Разное

Пацифизм и милитаризм: Ядерный пацифизм, правое дело и другие теории войны

Содержание

Ядерный пацифизм, правое дело и другие теории войны

Человек ведет войны с незапамятных времен. Согласно подсчетам исследователей, за последние пять тысячелетий человечество жило мирно в общей сложности не более 300 лет. И хотя большинство рядовых граждан, политиков, учёных и даже военных осознают ужасы, которыми сопровождаются войны, количество вооруженных столкновений не сокращается. Какие принципы обоснования военных действий существуют в мире, применимы ли они для России и способны ли этические нормы сдерживать агрессию, рассказал преподаватель кафедры истории философии факультета философии НИУ ВШЭ Арсений Куманьков на лекции в Культурном центре ЗИЛ.

Природа войны

Лектор начал свое выступление с цитаты Гераклита: «Должно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей… и что все возникает через вражду и взаимообразно». И хотя Гераклит говорил о войне в переносном смысле — его интересовало устройство мира и полемоса (прим.: война по-гречески) как основного космического закона, который проявляется в каждом аспекте бытия — эфесскому мыслителю удалось охарактеризовать политическую историю всего человечества.

Война с древних времен оказывалась в поле зрения философов, но ее определение до сих пор остается довольно расплывчатым. Слушатели лекции также не смогли прийти к единому мнению, отвечая на вопрос, что такое война. Это и решение противоречий вооруженным путем, и способность объединить группу, которая действует из-за жажды власти и денег. В то же время некоторые смотрят на войну как на подтверждение концепции первородного греха человека и врожденного изъяна его сознания. Куманьков наиболее емким считает определение войны, которое дал Карл Клаузевиц: «Война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю».

При этом лектор отметил, что понятие войны меняется с течением времени. Изначально она воспринималась как политический конфликт между различными группами и была плотно привязана к политике. Если раньше только у правителя было право начинать войну, то в современном мире государство теряет свое уникальное право на насилие. Возросла роль негосударственных субъектов политики — партизан, террористических организаций, частных военных компаний и агентств.

Война ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, не расплатившимися должниками и тому подобными подонками общества

Во второй половине ХХ и начале ХХI веков понятие начинает использоваться в новых значениях. Теперь, когда политики говорят о борьбе с коррупцией или наркотиками, то они смело заявляют, что ведут войну. Но если государство пытается войти в конфликт, цели участия в котором не до конца ясны или их нельзя оправдать в позитивном ключе, если руководство страны не хочет нагнетать панические настроения в обществе, то понятие войны как вооруженного конфликта заменяется различными эвфемизмами.

Война или нищета?

В философии сложилась целая специфическая дисциплина — философия войны. Но как не появилось четкого понятия войны, так и нет ее единой концепции, которая позволяла бы судить об этом феномене. Существует множество субтеорий.

Пацифизм — это наиболее мягкая и не кровожадная концепция войны. Его сторонники полностью отвергают возможность этического оправдания военных действий. Так, еще древнекитайский философ Мо-цзы был сторонником пацифизма, считавшим, что сама природа человека должна привести к запрету всех войн. Одними из ярчайших и влиятельнейших источников всего ренессансного католического гуманизма и пацифизма являются сочинения Эразма Роттердамского, который писал, что «война ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, не расплатившимися должниками и тому подобными подонками общества». Идеи пацифизма были близки многим великим мыслителям. Идеи о ненасилии развивали Лев Толстой, Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг.

Новый виток в развитии пацифизма наступил в середине прошлого века с распространением ядерного оружия, когда появился манифест ядерного пацифизма, в котором авторы требовали от правительств всех государств отказаться от войн и обратиться к использованию исключительно «мирных средств разрешения всех спорных вопросов».

Несмотря на гуманность этой концепции, пацифизм не лишен парадоксов. Противники пацифизма отмечают, что пацифисты получают от государства различные блага, защиту, медицину, возможность строить карьеру и многое другое, при этом отказываются защищать свое государство в случае необходимости. Они следуют только личным интересам. Кроме того, государство на пороге боевых действий нередко встает перед довольно неприятным выбором: вступить в войну или отказаться от борьбы, обрекая свое население на порабощение, нищенские условия существования и даже истребление. С точки зрения истинного пацифиста война хуже нищеты и рабства — лучше терпеть тирана, чем начинать войну.

Найти врага

Вторая концепция противоположна пацифизму — это теория милитаризма. Его можно определить как государственную политику «по подготовке и ведению организованного политического насилия». Милитаризм зачастую предполагает проведение националистической политики. Его приверженцы убеждены, что все издержки, связанные с войной, будут легко покрыты ведением боевых действий. Согласно этой теории, война не только удобна, приемлема и этически допустима. Она имеет духовный смысл. Ведь с ее помощью решаются не только политические и экономические задачи. Война воспитывает и дисциплинирует. Воин — это человек не только физической, но и духовной силы.

Милитаристские настроения нередко захватывали государства. Примерами могут выступать европейские империи конца XIX — начала XX веков, которые отказались от диалога и начали гонку вооружений, что привело к Первой мировой войне.

У этой концепции также немало болевых точек. Сторонники милитаризма просто не могут существовать без противников. Им приходится все время искать врагов как за пределами, так и внутри государства.

Женщины натирают носы бомбардировщиков Douglas в сборочном цехе в городе Лонг Бич, Калифорния. Фото 1942 года. Flickr.

Милитаризм, как и пацифизм, считается маргинальной концепцией. В настоящее время в качестве основы национальных идеологий он распространен не слишком широко. Ведь милитаристский режим вынужден либо все время вступать в войны, которые редко сможет выигрывать, либо ему придется трансформироваться. Кроме того, идея войны подчиняет себе весь общественный и экономический уклад жизни страны.

Закрытый характер милитаристского государства, плановая экономика и репрессии в конечном счете истощают граждан и делают такой режим малопривлекательным.

Двойные стандарты

Сегодня наиболее значимыми и актуальными являются концепции реализма и теории справедливой войны.

Сторонники реализма, основываясь на трудах Фукидида, Макиавелли и Гоббса, придерживаются принципа двойных стандартов этики. Они считают, что ради достижения успеха государство может использование любые средства, в том числе и насильственные. Этика в политической сфере отступает на второй план.

Именно поэтому реалисты пессимистично смотрят на идею существования вечного мира между государствами: доводы разума указывают им на возможность сожительства в мире, однако не существует воли, которая установила бы подобное состояние на века. Такое положение дел не означает, что в международных отношениях государственная воля совершенно ничем не сдерживается. В поисках мира страны устанавливают договорные отношения, но каждое государство действует в угоду своим интересам, а потому состояние мира всегда будет шатким.

Дело правое

Следующая наиболее важная теория — это концепция справедливой войны, которая развивает пацифистскую идею борьбы за мир, не отрицая при этом возможность применения силы в определенных случаях. В рамках этой теории насилие ограничивается двумя группами принципов: jus ad bellum (оценка справедливости вступления в вооружённый конфликт) и jus in bello (определение допустимых способов ведения войны).

Совокупность критериев jus ad bellum необходима для принятия решения о том, стоит или нет вступать в войну и чем это решение может быть обосновано. К ним относятся принципы правого дела, крайнего средства, пропорциональности, вероятности успеха, добрых намерений и легитимной власти. Наиболее важен и значим первый из них — 

принцип правого дела. Он гласит, что должна быть очень веская причина для начала военных действий. Принцип правого дела подразумевает шесть типов ситуаций. Три из них работают на самозащиту государства: ответ на объявление войны, ответ на начавшееся нападение и упреждающий удар. Оставшиеся три применяются в случае нападения на другое государство: ответ на объявление войны союзнику, ответ на начавшееся нападение на союзника и гуманитарная интервенция.

Гуманитарная интервенция все чаще используется в последнее время для обоснования легальности начала войны, как это было в Ливии, Ираке, Боснии и Косово. И хотя начало участия в этих войнах не всегда возможно назвать действительно справедливым, все это формально соответствует принципу правого дела, подчеркивает Куманьков.

Один из самых сложных случаев обоснования агрессии в рамках правого дела — это идея упреждающего удара. Ситуация осложнена тем, что не всегда есть возможность адекватно оценить, направился ли противник к вашей границе, на какой стадии подготовки к нападению он находится. Упреждающий удар оправдывается исключительно предчувствием нападения в ближайшем будущем. В таком случае слишком раннее нападение будет означать превентивную войну, которая нелегитимна, а затянувшаяся отсрочка может привести к печальным последствиям.

Руководитель стратегической авиации Великобритании во время Второй мировой войны Артур Харрис стал единственным главнокомандующим, кто не был удостоен титула пэра из-за применения чрезмерной силы во время авиаударов по Дрездену

Принципы jus in bello имеют значение, когда боевые действия уже начались, они позволяют судить о нормах поведения на войне. Недостаточно иметь причину для справедливой войны. Необходимо вести ее достойно. Так,

принцип пропорциональности говорит о недопустимости применения чрезмерных средств. Требуется проявлять благородство к своему противнику, а не стирать с лица земли города и истреблять население. Куманьков напомнил про хрестоматийный пример отказа от этого принципа: руководитель стратегической авиации Великобритании во время Второй мировой войны Артур Харрис стал единственным главнокомандующим, кто не был удостоен титула пэра из-за применения чрезмерной силы во время авиаударов по Дрездену, когда город фактически был стерт с лица земли.

Не менее важен принцип дискриминации или различия, выполнить который довольно непросто. Участники боевых действий не всегда могут быть уверены, что наносят удар именно по врагу, а не по мирному населению. Ситуация осложняется, когда ведутся бои с повстанцами, а не солдатами в военной форме.

Одной из самых больших сложностей в теории справедливой войны остается нерешенность вопроса об исключениях из правил. Так, принцип различия указывает на неприемлемость атаки на невинных, беззащитных людей. Но кто определяет, невинен ли человек? Таким образом, ни одна из теорий не может в полной мере решить всех противоречий, связанных с войной.

Особое положение России

В России дискуссия об этике войны развита крайне слабо, хотя страна исторически активно участвовала в развитии международного права. Первая мировая война заставила русских философов обратиться к определению смысла войны. Но Серебряный век русской философии был очень коротким и отечественные авторы просто не успели сделать значительный вклад в этом направлении.

У пришедших к власти большевиков была своя философия. Война оправдывалась как вооруженное восстание пролетариата, направленное против гегемонии капитализма, но со временем эта концепция уступила место мифу Великой Отечественной.

В 90-е годы Россия хотела предстать в образе либерального государства. Российской мысли пришлось резко перестраиваться, освобождаясь от коммунизма и марксистко-ленинской философии. Но отказ от идеологии и формальная декларация принятия новых ценностей еще не означала, что либеральные ценности — свобода и уважение прав других людей — были осмыслены и приняты как властью, так и населением.

Русская философия войны находится в зачаточном состоянии. На сегодняшний день существует множество исторических, политологических, социологических исследований на эту тему, но нет общенациональной доктрины войны, которую транслировала бы власть и поддерживало население. Таким образом, формируется опасная тенденция, когда страна вынуждена участвовать в конфликтах, при этом ее позиция заявлена нечетко.

Милитаризм & пацифизм: возможен ли вечный мир? | Лидия, неисправимый гуманитарий

Среди процессов, которые всегда были, есть и будут в обществе, можно смело назвать конфликты. А одной из древнейших форм конфликтности является война. Сущность войны в агрессивном, вооруженном противостоянии, когда стороны хотят уничтожить или подчинить своей воле противника.

Социолог Герберт Спенсер (1820-1903), рассматривая развитие общества, анализировал его через призму эволюции социальных институтов. И он отмечал, что поначалу в возникновении политических институтов важную роль сыграла именно война. Именно она стимулировала развитие властных отношений, рождение государства и закона.

Герберт Спенсер

Герберт Спенсер

Действительно, война внесла свой вклад в развитие общества. Но не только она. Не менее важными были и противоположные процессы, связанные с мирным сотрудничеством. На одной агрессии далеко не уедешь и ничего хорошего не получишь.

Думаю, что изначально силы войны и силы мира имели паритет, но в разные периоды времени какая-то из них брала верх. Даже в древности, когда военные действия были любимым занятием властителей, философы осмысляли их как негативный опыт. Конфуций, например, называл войну моральной болезнью человечества. А вот, например, Аристотель признавал войну как естественное состояние общества, необходимое ему для развития.

Аугусто Феррер Дальмау «Рокруа 1643»

Аугусто Феррер Дальмау «Рокруа 1643»

К XVIII веку европейская мысль дозрела до моральной оценки войны, и выдающиеся философы, например, И. Кант, осудили агрессивную практику. Возникла идея вечного мира, и даже были предприняты попытки ее достичь путем мирного договора между наиболее влиятельными европейскими странами.

Но мечты пацифистов были перечеркнуты амбициями Наполеона, хотя, как идея, пацифизм стал обретать все больше сторонников. Эта идеологическая позиция осуждает войну в принципе, любую войну. В ХХ веке идеи пацифизма стали широко распространяться. Развернулось мощное антивоенное движение, какого не было никогда до того.

Алексей Семенов «Подвиг младшего лейтенанта Николая Шевлякова».

Алексей Семенов «Подвиг младшего лейтенанта Николая Шевлякова».

Но войны не прекратились. И во всей своей прямоте встает философский вопрос: возможно ли вообще общество, в котором не будет войн? Как же тогда единство противоположностей?! Чем будет уравновешиваться вечный мир?

Мне, как стороннице пацифизма, конечно, хочется жить в мирном обществе. Делать убийство людей профессией — безнравственно, тратить силы и средства на разрушение созданного людьми к тому же еще и неразумно. Тем не менее, и в наше время политика милитаризма свойственна многим странам, в том числе таким, которые определяют общую политическую ситуацию на планете.

Александр Аверин «Летнее настроение»

Александр Аверин «Летнее настроение»

Так что мечты пацифистов пока остаются мечтой. А если говорить о реальных результатах их деятельности, то они все же есть и находятся в русле гуманизации войны. То есть возникли правила, войны регламентируются законами, отношение к пленным, к мирным жителям стало мягче (на фоне того, что было) и т.д.

Может быть, так потихоньку, шаг за шагом, все-таки добьемся прекращения войн? Конфликты останутся всегда, и они будут по-любому уравновешивать мирную ситуацию. Без борьбы никуда. Но прибегать к оружию не обязательно. Можно обойтись без смертоубийства. Но примитивным агрессивным людям пока это не объяснить…

Распространите эти знания. Давайте ссылки на мой канал. Читайте еще:

Медиа как продолжение человека: теория Г.М. Маклюэна

Зачем нам нужен искусственный интеллект, и угрожает ли он человечеству

Загляните на досуге в этот пост в другом блоге:

Трагедия Ахилла: герой, носивший свою уязвимость на собственной пятке

Пацифизм – это не идеология, а реакция свободного человека на проявления милитаризма.

