Разное

Антинигилистический это: Антинигилистический роман

Содержание

Антинигилистический роман


XPOHOC
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ
ФОРУМ ХРОНОСА
НОВОСТИ ХРОНОСА
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА
ЭТНОНИМЫ
РЕЛИГИИ МИРА
СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
КАРТА САЙТА
АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:
РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ВОЙНА 1812 ГОДА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
СЛАВЯНСТВО
ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ
АПСУАРА
РУССКОЕ ПОЛЕ

Антинигилистический роман

Антинигилистический роман – вид общественно-политического романа, распространенного в русской литературе в 60-70-е годы 19 века и направленного против демократического и социалистического движения. А.р. возник как идеологическая реакция на поражение освободительного движения в период первой революционной ситуации в России. Авторы А.р. изображали новых людей эпохи – разночинскую молодежь, как «нигилистов», отрицающих нравственные устои, эстетические идеалы, оторванных от «народной почвы». Русское освободительное движение рисовалось как беспочвенный заговор, руководимый лондонской эмиграцией или польскими агентами. Персонажи в А.р. нередко приобретали характер пасквиля на демократических деятелей (Н.Г.Чернышевского, Д.И.Писарева, В.А.Зайцева, Г.Е.Благосветова, В.А.Слепцова и др.).

К А.р. относятся романы А.Ф.Писемского «Взбаламученное море» (1863), Н.С,Лескова (Стебницкого) «Некуда» (1864), «Обойденные» (1863) и «На ножах» (1870-1871), В.П.Клюшникова «Марево» (1864), В.П,Авенариуса «Современная идиллия» (1865) и «Поветрие» (1867), Вс.Крестовского «Панургово стадо» (1869) и «Две силы» (1874) и др. Памфлетный образ нигилиста дан в романе И.А.Гончарова «Обрыв».

Антинигилистический сюжет лежит в основе романа Ф.М.Достоевского «Бесы» (1871). В 70-х годах реакционные «охранительные» романы печатали Б.М.Маркевич, В.Г.Авсеенко. Основным органом антинигилистической беллетристики был журнал М.Н.Каткова «Русский вестник». В.И.Ленин охарактеризовал А.р., печатавшиеся в этом журнале, как «… романы с описанием благородных предводителей дворянства, благодушных и довольных мужичков, недовольных извергов, негодяев и чудовищ-революционеров» (Соч., т.18, с.289). Против А.р. выступали с критическими статьями М.Е.Салтыков-Щедрин («Уличная философия»), В.А.Зайцев («Перлы и адаманты русской журналистики»),

Д.И.Писарев (Сердитое бессилие» и рецензия на повести В.Авенариуса), А.И.Герцен («Ввоз нечистот в Лондон») и др. писатели революционного и демократического лагеря.

Краткая литературная энциклопедия в 9-ти томах. Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», т.1, М., 1962.


Литература:

Базанов В., Из литературной полемики 60-х годов, Петрозаводск, 1941;

Сорокин Ю. К историко-литературной характеристике антинигилистического романа, «Доклады и сообщения филологического факультета МГУ», в.3, М., 1947, с.79-91;

Бялый Г.А., Проза шестидесятых годов, в книге: История русской литературы, т.8, ч.1, М.-Л., 1956, с.295-301;

Поспелов Г.Н., Эпоха расцвета критического реализма, М., 1958, с.241-248;

Евнин Ф.И., Роман «Бесы», в сб.: Творчество Ф.М.Достоевского, М., 1959.

 

 

 

антинигилистический — это… Что такое антинигилистический?

антинигилистический

антинигилист’ический

Русский орфографический словарь. / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. — М.: «Азбуковник». В. В. Лопатин (ответственный редактор), Б. З. Букчина, Н. А. Еськова и др.. 1999.

  • антинейтронный
  • антиникотинный

Смотреть что такое «антинигилистический» в других словарях:

  • антинигилистический — антинигилистический …   Орфографический словарь-справочник

  • антинигилистический роман — общее название ряда рус. общественно политических романов, появившихся в 1860 80 х гг.: «Взбаламученное море» А. Ф. Писемского (1863), «Некуда» Н. С. Лескова (1864), «Две силы» В. В. Крестовского (1874) и др. Близки к антинигилистическим романам… …   Литературная энциклопедия

  • Антинигилистический роман — жанрово тематич. группа лит. произведений 1860 80 х гг., в к рых в негативной форме изображались рев. демократич. идеалы и деятели, нигилисты . Развивался в пост. полемике с ром. о новых людях (ром. Что делать? Н. Г. Чернышевского). С традицией А …   Российский гуманитарный энциклопедический словарь

  • Николай Семенович Лесков — Русский писатель Николай Семенович Лесков родился 16 февраля (4 февраля по старому стилю) 1831 г. в селе Горохово Орловской губернии. Его дед был священнослужителем в селе Лески Карачевского уезда Орловской губернии. От названия села Лески и была …   Энциклопедия ньюсмейкеров

  • КЛЮШНИКОВ Виктор Петрович — (1841 92) русский писатель, журналист, переводчик. Антинигилистический роман Марево (1864). В романах ( Большие корабли , 1867; Цыгане 1869), повестях ( Барышня и барыня , 1874), рассказах темы любви, семейных отношений. Историческая… …   Большой Энциклопедический словарь

  • Пасквиль — (нем. Pasquill, от итал. pasquillo)         сочинение, содержащее карикатурные искажения и злобные нападки, цель которых оскорбить и скомпрометировать какое либо лицо, группу, партию, общественное движение и т.п. Название «П.» происходит от имени …   Большая советская энциклопедия

  • Русский вестник — («Русский вестник»,)         литературный и политический журнал, основанный в 1856 в Москве М. Н. Катковым при участии П. М. Леонтьева. Выходил 2 раза в месяц, с 1861 ежемесячно. Первый период деятельности журнала (1856 61) характеризуется… …   Большая советская энциклопедия

  • СЕНКЕВИЧ Генрик —         (1846 1916), польский писатель и общественный деятель, один из основоположников польской реалистической литературы и современного литературного языка. С. оказал влияние на творчество Булгакова, особенно в романах «Белая гвардия» и «Мастер …   Энциклопедия Булгакова

  • Лесков — Николай Семенович (1831 1895) русский писатель. Р. в селе Горохове Орловской губ. в семье выслужившего дворянское звание выходца из духовенства. В 1847, после смерти отца и гибели от пожара всего небольшого имущества, бросает гимназию и поступает …   Литературная энциклопедия

  • Писемский — Алексей Феофилактович (1820 1881) романист и драматург. Р. в семье мелкого помещика Костромской губ. Образование закончил в Московском университете (по физико математическому факультету). По окончании в 1844 университета поступил на… …   Литературная энциклопедия

Книги

  • Злой дух. Том 1, В.Г. Авсеенко. Антинигилистический роман`Злой дух`(1881-1883), направленный против революционных демократов. Второе издание. С.-Петербург, типография В. Авсеенко, 1890. Воспроизведено воригинальной… Подробнее  Купить за 1674 грн (только Украина)
  • Злой дух. Том 1, В.Г. Авсеенко. Антинигилистический роман «Злой дух» (1881-1883), направленный против революционных демократов. Второе издание. С.-Петербург, типография В. Авсеенко, 1890. Воспроизведено в оригинальной… Подробнее  Купить за 1489 руб
  • Злой дух. Том 4, В.Г. Авсеенко. Антинигилистический роман «Злой дух» (1881-1883), направленный против революционных демократов. Второе издание. С.-Петербург, типография В. Авсеенко, 1890. Воспроизведено в оригинальной… Подробнее  Купить за 1487 руб
Другие книги по запросу «антинигилистический» >>

антинигилистический роман — это… Что такое антинигилистический роман?

антинигилистический роман
антинигилисти́ческий рома́н

общее название ряда рус. общественно-политических романов, появившихся в 1860—80-х гг.: «Взбаламученное море» А. Ф. Писемского (1863), «Некуда» Н. С. Лескова (1864), «Две силы» В. В. Крестовского (1874) и др. Близки к антинигилистическим романам «Обрыв» И. А. Гончарова (1869), «Новь» И. С. Тургенева (1877), «Бесы» Ф. М. Достоевского (1871). Роман «Отцы и дети» Тургенева (1861), в котором впервые употребляется слово «нигилист», по мнению некоторых критиков, антинигилистический роман, по мнению других – автор на стороне «нигилистов». Общие черты антинигилистического романа – негативное изображение молодых людей «нового поколения», интеллигентов-разночинцев, одержимых идеей изменения государственного строя, быта и нравственных устоев России.

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. — М.: Росмэн. Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006.

.

  • антигерой
  • антиутопия

Смотреть что такое «антинигилистический роман» в других словарях:

  • Антинигилистический роман — жанрово тематич. группа лит. произведений 1860 80 х гг., в к рых в негативной форме изображались рев. демократич. идеалы и деятели, нигилисты . Развивался в пост. полемике с ром. о новых людях (ром. Что делать? Н. Г. Чернышевского). С традицией А …   Российский гуманитарный энциклопедический словарь

  • Николай Семенович Лесков — Русский писатель Николай Семенович Лесков родился 16 февраля (4 февраля по старому стилю) 1831 г. в селе Горохово Орловской губернии. Его дед был священнослужителем в селе Лески Карачевского уезда Орловской губернии. От названия села Лески и была …   Энциклопедия ньюсмейкеров

  • Русская литература — I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… …   Литературная энциклопедия

  • Достоевский Фёдор Михайлович — (1821 1881), русский писатель, член корреспондент Петербургской АН (1877). В повестях «Бедные люди» (1846), «Белые ночи» (1848), «Неточка Незванова» (1849, не окончена) и других поставил проблему нравственного достоинства «маленького человека» в… …   Энциклопедический словарь

  • Достоевский — Фёдор Михайлович (1821, Москва – 1881, Санкт Петербург), русский прозаик, критик, публицист. Ф. М. Достоевский. Портрет работы В. Перова. 1872 г.   Отец писателя был главным врачом в московской Мариинской больнице. В мае 1837 г., после смерти… …   Литературная энциклопедия

  • Лесков, Николай Семёнович — Николай Лесков Портрет Николая Лескова работы Валентина Серова, 1894 год. Имя при рожден …   Википедия

  • Писемский — Алексей Феофилактович (1820 1881) романист и драматург. Р. в семье мелкого помещика Костромской губ. Образование закончил в Московском университете (по физико математическому факультету). По окончании в 1844 университета поступил на… …   Литературная энциклопедия

  • РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Литература 2‑й половины XIX века — Уже в преддверии 60‑х гг. начинается глубочайшее обновление Р. л. Новая эпоха, чрезвычайно богатая по своему социально историческому содержанию (падение крепостного права; серия последовавших за этим реформ, затронувших и систему управления, и… …   Литературный энциклопедический словарь

  • СЕНКЕВИЧ Генрик —         (1846 1916), польский писатель и общественный деятель, один из основоположников польской реалистической литературы и современного литературного языка. С. оказал влияние на творчество Булгакова, особенно в романах «Белая гвардия» и «Мастер …   Энциклопедия Булгакова

  • Лесков — Николай Семенович (1831 1895) русский писатель. Р. в селе Горохове Орловской губ. в семье выслужившего дворянское звание выходца из духовенства. В 1847, после смерти отца и гибели от пожара всего небольшого имущества, бросает гимназию и поступает …   Литературная энциклопедия


Хорошо забытое старое: «Некуда» Лескова

В удобной и уютной квартире живёт и Полинька Калистратова, ставшая в итоге невенчаной женой доктора Розанова:

Жильё её состояло из двух удобных и хорошо меблированных комнат, кухни и передней. С нею жила опрятная кухарка немка и то маленькое, повитое существо, которое, по мнению Вязмитинова, ставило Полиньку Калистратову в весьма фальшивое положение. <…> Розанов был у Полиньки каждый день, и привязанность его к ней нимало не уменьшалась. Напротив, где бы он ни был, при первом удобном случае рвался сюда и отдыхал от всех трудов и неприятностей в уютной квартирке… 

Когда-то Полинька пыталась заработать на жизнь содержанием дешёвой гостиницы; теперь ей это ни к чему — у неё есть квартира и доктор Розанов.

Полюбовавшись этим незаконным, но с душой свитым гнёздышком, Лесков в той же главе переходит к описанию житья «граждан в Доме». Domus Concordiae (Дом Согласия), снятый социалистами на паях, — антидом, пародия на нормальное, уютное жилище. Не зря Абрамовна иначе как «вертепом» его не зовёт.

Архитектура здания уродлива:

Дом, к которому шёл Розанов, несколько напоминал собою и покинутые барские хоромы, и острог, и складочный пакгауз, и богадельню. Сказано уже, что он один-одинёшенек стоял среди пустынного, болотистого переулка и не то уныло, а как-то озлобленно смотрел на окружающую его грязь и серые заборы.

Здесь, разумеется, неуютно, холодно. Дверь комнаты Лизы не запирается на ключ, в передней темно. Внизу под домом тянется длинный подвальный этаж — там, предполагает автор, когда-то были «пытальные», а сейчас по холодному полу скачут жабы. Лесков никак не может остановиться в описании убожества: побелка на стенах пожелтела, окна давно не мыты, крыльцо безобразно, «дом этот лет двенадцать был в спорном иске и стоял пустой, а потому на каждом кирпиче, на каждом куске штукатурки, на каждом вершке двора и сада здесь лежала печать враждебного запустения». Дом русских революционеров, стоящий на болоте с жабами, — библейские аллюзии, ссылки на евангельскую притчу о разумном и безрассудном строителях очевидны. Мотив неуюта, неопрятности Domus, из которого бежит даже прислуга, не понимая, кто её хозяин, становится сквозным.

