцоры. Маяковский также написал стихи явно политической направленности, такие как Ода Революции Революция ») (1918) и Леви Марш (« Левый марш ») (1919).

В 1918 году Маяковский начал краткое погружение в кино. Он написал сценарий и снялся в фильме« Не Для Денег ». Родившися («Не за деньги рождены»), по роману Джека Лондона Мартин Иден . Фильм пользовался популярностью у советская публика, как и его второй фильм Барышня и Хулиган («Дама и хулиган»), хотя Позже Маяковский назвал это «сентиментальной чушью». В его третьем фильме Закованная Фильма Фильм »), Маяковский сыграл художника с Лилей Брик в главной роли. Всего Маяковский написал тринадцать фильмов. сценарии, большинство из которых так и не были созданы. И только отрывки из тех фильмов, которые были сняты, выживают.

В 1921 году Маяковский создал эпическую агитационно-художественную поэму 150 000 000 , аллегорию решающего сражения. между 150 миллионами советских рабочих и злыми силами капитализма во главе с Вудро Вильсоном. По стилю стихотворение пародирует на русскую былину , или народный эпос. Однако эта работа не понравилась и художественному сообществу — Борис. В частности, Пастернак — ни политический читатель. Ленин сам написал записку Луначарскому, критикуя публикацию из 150 000 000 . Ленин назвал стихотворение «глупым, чудовищно глупым и претенциозным». Он также предложил что Луначарский должен быть «выпорот за футуризм».

Маяковский совершил свою первую зарубежную поездку в мае 1922 года в Ригу, Латвия. Он должен был прочитать публичную лекцию, но Начальник местной полиции, зная о политических взглядах Маяковского, отказал в разрешении. Маяковский ответил некоторыми злобная сатира в стихах, высмеивающая все стороны жизни крохотной республики.Позже в 1922 году он посетил Берлин и Париж. где он встретился с Жаном Кокто, Пикассо, Браком и Леже и присутствовал на похоронах Марселя Пруста .

По возвращении в Москву Маяковский приступил к созданию авангардного журнала Левый фронт , или, проще говоря, Lef . Первый номер вышел в марте 1923 года, последний (седьмой) — в июне 1925 года. Пастернак, Каменский, Асеев, Кручоных, Хлебников, Бабель, Шкловский, Осип Брик, Мейерхольд, Вертов, Эйзенштейн и Родченко. В первом номере журнала была опубликована собственная статья Маяковского Pro Eto («Об этом»), аллегорическое излияние любви и страдания, наполненное сюрреалистическими видениями.

Как и прежде, Маяковский продолжал рисовать политические плакаты и сочинять бесчисленные лозунги и джинглы для продуктов или как таковых. сообщения общественной службы, напоминающие людям не курить, не пить и не плевать на пол, а также мыться и чистить зубы. зубы регулярно.

Маяковский был глубоко тронут смертью Ленина 21 января 1924 года. В течение этого года, читая и читая лекции. по всему Советскому Союзу Маяковский работал над своим 3000-строчным трибьютом Владимир Ильич Ленин , в котором он провозгласил «Ленин даже сейчас живее живых».

Маяковский совершил еще две поездки в Париж — в октябре 1924 года и мае 1925 года. Во время последней поездки он присутствовал на открытии. Советского павильона на Выставке промышленного искусства, где его собственные рекламные плакаты получили Серебряную медаль. Затем он переплыл Атлантику, чтобы открыть Америку. Первым он приземлился на Кубе, где господство США привело ему написать Black And White , в поддержку борьбы с расизмом. Затем он переехал в Мексику, где он познакомился с коллегой-модернистом и коммунистом Диего Ривера . Затем, в июле 1925 г., после восьмилетнего заключения за решетку. Через несколько часов после того, как власти США в Техасе, Маяковский наконец въехал в США. Он побывал в Нью-Йорке, Чикаго, Детройте, Филадельфия, Питтсбург и Кливленд, читающие чтения и лекции и участвующие в борьбе рабочих.(Однажды он провел целый день на пикете с нью-йоркскими швейниками.) Результатом поездки стал цикл Маяковского Стихи об Америки («Стихи Америки»), в т.ч. Бруклинский мост («Бруклинский мост»), as а также довольно едкий рассказ о путешествиях в прозе, Моё Открытие Америки («Мое открытие Америки»; 1926 г.).

В 1925 году Маяковский также совершил один из немногих своих набегов в сферу утопической фантастики со своим стихотворением. Летящие пролетарии («Летучий пролетарий»).Как описывает Виктор Таррас в своей биографии Маяковского, Летучий пролетарий был:

… действие происходит в 2125 году и представляет собой гигантское воздушное сражение с лучами смерти и тому подобным, между советским пролетарием и Американские буржуазные военно-воздушные силы. Последнее преобладает до тех пор, пока восстание рабочих Нью-Йорка против своего правительства не поворачивается Прилив. Коммунистическое будущее Маяковского — это комфорт и электрическая легкость: электробритвы, электрические зубные щетки, у каждого свой личный самолет (в Москве больше нет улиц, только аэропорты).Труд полностью механизирован, так что рабочий просто управляет клавиатурой. В общем, утопия Маяковского написана с точки зрения рабочего. кто устал от изнурительной, грязной работы. . . . Ни кухонь, ни работы по дому. Люди питаются аэрокафетериями и развлекаются космическими кинотеатрами, космическими танцами и т. д. — все безалкогольные (алкоголь подается только по рецепту). Спорт будущего — авио-поло — футбол давно заброшен как грубый и скучный.

На гораздо более серьезном ноте, после самоубийства поэта Сергея Есенина 27 декабря 1925 года Маяковский поставил перед собой цель. задача нейтрализовать действие стихотворения-суидэ Есенина и сделать конец Есенина скучным. Он хотел выдвинуть другой вид красоты вместо легкой красоты смерти. Маяковский никогда не был большим поклонником Есенин и его более традиционный стиль, но он признал Есенина «подмастерьем русского слова». Есенин имел Завершил свое стихотворение о самоубийстве строками: «В этой жизни смерть не является чем-то новым.Но жить, конечно, не новее «. В ответ Маяковский закончил свое стихотворение Сергею Есенину («Сергею Есенину») такой вариацией:

В этой жизни умереть не так уж и сложно,
сделать жизнь значительно труднее.

Когда Советский Союз готовился отметить свое десятилетие в 1927 году, Маяковский вносил свой вклад с Хорошо! Октябрьская поэма («Хорошо! Поэма Октябрьской революции»). Это произведение пересказывает историю Советского Союза, начиная с описания беспорядков начала 1917 года и паскварта правительства Керенского. В нем триумфальный рассказ о штурме Зимнего дворца; эпизоды о борьбе с контрреволюция, иностранная интервенция, холод и голод; покушение на Ленина; и окончательное поражение Белые. Стихотворение также содержит удар по поэту Александру Блоку, который изображен греющимся над огнем и ожидание прихода Иисуса Христа, отсылка к концу стихотворения Блока Двенадцать .

Также в январе 1927 года Маяковский возродил Lef , на этот раз под названием Novy Lef («Новый лев»). в premerie issue, Маяковский вступил в публичный спор с Максимом Горьким, который в то время проживал за границей в Италии. Это было открытое письмо-стихотворение Горькому с призывом вернуться в Советский Союз. Маяковский тоже взял возможность оскорбить другого писателя и ставленника Горького Федора Гладкова, автора популярного романа Цемент . Маяковский видел в реализме Гладкова и ему подобных простую «приспособляемость» и «заискивание» лизоблюдов.

Неудивительно, что Маяковский впал в немилость у некоторых писателей, особенно у Перевал и группы РАПП . Они нападали на Маяковского как на напыщенного писателя-писателя , лишенного всякого понимания. дисциплины и классовой сознательности и отягощены «вредной, запутанной идеологией».

Первая пятилетка началась в 1928 году, а толчок к коллективизации — в 1929 году.Маяковский метался в гости строительство площадок и новых фабрик, а также создание стихов, посвященных конкретным вопросам, представляющим общественный интерес: радость новая квартира с горячей и холодной водой; покупка облигаций индустриализации; и обещание автомобиля фабрики по выпуску недорогих автомобилей, которые будут доступны в рассрочку. Но Маяковский не дождался чтобы эти автозаводы обзавелись собственной машиной. Вернее, находясь в Париже в 1928 году, он купил новый Renault .

Во время той же поездки в Париж Маяковский был заказан тов. Костровым, редактором журнала. Комсомольская правда и Молодая Гвардия , чтобы сочинить политические стихи. Однако Маяковский поразил завязал роман с красивой русской эмигранткой и вместо этого написал свою Письмо Товарищи Кострову из Парижа о. Сущности любви («Письмо товарищу Кострову из Парижа о природе любви»).

По возвращении в Москву Маяковский снова работал с Мейерхольдом над постановкой своей пьесы. Клоп («Клоп»).Музыку для постановки предоставил Дмитрий Шастакович и декорации были по Родченко . По сути, спектакль был переработкой сценария Маяковского, отвергнутого киностудия «Совкино». В нем рассказывается история обывателя времен НЭПа, который бросил свою девушку-работницу ради дочери владелица успешного салона красоты. В результате драки на его свадьбе он случайно замерз. Затем его возродили пятьдесят лет спустя, в 1979 году. Современники сначала принимают его за честного работника, но потом правильно идентифицировать его как bourgeoisus vulgaris , кровососущее насекомое , подобное, но более опасное, чем постельный клоп. Его выставляют в клетку, оборудованную специальными фильтрами, улавливающими все грязных слов .

В феврале 1929 года Маяковский снова был в Европе — Берлине, Праге и Париже. В поездке он произвел еще антибуржуазные стихи, выбирающие в качестве темы персонажей, таких как одноногая проститутка и служанка в мужском туалете ресторана в Париже.Маяковский также посетил казино в Монте-Карло, которое, конечно, он назвал логовом международные рэкетиры и помойка отвратительных пороков . После поездки Маяковский написал одно из своих самых популярные стихи Стихи о Советском паспорте («Поэма советского паспорта»). В этой работе он выражает ликование по поводу брезгливости и дискомфорта, вызванного его советским паспортом, у различных пограничников, которые считали Паспорт был взрывоопасен, как бомба, колючим, как ежик , и опасен, как бритва.

Маяковский отказался от Novy Lef в 1928 году, а в 1929 году попытался создать новую организацию. Ref («Революционный фронт»), предназначенный как мастерская, школа для изучения техники письма, что бы сотрудничать с РАПП. Но Реф так и не сдвинулся с мертвой точки, и в феврале 1930 года Маяковский объявил его намерение подать заявку на членство в РАТОП. Литературный истеблишмент в РАПП был готов принять Маяковского, но не совсем с распростертыми объятиями.Александр Фадеев отметил:

Маяковский — подходящий материал для РАПП. Что касается его политических взглядов, он продемонстрировал свою близость к пролетариат. Однако это не означает, что допускают Маяковского со всей его теоретической подготовкой. Он будет допущен в зависимости от того, насколько он избавляется от этого фона. Мы поможем ему в этом.

Состоялась премьера пьесы Маяковского « Баня » («Баня») — яростного нападения на бюрократическую глупость. в Ленинграде 30 января 1930 г.Это была катастрофа. Ни смеха, ни аплодисментов после первых двух актов. Игра открылся в Москве в театре Мейерхольда 16 марта 1930 г., где дела пошли несколько лучше; но все же критичный и публичный реакция была в целом отрицательной.

Лучше восприняла репроспективная выставка работ Маяковского, которая была представлена ​​в Москве, а затем Ленинград в феврале-марте 1930 года. Однако большинство представителей РАПП не приехали. При открытии выставку, Маяковский прочитал Во весь голос («На вершине моего голоса»), своеобразное подведение итогов своего карьера.