Пацифизм – это не идеология, а реакция свободного человека на проявления милитаризма. ( В помощь тем, кто отказывается от военной службы)
Мне часто говорят, что я пацифист.
Напомню, что слово это было придумано в начале ХХ века специально для обозначения участников конгрессов мира, которые ставили задачей создать международные механизмы ( например, третейские суды), которые позволяли бы предотвращать военные конфликты между странами или минимизировать последствия ведения военных действий . Со временем слово поменяло свое значение и стало обозначать более широкое понятие, суть которого – что человек против войны, против расширения трат на войну против службы в армии, против любых способов подготовки к войне, против оправдания войны под видом справедливых целей и и тд ит п
Семантика вещь интересная.
Как ни обращайся к толковым словарям, но у людей помимо словарей есть еще и ассоциативный ряд к слову. И слово «пацифист» часто у людей вызывает ассоциации со знаком «пацифик», который появился в конце 1950 –ых, распространился в 1960 -70 –ых изначально как знак против ядерного оружия, а затем уже стал знаком пацифизма.
У многих ассоциации – хиппи, «мы за мир!», образ такого немного « не от мира сего» человека, что-то маргинальное.
Парадокс. Если спросить любого человека – «А Вы за мир?» Вряд ли сегодня найдется человек , который скажет «Не, я за войну». Ну это все равно, что спросить у человека : «Вы за добро или за зло?»
Сегодня и знак «пацифик» стал элементом массовой культуры, приобрел даже противоположный смысл: не в смысле «за войну», а в том смысле, что из области социального протеста перешел в область гламура. Его помещают на предметы одежды, ну как цветочки или сердечки.
И дистанция между такой картинкой с пацификом и пацифизмом в его широком понимании такая же, как между картинкой «лайк» «В контакте» и сердцем как органом.
Все это не могло не повлиять на восприятие слова «пацифист». Постепенно, слово это приобрело, как ни парадоксально, некоторый отрицательный оттенок.
В ряде случаев пацифизм вообще ассоциируется с «задвигом» левой интеллигенции, чем то маргинальным, способом продемонстрировать свою инакость любыми средствами.
И все-таки, в силу того, что сегодня я веду деятельность с целью продвижения сознательного отказа от военной службы, — именно так назвала бы я то, чем занимаюсь, — я задаю себе вопрос: а что, собственно, такое – пацифизм?
Парадокс заключается еще и в том, что если рассматривать нерелигиозных отказчиков от военной службы- я их называю «светскими», иногда их называют «идейными» или «идеологическими, но более точного перевода, чем «сознательные отказчики», мне кажется, найти трудно,- так вот, если рассматривать аргументацию отказа от военной службы среди таких, как иногда говорят, «обычных» ребят, то она почти никогда не имеет в основе сугубо пацифистские воззрения. Даже если человек и пишет о пацифизме в своем заявлении, то возникает ощущение, что это не более, чем то, как многие в советское время писали сочинения – некоторые штампы, которыми принято было писать. Более того, даже если человек действительно разделяет пацифистские воззрения, не они являются главным побудителем совершить отказ от военной службы, хотя по большому счеты мотивы , которые побуждают нас отказываться от военной службы и то, что делает нас сторонниками пацифистских взглядов имеет общие истоки.
И все –таки что такое пацифизм как взгляды?
Пацифистские взгляды – это не самостоятельная идеология или мировоззрение, а скорее реакция на милитаризм во всех его проявлениях. Неприятие милитаризма. Не думаю, что для неприятия милитаризма надо быть адептом какой-то идеологии.
Любому нормальному человеку неприемлемо, например, жестокое обращение с животными или грубое обращение с детьми. И даже если человек занимается проблемой профессионально – например, психолог или зоозащитник, вряд ли можно говорить о создании специальной идеологии гуманного отношения. Те , конечно, может существовать такая идеология, например, веганство, но под нее не попадают все, кто придерживается взглядов, что нельзя мучить животных, например.
Любому, например, неприятно хамское поведение в транспорте или когда в общественных местах ругаются матом или от человека дурно пахнет, потому что он не моется. Но никому же не придет в голову говорить, что он придерживается идеологии принятия душа.
Мне кажется, что одна из ловушек милитаризма — а современная идеология органов власти, общепринятые взгляды, безусловно, содержат в себе милитаризм как способ мышления – это попытка загнать пацифизм в прокрустово ложе идеологии и мифов. Ну- ка, расскажите – ка , какие –такие убеждения у вас, которые мешают проходить военную службу. Ну- ка сформулируйте свою идеологическую позицию. А идеология, как известно, включает в себя и систему взглядов, и систему мифов. Я бы сказала, что это попытка вывести спор на ту поляну, на которой милитаризм , в отличие от пацифизма, чувствует себя как рыба в воде. Эта идеологическая поляна – там есть свои цветочки и ягодки (идеологемы, мифы, свой дискурс)
Как отмечал О.Ю.Пленков в своей монографии «Мифы нации против мифов демократии», правые мифы, мифология национализма всегда пышнее и богаче, чем левые мифы, мифология либерализма и демократии. Правые мифы всегда связаны с прошлым, а левые мифы устремлены в будущее. Так и тут. Идеология милитаризма в своем арсенале располагает идеологемами, которые опираются на представления о героизме, романтике, стереотипах мужественности, фронтового братства, чувство идентичности, патриотизма.
Особенностью милитаризма как идеологии, милитаристского мышления является то, что он все время меняется и приобретает разные лики ( или маски). Пацифизм , как мне кажется, существует как реакция на эти новые лики- маски.
Я настойчиво советую почитать статьи Якова Кротова , объединенные под названием «Духовные основы милитаризма», особенно часть «Маски милитаризма». Потому что, не понимая, что такое милитаризм, невозможно понять и что такое пацифизм.
В одном из текстов, Яков Кротов очень четко сформулировал суть : Милитаризм противостоит не пацифизму, милитаризм противостоит Свободе.
Пацифизм – это человеческая , — в лучшем смысле этого слова ,- реакция на проявление милитаризма. Милитаризм ведет войны и в данный момент невозможно полностью остановить эти войны, — тогда пацифизм настаивает на том, чтобы были договоренности, которые позволяли бы спасать раненных, не пытать пленных, те хоть как то защитить людей, в том числе участников военных конфликтов от проявления особой жестокости.
Милитаризм разжигает конфликты между странами и народами а пацифизм говорит, что надо попробовать учредить организации, институты, которые позволяли бы вести переговоры, пытаться урегулировать спор , не довести его до военного столкновения. Милитаризм под маской межнациональных конфликтов может вести войну бесконечно на истребление . Пацифизм говорит, что необходимы войска миротворцев, которые будут разделять враждующие стороны и предотвращать конфликт таким образом.
Милитаризм говорит, что все мужчины должны пройти военную подготовку, службу в армии по призыву. Пацифизм говорит о праве на отказ от военной службы по убеждениям совести. Милитаризм говорит, что теперь будет не призывать людей в армию, а привлекать их туда специальной системой бонусов. Пацифизм говорит – не заманивайте людей в армию обещаниями бонусов, они должны, прежде всего, понимать, что их ждет в армии, в том числе в случае военных действий, для которых предназначена армия.
Все эти идеи были в арсенале политического пацифизма еще в период его оформления в конце 19 – начале 20 века. Все эти идеи в той или иной форме были воплощены. Насколько удачно – это вопрос. Очевидно, что трудность реализации многих идей пацифизма связана именно с противодействием милитаризма.
Милитаризм говорит : «Хочешь мира – готовься к войне» и не только требует постоянного обновления вооружения, но настаивает на том, чтобы молодежь служила в армии, готовилась к службе с ранней юности, изучала основы военного дела. Пацифизм против милитаризации молодежи, против обязательной военной службы и вообще против того, чтобы создавался культ армии.

Чтобы понять, что такое пацифизм, надо почувствовать, что такое его противоположность — милитаризм. Парадокс в том, что долгое время слово это было ругательным, зато то, что оно означает вполне приветствовалось. Апологеты советского милитаризма , например, себя считали борцами за мир, а не милитаристами. Несмотря на то, что Советского Союза уже давно нет, и выросло поколение, родившееся уже в РФ, язык милитаризма постсоветского удивительным образом напоминает своего предшественника.
Пацифист с удовольствием не был бы пацифистом, а занимался бы своими делами, если бы милитаризм своим зловонным дыханием не отравлял воздух совсем рядом, не дурманил бы головы подросткам своими мифами о том, как это круто в армии послужить, что это очень нужно и полезно, что все дураки, а мы самые смелые. Пацифист, наверное , никогда бы и не узнал, что он пацифист, если бы милитаризм не махал своей народной дубиной пропаганды со всех включенных в сеть приборов, нанося тяжелые травмы неподготовленным гражданам.
И еще. Пацифист почти всегда в меньшинстве. Когда вокруг «рашизм- крымнашизм» и бредни про «украинских фашистов», пацифист понимает, что это тоже маски милитаризма. И когда милитаристы говорят, что они хотят мира, пацифист прекрасно понимает, что они действительно хотят мира, причем всего и желательно сразу, и чтобы в этом мире все было правильно, т.е по- ихнему.
Так что пацифизм – это не идеология, а реакция , а пацифист- это не идентификация, а тот, кто сейчас реагирует на проявление милитаризма. Это как антифашист.

Я наблюдала забавную картину, как председатель призывной комиссии говорит молодому человеку: ну перечислите, пожалуйста, четко и по пунктам, какие именно убеждения не позволяют вам брать в руки оружие. Они думают, что есть какие-то специальные исключительные идеологемы, они когда-то читали о пацифизме и ожидают, что сейчас будут говорить про ненасилие, невозможность брать в руки оружие, все то ,что у Толстого в «Войне и мире» старый князь Болконский с пренебрежением охарактеризовал как «бабьи бредни» . А мне хочется ответить на такую фразу монологом
«Понимаете, единственная причина моего пацифизма – это существование таких вот людей как Вы, уважаемый председатель призывной комиссии. Людей, которые считают, что можно и должно готовить молодежь со школьной скамьи к службе в армии, что можно и должно заниматься военно-патриотическим воспитанием людей, что можно и должно приглашать людей на призывную комиссию и думать, что Вы решаете судьбу человека ( призвать или не призвать), что можно и должно эксплуатировать память о человеческой трагедии — о войне с целью самоутверждения или утверждения своих идей, что можно и должно обрушивать на зрителя дубину пропагандисткой войны с экрана ТВ ( возможно, что и сами они жертвы систематических ударов этой дубины). Единственная причина моего пацифизма – это желание противостоять всей этой лжи милитаризма, который кровь из носу почему-то хочет загнать меня и других молодых людей в армию, который считает службу в армии априорно чем-то положительным, но при этом никто ни разу не привел убедительных доводов, почему это хорошо. Единственная причина моего пацифизма – это мышление таких людей как Вы, которые несвободны и пугаются любого проявления Свободы. И при слове Свобода, словно заклинание, начинают повторять слова Гегеля, выученные на уроках диалектического материализма ( составной части марксизма советского разлива) о том, что свобода – это осознанная необходимость, и побыстрее переходят от диамата к автомату. Я смею утверждать, что Вы, уважаемый председатель, несвободный человек, потому что только несвободный человек может мириться с тем, что его руками творится насилие. Только несвободный человек оправдывает свое соучастие во зле тем, что он ничего не может изменить.
Если же Вы делаете это не от нехватки свободы, а осознанно, то тем хуже. Единственная причина моего пацифизма – это стремление таких людей как Вы, прогнать молодых людей через обряд инициации в виде армии. Обряд ради подчинения , ради того, чтобы были как все. Это навязчивая идея милитаризма лежит сегодня в основе сохранения призыва. И декларирование намерений о переходе к армии другой еще не отменяет само по себе культа подчинения, лежащего в основе милитаризма. Вы, наверное, уважаемый председатель призывной комиссии, вместе с участниками ,ожидаете, что я буду говорить, что не могу взять в руки оружие. Мне хочется ответить: нет, от чего же, оружие я могу взять, могу даже зашвырнуть подальше, например, в реку, как это сделал, прежде, чем дезертировать из армии, герой романа Хемингуэя «Прощай, оружие!».
Примерно вот так. Такие уж у меня взгляды ( синоним – убеждения)

Опасность нестрашной войны — Ведомости

Эксперты и публицисты все чаще обращают внимание на милитаристскую риторику, становящуюся нормой в России. Но проблема шире, потому что Россия не выглядит аномалией. Скорее мы оказываемся частью тренда – возможно, мы чуть «впереди планеты всей», но нельзя сказать, что одиноки в легковесном отношении к возможному серьезному военному конфликту.

Увы, разговоры о возможной войне ведутся буднично, словно о нефтяных ценах. Решение политических проблем военным путем становится допустимым вариантом. Растет терпимость к возможным военным конфликтам. Наличие «плохих парней» становится оправданием: «А как еще их наказать и остановить? Если не мы их, то они нас. Хорошие ценности должны быть с кулаками». Тема внешней угрозы активно используется повсеместно, под этот шумок выбиваются новые бюджеты на оборону и безопасность. Российские силовики тут не одиноки. Даже ядерные конфликты не пугают – возникает какая-то странная иллюзия, что они могут быть локальными и не такими уж страшными.

Все это слишком напоминает картину перед Первой мировой войной. К столетию ее начала выходило немало публикаций, наглядно показывавших интеллектуальную атмосферу тех лет. Поразительно, но все это напоминало коллективное помешательство – слишком многие вроде бы разумные люди, включая крупных писателей, призывали к войне, были уверены в ее необходимости. Естественно, им казалось, что враг будет быстро уничтожен. И речь идет не только о хитром манипулировании низшими слоями общества, которым заведомо отводили роль пушечного мяса. В истории человечества на самом деле есть немало примеров такого патриотического милитаристского угара. И ничем хорошим это никогда не заканчивалось.

Проявляется известный в психологии феномен «сдвига риска», когда человек в группе охотнее склоняется к более рискованным решениям, спокойно принимает и разделяет опасные сценарии, видя, что группа готова пойти на них.

Те, кто понимает безумие такого сценария, выглядят скорее обреченными. Все чаще я слышу странные разговоры вроде «мир никогда так долго не жил без большой войны», означающие ее неизбежность. Получается, человек всегда воевал и ничего в его природе мы не изменим. Спасибо, что хоть пожили в мире.

Почему так яростно борются, скажем, с глобальным потеплением, но не с вероятностью большой войны? Даже в 1960–1970-е гг. не было такой агрессивной риторики с обеих сторон. Можно считать все это демагогией, но все же были рассуждения о необходимости разрядки, а антивоенное движение в Европе в те годы было реальностью и даже способствовало успешному ходу коммерческих переговоров с СССР. Сегодня же мы стремительно возвращаемся к знаменитой формуле «человек человеку волк». Пацифизм воспринимается то ли как измена, то ли как идиотизм. Лично я не вижу в этом ничего хорошего.

Автор – генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности

Милитаризм и пацифизм — презентация онлайн

1. Милитаризм и ПАЦИФИЗМ

МИЛИТАРИЗМ И ПАЦИФИЗМ

2. Что такое милитаризм?

ЧТО ТАКОЕ МИЛИТАРИЗМ?
Милитари́зм (фр. militarisme, отлат. militaris — военный) —государственная
идеология, политика имассовая психология, имеющие цельюсамоценное наращивание военной
мощигосударства и захватнические войны как главный инструмент внешней политики.
Милитаризму свойственна гонка вооружений, рост военных расходовбюджета государства,
наращивание военного присутствия с политическими целями за рубежом (военные базы),
военное силовое вмешательство в дела других суверенных государств (как со стороны державагрессоров, так и со стороны агрессивных военно-политических блоков), усиление
влияниявоенно-промышленного комплекса в экономике страны и её внешней ивнутренней
политике.

4. Что такое пацифизм?

ЧТО ТАКОЕ ПАЦИФИЗМ?
• Пацифи́зм (от лат. pacificus — миротворческий, от pax — мир
и facio — делаю) — идеология сопротивлениянасилию ради его
исчезновения.Пацифистское движение, движение за мир —
антивоенное общественное движение,
противодействующее военнымметодам решения политических
конфликтов[1], в частности осуждением аморальности таких
методов .Часто смыкается с антимилитаристским и антивоенным
движением.
• Пацифисты осуждают всякую войну, отрицая саму возможность
войн быть правомерными, освободительными, священными и т. п.

5. В чем отличия антимилитаризма от пацифизма?

В ЧЕМ ОТЛИЧИЯ АНТИМИЛИТАРИЗМА
ОТ ПАЦИФИЗМА?
Антимилитаризм — учение и политическое движение, обращённое
противмилитаризма. Антимилитаристскую идеологию исповедуют
многиесоциалисты, анархисты, либертарианцы,
радикальные либералы и экологические активисты.
Антимилитаризм не следует смешивать спацифизмом, который
отвергает любоенасилие. Антимилитаризм признаёт право на
самооборону, как индивидуальную, так и классовую, но выступает
против монопольного права государства на насилие, империализма,
пропагандынационализма и ксенофобии, воинской повинности, за
решение межгосударственных вопросов мирным путём.
• 1920-е гг. нередко называют десятилетием пацифизма. Страны,
недовольные Версальско-Вашингтонской системой, были слишком
слабы, чтобы предпринять попытки реванша. Англия и Франция,
усилившиеся в итоге войны, были больше заинтересованы в
сохранении и укреплении завоеванных позиций, чем в новых
захватах. Они стремились к созданию гарантий упрочения мира на
основе компромиссов, в том числе и с Германией. Так, в 1925 г. в
городе Локарно был подписан Рейнский гарантийный пакт, по
которому Германия была принята в Лигу Наций. В обмен Англия и
Франция получили от Германии заверения, что она не будет
претендовать на пересмотр своих границ на Западе. Поскольку в
пакте ничего не говорилось о восточных границах Германии, он был
понят в Берлине как создающий шанс на их пересмотр в будущем.
В 1928 г. по инициативе министра иностранных дел Франции А. Бриана и государственного
секретаря СШАФ. Келлога большинство государств мира подписали пакт об отказе от войны как
средства политики.
Япония была среди стран, подписавших пакт Бриана-Келлога, но уже в 1931 г. вышла из него. Ее
войска вторглись в Китай и к 1933 г. захватили Маньчжурию, на территории которой было создано
зависимое от Японии государство Маньчжоуго.Момент для агрессии был выбран в условиях, когда
остальные страны искали пути выхода из экономического кризиса, были заняты собственными
проблемами. Кроме того, ситуация в Китае со времени Вашингтонской конференции, подтвердившей
его территориальную целостность, изменилась. Китай был охвачен гражданской войной, что
затрудняло всем державам доступ к китайским рынкам. Маньчжурия граничила с районами Китая,
занятыми китайскими коммунистами, а также с СССР и Монголией.
Рост угрозы мира 1935 год – в США закон о нейтралитете. Лето 1937 вторжение войск
Японии в Центральный Китай. Территориальные претензии Германии на Судетскую область.
Аншлюс- (нем. Anschlu — присоединение), политика насильственного присоединения Австрии
к Германии, проводившаяся Германией после 1-й мировой войны.
Мюнхенское соглашение плебисцит — (лат. plebiscitum, от plebs — простой народ и
scitum — решение, постановление) 1938 –Австрия присоединена к Германии. 30
сентября 1938 года в Мюнхене между Германией, Австрией, Францией и Италией
подписано соглашение о передаче Германии 1/5 земель Чехословакии.
Крах идеи коллективной безопасности. Март 1939 – оккупация всей
Чехословакии. Апрель1939 год- территориальные претензии к
Польше ( Данцигский коридор) 24 июля Соглашение между
Великобританией и Японией.

«Милитаризм и пацифизм на международной арене»

Ттема: «Проблемы войны и мира в 1920-е годы. Милитаризм и пацифизм».

Тип урока: урок изучения нового материала.

Цель урока: изучение международного положения после Первой мировой войны.

Задачи:

  1. Обучающие:

а) выяснить этапы развития международных отношений в 20-е – 30-е годы;

б) познакомить учащихся с проявлениями милитаризма и пацифизма в международной политике в 20-е – 30-е годы;

в) узнать о нерешенных противоречиях, которые впоследствии привели ко Второй мировой войне.

  1. Развивающие:

а) развивать критическое мышление у старшеклассников;

б) развивать умение анализировать и делать выводы;

в) развивать картографические умения старшеклассников.

  1. Воспитывающая:

Воспитывать чувство патриотизма.

Оборудование: Учебник: Н.В. Загладин «Всеобщая история». М.: «Русское слово», 2010; карта на доске для актуализации знаний «Первая мировая война» и карта «Территориальные изменения после Первой мировой войны» по новой теме; компьютер, проектор.

Содержательный минимум:

Основные понятия: милитаризм, пацифизм, Версальско-Вашингтонская система, изоляционизм.

Основные даты: 1919 г. – образование Лиги Наций; 1919 г. – Парижская конференция; 1921-1922 гг. – Вашингтонская конференция; 1924 г. – план Дауэса; 1928 г. – пакт Бриана – Келлога; 1924 – 1925 гг.- полоса дипломатического признания Советской России другими странами.

На доске записаны число, тема урока: «Проблемы войны и мира в 1920-е годы. Милитаризм и пацифизм»;

задание для ребят, (на которое старшеклассники должны подготовить ответ в конце урока): Назовите нерешенные противоречия, которые впоследствии привели ко Второй мировой войне.

Ход урока

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ УЧАЩИХСЯ

1.Организационный момент (1 минута):

— Здравствуйте, ребята, присаживайтесь. Попрошу старосту класса назвать отсутствующих.

2. Актуализация знаний (5 минут):

— На прошлом уроке мы с вами изучили Первую мировую войну, а сейчас, назовите годы Первой мировой войны.

— Покажите на карте страны, которые участвовали в Первой мировой войне.

— Каковы результаты Первой мировой войны?

3.Переход к изучению нового материала (4 минуты):

— Сегодня мы с вами рассмотрим новую тему, которая называется: «Проблемы войны и мира в 1920-е годы. Милитаризм и пацифизм» (первый слайд презентации).

— Обратите внимание, что на доске записано задание, на которое вы ответите в конце урока: «Назовите нерешенные противоречия, которые привели ко Второй мировой войне».

-Ребята, как вы думаете, о чем у нас с вами на уроке будет идти речь?

4.Изучение нового материала (в общем объеме 27 минут):

1) Версальско – Вашингтонская система

— После Первой мировой войны международные отношения развивались поэтапно – их было три (второй слайд презентации). Первый этап – это послевоенное регулирование и создание Версальско – Вашингтонской системы.

— В 1919 году состоялась Парижская конференция, которая проходила в Парижском дворце – Версале.

Работа с учебником ( 3 минуты):

— Откройте в учебнике пункт третий параграфа 13, прочитайте и назовите условия Парижской конференции.

Обсуждение работы учащихся ( 3 минуты):

Учитель, согласно высказыванию учащихся, показывает ученикам географические объекты на карте.

Ребята, а что значит

демилитаризованная зона?

-Молодцы, ребята.

— Обратите внимание на слайд презентации, на котором вы увидите представителей стран участниц Парижской конференции (третий слайд презентации).

Мирный план Вильсона

— В основу Версальского мирного договора легли «14 основных принципов» будущего миропорядка президента США Вудро Вильсона.

Работа с учебником (3 минуты):

-Сделайте в тетради подзаголовок: «Основные принципы будущего миропорядка Вудро Вильсона».

— Откройте второй пункт параграфа и выпишите эти принципы.

Проверка работы учащихся(2 минуты):

— А сейчас, обратите внимание на слайд презентации и сравните: правильно ли вы выписали основные принципы (четвертый слайд презентации).

Образование Лиги Наций

— Делегация США настаивала на создании новой международной организации – Лиги Наций. Ее главной целью должно было стать обеспечение прочного мира в будущем. Она образовалась в 1919 году.

Работа с учебником (5 минут):

— На странице 121 представлен документ – это устав Лиги Наций. Его нужно прочитать и перечислить обязательства членов Лиги Наций.

— Какая организация, существующая в настоящее время, выполняет такие же функции, как и Лига Наций.

Вашингтонская конференция(1921-1922 гг.).

— Назовите страны, которые оказались недовольны условиями Версальского договора.

Работа с учебником (2 минуты):

— Откройте страницу 123, прочитайте и выясните самостоятельно условия Вашингтонской конференции.

Обсуждение работы учащихся (4 минуты):

— Назовите условия Вашингтонской конференции.

-Была ли Япония довольна этими условиями и почему?

-Была ли устойчива Версальско – Вашингтонская система и почему?

2) Пацифизм

— Как вы понимаете значение термина — пацифизм?

— А теперь прочитайте на слайде обозначение термина пацифизм и проверьте себя: правильно ли вы ответили (пятый слайд презентации).

— А почему это явление возникло именно после войны?

-Правильно, молодцы.

-Мы с вами перешли ко второму этапу развития международных отношений. Посмотрите на слайде, как назывался этот этап (возврат ко второму слайду презентации).

— 1920-е гг. вошли в историю как «десятилетие пацифизма». На этой почве в 1924 году возник план Дауэса. План назван по имени одного из его авторов – американского банкира Чарлза Дауэса .

— А сейчас, ребята, внимательно послушайте, что предлагал Чарлз Дауэс, так как этой информации в учебнике нет, но этот вопрос есть в ЕГЭ.

— Во время Первой мировой войны американцы давали в долг своим союзникам, то есть странам Антанты. Германия по условиям мирного договора должна была выплачивать репарации странам – победительницам, но денег не имела, так как экономика страны была разрушена войной. США давала в долг Германии, якобы для улучшения экономического положения страны, Германия в это время выплачивала репарации Англии и Франции. А Англия и Франция между тем выплачивала долг США. В результате получается, что США оказывалась в выгодном положении.

— Ребята, у вас есть вопросы по данному факту?

Если учащиеся задают вопросы, то учитель на них отвечает.

— Как вы оцениваете действия США в данной ситуации?

— В рамках «Эры пацифизма» в 1928 году по инициативе министра иностранных дел Франции Аристида Бриана и государственного секретаря США Фрэнка Келлога большинство государств мира подписали пакт об отказе от войны как средства политики.

Работа с учебником (3 минуты):

-На странице 124 выдержка документа по данному пакту. Прочитайте этот документ и ответьте на вопрос после документа.

3) Советский союз на международной арене

— С 1924 -1925 годы началась полоса дипломатического признания Советской России другими странами.

— Скажите, ребята, а почему до этого времени, после Первой мировой войны, Россию не принимали на международной арене?

— На странице 125 проработайте материал и выпишите в тетради основные даты и события по дипломатическому признанию Советской России.

Разбирает с учащимися их самостоятельную работу, вносит определенные коррективы.

-Ребята, у вас есть вопросы по изученной теме?

Если учащиеся задают вопросы, то учитель на них отвечает.

— А сейчас, возвращаемся к заданию, которое записано на доске: «Назовите нерешенные противоречия, которые впоследствии привели ко Второй мировой войне».

5. Закрепление нового материала (1 минута):

— Покажите на карте Эльзас и Лотарингию.

А сейчас покажите Рейнскую область.

6. Итог урока(1 минута):

— Спасибо, ребята, за урок, вы молодцы, хорошо сегодня работали.

За активную работу на уроке учитель ставит оценки ученикам.

7. Домашнее задание(1 минута):

— Ребята, откройте дневники и запишите домашнее задание: параграф 13, пункт первый прочитать, второй, третий, четвертый пересказ, пятый прочитать. Записи в тетради знать. Это задание обязательно. Это базовый уровень на оценку три.

— Кто желает получить оценку четыре, то помимо задания базового уровня еще нужно ответить на пятый вопрос на страничке 129.

-Кто желает получить оценку пять, то помимо задания для базового уровня и ответа на вопрос на страничке 129 нужно проанализировать документ на страничке 128 и ответить на вопрос после этого документа.

Учащиеся молча приветствуют учителя, встав у своих рабочих мест.

Староста класса сообщает учителю фамилии отсутствующих.

Один ученик называет годы первой мировой войны.

Другой ученик работает с картой.

Третий ученик отвечает на вопрос учителя.

Учащиеся записывают число и тему урока в тетрадь по истории.

Учащиеся отвечают на вопрос, тем самым определяя цель урока.

Учащиеся внимательно слушают и смотрят на слайд презентации, записывают этапы международных отношений в тетрадь по истории.

Учащиеся записывают дату Парижской конференции в тетрадь по истории.

Учащиеся работают с материалом параграфа.

Учащиеся называют условия Парижской конференции и внимательно смотрят на карту.

Учащиеся отвечают на вопрос учителя.

Учащиеся внимательно смотрят на слайд презентации.

Учащиеся внимательно слушают.

Учащиеся работают с текстом учебника и делают соответствующие записи в тетради.

Учащиеся сравнивают записи в тетради с записями на слайде.

Учащиеся внимательно слушают и записывают дату образования Лиги Наций в тетрадь по истории.

Ребята выполняют задание, данное учителем.

Отвечают на вопрос учителя.

Учащиеся дают соответствующий ответ.

Под диктовку учителя записывают дату Вашингтонской конференции.

Работают самостоятельно с текстом параграфа.

Учащиеся отвечают учителю.

Отвечают на вопрос и аргументируют свой ответ.

Учащиеся отвечают на вопрос и аргументируют свой ответ.

Учащиеся отвечают на вопрос.

Внимательно читают слайд презентации и проверяют себя.

Отвечают на поставленный вопрос.

Смотрят на слайд презентации и называют по слайду характеристику второго этапа международных отношений.

Записывают дату в тетрадь по истории.

Внимательно слушают учителя.

Учащиеся задают вопросы, если что-то непонятно.

Учащиеся отвечают на вопрос учителя.

Внимательно слушают и записывают дату в тетрадь по истории.

Учащиеся читают документ, анализируют его и отвечают на вопрос.

Слушают учителя.

Отвечают на вопрос.

Учащиеся самостоятельно работают с пунктом параграфа, выписывают основные даты и события.

Разбирают с учителем проработанный ими материал.

Учащиеся задают вопросы, если что-то непонятно.

Учащиеся активно отвечают.

Один из ребят выходит к карте и показывает Эльзас и Лотарингию.

Выходит к карте другой учащийся и показывает Рейнскую область.

Учащиеся открывают дневники и записывают домашнее задание.

ПАЦИФИЗМ — это… Что такое ПАЦИФИЗМ?

  • ПАЦИФИЗМ —     ПАЦИФИЗМ (от лат. pacifer примиряющий, приносящий мир; pax, pacis мир) доктрина, призывающая к полному избавлению от войн, милитаризма и насилия. Как жизненная позиция пацифизм предполагает отказ от какого либо участия в любых войнах. Так… …   Философская энциклопедия

  • Пацифизм — (pacifism) Отказ от войны (War) как средства разрешения споров. Связан с различными философскими школами, такими как гандизм (Gandhi – Ганди), квакерство (Quakers – квакеры. Некоторые исследователи ввели новый термин пацифицизм (отказ от силового …   Политология. Словарь.

  • пацифизм — а, м. ПАСИФИСМ а, м. pacifisme m. <лат. pacificus миротворческий. Пропаганда мира в эпоху империалистических войн, не сопровождающаяся призывом к революционной борьбе с империалистическими правительствами и к свержению буржуазного строя. Одной …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

  • ПАЦИФИЗМ — и (редк.) пасифизм, пацифизма, мн. нет, муж. (от лат. pacificus мирный) (полит.). Пропаганда мира в эпоху империалистических войн, не сопровождающаяся призывом к активной революционной борьбе с империалистическими правительствами и к свержению… …   Толковый словарь Ушакова

  • пацифизм — миролюбивость, пасифизм, миролюбие Словарь русских синонимов. пацифизм сущ., кол во синонимов: 4 • антимилитаризм (1) • …   Словарь синонимов

  • ПАЦИФИЗМ — (от лат. pacificus миротворческий) антивоенное движение, участники которого выступают против всякой войны …   Большой Энциклопедический словарь

  • ПАЦИФИЗМ — ПАЦИФИЗМ, а, муж. Политическое течение и мировоззрение, осуждающее любые войны. | прил. пацифистский, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …   Толковый словарь Ожегова

  • ПАЦИФИЗМ — (от лат. pacificus миротворческий), антивоенное движение, участники которого выступают против всякой войны …   Юридическая энциклопедия

  • Пацифизм — Пацифистский символ (пацифик) Пацифизм (от лат. pacificus  миротворческий, от pax  мир и facio  делаю)  идеология сопротивления насилию …   Википедия

  • Пацифизм — по [7]: ( сказано в 1987 г.) вера в то, что мир это благо и к нему надо стремиться. Пацифизм обычно проявляется в виде двух предрассудков. 1) Согласно первому, достичь мира можно, разоружив миролюбивые народы. 2) Согласно второму, война должна… …   Теоретические аспекты и основы экологической проблемы: толкователь слов и идеоматических выражений

  • Международные отношения ХХ века | История и факты

    Международные отношения ХХ века | История и факты | Британика

    Просматривать Поиск

    • Введение
    • Корни Первой мировой войны, 1871–1914
    • Первая мировая война, 1914–18
    • Миротворчество, 1919–22
    • Хрупкая стабильность, 1922–29
    • Истоки Второй мировой войны, 1929 –39
    • Вторая мировая война, 1939–45
    • Начало холодной войны, 1945–57
    • Тотальная холодная война и распространение власти, 1957–72
    • Зависимость и распад в глобальной деревне, 1973–87
    • Конец холодной войны
    • В поисках нового мирового порядка, 1991–95
    • К новому тысячелетию

    1914: Война или мир? | Столкнувшись с историей и самим собой

    Неистовая конкуренция между европейскими державами была отмечена в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков.Сила нации измерялась размером ее богатства и ресурсов, количеством земель, которыми она владела, а также размером ее армии и флота. Лидеры многих стран считали, что нация может достичь своих политических и экономических целей только в том случае, если у нее есть сильные вооруженные силы, и это убеждение было известно как милитаризм . В большинстве стран росли армии призывников, в которых молодые люди должны были пройти год или два военной подготовки, а затем были отправлены домой в качестве резервов для мобилизации или призыва к действиям, когда это было необходимо для боевых действий.Военно-морские бюджеты ежегодно увеличивались, особенно в Великобритании и Германии. Ни одна страна не хотела остаться без союзников, если разразится война, поэтому возникли два крупных военных союза. Германия, боясь быть зажатой врагами на востоке и западе, подписала соглашение с Австро-Венгрией о поддержке друг друга в европейской войне. Аналогичное соглашение достигли Россия и Франция.

    Лорд Роберт Баден-Пауэлл, основатель движения бойскаутов, инспектирует скаутов в Великобритании в 1915 году.