Но вероятно, Лескову даже не нужно было чрезмерно концептуализировать происходящее — он описывал Domus c натуры. Напомним, что русский писатель и публицист Василий Слепцов Василий Алексеевич Слепцов (1836–1878) — писатель. Играл в театре, исследовал народный быт по предложению Императорского географического общества, служил в канцелярии московского губернатора. В 1863 году под влиянием «Что делать?» Чернышевского основал в Петербурге Знаменскую коммуну, просуществовавшую меньше года. Николай Лесков сатирически изобразил её в романе «Некуда». Слепцов — автор сборников очерков, рассказов, повести «Трудное время» и незавершённого романа «Хороший человек». ⁠ , вдохновившись примером героев романа Чернышевского «Что делать?», снял на Знаменской улице просторную одиннадцатикомнатную квартиру, где поселились его единомышленники, мужчины и женщины, каждый в отдельной комнате. Жильцы вели общее хозяйство, но крайне неумело, и коммуна распалась, не просуществовав и года. Фаланстер Предложенная социалистом-утопистом Шарлем Фурье форма жилья — здания, в котором живут члены самодостаточной коммуны. Несколько фаланстеров было построено в Европе и Северной Америке, но в целом идея Фурье не получила большого практического распространения. ⁠ , в котором размещалась реальная , по воспоминаниям современников, тоже не отличался уютом: «Зала была довольно большая, но низковатая и плохо освещённая; небольшая лампа висела над длинным столом, обитым клеёнкой, и кругом его сидели за чаем члены коммуны и гости; некоторые из гостей, за неимением стульев, расхаживали по комнате или сидели на окнах. Кроме стульев и стола, не имелось другой мебели.

Сравнивая подходы России и Китая к «ассимиляции меньшинств»

Господин Горюнов, как вы считаете, использовалась и используется ли художественная литература для пропаганды в России?

— Разумеется. Литература, бумажные медиа — это как наши сериалы и социальные сети, только два века назад. Сегодня россияне листают ленту и тратят уйму времени на сериалы. Два века назад они листали газеты и тратили уйму времени на бесконечно длинные «русские романы». Что касается пропаганды, то всякое государство стремится контролировать медиа, «влиять на умы». Россия здесь не исключение, а хрестоматийный пример. Ни у кого не вызывает сомнения пропагандистская суть советского искусства. О временах до революции у российских литературоведов есть специальный термин «антинигилистический роман».

Нигилист Евгений Базаров — это не очень успешная попытка нарисовать карикатуру на юношу, который получил в Германии диплом медика/инженера/агронома/геолога/филолога, вернулся в Россию и крайне недоволен тем, что видит.

Это роман, написанный в защиту монархии, против подданных, мечтающих об ускоренной европеизации страны. Тургеневские «Отцы и дети» — образец такой пропаганды. Нигилист Евгений Базаров — это не очень успешная попытка нарисовать карикатуру на юношу, который получил в Германии диплом медика/инженера/агронома/геолога/филолога, вернулся в Россию и крайне недоволен тем, что видит. Тургенев показывает, что его претензии к царю и империи — это блажь, глупость. Базаров — он, конечно, умный. Но дурак. Он не понимает мир. Он груб к женщине, которую любит, к родителям, к близким. И умирает по-дурацки. Тургенев намекает, что умных юношей с дипломами не надо слушать. Они умные в своем деле, в своей профессии, но в целом они не от мира сего. Надо отдать Тургеневу должное: Достоевский зашел куда дальше. В «Бесах» его Ставрогин (аналог Базарова) насилует девочку. Целая глава посвящена описанию. Сегодня канал НТВ снимает нечто подобное об оппозиции. Тургенев так низко не падал, но был у грани.

«Отцы и дети» вышли в «Русском Вестнике» у Михаила Каткова. Катков — это Дмитрий Киселев и Владимир Соловьев в одном лице. Мрачная, людоедская пропаганда того времени.

То есть через литературу идет политика ассимиляции или давления?

— Ассимиляция и приучение к покорности. Достоевский и Тургенев учат быть покорными. В этом их главная ценность с точки зрения Москвы. На мой взгляд, меняя идентичность на российскую, человек усваивает специфическую московскую культуру покорности. Прежде всего, политической покорности, смирения перед императором. В этом смысле, ассимиляция нерусских — это приучение их к покорности как к главной «гражданской добродетели».

Не приведет ли ассимиляция к распаду империи?

— Это сложный вопрос. С точки зрения Кремля, ассимиляция и распространение культуры покорности укрепят страну, делают ее монолитной.

Достоевский и Тургенев учат быть покорными. В этом их главная ценность с точки зрения Москвы.

Сейчас в стране более 30 разного рода национальных образований. Кремль хорошо помнит 1991 год, когда страна распалась по национальным границам. Есть история 1918 года, когда империя тоже распалась по национальным границам. Ну и общая история распада империй. Они ведь все распались, даже Югославия. Опять же, по национальным границам.

У Кремля, судя по его высказываниям, есть четкая связь — многонациональность означает неизбежность распада.

И отсюда решение: убрать нации с политической карты страны. Если получится, можно будет сохранять Россию в нынешних ее границах бесконечно долго.

Цифры, кстати, на стороне Кремля. Удмурты и чуваши теряют примерно один процент населения в год. Это не означает, что удмурты и чуваши вымирают. Просто люди решают, что они больше не удмурты и не чуваши, а русские.

То есть, в конце концов, всех ассимилируют?

Удмурты и чуваши теряют примерно один процент населения в год. Это не означает, что удмурты и чуваши вымирают. Просто люди решают, что они больше не удмурты и не чуваши, а русские.

— Сложно сказать, но Кремль в это верит. И ему везет. Люди в самом деле отказываются от своей идентичности. Кремль просто помогает им принять выгодное ему решение. Отсюда, наверное, такие щедрые обещания тем, кто до сих пор не ассимилировался: новые учебные программы за счет бюджета, переподготовка преподавателей, учебники. Кремль уверен в успехе.

Что-то может этому помешать?

— Экономика в первую очередь. Никто не знает, будет ли наше сырье пользоваться таким же спросом завтра? Если нет и средств вдруг не станет, неизвестно, к чему это приведет. В 1991-м, на фоне падения цен на нефть, империя лишилась своих лучших колоний.

Получается, актуализация национального вопроса сильно зависит от состояния экономики страны?

— Национальная политика России вообще привязана к экономике. Мы поставляем на рынок сырье и ничего, кроме сырья. При этом в корневой России полезных ископаемые нет.

Сырье добывается в национальных окраинах. В колониях, если говорить языком 19-го века. ХМАО [Ханты-Мансийский автономный округ] — это примерно 60 процентов российской нефти. ЯНАО [Ямало-Ненецкий автономный округ] — это газ. Татарстан, Башкортостан — снова нефть. Якутия — это алмазы.

Россия экспортирует много зерна, но нужно понимать, что зерно — это Республика Адыгея, Ставропольский и Краснодарский края: регионы с сильной локальной идентичностью.

То есть очевидно, что Москва кровно заинтересована в том, чтобы республики и края стали покорными российскими областями, как Липецк и Рязань. Это вопрос выживания.

Если вернуться к методам Китая и России. Получается, в деле ассимиляции меньшинств Китай грубо действует, а Россия — ювелирно?

— Да, получается. Но имейте в виду, что Российская империя стала мягче совсем недавно. Можно вспомнить, каким образом Беларусь стала православной. Она ведь была униатской, как Львов сегодня. Белорусы перешли в православие после большой войсковой операции по ликвидации унии. Войсковая, понимаете? С участием казаков. Чем это не китайский рецепт ассимиляции?

А когда началось смягчение?

— Уже накануне Гражданской войны. Как пишет историк Алексей Миллер, ближе к концу Романовы начали делать фото в вышиванках. Ленин и его партия демонстративно отказались от ассимиляции. Ее заменила коренизация: политика уважения и поощрения нерусских идентичностей. Ленин заигрывал с окраинами, чтобы удержать их. Барон Врангель в последние месяцы был готов признать независимость Украины и соглашался на федерацию.

Как ни странно, в СССР отношение к нерусским было гораздо терпимее, чем при последних Романовых. Насилие в целом перестало быть массовым, стало точечным. Если вы рабочий/колхозник и говорите на удмуртском языке, вас не трогали. Более того, ваши национальные чувства уважали. Но если вы писатель, поэт, историк, вообще гуманитарий и у вас громкое имя, вы оказывались в зоне риска.

То есть, вместо всего народа, как в Китае, в лагерь едут только его поэты и писатели с именем? В этом смягчение?

— Да, и учтите: это был большой прогресс для Российской империи. В наши дни, насколько я могу судить, отказались и от давления на поэтов. Остались только правозащитники. На фоне брутального российского прошлого и брутального китайского настоящего это почти травоядная политика.

Материал Рамазана Алпаута, корреспондента «Idel.Реалии» — Татаро-Башкирской редакции Азаттыка.

Короткие истории о всяком разном. — Пьер Байяр. Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали. Литературный журнал Москва.

Виктор Клюшников. Марево: Антинигилистический роман

Роман молодого писателя Виктора Клюшникова появился в журнале знаменитого и авторитетного консерватора, издателя М.Н. Каткова «Русский вестник» в 1864 году. В эти именно годы в России немало писали в таком духе, всего на год раньше появилось «Взбаламученное море» Писемского, в том же 1864 году печатается роман Лескова «Некуда»; до появления «Бесов», где разговор на эту тему пойдет на значительно более высоком уровне, еще семь лет.

Очень интересно понять, откуда в совсем молодом человеке, даже по меркам ХIХ века, — 23 года — такой отчетливо и однозначно консервативный взгляд на жизнь, откуда такая зрелость мысли и уверенность в своей правоте.

Классик заметил: «блажен, кто смолоду был молод». Еще говорят: кто не был до тридцати лет либералом, у того нет сердца, а если кто не стал после тридцати консерватором, у того нет мозгов. Виктор Клюшников своим примером совершенно опровергает эти перлы расхожей мудрости. Голова его созрела в те годы, когда наши с вами современники еще только заканчивают институт.

Еще одна отличительная особенность этой книги — особенная конструкция любовного треугольника. Без него уж никакой роман не роман. У Клюшникова интрига в отношениях консерватора Русанова, либерала Вронского и прекрасной Инны, которой надлежит сделать выбор не только меж мужчинами, но и меж воплощаемыми каждым из них идеями.

Клюшников усложняет конструкцию — его либерал не просто либерал, а ссыльный поляк, что после событий 1863–1864 годов оказался в русской провинции, не отказавшись от своих в широком смысле слова свободолюбивых взглядов.

Фамилию Русанов следует, конечно, признать «говорящей». Русский консервативный герой противостоит польскому либералу.

Помимо истории идейно-любовной, в книге развернуто сатирическое полотно, и перед читателем проходят представители «очарованного заезжей мыслью поколения», начитавшиеся бог знает чего, верящие бог знает во что. Особенно выразителен диалог Русанова с Коном Терентьевичем, твердо уверенным, что человек произошел от обезьяны и что даже ворон и сорок можно развить новейшими методами до состояния элементарной сообразительности и приспособить к почтовой службе. Иногда читать Клюшникова смешно, хотя, конечно, дар его, даже в сатирической части, не следует ставить рядом с даром Достоевского. Как роман — предшественник «Бесов», «Марево» явление весьма замечательное.


Марио Варгас Льоса. Скромный герой

Когда-то самый молодой среди гениев латиноамериканского романа, Льоса теперь человек в возрасте, тем удивительней было прочитать его новый роман и убедиться, что все лучшие качества писателя в полной сохранности. Изобретательность, живость изложения, филигранное повествовательное мастерство. Льоса всегда отличался тем, что думал о читателе и всегда высказывался в своих интервью в том смысле, что не прочитанная книга равняется не существующей. В своем последнем романе (но надеюсь все же, не последнем) он не отступает от своих творческих правил. Читается роман с огромным интересом.

Две сюжетные линии.

Первая связана с семейством дона Ригоберто, адвоката страховой компании, вздумавшего выйти на пенсию, но оказавшегося втянутым в историю с женитьбой своего патрона. Весьма престарелый владелец компании решил вдруг жениться на своей служанке, для того чтобы его деньги не достались сыновьям, мечтающим о его смерти. Сыновья, разумеется, принялись за господина адвоката, выступившего на подозрительном бракосочетании свидетелем, навалились с угрозами, затеяли против него процесс. Сам-то молодой супруг с возлюбленной исчез в Европе.

Плюс к этому сыну адвоката начал являться призрачный господин, весьма своими манерами напоминающий дьявола. Есть отчего голове пойти кругом.

Вторая сюжетная линия рассказывает о владельце транспортной фирмы в провинции, на которого «наезжают» мафиози с требованием, чтобы он отстегивал им каждый месяц определенную сумму. Маленький дон Фелисито проявляет большую твердость характера и отказывается платить. Тогда сжигают офис его компании, потом похищают любовницу.

Рассказывать сюжет дальше я не буду, чтобы не лишать читателей удовольствия почувствовать дыхание тайны, что исходит от виртуозно построенного сюжета. Скажу только, что эти линии не совсем независимы, и в нужное время, в нужной точке они пересекаются.

Но автор не только развлекает. Следя за перипетиями сложного, подвижного сюжета, читатель волей-неволей проникается ощущением современной перуанской жизни. Льоса хорош и как социальный критик: нарисованные им картины очень живые и впечатляющие. Вся социальная структура — от владельца большой страховой компании до последнего негра-водителя — видна как на ладони.

В общем, перед нами хороший подарок, который сделал поклонникам своего таланта замечательный перуанский писатель Марио Варгас Льоса.


Борис Акунин. Нечеховская интеллигенция: Короткие истории о всяком разном

Борис Акунин широко известен своим интересом к истории. В настоящий момент проходит стадию энергичной реализации его обширный, очень амбициозный проект «История российского государства». Чтобы разобраться в истории своей страны, он, Акунин, решил написать ее историю. С одной стороны, похвальная добросовестность, с другой — несомненная самоуверенность. Пользуясь заслуженной беллетристической славой, он преподносит (не хочется говорить — навязывает) массовому читателю свою собственную версию этой истории. Можно даже сказать, слишком свою. Кто-то скажет — имеет право, так же как читатель имеет право не читать, если почувствует, что ему преподносится нечто в высшей степени субъективное.