В последние дни жизни Маяковский продолжал вести активный образ жизни. Он был занят подготовкой к открытию своего следующего спектакля, Москва Горит («Москва в огне»). Со стилизованными сценами из Революции 1905 г. Самая авангардная драматическая работа Маяковского. Сюжет и историческая достоверность заброшены; клоуны отпускают анекдоты; Император, обеспокоенный нехваткой штанов, каждую минуту меняет штаны; гигантский рабочий на ходулях затмевает заводчики; взрываются бомбы и фейерверки, и западные лидеры высмеиваются.

4 апреля 1930 года Маяковский приобрел долю в жилищном кооперативе. 11 апреля он пропустил публичное выступление в Московский университет из-за болезни. 12 апреля и 13 апреля были обычными делами. У него было множество встреч для личных выступлений 14 и 15 апреля. Но в 10:15 утра. 14 апреля 1930 г. застрелен Маяковский сам в своем московском офисе. Он оставил предсмертную записку от 12 апреля, которая частично гласила:

Как говорится,
«инцидент закрыт.«
Лодка любви
разрушенный повседневной жизнью.
Я все даже с жизнью
и ничего не получится, если перечислить
взаимные обиды,
неприятности,
и оскорбления.
. . . .
Не думай, что я трус. Серьезно, тут ничего не поделаешь.

Тело Маяковского пролежало в таком состоянии три дня, его осмотрели 150 тысяч скорбящих. Он был покрыт сливками 17 апреля 1930 года.

Москва в огне , премьера которого состоялась 21 апреля 1930 года, как и было запланировано.

---

Основной источник:
«Владимир Маяковский» Виктора Терраса. Издательство Twayne. Бостон. 1983.

Артикул:
«Пощечина общественному вкусу» — манифест футуриста

«Бешеный бык» русской поэзии — Гаарец | Новости Израиля, данные о вакцине против COVID, Ближний Восток и еврейский мир

Ему было 37 лет, когда пуля пронзила его сердце. По данным полиции, его возлюбленная, актриса Вероника Полонская, застала его на последнем вздохе и умер у нее на руках.Даже сегодня, после появления множества статей и теорий относительно обстоятельств смерти поэта русской революции, нет окончательного ответа на вопрос, покончил ли Владимир Маяковский самоубийством или стал жертвой политического убийства.

Маяковский был одним из гениев русского возрождения начала 20 века, в который входили такие выдающиеся писатели и поэты, как Борис Пастернак и Марина Цветаева, Осип Мандельштам и Исаак Бабель, Александр Блок и Анна Ахматова, которые по приказу Кремля, заставили замолчать или сослали, пытали и убивали, или кто положил конец своей жизни.

Говорят, что «самоубийство» Маяковского 14 апреля 1930 года было результатом разочарованной любви.Писали, что он потерял поэтическую направленность, разочаровался в своем идеологическом пути. Лили Брик, его замужняя любовница и муза (последнюю строчку в предсмертной записке он посвятил ей: «Лили, люби меня»), была убеждена, что он покончил жизнь самоубийством. «Идея самоубийства была для него как хроническая болезнь, и, как любое хроническое заболевание, она усугублялась при обстоятельствах, которые для него были нежелательными», — писала она в своих мемуарах.

Подтверждение ее слов было найдено в его стихах.В возрасте 23 лет он написал в стихотворении «Флейта для позвоночника»: «Я снова подумал, что, наверное, лучше проделать пулевое отверстие на моем конце». В последние годы исследователи недоумевали, почему его ироническая прощальная записка с просьбой: «Пожалуйста, не сплетничайте. Покойным ужасно не нравятся подобные вещи», написанная за два дня до его смерти. Почему его близких друзей, Лили и Осипа Брик, спешно выслали за границу? Почему пуля, извлеченная из его тела, не соответствовала модели его пистолета, и почему его соседи услышали два выстрела?

Тайна еще предстоит разгадать и, по всей видимости, никогда не будет, — говорит Эмануэль Гельман, художник, переводчик, редактор и член редакции журнала «Кармель», выросший и получивший образование в Советском Союзе. 53-летний Гельман выступил инициатором издания книги «Флейта канав. Ранний Маяковский: Поэзия и проза 1912-1918 гг.», Которая вышла недавно (издательствами «Алият Хагаг Букс» и «Едиот Букс»). Наряду со стихами и прозаическими отрывками Маяковского, переведенными на иврит Гельманом (с консультантом и редактором Петром Криксуновым), книга в твердом переплете предлагает выбор из шести портретов, написанных представителями поколения поэта. Гельман, написавший введение и эпилог, завершил книгу поучительной лексикой.

Гельман пишет во вступлении, что чтение стихов Маяковского было самым сильным поэтическим опытом его детства. «Его стихи, кнут советской идеологии, бичевали меня, когда я рос в стране, где правили пролетариат и социальная справедливость. Октябрьская революция имела два рупора, два ее прославленных Владимира: Владимир Ильич Ленин и Владимир Владимирович Маяковский». Гельман пишет, что впитал «этот яд» в школьную систему, и только когда он перешел в среднюю школу, он впервые услышал, что этот «пропагандист» и «автор рекламных джинглов» был «новатором в поэзии, волшебником рифмовка, революционер в отношении к поэзии.»

В средней школе Гельману было поручено организовать мероприятие «Владимир Маяковский и Октябрьская революция», посвященное 40-летию со дня смерти поэта, и с этой целью он просмотрел все тома его сочинений. С тех пор в памяти Гельмана остались целые строки, такие как «в моей душе нет ни единого седого волоса» или «Я поэт. Это то, что меня интересует» и ужасающая строка «Я люблю смотреть, как умирают дети », что, по словам Гельмана, метафорически относится к разрушению семенной жидкости — другими словами, к растрате чего-либо ценного.

«Маяковский — это язык, на котором я говорю, и мой мир образов», — говорит он. «Когда идея теряется и ничего не поделаешь, я говорю:« Я люблю смотреть, как умирают дети ». Когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я отвечаю, что я поэт, хотя стихов не пишу. «Я поэт» — это цитата, и это способ сказать, что я художник. »

‘Взбитая собака’

Владимир (Володя) Маяковский родился в 1893 году в Грузии, в селе Багдади близ Кутаиса. «Мой отец был казаком, моя мать — украинкой. Мой родной язык — грузинский. Можно сказать, что я родился среди трех культур», — написал он в своей автобиографии «Я сам». «Я поэт. Вот что меня интересует. Вот о чем я пишу».

Будьте в курсе: подпишитесь на нашу рассылку новостей

Спасибо за регистрацию.

У нас есть и другие информационные бюллетени, которые, на наш взгляд, будут для вас интересными.

кликните сюда

Ой. Что-то пошло не так.

Повторите попытку позже.

Попробуйте снова

Спасибо,

Указанный вами адрес электронной почты уже зарегистрирован.

Закрывать

Маяковский, «бушующий бык» русской поэзии в период ее Серебряного века (который начался в последнее десятилетие XIX века и закончился октябрьской революцией 1917 года), также является «взбитой собакой», страдающей и измученной, как потерянной. и столь же разоблачающе, как его стихи, которые он носил в себе, «как собака несет в конуру лапу, которую переехал поезд.»

Гельман утверждает в предисловии к книге, что настоящая биография Маяковского — это, прежде всего, его стихи и только потом сам человек — высокомерный богемец, окруживший себя легендами, прославившими его как погонщика за юбками. «Он не был таким Казановой, каким казался внешне», — объясняет Гельман. «Он был истеричным, жалким и постоянным клубком нервов. Уязвимый и сиротский, он оставался с глупой матерью и двумя никчемными сестрами».

Когда ему было 13 лет, умер его отец.«Он проткнул себе палец (при этом скрепляя бумаги зажимом). Отравление крови. С тех пор я терпеть не могу клипы. Хорошая жизнь закончилась», — написал он в «Я сам». В том же году его мать переехала в Москву с двумя дочерьми и сыном. Очень скоро Маяковский был исключен из школьной системы, взят в подпольную большевистскую партию и получил прозвище «товарищ Константин». Он распространял пропагандистские листовки, владел пистолетом без лицензии, а после третьего ареста за участие в контрабанде политзаключенных женщин из тюрьмы был отправлен в Бутырскую тюрьму в Москве.Там, в одиночной камере, в возрасте 16 лет он обнаружил сокровища литературы и поэзии и отказался от своей партийной верности. Даже когда годы спустя его считали рупором коммунистической революции и поэтом сталинского истеблишмента, он не вернулся в ряды партии.

После выхода из тюрьмы Маяковский начал изучать искусство в Москве, а в феврале 1912 года в Училище живописи, ваяния и зодчества он познакомился с Давидом Бурлюком, отцом русского футуризма, который признал его талант. «Бурлюк превратил меня в поэта», — писал Маяковский в «Я сам». «Он читал мне по-французски и немцев. Он давил на меня книги. Он приходил и говорил бесконечно. Он не давал мне уйти. Он давал мне 50 копеек каждый день. Так что я писал и не уходил. голодный.»

«Флейта из водостоков» содержит прекрасный текст Цветаевой, в котором изображены портреты Маяковского и Пастернака. Поэзия, писала она, была единственной отдушиной в лихорадочной жизни Маяковского: «Отсюда удивительная физиология его стихов, их непреодолимая мускулистость, их поразительная физичность. поэзия. В этом причина их рваного ритма. Из-за размеров поэта песня разрывается, взрывается по швам, рядом и повсюду ».

Первая написанная им пьеса, трагедия «Владимир Маяковский», была дважды поставлена ​​в 1913 году в театре Санкт-Петербурга. -Петербург, постановка драматурга. На фоне скудных декораций и под скрипучую музыку актеры декламировали свои строки из глубины сцены; публика отреагировала, бросив оскорбления и тухлые яйца. «Поэт Владимир Маяковский явился с высоко поднятой головой и попросил вылечить его душу», — написала одна из газет. «Публика, которая полностью заполнила театр, разразилась громким смехом».

Маяковский был охарактеризован как совершенно бездарный и писавший «пустые слова больного малярией»; некоторые рекомендовали немедленно госпитализировать его. Пьеса представлена ​​в еврейском переводе в «Флейте канав», а ее персонаж, возглавляемый Маяковским, включает в себя таких персонажей, как старик с сухими черными кошками, безголовый мужчина, человек с искаженным лицом, мужчина с двумя поцелуями и женщина с огромной слезой.

В 1913-1914 годах молодой Маяковский был заметной фигурой среди футуристов, выступления которых отличались от обычных в то время поэтических вечеров. Один скандал сменял другой. Аудитория сходила с ума, и полиция часто останавливала их чтения. В начале 1914 года футуристы, в том числе и Маяковский, развернули информационную кампанию по всей России. Во время своих выступлений они читали стихи и распространяли манифест футуризма («Бросьте Пушкина, Достоевского, Толстого и т. Д. И т. Д. За борт»), демонстрируя «храбрость сумасшедших». Залы были заполнены до краев, и всем хотелось увидеть выходки поэтов, которые часто диковинно одевались, иногда надевали женскую одежду и даже наносили макияж, чтобы «раздражать и снискать расположение».»

Маяковский, «постоянный скандал», как он выразился, появлялся в желтой рубашке. «У меня никогда не было костюмов», — написал он в «Я сам». «У меня было две отвратительно выглядящие рубашки. Верный метод улучшения: надеть галстук. У меня не было денег. Я взял у сестры кусок желтой ткани. Я повязал его на себя. Скандал. Значит, самый красивая и заметная вещь в человеке — это галстук. Ясно, что если я увеличу галстук, я увеличу скандал. Поскольку размеры галстука ограничены, я решил быть умным: сшил рубашку, похожую на галстук, и галстук, похожий на рубашку «.

