История о шизофрении в образцовой семье: отрывок из книги «Что-то не так с Гэлвинами»
Долгое время исследователи считали, что это заболевание — генетическое и передается по наследству. Однако именно изучение этого случая привело к обратным выводам, ведь родители были абсолютно психически здоровыми. Они старались уделять одинаковое внимание всем детям, дать им хорошее образование, занимались с ними музыкой, спортом. Но, несмотря на все это, в конечном итоге они никак не могли препятствовать печальному развитию событий и были вынуждены бессильно наблюдать за болезнью своих детей.
«Что-то не так с Гэлвинами. Идеальная семья, разрушенная безумием» (издательство «Бомбора») американского журналиста Роберта Колкера — это книга об истории этого семейства, о том, как Дон и Мими впервые заметили, что с их сыном что-то не так, как они пытались бороться с этим. Параллельно в книге рассказывается о том, как происходило исследование болезни, какие методы применялись для лечения пациентов и к каким результатам привело изучение случая Гэлвинов.
Прочитайте небольшой отрывок о Джиме — втором сыне Дона и Мими, который вдруг стал слышать голоса и проявлять агрессию к своей супруге Кэти.
Читайте также
Можно ли заразиться депрессией и шизофренией? В каком-то смысле, да
Проучившись в Боулдере около двух лет (и став завсегдатаем нескольких местных баров), Джим познакомился с Кэти. Ему было двадцать, ей девятнадцать. Он обратил на нее внимание на танцах в ресторане Giuseppe’s. Она пришла с подружкой-одноклассницей, и Джим попросил разрешения присоединиться к ним. Потом он позвонил ей домой (она жила у родителей), и они стали встречаться.
С самого начала Кэти обратила внимание на неприязнь, которую Джим испытывал к своим родителям. «Настрогали столько детей, что с мелкими уже не справляются», — бросил он как-то. Еще он любил посетовать по поводу своего ненавистного старшего брата — мол, тот считался в старших классах героем, а меня за какого-то недомерка держали. Девушка решила, что все это, наверное, для него уже в прошлом, по крайней мере должно было им стать.
Когда Кэти забеременела, Джим, не раздумывая, предложил ей выйти за него замуж. Такой исход вряд ли выглядел идеальным с точки зрения Дона и Мими, хотя, по правде говоря, в возрасте Джима сами они сделали практически то же самое. В любом случае говорить что-либо было бесполезно. Это же Джим, который обязательно сделает то, что хочет. Кроме того, они только что благословили брак Дональда, и весомых аргументов у них не осталось.
Свадьба состоялась в августе 1968 года, спустя год после бракосочетания Дональда и Джин. Молодожены поселились в небольшом одноэтажном домике из красного кирпича в центре города. Время от времени они приглашали в гости братьев Джима — всех, кроме Дональда, только не Дональда. С младшими братьями Гэлвин Кэти прекрасно ладила, но с матерью Джима у нее сложились натянутые отношения. Визиты свекрови были больше похожи на инспекторские проверки. «Ты пыль не вытирала», — говорила Мими, на что Кэти отвечала: «У меня времени нет. А вон лежит тряпка, если хотите заняться».
Джим был в восторге от подобных диалогов. Кэти родила сына Джимми, который был всего на пару лет младше Мэри, самой младшей дочери Мими. Джим бросил учебу и стал работать барменом на вечеринках. Это никак не сочеталось с его прежней целью стать преподавателем, как отец. Но главное было в другом: теперь Джим стал отцом семейства и считал, что превзошел Дональда по всем статьям. Получив постоянную работу бармена в отеле Broadmoor, одном из самых престижных мест города, он ощущал себя безоговорочным победителем.
Джим наслаждался своей ролью мужа и отца, но не упускал ни одной возможности нарушить брачный обет. Будучи неисправимым бабником до женитьбы, он не видел смысла исправляться в этом отношении и после нее.
Читайте также
Похоже, у людей есть два «я», и одно придает жизни смысл. Отрывок из книги об умирании
Однажды вечером Кэти заметила его мотоцикл у входа в какой-то бар. Она зашла туда, увидела Джима с подружкой, облила обоих пивом из стоявшего на столике графина и удалилась.
Она хотела, чтобы Джим понял — у нее есть собственная гордость. Джим поквитался с ней позже, когда они остались наедине. Услышав, что Кэти ушла с работы и хочет продолжить свое педагогическое образование, он вывернул свечи зажигания из мотора машины, чтобы помешать ей поехать на учебу. «Иди работать», — сказал он. Когда Кэти договорилась, что ее подвезет мать, он дождался ее возвращения и надавал пощечин.
Джим становился все агрессивнее, при этом Кэти поняла, что лучше не стоит угрожать ему своим уходом. Как-то раз она попробовала это сделать и получила удар в голову такой силы, что потребовалось накладывать швы. Кроме того, она никак не могла заставить себя привести эту угрозу в исполнение. Каждый раз на грани ухода она задумывалась о том, что Джим может исправиться и что их сыну нужен отец. В тех редких случаях, когда Кэти набиралась дерзости уехать из дома на день-другой, Джимми начинал ныть: «Хочу домой к папе».
Была и другая причина, по которой Кэти не хотела его бросать.
Она стала замечать, что Джим терзается чем-то, не имеющим к ней никакого отношения, и это заставило ее испытывать к нему нечто вроде жалости. Он слышал какие-то голоса. «Они опять со мной говорили», — шептал Джим. Сдавленным голосом от переполнявших его эмоций он рассказывал о них — каких-то людях, которые за ним шпионят, ходят по пятам и строят козни на работе.
Джим перестал спать. Ночи напролет он стоял у газовой плиты, включая, выключая и снова включая духовку. В подобных состояниях он был способен на безрассудные и безжалостные поступки не по отношению к Кэти и сыну, а к себе самому.
Как-то раз, проходя по центральной части Колорадо-Спрингс, Джим вдруг стал биться головой о кирпичную стену. В другой раз он нырнул в пруд полностью одетым. Первый раз Джима госпитализировали с психотическим срывом в канун Хэллоуина 1969 года, когда Джимми был еще младенцем. Его поместили в больницу св. Франциска, откуда он сбежал на следующий же день. Кэти боялась за себя и за сына, но ей было страшно и за Джима тоже.
Все же он муж, отец ее ребенка, и оставить его сейчас казалось немыслимым.
Читайте также
ВВС США патентуют ДНК-тест на интеллект. Опережая будущее, они возвращают мрачное прошлое
Родители Джима никогда не нравились Кэти (что вполне устраивало самого Джима), но она понимала, что нужно обязательно рассказать о произошедшем Дону и Мими. Их реакция ее поразила. Она ожидала увидеть слезы, сострадание или хотя бы понимание. Вместо этого перед ней сидели два человека, отчаянно пытающиеся изобразить, что ничего особенного они не услышали, а в ответ на настойчивое желание продолжить разговор они поставили под сомнение его суть. Действительно ли все было именно так, как рассказала Кэти? Родители Джима совершенно не пожелали согласиться с тем, что их сын в беде или даже в опасности. Наоборот, они представили случившееся супружеской проблемой молодой пары, которую Джим и Кэти должны постараться решить самостоятельно. Наверное, самым примечательным, по крайней мере в ретроспективе, стало именно молчание Дона и Мими о том, что брат Джима Дональд тоже ведет себя странно.