«Нечеховская интеллигенция» — тоже книга историческая, сборник историй про историю. Как сам автор поясняет, путешествуя по просторам Интернета, он часто натыкается на малоизвестные, но любопытные факты, открывает удивительных персонажей и рачительно собирает все это в свою авторскую котомку, чтобы потом, после соответствующей обработки, предъявить своему читателю. Как правило, это очень интересные материалы, посвященные или замечательным людям, или впечатляющим фактам. «День дурака в мировой истории», «Роковой пистолет», «Аргонавты Бело и Красной мечты», «Свечное сало и пушечное мясо», «Самый ловкий пират всех времен и народов», «Нехорошие места: Гревская площадь», «Нехорошие места: площадь Революции», «Печальные приключения французов в России», «Парижские катакомбы», «Русский и японец братья (Карамазовы)», «Российские герои: мой личный выбор» и так далее.

Начинается книга «Занимательным тирановедением»: «Однажды я заинтересовался непраздным для российского жителя вопросом: как это так получается, что в демократическом государстве вдруг устанавливается режим единоличной власти?»

Далее следует непродолжительный экскурс в глубины античной истории, вслед за этим идет объяснение, почему тирания невозможна в Англии. В общем, книга интересная. Есть только одно «но»: не совсем она новая. Дело в том, что в течение ряда предыдущих лет из-под пера Бориса Акунина вышли книги «Любовь к истории», «Настоящая принцесса», «Северный часовой», «Самый страшный злодей» и «Самая таинственная тайна». Книги, великолепно изданные и включающие в себя все те материалы, что представлены теперь в издании «Нечеховская интеллигенция». Только расположенные в другом порядке.

Мне возразят, что, поскольку Борис Акунин является автором этих бесчисленных статей, он имеет право группировать их как сочтет нужным и издавать в любом оформлении. И даже не предуведомлять своего читателя, что он в недавнем прошлом имел возможность прочесть уже все то, что ныне издается под новым названием.

Все так.  Может быть, даже на эту хитрость пошло именно издательство, уговорившее автора прибегнуть к поверхностной маскировке. Только, воля ваша, есть что-то совсем не чеховское в такой стратегии.


Пьер Байяр. Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали

«Заметим, что многие просвещенные люди не читают и, наоборот, многие не-читатели — просвещенные люди, ведь не-чтение — это не просто отсутствие чтения, это конкретная деятельность, которая состоит в том, чтобы определиться по отношению к бесконечному числу книг и не дать им себя подмять. Деятельность эту нужно защищать от нападок и даже, наоборот, обучать ей».

Это центральная мысль данной книги (хотя и расположенная в самом начале произведения) принадлежит перу весьма примечательного человека — французского литературоведа-хулигана Пьера Байяра, автора двух десятков книг, преподавателя университета Париж-VIII.

Автор утверждает, что отношения человека с книгой значительно сложнее примитивного «читал, не читал». В промежутке между этими крайними состояниями есть множество позиций, каждая из которых важна и имеет право на полноценное существование.

Начинается все с эпиграфа: «“Я не читаю книг, на которые должен писать рецензии, ведь так просто попасть под их влияние”. Оскар Уайльд».

Затем следует ряд откровений от имени автора, он признается в том, что, скажем, знаменитый роман Марселя Пруста «В поисках утраченного времени» лишь пролистал, да и то не все тома (а кто может похвастаться большим, если быть честным до конца?), но тем не менее охотно поддерживает разговор о его творчестве и даже использует роман в своей преподавательской деятельности.

Более того, автор берет на себя смелость утверждать, что не только он так поступает, но и многие другие. Взять хотя бы Поля Валери, человека, который читал, по утверждению П.Байяра, мало, но всегда был готов высказаться по любому литературному поводу.

«НК — неизвестная книга,

КП — книга пролистанная,

КС — книга, о которой мы слыхали,

КЗ — книга, содержание которой мы забыли.

++ : очень нравится,

+ : нравится,

– : не нравится,

— : категорически не нравится» — с помощью этих сокращений автор обозначает все упоминающиеся в тексте книги, необходимые ему для иллюстрации той или иной мысли. Одним словом, по мнению автора, всякий участвующий в литературном разговоре напоминает собой животное, которое поднимает на дыбы свою шерсть, чтобы казаться крупнее. Напоминает он (рассуждающий читатель) и мимикрирующее существо, притворяющееся своим в чуждой среде. С автором трудно не согласиться, в его вроде как эпатирующей книжке очень много верного.

В общем, исходя из вышесказанного, я имел право писать рецензию на эту книгу, не читая ее. Но, к стыду своему, все же прочитал.

Михаил ПОПОВ

«Отцы и дети» антинигилистический роман

  

Роман принес Тургеневу популярность в самых широких кругах читателей.  События, которые Тургенев описывает в романе, происходят в середине XIX века. Это время, когда Россия переживала очередную эпоху реформ. Название произведения наталкивает на мысль о том, что в нем будет разрешаться извечный вопрос — взаимоотношение поколений. В некоторой степени это справедливо. Но основное внимание автора обращено на конфликт разных мировоззрений — либералов и революционеров-демократов, называемых нигилистами. На противопоставлении взглядов разночинца и дворянина построен сюжет романа.  Почти все русские газеты и журналы откликнулись на появление романа.

Журнал «Современник» — центр русского нигилизма. «Современник» откликнулся на роман статьей М. А. Антоновича «Асмодей нашего времени» (асмодей — дьявол ). По мнению Антоновича Базаров карикатура на Добролюбова, а роман- сведение счетов с нигилистами. Это неверно! На самом деле это не карикатура, а уважительный спор с нигилизмом. Тургенев уважает Базаров, признает его ум. У Базарова в романе нет достойных оппонентов. Даже Кирсанов не может аппонировать с ним. Базаров на пьедестале. Зато сам автор спорит с героем. Тургенев ставит нигилиста перед лицом 2-х загадок: страстью и смертью.

Любовь — нигилист воспринимает как физиологию. Аркадий Кирсанов рассказывает Базарову историю о княгине Р. Базаров издевается над этой историей: «Ты поштудируй анатомию глаза: откуда там взяться загадочному взгляду?». Однако Базарову суждено повторить судьбу Кирсанова. Одинцовой присуще схожесть с кн. Р. Это сходство не случайно. Кн. Р. — это женщина — сфинкс(загадка). Она способна поработить и властвовать. Кирсанов сделал ей символический подарок (кольцо с изображением сфинкса). Перед смертью она отдала кольцо и начертила на сфинксе крест, сказав, что крест  это разгадка. Это значит, что Кирсанов несет крест любви к этой женщине.

Базарова начинает испытывать аналогичные чувства к Одинцовой. Смерть его — это замаскированное убийство. Базарову не хочется жить от неразделенной любви. Перед смертью он зовет Одинцову. Натура Базарова шире его нигилизма! Ему пришлось испытать рок смерти. Базаров о природе: « не храм, а мастерская». А природа взяла и поглотила его.

Проблема поколений в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети»

 

Приступая к работе над романом «Отцы и дети», Тургенев ставил перед собой задачу проститься со старой, уходящей эпохой и встретить эпоху новую, пока еще находящуюся в поисках и метаниях. Роман «Отцы и дети» — это спор двух культур: старой, дворянской, и новой, демократической.

Роман начинается с самой обычной ситуации — приезда из столицы .молодого дворянского отпрыска к отцу в деревню. Семья Кирсановых не отличается ни богатством, ни аристократическими связями, ни блистательной родословной. Зато в их роду нет крепостников-самодуров, представителей «барства дикого». Братья Кирсановы — образованные и добропорядочные люди. Кажется, что в их дворянском гнезде все прочно и спокойно. Однако одновременно рисуется картина глубокого упадка хозяйства Николая Петровича, нищеты его крепостной деревни.

Тема кризиса всего крепостного уклада звучит и в горестных сетованиях Николая Петровича, и в размышлениях Аркадия о необходимости преобразований. Тургенев не питает никаких иллюзий относительно общественной роли «отцов».

Дворянское оскудение находит свое отражение даже в деталях усадебного пейзажа. Еще более беспомощен в практических делах Павел Петрович. Кажется, что это сильный человек, он не опускается, как Николай Петрович, следит за собой и живет по строго заведенному порядку. Но его изысканность и лоск смотрятся несколько комично на фоне окружающей его простой сельской обстановки. Павел Петрович не чужд духовной жизни и культуры. Но культура эта окостенела, от нее остались только устаревшие принципы. Тургенев осмеивает славянофильство Павла Петровича, убежденного в том, что русский народ «свято чтит предания», «не может жить без веры» и отличается патриархальностью. Он убежденный противник материализма — Тургенев показывает ограниченность его так называемого либерализма. Сквозь облик гуманного либерала проступают черты крепостника: разговаривая с крестьянами, он «морщится и нюхает одеколон».

Давая оценку дворянства, изображенного на страницах романа «Отцы и дети», Тургенев писал: «Вся моя повесть направлена против дворянства как передового класса. Вглядитесь в лица Николая Петровича, Павла Петровича,

Аркадия. Слабость и вялость или огранйченность. Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?.. Они лучшие из дворян — и именно потому и выбраны мною, чтобы доказать их несостоятельность». И вот Тургенев вводит нового человека — сына лекаря Базарова, действие романа происходит в тот исторический момент, когда считавшие себя прогрессивными молодые люди из дворян вроде Аркадия Кирсанова запекивали перед сильными духом и волей разночинцами. Теперь уже разночинец-демократ снисходит до дружбы с молодым барином.

Действие романа ведет Базаров: он выступает почти во всех сценах; он, а не дворянская среда, образует первый план повествования. Роль Аркадия невелика, он лишь «поддакивает» Базарову. Аркадий склоняется перед сильной личностью Базарова, у которого «дед землю пахал». Базаров не только не стесняется своего плебейского происхождения, но даже гордится им перед дворянами-белоручками. Базаров не мыслит своей жизни без труда, ( который дает ему самостоятельность и независимость. Базаров — нигилист, отрицатель, разрушитель. В своем отрицании он не останавливается ни перед чем, что приводит в содрогание Павла Петровича, олицетворяющего старые устои.

Постепенно у него сложилось активное чувство вражды к этому нигилисту, дерзко отрицающему принципы, складывавшиеся веками, то есть те принципы, на которых основывалось существование старшего Кирсанова. Базаров со своей стороны проникался все большим презрением по отношению к либеральному «аристократишке». Споры «отцов» и «детей» велись вокруг самых различных вопросов, волновавших общественную мысль 60-х годов XIX века, — об отношении к дворянскому культурному наследию, об искусстве и науке, об идеализме и материализме, о нравственных принципах, о воспитании, об общественном долге и т. д.

Таким образом, в романе «Отцы и дети» идейные взгляды и противоречия, характеры и чувства рассматриваются в свете столкновения не столько разных поколений русского общества, сколько представителей двух разных общественных классов — дворян и разночинцев, олицетворяющих собой настоящее и будущее России.

Если в отношениях демократов и либералов в конце 1840-х годов преобладали неприязнь, ирония, полемические стычки, то к концу 1850-х годов эти отношения стали непримиримо враждебными. Их встречи в одной среде немедленно рождали споры и конфликты. Поставив в центре романа человека из демократического лагеря и признавая его силу и значение, Тургенев во многом ему не симпатизировал. Базаров и его единомышленники . (в действительности, а не в романе, поскольку в романе у него их нет) отрицали искусство потому, что оно в 1850-1860-х годах было поставлено некоторыми поэтами и критиками выше тех насущных гражданских и политических задач, которые, с их точки зрения, следовало разрешить в первую очередь. Они возражали даже в том случае, когда речь шла о произведениях таких гениев, как Рафаэль или Шекспир. Так поступает Базаров, заявляя: ««Рафаэль гроша медного не стоит»,- «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта» и т. д. Он не желает любоваться красотой природы: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Тургенев не может здесь поддержать своего героя.

Проблема нигилизма не просто интересовала писателя, она была им выстрадана, поскольку приверженцы данного направления отрицали очень многое из того, что было ему дорого. Писатель показал несостоятельность нигилистических воззрений, заставив главного героя то и дело вступать в спор с самим собой. Базаров во многом противоречил своим убеждениям: романтической любовью к Одинцовой, участием в дуэли с Павлом Петровичем и т. д. Душевные метания главного героя должны были натолкнуть читателя на раздумья: пополнить ли ему ряды нигилистов или попытаться найти какой-то иной выход из создавшегося положения.

Эпилог романа: описание сельского кладбища: «Есть небольшое сельское кладбище в одном из отдаленных уголков России» — так начинается часть, посвященная Евгению. И уже с первых строк мы чувствуем в словах лирику, задумчивость. Создается впечатление, что читаешь стихотворение в прозе. Горе родителей и описание природы. Тургенев говорит о равнодушном всесилие природы и хрупкостью человека. Идея романа — торжество жизни над нигилизмом.

Краткий пересказ

Антинигилизм

Какая самая страшная болезнь в современном мире? Нигилизм (жалкая философия, утверждающая, что жить не стоит).

Что такое нигилизм?

«Нихил» на латыни означает «ничего». Таким образом, нигилизм — это философия «ничто». Идея о том, что из-за отсутствия Бога — какова цель жизни?

Нигилисты часто говорят:

Хотел бы я никогда не родиться.

Также,

Хотел бы я умереть (но я не совсем хочу совершать самоубийство).

Нация седации

Итак, что происходит? Большинство из нас успокаивают себя наркотиками, развлечениями, алкоголем, социальными сетями на (медленном) марше к смерти.

Большинство нигилистов пытаются жить так:

Чтобы жить с наименьшей болью, пока они не умрут.

Откуда появился нигилизм?

Многие люди смотрят на боль, страдания и «зло» в мире и спрашивают себя:

Почему в мире существуют боль, страдание и зло?

Многие люди, воспитанные христианами, затем начинают сомневаться в своей вере в Бога, размышляя про себя:

Если Бог действительно существовал, почему он позволил боли, страданиям, смерти и несправедливости существовать в мире?

Большинство христиан ошибочно полагают, что Бог — это некий Зевсоподобный персонаж с белой бородой, замерзающий где-то в облаке и управляющий делами мира.И что он каким-то образом «допускает» боль, разрушение, смерть и несправедливость в мире.