В 1915 году Маяковский написал статью «О всех видах Маяковских», в которой сказал о себе: «Я наглый. .. Я циничный … Я машинист … Я пропагандист, который каждый день лихорадочно листает все газеты в надежде найти в них свое имя … это Владимир Маяковский, молодой человек 21 год. Для всех, кто хочет еще больше подтвердить справедливость моих слов, прошу внимательно изучить мою фотографию, которая прилагается к этой статье: Рывок, с низким и узким лбом, несколько украшен парой выцветших глаз «.

«Лицо Маяковского запечатлено на алтаре века», — писал Борис Пастернак, поэт, прославившийся на Западе благодаря роману «Доктор Живаго. Об их первой встрече Пастернак писал: «Передо мной сидел красивый молодой человек с мрачным выражением лица, переполненный смертельной и непрекращающейся сообразительностью. Его голос был как у певца псалмов, а его кулаки — как у борца. Этакое сочетание мифического героя и испанского тореадора. Сразу можно было догадаться, что будь он красивым, умным, талантливым и, может быть, даже очень талантливым — все это было не главное. Главное, чтобы его внутренние запреты были сильны как железо…. [и у него было] чувство ответственности, из-за которого он не позволял себе быть иначе: менее красивым, менее умным, менее талантливым ».

Пастернак, его друг и поклонник, очень любил ранний лиризм Маяковского: «Его тяжелая, мрачная, озлобленная серьезность была исключительной в свете шутовства тех дней. Это была поэзия, хорошо созданная художником, высокомерная, демоническая, и в то же время поэзия, чья судьба была предрешена, бесконечно потеряна, почти взывая о помощи ».

В поэтическом пантеоне

Гельман пишет, что Маяковский хвастался метафорической способностью своих стихов оставлять «жирные пятна размером с тарелку на десерт» на хорошо скроенных костюмах своих слушателей и читателей. «Он гений и принадлежит к пантеону мировой поэзии», — говорит Гельман, объясняя свое решение перевести Маяковского на иврит. «Три года назад было опубликовано лингвистическое исследование журналиста, в котором утверждалось, что Маяковского не понимали, что он не был поэтом революции или мобилизованным поэтом, а скорее придворным шутом, и в этом качестве он мог позволить себе проявить смекалку. , юмор и сатира в театре абсурда, происходившем на сцене Советской империи.Когда я был ребенком и читал его сатирические пьесы, я не понимал, что в них просоветского. На уроках литературы говорили, что он чистый и настоящий большевик, но на самом деле он великий сатирик.

«Поэзия сильнее его. Его душа не могла вместить поэзию, извергавшуюся из него, так что следовало ожидать самоубийства или распада. В 16 лет, когда он сидел в тюрьме, он понял, что социальная революция не для него, и он выбрал искусство и решил произвести революцию в искусстве, сознании и деятельности. После революции 25-летний Маяковский оптимистично вошел в новый мир, потому что нужно выжить. И он умел сочинять стихи. Это было его частью. Утром он не садился писать, стихи текли из него, даже когда он симулировал свои большевистские оргазмы и когда писал о текущих событиях.Он был настоящим поэтом. Он не мог жить без этого ».

В книге Гельман решил представить предыдущие переводы стихов Маяковского, в том числе Александра Пенна и Авраама Шлонского, вместе с его обновленными переводами, чтобы представить читателям Маяковского как модернистского лирика.

Ваш Маяковский менее политичен?

Гельман: «Я убежден, что секрет успеха переводов Александра Пенна кроется в катарсисе, берущем начало в коммунистической идеологии — другие существующие переводы, на мой взгляд, не раскрывают кишку поэта. В то время как в основе моих переводов лежит катарсис, берущий начало в модернизме, с той энергией, которая подпитывала поэта между 1912 и 1918 годами. Знание, которое я черпаю в своих творческих силах и вдохновение, и не только в переводе, из того же источника, что и он Это дает мне чувство полного отождествления с ним, как будто я его представитель на иврите, его космический брат. Даже изменение названия книги, которое я был вынужден сделать — я изменил «Люблю смотреть, как умирают дети» на «Флейта из сточных канав», — наполнило меня своего рода удовольствием, потому что название первой книги Маяковского было также подверглось цензуре и изменено с «13-го апостола» на «Облако в штанах».'»

Поэма «Облако в штанах» была посвящена его возлюбленной Лили Брик («Тебе, Лили») и считается поворотным моментом в его творчестве и одним из краеугольных камней поэзии футуризма. Гельман в своей книге подчеркивает, что «произведение дало поэту почетное место в пантеоне русской и мировой поэзии». Маяковский написал стихотворение в 1914 году, в разгар Первой мировой войны. Будучи единственным сыном вдовы, он был освобожден от призыва и отправился на курорт в Финляндии, где «по вечерам гуляю по пляжу, пишу ‘ Облако.'»

Примерно за месяц до смерти поэта он сказал, что сначала назвал стихотворение «13-м апостолом», и цензор спросил его, не снится ли ему принудительный труд.«Итак, они стерли шесть страниц и название … Они спросили меня, как я могу сочетать лиризм и грубость. Я сказал им:

Если хотите, я буду в ярости, элементаль плоти, Или перейду на тона, которые пробуждает закат, Если хотите, я буду очень нежным, Не мужчиной, а облаком в штанах.»

Осип Брик, ученый, литературный критик и кинорежиссер еврейского происхождения, муж-рогоносец Лили, любовь всей жизни поэта, первым опубликовал сокращенное стихотворение.Примерно через три года его полностью опубликовал автор, который в предисловии написал, что считает стихотворение «каноном современного искусства:« Долой свою любовь »,« Долой свое искусство »,« Долой свой режим, «Долой свою религию» — четыре крика четырех частей ».

Лили Брик, которую Гельман описывает в книге как одну из самых ярких женщин ХХ века, родилась в Москве и получила образование в еврейской семье с любовью к культуре и искусству.В 21 год она вышла замуж, и дом молодой пары в Санкт-Петербурге стал культурным салоном и местом встречи молодых художников. Ее младшая сестра Эльза Триоле, возлюбленная Маяковского, впервые привела его в свой дом. Поэт прочел вслух свое стихотворение «Облако в штанах», а в конце вечера подошел к замужней Лили и спросил: «Могу я посвятить его тебе?»

Брики влюбились в его талант и личность; он влюбился в хозяйку дома.Пара приняла поэта, и они наслаждались меню троя. В 1919 году, в разгар гражданской войны, все трое переехали в маленькую и убогую квартирку в Москве, и Маяковский писал о тесном доме, что «в нем сейчас живут четверо: / Лили, Ося, я и еще / щенок Шечник. . »

В предсмертной записке он просил «своего товарища по партии» позаботиться о его семье и Лили.Фактически, она благополучно пережила сталинский период чисток. Учреждение даже признало ее законной вдовой поэта и предоставило ей пособие на всю оставшуюся жизнь и половину авторских прав на его произведения. Брик сделала все возможное, чтобы сохранить наследие своего «мужа», и в письме, которое она написала Сталину, шаг, который мог подвергнуть ее опасности, она просила не забывать предприятие «вестника революции».

Гельман пишет, что в результате ее письма Маяковский был «убит» второй раз: Сталин заявил, что он «был и остается лучшим и самым талантливым поэтом нашей советской эпохи», и таким образом поставил печать Каина на одном из них. гиганты современной поэзии.Богемная Лили Брик дожила до преклонного возраста, и до последнего момента у нее было немало любовников. В 1978 году, после того как ее тело предало ее, она покончила жизнь самоубийством.

В воспоминаниях Брика, одну главу из которых Гельман включает в свою книгу, она написала о первом вечере в своей квартире, когда Маяковский читал «Облако в штанах».«Ее муж полюбил поэта», а Володя не просто полюбил меня; он напал на меня, это было нападение. Два с половиной года у меня не было ни минуты покоя. Я сразу понял, что Володя гений, но он мне не нравился. Мне не нравились шумные люди … Мне не нравилось то, что он был такой высокий, и люди на улице пялились на него; Меня раздражало, что он любил слушать свой голос, я даже не выносил имени Маяковского. Такое громкое имя, похожее на псевдоним, а еще хуже — на дешевый псевдоним.»

Когда она спросила его, как он смог написать стихотворение женщине по имени Мария и посвятить его другой женщине, он объяснил, что пока писал его, у него были романы с несколькими женщинами.Мария из четвертой главы на самом деле была Сонькой и не имела никакого отношения к Марии из первой главы.

Маяковский написал свои политические стихи, решив остаться в Советском Союзе после революции.Он знал, что поэт Цветаева голодает в ссылке в Париже. Он выбрал образ жизни, который дал ему не только статус, но и финансовое благополучие, а также возможность угодить публике. Он также часто выезжал за границу. Летом 1925 года он отправился в Нью-Йорк, где познакомился с иммигрантом, также уроженцем Грузии, Елизаветой Петровной. Они влюбились друг в друга, но держали роман в секрете; после его возвращения в Советский Союз у них родилась дочь.

Все еще загадка

Три года назад эта дочь, Патрисия Томпсон, которой сейчас 81 год, профессор философии и женских исследований в Lehman College в Нью-Йорке, опубликовала свою книгу «Маяковский на Манхэттене», в которой рассказывается история любви ее родителей.

При написании книги она опирается на неопубликованные воспоминания своей матери и на разговоры с матерью до ее смерти в 1985 году.Томпсон поехала в Россию после распада Советского Союза в поисках своих корней, и там ее встретили с должным уважением. Она впервые встретила родственников и стала использовать свое русское имя: Елена Владимировна Маяковская.

В телефонном интервью из Нью-Йорка на прошлой неделе Томпсон сказала, что обстоятельства смерти ее отца до сих пор окутаны тайной.

«Как ученый и ветеран академической науки я не осмеливаюсь определять факты его смерти без реальных доказательств.Знаю только, что он не покончил жизнь самоубийством, и добавлю, что если и сделал, то не из-за женщины. В конце концов, это была популярная версия на протяжении многих лет «.

Томпсон говорит, что ее мать родилась в Башкирии на юге России.«Она была переводчиком на английский язык, и в контексте своей работы она встретила Джорджа Джонса, англичанина, который влюбился в нее, и, как симпатичные молодые женщины ее возраста, она вышла за него замуж, чтобы получить разрешение на выезд из России после Они отправились в Нью-Йорк и через некоторое время расстались.

«На вечеринке в доме адвоката в городе моя мама познакомилась с Маяковским, и три месяца они были неразлучны.Мои родители решили сохранить отношения между ними в секрете, и их даже не фотографировали вместе в Нью-Йорке. Они гуляли по Бруклинскому мосту и зоопарку Бронкса, и любой, кто знал об этом деле, держал это в секрете. А потом ему пришлось вернуться в Россию, и ему не разрешили снова ехать в Нью-Йорк. Ведь он находился под постоянным наблюдением.

«Это были опасные времена.Мой отец столкнулся с революционным процессом, которому он так радовался. Он действительно верил, что народ Советского Союза выиграет от этого, но он все больше разочаровывался, и это ускорило его кончину. По возвращении в Россию он отправлял телеграммы и письма моей матери, и когда она узнала, что беременна, то забеспокоилась. В те времена родить ребенка вне брака было ужасным делом. К счастью, Джонс так ее любил, что женился на ней, дал ей свое имя и позаботился обо всем.Я встретил своего отца однажды в своей жизни, и это было в Ницце, Франция, когда мне было три года. Я помню, что он был очень высоким ».