Они не рассказывали о старшем сыне никому и не собирались делиться этим с Кэти.
Поговорив с Доном и Мими, Кэти, по их совету, приводила Джима к священнику, но никакого толку от этого не было. Однажды вечером, когда Джим казался совершенно беспомощным, Кэти, наконец, отвезла его в больницу Колорадского университета в Денвере. Он пробыл там два месяца и вернулся домой. Джим согласился получать амбулаторную помощь в психиатрической лечебнице Пайкс-Пик в Колорадо-Спрингс. Врач выписал ему лекарства, и его состояние оставалось стабильным достаточно долго и начинало внушать определенные надежды.
Только время от времени он выходил из себя и снова избивал Кэти. Однажды к ним явился полицейский, но Кэти отказалась возбуждать дело. В другой раз вызванные соседями полицейские выпроводили Джима из дома.
Правда, через некоторое время он вернулся. Джим всегда возвращался, что бы ни случилось. В последующие годы Дон и Мими никогда не вмешивались. «Если не считать случаев, когда Джим сваливал и возвращался жить к ним, что меня очень устраивало.
Ну, а потом он вновь появлялся на пороге моего дома», — вспоминает Кэти.
Читайте также
Краткая история «улучшения» людей и человеческой породы. Евгеника до и после нацистов
В один из весенних дней 1969 года все двенадцать детей четы Гэлвин собрались в относительно мирной и дружеской обстановке, чтобы чествовать отца на торжественной церемонии в Колорадском университете. В возрасте сорока четырех лет Дон наконец-то получил ученую степень. Сделанный в тот день снимок является едва ли не единственной фотографией, на которой присутствуют все двенадцать детей и оба их родителя. Дон с уже тронутыми сединой волосами в мантии и академической шапочке. Рядом с ним Мими с гладко зачесанными волосами, в кремовом весеннем платье с ярко-желтым шарфиком. Перед родителями стоят девочки, Маргарет и Мэри, в одинаковых белых платьицах. А справа в два ряда выстроились, будто кегли, все десять мальчиков.
Четвертым слева во втором ряду стоит Джим с взъерошенными темными волосами и бледным вспотевшим лицом.
В будущем Мими не раз покажет эту фотографию со словами, что в тот один из последних беззаботно счастливых дней семьи она впервые осознала, что Джим в большой беде — теперь он не просто бунтовщик, каким был всегда, а сумасшедший. Как Дональд.
Теги:
Фрагменты новых книг
«Я вижу глюки» — Такие дела
Это заболевание окружено множеством мифов, о нем до сих пор мало известно даже специалистам, его сложно диагностировать, о нем принято молчать. С диагнозом «шизофрения» ассоциируют в лучшем случае тех, кто возомнил себя Наполеоном, в худшем — жестоких убийц. Несмотря на существование таких примеров, они не правило, а, скорее, исключение
«В нашей семье шизофрения наследственная. У моего деда была шизофрения, у прабабушки, и отец на учете в психдиспансере состоял. Прабабушка была безобидная, только зимой и летом ходила в валенках и шубе. Дедушка разговаривал с углами. А папа казался вполне адекватным и социализированным, женился три раза.
Просто иногда случались нервные срывы. Но мне, честно говоря, в голову не приходило, что у дочки тоже может быть шизофрения», — рассказывает мне по скайпу Алена, мама Лизаветы.
Рано или поздно
В последние годы доступной, понятной и проверенной информации о ментальных болезнях стало больше. Свои диагнозы, будь то тревожное или биполярное расстройство, люди обсуждают не только с врачом или близкими, но и в социальных сетях. Казалось бы, стигма с психиатрии снята. Но есть заболевание, окруженное множеством мифов, о нем до сих пор мало известно даже специалистам, его сложно диагностировать, о нем принято молчать. Обычно с диагнозом «шизофрения» ассоциируют в лучшем случае тех, кто возомнил себя Наполеоном, в худшем — жестоких убийц. Несмотря на существование таких примеров, они не правило, а, скорее, исключение. Но при важных условиях — своевременной диагностике и лечении. Поэтому постановка диагноза «шизофрения» в детском или подростковом возрасте — не приговор, а возможность начать терапию как можно раньше.
Большинство современных научных концепций едины в том, что шизофрения, начавшаяся в детстве, является не отдельным заболеванием, а более серьезным видом взрослой шизофрении. Детскую шизофрению с началом до пятилетнего возраста признают далеко не все психиатры. В Европе диагноз не ставят до девяти лет, в США — до тринадцати. Согласно информации Российского психиатрического журнала, лишь у 1% больных шизофрения начинается до 10 лет. Мальчики в любом возрасте болеют чаще девочек. По данным Российского общества психиатров, в стране на 2018 год с таким заболеванием было зарегистрировано 14,41 детей на 100 тысяч населения и 79,03 подростков на 100 тысяч.
Причины возникновения шизофрении до конца не изучены. Авторы клинических рекомендаций от Российского общества психиатров говорят о комплексе биологических и психосоциальных предпосылок. Причем вторые — конфликты в семье, жестокое обращение с ребенком, смерть близкого человека — не влияют на происхождение болезни, но могут стать катализатором ее проявления в определенный момент.
То есть заложенная генетически болезнь, вероятно, проявится в любом случае, если не в детстве, то потом.
Специалисты считают шизофрению прогредиентным заболеванием: кто-то испытает один психотический эпизод, кто-то будет болеть всю жизнь. Да и диагностика этого нарушения находится на достаточно низком уровне: есть вероятность, что множество детей с этим диагнозом остается “за бортом”, потому что иногда даже самые очевидные признаки пропускаются.
Не конец света
Действительно, неверная диагностика или полное отсутствие таковой иногда страшнее самого диагноза. Сына участницы одного психологического форума лечили от эпилепсии, но лекарства не помогали. В пять с половиной лет ему поставили верный диагноз — шизофрения. Вот что рассказала мама о болезни ребенка (орфография и пунктуация автора сохранены, — прим. ТД): «Все наши дни делились на “хорошие” и “плохие”. Это я уже только сейчас понимаю, что то, что я принимала за светлые полосы, ими тоже не являлось тогда.
В неадеквате он находился в хаотичном движении, которое невозможно было остановить. Глаза безумные, то хохочет, то лает, то на полу валяется, где бы ни были, голова мокрая, сам красный, куда бежит — не понимает, на вопросы не отвечает, просто НЕ слышит и НЕ видит тебя, даже когда смотрит на тебя. В такие моменты было главное сохранить ему жизнь и окружающим — т.к. с высоты прыгал, под машины бежал, сам себя об стены лупил. Останавливаешь — агрессия на тебя переключается. Страшно было. Но и в светлые периоды тоже — Дома ТОЛЬКО голый ходил, раздевался на людях, ко мне сексуально приставал, мечтал, чтобы я умерла и в подробностях смаковал мою смерть. Ты к нему с улыбкой, а он лбом тебе в нос и хохочет. Пытался собаке рот разрезать».
Шизофрения не обязательно проявляется в агрессивном поведении, направленном вовне. Лизавета всегда была замкнутой. С трех лет у нее только один друг. С учебой тоже не складывалось: еле закончив на тройки девятый класс, она ушла в Южно-Уральский государственный колледж.
С детства хорошо рисует, поэтому поступила на отделение дизайна. «Помните мультик “Труп невесты”? — спрашивает Алена. — Вот в этом стиле она рисует: черепушки, костлявые тела, сухожилия. В колледж отходила всего две недели: незнакомая обстановка и слишком много людей спровоцировали нервный срыв. Но мысли о том, что все это — симптомы чего-то серьезного, у меня не возникало. Да, у меня особенный ребенок. Но все мы немножко особенные», — говорит мама Лизы.
Иллюстрация: Катя Вакуленко для ТД
Иногда родители принимают нарушения развития ребенка за одаренность, талант. Конечно, замкнутость или плохая успеваемость сами по себе не являются стопроцентными симптомами ментального расстройства. Но в совокупности с другими «звоночками» могут послужить поводом для обращения к специалисту: неврологу, дефектологу, психологу или психиатру. Во время игры дети часто разговаривают с выдуманными персонажами, игрушками или сами с собой. Но иногда это могут быть проявления галлюцинаций.
У Лизы галлюцинации появились в пятнадцать лет. Вот, что говорит она сама: «Иногда я слышу, как кто-то ходит по квартире, иногда слышу музыку. Иногда на мгновение, но очень отчетливо, вижу на улице человека, силуэты, образы, даже целые демонстрации. Меня это немножко пугает».
В этом же возрасте девочка начала резать себя. Поскольку дома она носила одежду с длинными рукавами и штаны, мама увидела раны не сразу. А когда заметила, у Лизы были изрезаны в мелкую сеточку руки, ноги и живот. На вопрос, зачем она это делает, ответила: «Я так выпускаю боль». И мама отвела Лизавету к психологу. Психолог поставила глубокую депрессию. Но сеансы с ним не помогли. «Когда ребенок целый год не улыбается, состояние все хуже, начинаешь думать, что психолог не поможет, — говорит Алена. — Не каждая мама хочет вести ребенка к психиатру. Но иногда только он способен оценить обстановку. Сначала я старалась сделать, как считала лучше: общалась, отвлекала. Но дочь замкнулась в себе, не давала прикоснуться, обнять».
Через год Лиза отказалась ходить к психологу. И Алена нашла психиатра. Тот пообщался с девочкой, посмотрел ее мрачные рисунки и рекомендовал срочную госпитализацию. Лизавета согласилась (после достижения 15 лет пациент самостоятельно принимает решение о госпитализации, несмотря на психиатрический диагноз, группу инвалидности, а также ограничение или лишение дееспособности, — прим. ТД) и оказалась в Челябинской областной клинической специализированной психоневрологической больнице № 1. Там же много лет назад лежал дед Лизы. В больнице, после общения с еще несколькими специалистами, тестирований и МРТ мозга, Лизавете поставили семейный диагноз.
Врач советовала Алене скрывать его от дочери. Но большинство специалистов считает, что о своем заболевании и методах лечения ребенок имеет право знать примерно с шестилетнего возраста. Особенно если сам задает вопросы, например, почему он каждый день принимает таблетки. Лиза не переставала спрашивать маму, что с ней. И Алена ответила: «Лиза, у тебя шизофрения.
С ней великолепно живут актеры, писатели, ученые. Это не конец света. Нам сейчас просто надо научиться обратно радоваться жизни, и все будет хорошо». Лиза признается, что, несмотря на спокойную реакцию мамы, диагноз ее испугал.
Пичкают таблетками
В больнице Лизавета провела три месяца. Мама не скрывала ужаса от этого заведения: «Наша больница — это катастрофа. Пациентов старше четырнадцати лет отправляют во взрослое отделение. Первую неделю Лиза лежала в самой жуткой палате, туда кладут всех новеньких в самых разных состояниях. Дверь всегда открыта, но выходить нельзя: круглосуточное наблюдение медсестер. Не дай бог забуянить — привяжут к кровати. Лиза не буйная, ее не привязывали. Через неделю перевели в отделение. В малюсенькой палате человек десять. Я видела, что с детишками гуляют, выводят на огороженную сеткой-рабицей территорию. Взрослым можно выходить на улицу два раза в неделю на два часа, и только если родственник привез одежду и вывел погулять. Сотовые телефоны запрещены.
С 15.00 до 19.00 я могла ей позвонить на стационарный телефон, пациенты звонить никому не могут. Вот такие порядки».
Виктор Лебедев, психиатр и основатель проекта «Дело Пинеля», занимающегося правовыми вопросами психиатрической помощи, объясняет: «По решению врачей ребенку могут ограничить использование мобильного телефона и свидания с посетителями. Это решение должно быть индивидуальным, а не общим для всего отделения. При длительном нахождении ребенка в психиатрической больнице для него должно быть организовано обучение в соответствии со школьной программой». Эти и другие права пациентов психиатрических больниц изложены в законе «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Но, как показывает пример Лизаветы и тысяч других пациентов психоневрологических медицинских учреждений, эти правила соблюдают редко.
«В больнице было очень-очень плохо, — вспоминает Лиза. — Персонал относился к нам как к скоту, который нужно перегнать на кухню, чтобы все поели, а потом снова загнать в палату.
Бывало, что смеялись над нами, орали. Я вела себя тихо, старалась ничего не нарушать, но все равно меня часто ругали из-за фигни. А вообще, в больнице не лечат, а просто пичкают таблетками». Алена говорит, что дочь выписали почти с теми же проблемами, с которыми положили. «Только, как вам сказать, — пыльную», — так характеризует мама заторможенное, сонное состояние дочери. Через четыре месяца после выписки у Лизаветы случился нервный срыв, она опять стала резать себя. И вернулась в больницу еще на два месяца.
На самом деле «пичкать таблетками» — основной способ коррекции депрессивных, бредовых, агрессивных или аутоагрессивных и других состояний при шизофрении. Эту болезнь во всем мире лечат с помощью нейролептиков (их еще называют антипсихотиками). Виктор Лебедев предлагает не относиться к психотропным препаратам как к исключительному злу. «Если вы думаете, что ребенок в состоянии галлюциноза или психомоторного возбуждения лучше справляется с обучением, чем ребенок с правильно подобранной терапией и в компенсированном состоянии, это не так.
Применение любых препаратов у детей всегда необходимо проводить с большим вниманием к безопасности и переносимости. Но есть такие ситуации, когда без нейролептиков, пусть даже краткосрочно, не обойтись», — говорит психиатр.
Мама-форумчанка убедилась в главенствующей роли препаратов: «Начали принимать антипсихотик. Жизнь в корне изменилась — на препаратах ребенок стал практически такой же, как все. Сейчас это уже ДРУГОЙ ребенок — добрый, ласковый, активный, веселый, открытый. Пока пьет антипсихотик».
Иллюстрация: Катя Вакуленко для ТД
Для детей с шизофренией медикаментозная терапия — обязательный, но не единственный способ улучшения качества жизни, считают эксперты. Однако препараты создают необходимую базу, на которой занятия с логопедами, дефектологами, психологами будут продуктивнее. Шизофрения, даже прекрасно компенсированнная, требует регулярного наблюдения врача. Без лечения ребенок может стать тяжелым инвалидом и в итоге оказаться в психоневрологическом интернате.
Другое видение мира
У шизофрении множество форм, от которых зависит состояние человека. Интеллект ребенка с шизофренией может быть как выше среднего, так и очень низким. Но диагноз не отменяет его права на получение образования и адаптацию в социуме. При выборе школы важно здраво оценить состояние и способности ребенка. Нюансы объясняет Виктор Лебедев: «Я не оспариваю полезность инклюзивного образования. Но важное условие его успешности — готовность всех сторон к инклюзии. Учителя, одноклассники и их родители, сам ребенок и его родители должны быть готовы к этому сложному процессу. Слабость одного из звеньев цепи приведет к ее разрыву, неэффективности и даже вредности инклюзии. Нужно реально оценивать возможности ребенка и школы и, если они не позволяют осуществить включение ребенка с психическим расстройством в общий процесс обучения, надо искать другие варианты: индивидуальное обучение, домашнее, либо коррекционная школа».
Если же педагогический состав детского сада, школы, кружка либо родители других детей против его посещения, боятся «заразиться», то, по словам эксперта, законные представители ребенка имеют право обратиться в управление образования или в прокуратуру для проверки законности действий учебного заведения.
Но сначала разумнее поговорить со взрослыми. Обычно причина страхов, агрессии, стигматизации заключается в элементарной неинформированности. Шизофрения, в отличие от других ментальных расстройств и физической инвалидности, внешне не заметна. Окружающие не понимают, почему ребенок выглядит как все, но ведет себя иначе. Чтобы объяснить другим родителям на детской площадке, в саду, в школе отличия ребенка, не обязательно раскрывать его диагноз, если особенности уже скомпенсированы и едва выражены. Это может лишь еще больше напугать и запутать окружающих. Однако, если есть явные нарушения поведения, интеллекта, речи, особенно если оформлена инвалидность и ребенок учится в массовом учебном заведении, скорее всего, придется назвать диагноз. Это поможет всем, кто контактирует с ребенком в школе, правильно выстроить коммуникацию с ним.
У Лизаветы есть инвалидность, но об этом она предпочитает молчать. Свой диагноз обсуждает только с теми, у кого он такой же. «А так, с порога: “Привет, у меня шизофрения, я вижу глюки” —я не говорю», — рассказывает девушка.
Диагноз психического расстройства — это медицинская тайна. Никто, кроме самого пациента и его законных представителей, не имеет права распространять сведения о его здоровье. «Разглашение другими лицами, например учителем, врачебной тайны может привести к административной и уголовной ответственности, — говорит Лебедев. — Но доказать это сложно. С этической точки зрения такое поведение недопустимо и может быть также расценено как нарушение трудовой дисциплины. Если работодатель посчитает, что педагог нарушил свои трудовые обязанности, у него есть право расторгнуть трудовой договор. Обратите внимание, что это именно право, а не обязанность работодателя».
С момента выписки из больницы прошло два года. Лиза так и не смогла вернуться в лицей. «Сейчас можно и учиться, и работать удаленно. Но, пока Лиза и этого не может, пенсия очень нужна. Шестнадцать с половиной тысяч вполне себе. Как зарплата в магазине», — говорит Алена.
Сейчас Лизавета чувствует себя лучше, чем за два года до постановки диагноза, и даже считает свою компенсированную шизофрению не болезнью, а другим видением мира.
Ее мама согласна, аргументируя тем, что, в отличие от деда, Лизавета «с углами не разговаривает», и надеется, что «бабахнуло только раз в подростковом возрасте». Чтобы не бабахнуло еще раз, Лиза регулярно принимает лекарства и сеансы у психиатра не прогуливает. Она больше не режет себя и только изредка слышит и видит то, чего нет. В конце разговора Алена с улыбкой добавляет: «На самом деле, у меня третий день праздник. Мой ребенок снова начал улыбаться. Два года мы жили как будто в темноте и не видели выхода. Третий день у меня солнце».
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
дети люди с ментальными особенностями медицинская помощь психология
Диагностическая концепция шизофрении: ее история, эволюция и перспективы
1. Ябленский А., Сарториус Н., Эрнберг Г. и соавт. Шизофрения: проявления, заболеваемость и течение в разных культурах. 
[PubMed] [Google Scholar]
2. Ябленски А. Подтипирование шизофрении: последствия для генетических исследований. Мол Психиатрия. 2006; 11:815–836. [PubMed] [Google Scholar]
3. Морель Б.А. Трактат о психических заболеваниях. [Трактат о душевных болезнях]. Париж, Франция: Массон; 1860. [Google Scholar]
4. Клоустон Т.С. Клинические лекции по психическим заболеваниям. 6-е изд. Лондон, Великобритания: J&A Churchill; 1904. [Google Scholar]
5. Кальбаум К.Л. Die Gruppierung der psychischen Krankheiten und die Einteilung der Seelenstörungen. [Группировка психических заболеваний и классификация психических расстройств]. Данциг, Германия: Кафеманн; 1863. [Google Scholar]
6. Hecker E. Die Hebephrenie: ein Beitrag zur klinischen Psychiatrie. [Гебефрения: вклад в клиническую психиатрию] Архив патологической анатомии и клинической медицины. 1871;52:394–429. [Google Scholar]
7. Крепелин Э. Психиатрия.
6 Ауфлаж. Лейпциг, Австрия: Barth 1899. Английский перевод Метуи Х., Айеда С.: Психиатрия, Учебник для студентов и врачей , Кантон, Массачусетс: Публикации по истории науки. Ein Lehrbuch für Studierende und Aerzte . 1990; 6-е издание 1 и 2 [Google Scholar]
8. Крепелин Э. Психиатрия. 8 Auflage Leipzig, Австрия: Барт; 1909. Английский перевод и адаптация Барклая Р.М., Робертсона Г.М. Раннее слабоумие и парафрения. Хантингтон, Нью-Йорк: Krieger Publishing; 1919 г. Перепечатано в 1971 г. [Google Scholar]
9. Берриос Г.Е., Хаузер Р. Раннее развитие идей Крепелина о классификации: концептуальная история. .
10. Крепелин Э. Die Erscheinungsformen des Irreseins. Zeitschrift für die gesammte Neurologie und Psychiatrie. 1920; 62:1–29. Английский перевод Маршалла Х. Паттерны психического расстройства. В: Hirsch SR, Shepherd M, ред. Темы и вариации в европейской психиатрии: антология.
Бристоль, Великобритания: John Wright & Sons; 1974:7-30.. [Google Scholar]
11. Джексон Дж. Хьюлингс. Замечания об эволюции и распаде нервной системы. . J Ment Sci. 1887; 33:25–48. [Академия Google]
12. Блейлер Э. Берлин, Германия: Springer Verlag; 1920. Английский перевод: Учебник психиатрии. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Арно Пресс. (1920) Lehrbuch der Psychiatrie. 1976 [Google Scholar]
13. Касанин Ю. Острый шизоаффективный психоз. . Am J Психиатрия. 1933; 90:97–126. [Google Scholar]
14. Лангфельд Г. Прогноз шизофрении. . Acta Psychiatr Neurol Scand. 1956;(suppl 110) [Google Scholar]
15. Stephens JH, Astrup C. Прогноз при «процессной» и «непроцессуальной» шизофрении. . Am J Психиатрия. 1963; 119:945–953. [Google Scholar]
16. Цуанг М.Т., Винокур Г. Критерии субтипирования шизофрении. . Arch General Психиатрия. 1974; 31:43–47. [PubMed] [Google Scholar]
17. Шнайдер К.
8-е издание. 1950. Штутгарт, Германия: Тиме; 1950. Английский перевод Гамильтона М.В., Андерсона Э.В. Клиническая психопатология. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Grune and Stratton; Klinische Psychopathologie, 1959 [Google Scholar]
18. Спитцер Р.Л., Эндикотт Дж., Робинс Э. Исследовательские диагностические критерии, обоснование и надежность.
19. Американская психиатрическая ассоциация. 3-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация; . Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам. 1980 [Google Scholar]
20. Всемирная организация здравоохранения. Женева, Швейцария: Всемирная организация здравоохранения; Классификация психических и поведенческих расстройств МКБ-10. Клинические описания и диагностические рекомендации. 1992 [Google Scholar]
21. Винг Дж. К., Купер Дж. Э., Сарториус Н.
Лондон, Великобритания: Издательство Кембриджского университета; Измерение и классификация психических симптомов. Руководство по программе PSE и CATEGO. 1974 [Google Scholar]
22. Cardno AG, Sham PC, Farmer AE, Murray RM, McGuffin P. Наследуемость симптомов первого ранга Шнайдера. Br J Психиатрия . 2002; 180:35–38. [PubMed] [Google Scholar]
23. Waters FAV, Badcock JC, Dragovic M, Jablensky A. Нейропсихологическое функционирование больных шизофренией с симптомами первого ранга (пассивности). Психопатология. 2009; 42:47–58. [PubMed] [Google Scholar]
24. Леонхард К. 2-е изд. Вена, Австрия; Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Спрингер; . Классификация эндогенных психозов и их дифференцированная этиология. 1999 [Google Scholar]
25. Каллман Ф.Дж. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Огюстен; . Генетика шизофрении. 1938 [Google Scholar]
26. Кендлер К.С., Грюнберг А.М. Независимый анализ датского исследования усыновления шизофрении.
VI. Взаимосвязь между психическими расстройствами согласно DSM-III у родственников и усыновленных.
27. Барон М., Риш Н. Спектральная концепция шизофрении: свидетельство генетико-средового континуума. J Psychiatr Res. 1987; 21: 257–267. [PubMed] [Google Scholar]
28. Радо С. Теория и терапия: теория шизотипической организации и ее применение в лечении декомпенсированного шизотипического поведения. В: Шер С.К., Дэвис Х.Р., ред. . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Грун и Страттон; . Амбулаторное лечение шизофрении . 1960 [Google Scholar]
29. Meehl PE. Шизотаксия, шизотипия, шизофрения / Американский психолог, 1962; 17: 827-838, перепечатано в Meehl PE. Миннеаполис, Миннесота: University of Minnesota Press; . Психодиагностика: избранные статьи. 1973: 135–155. [Google Scholar]
30. Чепмен Л.Дж., Чепмен Дж.П. Шкалы для оценки психотических и психотических переживаний как континуумов.
31. Кети С.С., Вендер П.Х., Якобсен Б., Ингрэм Л.Дж., Янссон Л., Фабер Б. Психические заболевания у биологических и приемных родственников шизофреников. . Arch General Психиатрия. 1994; 51:442–455. [PubMed] [Google Scholar]
32. Кендлер К.С., Нил М.С., Уолш Д. Оценка концепции спектра шизофрении в семейном исследовании Роскоммон. . Am J Психиатрия. 1995; 152:749–754. [PubMed] [Google Scholar]
33. Fosatti A, Maffei C, Battaglia M, Bagnato M, Donati D, Donini M, et al. Анализ латентного класса критериев шизотипического расстройства личности DSM-IV у психически больных. . Шизофр Бык . 2001; 27: 59–71. [PubMed] [Google Scholar]
34. Suhr JA, Spitznagel MB. Факторные и кластерные модели шизотипических черт. I. Сравнение невыбранных и сильно шизотипичных образцов. Шизофр Рез. 2001; 52: 231–239. [PubMed] [Google Scholar]
35. Торгерсен С.
, Онстад С., Скре И., Эдвардсен Дж., Кринглен Э. «Истинное» шизотипическое расстройство личности: исследование однояйцовых близнецов и родственников шизофренических пробандов. Am J Психиатрия . 1993;150:1661–1667. [PubMed] [Google Scholar]
36. Strauss JS, Carpenter WT Jr, Bartko JJ. Диагноз и понимание шизофрении. Часть 3. Спекуляции о процессах, лежащих в основе симптомов и признаков шизофрении. Шизофр Бык . 1974; ХХ: 61–69. [PubMed] [Google Scholar]
37. Кроу Т.Дж. Молекулярная патология шизофрении: более чем один болезненный процесс? . БМЖ . 1980; 280:66–68. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
38. Андреасен Н.К., Олсен С. Отрицательная и положительная шизофрения. Определение и проверка. Arch General Психиатрия . 1982; 39: 789–794. [PubMed] [Google Scholar]
39. Кроу Т.Дж. Концепция двух синдромов: происхождение и современное состояние. Шизофр Бык . 1985; 11: 471–486. [PubMed] [Google Scholar] 40.
Карпентер В. Т. мл., Хайнрихс Д. В., Вагман АМИ. Дефицитные и бездефицитные формы шизофрении: понятие. Am J Психиатрия . 1988; 145: 578–583. [PubMed] [Google Scholar]
41. Киркпатрик Б., Бьюкенен Р.В., Брейер А., Карпентер В.Т. мл. Идентификация случая и стабильность синдрома дефицита шизофрении. Психиатрия рез. 1993; 47:47–56. [PubMed] [Google Scholar]
42. Kirkpatrick B, Buchanan RW, Ross DE, Carpenter WT Jr. Отдельное заболевание в рамках синдрома шизофрении. Arch General Психиатрия. 2001; 58: 165–171. [PubMed] [Google Scholar]
43. Buchanan RW, Strauss ME, Kirkpatrick B, Holstein C, Breier A, Carpenter WT Jr. Нейропсихологические нарушения при дефицитных и недефицитных формах шизофрении. .
44. Нкам И., Тибо Ф., Дениз П., Ван Дер Эльст А., Сегард Л., Бразо П. и др. Саккадические и плавно-следящие движения глаз при дефицитарной и недефицитной шизофрении.
. Шизофр Рез. 2001; 48:145–153. [PubMed] [Google Scholar]
45. Аранго С., Киркпатрик Б., Бьюкенен Р.В. Неврологические признаки и гетерогенность шизофрении. . Am J Психиатрия . 2000; 157: 560–565. [PubMed] [Google Scholar]
46. Galderisi S, Maj M, Mucci A, et al. Исторические, психопатологические, неврологические и нейропсихологические аспекты дефицитарной шизофрении: многоцентровое исследование. Am J Психиатрия . 2002; 159: 983–990. [PubMed] [Google Scholar]
47. Liddle PF. Симптомы хронической шизофрении. Повторное рассмотрение положительно-отрицательной дихотомии. . Br J Психиатрия . 1987; 151: 145–151. [PubMed] [Google Scholar]
48. Johnstone EC, Frith CD. Валидация трех измерений шизофренических симптомов в большой невыбранной выборке пациентов. Психол Мед . 1996; 26: 669–679. [PubMed] [Google Scholar]
49. Smith DA, Mar CM, Turoff BK. Структура шизофренических симптомов: метааналитический подтверждающий факторный анализ.
Шизофр Рез. 1998; 31:57–70. [PubMed] [Google Scholar]
50. Арндт С., Андреасен Н.К., Флаум М., Миллер Д., Нопулос П. Продольное исследование размеров симптомов при шизофрении. Прогнозирование и закономерности изменений. . Arch General Психиатрия . 1995; 52: 352–360. [PubMed] [Google Scholar]
51. Гурье О., Адерибигбе Ю.А., Обикоя О. Три синдрома при шизофрении: достоверность у молодых пациентов с недавним началом заболевания. Психомед. 1995; 25:715–725. [PubMed] [Академия Google]
52. Emsley RA, Niehaus DJH, Mbanga NI, et al. Факторная структура положительных и отрицательных симптомов у южноафриканских пациентов коса с шизофренией. . Шизофр Рез. 2001; 47: 149–157. [PubMed] [Google Scholar]
53. McGrath JA, Nestadt G, Liang KY, et al. Пять латентных факторов, лежащих в основе шизофрении: анализ и отношение к болезням у родственников. Шизофр Бык . 2004; 30: 855–873. [PubMed] [Google Scholar]
54.
Cuesta MJ, Peralta V. Интеграция психопатологических измерений в функциональные психозы: иерархический подход. Шизофр Рез. 2001; 52: 215–229. [PubMed] [Google Scholar]
55. Фармер А.Е., МакГаффин П., Шпицнагель Э.Л. Гетерогенность при шизофрении: кластерно-аналитический подход. Психиатрия Res. 1983; 8: 1–12. [PubMed] [Google Scholar]
56. Dollfus S, Everitt B, Ribeyre JM, Assouly-Besse F, Sharp C, Petit M. Идентификация подтипов шизофрении с помощью кластерного анализа. Шизофр Булл. 1996; 22: 545–555. [PubMed] [Google Scholar]
57. Sham PC, Castle DJ, Wessely S, Farmer AE, Murray RM. Дальнейшее изучение типологии латентного класса шизофрении. Шизофр Рез. 1996; 20:105–115. [PubMed] [Google Scholar]
58. Кендлер К.С., Карковски Л.М., Уолш Д. Структура психоза. Анализ латентного класса пробандов из семейного исследования Роскоммон. Arch General Психиатрия . 1998; 55: 492–499. [PubMed] [Google Scholar]
59.
Murray V, McKee I, Miller PM, et al. Размеры и классы психозов в популяционной когорте: четырехклассовая, четырехмерная модель шизофрении и аффективных психозов. Психомед. 2005; 35: 499–510. [PubMed] [Google Scholar]
60. Вудбери М.А., Клайв Дж., Гарсон А. Математическая типология: метод степени членства для получения определения болезни. Comput Biomed Res. 1978; 11: 277–298. [PubMed] [Google Scholar]
61. Manton KG, Woodbury MA, Tolley DH. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Джон Уайли; . Статистические приложения, использующие нечеткие множества . 1994 [Google Scholar]
62. Мэнтон К.Г., Кортен А., Вудбери М.А., Анкер М., Ябленски А. Симптоматические профили психических расстройств на основе градуированных классов заболеваний: иллюстрация с использованием данных Международного экспериментального исследования шизофрении ВОЗ. Психомед. 1994; 24:133–144. [PubMed] [Google Scholar]
63. Льюис С.В., Ревели А.М., Ревели М.А., Читкара Б.
, Мюррей Р.М. Семейное/спорадическое различие как стратегия исследования шизофрении. Br J Психиатрия . 1987; 151: 306–313. [PubMed] [Google Scholar]
64. Lyons MJ, Kremen WS, Tsuang MT. Фараоне С.В. Исследование предполагаемых генетических и средовых форм шизофрении: методы и результаты. Int Rev Psychiatr. 1989; 1: 259–276. [Академия Google]
65. Рой М.А., Кроу Р.Р. Валидность семейного и спорадического подтипов шизофрении. Am J Психиатрия . 1994; 151:805–814. [PubMed] [Google Scholar]
66. O’Callaghan E, Larkin C, Kinsella A, Waddington JL. Акушерские осложнения, предполагаемые семейно-спорадические различия и поздняя дискинезия при шизофрении. Br J Психиатрия . 1990; 157: 578–584. [PubMed] [Google Scholar]
67. Gottesman II, Bertelsen A. Подтверждение невыраженных генотипов шизофрении. Риски у потомства датских однояйцевых и разнояйцевых дискордантных близнецов Фишера. Arch General Психиатрия . 1989; 46: 867–872.
[PubMed] [Google Scholar]
68. Compton WM, Guze SB. Неокрепелиновская революция в психиатрической диагностике. . Eur Arch Psychiatry Clin Neurosci . 1995; 245:196–201. [PubMed] [Google Scholar]
69. Feighner JP, Robins E, Guze SB, Woodruff RA Jr, Winokur G, Munoz R. Диагностические критерии для использования в психиатрических исследованиях. Arch General Психиатрия . 1972; 26: 57–63. [PubMed] [Google Scholar]
70. Spitzer RL, Endicott J, Robins E. Исследовательские диагностические критерии. Обоснование и надежность. Arch General Психиатрия . 1978; 35: 773–782. [PubMed] [Google Scholar]
71. Американская психиатрическая ассоциация. 4-е издание. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация; Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам . 1994 [Google Scholar]
72. Кенделл Р., Ябленски А. Различие между достоверностью и полезностью психиатрических диагнозов.
Am J Психиатрия . 2003; 160:4–12. [PubMed] [Google Scholar]
73. Керлингер Ф.Н. 2-е изд. Лондон, Великобритания: Холт, Райнхарт и Уинстон; Основы поведенческих исследований . 1973 [Google Scholar]
74. Робинс Э., Гузе С.Б. Установление диагностической достоверности психического заболевания: его применение к шизофрении. Am J Психиатрия . 1970; 126: 983–987. [PubMed] [Google Scholar]
75. Кендлер К.С. Нозологическая обоснованность паранойи (простого бредового расстройства): обзор. Арх генерал психиатрия. 1980; 152: 699–706. [PubMed] [Google Scholar]
76. Андреасен, Северная Каролина. Валидация психиатрического диагноза: новые модели и подходы (от редакции). . Am J Психиатрия . 1995; 152: 161–162. [PubMed] [Google Scholar]
77. Sneath PHA. Некоторые мысли о классификации бактерий. J Поколение микробиол. 1957; 17:84–200. [PubMed] [Google Scholar]
78. Swillen A, Vogels A, Devriendt K, Fryns JP.
Синдром хромосомы 22q11: обновление и обзор клинических признаков, когнитивно-поведенческого спектра и психических осложнений. Am J Med Genet . 2000; 97: 128–135. [PubMed] [Академия Google]
79. Оусли О., Рокерс К., Делл М.Л. и др. Обзор нейрокогнитивных и поведенческих профилей, связанных с синдромом делеции 22q11: значение для клинической оценки и лечения. Curr Psychiatry Rep. 2007; 9:148–158. [PubMed] [Google Scholar]
80. Карпентер В.Т., Бустилло Дж.Р., Такер Г.К., Ван Ос Дж., Крюгер Р.Ф., Грин М.Дж. Психозы: Кластер 3 предлагаемой метаструктуры для DSM-V и МКБ-11. Психомед. 2009;39:2025–2042. [PubMed] [Академия Google]
81. Hempel CG. Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл; . Философия естествознания . 1966 [Google Scholar]
82. Миллон Т. Классификация в психопатологии: обоснование, альтернативы и стандарты. J Abnorm Psychol. 1991; 100:245–261. [PubMed] [Google Scholar]
83. Грейсон Д.
А. Можно ли различать категориальные и дименсиональные взгляды на психические заболевания? . Br J Психиатрия . 1987; 26: 57–63. [PubMed] [Академия Google]
84. Скиннер Х.А. Построить валидационный подход к психиатрической классификации. В Millon T, Klerman GL, ред. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Guilford Press; . Современные направления в психопатологии . 1986: 307–330. [Google Scholar]
85. Гинзбург Б.Е., Верик Т.М., Эскобар Дж.И., Кугельмасс С., Треанор Дж.Дж., Вендтланд Л. Молекулярная генетика психопатологий: поиск простых ответов на сложные проблемы. Поведение Жене. 1996; 26:325–333. [PubMed] [Google Scholar]
86. Gottesman II, Shields J. Генетическое теоретизирование и шизофрения. Br J Психиатрия . 1973; 122:15–30. [PubMed] [Google Scholar]
87. Gottesman II, Gould TD. Понятие эндофенотипа в психиатрии: этимология и стратегические интенции. . Am J Психиатрия . 2003; 160: 636–645. [PubMed] [Google Scholar]
88.
Almasy L, Blangero J. Эндофенотипы как количественные факторы риска психических заболеваний: обоснование и дизайн исследования. Am J Med Genet Neuropsychiatr Genet. 2001; 105:42–44. [PubMed] [Академия Google]
89. Голдберг Т.Е., Дэвид А., Голд Дж.М. Нейрокогнитивный дефицит при шизофрении. В: Хирш С.Р., Вайнбергер Д.Р., ред. Кембридж, Массачусетс: Издательство Блэквелл; . Шизофрения . 1993: 168–184. [Google Scholar]
90. Хайнрихс Р.В. Примат познания при шизофрении. Я психолог. 2005; 60: 229–242. [PubMed] [Google Scholar]
91. Кремень В.С., Бука С.Л., Сейдман Л.Дж., Гольдштейн Дж.М., Корен Д., Цуанг М.Т. Снижение IQ в детстве и психотические симптомы у взрослых в выборке сообщества: 19годичное лонгитюдное исследование. Am J Психиатрия . 1998; 155: 672–677. [PubMed] [Google Scholar]
92. Мохамед С., Полсен Дж. С., О’Лири Д., Арндт С., Андреасен Н. Генерализованные когнитивные нарушения при шизофрении. Исследование пациентов с первым эпизодом.
. Arch General Психиатрия . 1999; 56: 749–754. [PubMed] [Google Scholar]
93. Brewer WJ, Francey SM, Wood SJ, et al. Нарушения памяти, выявленные у лиц с ультравысоким риском развития психоза, у которых позднее развивается первый эпизод психоза. . Am J Психиатрия . 2005; 162:71–78. [PubMed] [Google Scholar]
94. Торри Э.Ф. Исследования лиц, никогда не принимавших антипсихотические препараты: обзор. Шизофр Рез. 2002; 58:101–115. [PubMed] [Google Scholar]
95. Хитон Р.К., Гладшо Дж.А., Палмер Б.В., Кук Дж., Маркотт Т.Д., Джесте Д.В. Стабильность и течение нервно-психического дефицита при шизофрении. Arch General Психиатрия . 2001; 58: 24–32. [PubMed] [Google Scholar]
96. Kurtz MM. Нейрокогнитивные нарушения на протяжении всей жизни при шизофрении: обновление. Шизофр Рез. 2005; 74:15–26. [PubMed] [Google Scholar]
97. Heinrichs RW, Ruttan L, Zakzanis KK, Case D. Анализ шизофрении с помощью нейрокогнитивных тестов: свидетельство стабильности и достоверности.
Познание мозга. 1997; 35: 207–224. [PubMed] [Google Scholar]
98. Келли С., Шарки В., Моррисон Дж., Аллардайс Дж., Маккриди Р.Г. Nithsdale Schizophrenia Surveys 20// Когнитивные функции в популяции пациентов с шизофренией, проживающих в зоне охвата. Бр J Психиатрия . 2000; 177: 348–353. [PubMed] [Google Scholar]
99. Rempfer MV, Hamera EK, Brown CE, Cromwell RL. Взаимосвязь между познанием и навыком самостоятельной жизни при совершении покупок у больных шизофренией. Психиатрия Res. 2003; 117:103–112. [PubMed] [Google Scholar]
100. Revheim N, Schecter I, Kim D, et al. Нейрокогнитивные и симптоматические корреляты ежедневных навыков решения проблем при шизофрении. Шизофр Рез. 2006; 283:237–245. [PubMed] [Академия Google]
101. О’Лири Д.С., Флаум М., Кеслер М.Л., Флэшман Л.А., Арндт С., Андреасен Н.К. Когнитивные корреляты негативных, дезорганизованных и психотических симптомов шизофрении. J Нейропсихиатрия Clin Neurosci .
2000; 12:4–15. [PubMed] [Google Scholar]
102. Дэвид А.С., Мальмберг А., Брандт Л., Аллебек П., Льюис Г. IQ и риск шизофрении: популяционное когортное исследование. Психомед. 1997; 27:1311–1323. [PubMed] [Google Scholar]
103. Reichenberg A, Weiser M, Rapp MA, et al. Разработка преморбидных интеллектуальных способностей при шизофрении. Arch General Психиатрия . 2005; 62: 1297–1304. [PubMed] [Google Scholar]
104. Sitskoorn MM, Aleman A, Ebisch SJH, Appels MCM, Kahn RS. Когнитивные нарушения у родственников больных шизофренией: метаанализ. . Шизофр Рез. 2004; 71: 285–295. [PubMed] [Google Scholar]
105. Szöke A, Schürhoff F, Mathieu F, Meary A, Ionescu S, Leboyer M. Тесты управляющих функций у ближайших родственников больных шизофренией: метаанализ. . Психомед. 2005; 35: 771–782. [PubMed] [Google Scholar]
106. Томпсон Дж.Л., Уотсон Дж.Р., Штайнхауэр С.Р., Гольдштейн Г., Пог-Гейле М.Ф. Показатели генетической предрасположенности к шизофрении: исследование нейропсихологических показателей у братьев и сестер.
Шизофр Бык . 2005; 31:85–96. [PubMed] [Google Scholar]
107. Heinrichs RW, Zakzanis KK. Нейрокогнитивный дефицит при шизофрении: количественный обзор доказательств. Нейропсихология . 1998; 12: 426–445. [PubMed] [Академия Google]
108. Hallmayer JF, Kalaydjieva L, Badcock J, et al. Генетические данные об особом подтипе шизофрении, характеризующемся первазивным когнитивным дефицитом. . Am J Hum Genet. 2005; 77: 468–476. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
109. Bentall RP, Jackson HF, Pilgrim D. Отказ от концепции «шизофрении»: некоторые последствия аргументов достоверности для психологических исследований психотических явлений. Br J Clin Psychol. 1988; 27:303–324. [PubMed] [Академия Google]
110. Крэддок Н., Оуэн М.Дж. Начало конца Крепелиновской дихотомии. Br J Психиатрия . 2005; 186: 364–366. [PubMed] [Google Scholar]
111. Akil H, Brenner S, Kandel E, et al. Будущее психиатрических исследований: геномы и нейронные цепи.
Наука . 2010; 327:1580–1581. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
Историческое и современное понимание шизофрении
Историческое и современное понимание
Психические заболевания не были хорошо изучены в древние времена. Такие состояния, как шизофрения, не отличались от других форм психических заболеваний или умственной отсталости, многие из которых считались сверхъестественными по происхождению, вызванными злыми духами, одержимостью демонами, наказанием за грех или подобными спиритуалистическими явлениями. Помимо экзорцизма, ранним средством от таких состояний была трепанация, хирургическая процедура, при которой в черепе просверливались отверстия, возможно, как средство выпуска этих злых духов, возможно, по другим, неизвестным причинам. Хотя практика трепанации в конце концов была прекращена в развитых культурах, идея о том, что шизофрения по существу является духовной и моральной проблемой, по-видимому, оставалась доминирующей на протяжении сотен, если не тысяч лет.
Первое официальное описание шизофрении как психического заболевания было сделано в 1887 году доктором Эмилем Крепелином. Он использовал термин «раннее слабоумие» для описания симптомов, теперь известных как шизофрения. Dementia praecox означает «раннее слабоумие». Назвав свой синдром «ранней деменцией», он хотел отличить его от слабоумия, которое возникает в более позднем возрасте, например, от болезни Альцгеймера (старости). Правильно Крепелин полагал, что раннее слабоумие было прежде всего заболеванием головного мозга. Однако он ошибался, полагая, что это расстройство было формой слабоумия. В настоящее время известно, что шизофрения и слабоумие (психическое расстройство) являются разными расстройствами.
Термин «шизофрения» впервые был использован в 1911 году швейцарским психиатром Ойгеном Блейлером. Оно происходит от греческих корней schizo (раскол) и phrene (разум). Блейлер использовал это имя, чтобы подчеркнуть спутанность сознания и фрагментарное мышление, характерные для людей с болезнью.
Его термин не предназначался для передачи идеи фактического расщепления или множественной личности. Однако эта путаница стала распространенным и довольно укоренившимся мифом о шизофрении, который существует и по сей день.
Терапевты всегда рядом, чтобы помочь вам справиться с депрессией, тревогой или другими проблемами психического здоровья
Изучите доступные варианты сегодня
Хотя Блейлер был первым, кто описал симптомы как «положительные» или «отрицательные», и Крепелин, и Блейлер признали, что симптомы шизофрении склонны группировать в отдельные категории. Они создали типологию шизофренических подтипов, которая продолжает использоваться и сегодня. Современные категории шизофрении, признанные DSM (Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам; хранилище диагнозов психического здоровья, в настоящее время находится в его четвертом, исправленном тексте), включают параноидальный, дезорганизованный, кататонический, резидуальный и недифференцированный подтипы, каждый из которых основан на особый отчетливый кластер симптомов.
Следующий важный вклад в прогресс в понимании шизофрении был сделан Куртом Шнайдером, который в 1959 г. перечислил свои «первостепенные» признаки болезни. Эта важная работа эффективно дифференцировала шизофрению от других психозов и послужила источником вдохновения для двух широко используемых диагностических руководств. для определения современной шизофрении, Международной классификации болезней (МКБ, в настоящее время находится в 10-м издании) и DSM. Определение и диагностические критерии шизофрении, систематизированные в этих руководствах, продолжают развиваться и сегодня, главным образом на основе новых результатов исследований, которые еще больше проливают свет на болезнь.
По мере уточнения классификации шизофрении совершенствовались и теории ее причин. Грегори Бейтсон и его коллеги предложили теорию «двойной связи» в середине 1950-х годов. Эта теория предполагала, что шизофрения была вызвана определенными формами плохого воспитания, в частности, когда родители явно говорили одно, а затем противоречили этому с помощью имплицитных бессознательных сообщений противоположного содержания.
Например, родители могут хвалить своего ребенка, но относиться к нему плохо. Эта теория была в значительной степени дискредитирована и отвергнута из-за отсутствия убедительных научных доказательств. Однако идея о том, что стрессовые жизненные события (например, сумасшедшие родители) могут играть роль в возникновении шизофрении, по-прежнему важна в современных моделях шизофрении «диатез-стресс».
Диатез — это уязвимость. Диатезно-стрессовые модели шизофрении в основном предполагают, что у людей есть предрасположенность и уязвимость к шизофрении (диатезы). У некоторых людей эта восприимчивость больше, чем у других, по разным причинам, связанным с генетикой, биологией и опытом. Однако одной склонности к шизофрении недостаточно, чтобы спровоцировать расстройство. Вместо этого уязвимость людей должна взаимодействовать с жизненными стрессами, чтобы спровоцировать начало болезни. Чем выше врожденная склонность человека к развитию шизофрении, тем меньше стресса необходимо, чтобы спровоцировать психотический эпизод и запустить расстройство.