Как выглядит безбожный мир?

А теперь представим, что вы не верите в «Бога», антропоморфизированного как мудрого человека, который контролирует и управляет делами людей. Если да, то как вы живете?

Многие люди очень-очень боятся этого понятия: потому что оно означает, что мир жесток, несправедлив и опасен. Это означает, что вы на 100% несете ответственность за свою жизнь.

Многим из нас, христиан, нравится «отдавать» свои заботы и заботы Богу. Мы молимся за улучшение наших условий и надеемся на лучшее будущее.

Вера в Бога — это неплохо.

Я думаю, что для большинства людей вера в Бога — это не обязательно плохо. Вера в религию и суеверия позволяет большинству людей вести повседневную жизнь с радостью, уверенностью в себе и верой в себя.

Тем не менее, если вы считаете себя «агностиком», «атеистом» или кем-то еще — как вы живете в этом мире?

И вот в чем проблема: многие «атеисты» в конечном итоге становятся нигилистами.Почему? Менталитет: «Ты все равно умрешь — в чем смысл жизни?»


Почему я анти-нигилист

Полное раскрытие: я родился и крестился католиком, и все еще практикующий католик-христианин (да, католики христиане).

Тем не менее, я не верю во многие религиозные суеверия, связанные с христианской верой, или в представления о «Боге», как это понимают многие другие христиане.

Для меня причина, по которой я католик, заключается в том, что я верю в (большинство) верований католической церкви и восхищаюсь мужеством Иисуса Христа (и его учением).

Но с моей личной философией я не думаю, что конечная цель жизни — «распространять благую весть о Боге», и не в том, чтобы обратить весь земной шар, чтобы стать практикующими христианами. Более того, я не верю, что существует конечная «цель» жизни; Я считаю, что наш долг — создавать собственные цели в жизни — мы являемся окончательными судьями и создателями нашей собственной (новой) таблицы ценностей .

Неважно, верите вы в «Бога» или нет; факт и правда в том, что вы живы, дышите, а жизнь — это высшее .

Ты умрешь.

Единственная правда в том, что однажды вы умрете (максимальная продолжительность жизни человека составляет ~ 120 лет).

Если вы читаете это, значит, вы живы и дышите. Итак, вопрос такой:

В мире, где неизвестно, когда я умру, как должен прожить свою жизнь?

Вы должны решить для себя, как жить своей жизнью.

Вопрос:

Если вы знаете, что имеете 100% контроль над тем, как прожить свою жизнь; это воодушевляющая мысль или угнетающая мысль?

Кроме того,

Нравится ли вам жить по вашим стандартам? Достаточно ли у вас смелости составить для себя собственную таблицу морали и этики и подчиняться себе?

Мой личный дубль

Я не могу говорить за вас, но могу говорить за себя.

Для меня быть живым — это величайшее, черт возьми, благословение из всех, что только можно себе представить. Технически вы можете делать все, что захотите, и нет никаких ограничений вашей деятельности (кроме вас самих).

Я лично отношусь к реальности как к своей личной игровой площадке; чтобы я развлекался, открывал для себя новые истины и делился этими идеями с другими.

Мы хотим контроля.

На данный момент я «не зависящий от местоположения», обладаю «финансовой независимостью», и это интересно:

Каждое утро, просыпаясь, я спрашиваю себя: «Что мне делать сегодня?»

Я почти никогда не планирую на день раньше, кроме таких вещей, как обучающие семинары и определенные командировочные обязательства (в соответствии с расписанием Синди).У меня нет начальника, которому нужно отвечать, я не проверяю электронную почту и не проверяю социальные сети. Итак, что мне делать со своим днем? Чего бы я ни пожелал!

Идеальный день для меня.

Чего я желаю?

  1. Сходите в тренажерный зал и сделайте становую тягу, приседания, жим гантелей, подтягивания, слушайте музыку, думайте, занимайтесь дзен-аутом, наслаждайтесь сауной и идите домой.
  2. Придумывайте энергичные и «турбо-мысли», которые меня интересуют интеллектуально. Затем изложить эти мысли словами (блоггинг) или видеоформатом (видеоблог).
  3. Для рисования: создавайте иллюстрации с моими фотографиями, с моими битами, чтобы сочинять стихи, делать иллюстрации, делать наброски и т. Д.
  4. ходить и думать.
  5. Публиковать информацию и знания, которыми я горжусь.
  6. Чтобы продолжать раздвигать свои личные ограничения и наслаждаться хорошим кофе (желательно посетить кофейню в течение дня).
  7. Я засыпаю, чувствуя себя торжествующим, как будто я выжал из себя всю возможную максимальную продуктивность; собираюсь заснуть с ясным умом, что, если я умру сегодня вечером, я буду счастлив тем, что я сделал со своей жизнью.

Во славу индивидуализма

Противоядие от нигилизма (идея о том, что мир — отстой, а значит, быть живым — отстой) — это:

Станьте самим собой.

Это означает:

  1. Станьте «финансово независимым», ведя более аскетичный образ жизни, сократив свои расходы до минимума, занимаясь минимум делами, электронной почтой и другими вещами, которые вас отвлекают.
  2. Определите свой личный этический кодекс и придерживайтесь его.Не желая подражать добродетелям других (Ницше).
  3. Не ищите личного счастья через других ; искать счастья исключительно своими действиями. Это означает, что ищите счастья, становясь сильнее в тренажерном зале, создавая больше идей, которыми вы гордитесь, и делая больше фотографий, которые заставляют ваше сердце петь.
  4. Игнорировать остальной мир : игнорировать текущие события, политику и вещи, которые не влияют на вас напрямую. Стоический подход и сосредоточение внимания только на том, что вы непосредственно контролируете (ваша собственная жизнь), и игнорирование других и, конечно же, игнорирование «советов» от других.
  5. Никогда никого не вините; никогда не вините общество — также не вините себя . Просто сосредоточьтесь на действии и своей личной продуктивности и продолжайте заниматься грандиозной работой.

Развивайте свой личный интеллект

Мы, философы, должны стремиться продолжать культивировать и развивать свой интеллект и тело.

Что отличает человека от других животных? Мы в триллион раз умнее любого другого животного на планете Земля.

Как развивать свой интеллект

Практические советы по развитию собственного интеллекта:

  1. Поднимайте что-нибудь тяжелое хотя бы раз в день : Я считаю, что чем сильнее я становлюсь (физически поднимаю тяжести), тем больше у меня эпических идей.
  2. Осмелитесь бросить вызов общепринятым представлениям : не проглатывайте мудрость других; всегда бросайте ему вызов. Следуйте собственному чутью, и всякий раз, когда вы чувствуете запах чего-то, что, по вашему мнению, является чушью, разбивайте это на части. Выясните , почему вы думаете так же, как думаете; и почему другие, вероятно, ошибаются или ошибаются.
  3. Читайте других философов или мыслителей, которые вам нравятся. : Нет никаких «правильных» или «неправильных» философов. Думаю, все зависит от личного вкуса.Просто продолжайте читать мыслителей и философов, пока не найдете несколько философов или мыслителей, которыми вы действительно восхищаетесь. Что касается меня, то мне больше всего нравятся Сенека, Марк Аврелий, Нассим Талеб, Ницше, Эпиктет и современные мыслители, такие как Джей Зи, Канье Уэст, Питер Тиль, Стив Джобс. Также в качестве практического совета: Лучше несколько раз перечитать слова одного и того же мыслителя (который вам нравится), чем всегда искать «новых» мыслителей .

Заключение: ЖИЗНЬ ЕСТЬ ДОПА.

Жизнь — дурман; это то, чем стоит наслаждаться, а не просто справляться.

Когда жизнь кажется тяжелой, придите в норму и вернитесь в нужное русло.

Нет ничего, чего вам не хватало, оставайтесь сосредоточенными своими черными глазами и игнорируйте ложь общества.

Твое сердце — чистое золото, твои мышцы опухшие — на что ты способен? Тебе нельзя сказать; вы должны открыть это для себя — внутри себя, независимо от того, какую руку вы получили.

Ты тяжеловес, поднимайся выше и лети дальше. Сделайте в себе собственную культуру; поторопитесь и получите чемпионский пояс!

ЭРИК

Продиктуйте свой смысл и цель в своей жизни с ZEN OF ERIC:


Философские очерки

Подробнее: Начните здесь>

Зарядите свою фотографию:

2021:

Узнавайте, когда здесь открываются новые мастерские.


СВОБОДНАЯ МОТИВАЦИЯ>

Нигилизм | Интернет-энциклопедия философии

Нигилизм — это вера в то, что все ценности безосновательны и что ничто не может быть известно или передано. Это часто ассоциируется с крайним пессимизмом и радикальным скептицизмом, осуждающим существование. Настоящий нигилист ни во что не верит, не будет иметь никаких привязанностей и никакой другой цели, кроме, возможно, импульса к разрушению. Хотя немногие философы утверждают, что они нигилисты, нигилизм чаще всего ассоциируется с Фридрихом Ницше, который утверждал, что его разрушительное воздействие в конечном итоге разрушит все моральные, религиозные и метафизические убеждения и вызовет величайший кризис в истории человечества.В 20 веке нигилистические темы — эпистемологический провал, разрушение ценностей и космическая бесцельность — занимали художников, социальных критиков и философов. В середине века, например, экзистенциалисты помогли популяризировать принципы нигилизма в своих попытках ослабить его разрушительный потенциал. К концу века экзистенциальное отчаяние как ответ на нигилизм уступило место безразличию, часто ассоциируемому с антифундационализмом.

Прошло более века с тех пор, как Ницше исследовал нигилизм и его последствия для цивилизации.Как он и предсказывал, влияние нигилизма на культуру и ценности 20-го века было повсеместным, его апокалиптический характер порождал мрачное настроение и много беспокойства, гнева и ужаса. Интересно, что сам Ницше, радикальный скептик, озабоченный языком, знанием и истиной, предвосхищал многие темы постмодерна. Таким образом, полезно отметить, что он считал, что мы можем — за ужасную цену — в конечном итоге преодолеть нигилизм. Если мы переживем процесс разрушения всех интерпретаций мира, то, возможно, сможем открыть правильный курс для человечества.

Содержание

  1. Истоки
  2. Фридрих Ницше и нигилизм
  3. Экзистенциальный нигилизм
  4. Антифундационализм и нигилизм
  5. Заключение

1. Происхождение

«Нигилизм» происходит от латинского nihil или ничего, что означает «ничего, то, чего не существует». Оно встречается в глаголе «уничтожить», означающем «свести на нет», полностью уничтожить. В начале девятнадцатого века Фридрих Якоби использовал это слово для отрицательной характеристики трансцендентального идеализма.Однако он стал популяризирован только после его появления в романе Ивана Тургенева « отцов и сыновей » (1862 г.), где он использовал термин «нигилизм» для описания грубого сциентизма, исповедуемого его персонажем Базаровым, проповедующим кредо полного отрицания.

В России нигилизм стал отождествляться со слабо организованным революционным движением (1860-1917 гг.), Которое отвергало власть государства, церкви и семьи. В своих ранних произведениях лидер анархистов Михаил Бакунин (1814-1876) сформулировал пресловутую мольбу, все еще отождествляемую с нигилизмом: «Давайте уповаем на вечный дух, который разрушает и уничтожает только потому, что он является неисследимым и вечно творческим источником всей жизни. — страсть к разрушению — это тоже страсть творческая! » ( Реакция в Германии , 1842).Движение выступало за социальное устройство, основанное на рационализме и материализме как на единственном источнике знаний, и на индивидуальной свободе как на высшей цели. Отвергая духовную сущность человека в пользу исключительно материалистической, нигилисты осуждали Бога и религиозный авторитет как противоположность свободе. Движение в конечном итоге превратилось в этос подрывной деятельности, разрушения и анархии, и к концу 1870-х годов нигилистом был любой, кто был связан с подпольными политическими группами, выступающими за терроризм и убийства.

Самые ранние философские позиции, связанные с тем, что можно охарактеризовать как нигилистическое мировоззрение, принадлежат скептикам. Поскольку они отрицали возможность достоверности, скептики могли осуждать традиционные истины как неоправданные мнения. Когда Демосфен (ок. 371-322 до н.э.), например, замечает, что «во что он хотел верить, то и во что верит каждый человек» ( Olynthiac, ), он постулирует относительную природу знания. Таким образом, крайний скептицизм связан с эпистемологическим нигилизмом , который отрицает возможность знания и истины; эту форму нигилизма в настоящее время отождествляют с постмодернистским антифундационализмом.На самом деле нигилизм можно понимать по-разному. Политический нигилизм , как уже отмечалось, ассоциируется с верой в то, что разрушение всего существующего политического, социального и религиозного порядка является предпосылкой для любого будущего улучшения. Этический нигилизм или моральный нигилизм отвергает возможность абсолютных моральных или этических ценностей. Напротив, добро и зло туманны, а ценности, связанные с ними, являются продуктом не более чем социального и эмоционального давления. Экзистенциальный нигилизм — это представление о том, что жизнь не имеет внутреннего значения или ценности, и это, без сомнения, наиболее часто используемый и понимаемый смысл этого слова сегодня.

Нападки Макса Штирнера (1806-1856) на систематическую философию, его отрицание абсолютов и отказ от любых абстрактных концепций часто помещают его в число первых философских нигилистов. Для Штирнера достижение личной свободы — единственный закон; и государство, которое неизбежно ставит под угрозу свободу, должно быть уничтожено.Однако даже за пределами угнетения государства существуют ограничения, налагаемые другими, потому что само их существование является препятствием, подрывающим индивидуальную свободу. Таким образом, Штирнер утверждает, что существование — это бесконечная «война каждого против всех» ( The Ego and its own , trans. 1907).