«Во время моего визита в Россию я познакомился с Вероникой Полонской, актрисой театра и кино, которая была другом моего отца, и она утешила меня, сказав, что мой отец помнит меня и что я дорога его сердцу.Когда он встретил меня и мою маму в Ницце, он умолял маму переехать в Италию, потому что там ему было бы удобно нас навещать, но мама сказала ему, что она должна подумать о моей финансовой безопасности. Джонс был прекрасным отцом. Он надеялся завоевать любовь моей матери, но это не сработало; они развелись, и моя мать снова вышла замуж ».

Почему вы так много лет ждали, прежде чем раскрыть, кем был ваш отец?

Томпсон: «Теперь я разозлюсь.Это вопрос ценностей и хорошего вкуса. Моя мать была дамой, и родители дали ей прекрасное образование. Она предпочла сохранить конфиденциальность и отказаться от огласки. Это был вопрос конфиденциальности — не стыдно, упаси Бог. Здесь победил хороший вкус. Они с отчимом решили сохранить дело Маяковского в секрете. Моя мама также настаивала на том, чтобы я приобрел статус и достижения за счет собственных заслуг, а не как дочь известного человека. Фактически, я был полным профессором и написал 13 книг, прежде чем раскрыть личность своего отца.

«Моя мама была интеллигенткой, свободно говорила на русском, французском, немецком и английском языках.Мой отец знал немало женщин, но моя мать была самой умной и одаренной из всех женщин, которые его окружали. Она читала стихи на многих языках и даже переводила французские и немецкие стихи для Маяковского. У них была сильная интеллектуальная связь и одинаково сильное физическое влечение. Она сказала, что он был самым удивительным и очаровательным мужчиной, которого она когда-либо встречала, и что она сама была красива и знала немало мужчин. Моя мать однажды сказала мне: «Никогда не вини его. Все было вне его контроля.«Актриса Полонская сказала мне то же самое».

Полонская рассказывала вам что-нибудь, чего вы не знали?

«Я спросил ее, почему он не упомянул нас в прощальном письме, и она сказала, что он пытался нас защитить.У отца был близкий друг Давид Бурлюк, который написал прекрасный портрет моей мамы. Он сказал, что моему отцу подарили пистолет и коробку из-под обуви. Для русской аристократии это означало смерть или унижение: либо ты покончишь с собой, либо потеряешь доброе имя ».

Во время поездки в Россию Томпсон обнаружила, что глава под названием «Дочка», которая была о ней, была удалена из официальной биографии ее отца, написанной Семеном Кемрадом, и что страницы его дневника, в которых он, по-видимому, упомянул, что она исчезла.Вот почему она была так рада услышать от Полонской, что ее отец не только говорил о ней, но даже сохранил ручку Паркера, которую он получил от нее во время той встречи в Ницце, и что он сохранил ее фотографию в детстве.

На прошлой неделе Томпсон добавила книгу Эмануэля Гельмана в одну из 30 картонных коробок, в которых она собирает материалы об отце, которые она намеревается отправить в Музей Маяковского в Москве.

‘

Посмотреть звезду российского футуриста Владимира Маяковского в его единственном выжившем фильме «Дама и хулиган» (1918)

Высокий и ловкий, с лицом боксера и сердитым взглядом гангстера, русский поэт-футурист, художник, режиссер и актер Владимир Маяковский (1893–1930) честно выглядел устрашающим.Будучи подростком-активистом, он носил с собой нелицензионное оружие, освобождал женщин-политзаключенных и «был исключен из гимназии» вскоре после вступления в Социал-демократическую рабочую партию в 1908 году; «Он провел большую часть следующих двух лет в тюрьме, — пишет Академия американских поэтов, — из-за своей политической деятельности». Будучи убежденным большевиком на протяжении всей своей карьеры, Маяковский отмечал Революцию стихами и пьесами и посвятил свои таланты партии, став редким примером художника-авангардиста, создающего популистское искусство.

Во многих отношениях карьера Маяковского кажется репрезентативной и даже образцовой для футуристического движения. Некритически восприняв коммунистическую доктрину и внедрив массовые инновации, эти художники стали жертвами тех же сил, поскольку соцреализм все больше становился официальным советским стилем и жестким, мягким арбитром партийных вкусов.

В 1912 году Маяковский подписал с другими футуристами манифест «Пощечина общественному вкусу», в котором, среди прочего, предлагал «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и т. Д.».и т. д. за бортом «Корабля современности». О других популярных писателях того времени, в том числе о Максиме Горьком и Иване Бунине, футуристы заявляли: «С высоты небоскребов мы смотрим на их ничтожность!…»

К 1918 году Маяковский был звездой. В том году он снял три фильма, «для каждого из которых он написал сценарий, — пишет биограф Эдвард Джеймс Браун, — и сыграл главную роль». Два фильма исчезли, третий, Барышня и хулиган, вы можете посмотреть выше.«История безнадежной любви», в которой Маяковский играет титульного хулигана, который влюбляется в новую школьную учительницу, «посланного в трущобы учить уроки для взрослых». Хулиган записывается и меняет свой образ жизни, но затем трагически погибает в драке. Спойлер: «Перед смертью он умоляет мать, чтобы к нему пришла учительница. Она приходит, целует его в губы, и он умирает ».

Немой фильм, основанный на итальянской пьесе 1885 года под названием Рабочая молодая учительница, , кажется, не имеет ничего общего с советскими догмами, но тем не менее он получил огромное признание и стал инструментом пропаганды, показанный на массовых показах в Москве. и Ленинград в Первомай 1919 года.Киновед Марина Берк предлагает несколько причин его популярности: «многие сцены сняты на открытом воздухе, и фильм богат натуралистическими деталями нынешних советских условий» — реалистичное изображение жизни рабочих вызвало широкий отклик у реальных рабочих. . И все же фильм Маяковского также демонстрирует те характеристики, которые делают его явно несоветским художником и иногда ставят его в противоречие с властным догматизмом государства.

Маяковский играет хулигана в «обескураживающе современном стиле разочарованного молодого человека», который напоминает критику Малкольму Ле Грайсу «своего рода предшественника Бунтарь без причины , с Маяковским в роли немного невероятного Джеймса Дина.«Поэт был слишком индивидуален, чтобы играть идеализированного обывателя. Каждый из главных героев в его трех фильмах рисовал с натуры — три версии художника, написавшего критические стихи, такие как «Разговор с налоговым инспектором», и сатирические пьесы, вызывающие беспокойство в государстве, даже несмотря на то, что он превозносил его достоинства на публичных мероприятиях.

Маяковский также не стал бы заниматься строго реалистическим искусством, отказавшись от его «грязных клейм» годом ранее в своем Манифесте футуризма. Натуралистические сцены в «Барышня и хулиган» «перемежаются, — пишет Берк, -« полетами фантазии почти сюрреалистического тона », такими как школьная учительница, которой угрожают танцующие буквы.Несмотря на условный, сентиментальный сюжет и структуру, единственный сохранившийся фильм Маяковского представляет нам сложную, амбивалентную работу, почти «пародию на романтические художественные фильмы» и, как и все его работы, чванливое выражение совершенно индивидуального художника.

Барышня и хулиган будут добавлены в нашу коллекцию немых фильмов, часть нашего мета-списка 4 000+ бесплатных онлайн-фильмов: великая классика, инди, нуар, вестерны, документальные фильмы и многое другое.

Связанное содержание:

Послушайте, как русский футурист Владимир Маяковский читает его странную и интуитивную поэзию

Скачать 144 красивые книги русского футуризма: Маяковский, Малевич, Хлебников и другие (1910-30)

Три основных дадаистских фильма: новаторские работы Ганса Рихтера, Мана Рэя и Марселя Дюшана

Джош Джонс — писатель и музыкант из Дарема, Северная Каролина.Следуйте за ним на @jdmagness

«На одну ночь только обнаженными на руках» — 14 поэтов выбирают своих фаворитов

Ailbhe Darcy
Какие еще слова могли быть для того, что я чувствовал, когда мне было около 13 лет, когда я увидел некоего «золотого темного мальчика», кроме Чимборасо, Котопакси? Конечно, эти слова иногда могли быть произвольно прикреплены к другим, более гористым объектам, но здесь, в этом стихотворении, они находят свой истинный дом.

Я познакомилась со своим будущим мужем в 19 лет и написала для него это стихотворение в тетрадь.К тому времени это уже эхом разносилось во мне в течение многих лет, говоря мне правду о любви. (Любовь мономаниакальна, любовь ужасна, любовь секретна, любовь по-детски, любовь вырывает вас из лона вашей семьи, любовь одурманена, любовь восхитительна, любовь скрупулезна)

Мне, наверное, должно быть стыдно сказать Ирландии, что это мое любимое любовное стихотворение, но я не смущаюсь. Есть много прекрасных стихов о взрослых аспектах любви, но, будучи увлеченными подростками, мы учимся романтике, и, как увлеченные подростки, мы практикуем романтику всю оставшуюся жизнь.Я не думаю, что брак мог бы иметь большое значение, если бы в нем не пряталась пара влюбленных подростков.
Две коллекции Айлбхе Дарси: Imaginary Menagerie (2011 г.) и Insistence (срок выпуска — май 2018 г.), обе с Bloodaxe

Romance
by WJ Turner
Когда мне было всего тринадцать или около того
я вошел в золотую страну,
Чимборасо, Котопакси
Взял меня за руку.

Мой отец умер, мой брат тоже,
Они прошли, как мимолетные сны,
Я стоял там, где Popocatapetl
В лучах солнечного света.

Я смутно слышал голос хозяина.
И мальчики, далекие от игры, —
Чимборасо, Котопакси
Меня украли.

Я шел в большом золотом сне
Из школы туда-сюда —
Сияющий Popocatapetl
Пыльные улицы действительно правили.

Я шел домой с золотым темнокожим мальчиком
И ни слова не сказал,
Чимборасо, Котопакси
Отнял мою речь.

Я завороженно смотрел на его лицо.
Прекраснее любого цветка —
О сияющий Попокатапетль
Это был твой волшебный час

Дома, люди, движение казалось
Тонкие угасающие сны днем;
Чимборасо, Котопакси,
Они украли мою душу!

Ailbhe Ní Ghearbhuigh
В гэльских традициях не принято шмальц Святого Валентина.Жгучая, душераздирающая боль разлуки чаще встречается в гэльской любовной поэзии, например, в разрушительных строках Dónal Óg :

Bhain tú thoir díom is bhain tú thiar díom,
Bhain tú an ghealach is bhain tú an ghrian díom,
Bhain tú an croí geal a bhí i mo chliabh díom,
Is is rí-mhór m’ur dhaitos .

Для чистой чувственности я отсылаю вас к любому количеству стихотворений Нуала Ни Домнайл, хотя Fáilte bhéal na Sionna don iasc действительно заканчивается на удивительно нежной ноте:

Is seoithín
do mo Leannán
tonn ar thonn
leathrann ar leathrann,
mo thine ghealáin mar bhairlín thíos faoi
mo rogha a thoghas féin ón iasacht.
Последняя коллекция Айлбхе Ни Гхирбхуай — The Coast Road (Gallery Press, 2016)

Тео Дорган

Она говорит о своей любви в полусне
Роберт Грейвс
Она рассказывает о любви в полусонном состоянии,
В темные часы,
Тихим шепотом полуслова:
Когда Земля поворачивается в зимнем сне
И тушит траву и цветы
Несмотря на снег,
Несмотря на падающий снег.

Я не знаю ни одного короткого стихотворения на английском языке, которое объединяет столько магии и запоминаемости в такое небольшое количество строк, за исключением, пожалуй, шедевра Анона (пьеса о госпоже?), Лирики начала 16 века, известной как Western Wind.

Оба стихотворения объединяют обманчивую простоту дикции и соблазнительную каденцию, воскрешение естественного мира как подлинного театра любви и атмосферу таинственности, но лирика Грейвса, как мне кажется, проникает все дальше и глубже в душевную глубинку. одурманенной любви, чем в предыдущем стихотворении.Он отлично улавливает транс новой любви, возможно, любви, которая еще не была объявлена, зарождающегося осознания, подразумеваемого в «полусловах», сдержанности и восхитительной нерешительности того, кто прямо сейчас, прямо здесь, обнаруживает себя или себя, новоиспеченных в любовь.

Сдвиг в масштабе, позволяющий отождествить себя с Землей, которая поворачивается к возрождению весной, прекрасно отражается в мастерском приеме стихотворения, повторении «Несмотря на снег» и, более того, остановке времени в этом усиливающемся «падении».Прекрасное стихотворение.
Последняя коллекция Тео Доргана — Nine Bright Shiners

.

Medbh McGuckian
Когда один был милым и двадцатилетним, цепляясь за соломинку своей девственности, уроки любовного секса Йейтса поразили меня, от «Коричневый пенни, нельзя начинать слишком рано» до любящей бабушки в В старости . В своей книге Пола Малдуна « Cuba » основное внимание было уделено католической семье ядерных 60-х, которая с помощью жеста нежности ниспровергала пуританские отрицания и разочарования.Девушка в нем не сбегает, тогда как в викторианской балладе Джона Фрэнсиса Уоллера, The Spinning Wheel Song , служанка Эйлин усыпляет бабушку своим нежным пением (что, по словам старухи, неправильно), убаюкивает ее и прыгает. в стремлении к свободе бродить в лунном свете со своей настоящей любовью.

Поскольку я сама сейчас защищающая бабушка, я не против выучить это пение, будучи восьмилетним ребенком, и меня соблазняют узоры и переплетающиеся мелодии звуков, работа, скрывающая занятия любовью, рифмы и инверсии, извлекающие ирландское из английского.
Последняя коллекция Медб МакГукиан — Любовь, Волшебник (Arlen House, 2018)

Enda Wyley
Некоторые из самых прекрасных и трогательных любовных стихов в мире выросли из запустения и изоляции. И все же правильное любовное стихотворение странно обнадеживает. Кто-то другой почувствовал себя такими же, как мы, и действительно выжил, чтобы написать об этом. Внезапно мы понимаем, что не одиноки. Внезапно мы можем сделать любовное стихотворение своим.Вот любимая, простая четырехстрочная любовная лирика, которой я всегда восхищался. Он болит одиночеством и тоской, короткий, но незабываемый. То, что поэт неизвестен, добавляет загадочности пьесе, написанной около 1530 года.

Западный ветер, когда ты будешь дуть,
Небольшой дождь может дождь?
Христос! Если бы моя любовь была в моих руках,
И я снова в своей постели!

Последний сборник Энды Уайли — Borrowed Space, New and Selected Poems (2014)

Питер Сирр
Когда дело доходит до любовных стихов, мне нравится возвращаться к источнику всего этого: трубадурам южной Франции, которые положили начало всей традиции лирической любовной поэмы в том виде, в каком мы ее знаем, поэтам, таким как Бернар де Вентадорн или Арнаут Даниэль, который так вдохновлял Данте, что он подумывал писать на окситанском языке.Данте, Петрарка, Ронсар, Мария де Франс, Героид Ярла, Йейтс, Грейвс и все, кто сегодня пишет под влиянием любви, чувствуют горячее дыхание трубадуров на затылках. Некоторые из лучших стихов написаны женщинами. Вот одно из произведений XIII века Беатрис, графини Диа, которое я перевел для книги, которую я написал под названием « Sway: Версии стихов из традиции трубадуров».
Последняя коллекция Питера Сирра — The Rooms (Gallery Press, 2014)

Как бы я хотел его…
Estat ai en greu cossirier
Как бы я хотел его
ой
как бы я хотел его мой
кавалер
даже если бы на одну ночь
голый у меня на руках
его голова лежит у меня на коленях
Я люблю его, больше
, чем Флорис любил Бланчфлор

Я ему это не говорил

Все, все должны знать

Ему я отдал свое сердце, мою душу
мой разум мои глаза мою жизнь

Моя нежная красавица-кавалер
когда ты у меня для себя?
Только на одну ночь
Обнаженная на руках

Если бы вы только могли занять место
у моего мужа
и поклясться мне, вы ответите
, когда я позвоню, и прислушайтесь к моему желанию.

Кевин Хиггинс
Моё любимое любовное стихотворение — Маяковского «Прошлый час ». Это было написано его возлюбленной Лили Брик. Строчки «Лодка любви разбилась о повседневную рутину. «Теперь мы с тобой увольняемся», всегда меня понимают, потому что они были чем угодно, только не «увольнениями». В 1990 году выяснилось, что Лили был агентом НКВД № 15073 и сообщал властям о своем разочаровании в режиме этого милого Сталина.Стихотворение было оставлено в качестве примечания, когда Маяковский застрелился в 1930 году. Оно привлекает, потому что, большим идиотом, которым я был раньше, я когда-то имел склонность влюбляться в таких, как Лили.
Последний сборник Кевина Хиггинса — Song od Songs 2.0 (Salmon Poetry)

Владимир Маяковский и его бывшая любовница Лили Брик

час дня
Владимир Маяковский (1930)
перевод Макса Хейворда и Джорджа Риви
Сегодня час дня.Вы, должно быть, легли спать.
Млечный Путь струится серебром сквозь ночь.
Я никуда не тороплюсь; с молниеносными телеграммами
У меня нет причин будить или беспокоить вас.
И, как говорится, инцидент закрыт.
Лодка любви разбилась о повседневную рутину.
Теперь мы с тобой уволились. Зачем тогда беспокоиться
Чтобы уравновесить взаимные печали, боли и обиды.
Узри, какая тишина воцарилась в мире.
Ночь окутывает небо данью звезд.
В такие часы человек поднимается и обращается к
Эпохам, истории и всему творению.

Aifric Mac Aodha
Для начала, Письмо Шона Данна в Лиссабон из-за того, что здесь идет слово «просто»: «прикоснуться к рукаву сейчас / было бы достаточно».

И для моей сети, M’anam do sgar riomsa a-raoir (Моя душа рассталась со мной прошлой ночью) Мюридхаха Альбанаха О Далаи, который оплакивает свою первую любовь, красавицу, которая родила ему 11 детей и с которой беседовал только улучшилось.Стихотворение особенно хорошо, когда пустой диван-кровать его жены напоминает ему о лучших временах: «tárramair corp seada saor / is folt claon, a leaba, id lár» (мы видели высокую благородную фигуру / с развевающимися локонами на тебе, о диван.) Несмотря на все клише, последний — победитель — он зашевелит пульс и забьет сердце.
Последняя коллекция Aifric Mac Aodha — Foreign News (Gallery Press, 2017)

Луи де Паор
По мере того, как становится все труднее отличить чревовещателей от их манекенов по отдельности, мне помогает напомнить себе, что я из того же места, что и Джимми Барри-Мерфи, Рори Галлахер, Шон О Рьордайн и Патрик Галвин: не подделка ; не лги; Нет оправдания.Ó Риордайн сказал, что стихи Гальвина были «fíochmhar, neamhscrupallach, contúirteach» [жестокими, беспринципными, опасными]. Он сказал, что техники нет ни там, ни там: когда вы читаете книгу Гэлвина The Madwoman of Cork , ничего другого не существует. То же самое можно сказать и о моем любимом любовном стихотворении Plaisir D’Amour, , где несовместимая пара идеально подходит. Падди сказал, что его матери понравилось стихотворение, а его отец ненавидел его. Снова лучше.
Работа Луи де Паора включает Agus Rud Eile De / And Another Thing (Cló Iar-Chonnachta, 2010)

Plaisir d’Amour
Патрик Гэлвин

Весна
Мой отец
Против возрастных побед
Не уступил бы поражению
Он покрасил волосы
И когда моя мама позвонила
Он сказал, что его нет.

Моя мать тоже
Сражалась с годами
Но в воскресных молитвах
Извинилась перед Богом.
Мой отец сказал, что Бога нет
«И тот знает это до накрашенных пальцев ног»

Моя мама улыбнулась.
Она тоже выщипала брови
И надела прозрачную юбку.
С жилетом в тон.
«Ему больше всего нравятся французские трусики», — сказала она.
«Я их благословлю.”

Мой отец в ярости.
Ему нравились его молодые женщины, он сказал
И не полумертвые.
Он купил подержанную гитару, на которой не умел играть
И спел единственную песню, которую знал —
Plaisir d’Amour.

Лето
Когда пришло лето
Мой отец ушел из дома
Завязал ленту в волосах
И надел платье-кафтан.
Моя мама смотрела, как он шел по улице.
«Он сломает себе шею на этом», — сказала она —
«Как будто мне наплевать.”

Он путешествовал по миру
И встретил гуру в Тибете.
«Я тоже спал с женщинами, — написал он.
— И они вдвое моложе меня».
Моя мать бросила его письмо в огонь —
«Лежащий гетт — он не мог подняться по лестнице
Все годы»

Она сожгла свой бюстгальтер
И написала помадой на открытке —
«У меня в доме два моряка
с Мартиники.
У них глаза ваших детей.
Мой отец не дождался ответа, что
Он вернулся домой.

И сидел у огня
Он сказал, что солгал
Он никогда не спал ни с кем, кроме нее.
Моя мама сказала, что никогда не лгала сама —
Она выгнала моряков за час до его приезда.
Сердце моего отца никогда не будет прежним —
Plaisir d’Amour.

Осень
В осенние дни
Мой отец чувствовал, как листья
Горят в уголках его разума.
Моя мать, которая была на год моложе,
Выглядела молодо и красиво,
Моряки из порта Мартиники
Поцеловали ее в щеку

Обыскал дом
И спрятал в сундуке под кроватью
Отец нашел свою бывшую в употреблении гитару.
Он нашел ее прозрачную юбку.
С жилетом того же цвета.
«Вы когда-то носили французские трусики, — сказал он.
— Мне они нравились больше всего».

«Я отдала их всех», — кричала моя мать.
«Морякам и флотским капитанам.
Я не полуживой
Мне подойдет любая кровать, в том числе и твоя.
Она была в матросской фуражке.
И танцевала по комнате.
Пока отец бренчал на своей бывшей в употреблении гитаре.

Он застелил постель,
На нем было платье-кафтан.
Лента в волосах.
«Я сыграю еще раз, — сказал он.
— И ты умеешь петь».
Она спела единственную песню, которую они знали —
Plaisir d’Amour.

Зима
В шестьдесят четыре года
Моя мать умерла
В шестьдесят пять лет
Мой отец.

Комментарий соседа
Кто там был:
«Сошли бы на двадцать».
Plaisir d’Amour

Томас Маккарти
Любовь обладает поэтами, как никакое другое чувство. В последние годы любовное стихотворение, которое больше всего поразило меня и тронуло меня, — это душераздирающая поэма Воны Гроарк Ghost Poem из ее книги Gallery Press X .Этот X мог быть Ex. или 10 плохих вещей, которые могут случиться с любовью. Поэма представляет собой восстановление чувственных чувств, их призрачных впечатлений и отметин на теле любовника. Мастерство, с которым Груарк накладывает эти чувства, поразительно. Призрачная привязанность делает «вашу жизнь и мою / то, что я придумал и жил внутри». Любой, кто потерял любовь, мгновенно получит это стихотворение.

Ghost Poem
by Vona Groarke
Твоим призракам
, тесно у окна сегодня вечером, не о чем будет говорить, кроме любви
, хотя высокая трава, ведущая к моей двери
, не разделяется вами, уходя из

, ни вы сюда не пойдете.Те же призраки
живут в моей крови, как
говорит само за себя маленькое имя, более
и более, так что одна минута — это пещера

по сравнению со следующим, и я не могу найти достаточно
слов, чтобы сказать вам, что ваше запястье
на моей груди имеет те же два звука.
Ты небо над узкой водой

и призраки у моего окна
— целый день, пока я не избавлюсь от их потери.
Я хочу рассказать вам все их белоснежные, прямолинейные
пророчества

, но мысль о тебе, эту и каждую ночь,
— это твои вены в серебрянке, нанесенные на карту
на моей коже, твоя жизнь на моей,
, которую я придумал и жил внутри, как настоящая,

, и я обнаружил, что не могу говорить о любви
или любом из его разорванных ветром призраков вам
, который обещал теплые простыни и зажженную свечу
, но обещал мне на словах.
Vona Groarke, X (Gallery Press)

Том Полин
Лизби Браун может показаться странным выбором любовного стихотворения. Я впервые столкнулся с этим в отличном чтении Дилана Томаса на EP, который мой учитель английского, Эрик Браун, сыграл нам в Белфасте в середине шестидесятых. Это преследовало меня, и позже я стал рассматривать это как первобытное, навязчивое и даже фетишистское.

Отчасти я ответил на это «Да» — «Да», но с оттенком «охон».Слово имеет паузу после него, и это подготавливает нас к тому, как прерывается предпоследняя строка, а затем завершается словом «Love», выразительным и в некотором роде душераздирающим.

Два подчеркнутых ударения на «Bay-red» напрягают третью строфу, которая смягчается до англосаксонского, слегка эротичного, «плоть такая прекрасная».

Стихотворение остроумно, в «уговариваемом и пойманном» слегка зловещее.Ему удается быть одновременно нежным и издевательским.
Последняя работа Тома Полина — Новые избранные стихотворения (Faber, 2014)

Лизби Браун
I
Дорогая Лизби Браун,
Где ты сейчас?
На солнце, в дождь ,? —
Или ваше чело
Прошлая радость, прошлая боль
Дорогая Лизби Браун?

II
Sweet Lizbie Browne,
Как ты умел улыбаться,
Как ты умел петь! —
Как лукаво и хитроумно
Бросая взгляд,
Милая Лизби Браун!

III
И, Лизби Браун
У кого еще были волосы
Бледно-рыжий, как у тебя,
Или плоть такая прекрасная
Выведена на открытом воздухе,
Милая Лизби Браун!

IV
Когда, Лизби Браун
Ты только начал
Чтобы завоевать любовь
Скрытно к одному,
Ты исчез
Моя Лизби Браун!

V
Да, Лизби Браун,
Такая быстрая твоя жизнь,
И моя такая медленная,
Ты была женой
Прежде, чем я смог показать
Любовь, Лизби Браун.

VI
Тем не менее, Лизби Браун,
Вы выиграли, они сказали,
Лучший из мужчин
Когда вы были женаты …
Куда вы тогда пошли,
О Лизби Браун?

VII
Дорогая Лизби Браун,
Я должна была подумать,
«Девочки быстро созревают»
И уговорила и поймала
Вы еще до того, как прошли,
Дорогая Лизби Браун!

VIII
Но, Лизби Браун,
Я позволю тебе ускользнуть;
Форма без знака;
Никогда не трогал твою губу
С моей губой
Потерянная Лизби Браун!

IX
Итак, Лизби Браун,
Когда в день
Люди говорят обо мне
Как бы то ни было, вы скажете
«А кто он был?»
Да, Лизби Браун!

Элейн Файнштейн

Они убегают от меня
сэра Томаса Уайатта
Они убегают от меня, чего я когда-то искал.
Босиком, крадущийся в моей комнате.
Я видел их кротких, ручных и кротких,
Которые теперь дикие и не помнят
Что когда-то они подвергали себя опасности
Чтобы взять хлеб в мою руку; и теперь они колеблются,
Активно ищут с постоянным изменением.
Слава счастью, иначе было бы
В двадцать раз лучше; но однажды в особенном,
В тонком наряде после приятного облика,
Когда ее свободное платье с плеч действительно упало,
И она меня схватила своими длинными и маленькими руками;
Тогда я нежно поцеловал меня.
И мягко сказал: «Дорогое сердце, как тебе это нравится?»
Это был не сон: я лежал без сна.
Но все обращено к моей кротости насквозь.
В странную моду оставления;
И у меня есть отпуск по ее доброте,
И она тоже, чтобы воспользоваться новизной.
Но раз уж меня так любезно обслужили
Я хотел бы знать, что она заслужила.

Мне всегда нравилось это стихотворение. Вы можете возразить, что это не подходит для Дня святого Валентина, поскольку Вятт начинает с того, что его отвергают многие женщины, которых он любит. Он вспоминает их как диких существ, которые когда-то «ходили босиком по моей комнате» и были готовы «взять хлеб в мои руки» с нежной чувственностью, которую человек может испытывать к прирученному животному.Тем более удивительно, что он вспоминает одну женщину больше всех остальных, которая сбрасывает одежду и берет сладкий контроль над сексуальным контактом. Немногие стихи вызывают более мощную силу и нежность физической любви, однако Вятт продолжает обвинять свою возлюбленную в ее «новомодности», которая идет своим собственным путем.
Последний сборник Элейн Файнштейн — The Clinic Memory: New and Selected Poems (Carcanet)

Джулия Копус
Мой муж, Эндрю, прочитал мне « Доброе утро » Джона Донна во время нашей свадьбы, и мне удалось не заплакать, хотя это одно из моих любимых любовных стихов на все времена.Другой — The Shampoo Элизабет Бишоп, стихотворение о прочном постоянстве любви; он заканчивается тем, что оратор предлагает вымыть волосы возлюбленному в тазике, «потрепанной и сияющей, как луна». Но я хочу выделить вневременной сонет Дона Патерсона, Пробуждение с Расселом , о новом отце, который просыпается в постели лицом к лицу со своим четырехдневным сыном. В середине стихотворения оратор говорит, что он mezzo del cammin — цитата из Данте Inferno , что означает «посреди пути».Все это прекрасно продумано (всего две рифмы, хотя люди обычно не замечают этого при первом чтении), но именно эмоциональная сила делает это стихотворение о любви таким великим. И хотя он написан для конкретной ситуации, это неожиданное открытие любви в середине жизненного пути находит отклик у многих читателей.
Работы Джулии Копус включают Два самых маленьких человека в мире (Faber, 2012), вошедшие в шорт-лист Премии Т.С. Элиота и Премии Коста Поэзии

Пробуждение с Расселом
Дон Патерсон
Какова бы ни была разница, все началось
в тот день, когда мы проснулись лицом к лицу, как любовники
, и его четырехдневная улыбка снова озарила его,
владел им до тех пор, пока он не упал или не дрогнул;
, и я отбросил не свою старую жесткую ухмылку
, а его собственную улыбку, или ту, которую я открыл заново.
Дорогой сын, я был mezzo del cammin
, и истинный путь был для меня потерян, как и всегда
, когда ты срезал его впереди и зажигал на бегу.
Посмотрите, как настоящий подарок никогда не покидает дарителя:
возвращено и передано повторно, оно катилось на
, пока улыбка не хлынула через нас, как река.
Как хорошо, подумал я, просыпаться среди мужчин!
Я поцеловал тебя в губы и поклялся навсегда.

Christopher Reid
Так много любовных стихов посвящены захватывающим предварительным выступлениям: первый проблеск, удачный ход, ухаживание, победа или поражение; слишком немногие празднуют то, что будет дальше.«Часть изобилия» Бернарда Спенсера (1909–1963) — серьезное исключение. Поэт описывает свою жену (я так понимаю), приносящую еду к столу («суп с приятным / щекочущим запахом, или жаркое, подмигивающее от огня») и помещающую тюльпаны в кувшин («вертикальные стебли и листья, которые вы слышите поскрипывание». ) таким образом, чтобы привести в гармонию все чувства, слух и обоняние не меньше, чем зрение. Он действует как художник, добиваясь связности разрозненных элементов. Последняя строфа в рискованном жесте, типичном для Спенсера, смешивает синтаксис и грамматику, предлагая неконтролируемое выпаливание от радости, супружеский экстаз, подчиняющийся только своим собственным законам.Я считаю это оригинальным, глубоким и трогательным.
Кристофер Рид выиграл Книжную премию Costa 2009 за книгу A Scattering

Часть изобилия
Бернард Спенсер
Когда она несет еду к столу и наклоняется вниз
— Делает это из любви — и кладет суп с его приятным запахом
Щекотка или жареное мясо, подмигивая от огонь
И я смотрю вверх, может быть, из книги, которую читаю
Или другой работы: есть важность красоты
Которая не может быть объяснена тут же,
И нападает на меня, но не отдельно от приветствия
О еде или о изяществе ее рук.

Когда она кладет сноп тюльпанов в кувшин
И наливает воду и прижимает к одной стороне
Вертикальные стебли и листья, которые вы слышите скрипят,
Или ослабляет их, или держит их, чтобы показать мне,
Чтобы я видел клубок их шей и чашек
Кудрями ее волос и телом они держатся
И стебель узкой талии поднимается
И цветет в форме груди;

Приносит ли цветы или еду
Она предлагает изобилие и является частью изобилия,
И вижу ли я ее сутулую или опирающуюся на цветы
То, что она делает, стары, и она не просто ,
Нет, но в этом смысле мило.
(из Complete Poetry , ed. Peter Robinson, Bloodaxe, 2011)

Джон МакОлифф
Мне нравится, как Томас Вятт, даже когда он брошен и вынужден признать: «Они убегают от меня , которого я когда-то искал», все еще помню или не могу забыть, что его достало в такую ​​беду:

В тонком одеянии после приятного облика,
Когда ее свободное платье с плеч упало,
И она меня схватила в свои длинные и маленькие руки;
Тогда я нежно поцеловал меня.
И мягко сказал: «Дорогое сердце, как тебе это нравится?»

Кажется, я возвращаюсь к любовным стихам, удовольствие которых подсолено чем-то другим, чувство, которое часто встречается в стихах, которые я изучал в переводе, на Лорке или в староанглийском Вульф и Эадвасер («То, что никогда не было связано, легко ломается, / наша песня вместе.»).

Совсем недавно любовная поэма, кажется, снова вышла из тени. Блестящий состав поэтов, читающих на Международном фестивале поэзии в Корке в эти выходные, представляет Д.А. Пауэлла, чьи печальные, душераздирающие стихи включают «Брошенность под ореховым деревом» («Делай все, что хочешь». Он говорит: «Будь быстро. ») и столь же хорош в любви его соотечественник Карл Филлипс с его почти безумным распространением желания на все, к чему он прикасается в стихотворениях вроде For it Felt Like Power ,

Но мое любимое современное любовное стихотворение, в котором есть что-то похожее на Вятта, заряженное и загадочное, — это Essex Kiss Лавинии Гринлоу, , в котором нет деталей,

Смелый, как ром и мята.

Жевательная резинка и щенки. Дуло
солярки, крокус, кукушка коса.

С

по

Ваше тело поддается, как зерно,
ваше тело отклоняется

дым над выжженным полем.
ветер поднимает и поворачивает его.

И заключительный куплет, чьи доводы «за» и «за» не торопятся, чтобы уравновесить и погрузиться:

Этим мы связаны.
Без оформления документов.

Четвертая книга Джона МакОлиффа — The Way In (Галерея, 2015). Он преподает поэзию в Центре нового письма Манчестерского университета

Маяковского Фрэнка О’Хара | Фонд Поэзии

1

Мое сердце трепещет!

Стою в ванне

плач.Мать, мать

кто я? Если он

просто вернусь один раз

и поцелуй меня в лицо

расческа для грубых волос

мой висок, он пульсирует!

тогда я могу одеться

Думаю, и гуляю по улицам.

2

Я люблю вас. Я люблю тебя,

но я обращаюсь к своим стихам

и мое сердце закрывается

как кулак.

Слова! быть

болен, как болею, в обмороке,

закатить глаза, бассейн,

и я буду смотреть вниз

у моей раненой красавицы

который в лучшем случае всего лишь талант

для поэзии.

Не могу угодить, не могу очаровать или выиграть

какой поэт!

и чистая вода густая

с кровавыми ударами по голове.

Я обнимаю облако,

но когда я взлетел

шел дождь.

3

Это смешно! у меня на груди кровь

о да, я таскала кирпичи

какое забавное место для разрыва!

а сейчас на айланте идет дождь

когда я выхожу на подоконник

следы подо мной дымные и

блестящие от страсти к бегу

Я прыгаю в листья, зеленые, как море

4

Теперь спокойно жду

катастрофа моей личности

чтобы снова казаться красивой,

и интересно, и современно.

Страна серая и

коричневый и белый на деревьях,

снег и небо смеха

всегда уменьшается, менее забавно

не только темнее, не только серым.

Это может быть самый холодный день из

год, что он думает о

что? Я имею в виду, что мне делать? И если я это сделаю,

возможно, я снова сам.

Ода Революция Анализ Маяковского. Анализ стихотворения Маяковского «Ода революции

».

Ты,
подметание,
закрыто батареями
ты,
штыки изъязвлено,
восторженно поднято
Выше ругань
ODD торжественное
«О»!
О, животное!
Ой, детское!
Ой, копейка!
О, Великий!
Как вы еще звоните?
Как бродить обратно, пополам?
Тонкое здание
развалины груди?
Машинист
Пыль угольный овечий
Шахтер, разбивающий толщу руды,
Кадиш
Твой трепет,
Спи свой мужик.
А завтра блаженный
*
стропила Советов
зря, молится, молится
Твои шестидюймовые тупые кони
Тысячелетие Кремля взорвано.
«Слава». *
Свитки в суиконном полете.
Пружина сжатая изобретательно тонкая.
Вы плывете моряки
на тонущем крейсере
там,
где забыли
котенка Мяуэу.
А потом!
Пьяная толпа устно.
Ус Залияцких крутят в Силе.
Серые Серые Адмиралы
Снизить голову
С моста в Гельсингфорсе.
Вчерашние раны облизывают и облизывают,
И я снова вижу открытые вены.
У вас есть категории
— Ах, если вас трижды проклянут! —
и мой,
поэто
— Ой, спокойно, блаженно! —

Анализ стихотворения «Ода революции» Маяковского

В. Маяковский еще задолго до Октябрьской революции, к великим народным потрясениям рвется. Поэт Бунтар яростно ненавидел буржуазных буржуазных буржуа. Блестя большевиками, Маяковский полностью поддерживал их стремление к полному разрушению старого мира.Его Перу принадлежит многим стихотворениям, прославляющим революцию. В 1918 году он посвятил этому грандиозному событию произведение «Ода Революция».

Маяковский в своем творчестве всегда стремился максимизировать правду. Он не терпел неприятностей и молчания фактов. Поэтому его произведения слишком остро звучали даже для убежденных революционеров. Официально одобрена идеализация победы коммунизма. Об ужасах и зверствах революции предпочитали не упоминать. Поэтому стихотворение Маяковского выделяется на общем фоне безумных похвал.

Естественно, что и поэт начинает свое «ODU» с «торжественного« о »». Но в то же время он дает свою революцию, не укладывающуюся в установленные рамки определения: «животное», «детская», «копейка». За этими словами скрываются убийства, насилие, грабежи и голод. Маяковский сразу окрестил революцию «Двойниками». Он видит, что вместе с победой нового справедливого общества («Стройная конструкция») она довела страну до разрушения («Грудь Разуллен»).

Маяковский не был, в отличие от многих фанатиков революции, палачом и садистом.Его резкие высказывания в поддержку насилия (например, в «Левом Марше») были лишь поэтическим преувеличением, мощным средством эмоционального воздействия. Обладая чуткой и отзывчивой душой, Маяковский по-своему управлял ситонами революционного водоворота. Поэтому вместе с победившим «гонщиком» и «Шахтером» он упоминает изобилие Храма Василия Блаженного. Неправильная боль чувствуется в описании жестокого насилия «пьяной толпы» над «серыми адмиралами».Во имя революции действительно были совершены ужасные преступления, которым нет оправдания. И чаще всего жертвами тех, кто имел очень далекое представление о политике, становились невинные люди.

Автор не забывает сказать о «вскрытых венах» людей, которые не смогли принять или пережить происходящие изменения. С этими потерями тоже нельзя не считаться. Маяковский считает естественным и естественным то, что в перевороте слышится «Ой, трижды прокляты!».Сам поэт, беспристрастно рассматривая все положительные и отрицательные моменты, выносит приговор революции: «Четыре раза блаженней!».

В «Революции» Маяковский, безусловно, прославил победу большевиков. Но в то же время он не закрывает глаза на те беды, которые революция принесла России. Создавая аналогичное произведение в 1930-е гг. По крайней мере, это могло быть подозрительно к властям.

5 034 0

Восторженный настрой Владимир Маяковский К революции красная нить проходит через все творчество поэта.Однако автор прекрасно понимает, что смена власти — это серьезный общественный шок, несущий не только свободу простому народу, но и разруху, голод, болезни и разгул пьянства. Поэтому в оценке событий 1917 года Маяковский беспристрастен, он не привлекает дифиламов и не овладевает иллюзиями. В 1918 году поэт публикует стихотворение, судя по названию которого можно сделать вывод, что оно войдет в состав произведения о восхвалении диктатуры пролетариата.Но это совсем не так, потому что поэт живет в реальном, а не вымышленном мире и каждый день сталкивается с противоположной стороной свободы, равенства и братства, провозглашенной новой властью.

«Ода Революция» , выдержанная в традициях этого жанра стихотворения, действительно начинается с хвалебных строк, в которых поэт сразу очерчивает тему произведения, заявляя, что он с энтузиазмом принимает «клятву ODD Торжественной церемонии». «О»! ». И сразу награждает революцию такими нелестными эпитетами, как «зверек», «копейка», «детская», подчеркивая при этом, что это все-таки здорово.

«А как еще ты будешь бродить, два предела?», — интересуется поэт, и праздного любопытства в этом вопросе нет, так как за очень короткий промежуток времени я увидел не только достижения новой власти, но и также его неестественность, грубость, непоследовательность. Поэтому автор теряется в догадках, где именно его родина, эти перемены, пугающие своей беспощадностью. Поэт не знает, чем обернется для России революция для России — «стройным зданием» или «грудным разорением», поскольку любой из этих вариантов на фоне общей эйфории легко реализуем.Какие только слова так популярны в наши дни «Интернационал», призывающие к основанию разрушить старый мир!

Однако Маяковского совершенно не пугает такое развитие событий, он действительно верит, что мир станет другим, более справедливым и свободным. Однако автор понимает, что его еще нужно освободить от «Серых адмиралов» и «Тысячелетия Кремля» — символов прошлой жизни, которой не место в новом обществе. В то же время Маяковский прекрасно понимает как все это будет происходить, ведь это еще свежо в воспоминаниях о недавних событиях, когда революция «Пьяная толпа оралов» потребовала расстрела всех, кто не согласен с большевистскими идеями.Ведь приходилось после революции долго скользить «вчерашними ранами», вспоминая славные битвы с «контролем». Однако были и те, кто предпочел «открытые вены» позору и унижению. А таких было немало. Из их уст, по словам поэта, шли обывательские проклятия, поскольку вполне успешные и обеспеченные села лишились не только своего благосостояния, но и самой родины, ставшей для них чужой. В то же время Маяковский в восторге от перемен, поэтому, говоря о революции, восклицает: «Ой, тихо, блаженно!».И в этой строчке нет пафоса, так как поэт искренне верит в новое общество, не подозревая, что двойственная сущность революции, которую он чихает, и повторяет себя, обращаясь к народу с лишениями и унижением. Однако это осознание придет к Маяковскому намного позже и выпадет из цикла саркастических стихов, в которых критика смешана с юмором, а возмущение — с беспомощностью. Но даже на фоне общественных, политических и социальных недовольств поэт остается верным своим идеалам, считая революцию не злом, а великим достижением русского народа.

Восторженное отношение Владимира Маяковского к революции красной нити проходит через все творчество поэта. Однако автор прекрасно понимает, что смена власти — это серьезный общественный шок, несущий не только свободу простому народу, но и разруху, голод, болезни и разгул пьянства. Поэтому в оценке событий 1917 года Маяковский беспристрастен, он не привлекает дифиламов и не овладевает иллюзиями. В 1918 году поэт издает поэму «Ода революции», судя по названию которой можно сделать вывод, что речь пойдет в произведении о восхвалении диктатуры пролетариата.Но это совсем не так, потому что поэт живет в реальном, а не вымышленном мире и каждый день сталкивается с противоположной стороной свободы, равенства и братства, провозглашенной новой властью.

«Ода Революция», выдержанная в традициях этого поэтического жанра, действительно начинается с похвальных строк, в которых поэт сразу очерчивает тему произведения, заявляя, что с энтузиазмом предполагает «о присяге ODD торжественным« О »! «. И сразу награждает революцию такими нелестными эпитетами, как «зверек», «копейка», «детская», подчеркивая при этом, что это все-таки здорово.

«А как еще будешь бродить, двуглавый?», — интересуется поэт, и праздного любопытства в этом вопросе нет, так как Маяковский видел не только достижения новой власти, но и ее несчастность, грубость. , непоследовательность. Поэтому автор теряется в догадках, где именно его родина, эти перемены, пугающие своей беспощадностью. Поэт не знает, чем обернется для России революция для России — «стройным зданием» или «грудным разорением», поскольку любой из этих вариантов на фоне общей эйфории легко реализуем.Какие слова так популярны … в наши дни «интернациональный», призывающий к созданию фонда для разрушения старого мира!

Однако Маяковского совершенно не пугает такое развитие событий, он действительно верит, что мир станет другим, более справедливым и свободным. Однако автор понимает, что его еще нужно освободить от «Серых адмиралов» и «Тысячелетия Кремля» — символов прошлой жизни, которой не место в новом обществе. В то же время Маяковский прекрасно понимает как все это будет происходить, ведь это еще свежо в воспоминаниях о недавних событиях, когда революция «Пьяная толпа оралов» потребовала расстрела всех, кто не согласен с большевистскими идеями.

Действительно, надо было после революции долго скользить «вчерашние раны», вспоминая славные битвы с «контролем». Однако были и те, кто предпочел «открытые вены» позору и унижению. А таких было немало. Из их уст, по словам поэта, шли обывательские проклятия, поскольку вполне успешные и обеспеченные села лишились не только своего благосостояния, но и самой родины, ставшей для них чужой. В то же время Маяковский в восторге от перемен, поэтому, говоря о революции, восклицает: «Ой, тихо, блаженно!».

И в этой строчке нет пафоса, так как поэт искренне верит в новое общество, не подозревая, что двойственная сущность революции, которую он чихает, и повторяется, обращаясь к народу с лишениями и унижениями. Однако это осознание придет к Маяковскому намного позже и выпадет из цикла саркастических стихов, в которых критика смешана с юмором, а возмущение — с беспомощностью. Но даже на фоне общественных, политических и социальных недовольств поэт остается верным своим идеалам, считая революцию не злом, а великим достижением русского народа.

Анализ стихотворения В. Марковского Ода Революция
В. М. — Мой любимый поэт. Конечно, в наши дни отношение к нему изменилось. Многие из моих сверстников думают, что, кроме стихов о Ленине и партии, поэт ничего не писал. Но это совсем не так. Да, В. М. Во имя революции было положено «горло собственной песни», наделившее пролетариат «воинственной властью поэта». «У каждого поэта своя драма …» — написала Анна Ахматова. Еще она верила в В.М. Он верил в революцию, стихотворно боролся с ее врагами, видя их не только в Колхаке и Деникине, но и в советских, новых грудях, «дрянах». И сегодняшние противники поэта не хотят этого замечать. Другого не знают: есть ранний М., тонкая лирика, необычайно одаренный стилист, настоящий новатор стиля, экспериментатор в области формы. Составляя стихи «Лестенька», он добился того, чтобы каждое слово стало значимым, весомым. Рифма В. М. — необыкновенная, она как бы «внутренняя», чередование слогов не явное, не очевидное — это белый стих.А как выразительны ритмы его стихов! Мне кажется, что ритм в поэзии — это самое главное, сначала рождается он, а потом мысль, идея, образ.
Некоторые мои сверстники тоже считают, что стихи В. М. должны быть кричащими, дерзкими связками голоса. Да, у него есть стихи для «квадратов». Но в ранних стихах преобладают интонации уверенности, интимности. Чувствуется, что поэт только хочет казаться грозным, смелым, уверенным в себе. Но на самом деле он не такой. Напротив, М. Одинок и неадекватен, и душа его жаждет дружбы, любви, понимания.Это то, что я люблю В.М.
Пух «Слушай!» Написано в 1914 году. В стихах этого периода внимательный читатель увидит не только знакомую, насмешливую, пренебрежительную интонацию, но и, присмотревшись, поймет, что за открытой бравадой — раненая, одинокая душа. Целостность характера поэта, человеческая порядочность помогала ориентироваться в главных проблемах времени, внутреннее убеждение в правоте своих нравственных и эстетических идеалов было выделено В. М. от других поэтов, от обычного течения жизни.Эта изоральность породила мысленный протест против мещанской среды, в которой не было высоких духовных идеалов. Но он мечтал о них.
Поэма — Поэт Души ручья. Он начинает спрашивать обращенных к людям: «Слушайте!» Таким возгласом каждый из нас очень часто прерывает свою речь, надеясь, что его услышат и поймут. Лирический герой стихотворения не просто произносит, а, я бы сказал, «выдыхает» это слово, отчаянно пытаясь привлечь внимание людей, живущих на Земле, к волнующей проблеме.Это не жалоба на «равнодушие», это жалоба на человеческое равнодушие. Поэт как бы спорит с воображаемым оппонентом, человеком, который недалеко и приземлился, жительницей, матерями, убеждая его в невозможности мириться с равнодушием, одиночеством, горем. В конце концов, люди рождаются для счастья.
За все время выступления в стихотворении «Слушай!» Это именно то, что происходит, когда ведется острая дискуссия, полемика, когда вы не понимаете, и вы лихорадочно ищете аргументы, убедительные аргументы и надежду: поймите, поймете.Но необходимо объяснить, как находить самые важные и точные выражения. И лирический герой их находит.
(Цитата) А потом … Далее мне кажется, что в очень необычной антитезе, в словах Антонимов (это всего лишь ВМ, в нашем обычном, общем лексиконе, это не антонимы) противопоставляется очень важным вещи. Мы говорим о небе, о звездах, о вселенной. Но для одной звезды — «Флорес», а для другой — «Жемчуг».
Лирический герой поэмы «Слушай!» А есть тот «кто-то», для которого без звездного неба немыслима земная жизнь.Он дерзнет, ​​страдает одиночеством, непониманием, но не смиряется с ним.
(Цитата) Отчаяние настолько велико, что его просто не трогает «эта печаль».
Огромное значение в системе тонко-выразительных средств у В. М. имеет деталь. Портретная характеристика Бога состоит только из одной-единственной детали — у него «живая рука». Эпитет «жилище» настолько живой, эмоциональный, видимый, чувственный, что кажется, что в ее жилах пульсирует кровь. «ДЛАН» (привычный для сознания русского человека образ христианина) органично, совершенно закономерно заменяется, как мы видим, просто «рукой».«Поэтому Господь Бог кажется пачакором или пекарем, — обычная линия. Герой библиотеки, на мой взгляд, глубоко и тонко чувствует и переживает все, что происходит с окружающим миром, вселенной, людьми вокруг нас. Вот он кому-то говорит: (цитата) и съел первые два предложения анкеты, потом третье это вопросник, и восклицание одновременно. Светящиеся страсти, эмоции, пережитые нашим героем, такие сильные, что иначе они их не выражают. как только это многозначное слово диктора «да ?!» адресовано кому то поймет и поддержит.В нем и забота, и забота, и сопереживание, и участие, и любовь … Я не один, думает кто-то другой, как я, чувствую, болен за этот мир, небо, вселенную всей души , всем сердцем.
Если бы лирический герой вообще не надеялся на понимание, он бы не убедил в этом, не увещевал, не волновался … Последняя строфа стихотворения (все три) начинается так же, как первая, с то же слово: (цитата) Но мысль автора развивается совершенно иначе, более оптимистично, жизнеутверждающе по сравнению с тем, как она выражена в первой строфе.Последнее предложение — вопросное. Но, по сути, это утвердительно. Ведь этот риторический вопрос не требуется.
(Цитата) В этом стихотворении нет несоциализма, столь знакомого по стилю В. М. «Слушай!» — Волнующий и напряженный монолог лирического героя. Поэтические приемы, использованные В. М. В этом стихотворении, на мой взгляд, очень выразительны. Фантазия («к Богу») закономерно сочетается с наблюдениями автора над внутренним состоянием лирического героя. Ряд глаголов: «ломает», «плачет», «спрашивает», «ругается» — передает не только динамику событий, но и их эмоциональный накал.Ни одного нейтрального слова, все очень и очень выразительны, выразительны, и мне кажется, что сама лексическая значимость, семантика глаголов-действий свидетельствует о крайнем обострении переживаний лирического героя. Основная интонация стиха — не гневная, обвиняющая, а исповедническая, доверительная, робкая и неуверенная. Можно сказать, что голоса автора и его героя часто полностью сливаются и не могут быть разделены. Мысли, высказанные и выплеснувшиеся, разразившиеся чувствами героя, несомненно, беспокоят самого поэта.Они легко улавливают нотки тревоги («ходит тревожный»), растерянность, пройденное расстояние.
Пух «Слушай!» — Развернутая метафора, имеющая большой аллегорический смысл — «ни один хлеб не жив». Помимо насущного хлеба нам еще нужны мечта, большая жизненная цель, духовность, красота. Нам нужны звезды, «жемчуг», а не звезды, «флорес». Имманиола Канти поразила больше всего в мире двух вещей: «Звездное небо над нами и моральный закон внутри нас». В. М. также волнуют вечные философские вопросы о смысле человеческого существования, любви и ненависти, смерти и бессмертия, добра и зла.
Однако в «Звездной» тематике поэт, мистицизм символов, он не думает ни о каком «распространении» слов для Вселенной, но В.М. никогда не уступает поэтам-мистикам в полете фантазии, беспрепятственно бросая мост. от земного твердого тела до безграничного Неба, Пространства. Конечно, такой вольный полет мыслей подсказал В. М. в ту эпоху, когда казалось, что человек всему подвластен. И в каких бы тонах ни писались астральные образы, сатирические или трагические, его работы проникнуты верой в человека, в его разум и великое предназначение.Пройдут
года, умрут страсти, русские катаклизмы превратятся в нормальную жизнь, и никто не будет считать В. М. Лишь политическим поэтом, отдавшим свою жизнь только революции. На мой взгляд, это величайшая лирика и стихотворение «Слушай!» — Настоящий шедевр русской и мировой поэзии.
Основная проблема поэмы Маяковского прозвучала. Выглядела главная проблема поэмы Маяковского. Анализ стиля разговора Маяковского с Фининпектором Анализ стиха разговора Маяковского с Фином следователю.Анализ стихотворения Ода Реваль

НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ ПИСЬМА БОРИСА ПАСТЕРНАКА

Москва, 21 июня 1945 г.

Дорогая Оля,

Папа умер 31 мая …. Этой зимой мне хотелось рассказать ему более полно и точно, чем я делал раньше Каким глубоким товариществом (позади меня, впереди меня, всегда со мной) были для меня его удивительный талант, удивительное мастерство, легкость работы и фантастическая продуктивность, а также его богатая, гордо сосредоточенная настоящая и истинная жизнь.Я хотел сказать ему, как без зависти и с одной лишь радостью для него это сравнение позорит и разрушает меня — мою бессвязную, нереализованную жизнь, мое скучное существование, мое нереализованное обещание, ничтожное количество и незначительность того, что я получил. Я хотел сказать ему, до какой трагической высоты неспособность публики оценить его работу подняла его жизнь и насколько скандально переоценена вся моя работа. Я написал все это, лучше и лаконичнее, чем здесь, в письме к нему, сопровождаемом по крайней мере дюжиной моих переводов Шекспира, намеренно отправленных в качестве оправдания записки.Мне телеграфировали, что получили одну книгу (из 12). Письмо не пришло.

Из-за его изоляции, из-за его отчаяния по поводу бедственного положения культуры в эпоху, травмированную политикой и войной, в 1946 году возникла решимость написать большой роман. Об этом он написал Ольге Фрейденберг.

5 октября 1946 г.

. . . С июля я пишу прозаический роман «Мальчики и девочки», который должен охватывать четыре десятилетия с 1902 по 1946 год в 10 главах; Я уже написал четвертую или пятую часть запланированного, благодаря интенсивной концентрации.Это очень серьезная работа. Я уже стар, я могу скоро умереть, и я не должен постоянно откладывать свободное выражение своих истинных мыслей .. .. Я не должен бесконечно жить в 30, 40 и 55 лет тем, чем живет 8-летний ребенок по — пассивное указание на свои способности и хорошие отношения с ближним. . . . Я вообще не пишу новое произведение искусства, хотя это литература в более значимом смысле, чем то, что я делал раньше. Я просто не знаю, осталось ли искусство на земле и что оно все еще означает.Есть люди, которые меня очень любят (их немного), и я им всем сердцем обязан. Я пишу для них этот роман, как длинное-длинное письмо к ним. . . .

13 октября 1946 г.

. . . Я уже упоминал, что начал большой роман в прозе. Фактически, это моя первая настоящая работа. В нем я хочу передать исторический образ России за последние 45 лет; в то же время его сложный сюжет, столь же весомый, мрачный и запутанный, как в идеале в романе Диккенса или Достоевского, будет выражением моих взглядов на искусство, Евангелие, жизнь человека в истории и многое другое.. . . Я свяжусь с иудаизмом в нем, со всеми формами национализма (даже если они замаскированы под интернационализм), со всеми оттенками антихристианства и его последствиями (как будто после падения Римской империи национальности все еще существовали, и она еще можно было построить культуру на их влажной национальной сущности).

Атмосфера произведения — мое христианство, по своему охвату немного отличное от квакерства или толстовства, происходящее из других частей Евангелий, кроме этических.

Это все так важно, и краски так идеально ложатся на контур, что я не проживу больше года, если мое перевоплощение не будет жить и расти. . . .

А в письме 1996 г. Надежде Мандельштам, вдове поэта Осипа Мандельштама.

Неожиданно моя жизнь (употребляю выражение для краткости). . . был повторно активирован. Мои отношения с несколькими людьми на фронте во время войны, на чтениях, в некоторых отдаленных уголках России, и особенно на Западе, оказались более многочисленными, прямыми и простыми, чем я мог предполагать в своих самых смелых мечтах.