Кто написал 100 лет одиночества – Сто лет одиночества — Википедия

отзывы и краткое содержание. «Сто лет одиночества», Габриэль Маркес :: SYL.ru

Книга «Сто лет одиночества» вошла в мировую литературу как культовый шедевр мысли гениального писателя, не побоявшегося осветить без прикрас зарождение, расцвет и закат семейного рода Буэндиа.

Кто такой Габриэль Маркес?

В марте 1928 года в небольшом колумбийском городе родился вулкан литературного поприща – талантливый и эксцентричный писатель Габриэль Маркес. Чтобы поведать об этой личности, не хватит страниц ни в одной книге! Он, как никто другой, умел проживать каждый день своей жизни, как последний, и радоваться самой крошечной детали быта. Для него каждый человек был достоин написания отдельного романа, а каждое событие вписывалось в тайники подсознания, чтобы потом найти свое место среди переплетения судеб героев книги.

Вся магия слов писателя зародилась на базе его журналистской карьеры. Он печатал смелые и даже дерзкие материалы, обнажая самые сокровенные факты так, словно события подвергались хирургическому вмешательству. Его творческое наследие стало символом литературы всей Южной Америки, поставив его на пьедестал среди писателей.

Первый рассказа Маркеса создан в 1947 году, во времена, когда писатель еще не помышлял о литературном поприще, но уже был угнетен своей текущей работой адвоката. Желая более детально вникать в человеческие судьбы, а также обезоруживать социальную несправедливость с помощью слова, Габриэль с 1948 года начинает работать журналистом.

Политические неурядицы на родине выгоняют писателя во Францию, где он пишет свой первый роман «Полковнику никто не пишет». Вернувшись через некоторое время в родную страну, Маркес работал корреспондентом в местных газетах. Он часто выезжал делать репортажи в страны Европы, а накопившиеся знания с лихвой использовал в своих повестях и романах. Однако наиболее значимым произведением в его творчестве, а также в целом в литературе стала книга Маркеса «Сто лет одиночества».

Роман, в котором запечатлена вся суть латиноамериканской истории

Если говорить о наиболее фундаментальной работе Габриэля Гарсиа Маркеса, то непременно стоит упомянуть «Сто лет одиночества». Отзывы о книге весьма противоречивы, хотя ни один критик так и не рискнул опровергнуть неоценимую глубину художественной выразительности.

С литературной точки зрения этот роман – многоплановая работа, где автор на примере шести поколений из рода Буэндиа отобразил весь социально-исторический процесс развития Латинской Америки. Здесь переплетены факты из народного эпоса, затронуты вопросы бытия буржуазной цивилизации, история мировой литературы. В романе хорошо показан душевный путь героев, приведший их к отчуждению, а затем и одиночеству.

Время – главный герой романа

Краткое содержание «Сто лет одиночества» можно уместить в одно предложение. В романе повествуется о жителях городка под названием Макондо в контексте одного рода. Главный герой произведения — даже не человек, а время. Это очень символично и хорошо отражает суть латиноамериканской культуры описанного исторического отрезка.

Время движется по спирали для семейства Буэндиа, постоянно возвращая всех его членов в ранее случавшиеся ситуации. В персонажах легко запутаться, так как Маркес «Сто лет одиночества» создавал по образу и подобию бытующих раньше родовых традиций: мальчиков из рода в род называли в честь отца, что приводило к тому, что рано или поздно все члены одного рода звались одинаково. Все персонажи замкнуты в одном временном пространстве, в котором ничего не происходит в течение длительного времени. Иллюзии и одиночество каждого члена рода Буэндиа так явно прослеживаются на фоне текущего времени, которое, словно смерч, кружит их по кругу, не выпуская за свои пределы.

Эта книга символизирует важный переломный момент, который рано или поздно случается в каждой цивилизации, и людям приходится вылезти из своих раковин и поддаться неизбежным изменениям. «Сто лет одиночества» Габриэль посвятил каждому отдельному индивидууму и всему городу в целом, ведь он являет собой мозаику судеб.

Художественная самобытность романа

В книге описаны наиболее острые проблемы колумбийского народа, которые повсеместно присутствовали и в других странах Латинской Америки. Название, которое автор выбрал не случайно, символизирует тягостное одиночество, которое было характерным в переломные времена, где феодальная эксплуатация шла рядом с развитой формой капитализма. Маркес повсеместно иронизирует, чтобы скрасить углы безысходности. Он представляет перед читателями наследственное одиночество, которое передавалось в роду Буэндиа из поколения в поколение. Интересен тот факт, что проявлялось оно не сразу, и герои не с самого рождения получали «замкнутый» вид, а лишь после столкновения с определенными обстоятельствами, которые, очевидно, тоже передавались по наследству.

Писатель живописно отображает народный эпос в виде сказок, придумывая нереальные и очень поэтичные сюжетные линии. Многие персонажи романа наделены признаками оборотней, привидений, многоглавых драконов. Художественная самобытность романа и заключается в том, что Маркес мастерски сочетает острые социально-психологические проблемы со сказочными мотивами, внося в свое произведение мистическое очарование.

«Сто лет одиночества»: содержание

В этом аллегорическом произведении Маркес описывает события одного небольшого города под названием Макондо. Это абсолютно реальное селение, которое даже присутствует на карте Колумбии. Однако с легкой руки автора это место утратило свою географическую ценность и превратилось в мифический город, в котором навеки укоренились традиции родом из детства писателя.

Событийная линия развивается на фоне острых социально-экономических изменений с середины XVII века по 30-е годы XIX века. Основные действующие лица, на плечи которых Маркес взвалил вся тяготы бытия того периода, – поколение рода Буэндиа. Краткое содержание «Сто лет одиночества» можно выразить всего несколькими фразами, в то время как наибольшую ценность для читателя представляют отдельные диалоги, истории любви героев и мистические отступления.

Роман строится на последовательном описании жизни членов одного рода. Их генеалогическое древо начинается с зарождения семьи Урсулы Игуаран и Хосе Аркадио Буэндиа. Далее их жизнь тесно переплетается с описанием занятий их выросших детей (второе поколение) — названного в честь отца Хосе Аркадио, полковника Аурелиано Буэндиа, Амаранты и Ребеки.