2. Фридрих Ницше и нигилизм

Среди философов Фридрих Ницше чаще всего ассоциируется с нигилизмом. Для Ницше в мире нет объективного порядка или структуры, кроме той, которую мы им придаем.Проникая за фасады, подкрепляющие убеждения, нигилист обнаруживает, что все ценности безосновательны, а разум бессилен. « Каждое убеждение , каждое считающее что-то истинное, — пишет Ницше, — обязательно ложно, потому что истинного мира просто не существует» ( Воля к силе, [примечания от 1883–1888]). По его мнению, нигилизм требует радикального отказа от всех навязанных ценностей и значений: «Нигилизм есть. . . не только вера в то, что все заслуживает гибели; но фактически подставляют плечо к плугу; уничтожает » ( Воля к силе, ) .

Ядовитая сила нигилизма абсолютна, утверждает Ницше, и под его иссушающим вниманием « самые высокие ценности обесцениваются на ». Цель отсутствует, и «почему» не находит ответа »( Воля к силе, ). Неизбежно, нигилизм обнажит все заветные верования и священные истины как симптомы порочного западного мифа. Этот коллапс смысла, актуальности и цели станет самой разрушительной силой в истории, представляя собой тотальную атаку на реальность и не что иное, как величайший кризис человечества:

То, что я рассказываю, — это история следующих двух столетий.Описываю то, что грядет, что уже не может прийти иначе: приход нигилизма . . . . В течение некоторого времени вся наша европейская культура движется как к катастрофе, с мучительным напряжением, которое нарастает от десятилетия к десятилетию: беспокойно, неистово, стремительно, как река, которая хочет достичь конца. . . . ( Воля к силе )

После убедительной критики Ницше нигилистические темы — эпистемологический провал, разрушение ценностей и космическая бесцельность — занимали художников, социальных критиков и философов.Убежденный, что анализ Ницше был точным, например, Освальд Шпенглер в книге «Упадок Запада, » (1926) изучил несколько культур, чтобы подтвердить, что образцы нигилизма действительно были заметной чертой разрушающихся цивилизаций. В каждой из рассмотренных им неудавшихся культур Шпенглер заметил, что многовековые религиозные, художественные и политические традиции были ослаблены и, наконец, свергнуты коварными действиями нескольких различных нигилистических позиций: фаустовский нигилист «разбивает идеалы»; аполлинийский нигилист «наблюдает, как они рушатся у него на глазах»; а индийский нигилист «удаляется от их присутствия в себя.«Уход, например, часто отождествляемый с отрицанием реальности и покорностью, за которую выступают восточные религии, на Западе ассоциируется с различными версиями эпикурейства и стоицизма. В своем исследовании Шпенглер приходит к выводу, что западная цивилизация уже находится на продвинутых стадиях распада, и все три формы нигилизма работают над подрывом эпистемологического авторитета и онтологической основы.

В 1927 году Мартин Хайдеггер, чтобы процитировать другой пример, заметил, что нигилизм в различных и скрытых формах уже был «нормальным состоянием человека» ( The Question of Being ).Предсказания других философов о влиянии нигилизма были ужасными. Обрисовывая симптомы нигилизма в 20-м веке, Гельмут Тилике писал, что «нигилизм буквально может заявить только об одной истине, а именно, что в конечном счете преобладает Ничто и мир бессмысленен» ( Нигилизм: его происхождение и природа, с христианским ответом, стр. 1969). С точки зрения нигилиста, можно сделать вывод, что жизнь полностью аморальна, и этот вывод, по мнению Тилике, мотивирует такие чудовища, как нацистское господство террора.Мрачные предсказания влияния нигилизма также представлены в книге Юджина Роуза Нигилизм: корни революции современной эпохи (1994). Если нигилизм одержит победу — а он уже идет полным ходом, — утверждает он, — наш мир станет «холодным, бесчеловечным миром», в котором восторжествуют «ничто, бессвязность и абсурд».

3. Экзистенциальный нигилизм

Хотя нигилизм часто обсуждается в терминах крайнего скептицизма и релятивизма, на протяжении большей части 20-го века он ассоциировался с верой в бессмысленность жизни.Экзистенциальный нигилизм начинается с представления о том, что мир лишен смысла и цели. Учитывая это обстоятельство, само существование — все действия, страдания и чувства — в конечном итоге бессмысленно и пусто.

В книге Темная сторона: мысли о тщетности жизни (1994) Алан Пратт демонстрирует, что экзистенциальный нигилизм в той или иной форме с самого начала был частью западной интеллектуальной традиции. Наблюдение скептика Эмпедокла о том, что «жизнь смертных настолько ничтожна, что может быть практически неживой», например, воплощает тот же вид крайнего пессимизма, связанный с экзистенциальным нигилизмом.В древности такой глубокий пессимизм, возможно, достиг своего апогея с Гегезиасом Киренским. Философ утверждает, что, поскольку несчастья намного превосходят удовольствия, счастье невозможно, а затем выступает за самоубийство. Спустя столетия, в эпоху Возрождения, Уильям Шекспир красноречиво резюмировал точку зрения экзистенциального нигилиста, когда в этом знаменитом отрывке в конце года Макбет года Макбет излил свое отвращение к жизни:

Выходи, короткая свеча!
Жизнь — всего лишь ходячая тень, плохой игрок
Которая расхаживает и тревожит свой час на сцене
А потом больше не слышно; это сказка
Рассказанная идиотом, полная звука и ярости,
Ничего не значащая.

В двадцатом веке именно атеистическое экзистенциалистское движение, популяризировавшееся во Франции в 1940-х и 1950-х годах, несет ответственность за распространение экзистенциального нигилизма в массовом сознании. Определяющий предлог для движения Жан-Поль Сартр (1905-1980) «существование предшествует сущности» исключает любую основу или основу для установления сущностного «я» или человеческой природы. Когда мы отказываемся от иллюзий, жизнь открывается как ничто; а для экзистенциалистов ничто — источник не только абсолютной свободы, но также экзистенциального ужаса и эмоциональной муки.Ничто раскрывает каждого человека как изолированное существо, «брошенное» в инопланетную и неотзывчивую вселенную, навсегда лишенное возможности знать, почему, но требующее изобретать смысл. Это ситуация, которая представляет собой не что иное, как абсурдных . Альбер Камю (1913-1960), писавший с просвещенной точки зрения абсурда, заметил, что бедственное положение Сизифа, обреченного на вечную бесполезную борьбу, было превосходной метафорой человеческого существования ( The Myth of Sisyphus , 1942).

Общая нить в литературе экзистенциалистов — справляться с эмоциональными страданиями, возникающими из-за нашей конфронтации с ничто, и они потратили огромную энергию, отвечая на вопрос, возможно ли это выжить.Их ответ был категоричным «да», отстаивая формулу страстной приверженности и бесстрастного стоицизма. Оглядываясь назад, можно сказать, что это был анекдот с оттенком отчаяния, потому что в абсурдном мире нет абсолютно никаких руководящих принципов, и любой курс действий проблематичен. Страстное обязательство, будь то завоевание, созидание или что-то еще, само по себе бессмысленно. Войдите в нигилизм.

Камю, как и другие экзистенциалисты, был убежден, что нигилизм был самой неприятной проблемой двадцатого века.Хотя он страстно утверждает, что люди могут вынести его разъедающее воздействие, его самые известные работы выдают необычайную трудность, с которой он столкнулся при построении убедительного доказательства. Например, в книге «Незнакомец » (1942) Мерсо отверг экзистенциальные предположения, на которые полагаются непосвященные и слабые. За несколько мгновений до казни за неоправданное убийство он обнаруживает, что одной жизни достаточно для жизни, однако raison d’être , что в контексте кажется малоубедительным.В Калигула (1944) безумный император пытается избежать человеческих затруднений, дегуманизируя себя актами бессмысленного насилия, терпит неудачу и тайно устраивает собственное убийство. Чума (1947) показывает тщетность стремления к лучшему в абсурдном мире. И в своем последнем романе, коротком и сардоническом, « Падение, » (1956), Камю утверждает, что у каждого, есть окровавленные руки, потому что мы все несем ответственность за ухудшение плачевного состояния своими глупыми действиями и бездействием.В этих и других работах экзистенциалистов часто создается впечатление, что подлинная жизнь с бессмысленностью жизни невозможна.

Камю был полностью осведомлен о ловушках определения существования без смысла, и в своем философском эссе « Мятежник » (1951) он лицом к лицу сталкивается с проблемой нигилизма. В нем он подробно описывает, как метафизический коллапс часто заканчивается полным отрицанием и победой нигилизма, характеризующимся глубокой ненавистью, патологическим разрушением и неисчислимым насилием и смертью.

4. Антифундационализм и нигилизм

К концу 20 века «нигилизм» принял две разные касты. В одной форме термин «нигилист» используется для характеристики постмодернистского человека, дегуманизированного конформиста, отчужденного, безразличного и сбитого с толку, направляя психологическую энергию в гедонистический нарциссизм или в глубокий рессентимент , который часто взрывается насилием. Эта точка зрения основана на размышлениях экзистенциалистов о нигилизме, лишенном каких-либо обнадеживающих ожиданий, оставляющих только переживания болезни, разложения и распада.

В своем исследовании бессмысленности Дональд Кросби пишет, что источник современного нигилизма парадоксальным образом проистекает из приверженности честной интеллектуальной открытости. «Однажды начавшись, процесс допроса может закончиться только одним концом — размыванием убежденности и уверенности и впадать в отчаяние» ( Призрак абсурда, , 1988). Когда искреннее исследование распространяется на моральные убеждения и социальный консенсус, оно может оказаться смертельным, продолжает Кросби, продвигая силы, которые в конечном итоге разрушают цивилизации.Недавно отредактированная книга Майкла Новака «Опыт небытия » (1968, 1998) рассказывает похожую историю. Оба исследования являются ответом на мрачные выводы экзистенциалистов, сделанные в начале века. И оба оптимистично обсуждают пути выхода из бездны, сосредотачиваясь на позитивных последствиях, которые открывает ничто, таких как свобода, свобода и творческие возможности. Новак, например, описывает, как со времен Второй мировой войны мы работали, чтобы «выбраться из нигилизма» на пути к построению новой цивилизации.

В отличие от усилий по преодолению нигилизма, упомянутых выше, это уникальный постмодернистский ответ, связанный с нынешними антифундационалистами. Философский, этический и интеллектуальный кризис нигилизма, мучивший современных философов более века, уступил место легкому раздражению или, что более интересно, оптимистичному принятию бессмысленности.

Французский философ Жан-Франсуа Лиотар характеризует постмодернизм как «недоверие к метанарративам», тем всеобъемлющим основам, на которые мы опирались, чтобы понять мир.Этот крайний скептицизм подорвал интеллектуальную и моральную иерархию и сделал заявления «истины», трансцендентные или транскультурные, проблематичными. Постмодернистские антифаундационалисты, парадоксальным образом основанные на релятивизме, отвергают знание как относительное, а «истину» — как преходящее, подлинное только до тех пор, пока что-то более приятное не заменит его (напоминающее понятие Уильяма Джеймса о «денежной ценности»). Критик Жак Деррида, например, утверждает, что нельзя быть уверенным в том, что то, что знает , соответствует тому, что есть . Поскольку человеческие существа участвуют лишь в бесконечно малой части целого, они неспособны понять что-либо с уверенностью, а абсолюты являются просто «вымышленными формами».

Американский антифундационалист Ричард Рорти делает то же самое: «Ничто не обосновывает наши действия, ничто не узаконивает их, ничто не показывает, что они связаны с тем, как обстоят дела» («От логики к языку и игре», 1986). Этот эпистемологический тупик, заключает Рорти, неизбежно ведет к нигилизму. «Столкнувшись с нечеловеческим, нелингвистическим, у нас больше нет способности преодолевать непредвиденные обстоятельства и боль путем присвоения и трансформации, а только способность распознавать случайность и боль» ( Непредвиденные обстоятельства, ирония и солидарность, 1989 ) . В отличие от страхов Ницше и тревог экзистенциалистов, нигилизм становится для антифундационалистов просто еще одним аспектом нашей современной среды, которую лучше всего переносить хладнокровием.

В Банализация нигилизма (1992) Карен Карр обсуждает антифаундационалистский ответ на нигилизм. Несмотря на то, что он все еще разжигает парализующий релятивизм и ниспровергает критические инструменты, «веселый нигилизм» играет важную роль, отмечает она, отличаясь легким принятием бессмысленности.Такое развитие событий, заключает Карр, вызывает тревогу. Если мы признаем, что все точки зрения в равной степени необязательны, то интеллектуальное или моральное высокомерие определит, какая точка зрения имеет приоритет. Что еще хуже, банализация нигилизма создает среду, в которой идеи могут быть навязаны насильственно с небольшим сопротивлением, и только грубая сила определяет интеллектуальные и моральные иерархии. Этот вывод хорошо согласуется с выводом Ницше, который указал, что все интерпретации мира являются просто проявлениями воли к власти.

5. Заключение

Прошло более века с тех пор, как Ницше исследовал нигилизм и его последствия для цивилизации. Как он и предсказывал, влияние нигилизма на культуру и ценности 20-го века было повсеместным, его апокалиптический характер порождал мрачное настроение и много беспокойства, гнева и ужаса. Интересно, что сам Ницше, радикальный скептик, озабоченный языком, знанием и истиной, предвосхищал многие темы постмодерна. Таким образом, полезно отметить, что он считал, что мы можем — за ужасную цену — в конечном итоге преодолеть нигилизм.Если мы выживем в процессе уничтожения всех интерпретаций мира, мы, возможно, сможем найти правильный курс для человечества:

Хвалю, не упрекаю, приход [нигилизма]. Я считаю, что это один из величайших кризисов, момент глубочайшего саморефлексии человечества. Излечится ли человек от этого, станет ли он хозяином этого кризиса — вопрос его силы. Возможно. . . . ( Полное собрание сочинений Том 13)

Информация об авторе

Алан Пратт
Электронная почта: pratta @ db.erau.edu
Университет Эмбри-Риддла
США

цитат против нигилизма (3 цитаты)

«С точки зрения возможности найти смысл в страдании, смысл жизни безусловен, по крайней мере, потенциально. Однако этому безусловному значению соответствует безусловная ценность каждого человека. Это то, что гарантирует неизменное достоинство человека. Точно так же, как жизнь остается потенциально значимой в любых условиях, даже в самых несчастных, так и ценность каждого человека остается с ним или с ней, и это происходит потому, что она основана на ценностях, которые он или она осознали. в прошлом, и не зависит от полезности, которую он или она может сохранить или не сохранить в настоящем.

Более конкретно, эта полезность обычно определяется с точки зрения функционирования на благо общества. Но для современного общества характерна ориентация на достижения, и поэтому оно любит успешных и счастливых людей и, в частности, обожает молодежь. Он фактически игнорирует ценность других людей и тем самым стирает решающую разницу между ценностью в смысле достоинства и ценностью в смысле полезности. Если кто-то не осознает эту разницу и считает, что ценность человека проистекает только из его нынешней полезности, то, поверьте мне, он обязан не призывать к эвтаназии в соответствии с программой Гитлера, а только из-за личной непоследовательности. «милосердное» убийство всех тех, кто потерял свою социальную полезность, будь то из-за старости, неизлечимой болезни, умственного ухудшения или любого другого увечья, от которого они могут страдать.

Смешение достоинства человека с простой полезностью возникает из концептуальной путаницы, которая, в свою очередь, может быть прослежена до современного нигилизма, передаваемого во многих академических кампусах и на многих аналитических кушетках. Такое внушение может иметь место даже в условиях тренировочного анализа. Нигилизм не утверждает, что ничего нет, но утверждает, что все бессмысленно. И Джордж А. Сарджент был прав, когда провозгласил концепцию «усвоенной бессмысленности». Он сам вспомнил терапевта, который сказал: «Джордж, ты должен понять, что мир — это шутка.Нет справедливости, все случайно. Только когда вы это поймете, вы поймете, насколько глупо относиться к себе серьезно. Во вселенной нет великой цели. Это просто так. Нет особого значения в том, какое решение вы сегодня принимаете о том, как действовать ».

Подобную критику следует обобщать. В принципе, обучение необходимо, но если это так, терапевты должны видеть свою задачу в иммунизации обучаемого от нигилизма, а не в прививке его цинизмом, который является защитным механизмом от их собственного нигилизма.”
— Виктор Э. Франкль, Человек в поисках смысла

нигилизм | Определение и история

Нигилизм (от латинского nihil, «ничего»), первоначально философия морального и эпистемологического скептицизма, возникшая в России 19 века в первые годы правления царя Александра II. Этот термин широко использовал Фридрих Ницше для описания распада традиционной морали в западном обществе. В 20 веке нигилизм охватывал множество философских и эстетических позиций, которые в том или ином смысле отрицали существование подлинных моральных истин или ценностей, отвергали возможность знания или общения и утверждали абсолютную бессмысленность или бесцельность жизни или Вселенной.

Это старый термин, применявшийся к некоторым еретикам в средние века. В русской литературе нигилизм , вероятно, впервые употребил Н.И. Надеждин, в статье 1829 года в «Вестнике Европы » , в которой он применил его к Александру Пушкину. Надеждин, как и В.В. Берви в 1858 году приравнивал нигилизм к скептицизму. Михаил Никифорович Катков, известный консервативный журналист, истолковавший нигилизм как синоним революции, представил его как социальную угрозу из-за отрицания всех моральных принципов.

Именно Иван Тургенев в своем знаменитом романе « Отцы и дети » (1862) популяризировал этот термин через образ Базарова-нигилиста. В конце концов, нигилисты 1860-х и 1970-х годов стали рассматриваться как взлохмаченные, неопрятные, непослушные, оборванные люди, восставшие против традиций и социального порядка. Затем философия нигилизма стала ошибочно ассоциироваться с цареубийством Александра II (1881 г.) и политическим террором, который применялся в то время активистами подпольных организаций, выступавших против абсолютизма.

Если для консервативных элементов нигилисты были проклятием времени, то для либералов, таких как Н.Г. Чернышевского, они представляли собой всего лишь преходящий фактор в развитии национальной мысли, этап борьбы за свободу личности и истинный дух мятежного молодого поколения. В романе «» Что делать? (1863), Чернышевский пытался обнаружить положительные стороны нигилистической философии. Точно так же в своих воспоминаниях , князь Петр Кропоткин, ведущий русский анархист, определил нигилизм как символ борьбы против всех форм тирании, лицемерия и искусственности, а также за личную свободу.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

По сути, нигилизм XIX века представлял собой философию отрицания всех форм эстетизма; он выступал за утилитаризм и научный рационализм. Классические философские системы были полностью отвергнуты. Нигилизм представлял собой грубую форму позитивизма и материализма, восстание против установленного социального порядка; он отрицал всю власть, осуществляемую государством, церковью или семьей.Он основывал свою веру только на научной истине; наука была бы решением всех социальных проблем. Все зло, по мнению нигилистов, проистекает из одного источника — невежества, преодолеть которое может только наука.

На мышление нигилистов XIX века глубоко повлияли философы, ученые и историки, такие как Людвиг Фейербах, Чарльз Дарвин, Генри Бакл и Герберт Спенсер. Поскольку нигилисты отрицали двойственность людей как сочетание тела и души, духовной и материальной субстанции, они вступили в жестокий конфликт с церковными властями.Поскольку нигилисты подвергли сомнению доктрину божественного права королей, они вступили в аналогичный конфликт со светскими властями. Поскольку они пренебрегали всеми социальными связями и семейным авторитетом, конфликт между родителями и детьми стал имманентным, и именно эта тема лучше всего отражена в романе Тургенева.

Хорошие новости для нигилистов? В конце концов, жизнь бессмысленна, говорят философы

* Первоначально опубликовано 6 мая 2021 г. новый доклад философов из Великобритании и Австралии может предложить двойной удар ободрения.

Во-первых, они говорят, что вы абсолютно правы. Жизнь бессмысленна.

Во-вторых, этот факт не представляет серьезных проблем или угроз.

«На самом деле, из этого могут выйти хорошие вещи», — сказала Трейси Лланера, научный сотрудник Австралийского университета Нотр-Дам в Сиднее и доцент Университета Коннектикута.

«Я думаю, что изменение точки зрения откроет людям гораздо больше философских и практических возможностей.

Лланера является соавтором 70-страничного исследования под названием «Защита нигилизма» с британским философом Джеймсом Тарталья, профессором Кильского университета. Его ранние книги включают «Философия в бессмысленной жизни» .

«Я страстно настроен против нигилизма, — сказал Тарталья. — Это так плохо понимают ».

Во время пандемии левые и правые критики нацелились на« нигилизм »как на основную причину того, что они считают широко распространенным культурным и моральным недугом.(Ajeng Dinar Ulfiana / Reuters)

Точки зрения нигилистов начинаются с отказа верить в то, что человеческая жизнь черпает смысл из более широкого контекста, такого как воля или цель божественного существа, или другая внешняя сила, такая как судьба или моральное совершенство, или что-то еще. мера ценности и качества человеческой жизни. В некоторых интерпретациях чисто нигилистическое мировоззрение пренебрегает любой попыткой приписать ценность или значение чему-либо вообще.

Такие взгляды традиционно вызывают недовольство прессой и резкое осуждение со стороны лидеров мнений по всему миру.Во время пандемии критики из левого и правого толка называли «нигилизм» первопричиной того, что они считают широко распространенным культурным и моральным недугом.

В статье «Политико » в апреле 2021 года Чарльз Сайкс обвинил Республиканскую партию США в отказе от своих принципов в пользу «свободно плавающего нигилизма». Он возражал против того, что он воспринимал как попытку партии получить власть, не принимая во внимание моральные, экономические или демократические оправдания или традиции.

Два ведущих медицинских эксперта Пакистана, Сайра Афзал и Халид Масуд Гонал, обвинили страны в «медицинском нигилизме» за то, что они не восприняли серьезно угрозу COVID-19.

По их мнению, очевидная готовность некоторых правительств позволить вирусу распространиться — и даже поощрять поведение, которое, как известно, приводит к большему количеству смертей, — равносильна отказу от ответственности, что напомнило им определение нигилиста, данное немецким философом Фридрихом Ницше: кто-то кто считает, что «ничто в мире не имеет материального существования или ценности.

Отражение нигилизма

И The Guardian этой зимой сообщила об «одиноких повторениях и растущем нигилизме», характерных для жизни молодых людей Австралии после месяцев лесных пожаров, новостей и ограничений, связанных с пандемией. Нигилизм в этом случае влечет за собой: чувство апатии с потерей психологической способности смотреть в будущее и предпринимать действия, направленные на достижение счастья.

Лланера рассказала ведущей Ideas Нахле Айед, что постоянный поток анти-нигилистических настроений со стороны знакомых и средств массовой информации побудил ее к борьбе назад от имени нигилизма.

«Защищая это, я действительно чувствую себя сумасшедшим в книге Фридриха Ницше« Веселая наука », », — сказал Лланера. «Вы знаете:« Вы пришли слишком рано! Еще не время! Не раскачивайте лодку! » Но мы думаем, что пора, и именно поэтому мы приводим доводы «.

Антинигилисты слишком беспокоятся о том, что люди будут интересоваться пустяками, если они не сосредоточатся на значимой жизни, — говорит британский философ Джеймс Тарталья. Он замечает этот страх в связи с тем, что люди проводят в Интернете или покупают потребительские товары вместо того, чтобы участвовать в какой-либо деятельности, которую тот, кто критикует, считает важным для полноценной жизни.(Юлия Григорьева / Shutterstock)

Дело философов основано на отделении предположения о том, что жизнь не имеет космического значения, от множества негативных выводов, которые люди обычно делают в результате. Тарталья указывает на распространенный страх, что человек, который считает жизнь в конечном итоге бессмысленной, предпримет деструктивное отрицание самой жизни, потенциально подвергая опасности других или, по крайней мере, впадая в отчаяние.

«Это одно из главных недоразумений», — сказал Тарталья. «Другая причина заключается в том, что вы беспокоитесь о пустяках, потому что не смогли увидеть в жизни важные вещи.«Он часто видит последний страх, выраженный в отношении времени, которое люди проводят в Интернете или покупают потребительские товары вместо того, чтобы участвовать в какой-либо деятельности, которую тот, кто критикует, считает важным для полноценной жизни.

К самым чудовищным нигилистам в популярной культуре относятся Хит Леджер изображает Джокера в фильме Бэтмена 2008 года, Темный рыцарь . Он высмеивает моральные кодексы и правила как беспочвенные и рассматривает сам порядок как иллюзию, созданную в отчаянном стремлении к произвольному счастью.Зрителям фильма эти убеждения кажутся связанными со склонностью Джокера к хаосу, преступности и социопатии.

Изображение Джокера в фильме Бэтмена 2008 года «Темный рыцарь» Хитом Леджером является одним из самых чудовищных нигилистов в массовой культуре. (Кевин Винтер / Getty Images)

Тарталья сказал, что такие фигуры, как Джокер, можно правильно назвать нигилистами в той степени, в которой они отвергают идею общего значения своих действий, исходящую из какого-то нечеловеческого источника.

«Особенно злой нигилист»

«Но я не вижу причин, по которым этот вид заставит вас ходить вокруг, уничтожая людей и приставляя ножи к их горлу», — сказал Тарталья.«Он особенно злой нигилист».

Исторически сложилось так, что немецкий философ и солдат Эрнст Юнгер обвинял безудержный нигилизм после Первой мировой войны в скатывании его страны к нацизму.

Хотя такие ассоциации продолжают влиять на восприятие тех, кто хочет называть жизнь в конечном итоге бессмысленной, просто тривиальный нигилист, возможно, является сейчас более распространенной карикатурой.

Особенно известный пример — отряд мультяшных антагонистов с немецким акцентом на персонажа Джеффа Бриджеса, Чувака, из фильма « Большой Лебовски». Эти самопровозглашенные нигилисты, кажется, воплощают в себе оба основных компонента плохого имиджа философии: насилие и глупость.

Хорошо известным примером банальных нигилистов является отряд мультяшных антагонистов с немецким акцентом на персонажа Джеффа Бриджеса, Чувака, из фильма «Большой Лебовски». (Лукас Джексон / Reuters)

Лланера не находит убедительной логической связи между нигилизмом и антиобщественным поведением или выбором потратить свою жизнь на тривиальные, бесполезные навязчивые идеи.

И хотя отсутствие окончательных источников смысла жизни не может напрямую оправдать хорошее поведение, оно может освободить людей от пагубных ошибочных убеждений и разрушительного мышления.

Лланера часто слышит от студентов, что они считают себя «не религиозными, но духовными», и это описание ее потенциально беспокоит.

«Мне кажется, что люди всегда ищут что-то, за что можно держаться — карты Таро, удачу звезд. Я думаю, что [это] используется для борьбы с этой угрозой, что жизнь станет бессмысленной», — сказал Лланера.

«Проблема в эгоизме»

Она критикует некоторых философов-нигилистов за то, что они распространяют идею о том, что лучший способ ответить на чувство бессмысленности — это подключиться к нечеловеческим источникам, таким как священная сущность или магическое царство. По ее мнению, это равносильно неправильной диагностике проблемы.

«Проблема в эгоизме, — сказал Лланера, — в нашем отношении к власти, контролирующей и дающей нам ответы, вместо того, чтобы нести ответственность за свою жизнь.»

Несмотря на ее страсть к защите нигилизма, Лланера считает, что центральный пункт о бессмысленности жизни является нейтральным, а не хорошими или плохими новостями для человечества. Она надеется, что большее количество людей просто перерастет свое ощущение космической бессмысленности их жизни. угроза. По ее мнению, жизни не нужен более широкий контекст смысла, чтобы придать вес личному или социальному чувству морали или joie de vivre.

«Эти вещи можно понять в привычном, обычном смысле, например вы должны взять на себя ответственность за свою собаку, вы не должны изменять своему партнеру или вам нужно протестовать против ужасных актов геноцида или этнических чисток.«Все эти вещи являются частью человеческого существования», — сказал Лланера.

Брать на себя ответственность за свою собаку — это часть человеческого бытия, точно так же, как вы можете протестовать против геноцида или этнических чисток, — предполагает Трейси Лланера, научный сотрудник Университета Нотр-Дам. Австралия в Сиднее и доцент Университета Коннектикута (Питер Чиборра / Рейтер)

«Они имеют значение, и они что-то значат для нашей индивидуальной жизни и для человеческого общества. Но такое значение не выходит за рамки нашего человеческого контекста.И мы думаем, что те, кто защищает смысл жизни, им просто очень не нравится эта идея ».

Попытка философов отделить основные утверждения нигилизма от нежелательного поведения, связанного с самим этим словом, вызвала протест со стороны некоторых коллег в Гай Беннет-Хантер из Эдинбургского университета оспаривает, что самопровозглашенные нигилисты могут наслаждаться социальным смыслом своей жизни, в то же время называя саму жизнь в конечном итоге бессмысленной.

«Я подчеркиваю, что социальные значения, которые Джеймс [Тарталья] принимает, как логически, так и психологически требует трансцендентного смысла жизни, который он отвергает », — сказал Беннет-Хантер.Он также утверждает, что нигилизм Тартальи не учитывает возможность того, что «конечный смысл жизни» может не быть фактическим в прозаическом смысле, но, тем не менее, существовать и быть поэтически истинным, как в случае с мифами о творении.

Тарталья утверждает, что его интерпретация нигилизма связана с его историей и интеллектуальными баталиями вокруг заявлений о знании фактов, особенно в европейской мысли.

Он указывает, что широкое использование слова «нигилизм» и фразы «смысл жизни» возникло в течение одного десятилетия в конце 1700-х годов, когда религиозные убеждения среди ученых сломались, а научные верования приобрели силу.Тарталья рассматривает большинство современных антинигилистических страхов как продолжение интеллектуальной паники, которая последовала тогда.

В тот период французские религиозные консерваторы выступали против практически любых форм рассуждений и обучения. Для них такие занятия рисковали скатиться к нигилизму в результате уничтожения всех божественных тайн. Якобы угрожающая концепция нигилизма часто казалась неотделимой от атеизма или свободного мышления.

«Жизнь — это общая почва»

Сегодня, однако, Тарталья чувствует, что должен защищать нигилизм как от религиозных, так и от атеистических взглядов на мир, поскольку последние имели тенденцию заменять божественные смыслы жизни другим нечеловеческим эквивалентом, таким как почтительное отношение к технологиям.Тарталья обеспокоен тем, что слишком многие лидеры воспринимают технический прогресс как силу, которой необходимо дать возможность развиваться независимо от того, хотят люди последствий или нет.

«Он может пойти в очень плохом направлении», — сказал Тарталья. «И поэтому нигилизм кажется стоящим».

С положительной стороны, Тарталья утверждает, что нигилистические взгляды предлагают потенциальную точку соприкосновения, на которой могут встретиться крайности религии и секуляризма, поскольку он устраняет все их конкурирующие претензии на высший смысл жизни.

«Жизнь — это общая почва», — сказал Тарталья. «Если вы нигилист, вы не думаете, что что-то выходит за рамки жизни. Если вы не нигилист, вы думаете, что есть что-то лишнее. Хорошо, но все еще есть масса точек соприкосновения. -религиозная бригада… [с нигилизмом] мы все можем понять друг друга, верно? Мы все можем согласиться на жизнь ».

Оптимизм Тартальи в этом отношении может показаться непропорциональным, учитывая многочисленные нескончаемые и жестокие конфликты в мире из-за гораздо меньших доктринальных различий между всевозможными группами, религиозными или иными.Но тогда нигилист может мечтать.


Об авторе

Том Хауэлл — продюсер Ideas на CBC Radio.

Солнечный нигилизм: «С тех пор, как я обнаружил свою никчемность, моя жизнь стала драгоценной» | Австралийский образ жизни

Обычно я с осторожностью отношусь к прозрениям, моментам лампочки и неожиданным открытиям, которые меняют порядок жизни. Но, возвращаясь домой вечером в начале этого года, мое существование изменилось с единственной мимолетной мыслью.

Я находился в хроническом стрессе на работе, переполнялся ожиданиями, цеплялся за чувство достижения или высшей цели и на цыпочках приближался к полному истощению.Потом меня осенило: «Какая разница? Однажды я умру, и меня все равно никто не вспомнит «.

Я не могу объяснить сокрушающееся чувство облегчения. Как будто мое тело выбросило запасы кортизола, что позволило моим легким полностью надуть воздух впервые за несколько месяцев. Стоя на обочине дороги, я смотрел на небо и думал: «Я всего лишь кусок мяса, несущийся в космосе на камне. Бессмысленно, бесполезно, бессмысленно ». Это было одно из самых утешительных открытий в моей жизни. Я открыл для себя нигилизм.

Нигилизм существовал в той или иной форме в течение сотен лет, но обычно ассоциируется с Фридрихом Ницше, немецким философом 19-го века (и предпочтительным пессимистом для старшеклассников с поднутрениями), который предположил, что существование бессмысленно , кодекса морали бесполезны, а Бог мертв.

В этом десятилетии произошло культурное возрождение. Посмотрев на основные принципы, легко понять, почему. Аргумент Ницше о том, что «каждое убеждение, каждое мнение о чем-то истинном, обязательно ложно, потому что истинного мира просто не существует», кажется пугающе актуальным, когда мы натыкаемся на «постправдивую» реальность.

В то время как Ницше (и готы, с которыми вы выросли) заставляют все это звучать как облом, поколения Y и Z смотрят на вещи более оптимистично и абсурдно. Современный нигилизм отточен с помощью мемов и шуток в Твиттере. Это проявляется в том, что подростки поедают капсулы Tide, фанаты умоляют знаменитостей сбить их на своих машинах, а также в большом количестве странных телешоу. Оказывается, спуск в небытие может быть довольно забавным.

Наблюдаем ли мы появление нового, более солнечного поколения нигилистов? Если смысл и цель являются переоцененными иллюзиями, то также может быть любое ощущение, что вы особенный или обречены на великие дела.Это бальзам для группы, которая сгорает из-за исключительности, экономических спадов, исполнительского мастерства, жилищных кризисов и лучшей жизни в Instagram.

Разрешить контент из Instagram?

Эта статья содержит материалы, предоставленные Instagram. Мы просим вашего разрешения перед загрузкой чего-либо, поскольку они могут использовать файлы cookie и другие технологии. Чтобы просмотреть это содержимое, нажмите «Разрешить и продолжить» .

В своем сборнике эссе «Зеркало трюка: размышления о самообмане» писательница из Нью-Йорка Цзя Толентино пытается понять культуру и условия постглобального финансового кризиса в Америке.В частности, как культы самооптимизации и идентичности оставили нас потерянными и апатичными. В нескольких обзорах при обсуждении книги использовался термин «нигилистический», относящийся как к содержанию, так и к тому, как они себя чувствовали.

Но, разговаривая с ней в начале этого года, Толентино высказал более теплый взгляд. Она призналась, что обнаружила чувство незначительности «по-настоящему вдохновляющим» для ее написания, добавив: «Если мы здесь всего лишь на мгновение, и в целом, если ничего не имеет значения, это похоже на карт-бланш на безумие. из.Чтобы попробовать много вещей, постарайтесь сделать что-то изо всех сил, потому что шансы настолько высоки, что ничто из этого не означает ничего такого, что, наоборот, заставляет меня чувствовать себя свободным ».

Она не рассматривала бесцельность как яд, проникающий в нашу жизнь, чтобы превратить нас в злодеев-нигилистов из Большого Лебовски . Скорее всего, она утверждала, что у этого есть потенциал, чтобы определить и успокоить страдающее поколение: «Я думаю, что это состояние тысячелетия. Это своего рода экстатическое, в основе своей ироничное, но в то же время невероятно искреннее, безумное качество.”

Разрешить содержание Instagram?

Эта статья содержит материалы, предоставленные Instagram. Мы просим вашего разрешения перед загрузкой чего-либо, поскольку они могут использовать файлы cookie и другие технологии. Чтобы просмотреть это содержимое, нажмите «Разрешить и продолжить» .

В прошлом году на разных концах света двое старшеклассников представили рассказы TEDx о нигилизме. Элиас Скьолдборг, ученик средней школы Hanwood Union в Вермонте, вышел на сцену, чтобы изложить свои доводы в пользу оптимистического нигилизма . Это было удачно озаглавлено «Или как быть счастливым эмо».

Во время своей презентации он напомнил аудитории своих одноклассников: «Если бы вы умерли прямо сейчас, это не имело бы значения, большая картина. Если бы ты никогда не родился, всем было бы наплевать.

Это хорошие новости. «То, что жизнь не имеет смысла, не повод … грустить», — сказал он. Если в нашей жизни нет необходимости, то единственное указание, которое у нас есть, — это выяснить, как найти счастье в нашем мгновенном всплеске сознания. Например, он услужливо предлагал своей аудитории заниматься хобби, помогать другим, решать проблемы, а не создавать их, и просто стараться изо всех сил.

Разрушая стереотип подростка-нигилиста, Сиддхарт Гупта представил свое выступление «Признания экзистенциального нигилиста» в розовой рубашке с пуговицами. Старшеклассник Международной школы Кадьяканала в Индии признался, что его вера в бесполезность жизни дала ему «возможность найти смысл во всем, что я делаю».

Не обремененный большой миссией, он был свободен искать свое: «Я все еще считаю, что в жизни нет внутреннего смысла, но теперь я считаю, что из-за этого нет причин не отдавать все, что у меня есть, и пытаться. чтобы создать свой собственный смысл в этом, скорее всего, пустом существовании.

Одна из многих критических замечаний по поводу нигилизма заключается в том, что он открывает двери для безудержного эгоизма. Это следующий логический шаг, если вы думаете, что от жизни нет ничего, кроме личного счастья и удовольствия. Тем не менее, для людей, которые усвоили это послание, наблюдается тенденция не к жадности, а к общности.

Скьольдборг призвал аудиторию решать проблемы. Гупта стремился построить свой собственный смысл. Вся книга Толентино — это аргумент против корыстных неолиберальных систем, которые сокрушают людей ниже вас по экономической лестнице.

За месяцы, прошедшие после того, как я обнаружил, что я никуда не годен, моя жизнь стала более драгоценной. Когда ваше существование бессмысленно, вы переключаете внимание на вещи, которые долговечнее вашего собственного эго. Я стал больше заниматься проблемами окружающей среды, моей семьи и общества в целом. Как только вы смиритесь с тем, что вы просто кусок мяса на камне, вы можете перестать беспокоиться и оценить сам камень.

Если вы верите в нигилизм, вы во что-нибудь верите?

Нигилизм — постоянная угроза.Как признала философ ХХ века Ханна Арендт, это лучше всего понимать не как набор «опасных мыслей», а как риск, присущий самому акту мышления. Если мы достаточно долго размышляем над какой-либо конкретной идеей, какой бы сильной она ни казалась на первый взгляд или насколько широко принимаемой, мы начнем сомневаться в ее истинности. Мы также можем начать сомневаться в том, действительно ли те, кто принимает эту идею, знают (или заботятся) о том, истинна ли идея или нет. Это всего в одном шаге от размышлений о том, почему существует так мало консенсуса по такому количеству вопросов, и почему все остальные, кажется, так уверены в том, что сейчас кажется вам таким неуверенным.В этот момент, на грани нигилизма, есть выбор: либо продолжать думать и рисковать отчуждением от общества; или перестать думать и рискнуть отстраниться от реальности.

За столетие до Арендт Фридрих Ницше описал в своих записных книжках (опубликованных его сестрой посмертно в «Воля к власти» ) выбор между «активным» и «пассивным» нигилизмом. Один из его многочисленных афоризмов о нигилизме заключался в том, что это результат обесценивания высших ценностей.Такие ценности, как истина и справедливость, могут казаться, что они не просто идеи, но что они обладают какой-то сверхъестественной силой, особенно когда мы говорим: «Истина освободит вас» или «Справедливость будет служить». чтобы им не приписывали силу, когда оказывается, что правда не освобождает, когда не наступает справедливость, мы разочаровываемся. Тем не менее, вместо того, чтобы обвинять себя в том, что слишком много верим в эти ценности, мы обвиняем эти ценности в том, что они не соответствуют нашим ожиданиям.

Согласно Ницше, тогда мы можем стать активными нигилистами и отвергнуть ценности, данные нам другими, чтобы воздвигнуть собственные ценности. Или мы можем стать пассивными нигилистами и продолжать верить в традиционные ценности, несмотря на сомнения в истинной ценности этих ценностей. Активный нигилист разрушает, чтобы найти или создать что-то, во что стоит верить. Только то, что может пережить разрушение, может сделать нас сильнее. Ницше и группа русских XIX века, которые идентифицировали себя как нигилисты, разделяли эту точку зрения.Однако пассивный нигилист не хочет рисковать самоуничтожением и поэтому цепляется за безопасность традиционных верований. Ницше утверждает, что такая самозащита на самом деле является еще более опасной формой самоуничтожения. Вера только ради веры в во что-то из может привести к поверхностному существованию, к самодовольному принятию веры во что-либо, во что верят другие, потому что вера во что-то (даже если это окажется ничем не стоящим верить) будет видна. пассивным нигилистом предпочтительнее, чем рискнуть не поверить в ничему, что , чем рискнуть уставиться в бездну — метафора нигилизма, которая часто встречается в работах Ницше.

Сегодня нигилизм становится все более популярным способом описания широко распространенного отношения к текущему состоянию мира. Тем не менее, когда этот термин используется в разговоре, в редакционных статьях газет или в тирадах социальных сетей, он редко когда-либо определяется, как будто все очень хорошо знают, что означает нигилизм, и разделяют одно и то же определение этого понятия. Но, как мы видели, нигилизм может быть как активным, так и пассивным. Если мы хотим лучше понять современный нигилизм, мы должны определить, как он развивался в эпистемологии, этике и метафизике и как он нашел выражение в различных образах жизни, таких как самоотрицание, отрицание смерти и отрицание мира. .

В эпистемологии (теории познания) нигилизм часто рассматривается как отрицание возможности знания, позиция, согласно которой наши самые сокровенные убеждения не имеют основы. Аргумент в пользу эпистемологического нигилизма основан на идее, что для знания требуется нечто большее, чем просто знающий и известный. Это нечто большее обычно рассматривается как то, что делает знание объективным, поскольку способность ссылаться на что-то вне личного, субъективного опыта — вот что отличает знание от простого мнения.

Но для эпистемологического нигилизма нет ни стандарта, ни основания, ни основания, на котором можно было бы делать заявления о знании, ничего, что могло бы оправдать нашу веру в то, что какое-либо конкретное утверждение истинно. Все апелляции к объективности с точки зрения эпистемологического нигилизма иллюзорны. Мы создаем впечатление знания, чтобы скрыть факт отсутствия фактов. Например, как утверждал Томас Кун в книге Структура научных революций (1962), мы, безусловно, можем разработать очень сложные и очень успешные модели для описания реальности, которые мы можем использовать для открытия множества новых «фактов», но мы можем никогда не доказывайте, что они соответствуют самой реальности — они могут просто происходить из нашей конкретной модели реальности.

Если что-то утверждается как истинное на основании прошлого опыта, тогда возникает проблема индукции: просто потому, что что-то произошло, не влечет за собой, что это должно повториться. Если что-то утверждается как истинное на основании научных данных, возникает проблема обращения к авторитетным источникам. В логике такие призывы рассматриваются как совершение заблуждения, поскольку утверждения других, даже утверждения экспертов, не рассматриваются как основание для истины. Другими словами, даже эксперты могут быть предвзятыми и ошибаться.Более того, поскольку ученые делают заявления, основанные на работе предыдущих ученых, их тоже можно рассматривать как апелляции к авторитетным источникам. Это приводит к другой проблеме — проблеме бесконечного регресса. Любая претензия на знание, основанное на каком-либо основании, неизбежно приводит к вопросам об основании этого основания, а затем об основании этого основания и так далее, и так далее, и так далее.

Обосновывая сомнения относительно знания, пассивный нигилист упрощает погоню за знаниями

Здесь может показаться, что то, что я здесь называю «эпистемологическим нигилизмом», на самом деле не отличается от скептицизма.Ибо скептик также ставит под сомнение основы, на которых основываются утверждения о знании, и сомневается в возможности того, что знание когда-либо найдет какое-либо надежное основание. Здесь было бы полезно вернуться к различию Ницше между активным и пассивным нигилизмом. В то время как активный нигилист подобен радикальному скептику, пассивный нигилист — нет. Пассивный нигилист осознает, что относительно знания могут возникать скептические вопросы. Но вместо того, чтобы сомневаться в знании, пассивный нигилист продолжает верить в знание.Следовательно, для пассивного нигилиста знание существует, но оно существует на основе веры.

Следовательно, нигилизм можно найти не только в человеке, который отвергает притязания на знания из-за отсутствия бесспорного основания. Скорее, человек, который осознает сомнения, связанные с утверждениями о знании, и который, тем не менее, продолжает вести себя так, как будто эти сомнения на самом деле не имеют значения, также является нигилистом.

Научные теории могут быть основаны на апелляции к другим теориям, которые основаны на апелляции к другим теориям, любая из которых может быть основана на ошибке.Но до тех пор, пока научные теории продолжают приносить результаты — особенно результаты в форме технического прогресса — тогда сомнения в окончательной истинности этих теорий могут рассматриваться как тривиальные. И, упрощая сомнения относительно знания, пассивный нигилист упрощает поиск знаний.

Другими словами, для пассивного нигилиста знания не имеют значения. Подумайте только, как часто такие слова, как «знание» или «уверенность», используются в повседневной жизни бессистемно. Кто-то говорит, что знает, что поезд приближается, и мы либо не спрашиваем, откуда они это знают, либо, если спрашиваем, часто встречаем абсолютную основу знаний в современной жизни: потому что так говорит их телефон.Телефон может оказаться правильным, и в этом случае претензия на авторитет телефона сохраняется. Или телефон может оказаться неправильным, и в этом случае мы, скорее всего, виним не телефон, а поезд. Поскольку телефон стал нашим главным гарантом знаний, признать, что телефон может быть неправильным, — значит рискнуть признать, что не только наши утверждения о знаниях, основанные на телефоне, могут быть необоснованными, но и все наши утверждения о знаниях могут быть таковыми. В конце концов, как и в случае с телефоном, мы склонны не спрашивать, почему мы думаем, что знаем то, что, по нашему мнению, мы знаем.Таким образом, пассивный нигилизм становится не радикальной «постмодернистской» позицией, а, скорее, нормальной частью повседневной жизни.

В моральной философии нигилизм рассматривается как отрицание существования морали. Как утверждает Дональд Кросби в книге Призрак абсурда (1988), моральный нигилизм можно рассматривать как следствие эпистемологического нигилизма. Если нет оснований для объективных заявлений о знании и истине, то нет оснований для объективных заявлений о добре и зле.Другими словами, то, что мы принимаем за мораль, — это вопрос того, что считает правильным — независимо от того, относится ли эта вера к каждому историческому периоду, к каждой культуре или к каждому отдельному человеку, — а не к тому, что такое Правильно.

Утверждать, что что-то является правильным , исторически было сделано, основывая эти утверждения на таком основании, как Бог, или счастье, или разум. Поскольку эти основы считаются применимыми универсально — применимыми ко всем людям, во всех местах и ​​во все времена — они считаются необходимыми для универсального применения морали.

Философ-моралист 18-го века Иммануил Кант признал опасность обоснования морали на Боге или на счастье, ведущую к моральному скептицизму. Вера в Бога может побуждать людей к нравственным поступкам, но только как средство к тому, чтобы попасть в рай, а не в ад. Погоня за счастьем может побуждать людей к нравственным поступкам, но мы не можем быть уверены заранее, какие действия принесут людям счастье. Итак, в ответ Кант отстаивал разумную мораль. По его словам, если мораль нуждается в универсальном фундаменте, то мы должны просто принимать решения в соответствии с логикой универсальности.Определяя, чего мы пытаемся достичь в любом действии, и превращая это намерение в закон, которому должны подчиняться все разумные существа, мы можем использовать разум, чтобы определить, возможно ли логически универсализировать намеченное действие. Следовательно, логика — а не Бог или желание — может сказать нам, является ли какое-либо предполагаемое действие правильным (универсальным) или неправильным (не универсальным).

Однако есть несколько проблем с попытками основывать мораль на разуме. Одна из таких проблем, как указал Жак Лакан в «Канте с Садом» (1989), заключается в том, что использование универсальности в качестве критерия правильного и неправильного может позволить умным людям (таким как маркиз де Сад) оправдывать некоторые, казалось бы, ужасные действия, если они может показать, что эти действия действительно могут пройти логический тест Канта.Другая проблема, на которую указывает Джон Стюарт Милль в книге Утилитаризм (1861), заключается в том, что люди рациональны, но рациональность — это еще не все, что у нас есть, и поэтому следование кантианской морали заставляет нас жить как равнодушные роботы, а не как люди.

Еще одна проблема, как указал Ницше, состоит в том, что разум может не быть тем, что утверждал Кант, поскольку вполне возможно, что разум не является более прочным основанием, чем Бог или счастье. В книге «О генеалогии морали» (1887 г.) Ницше утверждал, что разум — это не что-то абсолютное и универсальное, а, скорее, то, что со временем превратилось в часть человеческой жизни.Примерно так же, как мышей в лабораторных экспериментах можно научить рациональности, мы также научились становиться рациональными благодаря столетиям моральных, религиозных и политических «экспериментов» по ​​обучению людей рациональности. Поэтому не следует рассматривать разум как прочную основу морали, поскольку его собственные основы могут быть поставлены под сомнение.

Пассивный нигилист предпочел бы ориентироваться по неисправному компасу, чем рисковать полностью потерянным

Здесь мы снова можем найти важное различие между тем, как активный нигилист и пассивный нигилист отвечают на такой моральный скептицизм.Способность сомневаться в легитимности любого возможного основания морали может привести активного нигилиста либо к переопределению морали, либо к ее отрицанию. В первую очередь о действиях можно судить по моральным принципам, но именно активный нигилист определяет эти принципы. Но то, что кажется творческим, на самом деле может быть производным, поскольку трудно отличить, когда мы думаем за себя, от того, когда мы думаем в соответствии с тем, как мы были воспитаны.

Так что, скорее, чем такой моральный эгоизм, активный нигилизм просто полностью отвергнет мораль.Вместо этого действия оцениваются только с практической точки зрения, например, то, что более или менее эффективно для достижения желаемой цели. Таким образом, человеческие действия не отличаются от действий животного или машины. Если кажется ошибкой утверждать, что животное является злом, если ест другое животное, когда оно голодно, тогда активный нигилист скажет, что также ошибочно утверждать, что люди злы, когда крадут у другого человека, когда они голодны.

Без морали такие понятия, как кража, собственность или права, считаются имеющими только юридическую силу.Действия можно рассматривать как преступные, но не как аморальные. Пример такого активного нигилизма можно увидеть у древнегреческого софиста Фрасимаха. В «Республике » Платона Фрасимах утверждает, что «справедливость» — это просто пропаганда, используемая сильными для угнетения слабых, обманом заставляя их принять такое угнетение как справедливое.

Пассивный нигилист, с другой стороны, не отвергает традиционную мораль только потому, что ее законность может быть поставлена ​​под сомнение. Вместо этого пассивный нигилист отвергает идею о том, что законность морали действительно имеет значение.Пассивный нигилист подчиняется морали не ради нравственности, а ради послушания. Пассивный нигилист считает, что жить в соответствии с тем, что другие считают правильным и неправильным, добром или злом, предпочтительнее, чем необходимость жить без каких-либо моральных стандартов, которыми можно руководствоваться при принятии решений. Моральные стандарты служат компасом, и пассивный нигилист скорее предпочтет ориентироваться в жизни, используя неисправный компас, чем рискнет пройти по жизни, чувствуя себя полностью потерянным.

Моральные нормы также дают чувство принадлежности к сообществу.Совместное использование норм и ценностей так же важно для совместного образа жизни, как и обмен языком. Таким образом, отрицая мораль, активный нигилист отвергает и сообщество. Но пассивный нигилист не желает рисковать, чувствуя себя совершенно одиноким в этом мире. Итак, отвергая моральную легитимность, пассивный нигилист принимает сообщество. Тогда для пассивного нигилиста важно не то, истинно ли моральное утверждение, а популярно ли оно.

Это означает, что для пассивного нигилиста мораль не имеет значения.Пассивный нигилист ценит мораль как средство для достижения цели, а не как самоцель. Поскольку желание принадлежать и быть ведомым перевешивает желание иметь моральную уверенность, пассивного нигилиста заботит только чувство направления и чувство общности, которое может возникнуть в результате принятия моральной системы. Пассивный нигилист похож на зрителя на спортивном мероприятии, который болеет за домашнюю команду только потому, что так делают все остальные. Пассивный нигилист поддерживает моральные стандарты только потому, что они приняты сообществом, к которому пассивный нигилист хочет принадлежать.

Точно так же, как эпистемологический нигилизм может привести к моральному нигилизму, так и моральный нигилизм может привести к политическому нигилизму. Под политическим нигилизмом обычно понимают отказ от власти. Так было с вышеупомянутыми самопровозглашенными нигилистами России XIX века, которым в конечном итоге удалось убить царя. Однако эта революционная форма политического нигилизма, которую мы можем идентифицировать с активным нигилизмом, не отражает пассивную форму политического нигилизма.

Опасность активного нигилизма исходит из его анархической готовности разрушить общество ради свободы.Опасность пассивного нигилизма исходит из его конформистской готовности уничтожить свободу ради общества. Как мы уже видели, пассивный нигилист использует знания и мораль, рассматривая их как важные лишь постольку, поскольку они служат средством достижения целей комфорта и безопасности. Потребность чувствовать себя защищенной от дискомфорта сомнения и от незащищенности нестабильности — вот что приводит пассивного нигилиста к тому, чтобы в конечном итоге он стал более разрушительным, чем активный нигилист.

Опасность здесь состоит в том, что моральные и политические системы, способствующие свободе и независимости, будут считаться менее желательными для пассивного нигилиста, чем моральные и политические системы, которые способствуют догматическому принятию традиций и слепому подчинению авторитету.Хотя мы можем сказать, что хотим быть свободными и независимыми, такое освобождение может показаться ужасным бременем. Это было выражено, например, Сореном Кьеркегором в книге «Концепция тревоги » (1844), когда он описал тревогу как «головокружение свободы», которое возникает, когда мы смотрим вниз на то, что нам кажется «бездной» бесконечных возможностей. Только подумайте, как часто, когда вам предлагают меню с множеством опций, посетители ресторана просят у официанта рекомендации. Или как Netflix перешел от продвижения своей обширной библиотеки фильмов на ваш выбор к продвижению своего алгоритма, который позволил бы вам «расслабиться», пока он делает выбор за вас.

Нигилизм могут продвигать те, кто находится у власти, которые извлекают выгоду из таких кризисов

Ницше был обеспокоен тем, что он считал растущим принятием самоотверженности, самопожертвования и самоотречения как моральных идеалов. Он видел принятие таких самоотрицательных идеалов как свидетельство того, что пассивный нигилизм распространяется, как болезнь, по Европе XIX века. В 20-м веке Эрих Фромм в книге Escape from Freedom (1941) также беспокоился о том, что он описал как «страх свободы», распространяющийся по Европе.Именно это беспокойство мотивировало работу как критических теоретиков в Германии, так и экзистенциалистов во Франции.

Арендт предупредила, что нам следует быть осторожными, чтобы не думать о нигилизме как о личном кризисе неопределенности. Скорее, мы должны признать, что нигилизм — это политический кризис. Нигилизм могут продвигать те, кто находится у власти, кому выгодны такие кризисы. Следовательно, даже метафизический нигилизм может иметь политический вес. Признание того, что Вселенная бессмысленна, может привести к тому, что опасения по поводу угнетения, войны и окружающей среды тоже будут бессмысленными.По этой причине не только политики могут извлечь выгоду из нигилизма.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *