Деперсонализация явление характерное для: ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Депрессия и деперсонализация››

Содержание

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Депрессия и деперсонализация››

Данные, приведенные и предыдущей главе, показывают, что деперсонализации при МДП значительна ухудшает течение заболевания и резко снижает терапевтическую чувствительность аффективных приступов. Большие трудности возникают при лечении других психических расстройств, если в их психопатологической картине деперсонализация играет существенную роль. Однако, несмотря на важность этой проблемы, деперсонализации посвящено очень мало специальных исследований, и она остается одним из наименее изученных психопатологических явлений.

Прежде всего это подтверждается крайне нечеткой терминологией, так как почти каждая школа придает термину «деперсонализация» различные значения. Это частично объясняется неудачностью самого слова: часто его понимают дословно (т. е. «обезличивание», утрата своего «Я») и относят к деперсонализации многочисленные расстройства: раздвоение личности, феномен «сделанности» и т. и. К деперсонализации также часто относят нарушения схемы тела, грубую дереализацию, оптико-вестибулярные расстройства и др. Однако следует помнить, что Дега, введший в употребление этот термин, подчеркивал, что деперсонализация есть не потеря чувства «Я», а чувство (ощущение) потери своего «Я», которое является одним из многочисленных проявлений обозначаемого этим термином психического нарушении. Имеются и другие термины, которыми оно обозначается: «чувство отчуждения», которое, по мнению Л. Л. Меграбяна (1962), является более адекватным, «психическая анестезия», «чувство ирреальности», «гипопатия» и др. Однако слово «деперсонализация» прочно вошло в литературу, и его замена представляется в настоящее время нецелесообразной, несмотря на его явную неудачность.

Большая часть работ, посвященных деперсонализации, носит либо чисто описательный характер, либо трактует этот феномен с психологических и философских позиций, в зарубежной литературе — чаще всего с точки зрения психоанализа.

При изучении того или иного психопатологического явления возникает ряд вопросов:

1) при каких заболеваниях оно встречается и какова его диагностическая ценность;

2) имеется ли к нему предрасположенность и в ответ на какие воздействия и вредности оно возникает;

3) с какими другими симптомами коррелирует;

4) может ли оно быть причиной или участвовать в образовании других психопатологических нарушений;

5) как влияет на течение заболевания.

Накопление подобных данных, очевидно, должно способствовать решению конечной задачи: раскрытию патогенетических механизмов и нахождению эффективных методов лечения и профилактики исследуемого расстройства.

Как известно, деперсонализационные расстройства наблюдаются практически при всех психических заболеваниях, эпилепсии, при пограничных состояниях, а также в легкой и кратковременной форме у психически здоровых людей при эмоциональных нагрузках, соматических заболеваниях, после родов.

Для проявления деперсонализации характерна утрата эмоционального компонента психических процессов. Это относится не только к классическим симптомам психической анестезии: потере чувств к близким, отсутствию эмоционального восприятия окружающей обстановки, природы, произведений искусства и т. д., но и к деперсонализации мышления, памяти, соматопсихической деперсонализации. У таких больных мысли проходят, не оставляя следа; нет ощущения их оконченности, так как они идут без эмоционального сопровождения, они безлики; память но нарушена, но нет ощущения узнавания; прежние переживания, образы, мысли тусклы, как бы стерты, поэтому кажется, что в памяти ничего нет.

Для учета динамики и количественной оценки деперсонализационной симптоматики мы использовали разработанную совместно с Э. Л. Генкиной градуированную оценочную шкалу, включающую следующие проявления: разные степени снижения или изменения отношения к близким, восприятия окружающей обстановки, природы, искусства, а также деперсонализацию мышления, деперсонализацию памяти, нарушение чувства знакоместа, наличие или отсутствие эмоциональных реакций (обиды, злобы, сострадания, радости и т. д.), контакт с окружающими и чувство сопереживания, отчуждение собственного «Я», деперсонализацию представлений, соматопсихическую деперсонализацию (отсутствие или притупление болевой, тактильной, температурной чувствительности, вкуса, голода, насыщения, чувства сна и т. д.) нарушение чувства времени, ощущение душевной боли, связанное с отсутствием чувств, а также такие симптомы, как тревога, тоска, ощущение незавершенности, дереализация, соматические симптомы. Каждый из основных симптомов был разбит на 4-5 градаций.

В качестве эталона нами была исследована группа больных (6 мужчин и 12 женщин), у которых психопатологическая симптоматика исчерпывалась массивной или тотальной деперсонализацией, а также аффективными расстройствами (тревога, напряжение, депрессивное настроение). У части больных этой группы деперсонализация не достигала степени тотальной, и отсутствовали некоторые из ее проявлений: чаще отсутствовала полная анальгезия (наблюдавшаяся у 3 больных), «остановка времени» (только у 2 больных), не во всех случаях отмечалась деперсонализация мышления и памяти. У больных этой группы чаще всего диагностировались органические заболевания головного мозга с психическими нарушениями, атипичный МДП, иногда шизофрения.

У всех этих больных отмечались общие черты в преморбиде: это были гиперэмоциональные личности, тревожные, впечатлительные, ранимые, обидчивые. В детстве многие из них постоянно боялись смерти родителей. Они крайне болезненно переживали не только лепонексом (клозепином) — нейролептиком, обладающим мощным противотревожным действием. Лепонекс применяли внутрь или внутримышечно в дозах от 150 до 600 мг в день. У 9 больных лечение было начато в первые месяцы после развития деперсонализационного синдрома, характеризовавшегося, помимо аутопсихической деперсонализации, массивной соматической деперсонализацией, тревогой, напряжением, депрессией. У всех 9 больных отмечалось либо полное исчезновение психотической симптоматики, либо настолько значительное ее смягчение, что больные могли быть выписаны из больницы.

Интересно, что последовательность регресса симптоматики при лечении лепонексом совпадала с порядком ее возникновения: сначала исчезала тревога, затем депрессия, далее — симптомы соматической деперсонализации и медленнее всего — аутопсихическая деперсонализация. Они сглаживались постепенно, лишь на 4-6-й неделе лечения лепонексом, прячем чаще всего улучшение начиналось с кратковременных периодов «просветления», «возврата чувств», после которых вновь возвращалось «бесчувствие». Первыми возвращались ощущение контакта с собеседником, привязанность и тепло к детям, другим близким людям, позднее всего восстанавливалось эмоциональное восприятие природы, произведений искусства.

У 3 больных при быстром наращивании доз лепонекса симптоматика исчезала критически, вслед за наступлением состояния своеобразной спутанности, дезориентировки.

У 6 больных с длительным течением заболевания преобладанием явлений аутопсихической деперсонализации и полным отсутствием или наличием лишь не значительной тревоги лечение лепонексом оказалось неэффективным либо вызывало только частичное улучшение. Эти данные подтверждают роль тревоги в патогенезе деперсонализации.

То, что положительный терапевтический эффект лепонекса связан именно с его противотревожным действием, подтверждается хорошими результатами, полученными при лечении деперсонализационных состояний феназепамом.

Всего феназепамом лечили 42 человека с выраженной деперсонализационной симптоматикой, которая являлась ведущим компонентом синдрома. У всех лечившихся отмечались явления ауто- и соматопсихической деперсонализации, у большей части они сопровождались чувством душевной боли. Как указывалось выше, формально больным выставлялся диагноз «вяло текущая шизофрения», «атипичный МДП», «органическое заболевание головного мозга с психическими нарушениями» и т. п. Большинство больных составляли женщины (34 чел.). Феназепам применяли в суточных дозах 3-6 мг, хотя у отдельных больных доза достигала 20 и даже 30 мг. Вообще при лечении любыми препаратами у больных деперсонализацией обычно требовались большие дозы, чем при сходных заболеваниях, но протекающих без нее.

Из 42 больных у 13 психопатологическая симптоматика исчезла полностью, у 12 — значительно уменьшилась, у 9 — улучшение было умеренным и у 8 — положительный эффект отсутствовал. Таким образом, положительные результаты отмечались у 25 из 42 больных, что, учитывая терапевтическую резистентность таких больных, следует расценивать как значительный успех.

Лучше реагировали больные, у которых деперсонализация развилась недавно, сопровождалась чувством душевной боли, сочеталась с тревогой, напряжением, сенестопатиями. Действие феназепама прежде всего проявлялось в смягчении внутреннего напряжения и тревоги, затем начинали редуцироваться явления соматопсихической деперсонализации, а далее аутопсихической, хотя различия в темпе регресса между ауто- и соматопсихической деперсонализацией иногда было трудно установить.

При хорошем эффекте; обычно в дебюте заболевания, полное исчезновение психопатологической симптоматики наблюдалось в первые дни, и ее регресс происходил одновременно.

При затяжных, многомесячных и многолетних деперсонализационных состояниях результаты лечения феназепамом были хуже, по в ряде случаев, когда деперсонализация сочеталась с тревогой и описанными выше характерными соматическими жалобами, эффект оказывался достаточно хорошим. В целом создалось впечатление, что у женщин чаще и острее возникает деперсонализация, причем в большей степени она сочетается с психическими и соматическими и проявлениями тревоги (стресса), но результаты лечения у них оказываются лучшими.

У значительной части больных после достижения терапевтического эффекта требовалась длительная (иногда несколько лет) поддерживающая терапия феназепамом.

Как указывалось ранее, у многих больных маниакально-депрессивным психозом при классическом меланхолическом синдроме встречаются anaesthesia psychica dolorosa и соматическая деперсонализация. Реже наблюдаются депрессивные фазы, характеризующиеся выраженным депрессивно-деперсонализационным синдромом, при котором деперсонализация занимает ведущее место в структуре синдрома. Деперсонализация возникала либо на высоте тяжелого меланхолического синдрома, с крайне интенсивной витальной тоской, либо у больных с острым дебютом тревожной депрессии, т.е. л в этих случаях деперсонализация появлялась вслед за возникновением напряженного, интенсивного аффекта тревоги или витальной тоски. Для депрессивных фаз МДП, протекающих с депрессивно-деперсонализационным синдромом, была характерной тенденция к затяжному течению. В отдельных случаях деперсонализация после нескольких депрессивных фаз постепенно начинает распространяться на межфазовый промежуток, а у 3 больных с биполярным течением психоза деперсонализация оставалась и в период маниакальных состояний (см. наблюдение 4)

Таким образом, создается впечатление, что деперсонализация, запущенная аффектами тревоги и, вероятно, витальной тоски, вначале тесно связанная с ними, в дальнейшем приобретает автономное существование вне зависимости от аффективного фона. В дебюте деперсонализация в большей степени зависит от аффекта. Подтверждением этому служат данные «диазепамового теста». Как было показано в гл. 4, внутривенно вводимый седуксен вызывал у значительной части больных редукцию деперсонализационной симптоматики. Обработка факторным анализом этих данных показала, что деперсонализация оказалась стержневым симптомом двух факторов, причем в одном она была связана с психопатологическими проявлениями тревоги, в другом нет.

Интерес представляет реакция на введение седуксена у больной, поступившей в состоянии ступора, возникшего на высоте аффекта страха. До этого больная много лет принимала противозачаточный препарат инфекундин, после отмены которого развилось тревожно-депрессивное состояние, причем тревога и страх быстро нарастали, к ним присоединилась массивная деперсонализационная симптоматика, достигавшая степени тотальной деперсонализации. После введения седуксена и периода сна вместо прежнего бесчувствия больная ощутила острую витальную тоску, которая постепенно, в течение 2 ч, исчезла. Создается впечатление, что в этом случае деперсонализация как бы блокировала аффект тоски и после ее снятия тоска «вырвалась наружу».

На способность деперсонализации блокировать продуктивную симптоматику и стабилизировать течение процесса указывают два случая снятия массивной деперсонализации у больных шизофренией. У одного больного в 18 лет возникло тревожно-депрессивное состояние, сменившееся деперсонализацией, продолжавшейся более 5 лет. Медикаментозная терапия была неэффективной. После тяжелого стресса (автокатастрофа, случившаяся по вине больного) деперсонализация полностью исчезла, однако через месяц у больного появились идеи преследования, отношения, воздействия, галлюцинации, синдром Кандинского — Клерамбо. У другого больного с 24 лет отмечались периодические ступорозные состояния, сопровождавшиеся страхом, наплывом мыслей. Была диагностирована кататоническая форма шизофрении, больной получал лечение различными нейролептиками, ЭСТ без существенного эффекта. В дальнейшем в межпристунных периодах развилась деперсонализация, сочетавшаяся с тревожным напряжением. В 1976 г. (па 18-м году заболевания) в результате лечения феназепамом деперсонализация впервые исчезла, и больной был выписан домой. Однако вскоре через месяц остро развилась параноидная симптоматика на фоне выраженного аффекта страха.

Эти наблюдения являются единичными, и на их основании трудно делать какие-либо выводы, однако создается впечатление, что у обоих больных деперсонализация стабилизировала болезненный процесс, не давая развиться продуктивной симптоматике, так как вслед за исчезновением деперсонализации и кратковременной ремиссией (до месяца) остро возник галлюцинаторно-параноидный синдром.

Наши немногочисленные наблюдения, касающиеся возникновения деперсонализации в клинике пограничных состояний и у психически здоровых лиц, совпадают с литературными данными. Во всех этих случаях деперсонализация возникла после выраженной реакции стресса, вызванной тяжелой и острой психотравмой. Так, многолетняя и массивная деперсонализационная симптоматика возникла у молодой женщины, у которой в тайге потерялась 4-летняя дочь. В другом случае деперсонализация наступила у мужчины после того, как он тонул и был с трудом спасен. Мы также наблюдали длительную аутопсихическую деперсонализацию (более 10 лет) у бывших узников фашистских концлагерей. О возникновении деперсонализации в нацистских лагерях смерти имеются литературные данные (Bluhm H., 1948).

Обычно в этих случаях деперсонализация не осознается как болезнь и обнаруживается случайно при встрече с психиатром или психоневрологом, обусловленной другими причинами. Для этих лиц характерны некоторые особенности поведения: по существу они одиноки, стремятся заполнить жизнь цепью формальных задач и правил (например, ежедневные прогулки по одному и тому же маршруту, не доставляющие, однако, никакого удовольствия, посещение «как по обязанности» популярных лекций, концертов, собраний и т. п., мелочное расписание дня по часам, хотя особой нехватки времени нет, и т. д.). Они стараются поступать «как положено», «как принято», хотя внутреннего стимула для тех или иных поступков у них нет. Вспоминая, период времени после наступления деперсонализации, они с трудом отмечают отдельные вехи; «несмотря на то, что каждый день тянется страшно долго, прошедшие годы промелькнули совсем незаметно, почти не оставив следа в памяти».