    Милитаристы все чаще считали вооруженные силы своих стран не подлежащими критике. И многие очень восхищались такими воинскими ценностями, как самопожертвование, дисциплина и послушание. Война все чаще рассматривалась как приключение, возможность сражаться и даже умереть за свою страну. Карл Пирсон, тогдашний британский писатель, утверждал, что войны необходимы. Он утверждал, что нации могут занять свое законное положение в мире «соревнованием, главным образом путем войны с низшими расами, а с равными расами — путем борьбы за торговые пути и источники сырья и продовольствия.” 1

    Другие придерживались аналогичных взглядов. Граф Теобальд фон Бетманн Хольвег, канцлер Германии на рубеже двадцатого века, утверждал, что «по-прежнему актуальна старая поговорка, согласно которой слабые станут добычей сильных. Когда народ не желает или не может продолжать тратить достаточно средств на вооружение, чтобы иметь возможность продвигаться в мире, он снова переходит на второй уровень ». 2

    Милитаризм сформировал то, как люди использовали такие слова, как патриот и герой .Патриотов больше определяла не только любовь к родине, но и рвение воевать за нее. Слово герой предназначалось для военных, отличившихся в бою. Историк Маргарет Макмиллан отмечает: «В Британии маленькие дети носили матросские костюмы, а на континенте школьники часто носили маленькую форму; в средних школах и университетах были кадетские корпуса; и главы государств — за исключением республиканской Франции — обычно носят военную форму ». 3

    По всей Европе и Америке многие дети, особенно мальчики, теперь принадлежали к молодежным группам, которые делали упор на физическую подготовку, военную дисциплину и, прежде всего, на страстный национализм.Одной из самых популярных из этих групп были бойскауты. Его основатель, генерал-лейтенант Роберт Баден-Пауэлл, надеялся, что он превратит британских мальчиков и молодых людей из «бледных, узкогрудых, сгорбленных, жалких особей, курящих бесконечные сигареты» в сильных и здоровых патриотов. 4 За год своего основания в 1908 году, бойскауты насчитывали более 60 000 членов в Англии. Оттуда движение распространилось на другие части Британской империи и на англоязычные страны, такие как Соединенные Штаты.В 1911 году аналогичная группа в Германии учила мальчиков, «что служение Отечеству — высшая честь для немца». 5

    Обладание колониями за пределами Европы было еще одним способом демонстрации власти странами. Подстрекаемая широко распространенными идеями империализма, конкуренция за колонии продолжалась в первое десятилетие двадцатого века. Часто возникали конфликты, но они разрешались дипломатическим путем. Эти дипломатические соглашения не признавали никаких прав жителей этих районов, которые обычно считались неполноценными и неспособными позаботиться о себе.В начале второго десятилетия века между небольшими странами Балканского полуострова вспыхнуло несколько конфликтов. Каждый кризис разрешался путем переговоров, но с каждым новым кризисом все больше европейцев полагали, что переговоры однажды потерпят неудачу и в конечном итоге приведет к войне.

    Тем не менее, было много людей, которые одновременно боялись войны и выступали против нее. Среди самых сильных противников войны был Жан Жорес, лидер Французской социалистической партии. Он неоднократно утверждал, что работать во имя мира — значит участвовать в «самой героической битве».” 6 Он спросил:

    Каким будет будущее, когда миллиарды, выброшенные сейчас на подготовку к войне, будут потрачены на полезные вещи для повышения благосостояния людей, на строительство приличных домов для рабочих, на улучшение транспорта, на освоение земель? Лихорадка империализма превратилась в болезнь. Это болезнь плохо управляемого общества, которое не знает, как использовать свою энергию дома. 7

    Жорес был пацифистом — буквально тем, кто выступает за мир.Этот термин был придуман на Всемирном конгрессе сторонников мира в 1901 году и быстро прижился. Одной из самых откровенных пацифистов того времени была австрийская графиня Берта фон Зуттнер. Это было время, когда большинство женщин не говорили публично о своих политических взглядах, но, игнорируя эти ожидания, графиня намеревалась изменить отношение людей к войне.

    В конце 1800-х годов Саттнер написала книгу, в которой ярко описала то, что она считала «настоящими ужасами войны». Роман, Die Waffen nieder! ( Положите оружие ), много раз переиздавался и был переведен на десяток языков.Это был не единственный инструмент, который использовала графиня для установления мира. Она основала антивоенные общества в Австрии и Германии и вдохновила аналогичные группы в других странах. Ее усилия вдохновили других, в том числе Альфреда Нобеля, шведского производителя оружия и изобретателя динамита. По просьбе графини он учредил специальную награду для борцов за мир. Известная как Нобелевская премия мира и впервые присужденная в 1901 году, она была учреждена в честь тех, кто пытается положить конец войне или предотвратить ее.

    В 1899 году графиня убедила российского царя Николая II провести международную конференцию по продвижению мирных альтернатив войне, в частности арбитраж — использование нейтральной третьей стороны для разрешения международных споров.Как женщине, графине не разрешили участвовать во встрече, но она работала за кулисами, чтобы создать Постоянный арбитражный суд (широко известный как Гаагский трибунал).

    В 1905 году Берта фон Суттнер была удостоена Нобелевской премии мира в знак признания ее работы по продвижению арбитража. Тем не менее, несмотря на такие награды, как Нобелевская премия и растущая популярность антивоенной литературы, большинство людей находили идею «борьбы за честь нашей нации» гораздо более привлекательной, чем кажущиеся бесконечными арбитражные разбирательства.Пацифистов все чаще изолировали и демонизировали.

    Международная энциклопедия Первой мировой войны (WW1)

    Введение ↑

    Идея «пацифизма» в разгар продолжительного и ужасно кровавого военного столкновения может показаться оксюмороном. Действительно, начало европейской войны в августе 1914 года быстро распространилось географически и в конечном итоге затронуло двадцать стран по всему миру, а безжалостные и жестокие бои в конечном итоге привели к 30 миллионам жертв, в том числе примерно 9 миллионам убитым.Безусловно, это была Великая война, как ее называли в то время, но даже это название кажется неадекватным для краткого описания ужасающих и разрушительных последствий войны, которая фактически превратилась в тотальный конфликт, который велся безжалостно до конца.

    И все же во время Великой войны было много «пацифизма», если не трактовать это слово слишком узко. Словари определяют «пацифизм» как веру в то, что любое насилие, включая войну, не может быть оправдано ни при каких обстоятельствах и что все споры должны разрешаться мирными средствами.Это определение подходит абсолютным пацифистам, выступающим против всех войн. Это относится к тем христианам, которые верят в непротивление, которые по совести отказываются участвовать в войне или вести войну. Исторические церкви мира — меннониты, анабаптисты и Общество друзей (квакеры), например, — придерживаются таких убеждений.

    Однако даже среди лиц, отказывающихся от военной службы по убеждениям (СО), во время Великой войны были определенные градации. Было также много женщин из воюющих и нейтральных стран, которые поддерживали отказ от военной службы по убеждениям, но также были вовлечены в другие формы мирного движения.Поскольку они не подлежали призыву, их мирные действия ограничивались только другими законами, ограничивающими свободу слова и собраний.

    Для целей данного эссе «пацифизм» (или «пацифист») определяется в широком смысле и включает не только СО, но и тех людей, которые, будучи сильно чувствительными к продолжающейся бойне на полях сражений и выступая против военных решений, участвовали в согласованных пропаганда мира, которая включала ненасильственные действия (петиции, митинги), поиск урегулирования конфликта путем переговоров и отстаивание принципов прочного мира.Такие активисты обычно реализовывали свои идеи и программы через пацифистские или квазипацифистские группы.

    В то же время, этот счет исключает несколько лиц и групп, чье основное внимание было сосредоточено на создании послевоенной всемирной организации. Многие пацифисты поддерживали создание некой послевоенной ассоциации наций для разрешения международных споров и сохранения мира, но, за некоторыми исключениями, большинство не хотели наделить ее широкими полномочиями принуждения.Их больше всего интересовали транснациональные ценности и чувство общности, лежащие в основе мировой политики и способствующие реформе международной системы. Их противодействие односторонней силе также заставило их опасаться создания авторитетной международной организации, которая могла бы применять коллективные военные действия против непокорных или агрессивных национальных государств.

    Движение довоенного мира ↑

    Движение за мир в Европе существовало после окончания наполеоновских войн (1803-1815) и стало лучше организовано в последние десятилетия 19, века.В 1889 году пацифисты начали ежегодные встречи под названием Универсальные конгрессы мира, на которых присутствовали друзья мира из многих стран, и в том же году законодатели из нескольких европейских стран учредили ежегодные межпарламентские конференции (вскоре переименованные в Межпарламентский союз) для обсуждения основных вопросов внешней политики. задает вопросы и рекомендует меры по снижению напряженности и содействию примирению.

    Миротворцы оптимистично указали на явные признаки зарождающейся международной системы. Они истолковали Гаагские мирные конференции 1899 и 1907 годов и перспективы проведения третьей конференции в 1915 году как свидетельство того, что ведущие державы положительно, хотя и нерешительно, реагировали на зарождающийся международный дух среди наций.Хотя конференции не ограничили гонку военно-морских вооружений и были сосредоточены больше на законах войны, чем на организации мира, они согласовали процедуры разрешения международных споров. Встречи в Гааге даже предусматривали создание неформального международного арбитражного суда, в который страны могли добровольно передавать свои споры. Обзор, казалось бы, сильного европейского движения за мир в начале 1914 года, насчитал 190 обществ мира, некоторые из которых насчитывали тысячи членов, которые издали двадцать три периодических издания на десяти языках.Недавно созданный Фонд Карнеги за международный мир в Соединенных Штатах даже предоставил скромную ежегодную субсидию Международному бюро мира для перераспределения его среди европейских обществ мира. [1]

    Однако движение не обходилось без реальных напряжений и ограничений. Фонд Карнеги, например, отдавал предпочтение «интернационалистским» группам за счет «пацифистских», которых он не уважал. Он хотел, чтобы движение за мир консолидировалось, что раздражало гордо независимые группы, в то время как пацифисты в Европе воспринимали субсидии как неуловимую уловку для контроля над своей политикой и будущим направлением движения за мир.Неудивительно, что вскоре после того, как в августе 1914 года разразилась общеевропейская война, фонд прекратил оказывать всяческую финансовую помощь движению за мир.

    Более фундаментальная проблема заключалась в том, что большинство реформаторов мира, хотя и были интернационалистами по своему мышлению, были также твердыми националистами. Сторонники мира на континенте в основном были выходцами из разного среднего класса, но даже они не могли полностью избежать унаследованных ими глубоко укоренившихся авторитарных традиций политического господства и войны.Многие итальянские сторонники мира, например, поддержали захватническую войну своей страны против Турции в 1911 году, а во время двух марокканских кризисов французские и немецкие пацифисты возродили свои ожесточенные разногласия по поводу аннексии Германией Эльзаса и Лотарингии более чем за одно поколение до этого.

    Сопротивление милитаризму было особенно проблематичным в Германии. Политика Пруссии «кровь и железо» привела к объединению Германии к 1871 году, но новая нация не пережила демократической революции.Немецкое правительство было в лучшем случае полудемократическим, при этом император все еще обладал значительными полномочиями в международных отношениях, в то время как рейхстаг (нижняя палата) практически не имел никаких полномочий. И система образования, и военные проповедовали впечатлительным молодым немцам четко определенные образы гордых и добродетельных соотечественников в окружении ревнивых и недружелюбных народов, стремящихся ниспровергнуть отечество. Возникновение многих патриотических обществ решительно отстаивало и укрепляло эти популистские предрассудки.

    В то время как многие миролюбивые немцы изо всех сил пытались примирить свои патриотические чувства с интернациональной перспективой, большинство из них никогда не бросало вызов авторитарному и националистическому этосу, пронизывающему общественный порядок. Они тоже верили в превосходство немецкой культуры, но вместо угрозы националистов окружить враждебные государства, завидующие силе и достижениям Германии, они представляли свою нацию, ведущую цивилизованные нации к мирному и законному мировому порядку. Иногда они налаживали связи с некоторыми левыми политическими партиями, феминистскими и другими реформаторскими группами, но у них не было прочной социальной базы, на которой можно было бы мобилизовать общественное мнение.Сторонники мира в большинстве своем считались неуместными или эксцентричными. «Быть ​​пацифистом в политической культуре Вильгельминовой Германии, — прокомментировал историк, — было сродни исповеданию коммунизма в Америке времен холодной войны». [2]

    Несмотря на личный риск, сильная, настойчивая атака на войну и милитаризм могла бы, по крайней мере, бросить вызов ультранационалистическому этосу, но движение за мир двигалось в другом направлении. Альфред Фрид (1864-1921), лидер немецкого движения, подчеркивал «научное» представление о том, что растущая экономическая и технологическая взаимозависимость неизбежно ведет к мирному разрешению международных споров и установлению законного мирового порядка.Норман Энджелл (1872-1967), британский теоретик мира, опубликовал The Great Illusion (1910), в котором дано изощренное обоснование этой детерминистской точки зрения, но он не смог подвергнуть сомнению идеи и поведение укоренившихся правящих элит и дополнительно проиллюстрировал их. снижение этического аспекта пацифистского послания.

    Еще одним предполагаемым союзником миролюбивых сил было расцветающее социалистическое движение. Имея многочисленный и хорошо организованный рабочий класс, социалисты, казалось, обеспечивали массовую основу для социальной мобилизации против милитаризма и войны.Полагая, что капитализм неизбежно ведет к империализму и войне, социалисты за десятилетие до 1914 года стали более активно интересоваться вопросами внешней политики. Например, во время Балканских войн (1912-1913 гг.) Австрийские социалисты развернули широкомасштабную антивоенную кампанию, и их огромные демонстрации сдерживали их правительство от расширения конфликтов.

    Однако победы социалистов были пирровыми и затемняли более долгосрочные проблемы. Во-первых, многие миротворцы из среднего класса скептически относились к социалистическому анализу экономических причин гонки вооружений и войны или опасались их акцента на классовых конфликтах.В результате сотрудничество буржуазного и социалистического движений за мир ни к чему не привело. Социалистические лидеры также в некоторой степени убаюкивали чувство безопасности благодаря ранее достигнутым успехам в предотвращении всеобщей войны во время предыдущих кризисов.

    Более того, политические кризисы в Юго-Восточной Европе не оказали прямого воздействия на рабочее движение в Германии, которое до некоторой степени приняло доминирующие авторитарные и националистические символы осажденной, окруженной нации. Рабочие были неподготовлены к реальной перспективе общеевропейской войны, внезапно разразившейся летом 1914 года.Во время последнего кризиса антивоенные представления немецких социалистов конкурировали с их принятием националистических и авторитарных предположений и вызывали замешательство, когда только решительные, прямые действия рабочих, такие как всеобщая забастовка, могли предотвратить войну. Вдобавок социалисты давно признали законность участия рабочих в оборонительных войнах, а их лидеры в различных европейских странах в целом признали упор своих правительств на их собственные оборонительные намерения.

    В июле 1914 года многие сторонники мира уже направлялись на финансируемую Карнеги экуменическую мирную конференцию церковников, которая должна была открыться 2 августа в Констанце, Швейцария, или на более позднее ежегодное собрание Всемирного конгресса мира в Вене.Они воочию были свидетелями эскалации дипломатической напряженности в Германии или Франции, неистовых уличных толп, растущей народной истерии и мучительных прощаний среди солдат, бросивших своих близких и семьи в бегство в бой.

    К их чести, в последние часы мирного времени высказались многие пацифисты. Анри Лафонтен (1854-1943), бельгиец и президент Международного бюро мира, созвал экстренное собрание организации в Брюсселе 31 июля. Несмотря на трудности с поездкой, около пятидесяти пацифистов, представляющих многие национальные группы сторонников мира (кроме Австрии), посетили встречу, которая обратилась с настоятельными призывами к главам правительств и министрам иностранных дел соперничающих блоков альянсов воздержаться от мобилизации и войны, а также телеграфировал президенту Вудроу. Уилсон (1856-1924) срочно просит его о посредничестве.Собрание Констанции выступило с аналогичными призывами два дня спустя.

    Эти действия, конечно, не имели видимых последствий, и основные континентальные государства были быстро охвачены войной. По-прежнему оставался вопрос об участии Великобритании, и движение за мир процветало. За десятилетия, предшествовавшие войне, общества мира быстро росли по количеству и членству, а в 1909 году разрозненные группы создали Национальный совет мира для координации своей деятельности. Мирные люди были справедливо едины в своем отказе от политики баланса сил и запутанных союзов, и в последнем кризисе нейтралитет Британии казался жизнеспособным вариантом.Они выступали против войны от имени автократического союзника страны — России, а также отвергли доводы либерального правительства о необходимости передовой обороны в поддержку своего французского союзника. Но многие, возможно, две трети движения, были тронуты эмоциональными аргументами правительства о том, что британцы несут моральную ответственность прийти на помощь Бельгии, небольшой, в значительной степени беззащитной стране, нейтралитет которой был гарантирован международным договором в лицо немецкого вторжения. Когда 4 августа парламент объявил войну, британское движение за мир раскололось, но постепенно реорганизовалось.

    По мере обострения военного конфликта миротворцы спорили о причинах войны. Бельгийские и французские пацифисты при поддержке своей британской (и некоторой нейтральной) когорты обвинили прусских и австрийских милитаристов во враждебном ультиматуме Сербии, который спровоцировал столкновение на Балканах, и решительно осудили вторжение Германии в их страны. Они подчеркнули, что неприкрытое нарушение Германией бельгийского нейтралитета прямо противоречит настаиванию движения за мир на установлении мира через закон.Они также опубликовали сообщения о неизбирательном разрушении городов немецкой армией и жестоком обращении с невооруженным гражданским населением в Бельгии.

    Немецкие пацифисты возражали, что вопросы причинно-следственной связи и ответственности слишком сложны, чтобы делать быстрые выводы; если нужно будет оценить виновность, все враждующие правительства должны понести ответственность за свои прискорбные нарушения международного права. Они также поддержали аргумент своего правительства о том, что Германия боролась за выживание своей родины от враждебных врагов и что вторжение в Бельгию было необходимым упреждающим ударом для отражения запланированного французского нападения на их страну.А на востоке немцам приходилось защищаться от русских и славянских орд, наступавших на их осажденный народ. Как заявило Немецкое общество мира:

    Теперь, когда вопрос войны и мира больше не является проблемой и наша нация находится под угрозой со всех сторон в борьбе не на жизнь, а на смерть, каждый немец должен выполнить свой долг перед Отечеством, независимо от того, верит он в мир или нет. [3]

    Действительно, аргументы пацифистов с обеих сторон на ранних этапах конфликта предвосхитили послевоенные дебаты об ответственности стран за войну и вопрос о виновности в войне. [4]

    Отказ от военной службы по соображениям совести в воюющих странах ↑

    Одним из потенциально спорных вопросов во время Великой войны был призыв в армию, но сопротивление военной службе никогда не зашло далеко. Воюющие нации на континенте уже имели универсальную военную службу до 1914 года, и, за исключением нескольких пацифистских сект, ни одна из них не допускала исключений для СО. В Германии меннониты были освобождены от боевых обязанностей после объединения; однако во время Великой войны у них не было трудностей в службе в армейских медицинских частях или в других небоевых ролях.В противном случае Германия не признала отказ от военной службы по соображениям совести. Когда призывник отказывался от военных приказов, будь то по религиозным или политическим причинам или по обоим причинам, и был готов принять наказание, военные власти, полагая, что такие новобранцы могут быть психически больными, иногда направляли возражающего к психиатру для «заключения эксперта». Если «пациента» признавали вменяемым, его возвращали в армию для суда и возможного наказания; если у него предполагалось психическое расстройство, его помещали в психиатрическую лечебницу. [5]

    Подобно Германии (а также Австрии), меннониты в Императорской России были освобождены от уплаты налогов задолго до войны и им разрешили пройти альтернативную службу в армейских медицинских частях. Но ситуация в России была более сложной, потому что существовало множество других пацифистских сект, таких как толстовцы, которые под влиянием мощных христианских непротиворечивых писаний и личного примера Льва Толстого (1828-1910) выступали против любого сотрудничества с военными или военными действиями. Фактически, в России было больше сопротивляющихся, чем в любой другой воюющей стране, за исключением Великобритании, хотя по сравнению с почти семью миллионами человек, которые служили в русской армии к началу 1917 года, процент командующих был бесконечно мал.Разразившаяся русская революция в конечном итоге привела к освобождению всех политических заключенных, включая СО. [6]

    Великобритания была в некотором роде уникальной, сделав военную службу добровольной до войны, но британские пацифисты предвидели необходимость призыва на военную службу в затяжном водовороте. В конце 1914 года религиозные пацифисты, либертарианцы и элементы антивоенных левых в Великобритании, которые, возражая против неспособности Общества мира, крупнейшей довоенной миротворческой группы в Великобритании, осудить вступление своей страны в войну, основали Сообщество примирения (FOR) и Товарищества без призыва (NCF).Эти две пацифистские организации возглавили борьбу против решения коалиционного правительства Асквита в конце 1915 года продвигать закон о воинской повинности. Обе группы заняли абсолютно пацифистскую позицию. Религиозные пацифисты доминировали в FOR, в то время как NCF имел более политическую окраску, но оба обеспечивали духовную и эмоциональную поддержку делу против призыва. NCF потребовал от своих членов «отказаться от ношения оружия из соображений совести, потому что они считают человеческую жизнь священной». [7] Сопротивляющиеся призывники также получали поддержку от квакеров, но некоторые из их более радикальных Друзей также были вовлечены в NCF и FOR.

    Силы против призыва в армию в Великобритании не смогли помешать парламенту принять законопроект в январе 1916 года; но из-за широко разрекламированной озабоченности пацифистов в закон был включен пункт, позволяющий СО обращаться в местные суды по военной службе с просьбой об освобождении от службы в армии. Более 16000 британцев, или 0,7 процента призванных в армию (ирландские мужчины были освобождены), заявили о статусе СО. Суды предоставили 350 (почти все квакеры) безусловные льготы, возложили некомбатантские обязанности примерно на 6000 и отправили еще 3300 в специальные трудовые лагеря.Многие из оставшихся участников сопротивления в конечном итоге согласились на альтернативную военную или гражданскую службу, так что только 1298 человек, считая любую такую ​​обязанность поддержкой войны, заняли абсолютистскую позицию и отказались от всей службы. Абсолютисты, включая Клиффорда Аллена (1889-1939), молодого харизматичного председателя NCF, были арестованы за их постоянное сопротивление и заключены в тюрьму.

    Нейтральное посредничество ↑

    Между тем, постоянно расширяющаяся человеческая трагедия побудила пацифистов начать программы по прекращению войны или, по крайней мере, оказать давление на нейтральные правительства, чтобы те предложили свои добрые услуги для объединения двух сторон для урегулирования при посредничестве.Они часто сочетали свое продвижение нейтрального посредничества с настоятельной необходимостью внедрения принципов просвещенной «новой дипломатии» в мирное урегулирование и послевоенный мир.

    Пацифистские либералы в Союзе демократического контроля (UDC) в Великобритании внесли ясное выражение в эти интернационалистские принципы. В сентябре 1914 года видные британские левые либеральные и лейбористские политики, интеллектуалы и публицисты, которые выступали против участия своей страны в войне, объединились в формировании Союза.Среди его видных лидеров были известные члены парламента Чарльз П. Тревельян (1870–1958), Джеймс Рамси Макдональд (1866–1937) и Артур Понсонби (1871–1946); среди других основателей были Норман Энджелл, Чарльз Р. Бакстон (1875-1942) и Эдмунд Д. Морел (1873-1924). По обвинению УДК, группа дипломатов и вооруженных синдикатов вызвала войну. Призывая к демократизации внешней политики, он выдвинул четыре принципа в качестве необходимых предпосылок для мирного урегулирования и послевоенной дипломатии: запрет на передачу территории без согласия населения путем плебисцита (самоопределение), парламентский контроль над внешней политикой взамен тайные союзы и соглашения, национализация производства вооружений как предварительное условие для международного соглашения по разоружению и замена политики баланса сил созданием демократической лиги наций.

    Союз также все больше делал упор на опосредованное урегулирование военных вопросов. Воплощая веру либералов в разумную природу человека, ее лидеры считали, что гражданские правители Германии разумны. Следует изучить возможность мирных переговоров с врагами Великобритании, хотя UDC не была антивоенной группой и сначала не делала упор на переговоры, когда в Великобритании явно преобладали патриотические чувства. Более того, по тактическим причинам оно не выступало против призыва в армию, но возражало против территориальных целей войны и безжалостно требовало от правительства определения условий мира.

    С учетом того, что на раннем этапе во всех воюющих странах был достигнут консенсус в пользу войны, отдельным гражданским лицам и их группам было очень трудно выразить сомнения по поводу войны или выступить за мир через посредничество. Репрессии были обширными во Франции почти с самого начала конфликта, но в Германии заглушение противоположных голосов происходило более постепенно. В военное время страна была разделена на военные округа, каждый из которых находился под контролем заместителя генерального командующего, который имел полную власть над вопросами общественного порядка и национальной безопасности.Результатом стали некоторые региональные различия в отношении к пацифистам. Более того, поначалу немецкие пацифисты в основном воспринимались как не имеющие влияния и, не подвергая сомнению роль своего правительства в разжигании конфликта, не представляли угрозы для поддержки войны широкими гражданами. Общества мира продолжали публиковать свои журналы, в которых время от времени появлялись пустые столбцы для статей, подвергшихся цензуре.

    Однако по мере того, как война продолжалась без видимого конца, на поверхность всплыли опасения по поводу целей войны и мирных целей страны.Осенью 1914 года в Берлине была основана новая группа, Bund Neues Vaterland, (Лига Нового Отечества). Состоящая из интеллектуалов, либералов, социалистов и пацифистов при сочувственной поддержке реформаторских дипломатов, аристократов и бизнесменов, лига выдвинула интернационалистскую программу. Он надеялся на мир путем переговоров, но его члены были в основном едины в своем противостоянии аннексионистским целям войны ультранационалистов. Хотя группа насчитывала всего несколько сотен человек, ей удалось опубликовать и распространить ряд брошюр, в которых сформулирована ее интернационалистская программа.

    Еженедельные собрания Лиги Нового Отечества посещал Альберт Эйнштейн (1879-1955), 35-летний немецкий физик. Молодой ученый был глубоко вовлечен в свои исследования (и оставался всего год до того, как изложить свою блестящую общую теорию относительности), но он также был убежденным пацифистом. Нетрадиционный мыслитель, Эйнштейн был готов бросить вызов авторитету, будь то научный истеблишмент или политика правительства, против которой он выступал. Более того, как ученый он работал в международной среде и считал, что его профессия обязана публично высказываться по социальным и политическим вопросам.Когда разразилась война, он прокомментировал: «Мы, ученые, должны способствовать интернационализму». В частном порядке Эйнштейн надеялся, что союзники выиграют войну, «которая сокрушит мощь Пруссии и династии». Он также начал задаваться вопросом, почему люди могут участвовать в таких жестоких убийствах. «Возможно, дело в сексуальном влечении мужчины, — размышлял он, — и после войны он будет переписываться с Зигмундом Фрейдом о психологических объяснениях агрессивного поведения человека». Еще позже он будет активно участвовать в антиядерном движении во время холодной войны.

    Британский опыт был несколько иным. В порыве патриотического рвения в начале войны британский парламент наделил правительство широкими полномочиями по подавлению инакомыслия и запрету на поездки за границу. На практике, однако, правительство обычно запрещало только информацию и ее гражданам въезд в и из вражеских стран. Великобритания имела давнюю традицию уважения к инакомыслию даже в военное время, и в целом правительство терпимо относилось к свободе слова и печати.Не желая превращать пацифизм в причину célèbre , он преследовал в основном только самых радикальных и ярых ораторов и писателей. Однако он более бдительно контролировал свободу собраний. Встречи с критикой войны или призывы к мирным переговорам воспринимались как организованная деятельность, препятствующая военным усилиям, и все чаще разгонялись, а лидеры арестовывались, хотя иногда самозваные патриотические отряды головорезов срывали собрания, не требуя вмешательства правительства.Из-за такого запугивания один британский пацифист посетовал в середине 1916 года: «Практически невозможно получить залы или проводить публичные собрания». [8]

    Бертран Рассел (1872-1970), либеральный философ, наглядно продемонстрировал трудный путь убежденного британского пацифиста перед лицом правительственных ограничений на мирную активность. Обладая «абсолютистской» личностью, он инстинктивно сопротивлялся компромиссу, и его интуитивный пацифизм проявился во время Великой войны. Первоначально он сотрудничал с Союзом демократического контроля, но вскоре обнаружил, что это слишком робко.«После войны все будет хорошо, — подумал он, — но не сейчас. Желаю, чтобы хорошие люди не были такими мягкими ». К 1916 году он был глубоко вовлечен в Сообщество без призыва, поддержка которого, по его мнению, стимулировала сопротивление призыву и самой войне. Позже в том же году он был привлечен к ответственности за брошюру NCF против призыва, которую он написал, и был оштрафован, но избежал тюремного заключения. Он сменил заключенного в тюрьму Клиффорда Аллена на какое-то время на посту председателя NCF, но иногда он находил своих друзей, не сопротивляющихся, «такими школьными по воскресеньям — кажется, что они не знают вулканическую сторону человеческой натуры, у них мало юмора, нет резкости. воли, ничего из того, что делает мужчин эффективными.«Если его отношения с группами сторонников мира не всегда были продуктивными, он оставался настолько эффективным в качестве высокопоставленного представителя пацифистской позиции, что правительство запретило ему выступать на публичных собраниях во многих частях Великобритании. [9]

    Женский активизм ↑

    Важным новым аспектом кампаний против призыва на военную службу и посредничества в Великобритании и других странах стало растущее участие женщин-реформаторов. Безусловно, женщины, вовлеченные в миротворческую деятельность, всегда составляли небольшое меньшинство своего пола на протяжении всей мировой войны, но они стали заметным присутствием и по некоторым вопросам стали главными действующими лицами в движении.Многие из либеральных женщин, участвовавших в мирных действиях, также были вовлечены в довоенное движение, хотя в основном их интересовали феминистские вопросы, особенно избирательное право женщин, они также были вовлечены в вопросы воздержания и различных трудовых вопросов. Например, во многих организациях избирательного права во Франции были секции по вопросам мира, но явным приоритетом была агитация за голосование.

    Во время войны женщины-активистки использовали ряд аргументов, пытаясь мобилизовать женщин на мир, но особенно подчеркивали «материнский инстинкт».Как объяснила Эммелин Петик-Лоуренс (1867–1954), давний активист избирательного права в Великобритании:

    Основа человечества — материнство … У мужчин противоречивые интересы и амбиции. Женщины во всем мире, в широком смысле, имеют одну страсть и одно призвание, а именно создание и сохранение человеческой жизни. Глубоко в сердцах женщин крестьянских и промышленных классов каждой нации лежит … отрицание необходимости войны. [10]

    Пацифистские феминистки искренне верили, что женщины от природы более миролюбивы, чем мужчины, и использовали «материнский инстинкт», чтобы сплотить женщин в своих мирных кампаниях.Хелена Суонвик (1864-1939), которая была лидером движения за избирательное право в Великобритании, заявила, что «войны ведут мужчины, а не женщины», и разыграла «глупую кровавую игру, убивая сыновей женщин». [11] В эпоху, когда подавляющее большинство женщин не было освобождено от дома, идея заботливого женского пола имела некоторую привлекательность для женщин, поскольку имела отношение к их жизненному опыту.

    Суонвик был примером довоенного активиста избирательного права, который, потрясенный ужасающими боями, присоединился к движению за мир.Несмотря на свою анти-маскулинную риторику, она заняла руководящие должности как в смешанных гендерных организациях, так и в женских миротворческих организациях. В начале войны она убедила Союз демократического контроля принять женщин в члены и после этого работала в тесном сотрудничестве с Э. Д. Морелем, главной интеллектуальной силой, стоящей за профсоюзом, в продвижении его программ. [12] Точно так же основными инициаторами кампании против призыва были Мод Ройден (1876–1956) и Кэтрин Маршалл (1880–1961). Ройден был протестантским священнослужителем в Лондоне, который рано присоединился к FOR и NCF.В последнем она помогала Маршаллу, который, опираясь на свой опыт публициста в довоенном движении за избирательное право, стал динамичной силой в Сообществе без призыва. «Маршалл, — заключает история NCF, — внес больше в успех и выживание товарищества, чем любой другой человек». [13] В ходе своей работы она сотрудничала с философом-пацифистом Бертраном Расселом, влюбилась в Клиффорда Аллена и, страдая от переутомления, в конце 1917 года пережила нервный срыв.

    Некоторые женщины-социалистки также стали борцами за мир. Начало войны глубоко встревожило Клару Цеткин (1852-1933), давнего лидера международного социалистического женского движения в Германии. Критикуя поддержку войны Социал-демократической партией и воспринимая бездействие мужчин в целом, она решила, что женщины должны взяться за дело мира. «Если мужчины убивают, женщины должны бороться за мир», — сказала она; «Если люди молчат, наш социалистический долг — поднять голос». Она организовала международную встречу антивоенных социалисток в Берне, Швейцария, в феврале 1915 года.Собрание выпустило мирный манифест, в котором объявлено, что война представляет собой империалистическую агрессию для обогащения производителей вооружений и других капиталистов, и провозглашено, что «рабочим нечего выиграть от этой войны, им есть что терять, все, все, что дорого. их.» [14] Большинство социалистических женщин, участвующих в деле мира, однако, считали феминистские вопросы отвлечением от классовой борьбы, в то время как либералы рассматривали избирательное право как путь к расширению прав и возможностей женщин и обещание более мирного мира.Классовые и идеологические разногласия, разделявшие социалистов и буржуазных сторонников мира перед войной, также препятствовали сотрудничеству между женщинами-социалистками и феминистками в движении за мир во время войны.

    Децентрализация правоохранительных органов в Германии, которая распространилась на выдачу паспортов, позволила Цеткин и другим немецким социалистическим женщинам поехать в Берн. Но из-за того, что она с самого начала открыто выступала против войны, в доме Цеткин уже был проведен обыск, а женский социалистический журнал, который она редактировала, подвергся жесткой цензуре.Однако после встречи в Берне правительственные власти вскрыли ее почту, снова обыскали ее дом и отправили в тюрьму за распространение Бернского манифеста. Жестокое обращение с Цеткиным стало примером все более репрессивных мер Германии против пацифистов и антианнексионистских групп. [15] Полицейское наблюдение за выдающимися мирными лидерами стало обычным делом, и в начале 1916 года правительство также запретило Новую лигу отечества. После этого всякое инакомыслие в Германии было эффективно подавлено до последних месяцев конфликта. [16]

    Самая заметная и продолжительная мирная акция, возникшая в результате войны, выросла из движения за избирательное право женщин. Женщины-реформаторы уже имели хорошие связи на международном уровне еще до войны благодаря их участию в проводимых раз в два года собраниях Международного альянса за избирательное право женщин (IWSA). Основанная в первые годы столетия, IWSA к 1914 году стала свободным объединением более чем двадцати национальных избирательных групп. Международный альянс иногда обсуждал другие феминистские вопросы, помимо предоставления женщинам избирательных прав, и даже до войны выражал растущую озабоченность ростом напряженности в Европе.Это способствовало возникновению у суфражисток чувства интернационального братства, которое начало исследовать транснациональные аспекты взаимоотношений между феминистскими проблемами, с одной стороны, и милитаризмом и войной, с другой. С началом Первой мировой войны многие из ее интернационалистов-ориентированных членов начали активную гражданскую кампанию за нейтральное посредничество в конфликте.

    Трансформирующим событием в этом движении стал большой конгресс женщин за мир в Гааге в конце апреля 1915 года.Доктор Алетта Джейкобс (1854-1929), голландский врач и самая известная женщина-реформатор в своей стране, при поддержке единомышленников из IWSA в Голландии, Англии и Германии созвала четырехдневный конгресс, на котором рассматривались перспективы посредничества. и принципы международной реформы. Подавляющее большинство из 1100 присутствовавших женщин были из Нидерландов, но тридцать восемь также прибыли из нейтральных североевропейских стран и сорок четыре из Германии, Австрии и Венгрии. Вероятно, больше людей из центральных держав поехали бы в Гаагу, но не смогли бы получить паспорта или были вынуждены остаться дома.Федерация многих немецких женских групп, например, осудила конгресс как «несовместимый с патриотическими чувствами и национальными обязанностями немецкого женского движения», а лидер Немецкого национального совета женщин пригрозил, что любой член конгресса не сможет дольше служить офицером в организации. [17] Кроме того, на встречу подписались 180 британских женщин. Британское правительство, хотя и проявляло нетерпимость к свободе слова, поставило точку в поездке за границу на мирную конференцию.Сначала оно резко сократило количество участников, которым разрешено присутствовать, а затем Адмиралтейство закрыло Ла-Манш для британских гражданских лиц. В результате только трое (ранее покинувшие Великобританию) смогли добраться до Гааги. [18]

    Большинство предварительных резолюций для встречи в Гааге заимствованы из принципов УДК и одиннадцати досок платформы Партии женского мира (WPP), основанной американскими женщинами в январе 1915 года. Новая группа стала результатом обширного лекционного тура. предыдущее падение Петика-Лоуренса и страстной венгерской активистки Розики Швиммер (1877-1948), вызвавшее значительный интерес среди американских женщин, желающих поддержать скорейшее прекращение конфликта и построение либерального послевоенного порядка.Джейн Аддамс (1860–1935), основательница поселения Халл Хаус в Чикаго, а затем самая почитаемая женщина в Америке, поддержала идею мира среди женщин. До войны она работала с мужчинами в группах сторонников мира, но, видя, что «нет никаких сомнений в том, что в этот кризис женщины очень хотят действовать», стала первым президентом WPP. [19] Затем она собрала делегацию из сорока семи опытных американских женщин, которые отважились приехать в Гаагу и председательствовали на собрании.

    Гаагский конгресс одобрил учреждение нейтральной конференции непрерывного посредничества.Конференция, состоящая из уважаемых частных лиц из нейтральных стран, будет служить центром обмена информацией для сторонников мира и, как мы надеемся, соблазнит обе воюющие стороны подумать о мирных переговорах. Конгресс также принял резолюции, определяющие первопричины войны и предлагающие предписывающие средства правовой защиты в послевоенном мире. Резолюции представляют собой последовательный синтез либеральных принципов международных реформ. Более того, после оживленных дебатов женщины-делегаты с небольшим перевесом проголосовали за то, чтобы послать женщин-посланников для представления резолюций правительствам Европы и США.Несмотря на серьезные логистические трудности, женщинам удалось посетить почти все враждующие и нейтральные европейские страны (кроме нейтральной Испании и Португалии, небольших стран Юго-Восточной Европы и Османской империи), и премьер-министры и министры иностранных дел приняли их с уважением. а также Папа Бенедикт XV (1854-1922). Политические лидеры нейтральной Голландии и Швеции проявили значительный интерес к посредничеству.

    Посредническая деятельность в США ↑

    Женщины, к которым все чаще присоединялись единомышленники, смотрели на Соединенные Штаты, поскольку Вудро Вильсон предлагал свои добрые услуги в начале Великой войны.В период нейтралитета США гражданские активисты провели более двадцати личных встреч с главой администрации США. Уилсон проявил некоторый интерес к их презентациям. На одной из таких встреч, например, он заметил о Гаагских резолюциях: «Я считаю их, безусловно, лучшей формулировкой, которая на данный момент была кем-либо предложена». [20]

    Однако, говоря о посредничестве, Уилсон постоянно поднимал вопрос о практических трудностях сотрудничества с несколькими нейтралами, в то время как его помощник, полковник Эдвард М.Хаус (1858-1938) изучал перспективы посредничества в конфиденциальных переговорах с воюющими лидерами. Промедление президента расстроило Швиммера, который вместе с молодым американским пацифистом Луи Лохнером (1887-1975) убедил автомобильного предпринимателя Генри Форда (1863-1947) финансировать нейтральную конференцию, которую продвигал Гаагский конгресс.

    Но «пацифизм» Форда был в основном выражением враждебности популистов-прогрессистов Среднего Запада к особым «интересам», особенно «разжигающим войну» производителям оружия, и не имел философской или религиозной основы.Более того, он был непостоянной личностью, и своим поспешным решением в конце 1915 года зафрахтовать океанский лайнер, чтобы доставить американских борцов за мир в Европу, он скрыл перспективу конференции нейтралов. Он считал, что эта ощутимая демонстрация мира спровоцирует в день Рождества широкомасштабное восстание солдат, во время которого «измотанные войной люди вылезут из окопов, бросят оружие и отправятся домой. И тогда милитаризм будет мертв — мертв навсегда ». [21] Однако Форд не выстраивал заранее порядочных мирных людей и не продумывал, как его предприятие будет развиваться в Европе.Его мирный корабль стал объектом насмешек в прессе, а Форд за границей считался невежественным невиновным.

    Отрезвленный своим донкихотским европейским предприятием, он начал сокращать финансирование своей нейтральной конференции, которая, тем не менее, открыла штаб-квартиру сначала в Стокгольме, а затем в Гааге. Европейские борцы за мир, такие как Бенджамин де Йонг ван Бик ан Донк (1881-1948), энергичный лидер Голландского антивоенного совета, и Эмили Грин Балч (1867-1961), профессор американского колледжа, сотрудничали с нейтральной конференцией. ; его делегатами были юристы, ученые, политики, бизнесмены и реформаторы.Конференция использовала свои ресурсы для проведения демонстраций против возможного вступления нейтральных правительств в войну и для разработки некоторых предварительных мирных переговоров с дипломатами обеих противоборствующих сторон.

    Мирные действия и сотрудничество в Америке и Великобритании ↑

    В Соединенных Штатах, тем временем, новые общества мира настроены противостоять войне и военной готовности. Потопление немецкими войсками британского пассажирского лайнера Lusitania в мае 1915 года, унесшее жизни около 1200 человек (включая 128 американцев), драматизировало призрак возможного U.С. вход в водоворот. Реагируя на растущее давление в пользу готовности и войны, Лилиан Уолд (1867-1940), Освальд Гаррисон Виллард (1872-1949) и другие пацифистские и антимилитаристские американцы основали Американский союз против милитаризма (AUAM) в конце 1915 года, чтобы противостоять политике администрации Вильсона. предложили военное наращивание, которое они восприняли как прелюдию к войне. Как сказала Джейн Аддамс: «Если мы будем готовиться к войне, она обязательно наступит». [22] AUAM сотрудничал с Женской партией мира и другими пацифистскими и изоляционистскими элементами в организации выступлений и дачи показаний комитетам Конгресса против готовности.Их послание нашло отклик у американцев, стремящихся дистанцировать свою страну от военных действий в Европе, и в результате программа, принятая Конгрессом США, позволила избежать значительного увеличения численности армии, а расширенная законодательная программа военно-морского строительства также санкционировала участие США в послевоенной конференции по разоружению. [23]

    В Британии продолжающиеся бои и тупиковая ситуация на полях сражений все больше вызывали усталость от войны и мысли о мире. Союз демократического контроля вместе с квакерами и многими мирными, социалистическими, рабочими и женскими группами создал Комитет по мирным переговорам, который распространил петицию, описывающую продолжающуюся войну на истощение как «моральное беззаконие, включающее в себя жестокость и страдания, которые невозможно передать словами. описать »и призывает свое правительство к скорейшим мирным переговорам. [24] Многие лидеры комитетов заявляли, что не поддерживают мир любой ценой, но хотели, чтобы Великобритания перешла в дипломатическое наступление и была готова изучить возможные варианты. Комитет быстро собрал более 100 000 подписей. В основном из-за растущего пессимизма правительства по поводу будущих перспектив союзников в войне кабинет фактически обсудил предложение Генри Петти-Фицмориса, маркиза Лансдауна (1845-1927), уважаемого бывшего министра иностранных дел, о проведении мирных переговоров, но наконец отказался.

    Тем временем в Соединенных Штатах пацифисты и различные группы реформаторов основали Комитет нейтральной американской конференции (ANCC), который призвал Вильсона к посредничеству; и после успешного переизбрания в ноябре 1916 года он приготовился предложить свои добрые услуги для мирных переговоров. Пацифистские либералы в Палате общин, Чарльз Тревельян и Джон Ховард Уайтхаус (1873-1955), написали ему письма, в которых побуждали его публично призывать к своему посредничеству и давать оптимистические прогнозы относительно его дружественного приема в Европе.Их сообщения также побудили Уилсона объявить о своей посреднической инициативе. С энтузиазмом приветствуя действия президента, члены UDC написали и распространили брошюры, аргументирующие необходимость посредничества, которые ANCC опубликовала в Соединенных Штатах. Краеугольным камнем этого британо-американского сотрудничества было «открытое письмо» Бертрана Рассела к Вильсону в начале 1917 года, в котором яростно отстаивал его лидерство в мирных переговорах. Выпущенный ANCC для печати, он стал новостью на первых полосах газет, а также был доставлен делегацией ANCC в Белый дом. [25]

    Поскольку центральные державы все еще имели территориальное преимущество на континенте, правительство Германии, казалось, было готово поддержать мирные переговоры и даже сделало свой собственный мирный шаг незадолго до собственной инициативы Вильсона. Однако это предложение о посредничестве не зашло слишком далеко, когда 31 января 1917 года Германия внезапно объявила о полномасштабной подводной войне. Действия Германии не только положили конец разговорам о посредничестве, но и поставили под угрозу воинственность США, и в ответ американское движение за мир претерпело еще одну трансформацию.В течение недели религиозные пацифисты и наиболее стойкие пацифистские элементы Американского комитета нейтральной конференции и Американского общества мира основали новую координирующую организацию, Чрезвычайную федерацию мира (EPF), которая будет служить центром обмена информацией по вопросам мира, социализма, профсоюзов и другие группы выступали против войны США. В дополнение к мирным демонстрациям коалиция EPF выступала за одобрение конгрессом военного референдума, за который выступали пацифист Уильям Дженнингс Брайан (1860-1925), бывший госсекретарь Вильсона и другие антивоенные сторонники прогресса.Но у движения за мир не хватало финансовых ресурсов и времени для продвижения инициативы общенационального референдума. AUAM настаивал на создании лиги нейтральных стран для защиты прав нейтралов на море, не доходя до объявления войны. Однако уничтожение подводными лодками американских торговых судов побудило Вильсона призвать к войне против Германии, которую Конгресс услужливо одобрил в начале апреля, получив всего шесть голосов против в Сенате и пятьдесят в Палате представителей. [26]

    Отказ от военной службы по соображениям совести в США ↑

    Всего через шесть недель после начала войны Конгресс США принял законопроект, который исключал только религиозных пацифистов, которые были членами одной из исторических церквей мира. Из 2,8 миллиона призванных в армию военнослужащих местные призывные комиссии отнесли только 21 000 человек к категории СО. Тем не менее, все возражающие были обязаны посещать армейские тренировочные лагеря, и большинство из них, часто подвергаясь очень суровой военной дисциплине и давлению, передумали и взялись за оружие.Наконец, только 3989 человек (0,0014 процента призванных) сохранили свой статус CO. В частности, около 1600 из этих командиров согласились пройти не боевую военную службу. Еще 1200 абсолютистов, классифицированных как религиозные противники, согласились на увольнение на ферму, но оставшиеся абсолютисты (около 10 процентов из которых были политическими противниками), отказавшиеся даже от альтернативной невоенной службы, были быстро преданы военному трибуналу и сурово наказаны. [27]

    Во время американской войны американское движение за мир распалось, но постепенно реорганизовалось.Многие, как Брайан, полагая, что избранные представители народа в Конгрессе приняли решение о войне, приняли воинственность США, но другие встали на путь отказа от военной службы по соображениям совести и защиты гражданских свобод. AUAM претерпел несколько преобразований, одна из фракций в конце концов основала Американский союз гражданских свобод после войны. Другие остатки AUAM присоединились к американскому отделению Братства примирения, более радикальным членам Партии женского мира и новичкам, чтобы основать Бюро юридических консультаций, которое предоставляло бесплатные юридические услуги призванным в армию мужчинам, особенно офицерам полиции.Он также защищал свободу слова и права личности, в том числе права иностранцев, которым угрожала депортация из-за их радикальных или антивоенных взглядов. Среди новобранцев были Норман Томас (1884-1968), Роджер Болдуин (1884-1981), Трейси Мигатт (1885-1973), Чарльз Рехт (1887-1965), Джесси Хьюэн (1875-1955) и Фрэнсис Уизерспун (1886- 1973).

    Несмотря на их пацифизм, руководство этих новых групп не выступало открыто против войны и пыталось поддерживать контакты с ключевыми сотрудниками администрации Вильсона и системы правосудия.Но из-за сильного патриотического всплеска, резкой критики пацифистов в военное время президентом Вильсоном и, в отличие от британского парламента, не имеющего стойких сторонников в Конгрессе, уважение к гражданским свободам в Америке в военное время ухудшалось. Тем не менее юридические консультации и услуги пацифистов в качестве адвокатов оказали реальную моральную поддержку СО, а их разоблачение чрезмерно сурового обращения с противниками в тюрьме помогло исправить некоторые из самых серьезных злоупотреблений в отношении правительства к противникам войны в целом.Их стремление к правительственной амнистии для участников сопротивления провалилось, но к 1920 году все СО были освобождены из-под стражи.