Третье поколение — незаконнорожденные дети предшествующих членов семьи, оно было самым многозначительным по численности. У одного только полковника Аурелиано было 17 детей от разных женщин!

Четвертое и пятое поколения рода участвуют в событиях не так явственно, как первые три. Читателю к тому времени все сложнее различать персонажей, так как они все названы в честь друг друга.

Основатели рода Буэндиа

«Сто лет одиночества» — о чем эта книга? Этот вопрос мучает каждого, кто ее читал. Символичность произведения спрятана внутри мельчайших деталей быта отдельных персонажей романа. Для того чтобы приблизиться к разгадке этого феномена, попробуем разобраться в личностях основателей рода, о котором повествует Габриэль Маркес. «Сто лет одиночества» начинается с брака Хосе Аркадио и неподражаемой Урсулы, которая приходилась ему двоюродной сестрой.

Их союз был увенчан страхами родственников, что их дети могут родиться похожими на поросят, ведь не принято создавать союз внутри уже существующей семьи.

Урсула, знающая о последствиях инцеста, твердо вознамерилась сохранять невинность. Хосе Аркадио не желает ничего слышать о подобных глупостях, но его юная супруга непреклонна. Полтора года они борются по ночам за право сохранить данные себе обеты. Досадный случай резко изменил ситуацию. Однажды над Хосе Аркадио стали насмехаться как над мужчиной, намекая на его брачную несостоятельность. Гордый представитель Буэндиа убивает обидчика копьем и, придя домой, заставляет Урсулу выполнить свой супружеский долг. Но с тех пор их начинает преследовать дух обидчика, и Хосе Аркадио решает обосноваться на новом месте. Покинув нажитое с женой место, они отправляются на поиски нового жилья. Так со временем перед читателем происходит зарождение нового городка Макондо.

Хосе и его Урсула олицетворяют собой два противоположных полюса. Его изнутри съедает страсть к познанию мира, влекут мистические учения волшебников и целителей. Стараясь соединить в своем сознании науку и магию, он так и не справляется с этой задачей и сходит с ума. Урсула словно стержень этого рода. Она беспрекословно выполняет те же задачи, что и ее предки, не желая менять свои взгляды на сложившиеся ситуации.

Хосе Аркадио — младший

Краткое содержание «Сто лет одиночества» невозможно без упоминания представителей второго поколения. Первенец Урсулы и Хосе Аркадио назван в честь своего отца. Он унаследовал от него вздорный характер и эмоциональную душу. Из-за своей страсти он уходит из отчего дома вслед за кочующими цыганами. Вернувшись через много лет, он женится на своей дальней родственнице, которая успела вырасти к этому времени. Он превратился в скрытного и угрюмого юношу. Хосе Аркадио по сюжету романа успевает спасти своего младшего брата от рук захватчиков города, которого зовут Аурелиано Буэндиа. Погиб герой при загадочных обстоятельствах.

Ребека и Амаранта

Сага «Сто лет одиночества», содержание которого, безусловно, может запутать неопытного читателя, выглядела бы скупо, не будь в его строках описания этих двух очаровательных девушек. Амаранта – третий ребенок Урсулы и Хосе Аркадио. С тех пор как к ним в дом пришла сиротка Ребека, они стали подругами. Достигнув взрослого возраста, девушки влюбляются в одного и того же парня – итальянца Пьетро.

Девушки теряют дружбу из-за конкурентной вражды, однако итальянец останавливает свой выбор на Ребеке. После этого Амаранта одержима мыслью отомстить сестре и даже пытается отравить ее. Долгожданная свадьба между Пьетро и третьей дочерью Урсулы так и не состоялась из-за постоянных трауров. Ребека, раздосадованная неразделенной любовью, находит утешение в объятиях Хосе Аркадио – старшего сына основателя рода. Вопреки злым пророчествам Урсулы и обещанию изгнать их из семьи, молодая пара решает пожениться. В это время Амаранта понимает, что утратила всякий интерес к Пьетро. Она отрекается от любви и решает умереть невинной, невзирая на многочисленные домогательства со стороны поклонников. Ребека же после смерти мужа решает жить взаперти и никогда не выходить из дома.

Полковник Аурелиано Буэндиа

В своем романе писатель не обделил вниманием и второго сына — Хосе Аркадио — старшего. Задумчивостью и философской натурой наделяет этого героя Маркес. «Сто лет одиночества» повествует о полковнике Аурелиано Буэндиа как об очень чувствительной натуре, которая всю свою жизнь провела в поисках себя. Его судьба была извилистой, зато он оставил после себя щедрое наследие в виде 18 детей.

«Сто лет одиночества»: отзывы

Неопровержимым достоинством книги является ее вневременная актуальность. Этот роман не утрачивает своей глубины даже на пике глобальных перемен в обществе, так как на его страницах мастерски запечатлен весь социально-психологический подтекст данного явления.

Читатели говорят о том, что во время прочтения книги нельзя отвлекаться, так как Маркес с присущей ему иронией сумел максимально упростить сложные для понимания вещи и усложнить глупые детали. Повествование происходит на грани между реальностью и вымыслом. Согласно отзывам, усложняет процесс прочтения отсутствие диалогов. Повторяющиеся имена главных персонажей, а также последовательное переплетение их судеб в похожих ситуациях порой ставят в тупик даже самых бдительных и внимательных читателей.

Роман «Сто лет одиночества» люди советуют читать, будучи в зрелом возрасте. Это позволит избежать непонимания описываемых процессов.

Кому может понравиться роман Маркеса «Сто лет одиночества»?

Это произведение пронизано тонким юмором и неподражаемой иронией. Писатель явно преследовал цель не только освятить исторические события описываемого периода, но и наделить своих героев чертами людей, способных справиться с любыми переменами. Насколько им это удалось – вопрос открытый, однако не стоит отрицать тот факт, что каждый персонаж прописан с умопомрачительной точностью, а его поведение мастерски передает присвоенный ему характер. Краткое содержание «Сто лет одиночества» можно одновременно уместить в одном предложении и при этом не хватит суток, чтобы поведать, о чем оно конкретно. Этот роман по праву находится в золотой сокровищнице литературного фонда и претендует на твердую пятерку.

Однозначно ответить, кому это произведение могло бы прийтись по вкусу, нельзя. Это фундаментальный исторический роман с элементами латиноамериканского фольклора, вплетением мифических персонажей и четко соблюденной хронологической последовательностью. Он находится на грани между словами безумца и мыслями философа. Основная мысль романа в том, что человек может справиться со всеми превратностями судьбы, но он никогда не должен опускать руки перед страхом поражения и собственного бессилия. Для тех, кто умеет видеть за пределами букв и может открыть свое воображение навстречу чувствам, покажется неоспоримым бриллиантом в шкатулке литературных драгоценностей роман «Сто лет одиночества». О чем эта книга, вы теперь знаете, и надеемся, что у вас возникло желание прочитать ее самостоятельно.

www.syl.ru

Персонажи романа «Сто лет одиночества»

Персонажи романа «Сто лет одиночества»

Семья Буэндиа

Первое поколение

Хосе Аркадио Буэндиа

Основатель семейства Буэндиа — волевой, упрямый и непоколебимый. Основатель города Макондо. Имел глубокий интерес к устройству мира, наукам, техническим новинкам и алхимии. Хосе Аркадио Буэндиа сошёл с ума, ища философский камень и в конечном счёте забыл родной язык, начав говорить на латыни. Его привязали к каштановому дереву во дворе, где он встретил свою старость в компании призрака Пруденсио Агиляра, убитого им в молодости. Незадолго до смерти, его жена Урсула снимает с него верёвки и освобождает мужа.

Урсула Игуаран

Жена Хосе Аркадио Буэндиа и мать семейства, которая воспитала большинство членов своего рода вплоть до праправнуков. Твердо и строго управляла семьёй, заработала изготовлением леденцов большую сумму денег и перестроила дом. В конце жизни Урсула постепенно слепнет и умирает в возрасте около 120 лет. Но помимо того, что она всех воспитала, и зарабатывала, в том числе, и выпечкой хлеба, Урсула была едва ли не единственным членом семьи, обладавшим здравым умом, деловой хваткой, умением выживать в любой ситуации, сплачая всех и безграничной добротой. Если б не она, являвшая стержнем всей семьи, неизвестно, как бы и куда бы повернулась жизнь семьи.

Второе поколение

Хосе Аркадио

Хосе Аркадио — старший сын Хосе Аркадио Буэндиа и Урсулы, унаследовавший от отца упрямость и импульсивность. Когда в Макондо приходят цыгане, женщина из табора, которая видит обнажённое тело Хосе Аркадио, восклицает, что она никогда не видела такого большого мужского полового члена, как у Хосе. Любовницей Хосе Аркадио становится знакомая семьи Пилар Тернера, которая беременеет от него. В конечном счёте он оставляет семейство и отправляется вслед за цыганами. Возвращается Хосе Аркадио через много лет, в течение которых он был моряком и несколько раз совершил кругосветное путешествие. Хосе Аркадио превратился в сильного и угрюмого человека, чьё тело с ног до головы изрисовано татуировками. По возвращении он сразу же вступает в брак с дальней родственницей, Ребекой (воспитывавшейся в доме его родителей, и успевшей вырости, покуда он бороздил по океанам), но за это его изгоняют из дома Буэндиа. Он живёт на окраине города у кладбища, и, благодаря махинациям сына — Аркадио, является владельцем всей земли в Макондо. Во время захвата города консерваторами Хосе Аркадио спасает брата, полковника Аурелиано Буэндиа, от расстрела, но вскоре сам загадочно погибает.

Солдаты времён гражданской войны в Колумбии

Полковник Аурелиано Буэндиа

Второй сын Хосе Аркадио Буэндиа и Урсулы. Аурелиано часто плакал в утробе матери и родился с открытыми глазами. С детства проявилась его предрасположенность к интуиции, он точно чувствовал приближение опасности и важных событий. Аурелиано унаследовал от отца задумчивость и философскую натуру, изучал ювелирное дело. Женился на малолетней дочери алькальда Макондо — Ремедиос, но она скончалась, не достигнув совершеннолетия. После начала гражданской войны полковник присоединился к либеральной партии и дослужился до должности главнокомандующего революционных сил Атлантического побережья, но отказался принять звание генерала до свержения партии консерваторов. В течение двух десятилетий поднял 32 вооружённых восстания и все их проиграл. Потеряв весь интерес в войне, в 1903 году он подписал Неерландский мирный договор и выстрелил себе в грудь, но чудом выжил. После этого, полковник возвращается к себе домой в Макондо. От любовницы брата — Пилар Тернеры у него родился сын Аурелиано Хосе, а от 17-ти других женщин, которых ему приводили во время военных походов — 17 сыновей. В старости полковник Аурелиано Буэндиа занимался бессмысленным изготовлением золотых рыбок и умер, мочась у дерева, под которым его отец Хосе Аркадио Буэндиа был связан в течение многих лет.

Амаранта

Третий ребенок Хосе Аркадио Буэндиа и Урсулы. Амаранта растёт вместе со своей троюродной сестрой Ребекой, они одновременно влюбляются в итальянца Пьетро Креспи, тот отвечает взаимностью Ребеке, и с тех пор она становится злейшим врагом Амаранты. В минуты ненависти Амаранта даже пытается отравить соперницу. После того, как Ребека выходит замуж за Хосе Аркадио, она теряет всякий интерес к итальянцу. Позднее Амаранта отвергает и полковника Геринельдо Маркеса, оставшись в итоге старой девой. В неё были влюблены и мечтали о сексе с ней племянник Аурелиано Хосе и правнучатый племянник Хосе Аркадио. Но умирает Амаранта девственницей в глубокой старости, в точности как ей предсказала цыганка — после того, как она закончила вышивать погребальный саван.

Ребека

Ребека — сирота, которую удочерили Хосе Аркадио Буэндиа и Урсула. Ребека пришла в семью Буэндиа в возрасте около 10 лет с мешком, в котором были кости ее родителей, которые являлись двоюродными родственниками Урсулы. Сначала девочка была чрезвычайно робкой, почти не разговаривала и имела привычки есть землю и извёстку со стен дома, а также сосать свой палец. Когда Ребека взрослеет, её красота пленяет итальянца Пьетро Креспи, но их свадьба постоянно откладывается из-за многочисленных трауров. В итоге эта любовь делает её и Амаранту, которая также влюблена в итальянца, злейшими врагами. После возвращения Хосе Аркадио, Ребека выходит наперекор воле Урсулы за него замуж. За это влюблённую пару изгоняют из дома. После смерти Хосе Аркадио, Ребека, озлобившись на весь мир, запирается в доме в одиночестве под заботой своей служанки. Позднее 17 сыновей полковника Аурелиано пытаются отремонтировать дом Ребеки, но им удаётся лишь обновить фасад, входную дверь им не открывают. Умирает Ребека в глубокой старости, со своим пальцем во рту.

Третье поколение

Аркадио

Аркадио — незаконнорожденный сын Хосе Аркадио и Пилар Тернеры. Он — школьный учитель, однако берёт на себя руководство Макондо по требованию полковника Аурелиано, когда тот покидает город. Становится деспотичным диктатором. Аркадио старается искоренить церковь, начинаются гонения на живущих в городе консерваторов (в частности на дона Аполинара Москоте). Когда он пытается казнить Аполинара за ехидное замечание, Урсула высекает его и захватывает власть в городе. Получив информацию о том, что силы консерваторов возвращаются, Аркадио принимает решение бороться с ними теми силами, что есть в городе. После поражения либеральных войск был казнён консерваторами.

Аурелиано Хосе

Незаконнорожденный сын полковника Аурелиано и Пилар Тернеры. В отличие от двоюродного брата Аркадио, знал тайну своего происхождения и общался с матерью. Был воспитан тёткой, Амарантой, в которую был влюблён, однако не смог её добиться. Одно время сопровождал отца в его походах, участвовал в боевых действиях. Вернувшись в Макондо, был убит в результате неповиновения властям.

Другие сыновья полковника Аурелиано

Полковник Аурелиано имел 17 сыновей от 17-ти разных женщин, которых посылали к нему во время его походов «для улучшения породы». Все они носили имя отца (но имели разные прозвища), были крещены бабушкой, Урсулой, но воспитывались матерями. Впервые собрались все вместе в Макондо, узнав о юбилее полковника Аурелиано. Впоследствии четверо из них — Аурелиано Печальный, Аурелиано Ржаной, и двое других — жили и работали в Макондо. 16 сыновей были убиты в одну ночь в результате правительственных интриг против полковника Аурелиано. Единственный из братьев, кто сумел спастись — Аурелиано Влюблённый. Он долго скрывался, в глубокой старости просил убежища у одних из последних представителей рода Буэндиа — Хосе Аркадио и Аурелиано — но они отказали ему, так как не узнали. После этого был убит и он. Всем братьям стреляли в пепельные кресты на лбу, которые нарисовал им падре Антонио Исабель, и которые они не смогли смыть до конца жизни.

Четвёртое поколение

Ремедиос Прекрасная

Хосе Аркадио Второй

Аурелиано Второй

Пятое поколение

Рената Ремедиос (Меме)

Хосе Аркадио

Амаранта Урсула

Шестое поколение

Аурелиано Бабилонья

Седьмое поколение

Аурелиано

dic.academic.ru

История одной книги. Габриэль Гарсия Маркес: «Сто лет одиночества» | Актуальная классика | Культура

17 апреля ушёл из жизни

Габриэль Гарсиа Маркес – писатель, ещё при жизни ставший классиком. Всемирную славу литератору принес роман «Сто лет одиночества» — книга, которая была написана в такой необычной манере, что её отказывались публиковать многие издательства. Рискнуло лишь одно — и произведение стало международным бестселлером. На данный момент во всем мире продано больше 30 миллионов экземпляров книги.

Габриэль Гарсия Марксес. Фото: flickr.com / Carlos Botelho II

Предыстория

Лауреат Нобелевской премии по литературе и один из самых известных колумбийских писателей  (если не самый известный), Габриэль Гарсиа Маркес родился в 1927 году в небольшом городке Аракатака. Всё детство мальчик провёл вместе с бабушкой и дедушкой (полковником в отставке), слушая народные предания и легенды. Спустя годы они найдут отражение в его произведениях, а сам город станет прообразом Макондо – вымышленного места, где происходит действие романа «Сто лет одиночества». Спустя еще несколько десятков лет мэр Аракатаки предложит переименовать город в Макондо и даже проведёт голосование – правда, жители его идею не поддержат. И всё же Маркесом будет гордиться вся Колумбия – а в день смерти писателя президент страны напишет в своем микроблоге: «Тысяча лет одиночества и грусти из-за смерти самого великого колумбийца всех времён, выражаю свою солидарность и соболезнования семье».

Машина, фен и миксер — за роман

Когда Маркес задумал «Сто лет одиночества», ему было почти 40. К тому моменту он объездил полмира в качестве корреспондента латиноамериканских газет и опубликовал несколько романов и повестей, на страницах которых читатели встретили будущих героев «Одиночества»  Аурелиано Буэндию и Ребеку.

В 1960-х писатель зарабатывал на жизнь, работая пиар-менеджером и редактируя чужие киносценарии. Несмотря на то, что ему надо было содержать семью – жену и двух детей, он рискнул и решил воплотить грандиозный замысел нового романа. Маркес отказался от работы и заложил свою машину, а вырученные деньги отдал супруге, чтобы та каждый день обеспечивала его бумагой, сигаретами и всем необходимым. Сам же автор целиком погрузился в работу. На 18 месяцев он ушёл в «добровольное заточение» — результатом работы стал роман «Сто лет одиночества».

Когда Маркес закончил книгу, то узнал, что семья погрязла в долгах. Например, мяснику они задолжали 5000 песо — огромную по тем временам сумму. Как рассказывал писатель, у него даже не хватало средств, чтобы послать рукопись издателю — на это требовалось 160 песо, а у автора была лишь половина денег. Тогда он заложил миксер и своей жены. Супруга отреагировала словами: «Не хватало только, чтобы роман оказался плохим».

Солдаты времён гражданской войны в Колумбии. 1900 год. Фото: Commons.wikimedia.org / Desconocido

Магический реализм «Ста лет одиночества»

Роман не оказался «плохим». Правда, прежде чем попасть в руки к нужному человеку, текст отклонили несколько разных издательств – по-видимому, их «испугала» необычная манера письма Маркеса. В его произведении смешивается реальная повседневная жизнь и фантастические элементы — например, в романе появляются умершие персонажи, цыган Мелькиадес предсказывает будущее, а одну из героинь уносит в небо.

Несмотря на то, что такой художественный метод как магический реализм (а именно его взял на вооружение писатель) существовал ещё до Маркеса, литераторы не очень часто прибегали к нему. Но роман «Сто лет одиночества» изменил отношение к магическому реализму — сейчас он считается одним из «вершинных» произведений этого метода.

www.aif.ru

О чем роман «100 лет одиночества» Маркеса

Роман был написан в 1967 году, когда автору было 40 лет. К этому времени Маркес успел поработать корреспондентом нескольких латиноамериканских газет, пиар-менеджером и редактором киносценариев, а на его литературном счету было несколько опубликованных романов и повестей.

Замысел нового романа, который в первоначальном варианте писатель хотел назвать «Дом», зрел у него уже давно. Некоторых своих персонажей он даже успел описать на страницах своих предыдущих книг. Роман задумывался как широкое эпическое полотно, описывающее жизнь многочисленных представителей семи поколений одной семьи, поэтому работа над ним занимала у Маркеса все основное время. Ему пришлось оставить всю другую работу. Заложив машину, Маркес эти деньги отдал жене, чтобы она смогла содержать двух их сыновей и обеспечивать писателя бумагой, кофе, сигаретами и кое-какой едой. Надо сказать, что в конце концов семье даже пришлось продавать бытовую технику, поскольку денег не стало совсем.

В результате непрерывной 18-тимесячной работы на свет появился роман «Сто лет одиночества», настолько необычный и самобытный, что многие издательства, куда Маркес обращался с ним, просто отказывались его печатать, совсем не уверенные в его успехе у публики. Первое издание романа вышло тиражом всего 8 тысяч экземпляров.

По своему литературному жанру роман относится к так называемому магическому реализму. В нем настолько тесно переплетена действительность, мистика и фантастика, что каким-то образом разделить их просто не получается, поэтому нереальность происходящего в нем становится самой что ни на есть ощутимой реальностью.

«Сто лет одиночества» описывает историю только одной семьи, но это вовсе не перечень происходящих с героями событий. Это закольцованное время, начавшее вить свои спирали семейной истории с инцеста и закончившее эту историю тоже инцестом. Колумбийская традиция давать детям одни и те же семейные имена еще больше подчеркивает эту закольцованность и неизбежную цикличность, ощущая которую все представители рода Буэндиа всегда испытывают внутреннее одиночество и принимают его с философской обреченностью.

На самом деле пересказать содержание этого произведения просто невозможно. Как и всякое гениальное произведение, оно написано только для одного конкретного читателя и этот читатель – вы. Каждый воспринимает и понимает его по-своему. Быть может поэтому, в то время, как многие произведения Маркеса уже экранизированы, ни один из режиссеров не берется за то, чтобы перенести на экран героев этого мистического романа.

www.kakprosto.ru

Книга Сто лет одиночества (One Hundred Years of Solitude: Cien años de soledad). Габриэль Гарсиа Маркес

100 лет одиночества

Описание

Сто лет одиночества – произведение магического реализма колумбийского писателя Габриэля Гарсия Маркеса, Нобелевского лауреата. В одиноком, отдаленном селении Макондо живет семья Буэндиа, все члены которой страдают врожденным пороком — одиночеством. Так и полковник Аурелиано Буэндиа со своей неспособностью выражать любовь, постоянно гонимый на войну, оставляет в разных селениях своих сыновей, рожденных разными  женщинами. Он же оказывается внутри трехметрового круга, начерченного по его воле, запрещающего кому-либо переходить его рубеж, а в старости, в честном согласии с одиночеством, он изготавливает золотых рыбок в своей мастерской. Как и полковник Аурелиано, герои романа, из-за предрассудков и своей неспособности любить, претерпевают последствия отрешенности и заброшенности, живя и умирая в одиночестве. Но единственная искренняя любовь в истории семьи Буэндиа становится виной гибели рода. И начинается разрушительный ураган, уничтожающий Макондо и стирающий из памяти людей город, «ибо ветвям рода, приговоренного к ста годам одиночества, не дано повториться на земле».

(с) для Librebook.ru

Новые цитаты из книги Сто лет одиночества Всего: 10

– Мы никуда не пойдем, – сказала она. – Мы останемся здесь, потому что здесь у нас родился сын.

– Но у нас в семье еще никто не умер, – сказал он. – Человек – вольная птица, пока мертвец не свяжет его с землей.

…и поняли, что главная, неодолимая страсть человека одерживает верх над смертью…

Неуверенность в будущем обратила их сердца к прошлому.

Новые рецензии на книгу Сто лет одиночества Всего: 2

Внимание! Эта книга может содержать ненормативную лексику, словесные описания сексуальных сцен откровенного характера, а также художественное изображение жестокости и насилия.

Интересные факты

Со времени публикации книга была продана тиражом около 50 миллионов экземпляров и переведена на 46 языков (русский, английский, немецкий, каталонский, чешский, китайский, датский, словацкий, словенский, эсперанто, французский, венгерский, итальянский, японский, польский, сербский, хорватский, гуахиро, норвежский, финский, армянский, монгольский и др. языки).

В игре World of Warcraft есть миссия «100 лет одиночества».

Роман включен в 100 лучших романов на английском, 100 книг XX века согласно французскому журналу Le Monde, 100 лучших книг всех времен (Норвегия).

(с) википедия, nytimes

Габриэль Гарсиа Маркес саботировал экранизацию собственного произведения. Формально он не запретил съемку, но обозначил условие: книга должна быть отснята полностью, в год можно выпускать по 1 главе, хронометраж которой — 2 минуты. И так на протяжении 100 лет.

Информация об экранизации книги

2005 — документальный фильм Cien años de soledad, Венгрия, реж. Peter Gothar

В марте 2019 года Американский стриминговый сервис Netflix приобрел права на экранизацию романа Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества». Произведение будет экранизировано впервые.

Netflix намерен снять по книге сериал на испанском языке, съемки планируется вести в основном в Колумбии.

Исполнительными продюсерами проекта будут сыновья писателя Родриго и Гонсало Гарсиа.

Новости

«Сто лет одиночества» — 50 лет с нами

5 июня 1967 года вышел в свет роман Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества». Первые читатели тогда еще даже не догадывались, чем станет эта книга и для культурной среды всего мира, и для истории… далее

Другие произведения автора

Похожее

librebook.me

Сто лет одиночества — Википедия (с комментариями)

<td rowspan=»7″></td><tr><td colspan=»2″></td></tr><tr><th scope=»row»>Повести</th><td> Вспоминая моих грустных шлюх • Полковнику никто не пишет • Другая сторона смерти • Хроника объявленной смерти </div></div></td></tr><tr><td colspan=»2″></td></tr><tr><th scope=»row»>Рассказы</th><td> Палая листва • Похороны Великой Мамы • Простодушная Эрендира • Двенадцать рассказов-странников • Самый красивый утопленник в мире • Очень старый человек с огромными крыльями </div></div></td></tr><tr><td colspan=»2″></td></tr><tr><th scope=»row»>Нехудожественная</br>литература</th><td> Рассказ человека, оказавшегося за бортом корабля • Тайные приключения Мигеля Литтина в Чили • Сообщение о похищении • Жить, чтобы рассказывать о жизни </div></div></td></tr><tr><td colspan=»2″></td></tr><tr><td colspan=»3″></td></tr></table></td></tr></table> Отрывок, характеризующий Сто лет одиночества – Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа. В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук. – Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной. Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит! – Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях. Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца. – Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете… – Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных. – Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним… – Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним. – Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть! – Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила. – Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они. – Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было… – Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики. – Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала. Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери. Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем. Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал. – Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы… – Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые. Наташа вдруг остановилась. – Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться. – Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло. Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то. Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями. После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь. Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке. – Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым. Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых. – Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю. Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им. Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу. Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани. Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи. Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда. В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые. – Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге. Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег. Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани. – След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи. – Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей. «Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся. – Вы что, Nicolas? – Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям. Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных. – Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится. Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки. «Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку. Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо. Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих. – Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами. – Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон. Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами. «Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани. – Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями. «Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее». – Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал. – Да, да, – смеясь отвечали голоса. – Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай. Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами. – Кто такой? – спрашивали с подъезда. – Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса. Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих. Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате. – Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели! – Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса. Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым. Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них. – А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено. Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она. После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры. Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых. – Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых. – Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых. – Да не пойдете, тут надо храбрость… – Я пойду, – сказала Соня. – Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова. – Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор. – А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза. – Да как же, он так и говорит? – Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали… – Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна. – Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь. – А как это в амбаре гадают? – спросила Соня. – Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает… – Мама расскажите, что с вами было в амбаре? Пелагея Даниловна улыбнулась. – Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете? – Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня. – Ну что ж, коли не боишься. – Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня. Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай. «Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде. – Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая. «Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!» Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа. На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело. «Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью. С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал: – Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться. – Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони. Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему. «Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки. – Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца. Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками. Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве. – Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он. – Да, – отвечала Соня. – А тебе ? На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод. – Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони. – Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости. – Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада? – Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней. – Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А? – Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал. «Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо». – Так ты рада, и я хорошо сделал? – Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее. – Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена. Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы. На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам. – Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо. – Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша. Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала. – Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче! Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть. – Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь. Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала: – И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела. Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой. – Ах, Наташа! – сказала она. – Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало. Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою. – Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку. – Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея. «Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони. – Да, я его видела, – сказала она. – Как же? Как же? Стоит или лежит? – Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит. – Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа. – Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила. – Ну а потом, Соня?… – Тут я не рассмотрела, что то синее и красное… – Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна. Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками. Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно. Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью. Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала. – Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос. – Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться. – Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери. Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась. Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты. Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей. С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк. После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна. Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд. Скрытые категории: Навигация Персональные инструменты На других языках Романы Недобрый час • Сто лет одиночества • Осень патриарха • Любовь во время холеры • Генерал в своём лабиринте • О любви и о прочих бесах </div></div>

wiki-org.ru

Краткое содержание Маркес Сто лет одиночества за 2 минуты пересказ сюжета

События романа разворачиваются в Макондо — городе, основанным Хосе Аркадио Буэндиа. Макондо придуман автором, но происходящие в нем действия непосредственно относятся к истории Колумбии. Основатель города, в попытках разгадать загадки вселенной, заводит знакомство с Мелькиадесом, являющимся главой цыган, каждой весной заезжающих в Маконду.

Высшая власть стране активно интересуется растущим городом. Однако Хосе Аркадио Буэндиа твердо отстаивает свое право на правление городом, сумев перетянуть к себе алькальда (мэра), направленного высшим руководством .

Началась междоусобная война, народ Макондо не остается в стороне. Полковник Аурелиано Буэндиа, являющийся сыном основателя, возглавляет отряд мятежников, пытающихся противостоять консервативному режиму. Племянник Аурелиано, Аркадио, на период военного положения становится руководителем города. По прошествии 8 месяцев диктаторского управления Макондой, он оказывается в плену, и его расстреливают. Пламя войны становится бесконечным: то угасает, то возгорается с новой мощью. Уставший от безрезультатного противостояния, сын Хосе Аркадио Буэндиа подписывает мирное соглашение и возвращается в родную обитель.

Город вновь развивается, благодаря прибытию банановой компании. Аурелиано Второй – представитель семейства Буэндиа, благодаря колдовской связи со своей любовницей, моментально богатеет на выращивании скота, поголовье которого стремительно растет. Позже в городе происходит событие, названное банановой бойней. Правительственное войско, используя оружие, подавляет демонстрацию бастующего рабочего класса, а тела погибших сбрасывает в морскую бездну. В течение пяти лет на Макондо льется бесконечный дождь, во время которого на свет появляется предпоследний потомок рода Буэндиа – Аурелиано Вавилонья. По прекращению дождя, уходит из жизни жена основателя города Урсула, прожившая более ста двадцати лет. Макондо оказался забытым и пустынным местом с разрушенными и заросшими зданиями. Единственные жилец дома Буэндиа, Аурелиано Вавилонья, начал расшифровать записи Мелькиадеса. Но из-за порочной страсти к своей тете Амаранте Урсуле, учившейся длительно время в Бельгии, забрасывает изучение пергаментов. Амаранта Урсула умирает в процессе родов. Их сын, родившийся с поросячьим хвостиком (в следствие близкого родства родителей), оказывается съеденным муравьями. Аурелиано после трагических потерь вновь возвращается к записям цыгана и расшифровывает их.

В предсказаниях говорится о том, что весь город будет разрушен смерчем. Так и случилось. Когда Аурелиано расшифровал концовку предсказаний, вся столетняя история семьи Буэндиа вместе с городом исчезает с лица земли.

Главная мысль

Основание города в начале романа и разрушение его в конце – аллегория деградации человечества. Роман обращает внимание на то, как важно иметь добрые и светлые помыслы, и как разрушительна сила алчных и порочных мыслей. Позитивные намерения ведут к созиданию и процветанию, а разрушительный смерч в романе – прообраз негативной энергии, вызванной жестокостью и насилием.

Подробный пересказ Сто лет одиночества

Перед глазами читателей с первой страницы предстают основатели рода Буэндиа, где главными основоположниками являются Хосе Аркадио и Урсула. Друг другу они являлись родственниками: первый считался двоюродным братом героини, а та, в свою очередь, двоюродной сестрой. Нагнетал страх от того, что появиться на свет может дитя не обычный, а с какими-то отклонениями, например: поросячий хвост будет у ребенка. Всю тяжесть и опасность предвиденного брака понимает и осознает Урсула, однако её избранник не имеет желания даже вбивать в голову немыслимые переживания и глупости. Так или иначе, брак состоялся, супруги жили полтора года без личного контакта, ибо последствий Урсула боясь, так как они могли бы быть непоправимыми. Сохраняя невинность, главная героиня и Хосе Аркадио проводили целые ночи в суровой и жестокой борьбе, что являлась заменой любовным присказкам.

На горизонте появляется Пруденсио, что жаждет заполучить прекрасную Урсулу себе. Однако чтобы забрать ценный подарок, необходимо устранить главного защитника – Хосе Буэндиа. Постоянно между ними происходят бои, стачки. Один ненавидит другого. Пруденсио постоянно пускает в ход издевки по поводу того, что Аркадио до сих пор живет с женой невинной. Персонажа задевает подобные придирки. Униженный и оскорбленный, возвращается главный герой домой, дабы схватить копье. Им впоследствии и убивает Хосе Аркадио назойливого кандидата. После одержанной победы муж требует, чтобы жена исполнила собственный супружеский долг.

Однако смерть не остается безнаказанной. Семью Буэндиа преследует призрак Пруденсио Агиляра, который хочет напугать обидчика до такой степени, чтобы загнать до смерти.

Хосе Аркадио находит выход: семья перебирается на новое место, дабы сыскать покой и умиротворение. Чтобы убедиться в точности того факта, что призрак снова не нагрянет, Буэндиа убивает всех своих петухов, дабы исполнить обряд приношения. Затем покидает он деревню с Урсулой и некоторыми сельчанами.

После же их ждет долгий путь, скитания, искания. Два года они брели по просторам мира, дабы найти себе приличную территорию, где можно бы было основать поселение. Взор спутников падает на берег реки, где располагается селение под названием Макондо. Герои принимают решение основываться здесь, и вскоре на пустой территории появляются хижины и из глины, и из бамбука, что люди делали собственным трудом.

У Хосе Аркадио появляется некая страсть к познанию чудных вещей, что доставляются на берег реки раз в году. Занимаются сем делом цыгане, которые занимаются поставкой разного: от магнитов и луп, до потрясающих приборов навигации. Торгаши имеют во главе вожака, который именуется Мелькиадесом. Хосе Аркадио Буэндиа от этого человека перенимает многие знания и умения: обучается секретами алхимии, не оставляет собственный мозг ни на минуту в покое, ибо его мысли постоянно чем-то заняты. Однако увлеченность длится не долго: Хосе Аркадио надоедает подобного рода дело. Теряя любопытство и интерес к работе, он обращается к простым нуждам: трудовая деятельность, обстройка поселка, прокладывание дороги, выравнивание земли. Счастливая жизнь у сельчан, ибо среди них никто не знает понятие смерти. В чудесном месте нет даже кладбищ, соответственно, и памятников, так как люди, проживающие здесь, не умирают. Поэтому и радостно и счастливо, и потрясающе проводят время жители данной местности.

В то время как муж отдался своим затеям, Урсула мечтает затеять производство животных из леденцов. Как посчитала главная героиня, это очень даже прибыльно. Но задумка остается лишь в мечтах, потому как в хижину Буэндиа стучится некая Ребека, не зная откуда прибывшая. В результате она становится приемной дочкой Аркадио Буэндиа. После этих случившихся событий грядет период бессонницы: сельчане с каждым днем трудятся меньше и меньше, их трудоспособность падает, лень начинает доминировать над жителями. После сей стихии идет новая волна: эпидемия забывчивости. Начинают забываться имена окружающих людей, предметов… Все важные вещи ускользают из умов сельчан. Чтобы справиться с недугом, выдвигается идея вешать таблички на то, что уходит из памяти.

Хосе Аркадио, дабы спасти всех от плачевной гибели, жаждет построить машину памяти. Но в Макондо прибывает некий волшебник цыган Мелькиадес, который пророчит исчезновение поселка навсегда. И вместо этого места взрастут сверкающие и большие по размеру дома, сделанные из стекла. И не будет даже следа в нем от рода Хосе Аркадио. Естественно, главный герой не имеет желания доверять пришедшему сумасшедшему. Поэтому Хосе Буэндиа одолевает иная затея: запечатлеть Бога с помощью светочувствительного прибора, дабы выявить доказательства существования того, кто находится выше их. Однако цель не оправдала средства: Аркадио сходит с ума, теряет рассудок. Последние дни собственной жизни он не поднимался с кровати, был прикован к матрасу. Так и ушел из жизни основатель рода Буэндиа.

Урсула родила первенца, которому дала то же имя, что и мужу. Свое детство, юношество, отрочество мальчик растрачивает на то, чтобы постоянно путешествовать, скитаться. У главной героини появился на свет и второй сын, именуемый Аурелиано. Тот более вялый и пассивный, привлекает его ювелирное занятие.

После всего случившегося сельчане не терялись, они продолжали обустраивать местность до той поры, пока та не превратилась в провинциальный городок, где жители постоянно разрастаются и разрастаются.

Аурелиано привлекает неописуемое волшебство красоты дочки одного из жителей города. В это время Ребека и иная дочка – Амаранта — главной героини вместе приковываются сердцем к итальянскому мастеру Пьетро Креспи. Из-за неразделенной любви между тремя людьми вспыхивают частные ссоры, бурлит в душе тяжкая ревность, зависть. Однако Ребека вскоре меняет свой взгляд и отдает сердце Хосе Аркадио, которого окружает спокойная семейная с ней жизнь, но тот впоследствии умирает от пули, что была непонятно кем выпущена, возможно, собственной женой Ребекой. Та в то же время закрывается от всех, заранее хороня себя в хижине.

Амаранту настигает чувство страха, она отрекается от любви, что так жаждала и хотела. На протяжении оставшихся лет она ткет себе саван, затем, закончив работу, угасает…

Ремедиос уходит из жизни после родов, а Аурелиано, который тешил себя надеждами, стоил грандиозные планы, оказался у разбитого корыта. Он обманут, предан, угнетен. Однако Аурелиано затем принимает решение пойти воевать, беря сторону либералов.

У Урсулы есть внук, являющийся учителем школы, что поставлен на пост военного правителя Макондо. Из-за полученной власти он приобретает отрицательные качества: самодовольство, гнев, агрессивность, раздражительность. У власти ведет себя герой как настоящий тиран, за что в городе его убивают консерваторы, пуская в ход пули.

Аурелиано получает должность верховного главнокомандующего сил революции. Он осознает, что ведет бои не за то, чтобы потешить свое эго, а для того, чтобы получить наконец-таки свободу от войны. Когда был подписан мирный договор, Аурелиано хочет уйти из жизни, кончая жизнь самоубийством, но попытка не оказалась удачной. В результате он отправляется в родное свое место, где героя воспитали и дали некие знания о мире. Аурелиано не желает получать пожизненную пенсию, проживает свое время вдали от семьи, закрываясь в себе, оставаясь в полном одиночестве.

Город начинает преображаться: появляется долгожданное электричество, новая дорога, средства связи, телевизор, новые люди. Чудное место превратилось в постоянные похождения чужеземцев в их края, частые прохождения ярмарок. Аурелиано видит резкие изменения, с которыми нужно что-то делать. И, понимая как важно было не бросать военные действия и стоять до конца, он испытывает сожаление по поводу того, что замкнулся на долгое время в себе. У него за всю жизнь было семнадцать женщин, от каждой по сыну. И в результате все убиты в один день… В полном одиночестве он уходит в мир иной…

Урсула в сие время постоянно не спускает глаз с родственников, ибо их поведение вызывает беспокойство. То страшная война, то эпидемии, то внезапные смерти родных… Никто из ее потомков не унаследовал чего-то положительного. У правнучки Ремедиос, несмотря на то, что она обладает редкостной красотой, за сердцем нет ничего положительного, яркого, светлого.
Аурелиано Второй взял в жены аристократку, в результате чего все время проводил у любовницы. Другой правнук разводит петухов, постоянно находится в гулянках.

И над Макондо льется дождь внезапно. Такого никогда еще не было. Время его продолжительности ровно 4 года 11 месяцев и 2 дня. После этой суматохи жители не могут отойти от ненасытного поедания пищи.

Заключительные годы Урсула проводит в борьбе с ханжой Фернандой, которая своим лицемерием и тщеславностью губит собственного сына. Тот растет бездельником, неуклюжим малым.

Макондо теряет былую популярность и красоту, становится городок запущенным.

Из заграницы приезжает Араманта Урсула, которая мечтает вновь преобразить Макондо. Она всеми силами старается воодушевить сельчан на переработку города, но всё безуспешно. Затем судьба связывает ее с Аурелиано, которые вместе впоследствии ожидают дитя. И оказывается, что ребенок – первое творение, что родилось в любви и гармонии. Однако в мир он приходит, как боялись, со свиным хвостом. Мать сына прощается с жизнью после родов.

Ребенку не суждено прожить долгую жизнь. Род Буэндиа съеден муравьями рыжего цвета.

Аурелиано сидит дома, роется в пергаментах, где рассказывается история Буэндиа. Завывает ветер. Он понимает, что у него нет возможности выбраться из хижины, ибо роду Буэндиа не суждено развиваться дальше. Город сметет напрочь, ураган стер из памяти всех жителей городка Макондо. Род прерван…

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Маркес. Все произведения

Сто лет одиночества. Картинка к рассказу

Сейчас читают

2minutki.ru