У всех наблюдаемых нами больных этой группы в прошлом также отмечались повышенная впечатлительность и тревожность, склонность к сильным эмоциональным реакциям.

Сопоставление приведенных выше наблюдений и литературных данных позволяет ответить на ряд поставленных выше вопросов.

1. Деперсонализация является неспецифической в отношении нозологии реакцией, возникающей при раз-личных психозах, а также у больных с пограничными состояниями и у психически здоровых лиц в условиях сильного эмоционального напряжения (имеются в виду отрицательные эмоции и аффекты: тревога, страх, тоска).

2. Деперсонализация, как правило, возникает у лиц, которых в преморбиде можно охарактеризовать Как «тревожно-впечатлительных», гиперэмоциональных.
У значительной части этих больных за годы, предшествовавшие появлению деперсонализации, отмечалось нарастание соматических и психических проявлений тревоги (повышенно мышечного тонуса, спастические явления и их последствия, вегетативные нарушения, периоды бессонницы, навязчивости, чаще — фобии и т. п.).

3. Деперсонализация, как правило, возникает после интенсивного стресса, психопатологически проявляющегося аффектами тревоги и страха. Часто реакция стресса вызвана тяжелой психотравмирующей ситуацией, реже — обусловлена соматогенно. При эндогенных психозах деперсонализация появляется на высоте психотической тревоги, страха и, вероятно, тяжелой витальной тоски. Связь деперсонализации с тревогой подтверждается эффективностью противотревожных средств (лепонекс, феназепам, большие дозы внутривенно вводимого седуксена) при лечении деперсонализации в дебюте заболевания купируя тревогу, они приводят к редукции деперсонализационной симптоматики.

4. В дебюте деперсонализация обычно сочетается с аффективными расстройствами (тревога, тоска) и различными психическими и соматическими проявлениями тревоги: фобиями, вегетативными и мышечными (спастическими) нарушениями, которые обычно квалифицируются как сенестопатии.

5. Деперсонализация часто лежит в основе ипохондрической фиксации и ипохондрического бреда.

6. При аффективных психозах массивная деперсонализации приводит к затяжному точению депрессивных фаз и обусловливает их резистентность к антидепрессивной терапии. При шизофрении деперсонализация в отдельных случаях стабилизирует течение психоза.

Анализ приведенных данных и в особенности результатов лечения деперсонализации противотревожными средствами показывает, что в развитии деперсонализации отчетливо выделяются два этапа: первый, начальный, характеризуется тесной связью деперсонализации с аффектом, поскольку противотровожные средства именно в этот период приводят вслед за снятием тревоги к редукции деперсонализации. В клинической картине выражена соматопсихическая деперсонализации, аутопсихическая деперсонализация сопровождается «душевной болью», отчетливо проявляются аффективные нарушения — тревога, тоска, а также характерные соматические жалобы.

Для второго этапа характерно длительное (многомесячное или многолетнее) существование деперсонализации, преобладание и клинической картине монотонной аутопсихической деперсонализации без чувства лущенной боли. Тревога и тоска либо отсутствуют, либо проявляются крайне стерто. Противотревожные препараты на атом этапе малоэффективны, деперсонализация настолько оторвана от аффекта, что при фазно протекающих психозах может существовать не только в межприступных промежутках, но и в период мании. Иначе говоря, на втором этапе деперсонализация как бы отрывается от аффективной патологии и приобретает самостоятельное, автономное существование.

ФГБНУ НЦПЗ. Диссертации. Ахапкина Марина Владимировна.. Психопатология и клиника деперсонализационных расстройств при шизофрении.

АХАПКИНА Марина Владимировна

ПСИХОПАТОЛОГИЯ И КЛИНИКА ДЕПЕРСОНАЛИЗАЦИОННЫХ РАССТРОЙСТВ ПРИ ШИЗОФРЕНИИ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность темы. Проблема деперсонализации остается одной из наиболее актуальных проблем психиатрии, интерес исследователей к этой проблеме обусловлен, в первую очередь, сложностью и нерешенностью многих вопросов, касающихся феноменологии, психопатологии и типологии деперсонализационных расстройств.

Со времени их выделения, данные нарушения являются объектом пристального внимания не только психиатров, но и психологов, философов, социологов, что свидетельствует об отсутствии единства взглядов на их принадлежность к психическим расстройствам. До настоящего времени не решена проблема феноменологии деперсонализации, дискутируются границы феномена и правомерность отнесения к нему различных расстройств. Существуют разнообразные теории возникновения деперсонализационных явлений, неоднозначна их оценка как продуктивных (Фридман Б. Д.,1934) или как негативных (Mayer-Gross W. c соавт., 1955) нарушений. Нуждается в уточнении психопатологическая структура феномена, отсутствует и единая, общепринятая типология данных расстройств. Наиболее распространенная в настоящее время систематика Haug K. (1936), выделяющая аутопсихический, соматопсихический и аллопсихический типы деперсонализации, не может полностью удовлетворять клиницистов.

Недостаточно изученными являются динамика феномена отчуждения и взаимосвязь его с другими психическими расстройствами. Особого внимания требует проблема взаимоотношения деперсонализационных и аффективных нарушений, так как последние, по данным различных авторов (Каннабих, 1914, Ackner B., 1954 и многие другие), наиболее часто сопутствуют деперсонализации.

Проблема нозологической принадлежности деперсонализации также остается полностью не решенной; большинство исследователей (Зиновьев П. М., 1929, Haug К.,1936, Shorvon H. J., 1946) считают ее нозологически неспецифичным расстройством, в связи с этим нуждаются в уточнении особенности феномена в рамках отдельных заболеваний.

Особенно актуальной является проблема шизофрении, протекающей с деперсонализационными расстройствами, так как из литературных источников (Меграбян А. А.,1962, Ануфриев А. К.,1969, Воробьев В. Ю.,1971 и другие) следует, что деперсонализация является частым симптомом в рамках этого заболевания и встречается при различных его формах, однако число работ, посвященных данной проблеме, невелико. Остаются неясными взаимоотношения феномена отчуждения с позитивными и негативными расстройствами при различных типах течения и на разных этапах развития шизофренического процесса, не разработаны прогностические критерии шизофрении с деперсонализационными расстройствами.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей работы является исследование психопатологической структуры и динамики деперсонализационных расстройств при шизофрении, а также клиники шизофрении, протекающей с деперсонализационными расстройствами.

В диссертации поставлены следующие задачи:

1. Исследовать психопатологические особенности деперсонализационных расстройств при шизофрении и разработать их психопатологическую типологию.

2. Изучить взаимосвязь различных видов деперсонализации с другими психическими расстройствами.

3. Исследовать возможные варианты динамики деперсонализационных расстройств при шизофрении.

4. Изучить особенности течения шизофрении, в клинической картине которой преобладают деперсонализационные расстройства.

5. Разработать наиболее адекватные подходы к терапии шизофрении, протекающей с деперсонализационными явлениями.

Материал и методы исследования. Работа основывается на данных психопатологического и клинико-катамнестического исследования 75 больных, страдающих шизофренией, в клинической картине которой преобладают деперсонализационные расстройства. При последующем анализе выявлено следующее распределение по формам шизофрении: у 52 больных была диагностирована приступообразно-прогредиентная шизофрения, у 23 пациентов имело место вялое непрерывное течение заболевания.

В период исследования с 1986 по 1992 год большинство пациентов (61 человек) находились на стационарном лечении в мГКПБ № I им. П. П. Кащенко, в НЦПЗ РАМН и в других психиатрических стационарах, 15 больных обследовано амбулаторно.

Научная новизна. В работе впервые предложена оригинальная типология деперсонализационных расстройств и синдромов, включающих деперсонализацию, выявлены различные варианты динамики исследуемого феномена и его взаимосвязи с аффективными и другими психическими расстройствами, обнаружена взаимосвязь между психопатологической структурой деперсонализационного синдрома и особенностями течения шизофрении.

Практическая значимость результатов исследования. Результаты исследования являются полезными для практического здравоохранения, так как они позволяют на основе психопатологических особенностей и динамики деперсонализационных расстройств решать вопрос о диагностике, течении и прогнозе заболевания, дают возможность выбора наиболее адекватной терапии данных расстройств в рамках шизофрении.

Публикации результатов исследования. Материалы диссертации отражены в 2-х работах, список которых приводится в конце реферата.

Объем и структура работы. Работа состоит из 182 страниц машинописного текста. Основной текст работы состоит из введения, четырех глав, заключения, выводов, указателя литературы и приложения. В первой главе проводится анализ работ отечественных и зарубежных исследователей, посвященных изучению психопатологии деперсонализации и клиники шизофрении с деперсонализационными расстройствами. Вторая глава содержит общую характеристику материала и методов исследования. В третьей главе проводится описание результатов изучения психопатологических особенностей деперсонализации, основных синдромов, включающих деперсонализацию, и вариантов динамики деперсонализационных расстройств. В четвертой главе приводятся результаты исследования особенностей шизофрении, протекающей с деперсонализационными расстройствами, описаны наиболее адекватные подходы к терапии данных расстройств. В заключении излагаются основные положения работы, полученные в результате исследования. В последнем разделе текста приводятся 8 выводов. Указатель литературы содержит 129 источников, из них 72 отечественных и 57 зарубежных. Приложение содержит 3 клинических наблюдения, иллюстрирующих выделенные клинические группы.

Результаты исследования. Изучение психопатологических особенностей деперсонализационных расстройств выявило их неоднородность как в качественном, так и в количественном отношении. В зависимости от того, каких сторон психической деятельности преимущественно касались проявления деперсонализации, было выделено 3 её вида: деперсонализация личностных свойств, деперсонализация психических функций и деперсонализация сенсорных функций.

Деперсонализация личностных свойств (12 наблюдений) выражалась чувством измененности, отсутствия единства или утраты наиболее индивидуальных качеств психического «я», которые в значительной мере приобретаются индивидуумом в процессе его жизненного опыта и составляют характеристику данной личности (характер, мировоззрение, система ценностей, жизненные установки и т. п.). Все проявления данного вида деперсонализации условно можно было разделить на две группы: в первую вошли расстройства, проявляющиеся ощущением отсутствия единства, или раздвоенности, личностных свойств, во вторую — расстройства с ощущением полной измененности личности.

Расстройства, вошедшие в первую группу, выражались ощущением существования двух «я», имеющих различные взгляды, цели, желания и находящихся в постоянном противоборстве. Существенно, что при этом виде деперсонализации ощущение раздвоенности не сопровождалось делением на действующее и наблюдающее «я», оба «я» оценивались пациентами как активные, действующие, однако часть пациентов считала их в равной мере принадлежащими личности, остальные пациенты воспринимали одно из двух «я» как чуждое, несоответствующее их истинной сущности.

Расстройства, отнесенные ко второй группе, выражались ощущением полной измененности личностных качеств. Больные сообщали, что их я полностью изменилось, прежнее «я» исчезло, они лишились своего духовного мира, утратили индивидуальность и самостоятельность. У всех пациентов с деперсонализацией личностных свойств отмечалась выраженная склонность к рефлексии. Характерно было двойственное отношение больных к описанным расстройствам, которые часто воспринимались не столько как проявление психического заболевания, сколько как нежелательная особенность, недостаток их личности.

Для деперсонализации психических функций (65 наблюдений) характерно чувство измененности или утраты отдельных психических процессов (эмоций, мышления, активности) или их совокупности. Из трех выделенных здесь видов расстройств самосознания деперсонализация психических функций встречалась наиболее часто и отличалась наибольшей сложностью и разнообразием проявлений.

Чувство измененности психических процессов сопровождалось у больных ощущением, что информация, поступающая в мозг, как бы наталкивается на своеобразную внутреннюю преграду и не может быть усвоена в полном объеме, иными словами, возникало ощущение нарушения восприятия информации. Пытаясь выразить это расстройство, больные говорили, что они словно накрыты колпаком, помещены в стеклянную колбу, отделены от окружающего невидимой стеной.

При наиболее слабых проявлениях данной деперсонализации ощущение измененности психических процессов было нерезким (чаше оно касалось какой-либо одной психической функции — эмоций, мышления или активности), при этом преобладали жалобы на нарушение восприятия окружающего мира без перцептивной измененности последнего.

При более выраженных проявлениях данного вида деперсонализации отмечалось ощущение значительной измененности, как правило, нескольких психических функций или всей психической деятельности, что сопровождалось возникновением ощущения «сноподобности» (Slorring E.,1939), неполноты сознания и субъективным нарушением восприятия не только внешнего мира, но и интрапсихических актов (воспоминаний, представлений), которые теряли яркость, казались бледными, неотчетливыми.

При резко выраженных проявлениях описываемой деперсонализации отмечалось чувство сильной измененности или утраты не — скольких психических функций или всей психической деятельности, что сопровождалось помимо описанных ощущений, изменением восприятия собственного существования, выраженность которого достигала полной утраты чувства существования.

Для деперсонализации сенсорных функций (17 наблюдений) было характерно чувство измененности или утраты ощущений, получаемых с помощью различных органов чувств (зрения, слуха, различных видов кожной, проприо- и висцероцептивной чувствительности). Деперсонализационные расстройства этого типа отличались особенно чувственным, конкретным характером.

В случаях, когда деперсонализационные феномены касались телесных ощущений, они выражались чувством физической пустоты, онемения, омертвения в различных участках тела, в более тяжелых случаях возникало ощущение полного отсутствия различных органов, частей тела, веса тела и т. п. В особо тяжелых случаях возникало

ощущение полного отсутствия тела, но при этом, в отличие от деперсонализации психических функций, всегда сохранялось ощущение психического «я». Описанные расстройства выступали, как правило, в едином комплексе с нарушениями схемы тела, сенестопатиями и расстройствами, приближающимися к «эндосоматическим галлюцинациям» (Остроглазов В. Г.,1975).

Несколько реже деперсонализация сенсорного типа проявлялась ощущением визуальной измененности окружающего пространства (цветовой окраски, объемности, контрастности).

В единичных случаях менялось и слуховое восприятие: больные сообщали, что звуки внешнего мира слышатся глухо, отдаленно или, наоборот, оглушающее громко.

В некоторых случаях наблюдались сочетания различных видов деперсонализации, но во всех случаях можно было выделить преобладающий вид, который и определял картину синдрома.

В зависимости от особенностей проявлений деперсонализации и характера сопутствующих ей расстройств было выделено 3 основных синдрома, включающих деперсонализацию: аффективно-деперсонализационный с депрессивно-деперсонализационным и деперсонализационно-тимопатическим вариантами, деперсонализационно-фобический и деперсонализационно-ипохондрический синдромы.

Для депрессивно-деперсонализационного синдрома (75 наблюдений) было характерно сочетание деперсонализационных расстройств с выраженными аффективными расстройствами депрессивного полюса и зависимость проявлений деперсонализации от особенностей депрессии. При депрессивно-деперсонализационном синдроме наблюдались все три вида расстройств самосознания, однако если деперсонализация психических функций развивалась в структуре различных вариантов депрессий, то деперсонализация сенсорных функций — в структуре тревожных, а деперсонализация личностных свойств — тоскливых депрессий.

Тревожные депрессии сопровождались резко выраженными проявлениями деперсонализации психических или сенсорных функций; отмечались неоднократные колебания интенсивности деперсонализационных расстройств в течение дня, изменения их локализации (в случаях с деперсонализацией сенсорных функций). На фоне деперсонализации у ряда пациентов наблюдались пароксизмоподобные состояния, включавшие выраженные сенестопатические, вегетативные, аффективные, идеаторные, фобические нарушения и сопровождавшиеся резким, скачкообразным усилением интенсивности деперсонализационных расстройств.

При тоскливых депрессиях деперсонализация психических функций проявлялась чувством значительной измененности или утраты эмоций, мышления, активности (при этом у большинства больных акцент падал на эмоциональную измененность), ощущением безжизненности, отдаленности окружающего, деперсонализация личностных свойств выражалась ощущением внутренней раздвоенности.

При апатических депрессиях наблюдалась деперсонализация психических функций в виде чувства измененности эмоций, снижения волевой активности, отдаленности от окружающего.

Деперсонализационно-тимопатический синдром (26 наблюдений) характеризовался сочетанием деперсонализационных расстройств со стертыми биполярными аффективными расстройствами. У этих больных наблюдался весь спектр деперсонализационной симптоматики, кроме резко выраженных проявлений деперсонализации психических или сенсорных функций.

Сопутствующие аффективные расстройства были неглубокими, часто не осознавались больными, во всех наблюдениях отмечалось чередование субдепрессивных и гипоманиакальных состояний. Проявления деперсонализации практически не зависели от знака аффекта, но актуальность их в субдепрессиях всегда была несколько выше, чем в гипоманиях.

Деперсонализационно-фобический синдром (11 наблюдений) характеризовался сочетанием деперсонализационных и обсессивно-фобических расстройств при незначительной выраженности аффективных. Деперсонализационные расстройства при данном типе синдрома включали весь спектр проявлений деперсонализации психических функций. У большинства больных на фоне деперсонализационных расстройств отмечались пароксизмоподобные состояния, аналогичные описанным при депрессивно-деперсонализационном синдроме, но более продолжительные. Вне пароксизмоподобных состояний у таких пациентов обнаруживались фобические расстройства, которые в целом выражались страхом оказаться без врачебной помощи в случае внезапного развития данного состояния и включали монофобию, агорафобию, страх езды в транспорте. У больных с отсутствием пароксизмоподобных состояний наблюдались фобии следующего содержания: страх возникновения навязчивых влечений агрессивного характера, маниофобия, нозофобии.

Для депрессивно-ипохондрического синдрома (ЗЬ наблюдений) было характерно сочетание деперсонализационных и ипохондрических расстройств при нерезкой выраженности аффективных. Наблюдались разнообразные проявления деперсонализации психических функций или сенсорных функций, но резко выраженные расстройства в виде утраты чувства существования, ощущения отсутствия органов и частей тела были нехарактерны; деперсонализация личностных свойств не встречалась.

Ипохондрические расстройства у части больных имели сверхценный характер; у другой части больных отмечалась паранойяльная ипохондрия с развитием бредовых концепций, касающихся причин возникновения заболевания и методов его лечения.

На основании главных тенденций в развитии деперсонализации выделено 3 варианта динамики деперсонализационных явлений: прогредиентный, регредиентный и фазный.

Прогредиентный вариант (49 наблюдений) встречался при всех видах деперсонализации и характеризовался динамикой деперсонализационных расстройств от более слабых проявлений к более выраженным с последующей стабилизацией и отсутствием или крайне незначительной зависимостью проявлений деперсонализации от аффективных расстройств.

Деперсонализационные расстройства обычно формировались медленно, исподволь. С момента возникновения деперсонализационных явлений им сопутствовали стертые аффективные расстройства в виде циклотимоподобных колебаний или затяжных биполярных аффективных фаз; интенсивность проявлений деперсонализации не зависела от знака аффекта, но в субдепрессиях степень их актуальности всегда была выше, чем в гипоманиях. В дальнейшем в течение нескольких месяцев или лет происходило постепенное усиление деперсонализационных расстройств; у ряда больных наблюдалось постепенное формирование сверхценных ипохондрических расстройств, которые в дальнейшем сменялись паранойяльными. Относительная стабилизация деперсонализационных расстройств происходила через несколько месяцев или лет после их возникновения, в дальнейшем интенсивность их проявлений длительное время (до 10 лет и более) практически не менялась.

Регредиентный вариант динамики (26 наблюдений) встречался только при деперсонализации психических функций или сенсорных функций и характеризовался динамикой деперсонализационных расстройств от более выраженных проявлений к более слабым с последующей стабилизацией или полной редукцией и непостоянной зависимостью деперсонализации от глубины и характера аффекта.

Для этого варианта динамики было характерно внезапное возникновение деперсонализационных расстройств. У большинства больных возникновению деперсонализационных расстройств предшествовало своеобразное пароксизмоподобное состояние, длящееся не — сколько секунд, характеризующееся внезапным появлением крайне неприятных физических ощущений в голове или в области туловища, которые сопровождались паническим страхом потерять сознание, сойти с ума или умереть, а также вегетативными расстройствами. После обратного развития пароксизмоподобного состояния возникала картина депрессивно-деперсонализационного (тревожного) синдрома, который наблюдался от нескольких дней до нескольких месяцев. В последующем наблюдалась постепенная редукция данного синдрома, при этом у большей части больных (14 наблюдений) по мере редукции депрессии деперсонализационные расстройства полностью исчезали, а депрессия сменялась циклотимоподобными колебаниями аффекта или гипоманией.

В других наблюдениях (6 больных) по мере редукции депрессии возникали и выдвигались на передний план фобии и формировался деперсонализационно-фобический синдром.

В остальных случаях (6 наблюдений) редукция депрессии первое время сопровождалась ослаблением деперсонализационной симптоматики, но в дальнейшем наблюдался своеобразный «отрыв» деперсонализации от аффекта, и стабилизация деперсонализационных расстройств в рамках деперсонализационно-тимопатического, либо, при присоединении ипохондрических нарушений, деперсонализационно-ипохондрического синдрома.

Фазный вариант (31 наблюдение) встречался при всех трех видах деперсонализации и характеризовался динамикой деперсонализационных расстройств от более слабых проявлений к более выраженным с последующим возвратом к более слабым, полной редукцией и постоянной зависимостью проявлений деперсонализации от глубины и характера аффекта.

Деперсонализационные расстройства возникали исключительно на фоне субдепрессивного аффекта, и, по мере нарастания глубины депрессии, их проявления становились более выраженными, достигали максимума и в дальнейшем на фоне редукции депрессии постепенно исчезали. Деперсонализация личностных свойств развивалась в структуре тоскливых депрессий и ей соответствовала наименьшая глубина депрессии, двум другим видам данного феномена сопутствовали относительно более глубокие депрессии: деперсонализации психических функций — тоскливые, тревожные или апатические, деперсонализации сенсорных функций, как правило, тревожные.

Анализ течения заболевания у исследованных больных показал, что большая часть пациентов страдала приступообразно-прогредиентной шизофренией (52 человека), реже отмечалось вялое непрерывное течение эндогенного процесса (23 наблюдения).

Случаи приступообразно-прогредиентной шизофрении отличались структурой приступов и картиной ремиссий: у 36 пациентов приступы имели аффективно-деперсонализационный характер, а ремиссии определялись стертыми аффективными расстройствами, у 14 больных наблюдались аффективно-бредовые приступы, в ремиссиях же отмечались деперсонализационные и стертые аффективные расстройства.

При приступообразно-прогредиентной шизофрении с аффективно-деперсонализационными приступами и ремиссиями с преобладанием стертых аффективных расстройств (38 наблюдений) начало болезни у большинства пациентов относилось к подростковому возрасту (13—16 лет). В этот период у всех пациентов обнаруживались негрубые расстройства психопатического круга в основном психастенического и шизоидного типов, а также континуальные аффективные расстройства в виде стертых биполярных аффективных фаз различной продолжительности, которые обычно не оценивались пациентами как болезненные нарушения и не приводили к дезадаптации.

Манифестный приступ возникал в возрасте от 15 до 33 лет, у 29 пациентов манифестный приступ был единственным, у остальных наблюдались повторные приступы, количество которых колебалось от 1 до 5.

Исследования показали наличие двух типов аффективно-деперсонализационных приступов с различной динамикой деперсонализационных расстройств.

Для приступов первого типа (26 наблюдений) было характерно внезапное начало, а также регредиентная динамика деперсонализационных расстройств; продолжительность таких приступов варьировала от 1 месяца до 11 лет, в среднем 2,8 года. У 8 больных к моменту окончания наблюдения приступы еще продолжались.

Приступы второго типа (30 наблюдений) характеризовались постепенным развитием и фазной динамикой деперсонализации; продолжительность таких приступов варьировала от 2 месяцев до 6 лет, в среднем — немного больше года.

Длительность межприступных периодов колебалась от нескольких месяцев до 11 лет. В большинстве случаев эти периоды характеризовались неглубокими аффективными расстройствами в виде циклотимоподобных колебаний, стертых гипоманий или субдепрессий.

Изменения личности у больных с указанным типом течения заболевания были нерезко выражены и характеризовались появлением несвойственного ранее рационализма, монотонности эмоциональных проявлений, некоторой аморфности мышления, снижением активности, сужением круга интересов.

При приступообразно-прогредиентной шизофрении с аффективно-бредовыми приступами и ремиссиями с преобладанием деперсонализационных и стертых аффективных расстройств (14 наблюдений), начало заболевания у большинства больных данной группы относилось к детскому возрасту, в котором наблюдались выраженные симптомы дизонтогенеза и сложные по фабуле, немотивированные страхи, сохраняющиеся у отдельных больных до момента обследования. В пубертатном возрасте у большинства больных выявлялись выраженные психопатоподобные расстройства шизоидного, истерического или истеро-шизоидного типа.

У всех больных в инициальном периоде наблюдались также стертые континуальные аффективные расстройства в виде затяжных биполярных аффективных фаз или циклотимоподобных колебаний, которые возникали в целом несколько раньше, чем в предыдущей группе — в 12-14 лет.

В половине случаев у больных в возрасте от 15 до 21 года, в среднем за 3-4 года до первого аффективно-бредового приступа, возникали различные деперсонализационные расстройства, которые в дальнейшем независимо от смены аффективных полюсов постепенно усиливались; при этом у части больных после возникновения деперсонализации наблюдалось формирование ипохондрических расстройств.

Первый аффективно-бредовой приступ возникал в возрасте от 17 до 31 года и проявлялся депрессивным или маниакальным аффектом, чувственным бредом отношения и особого значения, вербальными иллюзиями, бредом преследования и воздействия, психическими автоматизмами. Для всех приступов было характерно редкое возникновение галлюцинаторных явлений, незаконченность, неразвернутость бредовых синдромов, невыраженность кататонических явлений. У 10 больных приступ был единственным, у 4 больных наблюдались повторные приступы.

Деперсонализационные расстройства, наблюдавшиеся до аффективно-бредового приступа, во время приступа у большинства больных полностью не исчезали, но теряли актуальность, уступая место расстройствам психотического уровня, и вновь актуализировались после редукции психоза. У 3 больных деперсонализационные расстройства включались в фабулу бреда и оценивались как результат неблагоприятного воздействия.

В случаях с отсутствием деперсонализационных расстройств до первого аффективно-бредового приступа данные расстройства возникали в период редукции приступа, их дальнейшая динамика, как и в первом случае, была прогредиентной. Деперсонализации во всех случаях сопутствовали неглубокие аффективные нарушения в виде циклотимоподобных колебаний и затяжных стертых аффективных фаз.

У больных с данным типом течения шизофрении обнаруживались выраженные негативные расстройства в виде равнодушия к близким, аутизма, крайнего эгоизма, парадоксальности и неадекватности эмоциональных реакций, аморфности мышления, отсутствия синтонности и чувства дистанции.

Шизофрения вялотекущая с преобладанием деперсонализационных и стертых аффективных расстройств с момента их появления на всем протяжении болезни (23 наблюдения) характеризовалась медленным, постепенным развитием заболевания, в течении которого можно было выделить латентный, активный периоды и период стабилизации.

Приблизительно в половине случаев начало заболевания приходилось на детский возраст, в остальных случаях — на подростковый и юношеский.

У больных с началом заболевания в детском возрасте отмечались более выраженные явления дизонтогенеза, а также сложные по фабуле, немотивированные страхи. К пубертатному возрасту у них формировались выраженные психопатоподобные расстройства шизоидного или шизоидно-психастенического типа, в 12-14 лет возникали стертые аффективные фазы.

У больных с началом заболевания в подростковом и юношеском возрасте явления дизонтогенеза в детстве отмечались только в части наблюдений и были нерезко выражены, расстройства психопатического круга, выявляемые в пубертате, были негрубыми, в целом преобладали психастенические черты, стертые аффективные фазы возникали в возрасте 13-I6 лет.

Деперсонализационные расстройства у большинства больных возникали в конце латентного периода непосредственно перед переходом в активный период болезни, их формирование происходило постепенно, исподволь; слабые, едва заметные проявления деперсонализации в дальнейшем постепенно усиливались независимо от смены аффективных полюсов (т. е. отмечалась прогредиентная динамика деперсонализации).

Деперсонализационные расстройства, по мере их усиления, становились все более тягостными для больных, к ним постепенно присоединялись ипохондрические расстройства сначала сверхценного, а в дальнейшем, в ряде случаев, паранойяльного характера. Со временем больные частично или полностью теряли трудоспособность, утрачивали прежние знакомства и интересы, и вся их активность приобретала ипохондрическую направленность. Продолжительность активного периода варьировала от 4 до 17 лет.

На отдаленных этапах заболевания у 4 больных наблюдалась стабилизация процесса с некоторой редукцией и дезактуализацией деперсонализационных переживаний, стереотипизацией ипохондрических расстройств.

Негативные расстройства у больных данной группы были отчетливыми, но негрубыми, занимая по степени выраженности дефицитарных черт промежуточное положение между двумя предыдущими группами.

Основой лечения обследованных больных являлось сочетание антидепрессантов и нейролептиков. При выборе лекарственных средств учитывалась структура синдрома и форма течения эндогенного процесса.

При депрессивно-деперсонализационном синдроме использовались антидепрессанты в средних дозах перорально и внутривенно капельно: при тревожных депрессиях — амитриптилин в дозе 150-250 мг в сутки, при тоскливых и апатических — мелипрамин 150-250 мг в сутки, анафранил 100-225 мг в сутки; при деперсонализационно-тимопатическом, деперсонализационно-фобическом и деперсонализационно-ипохондрическом синдромах, для которых был характерен неглубокий уровень аффективных расстройств, антидепрессанты применялись в небольших дозах, преимущественно использовался амитриптилин — 50-150 мг в сутки.

Антидепрессанты во всех случаях сочетались с нейролептиками. При депрессивно-деперсонализационном синдроме с тревожным характером депрессии использовался стелазин в дозе 10-15 мг в сутки, лепонекс в дозе 50-75 мг в сутки, при тоскливых и апатических депрессиях — стелазин в дозе 5-10 мг в сутки. При деперсонализационно-тимопатическом, деперсонализационно-фобическом и деперсонализационно-ипохондрическом синдромах дозы нейролептиков были несколько выше: стелазин — 15-30 мг в сутки, лепонекс — 50-100 мг в сутки. При паранойяльной ипохондрии применялся галоперидол — 6-15 мг в сутки.

Транквилизаторы назначались при выраженной тревоге и фобиях: феназепам — 3-6 мг в сутки, реланиум — 30-40 мг в сутки.

При наличии у больных пароксизмоподобных состояний назначался финлепсин — 400-6ОО мг в сутки.

У 5 больных с деперсонализационно-ипохондрическим синдромом производилась одномоментная отмена терапии, 4 больных получали ЭСТ.

В случаях, когда деперсонализационные расстройства наблюдались в приступах шизофрении, дозы препаратов были в среднем в 1,5 раза выше, чаше использовались одномоментная отмена терапии и ЭСТ, чем в тех случаях, когда деперсонализационные феномены отражали непрерывный характер процесса, т. е. являлись «осевыми» расстройствами.

Имели место различия в эффективности терапии, которые зависели от типа течения шизофрении и структуры синдрома.

Полная или значительная редукция деперсонализационных и сопутствующих расстройств наблюдалась у больных I клинической группы с депрессивно-деперсонализационным типом синдрома (21 наблюдение). Незначительная редукция деперсонализационных и сопутствующих расстройств отмечалась у больных 1 клинической группы с деперсонализационно-фобическим и деперсонализационно-ипохондрическим синдромами (9 наблюдений). Полное отсутствие позитивных сдвигов наблюдалось у больных 2, 3 и, частично, I клинических групп с деперсонализационно-тимопатическим, деперсонализационно-ипохондрическим и деперсонализационно-фобическим синдромами (22 наблюдения).

ВЫВОДЫ.

1. Исследования психопатологических особенностей феномена деперсонализации показало, что наиболее клинически адекватной является дифференциация его в зависимости от того, каких сторон психической деятельности преимущественно касаются проявления данного феномена, при этом выделены следующие его виды: деперсонализация личностных свойств, деперсонализация психических функций и деперсонализация сенсорных функций.

2. На основании анализа особенностей деперсонализации и характера сопутствующих ей расстройств можно говорить о трех основных синдромах, включающих деперсонализацию: аффективно-деперсонализационном (с депрессивно-деперсонализационным и деперсонализационно-тимопатическим вариантами), деперсонализационно-фобическом и деперсонализационно-ипохондрическом.

3. Анализ ведущих тенденций в развитии деперсонализации и характера ее взаимосвязи с аффективными расстройствами выявил прогредиентный, регредиентный и фазный варианты динамики данного феномена. Прогредиентный вариант характеризуется динамикой от более слабых проявлений деперсонализации к более выраженным с последующей стабилизацией и отсутствием зависимости деперсонализационных расстройств от аффекта; регредиентный — динамикой от более выраженных проявлений деперсонализации к более слабым с последующей стабилизацией или полной редукцией и непостоянной зависимостью деперсонализационных расстройств от глубины и характера аффекта; для фазного варианта характерна динамика от более слабых проявлений деперсонализации к более выраженным с последующим возвратом к более слабым, полной редукцией при постоянной зависимости деперсонализационных расстройств от глубины и характера аффекта.

4. Динамика деперсонализации тесно взаимосвязана с особенностями течения заболевания: прогредиентный вариант динамики характерен для непрерывно-поступательного течения шизофрении, регредиентный и фазный варианты — для приступов данного заболевания.

5. Выявлена определенная взаимосвязь между структурой синдрома, включающего деперсонализацию, и степенью прогредиентности заболевания; депрессивно-деперсонализационный и деперсонализационно-фобический синдромы преимущественно наблюдаются у больных с благоприятным течением шизофрении, в то время как наличие у пациентов деперсонализационно-ипохондрического синдрома более характерно для неблагоприятного течения эндогенного процесса.

6. Основными формами течения шизофрении с деперсонализационными расстройствами являются приступообразно-прогредиентная (включающая два варианта с разной степенью прогредиентности) и непрерывная вялотекущая формы.

При приступообразном малопрогредиентном течении болезни деперсонализация возникает преимущественно в аффективно-деперсонализационных приступах шизофрении. При приступообразно-прогредиентном течении, сопровождающимся формированием выраженных негативных расстройств, деперсонализация возникает как на инициальном этапе заболевания, так и в ремиссии после аффективно-бредового приступа, теряя актуальность и отходя на задний план при развитии психотических расстройств в приступе. В случае непрерывного вялого течения шизофрении деперсонализация возникает в конце латентного периода болезни, в последующем наблюдается усиление деперсонализационной симптоматики в активном периоде и стабилизация ее на отдаленных этапах заболевания.

7. Прогноз лечения деперсонализационных расстройств зависит от синдромальной картины: при депрессивно-деперсонализационном синдроме он относительно благоприятен, при остальных, включающих деперсонализацию, синдромах прогноз терапии значительно ухудшается.

8. Выбор терапии деперсонализационных расстройств должен проводиться дифференцированно, с учетом структуры синдрома и особенностей течения заболевания, и включает ряд общих подходов, рассчитанных на повышение курабельности этих расстройств. Наилучшие результаты позволяет получить комплексное применение психотропных препаратов, включающее антидепрессанты, нейролептики, транквилизаторы, финлепсин, а также использование внутривенного капельного введения препаратов, метода одномоментной отмены терапии психотерапии.

Список работ, опубликованных по теме диссертации:

1. Некоторые аспекты психопатологии деперсонализационных расстройств при шизофрении (сдана в печать). Журн. невропатол. и психиатрии им. С. С. Корсакова.

2. К вопросу о клиническом течении шизофрении с деперсонализационными расстройствами (сдана в печать). Там же.

Страница не найдена |

404. Страница не найдена

Архив за месяц

ПнВтСрЧтПтСбВс

3031

15161718192021

25262728293031

123

45678910

17181920212223

2728293031

1234

567891011

891011121314

11121314151617

28293031

1234

12345

6789101112

567891011

12131415161718

19202122232425

3456789

17181920212223

24252627282930

12345

13141516171819

20212223242526

2728293031

15161718192021

22232425262728

2930

Архивы

Метки

Настройки
для слабовидящих

Расстройства ощущений и восприятия — кафедра психиатрии и наркологии 1СПбГМУ им. И.П. Павлова

Расстройства ощущений.

Под ощущениями принято понимать такую функцию психической деятельности человека, которая позволяет оценить отдельные свойства предметов и явление окружающего его мира и собственного организма. Физиологической основой ощущение являются анализаторы органов чувств, позволяющие распознать такие стороны как твердое или мягкое, теплое или холодное, громкое или тихое, прозрачное или мутное, красное или синие, большое или маленькое и пр.

Экстероцептивные рецепторы (зрительные, слуховые, обонятельные, тактильные, вкусовые) дают человеку сведения об окружающем мире,

интероцептиные – о состоянии внутренних органов и систем, проприоцептиные – о положении тела в пространстве и совершаемых движений.

Для определения нарушений ощущения используются термины: анестезия, гипестезии, гиперестезия, сенестопатия и парестезия.

Анестезия – отсутствие каках-либо ощущений.

Гипестезия – ослабление ощущений, при котором сильные раздражители воспринимаются как слабые, яркий свет как тусклый, сильный звук как слабый, резкий запах как слабоощутимый и т.д.

Гиперестезия – усиление ощущений, при которой наблюдаются противоположные описанным при гипестезии явления. При гиперестезии, например, больные защищаются от «яркого» света темными очками, жалуются на неприятные болезненные ощущения от мягкого нижнего белья,

раздражаются от любого прикосновения и пр.

Парестезии – появление неприятных ощущений с поверхностных частей тела при отсутствии реальных раздражителей. Это могут быть жалобы на жжение, покалывание, переживание прохождения электрического тока через отдельные участки кожи, чувство отморожения кончиков пальцев и др. Локализация парестезий непостоянна, изменчива, разной интенсивности и продолжительности.

Сенестопатии — неприятно переживаемые ощущения разной интенсивности и длительности со стороны внутренних органов при отсутствии установленной соматической патологии. Они, как и парестезии, трудно вербализуемы больными, и при их описании последние чаще всего используют сравнения. Например: как будто шевелится кишечник, воздух продувает мозг, печень увеличилась в размерах и давит на мочевой пузырь и др.

Чаще всего патология ощущений встречается при астенических расстройствах различной этиологии, но могут наблюдаться и при психотических вариантах заболеваний. Длительно существующие парестезии или сенестопатии могут быть основанием для формирования ипохондрического бреда, бреда воздействия.

Расстройства восприятия.

Восприятие, в отличие от ощущений, дает полное представление о предмете или явлении. Его физиологической основой являются органы чувств. Конечный продуктом восприятия — образное, чувственное представление о конкретном объекте.

Расстройства восприятия представлены несколькими нарушениями: агнозиями, иллюзиями, галлюцинациями и психосенсорными расстройствами.

Агнозии – неузнавание предмета, неспособность больного объяснить значение и название воспринимаемого предмета Зрительные, слуховые и другие агнозии подобно рассматриваются и изучаются в курсе нервных болезней. В психиатрии отдельный интерес представляют анозогнозии (неузнавание своей болезни) встречающиеся при многих психических и соматических заболеваниях (истерических расстройствах, алкоголизме, опухолях, туберкулезе и др.) и носящие разный патогенетический характер.

Иллюзии

Иллюзии – такое нарушение восприятия, при котором реально существующий предмет воспринимается как совершенно иной (например, блестящий предмет на дороге похожий на монету при ближайшем рассмотрении оказывается кусочком стекла, висящий в темном углу халат – за фигуру притаившегося человека).

Различают иллюзии физические, физиологические и психические.

Физические иллюзии обусловлены особенностями среды, в которых находится воспринимаемый объект. Например, горный массив воспринимается окрашенным в разные цвета в лучах заходящего солнца, как мы это видим на картинных Р.Рериха. Предмет, находящийся в прозрачном сосуде наполовину заполненный жидкостью, кажется изломанным в месте границы жидкости и воздуха.

Физиологические иллюзии возникают в связи с условиями функционирования рецепторов. Холодная вода после пребывания на морозе воспринимается теплой, легкий груз после длительного физического напряжения – тяжелым.

Психические иллюзии, чаще их называют аффективными в связи с эмоциональным состоянием страха, тревоги, ожидания. Тревожно-мнительный человек идущий в позднее время слышит за собой шаги преследователя Находящийся в состоянии алкогольной абстиненции в пятнах на стене видит различные лица или фигуры.

Парейдолические иллюзии относятся к психическим, представляют из себя разновидность зрительных с меняющимся содержанием ошибочных образов. Они нередко возникают в инициальном периоде психотических состояний, в частности алкогольного делирия. Больные в рисунках обоев, ковров видят меняющиеся лица, движущиеся фигуры людей, даже картины боя.

Остальные иллюзии зачастую не являются симптомом психического заболевания, нередко встречаются у психически здоровых лиц в указанных выше условиях.

Другая существующая классификация иллюзий основывается на их разграничении по анализаторам: зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные, вкусовые. Чаще всего встречаются две первые разновидности, а две последние вызывают большие трудности в разграничении с галлюцинациями обоняния и вкуса.

Галлюцинации.

Галлюцинациями называется такое нарушение восприятия, при котором воспринимается несуществующий в данное время и в данном месте предмет или явление при полном отсутствии критического отношения к ним.. Галлюцинирующие пациенты воспринимают их как действительно существующее, а не воображаемое нечто. Поэтому всякие разумные доводы собеседника о том, что переживаемые ими ощущения есть только проявления болезни отрицаются и могут вызвать только раздражение пациента.

Все галлюцинаторные переживания рубрифицируются по ряду признаков: сложности, содержанию, времени возникновения, заинтересованности того или иного анализатора, и некоторым другим.

По сложности галлюцинации делятся на элементарные, простые и сложные. К первым относятся фотопсии (лишенные конкретной формы в виде пятен, контуров, бликов зрительные образы), акоазмы (оклики, неясные шумы) и другие простейшие феномены. В формировании простых галлюцинаций участвует только какой либо один анализатор. При появлении сложных галлюцинаций участвует несколько анализаторовТак, больной может не только видеть мнимого человека, но и слышать его голос, чувствовать его прикосновение, ощущать запах его одеколона и пр.

Чаще всего в клинической практике встречаются зрительные или слуховые галлюцинации.

Зрительные галлюцинации могут быть представлены единичными или множественными образами, ранее встречаемыми или мифическими существами, движущимися и неподвижными фигурами, безопасными или нападающими на пациента, с натуральной или неестественной окраской.

Если зрительный образ воспринимается не в обычном поле зрения, а где-то сбоку или сзади, то такие галлюцинации называются экстракампинными. Переживание видения своих двойников названо аутоскопическими галлюцинациями.

Слуховые галлюцинации могут переживаться больными как шум ветра, завывание зверей, жужжание насекомых и пр., но чаще всего в виде вербальных галлюцинаций. Это могут быть голоса знакомых или незнакомых людей, одного человека или группы людей (полифонические галлюцинации), находящихся рядом или на далеком расстоянии.

По содержанию «голоса» могут быть нейтральными, безразличными для больного или угрожающего, оскорбляющего характера. Они могут обращаться к больному с вопросами, сообщениями, награждать его орденами или снимать с должности, комментировать его действия (комментирующие галлюцинации) давать советы. Иногда «голоса» ведут разговоры о больном, не обращаясь к нему, при этом одни бранят его, угрожают карами, другие защищают, предлагают дать ему время на исправление (антагонистические галлюцинации).

Наибольшую опасность для больного и его окружения носят императивные галлюцинации, которые носят форму приказов выполнить то или иное действие. Эти приказы могут носить безобидный характер (приготовить еду, переодеться, пойти в гости и т.д.), но нередко приводящий к тяжелым последствиям (самоповреждениям или самоубийству, нанесение повреждений или убийству знакомого лица или случайного прохожего).

Как правило, больной не может противиться этим приказам, выполняет их, в лучшем случае просит как-либо ограничить его в действиях, чтобы не натворить беды.

Тактильные галлюцинации представлены чаще всего чувством ползания по коже или под ней различного рода насекомых. При этом даже если чувство ползания не подтверждается зрительными галлюцинациями, пациент может рассказать об их размерах, количестве, направлении движения, окраске и пр.

Обонятельные и вкусовые галлюцинации встречаются редко. Обонятельные заключаются в ощущении несуществующих приятных, чаще неприятных запахов (сероводорода, гнили, нечистот и др.) Вкусовые – переживанием какого-то вкуса во рту независимо от характера принятой пищи.

При висцеральных галлюцинациях больные утверждают, что в их теле находятся какие-то существа (черви, лягушки, змеи и др.), которые причиняют им боль, поедают принятую пищу, нарушают сон и т.д.).

Висцеральные галлюцинации, в отличие от сенестопатий, имеют вид образа с соответствующими характеристиками размеров, цвета. особенностей движения.

Отдельно от других рассматриваются функциональные, доминантные, гипнагогические и гипнопомпические галлюцинации.

Функциональные галлюцинации возникают на фоне действия внешнего раздражителя, и воспринимается одновременно с ним, а, не сливаясь как это имеет место при иллюзиях. Например, в шуме дождя, тиканий часов больной начинает слышать голоса людей.

Доминантные галлюцинации отражают содержание психической травмы, ставшей причиной заболевания. Например, потерявший близкого родственника слышит его голос или видит его фигуру.

Гипнагогические галлюцинации любого характера возникают в состоянии перехода от бодрствования ко сну, гипнопампические – при пробуждении.

Особое значение для диагностики психического расстройства имеет деление галлюцинаций на истинные и ложные (псевдогаллюцинации).

Для истинных галлюцинаций характерна проекция в окружающую среду, они естественным образом вписываются в нее, носят такие же признаки реальности, как и окружающие предметы. Больные убеждены, что окружающие испытывают те же переживания, но по непонятным причинам скрывают это. Истинные обманы восприятия обычно влияют на поведение больного, которое становится соответствующим содержанию галлюцинаторных образов. Истинные галлюцинации чаще встречаются при экзогенных психозах.

Псевдогаллюцинации имеют целый ряд отличительных от истинных свойств:

Они лишены признаков реальности, не вписываются в окружающую среду, воспринимаются как нечто инородное, странное, отличное от прежних ощущений. Сквозь сидящего на стуле человека видна спинка стула, находящийся неподалеку тигр с оскалом зубов, по данным В.Х.Кандинского, не вызывает чувства страха, а скорее любопытства.
Проецирование галлюцинаций внутри тела. Больной слышит голоса не ухом, а внутри головы, видит образы, расположенные в животе или грудной клетке.
Переживание чувства сделанности галлюцинаций. Пациент не сам видит образ, а ему его показывают, он слышит голос внутри головы потому, что кто-то так сделал, возможно, вставив в голову микрофон. Если зрительная галлюцинация проецируется во вне, но обладает выше перечисленными признаками, она может быть отнесена к псевдогаллюцинации.

Нередко псевдогаллюцинации, если они не носят императивный характер, не отражаются на поведении пациента. Даже близкие родственники месяцами могут не догадываться, что рядом с ними находится галлюцинирующий человек.

Псевдогаллюцинации чаще встречаются при эндогенных расстройствах, а именно при шизофрении, входят в синдром Кандинского-Клерамбо.

О наличии галлюцинаторных переживаний можно узнать не только со слов пациента и его родственников, но и по объективным признакам галлюцинаций, которые отражаются в поведении больного.

Галлюцинации относятся к психотичесому уровню расстройств, их лечение лучше проводить в стационарных условиях, а императивные галлюцинации являются обязательным условием недобровольной госпитализации.

Галлюцинации составляют основу галлюцинаторного синдрома. Длительно существующие, не прекращающиеся галлюцинации, чаще всего вербальные, обозначаются термином галлюциноз.

Психосенсорные расстройства.

(нарушения сенсорного синтеза)

Нарушениями сенсорного синтеза называют такое расстройство восприятия, при котором реально существующий (в отличие от галлюцинаций) воспринимаемый объект узнается правильно (в отличие от иллюзий), но в измененной, искаженной форме.

Различают две группы психосенсорных расстройств – дереализацию и деперсонализацию.

Дереализация – искаженное восприятие окружающего мира. Она в высказываниях больных может носить неопределенный, трудно вербализируемый характер. Переживается чувство измененности окружающего мира, он стал каким-то иным, не таким как прежде. Не так стоят дома, не так передвигаются люди, город выглядит камуфляжным и т.д. Для больных, находящихся в депрессии свойственны высказывания, что мир потерял краски, стал тусклым, размытым, нежизненным.

В других случаях переживания дереализации выражаются вполне определенными понятиями. Это касается, прежде всего, искажения формы, размеров, веса и цвета воспринимаемого объекта.

Микропсия – восприятия предмета в уменьшенных размерах, макропсия – в увеличенном размере, метаморфопсия — в искаженной форме (ломаным, наклонившимся, деформированным и пр.) Один из больных периодически с громким криком «пожар» выбегал из палаты, так как воспринимал все окружающее его в ярко красном цвете.

Дереализаци может также проявляться феноменами déjà vu, eprouve vu , entendu vu, а так же jamais vu, jamais eprouve vu, jamais entendu. В первом случае речь идет о том, что индивид переживает возникшую ситуацию как уже когда-то виденную, слышанную или пережитую. Во втором уже ранее известную — как никогда не виденную, не слышанную и не пережитую.

К дереализации относится также нарушение восприятия времени и пространства.

Больные в маниакальном состоянии воспринимают время более быстрым, чем в реальности, в депрессивном – как замедленное.

Находящиеся в состоянии интоксикации в результате курения анаши испытывают чувство, что рядом находящиеся предметы находятся на расстоянии десятков метров от них.

Дереализация чаще встречается при психических расстройствах экзогенной этиологии.

Симптомы деперсонализации могут быть представлены в дух вариантах: соматопсихической и аутопсихической.

Соматопсихическая деперсонализация, или нарушение схемы тела, представлена переживаниями изменения размеров тела или его частей, веса и конфигурации. Больные могут заявлять, что они настолько выросли, что не умещаются в своей постели, голову из-за утяжеления невозможно оторвать от подушки и т. д. Эти расстройства также чаще встречаются при экзогениях.

Аутопсихическая деперсонализация выражается в переживании чувства измененности своего «Я». В таких случаях больные заявляют, что изменились их личностные свойства, что они стали хуже, чем ранее, перестали тепло относиться к родственникам и друзьям и пр. (в состоянии депрессии). Аутопсихическая деперсонализация более свойственна больным с эндогенными заболеваниями.

Деперсонализационно-дереализационный синдром может усложняться бредом, депрессией, психическими автоматизмами и другими расстройствами психической деятельности.

Клиническая картина ОИ каннабиноидами / КонсультантПлюс

При ОИ, обусловленной употреблением каннабиноидов природного происхождения характерен специфический запах конопли. Необычный запах (резкий, «химический», запах «жженых листьев») можно почувствовать и от пациентов, куривших СК. Для ОИ каннабиноидами характерны различные аффективные нарушения (как эйфория, так и депрессия или дисфория) и расстройства сознания, от легкой растерянности до полной дезориентировки. Аффект, как правило, неустойчив, характерна смена полярных состояний. Очень часто ОИ сопровождается разнообразными расстройствами восприятия: цвет окружающих предметов может становиться более насыщенным; звуки приобретать особый тембр и окраску. Характерны явления дереализации и деперсонализации. Окружающая обстановка воспринимается субъектом в состоянии ОИ необычной, чуждой. Окружающие предметы, собственное тело могут менять размеры и форму. Могут наблюдаться иллюзии, псевдо- или истинные галлюцинации.

Мышление в состоянии ОИ становится нелогичным, непоследовательным, бессвязным. Темп его ускорен, реже замедлен. Характерно нарушение восприятия времени: оно то ускоряется, то замедляется. Высказывания носят непоследовательный характер, осмысление происходящего нарушено. Реже мышление замедлено, «мысли застывают».

Для состояния каннабиноидной ОИ характерно возбуждение, дурашливое поведение, сопровождающееся неудержимым смехом. Нередко возникает сексуальное возбуждение. Характерна сильная жажда, часто к концу опьянения появляется резко повышенный аппетит.

Для легкой степени ОИ каннабиноидами характерна гиперемия лица и инъецированность склер. При нарастании степени тяжести интоксикации кожные покровы становятся бледными и холодными, наблюдается сухость во рту, повышенный блеск глаз, мидриаз. Обычно отмечаются тахипноэ, артериальная гипертензия, тахикардия.

При неврологическом обследовании регистрируются нарушения координации, тремор, нистагм. В тяжелых случаях наблюдается потеря кожной чувствительности, парестезии.

При тяжелой интоксикации или повышенной индивидуальной чувствительности к каннабиноидам могут развиваться психотические формы ОИ с преобладанием делириозной, онейроидной или параноидальной симптоматики.

ОИ синтетическими каннабиноидами отличается, как правило более тяжелым течением, с частым развитием судорожных расстройств, рвотой, нарушением дыхания и сердечной деятельности [3, 4, 21, 23, 25, 54].

Открыть полный текст документа

Деперсонализация регионов | InLiberty

Отмена губернаторских выборов в середине 2000-х привела к деградации региональных «электоральных машин», и в итоге — к провалу «Единой России» на выборах 2011 года. За последние годы Кремлю удалось, вернув выборность губернаторов, одновременно поставить эти машины под свой контроль: неизвестные в регионе московские назначенцы получают на выборах 70–80% — даже больше, чем аксакалы и тяжеловесы местной политики.

В 1990-е, 2000-е и даже в 2010-е мы привыкли, что в условиях персонификации российской политики популярность губернатора является решающим фактором, определяющим голосование в том числе за те партии, которые он поддерживает. Еще в 2011 году была видна явная связь электоральных проблем «Единой России» во многих важных регионах с предыдущей заменой губернатора. Уволив в 2009–2010 годах многих политических тяжеловесов, федеральный центр тем самым разрушил или дестабилизировал в этих регионах местные электоральные машины.

Сейчас мы наблюдаем нечто крайне странное с точки зрения того, как раньше голосовали российские регионы: почти исчезла (то есть сохранилась, но в незначительном объеме) дифференциация результатов на губернаторских выборах между «политическими тяжеловесами» с большим публичным опытом и свеженазначенными, ранее почти никому неизвестными технократами. К примеру, на выборах 10 сентября 2017 года очень высокие показатели демонстрировали новые назначенцы (А. Цыденов, А. Евстифеев, М. Решетников, А. Алиханов, Н. Любимова), набравшие более 80% голосов, несмотря на чужеродность в регионе и минимальный опыт в публичной политике. А такой «политический тяжеловес», как белгородский губернатор Евгений Савченко, набрал «лишь» 69,3%. Получается, что сейчас электоральный результат губернаторов лишь в небольшом числе регионов ограничен «сопротивлением среды», и почти любой человек, получив исполнительные полномочия, с гарантией получает и весомую электоральную поддержку.

В 2012–2017 годах в 86 случаях из 87 кампаний по системе муниципального фильтра побеждал действующий глава региона или врио главы. Лишь в 9 случаях победитель получил менее 60%. В 66 случаях разрыв между победителем и его основным соперником превышал 50 процентных пунктов. Единственное исключение — выборы губернатора Иркутской области 2015 года, выигранные коммунистом Сергеем Левченко. Здесь явка в первом туре составила всего 29,2%, и само назначение второго тура произвело на оппозиционно настроенных избирателей мобилизующее воздействие: они поверили, что от их голосов зависит результат выборов. Во втором туре явка повысилась до 37,2%, и почти все новые голоса получил Сергей Левченко, а результат врио губернатора С. Ерощенко упал до 41,5%. До 2016 года было еще несколько относительно конкурентных кампаний, в которых были шансы на второй тур (Москва, Якутия, Республика Алтай, Марий Эл, Амурская, Омская области).

Если в 2013–2016 годах хотя бы в одном случае победитель получал менее 55%, а кандидат, занявший второе место, — более 25%, то из 16 кампаний 2017 года ни в одной победитель не получил менее 60%, а кандидат, занявший второе место, — более 20%, и соответственно разрыв везде превышал 40 процентных пунктов. В Башкортостане М. Рахимов сменился на Р. Хамитова, в Тамбовской области О. Бетин — на А. Никитина, в Краснодарском крае А. Ткачев — на В. Кондратьева и т.д. Однако «электоральные аномалии» стали по наследству передаваться следующим губернаторам, сохраняя удивительную живучесть.

Почему с конкуренцией все стало так плохо и фактор личности настолько снизился? Как представляется, это происходит потому, что то, что мы наблюдаем сейчас, является не совсем выборами, даже в условиях снизившегося, по различным расчетам, объема прямых фальсификаций (хотя они все равно остаются значительными). Из системы фактически исчез фактор внутренней электоральной борьбы. Система, по сути, стала воспроизводить сама себя, а те, кто был способен эту борьбу вести (даже в 2012–2015 годах), были из нее выведены тем или иным способом или утратили мотивацию. «Выборами референдумного типа» постепенно с 2013 года в России стали не только выборы губернаторов по системе муниципального фильтра, а почти все выборы за редким исключением. Парадокс: в 2011 году фальсификаций было больше, но борьба была. Сейчас фальсификаций меньше, но борьбы почти нет (может, потому и меньше, что ее нет).

Из чего складывается эта система?

Власть, насколько это возможно, деперсонифицировалась, превратившись в некий конгломерат, который обеспечивает на любых выборах поддержку власти и ее кандидатам просто потому, что они власть. Наличие тех или иных «аллергенов» и слишком не вписавшихся в регион фигур, «портящих» совокупный образ власти, купируется участившимися отставками губернаторов, а новые главы к выборам просто не успевают наработать антирейтинг. Быть «никаким» стало важнее, чем быть непопулярным.

Чтобы система обеспечивала результаты, при замене первых лиц должен продолжать работать реально организующий выборы управленческий аппарат. Пока он цел, губернаторы могут меняться, но итоги будут обеспечены. Как мы видим на местах, обычно губернаторы меняют только верхушку административной элиты, и делают это, как правило, постепенно.

Показательный пример — перемещение Республики Коми из статуса «северной электоральной аномалии» в 2011 году, которым она обладала при В. Гайзере, в привычный статус умеренно-протестного региона в 2016 году, как представляется, связано не столько с фигурой прежнего главы, сколько с силовым демонтажем почти всей прежней региональной бюрократической верхушки. Так, одним из фигурантов многочисленных уголовных дел стала даже бывшая глава облизбиркома. Разгром административной элиты, которая держится во многом на неформальных связях и обязательствах, круговой поруке, резко снизил управляемость выборами. Похожий эффект имели «дело Хорошавина» на Сахалине, разгром группы Боженова в Астрахани и ряд аналогичных дел.

Чем больше новые губернаторы и силовики начинают тотально менять чиновников, тем в большей степени разрушают машины, обеспечивающие результаты.

Основа успеха при самом голосовании — мобилизация конформистов и административно зависимых групп избирателей. Этот контингент (от 5 до 20% от общей численности избирателей по разным регионам) дополняют мобилизацией за счет спецкатегорий голосования: после 2012 года на выборах губернаторов резко выросли проценты голосующих на дому и по открепительным. Теперь вместо открепительных активно применяются включения в списки через подачу заявлений по месту фактического нахождения. Независимые избиратели при этом на выборы часто не ходят, так как им просто не за кого голосовать (ситуация меняется только при появлении ярких оппонентов, проводящих кампании электоральной мобилизации).

Обращает внимание рост, по сравнению с 2012 годом, результатов В. В. Путина в Москве с 46,95 до 70,88%, в Санкт-Петербурге с 58,77 до 75,01%. Как представляется, он может быть объяснен кумулятивным эффектом, с одной стороны, кампании «электоральной забастовки», организованной сторонниками незарегистрированного кандидата в Президенты РФ А. Навального; с другой стороны, привлечения к участию в голосовании новых избирателей за счет вероятной мобилизации обычно не принимающей участия в выборах части аполитичных избирателей в силу беспрецедентно массированной кампании агитации за явку, а также расширения возможностей участия в выборах граждан, не имеющих постоянной регистрации в Москве и Санкт-Петербурге.

Конкуренты, способные вести реальные кампании электоральной мобилизации и имеющие значимую поддержку избирателей, на выборы просто не допускаются. В результате бюллетень «вычищается», и де-факто у избирателей просто не остается выбора, голосование становится почти референдумом. Конкурентов выбивают или неформальным путем (показательно, что депутат Госдумы РФ от «Справедливой России» Александр Бурков не стал выдвигаться в губернаторы Свердловской области, зато вскоре был назначен врио губернатора Омской области), или формальным.

Изменение в начале 2012 года партийного законодательства в сторону регистрации большего числа партий сопровождалось одновременным расширением ограничений пассивного избирательного права для конкретных граждан. В мае 2012 года (одновременно с возвращением прямых выборов глав регионов) были введены нормы, в соответствии с которыми лишались права быть избранными осужденные к лишению свободы за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Таким образом, задним числом было введено дополнительное пожизненное наказание для граждан, причем во многих случаях речь шла о спорных решениях по «экономическим» статьям. После решения Конституционного суда ограничение было сокращено до 10 лет для осужденных за тяжкие и 15 лет — за особо тяжкие преступления. В 2013 году были также фактически введены имущественные ограничения: кандидаты обязаны к моменту регистрации закрыть счета в иностранных банках и осуществить отчуждение иностранных финансовых инструментов. Таким образом, почти все представители крупного бизнеса де-факто утратили право баллотироваться, либо оно стало обременено чрезмерными издержками. В совокупности, учитывая все указанные ограничения, а также ранее введенные запреты для лиц с двойным гражданством и видом на жительство в других странах, речь идет о сотнях тысяч граждан РФ.

Помимо этих системных ограничений, по конкурентам работают «точечно» через уголовные дела и иное давление.

Изменилось положение так называемой старой системной оппозиции, вступившей после некоторого периода фронды в новый альянс с властью с 2014 года. Прежняя «навязанная» безальтернативность в условиях малопартийной системы, когда протестному избирателю было больше не за кого голосовать, была утрачена в 2012 году. Под влиянием политики «кнута и пряника» (в качестве кнута выступали кампании информационной дискредитации, поддержка спойлерских проектов, в качестве пряника — увеличение бюджетного финансирования, назначения на посты и т.д.) они начали активно поддерживать официальную политику, во многом утрачивая прежнюю оппозиционную идентичность. Выборы 2013–2014 годов показали очень тревожные для этих партий тенденции снижения относительной поддержки избирателей (в частности, по сравнению с голосованием на выборах депутатов Госдумы 2011 года). В итоге к началу 2014 года сложился новый альянс этих партий с властью (что не мешает власти с ними периодически бороться в конкретных регионах), и общими усилиями они начали борьбу с новыми политическими проектами.

Ряд мер, предпринятых зимой 2013/14 года после активного участия новых партий в выборах 2013 года, был направлен в первую очередь на защиту «старых» партий и создание максимальных трудностей для новых (лишение большинства новых партий льгот при регистрации, резкое увеличение числа подписей избирателей для регистрации на выборах региональных парламентов по одномандатным округам). С выборов 2014 года уменьшается участие в выборах списков-спойлеров (они применяются в отдельных регионах — в основном там, где у «старой оппозиции» имеются конфликты с местными администрациями). Снижение конкуренции теоретически должно было помочь «старым системным» партиям: вероятно, некоторые их технологи надеялись, что возвращение стратегии «голосуй за любую другую партию» позволит им получить часть голосов незарегистрированных партийных списков и кандидатов. Однако выборы 2015–2017 годов показывают, что возвращения оппозиционного избирателя к этим партиям почти (за редким исключением) не происходит. Слишком сильная привычка к взаимодействию с органами власти создала для «системной оппозиции» проблемы в политическом позиционировании. Это ведет к самоограничениям как в кадровой политике и выдвижении кандидатов, так и в агитации.

В результате избиратель все чаще или находит новые проекты (там, где они есть, как было в Москве на муниципальных выборах 2017 года), или предпочитает вообще не ходить на выборы. Навязанная оппозиционному избирателю безальтернативность в условиях изменения имиджей партий и при снижении качества списков и качества организации избирательных кампаний работает намного хуже, чем до 2011 года.

Описанное выше усугубляется фактором социально-экономического кризиса: у способного ранее спонсировать даже в таких условиях политику бизнеса почти не остается на это ресурсов. Начиная с 2014 года заметно постоянное ухудшение ситуации. Не секрет, что наиболее активно в политику ранее вкладывались девелоперские компании, крупный торговый бизнес, отдельные банки (это хорошо видно по составу кандидатов). Почти все они — в крайне сложном положении или вообще прекратили существование.

Дефицит ресурсов в сочетании с приходом в политику большого числа неофитов, не готовых и не желающих привлекать на выборы профессиональных консультантов, негативно сказался на качестве проведения и организации избирательных кампаний. Агитация в стиле «сам себе режиссер» обычно просто неспособна конкурировать с профессионально организованными кампаниями власти и ее кандидатов. При этом сам рынок политконсалтинга сжался и деградировал как из-за «единых» избирательных дней и невозможности для большинства иметь более одного заказа за год, что делает профессию нерентабельной, так и из-за описанного выше кризиса. По сути, большинству технологов не остается ничего иного, как бороться за право работать на кандидатов власти.

Результат: бороться с властью стало некому, не на что и часто нечем. Оставшихся она «вычищает» всеми доступными способами. Стоит ли удивляться тому, что выборы во многом утратили альтернативность. Чтобы ситуация изменилась, должны измениться сформировавшие ее факторы. Они изменятся, вопрос — когда и по какой причине.

%d1%81%d0%b8%d0%bd%d0%b4%d1%80%d0%be%d0%bc%20%d0%b4%d0%b5%d0%bf%d0%b5%d1%80%d1%81%d0%be%d0%bd%d0%b0%d0%bb%d0%b8%d0%b7%d0%b0%d1%86%d0%b8%d0%b8 — с русского на все языки

Все языкиАнглийскийРусскийКитайскийНемецкийФранцузскийИспанскийИтальянскийЛатинскийФинскийГреческийИвритАрабскийСуахилиНорвежскийПортугальскийВенгерскийТурецкийИндонезийскийШведскийПольскийЭстонскийЛатышскийДатскийНидерландскийАрмянскийУкраинскийЯпонскийСанскритТайскийИрландскийТатарскийСловацкийСловенскийТувинскийУрдуИдишМакедонскийКаталанскийБашкирскийЧешскийГрузинскийКорейскийХорватскийРумынский, МолдавскийЯкутскийКиргизскийТибетскийБелорусскийБолгарскийИсландскийАлбанскийНауатльКомиВаллийскийКазахскийУзбекскийСербскийВьетнамскийАзербайджанскийБаскскийХиндиМаориКечуаАканАймараГаитянскийМонгольскийПалиМайяЛитовскийШорскийКрымскотатарскийЭсперантоИнгушскийСеверносаамскийВерхнелужицкийЧеченскийГэльскийШумерскийОсетинскийЧеркесскийАдыгейскийПерсидскийАйнский языкКхмерскийДревнерусский языкЦерковнославянский (Старославянский)МикенскийКвеньяЮпийскийАфрикаансПапьяментоПенджабскийТагальскийМокшанскийКриВарайскийКурдскийЭльзасскийФарерскийАбхазскийАрагонскийАрумынскийАстурийскийЭрзянскийКомиМарийскийЧувашскийСефардскийУдмурдскийВепсскийАлтайскийДолганскийКарачаевскийКумыкскийНогайскийОсманскийТофаларскийТуркменскийУйгурскийУрумскийБурятскийОрокскийЭвенкийскийМаньчжурскийГуараниТаджикскийИнупиакМалайскийТвиЛингалаБагобоЙорубаСилезскийЛюксембургскийЧерокиШайенскогоКлингонский

Все языкиАнглийскийНемецкийНорвежскийКитайскийИвритФранцузскийУкраинскийИтальянскийПортугальскийВенгерскийТурецкийПольскийДатскийЛатинскийИспанскийСловенскийГреческийЛатышскийФинскийПерсидскийНидерландскийШведскийЯпонскийЭстонскийТаджикскийАрабскийКазахскийТатарскийЧеченскийКарачаевскийСловацкийБелорусскийЧешскийАрмянскийАзербайджанскийУзбекскийШорскийРусскийЭсперантоКрымскотатарскийСуахилиЛитовскийТайскийОсетинскийАдыгейскийЯкутскийАйнский языкЦерковнославянский (Старославянский)ИсландскийИндонезийскийАварскийМонгольскийИдишИнгушскийЭрзянскийКорейскийИжорскийМарийскийМокшанскийУдмурдскийВодскийВепсскийАлтайскийЧувашскийКумыкскийТуркменскийУйгурскийУрумскийЭвенкийскийБашкирскийБаскский

Деперсонализация — обзор | Темы ScienceDirect

Расстройство деперсонализации

В DSM-IV расстройство деперсонализации определяется как постоянное и повторяющееся переживание чувства отделенности от своего тела или психологических процессов, но с неизменным тестированием реальности. Во время эпизода деперсонализации люди могут чувствовать себя оторванными от ощущений, чувств или мыслей или как будто они не совсем реальны или спят. Также часто встречаются сенсорные изменения, такие как странное качество цветов или звуков.Технически деперсонализация относится к этому переживанию, поскольку оно относится к себе, тогда как дереализация относится к окружающей среде или к другим людям, например, «чувству», что другие не совсем реальны. Эти переживания обычно возникают одновременно.

Деперсонализационное расстройство , при котором эти переживания являются повторяющимися, хроническими и являются центральным аспектом страданий или дисфункции человека, следует отличать от эпизодов деперсонализации , которые могут быть изолированными и безобидными или быть частью более крупного синдрома. например, при ДРИ или паническом расстройстве, при котором сильный страх часто связан с деперсонализацией.Что касается тестирования реальности, тогда как при психозе человек может, например, полагать , что он / она мертв, при деперсонализации человек знает, что он / она не мертв, но чувствует таким образом.

Эпизоды деперсонализации могут происходить в связи с эпилептическим расстройством, могут быть спровоцированы сильным беспокойством или воздействием травмы или быть побочным продуктом приема психоактивных препаратов или психических приемов, таких как медитация и гипноз. Хотя эпизоды деперсонализации могли первоначально возникать как часть расстройства настроения или тревожного расстройства, они могут сохраняться после исчезновения других симптомов, превращаясь, таким образом, в уникальное расстройство.

Недавние исследования деперсонализационного расстройства показали, что частым этиологическим фактором является раннее эмоциональное насилие (а не, скажем, физическое и / или сексуальное насилие, как в случае ДРИ, см. Ниже) и, более близко, тяжелый стресс или травма. Расстройство связано с проблемами памяти и внимания, функциональными нарушениями в областях мозга, связанных с сенсорной интеграцией и схемой тела, притуплением нейроэндокринной реакции и нарушением регуляции гипоталамуса, гипофиза и надпочечников.

Поскольку эпизоды деперсонализации и дереализации часто происходят в тандеме или могут чередоваться, и нет клинических причин для их дифференциации, рекомендуется, чтобы DSM-5 расширил свое определение расстройства деперсонализации, включив в него также эпизоды дереализации, которые в настоящее время диагностируются как ДДНОС (ДД, не указано иное).

Серия клинических случаев 223 пациентов с синдромом деперсонализации-дереализации | BMC Psychiatry

В период с января 2010 г. по декабрь 2013 г. мы последовательно включали амбулаторных пациентов, которые консультировались с отделением психосоматической медицины и психотерапии Университетского медицинского центра Майнца (Германия). В Германии отделения психосоматической медицины и психотерапии, обычно созданные в большинстве университетских медицинских центров, в основном занимаются лечением пациентов с депрессивными расстройствами, тревожными расстройствами, соматоформными расстройствами и расстройствами пищевого поведения.Все пациенты прошли обычную психометрическую оценку и прошли клиническое интервью.

Пациенты с DDS, обратившиеся в клинику деперсонализации-дереализации, обычно узнают о клинике из интернет-исследований, то есть почти все они сами обращались. На сайте клиники яркое описание симптомов и клинической картины заболевания. Далее у всех пациентов было короткое телефонное интервью с М.М. перед консультацией, чтобы убедиться, что они страдают от серьезной деперсонализации / дереализации (например,грамм. в отличие от атак DP / DR в контексте панического расстройства) и проинформировать их о направленности консультации и терапевтических возможностях клиники. В специализированной клинике обращались пациенты со всей Германии.

Пациенты из группы сравнения были направлены либо сами, либо местными врачами и психотерапевтом для получения психотерапевтической оценки и рекомендаций по лечению (обычно в отношении амбулаторной психотерапии, стационарной или дневной психотерапии).Район обслуживания департамента — район Рейн-Майн.

Пациенты, которые лечились в рамках консультационной службы и службы связи (например, онкологические больные в онкологических отделениях), или которым было меньше 18 лет, или которые не проходили стандартизированное обследование, или у которых не было депрессивного расстройства или DDS, были исключены.

Пациенты

В выборку вошли 223 пациента с определенным диагнозом синдрома деперсонализации-дереализации (МКБ-10: F48.1 [1]) и 1129 пациентов с депрессивным расстройством (дистимия F34.1, или униполярная депрессия F32.x или F33.x [1]), но без сопутствующего диагноза DDS. Последняя группа будет обозначена ниже как «Группа только-депрессивных» (ODG). В общей сложности 197 из 223 пациентов с диагнозом DDS обратились в клинику деперсонализации-дереализации отделения психосоматической медицины и психотерапии Университетского медицинского центра Майнца, остальные 26 пациентов были диагностированы и пролечены в амбулаторном отделении общего профиля.

Клиническое интервью

Все пациенты прошли полное клиническое интервью продолжительностью не менее 50 минут, проводимое психологом или медицинским психотерапевтом.Клинические диагнозы психических расстройств основывались на диагностических критериях исследования МКБ-10 [1]. В центре внимания клинического интервью были основные проблемы пациентов и диагнозы симптомов. Диагноз синдрома деперсонализации-дереализации ставился только в том случае, если симптомы ДП / ДР были стойкими и продолжались непрерывно не менее 1 месяца, и если эти симптомы не лучше объяснялись другим психическим расстройством (например, униполярной депрессией, диссоциативным расстройством, тревожным расстройством. , Посттравматическое стрессовое расстройство) или заболевание (например,g., судорожное расстройство). Хотя диагностические критерии DDS не требуют уточнения продолжительности симптомов, большинство клиницистов согласны с тем, что диагноз следует ставить только в том случае, если симптомы сохраняются не менее 1 месяца [3] (см. Дополнительный файл 1 для получения исчерпывающей информации о диагностическая процедура).

Из-за особенностей клинического собеседования о расстройствах личности не сообщалось в наших медицинских записях. В основном это было связано с ограничением времени проведения клинического интервью.Поскольку каждый пациент получал письменный отчет о результатах диагностики, каждый диагноз в истории болезни должен был быть объяснен пациенту заранее. Диагноз расстройства личности ставился редко, поскольку большинство клиницистов считали, что для адекватного информирования о диагнозе расстройства личности требуется больше времени. Из-за этого предвзятого отношения к недиагностированию расстройств личности в наших записях мы не рассматривали расстройства личности в этой статье.

Далее клиницисты оценили социальный, профессиональный и психологический уровень психологического функционирования с помощью шкалы глобальной оценки функционирования (GAF) [17, 18].Более низкие баллы указывают на более низкий уровень функционирования. Баллы в диапазоне от 51 до 60 указывают на умеренное нарушение, связанное с симптомами (например, плоский аффект и ограниченную речь, периодические панические атаки) или умеренные трудности в социальном, профессиональном или школьном функционировании (например, небольшое количество друзей, конфликты со сверстниками или коллегами). рабочие). В Германии пациенты с показаниями к стационарной психотерапии обычно имеют текущий функциональный уровень ниже GAF 50 [19].

Меры

Серьезность DP / DR оценивалась с помощью CDS-2, версии Кембриджской шкалы деперсонализации, состоящей из двух пунктов (CDS [20, 21]).CDS-2 включает следующие два пункта CDS [22]: «Мое окружение кажется отстраненным или нереальным, как если бы между мной и внешним миром была завеса» и «Совершенно неожиданно я чувствую себя странно, как будто Я был ненастоящим, или я был отрезан от мира ». Формат ответа CDS-2 был взят из анкеты о состоянии здоровья пациента («За последние 2 недели, как часто вас беспокоили какие-либо из следующих проблем? / Совсем нет = 0 / Несколько дней = 1 / Более чем половина дней = 2 / почти каждый день = 3 ”).CDS-2 показал высокую надежность (альфа Кронбаха = 0,92) и был способен отличить пациентов с клинически значимым DP от других групп (пороговое значение CDS-2 ≥ 3, чувствительность = 78,9%, специфичность = 85,7%). Суммарный балл CDS-2 (диапазон 0–6) сильно коррелировал ( r = 0,77 [22]) с тяжестью деперсонализации по данным структурированного клинического интервью о степени деперсонализации [23]. Сразу после пунктов CDS-2 в анкете пациента были представлены следующие два вопроса с ответом да / нет: Обращались ли вы когда-нибудь к врачу или психотерапевту из-за вышеперечисленных симптомов? Вы хотите проконсультироваться по поводу вышеперечисленных симптомов деперсонализации и дереализации?

Тяжесть депрессии измерялась с помощью модуля депрессии PHQ-9 Анкеты здоровья пациентов [24].По шкале PHQ-9 ≥ 10 были выявлены депрессивные расстройства с чувствительностью 81% и специфичностью 82%. Тяжесть тревоги измерялась с помощью генерализованного тревожного расстройства-7 (GAD-7). GAD-7 состоит из семи пунктов, отображающих различные признаки генерализованных и других тревожных расстройств (например, посттравматическое стрессовое расстройство, паническое расстройство). Баллы по шкале GAD-7 варьируются от 0 до 21, причем баллы ≥5, ≥10 и ≥15 представляют легкие, средние и тяжелые уровни тревожных симптомов [25, 26]. Мини-опросник социальной фобии (Mini-Spin; [27]) использовался для измерения социальной тревожности.Мини-спин состоит из трех пунктов, которые оцениваются по 5-балльной шкале Лайкерта от 0 = «совсем нет» до 4 = «чрезвычайно». Пороговый балл 6 (диапазон 0–12) отделяет людей с социальным тревожным расстройством от контрольной группы с хорошей чувствительностью (89%) и специфичностью (90%). Тяжесть соматических симптомов оценивалась по 15 пунктам PHQ-15. Баллы варьируются от 0 до 30. Баллы выше 15 выявляют лиц с высокими уровнями тяжести соматических симптомов, соответственно тяжести соматизации [28]. Общий уровень психического расстройства измерялся Глобальным индексом серьезности (GSI) немецкой версии краткого контрольного списка симптомов (SCL-9) [29].Диапазон GSI составляет от 0 до 4, причем более высокие значения отражают большую дисфункцию. Десять наиболее распространенных психосоциальных факторов стресса (например, финансовое положение, семейные отношения, работа, здоровье) были оценены соответствующим модулем PHQ по трехбалльной шкале (не беспокоило = 0, беспокоило немного = 1, беспокоило много = 2) [30, 31]. Мы также рассчитали суммарный балл психосоциальных стрессоров (возможный диапазон от 0 до 20). Кроме того, мы разделили элементы («не беспокоит» или «мало беспокоил» = 0 по сравнению с «много беспокоил» = 1) для использования в регрессионном анализе.Опросник по детским травмам (CTQ) представляет собой перечень самоотчетов из 28 пунктов для оценки степени травматических переживаний в детстве. CTQ имеет общий балл и баллы по субшкалам эмоционального насилия, физического насилия, сексуального насилия, эмоционального пренебрежения, физического пренебрежения и минимизации [32]. Для определения клинически значимых уровней травматизации были определены критические точки отсечения для субшкал [33, 34]: эмоциональное пренебрежение (≥15), сексуальное насилие (≥8), физическое насилие (≥8), физическое пренебрежение (≥10). , эмоциональное насилие (≥10).Кроме того, пациенты предоставили письменную информацию о своих социально-экономических деталях, истории их лечения и семейном анамнезе.

Статистический анализ

Данные были представлены в виде среднего значения ± стандартное отклонение или среднего с поправкой на возраст и пол, стандартной ошибки и 95% доверительного интервала или чисел (n) и процентов. Непрерывно распределенные баллы сравнивали учащиеся T -тест. Категориальные переменные сравнивались с помощью критериев хи-квадрат. Связи непрерывных данных были проверены корреляциями Пирсона.Коэффициенты корреляции двух групп сравнивались с помощью преобразования Фишера r-to-z, которое контролирует коэффициенты корреляции для эффекта различных размеров выборки. Чтобы контролировать групповые различия в зависимости от возраста и пола, мы применили логистический регрессионный анализ для бинарных переменных и анализ ковариации (ANCOVA) для непрерывных переменных. Чтобы оценить различие размеров симптомов депрессии, тревожности, социальной тревожности и DP / DR, мы выполнили анализ основных компонентов с ротацией варимакс по объединенным пунктам CDS-2, PHQ-9, GAD-7 и Mini-Spin. .Тесты считались значимыми при p <0,05, и все тесты значимости были двусторонними. Из-за большого размера выборки при интерпретации результатов следует сосредоточить внимание на величине эффекта, а не на значениях p . SPSS 22.0 использовался для основного статистического анализа, а VassarStats — для преобразования r-to-z Фишера (http://vassarstats.net).

Расстройство деперсонализации — мосты к выздоровлению

Деперсонализация и дереализация не отдельные явления.Это альтернативные версии однотипного диссоциативного симптома; каждая из них глубоко и фундаментально меняет отношения между сознанием и реальностью.

Симптомы деперсонализации

Эпизоды деперсонализации часто описываются как ощущения выхода из тела, даже если реального изменения местоположения сознания не происходит.

Деперсонализация проявляется как глубокая и глубокая непривязанность к ментальной и физической реальности разума и тела.Мысли и ощущения все еще присутствуют, но они кажутся далекими и разрозненными, как если бы человек каким-то образом оказался в ловушке разума незнакомца, который контролирует все, что он видит, слышит, чувствует и думает. Эмоции могут быть приглушенными или отсутствовать, или они могут казаться возникающими из ниоткуда, не связанными с текущими событиями.

Человек, переживающий эпизод деперсонализации, остается закрепленным в теле, но его сознание внезапно существует во фрагментированной форме. Деперсонализация переживается как разрыв личности, осознания и восприятия, и она может вызвать панику, если будет продолжаться слишком долго.

Симптомы дереализации

Симптомы дереализации не затрагивают внутреннее чувство единства зрителя, но разрушают его способность воспринимать внешний мир таким, какой он есть на самом деле.

Во время эпизода дереализации окружающая среда внезапно покажется странной, незнакомой или каким-то образом «неправильной». Физические объекты могут быть искажены, деформированы или иным образом изменены, и может стать трудно распознать или идентифицировать других людей. Время может течь с разной скоростью, могут наблюдаться странные перерывы или прерывания в потоке событий, а пять органов чувств (осязание, обоняние, слух, зрение, вкус) могут стать чрезмерно чувствительными к стимуляции.

Диагностика расстройства деперсонализации

Прежде чем можно будет диагностировать расстройство деперсонализации / дереализации, врачи или специалисты в области психического здоровья должны провести серию тестов и процедур оценки, чтобы исключить возможность того, что другие психические и физические состояния здоровья могут вызывать симптомы диссоциации.

Если эти тесты окажутся отрицательными, расстройство деперсонализации / дереализации может быть диагностировано при соблюдении следующих трех критериев:

Пациент сообщает о повторяющихся эпизодах деперсонализации, дереализации или того и другого.
Пациент осознает, что его переживания являются воображаемыми или искаженными, и не верит, что они отражают реальность.
Испытываемые симптомы вызывают значительный стресс или нарушение межличностного взаимодействия и производительности, связанной с работой.

[PDF] Понимание и лечение деперсонализационного расстройства

ПОКАЗЫВАЕТ 1-10 ИЗ 62 ССЫЛОК

СОРТИРОВАТЬ ПО РелевантностиБольше всего влияющих статейНедавнее

Расстройство деперсонализации: когнитивно-поведенческая концептуализация.

Предполагается, что именно катастрофическая оценка обычно преходящих симптомов DP / DR приводит к развитию хронического расстройства, а когнитивные и поведенческие реакции на такие симптомы, как специфическое избегание, « безопасное поведение » и когнитивные предубеждения служат для поддержания расстройство. Развернуть

Просмотреть 3 выдержки, справочная информация

Лечение деперсонализации серотонином: блокаторы обратного захвата

Хроничность болезни и отсутствие предшествующей реакции на различные виды лечения у этих пациентов подчеркивают положительный результат этого лечения и поднимаются вопросы, касающиеся существующее иерархическое исключение расстройства деперсонализации при наличии обсессивно-компульсивных и панических расстройств.Развернуть

Просмотреть 1 отрывок, справочная информация

Деперсонализация — симптомы, значение, терапия

Й. Нуллер
Психология, медицина
Acta Psychiatrica Scandinavica
1982

Данные показывают, что деперсонализация является результатом тревоги; он следует за приступом паники и успешно лечится анксиолитическими препаратами, а в случае эндогенной депрессии деперсонализацим приводит к затяжной депрессивной фазе, повышая устойчивость пациентов к антидепрессивной терапии.Развернуть

Просмотреть 2 выдержки, справочная информация

Феномен деперсонализации у психиатрических пациентов.

Настоящее исследование показало, что деперсонализация чаще встречается у молодых пациентов, которые часто испытывают тревогу, которые, кажется, озабочены внутренними процессами, и которые имеют склонность к циклотимии и депрессии. Развернуть

Просмотреть 1 отрывок, справочная информация

Спектр органической деперсонализации: обзор плюс четыре новых случая.

Авторы представляют 4 новых случая деперсонализации у пациентов с основным органическим заболеванием, а также 47 случаев из литературы, в которых доступная информация позволяет диагностировать органическую деперсональность, и предполагают, что левосторонняя дисфункция височной доли и тревожность являются факторами развитие деперсонализации. Развернуть

Просмотреть 1 отрывок, справочная информация

Чувство нереального: обновление о расстройстве деперсонализации для 117 случаев.

Характеристики расстройства деперсонализации, обнаруженного в этой выборке, самой крупной из описанных на сегодняшний день, хорошо согласуются с предыдущей литературой, и исследование подчеркивает необходимость новых терапевтических подходов к лечению расстройства деперсонализации. Развернуть

Просмотреть 2 выдержки, справочная информация

Расстройство деперсонализации: клинические признаки 204 случаев

Расстройство деперсонализации — это узнаваемое клиническое явление, но, по-видимому, оно имеет значительную сопутствующую патологию с тревогой и депрессией, и необходимы исследования его этиологии и лечения.Развернуть

Просмотреть 7 отрывков, справочную информацию, фон и результаты

Деперсонализация: нейробиологические перспективы

Предлагается новая модель, согласно которой состояние повышенной бдительности, наблюдаемое при деперсонализации, является результатом активации префронтальных систем внимания и реципрокного торможения передней поясной извилины. , что приводит к переживаниям «пустоты разума» и «безразличия к боли», часто наблюдаемых при деперсонализации. Развернуть

Просмотреть 3 выдержки, справочная информация

Вегетативная реакция при деперсонализационном расстройстве.

Тот факт, что пациенты с расстройством деперсонализации раньше реагируют на поразительный шум, предполагает, что они находятся в состоянии повышенной бдительности и что снижение реакции на неприятные стимулы вызвано избирательным тормозным механизмом обработки эмоций. Развернуть

Просмотреть 1 отрывок, справочная информация

Переходная деперсонализация молодежи в JSTOR

Абстрактный

Временная деперсонализация относится к мгновенной утрате идентичности: человек чувствует себя оторванным от себя и не знает, кто он или она.В данной статье на выборке детей и подростков исследуются аспекты Я-концепции, которые могут усилить переживание временной деперсонализации. Предполагается, что самоуважение, стабильность самооценки, самосознание, ложное представление о себе и склонность к фантазированию влияют на временную деперсонализацию. Модель структурных уравнений с ненаблюдаемыми переменными используется для проверки этих гипотез. Обсуждаются последствия для нашего понимания самооценки.

Информация о журнале

Social Psychology Quarterly (SPQ) публикует теоретические и эмпирические статьи о связи между человеком и обществом, в том числе изучение отношений людей друг с другом, а также с группами, коллективы и учреждения.Он также включает изучение внутриличностных процессы, поскольку они существенно влияют или находятся под влиянием социальных структура и процесс. SPQ действительно междисциплинарный, издательский работы как социологов, так и психологов. Публикуется ежеквартально в марте, Июнь, сентябрь и декабрь.

Информация об издателе

Заявление о миссии Американской социологической ассоциации: Служить социологам в их работе Развитие социологии как науки и профессии Содействие вкладу социологии в общество и ее использованию Американская социологическая ассоциация (ASA), основанная в 1905 году, является некоммерческой организацией. членская ассоциация, посвященная развитию социологии как научной дисциплины и профессия, служащая общественному благу.ASA насчитывает более 13 200 членов. социологи, преподаватели колледжей и университетов, исследователи, практикующие и студенты. Около 20 процентов членов работают в правительстве, бизнес или некоммерческие организации. Как национальная организация социологов Американская социологическая ассоциация, через свой исполнительный офис, имеет все возможности для предоставления уникального набора услуги своим членам и способствовать жизнеспособности, заметности и разнообразию дисциплины.Работая на национальном и международном уровнях, Ассоциация стремится сформулировать политику и реализовать программы, которые, вероятно, будут иметь самые широкие возможное влияние на социологию сейчас и в будущем.

Расстройство деперсонализации-дереализации — Симптомы и причины

Обзор

Расстройство деперсонализации-дереализации возникает, когда у вас постоянно или неоднократно возникает ощущение, что вы наблюдаете за собой извне своего тела, или у вас есть ощущение, что вещи вокруг вас нереальны, или и то, и другое.Чувства деперсонализации и дереализации могут быть очень тревожными, и может казаться, что вы живете во сне.

Многие люди в какой-то момент имеют преходящий опыт деперсонализации или дереализации. Но когда эти чувства продолжают возникать или никогда полностью не проходят и мешают вашей способности функционировать, это считается расстройством деперсонализации-дереализации. Это расстройство чаще встречается у людей, переживших травматический опыт.

Расстройство деперсонализации-дереализации может быть тяжелым и мешать отношениям, работе и другим повседневным действиям.Основным лечением расстройства деперсонализации-дереализации является терапия разговорами (психотерапия), хотя иногда также используются лекарственные препараты.

Продукты и услуги

Показать больше товаров от Mayo Clinic

Симптомы

Постоянные и повторяющиеся эпизоды деперсонализации или дереализации, или и то и другое, вызывают дистресс и проблемы с функционированием на работе, в школе или в других важных сферах вашей жизни.Во время этих эпизодов вы осознаете, что ваше чувство отстраненности — это всего лишь чувство, а не реальность.

Переживание и переживания расстройства сложно описать. Беспокойство о том, чтобы «сойти с ума», может заставить вас задуматься о том, что вы существуете, и о том, что на самом деле реально.

Симптомы обычно начинаются в среднем или позднем подростковом или раннем взрослом возрасте. Расстройство деперсонализации-дереализации редко встречается у детей и пожилых людей.

Симптомы деперсонализации

Симптомы деперсонализации включают:

Ощущение, что вы сторонний наблюдатель за своими мыслями, чувствами, своим телом или частями своего тела — например, как если бы вы парили в воздухе над собой
Ощущение себя роботом или что вы не контролируете свою речь или движения
Ощущение, что ваше тело, ноги или руки кажутся искаженными, увеличенными или сморщенными, или что ваша голова обернута ватой
Эмоциональное или физическое онемение ваших чувств или реакции на окружающий мир
Ощущение, что вашим воспоминаниям недостает эмоций и что они могут быть, а могут и не быть вашими собственными воспоминаниями

Симптомы дереализации

Симптомы дереализации включают:

Чувство отчужденности или незнания своего окружения — например, как будто вы живете в кино или во сне
Чувство эмоциональной оторванности от близких вам людей, как будто вас разделяет стеклянная стена
Окружение, которое кажется искаженным, расплывчатым, бесцветным, двумерным или искусственным, или повышенная осведомленность и ясность вашего окружения
Искажения восприятия времени, например недавние события, кажущиеся далеким прошлым
Искажения расстояния, размера и формы предметов

Эпизоды расстройства деперсонализации-дереализации могут длиться часы, дни, недели или даже месяцы.У некоторых людей эти эпизоды превращаются в постоянное чувство деперсонализации или дереализации, которое может периодически улучшаться или ухудшаться.

Когда обращаться к врачу

Преходящее чувство деперсонализации или дереализации — обычное явление, которое не обязательно является поводом для беспокойства. Но постоянное или сильное чувство отстраненности и искажения вашего окружения может быть признаком расстройства деперсонализации-дереализации или другого расстройства физического или психического здоровья.

Обратитесь к врачу, если вы чувствуете деперсонализацию или дереализацию, что:

Беспокоят вас или разрушительны для эмоционального характера
Не уходи и не возвращайся
Мешает работе, отношениям или повседневной деятельности

Причины

Точная причина расстройства деперсонализации-дереализации до конца не изучена. Некоторые люди могут быть более уязвимы к деперсонализации и дереализации, чем другие, возможно, из-за генетических факторов и факторов окружающей среды.Повышенные состояния стресса и страха могут вызывать приступы.

Симптомы расстройства деперсонализации-дереализации могут быть связаны с детской травмой или другими переживаниями или событиями, которые вызывают тяжелый эмоциональный стресс или травму.

Факторы риска

Факторы, которые могут увеличить риск расстройства деперсонализации-дереализации, включают:

Определенные черты личности , которые заставляют вас избегать сложных ситуаций или отрицать их либо затрудняют адаптацию к сложным ситуациям
Тяжелая травма, в детстве или во взрослом возрасте, например пережит или стал свидетелем травмирующего события или жестокого обращения
Сильный стресс, например, серьезные отношения, финансовые проблемы или проблемы, связанные с работой
Депрессия или тревога, особенно тяжелая или продолжительная депрессия или тревога с паническими атаками
Употребление рекреационных наркотиков, которые могут вызвать приступы деперсонализации или дереализации

Осложнения

Эпизоды деперсонализации или дереализации могут пугать и выводить из строя.Они могут вызвать:

Трудности с концентрацией внимания на задачах или запоминанием вещей
Помехи в работе и другой рутинной деятельности
Проблемы в отношениях с семьей и друзьями
Беспокойство или депрессия
Чувство безнадежности

Что такое расстройство деперсонализации / дереализации? | Симптомы деперсонализации и дереализации

Искусство можно использовать для передачи симптомов деперсонализации.Это произведение искусства могло изображать потерю идентичности или фрагментированное ощущение себя.

Симптомы деперсонализации

Симптомы деперсонализации, которые могут проявляться в подростковом или раннем взрослом возрасте, связаны с дистрессом и общим чувством тревоги. Эпизоды этого расстройства характеризуются осознанием того, что чувства ненастоящие, но чувства по-прежнему поглощают и часто вызывают раздражение.Некоторые включают:

Чувство робота или отсутствие контроля над телесными движениями, мыслями или речью.
Чувство искажения в теле, например в ногах или руках.
Ощущение, что воспоминаниям не хватает эмоций или они не принадлежат вам самому.
Ощущение, будто кто-то плывет вне себя и наблюдает за своими действиями.

Симптомы деперсонализации могут включать ощущение, будто человек живет во сне или в кино.

Когда обращаться к врачу

Длительные эпизоды деперсонализации могут длиться до нескольких лет, и именно тогда расстройство переходит в хроническую форму. Преходящее чувство искажения или отстраненности очень отличается от хронического, продолжающегося чувства искажения или отстраненности, поскольку мимолетные мысли или чувства быстро разрешаются и не мешают повседневной жизни. Осмотр врача рекомендуется, когда человек испытывает симптомы деперсонализации или дереализации, которые являются эмоционально разрушительными или беспокоящими; не блекнут и не возвращаются настойчиво; и серьезно мешают повседневной жизни.В таком случае потребуется лечение обезличивания.

Причины деперсонализации

Что вызывает деперсонализацию? Точная причина не до конца понятна, но исследования показали, что некоторые люди имеют более высокую склонность к развитию расстройства деперсонализации / дереализации из-за факторов окружающей среды или генетических триггеров. Некоторые известные факторы риска перечислены ниже.

Факторы риска

Факторы риска, связанные с развитием деперсонализации, включают:

Перенести тяжелую травму в детстве или во взрослом возрасте.
Испытывает серьезный стресс, например стресс, связанный с работой, стресс в отношениях или финансовый стресс.
Наличие тяжелой, хронической или продолжительной депрессии или беспокойства.
Употребление рекреационных наркотиков, которые могут вызвать чувство дереализации или деперсонализации.
Обладающий личностными качествами, которые затрудняют адаптацию к определенным ситуациям.

Осложнения, возникающие в результате деперсонализации

Эпизоды деперсонализации могут привести к многочисленным осложнениям, включая трудности с концентрацией внимания, работой, запоминанием вещей, поддержанием отношений и участием в повседневных делах.Деперсонализация может привести к тревоге, депрессии или общему чувству безнадежности. Вот почему так важны медицинское обследование и соответствующее лечение.

Диагностика деперсонализации

Из-за общей сложности диссоциативных расстройств диагноз деперсонализации / дереализации основывается на ряде сопутствующих симптомов. Некоторые психиатрические симптомы могут иметь физические причины, например, травму головного мозга. Таким образом, одним из первых шагов в постановке диагноза является физическое обследование.Это может включать анализ крови или визуализационные тесты, такие как рентген. После исключения физических причин психиатр или психолог может дополнительно исследовать симптомы и предложить пути лечения.

Лечение расстройства деперсонализации / дереализации

Лечение расстройства деперсонализации / дереализации включает в себя терапию, направленную на общее состояние здоровья пациента, тяжесть симптомов и триггеры. Основываясь на этих факторах, можно предложить несколько способов лечения, например:

Психотерапия или разговорная терапия, которая включает десенсибилизацию и переработку движением глаз (EMDR), часто применяемую для борьбы с посттравматическим стрессовым расстройством путем уменьшения количества кошмаров и других травматических симптомов.
Лекарства, которые лечат тревогу или депрессию.

Копирование и поддержка

Лечение деперсонализации включает в себя помощь пострадавшему человеку справиться с расстройством и, надеюсь, достичь полного выздоровления. Стратегии преодоления включают методы, которые отвлекают пациента от симптомов и заставляют его чувствовать себя более заземленным или связанным, например, определенные формы медитации и внимательности или упражнения на расслабление, которые снижают уровень стресса. Хорошо сбалансированный распорядок дня, включающий адекватное питание, сон, упражнения и гидратацию, также может эффективно уменьшить симптомы.

Профилактика деперсонализации

Расстройство деперсонализации / дереализации можно предотвратить, снизив риски, связанные с его развитием. Например, если человек переживает травмирующее или стрессовое событие, ему было бы целесообразно обратиться за профессиональной помощью в области психического здоровья, поскольку своевременное вмешательство может быть профилактическим.

Резюме урока

Деперсонализация характеризуется ощущением отстраненности и онемения.Подобные чувства обычно могут возникать в течение коротких периодов времени из-за употребления наркотиков, сильного стресса или серьезного заболевания. Такие чувства становятся расстройством только тогда, когда они мешают повседневной жизни человека. Это расстройство известно как расстройство деперсонализации / дереализации , и это тип диссоциативного расстройства.

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Депрессия и деперсонализация››

ФГБНУ НЦПЗ. Диссертации. Ахапкина Марина Владимировна.. Психопатология и клиника деперсонализационных расстройств при шизофрении.

Страница не найдена |

Архив за месяц

Архивы

Метки

Расстройства ощущений и восприятия — кафедра психиатрии и наркологии 1СПбГМУ им. И.П. Павлова

Клиническая картина ОИ каннабиноидами / КонсультантПлюс

Деперсонализация регионов | InLiberty

%d1%81%d0%b8%d0%bd%d0%b4%d1%80%d0%be%d0%bc%20%d0%b4%d0%b5%d0%bf%d0%b5%d1%80%d1%81%d0%be%d0%bd%d0%b0%d0%bb%d0%b8%d0%b7%d0%b0%d1%86%d0%b8%d0%b8 — с русского на все языки

Деперсонализация — обзор | Темы ScienceDirect

Расстройство деперсонализации

Серия клинических случаев 223 пациентов с синдромом деперсонализации-дереализации | BMC Psychiatry

Пациенты

Клиническое интервью

Меры

Статистический анализ

Расстройство деперсонализации — мосты к выздоровлению

Симптомы деперсонализации

Симптомы дереализации

Диагностика расстройства деперсонализации

[PDF] Понимание и лечение деперсонализационного расстройства

Переходная деперсонализация молодежи в JSTOR

Расстройство деперсонализации-дереализации — Симптомы и причины

Обзор

Продукты и услуги

Симптомы

Симптомы деперсонализации

Симптомы дереализации

Когда обращаться к врачу

Причины

Факторы риска

Осложнения

Что такое расстройство деперсонализации / дереализации? | Симптомы деперсонализации и дереализации

Симптомы деперсонализации

Когда обращаться к врачу

Причины деперсонализации

Факторы риска

Осложнения, возникающие в результате деперсонализации

Диагностика деперсонализации

Лечение расстройства деперсонализации / дереализации

Копирование и поддержка

Профилактика деперсонализации

Резюме урока

Добавить комментарий Отменить ответ