    Заключение ↑

    В заключительной фазе войны Комитет по мирным переговорам в Великобритании продолжал агитацию за мирные переговоры, получая дополнительную поддержку со стороны растущей левой Независимой рабочей партии и поддержки со стороны многих других рабочих групп, представляющих почти миллион членов. Начало русской революции с обещаниями большевиков о «мире» и новой социальной утопии еще больше сдвинуло некоторых американских и европейских миролюбивых людей влево, хотя большинство из них отвергло ее насильственные аспекты.Однако папский призыв к миру потерпел неудачу, и коалиционное правительство в Великобритании отклонило еще одну инициативу Лэнсдауна о переговорах с противником. В самом деле, поскольку военная сторона твердо контролирует войну в Германии и Соединенных Штатах, и без того невысокие перспективы для любых мирных переговоров еще больше уменьшились. Как позже признал Бертран Рассел: «Время от времени германское правительство делало мирные предложения, которые, как говорили союзники, были иллюзорными, но все пацифисты (включая меня) воспринимали их более серьезно, чем они того заслуживали.” [28]

    Несмотря на подавление пацифистских идей в воюющих странах в 1914-1918 годах, движения за мир восстановились и стали активной силой в политике и дипломатии 1920-х и 1930-х годов. Растущее разочарование населения в Великой войне стимулировало возобновление сильного интереса к пацифизму, который подпитывался растущими страхами перед новой мировой войной. Пацифизм особенно прочно укоренился в политической культуре Франции, Великобритании и США.

    Пацифисты эпохи Великой войны и после продолжали активно работать за мир, и в следующие десятилетия к ним присоединились толпы пришельцев. Многие борцы за мир были привлечены, например, к методам пассивного сопротивления и ненасильственной философии Мохандаса Ганди (1869-1948), лидера за права и независимость Индии. Более того, в эти годы были созданы и процветали новые группы, поддерживающие отказ от военной службы по соображениям совести, такие как Союз клятв мира в Великобритании и Интернационал противников войны с филиалами во многих странах.Продолжение миротворческой деятельности женщин, включая создание новых групп за мир, таких как Союз женщин за мир в Соединенных Штатах, также способствовало подъему антивоенных настроений. Понимание пацифистской и антимилитаристской деятельности в Великой войне позволяет более полно оценить это более позднее возрождение.


    Дэвид С. Паттерсон, независимый ученый

    Редактор раздела: Роджер Чикеринг

    Пацифизм Эйнштейна: разговор с Вольфрамом Ветте — идеи

    Вольфрам Ветте — один из ведущих военных историков Германии и профессор Университета Альберта Людвига во Фрайбурге.Он является автором или редактором более сорока книг, в том числе книги Вермахт: история, миф, реальность (Harvard University Press, 2007), которая была переведена на пять языков и радикально изменила представление историков о роли немецкой армии. во Второй мировой войне. В 2015 году правительство Германии наградило Ветте орденом «За заслуги перед Федеративной Республикой Германии» — единственной наградой федерации, которой удостоились граждане Германии за их выдающиеся заслуги. В июле Ветт сел со мной, чтобы поговорить о малоизвестной активности Альберта Эйнштейна в немецком движении за мир.

    Большинство людей знают об Эйнштейне как об ученом, но немногие за пределами Германии знают о его приверженности пацифизму. Да, большинство людей знают Альберта Эйнштейна по его теории относительности 1905 года, но они не знают о его пожизненной борьбе за мир. Но когда вы поговорите с некоторыми людьми, которые его знали, они скажут вам, что половина его жизненной энергии была посвящена борьбе за мир, а другая половина — его атомным исследованиям. В 2005 году в Берлине прошел международный конгресс, посвященный столетию теории относительности: «Мыслить за пределами Эйнштейна.Значительная часть представленных там документов была посвящена его роли борца за мир во времена Веймарской республики с 1918 по 1933 год.

    Значит, он стал активным участником мирной политики после Первой мировой войны? Нет, он был участником движения за мир до Первой мировой войны. До 1914 года Эйнштейн открыто выступал против германского милитаризма, расизма, национализма и использования насилия во внешней политике. Но он был в меньшинстве. Когда началась война, около ста представителей немецкой культурной элиты выступили с публичным манифестом в поддержку немецкого национализма и патриотизма.Они защищали действия военных. Лишь очень немногие ученые не следовали этой линии. Эйнштейн вместе с двумя другими выдающимися учеными пытался опубликовать контр-манифест, осуждающий войну. Но ни одна из немецких газет не публиковала «непатриотических» текстов. Итак, Эйнштейн знал, что его позиция не пользуется большой популярностью у его коллег.

    Стало ли его положение более популярным после 1918 года? Да, Германия после войны была очень разделенным обществом. Вопросы войны и мира широко обсуждались в обществе.Его нельзя сравнить ни с одной другой страной. Сотни тысяч борцов за мир вышли на улицы Берлина в знак протеста против милитаризма и войны, а Эйнштейн ехал на машине впереди демонстраций. Он был самым известным активистом в стране, особенно после того, как в 1921 году получил Нобелевскую премию.

    Я знаю, что коммунисты и социал-демократы тоже были против войны в то время. Был ли Эйнштейн связан с какой-либо политической партией? Не только коммунисты и социал-демократы, но и левые либералы, и другие партии.Это было массовое движение в пользу дипломатии победителей Первой мировой войны. Они выступали за ненасильственное посредничество в конфликте. Их движение называлось Nie wieder Krieg! (Никогда больше войны!). Было задействовано много сторон, но сам Эйнштейн не был членом какой-либо политической партии. Мир был для Эйнштейна важнее партийной политики.

    Но он оставил свою должность после 1933 года? Да, когда Гитлер пришел к власти, Эйнштейн увидел опасность.Он сказал: «Я в принципе пацифист, но не абсолютный пацифист». Многие из его друзей и коллег по движению за мир были недовольны тем, что он изменил свою позицию. Но Эйнштейн сказал, что ненавидит военное дело и милитаризм так же сильно, как и раньше, но не может закрывать глаза на надвигающуюся опасность Гитлера.

    Почему Эйнштейн так быстро изменил свою позицию? Я думаю, это потому, что он читал работы очень известного академика и борца за мир по имени Фридрих Вильгельм Ферстер.Ферстер понимал германский военный менталитет, способность kriegmenschen (людей войны) определять политическую повестку дня в его стране. Он назвал их образ мышления schwertglauben .

    Меч верующих? Те, кто верит в меч? Да. И Ферстер писал в 1932 году, что борцы за мир, закрывшие глаза перед действительностью, будут виновны в войне. Думаю, Эйнштейн прочитал это и понял, что должен действовать.

    Что он сделал? Многое, но интересно то, что Эйнштейн сказал лидерам держав-победительниц Первой мировой войны оккупировать Германию в 1933 году.В то время это было бы судебным иском, и они могли бы остановить Гитлера. Позже, во время войны, Йозеф Геббельс сказал, что, если бы он был премьер-министром Франции, он бы оккупировал Германию в 1933–1934 годах. Геббельс признал, что французская оккупация могла предотвратить мобилизацию нацистов. «Но поскольку они этого не сделали, — сказал Геббельс, — мы смогли подготовиться к войне». Альберт Эйнштейн сделал это предложение очень рано, но западные лидеры проигнорировали его. Затем было письмо Франклину Делано Рузвельту.Эйнштейн написал американскому президенту и сказал ему начать работу над атомной бомбой. Эйнштейн опасался, что немцы первыми получат эту технологию, и он хотел, чтобы у американцев была бомба, которую можно было бы использовать против немцев. Он никогда не ожидал, что эта бомба будет использована против Японии или какой-либо другой страны. В 1945 году, после разрушения Хиросимы и Нагасаки, Эйнштейн считал, что его письмо Рузвельту было ошибкой.

    Затем он выступил против угрозы ядерной войны. Ближе к концу своей жизни, когда он жил в Соединенных Штатах, он приложил много усилий для предотвращения возможности третьей мировой войны. Он хотел мировое правительство, которое устранило бы национализм и необходимость военной агрессии. Он был категорически против ядерного оружия любого вида, и одним из последних актов его жизни было подписание так называемого манифеста Эйнштейна-Рассела, призывающего людей отказаться от своих политических разногласий, чтобы обеспечить мир во всем мире.Одиннадцать выдающихся ученых подписали этот манифест и призвали мировых лидеров: «Помните о своей человечности и забудьте обо всем остальном».

    Как вы заинтересовались работой Эйнштейна как пацифиста? Я один из основателей области исследования исторического мира в Германии, сообщества из примерно двухсот историков, работающих над проблемами мира. У нас есть две серии книг в этой области, и это область активного научного интереса здесь. Это началось в 1970-х годах, когда у Германии был новый президент Густав Хайнеманн, который хотел продолжить исследования движений за мир в Германии.Это было во времена Ostpolitik Вилли Брандта, когда немцы больше интересовались невоенной дипломатией и нормализацией отношений с Восточной Германией. Так что мой интерес к пацифизму Альберта Эйнштейна является частью моего более широкого интереса к движениям за мир в Германии и Европе в девятнадцатом и двадцатом веках.

    Перед нашим собеседованием я спросил нескольких своих коллег по университету, знают ли они, что Эйнштейн был пацифистом, и очень немногие имели об этом какое-либо представление, особенно из-за пределов Германии.В Соединенных Штатах, откуда я родом, даже образованные люди очень мало знают о его миротворческой активности. Как вы думаете, почему это так? Ну, Соединенные Штаты со времен Второй мировой войны в первую очередь военная страна. С 1945 года не было года, чтобы ваша страна не втягивалась в военный конфликт. В Соединенных Штатах нормально разрешать конфликты с помощью военной силы. В Германии это уже ненормально.

    Пацифист из Чикаго · Цифровой Чикаго

    Пацифистские идеи Джейн Аддамс

    Джейн Аддамс, возможно, наиболее известна своим пацифизмом.Она выступала против испано-американской войны и возглавила международные усилия по прекращению Первой мировой войны. После Первой мировой войны она продолжает выступать за создание международных институтов для предотвращения конфликтов. Однако по сравнению с пацифистскими убеждениями ее современников природа пацифизма Аддамса кажется неясной. Ее пацифизм отличается от пацифистских идей влиятельных современников, и это проявляется в трех областях: ее космополитизме, ее феминизме и ее антимилитаризме.

    Космополитизм

    Идеи Аддамс о «новом интернационализме» и «новом космополитизме» занимают центральное место в ее пацифизме.В своей работе в Халл-Хаусе в районе Чикаго, недалеко от Вест-Сайда, Аддамс сталкивается с повседневной борьбой бедных людей из рабочего класса. Hull House Maps and Papers , обследование этнического и расового разнообразия района, финансируемое правительством штата, выявляет жителей самого разного происхождения — англоговорящих белых и афроамериканцев, а также иммигрантов, представляющих многие национальности — ирландцев, Греческий, сирийский, немецкий, голландский, русский, турок, поляк, итальянский, швейцарский, французский, франко-канадский, арабский, китайский и скандинавский.Посредством разнообразной поселенческой деятельности Hull Houses — уроки грамотности, кулинарии и питания, а также театр; предприятия пекарни и кафе; легкая атлетика и клубы; а также программы дневного ухода и профессионального обучения — Аддамс становится свидетелем этой разнообразной группы людей, работающих вместе, помогая друг другу, преодолевая различия в культурах и языках, преодолевая глубоко укоренившуюся историческую вражду и устанавливая мирные отношения друг с другом через их растущую взаимозависимость и взаимосвязанность. Она отмечает в своей автобиографии, Двадцать лет в Халл-Хаусе :

    .

    «Если я могу проиллюстрировать одно из этих романтических открытий на собственном опыте, я бы сослался на признаки интернационализма, столь же стойкие и мужественные, сколь беспрецедентные, которые я видел в нашем космополитическом районе: когда южно-итальянского католика навязывают крайне острая необходимость подружиться с австрийским евреем, представляющим другую национальность и другую религию, и то и другое разрушает все его самые заветные предрассудки, ему все труднее использовать их во второй раз, и он постепенно теряет их.Таким образом, он изменяет свой провинциализм, потому что, если старый враг, работавший рядом с ним, превратился в друга, может случиться почти все ». [1]

    Люди, по ее мнению, могут преодолеть свои различия. Халл Хаус влияет на ее глубокое убеждение в том, что общего у людей гораздо больше, чем того, что их разделяет, «и что эти основные сходства, если они должным образом подчеркнуты, легко преодолевают менее существенные различия расы, языка, вероисповедания и традиция ». [2] Более того, хотя некоторые из кооперативных предприятий Hull House с треском провалились, Аддамс сохраняет свою убежденность в том, что люди «объединяют свои производственные силы» [3], предлагая мощную альтернативу индивидуализму и конкуренции, что, в свою очередь, поощряет трансформация человеческого сознания: Другой — это не угрожающий незнакомец, а, скорее, мы.Это изменение, по ее мнению, необходимо для прогресса человечества и мирных отношений между людьми и странами. Такие институты, как Hull House, являются механизмом, который делает возможным это превосходство.

    Используя взаимодействие Hull House со своими разнородными соседями, Аддамс создает метафору нового типа международных отношений. В книге « Двадцать лет в Халл-Хаусе» она пишет: « Когда я, таким образом, отождествился с движением за мир как на его Международном, так и на национальном съездах, я надеялся, что этот интернационализм, зародившийся в иммигрантских кварталах американских городов, может быть признан эффективный инструмент в деле [всеобщего] мира »[4].Аддамс представляет свои оригинальные мысли о связи между достижением мира в 19-м приходе Чикаго и достижением мира во всем мире на конференции в Бостоне в 1904 году под названием «Новый интернационализм». [5] На конференции Аддамс также обращается к стойкости «старых идей», таких как предрассудки и фанатизм. Люди, которые жили недалеко от Халл-хауса и с тех пор переехали в лучшие районы — которых она называет «старыми поселенцами», — изначально скептически относились к работе Аддамса. «Многие из этих первопроходцев, — признает Аддамс, — были категорически против« иностранцев », которых они считали ответственными за обесценивание собственности и общее снижение тона в районе.Один из бывших жителей этого района зашел так далеко, что отругал Аддамса за то, что он разрешил демонстрировать «чужие взгляды» на стенах Халл-хауса. Хотя подобное отношение сохранялось, Аддамс отмечает, что постепенно изменения произошли. Она вспоминает, как эта группа «пожилых поселенцев» предлагает помощь «различным предприятиям Hull House по благоустройству района». Эти «поселенцы постарше» начинают предлагать планы по облегчению трудностей, с которыми столкнулись новые группы иммигрантов в районе, с которыми они столкнулись во время своей первоначальной борьбы с условиями жизни в Америке.Аддамс даже утверждает, что эти старожилы «с тех пор никогда не находили такой доброты», как в 19 приходе «как в раннем Чикаго, когда все его граждане объединились в совместные предприятия». [6]

    Космополитизм — важная часть мировоззрения Аддамс и ее пацифизма. Это побудило ее выступать за глобальное сообщество между странами и просить людей отвлечь их историческую агрессию и вражду в пользу более широкого диалога и новых, взаимовыгодных возможностей.

    Феминизм

    Феминизм — еще один ключевой принцип в понимании Аддамсом пацифизма. Аддамс имеет эволюционное понимание гендера. Она приравнивает мужчин, идущих на охоту (на «племенной стадии» человеческого развития), к воинской группе воинов. Тем временем женщины остаются и заботятся о домашнем благополучии группы и заботе о детях. В обращении, озаглавленном «Новые идеалы мира», Аддамс объясняет, что «в начале своей жизни женщины выполняли такую ​​же положительную услугу, как и мужчины, но из-за различий в натуре женщины были обучены терпению и выносливости, а мужчины — героическим и внезапным. действие.[7] В результате своего понимания гендерных ролей Аддамс считает, что женщины более заботливы, чем мужчины, благодаря эволюции. Аддамс считает, что эта заботливая характеристика женщин может принести мир во всем мире, потому что женщины якобы не хотели бы, чтобы их дети гибли в бою. Она предполагает, что, если подумать о возможности отправить своего ребенка на смерть на войне, перспектива войны становится менее заманчивой. Аддамс даже утверждает, что более активная роль женщин в разработке политики станет альтернативой милитаризму во внутренних и внешних делах из-за присущей женщине заботливой натуры.

    Антимилитаризм

    Последний аспект пацифизма Аддамс вращается вокруг ее презрения к милитаризму, который, по ее мнению, разрушает общество и затрудняет достижение мира. В своем аргументе против войны Аддамс утверждает, что «есть один неизбежный результат [войны] — увеличенная постоянная армия, солдаты которой не являются производителями и должны кормиться за счет рабочих … Мужчины в этих армиях расходуют свою мускульную силу. в бурении, их умственная сила в мыслях о войне. Простые часы безделья приводят к моральному и моральному упадку.[8] Аддамс предполагает, что отвлечение ресурсов от социальных программ на постоянную армию наносит ущерб экономике, а милитаризм ослабляет интеллект общества и его стремление к деятельности, выходящей за рамки войны и труда. Она повторяет этот рассказ на публичном собрании рабочих в Фанел-холле, Бостон, где заявляет, что «движение за мир должно быть в руках тех, кто производит, и не должно попадать в руки тех, кто разрушает». [9] Согласно Аддамсу, пацифизм должен быть лишен милитаристских кодексов и практик.

    Аддамс утверждает, что коррумпированная полиция и политики вносят свой вклад в цикл милитаризма. В Newer Ideals of Peace , Аддамс утверждает, что «это не примечательно … что полицейский департамент, самый активный образец милитаризма, который можно найти в американских городах, всегда был ответственен за самые преувеличенные виды гражданской коррупции». [10] По словам Аддамса, полиция поддерживает военный статус-кво. Строгий авторитет полиции в обществе подвержен коррупции, которая тем самым увековечивает петлю милитаристских идеалов, подавляющих общество.Однако гражданская коррупция не ограничивается полицией, как указывает Аддамс, «почти неизбежно появляется политик коррумпированного типа, столь знакомый в американских городах, политик, который добился успеха, потому что он подружился с порочными». [11]. Беззаконное и коррумпированное правительство может возникнуть из системы, в которой преступники или «порочные» манипулируют политикой через коррумпированных политиков. Это, по мнению Аддамса, наносит ущерб миру, потому что политики и полиция будут манипулировать обществом по собственной воле, а не в интересах граждан.Презрение Аддамс к милитаризму вращается вокруг ее веры в то, что он увековечивает менталитет войны — даже в мирное время, тем самым подрывая потенциал для установления прочного мира внутри страны и за рубежом.

    Пацифизм Аддамса в действии

    В начале двадцатого века разразилась Первая мировая война, и пацифизм Аддамса подвергся испытанию. Аддамс непоколебима в своей решимости быстро положить конец войне и предотвратить вступление Америки в войну. По мере того как война затягивается, люди начинают беспокоиться о готовности к войне.Аддамс выступает против политики готовности, утверждая, что она прививает в обществе военные кодексы и заставляет людей вести образ жизни, похожий на войну, и, таким образом, служит для рационализации войны как нормального явления. Чтобы противостоять растущей популярности такой политики, Аддамс нацелен как на исполнительную, так и на законодательную ветви правительства США. В своем письме в октябре 1915 года президенту Вудро Вильсону Аддамс подчеркивает свою обеспокоенность по поводу готовности. Она считает, что это ненужная политика, потому что она культивирует «гипотетические опасности» и «создаст соперничество, подозрительность и налогообложение в каждой стране … чтобы создать« гражданскую военную силу ».«» [12] Согласно ее пацифизму, политика готовности приведет к напряженным отношениям во всем мире, а не к глобальному миру, потому что страны будут рассматривать подготовку Америки к войне как угрозу — и, таким образом, вынуждают их вести себя так, как США. как угроза. Аддамс передает это в том же письме президенту Вильсону, когда говорит, что «увеличение нашей боевой техники неизбежно заставит все другие страны бояться, вместо того чтобы доверять нам». В январе 1916 года Аддамс дает показания в Комитете по военным делам Палаты представителей, где утверждает, что увеличение военных расходов и другие меры готовности угрожают гонке вооружений и заставляют США.S. угроза и, следовательно, цель агрессии другой страны. Она утверждает, что готовность обременяет экономику США ненужными расходами на вооружения. Аддамс предлагает конгрессменам альтернативную милитаризму теорию: космополитизм. Она обсуждает потенциал космополитического общества, в котором иммигранты мирно относятся друг к другу, несмотря на текущие события и споры между их родными народами. Она указывает на район, окружающий Халл Хаус, где греки, болгары и представители других балканских национальностей мирно живут бок о бок, несмотря на обе балканские войны.Следуя своим аргументам против милитаризма и в пользу космополитизма, Аддамс рассматривает эмоциональное спокойствие мужчин по сравнению с женщинами и заявляет: «Мне кажется, что, возможно, мужчины несколько эмоциональны». [13] Женщины должны влиять на внешнюю политику, потому что, когда мужчины впадают в эмоции войны и защищают свою страну, они не могут должным образом защитить человечество. Однако она прямо не говорит, что она против войны в абсолютном смысле. Аддамс объясняет условия, которые делают войну приемлемой — строгая самооборона перед лицом неминуемой агрессии.Когда член комитета настаивает на обстоятельствах, при которых Соединенным Штатам будет уместно начать войну, Аддамс отказывается строить предположения и говорит, что время еще не пришло. Вместо этого она утверждает, что Соединенные Штаты могут вообще избежать войны, если избегают подготовки к войне, и что мир может избавиться от войны так же, как он может избавиться от болезней.

    Верования других пацифистов

    В рамках любой социальной конструкции существует спектр верований. То же самое и с пацифизмом, который варьируется от абсолютистского до весьма условного.Чтобы глубже понять пацифизм Аддамс, нужно подумать о том, как он соотносится с пацифистскими идеями ее современников.

    Лев Толстой был важной фигурой конца 19-го — начала 20-го века. Он повлиял на собственное представление Аддамс о пацифизме и ее представление о помощи нуждающимся. Толстой известен своими колониями, в которых элиты жили и работали бок о бок с крестьянами. Когда Аддамс посетила Толстого в России в 1896 году, этот практический подход к социальным отношениям еще больше вдохновил ее на желание помочь нуждающимся и добиться миролюбия.Толстой считал, что фраза «Не противься злу» передает основной посыл, запрещающий любому истинному последователю христианства применять силу. Вместо того, чтобы оказывать сопротивление, Толстой обнаружил, что Евангелие учит читателей делать добро своим угнетателям, несмотря на применяемое к ним насилие. Он понимал, что такой образ жизни не сулит счастья в жизни; однако жизнь в соответствии с ним вместо этого ограничила бы цикл насилия в мире. Толстой утверждал, что Церковь часто проповедует вопреки основам христианской истины.Он считал, что нужно изучать христианские учения самостоятельно, чтобы установить личную связь с Иисусом, а не следовать предписанному маршруту, предложенному Церковью. Точно так же, подходя к пацифизму с точки зрения Толстого, нужно жить, используя веру и практику непротивления, чтобы культивировать индивидуалистический подход, способствовать миру и понимать религию. Однако пацифизм Аддамса не совсем совпадает с пацифизмом Толстого. В то время как она придерживалась коллективного подхода к ненасилию, Толстой подчеркивал абсолютную индивидуалистическую версию непротивления.

    Джон Дьюи, профессор Чикагского университета и друг Аддамса, привел другую версию пацифизма. После начала Первой мировой войны движение за мир столкнулось с дилеммой, которая в конечном итоге расколола пацифистов по всему спектру, которые должны были решить, поддерживать или противостоять вступлению Соединенных Штатов в войну. Дьюи был прагматиком, и он обосновал свою поддержку войны, заявив, что она «открывает возможность использования коллективных знаний в международном масштабе, принося иностранным … делам услуги научного эксперта в дело мира и справедливости.[14] Дьюи отделил силу и насилие от их абсолютной связи, вопреки мыслям Аддамса и Толстого. Вместо этого Дьюи считал, что насилие — это расточительная форма силы, которую необходимо контролировать по закону, чтобы эффективно использовать энергию, стоящую за силой. Отделившись от Аддамса, Дьюи выступил в поддержку войны, рассматривая ее как способ гарантировать, что Соединенные Штаты смогут лучше контролировать силы в международных делах, чтобы формировать свое видение мира.

    В отличие от Дьюи, Уильям Джеймс оставался твердым в своих убеждениях против войны.Однако, в отличие от Аддамса, Джеймс считал, что милитаризм имеет значение и важность в обществе, потому что, как он утверждал, он создает «индивидуальный характер, включая« порядок и дисциплину… служение и преданность », которые продвигают коллективное благо над индивидуальными желаниями». [15] В то время как Аддамс воспринимал милитаризм как порок и источник коррупции во внутренних делах, Джеймс отметил, что история романтизировала войну и милитаризм и обосновывала их как идеалы гуманности, тем самым заставляя людей не обращать внимания на ужасы войны и вместо этого восхищаться ее возможные награды.Рассматривая возможность войны, Джеймс, как и Аддамс, видел, что «в современных глазах, какими бы ценными ни были войны, они не должны вестись исключительно ради идеального урожая. Война теперь считается допустимой только тогда, когда ее навязывают одному. [16] Несмотря на свое пренебрежение самой войной, Джеймс понимал, что «милитаризм — великий хранитель наших идеалов стойкости, и человеческая жизнь, лишенная силы духа, будет презренной». [17] Милитаризм укоренился в обществе и его идеалах, и это приводят к тому, что пацифисты вроде Джеймса подчеркивают альтернативу войне, которая поддерживает ценности милитаризма.Без такой альтернативы пацифисты не смогли бы убедить провоенных сторонников обратиться к пацифизму. Хотя Джеймс и Аддамс оба рассматривали войну как нечто, чего общество не должно преследовать, Джеймс подчеркивал необходимость абстрактной копии войны, имитирующей милитаризм и его роль в обществе.

    Заключение

    Помня три принципа Аддамс, можно определить, как ее пацифизм проявляется в пацифистском спектре. Космополитизм опирается на общение между народами и нациями для установления общего международного духа сообщества, необходимого для прочного мира.Кроме того, Аддамс придерживается конструктивистского подхода к международным отношениям, настаивая на феминистской идентичности, которая подчеркивает заботливую роль женщин как защитников мира и защитников жизни детей и человечества в целом. В своем третьем принципе Аддамс отходит от важности развития национальной мощи, которую продвигают реалисты. Вместо этого Аддамс ценит систему без влияния милитаризма, потому что она считает, что милитаризм наносит ущерб интеллектуальному и экономическому прогрессу и, следовательно, миру.С милитаризмом приходят коррупция и беззаконие, и оба позволяют людям манипулировать обществом в поисках власти и узких личных интересов по продвижению общего мира. Для Аддамса война — и даже подготовка к войне — приемлемы только тогда, когда государство сталкивается с неминуемой угрозой, когда оно должно защищаться от иностранного вторжения на свою территорию или после того, как оно предприняло все необходимые шаги, чтобы избежать войны. Если все государства будут соблюдать это завещание, война прекратит свое существование. Однако дилемма состоит в том, что одна страна не соблюдает эту строгую обусловленность, что приводит к затруднительному положению, когда государство потенциально может пойти на компромисс, успешно отражая иностранное вторжение к тому времени, когда оно исчерпает все возможности.Поэтому агрессия поощряется как защитная стратегия. В самом деле, когда международная напряженность усилилась в конце 1920-х — начале 1930-х годов, когда Германия, Италия и Япония проводили воинственную внешнюю политику, Аддамс, похоже, разочарован возобновлением конфликта, утверждая, что прочный мир в конечном итоге требует изменения человеческого сознания со стороны людей. во всем мире.

    Примечания:

    1. Джейн Аддамс, Двадцать лет в Халл Хаус (Нью-Йорк: Макмиллан, 1910), 203.
    2. Аддамс, Двадцать лет в Халл Хаус , 73.
    3. Аддамс, Двадцать лет в Халл Хаусе , 89.
    4. Аддамс, Двадцать лет в Халл Хаус , 203.
    5. Подробное объяснение ее взглядов на эту тему см. В одноименном эссе на сайте Jane Addams: Chicago’s Pacifist по следующему адресу: http://digitalchicagohistory.org/exhibits/show/jane-addams/ новый-интернационализм.
    6. Аддамс, Двадцать лет в Халл Хаус , 71.
    7. Джейн Аддамс и др. Очерки и выступления Джейн Аддамс о мире . Thoemmes Continuum, 2005, стр. 39.
    8. Джейн Аддамс и др. Очерки и выступления Джейн Аддамс о мире . Thoemmes Continuum, 2005, 2.
    9. Addams, et al. Очерки и выступления Джейн Аддамс о мире , 35.
    10. Джейн Аддамс, Новые идеалы мира (Нью-Йорк: Макмиллан, 1907), 55.
    11. Аддамс, Новые идеалы мира , 56.
    12. Джейн Аддамс, «Женская партия мира». Получено Вудро Вильсоном 29 октября 1915 г.
    13. «Заявление мисс Джейн Аддамс». Для повышения эффективности военного ведомства США. Слушание перед комитетом Палаты представителей по военным вопросам, Шестьдесят четвертый Конгресс, первая сессия по законопроекту о повышении эффективности военного ведомства Соединенных Штатов, 13 января 1916 г. Издательство правительства Вашингтона, 1917 г., стр. 3-15. Книги Google Play. Интернет.14 июня 2017.
    14. Джон Патрик Диггинс, «Джон Дьюи в мире и войне». Американский ученый , т. 50, нет. 2, 1981, 214.
    15. Терри Бейтцель, «Добродетель в ненасилии Уильяма Джеймса и Ганди», International Journal on World Peace , vol. 30, нет. 3, 2013, 58.
    16. Уильям Джеймс, «Моральный эквивалент войны». Университет Кентукки . 3 августа 2018, 1.
    17. Джеймс, «Моральный эквивалент войны», 3.

    Отказ от военной службы по убеждениям и призывник в Израиле

    Землинская, Юлия.«Между милитаризмом и пацифизмом: сознательное возражение и призыв к сопротивлению в Израиле». Разногласия, противоречия и изменения: эволюции и революции в еврейском опыте, том I , под редакцией Эрика Левина и Симхи Фишбейн, Бостон, США: Academic Studies Press, 2016, стр. 198-230. https://doi.org/10.1515/9781618114631-010 Землинская Ю. (2016). Между милитаризмом и пацифизмом: сознательное возражение и призыв к сопротивлению в Израиле. В E.Левин и С. Фишбейн (ред.), Разногласия, противоречия и перемены: эволюции и революции в еврейском опыте, Том I (стр. 198–230). Бостон, США: Academic Studies Press. https://doi.org/10.1515/9781618114631-010 Землинская, Ю. 2016. Между милитаризмом и пацифизмом: сознательное возражение и призыв к сопротивлению в Израиле. В: Levine, E. and Fishbane, S. ed. Споры, разногласия и перемены: эволюции и революции в еврейском опыте, Том I .Бостон, США: Academic Studies Press, стр. 198-230. https://doi.org/10.1515/9781618114631-010 Землинская, Юлия. «Между милитаризмом и пацифизмом: сознательное возражение и призыв к сопротивлению в Израиле» в книге «Разногласия, споры и перемены: эволюции и революции в еврейском опыте», том I , под редакцией Эрика Левина и Симхи Фишбейн, 198–230. Бостон, США: Academic Studies Press, 2016. https://doi.org/10.1515/9781618114631-010. Землинская Ю.Между милитаризмом и пацифизмом: сознательное возражение и призыв к сопротивлению в Израиле. В: Левин Э., Фишбейн С. (ред.) Разногласия, противоречия и изменения: эволюции и революции в еврейском опыте, Том I . Бостон, США: Academic Studies Press; 2016. с.198-230. https://doi.org/10.1515/9781618114631-010

    Мнение | Мир боялся немецкого милитаризма. Потом он исчез.

    Брандт был идеалистом; Генри Киссинджер высмеивал его как «политического романтика».Но он не выходил за рамки основной немецкой политики — в 1993 году консервативный канцлер Гельмут Коль заявил, что немецкие солдаты никогда не должны вмешиваться в дела государств, в которых бушевал Вермахт.

    Конфликт на Балканах подверг испытанию доктрину Коля, и постановление Конституционного суда Германии через год открыло двери для такого развертывания, когда он одобрил операции «вне зоны действия», т. Е. За рубежом, вооруженных сил страны. . Но они могли сделать это только в рамках миссий НАТО, ООН или Европейского Союза.

    С тех пор Германия несколько раз размещала войска, почти всегда в миротворческой роли. И хотя недавно он увеличил свой военный бюджет, при канцлере Ангеле Меркель он также отменил свои требования к обязательной службе и сократил количество военнослужащих действительной службы.

    Для американцев эти предостережения могут быть особенно трудными для понимания. Исторически сложилось так, что многие в Соединенных Штатах считают войну силой добра, по крайней мере, в правильных руках. «Хорошая» война, например, за прекращение преступлений против человечности, является предметом гордости.

    В Германии война всегда позор, признак неудачи. Память о войне неразрывно связана с крахом цивилизации как таковой, с преступлениями настолько ужасными и травматическими, что они представляют собой вечное моральное наследие для немцев: никогда больше.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *